Жураховский Евгений Геннадьевич : другие произведения.

Без права на смерть. Улыбка Армагеддона. Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.74*12  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    У него нет ничего: ни имени, ни прошлого. Как он оказался в этом мире, буквально наполненном смертью, в мире, где самую большую опасность представляет другой человек, остается для него загадкой. Окунувшись в невероятный водоворот событий, он, не раз, находясь на краю гибели, вынужден сражаться с полчищами зомби, дружить и убивать, любить и терять, и только пройдя все испытания, он сможет получить ответы на свои вопросы... Роман находится в стадии написания и новые строки будут добавляться постепенно. Очень надеюсь на ваши отклики и приглашаю к обсуждению.
  Глава I
  
   Алкоголь. Говорят, все беды от водки, но..., черт подери, как же меня уже достала эта расхожая фраза. В последнее время не было и дня, чтоб какой-нибудь умник не посчитал необходимым поделиться со мной этой мудростью. Тьфу! А как же утверждения, что все беды от баб или от ума, безделья, невежества, да из-за евреев, в конце концов?! Последних, конечно, всуе лучше не поминать, но что сделано, то сделано. И все же почему мне талдычат именно про водку?! Потому, что я ни дня не провел не выпив?! Но, простите, а кто пойдет в разрез своим желаниям и хорошенько не бухнет, если выпала такая возможность?! Кто-то, конечно, спросит, мол, какого хера я тогда каждый день нажираюсь? На что я резонно дам такой же тупорылый ответ: потому что хочу! И вообще, твое-то какое собачье дело?! Нравится мне так, вот и все! Никаких бед ни мне, ни окружающим это не приносит, максимум, неприятности. К примеру, можно ли назвать бедой то, что я сейчас в стельку пьян и меня, подхватив под руки, тащат домой два закадычных собутыльника?! Нет, конечно, боже упаси! Это как раз таки, даже наоборот, очень хорошо, ибо теперь я практически не управляю своим телом, а это значит, что на сей раз кому-то не придется просиживать в очереди к стоматологу. А и пришлось бы, то что?! Разве это беда, что какой-то обожранный чмырь лишил тебя парочки драгоценных зубов?! Нет! Это всего-навсего неприятность, абсолютно такая же, как и получить в рыло в ответ. Считают ли бедой мои поддатые товарищи то, что им частенько достается малоприятная роль носильщиков? Конечно же, нет! За то время, что мы друг друга знаем, они уже наверняка привыкли к столь увеселительным прогулкам и относятся к ним как к долгу перед родиной: "Стоять до конца!", точнее, нести до конца и не уронить друга рожей в грязь. А что делать, если так надо?! К тому же от забегаловки, где мы так ловко накидались, до моего жилища - считаные метры, так что даже перетрудиться не успеют. Это вам не авианосец, где от ближайшей бухальни до каюты добраться было так же сложно, как домой в час пик по московским пробкам. Кстати, и то, что я с авианосца переселился на берег, тоже не беда, а даже к лучшему, все по той же причине расстояния до питейных заведений. Можно сказать, сошел с корабля и сразу на бал. Правда, меня вполне и там все устраивало, но проблема, да, именно проблема, а не беда в том, что два месяца назад в порыве святого возмущения я умудрился разнести сразу два кабака, расположенных на судне. Теперь вот ни в одном из них меня не жаждут видеть. Но это сущая ерунда! В округе уже столько забегаловок, что можно хоть каждый день выбирать себе новую и устраивать там забулдыжный геноцид. Хотя, конечно, жаль, что теперь не пускают в бар "Покойный Неро", названный, собственно, в честь безвременно ушедшего из жизни хозяина кафешки "Геометрия", которая находилась в Старом соборе. Но опять же, не пускают - да и хер с ними! Это ведь не беда, а всего лишь мелкое недоразумение. Абсолютно такое же недоразумение, как и владелец этого кабака вместе со всем остальным его персоналом. Это ж надо было только додуматься зажопить не кому-нибудь, а лично мне еще одну бутылку "беленькой"! Ну и что, что у меня денег с собой не было, а у них там, понимаешь, на меня долг накопился! Разве это повод для отказа?! В итоге бармен отделался сломанным носом и разбитой своей же безмозглой башкой витриной со спиртным. И что, это разве беда?! Охранник, кстати, тоже сам виноват. Нехрен было столь усердно раскачивать свое тело тяжелым железом. Тогда бы отделался всего лишь ударом в зубатник. А так, учитывая разность наших весовых категорий, мне пришлось задвинуть ногой по столь родным ему бубенчикам, что, как я слышал, на целых два дня вывело бугая из строя. Но опять же это всего лишь проблема, его проблема, даже решать которую не надо. Все само собой со временем пройдет. Подумаешь, с недельку-другую повременить придется с женской лаской, зато потом трахаться он будет как в последний раз. Хотя с его противозачаточной внешностью дискомфорт закончится гораздо раньше.
   Нет, конечно, можно посочувствовать моему организму, сказать, что спиртное рано или поздно загубит мое здоровье и это как раз таки и есть та самая мифическая беда, от которой я и сдохну! Но это все не то. Ну, что может со мной случиться? Отвалится из-за цирроза печень? Да и хер с ней! Будто бы только бухло на это влияет. Человек - такая слабая скотина, что обязательно найдет, от чего помереть и без водки. Просто со спиртным это выходит веселее. Думаете, я, обретя, как узник Бухенвальда, дистрофичный едальник, буду лежать с раздутым животом и хныкать от нестерпимой боли, время от времени поглядывая желтушными глазами на тех, кто подмывает мою жопу?! Вряд ли! Да и зачем?! Ведь существует уйма способов лишить себя такого удовольствия. В моем случае это будет небольшой кусочек свинца, который без всяких на то сомнений разбросает мои тухлые мозги по стенам какой-нибудь насквозь прогнившей лачуги. И нечего тут даже гадать - один хрен не сегодня, так завтра сдохнешь, так чего мучиться самому и мучить окружающих, если они к тому времени, конечно, будут. За удовольствие надо платить, и это правда. Если уж ты решил отдать свой разум долголетнему забвению и эйфории, используя для этого бухло либо любую другую дурь, то будь любезен - не ной потом! Проще говоря, будь мужиком и не втягивай в расплату за свою идиотию других. Это, конечно, не значит, что я поддерживаю суицид. Отнюдь! Если тебя вдруг внезапно посетят мозги совместно с желанием жить, то борись! Борись за эту сраную жизнь, категорически откинув в сторону свой долбое..., свою долбанутость! Тогда глядишь, протянешь еще пару сотен лет, если, конечно, вновь не начнешь страдать откровенной херней. Это мне сложнее. Я живу только из-за того, что то самое бухло, которое считают всемирной бедой, немного успокаивает мою душу. Вроде как залил шары, и день прошел. Так куда как веселее. Конечно, еще есть жажда мести, но она, сука такая, с каждым днем напоминает о себе все меньше и меньше, а все потому, что найти тех мудаков, которые изнасиловали и убили мою любимую, не представляется возможным.
   - Эй, пацаны! Тормозните-ка! - услышал я столь знакомый голос и даже искренне попытался приподнять голову. - Мать моя... в коньках на босу ногу! Кого я вижу! Фарт, ты, однако, делаешь успехи! Ногами, гляжу, стал перебирать, а то обычно тебя волоком тащат!
   Взглянув сквозь мутные линзы зрачков на своего уже, наверное, бывшего друга, я улыбнулся. Если честно, я и вправду о нем соскучился, но это немудрено, ведь с последней нашей встречи прошло уже довольно много времени. Хех, он даже харю за этот срок успел нажрать и в плечах пошире стал. Интересно, каким овсом этого коня потчуют?!
   - Я..., ик...,тя тож ад виеть... - ответил я Кипишу, стараясь хоть как-то увязать слова в предложение. - Как..., ик..., туха?
   - Житуха?! - усмехнулся солдафон, кривясь от смеси жалости с брезгливостью. - Житуха нормально. У тебя вот, смотрю, тоже неплохо, да?! Что на сей раз празднуешь?! День граненого стакана?!
   - Се.. ня гад..., гадащина... - прохрипел я и почувствовал, как эмоции надавили на мои слезные железы.
   - Годовщина, значит... - покачав головой, тяжело вздохнул Кипиш и отвел глаза в сторону. - В какую же ты мразь превратился! Чтоб ты знал, придурок, годовщина была две недели назад! Все наши вместе собирались... Посидели, Каринку добрым словом вспомнили..., тебя вот ждали, думали, придешь, но, оказывается, зря! У тебя в башке форшмак творится, и, между нами говоря, срать ты хотел на всех нас, в том числе и на Каринку! Думаешь, сука, только о себе!
   - Пошел ты на хер, ублюдок!
   Вот же, мля! А это вылетело из меня, как из трезвого. Но ничего, пусть знает свое место, идиота кусок. Будут меня еще всякие щенки уму-разуму учить.
   Больше солдафон не произнес ни слова и действительно направился по адресу, а я почувствовал, как руки моих собутыльников вновь напряглись. Что ж, и это правильно. Чего прохлаждаться?! Тут до койки-то осталось всего ничего.
   - Интересно, а чего тут эти чибисы разлетались?! - пропитым голосом сам себя, похоже, спросил один из моих носильщиков, по кличке Скудный.
   - Ты про че?! - озвучил мой вопрос второй.
   - Ну, этот, пацанчик, что ща мозги Фарту трахал. Он же, вроде, сподручный Греха?! Вот я и думаю, чего это управленцы города в нашем районе шастают?!
   - Да мало ли чего... Они же щас все на ушах с этим гребаным Хантером. Видать, народу не хватает, вот и разнюхивают что-то сами...
   - Да уж... - вздохнул Скудный и перехватил меня поудобнее. - Хантер в натуре уже всем поперек горла. Народец жестко ссыкует сюда приезжать. С торговлей, говорят, вообще мертво стало...
   - Ты вчера-то новость не слыхал?! В километре отсюда телку какую-то полудохлую нашли. Утверждала, что лицом к лицу с Хантером столкнулась?!
   - Это как?! - удивился Скудный.
   - Да хер его знает! Ее же сразу на корабль уперли, вроде... Походу, девка с головой просто не дружит, вот и несет этот бред.
   - Я тоже так считаю! Ни разу не слышал, чтоб кто-то выжил после встречи с этим пидором. А эта шлюха, наверное, в борделе местном что-то вычудила, вот ее и вывезли за город да и отхерачили! Первый раз, что ли?! Фарт, ты-то че думаешь?!
   Что?! Боже милостивый, дай мне сил заехать этому олигофрену прямо в челюсть! Нет, ну, вот как?! Как можно спрашивать о чем-то ужранного в сопли человека, причем человека, которого ты сам на себе и тащишь?! Нет, ну, на что он надеялся, когда задавал этот вопрос? Думал, что я, ненадолго задумавшись, глубоко вздохну и выдам в стиле "быть или не быть" тираду по поводу какой-то неизвестной мне бабенки?! Пропился ты в край, дружок! Мозгов осталось с гулькин хрен!
   - Сагасен... - как можно короче все же постарался ответить я, но, кажется, меня не совсем поняли.
   - Чего?! - озадачился Скудный. - Согласен?!
   Твою же мать! Я с тебя худею, дружище! Да, да, конечно, я согласен! Для наглядности даже башкой покиваю. Гляди! Так доходчивее?! Ну, слава всему святому! Теперь давай уже доноси меня до дома и вали, проспись!.. Проспитесь оба!
   Странно, но пожелание товарищам хорошенько выспаться сыграло со мной недобрую шутку. С какого-то хера меня самого вдруг потянуло в сон. Да какой там - потянуло?! Вырубило к чертям собачьим без всяких предисловий. Просто был свет, а потом резко взял и потух. Я даже не помню, как оказался в своем вагончике, и уж тем более не помню, как моя неумытая рожа коснулась подушки. Впрочем, проспал-то я всего не больше часа. Об этом, помимо золотых тик-таколок на моей левой руке, сообщал и сам организм, ведь проснулся я, еще будучи пьяным. Конечно, это немудрено для обычного человека, но ведь я-то не совсем обычный. В тот день, когда золотистые волосы моей любимой окрасились кровью, со мной случилась какая-то метаморфоза. Я отчетливо помню все, что происходило не только с ней, но и со мной в той злополучной комнате Циркулевского особняка. До сих пор ощущаю боль в простреленных коленях и жар раскаленного пистолетного ствола у своей головы, а еще представляю ухмыляющуюся рожу той придворной падали, что нажала на спуск. Да, многие будут удивлены, но в моей башке уже побывало несколько граммов свинца, и я выжил. Причем самое интересное в том, что когда я пришел в себя, то сильно удивился, не заметив на себе каких-либо повреждений, будто бы все, что произошло, мне всего лишь приснилось. Но тогда я действительно это списал на временное помешательство из-за перенесенной душевной травмы, а вот сейчас, сейчас я наверняка знаю, что мой организм способен на такие выкрутасы, что и я сам частенько пугаюсь. Нет, я, конечно, не совсем уверен, что, если в моей голове вновь стремительно поблуждает кусочек металла, я выживу, но вот мелкие повреждения заживают достаточно быстро. К примеру, от неглубокого пореза или царапины не остается и следа уже через пару часов. Синяки почему-то могут держаться по нескольку дней, но обычно это играет мне только на руку. Не очень-то хотелось сразу же после получения по пьяной лавочке в забрало выглядеть абсолютно здоровеньким, при этом наблюдая недоумение на лицах окружающих. Конечно, на запчасти для опытов меня здесь никто не разберет, но и неприятных вопросов мне тоже не особо надо. Кстати, насчет вопросов. Довелось как-то мне полное пузо картечью набить, нарвавшись на выстрел из дробовика, но вот, к счастью, выжил и даже следов не осталось. Правда, боль от ранения была настолько жуткой, что в штаны я не наделал только по причине отсутствующих в моем теле кишок, хотя и лежали они совсем рядом. Так что, признаться, нарываться на пули даже с моим метаболизмом удовольствие сомнительное. Да и к тому же гораздо приятнее осознавать, что ты обычная смертная тварь, а не какой-нибудь всемогущий упырь. При таком раскладе ты всегда действуешь намного эффективнее, ибо приходится просчитывать каждый свой следующий ход. Однако я, естественно, буду очень признателен всемогущему херу на небесах, если вдруг, получив серьезное ранение, я вновь останусь в своем одиночном строю. Не завершил я еще кое-какие дела, а значит, и на пенсию выходить пока рано. Да и раз уж зашла речь о моем столь невероятном организме, то больше всего мне в нем нравится то, что я могу заправлять себя абсолютно любым количеством спиртного, главное, чтоб это позволил размер желудка. Признаться, от пьянства я получаю немалое удовольствие, хотя и трезвею очень уж быстро, особенно если принудительно опустошить желудок. Вот такой теперь у меня ускоренный метаболизм. Я, кстати говоря, уже давно из-за этого стараюсь не закусывать, иначе денег на бухло неимоверно улетает, а изображать перед собутыльниками вдрабадан пьяного утырка - мало приятного, куда интереснее им быть.
   С трудом оторвавшись от кровати, я, словно истощенный временем старик, сгорбившись и шаркая ботинками по полу, приблизился к входной двери своего не особо уютного жилища. Почему не особо? Хех, а разве возможно обыкновенному пропойцу, да еще и без живущей под боком бабы, обустроить что-либо стоящее в ржавом с обшарпанными стенками строительном вагончике, приволоченном сюда вообще хер знает откуда? Думаю, вряд ли! Хотя, наверняка, отыщется тот, кто не согласится с таким меланхоликом как я, и будет до усеру доказывать обратное. Что ж, я не возражаю! Флаг тебе, мой друг, как говорится, в самое наипристойнейшее место!..
   "Вот же козлы!" - подумалось мне, когда я уставился на дверь. Эти мудаки, уходя, даже не соизволили ее по-человечески закрыть, оставив между проемом и косяком приличную такую смотровую щель. Нет, ну, точно надо будет при случае хотя бы одному из них по репе хорошенько настучать. Сугубо, так сказать, для профилактики.
   Осторожно, стараясь не особо шуметь, чтоб не привлечь внимания прохожих, я как следует прикрыл дверь и щелкнул массивным шпингалетом, блокируя свой дом от нежелательных гостей. Затем я вновь прошаркал до кровати, но не для того, конечно, чтобы снова завалиться спать. В большей мере сейчас меня интересовало железное ведро, стоящее у ее изголовья. Бог ты мой, как же я ненавижу блевать! И дело не в тех двух грязных пальцах, что приходится запихивать себе в глотку, а в самом, сука, этом нечистотном процессе. Уверен, что запах содержимого желудка, пусть и собственного, мало кого прельщает, даже если оно состоит исключительно из водки. Эх, видел бы Кипиш меня сейчас..., срать бы на одной поляне не сел! Срать?! Вот же блин! Ну, и лексикончик у меня стал! А ведь вроде бы приличным мальчиком был, песенки пел да на гитаре играл, а теперь вот, видите ли, - срать! Ужас! Хотя что тут поделаешь?! Старательно изображая полного дегенерата, сам невольно становишься таким, особенно если круг твоего общения состоит из неменьших полудурков. Это как в школе. Если даже в самый образцово-показательный класс с детишками подсадить какого-нибудь дебила, то все..., пиши пропало! Как минимум, треть начнет невольно подражать этому идиоту, и ничего ты с этим не поделаешь. Так уж вышло, что человеку свойственно куда быстрее деградировать, чем набираться уму-разуму, и я в этом совсем не исключение!
   Закончив натужную перекличку с эмалированным сосудом, я накрыл его крышкой и, игнорируя слабость в коленях, медленно привстал. Затем, протянув руку к небольшому шкафчику, висящему на стене, извлек из него полуторалитровую бутылку с водой и, быстро свернув крышку, жадно осушил бутыль до половины. Теперь стоило срочно завалиться на кровать, что я, собственно, и сделал, потому, как то, что должно было с минуты на минуту начаться, стоя вытерпеть вряд ли удастся. Как я уже говорил, мое опьянение проходит очень быстро, но это не значит, что безболезненно. О.., похмельная ломка, мощь которой, похоже, свойственна только мне, это вообще нечто. Это даже не плата за удовольствие, а, скорее, расплата. Внутри головы будто бы баскетбольный мяч раздувается, старательно вытесняя наружу последние мозги. Боль настолько невыносимая, что порой приходится прикусывать скомканную простыню из опасений подавиться обломками своих же зубов. Тело с каждой новой секундой одолевает то нестерпимый жар, от которого буквально обливаешься потом, то, наоборот, лютый холод, заставляющий сворачиваться в клубок, прижимая как можно сильнее к груди колени. При этом ужасно ломит кости и складывается ощущение, что тебя запихнули в мясорубку. Никакие таблетки в таком состоянии мне совершенно не помогают. Я даже однажды целый стандарт аспирина сожрал, но подействовал он на меня, как на мертвого припарка. К счастью, подобные ломки длятся недолго. Десять-пятнадцать минут сабантуйчика в резиденции Люцефера на девятом кругу ада, и все в ажуре! Ты, будто бы заново родившись, готов к новым приключениям, будь то вновь предстоящая попойка или поднадоевшее спасение мира. Вот и сейчас все прошло без исключений: все та же ломка, все та же нестерпимая боль, а затем, наконец, долгожданное облегчение.
   После того, как меня отпустило, я еще некоторое время старался не шевелиться, наслаждаясь приятными минутами эйфории. Немного, правда, раздражало то, что вся моя одежда насквозь пропиталась потом, а запах от меня исходил, как от бродячей псины. Но все это ерунда. Сейчас ополоснусь немного в тазике, а затем, переодевшись, прогуляюсь на свежем воздухе.
   С этой мыслью я и поднялся с кровати, а затем, ухватив полторашку с водой, быстрыми глотками освободил тару, после чего она отправилась в общую кучу с мусором в одном из углов моего жилого вагончика. Недолго размышляя, я стянул с себя одежду и, небрежно отбросив ее на лежанку, прошлепал до импровизируемой кухни, расположенной у дальнего окна жилища. Здесь, помимо двухкомфорочной газовой плитки, которой я, кстати, так ни разу и не воспользовался, расположились: небольшой деревянный стол, пара висящих на стене шкафчиков с провисшими на петлях дверцами, рукомойник, к которому прижалась пузатая алюминиевая фляга с водой и хлипкого вида табурет. Все это убранство дополнялось немногим количеством посуды, несколькими ведрами, стоящими под столом и красного цвета пластмассовым тазиком, который я сразу же снял со стола и опустил на пол. После того, как мои стопы прижались к прохладному днищу круглой широкой, но неглубокой емкости, я дотянулся до ковшика и, открыв крышку фляги, зачерпнул из нее далеко не теплую воду, а затем, вспоминая недобрым словом такую-то мать, устроил себе гидротерапию.
   Купание заняло у меня минут десять, после чего я втиснулся в чистую сухую одежду и направился к выходу в предвкушении ночной прогулки. Приоткрыв дверь, я выглянул в образовавшийся проем и убедился, что поблизости нет моих собутыльников, да и вообще кого-либо мне знакомого. Затем, изображая пьяненького идиота, переступил порог и оказался на улице. Сырой, прохладный ветерок, дующий со стороны моря, тут же хлестнул меня по лицу, и я, поежившись, посильнее натянул капюшон спортивной куртки на голову, а затем медленно, пошатываясь из стороны в сторону, побрел вдоль небольших жилых построек и таких же неприглядных, как и у меня, вагончиков.
   Надо сказать, что Хилькичи, как это поселение прозвали его обитатели, был абсолютно новым городком, которому от силы насчитывалось месяцев семь. Изначально основой сего пристанища стал огромный, севший на мель прямо у берега авианесущий крейсер с громким названием: "Адмирал военно-морского флота Надежда Хилькович". Этот корабль мы совершенно случайно обнаружили вместе с моей девушкой Кариной, проезжая по проложенному вдоль берега шоссе. Тогда, если честно, никто и подумать не мог, что обернется все именно так. Вернувшись в городок Старый Собор, где мы в то время проживали, пользуясь уютом особняка одного из шишек города, мы тут же рассказали о своей находке товарищам, и после этого все закрутилось. Сначала мы по своей глупости пытались исследовать авианосец своими силами, собравшись в группу из шести человек, но вовремя поняли, что такой огромный кусок нам не по зубам. Корабль в то время буквально кишел зомбаками, что быстро вынудило нас отступить. Позже этим вопросом занялся Циркуль, та самая шишка из Старого. Собрав достаточное количество хорошо подготовленных бойцов, Циркуль вместе с моими друзьями, Грешником и Монахом, повторил попытку захвата крейсера, и, как мы видим, все прошло удачно. Правда, насколько я знаю, погибло немало Циркулевских ребят, но дело того стоило. Уже в скором времени корабль стал пригоден для жизни, и Циркуль, собрав всех своих приспешников, переселился на него, поделив бразды правления с Грешником. Главный же хозяин Старого Собора не смог удержать власть в городе, и поселение тут же перешло во владение коммунистов из Красностава. Торговцев, которые в основном и служили стержнем для города, подобная участь не устроила, и большинство из них так же ушло вслед за Циркулем, организовав рынок уже на корабле. Еще спустя некоторое время возникла небольшая проблема, а именно: встал вопрос по охране транспорта и груза, оставленного на берегу из-за неудобства или полной невозможности доставки на корабль. Тогда-то и решили, что проще всего будет огородить определенную территорию суши недалеко от крейсера и развернуть торговые площадки прямо там. Что, собственно, и было сделано, причем оперативно. Заинтересованный народ сам с удовольствием собирался в группы и тащил из ближайших населенных пунктов все, что попадется под руку, включая те самые вагончики, которые большинство людей сейчас использует для жилища. До сих пор не могу забыть взмывающие в небо облака пыли, поднятые грузовиками, волокущими на сцепке сразу по два, а то и по три таких избушки на курьих ножках. Городок стал расцветать. Вслед за рынком потихоньку стали открываться кабаки и кафешки, постоялые дворики для гостей и торговцев из других городов, баньки, бордели и еще много чего. Жизнь, можно сказать, кипела, а люди постепенно даже стали забывать про таящуюся в округе опасность. Зомби сюда практически не забредали, красноставский разведбат вообще старался не соваться, а мирно шумящее море как-то само по себе расслабляло и успокаивало. Все было хорошо. Настолько хорошо, что кое-кто даже умудрился позабыть о кровавой мясорубке, произошедшей в Старом Соборе год назад. Тогда огромная банда волков в овечьих шкурах сначала издевалась надо мной и моей девушкой, пытаясь разузнать, где находятся некие баллоны с ядовитым газом, а затем, добившись своего, расправились с барменом Неро, хранившим у себя это оружие, и со всеми посетителями его заведения. Позже, выбираясь из города, они отправили к всевышнему еще пару десятков человек, безуспешно пытающихся их остановить, а потом и вовсе скрылись в неизвестном направлении. С тех пор прошло не так уж и много времени, но искать отморозков этих прекратили, а меня, убитого горем, пытались утешать лишь никчемными речами, вместо конкретных действий. Что ж, забыли, да и хер с ним! Главное, что я ничего не забыл. Не забыл и продолжаю искать! Продолжаю и знаю, что обязательно найду, а затем поквитаюсь с этими чмырями, вот увидите!
   Несмотря на поздний час, на улицах городка было достаточно многолюдно, но это и не удивляло. В таком мире двуногие существа без особой охоты тратили свое время на сон, предпочитая радоваться каждому прожитому часу. К тому же в Хилькичах появилось огромное количество увеселительных заведений, и народ, собираясь небольшими компашками, непрерывно мигрировал из одного в другое. Все это меня немало радовало. Во-первых, я и сам не дурак отличиться в среде отдыхающих, непременно принимая на грудь, а во-вторых, когда я вот так же собираюсь на прогулку, никто из охраны периметра не обращает на меня никакого внимания. Другое дело, если бы улицы оказались пусты. У дежуривших в ночную смену ребят, заметь они меня, наверняка возник бы вполне себе резонный вопрос: какого это хера какой-то непонятный мужик шарится вдоль ограждения? Конечно, присутствие кого-либо у стены, опоясывающей город, - это еще не криминал, но при этом все те же вопросы мне совсем ни к чему. Хотя на этот случай всегда найдется несколько великолепных оправданий. Например, понятным только поддавалам языком можно будет смело сообщить, что я выгуливал собаку. Ну, а что тут такого? Подумаешь, какой-то хмырь навеселе таскается по окрестностям со своим воображаемым четвероногим другом! Да от таких в хламину пьяных животноводов тут к вечеру не протолкнуться! Вот и сейчас, притворяясь одним из ушедших в пике, я спокойным и мирным шагом прошлепал до северной части стены, прижимающейся к первым, еще пока редким деревцам начинающегося леса. Оглядевшись, кого-либо из охраны я не увидел, а парочку подпитых мужичков, отливающих прямо на забор метрах в пятидесяти, я вряд ли интересовал, да и не заметили они меня, скорее всего. Присев на корточки, я тут же нашарил рукой прямо у основания стены небольшую кучку пожухлой травы, прикрывающую собой уже давненько проделанный на другую сторону лаз. Впрочем, прятать этот проход более основательно не было никакого смысла. В этом городке никому бы и в голову не пришло ползать под стенами, ведь для посещения столь благостного для торговцев места вполне хватало небольшого КПП. Это зомбакам, к великому разочарованию, не объяснишь, что нужно не долбиться о преграду, а обходить, выстраиваясь в очередь за свежей партией свинца. Мне же, как и мертвякам, светиться на воротах лишний раз было совершенно не с руки, поэтому-то и пришлось проделать этот лаз.
   Улегшись на живот, я словно диверсант-любитель змеей переместился за забор, а следом, развернувшись, просунул обратно руки и сгреб охапку травы, скрывая подкоп. Затем, поднявшись на ноги, я внимательно огляделся и, не заметив ничего подозрительного, рванул вглубь возникшей перед глазами рощи.
   Эх, где мои лет десять, ну, максимум пятнадцать?! Уверен, что такие вот пробежечки по лесу доставили бы мне не меньше удовольствия, чем просмотр эротических журналов. Я даже на секундочку представил, как, с легкостью подпрыгивая на ходу, мое малолетнее тельце несется меж деревьев, ловко уворачиваясь от встречающегося на пути кустарника и торчащих из земли пеньков. Здорово, не правда ли?! Детство - это такая прелесть, в которую с возрастом все чаще и чаще хочется погрузиться с головой, забывая обо всех проблемах. От тебя лишь требуется скакать вот так же беззаботно да слушаться. А еще не морщиться при поедании по утрам манной каши с комочками. Вот и все! Никто тебя не осудит за глупость, а лишь пожурят, что ты непременно пропустишь мимо ушей, как впрочем, делал и раньше. Разве это не абсолютное счастье? Другое дело сейчас! Вроде бы не калека, да и здоров, как тот еще производитель, а чувствую себя, словно разбитое корыто в руках невменяемой старухи. Бегу вот сейчас по этому лесу, не потому что наслаждаюсь жизнью, а потому, что надо так..., потому что тороплюсь. При этом любое мое действие у окружающих вызывает только негатив, а негатив рождает отвращение. Нет, я не в обиде и совсем не жалуюсь! Просто иногда мне очень хочется почувствовать себя создателем вселенной, маленьким, еще неопытным божком, которому все в этом мире по плечу! Но только иногда! В особенности, когда пьян. Такие же ничтожества, как обыкновенные людишки, такое самомнение с охотой не воспринимают, что, как мне кажется, вполне себе нормально...
   До найденного мною пару месяцев назад домика, расположившегося на опушке с другой стороны леса в паре километров от деревушки Тулга, я добрался только минут через сорок. Казалось бы, от Хилькичей он находился совсем не далеко, но ведь и двигаться пришлось не по шоссе. А в спешке разместить моргала на какой-нибудь услужливо подставившейся ветке в мои торжественные планы точно не входило. Поэтому внимательным я был как тот еще натуралист с пятидесятилетним стажем.
   В неярком свете звезд силуэты хижины и немногочисленных надворных построек выглядели жутковато, а кое-где покосившийся частокол довершал зловещую картину. Домик был одноэтажным, но достаточно объемным и, похоже, предназначался для полноценного семейного жилья. Об этом, помимо тянущейся от Тулги линии электропередач, сообщала и расположившаяся во дворе детская песочница, вокруг которой валялись выцветшие на солнце игрушки, а еще веревочные качели, болтающиеся меж двух вкопанных в землю бревен, и огромная обрезанная покрышка от какого-то трактора, скорее всего, использовавшаяся вместо бассейна. Да, здесь когда-то веселились дети, радуя своими возгласами матушку с отцом, а вот теперь..., теперь сплошное уныние...
   Метрах в пятнадцати от дома раскинулся немалых размеров сарай. К одной из его стенок пристроился загон для кур, а чуть поодаль стояли клетки, в которых можно было наблюдать останки кроликов. Животных, понятное дело, никто не спасал, да и стоило ли, ведь сквозь уткнувшуюся в небо пушку спутниковой тарелки наверняка вещали о скончании веков. Народ бежал! Бежал, не смотря ни на что..., бежал без оглядки! Всем было глубоко плевать на классовую и расовую предрасположенность, плевать на правительство и их потуги все исправить, плевать на друзей точно так же, как и они плевали в ответ. Страх постиг и обуял абсолютно каждого, заставляя забыть обо всем, кроме первобытных инстинктов.
   Ступив на скрипучее крыльцо, я приблизился к двери дома. Затем, выдернув железный штырь из петли засова, я чуть приоткрыл створку и просунул в образовавшуюся щель кисть, нащупывая тонкую сталистую проволоку установленной мной растяжки. По сути, механизм данного охранного устройства был неимоверно прост. Обычная РГДшка, подвешенная прямо за рычажок запала на вбитом в дверной косяк гвоздике, и тонкая проволока, соединяющая собой дверную ручку с предохранительным кольцом чеки. Тянешь дверцу на себя, и вуаля..., передавай приветик Люциферу!
   Обезвредив ловушку, я чиркнул бензиновой зажигалкой и вошел в помещение, а затем, быстро отыскав взглядом оставленный ранее на полке фонарь, ухватился за него и включил. Игристый луч тут же запрыгал по комнате, разрывая темноту и оголяя домашнюю утварь. Комнатка, в которой я сейчас находился, как-то разом совмещала в себе и прихожую, и кухню. Справа от входной двери ютилась прибитая к стене вешалка для одежды, а слева в один ряд стояли: раковина с краном, четырехкомфорочная газовая плитка, два тумбовых столика, над которыми нависли громоздкие шкафчики с посудой и водонагревательный котел. У дальней стенки львиную долю пространства заняла кирпичная кладка печи, а напротив - холодильник и обеденный стол.
   Задерживаться на кухне я не стал, а, осветив дверь, ведущую в еще одну комнату, быстро направился к ней и, приоткрыв, заглянул внутрь. Здесь когда-то была гостиная, но я переоборудовал ее на свой лад, выбросив нахрен всю мебель, оставив у окна лишь кресло и маленький журнальный столик. Так мне было гораздо спокойнее принимать у себя гостей, привязывать их к батарее и не опасаться, что кто-то из них, воспользовавшись моим отсутствием, дотянется какой-нибудь частью тела, к примеру, до шкафа и самоубьется, уронив его себе на башку, или, еще хуже того, - сбежит, отломив от мебели полезную для освобождения деталь. Вот и сейчас у меня были гости, точнее, один гость. Высокий парень, примерно моего возраста, в штурмовом комбинезоне НАТО, сидел на полу, прижавшись спиной к стене и свесив на грудь голову. Его ноги были крепко стянуты между собой липкой лентой, а заведенные за спину руки прикованы наручниками к толстой трубе отопления. В доме было достаточно прохладно, и натовец, как я мысленно прозвал паренька не только за одежду, но и за англоязычную речь, произнесенную его устами при первой встрече, немного подрагивал.
   - Хай, Джонни! - радостно поприветствовал я парня, освещая его посеченное осколками лицо. Это я так неудачно уронил рядом с ним гранату из подствольника, когда пытался познакомиться. - Ты как?! Замерз, бедняга, да?!
   Натовец вяло приподнял голову и тут же скривился, отводя взгляд от слепящего луча фонаря.
   - Ну, ничего, ничего... - подбодрил я пиндоса. - Сейчас согреешься!..
   После этих слов я прикрыл дверь и подошел к кухонному столу, на котором лежала огромная сумка с моими вещами. Переодеваться я пока не собирался. Еще не хватало уделать свою форму в забугорной крови, а вот выпить бы мне сейчас совсем не помешало. Что сказать, люблю я это дело! Поэтому, расстегнув замок сумки, я с трепетом извлек из поклажи полуторалитровую пластиковую бутыль, наполовину заполненную мутной жидкостью, и сунул ее подмышку, а затем вновь направился в гостиную. Подойдя к журнальному столику, я торопливо зажег несколько стоявших на нем свечей и выключил фонарь.
   - Бухнуть хочешь, Джонни?! - я приблизился к пленнику и, присев на корточки, протянул к его окровавленному лицу полторашку со спиртным. - Это дриньк! Русиш самогона, сечешь?!
   Почувствовав резкий запах, мой подопечный тут же дернулся в сторону, выражая полнейшее неуважение к создателю сего напитка. А ведь зря! "Жуюан", как называлось это пойло в честь картавого, словно пригретого Францией беженца-самогонщика, который его придумал, был и вправду неплохим заменителем водки, и это несмотря на значительно завышенную крепость.
   - Ну, не хочешь - как хочешь... - пробормотал я и отхлебнул из бутыли, а затем, скривившись от попавших в рот градусов, уставился на маленькую книжечку, оставленную мной у ног натовца в качестве досуга. - Ты чего, русский так и не учил, что ли?! - укоризненно посмотрел я на парня и поднял книгу с пола. - Слушай, неужели вы и вправду такие ленивые, а?! Или, как говорил один из наших комиков, ну, тупы-ы-ые? Ты тупой, Джонни, да?! Вот скажи, что здесь непонятного, а?! Русско-английский разговорник... - Прочел я вслух название книги и помаячил обложкой перед лицом пленника. - И чего ты, придурок, даже не удосужился хоть парочку фраз изучить? Вот что ты прикажешь теперь с тобой делать?! Я, если что, и то по-вашему маленько балакаю, а ведь разговорник даже не открывал!.. Щас, погоди, погоди... - я припомнил несколько фраз на английском и тут же выдал собеседнику:
   - Кис май ас..., фак ю, маза фака и это, как его?! А..., русиш швайна..., ферштейн?! Хотя, стоп! Последняя фраза, похоже, на испанском..., но это не суть!.. Ну, чего молчишь? Скажи там свое - ари ве дерчи и прочее..., я потом переведу, не боись!
   Судя по растерянному взгляду Джонни, он действительно не понимал, что за ахинею я несу. А это ведь на самом деле говорило о многом. В этом мире я уже довольно давно, но ни разу не встречал не знающего русского языка человека, а вчера вот, надо же, мне повстречалось сразу трое, причем один из них был чернокожим. Хотя, конечно, я не могу гарантировать, что те двое уже почивших товарища Джонни тоже не знали русского, но судя потому, что общались они между собой исключительно на английском, получалось, что действительно не знали. Да и к пойманному их группой пленному они тоже обращались не по-нашему. А ведь я, сидя неподалеку в кустиках, смог лицезреть, как мучается бедолага в недопонимании. Униформы я такой, как у этих ребят, тоже раньше не встречал, а их оружие так вообще диво дивное. Чего только стоит штурмовая винтовка FN F2000 у одного из них в руках. Я после того, как познакомился с мертвыми друзьями Джонни поближе, долго не переставал удивляться подобному трофею. К примеру, на этой винтовке был вместо обычного прицела установлен автоматический модуль управления огнем, который, как я понял, включал в себя и дальномер, и баллистический вычислитель, что вкупе придавало стрелку исключительную меткость. В оружии я теперь разбираюсь отлично, поэтому забрал винтовку не раздумывая. Если уж и самому не пригодится, то подгоню кому-нибудь за пару пузырей огонь-воды.
   У натовцев, кстати, еще много было прикольных вещиц, да те же рации "Айком" с блютуз гарнитурой. Их я брать не стал из опасений пеленга, но очень, очень этого хотел! Про тактические электронные планшеты на запястьях левых рук я вообще молчу, правда, как они работали без спутника, я понятия не имею. В общем, пацаны были реально загружены различными примочками, и отсюда возникал вопрос: да кто они вообще такие?! Нет, я не стал подходить и спрашивать впрямую, а продолжал наблюдать за ними из кустов. Сначала они долго мучили пленника, постоянно избивая его ногами, а затем один из натовцев, веселясь, отрезал ему уши, а следом, поставив на колени, выстрелил в затылок. Какое же это на самом деле свинство, если честно! Вообще-то это я охотился за этим мудаком, любившим пострелять со снайперки по одиночным движущимся в Хильковичи целям, нагло обчищая уже мертвых. Так что удовольствие чего-нибудь ему отрезать должно было достаться лично мне. К тому же, я хотел задать ему всего один вопрос: знает ли он некоего Ваала или, может, слышал что о нем! Но нет, пиндосы повязали его раньше, причем, на удивление, так четко сработав, что я даже не понял, откуда они вообще появились. Признаться, с английским на самом деле у меня все на ура! Не знаю, учил ли я его до попадания в этот мир или так же, как и регенерацию, приобрел после смерти Карины, но все же факт оставался фактом - нерусей я понимал. Конечно, с позиции, на которой я находился, расслышать что-либо было крайне проблематично, но при этом пару фразочек я все же смог разобрать. Когда лишенное мозгов тело кемпера завалилось на землю, чернокожий натовец обратился к моему новому подопечному и приказал:
   - Джонни, сообщи на базу: цель тысяча сорок уничтожена, встречайте с той стороны!
   Похоже, что трудности с переводом у меня все же возникли, так как понять, что имелось в виду под фразой "с той стороны" я не смог. Зато я узнал имя своего гостя, хотя в тот момент оно мне было совсем ни к чему, так как в живых оставлять никого из пиндосов я не планировал.
   Завязывать долговременный бой с перестрелкой в мои планы также не входило. Поэтому, недолго думая, я переключился на ведение огня из подствольника и, прицелившись прямо в кучку стоявших у трупа кемпера натовцев, выпустил ВОГ. Граната, по определению не имеющая чувства юмора, попала прямо в поясницу чернокожего, разрывая того пополам. Нет, я далек от расизма, но получилось все как в американских фильмах - негр подох первым. Стоящего неподалеку Джонни взрывной волной откинуло в сторону, и тот, похоже, моментально потерял сознание. Замешкавшегося третьего я добил короткой очередью, затратив всего-то три пятерки, наглухо разорвавших тому скворечник. Бездыханного Джонни я добивать не стал. Нет, ну, а чего, неплохой подарок судьбы, можно сказать, живой источник информации. Правда, притащил я его в свой домик уже под утро, и допрос как-то сам собой отложился.
   - Ладненько, Джонни, шутки в сторону! - произнес я, отхлебнув еще из бутылки, и, почувствовав, как обжигающая влага пробежала по пищеводу, продолжил уже по-английски:
   - Кто вы такие?!
   Пиндос встрепенулся, и его взгляд сменился удивлением.
   - Кто вы такие?! - повторил я. - Не думай, что твое молчание поможет тебе провести время весело, хорошо?! Выпьешь для взаимопонимания?! - я вновь протянул к лицу натовца горлышко бутылки, но тот отрицательно покачал головой. - Ясно... Значит, контакт у нас тобой не налаживается... Хорошо! - выдохнул я и, сделав еще несколько глотков, привстал и направился в сторону кухни. - Сейчас наладится! - добавил я по-русски и усмехнулся.
   Мучить гостя долгим ожиданием я не стал и, достаточно оперативно нашарив в своей поклаже армейскую аптечку, извлек из нее белый шприц-тюбик с обезболивающим. Затем из бокового кармашка сумки достал ПБ и навернул на него глушитель, после чего, подхватив пыльное вафельное полотенце, вернулся в комнату. Приблизившись к пленнику, я вытащил из его ботинок шнурок и бесцеремонно обмотал им ногу пиндоса чуть выше колена, имитируя некое подобие жгута. Натовец при виде всех этих манипуляций явно занервничал, но по-прежнему продолжал молчать. Я даже переживать начал, может, ему того..., "кукушку" взрывом стрясло так, что он дар речи потерял? Но мы это проверим. Торопиться мне некуда: осенняя ночь довольно длинная, так что времени порезвиться у меня предостаточно.
   Первая попытка обколоть промедолом место будущей травмы успехом не увенчалась. Завидев шприц, "пациент" заерзал, мешая мне проводить анестезию. Сделав вывод, что у Джонни всего-навсего обострившаяся форма трипанофобии, я буквально навалился на его конечности своим телом, отчего тот задергался с еще большим энтузиазмом. Но даже душераздирающий скрежет наручников по невинному металлу труб отопления не смог избавить паренька от внушительной дозы наркотика. Когда же наконец подготовительное мероприятие успешно закончилось, я вновь прижался губами к бутылке с самогоном, а затем, звучно крякнув, ехидно улыбнулся и упер ствол пистолета в колено пиндоса.
   - Кто ты такой, Джонни?! - медленно растягивая удовольствие, я взвел курок. - Не мучай себя молчанием! Выстрел в колено, Джонни, это очень больно, можешь мне поверить!
   Похоже, что мои слова нужного эффекта не достигли. Паренек стиснул зубы и напрягся в ожидании выстрела, при этом демонстративно отвернул лицо и закрыл глаза. Вот же сука! Крепкий орешек решил изобразить?! Ладненько, будем надеяться, что просроченный промедол не даст ему раньше времени сдохнуть от болевого шока.
   Нажимая на спусковой крючок, я, даже сам того не ожидая, почувствовал едкий отголосок той нестерпимой боли, которую заставил меня испытать Ваал. От такого нежданного фантома я едва ли сам не завалился рядом с корчившимся пареньком. К счастью, его истошный крик и грохот терзаемых батарей по всему дому вовремя выключили мою старую память, вынуждая заняться насущным. Плеснув немного самогонки на кровоточащую рану пиндоса, я быстрым уверенным движением обмотал его ногу полотенцем, а затем хлестко двинул ладонью тому по щеке, заставляя заткнуться. Толком из этого ничего не вышло, но зато я теперь точно знал, что с языком у Джонни все в порядке. Потому как самое невинное, что можно было перевести из непрерывно льющегося в мой адрес потока ругательств, так это: черт, ублюдок и дерьмо. Пожелания же сексуального характера, особенно с участием моих родственников, меня на самом деле только рассмешили.
   - Кто ты такой, Джонни?! Кто ты такой?!
   - Пошел ты! - наконец изъявил желание поговорить со мной натовец. - Просто убей меня, ублюдок!.. Я все равно тебе ничего не скажу!..
   - А вот тут ты ошибаешься! - ухмыльнулся я и направил пистолет на вторую ногу паренька. - Придется рассказать!..
   - Отсоси у себя сам, понял?! - прохрипел в ответ мой подопечный и вновь напрягся, готовясь к новой порции боли.
   - Ну, это уже совсем ни в какие ворота... - по-русски заключил я и, убрав пистолет в сторону, добавил понятным иностранцу языком. - Расстроил ты меня, Джонни!.. Пойдем, прогуляемся!
   Ухватив пиндоса левой рукой за короткие волосы, я резко двинул ему кулаком правой точно в нос, при этом рассчитывая силу удара так, чтоб ненароком не убить идиота, а лишь напустить тумана в его и так далеко не светлую голову. После того же, как парень смачно хрюкнул, захлебываясь собственной кровью, я вновь поспешил к своим вещам и вернулся, уже держа в руке ключи от наручников. После недолгой возни с оковами я освободил измученную батарею от Джонни и вновь скрепил его руки уже меж собой. Затем, ухватив парня за шиворот кителя, рывками потащил его на улицу, по пути подхватив со столика фонарик и сунув его в карман. Надо сказать, что парень вел себя стоически и лишь в момент отнюдь не нежного спуска по ступенькам крыльца выдал в мою сторону новую порцию отборной брани. Впрочем, это и неудивительно. Думаю, что его раненая нога, волочившаяся вслед за телом, любезно оставляла в памяти каждую неровность, встречавшуюся на пути. А что поделать? Такова уж судьба у этого упрямца! Сказал бы все сразу, и, глядишь, повезло бы с миром уйти на покой. Хотя кого я обманываю?! Не оставил бы я без ужина своего малыша, а ведь он у меня большой охотник до свеженькой пищи.
   Бог ты мой, такого ужаса в чьих-либо глазах я давненько не видел. Когда, отворив створки сарайчика, я втащил внутрь Джонни, то он буквально подавился воздухом, увидев в свете фонаря моего любимого питомца. Похоже, что пиндос в одночасье забыл про раненую ногу и теперь, стараясь даже не сопеть разбитым носом, усиленно стремился превратиться в невидимку. А испугаться, надо сказать, было чего. У дальней стенки сарая, прямо на грязном деревянном полу, вальяжно разлегся достаточного крупный морф. Завидев вошедших в его обитель людишек, он по-хозяйски медленно привстал на все четыре мощных лапы и, сосредоточенно принюхиваясь, уставился на нас. В тот же миг его челюсти смачно клацнули, будто бы хищник распробовал воздух на вкус, и монстр, поигрывая мышцами, шагнул нам навстречу.
   - Привет, Малыш! - радостно выдал я и, протянув руку к голове морфа, нежно провел ладонью по его холодной плоти. - Соскучился, мальчик мой, да?! Гляди, папа покушать тебе принес!.. Слышишь, Джонни, - обратился я к застывшему на полу натовцу, - тебя ждет масса неописуемых ощущений!..
   Естественно, сразу же скармливать пиндоса своему питомцу я не стал, ибо все еще жаждал более прогрессивного общения. Поэтому, заставив свою прелестную зверушку ухватить лапой Джонни за грудки, тем самым удерживая его в неподвижном состоянии, я зажег керосиновую лампу, а затем принялся подготавливать операционную. Впрочем, незадачливый пиндос был далеко не первым, кто уже успел посетить мой медицинский центр, так что возиться мне долго не пришлось. У одной из стенок сарая уже давно прописались: небольшой деревянный столик с кучей различных полезных инструментов, широкая тумбочка с хранящимися внутри медикаментами и железная односпальная кровать без матраса. Так уж вышло, что комфортом пациентов мы с Малышом мало интересовались, а вот железная сетка койки легко пропускала сквозь себя кровь, которую впоследствии мой ассистент с радостью подтирал своим длинным склизким языком.
   Отодвинув кровать от стены, чтобы удобнее было работать, я жестом указал Малышу отойти от иностранца, а затем, наклонившись, выписал Джонни направление к анестезиологу, естественно, кулаком, чтоб наверняка отбить у него, хотя бы на несколько минут, всякое желание к сопротивлению. После чего, сняв наручники с парня, водрузил тело на кровать и крепко привязал его руки к железной спинке, а ноги - к уголкам основания ложа. Все это время парень невнятно мычал и предпринимал нелепые попытки освободиться, видимо, совсем не желая лечиться. Но все было тщетно. Когда же я перетянул его пока еще здоровую ногу жгутом, а затем взял со стола ножовку по металлу, он вдруг затих, а в глазах его отразился ужас.
   - Я слушаю тебя, Джонни! - ухмыльнулся я, проведя подушечкой указательного пальца по зубчикам полотна. - Кто ты такой?!
   - Убей..., убей меня, прошу! - взмолился натовец. - Я не могу тебе сказать..., не имею права! Прошу просто: убей!..
   - Я честный человек, и гарантирую тебе, что ты обязательно умрешь! Но вот каким образом - зависит только от тебя! Ответишь на вопросы - получишь пулю в башку, если нет, то я буду резать тебя на кусочки до тех пор, пока ты не заговоришь или не умрешь от кровопотери, чего, поверь, я постараюсь избежать!..
   Хм, вот не пойму: этот парень и впрямь такой крепыш или просто-напросто меня недооценивает? В любом случае, визуальная терапия в виде демонстрации ножовки его не разговорила, и все, что я услышал в ответ, так это очередное "фак ю!". Хорошо, дружочек, хорошо. Видит бог, это был твой выбор!
   Небрежно бросив пилу на кровать между ног натовца, я потянулся к тумбочке и, открыв дверцу, уставился на содержимое. Так, что нам понадобится?! Ага, пять бутылок физраствора по четыреста миллилитров, в принципе, за глаза. Не даст критически понизиться давлению. Вытащил бутылочки и поставил на тумбочку. Что еще? Плазмалин. Хм..., надо - не надо?! В принципе он нужен для предотвращения отека сердца вследствие замены крови на физраствор, но, думаю, парень крепкий, так что часок-полтора и так протянет. Далее на свет показались несколько ампул с адреналином. При этом я пожалел, что нет метамфитамина или еще чего-нибудь подобного для понижения болевого порога. С найденным в тумбочке дексаметазоном, призванным не дать случайно окочуриться от боли, он принес бы иностранцу незабываемое впечатление от нашей встречи. Впрочем, ладно! Плясать начнем с того, что есть, а остальное как-нибудь при случае порыскаю на рынке. Кстати, там подобного просроченного дерьма навалом, главное, не забывать отсчитывать бабло.
   Керосиновая лампа освещала помещение достаточно скудно, а уложить фонарь так, чтоб луч уткнулся прямо в руку иностранца, у меня не получилось. К тому же этот гаврик начал истерично дергаться, мешая мне прицелиться иглой от капельницы в вену на его руке. Вновь успокаивать его ударом в морду я не стал и, помучавшись немного, все же изловчился и поставил-таки капельницу пациенту.
   - Теперь, Джонни, - сказал я, набирая в шприц полкубика адреналина, - можешь продолжать молчать!.. Обратного пути все равно не будет... - проколов иголкой резиновую крышку перевернутой вверх дном бутылки с физраствором, я впрыснул внутрь адреналин, а затем провел те же манипуляции и с дексаметазоном. - С тобой одни растраты, Джонни! - недовольно покачал я головой и, тяжело вздохнув, пробормотал по-русски. - Что ж, приступим!..
   Стянув с парня ботинки, я разрезал ножом его штанину почти до колена, а затем, ухватившись за ножовку, прижал ее полотном к ноге пленника чуть выше стопы. Затем начал медленно елозить инструментом, при этом часто поглядывая на лицо иностранца. А ну как он решит, что здесь нет ничего интересного, и закроет глаза или отвернется. Мне такого не надо! Иначе для кого я весь этот спектакль устроил?!
   - Смотри, Джонни!.. - приговаривал я, когда стонущий от боли пиндос все же прикрывал глаза. - Ты должен это видеть!.. Сейчас..., сейчас самое интересное начнется!..
   И вправду, как только полотно играючи проскочило сухожилия и прошуршало по кости, натовец заорал так, что, наверное, в Тулге все мертвяки за сердце схватились.
   - Ну, что ты, что ты?! - скривился я и навалился локтем правой руки на его ногу, чтобы Джонни поменьше ею дергал. - Сейчас ягодки пойдут!..
   Парень продолжал кричать и, естественно, меня совсем не слушал. Да и говорил-то я собственно по-русски, так что не велика была потеря. Его зубы неустанно скрежетали, крошась на мелкие осколки, по уголкам губ к подбородку стекали ручейки крови из растерзанных десен и языка. В такт звучащей из его уст кошмарной музыки, поскрипывая досками, весело покачивался из стороны в сторону мой милый монстрик. Он сейчас переживал не меньше моего, но переживал с каким-то трепетом в белеющих глазах. Он ждал, ждал, когда же, наконец, сможет насладиться свежим лакомством.
   Нашел я Малыша довольно-таки давно, месяца через два после смерти Карины. Я, тогда все еще убитый горем, в одиночку направился за новой порцией страдания в Солнечный. В тот самый универмаг, в котором мы вместе с моей любимой отыскали пейнтбольную маску с изображенным на ней лицом, похожим, как она сказала, на моё. Не знаю, если честно, что мне там в этот раз понадобилось. Скорее всего, хотелось просто побродить и насладиться одиночеством. Ведь в то время мужики: Грех, Кипиш и Монах - от меня вообще ни на шаг не отходили, и это, признаться, меня очень бесило. Поэтому при первом же удачном случае я свалил с корабля и пешочком отправился в путешествие. Добраться до заветной белой таблички с названием городка мне удалось только на третьи сутки, и в тот же день как раз я встретил Малыша. Стараясь не светить едальником на центральных улочках, я выбрал более сложный маршрут, двигаясь огородами и небольшими двориками с домами частного сектора. В какой-то момент, перескакивая очередной забор, я встретился взглядом с лежащим прямо на пожухлой траве мальчиком, которому при жизни я не дал бы и восьми лет. Он смотрел на меня до ужаса голодными глазами, широко раскрыв рот, но шевелился как-то очень вяло, будто лишенный сил. Подойдя поближе, я увидел причину его изнеможения. Мальчишка каким-то образом угодил в капкан, причем так, что грозные железные челюсти ухватили его за правое бедро, глубоко прокусив плоть. От капкана к одному из вкопанных в землю столбиков, удерживающих забор, тянулась прочная веревка. Вот почему этот бедняга встретил меня таким печальным видом. Долгое время находясь в неподвижном состоянии под открытым небом, его мышцы просто-напросто высохли и атрофировались. Я заглянул ему в глаза, и мне стало нестерпимо жалко мальчугана, поэтому, не задумываясь, я вытащил нож, намереваясь загнать его жало в висок маленькому зомби. Но тут он, словно собравшись с последними силами, попятился к забору, волоча за собой злосчастный капкан. А потом я увидел глубокие следы укусов на его ноге, говорящие о том, что парень до последнего пытался освободиться из ловушки, но так и не смог отгрызть себе конечность. Слишком уж высоко железяка в нее вцепилась. Но при этом он все еще хотел жить, пусть даже так, как уготовила ему неведомая чертовщина, заставляющая воскресать из мертвых. Да, он действительно этого хотел, и я не смог позволить себе ему противостоять. Ухватившись за часть веревки, я полосонул по ней лезвием ножа, отпуская зомбака на волю. Затем, еще раз взглянув на прижавшегося к забору бедолагу, я собрался было уйти прочь из этого двора, но вдруг наткнулся взглядом на еще один капкан, установленный в траве чуть поодаль. Ошарашено оглядевшись, я понял, что полянка во дворе буквально кишит подобными устройствами. Это ж получалось, что мертвяк, сам того не подозревая, умудрился спасти мне как минимум ногу. Не наткнись я на него, то наверняка попался бы и сам в ловушку. Также мне стало интересно, что за умник это все устроил, да и зачем?! И тут моему взору предстала бельевая веревка, натянутая между крыльцом одноэтажного домика и небольшой деревянной постройкой с большими окнами, похожей на летнюю кухню. Точнее сказать, меня привлекла не сама веревка, а мужская одежда, висевшая на ней. Почему-то я был готов поклясться, что сушилась она здесь точно не с начала апокалипсиса. А это значило, что в этом домике кто-то уже успел поселиться. Какой-то псих - это точно! Ну, не стал бы нормальный человек долгое время оставаться в буквально кишащем ходячими мертвецами поселении. Хотя разве возможно в этом мире отыскать нормального?! Нет, конечно! Тут кругом одни психи, коих я своим идиотизмом переплевывал в разы. Но при этом я не настолько трахнутый башкой, чтобы жить в столь неуютном месте.
   Недолго думая, я, внимательно поглядывая под ноги, направился к домику, вытащив при этом пистолет из кобуры и навинтив глушитель. Автомат висел у меня за спиной, но применять столь шумное оружие в населенных пунктах можно было только в крайних случаях. Уж очень любил мертвый народец сбегаться на звуки выстрелов, словно на раздачу бесплатного мяса в гастрономе. Подойдя к двери, дернул за ручку - закрыто. Снова огляделся и, кроме не совсем ушедшего на покой пацана, никого поблизости не увидел. Затем, озадаченно почесав лоб трубкой глушителя, постучал носком ботинка в дверь и громко сообщил, кому бы то ни было за дверью, что я мирный турист. Мне, конечно же, никто не ответил, и, подождав еще с минуту, при этом оценивая прочность дверного проема, я чуть отошел, а затем с разбега впечатался плечом в деревянную створку. Та же в ответ как-то неожиданно легко хрустнула, выбивая язычком замка щепу из косяка, и распахнулась, а я по инерции влетел внутрь помещения. В тот же миг время будто остановилось, а мое сердце замерло вслед за ним. Всего-то за какую-то долю секунды я успел разглядеть еще одну ловушку, обустроенную на крышке комода, стоящего прямо напротив входа. Это был зажатый в тисках двуствольный обрез, к спусковому механизму которого через несколько роликовых блоков протянулась от двери достаточно толстая капроновая нить.
   Выстрел не заставил себя долго ждать. Громыхнув сразу двумя стволами, короткоствольное ружьишко отправило мне прямиком в живот целый рой картечи, от столкновения с которой меня будто мокрую тряпку откинуло назад к порогу, и я тут же потерял сознание. Не знаю, сколько я так провалялся. Помнится, я несколько раз приходил в себя, но это было ненадолго. В такие моменты я, кроме дичайшей боли в области живота, ничего не ощущал, а перед глазами висела непроглядная дымка. Признаться, я уже уверился, что мне пришел конец, даже помолился мысленно, хотя ведь знал, что высшие плевать хотели на меня, восседая на высокой колокольне. Но я ошибся. По прошествии какого-то времени я вдруг, словно находясь под водой, услышал чей-то голос. Разобрать ни единого слова я не смог, зато, в очередной раз открыв глаза, с удивлением отметил, что зрение вернулось, а боль стала чуть тише. Прямо предо мной присел на одно колено полный мужчина, лет пятидесяти на вид, с округлым, как у Винни Пуха, лицом. Взглянув мне в глаза, он явно расстроенно скривился, отчего его сальные щеки широко разошлись в стороны, увеличивая едальник раза в полтора. А затем в его руке мелькнуло лезвие ножа, холод которого спустя секунду я почувствовал на шее. Толстый мудрила, брезгливо кривясь, сосредоточенно начал перерезать мне глотку. Самое смешное, судя по выражению лица этого вологодского дятла, я понял, что он совершенно не хотел меня убивать. Просто, обнаружив разбросанные по всей прихожей кишки незваного гостя, он решил провести некий акт милосердия. Естественно, я все это понимал, но нахера было мне гортань-то перепиливать?! Уж если ума не хватило вогнать ножик в сердце, то, вашу мать, можно же просто перерезать артерию. В итоге я хрипел и давился собственной кровью, но поделать ничего не мог, даже сдохнуть как следует. Лишь моя рука судоожно шарила по полу в надежде найти завалившийся куда-то пистолет. И вдруг произошло нечто из ряда вон выходящее. Мужик неожиданно вскрикнул и резко распрямился, а я краем глаза успел заметить, как в его ногу вцепился зубами тот самый освобожденный мной мальчуган. Каким таким чудом он умудрился подползти к толстяку незаметно, я не знаю, но это было поистине невероятным событием. Конечно, этот зомбак выбрал жертву явно не по размеру, и толстый мудозвон уже замахивался стальным жалом на пацана, но в этот момент мои пальцы наконец ощутили металлическую прохладу пистолета. Первая же пуля, выпущенная мной, попала гребаному любителю ловушек прямо в задницу, заставляя его взреветь, словно бешеного тюленя. Выронив нож, он прижал ладони к животу и, позабыв про зомби, медленно завалился набок, после чего я окончательно его прикончил, уперев глушитель тому точно в затылок. Несколько минут я продолжал держать пистолет навесу, нацелившись уже на голову жрущего свежую плоть мальчишки, но на выстрел так и не решился. В его убийстве не было смысла, ведь с такими ранениями, как у меня, было вообще удивительно, что я еще дышу. К тому же этот сукин сын подарил мне несколько дополнительных минут на этом свете, и хотя формально мы и оказались квиты, мне было сложно лишить его жизни в ответ. Размышляя об этом, я с горечью отметил, что моя рука резко потяжелела и опустилась на пол, а затем картинка перед глазами потухла, и я погрузился во тьму.
   Удивительно, но пришел в себя я уже наутро и долгое время пытался собрать мысли в кучу, наблюдая за угасанием звезд. Мне почему-то казалось, что именно так должен выглядеть ад. В округе нет ничего и никого, лишь эта безграничность, усыпанная серебряными каплями. Куда там кипящим котлам! Разве может быть хуже наказание за грехи, чем вечное одиночество?! Вряд ли!.. А затем меня как током прошибло, и я вновь обрел возможность шевелиться. Первым делом я быстро ощупал свое горло и с радостью осознал, что пореза не осталось. Не веря самому себе и все еще считая, что нахожусь в загробном мире, я приподнялся на локтях и уставился на живот. Одежда оказалась разорвана и окровавлена, но при этом боли не было, а еще недавно валяющиеся рядом кишки куда-то исчезли. Матерь божья! А я-то думал, чего это порезы от бритвы минут через пять заживают! Вот подарок судьбы, так подарок! Надо бы про подобные финты моего организма помалкивать, а то мало ли что...
   О том, что я все еще жив, как ни странно, сообщил мне застреленный толстый мужик, так и продолжающий лежать рядом. Одна его нога от колена до стопы была обглодана, и теперь напоминала птичий окорок. Сообразив, что поблизости все еще может находиться зомби, я быстро поднялся и огляделся. Не хватало еще, чтобы на радостях он и мной поживился. Вопреки ожиданиям, я никого не увидел и, расстегнув китель, убедился, что мое пузо в полном порядке, а от ранения не осталось и следа. Это было просто великолепно, поэтому я пребывал в таком прекрасном настроении, что, встретив снова мальчугана, наверняка бы его приобнял, а может, даже расцеловал. Правда, ни в прихожей, ни на улице его не оказалось, поэтому я решил обыскать дом полностью. Конечно же, передвигался в помещении я теперь с большей осторожностью, а то мало ли на какие ловушки можно было еще напороться.
   Маленький зомби отыскался в самой дальней комнате с наглухо заколоченными фанерой окнами. Он умудрился заползти под кровать, и если бы не торчащий из-под нее конец обрезанной мной веревки, то я бы никогда не подумал туда заглянуть. Осторожно наклонившись, я осветил лучом тактического фонаря площадку под ложем и невольно улыбнулся, увидев мирно лежащего там мальчишку с огромным, раздувшимся от пищи животом. Вяло шевеля окровавленными челюстями, он явно не был особо рад моему обществу, но, похоже, объелся настолько, что ни нападать, ни убегать ему совершенно не хотелось. Долго нервировать своим присутствием зомби я не стал и поспешил убраться из дома, но, наткнувшись на труп мужика, я задумчиво почесал подбородок, а затем, ухватив того за руки, втянул внутрь помещения. Один ведь хрен сгниет, а так хоть какой-то подарок мальчишке за мое спасение.
   До универмага я так и не добрался. Не захотелось мне больше туда, если честно. Покинув тот злополучный двор, я почему-то не переставал думать об этом маленьком мертвом мальчишке. Слишком уж он не был похож на других своих сородичей, хотя это могло всего-навсего и показаться. Черт, наверное, я уже тогда стал откровенным психом, ибо, не выдержав сомнений, махнул на все рукой и вновь вернулся к тому дому. Заходить внутрь я не стал, а всего-навсего плотно закрыл входную дверь и закрепил ее ручку веревкой, чтобы мальчишка не выполз наружу. Затем, постояв у дома несколько минут, я облегченно вздохнул и, улыбнувшись своим дурацким мыслям, направился назад к авианосцу.
   Вот так и зародилась наша дружба с Малышом. На протяжении нескольких месяцев я раз в полторы недели выбирался в городок Солнечный, чтобы проведать запертого в доме мертвого мальчика. При этом я не забывал приносить ему гостинцы, сначала в виде отдельных частей тел различных мародеров и бандитов, встретившихся на пути к городу, а затем настолько обнаглел, что приобрел дизельный пикап и стал специально выбираться на охоту. Знаю, медленно, но верно я от этого сходил с ума, вот только я уже не мог остановиться. Понятия не имею, что меня так тянуло к Малышу, но, заходя в ту темную комнату, я чувствовал себя намного лучше. Боль от потери любимой постепенно притуплялась. Садясь на маленькую табуретку, я прислонялся к стене спиной и делился с зомби всем, что накипело. Поначалу, питаясь принесенной мною добычей, он не обращал внимания на мои монологи, но это меня нисколько не смущало. Мне просто важно было высказаться самому, и никто, как он, для этого не подходил. Гораздо позже я вдруг заметил, что мальчишка стал прислушиваться. По-собачьи наклоняя голову, он улавливал мой взгляд, при этом иногда гримасничал, реагируя на смену тембра голоса. С каждой нашей новой встречей он выглядел намного бодрее, а однажды мне даже пришлось посадить его на цепь, опасаясь заострившихся зубов. Мало-помалу паренек мутировал, и я ему в этом усердно помогал. В какой-то момент я все же решился подойти к нему поближе и протянул руку к его холодному лицу. Его челюсти тут же разомкнулись, но укуса не последовало. Немало обрадовавшись этому факту, я медленно, без резких движений развернул зомби ногами к себе и некоторое время возился с капканом, пытаясь его снять. Мальчик при этом мне не препятствовал, и когда наконец все получилось, я в довесок избавил его от цепи. Так что теперь он был полностью свободен, те более, что, уходя, я перестал закрывать дверь. Но зомби и не собирался покидать жилища, предпочитая дожидаться пищи от меня.
   Месяца три спустя он значительно прибавил в весе, увеличившись в размерах на порядок. Лицо его теперь мало походило на человеческое. Мощные челюсти вытянулись вперед для удобства захвата жертвы, нос как-то сам собой растаял, и на его месте осталось лишь два небольших отверстия, а лобная кость нависла над глазами. К этому времени он уже прекрасно понимал мои команды и мог даже принести стакан с водой. Так как удлинились руки, передвигаться Малыш стал на четвереньках, но, судя по первой совместной охоте, ему это пошло только на пользу. Мало того, что морфа сложно было разглядеть в высокой траве, так еще и, работая всеми четырьмя конечности, он менял траекторию движения практически молниеносно, отчего было сложно в него попасть даже из автомата. А учитывая, что он слушался меня беспрекословно, работать в паре было очень легко.
   Чуть позже нам пришлось уйти из Солнечного навсегда. Из-за участившихся убийств на корабле в мое отсутствие мне стали задаваться неприятные вопросы, ответить на которые мне было нечем. Поэтому, чтобы отвести все подозрения, я начал сильно пить и дебоширить, при этом на ночь запираясь в своей каюте. Ох, и сложно ж было выбираться с корабля на берег по ночам, при этом оставаясь незамеченным. Когда же я добился подобающего о себе мнения окружающих, то переезд в вагончик никого не удивил. Бухать я так и не перестал, а даже, наоборот, увеличил поступление алкоголя в свой организм, но это совсем меня не напрягало. Зато народец, который видел меня в немычачем состоянии, даже подумать не мог, что легендарный убийца по имени Хантер может сидеть с кем-то за одним столиком в кафе.
   Сейчас же Малыш вон уж как вымахал. Впору английскому мастифу, только в плечах пошире, и аппетит, кстати, соответствующий. Пожрать любит - мама не горюй! Поэтому, как только отпиленная стопа Джонни оказалась у меня в руке, я повертел ею перед лицом рыдающего пиндоса, а затем небрежно бросил своему питомцу. Тот, еще на лету подхватив лакомый кусочек передней лапой, сунул его в пасть и, несколько раз смачно щелкнув челюстями, проглотил.
   - Кто ты такой?! - на этот раз зло стиснув зубы, снова обратился я к иностранцу.
   Похоже, что я переусердствовал с пытками, так как от натовца вместо ожидаемой разговорчивости я добился лишь дикой истерики. Он то истошно орал, то плакал и даже хохотал, стучась затылком о железную спинку кровати. При этом он не переставал биться в конвульсиях, и в какой-то момент нога, над которой я только что работал, выскользнула из сковывающей ее веревочной петли и судорожно замоталась из стороны в сторону, разбрызгивая повсюду струящуюся кровь. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы вновь привязать ее к раме кровати, и, когда это удалось, я от всей души врезал парню в левый глаз, заставляя угомониться. Затем, достав из тумбочки еще один жгут, я быстро перетянул им правую руку Джонни и вновь взялся за ножовку.
   - Говори, осел! - уже не сдерживаясь, прокричал я прямо в ухо парню. - Иначе я отрежу тебе руку!..
   - Я... я... - явно теряясь в мыслях, наконец начал парень. - Я найду тебя и...
   Твою мать, теперь он уже и бредить начал.
   - Говори, кто ты?! - продолжил я стоять на своем.
   - Де оппрессо либер... - продолжая кривиться от боли, прошипел натовец что-то совсем уж не внятное, а затем, сделав небольшую паузу, резко подался ко мне лицом и заорал:
   - Зеленые бере...
   Бах!!!
   Неожиданный грохот выстрела, раздавшегося прямо за стенкой сарайчика, прервал возглас паренька, а меня, если честно, до усрачки напугал. Вздрогнув от неожиданности, я тут же отбросил ножовку и, подхватив с тумбочки нож, рванулся на улицу.
   - Малыш, за мной! - выкрикнул я, вышибая ногой дверь.
   Оказавшись снаружи, я тут же завернул за угол сарая, но в этот момент обо что-то больно запнулся ногой и расстелился на земле, чудом не вогнав лезвие ножа себе в глаз. Пытаясь снова встать на ноги, я вдруг увидел метрах в тридцати от себя быстро удаляющуюся к лесу фигуру.
   - Взять, малыш! - указал я подскочившему ко мне морфу на бегущего человека. - Живым!..
   Повторять что-то по несколько раз Малышу обычно не приходится. Вот и сейчас он молниеносно отреагировал на команду и, шлифуя всеми четырьмя лапами, ломанулся в указанном направлении. Я же, наконец поднявшись, проводил монстра взглядом и, обернувшись, собрался было направиться в дом за оставленным оружием, но увидел прямо перед собой окрашенный серой краской деревянный ящик с ручкой для переноски на крышке и двумя крохотными запорными петлями. Видимо, за него-то я и зацепился ногой, сразу не разглядев его в темноте.
   На крышке этого подарка Пандоры лежал прижатый небольшим камушком листок бумаги. Ухватившись кончиками пальцев, я недоверчиво повертел его перед глазами и, прищурившись, разглядел текст: "Я знаю, как найти Ваала. Останови морфа - он еще пригодится!". Вот так здрасьте! Это что ж получается?! Оставивший эту записку тип мало того, что знает, что я ищу убийцу своей любимой, так еще и просчитал каждый мой следующий шаг. И что мне в таком случае делать?! Малыш-то меня не ослушается и принесет этого дебила сюда, причем почти здоровым. Тогда я смогу с ним приятно поболтать и расспросить в приватной обстановке, кого это он там знает и какого хера следил за мной. Но вот с другой стороны, фраза, оставленная в записке насчет морфа, как-то звучала уж слишком самоуверенно. А если учесть, что неизвестный смог подобраться к нам незамеченным даже для чуткого обоняния Малыша, то где гарантии, что он действительно не шутит?
   - Малы-ы-ы-ш!!! - выкрикнул я в темноту, все же решив послушаться автора записки. - Ко мне!..
  Не на шутку встревожившись произошедшим, я медленно обошел вокруг ящика и обнаружил рядом с ним металлическую трубку полуметровой длины. Наклонившись, рассмотрел ее внимательнее и заметил на одном из концов контактный разъем, а на другом маленькую серебристую кнопочку и три припаянных по окружности колечка. Похоже, что это было какое-то электронное устройство, но почему мизерный барашек для крепления провода был только один? Ответ нашелся сам собой, когда, подняв трубку с земли, я повертел ее в руках. Оказалось, что это всего-навсего телескопическая антенна для какого-то устройства связи. Чтобы в этом убедиться, я нажал на алюминиевый рычажок механической кнопки и чуть повернул трубку в руке, наблюдая, как устройство трансформируется по принципу рыболовецкой удочки. Хм, интересно, а внутри ящика тогда что? Осторожно приоткрыв крышку, я увидел еще один листок с текстом, который я тут же сунул в карман, задумав изучить при свете. Далее шли свернутые клубочком разноцветные провода. Их я чуть отодвинул в сторону и уперся взглядом в железную шкатулку, на корпусе которой разместилось множество переключателей и кнопок, а также небольшой серый жидкокристаллический дисплейчик, как на калькуляторе. То, что это полевая радиостанция, сомнений у меня не оставалось. Я захлопнул крышку ящика и, дождавшись возвращения негодующего из-за резкой смены приказа Малыша, направился обратно в сарайчик.
   К тому моменту, когда я вошел внутрь, мой, можно сказать, без пяти минут лучший друг Джонни уже общался с Всевышним. Несмотря на широко раскрытые глаза, его голова безвольно свисала к груди, а пульс не прощупывался. Проведя кончиками пальцев по его лицу, опуская веки, я тяжело вздохнул и достал из кармана записку. Судя по разности почерка, первая бумажка заполнялась текстом явно второпях, а отыскавшаяся в ящике, наоборот, - с толком и расстановкой. Усевшись прямо на труп натовца и свесив ноги на краю кровати, я принялся читать: "Фарт, ты перешел черту! Хватит убивать невиновных! Я знаю, что ты ищешь Ваала. В этом я тебе помогу. Завтра ровно в полночь выйду на связь. Радио установи на чердаке. Для питания используй автомобильный аккумулятор. Я знаю, что ты держишь в плену спеца. Отпусти его! Это важно! Сейчас нам не нужны лишние проблемы!".
   Да... Как сказал бы сейчас Кипиш, едрить колотить, вот это новости! Значит, этот мертвый упрямец, получается, не кто иной, как спец, хм, странно! Я раньше встречал спецов, но особых стычек не было, поэтому поговорить с ними по душам времени не нашлось. Но признаться, я даже и не думал, что они не знают русский, да и тех, кого я встречал, одеты были совсем в другую форму. Ладненько, уверен, мы с этим вопросом еще разберемся! Сейчас куда важнее отыскать Ваала. И раз уж я держу эту записку в руках, то кому-то я очень сильно наступил на яйца, раз он сам вызвался помочь с поимкой убийцы моей любимой. А это значит, что все те смерти, которые я подарил, нельзя считать бессмысленными, ведь, пусть и облачный, но результат имеется. И если этот гаврик, оставивший записку, не врет, то мои приключения только начинаются!..
   - Малыш! - спрыгнув с кровати, я кивнул на мертвого иностранца, а затем шагнул к выходу. - Приберись тут!.. А то завоняется... - добавил я и захлопнул дверь сарая.
Оценка: 7.74*12  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"