Я не видел Джонни сто лет. Толстяк Джонни, вечно занятый, вечно что-то устраивающий, явно пользовался другой орбитой. Впрочем, в незапамятные времена наши дорожки ненадолго пересеклись. Тогда я неосторожно думал, что мне нужно держаться если не впереди всех, то, по крайней мере, в первой десятке. Я суетился, пытаясь обхитрить судьбу, и едва не свернул себе шею, но, к счастью, остановился и прислушался к внутренним часам. И правильно сделал: мои часы шли в два раза медленнее заявленной скорости. С тех пор по будням я не лезу из кожи, чтобы выпихнуть из кресла начальника, а по выходным не стою, как дурак, с охапкой травы в центре города, поджидая очередную пассию.
Наоборот, уйдя из конторы по пятничному свистку, я закупаю пива, вкусной жратвы и устраиваю уютное логово возле телевизора. Гости у меня редки, а сам я и подавно ни к кому не хожу. По мне лучше как следует выспаться, чем по сотому разу выслушивать набившие оскомину пассажи.
...Сегодня суббота. Я позавтракал и только прилёг вздремнуть, как раздался стук в дверь. "Принёс же чёрт!", - ругнулся я про себя и пошёл открывать.
- Старик, привет! Не думал, что застану тебя в живых, - Джонни без церемоний отодвинул меня и протопал на кухню. - Пиво есть?
Нет, меня это умиляет! Не появляться годами, а потом ввалится без приглашения, нахамить и потребовать пива.
Пока я беззвучно возмущался, он достал из холодильника бутылку, свернул крышку и присосался к горлышку.
- А я совсем замотался, - пожаловался он, оторвавшись от пива.
Я промолчал. Про замот он мог бы не говорить. Каждый, кто видел Джонни, сразу понимал, что он замотался с самого рождения и успокоится только в гробу.
- Короче, Склифосовский, ты помнишь Лору? - он вставил в меня свой взгляд и осклабился.
Хм... Я, конечно, бирюк, но память у меня не отшибло. Тем более, что она и Джонни, сидели как бы в одном времени. То есть они в какой-то момент они вошли в одну дверь, покрутились вокруг меня, - и вышли в другую. Не вспомню, когда это было. Наверное, в те времена ещё бегали динозавры.
- Раз ты ещё не откинул копыта в своей пещере, тебе будет интересно кое-что узнать про Лору. Поговаривают, что открылись новые обстоятельства, и прокуратура затребовала дело на пересмотр. Старик, я уверен, что ты ни при чём, но эти козлы - они цепляются за любое имя. Похоже, они наткнулись не её дневник, так что не удивляйся, если тебя попросят ответить на пару вопросов.
Он в последний раз запрокинул голову, выливая в себя остатки пива, потом поднялся и уверенно направился к выходу.
- Рад был тебя увидеть, старик, - бросил он с порога. - Надеюсь, ты когда-нибудь очнёшься и вернёшься к людям.
В первом Джонни оказался прав. Я очнулся.
Мне не раз попадались люди, которые считали меня Дон Жуаном. Это ошибка. Пальцев рук хватило бы, чтобы пересчитать женщин, с которыми сводила меня судьба.
Каждый раз, когда в мою жизнь входила новая женщина, я удивлялся: мне было странно, что она остановила выбор на мне, а не на ком-то другом.
Конечно, я помню Лору. Лора пленила меня своей... субтильностью. Она была тоненькая, с маленькими, как у девочки, грудями. Когда она собиралась в комочек, я мог спрятать её у себя на животе, укрыв широкими полами пальто. Наверное, из-за её детскости, наша плотская жизнь шла через пень-колоду. Я каждый раз пугался, когда видел её раздетой. Мне казалось, что ей ещё рано жить половой жизнью. Впрочем, фигурка у неё была ничего, и это, в конце концов, побеждало мою нерешительность.
Как только Джонни упомянул её имя, я вспомнил, что убил Лору. Не знаю, как объяснить это ощущение. Может быть, как то, что стараешься забыть, и, в конце концов, забываешь, что покрывается пеплом прожитых лет, перестает быть видимым, перестаёт напоминать о себе. Однако, от того, что его больше не видно, оно не исчезает, и стоит разворошить золу, как неожиданно натыкаешься на горячие угли и обжигаешь пальцы. В общем, не мастер я передавать ощущения, но одно я понял твёрдо, когда за Джонни захлопнулась дверь: я убил Лору, и теперь это дело может выйти наружу.
Я опустился в кресло, обставленное чипсами и пивом. По телевизору по-прежнему гоняли мяч. На первый взгляд ничего не изменилось - та же комната, то же кресло, тот же телевизор, тот же я. На самом деле изменилось всё. Моё жильё, такое милое десять минут назад, показалось мне отвратительным. "Здесь даже сдохнуть противно", - подумал я. Похоже на клетку в зоопарке, где не жизнь, а вечный "день сурка".
Итак, я убил. Убил любимую женщину. Это очень на меня не похоже, но так получилось. Теперь мне страшно, что этот факт выйдет наружу, и меня посадят в тюрьму. За убийство дадут много. Наверное, мне уже не видать воли до конца. Я состарюсь в настоящей клетке. Один день будет сменяться другим, другой - третьим, но это будет движение в никуда...
Всё-таки надо сосредоточиться и вспомнить, что случилось N лет назад в загородном домике. Я глотнул пива и начал копаться в отвалах памяти.
Для начала мы влюбились. Сейчас невозможно сказать, было это до того, как мы переспали, или сразу после. Я вижу её сидящей в вагоне метро. На ней короткая белая юбка, которая удачно подчёркивает стройные ноги, и белая майка, обтягивающая два небольших бугорка. Она держит в руках розу, мой подарок. Роза свежая, розово-оранжевая. У розы сочные зелёные листья с капельками воды. Лора смотрит на меня счастливым взглядом, в котором живёт любовь. (Позже я научился безошибочно распознавать любовь. Можно наговорить с три короба, но достаточно посмотреть в глаза, - и всё станет ясно).
Короче говоря, начало было неплохим. Потом пошло на "троечку". Я был связан массой обязательств, мы встречались редко, и влечение пошло на убыль. По крайней мере, с моей стороны. Лора вела себя ровно, я не слышал от неё упрёков, и меня это устраивало.
К концу лета мы решили провести выходные в загородном доме. Надо ли упоминать, что это был дом Джонни, который услужливо предложил мне ключи, сопроводив данный акт напутствием: "Ничего не бойся. Кровать стоит на специальной раме и выдержит пару слонов". Дурак, и шутки у него дурацкие.
...В самый момент, когда я взял Лору за маленькие аккуратные ушки, она вдруг шепнула мне: "Я хочу ребёнка, а ты?". Надо признаться, что от этого вопроса я сник. Я выпустил из рук её уши и отъехал в сторону. Никаких детей у меня и в мыслях не было. Честно говоря, я даже забыл, что от соития бывают дети. "Ничего не понимаю, о чём ты?" - ответил я через минуту. Она сжалась и выдохнула: "Я беременна". Вот так, каждый раз, когда кажется, что всё хорошо, из-за угла вылезает неприятность.
Мы проговорили до утра. Мне удалось убедить Лору, что сейчас рано думать о браке и заводить детей. Сначала надо защитить диссертацию, устроиться, купить квартиру, а уж потом жениться и рожать детей. Лора слушала меня и молча плакала. Под утро я забылся сном, а когда очнулся, то увидел, что Лоры рядом нет. Я пошёл искать и нашёл её в соседней комнате на кушетке. Она спала, свернувшись калачиком. Я рассеянно посмотрел на неё и хотел, было, пройти в ванную, как заметил на полу упаковку из-под лекарства. Я поднял упаковку и обнаружил, что это сильный транквилизатор. Все ячейки были пусты. Это могло означать, что она приняла последние таблетки или... Вот это "или" и напугало меня. Из-за него я наделал море ошибок. Я начал тормошить Лору, пытаясь разбудить, но она не реагировала. Пульс еле прощупывался.
По-хорошему, я должен был вызвать "скорую", но от страха я как будто потерял разум. Я наскоро оделся и помчался в город. Добравшись до своей лаборатории, я схватил нужный препарат, шприц, иглы и рванул назад. Мне казалось, что я сам справлюсь с бедой.
Ничего не изменилось за тот час, пока меня не было. Лора по-прежнему, спала глубоким сном. Я снова попытался разбудить её и снова потерпел неудачу. Тогда я быстро развёл лекарство и сделал ей внутривенную инъекцию.
Лекарство подействовало почти моментально. Её тело задрожало мелкой дрожью, на лице появился румянец. Через пару минут она открыла глаза. "Слава Богу", - обрадовался я, - "всё позади".
"Что со мной?" - спросила она, - "меня знобит".
"Не бойся", - попытался успокоить я, - "я дал тебе лекарство".
"Зачем? Я не хочу жить. Оставь меня".
Она отвернулась к стене и зарыдала. Я не знал, что делать.
Через некоторое время началось что-то странное: её ноги стали непроизвольно дёргаться. Я сообразил, что это клонические судороги. По-видимому, я ошибся в дозе, и ввёл слишком много антидота. Я развернул её к себе и прямо в лицо закричал: "Транквилизатор! У тебя есть ещё транквилизатор?"
С лицом, искажённым судорогой, она кивнула на свою сумочку. Я пошарил внутри и нашёл новую упаковку таблеток. Спасение.
Я сбегал на кухню за чашкой и ложкой, чтобы растолочь несколько таблеток. ...Несколько таблеток! Но - сколько? Я прикинул, что для нейтрализации антидота нужно 3-4 таблетки. Так мне показалось. Я растолок их в чашке, добавил воды, размешал и дал выпить Лоре...
Не понимаю, почему она умерла. Когда я уезжал из домика, она спала ровным сном. Кажется, я даже проверил её пульс, и он не вызвал у меня опасений. Она не должна была умереть, но всё-таки умерла. И дело не только в толстяке Джонни, который в таких делах не ошибается. Дело во мне самом. Я не убивал Лору, но знаю, что я её убил.
Мне страшно. Страх гонит меня по закоулкам памяти. Я не хочу быть убийцей. Убийца не сможет, как раньше, сидеть в кресле у телевизора, обложившись чипсами и пивом. Даже если меня не упекут в тюрягу, убийство будет мучить меня днём и ночью.
Я припоминаю мелкие детали, пытаюсь восстановить картину далёкого прошлого. В отчаянии ругаю себя за то, что открыл дверь Джонни. "Чёртов хряк! Лучше бы он помалкивал".
...Час проходит за часом. Наступает вечер, в комнате почти темно. Я засыпаю, просыпаюсь, разговариваю с собой. Я думаю, что надо пойти в прокуратуру и всё рассказать. Незачем ждать, когда в дверь постучит наряд. Или подождать? И притвориться, что ни сном, ни духом. Сыграть в дурака... Лора, где ты, Лора? А кстати - где? Во мне всё останавливается: и движения, и мысли. Так бывает. Так бывало раньше перед озарением, перед тем, как в голову приходило давно искомое решение. Главное - не подумать о чём-нибудь, не спугнуть, не пошевелиться. Наконец, по телу проходит импульс, я вздрагиваю. Я вспомнил! Вспомнил! Я - вспомнил!
Ну, конечно. Удивительно, как я не вспомнил это сразу. Это же было целое событие. Через месяц или около того. После того пресловутого свидания в домике я встретил Лору на вечеринке у друзей. Она прекрасно выглядела, и у неё была очаровательная причёска. Конечно, Лора увидела меня, но сделала вид, что не замечает. За ней принялся ухаживать один из моих приятелей. Я слышал, как она негромко смеялась в ответ на его комплименты.
Уф! Гора с плеч. Не убивал!
Я вскочил с кресла, прибавил громкости в телевизоре, включил в комнате свет. Жизнь возвращалась ко мне. Можно было есть спать, дышать. Можно с удовольствием изучать программу передач и планировать закупки в супермаркете. Боже, как хорошо жить!
...Я стою на балконе. Я вдыхаю вечерний воздух. На западе розовеет полоска заката. С востока надвигается тьма. Сколько раз ещё для меня повторится этот вечер?.. Пройдена большая часть пути, скоро эндшпиль. Я как спутник в ночном небе - поднимаюсь из-за горизонта, прохожу зенит и опускаюсь к другому краю. Знаю, что спуск пройдёт быстрее, чем подъём. В общем, всё хорошо, я ещё поживу, но с этого дня жизнь будет другой, не такой как раньше, потому что сегодня я понял... что всё-таки убил Лору.