Аннотация: Очередная встреча литературного кружка неожиданно приобретает яркость с появлением нового гостя. И тут же смешивается вся размеренная жизнь уже сформировавшегося круга друзей.
Глава третья. Посвящение
Во вторник, только отец после обеда задремал у библиотеки, на пороге уже нетерпеливо стучала ножкой Жанна.
- Давай, рассказывай, чего там у тебя с мужчинами, - спросила она шепотом у помогавшей ей снять манто Оленьки.
- Понимаешь, Жанночка, тебе, наверное, это все странно, но мне симпатичен один человек... Я думала, романтика - это что-то светлое, красивое, а у меня столько мыслей гадких рождается, что мир будто перевернулся и летит ко всем святым. Я спать не могу, есть не могу, с родителями не могу общаться, вспыхиваю по пустякам, а потом стыдно...Вот тогда-то я и решила, что мир в доме важнее всяких любовных переживаний. А ты вот мне все карты спутала! Я же, действительно, пока им горю, столько всего написала... Давай я тебе, кстати, почитаю, пока никого нет...
- Э, не... на меня весь этот девический жар не выливай, я уже этим переболела. А кто твое сердечко-то встревожил? Кто-то из наших? - критически рассматривая себя перед зеркальным шкафом, ткнула Жанна в сторону гостиной, где обычно собирался кружок друзей.
- Я бы не хотела... Тише, пройдем ко мне, в гостиной папа отдыхает пока... Не хотела бы никому рассказывать, - еще тише зашелестела Оля, приоткрыв тяжелые портьеры в комнату. Пробравшись на цыпочках за спинкой кресла, в котором под развернутой газетой сдавленно всхрапывал Аксель Христианович, девушки попали в коридор, ведущий к Олиной спальне.
- Даже мне? - театральным шепотом взвизгнула Жанна, - Вот так подруга называется! Я вот тебе все-все, хочешь расскажу?... Про Аркадия из конторы, ему сорок восемь, женат, детей нет, меня склоняет к... Говорит, двоюродная сестра из меня превосходная!
- Ой, фу! - Оля зажмурила глаза и замахала руками, как крылышками.
- Тогда вот про Сашку - кадета, с которым во вторник встречалась, - при этих словах Жанны Оля заинтересовано склонила голову, так что идеально стоящий белый воротничок приоткрыл изящный изгиб ее длинной шеи.
- Которого ты к нам привела? - уточнила она.
- Ага, хорошенький! Но дурень редкостный! Ну, вот одна извилина, ей Богу! - стала полоскать приятеля Жанна.
- Ну, давай, про Сашку! - усадив Жанну в кресло, Оля аж подпрыгнула от нетерпения. Присев возле подруги, она сложила обе руки ей на колени и заинтересованно уставилась, ожидая длинного рассказа. Оленька рассчитывала услышать всю его биографию, всевозможные сплетни и... Нет, про возможные отношения Александра с Жанной Оле лучше не знать.
- Ага! Это он к тебе по ночам в кошмары влазит?! - уличила подругу Жанна, ехидно прищурив глаз и обняв белокурую голову подруги.
Вместо признания Оля округлила свои серые глаза и похлопала длинными полупрозрачными ресницами. Жанне показалось до слезы недалеко.
- Ладно-ладно, дорогуша, расскажешь, когда время придет... Итак, Александр Точъ! С начала рассказывать? - Оля кивнула, - Родился где-то на севере, вроде Архангельск, что ли... Но семья из Петербургских, у них тут особнячок на Васильевском. Меня всегда такие забавляли: их сослали при царе горохе, а они служить идут, да такие патриоты! Он всегда орет, чуть что "Я присягу давал!" - Жанна смешно скорчила лицо, как ей казалось, соответствующее раздухорившемуся вояке. Оля прыснула со смеху в шелковые складки почти сценического ярко рыжего платья Жанны. - Живет, понятно, в корпусе, дом они внаем сдают, я узнавала. Александру, как и мне с ним, ничего не светит. Ему уже двадцать один, так что, в этом году кончит училище и к моей матери на Родину, во Францию. На войну!
Оля вздрогнула и окончательно выдала себя:
- Как же так?.. - кончик носа у Оли покраснел, и из переполненных влагой глаз, прорвавшись сквозь потемневшие ресницы, потекли крупные детские слезы. Она поджала губу и отвернулась от рассказчицы, как от предательницы.
- Ну что ты, глупенькая?! У тебя до конца мая вся весна впереди, еще наиграешься десять раз! Мало ли весной красавцев ходит? - Жанна наклонилась и прижала Олю к своей мягкой, ароматно- кружевной груди. Оля взвыла и разразилась настоящим водопадом слез с всхлипами и соплями. Жанна закатила глаза,- ну что же ты ревешь? Ты ведь его не знаешь совсем, - инстинктивно она стала покачивать и гладить Олину голову. - Я тебе докажу, нет он сам докажет, что не пара тебе...Ну-ну, миленькая моя, тише. Вот увидишь, через месяц ты поймешь, что он непроходимо глуп! Ты не волнуйся, он мой случайный знакомый, я с ним ни-ни...- решила сменить направление разговора Жанна, - Хочешь, пойдем завтра днем в зоосад, погуляем? Ты с Андрюшкой, а я Александра возьму, а потом поменяемся?
- Да? А так можно?
- А чего ж нельзя? Мы с Андреем на свои темы поговорим. Он столько о Франции знает! А вы там пока познакомитесь, кое-что может и прояснится...
Оленька встала, неуверенной походкой прошлась за ширму, тихонько высморкалась:
- Спасибо, тебе, Жанночка! Ты - такая чуткая девушка! - сказала Оля, гнусавя в платок, Жанна опять закатила глаза, - Только ты никому не говори! - снова вспыхнув, выглянула из-за ширмы Оля.
- Конечно-конечно, дорогуша, я буду молчать, как мертвая!
В это же самое время прозвенел колокольчик в передней. Девушки засуетились, поправили друг другу прически, воротнички, помахали ладонями, будто веером друг у друга перед носом, и, взявшись за ручки, шагнули встречать гостей.
Уже зализывая свой гимназический чуб перед зеркалом, в коридоре топтался Андрей. Он сильно вытянулся за зиму, начал бриться и уже совсем чувствовал себя взрослым. Он увидел девушек, развернулся почти по-военному и изящно кивнул головой, так, что зализанный только что чуб взметнулся вверх и, рассыпавшись, прилип ко лбу смешным темным кустом.
- Добрый вечер, дамы! - отрапортовал он, а очки предательски начали потеть. Оля приветственно махнула головой.
- Здравствуй-здравствуй, Андрюша! - с ужимками поздоровалась Жанна протягивая руку. Андрей немного замешкался, но приник губами к кружеву перчатки взрослой красавицы, и, не разгибаясь, потянулся к тому месту, где по его расчету должна была оказаться рука Оли. Руки не было. Оля уже убежала в гостиную.
- Вы сегодня - просто фея! - низким мурлыкающим голосом сказал Андрей, подхватывая Жанну влажными ладонями за локоток и провожая ее в освободившуюся от храпа комнату...
- Вот, кривляка! Где ты, Андрюшка, этой пошлости нахватался? - Жанна привычно стерпела мужские повадки, которых она, к слову, не ожидала увидеть от пятнадцатилетнего гимназиста. - Как дела в гимназии? ПапА тебя не выгонит, из-за того, что ты за барышнями волочишься? - кольнула она Андрея, нарочно проговорив "папА" с ударением на второй слог.
- Жанна, вы -, конечно, красавица, но глупости у вас еще больше, чем красоты. Отец сам любит женщин, а мои успехи не зависят от моих предпочтений в свободное от уроков время, - и Андрей усадил ее, как школьницу, перед библиотекой, напротив кресла, где он обычно читал журналы.
Жанну перекосило, она не ожидала, что Андрюшенька ей осмелится ответить, но смолчала, демонстративно встав, с громким шелестом юбок перешла в противоположную от библиотеки сторону, скрестив руки на груди.
Андрей уютно устроился в своем углу, развалившись в позе победителя на хозяйском кресле.
Вбежала Оля, за ней приковыляла Ефросинья с горячим самоваром. Жанна помогла расставить приборы, завязалась тихая женская воркотня и суета. Все вроде встало на свои места.
Андрей разглядывал женщин.
Он оглядел только что задетую им Жанну: рыжий шелк ее почти сценического платья обтягивал пышные бедра без турнюра и двумя слоями разных оттенков образовывал крепкое основание от пола; верх платья был похож на птичье гнездо из кружев, сеток и рюш воротника, в котором уютно покоились, будто белоснежные яички, груди внушительного размера; темные густые волосы были убраны в гладкую пышную прическу и казались неестественным сценическим же париком. Эта постройка на голове Жанны явно была ей не по возрасту и прибавляла лет десять. Хотя бесспорно эта развитая молодая женщина была очень привлекательной, крепкой, энергичной и яркой...
Оленька же представляла из себя нечто вытянутое, непрочное, - ветер дунет, от земли оторвется, - с бледными лепестками пальцев рук, с воздушным шариком светлой кички и огромными зеленоватыми глазами. Весь этот тонкий стебель был утянут серым платьем, серыми чулками и прирастал к полу серыми замшевыми домашними туфельками тонкой выделки. Сегодня не в пример обычного Олин образ дополняли белый воротничок, отделяющий ее аккуратненькую бледную головку на гибкой шее от прочей серости, брошь из агата на том месте, где должна быть грудь и красные пятна на лице.
Почему он сразу не заметил, что Оля так нервничает? Андрей даже поправил очки. Она бегала, суетилась больше обычного. На каминной полке - стопочка книг с аккуратными рядами закладок. На столе "Миньон"! Уже несколько лет шоколадные конфеты у Кирисповых предлагали только по праздникам. И к чему это кружевные чехлы на стульях?! Что за мещанство?!
Андрей рассматривал дом Кирисповых почти, как свой. Уже полгода с той поры, как он начал бриться, он твердо решил, что через пять лет женится на Оле. И сейчас, еще не осознанно, но он начал переживать: вот это вот все кому предназначено?
- Оля! - окликнул он хозяйку, поправлявшую, как ей казалось смятые салфетки под чашечками с фарфоровыми колосками и золотым ободком.
Оля отвлеклась, отстраненно улыбнулась Андрею, подошедшему чуть ближе:
- Что, Андрюша?
- Оленька, сегодня праздник какой? Ты такая взволнованная...
- Ой, нет! Что ты! Это мы с Жанной перед твоим приходом повздорили, - придумала на ходу Оля и поспешила отвести глаза, продолжая поправлять салфетку. А потом, вспомнив, спросила, - тепло сейчас, правда? Пойдем завтра в зоосад с Жанной прогуляемся? Ты сможешь до пяти приехать?
У Андрея похолодело внутри. К нему, как озарение, пришла мысль, что ругались девушки из-за него! И марафеты сегодня тоже для него! А завтра! А завтра будет прекрасный день! Прекрасная Жанна, умненькая Олюшка и он!
- Да-да, конечно... - как будто не придавая значения, ответил он, и чтобы скрыть фееричную свою радость отошел к своему излюбленному креслу у библиотеки, отирая влажные ладони о карманы сюртука. На девушек он старался не смотреть, ему стало все ясно!
Оля, довольная, как все вышло с Андреем, радовалась, что тот готов во всем поддерживать ее. Он настоящий друг! И Жанна! Жанна - умница и красавица, здорово она все придумала!
Раздался колокольчик. Олины руки задрожали от волнения. Жанна, посмотрев на Олю, невольно тоже задрожала. И только наполненный эйфорией Андрей направился встречать гостей, опередив замешкавшихся у стола подруг.
- Вот и Володенька, наверное! - предвкушая, кукарекнyл он, откашлявшись, торжествующе добавил, - интересно, с Антониной ли он?
Оля не сдвинулась с места, в щелку между портьер в отражении зеркал ей было видно, как в передней появился силуэт Александра, как недоуменно изменилось лицо Андрея, не узнавшего нового участника кружка. Андрей был на голову ниже Александра, и на погон уже в плечах. Сутулость, помятость, нестриженность гимназиста- все было контрастным на фоне статного курсанта.
Причесываясь, Александр также в сложном коридоре зеркальных отражений встретился взглядом с Ольгой, расплылся в улыбке, убрал гребень и направился в гостиную. Оля вспыхнула и отошла на безопасное расстояние, за стол с самоваром, чтобы унять дрожь. Следом за Александром, неестественно выкатив грудь и расправив плечи, зашел Андрей, выглядывая из-за плеча гостя.
- Оленька! Жанночка! Я рад вас видеть! А где же ваша Мама? Софья Алексевна! - крикнул он куда-то, не зная, куда кричать, - Где она?- спросил он, глядя в большие глаза Оли.
- Мама с отцом, - пояснила Оля, удивляясь такому беззастенчивому прямому взгляду, - ему не здоровится, они ушли к себе. Здравствуйте, Александр. - официальным легким кивком поздоровалась она. Александр решительно направился целовать ей руки, но на перерез ему кинулась спасать подругу Жанна, она подскочила и протянула свою привычную ко всему, уверенную руку, покосилась в сторону Оли и отступила из личного пространства Александра на шаг:
- Приветик, миленький! Как там ваши юнкера? Как вас только выпустили после того, что вы в масленицу отчебучили? - Жанна разразилась хохотом, - А этот, из канцелярии, тот, что орал?.. Вот потеха!
- Да, повеселились. А все Колотов со своим спором: "Всегда стенка на стенку по ротам устраивали, а сейчас слабо?" Его и Виктор, и Прутников никак убедить не могли, что драться надо было на неделе... - давясь со смеху, Александр делился обратной стороной Прощенного воскресенья, - ну да Бог с ним, этого Версальского, из канцелярии, все равно заставили всех простить! - наконец договорив, Александр прижался губами к белым кружевным пальчикам Жанны. - Вы сегодня - как всегда!
- Спасибо, плутишка! - ответила Жанна, не сдержав лукавый взгляд.
Оля смотрела на эту невинную сценку и переживала бурю чувств. Сначала ее заразил их смех, и она невольно заулыбалась, затем она почувствовала прикосновение его губ на своих пальцах, хотя Александр целовал Жаннины руки, затем блеск в их глазах показался ей самым мучительным намеком. Дрожь не унималась. Оля отвернулась, чтобы на секундочку зажмурить глаза и попытаться унять пульсирующую точку ревности в своем мозгу: "Не могу так! - крикнул ее внутренний голос, - Пусть лучше никого, чем он, ему все равно кого обожать, я же вижу! И ко мне, и к маме, к Жанне, а сколько у него нас таких! Все! Такой он мне не нужен!" - и чем больше она убеждала себя, тем больше ее тянуло узнать о нем все.
А тем временем, сценку встречи Александра и Жанны наблюдал еще один человек - Андрей. Со своей точки он мог отлично видеть все, включая странную нервную реакцию Оли. По ее обычно мало выразительному лицу будто тени пробежали то веселость, то страдание, то злость до стиснутых желваков.
Андрей нахмурился и поправил очки. Прокашлявшись, он шагнул из-за спины Александра к столу, будто ненарочно толкнув гостя.
- Очень приятно, сударь, видеть Вас снова в нашем кругу и вовремя. Прошлый раз вы, кажется к нам не так спешили? - и не дав ответить Александру ни слова, Андрей решительно развернулся и ушел в переднюю.
Александр хотел было что-то ответить гимназисту, набрав широкой грудью воздуху, но осознав, что ответа от него не ждут, развернулся к Жанне и страдальчески прошептал, чтобы слышала Ольга:
- А в вашем кружке кроме меня еще есть мужчины?
Оля вновь округлила глаза, а Жанна прыснула со смеху:
- Олька, он так шутит! Я же говорю - дурак! - громко прокомментировала Жанна, щелкнув Александра пальчиком по звонкой латунной пуговице гимнастерки. Александр заржал, радостно подскочив к Оле, двумя руками приобнял шокированную онемевшую девушку, легким движением крутанул ее гибкий стан, остановив напротив окна. Лучи заходящего солнца высветили багрянец на ее щеках, глаза распахнулись и окрасились в чайный цвет.
- Оленька, я шучу! Я не хочу обижать этого капризного мальчишку, хотите, я перед ним сейчас же извинюсь? - дыхнул он ей в лицо одновременно жаром и свежестью талого снега.
- Он вас не слышал... - она зачарованно смотрела в его улыбающиеся глаза и не могла разобрать их цвет, только свет из окна над затененным его лицом рисовал нимб великомученика, как на иконах во Владимирском соборе. Она растворилась в его сильных руках, в его дыхании, в его словах, еще минутка и она потеряет сознание.
- Вот и славно! - ответил Александр и продолжил, - Не люблю этих женских скандалов, продолжил он тему, отпустив Олю и вернувшись к Жанне. Та с придыханием захохотала грудным очаровывающим смехом.
Потерявшая опору в виде рук Александра, Оля чуть не упала, она оперлась о край стула. Ее душили смешанные чувства, еще немного, и она сама наподдает Александру пощечин и вопьется в него губами. С трудом совладав с собой, тяжело дыша, Оля даже не заметила, как из коридора на нее смотрели веселые глаза Тони, за щуплые плечики ее держал надежный Володя, а за ними стоял надутый Андрюша.
Привычные вещи возвращают нас в реальность, и Оля пришла в себя. Она поздоровалась с ребятами, как никогда радуясь их приходу. Приняла от Тонечки пару комплиментов и томик Ломоносова. Оля заметила, что вложенная ею закладка не сдвинулась с места, но она с великодушием выслушала Тонину тираду о величии стихотворного гения этого ученого мужа, Володя в свою очередь подтвердил, что гений Ломоносова для науки неоспорим.
- Добро пожаловать, дорогие мои гости, давайте выпьем чаю. Самовар нас уже давно зовет! - Оля почти без дрожи, все более твердым голосом пригласила ребят к столу.
Посуетившись, посмеявшись юноши усадили девушек и сами заняли свои места. Оля оказалась между Андреем и Александром. Андрей сидел между Жанной и Ольгой и по привычке пытался ухаживать за обеими, но сегодня ему досталась только Жанна, непрерывно задававшая ему глупые вопросы. Казалось, она развлекается, выкатывая вместе с вопросом перед юным Андрюшей свое декольте, и ожидая, пока он заторможено сможет сфокусироваться на чем-то одном.
Александр же стал серьезным и внимательным, сосредоточившись на чаепитии. Не на своем, а на попытке предугадать все потребности Оли и предвосхитить любое ее движение. Оля краснела, руки не слушались ее, шоколадные конфеты и цукаты казались огромными колючками, которые было страшно положить в рот. Все, что она могла это маленькими глоточками пить чай, даже не замечая, какой он горячий. Конечно, она обожгла язык, но разве могла она это показать? Только отрезвляющие слезинки от этой боли наворачивались ей на глаза и щекотали кончик носа.
Минут через десять, как все, разговорившись, уткнулись в свои вазочки со сладостями и чашки с золотым ободком, Оля почувствовала, что Александр прижался ногой к ее ноге. От неожиданности она вскочила, так, что он поперхнулся. Пытаясь исправить неловкость, она сказала:
- Ну что ж так сидеть, давайте я вам пока расскажу, о чем мы с вами сейчас будем рассуждать...
Она вышла из-за стола и с каминной полки взяла стопочку новеньких книжечек, проложенных аккуратными закладочками из цветных папиросных листов. Она присела на диван у окна, положила стопочку книг рядом, не спеша, расправила шерстяные складки платья, казалось, сосредоточившись на них, как на самом важном сейчас в ее жизни. Ребята смотрели на Олю, ожидая наконец, что она скажет. Ее движения были похожи на раскачивания змеи, гипнотизирующей своих жертв перед броском. Она вытащила из стопочки томик с зеленой дорогой обложкой, вероятно довоенного времени.
В комнате было слышно лишь громкое тиканье больших старинных ходиков. Оля раскрыла на месте закладки и начала читать, чеканя окончания строк:
- Я люблю тебя, как море любит солнечный восход,
Как нарцисс, к волне склоненный,- блеск и холод сонных вод.
Я люблю тебя, как звезды любят месяц золотой,
Как поэт - свое созданье, вознесенное мечтой.
Я люблю тебя, как пламя - однодневки-мотыльки,
От любви изнемогая, изнывая от тоски.
Я люблю тебя, как любит звонкий ветер камыши,
Я люблю тебя всей волей, всеми струнами души.
Я люблю тебя, как любят неразгаданные сны:
Больше солнца, больше счастья, больше жизни и весны.
Все молчали. Оля многозначительно посмотрела в окно. Все повиновались этому взгляду и тоже посмотрели в окно на последние розовые отсветы темнеющего неба, на уходящий день, приближающий мощь весны.
Никто не заметил, как в Олиных руках оказалась маленького формата красная книжица, выдающая сборник недавнего года издания:
- Было душно от жгучего света,
А взгляды его - как лучи.
Я только вздрогнула: этот
Может меня приручить.
Наклонился - он что-то скажет...
От лица отхлынула кровь.
...
Оля читала и тревожно, и надменно, властно и тихо будто не своим голосом. Ребята завороженно и смущаясь растворились в жарких строфах. И даже Жанна, обычно черствая к поэзии, молча забыла про шоколад и чай, смотрела на все ярче проявлявшийся в сумерках абрис Оли, рождавшей необыкновенную для нее музыкально-темпераментную волну.
...- Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.
Оля замолчала, - ребята по-прежнему боялись пошевелится, - она взяла тетрадь в мягкой кожаной обложке, поднявшись с диванчика, выронила распластанные прошлогодние цветки. Пролистав на ходу несколько страниц, она продолжила читать:
- Ты видел муху на стекле?
Она, как я, поверь мне.
Ты видел восемь лап во тьме?
В тени? То -- ты? Ответь мне!
Та липкой сетью простыня
Тебя не свяжет, правда?!
Ты высосешь меня до дна
И не оставишь, ладно?..
- Фу-х! Я аж вспотел! - вырвалось на всю комнату у Александра.
Оля обожгла его веселое, но смущенное лицо гневным взглядом, хлестко швырнула тетрадь об пол и убежала к себе.
На Александра уставились четыре пары недовольных глаз.
- Не, ну а чего? Я правду говорю! Я таких слов от девушки никогда не слышал, - и шепотом добавил Андрею, перегнувшись через Олин стул, - такая невинная с виду, а такие жаркие вещи говорит, ей богу, мне не ловко.
Андрей цокнул и понимающе по-взрослому кивнул, криво ухмыляясь.
Александр тут же вскочил и ринулся напрямки в будуар:
- Оленька, не поймите меня не правильно, - крикнул он ей вдогонку, пока наперерез ему кинулись все ребята.
Около получаса им пришлось, обступив Александра, успокаивать его. Тот с крика переходил на убеждающий шепот, пытаясь прорваться к Оле с извинениями. Он сбивчиво говорил о впечатлении, о чувствах, которые ранее испытывал, только при игре в казаки-разбойники, о том, что за Олю жизнь отдаст и что-то еще, что смущало всех присутствующих девушек, то есть Тоню, а у Жанны вызывало даже зависть. А Володя и Андрей вообще стали побаиваться, не сильно ли на масленицу был бит этот курсант.
Вдруг незаметно в круг друзей вернулась Ольга, с уверенным спокойным взглядом слегка надменных глаз, она одним своим появлением вернула всех к реальности:
- Я к чему вам это все прочитала? Эти три стихотворения написали три женщины. Наши современницы. Разных возрастов, разного сословия, но что у них общего? Они любят! Оглянитесь вокруг, - ребята оглянулись, - я в переносном смысле, оглянитесь, все только и делают, что воюют и решают, кто победит. Мужчины доказывают, что победа на стороне силы, что сила, война - главнее всего. А я не согласна! Я вижу! Я слышу! Любовь победит! И женщинам не обязательно идти в бой, чтобы знать о силе любви и управлять мужчинами. Женщине не надо ничего доказывать. Она обламывает упрямых офицеров словом.... - Оля завершила свою тираду, в упор глядя в глаза Александру. Тот ощутил себя побитым щенком.
Оля прошла к своему стулу, села и спокойно допила остывший чай.
Следом подошел Андрей:
- Оленька, ну ты даешь! Мне кажется ты перегнула немного...
- Душенька моя, тебе бы к нам в оперетту, - подхватила Жанна, сев за стол.
Остальные тоже поспешили занять свои места у чашек с холодным чаем.
- У вас тут ... весело... Но я чего-то не понимаю... Я, пожалуй, пойду... - сказал Александр оправляя гимнастерку.
- Александр, не уходите, - с нотками отомщенного великодушия сказала Оля, - останьтесь, я больше не буду так шутить. А вы?
- Поостерегусь...- ответил Александр и скромно присел рядом с Ольгой.
- Мир! - улыбнулся Александр, крепко пожав тоненькую горячую ладонь, отвечая ей полным преданности взглядом, - зовите меня Сашей!
Оля ликовала.
- Завтра мы идем гулять в зоосад, Саша вы пойдете? - спросила она, властно не отпуская его руки.
- Пойду, - сказал Саша, заметно повеселев.
Странно, что никто за столом не услышал скрип плотно стиснутых зубов Андрея...
А в воздухе что-то разлилось. Какая-то волшебная субстанция накрыла всю сумеречную гостиную. Освещенные лица под большим абажуром лампы виделись Оле прекрасными богами молодости и любви. Образованный ими круг света казался незыблемой основой ее наконец устроившейся жизни в Петрограде. Теперь у них будет интересная взрослая жизнь, и взрослеть они будут вместе. А война?
Какая война? Она далеко. Для Оли война - это слухи, пустые слова в прессе, столбики цифр в отчетах отцовской фабрики; война - это конец мая, когда Александр закончит учится... Война так далеко...
А сейчас: стихи, дружба, истории из училищ, обсуждение взрослых планов и мечты, восторг и смех!
Володя взялся прочесть свой сонет, конечно, посвятив его Тоне. Ребята притихли, Володя вступил, но после второй строчки начал что-то объяснять, затем продолжил еще пару строк, затем объяснил, зачем изменил ударение в слове, тут между Жанной и Андреем начались перешептывания, Оля цыкала на них. А Володя смутился и скомкано закончил.
Тоня не отошла от посвященного ей стихотворения и робея призналась, что ее стих сегодня хуже Володиного и читать она не смеет.
Оля посмотрела на Жанну, давящуюся со смеха, попросила что-нибудь прочесть.
Жанна кивнула:
- Вот на днях тут было...
Она встала в позу, подняла руку, будто держа бокал и произнесла:
- Je suis allИ au marchИ aux oiseaux
Et j'ai achetИ des oiseaux
Pour toi
Mon amour
Je suis allИ au marchИ aux fleurs
Et j'ai achetИ des fleurs
Pour toi
Mon amour
Je suis allИ au marchИ a la ferraille
Et j'ai achetИ des chaНnes
De lourdes chaНnes
Pour toi
Mon amour
Et je suis allИ au marchИ aux esclaves
Et je t'ai cherchИe
Mais je ne t'ai pas trouvИe
Mon amour
- Жанна!! Великолепно! - подскочила Оля и затараторила, - Я думала ты сама ничего не пишешь, а ты только на французском умеешь! Вот это восторг! А это о чем?
- Оленька, это мне один франт рассказал, когда...Ну не важно... В общем он тем годом в Париже слышал в каком-то кафе...