Александр невидящим взглядом смотрел на птицу, ловко взбирающуюся вверх по нагромождению антенн за окном. Зацепившись крючьями на перепончатых крыльях за тонкие прутья креплений, она повисла вниз головой в опасной близости от сетчатого зонта передатчика дальней связи. Довольно сощурившись, тварь развернулась, подставляя спину первым лучам солнца.
Стоило бы напомнить распустившимся лаборантам, что лицензию на проживание в Генезисе они получили не просто так, и могут очень легко потерять, но после разговора с дядей... После этого разговора Алекс уже больше часа бездумно водил пальцами по сенсорной панели на собственном рабочем столе, напряженно обдумывая открывшиеся перспективы.
Неужели действительно появился шанс?... Реальный шанс пробиться наконец через глухую стену, в которую уперлись исследования уже больше полугода назад. Десятки теорий разработаны, проведенные опыты и тесты пора мерить не сотнями - тысячами, и все ушли в корзину, все...
Длинные тонкие пальцы сжались в кулак. Неважно. Тысячи, десятки, сотни тысяч - это не имеет значения. Он начнет все сначала. Столько раз, сколько необходимо. Помощники, оборудование, спонсоры, законы о праве на личность... все это мелочи, не стоящие внимания. Единственное, что могло бы стать проблемой, это - время. Даже всех денег наследника корпорации "Торис" не хватит, чтобы повернуть его вспять, если окажется, что одной жизни не хватило... Но ему всего двадцать шесть. Должен успеть.
Должен.
Пальцы мужчины снова перебрали по пластостеклу. Дно, куда придется спуститься, и его мутанты - проблема еще меньшая, чем все остальное. Через час... нет, уже через пятьдесят пять минут можно будет, не отступая от правил хорошего тона, побеспокоить герра Нефельхайма, лорда-протектора Фобоса, и запросить взвод солдат для охраны... Александр забарабанил пальцами по сенсорной панели - на этот раз вполне осознанно и целенаправленно. Массивная тумба под правым краем столешницы распалась на десятки полупрозрачных ящиков, повисших в воздухе. Он повел кистью, заставив ящики крутануться вокруг общей оси. Взгляд быстро пробежался по маркерам на крышках, и спустя несколько секунд на бесстрастном лице мужчины мелькнуло нечто, что подчиненные уже привыкли считать улыбкой.
Личная, и не совсем законная просьба требовала такого же личного и, возможно, еще менее законного подарка. Александр достал из ближайшего ящика небольшой сверток с резким запахом пряностей. Синтас, редчайший даже по меркам Эйфории наркотик, воплощение экзотики и изысканных удовольствий. Герру Нефельхайму понравится.
Настолько понравится, что, возможно, через месяц или два он сам будет искать возможностей оказать доктору Александру Мурру какую-нибудь небольшую услугу.
Подобие улыбки стало шире и неприятней, глаза холодно блеснули. В фамильном особняке Мурров, в заоблачной Грани до сих пор на стенах висят аккуратно забранные в рамки скорпиды и бабочки, распятые на булавках - детское увлечение, не поощряемое отцом. Урна с прахом Вильяма Мурра заняла свое место на кладбище, детство закончилось давным-давно, а место насекомых с яркими крыльями и ядовитыми жалами заняли публичные, влиятельные и опасные люди. И насаживать их на острое железо было не сложнее, чем скорпид.
Достаточно обыкновенного знания, какого рода булавки нужны.
Опустив сверток в карман лабораторного халата, Александр сделал несколько пометок в ежедневнике. Следовало скорректировать расписание и перенести, с учетом визита в Фобос, запланированные опыты по нейролинге на вечер, или, возможно, даже ночь - герр Нефельхайм не славился ни пунктуальностью, ни воздержанностью, ни пониманием того, чем деловая встреча отличается от дружеского визита. Хотя, если подумать, откуда это знать выходцу из пятого кольца и даже, по слухам, сыну эльи...
Бросив случайный взгляд за окно, Александр недовольно нахмурился. Птица все еще была там.
- Адрайя, почему система слежения не настроена? - он не повышал голоса, но названный лаборант спешно выглянул из дальнего бокса, механически вытирая заляпанные кровью руки о халат и безуспешно пытаясь что-то сказать. Александр продолжал просто смотреть на него, пока парень не прекратил бесполезные попытки оправдаться, и не застыл, вжав голову в плечи. - Ваши оправдания меня не интересуют. Если вы не можете выполнить калибровку сами и настроить должную зону безопасности - вызовите техников. А если не в состоянии выполнять элементарную работу - в этой лаборатории вас никто не держит. Равно как и в случае, если ваш халат, прическа и обувь будут и дальше находиться в этом прискорбном состоянии.
Адрайя судорожно кивнул, и, поспешно стянув медицинские перчатки, пригладил взъерошенные белесые волосы и метнулся к главному терминалу. За окном лаборатории вспыхнул тонкий алый луч, и обугленная тварь полетела вниз. Холодные синие глаза бесстрастно проследили, чтобы она не задела других антенн.
- Когда у подопытного открылось кровотечение?
- В шесть сорок пять. Я вколол блокаторы. Сканограммы уже готовы, - отрапортовал лаборант, нервно переплетая пальцы и стараясь не встречаться с Александром взглядом. В пятом, элитном секторе он работал меньше месяца и ради сохранения места был готов руками мыть полы, сутками дежурить у центрифуг и автоклавов... но новый начальник действовал на него, как удав на кролика. Как это ему удавалось, никогда не повышая голос и без единого грубого слова, чем всегда грешил бывший патрон Адрайи, тот не понимал. И от этого становилось еще более жутко.
- Занеси результаты в журнал, и можешь отправлять вниз, - захлопнув ежедневник, Александр встал и, сняв халат, аккуратно повесил его на спинку стула. - До девяти я буду у доктора Нишо, будут изменения у объектов четыре и семь - возьмешь анализы и снимешь сканограмму.
- К патологоанатомам, - равнодушно бросил Александр, поправляя у зеркала и без того идеально повязанный галстук. Бестолковый новенький раздражал его еще больше, чем абсолютно бесперспективная разработка, заказ на которую вызрел в кулуарах Деймоса. К большому сожалению Александра, приходилось отвлекаться на государственные заказы, иначе лабораторию могли и прикрыть... Сколько времени высвободилось бы, и сколько людей, если бы сейчас он не вынужден был бы возиться с харкающими кровью заключенными из Серых шахт... Хотя от этого конкретного "работника" проку было немного - глупый, несобранный мальчишка в плохо вычищенных ботинках, который с удивительным упорством продолжает вытирать руки о халат. Вот вам причина, чтобы на выстрел не подпускать к Генезису мутантов-элья. И на седьмом кольце ведут себя, как в своих Двух котлах, или откуда там выползло это бесцветное красноглазое создание со стоящими дыбом лохмами.
- И передай, что их отчет я хотел бы видеть не позднее пятницы, - добавил Александр, проводя расческой по волосам.
- Но ведь объект еще жи...
Мурр смерил его взглядом, и лаборант подавился последними словами.
- Если у тебя достаточно времени, чтобы возиться с объектами лишние полчаса - можешь подождать, пока он умрет. Но я сделаю из этого вывод, что объем твоей загруженности слишком мал.
Александр поправил очки и последний раз оглядел себя в зеркале. На брюках - идеально ровные стрелки, ботинки тщательно начищены, даже ненавистная челка наконец легла как нужно.
Прекрасно.
Достав комм, он набрал номер герра Нефельхайма и вышел за дверь. Адрайя проводил начальника почти испуганным взглядом и бросился в бокс, где действительно умирал объект номер четырнадцать. Руки машинально отключали реанимацию, а перед глазами парня стояло лицо доктора Мурра и всего одна фраза.
Он ненормальный.
Просто ненормальный.
Вернувшись в лабораторию заполночь, Алекс с недовольством обнаружил, что лаборант-элья все еще здесь, хотя остальные, воспользовавшись отсутствием начальства, наверняка улизнули с работы пораньше. Мало того, парень, похоже, занят делом - Адрайя с таким увлечением разливал реактивы по пробиркам, что даже не поприветствовал шефа. Его халат, как отметил Александр, был замызган даже на спине.
- Тебе известно, сколько сейчас времени? - осведомился Александр, активируя свою рабочую панель.
Ответом ему был звон разбитого стекла - Адрайя только сейчас заметил присутствие Мурра и, вздрогнув от неожиданности, тут же выронил пробирку. Парень уставился на шефа испуганными глазами, ожидая надвигающейся катастрофы из-за испорченной посуды и замызганного пола, но катастрофы, как всегда, не последовало - Мурр никогда не кричал на подчиненных. Толку повышать голос на разрядившуюся батарею или мусор, валяющийся под ногами?
- Извините, доктор, - сдавленно пролепетал Адрайя, наклоняясь, чтобы подобрать осколки. - Я сейчас все уберу.
- Очевидно, там, откуда ты родом, не слыхали о роботах-уборщиках, - холодно сказал Мурр, пробежавшись пальцами по панели. - Найди инструкцию и разберись с ней.
На бледных щеках Адрайи запылал румянец, и парень, машинально пригладив топорщившиеся волосы, старательно забарабанил пальцами по панели.
Несколько минут спустя из-под стола вынырнули две блестящие "черепашки" и засуетились под ногами, ловко убирая осколки и разлитую жидкость. Меньше чем через полминуты пол сверкал чистотой.
- Я пойду? - робко спросил он Александра, который, казалось, уже забыл о нем, погрузившись в изучение каких-то графиков.
- Конечно, - рассеянно отозвался Мурр, действительно успевший забыть о бестолковом лаборанте.
- Доброй ночи, доктор, - тихо произнес Адрайя, прикрывая за собой дверь. Мурр его уже не слышал.
Когда воспаленные от усталости глаза перестали воспринимать информацию, Александр наконец позволил себе закурить. Он не желал, чтобы подчиненные видели его слабости, к которым, несомненно, относилась и эта мерзкая привычка. Но отделаться от нее за три года так и не удалось, и в конце концов Алекс плюнул на бесполезные попытки.
Откинувшись на спинку стула, он с наслаждением затянулся, пропуская сквозь легкие горький дым. Он уже чувствовал приближающийся приступ - странно было признаваться себе, но этот неуклюжий паренек чем-то неуловимо напоминал о прошлой жизни.
Коснувшись рабочей панели, Мурр проверил звукоизоляцию кабинета, отключил камеры, чуть приглушил свечение мониторов и распахнул окно. Поморщился, рассмотрев в темном небе зеленоватое свечение плекса. Впрочем, к чему обманывать себя - он и так помнил. Помнил каждый день, каждую минуту, каждую секунду. Он дышал только своими воспоминаниями. Они уже давно заменили его окаменевшее сердце, стучась изнутри о ребра, царапая виски, порождая тянущую боль в запястьях и где-то внизу живота.
Докурив сигарету, Александр небрежно уронил из окна тлеющий окурок - если утром он все еще будет валяться внизу, кое-кто лишится работы. Меряя кабинет нервными шагами, он боролся со жгучим желанием сделать то, чего делать не следовало. Это неразумно и бесполезно. Это не даст ничего, кроме новой боли. В конце концов, в память его комма загружены десятки голографий. Да он и без этого помнит ее лицо. Ее тело. Ее запах. Он помнит...
Рабочая панель была достаточно крепка, чтобы не дрогнуть от удара, а вот Алекс в кровь разбил костяшки пальцев. Но физическая боль не отрезвила, и он, выругавшись сквозь зубы, набрал заветный код.
Дверь в хранилище послушно открылась, пропуская мужчину внутрь просторного зала, где многочисленные ниши вмещали сотни образцов и материалов. В зале горел тусклый дежурный свет, только электронные замки на боксах иногда перемигивались маленькими лампочками. Температура здесь была не выше пяти градусов, но Александр не замечал холода - он словно горел изнутри. Он приложил ладонь к одному из нижних боксов, и тот плавно выехал вперед, открывая взгляду прозрачный цилиндр. Когда рассеялся туман жидкого азота, стало видно, что находится внутри стеклянного саркофага. Алекс судорожно вздохнул, опускаясь на колени перед своим самым ценным сокровищем.
Дени была все так же красива. Никто, кроме него, не знал, что ее могила пуста. Мурр сохранил ее тело таким же, как в день гибели, только теперь девушка казалась очень хрупкой, будто вырубленной изо льда. Молочно-белая кожа будто светилась изнутри, придавая мертвой потустороннюю красоту, одновременно и отталкивающую, и притягательную, но Алекс знал, что это просто игра света. Его собственное лицо, такое же мертвенно-бледное, в зеленоватом свете дежурных ламп казалось лицом мертвеца. Сколько часов он провел здесь за все эти годы, стоя на коленях у тела невесты? Его мозг то лихорадочно работал, просчитывая способы, которыми можно вернуть ее, то впадал в тупое, бесстрастное безразличие, граничившее с отчаянием.
- Зачем, зачем ты сделала это? - шепот был еле уловим, - Зачем пыталась спасти их ценой собственной жизни? Я уничтожил бы весь мир, если бы это могло вернуть тебя...
Не сознавая, что делает, Алекс потянулся к ее лицу и вздрогнул от неожиданности, когда его пальцы наткнулись на ледяную поверхность пластостекла. Это прикосновение отрезвило его, тонкие пальцы сжались в кулак. Мурр искривил губы в ухмылке, насмехаясь над самим собой. Проклятье! Как она красива... Он снова вел пальцем по холодной поверхности, рисуя контур высоких скул, изгиб шеи, будоражащие линии бедер...
Алекс поморщился, снова пытаясь взять себя в руки. Он жалок. Жалок в своем бессилии, в своей сокрушающей боли, в ноющем вожделении ее неуловимой души и ее неживого тела.
Довольно!
Порывисто поднявшись, он почти с яростью оттолкнул бокс, отчего тот с мягким щелчком встал на место.
Вернувшись в свой кабинет, Мурр снова закурил. Замерзшие пальцы дрожали, набирая сообщение. Алексу пришлось переписать его несколько раз, прежде чем слова приглашения стали хоть немного походить на вежливую просьбу, а не на приказ.