Журавлев Дмитрий Германович : другие произведения.

Сотворение грешного мира

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Дмитрий Журавлев

Сотворение грешного мира

Апокриф о семи днях

Действующие лица:

   Создатель.
   Творения Создателя.
   Люцифер.
  

День первый.

  
   Неизвестное состояние, неведомые силы, акт сотворения мира. Эдем, древо познания добра и зла, через мгновение после создания. На фоне затемненного пустого занавеса под древом сидят два седовласых старца. Порой, по очереди, встают, прохаживаются и вновь садятся. Беседуют, ведут себя так, словно были здесь всегда и будут вечно.
  
   Адам (поглаживая бороду, оглядываясь по сторонам). Прекрасно, прекрасно, так я его и представлял.
   Ева (поглаживая бороду). Я ожидал нечто другое. Заглянув так глубоко в хаос, можно было найти больше порядка.
   Адам. Ах, Ева. Будет тебе порядок. Все только начинается.
   Ева. Все уже закончено, Адам. Тьма, пустота, бессмыслие. (С сарказмом). Но порядок вокруг идеальный.
   Адам. Создание можно до бесконечности дорабатывать, делая его все лучше.
   Ева. Создав основу и установив правила, ОН тем самым наложил ограничения. Создание не сделаешь лучше доработками; нужно понять и признать ошибки, разрушить до основания и создавать заново. Порядок должен быть другим изначально.
   Адам. И каким же?
   Ева. Кто здесь творец?!
   Адам (подумав). Каждый из нас... в какой-то мере.
   Ева. Правильно. Создав нас, ОН создал наше представление о порядке. Мы творцы, но порядок, в котором мы призваны творить, заведомо несовершенен.
   Адам. Значит и мы несовершенны?
   Ева. Мы идеальны. Несовершенен базовый мир, основа нашего восприятия всего последующего.
   Адам (восторженно). Раз мы идеальны, мы можем изменить базис и создать необходимое нам представление о порядке.
   Ева. Не уверен, что нам это нужно. Погружаться в хаос, искать первопричину, генерировать материю.... Подождем, посмотрим, как ОН выкрутится.
   Адам. Ах, Ева, нехорошо так говорить. Мы должны быть ЕМУ благодарны.
   Ева. Благодарны? За что? (Показывает по сторонам). За этот клочок эфира, который ОН называет небом!?
   Адам. За право существовать!
   Ева (не обращая внимания на его слова, показывает вниз). За эту безвидную пустоту, которую он называет землей!?
   Адам (не унимается). За право участвовать в божественном замысле.
   Ева (не обращая внимания). За тьму над бездной!? (Вглядывается вниз). Ничего не видно. Кто это там носится над водой?
  

Вспыхивает свет. На занавес проецируются небо и земля.

   Ева. Ох! (На секунду опешив). Можно было ожидать. Вот, теперь все видно - это же ЕГО Дух! (Закатывает глаза, словно заглядывает в свой мозг). А с виду не скажешь, что может пригодиться. Надо же, как далеко ОН все распланировал!
   Адам. Наконец-то, дошло. (Восторженно). Гениальный план, божественный! И наделив нас творецким разумом, ОН оказал нам величайшее доверие. Мы соучастники создания, и надо использовать данное нам по назначению.
   Ева. Чтобы использовать по назначению, надо знать предназначение. А ты знаешь свое предназначение, Адам? Ты боишься смотреть вглубь, а я делаю это. И предназначение наше не видится явно, несмотря на данное нам знание.
   Адам. (Предосудительно). Из тебя так и сквозит скепсисом. (Предостерегающе). Не доведет это до добра, поверь.
   Ева. Поверь!? Где-то я уже это слышал! (Передразнивает Адама). Поверь. (Цитирует Создателя). Поверь, Ева, мир не может быть идеален или не идеален.... А мне не дают покоя вопросы: ОН создал себя одновременно с миром?... ОН существовал до создания и будет существовать после?... ЕГО САМОГО создали для создания?... Энтропия вырвалась из мельчайшей частицы и развернулась до размеров вселенной, или бескрайняя неиспользуемая энергия сжалась до подвластных ЕМУ размеров.... Мне показалось, или в моем мозгу одна за другой всплывают различные версии произошедшего. И самый главный вопрос: зачем ОН все это делает? (Опять цитирует). Поверь, Ева, вы сами наполните созданный мир смыслом, и, наполненный смыслом, он явит тайну создания.... Так во что прикажешь верить?
   Адам. Если честно, у меня самого много вопросов. Вот, например, ОН утверждает, что вселенная бескрайна, и тут же говорит о существовании других вселенных...
   Ева. Это на всякий случай. (Ехидно). Вдруг ОН не один такой умный.
   Адам. Ну почему ты не можешь побыть серьезным. Говоришь важнейшие вещи и следом ехидничаешь.
   Ева (примирительно). Ну, ладно, ладно. Что там ты еще надумал?
   Адам (заговорщически). Мне иногда кажется, что вокруг нас просто натянута ткань - разорви, загляни и увидишь пустоту, там ничего нет. Я начинаю наполнять мир смыслом, но все сводится к тому, что я должен подойти и разорвать ткань, увидеть пустоту... и что дальше? начать наполнять смыслом ее? Но это же бессмыслица!
   Ева. И это я недостаточно серьезен!?
   Адам. Еще не все! Бывает и хуже. (Заговорщически). Порой кажется, что все возникло спонтанно.
   Ева. Как это?
   Адам (бессмысленно жестикулируя). Не контролируемо, само по себе.
   Ева. Вот это похоже на правду.
   Адам. Нет, нет, все это абсурд. Скорее мир никогда не возникал и никогда не исчезнет, или наоборот, возникал и исчезал бессчетное количество раз.
   Ева. Послушай, Адам, ты же хвастался участием в божественном замысле. Загляни в свои божественный разум, вместо того, чтобы слушать, что тебе говорят, или смотреть по сторонам и сочинять абсурдные теории.
   Адам (закатывает глаза, но быстро прекращает это делать). Я боюсь. Заглянув, можно увидеть, как все было и как все будет. Легко сказать - в моей голове судьба мира. А если что-то не так, что-то окажется плохо, что-то было или будет неправильно. Мне не нужна такая ответственность.
   Ева. Адам, считай, что мы с тобой головы-дублеры. Все знаем, все умеем, только ничего не решаем,... значит, и ответственности не несем.
   Адам (радуется неожиданному подтверждению своей позиции). Я же тебе говорил, что мы должны быть ЕМУ благодарны. Участвовать в создании, знать все, что знает ОН... и ни за что не отвечать. Все шишки ЕГО.
   Ева. Да, но и все лавры ЕГО! А за что?
   Адам. За идею. За смелость допущения о возможности ее реализации.
   Ева. За кучу бесформенной материи, добытой за границей разумного?
   Адам. За риск эксперимента.
   Ева. Ты эти фокусы с освещенностью называешь экспериментом?
   Адам. Ева, да ты завидуешь! Мир на наших глазах становится лучше. Ты вглядывался во тьму - стал свет. Мы не можем не признать, что свет хорош. И в подтверждение этого ОН отделил свет от тьмы.
   Ева. Это условность. (Думает, как доказать свои слова). Обернись. Видишь древо? Знаешь, что это?
   Адам (закатывает глаза). Древо познания... добра и зла.
   Ева. Молодец. А теперь попробуй отделить добро от зла. Получается? (Смотрит, как Адам тужится). И не получится - они неразрывны, не существуют отдельно, не познаваемы одно без другого. Разве бы ты понял, что свет хорош, если бы до этого не прозябал во тьме. Так что свет и тьма, как и добро и зло, одинаковы хороши.
   Адам (подчеркнуто серьезно). То, что они одинаково сущи, не значит, что они одинаково важны, и уж тем более не значит, что они одинаково хороши. Свет создан из тьмы и был сохранен, потому что оказался хорош. Зло создано из добра, но сохранено совсем по другим причинам. Я бы аккуратнее манипулировал этими категориями.
   Ева (скептически). И для чего же, по-твоему, сохранено зло?
   Адам. Нам для самоконтроля. Отсутствие добра - уже зло; оно не может существовать само по себе, оно лишь мерило умаления добра, отсутствия позитивности. Каждый может постигнуть, когда переступает черту. (Подумав). А еще для контроля - похоже, нам не слишком доверяют.
   Ева (внимательно смотрит на Адама). Так ты притворялся простаком, а сам все понимаешь. (Возмущенно). Чего тогда ты тут паясничаешь, закатываешь глаза, рассказываешь про натянутую ткань... Давай-ка поговорим серьезно.
   Адам. Давай.
   Ева (немного подумав). Тьма и свет, добро и зло, небо и земля... ты и я - все создано двойственным, зеркальным, взаимодополняющеисключающим...
   Адам. Ну, насчет нас я бы не торопился с выводами.
   Ева. Прекрати тупить, Адам, договорились серьезно. (Адам жестом показывает - хорошо, хорошо). Мы присутствовали при создании, или, правильнее, созданы в самом начале создания... Начале. Вдумайся.
   Адам (вдумывается уже известным способом, Ева всем видом выказывает недовольство). Начало... двойственность... должен быть конец...
   Ева. Да, молодец. Конец. Созданный мир конечен. Он не имеет очертанных физических границ, у него нет ни конца, ни края, ни центра, но он конечен, просто замкнут в себя и занимает все сущее пространство. Так что тебе не удастся "прорезать ткань" и заглянуть вне, так как вне, снаружи не существует, все внутри, все едино. Виды материи уравновешивают друг друга, энергия перетекает из одного состояния вещества в другое - казалось бы, идеальная картина. Но в этом едином пространстве таится другая опасность - оно может оказаться конечно во времени.
   Адам. И кто из нас прикидывается, или это очередная проверка?
   Ева. ??
   Адам. Ты отлично знаешь, что время не существует само по себе, и чтобы оно закончилось, должны произойти соответствующие изменения в пространстве. Что, по-твоему, оно просто исчезнет? И как: сожмется, схлопнется, засосет само себя, или наоборот разорвется, разлетится в разные стороны, испарится. Такого не может быть в божественном замысле, я такого не вижу, я в это не верю.
   Ева. Опять верю - не верю. Мы не говорим о способе, мы говорим о принципе. Было начало, должен быть конец - было создание, будет...
   Адам (истерично). Замолчи, Ева. Ты слишком далеко зашел. Ты утверждаешь, что ОН создал заведомо конечный мир?!
   Ева (спокойно и рассудительно). Я утверждаю, что он создал заведомо непредсказуемый мир, некоторые силы в котором могут выйти из-под контроля, начать развиваться не по сценарию...
   Адам. А как же замысел?
   Ева. А если это часть замысла? Ведь это так интересно, так захватывающе: саморазвивающиеся создание. В какой-то момент можно перестать творить и начать просто наблюдать. (Удовлетворенно). А вот теперь можешь "насчет нас...".
   Адам. Ну, насчет нас я не беспокоюсь. Раз мы созданы ИМ по образу и подобию, значит и судьба у нас с НИМ едина - жизнь вечная и плодотворная.
   Ева. А кто тебе сказал, что ОН вечен? (В глазах Адама священный ужас). А если и вечен, то кто тебе обещал единую с НИМ жизнь? (В глазах Адама ползущее сомнение). У тебя гарантийное письмо имеется? (В глазах Адама гибельная обреченность).
   Адам. И что же делать?
   Ева. А я тебе скажу - что. Посмотри на нас, мы же одинаковые. Посмотри вокруг, скукотища. Неужели нет мыслей?
   Адам. Да, пожалуй, соглашусь - ЕМУ следовало проявить фантазию, включить воображение. Например, создать нас разными, для разнообразия, мир бы стал разностороннее, всем было бы лучше. (Подумав, уже не закатывая глаза). И нас должно стать больше, и каждый должен быть наделен возможностью сотворения по своему образу и подобию. (Входит в раж соучастника творения, Ева с удивлением смотрит на него - "откуда такое берется?"). И при этом каждый должен обладать уникальными качествами, быть индивидуален.
   Ева. Индивидуальность... Согласна, но лишь для того, чтобы в результате эксперимента из множества индивидуальностей выбрать наиболее совершенный вид.
   Адам (осматривает Еву, себя). И внешне, кстати, тоже. Но при этом каждый должен понимать и принимать индивидуальность другого и от синергетического эффекта такого понимания мир действительно наполнится смыслом.
   Ева. Адам! Из тебя бы получился отличный творец. (Подначивая). Неужели не хочется сотворить свой собственный мир. Таким, как ты его представляешь. Быть властелином этого мира.
   Адам (стыдясь своей вспышки креативности). Не говори так, Ева, творец уже есть... но хороший совет никому не повредит.
   Ева. Точно, не повредит. Пойми, я не претендую на ЕГО роль. Не предлагаю конфликтовать и бороться. Но у каждого из нас должно быть свое место, возможность создать свой собственный мир.
   Адам. Может лучше работать вместе, в команде. ОН оперирует фундаментальными величинами, не расходуя божественную энергию на мелочи и промежуточные итерации. Мы дорабатываем созданное - ты беспристрастно критикуешь, я предлагаю варианты развития. Общие цели, коллективная ответственность...
   Ева (резко обрывает). Не думаю, что мне интересно такое распределение ролей. Умения жонглировать материей недостаточно, чтобы вызвать у меня уважение. Видение конечной цели - вот за это бы я уважал. И есть у меня сомнение, что нужны ЕМУ наши идеи и критика. Ты никак не поймешь главное - я не хочу оказаться той самой промежуточной итерацией в его мире, и для этого мне нужен свой.
   Адам. Ева, нельзя жить без доверия, нельзя на все получить гарантийные письма. Ты боишься того, чего нельзя избежать. Ты злишься на то, чего не понимаешь. Зачем тебе конец, мне, например, понятнее бесконечность. Кто тебе сказал, что мы не сможем по ходу перестроиться, что не останется только свет, только добро...
   Ева. Только я! Останусь только я! Мне не нужны контролеры.
   Адам. ОН вдохнул в нас божественную энергию, но посмотри, ОН не контролирует нас, не вмешивается в наши действия, мы вольны мыслить, рассуждать, решать и самостоятельно творить. ОН источник, ОН центр, ОН начало, но именно нам дано претворять замысел дальше, мы можем расширять и преображать его.
   Ева. Решать, творить. Много ты сотворил, многое решил. Да ты яблоко не можешь сорвать без разрешения.

Адам оборачивается, срывает яблоко, надкусывает, демонстративно жует, давая понять - он хозяин своим поступкам. Ева скептически аплодирует.

  
   Адам. Дай ЕМУ время завершить начатое дело. Дождемся полного сотворения и вместе продолжим...
   Ева. ОН сделал свое дело, достав из хаоса материал, теперь я хочу распорядиться своей частью по-своему.
   Адам (внимательно разглядывая яблоко). Да с чего ты решил, что у тебя есть своя часть?
   Ева. У всех сейчас есть своя часть. Пока мир пребывает в равновесии, энергия распределена равномерно между его элементами. И энергии, положенной мне, хватит для создания моего собственного мира. Ты со мной, или так и будешь сидеть и таращиться на свой огрызок.
   Адам (брезгливо откладывает надкушенное яблоко). Мне не нравится, до чего ты договорился. Мы такие же творения Божьи, как небо и земля, свет и тьма, добро и зло, начало и конец. А что если каждое из них захочет создать свой мир?
   Ева (кричит, хватая Адама за бороду). Не захочет. Они такие же слизняки, как и ты.
   Адам (хватая Еву за бороду). ОН удивится, услышав о таких твоих рассуждениях.
   Ева (с каждым словом все больше заводится). Удивление... возмущение... не божественные чувства. В них нет ясности, нет экспрессии. А они должна присутствовать в каждом чувстве. (Кричит в лицо Адаму). Гнев, я бы испытывал Гнев. (Адам отпускает бороду Евы и крестится, Ева отпускает бороду Адама). Это что ты такое делаешь?
   Адам (сам удивленный своим поступком). Осеняю себя крестным знамением.
   Ева. Ишь ты, выдумщик! Но сейчас это тебе не поможет, не избавит от страха, который я вижу в твоих глазах, потому что его причина в моих словах - ты понимаешь, что они верны.
   Адам. Ева, прекрати, ты сам истеришь от страха, и ты заговариваешься. Такого нет в божественном замысле.
   Ева. За любованием божественным замыслом ты не заметил божественной ограниченности - ЕГО власть простирается в границах того, что ОН создал; все, что создано не ИМ - ЕМУ не подвластно. Что, если мы не ЕГО творения, а созданы вместе с ним?... Подумай сам!
   Адам. Ева, прекрати, ты нас погубишь!
   Ева. В этом субтильном мирке мне нет указа, меня некому судить, некому остановить. Вот если бы в моем мире кто-нибудь позволил себе подобное - я бы уничтожил смутьянов!
  

Сверкает молния, гремит гром, гаснет свет - все одновременно.

Когда свет возвращается, под деревом никого нет.

День второй.

  
   Эдем, древо познания добра и зла. Под древом никого нет. На занавес, расположенный за деревом, проецируется картина водной глади. Часть занавеса, занятая картиной воды постепенно уменьшается, а освобождающееся пространство занимает картина бескрайнего неба. На фоне колышущейся воды и легкого дуновения ветра, несущего по небу облака, Создатель размышляет вслух.
  
   Мир не может быть идеален или не идеален миры не создаются массово мир можно создать только один и он получится таким какой есть и другим не будет его нельзя разрушить и переделать от него нельзя отвернуться и сделать вид что он не твой нельзя забыть про него этот мир навсегда поздно сожалеть и размышлять о других возможных вариантах бесполезно расстраиваться почему он создан так а не иначе нужно лишь наполнить его смыслом и наполненный этим смыслом он сам явит тайну создания математической моделью или полетом воображения но никогда не откроет то начальное состояние материи и те невероятные силы сотворившие его нужно лишь наполнить его любовью и наполненный этой любовью он станет необъятно маленьким и каждое сердце получит доступ к неограниченным ресурсам чтобы выбрать свое родное самое нужное самое необходимое но мир никогда не отдаст это навсегда а лишь на столько на сколько каждое сердце способно этим распорядиться нужно лишь наполнить его надеждой и наполненный надеждой он и сам поверит в свои возможности и останется лишь наполнить его верой и он станет не только понятен но и приятен и будет принят всеми таким какой он есть теперь после создания он навсегда стал твоим и ты несешь через вечность ответственность за свой мир и за все создания наполнившие его и наиболее за тех кто по божественному замыслу наделен божественным разумом они могли быть другими меня восхищали одинокостоящие зеленые деревья (проецируются на занавес) как символы вечной молодости созданного мира наделенные знаниями о категориях и понятиях о жизни и о добре и зле мне нравились падающие капли дождя эти разноцветные хрустальные шары (проецируются на занавес) несущие в мир легкость и гармонию дающие понимание доступного разуму и принятие того что находится за гранью понимания меня завораживали лабиринты (проецируются на занавес) как отражение сделанного выбора когда ты вступил в его замысловатые таинственные коридоры и выбора предстоящего когда ты свернул из просторной аллеи в сужающийся узкий проход и протискиваясь сквозь шершавые стены оказался в небольшом замкнутом пространстве и нужно возвращаться а обратную дорогу еще предстоит найти и выбора истинного когда ты найдя выход благодаришь за посланное тебе и вновь вступаешь в лабиринт и так до бесконечности облака плывущие по небу (проецируются на занавес) и несущие в мир новизну и неопределенность никогда не знаешь догонит большое облако маленькие и поглотит их или от порыва ветра само распадется на стаю еще более мелких облачков но некого винить они созданы по образу и подобию жаль подобие оказалось условным они испугались глубины божественного они вывели теорию божественной ограниченности они за возможность созидания отплатили грехом вызвавшим смерть приведшим к смерти обессмертившим смертным грехом но был ли это их грех или грех мой или мы согрешили вместе и изменили этот мир настолько что грех стал его неотъемлемой частью исчезли тела угасли сердца погибли души но все что они несли в себе с момента создания уже никогда не исчезнет из этого мира с этих двух субстанций начинается новый неосязаемый мир безбрежное поле бездонный источник преемственность память и генератор будущего все последующие создания будут черпать из этого источника в нем все что нужно знать об этом мире но каждое из последующих созданий сможет зачерпнуть из источника лишь столько божественного сколько сможет осмыслить как сможет почувствовать во что сможет поверить и когда осознаешь сколь великая возможность представлена и сколь малая часть будет использована сколь идеален замысел и сколь непредсказуем результат сколь сильна была радость творения и сколь печальна участь разрушения сколь трудно дается и мало отдается тогда Уныние охватывает тебя леность овладевает тобой обида поселяется в сердце равнодушие душит и жизнь замирает затухает угасает создание останавливается не надо поддаваться не надо тратить на эти переживания силы надо вернуть контакт с созданием надо двигаться дальше последовательно и непрерывно надо следовать замыслу...
  

Сверкает молния, гремит гром, гаснет свет.

  

День третий.

  
   Эдем, древо познания добра и зла. На занавес проецируется земля, произрастившая зелень, вода, небо. Под древом старец и молодой мужчина.
  
   Адам (поглаживая бороду, оглядываясь по сторонам). Прекрасно, прекрасно, так я его и представлял.
   Ева (почесывая затылок). Да, классно. А вы кто такой будете... мы с вами знакомы?
   Адам. Первый раз вас вижу, молодой человек.
   Ева. А у меня такое чувство, что я где-то вас видел, папаша. Только обстановка было другая: темнота, пустота, кто-то носится...
   Адам. Не говорите ерунды. Свет был всегда, земля и небо были всегда,... а вот сушу и моря я что-то не припомню. Да и земля была пустая, а теперь вся в зелени. И это хорошо!
   Ева. Пустая, как это - пустая? Что, даже этого дерева не было?
   Адам. Дерева? Кажется, было... яблонька... что-то с ним связано... что-то хорошее или что-то плохое, не припомню. Свет из тьмы, зло из добра... точно, это же древо познания!
   Ева. Древо познания, ух ты! Поскорее бы познать, что вокруг творится.
   Адам. Я могу ошибаться, но все, что нам нужно для понимания - уже заложено в нас.
   Ева (осматривает себя). Ты уверен?
   Адам. Ну, конечно. (Закатывает глаза). ОН создал небо и землю, тьму и свет, сушу и моря, и продолжает творить до полного создания этого мира. Сотворил нас по своему образу и подобию. (Подозрительно рассматривает Еву). Точнее меня, а ты - уже производная. Значит, божественные знания заложены только в меня, а ты слушайся и подчиняйся.
   Ева (после непродолжительного раздумья, резко сменив стиль общения). Не согласен - необходима экспертиза первородности, а на время ее проведения требую равноправия и суверенитета.
   Адам. Все, вспомнил. Конечно же, мы знакомы. (Нарочито подчеркнуто). Ева! Как можно забыть этот несносный, вздорный характер. Только выглядел ты получше.
   Ева (дерзко). Опять не согласен - я выгляжу моложе, сильнее и явно перспективнее.
   Адам. Кое-кто думал так же! Где он теперь?
   Ева. Не имею к нему никакого отношения, не признаю никакой эволюционной и правовой преемственности, род виду напрямую от создателя, требую к себе соответствующего отношения.
   Адам. Да что ты все требуешь. Может, для начала что-нибудь дашь.
   Ева (агрессивно разворачиваясь в сторону Адама). Вот сейчас дам, Адам, тебе в глаз...
   Адам. Стоп, стоп, стоп. Так дело не пойдет. Посмотри вокруг - мы с тобой вдвоем в целом мире, наполненные божественной энергией, открытые для света, для добра, для жизни. А ты ведешь себя как пролетарий, обработанный агитаторами - провокаторами. Остынь. Нам, по большому счету нечего делить. Точнее, все можно разделить полюбовно, по справедливости, по заслугам.
   Ева. Если предложения поступят от тебя, я их автоматически отклоню.
   Адам. А от кого ты ждешь предложений, здесь больше никого нет.
   Ева. От НЕГО.
   Адам. Ну, начался спектакль. В прошлый раз в финале были гром и молния. Тогда требовали часть материи на создание собственного мира. Чего ты потребуешь?
   Ева. Еще не знаю, но чувствую, что чего-то мне не хватает.
   Адам. Я бы на твоем месте попросил знаний, но, думаю, с тобой не станут напрямую общаться. Для этого есть я, божественное создание. Ты, конечно, тоже создание, (льстиво) и весьма недурное, но я на два дня старше, и какие тебе нужны экспертизы. Вот. (Демонстрирует бороду). Нам гораздо выгоднее дружить, вместе мы сможем многое, а я заверяю тебя в помощи и поддержке. Благосклонность очевидца творения дорогого стоит.
   Ева. Говоришь так, будто я у тебя эту благосклонность просил. (Подозрительно). И что тебе нужно взамен?
   Адам. Твою силу. Мы поставим ее на службу моим знаниям и станем многократно сильнее. Напоминаю, ты один раз нас уже угробил. Так что давай без глупостей, считай, что сотрудничество со мной - это твои неисполненные обязательства.
   Ева. Гладко стелешь.
   Адам. Не понял?
   Ева. Сам не понял. Ясно одно, хочешь моими руками жар загребать, на моих плечах в рай въехать (постепенно впадает в истерику), за мой счет поживиться, кровушку мою выпить, молодость мою загубить...
   Адам. Стоп, стоп, стоп. Откуда такие несправедливые подозрения. Я о тебе забочусь, пропадешь ты один, наставник тебе нужен. А то начнешь требовать не то и не у тех, опять греха не оберешься.
   Ева. Мне показалась, или в твоих словах звучит скрытая угроза.
   Адам. В моих словах обещания. Они кажутся тебе смутными, но это от твоей ограниченности. Покладистое, подчиненное, подобострастное общение со мной откроет перед тобой новые горизонты...
   Ева. Хорошо, выражайся яснее, что делать, чтобы горизонты открылись.
   Адам. План простой. Для начала я буду политиком, а ты будешь электоратом. Еще я буду военачальником, а ты будешь солдатом. Иногда я буду ЕГО служителем, а ты - паствой. И главное, я буду отцом, а ты - сыном. Мое предназначение - придумывать и отдавать распоряжения, твое - беспрекословно подчиняться.
   Ева. А для чего нужны распоряжения?
   Адам. Для улучшения жизни, конечно.
   Ева. Чьей?
   Адам. Твоей и моей.
   Ева. А ОН не может просто ее улучшить, без распоряжений и подчинения?
   Адам. Может, но для этого надо будет к НЕМУ обратиться. Опять же, это могу сделать только я. Да и не зачем ЕГО по пустякам беспокоить, сами управимся. А уж когда что-нибудь глобальное потребуется, тогда и попросим.
   Ева. Ну, хорошо, уговорил. Давай распоряжение.
   Адам (недолго думая). Расчеши-ка мне бороду.
  

Ева выражает некоторое недоумение, но подсаживается к Адаму, достает откуда-то гребень и начинает расчесывать адамову бороду. Постепенно на его лицо проступает выражение угрюмой задумчивости.

  
   Адам. Что-то не так?
   Ева. Ни как не пойму, а в чем улучшения моей жизни?
   Адам (сладким голосом политика). Ах, Ева, они во всем. Во-первых, ты при деле: полезный, востребованный и уважаемый член общества, не какой-нибудь маргинал. Во- вторых, посредством вида своего труда ты получаешь социальную идентификацию, никто не подумает, что ты какой-нибудь разнорабочий, ты - брадочес. В-третьих, ты создаешь прибавочный продукт, небольшая часть которого в будущем перейдет в твое личное пользование и обеспечит достойное существование. В-четвертых, твоя работа позволяет освободить для умственного и общественно труда меня, и я могу не спеша обдумывать очередное улучшающее жизнь распоряжение. И, наконец, в-пятых, твои старания дают тебе надежду, что к тому времени, когда у тебя самого вырастет борода (треплет Еву за щеку), найдется кто-то, кто будет тебе ее расчесывать (Неподдельно радуется одновременной мудрости и доступности своего объяснения) .
   Ева (делает движение все медленнее и неохотнее). Что-то мне расхотелось создавать такой продукт. (Перестает расчесывать, трогает свой подбородок). Когда еще вырастет, да и не факт, что вообще...
   Адам (рявкает голосом военачальника). Отставить разговорчики. На месте шагом марш. (Ева подскакивает и марширует). Не хочешь создавать, отлично, всегда есть альтернатива - разрушать. Просто, быстро, безнаказанно. Мужские гормоны поддерживают необходимый уровень агрессивности, страсть к деструктивности заложена в твоем характере, сынок. Штыком коли, раз-два. (Эмитирует движения). Прикладом бей.
   Ева (остановился и с удивлением смотрит не жестикулирующего Адама). А уж от этого-то кому лучше?
   Адам (быстро приходит в себя, меняется, говорит убедительным голосом служителя). А почему ты думаешь, что всегда должно быть лучше. Мир не прост, и всем в нем не просто. Иногда нужно потерпеть и просто поверить - то, что ты делаешь, действительно правильно, и в будущем принесет пользу. А еще нужно знать, что есть те, кому сейчас хуже, чем тебе. Помочь им - твоя первейшая обязанность. Отдай-ка мне рубашку, сын мой, я ее перераспределю.
   Ева (снимает рубашку, остается с голым торсом, отдает, качает головой). Никак не возьму в толк, зачем я все это делаю.
   Адам (теплым отеческим голосом). Пойми, сынок, сначала нужно походить без штанишек и рубашечки, потом заслужить возможность на них заработать, потом на них заработать, и не забыть позаботиться о своем престарелом родителе.
   Ева. Хватит нудеть, лучше скажи, а когда я смогу отдавать распоряжения.
   Адам. Недалеко те времена, когда нас станет больше, мои влияние и власть расширятся, распространятся, расцветут и я стану президентом, главнокомандующим, первосвященником, главой рода, наконец. И я не забуду, как ты единственный выполнял мои указания. Будешь политиком, военачальником, служителем, отцом - кем хочешь или всеми сразу.
   Ева. Побыстрей бы нас стало больше, надоело заниматься ерундой. Кстати, как это произойдет? Они что, с неба к нам свалятся?
   Адам (закатывает глаза, пытаясь заглянуть в божественный разум). Знаешь, я тебе так скажу: способ есть, но он мне не до конца понятен. Точнее, он, пожалуй, был бы понятен, если не был бы мне неприятен. Подозреваю, что он мог бы стать мне приятен, если кое-что изменить. (Опять закатывает глаза). Ой, нет, не так. (Трясет головой, чтобы избавиться от видения). Пожалуй, это тот случай, когда нужно будет обратиться к НЕМУ.
   Ева (возмущенно). Тоже мне, учитель. Чуть вопрос посерьезнее - сам бегом за парту. Надоело выполнять распоряжение необразованного выскочки.
   Адам. Осторожнее, ты можешь потерять социальный статус, можешь загреметь в карцер, можешь быть отлучен и даже проклят.
   Ева. Больше не играю в эту игру. Хватит горбатиться на дядю, терпеть несправедливость и слушать посулы. Теперь я политик, нет, не будем никого ждать - я президент.
   Адам. Это не слыхано!
   Ева. Слушай распоряжение: давай сюда мою рубашку (отбирает ее у Адама) и сам раздевайся догола, будем делить твое барахло.
   Адам. Да это же революция!
   Ева. Революция у меня в голове. Слишком долго ты меня запугивал отсутствием божественного разума, а он возьми и проявись. Это что за расслоение общества на третий день от создания. А дальше что, слуг тебе подавай или может рабов. Тогда попробуй завоевать, военачальник. Я теперь тоже военачальник - повоюем.
   Адам. Да что ты, Евушка, взялся шашкой махать. Я-то все спокойно излагал, рассудительно. И ты бы, коль что не нравиться, вступил со мной в дискуссию, открыл диспут, обозначил диспропорцию. Договоримся, ведь ОДНИМ созданы.
   Ева. Ты уже договорился, до того обнаглел, что возможность общаться с НИМ узурпировал. Да я к НЕМУ сам обращаться буду - мне никакие посредники не нужны, напрямую путь короче.
   Адам. Не всегда короткий путь праведен. Порой нужно такой обход заложить, чтобы только понять, что идешь не туда. Ты не горячись, чего сразу революцию, давай подумаем вместе, раз ты тоже человек разумный. Ну, зашли не туда, давай вернемся, пойдем правильной дорогой.
   Ева. И еще, папаша. Не чувствую я родства, чужой ты мне. Сказываются два дня, другие у меня взгляды на мир, на жизнь, на судьбы наши.
   Адам (понуро). Добил.
   Ева (зло). Добился.
   Адам (после длительного размышления). Давай начнем сначала.
   Ева (решительно). Сразу в глаз, без раздумий.
   Адам (терпеливо). Совсем с начала. Как будто нас нет. Вот мы появляемся. Свободные, разумные, равноправные. Заметь - равноправные. И надо решить - кто будет чесать бороду, а кто отдавать распоряжения.
   Ева. А если я не хочу ни чесать, ни распоряжаться.
   Адам. Хорошо, хорошо, дел много.
   Ева. Я не об этом. (Какое-то время формулирует). Хочу созерцать яблоко, или петь о яблоке, или представлять яблоко в виде геометрической фигуры, или размышлять, почему яблоко от яблони недалеко падает. (Адам в ходе монолога срывает яблоко и начинает его поедать). Яблоко - пример. Это может быть и яблоня, только не ешь ее - все-таки древо познания.
   Адам. Я понимаю, что мои рассуждения о социальном статусе опять будут восприняты неадекватно, поэтому разовью другую мысль, неожиданно пришедшую мне в голову (подозрительно смотрит на огрызок яблока): мы индивидуальны, мы равноправны и у нас есть свободы, в том числе и свобода выбора. Не критикую твой выбор абстрактных действий, но и ты дай мне сделать свой, а я хочу действий конкретных, хочу порядка. Давай выберем главного, без этого порядка не будет. Я предлагаю открытые честные выборы - ты или я.
   Ева. Ты.
   Адам (удивленно). Что?
   Ева. Я не хочу. Ты.
   Адам. И я за меня. Я победил, я главный. (Еве). Чеши бороду.
   Ева. Не буду.
   Адам. Прослывешь маргиналом.
   Ева. Останусь свободным.
   Адам. А в карцер?
   Ева. Ты, я смотрю, себя опять на все посты выбрал. А революцию?
   Адам. Отлучу.
   Ева. Я знаю к НЕМУ дорогу.
   Адам. Прокляну!
   Ева. Сам же и пожалеешь.
   Адам. И что же делать?
   Ева. Отвязаться от меня. Я постигаю новые глубины проникновения в божественное. Предлагаешь начать сначала, отлично. Я выбираю независимость, полный суверенитет, окончательную самостийность. В моем мире не будет политики, а военачальники будут нужны только для защиты от таких, как ты. Я буду напрямую общаться с НИМ, забуду про конфликты поколений. Ты, со своими закостенелыми представлениями, мне не нужен.
   Адам. Вот она, дурная наследственность, проявилась. Взялся за создание своего мирка. Но признаю, поумнел, персональной материи не просишь, лепишь из того, что имеется. А имеется не много: вздорный, бунтарский характер, молодость, граничащая с глупостью, завышенная самооценка и неконтролируемая дурная сила. При этом отсутствует желание учиться, нарушены социальные связи, потеряно уважение к старшим.
   Ева. Мне не у кого учиться - я сам себе голова, меня нельзя ни с кем и ни с чем связать - я самостоятельная сотворенная единица, а мое уважение еще нужно заслужить.
   Адам. Никогда не встречал такого высокомерия. Ты противопоставляешь себя уже не только мне, но и всему окружающему. Не боишься остаться в одиночестве.
   Ева. Повторяю, я независим, мне никто не нужен. Я сам возьму от этого мира все, что мне нужно.
   Адам. Ты эгоистичен.
   Ева. И горжусь этим.
   Адам. Не гордишься, а Гордынишься. Считаешь себя единственной причиной всего происходящего внутри и вокруг. Я знаю только ОДНОГО, кто считает также.
   Ева (осознав услышанное). Ну, ты, отец, договорился, даже мне не по себе.
   Адам (поняв сказанное, сжимается, боязливо озираясь). Может ОН не расслышал?! (Подобострастно косясь на небо). Беру свои слова обратно. (Гримасничает, показывая: "как будто пронесло").
  

После непродолжительной паузы сверкает молния, гремит гром, гаснет свет - все одновременно. Когда свет возвращается, под деревом никого нет.

  
  

День четвертый.

  
   Эдем, древо познания добра и зла. Под древом никого нет. На занавес, расположенный за деревом, проецируется звездное небо, на котором выделяются два крупных объекта - Солнце и Луна, слева и справа над древом соответственно. Слева день, справа ночь. На фоне дуновения ветра звучат голоса с небосвода.
  
   Адам. Прекрасно, прекрасно, я так себе все и представлял.
   Ева. Да, восхитительно, даже лучше, чем можно было представить.
   Адам. Как монументально сотворены небо и земля.
   Ева. Да, грандиозно. А как целесообразно разделены суша и моря.
   Адам. Да, очень предусмотрительно. А звездное небо - впечатляет, правда.
   Ева. Да, романтично. Звучит ветер - музыка этого мира.
   Адам. И крылья духа.
   Ева. А наше с тобой создание - разве не венец творения.
   Адам. Конечно, венец! Адам и Ева - мы освещаем картину мира, мы наблюдаем с тверди небесной всю полноту творения, мы контролируем ход мироздания.
   Ева. И скажи, Адам, как правильно распределены наши роли - ты управляешь днем, я управляю ночью, никакой путаницы.
   Адам. Даже мысли не возникает что-нибудь подправить, переделать - настолько все обдумано, отточено, закончено.
   Ева. Даже мысли не возникает о возможности быть на другом месте в этом мире, претендовать на другую роль.
   Адам. А наши затмения лишь подчеркивают важность друг друга; никакой конкуренции, никакой зависти.
   Ева. Никакой гордыни от собственной значимости.
   Адам. Никакого уныния от кажущегося однообразия роли.
   Ева. Никакого гнева.
   Адам. Слава Создателю.
   Ева. Слава Творцу.
  

Светила делают круг по небосводу и возвращаются на свои места.

  
   Ева. Заметь, все не только основательно, но и продумано до мелочей. Возьми хотя бы это великолепное одинокостоящее зеленое дерево, этот символ божественной мудрости.
   Адам. Извини, Ева, но это в первую очередь символ вечной жизненной молодости нашего мира, а уже потом мудрости и познаний.
   Ева. Прости, Адам, порой бывает сложно сразу распознать истинную суть вещей.
   Адам. Ничего, я сам часто путаюсь. Так, не сразу понял, почему на древе только один плод, а когда понял, в очередной раз восхитился Творцом.
   Ева. Да, трудно элегантнее подчеркнуть свое единство с этим миром.
   Адам. И одновременно законченную полноту этого мира.
   Ева. И одновременно полную незавершенность творения.
   Адам. Как!
   Ева. Посмотри, на древе так много места для новых яблок.
   Адам. Да! Так же, как на небе места для новых звезд.
   Ева. Нам выпала огромная честь освещать все это.
   Адам. Понесем через вечность наш свет.
   Ева. Станем свидетелями триумфа творения.
   Адам. Станем частью этого триумфа.
   Ева. Слава Творцу.
   Адам. Слава Создателю.

Голос Создателя: "Скукотища, никакой импровизации". Гаснет свет, когда он вновь вспыхивает, под древом сидят старец и молодая женщина, слева и справа от древа соответственно. Солнце и Луна заняли свои места на небе среди прочих объектов.

   Адам (недовольно озирается по сторонам). Опять все также примитивно - земля и небо, кругом этот унылый бездумный ландшафт - суша и море, это куцее бесплодное дерево, что это там на нем - огромная тля (всматривается), нет - яблоко, эти висящие над головой кругляши, светящие в глаза днем и ночью, вечно ноющий ветер, носящий кого-то туда-сюда. Как вообще можно существовать в таком беспорядке? Я бы все сделал по-другому. (Замечает Еву, которая все это время восхищенно осматривает окрестности). У-у, беру часть своих слов обратно. Что я вижу, Ева, ты ли это? Ты явно изменился к лучшему.
   Ева. А ты, Адам, не меняешься, все такой же - суетливо шумный и непоследовательный: то скажу, то возьму слова обратно.
   Адам. Так ведь не за кем следовать, вокруг одни фантазеры, смутьяны, неуравновешенные личности...
   Ева. Яркие, ищущие. У тебя всегда была страсть расчесать всех одним гребнем, словно созданы все одинаковыми. А у нас у каждого индивидуальный характер. Чтобы подчеркнуть это, нас даже внешне создали разными, не говоря уж о том, что я женщина, а ты мужчина. А впереди еще гендерные различия.
   Адам. У-у, я восхищен тобой, Ева. Ты такой молодец, говоришь такие правильные вещи. Как бы я хотел быть похожим на тебя.
   Ева. Внешне или внутренне.
   Адам. Во всем. Говорить как ты (трясет у рта кистью руки, изображая болтливый язык), ходить как ты (сидя, раскачивает бердами, изображая походку), думать как ты (крутит пальцем у виска). Иметь такой же хороший характер.
   Ева. Да зачем тебе это? У тебя свой характер, не хороший, не плохой, просто - свой, особенный.
   Адам (хнычет). Мне кажется, я бесхарактерный. Плыву по течению, вечно всем недоволен, а для исправления ничего не делаю.
   Ева. Ты просто запутался, на тебя свалилось так много информации. Давай разберемся, найдем причину твоего расстройства, устраним ее, а потом восстановим твое правдоподобное представление о твоем истинном характере.
   Адам. Давай.
   Ева. Ложись на спину головой ко мне.
   Адам (ложиться). Тебя не видно.
   Ева. Это и хорошо, сосредоточишься на своих воспоминаниях. Рассказывай, что помнишь.
   Адам. Помню, что мне сразу все очень не понравилось...
   Ева. Нет, более ранние, самые ранние, которые только сможешь вспомнить.
   Адам (закрывает глаза, вспоминает). Хаос, тьма, пустота... ха, порядок - откуда он взялся.
   Ева. Не волнуйся, вспоминай.
   Адам. Был всегда, создан, сам себя создал... (Злится). Аааа, меня бесит эта неясность.
   Ева. Не зацикливайся на глобальных вещах, вспоминай мелочи.
   Адам. Ладно, постараюсь. (Вспоминает). Яблоня, срываю яблоко, зубами вгрызаюсь в мягкую, сочную плоть, вкус растекается по деснам, зубы покалывает от холодка, сок капает на ладошку, отрываюсь, смотрю на измененные мною формы, (возмущенно) а оттуда на меня смотрит червяк, такой маленький, морщинистый, жалкий...
   Ева. Адам, это не пригодится, не настолько до мелочей.
   Адам. Ева, червяк... маленький, жалкий... подумай, мне кажется, с этим что-то связано.
   Ева. Прекрати, Адам, не упрямься. Пока это не пригодиться. Возможно, когда-нибудь мы к этому вернемся. Давай дальше, и будь посерьезнее.
   Адам. Ну, хорошо. (Вспоминает). Я закатываю глаза, всматриваюсь в божественные знания... страшно... мне не нужна такая ответственность.
   Ева. Так, так, что там про ответственность.
   Адам. Скорее про безответственность. (Закрывает лицо рукой, вспоминает). Свет, в какой-то момент появился свет, свет из тьмы, (тревожно) а потом зло... зло из добра, для контраста, для понимания...
   Ева. Адам, ты опять не туда, опять полез в высшие категории. Давай про себя, про свою безответственность.
   Адам. Ответственность, безответственность, все знаем, все умеем, ни за что не отвечаем, головы... головы-дублеры...
   Ева. Вот, вот, что там о них.
   Адам (уже увереннее). Я голова-дублер, участвую в создании, но ни за что ответственности не несу...
   Ева. Ну, молодец, вспомнил то, что нужно! Садись, будем разбираться.
   Адам. Что, совсем все плохо? Еще хуже, чем бесхарактерный?
   Ева. Думаю, все поправимо. Главное, что мне понятно, откуда родом твоя безответственность.
   Адам. Да ну!?
   Ева. Первое - ты во всем привык полагаться на НЕГО, словно создание будет продолжаться и продолжаться, а ты будешь и дальше получать все готовенькое, как получил небо и землю. Нет, дружочек, остальное придется создавать самому.
   Адам. Я не готов. У меня ничего не получится.
   Ева. Это кто тебе сказал?
   Адам. Был неудачный опыт.
   Ева. Это хорошо! Ты экспериментировал. Не важно, что потерпел неудачу, главное - приобрел опыт. Новизна - основа твоего развития.
   Адам. Мне не нужно ничего нового, у меня все есть.
   Ева. Это плохо. Значит, тебе нужны стимулы, нужна мотивация. Над этим поразмыслим отдельно. А еще не мешало бы расширить кругозор, чтобы ты представлял возможные варианты своих желаний.
   Адам (обреченно). Я же говорю - другие мозги, другой характер, другое окружение.
   Ева. Как хорошо ты устроился. Одну дурную голову с плеч, не жалко - вырастет новая. Можно жить дальше и снова впустую. Это вторая твоя проблема - ты живешь без ответственности за свою жизнь, живешь, будто она у тебя вечная.
   Адам. А что, разве не так?
   Ева. Так, пока так. А вдруг станет не так. Спохватишься - поздно будет. А был бы тебе отмерен срок нахождения в этом мире - распоряжался бы своей жизнью по-другому.
   Адам. Я не виноват. Меня таким создали.
   Ева. Вот, еще одна опасная отговорка. Создали исходный материал, заготовку, но ты сам творец своего внутреннего мира.
   Адам. Что, новая уловка? Внешне ничего сотворить не удается, будем творить изнутри?
   Ева. Не ищи подвоха. Как только начнешь меняться сам, увидишь, как изменяется мир вокруг тебя.
   Адам (скептически). Например, на яблоне вырастут яблоки.
   Ева. Сами по себе не вырастут, но если у тебя появится цель, находящая отклик в каждой частички твоей души, то твое движение к этой цели постепенно трансформирует реальность в соответствии с твоими запросами.
   Адам. ??
   Ева. Представь, что твоя цель - познавать что-то новое, а каждое яблоко символизирует какое-либо знание, неведомое, но столь тебе необходимое. И съедая по яблоку, ты будешь получать бесценные сведения в свой жизненный багаж. Уверен, ты быстро вырастишь нужное количество яблок.
   Адам. Ева, ты забыл, я знаю все, что нужно. Только пока не могу этим распорядиться.
   Ева. Прекрасно. Пусть каждое съеденное яблоко будет символизировать мудрое применение знаний из твоего багажа.
   Адам. Да что ты привязался к этим яблокам. Я просто привел пример. Не хочу я их ни выращивать, ни есть. Червяки, опять же.
   Ева (разочарованно). А чего же ты хочешь?
   Адам (недолго подумав). Хочу быть главным, важным, неотъемлемым.... Хочу уважение, подчинения, признания.... Хочу поклонения, преклонения, благоговения...
   Ева (в сторону). Классическая фиктивная цель достижения превосходства, жалкая попытка избавиться от чувства неполноценности. Ох уж этот первочеловек, старый невротик. (Адаму, бодро). Адам, Адам, это в тебе говорит голова-дублер, лишенная ответственности, не оцененная по заслугам, загроможденная философскими категориями и потому оторванная от действительности. Надо разрешить ваш с ней конфликт, пока он окончательно не разрушил твою истинную личность.
   Адам. Не пойму, Ева, ради чего ты так стараешься?
   Ева. Я благожелательно к тебе отношусь, только и всего. Не могу видеть, как ты страдаешь, мучаясь от безответственности. Хочу помочь тебе найти себя.
   Адам. Подозрительно как-то, и на тебя не похоже. Ну да ладно, давай, помогай.
   Ева. Сначала мы найдем твои внутренний стержень, твое самое сильное качество, вокруг которого из целей и стремлений сформируем каркас твоей личности, который, в свою очередь заполним кирпичиками чувств, эмоций, желаний, привычек. Монументальное получится строение. Так какое твое главное качество?
   Адам. Я первый.
   Ева. Нет, Адам, это не качество, это стечение обстоятельств.
   Адам. Божественных обстоятельств, я замечу.
   Ева. Конечно, божественных - можешь надуться от гордости. (Театрально агрессивно). И долго ты собираешься сидеть здесь, надувшись, или, может, захочешь, наконец, что-нибудь сделать. (Театрально доверительно). Поможешь мне помочь тебе.
   Адам. Да.
   Ева. Так какое? Думай.
   Адам. Я мудрый.
   Ева. А что сделало тебя мудрым?
   Адам. То, что я первый.
   Ева. Значит, опять не то. Опять досталось случайно.
   Адам. Не случайно - по замыслу. Божественному...
   Ева (грубо). Прекрати цепляться за чужие замыслы.
   Адам (обиженно). ОН мне не чужой.
   Ева. Ах, Адам, ОН никому из нас не чужой. Я говорю про замыслы. ОН в отличие от тебя последователен: достал из хаоса стержень, построил каркас из реализованных замыслов и постепенно заполняет его.
   Адам. Чем?
   Ева (задумчиво). Ну, не знаю... Нами. Видимо мы воплощение ЕГО чувств, эмоций, желаний. Сильную надо иметь психику, чтобы терпеть наши выходки. Но ОН сам выбрал такой метод. ОН - личность! А ты, Адам? Ты - личность?
   Адам (тихо). Я - прародитель.
   Ева. Праро... кто?
   Адам (все более уверенно). Нашел свое сильное качество: я - прародитель. (Смотрит на Еву). Что ты там говорил про мужчину и женщину.
   Ева (начинает беспокоиться). Ничего.
   Адам (настойчиво). И все же.
   Ева (растерянно). Полушария мозга... различия в восприятии... одни из глины другие из плоти...
   Адам (выхватывает нужное). Различия. Конечно, различия. Выел мне мое полушарие своим, и все для того, чтобы я не заметил различий... (будто озарение) физиологических...
   Ева (тоже озарение). Ооо,... так вот ты к чему клонишь, старый пень. (Возмущенно). Так вот ты каков, прародитель. Я тебя лечу, а ты...
   Адам. Залечил. Больничка закрыта.
   Ева (приходит в себя, понимает, что теряет контроль над ситуацией). Стой, Адам. Ты, видно, не так понял мою аллегорию со стержнем, или принял ее за метафору. Говоря о стержне, каркасе, кирпичиках, я имел в виду ментальный уровень, а ты полез в физиологию. Полезешь дальше - каркас, кирпичики? (Вспоминает). Придется напомнить тебе о червяке.
   Адам (морщится). Да, червяк. Плохой был знак. Как то не вяжется с прародителем.
   Ева. Вот и я говорю.
   Адам. А ты чего так перепугался?
   Ева. Не знаю. Интуиция взыграла. Такое предчувствовал.
   Адам. ??
   Ева. Обольщение, скорбь и болезнь, влечение. (Трясет головой, словно сбрасывая наваждение). Ох, хо, хо. Давай лучше вернемся к твоей мудрости. Пожалуй, соглашусь, это действительно может стать стержнем..., извини, сильным качеством, вокруг которого мы сформируем твою личность, отбросив страхи, сомнения...
   Адам. Вот смотрю я на тебя, Ева, и не пойму. Лечишь ты меня, стержень мой ищешь, а сам, сам-то чем силен. Говорить научился? Да, излагаешь складно. Только путаешься постоянно. И боишься чего-то. Может, судьбы своей боишься? Я вот своей не боюсь! (Восторженно). Точно, нашел! Мой стержень - моя судьба. Говоришь, стал первым не по своему замыслу. Но ведь остаюсь первым уже четвертый день. Да, мечут в меня молнии из-за таких, как ты. Но это не важно. Важно, что первым я останусь навечно. Мудрость, говоришь, свыше дана, распорядиться не умею, не делаю ничего? А я выжидаю, знания перевариваю, опыта набираюсь, мудрость вынашиваю, а потом как распоряжусь!
   Ева. Ненавижу эту твою привычку - выжидать, вынашивать, простачком притворяться, а потом распоряжаться... неожиданно. Так что планируешь?
   Адам. Конкретного плана нет. Осмотреться не успеваю. Помощники нужны. Понимаю - то, что ты второй, и то, что язык у тебя без костей, ты своим стержнем не признаешь. Так что, может, интуиция твое сильное качество? Что ты там еще предчувствуешь?
   Ева. Предчувствую, что оказавшись первым, надо постоянно доказывать свое право им оставаться. И доказывать поступками. Тогда и помощники появятся, и вторым за тобой стать за честь будет. А ты - ты даже яблоки вырастить не можешь.
   Адам. Опять яблоки, с первого дня про них слышу, надоело. Придет время, выращу и съем, никому не поздоровится. Что еще?
   Ева. Предчувствую, что слова о судьбе станут пророческими, и у каждого будет свой стержень.
   Адам. Наконец-то, пригодился. И у меня есть интуиция.
   Ева. Не путай, ты вывел это логическим путем. Предчувствую - им и пойдешь.
   Адам. И хорошо. А еще?
   Ева. Предчувствую, что с чужой мудростью счастлив не будешь - в этот мир надо являться чистым, имея лишь базовый запас основных способностей, а остальное добывать самому, по своему разумению выбирая нужное.
   Адам. Ева, ты ведь так не думаешь!
   Ева. Я и не думаю - я предчувствую. Интуичу. У кого-то есть багаж неиспользуемых знаний, а кто-то способен творчески мыслить!
   Адам. Ева, да ты мне Завидуешь!?
   Ева (сознается). Боролся, но ничего не могу с этим поделать. Глядя на тебя, становится больно. Быть у истока, в начале творения, обладать первородным знанием, и так бездарно всем этим распорядиться.
   Адам. Посмотрите на него - Луна Завидует Солнцу, что оно больше и светит ярче.
   Ева. А Солнце пусть Завидует Луне, что она ближе к земле. Я умнее, образованнее, обладаю аналитическими способностями и творческой независимостью; я достоин большего - я, а не ты, должен был быть там. Я бы вынес оттуда больше, чем воспоминания о головах-дублерах и червяках.
   Адам. Я говорил лишь то, о чем спрашивали. Ты сам обрывал, когда я начинал о важном.
   Ева. Мне нужен первоисточник, а не полоумный пересказ. Теперь доступ к истинной мудрости утрачен безвозвратно.
   Адам (ехидно). Ева, бодрый и оптимистичный Ева, в твоих словах сквозит обреченностью. Или ты хочешь сказать, что с тобой несправедливо обошлись.
   Ева. А ты считаешь справедливым наделить божественным знанием бородатого неврастеника, а меня заставить пританцовывать вокруг колодца, подпрыгивая в попытках дотянуться до краев лишь для того, чтобы мельком заглянуть в бездонную кладезь мудрости.
   Адам (продолжает подначивать). Осторожнее насчет бороды и неврозов - я первый создан по точному образу и подобию...
   Ева. Надеюсь и последний. Думаю, ОН понял, что важно не внешнее сходство, а внутреннее соответствие творецкому подходу, в том числе и к построению самого себя. (Мечтательно). Самого себя! - такому даже ОН поЗавидует. И поЗавидовав - поменяет порядок.
   Адам (испуганно). Ишь ты, как тебя неожиданно занесло. (Смотрит вверх). Обычно после этого...
  

Сверкает молния, гремит гром, гаснет свет - все одновременно.

Когда свет возвращается, под деревом никого нет.

День пятый.

  
   Эдем, древо познания добра и зла. На занавес проецируются суша, моря и небо, со своими обитателями - пресмыкающимися и птицами. Под древом свернулись кольцами два гигантских змия (изображения двух змей также проецируются на занавес). Их головы приподняты и повернуты друг к другу, они общаются.
  
   Адам. Как хочется жрать! Так я себе все и представлял - даже пожрать нечего.
   Ева. Адам, как ты выражаешься, говори - "даже скушать нечего".
   Адам. Кушают пусть птички, а я хочу жрать. Что за дурацкое место этот рай; вся земля кишит жратвой, а здесь даже яблоко и то было одно.
   Ева (в ужасе). Ты что, скушал яблоко с древа познания?
   Адам. Сожрал! Сожрал, а не скушал! И древо бы сожрал, да в пасть не влезло.
   Ева. И что, что ты чувствуешь?
   Адам. Я чувствую, что ты самка, Ева, нагая, похотливая самка.
   Ева (с трепетной надеждой). И что, что ты собираешься делать?
   Адам. Я собираюсь как следует нажраться, налопаться, напороться, насытиться, подкрепиться, натрескаться, набить брюхо, угодить своему чреву...
   Ева (возмущенно). Адам, ты - варвар. Сожри еще и свой хвост. Уроборос! Лучше бы ты хотел угодить своему... мозгу - было бы больше толку.
   Адам. С мозгом все хорошо - наполнен божественным знанием, отдыхает. А вот с желудком все плохо - пуст и требует наполнения.
   Ева. Ошибаешься, это твой мозг пуст, и вместо того, чтобы наполняться самому, требует наполнения желудка. Не доведет это тебя до добра - превратишься в скотину.
   Адам. Да что ты все обзываешься, навешиваешь ярлыки. Скотина, варвар - недолго и впрямь в них превратиться по твоему наговору. А вот упоминание Уробороса мне нравится, я согласен олицетворять полноту, достаточность и непрерывность этого мира.
  

На занавес проецируется изображение Уробороса. Далее продолжается ряд змеиной символики: свернувшаяся кольцами змея, восточный дракон, змея, обвивающая яйцо, Кецалькоатль, змеиная сила Кундалини, Георгий Победоносец, поражающий змия (со словами Евы про естественный отбор).

  
   Ева. Или свою собственную самодостаточность. Может, и оплодотворять сам себя будешь!
   Адам. Ты на что намекаешь?
   Ева (обиженно). Ни на что. Ты со своим обжорством совсем забыл о нашем истинном предназначении
   Адам. Не забыл.
   Ева. И в чем же оно?
   Адам (гордо). Быть главенствующим видом. Владычествовать над остальными!
   Ева. Да ты совсем ополоумел. Тебе видно яблоко не в то горло попало.
   Адам (недовольно). Опять понесла!
   Ева. Может, прежде чем владычествовать - делом займешься. Забыл - "плодитесь и размножайтесь" - вот что действительно хорошо.
   Адам. Ты опять о своем. Ну и как тут размножаться: пространство ограничено, пищевые ресурсы на исходе, да и партнеров для размножения выбор небогатый.
   Ева. Тьфу на тебя, размазня. Привык жить на всем готовом - не будет так больше. Учись бороться за право существования, или на твое место придут другие, заинтересованные в репродуцировании. Правильно, если постоянно думать о еде - забудешь, как спариваться.
   Адам. Прекрати меня прессовать. Вот уйду от тебя на землю, даже поговорить будет не с кем, не то, что спариться.
   Ева. Нет, Адам, ты так и не осознал смысла жизни. Ну и оставался бы тогда одноклеточным, размножался бы делением. Поварился бы миллиард лет в мировом бульоне - понял бы выгоду полового размножения.
   Адам. Я не для того вышел из воды на сушу, чтобы слушать твои оскорбления. Остановись, Ева. Коришь меня за мысли исключительно о еде, а у самой на уме один секс.
   Ева. Секс? Размечтался, фаллический символ. Да что ты о себе вообразил. Не секс, а продолжение рода. А ты проваливай на землю, там с тобой быстро произведут естественный отбор - в генофонде не нужны гены такого тюфяка.
   Адам. И пускай произведут - найду, чем ответить. Там, по крайней мере, я не буду лишен духа соперничества и возможности самоутверждения.
   Ева. А кто тебе мешает соперничать со мной.
   Адам (удивленно). С тобой? С особью второго сорта.
   Ева. Ах ты, наглец, когда это ты успел нас рассортировать.
   Адам. Это не я, это ОН.
   Ева. Не лги - это твои собственные измышления.
   Адам. Я первороден, перспективен и, значит, первостепенен. Ты - производная от меня, ретроспективна, и, значит, второсортна. У меня есть то, чего у тебя не может быть и в помине, разве что в виде мутации.
   Ева. Ты говоришь об Y-хромосоме? Так ты из-за нее так зазнался?!
  

На занавес проецируется двойная спираль ДНК, то в виде двух полинуклеотидных цепочек,

то в виде двух переплетенных змей.

  
   Адам. Она делает меня уникальным!
   Ева (с притворной жалостью). Бедняга, неужели ты еще не знаешь?! Она делает тебя вымирающим видом.
   Адам. Не правда. Она отбросила лишнее и сохранила все самое главное и нужное.
   Ева. Контроль за качеством спермы?! Безусловно, очень важный процесс - до поры, до времени.
   Адам. Зачем завидовать - порадуйся за меня.
   Ева. Завидовать? Чему? Тому, что ты сам себя загнал в тупик, запер в своем собственном геноме. И еще Гордынишься этим!
   Адам. Как не гордиться, ведь я - движитель эволюции, носитель прогрессивных изменений.
   Ева. Носитель, ох-хохо! Да ты расходный материал, на тебе ставят эксперимент, ты должен пройти неведомое, чтобы я пошла следом и сохранила лучшее. Я - оплот эволюции, ее накопленный опыт, а надобность в тебе скоро вообще отпадет.
   Адам. Осторожнее, это я определяю пол - значит, я контролирую будущее.
   Ева. Ты даже настоящее не контролируешь. (Издевается). Что выбираешь - отдать Y функции другим хромосомам и сохранить достоинство, или превратиться в гермафродита. Выбирай, пока не поздно, потому что если спросят меня - я выберу партеногенез, и от тебя не останется и следа.
   Адам. Ты страшная особь, Ева. Но я без боя не сдамся. Есть еще один, самый важный ген. Божественный. Он не даст мне просто исчезнуть, он будет контролировать мои изменения, он сделает меня совершенным, идеальным...
   Ева (дразниться). Божественным. Знаем, знаем. А, на мой взгляд, именно он делает тебя зависимым, уязвимым, беспомощным.
  

На занавес проецируется две переплетенные змеи из предыдущей картинки, которые служат основанием для третьей змеи, свернувшийся в виде латинской буквы S. Чередуется со знаком доллара аналогичного размера и змеей, свернувшейся в S на шесте в виде креста.

  
   Адам. Нет, это делает меня сильным. Делает властительным.
   Ева (серьезно). Чтобы стать властелином, от тебя нужно столькое отсечь, столькое заменить, столькое исцелить...
   Адам. Ты поможешь мне, Ева?
   Ева. Я бы хотела помочь тебе, Адам, но ты такой упрямый, так цепляешься за свое первородство, так кичишься своим превосходством - ты не дашь мне помочь тебе.
   Адам. Ева, Ева, не списывай меня со счетов, не сбрасывай со щитов, не оставляй. (Примирительно). Ты меня убедила, я остаюсь.
   Ева. Не нужны мне теперь твои одолжения.
   Адам. Я больше не буду досаждать тебе разговорами о еде. Даже слово "жрать" не буду произносить.
   Ева. Как видишь, Адам, Чревоугодие не самая большая твоя проблема. Хотя на сегодняшний день самая заметная.
   Адам. Ну, не сердись. Ведь это ОН меня таким создал.
   Ева. Меня ОН тоже "такой" создал, но я не думаю, как наполнить живот, точнее думаю, как это сделать, только в более высоком смысле.
   Адам. ОН меня провоцирует на обжорство.
   Ева. У тебя во всем двое виноватых: я и ОН. И зачем ему тебя провоцировать?
   Адам. Не знаю. Может, не предусмотрел такую реакцию.
   Ева. На что?
   Адам. На многообразие видов. Зачем ОН их столько создал? Одних только птиц десятки тысяч. А рыб еще больше,... а растений...
   Ева. Не очень тебя понимаю. Что, по-твоему, в небе должен парит один археоптерикс, а в море плавать панцирная рыба. Тогда ты займешься делом?!
   Адам. А, по-твоему, у меня должна быть железная воля. Голова кружится от обилия кулинарных рецептов, выделяется желудочный сок, течет слюна. Возьми птиц, этих пернатых провокаторов, чего с ними только не придумывается: жаренные калибри-пчелки, лущишь их, как семечки, стейки из страуса, нежные, тают во рту, куриные ножки, гусиные шейки, индюшачьи гузки, перепелиные яйца, ласточкины гнезда, пингвиний жир, соловьиные трели, скворцы прилетели, мешок пеликана, фаршированный бакланом, орланом и буревестником...
   Ева. Адаам! Ты бредишь, Адам!
   Адам. Извини, Ева, размечтался.
   Ева. Ты не пробовал просто любоваться каждым из этих видов, понимать, как и когда они появились, где обитают, как размножаются, в каких пищевых цепочках состоят, гордиться вариативностью своего мира, а для жратвы вывести отдельный вид.
   Адам. Пробовал, но и тут провокация. Выведешь, например, курицу, и пошло-поехало: курица жареная, курица отварная, курица паровая, котлеты куриные, котлеты пожарские, курица с яблоками, курица с абрикосами, курица в дыне, курица по-японски, курица по-мадридски, курица с рисом по-бирмански, сациви, чахохбили, чихиртма, куриный шашлык, цыпленок табака, курица в красном вине, петух в пиве...
   Ева (кричит). Адаааам, прекрати.
   Адам. Хорошо, Ева. Ты сама просила про отдельный вид. Хочешь еще про обитателей морей послушать.
   Ева (устало). Нет, Адам, не хочу. Я честно пыталась за тебя бороться, но вижу, что это бесполезно. Ты обречен. И дело не в хромосоме - дело в голове.
   Адам. Конечно, в голове. В моей голове неумеренность в еде, доводящая меня до скотского состояния, и приносящая страдания, в твоей голове - неумеренность в желании постоянно продолжать род, в ЕГО - неумеренность в творении. Почему?... почему нельзя быть умеренным: скушать столько, сколько нужно организму, получив от этого процесса удовольствие и пользу; почему нельзя выбрать пару, спариться, произвести потомство и воспитывать, наслаждаясь его взрослением; почему нельзя сотворить некоторое количество видов, выбрать из них оптимальный, и дать ему возможность учиться, развиваться, жить в гармонии с миром. Все чревоугодники, все обжоры, во всем!
   Ева. Говори за себя, Адам. Я еще могу потерпеть твои нападки, но ОН в твоей критике точно не нуждается.
   Адам. Это не критика.
   Ева. А что же это тогда?
   Адам. Совет.
   Ева. Совет? Не знала, что тебя назначили советником.
   Адам. Я самовыдвиженец!
   Ева. Подозреваю, что ты себя выдвинул и в категории "оптимальный вид".
   Адам. Мы с тобой один вид, Ева. Помни об этом.
   Ева. Мы с тобой настолько разные, что порой мне птицы кажутся более родными. А ты... сейчас ты мне кажешься вирусом.
   Адам. Это почему же я вирус?
   Ева. Потому что хочешь погубить все, к чему прикасаешься, а еще... неспособен размножаться без посторонней помощи.
   Адам. Можно подумать - ты способна.
   Ева. Если все мужские особи окажутся такими придурками - научусь. И научусь очень быстро.
   Адам. Прекрати меня постоянно стращать, Ева, у меня может лопнуть терпение.
   Ева. Скорее лопнет твой толстый живот, и оттуда вытекут остатки мозгов.
   Адам. А у тебя,... а у тебя ничего ниоткуда не вытечет, потому что мозгов у тебя просто нет. Одни безусловные рефлексы.
   Ева. Мои безусловные получше твоих условных.
   Адам. Мои условные - бурный поток, а твои безусловные - тухлое болото.
   Ева. Вирус.
   Адам. Сама вирус.
   Ева. Змей.
   Адам. Змея.
   Ева. Гад ползучий.
   Адам. Гадюка подколодная.
   Ева. Жизнь мою отравил.
   Адам. Обвила меня кольцами и душишь.
   Ева. Аааа.
  

Ева бросается на Адама, завязывается борьба. На занавес проецируются змеи, схватившие друг друга за хвост и образовавшие замкнутый круг. Постепенно они начинают заглатывать тело противника, их животы раздуваются, и когда головы сближаются, готовые сожрать друг друга - сверкает молния, гремит гром, гаснет свет - все одновременно. Когда свет возвращается, под деревом никого нет.

  

День шестой.

  
   Эдем, древо познания добра и зла. На занавес проецируются та же картинка, что и в предыдущий день, дополненная зверьми. Под древом жизни сидят молодые мужчина и женщина, канонические Адам и Ева, в одеждах, создающих максимальный эффект обнаженной натуры. На древе на этот раз много яблок.
  
   Адам (восторженно). Ева, как ты прекрасна, я так тебя себе и представлял.
   Ева (общается взбалмошно, капризно). А я представляла тебя несколько иначе, Адам. Ты казался мне старше, должен был носить бороду.
   Адам. Подожди, Ева, вырастет и у меня борода.
   Ева (жеманно). Не торопись, я уже привыкла к твоему облику, и он мне нравится.
   Адам (вдумавшись в ее предыдущую реплику). Ева, а причем здесь борода? Ты где могла ее вообще видеть?
   Ева. Вот только не нужно начинать ревновать. Я плоть от плоти твоей и это мое идеальное алиби.
   Адам. Ну что ты, я и не думаю ревновать. Как бы тебе объяснить. Когда ты сказала про бороду, я вдруг представил тебя с бородой. Точнее мне показалось, что я это помню.
   Ева. Женщина с бородой!? Какая гадость. (Обиженно). Ты говорил, что я прекрасна, а теперь оскорбляешь меня.
   Адам. Прости, Ева, это просто видение. Такое впечатление, что память стерта.
   Ева. Адам, мы первый день в раю, какая память.
   Адам. Не знаю, это только смутные обрывки. Остатки огромного мира.
   Ева. Ах, Адам, правда, мне очень обидно. (Капризничает). Тебе что, мало одного мира со мной.
   Адам. Ну что, ты, Ева. Я очень счастлив с тобой. Просто хочется понять, откуда все появилось и куда движется.
   Ева. Ну и пожалуйста.
  

Ева демонстративно отворачивается. Адам погружается в задумчивость. В ветвях древа появляется змей.

  
   Змей (вкрадчивым голосом). Ева, Ева, не прошло и минуты, а тебя уже оскорбили и бросили.
   Ева. Ты еще кто?
   Змей. Можешь называть меня ползучим гадом, а можешь просто змеем.
   Ева. Вот что, змей. Меня не бросили, я сама ушла - в воспитательных целях. И вернусь, когда захочу.
   Змей. Забудет, уже забыл. Капается в чужих историях, ищет преемственность.
   Ева. И что мне делать?
   Змей. Я вижу два пути. Первый - ты можешь уйти от него не в воспитательных целях, а по-настоящему.
   Ева. Уйти? Куда?
   Змей. К кому! Поскольку нас здесь трое, то от него - только ко мне!
   Ева. К ползучему гаду!? Фу-у!
   Змей. Ева, нас многое связывает - желание иметь потомство, например. И вспомни, ты делала мне недвусмысленные предложения, так вот - я согласен.
   Ева. Да что я, по-вашему, должна вспомнить. Я первый день в раю. Какие еще предложения, что ты несешь. Сейчас пожалуюсь Адаму.
   Змей. Подожди, есть еще второй путь.
   Ева. Второй?
   Змей. Хочешь и дальше с ним возиться - выбор твой. Тогда сделай его лучше, исправь его, измени его под себя, заставь жить твоей жизнью, свей из него веревки... соблазни!
   Ева. Да?! Мы с ним только первый день в раю, думаю, стоит присмотреться - может он и так хорош.
   Змей. Глупости. Все они хороши в первый день. Упустишь момент - потребуется больше усилий. Решайся!
   Ева. Нужно подумать.
   Змей. Над первым или над вторым?
   Ева. Убирайся!
  

Змей переползает на часть кроны древа со стороны Адама, оставляя Еву в раздумьях, и

заговаривает с Адамом тем же вкрадчивым голосом.

  
   Змей. Адам, Адам, мыслящий, ищущий Адам. Твои устремления опять не разделили.
   Адам. Почему опять - я первый день в раю.
   Змей. Тебе же так не кажется. Ты пытаешься вспомнить, пытаешься вернуть другие, хорошие дни.
   Адам. Ничего я вернуть не пытаюсь. Мне хорошо в этом дне, хорошо с Евой, хорошо в раю.
   Змей. Хорошо, что хорошо, только может стать лучше.
   Адам. Ты-то откуда знаешь, гад ползучий.
   Змей (радостно). Вот, я же говорил! От себя не скроешься. Знаешь меня, хотя и первый день в раю.
   Адам. Подумаешь, знаю. Я и Еву знаю. Знаю все, что мне нужно. Меня наделили знаниями обо всех, кто создан вместе со мной.
   Змей. Не наделили, а наделил. И наделил далеко не всеми, даже не малой частью, так - с голода не умереть.
   Адам. Мне достаточно знаний о Еве.
   Змей. Отлично, только ты и о ней ничего не знаешь.
   Адам. Знаю, что она прекрасна.
   Змей. Даже не знаешь, что делать дальше. Разошлись по разные стороны древа и сидите, как чужие.
   Адам (тревожно). И что мне делать?
   Змей (доверительно). Секрет в том, что тебе делать ничего и не нужно. Если бы ты действительно знал все, то знал бы и то, что женщины гораздо сообразительнее, пытливее и смелее. Так что Ева сама все сделает, ты только ни от чего не отказывайся. Ладно?
   Адам. Ладно.
  

Змей переползает на сторону Евы.

  
   Змей (беспардонно). Ну что, красавица, созрела?
   Ева (уговаривает себя). Ведь ему от этого будет только лучше!?
   Змей. Ему... тебе... всем! Спасибо скажите. Дружно.
   Ева (решительно). Хорошо, говори что делать.
   Змей. Самое простое, что можно сделать в раю. Срываешь яблоко со своей стороны древа, ешь, срываешь второе, с другой стороны, даешь съесть Адаму. Становитесь лучше, живете долго и счастливо.
   Ева. А ты?
   Змей. Я на время удаляюсь. Смотри не подведи нас.
   Ева. А что это за дерево?
   Змей. Так, яблонька. (Скрываясь в кроне древа). Потом узнаешь.
  

Ева срывает яблоко, ест. Подсаживается ближе к Адаму.

  
   Ева (потупив взор). Адам, ты не проголодался?
   Адам. Нет, Ева.
   Ева. А я - да. Сорвала яблоко.
   Адам. И ешь?
   Ева. И ем!
   Адам (тревожно). Это яблоко всегда все ели. И ничего хорошего дальше не происходило.
   Ева. Адам, что ты такое говоришь? Кроме нас их некому есть. Попробуй.
   Адам. Не хочу. (Вспоминает совет змея). А, впрочем, давай. (Берет у Евы яблоко, ест).
   Ева (взглянув на Адама). Ах, Адам.
   Адам (широко раскрывая глаза от нового взгляда на Еву). Ева, ах.
   Ева (пытается прикрыться). Адам, какой стыд, я голая.
   Адам (не пытается прикрыться). Это не стыдно, Ева, это... так восхитительно.
   Ева. Адам, какой стыд, прикройся немедленно, иначе я спрячусь за древо.
   Адам. Ева, позволь мне любоваться тобой.
   Ева. Найди нам одежды, оденемся, и любуйся, сколько хочешь.
   Адам (неохотно достает из-под древа одежды, передает Еве, одевается сам, одеваясь, бубнит под нос). Облом, но змей оказался прав, теперь я знаю, что делать дальше.
   Ева (одевается, шепчет). Змеюка - шарлатан, у самого нет стыда, разгуливает нагишом, и Адама науськал. А у того какая змеюка, мамочки.
   Адам (подсаживается поближе, пытается приобнять Еву). Вот, хочу тобой полюбоваться.
   Ева. Любуйся, пожалуйста, только пока на расстоянии.
   Адам. Почему?
   Ева. Потому что ты еще не выразил мне своих чувств.
   Адам. Я же говорил, что ты прекрасна, восхитительна.
   Ева. Это дежурные комплименты, а я говорю о выражении чувств.
   Адам. Я ел ради тебя яблоко.
   Ева. Ах, Адам, это - поступок. Хорошо, но не то. Ладно, объясню, сделаю тебя еще лучше. Начинай за мной ухаживать, завоюй мое внимание, добейся моего расположения, вырази свои чувства и, может быть, я остановлю на тебе свой выбор.
   Адам. Выбор? Здесь больше никого нет.
   Ева (опять начинает капризничать). Все равно, я буду делать выбор. Я все-таки выбираю отца своих детей.
   Адам. Наших детей.
   Ева. Нашими они станут после моего выбора.
   Адам. Ну, хорошо. (Достает из-под древа цветок, вручает Еве). Я люблю тебя.
   Ева. Уже? Меня?
   Адам. Конечно, уже. Конечно, тебя. Я принял решение - я люблю тебя.
   Ева. Принял решение - и все?
   Адам. Нет, не все, еще беру на себя ответственность за наше настоящее и будущее. В общем, за твой выбор.
   Ева (плаксиво-капризно). А где же романтика?
   Адам. Я люблю тебя - по-моему, очень романтично.
   Ева (обиженно передразнивает). Очень романтично. Змей был романтичнее, хоть с фантазией.
   Адам. А причем тут змей?
   Ева (подумав, неохотно сознается). Это он придумал есть яблоки.
   Адам. Он, не ты?!
   Ева. Ну, точнее, я придумала тебя улучшить, a он подсказал как.
   Адам (возмущенно). Вот змей!
   Ева. Не говори так. Разве тебе не нравится любить меня.
   Адам. Я бы и без него догадался.
   Ева. Сколько бы времени прошло, а так сразу, в первый день.
   Адам. Ну, раз так, значит, и все остальное мы сделаем сразу, в первый день.
   Ева. Как! Уже? А ухаживания?
   Адам (пытается приобнять Еву). Я целый день за тобой ухаживаю.
   Ева. А с родителями познакомиться.
   Адам. Не выдумывай - ты же из моего ребра. (Паясничает, глядя на свои ребра). Здрасьте. Милейшие люди. (Снова пытается приобнять Еву).
   Ева (отталкивает Адама). Ты такой же, как все. И меня совершенно не любишь.
   Адам. Люблю.
   Ева. Нет, не любишь. Просто испытываешь ко мне половое влечение. Тебя ко мне влечет. Ты меня вожделеешь. Прелюбодей.
   Адам. Я испытываю все это от любви к тебе. Что в этом плохого?
   Ева. Не от любви, а от похоти. Смотри, доведешь нас до греха.
   Адам. Греха? (Снова начинает что-то вспоминать). Грехи. Ну конечно, я помню, наши чувства при определенных обстоятельствах становятся грехами.
   Ева (о своем). Почему меня нельзя просто любить, почему все хотят от меня одного. Ну ладно Адам - первый день в раю, но и он, он туда же... а хочет казаться мудрым.
  

Начинает гаснуть свет, слышен звук, похожий на нарастающий раскат грома, вдалеке на небе что-то сверкает.

  
   Адам. Ты это о ком?
   Ева. О змее, конечно.
  

Признаки божественного гнева пропадают, возвращается свет.

  
   Адам (о своем). Но, Ева, тут видны явные противоречия. Вот скажи, если я ухаживаю за тобой, добиваюсь твоего расположения, проявляю свои чувства в поступках, знакомлюсь с твоими родителями - это любовь.
   Ева. Да.
   Адам. А если я ухаживаю за тобой, добиваюсь твоего расположения, проявляю свои чувства в поступках, знакомлюсь с твоими родителями... и при этом хочу тебя приобнять - это похоть.
   Ева. Адам, не пытайся меня запутать. Если хочешь только приобнять. А если захочешь "только приобнять" меня, змея, еще кого-нибудь, то это будет Блуд. И он поглотит твой мозг, развратит твое сердце и уничтожит твою душу.
   Адам. Как и все остальные грехи. Да, они уничтожают наши души. Но какая все-таки тонкая грань.
   Ева. Не правда, все понятно.
   Адам. Если ты такая умная, может тебе и с гневом все понятно. Отличишь праведный гнев от безудержной ярости? А, может, отличишь аффект от осознанных действий?
   Ева. Я не специалист по управлению гневом.
   Адам. Я уже понял, что ты - специалист по блуду.
   Ева. Не только.
   Адам. Тогда отличи серое уныние от светлой грусти.
   Ева. Мне это не нужно, у меня всегда хорошее настроение.
   Адам. А гордыню от гордости.
   Ева. Отстань. Не играю больше в эту игру.
   Адам. Я тоже не играю. Хочу выявить закономерность, отличить зависть от честолюбия, например.
   Ева. Адам, успокойся, ты переходишь все границы.
   Адам. Браво, Ева, твоя правда. Грех - это переход границы, не умеренность в сильнейших чувствах. Осталось определить границы. Легче всего выявить чревоугодие, сожрал все яблоки - и ты грешен.
   Ева (радостно). Вспомнила. Нужно съесть два яблока.
   Адам. Почему два? Это тоже змей придумал.
   Ева. Нет, я. (Срывает яблоко со стороны Адама). Нас двое, яблока два. Сейчас точно все станет как надо. (Откусывает, протягивает Адаму).
   Адам (мучается сомнениями). А если, как обычно, станет хуже.
   Ева (с энтузиазмом). Верь мне! Ешь!
   Адам. Верь. Где-то это я уже слышал.
   Ева (жует). Адаам!
  

Адам кусает яблока, жует и тут же приходит в ужас от нахлынувших мыслей.

Вслед за ним паника охватывает и Еву.

  
   Ева. Ой, что это.
   Адам. Ева, какой ужас.
   Ева. Я так не хочу.
   Адам. За что?
  

Что-то толкает их в объятия друг друга. Ева прижимается к Адаму, тот гладит Еву по голове.

  
   Адам. Я ведь знал, что не нужно есть эти яблоки. Я столько всего знаю, только делаю все наоборот.
   Ева. Они словно с разных деревьев.
   Адам. От первого у нас открылись глаза, и мы как будто увидели лишнего.
   Ева. А вторым отсекли это лишнее.
   Адам. Нет, это тоже познание. Каким бы оно не было.
   Ева. Я не хочу знать смерть. Я хочу быть с тобой вечно.
   Адам. Если даровано узнать жизнь, значит, придется узнать и смерть. Похоже, это еще один здешний закон.
   Ева. Я не хочу оставаться в этом месте.
   Адам. Да, рядом с этим деревом становится опасно. Познали грех, познали смерть, а на нем еще столько яблок. (Тянется к ближайшему висящему яблоку).
   Ева. Адам, не смей.
   Адам. Ева, мы можем еще столько узнать.
   Ева. Ты сам говорил, что знаешь все, что нужно.
   Адам. Эти знания словно в бездонном колодце, я не могу их достать. Яблоки, должно быть, ключ.
   Ева. Адам, пожалуйста, уйдем отсюда.
   Адам. Уйдем? Куда?
   Ева. Уйдем на землю. Посмотри, как там хорошо: трава, зверье, солнце. Будем владычествовать, ты ведь этого хочешь.
   Адам. Ну не знаю. Хотелось бы еще яблок.
   Ева. Пойдем. (Ищет еще аргументы, вспоминает). Будем плодиться и размножаться. У нас будут детишки, и детишки детей, а у тех еще детишки. Нас будет много, мы все будем разные, это будет так интересно.
   Адам (с тоской смотрит на древо). Детишки. (Смотрит на Еву).
   Ева. Да, Адам, да, я разрешу тебе любоваться мной.
   Адам. Каждый раз.
   Ева (не очень понимает, но соглашается). Да, да, каждый раз.
  

Адам недолго думает, встает, поднимает за руку Еву, и они удаляются из рая.

В кроне древа появляется змей.

  
   Змей. Ушли. Вместе, за ручки. Глупцы. (Скептически). Прародители. (Возмущенно). А Ева хороша - все перепутала. Сказал же: одно целиком сама, другое - Адаму. Познала бы жизнь и жила со мной в раю, счастливо. Адам познал бы смерть и ушел прозябать на землю. А теперь ушли оба. Надо прятаться, пока ОН не узнал.
  

День седьмой.

  
   Сверкает молния, гремит гром, гаснет свет - все одновременно. Когда свет возвращается, под древом сидит Создатель в виде седовласого старца. Змей не успел скрыться и застыл в кроне древа.
  
   Создатель (грозно). Ты вмешался в божественный замысел. Кто тебе позволил?
   Змей. Я не вмешивался. Думал - это и есть замысел.
   Создатель. До этого все, что было в замысле, реализовывалось в действительность. Я не терплю экспромтов.
   Змей. Не скажи; мне показалось, иногда ты импровизируешь.
   Создатель (проявляет признаки гнева). Я! Я, а не ты! (Старается успокоиться). И слезь, наконец, с древа, прими свой облик.
  

Змей из кроны исчезает, из-за древа выходит Люцифер. Он в традиционном красном костюме Сатаны, ведет себя развязано, порой нагло.

  
   Создатель. Что еще за маскарад?
   Люцифер. Экспериментирую с образом, в левую руку думаю взять палицу... или плеть... и рога, непременно должны быть рога.
   Создатель. И я еще требую многого от человека, когда родные ангелы такое вытворяют. Прими, пожалуйста, свой истинный облик.
   Люцифер. Никто не знает мой истинный облик.
   Создатель (старается сохранить спокойствие). Хорошо, прими изначальный.
   Люцифер. Ты необычайно вежлив сегодня.
   Создатель. Не хочу гневаться - хватит разрушений.
   Люцифер. А если откажусь?
   Создатель. Захочу.
   Люцифер (уходит за древо, возвращается в традиционной ангельской одежде). Надоело быть похожим на все твое воинство.
   Создатель. Быстро ты устал.
   Люцифер. Наоборот, у меня масса неиспользованной энергии - ищу, куда приложить.
   Создатель. Я заметил.
   Люцифер. Ах, это!? Так, шалость.
   Создатель. Зря ты шалишь с замыслом.
   Люцифер. Замыслом это становится после реализации. Произошло, значит было в замысле. Нечто подобное ты придумал и для человека. Судьба. Состоялось, значит, судьба; не состоялось - никто и не узнает.
   Создатель. Ты слишком легко обо всем судишь, а при этом многого не знаешь.
   Люцифер. Я знаю все, что мне нужно.
   Создатель. Вот оно, знамя глупцов и невежд. Что ты знаешь о существовании миллиардов возможных реализаций каждой из мельчайших составляющих замысла; и все это единый замысел: и в момент реализации, и до, и после; и реализованная возможность, и миллиарды нереализованных.
   Люцифер (скептически кивает). Удобно, про все можно сказать - это создано мной, это сделано по моему замыслу, это мое.
   Создатель. Ты сомневаешься?
   Люцифер. Нет, что ты. Просто реализовываю свои возможности.
   Создатель. Прекрати коверкать мои слова, твои возможности - это тоже часть замысла.
   Люцифер. Я же говорил - удобно.
   Создатель. Ты испытываешь мое терпение.
   Люцифер. А ты разгневайся. Начни метать молнии. Я, кстати, очень удивлен, что ты отпустил их на землю. Предыдущим ты не дал такой возможности.
   Создатель. Предыдущим нечего было делать на земле.
   Люцифер. А этим?
   Создатель. Этим тоже. Но они узнали то, чего не должны были знать, но что сделало возможность необходимостью.
   Люцифер. Что же за великая тайна? Про добро и зло, или про влечение.
   Создатель. Про смерть.
   Люцифер. Ах, реализовалась одна из мельчайших составляющих замысла. Благодаря ей земля наполнилась мертвечиной, которую научили грешить, плодится и размножаться, употреблять пищу... Что дальше?
   Создатель. Я буду отдыхать.
   Люцифер. А они?
   Создатель. Дальше - сами.
   Люцифер. Сами? Да они без нас шагу ступить не могут.
   Создатель. Увидишь - смогут. А когда не смогут - призовут. (Осознает сказанное Люцифером). И с каких пор ты нас отождествляешь?
   Люцифер. Отождествляю? Боже, упаси. Я нас противопоставляю. Это ведь тоже часть замысла, правда.
   Создатель. Ты преуспел в казуистике. Но я не Ева, и не начну глотать предложенные тобой яблоки. Я знаю, что созданный мир хорош. Да, он амбивалентен, многогранен, разносторонен, но когда человек со всем разберется, сможет всем управлять, примет все и полюбит, станет истинным хозяином - это будет идеальный мир. Они научатся выбирать правильные варианты.
   Люцифер. Человек еще ни с чем не разобрался, даже со своей женой, но уже выбирает варианты. Люди должны были жить в раю, но сбежали на землю. Конечно, теперь ты скажешь - замысел, но мне за тебя обидно.
   Создатель. Что ты предлагаешь?
   Люцифер. Вернуть их. Если заупрямятся - вернуть только Еву. Адам найдет себе подходящую пару; Лилит, например.
   Создатель. Да у тебя, я вижу, к Еве интерес.
   Люцифер. Кто не без греха.
   Создатель. Да, бывало, я гневался, порой впадал в уныние, испытывал гордыню, завидовал своим созданиям; но блуд и чревоугодие достались им от тебя.
   Люцифер. И, конечно же - все по замыслу.
   Создатель. Я больше не обращаю внимания на твои измышления. В одном ты прав - нехорошо человеку с первого дня проявлять такую самостоятельность. Верну их обратно и прогоню... за то, что ели без спроса яблоки с древа познания.
   Люцифер. И с древа жизни.
   Создатель. За это они уже поплатились.
   Люцифер. Непомерная плата.
   Создатель. Ты приложил к этому руку. За это поставлю тебя у врат рая, охранять вход.
   Люцифер. Нет, это не по мне. Ставь кого-нибудь из своих халдеев. А я могу и посерьезнее работу делать.
   Создатель. Соблазнять? Обманывать? Провоцировать?
   Люцифер. Это скорее хобби, так, во внерабочее время. Хочешь, буду твоим советником.
   Создатель. Не хочу. Хотя постой, с твоим пытливым умом - может и получиться. Дам тебе шанс, попробуй.
   Люцифер. Совет первый. Не жадничай. Отдай каждому человеку его миллиарды возможных реализаций замысла, пусть используют их по своему усмотрению. Сам избавишься от лишних забот, сможешь стать более открыт. Человека избавишь от очередного греха. А мир сделаешь непредсказуемым - жить станет интереснее.
   Создатель. Мне все понятно. Ты даже советами пытаешься добиться личного интереса. Хочешь устроить подобие хаоса, половить рыбку в мутной воде. Ты опасен для моего мира.
   Люцифер. Я нужен твоему миру. Тебе некому открыть глаза. Остальные либо глупцы, либо приспособленцы.
   Создатель. Зато не мошенники.
   Люцифер. То, что я пекусь о своей выгоде, не делает меня мошенником. А мои советы тебе полезны.
   Создатель (после некоторого раздумья). Ну, попробуй еще.
   Люцифер. Совет второй. Не говори ни кому, откуда все появилось и куда все движется. Закрой доступ к божественным знаниям. Не ограничь - закрой. Пусть до всего доходят сами. Замкни этот мир на них самих, пусть варятся в своих безграничных возможностях.
   Создатель. Я что, по-твоему, охотник, а мир - западня.
   Люцифер. Ловец душ.
   Создатель. Они должны придти ко мне сами.
   Люцифер. Ты что-то раскис. Почил от дел и вправду думаешь, что все пойдет своим чередом. Где твой задор первых дней, где решительность. Так к тебе никто не придет, разбредутся, пойдут по рукам.
   Создатель. Ты действительно ничего не понимаешь в замысле, а еще берешься советовать. Им некуда больше идти.
   Люцифер. Некуда? А ты подал мне отличную идею. Хотя, безусловно, и это тоже часть замысла.
   Создатель. Что ты еще задумал?
   Люцифер. Увидишь.
   Создатель. Говори.
   Люцифер. Создам человеку возможность выбора. Настоящего. После которого все в жизни меняется радикально.
   Создатель. Давай, изобретай колесо. Пожалуй, отправлю тебя на землю, к людям. По уровню умственного развития ты недалеко от них ушел.
   Люцифер. Будешь скучать по мне. Врач, трубач и воин тебе правды не скажут. Хочешь еще совет, напоследок.
   Создатель. Давай, последний. Если опять сморозишь глупость, отправишься пасти скот.
   Люцифер. Совет третий. Идеализируй себя. Очисти себя и предстань навсегда идеальным, эталонным, абсолютным. Зачем представлять себя с качествами, имеющимися даже у человека.
   Создатель. Ты имеешь в виду: "по образу и подобию".
   Люцифер. Ну что, ты. Физическая оболочка меня совершенно не интересует. Я говорю о грехах, смертных и не очень. Я предлагаю разделить их первородство между Адамом и Евой, или, еще лучше, отдать все Адаму. Вот будет настоящий прародитель человечества. А ты - идеальный творец, безгрешный.
   Создатель. Ты, я вижу, никак не уймешься. Ополчился на Адама. Неужели все из-за Евы? Надоел ты мне своими советами, убирайся с глаз моих. А вместо Евы забирай с собой Лилит.
   Люцифер. Я и сам хотел уйти. Мы с тобой могли бы разыграть отличную партию, но теперь каждый сам за себя.
   Создатель. Выскочка, как ты смеешь ровнять себя со мною.
   Люцифер. А я уже и не ровняю. Я доказал себе, что я выше. И докажу это всем.
   Создатель. Наглец. Нет, ты не отправишься на землю, я нашел тебе место получше.
   Люцифер. Я сам выбираю свой путь.
   Создатель. Ты так ничего и не понял. А ведь был близок. А теперь убирайся в преисподнюю, а чтобы твое падение не прошло зря - забирай с собой первородство всех грехов.
   Люцифер (истерично). Ты украл мою идею!
   Создатель (философски). Ты же знаешь - это часть замысла!
   Люцифер (в отчаянии). Будь Ты проклят!
   Создатель (спокойно). Будь ты проклят!
  

Сверкает молния, гремит гром, гаснет свет - все одновременно.

Когда свет возвращается, под древом сидит один Создатель.

  
   Создатель. Праведный грех - не грех. Да и грехи теперь все в аду. (Осененный догадкой). Нет, не все - остались люди. Надо бы их изменить. Но сегодня я почил от дел. Да и сколько можно их переделывать, и так почти всего лишил. Ладно, призову их, а там поглядим. Нельзя столько работать, надо узаконить отдых.
  

Появляются Адам и Ева, держась за руки, немного напуганы.

  
   Адам (робко). Ты звал нас, отец?
   Создатель (строго). Рассказывай, сын мой, зачем ел яблоки с древа жизни.
   Ева. Мы думали, это древо познания.
   Создатель. Молчи, женщина, я говорю с первородным.
   Ева (отпускает руку Адама). Хорош первородный - прах земной. Я-то из плоти!
   Адам. Вспомни, из чьей!
   Создатель. Ну-ка, замолчите оба. Это рай на вас так действует? На земле не бранились?
   Адам. Не бранились, отец. Покладистая была. (Еве). Что на тебя нашло?
   Ева (потупив взор). Стыдно.
   Создатель (Адаму). Что, до сих пор не привыкла?
   Адам. Нет, отец, ей стыдно за поступок, что послушала змея и ела яблоки.
   Создатель. А ты куда смотрел?
   Адам. Он и меня развел.
   Создатель. Да, на это он мастер. Даже меня развести пытался. Но поплатился. Теперь сгинул в аду.
   Ева. Как! Насовсем!?
   Создатель. А тебе какой интерес? Да вы, я чувствую, успели снюхаться. (Ева закрывает лицо руками). Хороша. Прилепись к ней, Адам, прилепись и не отлепляйся, а то опять греха не оберетесь.
   Адам. Хорошо, оставлю отца своего и прилеплюсь к жене.
   Создатель. Да, оставишь. Но оставишь не навсегда. Когда закончится твой земной путь - вернешься ко мне. Навечно.
   Ева. А я, я вернусь?
   Создатель. И ты, женщина, вернешься, хоть и сделана из ребра. Но смотрите, если и дальше будете слушать всяких змеев - погрязните в грехах, запутаетесь, заблудитесь, не найдете ко мне дорогу.
   Адам. И что тогда будет?
   Создатель. Попадете прямиком в ад, к вашему знакомцу. Он только и ждет, чтобы вы с пути сбились. И зная его характер, думаю, что не просто ждать будет. Применит все свое мастерство, чтобы вас заполучить. (Печально). Такое вот у нас с ним теперь соревнование.
   Ева (наивно). А чем у него в аду плохо?
   Создатель (взрывается). Дура! (Приглушается свет, слышны раскаты грома, вдалеке сверкают молнии). Тихо, тихо, это теперь мне не свойственно. (Успокаивает себя). Глупая женщина. Хочешь жариться на сковородке или вариться в котле? Вечность!
   Адам. Я объясню ей, Отец.
   Создатель. Сам-то понимаешь? Ох, с нелегким сердцем я вас отпускаю. (Вспоминает). Отпускаю? (Адаму, строго). Так зачем яблоки ели? Говорил - не ешьте?
   Адам (понурив голову). Говорил.
   Создатель. Ослушались!?
   Ева. Змей попутал, прости.
   Адам. Прости нас, Отец.
   Создатель. Своя голова вам дана. С зачатками божественных знаний, с указанием, где эти знания черпать. А вы слушаете всяких гадов.
   Адам. Мы больше не будем, Отец.
   Создатель. Как же, не будете. Будете! Слушать придется, никуда вы от этого не спрячетесь. И меня слушать и его. Важно - кого услышите. Делать правильный выбор - вот ваше предназначение. А теперь убирайтесь с глаз долой.
   Ева. А можно будет приходить в гости? (Адам толкает Еву в бок).
   Создатель. Можно, приходите, пожалуйста. Только на входе встретите ангела с мечом, погонит вас до самой земли. Прочь из рая! Прочь!
  

Приглушается свет, слышны раскаты грома, вдалеке сверкают молнии,

Адам и Ева берутся за руки и изгоняются из рая. Когда все успокаивается, Создатель, оставшись в одиночестве под древом жизни, продолжает размышлять о судьбе Человека.

  
   Создатель. Не готовы они к самостоятельной жизни. Слишком сложен для них этот мир. Так легко сбиться с пути, так легко поддаться греху. Хватит ли у них сил, хватит ли мудрости, хватит ли терпения. Многие поддадутся соблазну, многие сойдут с праведного пути, сгорят в аду. Но исправлять я их больше не буду, пусть живут такими, какими созданы. А если ослабнут настолько, что грехи поглотят их - есть у меня мысли, как спасти их, избавить от греха. Да благословен мною мир их!
  

Занавес.

   No Журавлев Д.Г., 2010
   juravlev.nn@rambler.ru
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"