Рассказ изначально написан к миру "Метро 2033", но впоследствии отвязан от него и представляет самостоятельное произведение. Автор представляет свою версию появления быстрых мутаций у животных.
Сержант
Лодочник чуть поправил свисающий на лицо капюшон и неторопливо взмахнул тяжелым веслом. Суденышко медленно передвигалось по рукотворному каналу, изредка гулко стуча о металлические стены темного тоннеля.
Путь людей освещал только небольшой фонарь, закрепленный на носу старой лодки. В мутной воде кто-то шевелился, сизые своды уходили вдаль, электрические провода толстыми змеями стремились в неизведанную темноту.
-- Зря вы туда идете, ребята. -- хмуро прошептал перевозчик, -- На грибников не похожи, что вам в тех местах надобно?
Степан задумался. Правдиво отвечать нельзя, а придумывать байки, что нужно трем вооруженным людям на "Площади Мужества" не стоило. Платформа "Лесная" считалась последней относительно безопасной на красной ветке питерского метрополитена. Выше нее располагались отдаленные, малоизученные станции. "Площадь Мужества", "Политехническая", "Академическая"... Там могло быть все, что угодно. Это уже чужая неизведанная зона. Terra incognita.
-- А что за грибники такие? -- нарушил молчание Степан. Когда не хочешь говорить о себе, можно уцепиться за нить разговора.
-- Рисковые ребята, -- уронил проводник, -- За "Политехом" есть парк Сосновка. Настоящий сосновый лес. На поверхности. Так эти ухари туда по грибы бегают.
-- И что, зверья не бояться?
-- Бояться, но бегают. Полны корзины приносят подберезовиков.
-- Да, там, небось, уже и берез не осталось. -- удивился Степан.
-- Ну, сосны по-прежнему стоят. Только, говорят, иголки на них потемнели. Не зеленые теперь деревья, а черные. Вот под ними и растут такие же черные грибы. Вкусные, кстати.
-- Так они же радиоактивные! -- воскликнул сталкер.
-- Да. -- подал голос доцент Палыч, второй член поисковой группы, -- Грибы всегда накапливают тяжелые металлы и радиацию...
-- Ну, тут уж как повезет. -- противно улыбнулся лодочник, -- Люди же, как теперь грибы собирают. Быстро пробежал, нарвал и обратно в метро. Живой, -- и хорошо! А уже потом внизу добычу досконально проверяют. Дозиметром. А тут уже, -- как получится. Иногда целая корзина чистая, а в другой раз -- все грибы на помойку, а добытчик -- на кладбище, заместо светлячка. Хе-хе, -- оскалился мужик, -- Хотя, опытный грибник знает, где почище гриб брать...
Степан задумался и еще раз оглядел своих спутников. Палыч и Ершик. Ученый и сталкер. Та еще компания.
Палыч, очкастый доцент с "Техноложки", мужик лет сорока, полноватый, но не грузный. Как боец, конечно, никудышный, но, когда достигнем цели, знания Александра Палыча понадобятся...
Опытный сталкер -- хороший помощник. Ершик отличается "звериным" чутьем на опасность, способностью находить выход в любой ситуации. Юркий и ловкий. Везде пролезет. Ростом маленький и худой, чернявый. Да, и волосы свои держит в хаосе, в разные стороны постоянно торчат. Отсюда и прозвище. Ершик. Как сталкера зовут по-настоящему, никто не знал, казалось, что парень и сам это позабыл.
Небольшая поисковая группа во главе с сержантом Степаном Лошкаревым двигалась на "Политех". Метро "Политехническая". В верхах Централа, крепкого союза центральных станций питерского метро, прошли слухи, что Политехнический университет, находящийся на поверхности, сильно не пострадал. А там остались приборы, научные документы, вполне возможно, что и рабочие компьютеры. Сила любой цивилизации в знаниях. Сохранить хотя бы крохи научного наследия довоенной эпохи -- основная задача экспедиции. Ну, а дополнительная -- исследование новых территорий...
Стены тоннеля поблескивали холодным металлом. Создавалось стойкое впечатление, что находишься в большой железной трубе. Слова эхом отражались от стен, поэтому чаще говорили шепотом, чтобы не привлечь внимание кого-нибудь злого и нехорошего.
Люди шли на лодке по старому тоннелю, который затопило в результате размыва в девяностых годах прошлого века. Новый железнодорожный путь на "Площадь Мужества", построенный в обход затопленного, длиннее и опаснее. Грунтовые воды после всемирной катастрофы проникли и туда. Однако, если по старому тоннелю можно плыть, то там пришлось бы идти пешком, поскальзываясь на рельсах, едва скрытых ледяной водой. И на дрезине уже не проедешь, завязнешь. Медленно. А в темных перегонах нельзя неторопливо гулять, их надо проходить максимально быстро.
-- Приехали. -- возвестил лодочник, подгребая к платформе. Лодка стала шкрябать по рельсам, у станции уровень воды значительно ниже. Вот и шлагбаум, за ним бородатый мужик с ружьем. Заплатили за посещение станции, недорого.
-- Надолго к нам? -- вопросил охранник.
-- Нет, проездом, нам выше по ветке.
-- Смотрите, не хулиганьте! У нас мирная станция. -- ответил бородач и открыл шлагбаум.
Вскоре путешественники сошли на твердую землю.
Степан задержался, расплачиваясь за переправу. Лодочник протянул жилистую худую ладонь. Двенадцать патронов упало в худую руку, которая сразу же убралась в складки темного плаща. Перевозчик противно улыбнулся, сверкнув глазами. Он натянул на голову капюшон и медленно погреб в обратную сторону. Вскоре фонарь на лодке померк, и маленькая фигурка лодочника скрылась за поворотом тоннеля.
Степану стало жутковато. Вспомнился дантовский ад. Харон, перевозчик через Стикс, реку мертвых. Безумный старик, отправляющий людей в ад. А из преисподней никто не возвращается...
"Площадь Мужества" напоминает палаточный лагерь. На длинной открытой платформе стоят, непонятно как укрепленные, старые туристические палатки. Централизованного электричества на станции нет, но в старых светильниках, выполненных в виде величественных факелов, кое-где чадило настоящее живое пламя, тускло освещая перрон и огромную красную звезду на торце платформы. Символ ленинского социализма величаво горел тревожным багровым огнем. Степан внутренне содрогнулся. Ему даже показалось, что с лучей пятиконечной звезды стекает густая темная кровь.
-- Сохраняйте осторожность, -- попросил командир, не выпуская из рук автомат. Спутники выполнили приказ. Доцент собрался и поправил очки, а Ершик дурашливо ухмыльнулся, но свой АКС держал наготове. За цевье, хотя и дулом вниз.
Группа медленно шла по перрону. Вскоре за очередной палаткой люди увидели небольшой рынок, торговые места которого обозначались деревянными ящиками и картонными коробками. Торговцы сидели за этими грубо сколоченными, импровизированными прилавками, используя для сидений такие же ящики или старые сиденья из электричек.
Степан задумался. По словам лодочника -- грибы съедобны, но рисковать здоровьем отряда не стоило. Запас продуктов у них имелся. Группа еще в самом начале пути, но неизвестно, что ждет на следующей станции. Есть ли там население? Удастся ли пополнить запас провизии? Сколько продлится вся экспедиция?
-- Грибочки! Свежие грибочки! -- не унимался старик, -- Возьми, сержант, не пожалеешь!
-- Мы на кладбище не отправимся после ваших грибов? -- спросил доцент, взяв один из свежих, черного цвета, грибов. Палыч внимательно осмотрел темный лесной дар и положил обратно на старую газетенку, застилающую прилавок.
-- Да вы что! -- заговорщически прошептал седовласый, -- Это не из Сосновки гриб. Знатный гриб! Это с Девяткино! Самый чистый гриб на Севере. Мамой клянусь.
-- Ага, сколько лет-то тебе, старче? Мамаша, небось, уже в лучшем мире! -- возразил Степан.
-- Кто меня тут поминает? -- раздался хриплый прокуренный голос, и из зеленой, стоящей рядом, палатки показалась лысая бабка с красным морщинистым лицом.
-- Вот, мамочка, тут солдатики...
-- Эх, не умеешь продавать, сынок! -- заквохчала старуха, -- Эй, комиссар, как вы к водочке относитесь?
Степан не успел и рот открыть, как на газетке, рядом с грибами, образовалось три маленьких граненых стаканчика и большая пластиковая бутыль с прозрачной жидкостью. Доцент закатил глаза, а Ершик заметно облизнулся. Старушенция между тем плеснула по чуть-чуть в стаканы, сноровисто открыла банку соленых грибов. Седой сыночек сразу подсуетился, достал вилочки и насадил на каждую по маленькому рыжему грибку.
-- Угощайтесь, воины! Чем Бог послал!
Командир остановил тянущегося к стакану Ершика и слегка ударил того локтем в живот. Опасно! Провалить экспедицию в самом начале пути очень просто. Может, грибы и съедобные, но кто его знает, что у сердобольной бабульки в бутылочке? Отравят еще. Страсть местных жителей к грибам настораживает. Не служат ли люди "зеленым"? А что, вероятный противник "центровых" наверняка имеет интересы в этой благодатной зоне. Воинствующие экологи стараются распустить свои щупальца по всему метрополитену, а тут такое кошерное место! Грибников перевербовать в любителей растений легче легкого.
Н-да. Всего двадцать лет прошло после мировой ядерной катастрофы, а в метро Петербурга уже прошло несколько революций, локальных войн за передел власти. Некогда единое петербургское подполье развалилось на несколько фракций. Две самые крупные и, потому, постоянно враждующие группировки -- "центровые" с "зелеными". Первые заняли почти все станции на Невском проспекте, а "зеленые" оккупировали "зеленую" ветку метро (таким цветом она рисовалась на старых схемах), от " площади Александра Невского" до "Рыбацкого". Причем, последняя станция, "Рыбацкое", выходила на саму поверхность мертвого ныне города. Была потенциально опасной, но там эти экологи и развели строительство ферм для экспериментов по выращиванию модифицированной продукции. Судя по слухам, получалось у них плохо. А здесь, на "Мужества" процветает собирательство грибов! Стало быть, радиоактивный фон тут слабее или почва лучше. Лакомый кусочек для экологов...
-- Чисто, командир! -- промолвил Палыч, проведя дозиметром перед банкой. Степан отвлекся на доцента, и не успел углядеть, как Ершик уже хрустел солененьким грибочком. И, судя по раскрасневшемуся лицу, выпить тоже успел.
-- Ты что, дебил? -- выпалил Лошкарев.
-- Но, доцент-же подтвердил, -- чисто!
-- Да, не сомневайтесь, солдатики! Думаете, мы травить вас будем? -- осклабился седой продавец. Старик тотчас сам опрокинул стакашек, утер усы и чинно захрустел грибом.
"Ну и команда, ешкин кот! С самого начала выходят из-под контроля!": подумал Степан. А вслух произнес другое:
-- Ладно, старче, отсыпь-ка нам сушеных. Соленые это под спиртное хорошо, свежие хранить негде, а вот сушеный гриб -- в самый раз будет. И так есть можно, и суп походный сварганить. Так, ребята, больше не пить! -- строго добавил сержант.
-- Ну, сушеных, так сушеных. -- согласился седой, а бабка сразу убрала выпивку и закуску. Взамен этого на газетке появилась странная тарелочка из желтого металла.
Сильно не понравилась Лошкареву эта тарелка. Странная какая-то, навевает тревожные мысли. Почему? Сама посудина вытянутая, как чешуя, и высокий бортик у тарелки только один, так что суп из нее не поешь, только твердую пищу. И не покидает чувство, что где-то видел сержант такую тарелку. Только вот, где? Память отказывала.
Торговец же спокойно развязал холщовый мешок с грибами и насыпал небольшую, приятно пахнущую, кучку на эту тарелочку.
-- Одна тарелка -- три патрона. Вам сколько, ребята?
-- Слышь, дедок! А откуда у тебя эта посудина? -- поинтересовался Степан.
-- Да выменял у пришлых людей. Хорошая вещичка! Нравится? -- усмехнулся старикан.
-- А что за люди-то? -- попытался вызнать командир.
-- Эй, парень! Че ты опять к сыну моему пристал! -- вмешалась "мамочка", -- Хочешь покупать -- плати деньги! Мы тут не справочное бюро.
Степан оглянулся на своих спутников и нехотя достал патроны от "калаша" -- универсальную валюту. Никто не помнил, почему и когда патроны заменили деньги, но, видимо, это справедливо в новом изменившимся мире. Подобные "деньги" могут спасти тебе жизнь, в отличии от шуршащих бумажек, придающих уверенность лишь в туалете. В метро каждый решает сам за себя, кто он -- герой или засранец. При встрече со смертью, лучше подороже продать свою жизнь, нежели просто обделаться.
-- Две тарелки за пять! Подойдет? -- попробовал сторговаться сержант.
Престарелая мамаша прищурила подслеповатые глаза. Задумалась. Понятно, грибники что-то знают. Информация может оказаться полезной. Степан выдержал небольшую паузу и выдал, снизив голос почти до шепота:
-- И еще три патрона, если расскажете о бывшем хозяине вещички.
-- Хорошо, -- согласилась старуха, -- Давайте свои денежки! Отсыпь ему, Сеня. С малой горкой отсыпь.
Седой повиновался и пересыпал в объемный кармашек вещмешка две полных тарелки. С довеском.
-- Девка тарелку на грибы выменяла. -- нехотя промолвила старушенция, -- Обычная девчонка, но пришлая.
-- А как выглядела? Давно это произошло? -- попросил уточнить Степан.
-- Часа три назад. -- ответила бабка, - А выглядела, хм... Да, не помню, обычная девка. Косынка у нее зеленая, вот.
-- Бандана, может? -- встрял доцент, вытерев пот со лба.
-- Я, милок, русская бабушка, я иностранных слов не понимаю. Платок на голове. По-нашему, -- это косынка. А вы называйте, как хочите.
Торговка насупилась, всем своим видом показывая, что больше от нее ничего не добьешься. Степан отсчитал восемь патронов из запасного рожка, деньги звонко брякнули об алюминиевую тарелочку. Седой усмехнулся и быстро прикрыл свою добычу полой одежды.
-- Куда путь-то держите? -- неожиданно спросил седой, -- А, ясно... Военная тайна.
-- Смешной ты старик, однако. -- возразил сержант, -- Коли грибов взяли, то явно не с Севера идем. Выше по ветке, небось, и грибы подешевле продают?
-- На "Политехе" инженеры сидят. Торговать не разрешают. А на "гражданке", да. Там дешевле.
-- Что за "инженеры"? -- спросил Лошкарев.
-- А бог их знает, там же академия связи недалеко, университет политехнический. Бают, что у этих объектов есть подземные бункеры, связанные с метро... Не туда ли топаете? Так это...
-- Нет! -- грубо отрезал Степан.
Вот это уже ценная информация. Интересно, а наземное здание университета охраняется? Хотя, не стоит сильно раскрывать карты. И так много болтаем.
-- Мы на "Академку" идем, старче -- соврал Ершик и почесал за ухом.
-- Да? -- удивился дедок.
-- Да. Как лучше добраться? Может дрезина у кого есть?
-- В левый тоннель идите. Там третья дверь от платформы. Стукните посильнее. Вас отвезут, коли финансы имеете.
Командир хмыкнул и повел отряд вдоль по платформе.
Может быть, тревога, овладевшая им, напрасна? Бедные же люди. Подножным кормом питаются. Небось, найденные грибы на мясо и сахар выменивают. Пожалеть надо, а не подозревать. Однако, странная тарелка не выходила из головы. Где-то Степан ее видел...
Серые выцветшие палатки сменяли одна другую. Изредка попадались и яркие, синие или желтые шатры, они выпадали из общей темной массы. Между убогих жилищ натянуты веревки с бельем, которое будет сохнуть очень долго без тепла и солнечного света.
Вот и тоннель, указанный стариком. Темно и тихо. Доцент осторожно опустил ногу с платформы.
-- Можно сказать, что сухо...
Командир подал условный знак, чтобы люди остановились и не делали резких движений. Осторожность не помешает. Степан включил походный фонарь и аккуратно посветил в тоннель. Что это? Какая-то зеленая тряпочка мелькнула в темноте и снова пропала! Бандана! Неужели, "зеленые"?
-- Назад! -- зашипел командир.
-- Товарищ сержант...
Но не успел Ершик договорить, как стенки тоннеля осветились трассерами от пуль. Беззвучно. Работали оружием с глушителем...
-- На пол! -- еле успел скомандовать Степан, а первые пули уже пропороли насквозь желтую палатку, трепыхающуюся по правую руку.
Отряд замер. Вперед соваться не стоит, значит, надо медленно отступать. Назад и вправо. Правый тоннель наверняка соединяется с левым. Опасно ли там?
-- Сложите оружие! Вы окружены! -- раздался крик из тоннеля.
Степан инстинктивно оглянулся на своих бойцов. Палыч лежит ничком, не двигается. Жив, просто замер, ждет команды. Ершик... Ершик!
Парень занял опасную позицию, неаккуратно оставив сзади себя фиолетовую палатку. И поплатился. Не прошло и пяти секунд, как хлипкую синтетику взрезал острый нож, тяжелое колено прижало Ершика к мраморному полу, а в затылок упирался ствол. Профессионально, что тут скажешь.
-- Одно движение, и парню конец! -- констатировал усатый мужик в камуфляже. Степан заметил у него на рукаве повязку ядовито-зеленого цвета. Значит, все-таки экологи! Проклятье!
Теперь, уже не таясь, из глубины тоннеля вышли еще трое экофашистов. Два плотных мужика и... девушка с зеленой банданой на голове.
Тарелка! Степан наконец-то вспомнил, где видел ее. Подобными желтыми тарелочками-чешуйками облицована станция метро "Площадь Александра Невского"! Форпост "зеленых". Среди "центровых" ходит легенда, что экологи не только едят с таких тарелок, но и используют их для своих античеловеческих опытов. Сержант сразу представил свое сердце, пульсирующее на блестящей тарелке...
Выпутаться помог случай. Лошкарев уже хотел сдаться на милость противника, как сзади послышался шорох и быстрая возня. Затем короткая очередь из АКС.
Степан, быстро оглянулся и сразу откатился вправо. Дал короткую очередь в ноги противникам, поднялся и короткой перебежкой бросился к торцу платформы. Встал прямо под массивной звездой. Казалось, что тяжеленный символ социализма вот-вот рухнет на голову.
Сержант вновь посмотрел назад и оценил обстановку. Все понятно. Усатый, когда кромсал палатку, видимо, увлекся и случайно срезал или задел тросы, удерживающие шатер. Весь каркас упал на него сверху, закрыл обзор, это дезориентировало. Ершик быстрым ужиком выскользнул наружу и просто расстрелял запутавшегося в синтетике врага. Теперь бесформенный фиолетовый ком недвижимо лежит на платформе, из-под ткани торчит волосатая вражеская рука, течет кровь.
Доцент? С ним труднее. Грузный неповоротливый парень, но Лошкарев дал время, чтобы Палыч поменял позицию и ушел с линии огня. Авось, сообразит.
Время остановилось. Степан осторожно, стоя в пол-оборота двинулся к правому тоннелю, прислушиваясь к каждому шороху. В тоннеле тихо. Ушли?
А на станции уже начался переполох. Услышав автоматную стрельбу, "Площадь мужества" проснулась, словно встревоженный муравейник. Засветили фонарики, застучали тяжелые башмаки, где-то впереди послышался женский плач, над смятой палаткой взвился какой-то монах с блестящим крестом, кричащий: "Убивцы! Христопродавцы!"
Не прошло и пяти минут, как к Степану подбежали трое мужиков с ружьями. У одного, наверно, старшего, в руках самый настоящий американский винчестер.
-- Брось автомат, парень!
Пришлось подчиниться.
Со стороны правого тоннеля другие вооруженные "грибники" уже тащили доцента, который, в свою очередь, крепко держал за шкирятник седого торговца. Того самого.
-- Зачем вы затеяли стрельбу на нашей мирной станции? -- задал вопрос жилистый бородатый мужик. Местный начальник?
-- На нас напали. Мы оборонялись. -- устало ответил Степан, -- И, мне кажется, что вот этот ваш старичок как раз и навел на нас врагов.
Вскоре к торцу платформы подошли еще пятеро местных. Выглядели ребята запыхавшимися.
-- Кузьмич! Трое или четверо "зеленых". Ушли по тоннелю к "Политеху". От боя уклонились.
Бородач нахмурился. Медленно осмотрел всех вокруг.
-- А этого кто убил? -- указал мужик на тело усатого экофашиста, -- У нас мирная станция! Любое преступление, тем более убийство, непростительно!
Лошкарев не знал, что ответить. Хорошо еще, что он не стал стрелять во врагов на поражение, а просто шуганул. Сержант не был трусом, но стрелять в девушку не мог. Рука не поднималась. Была у него такая маленькая слабость. Многим она казалась странной в новом, изменившимся мире. Степан не мог даже руку поднять на женщину, не говоря уже об огнестрельном оружии.
Как же прикрыть Ершика? И где он? Пронырливого сталкера нигде не видно. Может, парень воспользовался суматохой и скрылся в тоннелях.
-- Товарищ начальник! -- вывел из размышлений очередной голос. -- Мы... это... посмотрели. Мужика из калибра 5, 45 завалили, а у этих супчиков 7, 62. Другой патрон. У очкарика вообще полная обойма и ствол не стрелян.
-- Ну, и что вы на это скажете? -- вновь начал давить Кузьмич, пытаясь протереть своими темными зрачками дырку в глазах Лошкарева, -- Где ваш третий? Или сколько у вас еще людей?
- Так, у третьего тоже 7, 62 калибр. -- уверенно сказал Степан, -- Его утащили с собой экофашисты. В плен взяли. Я только вслед пальнул, но промахнулся. Перезарядить не успел, как тут и вы с винтовками.
Бородатый главарь крякнул и почесал в затылке грязной мужицкой рукой. Сомневался, да, но предъявить нечего. Минуты две он думал, как поступить, потом выдал:
-- Стало быть, так. Через час чтобы духу вашего тут не было. Куда хотите, идите! Нам не нужны новые жертвы. У нас мирная станция. Ясно?
Правильный выбор! Побоялся детина возмездия. Никто не хочет ссориться с "центровыми", независимость сейчас в цене. А ведь, достаточно малого повода, и Центр будет расширяться на север, поглощая слабые станции, не имеющие серьезной военной силы. А если еще подумать о возможных грибных ресурсах...
Люди, потеряв интерес к происходящему, стали медленно расходиться. Кузьмич степенно подошел к убитому "зеленому" и заулыбался. Видимо, обнаружил на теле много полезных вещей, которые, конечно, не отдаст нарушителям, хотя и защищающим свою жизнь, а просто прикарманит.
Степану сразу вернули его оружие и вещмешок. Доцента тоже отпустили. Седой торговец, воспользовавшись моментом, воровато оглянулся и хотел быстро "сделать ноги", но сержант "ласково" приостановил торопыгу.
-- Ну что, старче? Значит, говоришь, в левом тоннеле ждет нас дрезина?
-- Отпусти, служивый! Не бери греха на душу. -- запричитал старикашка, -- Ведь слышал, как у нас. Око за око, зуб за зуб.
-- Сколько заплатили? -- насупился Лошкарев.
-- Де... десять патронов... -- заикаясь, пролепетал торговец.
Не любил сержант торгашей. Именно за подобные фортели и не любил. Продажная у них, жалкая душонка! Маму родную продадут за хорошие деньги, не то, что посторонних людей. Неистребима к стяжательству страсть человеческая.
-- Эй, старче, хорошо бы вернуть патроны! -- высказал пожелание Степан, -- Те самые, что мы вам за грибы заплатили. По-хорошему.
-- Ой... не губите! В разорение вводите! Меня мамочка в темный радиоактивный лес отправит! За новыми грибами, чтобы недостачу покрыть! -- завыл старик.
-- Служивый! Разговор есть... -- послышался прокуренный женский голос. Ну, конечно. Матушка никогда не оставит своего непутевого сынка!
Удивительные дела творятся на белом свете. Лошкарев недооценил бабушку. В палатке торговцев их ждал потерявшийся Ершик, сытый и даже слегка пьяненький. Старушенция, заслышав переполох, сразу смекнула, что к чему, и спрятала у себя незадачливого сталкера. Рассчитывала за сокрытие преступника еще денег со всей нашей команды стребовать. Теперь не получиться, когда выяснилось, кто привел поисковую группу прямо в руки экофашистов...
Порешили миром. Бабка отсыпала еще тарелку сушеных грибов, дала банку соленых, да бутыль самогону. Спиртное Лошкарев сразу убрал в свой рюкзак, подальше от Ершика. Алкоголь -- вещь, конечно, необязательная, но в дальнем походе пригодиться.
Старики не перечили, мало того, седой барыга пообещал показать безопасный путь на "Политех"...
Доцент
Александр Палыч протер очки и снова надел их. Надо надеется, что экспедиция на правильном пути. Да, солдат из него никакой, но стоит добраться до научного материала...
"Центровые" продолжают поход на "Политех". Седой старик уверенно ведет людей вперед, проводник знает эти места и ничего не боится.
Темный сводчатый тоннель. Вода чуть хлюпает под ногами. Луч фонаря выхватывает из сизой мглы длинные провода, старые неработающие лампочки, изредка попадается густая белая паутина. Интересно, почему паукам удалось выжить? Изменились ли они после апокалипсиса, подобно наземной фауне?
-- Эй, ученый? Какова вероятность того, что пауки увеличились в размерах? -- спросил Лошкарев, читая мысли доцента.
-- Знаете, Степан, невелика, если это земные пауки.
-- Не понял.
-- Есть у меня теория, что все зверье, обитающее на поверхности, инопланетного происхождения. Не верится мне в такие быстрые мутации.
-- То есть, ты думаешь, что на нас напали инопланетяне? А ядерные ракеты тоже они запустили? -- усомнился сержант.
-- Это загадка... Но подобные сверхбыстрые мутации невозможны в животном мире. В таком случае, и мы бы, люди, также приспособились к жизни на поверхности...
-- Внимание! -- прервал их дискуссию Ершик.
Впереди что-то зашуршало. Какой-то маленький зверек? Палыч посветил фонариком и увидел лохматую, то ли крысу, то ли кошку, опрометью бегущую прочь. Чуть дальше фонарь обозначил тонкую, почти прозрачную нить. Зверек (наверно, это был хорек) запнулся тонкими лапками о веревочку, раздался взрыв. Сталкеры пригнулись. По головам ударила мелкая каменистая крошка.
-- Мины, командир!
Мины? Растяжки? Тоннель заминирован! Проклятье! Об этом как раз и не подумали, снаряжая экспедицию. В команде не было ни одного человека, владеющего саперным делом.
Хорошо подготовились экофашисты. Умело. Дальше тянулась еще пара ниточек, и не факт, что пара. Только опытный глаз минера может увидеть и, главное, обезвредить взрывоопасные ловушки.
Безалаберных сталкеров спас от смерти несчастный хорек. Если это был хорек.
Значит, подумал доцент, в университете действительно есть много ценного, раз враги не пожалели дорогостоящих мин, чтобы хоть ненадолго задержать продвижение "центровых".
-- Кошке? -- ответил Лошкарев, -- А мне показалось, это был суслик.
-- Откуда тут суслики? Хорек! Сбежавший из городской квартиры, точнее, его потомок. -- встрял доцент, -- Мы не в Центральной Азии. Если у нас есть время, я могу рассказать о видах животных, встречающихся в наших широтах...
-- Неважно. -- отрезал сержант, -- Благодаря героической смерти этого хомячка мы еще живы. Дорога дальше мне кажется опасной, если среди нас не найдется специалиста по взрывотехнике. Старик, ты как? Случайно не знаком с саперным делом?
Седой содрогнулся и так выпучил глаза, что все поняли: "Да, незнаком". Однако старикан еще добавил:
-- Дело нехитрое, конечно. Был у меня дружок закадычный. Вместе за грибами ходили. Свезло ему, дураку, найти за место боровика гранату. Ладошки мужику напрочь оторвало, а я ну... С тех пор и поседел...
-- Другой путь есть, грибник? -- уже сурово спросил командир.
-- Есть.
Группа осторожно вернулась назад, и седой торговец указал на ржавую железную дверь. "Ага, эта та самая, где должна была ждать дрезина?": вспомнил Палыч.
За дверью оказался лифт, причем, работающий. Все-таки имеется на станции автономный источник питания. Есть электричество, но не для всех.
-- Седой, ты нам предлагаешь идти наверх? По поверхности? -- возмутился Ершик.
-- А как мы? Так и ходим. Да не бойтесь. Лифт доставит вас к заброшенному стадиону. Дальше -- парк университета, а за ним уже и корпуса. Вам же туда, или все-таки на "академку"? -- проболтался старик.
-- А вот это уже наше дело, куда нам. -- констатировал Степан, -- Смотри, старый барыжник, еще раз подведешь, -- я тебя с того света достану.
-- Не старый я... -- седой неожиданно заплакал и стал мелко трястись, -- Мне ж еще и пятидесяти нет. А седой, сами знаете, отчего.
-- Ладно, извини, отец... -- пожалел торговца доцент и чуть приобнял.
Вот, и как к таким людям относится? Слаб человек и жалок. Седой на ладан дышит, а своего не упустит. Стоит чуть слабину дать -- продаст тебя с потрохами ради сиюминутной наживы. А на "барыжника" обижается...
-- Лучше бы вам в ночи не соваться. Переждать... -- предупредил торговец.
-- Разберемся!
-- Бог в помощь! -- старик перекрестился трясущейся рукой, прошептал еще что-то и медленно вышел за дверь.
Лифт заскрежетал и поехал наверх. Мерное гудение мотора успокаивало и усыпляло...
Как только створки открылись, где-то внизу прогремело.
-- На выход, быстро! -- крикнул Лошкарев, но лифт устоял. А там, в подземных тоннелях, очередной хомячок нашел лютую смерть. Если это был хомячок.
Доцент покачал головой. Вот так и некоторые люди. Всю жизнь жрут, пьют и портят воздух. Ничего полезного для общества не делают. Живут только для себя. А стоит в один злосчастный момент "задеть растяжку" и умереть, спасая других, сразу становятся народными героями...
Смеркалось. На улице стояла тихая осенняя ночь. Тепло.
Доцент измерил радиоактивность, влажность, направление ветра. Подумал.
-- Ну, как фон, ученый? Сильно рискуем? -- спросил нетерпеливый сержант.
-- Если пойдем быстро, можно не надевать противогазы. -- ответил доцент, -- Ветер с Севера. Небольшой. А как вы прекрасно знаете, чем ближе к центру и Финскому заливу, тем выше радиация.
-- Почему? -- удивился Ершик.
-- Никто до сих пор точно не знает, где находился эпицентр взрыва. Разные есть мнения. Кто-то говорит, что был воздушный взрыв, на высоте трех километров, другие утверждают, что прицельно били по Кронштадту. -- ответил доцент и вытер пот со лба, -- Но факт остается фактом. Здесь радиации на порядок меньше, чем в историческом центре...
-- Теряем время -- поторопил Степан. И он был прав.
Сталкеры стали быстро, но периодически останавливаясь и оглядываясь, передвигаться мимо мертвых пятиэтажек. Очень осторожно. Враг мог быть неподалеку.
Люди видели места, еще десять лет назад полные жизни. Теперь все мертво и пустынно. Футбольный стадион, поросший желто-бурой растительностью, обширные дворы, заполненные ржавыми автомобилями. Рядом лежат поваленные деревья, рассыпающиеся в гнилую труху, перекошенные столбы с висящими проводами. На выцветшей скамейке сидит парочка обнимающихся скелетов. Их одежда истлела и оборвалась. Ветер развевает остатки плаща у одного из мертвецов. Второй сжимает металлический стержень, который остался от истлевшего зонтика. Влюбленные не стали прятаться, встретили смерть вместе...
Вот и парк университета. Культурный довоенный парк сильно зарос, превратившись в настоящий густой лес. Только это был уже не здоровый цветущий лес, встречающий наших предков пением птиц. Листва деревьев постепенно теряет зеленый цвет, становясь желтой и даже черной. Черные ели и сосны смотрятся особенно зловеще. На темных ветвях висят ярко-оранжевые шишки, огромные, словно бананы.
-- Что вы скажете на это, Александр Палыч? -- тихо спросил Степан.
-- Очень странно, видимо растения перестают вырабатывать кислород. Процесс фотосинтеза не происходит...
Доцент нагнулся под ель и показал всем небольшой гриб с темно-коричневой шляпой. Покачал головой.
Тишину леса прервало что-то нудное и убаюкивающее. Ершик судорожно схватился за голову, да и Палыч почувствовал, как противный ноющий звук сжимает его мозг в ментальных тисках.
На открывшейся выгоревшей поляне сидели коты. Много, не меньше дюжины. Большие сибирские полосатые коты с грязной лохматой шерстью. Животные мурлыкали и вопили, показывая свои зубы, топорщили жесткие усы.
Группа отступила. Мурлыканье стало затихать.
Ершик заметил еще один гриб. Справа, под кривой уродливой березой. Но стоило ему сделать пару шагов к подберезовику, как мурлокотание усилилось, а один кот, видимо, вожак, поднял мохнатую лапу. Палычу показалось, что животное раскрыло свою четырехпалую длань и угрожающе выпустило когти. Зверек встал на задние лапы и по-боксерски помахал лапами.
-- Степан, они защищают территорию! Не трогайте грибы! Даже не прикасайтесь! -- прошептал доцент.
Решили обойти логово необычных котов по большому кругу. Мурлыканье стало поначалу стихать, но внезапно дикий кошачий визг прорвал разреженный осенний воздух. Лошкарев оглянулся.
-- Черт возьми! -- крикнул сержант.
В лесу появились мутировавшие собаки. Много. Палыч ужаснулся, -- стая голодных разъяренных животных несется прямо на них. Теперь понятно, кто встревожил котов.
-- Вперед! Насквозь поляну! -- заорал Лошкарев и дал короткую очередь по первым нападающим собакам.
Бежали быстро, даже очень быстро. Пару раз на людей с деревьев прыгали безумные коты, царапая острыми когтями по одежде. Но большинство полосатых животных разбегалось прочь, стремясь уйти от более крупных и опасных хищников.
Иголки и другой радиоактивный мусор падали на голову, забираясь за воротник, но Палыч не обращал внимания. Быстрее! Бегом!
Вот и здание университета. Дверь, конечно, закрыта, а на окнах первого этажа крепкие решетки. Стены...
Ершик, недолго думая, полез наверх по фасаду. К счастью, стена до второго этажа выложена выступающими объемными прямоугольниками, по которым, при наличии определенной сноровки, можно забраться.
-- Ждите у входа, я открою! -- проговорил парень и разбил прикладом стекло на втором этаже.
Лошкарев и Палыч подошли к большим дубовым воротам. Доцент заметно задыхался. Оказался не готов к подобному спринту. Не та комплекция, да и возраст...
В парке кровавая оргия была в самом разгаре. Кошачий визг мешался с собачьим лаем. Палыч тщетно пытался победить страх. Все внутренности сжимались от ужаса, губы горели огнем.
Сталкеры заняли позицию у дверей университета, спиной к зданию. Ночной пейзаж становился все более зловещим. Деревья, потерявшие ветки и листву, огромными обгорелыми спичками торчали по периметру, луна высвечивала редкие грязные лужи. Над лесом кружились страшные черные птицы, чувствующие свежую кровь.
Внезапно из леса выбежал маленький котенок, преследуемый тремя разъяренными псами. Юркий зверек боязливо прижался к ногам людей. Каждому малому существу нужна защита...
Черные подпаленные собаки несутся быстро и размашисто. Впереди особенно крупный пес. Кровавая слюна стекает из оскаленной пасти, в глазах горит жажда крови.
Степан не раздумывая, выстрелил. Собака, пролетев по инерции еще пару метров, упала в серую лужу. Но это не остановило псов! Мало того, из леса появились другие хищники. Много!
-- Мы не продержимся! -- крикнул доцент, -- Где же Ершик?
Лошкарев уже не слышал, он просто стрелял, как заведенный, едва успевая водить ствол по сторонам. Стреляные гильзы падали и шипели в мерзлой воде.
Палыч не отставал, хотя его вклад казался скромным. Но двух-трех собак доцент все-таки обездвижил. Сталкеры старались не убивать животных. Во-первых, патронов жаль, а во-вторых, существовала вероятность, что монстры обратят гнев на своих бессильных собратьев.
Не прошло и пяти минут, как небольшая площадка перед зданием оказалась щедро залита кровью. Раненые псы лежали и жалобно скулили, поднимая пасти к холодному беззвездному небу. Однако новые, здоровые и жаждущие мести, твари все прибывали и прибывали. Казалось, что им нет конца...
-- Ершик! -- радостно закричал и обернулся назад доцент, когда послышался отчетливый скрип открываемой двери. Но сразу же человек пронзительно заорал от нестерпимой боли.
Секундное замешательство стоило дорого. В ногу Палыча впился большой косматый зверь...
Лошкарев, недолго думая, достал гранату и бросил на площадь, в самое скопление кровожадных монстров. Собаки притихли на пару мгновений, тогда сержант достал нож и всадил в собаки, укусившей доцента. Челюсти разжались и освободили голень. В голове у Палыча зашумело, и он потерял сознание.
Доцент очнулся от свежего воздуха. Осмотрелся по сторонам. Похоже на биологическую лабораторию, но конкретно пограбленную.
На полу валяются осколки стекла, стены украшают покосившиеся плакаты, в углу одиноко стоит пластмассовый человеческий скелет. Рядом - модель человеческого глаза в разрезе.
-- Где я? -- удивился Палыч.
-- Мы перенесли тебя на второй этаж. Здесь, конечно, все основательно растащено и перевернуто, но, быть может, что-то пригодиться тебе для работы. -- рассказал Лошкарев, -- Мы измерили радиоактивность. Терпимо. Двигаться можешь?
Грузный доцент осторожно пошевелил ногой, попробовал встать. Сделал пару неуверенных шагов. Чувствовалось, что голень распухла, передвижения давались с трудом.
-- Сегодня нет.
-- Я так и думал. -- хмыкнул сержант, -- Посмотри, может, здесь есть чего-то ценное. Хотя, мы уже нашли вот это.
Степан указал на потертый ноутбук. Палыч облизнулся от удовольствия и открыл крышку, зажал клавишу питания. Старинный прибор зажужжал, и на экране развернулось приветствие Windows 2033. Работает! Отлично!
-- Занимайся! А мы пока пойдем, осмотрим остальные помещения. Оружие держи наготове, мало ли что...
С этими словами Лошкарев и Ершик вышли из комнаты, оставив Александра наедине с его любимой наукой. Палыч уверенно запустил систему и понял, что зарядки аккумулятора хватит не более, чем на час. Значит, нужно оперативно посмотреть, что содержится в памяти довоенного компьютера. И не тратить энергию зря, ведь зарядить аккумулятор тут невозможно. Сеть давно обесточена...
Уединение ученого прервал писк котенка. Этот зверек все-таки увязался за ними. Палыч выключил компьютер и осторожно подозвал мутантика.
Животное продолжало пищать и жаться в угол, тогда доцент достал из кармана странный гриб, собранный в парке. Отломил кусочек и скормил животному. Тот с удовольствием зачавкал подачкой. Обалдеть! У маленького детеныша вполне развитые и большие зубы.
Контакт с котенком установлен, и можно заняться делом. Несмотря на то, что лаборатория основательно повреждена, Палычу удалось исследовать кровь и ткани (для этого он аккуратно состриг один коготок) странного котика.
Результат оказался неожиданным. Количество хромосом отличается от положенного для котов, более того, в хрящевых тканях присутствуют радиоактивные изотопы. Для полноценного обследования не хватает оборудования и электричества. Но, уже очевидно, -- это не земной кот.
Через два часа соратники вернулись. Люди принесли полные рюкзаки различной поживы. Брали все, что, по мнению сержанта, представляет научную ценность и содержит информацию. Палыч понял это, когда на его столе стали появляться старые книги, дискеты и даже доисторические магнитофонные кассеты. Он скрупулезно все осматривал и откладывал в сторону действительно нужные вещи.
-- Ноутбуков больше не встречали? -- поинтересовался доцент.
-- Нет. -- ответил Ершик, -- Только системные блоки. Большие компьютеры.
-- Надо было снять с них винчестеры!
-- Что? Откуда там ружья? Я не видел... -- удивился сержант.
-- Это сленг! Винчестером называется жесткий диск. -- улыбнулся доцент.
Самыми последними на столе появились книжка без названия и маленькая коробочка со шнурком. Палыч осмотрел коробочку, хмыкнул и отложил в сторону. Затем взял увесистую, черного переплета книжицу, и открыл ее. Страницы пахли свежей типографской краской. Содержание удивило...
-- Где вы это взяли?
-- Странное дело, Палыч. Нашли типографию в подвале. А там за столом сидит скелет и держит вот эту коробочку в истлевших костяшках. За спиной мертвого оператора целые пачки книг, перевязанные и упакованные. Мы взрезали упаковку и захватили парочку экземпляров. Рассматривать в полутьме не стали, к тебе торопились. Ты же один тут.
-- Знаете, что это? -- торжественно сказал доцент. -- Съемный жесткий диск. Надо посмотреть, что на нем. А книжка -- библия! Удивительно! Эта книга была напечатана самой первой в истории человечества, и, по иронии судьбы, она же стала последней! Быть может, то, что написано в библии, спасет оставшихся людей?
-- Я больше верю в силу оружия. -- уронил Лошкарев. -- Мой бог -- это автомат Калашникова!
-- Нет, дорогой мой! -- прослезился Палыч, -- Если моя научная теория верна, то людям остается лишь молится и уповать на милость Божью, нежели на свои жалкие силы.
-- Что вы этим хотите сказать? -- Ершик почесал вихрастый затылок.
-- Видите котенка? Я точно уверен, что это неземное существо. Понадобятся дополнительные исследования, но они лишь подтвердят мои выкладки. Вы когда-нибудь видели, чтобы коты питались грибами?
-- Ну, с голодухи еще не то съешь. -- возразил Лошкарев.
