Жулин Виктор Владимирович. Love is here

Жулин Виктор Владимирович : другие произведения.

Love is here

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Оставить комментарий © Copyright Жулин Виктор Владимирович (victor_zhulin@mail.ru) Размещен: 13/02/2004, изменен: 13/02/2004. 59k. Статистика. Эссе: Проза Скачать FB2		Ваша оценка:

Невозможно объяснить необъяснимое напрямую. Эти ускользающие образы, эту смесь восторга и тревоги, это предчувствие гармонии и равновесия...

Вечереет. Под моими ногами расстилается бесконечная равнина. Саванна, убегающая к розовому горизонту. От корней редких деревьев медленно поднимается туман. Чуть выше, в предгорье, воздух еще прозрачен, тепло и свет уходящего дня еще отражаются в нем. Красивый воздух. Между тем горы уже потемнели, леса притихли, и с востока наплывает фиолетово-синяя темнота. Мне кажется, что вот-вот вокруг появятся неорганические существа, начнут порхать вокруг и заденут меня своими крыльями. Но ничего не происходит.

Людей нет. Животные притаились. Все замерло.

И тогда приходит...

***

Однажды я задумался, какой 'должна' быть песня о ней. Об этой древней, как гравитация, силе, которая время от времени касается меня и напоминает о моей принадлежности миру. Я искал ее среди тысяч, - задорных, страстных, тягучих, соблазнительных, плачущих, страдательных. Многие были хороши и по-своему отражали бесчисленные грани этой силы. Но мне нужна была одна. Одна, которая была бы ключом к желанному состоянию.

Нашлась! Любопытно, что родом она из Африки. Почему? Каким образом? Никогда я там не был. И предков оттуда нет. По крайней мере тех, о которых бы я знал.

***

Вот эта песня.

I hear a song, drifting on the horizon.

The melody is so sweet, so sweet.

Who composed the tune, it lifts my heart higher.

I sit down to retire and hear what it has to say to me.

Chorus:

Love is hear, I don't wanna lose it no.

The tune it was so inspiring it kept my body rising,

absorption taking place. The melody so lovely,

the tune it was so subtle. The world's a wonderful place.

I see him now, the clouds begin to disperse.

To reveal a wonderful presence, a presence full of love.

He is so lovely, standing there looking after me.

Seeing just how I feel, the presence of love itself.

Chorus:

Love is hear, I don't wanna lose it no.

The tune it was so inspiring it kept my body rising,

absorption taking place. The melody so lovely,

the tune it was so subtle. The world's a wonderful place.

Chorus repeat:

Dum, dum, dum: etc.

Chorus repeat:

Love is here, love is here:

Мне трудно ее перевести, но я попытаюсь.

Я слышу песню, уходящую за горизонт.

Мелодия так пленительна.

Кто ее придумал? Она окрыляет мое сердце.

Я сижу в одиночестве и слушаю, что она говорит мне.

Припев:

Любовь рядом.

Мелодия вдохновляет и поднимает мое тело над землей.

Я растворяюсь. Мелодия так чудесна,

Тонка... Мир восхитителен.

Я вижу его, облака расступаются,

Открывая его волшебное присутствие, полное любви.

Он такой близкий. Смотрит на меня.

Видит мои чувства. Это сама любовь.

Припев:

Любовь рядом.

Мелодия вдохновляет и поднимает мое тело над землей.

Я растворяюсь. Мелодия так чудесна,

Тонка... Мир восхитителен.

Любовь рядом.

P.S. Эта песня 'Love is here' из альбома 'I Ain't Moving' (Des'ree, 1994)

***

Теперь я припоминаю, что музыка (особенно чувственная, та, которую в англоязычном мире называют soul) нередко изменяла траекторию моей жизни. Удивительно! Казалось бы, ну что такого - послушал, получил удовольствие и преспокойно вернулся к своим делам (сходил за хлебушком, например, или повысил производительность труда). А вместо этого открывается новое пространство, которое втягивает, вовлекает... и я иду уже по проселочной дороге, которая вьется среди полей к темнеющему вдалеке лесу. Лето клонится к закату, трава устала расти, и природа затихла в ожидании осени. Справа блестит озеро, покрытое синевой остывающего неба. Мне кажется, что я плыву в облаке пленившей меня музыки. Я пою. И не успеваю закончить последний припев, как начинаю все сначала. Иногда слова путаются, я перескакиваю с одного на другое, как кузнечик, меняю темп, ритм, путаю звуки, но все равно не могу остановиться. Как будто я подхватил вирус, который лезет во все клетки моего тела, превращая здоровый некогда организм в проекцию чьей-то музыкальной идеи. Идеи настолько красивой, отточенной, мастерски воплощенной, что я сам становлюсь красивее, интереснее... и, в конце концов, превращаюсь в носителя инфекции, готовой перекинуться на восприимчивые к ней объекты.

В том лесу, что виднелся на горизонте, я потерялся на несколько лет.

Если посмотреть трезво, в этой песне больше соблазна, чем сильного увлечения или страсти. Но зато какого! Я бы сказал рафинированного соблазна.

Кстати, те, кто знают английский, увидят, насколько затруднительно передать этот текст по-русски, сохранив его бездумную прелесть или хотя бы не превратив его в идиотский набор слов.

Вот оригинал.

THE SECRET GARDEN - Q. JONES, S. GARRETT, R. TEMPERTON, E. DEBARGE

(SPOKEN INTRO)

Tell me a secret

I don't just wanna know about any secret of yours

I wanna know about one special secret

Because tonight I want to learn all about

The secrets in your garden.

(AL B SURE)

I wanna read your mind,

Know your deepest feelings

I wanna make it right for you.

Baby show me,

Let me share the mystery, oh.

Come on, come on, come on, come on,

Tonight, alright

Come on, come out tonight

(JAMES INGRAM)

I know a melody that we could sing together

I've got the secret key to you

Let's make music, harmonizing ecstasy

Come on, come on, come on, come on

Sing it to me.

CHORUS

Here in the garden

Where temptation feels so right

Passion can make you fall

For what you feel

In the garden, we can make it come alive

Ev'ry night oh, woman

Your secret garden

(EL DEBARGE)

I need to be with you

Let me lay beside you

Do what you want me to all night

Gonna hold you, ooh baby can I touch you there

Come on, come on, come on, come on

I can keep you satisfied

Come on, come on, come on, all night

Come on, come out tonight

(BARRY WHITE)

I'll take good care of you,

That's what a man's supposed to do.

And I'll be there for you all the time

Let your hair down, let me get you in the mood.

Come on, come on, come on, come on

Take me with you

Into the garden where the temptation feels so right

Passion can make you fall

For what you feel.

In the garden we can make it come a live

Ev'ry night, oh woman

Your secret garden.

(SPOKEN)

You know I've never wanted anyone,

I've never wanted anyone as much as I,

As much as I want you.

I want you to show me,

I want you to tell me how you feel.

All the secrets.

If ya think I'm,

I'm gonna take care of you,

If ya think I,

I got what cha need,

So ya right. .

(GROUP RAP)

If ya think I'm gonna take care of you

If ya think I got what cha need

Sho ya right

If ya think I'm gonna be good to you

If ya think I like what cha do

Sho ya right

***

Вот так бы это могло звучать по-русски.

Открой мне свои секреты

Не все

Но самый главный

Сегодня вечером я узнаю секрет

Твоего сада

Хочу читать твои мысли

Узнать самые сокровенные желания

Сделать так, чтобы тебе было хорошо

Не бойся, поделись своей тайной

Сегодня ночью

У меня есть мелодия

Мы бы спели ее вместе

У меня есть ключик к твоей двери

Пусть звучит музыка экстаза

Спой эту песню мне

Припев.

Здесь, в саду

Где искушение чувствуется так остро

Чувства могут превратиться в страсть

Здесь, в саду

Это может быть с нами

Каждую ночь

О! Твой секретный сад

Я хочу быть с тобой

Позволь мне лечь рядом

Делать то, что бы ты хотела

Всю ночь

Я обниму тебя, дотронусь

Прошу

Поверь, тебе будет приятно

Прошу

Сегодня ночью

Я буду заботиться о тебе

Как мужчина

Буду с тобой, сколько захочешь

Распусти волосы

Почувствуй мою волну

Возьми меня в свой сад

Где искушение так велико

Это может быть с нами

Каждую ночь

О! Твой секретный сад

Я никого не хотел, как тебя

Ты знаешь

Покажи

Расскажи мне о своих чувствах

О всех секретах

Скажи

Если я тот, кто тебе нужен

Смешная деталь. Уже будучи потерянным в лесу, я случайно узнал, что 'secret garden' - тайный, секретный сад, - в английском также интимное место у женщины. Что, впрочем, никак не противоречит смыслу и духу стихов.

P.S. 'The secret garden' из альбома 'Back on the block' (Quincy Jones, 1989).

***

Кажется, я подошел к самому волнующему, загадочному, внезапному, как порыв ветра, чувству - к страсти. Даже сейчас, когда я более или менее спокоен, по спине пробегает дрожь от воспоминания ее трепетной неустойчивости.

Знаете, у страсти фиолетовый цвет. Или сиреневый. Густой. Насыщенный. Он способен изменить цвет глаз. Понаблюдайте за людьми, переживающими страсть, и увидите, что в их глазах играют фиолетовые сполохи.

Страсть - величайшее заблуждение и бесконечное наслаждение. Когда она приходит, скрип снега становится музыкой. Мне кажется, что я вижу лунные моря... Мне кажется, что я вообще лучше вижу. Эту искрящуюся тропинку, по которой мы идем мимо покосившихся домиков, белые стволы берез на фоне ночного неба, замерзший пруд...

Страсть, безусловно, иррациональна (если, конечно, в ней нет высшего смысла, которого я не знаю). Она подчиняет себе. Она сужает мир до размеров зрачка, в котором хочется утонуть, и раздвигает горизонты до невероятных пределов. Мир приобретает какую-то особую контрастность. Он проявляется, как фотография в ванночке с раствором.

...Движение становится наслаждением, покой - мукой. Мы все время едем. В электричке, в метро, в такси. Движение не останавливается. Мы не можем остановиться, сидя в кафе. Мы не можем остановиться, когда расстаемся, потому что и тогда мы продолжаем бежать навстречу друг другу. На мгновение мы замираем в восторге, поднимаем головы к зимнему звездному небу, потом глядим на отражение звезд в глазах и чуть не плачем от счастья. Нам все равно, идет ли на земле снег или палит солнце, день сейчас или ночь - страсть забросила нас на небо, где хорошо всегда.

К сожалению, страсть делит душу на две половинки: одну поднимает выше облаков, а другую опускает на дно. Душе так жить неловко, поэтому она или отвергает страсть, или погибает.

Страсть образна. Она притягивает творческое - поэзию, живопись, музыку. Музыка не оставляет нас ни на секунду. Мы слушаем, напеваем, смеемся, когда узнаем любимый мотив. Каждый взгляд, каждый жест, каждый шаг, наполненные музыкой, становятся бесценными, уникальными. Жизнь превращается в сплошную песню, которая, ( как... - вставьте нужное), питает страсть.

У музыки страсти особый регистр, тембр и ритм. Звуки часто поднимаются выше обычного, в тембр пробираются хрипловатые нотки, а в ритме появляются новые акценты.

И еще. Страсть - это поиск. Стремительный, одержимый. Я услышал этот отчетливый вектор поиска у Cerrone в композиции именно с таким названием 'The search' ('Dreams', 1992). Если найду в сети текст, обязательно добавлю. А пока заключительные строчки, которые я помню.

I will never give up on love

(Keep on searching, keep on searching)

I will never give up on love

On you...

Я всегда буду искать любовь и тебя.

P.S. Не только мужчины и женщины становятся объектом страсти. Но об иных ее увлечениях как-нибудь в другой раз.

P.P.S. Если случится, что страсть потащит вас на Таити или к полюсу, не сопротивляйтесь! Она стоит того.

***

Я снял телефонную трубку и набрал номер. Это было разрешено. Потом я попросил о приватной встрече. Это могло показаться необычным, но все-таки было допустимо. Я купил розу и протянул ее ей, когда мы поднимались на эскалаторе. Это уже было на пределе, как будто летишь на перекрёсток на красный. В парке я дал ей послушать одну песню... и случилось неожиданное. (Хотя, конечно, втайне желанное). Её глаза потемнели, платье - и без того каких-то сиреневых тонов - стало совсем фиолетовым, а во всем городе светофоры переключились на зеленый. Можно было идти в любую сторону. Мы выбрали две: вверх и вниз.

До этого мы усиленно делали вид, что мы умные и важные, а на самом деле были нищими и бродили без гроша в кармане. И только когда музыка любви пропитала нас насквозь, мы стали людьми.

Вот эта музыка:

Do you know

How it feels

Lying here without you baby

You could never understand, what's happening to me

So alone

Nothing's real

I just dream about you baby

And forever wonder why you had

To break free

Знаешь ли как пусто

Лежать здесь одной

Без тебя

Ты никогда не понимал, что происходит со мной...

Одиночество

Все нереально

И все мысли только о тебе

И бесконечный вопрос

Почему ты оставил меня

Even though you're not my lover

Even though you're not my friend

I'd give my all

To have you here

Just to hold you once again

Даже если ты не мой любовник

Не мой друг

Я бы отдала все

Чтобы быть рядом

Чтобы обнять тебя еще раз

It's so hard

To believe

I don't have you right beside me

As I long to touch you

But you're out of my reach

And my heart doesn't feel

It's so very cold inside me

Just a shadow of someone that

I used to be

Невозможно поверить

Что тебя нет рядом

Я бы прикоснулась к тебе

Но ты далеко

И сердце мое умерло

Только холод внутри

Я - лишь тень того

Что было раньше

Even though you're not my lover

Even though you're not my friend

I would give my all

To have you here

Just to hold you once again

You were the only one (only one)

That I allowed inside my heart

Now I'm just holding on

To something so far gone

Where did I go wrong

Ты был единственным

Которому я доверила свое сердце

А теперь я только держусь

За то, что уже далеко

За прошлое, которое потеряно

Even though you're not my lover

And even though you're not my friend

I'd give my all To have you here

Just to hold you once again

Даже если ты не мой любовник

Не мой друг

Я бы отдала все

Чтобы быть рядом

Чтобы обнять тебя еще раз

Еще раз...

Прошло много лет, но до сих пор эти последние слова вызывают у меня удивление.

Наверное, в пределе сила притяжения может быть такой огромной, что люди бросаются навстречу друг другу и сразу гибнут.

P.S. 'Just to Hold You Once Again' из альбома 'Music box' (Mariah Carey, 1994?)

***

Не залезть ли мне в дебри, думаю я. Не заблужусь ли я снова в тех джунглях, где очень трудно найти твердую почву между заоблачным романтизмом и житейским прагматизмом. Пожалуй, сейчас я не воспроизведу, когда я впервые узнал эту музыку, но помню точно, что, спускаясь по Потемкинской лестнице в конце весны 1980 года, я уже беззаветно любил братьев Гибб.

Это было шёлковое время. Цвели одесские каштаны, и вечер мягко опускался на город. Впереди был порт, в котором стояли два лайнера. Они притягивали, как магнитом. Я прошелся мимо одного, потом мимо другого и вдруг услышал знакомые звуки. Мой мир качнулся и унёс меня на другой край земли, где когда-то жили братья Гибб, в страну красивых и веселых людей, белых кораблей и бескрайнего океана.

Гиббы, известные как Bee Gees, насочиняли несколько сотен песен. Боюсь, что я слышал лишь меньшую часть. Их популярность была огромна, да и сейчас такие вещи, как Tragedy и Saturday Night Fewer, продолжают крутить по всем каналам.

Язык песен Bee Gees здорово отличается от похожей любовной лирики, используемой другими. Они разговаривают не столько стихами, где выдержан размер и отполированы рифмы, сколько простым человеческим языком. Каким-то очень земным. И поэтому, кстати, весьма трудным для понимания и перевода. Не знаю, как лучше описать их музыку. Наверное, это ласковый ветер...

Удивительная штука - память. Любой может рассказать, ЧТО он помнит, но никто не объяснит, КАК происходит запоминание, хранение и воспроизведение. И на каком носителе хранится информация, тоже толком неизвестно. В институте, где я проработал много лет, шестнадцать лабораторий штурмовали загадку памяти. В ход шли микроскопы, осциллографы, хроматографы и еще сотни других приборов, названия которых я уже забыл. Бессловесные животные, от улиток до собак, и даже люди были призваны помочь решить проблему, но воз, кажется, и ныне там. Мой друг Араик Базян однажды заявил, что знает ответ. Это было явное нахальство, поэтому как-то в конце дня мы его подловили и потребовали доказательств. По нему выходило, что при поступлении сенсорной информации в синаптических мембранах нейронов изменяются параметры работы регулирующих рецепторов. Причем эти изменения носят долговременный характер. А поскольку каждому биту входящей информации соответствует свой паттерн изменений, то он-то и является крупицей памяти или той пресловутой энграммой, природу которой все искали. Со свойственным ему восточным темпераментом Араик торопился, наслаивал один факт на другой, и, в результате, ничего нам не доказал. Остались лишь четыре кассеты с записью нашего разговора, которые я когда-нибудь сподоблюсь прослушать.

Между тем, может, именно благодаря ассоциативной памяти, замешанной на музыке Bee Gees, я помню события, после которых прошло более двадцати лет.

Мне крупно повезло с дипломной практикой. Я попал в суперинститут, в суперлабораторию, в группу, которой предназначено было совершить грандиозное открытие в нейрохимии. По тем временам у нас были все мыслимые ресурсы, чтобы найти и описать эндогенную молекулу страха, и, главное, сделать это раньше наших западных конкурентов.

Нас было семеро: лидер, два приглашенных научных сотрудника, два аспиранта и два дипломника. Только начальнику и Косте было за тридцать. Костя здорово отличался не только от всех нас, но и от людей научного круга вообще. Он был больше похож на священника: длинные волосы, густая борода по грудь и какой-то мягкий, проникновенный взгляд. Не толст, не худ, не мал и не высок. Одевался как-то незаметно, обыкновенно. Еще он подолгу голодал, ничего не ел, а пил какую-то особую воду.

Ему не чужд был определенный исследовательский азарт, но он умел сдерживать его и предпочитал действовать по плану, рассчитывая на конкретный результат. Отчасти поэтому, по мере продвижения работы, он начал тревожиться о моем дипломе - время шло, а я и не думал писать. Собственно, не его это была забота, но, видно, и я сам был ему небезразличен. Постепенно он стал моим неформальным руководителем, и мы сблизились.

Как-то раз мы заработались допоздна, и Костя предложил ночевать у него. 'У меня есть свободная комната', - сказал он. Это был родительский дом (его жена с новорожденной девочкой жила отдельно). Кроме того, это оказался Дом на Набережной, своего рода московская достопримечательность. Как я узнал позже, он был построен в 30-х для кремлевской элиты. Смешно вспоминать, но тогда я впервые увидел квартиру человеческих размеров и удобств...

Так и пошло. Днем мы вместе работали, а вечером отправлялись к нему. Его высокопоставленные родители роптали, а мы чувствовали себя уютно, потому что испытывали сильнейший взаимный интерес. Даже не так. Мне скорее нравился его ровный, спокойный голос, умение последовательно и кратко излагать мысли... и меня разбирало любопытство, почему, например, он пишет редкостным каллиграфическим почерком, и что, собственно, он во мне нашел. А Костя начал заботиться обо мне, как о родном: кормил, лечил от простуды, обучал лечебной йоге. И наблюдал. Однажды я проснулся утром и увидел его напротив, сидящим на стуле. 'Мне нравится смотреть на тебя спящего', - сказал он. Короче говоря, чем-то я ему нравился, и что-то такое во мне было, что он не понимал. 'Знаешь, ты ассоциируешься с островом в океане. Океан спокойный-спокойный, вода лазурная, небо синее - и остров. Вокруг острова - стена, а из нее торчат пушки'.

Честно говоря, я и сам себя ощущал чем-то в этом роде. Вообще, мы говорили обо всем. По большей части об исследованиях, о конкретных делах, которыми занимались. Меньше - о семьях. О своей Костя не рассказывал почти ничего, кроме того, что регулярно навещал семью, приносил продукты, стирал пеленки и т.п. Когда он успевал это делать? Я ему рассказывал об учебе, о друзьях, о музыкальном опыте. О музыке я говорил страстно, и в какой-то момент он почувствовал некую музыкальную тайну и ее связь с моей собственной. Он был далек от музыки и, видимо, пытался понять, каким образом она может влиять на повседневную жизнь. (Я-то ведь был тогда его повседневной жизнью). Так моя коллекция переехала в Дом на Набережной, и мы начали слушать. На это ушло несколько недель. Каждый вечер мы уединялись и погружались в мир моей музыки. Я пытался объяснить, почему некоторые места особенно захватывают, а он сообщал мне то, что успевал ухватить из текстов. Под конец я показал ему самое дорогое - последний из вышедших к тому моменту альбомов Энди Гибба. Мне удалось так прокомментировать этот сборник (и вправду отменный), что Костя увлекся и начал переводить слова моего любимого 'хита' - 'Wherever you are'. Делалось это так. Мы выбирали кусок песни и прослушивали его до посинения, пытаясь разобрать, что там поется. Потом собирали куски вместе, выстраивая весь текст. Имея сейчас под руками оригинал, я думаю, что и англичанин (американец, австралиец) с первого прослушивания не все поймет. Для нас же это был непосильный труд, с которым мы, в результате, так и не справились. Зато еще больше привязались друг к другу.

Что же особенного было (есть) в этой песенке? Конечно, магия музыки Bee Gees, их голоса, убегающие в небо, изящные аранжировки. Музыка, от которой сладко сжимается сердце или наворачиваются на глаза слезы. Но было в этой песне еще одно. Ключ, который что-то открыл во мне, и позволил ей заползти в самые дальние уголки души и тела. 'Wherever you are'. 'Где бы ты ни был'. Где бы я ни был, нечто существовало независимо от моего мира. Устойчивое. Надежное. Непременное. Остров спасения в океане жизни. Где бы я ни был, что бы со мной ни происходило, был на Земле остров надежды, где душа находит равновесие.

Моя защита прошла легко. Пришли трое из моей группы. И Костя, конечно, тоже. Забегу вперед и скажу, что группа сделала неплохую работу, но молекулу страха не нашла. У Кости с блеском защитилась еще одна дипломница. Аспиранты незаметно ретировались в свои альма-матери, а лидер группы и его помощник сначала свалились в алкогольный штопор, а потом радикально сменили научный курс. Очень славные все были люди. Позже я встречал их время от времени на перекрестках. Надеюсь и теперь они живы и здоровы.

Весной я ушел на сборы в Таманскую дивизию. Одно только слово было - что весна. Весь март стояли морозы. Курсанты перемерзли и заболели. В худшее время в казарме из ста сорока человек оставалось пятнадцать. С едой было плохо, и Костя возил мне из Москвы продукты. И писал письма. Подробные, обстоятельные, написанные уникальным почерком. На листочек он умудрялся вмещать больше, чем можно было бы напечатать на машинке через один интервал. Письма приходили регулярно, и мои соседи по койке делали недоуменные лица. Потом сам стал приезжать по выходным. Привозил новости из лаборатории, друзей, а увозил письма для моей невесты.

В конце мая я вернулся. К нему. В комнате, которую я снимал у Измайловского парка, было нечего делать. Вещи покрылись пылью.

Костя предложил мне занять его место в институте нейрофизиологии. Выяснилось, что у него есть хобби - систематика растений, и он решил оставить биохимию, чтобы профессионально описывать растения на Северном Кавказе. Предложение оказалось как нельзя кстати, поскольку иначе бы мне пришлось поехать на завод за Урал, где мне с моим накопленным научным багажом было неинтересно, да и вообще не понравилось (я успел съездить туда на разведку).

До свадьбы оставалось два месяца, до работы - еще больше, и мы согласились поехать в экспедицию. Костя, двое студентов (он и она) и я с невестой. За месяц предстояло пройти почти приличный кусок Дагестана от Рутула до Тляраты, описывая по дороге растения.

...В Домодедово мы прозевали рейс и разбили палатки на газоне под самолетом-памятником. Ночью мужчины охраняли лагерь, меняя друг друга. Моя смена пришлась на конец ночи. Я ходил вокруг и напевал песни братьев Гибб, пока не заснул на ходу. В Махачкалу улетели разными самолетами и встретились уже на прибрежном каспийском солончаке. Мне бы не запомнилось это место, если бы к лагерю не прилетел удод. Покачал своим хохолком и улетел...

До Цахура все было хорошо. В каждом ауле нас встречали, как самых дорогих гостей. Костю там уже знали. А если бы и не знали, в тех местах приезжие были даром божьим. Перед обедом на мужской половине пили чай. По нескольку стаканов, - пока не напьется последний из гостей. Женщины подавали еду. Ни о каких деньгах не могло быть и речи. На следующий переход, как правило, давали машину (где были дороги), лошадей или ослов. Так вот, в Цахуре мы задержались у Костиных знакомых. Через день ничегонеделанья мне стало скучно, и я ушел в горы. Точнее, это был какой-то местный Карадаг, возвышавшийся над селением. За чаем о нем рассказывали мрачные легенды, разбудившие мое любопытство. Гора не была особенно высокой - около 2000 метров. А если учесть, что мы были достаточно высоко над уровнем моря, - до вершины было недалеко. Я пошел один, решив, что если встречу трудный участок, то поверну назад. По-моему, я забрался туда за два часа. Сел на камень и стал смотреть на горы. Внизу виднелось селение, еще ниже по ущелью петлял голубой Самур. Впереди справа белели заснеженные вершины Большого Кавказского Хребта, а том месте, где я сидел - обычные скалы. Пустые, без всякой травы. Несколько темнее обычного. Я посидел полчаса, прислушиваясь к себе, надеясь поймать особенное состояние, но ничего не услышал. Все, как обычно. Выкурил сигарету, и пошел назад. По дороге попалась длинная пологая осыпь и я придумал прыгать по ней, имитируя движения горнолыжника. Вот это удовольствие! Когда тебе чуть за двадцать, на тебе ни грамма жира, и руки-ноги соображают быстрее, чем ты сам, такое движение захватывает. Делаешь скачок в два-три метра, а потом еще метра полтора катишься... От этого козлиного полета мой мозг, наконец, проснулся и запел 'Wherever you are':

Я вернулся в приподнятом настроении, еле сдерживая желание поскорее рассказать о своем путешествии. Но был встречен молчанием. Костя не захотел со мной говорить, а от невесты я получил взбучку. Фактически, то, что я сделал, было ЧП. Меня собирались искать. Кто-то уже пошел... Я извинился, но не раскаялся, и это все почувствовали. Я потерял авторитет, мое мнение больше никого не интересовало. Кроме меня самого.

Между тем, поход продолжался. Мы жили то в палатках, то у горцев. Я так и не увлекся описанием растений и по функциям приблизился к транспортному животному, правда, ценному, потому что мог унести много и далеко. На стоянках я записывал свои наблюдения в тетрадь, но это было мало похоже на дневник, который вел Костя. Он на протяжении десятилетий фиксировал основные события каждого дня. Если не успевал в тот же день, то обязательно описывал его на следующий. Я видел в костином шкафу десятки толстых блокнотов с записями. В них практически не было эмоций - только факты. Не знаю, что его подвигло на этот подвиг, но очевидно, что по его записям можно было восстановить не только его жизнь, но и жизни многих.

Гутонский перевал оказался в середине путешествия: и по времени и по расстоянию. Красивое место, разделяющее долины двух рек. Там не было ни дорог, ни электричества. (Может теперь есть, но что-то сомнительно). Жители аулов освещали дома керосиновыми лампами. Однако, при такой 'нецивилизованной' жизни были весьма сведущими и по-своему интеллигентными. Сам перевал - это восходящая гряда полукруглой формы на высоте 3000 метров. Только самая верхняя часть свободна от растительности. Кое-где мы натыкались на тающие снежники. Южная сторона гряды ограничивалась отвесным обрывом, за которой зеленела Закатальская долина. Мы осторожно подползали к самому краю и со страхом смотрели вниз.

...На спуске с перевала я частично восстановил свой авторитет, уведя студентов за собой, но чуть не потерял невесту и будущую жену - в Москву мы возвращались раздельно: я со студентами, она - с Костей.

В одну из снежных зим я ждал троллейбуса на Кутузовском, и тут на остановке появился Костя. Мы немного проехали вместе. Говорили об исследованиях, о его работе в Германии, о моей работе в Москве. Разумеется, ни слова не было сказано о разрыве. Потом кто-то из нас вышел...

Wherever You Are

(written by Barry Gibb)

(сочинение Барри Гибба, исполнил Энди)

There is a beautiful woman , an ordinary guy

You let her into your heart,

It's a part of the show but you never know why

You fall in love in a minute and it's a bottomless well

and she'd be draggin' you down 'til you just wanna die

It's a livin' hell

Она - прекрасная женщина, ты - обычный парень,

Ты открыл ей свое сердце

Играя

Не зная, что через минуту

Упадешь в бездонную пропасть любви

Где захочешь умереть

Wherever you go , you live inside of me

I was born to make you see what you never learned

Wherever you are , we'll let the lovin' go down

Lovin' ev'ry minute

The seconds , the hours , that you wait around

What if I like to play but the world gets in the way

Instead of loving you I'm losing you

and losing just don't pay

Где бы ты ни была, ты живешь внутри меня

Я родился, чтобы ты увидела то, что не знала раньше

Где бы ты ни была, любовь не отпустит тебя

Ни на секунду, минуту, час...

Как я ни старался, все повернулось иначе

Я теряю тебя

Somebody give me the night

Give me a chance to feel

I see your face in the sky ,

in the moon and the stars

but you know it ain't real

You battle love to the limit

Ah ,but you never can win

You finish up cryin' tears in the

wild woods but you can't give in

Кто-то дарит мне ночь

Чтобы еще раз увидеть

Твое лицо на небе

Луне и звездах

Но это лишь видение

Ты пытаешься убить любовь

Но это невозможно

Ты плачешь

Но не можешь уступить

Wherever you are , we'll let the lovin' go down

Lovin' every minute

The seconds , the hours , that you wait around

What if I like to play but the world gets in the way

Instead of loving you , I'm losing you

and losing just don't pay

Где бы ты ни была, любовь не отпустит тебя

Ни на секунду, минуту, час...

Как я ни старался, все повернулось иначе

Я теряю тебя

Wherever you are ,you know the lovin' don't end

And though you make it a crime girl , I love ya

I try to talk to you woman

You got your mind on your own

There may be somebody else in your eyes girl

but you're still alone

Где бы ты ни была, любовь будет жить

Ты подняла на нее руку

Но все равно я люблю тебя

Я пытаюсь говорить с тобой

Но ты не слышишь

Я вижу кого-то в твоих глазах

Но ты одинока

Wherever you go my love will follow you

My dream will make it through

If I ever learn

Куда бы ты ни шла

Моя любовь будет с тобой

Моя мечта расплавит лед

Надеюсь

Wherever you are , we'll let the lovin' go down

Loving every minute

The seconds , the hours , that you wait around

What if I like to play but the world gets in the way

Instead of loving you , I'm losing you

and losing just don't pay

Где бы ты ни была, любовь не отпустит тебя

Ни на секунду, минуту, час...

Как я ни старался, все повернулось иначе

Я теряю тебя

(repeat last verse and fade out )

Где бы ты ни был, храни тебя бог. Где бы ты ни был...

P.S. 'Wherever you are' из альбома 'After dark' (Endy Gibb, 1979)

***

Меня уже не удивляет, что некоторые песни сопровождают главы моей жизни. Я люблю песни, люблю саму эту форму. Краткую, законченную, образную, эмоциональную. Как будто тебе подают блюдо, на котором есть все для утоления аппетита. Тем не менее, большую часть песен я не люблю. Наверное, мой музыкальный вкус ограничен. Я отвергаю исполнителей, группы, целые музыкальные направления. Хорошо, что не докатился до неприятия музыки по национальному признаку, хотя не раз замечал свою проекцию в этой области. Здесь, среди прочего, я пытаюсь намекнуть на советскую и постсоветскую эстраду. Нельзя сказать, чтобы у меня не было любимых 'наших' песен. Есть! Сразу вспоминаются знакомые слова 'как провожают пароходы', 'а снег идет', 'будет Карелия снится', 'моряк вразвалочку сошел на берег', 'усталая подлодка из глубины идет домой'... Старье, в общем. Из нового что-то ничего на ум не приходит. Да и копаться неохота, потому что когда-то, сто лет назад, я 'почувствовал разницу'. И чувствую, вижу, отчетливо понимаю ее до сих пор. Хотя нет, соврал, могу лишь предложить некое сравнение для объяснения этой разницы. Представьте две группы людей. Одна - взрослые, свободные, независимые, опытные, видевшие мир, музыкально образованные, интеллектуально сильные и эмоционально глубокие. Другая группа - подростки с заводской слободки, с ограниченным кругозором, прибитыми эмоциями и двумя классами музыкальной школы. Потрудитесь при этом не брать крайних примеров, а подумать о разнице в эстрадных музыкальных культурах в целом.

...Чуть не тридцать лет назад я приехал в Москву из эстрадной заводской слободки (к которой можно было бы отнести весь СССР, включая столицу). Я с удовольствием слушал 'Песняров', 'Самоцветов', 'Поющих гитар'. С 'гигантов' пели Хампердинк, Адамо, Том Джонс и Матьё. 'Битлы' тоже, как сейчас говорят, были 'на слуху'. Как бы все неплохо. Но когда я впервые попал на институтскую дискотеку, куда музыка стекалась нетореными тропами, я понял, ощутил, что мир в тысячу раз больше, интереснее, чем тот, в котором я вращаюсь. Это была эпоха диско. Эпоха расцвета стиля. И, как всегда бывает, первые, самые свежие и нежные цветы, были самыми пленительными. Тогда я и услышал 'Never Can Say Goodbye'. Пела ее дама родом из Нигера (или Нигерии). Пела голосом, подобного которому я не слышал раньше. Это было похоже на полет. Не на самолете, не на ракете, а на полет вообще, на свободное парение над землей.

Песня очень проста. Это не английская баллада. Рефреном повторяются слова 'никогда не смогу сказать тебе 'до свидания', милый'. Внутри там все, как положено: и с тобой трудно, и без тебя не могу. Вполне обычная любовная лирика. Зато музыка завораживает, аранжировка превосходна - песня бы слушалась и без слов. Она поселилась во мне навечно. Еще один вирус...

I never can say goodbye

No, no, no I, I never can say goodbye

Every time I think I've had enough

and start heading for the door

There's a very strange vibration

KISSING ME RIGHT TO THE CORE OR PERICING ME RIGHT TO THE CORE

It says turn around you fool,

you know you love him more

and more

Tell me why is it so?

Don't wanna let you go

I never can say goodbye boy

Ooh ooh baby I never can say goodbye

No no no no no no

Ooh hey I never can say goodbye, boy

Ooh ooh baby

I never can say goodbye

[No no no no no no] hey

I never can say goodbye [never say goodbye, boy]

Oh no, no, no I, I never can say goodbye

[never say goodbye, boy]

I keep thinking that our problems soon are all gonna work

out

But there's that same unhappy feeling,

there's that anguish, there's that doubt

It's that same old dizzy hangup

I CAN'T DO WITH YOU OR WITHOUT or YOU'VE HAD WITH YOU ALL YOUR LIFE

Tell me why is it so? I don't wanna let you go

I never can say goodbye boy, ooh baby