Ожидание полёта
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Вертится рядом, играется, скачет,
Бьётся в сознанье светлое что-то
И ускользает, словно нарочно,
Это большое - ожиданье полёта...
Тихо, как дождь, или слова
Утром спросонья слышится что-то,
Зацепит вот-вот и вновь отпускает,
А мне остаётся ожиданье полёта...
Кто-то смеётся и сразу же плачет,
И я замечаю верное что-то:
В этом двояком - его настроенье,
В нём тоже бьётся ожиданье полёта...
Взгляд из-за штор на серое утро,
Прежнее всё и новое что-то,
Но не взаправду, а как-то иначе
Только во мне - ожиданье полёта...
Камни и небо, люди и звери,
Чёрное долго и белое что-то,
Катятся линии, мир собирая,
Навязывая ожиданье полёта...
Четыре угла, свет из прихожей,
Мне тяжело, неспокойно мне что-то,
Словно последние капли стекают,
И только одно ожиданье полёта
Сидит и молчит, смотрит лукаво,
И странно - я близок схватить это что-то,
И кажется - всё происходит нарочно,
И будет всегда ожиданье полёта
Катиться за мною чуток позади.
Так и забыв про важное что-то,
Буду идти с тревожной надеждой:
Не обронить бы ожиданье полёта...
Когда подкрадываются сумерки, и ещё беспомощны фонари и лампы, голова начинает болеть под тяжестью нового ощущения... И все дома, и никто не убавлял громкость телевизора, а звуки становятся тише, и, в то же время, острее и чётче воспринимаешь каждый шорох. Обычные повседневные фразы растягиваются и превращаются в целые повести. Время укладывается на полке и глядит бесцветными глазищами, следит, ожидает, что же будет дальше. Сигареты улетают одна за другой. Мысли выстраиваются в шеренгу, но не по росту и не по смыслу.
Кружит тревога, волнует тюль на окне, за которым всё сильнее жмутся сумерки, шипящие моросью.
Всё прежнее, но выглядит иначе. Каждая мелочь объёмна и особенна, интересна, сложна... Каждая хлебная крошка - целый букет линий и сгибов, палитра оттенков десятков красок. И во всём есть свет и тень. Даже за холодильником белеют провода. Даже под мойку в приоткрытую дверцу проскальзывает язычок света...
И, кажется, заболеваешь. Болит в пояснице, щёки горят, и нудный надоевший насморк.
И подкатывает к горлу горечь от осознанья подлой истины - завтра всё будет потеряно. Вечерняя пронзительность и ясность уснут, когда шумы и линии вновь оживут.
И двинешься в путь, вернёшься в замкнутый круг, не в силах расчистить место в голове для одного скромного, незаметного ощущения. Вечер дарит это чувство и ласково грозится воплотить через мгновение в словах, в каком-нибудь поступке, деле, какой-нибудь ситуации, а утро смывает это волшебство, и остаётся с размытой тенью почти пойманной и разгаданной причиной появления этого ощущения. Ожидания полёта...
Сперва невозможно было разобрать ни слова, но туман отступил, тени потянулись к уголкам сознания, освобождая внимание, и монотонный тяжёлый гул разрезали голоса.
-- Ну, в общем, ты понял, да?
-- Понял. В общем. Но что мне с ним делать?
-- Что делать, что делать! Вот заладил! А что со всеми делал? Пусть поваляется, попривыкнет чуток. Потом сам свалит.
-- Ага, свалит. А если он меня съест?
-- да что ты, в самом деле! Как в первый раз, честно слово! Да и посмотри на него - человек как человек, да ты в нём и не поместишься.
-- Ладно... - голос затих, как будто недовольный чем-то. - А с этой штуковиной что делать?
-- Да положи её на полку. Нужна будет - возьмёт.
-- Интересно, что это? Хотя, больше боязно... Может, с собой возьмёшь?
-- Ну, нет, к чему мне связываться? Спасибо, назабирал всяких фиговин. И, вообще, мне в котельную пора.
-- Док, ну погодь!..
-- Погодь, погодь!.. У меня там котёл, небось, затух. Опять шеф прибежит, как начнёт пищать: "Вот, снова десять этажей Главупртум без горячей воды оставил! Бе-бе-бе, ме-ме-ме!..." Черти, совсем загоняли.
Голоса ускользнули, повисли на самом краешке сознания. Глаза с трудом разлепили веки, мутные разноцветные пятна заполнили пространство. Потихоньку прочерчивались линии, затекали в рамки формы, разворачивались углы. Проявилась просторная комната с несколькими окнами вдоль одной стены. У среднего окна стояли двое и энергично, если не сказать нервно, жестикулируя, мило беседовали.
И почти сразу же человек в белом халате, белой кепке и с чёрным портфелем, распахнув створки, вышел в окно.
-- Привет! В обед загляну, - сказал на прощание и сгинул.
-- Ну и денёк сегодня будет... - с тоской выдохнул оставшийся и обернулся. - Проснулся?
Сергей неопределённо дёрнул головой.
-- Ну, ладно. Есть ты меня скорей всего не будешь, это я, и в правду, загнул. Чаю хочешь?
Сергей повторил движение.
-- Примем это за "да", - сказал человек, почесав макушку, и, скорчив кислую мину, продолжил о своём: - Эх, ну что за жизнь? То соседи зальют, то пришельцы на голову падают...
Он прошлёпал в дальний конец комнаты, зазвенел там чем-то, что-то уронил, всё причитая и поскуливая:
-- То родственники нагрянут в полном составе, то говорливые попугаи всю ночь спать не дают...
Сергей, по-прежнему пребывая в прострации, медленно плыл взглядом по комнате. Первое, что бросалось в глаза, это, конечно же, три больших окна и то, что из этих окон в комнату совсем не проникал свет. Снаружи было светло, а точнее - бело. Будто по стёклам стекало молоко или их закрасили белой краской.
-- Хотя, мне грех жаловаться. Тьфу-тьфу, живу хорошо. Отличные друзья, отличный дом...
Старый протёртый паркет кое-как прикрывал такой же старый, но до умиления уютный и домашний палас. Поперёк комнаты косолапо расставив коротенькие лапки стоял низкий стол, на нём - глянцевая чёрная ваза. Вдоль стен - шкафы да тумбочки без дверец, только с полками, на которых в суетливой тени толпилась вперемешку с книгами, коробками и статуэтками уйма непонятного хлама.
-- ... Любимая жена... - после этих слов человечек замер в глубине комнаты, обняв пузатый заварной чайник. - Эх... Хорошо! - и потопал обратно.
-- А ты говорить умеешь? - спросил он.
Сергей боднул головой.
-- Тогда, я - Встречающий гостей.
-- Сергей.
-- Какое странное имя, - хмыкнул хозяин. - Ты, наверное, сейчас ничего не понимаешь. Ничего, привыкнешь. Тем более, что денёк сегодня будет суетливый.
Пили чай. Крепкий и сладкий, с привкусом карамели. Встречающий Гостей сидел рядом на кровати и напевал какую-то песенку, Сергей прислушивался, слов не разбирал, но отчего-то ему становилось спокойнее.
В белых окнах изредка вспыхивали огоньки; как объяснил Хозяин, это соседи зажигают и гасят лампы.
Странно, подумал Сергей. Огоньки вспыхивали и плыли в молоке, постепенно угасая, будто дома, в которых обитали соседи, катились по дороге или спускались по реке.
Наблюдая за заоконьем, Сергей задремал и проснулся от стука. Кто-то ломился во... входное окно.
-- Иду, иду!
Встречающий Гостей вынырнул из стены. Коридор в соседнюю комнату, незамеченный ранее Сергеем.
Стучался дворник. Ворвавшись в комнату, он набросился на хозяина, схватил того за грудки и, проткнув непомерно огромными глазищами, заикаясь, затараторил:
-- Мя-мяука!.. Опять ту-ту-туда забрала-лась! В-в-вс-с-стр-тр... Тьфу, б-блин, п-пойдём-м-м, угов-воришь. В-выруч-ч-чай!
Встречающий Гостей вяло отбрыкивался. Что-то бубнил о чьём-то приезде, что дел по горло, но, видимо, сжалился над паникующим дворником и, сказав Сергею, что будет минут через сорок, вышел в окно.
Снова стало тихо в комнате.
Сон спугнули основательно, и теперь валяться в кровати, тем более чужой, оказалось в конец невмоготу.
Надо размять конечности, решил Сергей, и выполз из-под одеяла. Он прошёлся вдоль шкафов, рассматривая причудливые приборы, статуэтки, совсем непонятные приспособления, читал названия книг и имена авторов, большинство из которых так и остались для него загадкой - бессмысленным набором букв и знаков препинания. Ну что это такое: И.зппри! в всшее ,,аг?!мямямя; Кло? А книга была толстая и старая, в изумительном переплёте, с тусклым золотом тиснения.
Добрёл до коридора. Заглянул. Коридор сворачивал вправо.
-- Надо привыкать, - и шагнул в сумрак.
За углом стало светлее - впереди светло-розовым прямоугольником мерцал дверной проём без двери. Подойдя ближе, Сергей убедился, что другую комнату скрывала нежная, слегка волнующаяся от неощутимого ветерка, занавеска.
Отчего-то вспотели руки, и просто стало неуютно.
Сергей осторожно отвёл ткань, и в глазах потемнело от света...
Сколько бы вы не бродили по миру, сколько бы людей не повстречали, вам не суждено встретить такую женщину, не посчастливится скользнуть мимо неё взглядом. Но если вдруг случится чудо, и вы, не умирая, окажетесь в раю, или впадёте в такое глубокое забвенье, куда не проваливалось ни одно человеческое земное сознание, и лицом к лицу столкнётесь с ней, то силы покинут вас, а разум замолкнет, поражённый недоступной пониманию красотой. И будете стоять, как столб, вкопанный надёжно добросовестным трудягой, и блаженно улыбаясь, смотреть на неё.
А женщина будет смотреть на вас и задавать вопросы:
-- Кто вы?
-- Что вы тут делаете?
-- Почему вы молчите?
-- Откуда вы пришли?
-- Странно...
И взгляд её будет испуган, но и заинтересован, и дальше, быть может, сжалится над вами Создатель...
... Она скользила в тихом блеске, свежий ветер из открытого окна пронизывал Её насквозь, а лучи солнца сплетали Её платье. Она ступала медленно, отгородившись от Сергея столом, пряталась за пышным букетом белых цветов, что дрожащим шаром висел над скатертью. И мерцала, меняя взгляды с любопытного на оценивающий, с испуганного на смешливый...
Сергей обходил стол и не спускал глаз с Её прозрачной кожи, с бледных тонких губ. И приближался, чувствуя свежесть Её ветра и тепло Её солнца. А Она уже не скользила от него, стояла, глубоко дыша, взволнованно, ожидающе...
Он протянул руку и дотронулся до Её кисти.
-- Свет...
-- Тьма, - вздохнул Встречающий гостей, покусывая кривую палочку.
Сергей открыл глаза; секунду назад - ослепительный манящий свет, сейчас - ослепительный мрак комнаты хозяина. Хотел спросить, где та женщина, и не смог пошевелить губами. Попробовал рукой, ногой - бесполезно.
-- Пройдёт, Сергей, пройдёт, не волнуйся, - отрешённо говорил Встречающий. - Она у меня такая... Скоро пройдёт. Ты и так в отключке часа три провалялся.
"Куда я попал?.." - прослезилось в голове Сергея. - "Может я того?.."
-- Я и сам знаю, странно это. Кто Она? Откуда? Но, чёрт побери, любит же меня. Я знаю это. Она заставляет меня так чувствовать. И мне с Ней хорошо. Но все Её боятся. Только Он не боится.
Сказав "Он", Встречающий кивнул в комнату. Но там никого не было...
-- Спи, Сергей, отдохни.
"А если я есть хочу? И курить?"
-- А потом поедим.
Встречающий повернул голову и посмотрел на Сергея. Прямо в глаза. И от этого взгляда мурашки побежали по спине. Страшный взгляд, повидавший столько мерзости и столько узнавший, что одного его хватит, и мир беспомощно рухнет на колени... И Сергей решил - лучше, действительно, посплю. И вырубился.
Встречающий Гостей - это маленький суетливый человечек, обычно лохматый и на вид рассеянный. Посмотришь на него и скажешь: "Неряха, растяпа, неудачник..."
Но отчего-то его уважали, слегка побаивались и ему завидовали...
И никто не мог понять, почему Она его полюбила. Злые языки твердят: от безысходности, вернуться в свой мир Она не может, этот - Её не принял, остаётся одно - существовать в единственном месте, где с Ней будут жить в согласии. Глупые судачили, что Она пришла в их мир с целью его порабощения. Романтики со вздохом повторяли одно - любовь...
-- Я не хотела причинять ему боль.
-- Он ничего не почувствовал и не понял.
-- Он спит?
-- Да... - Встречающий обнял Её крепче. - он тебе понравился?
-- Да. я посмотрела на него, на его мир. Твой новый гость мне понравился.
-- Ты бы его полюбила?
-- Да.
-- Но ты любишь меня.
-- Да... - Она устала мерцать и забылась рядом с ним.
Руки-ноги слушались, в желудке урчало.
-- Есть хочешь? - угадав мысли сергееного организма, спросил влетевший в комнату Встречающий.
-- Хочу, - просто ответил Сергей.
-- Тогда потерпи. Скоро мама с сестрёнкой придут. Пообедаем. А пока...
Хозяин прошлёпал к кровати, критически уставился на гостя. Состроил такую рожу, будто Сергей выглядел сейчас хуже престарелой киноактрисы с утра.
-- Так.
Не сводя глаз с цели, шагнул в право, сунул руку в недра шкафа, вытащил, сжимая серую тряпку.
-- Надень хотя бы мою футболку. И-то поприличнее смотреться будешь. А ещё... Причесать тебя надо.
И стал причёсывать; старательно, аккуратно, большим старомодным гребнем.
-- Во-о-от... А-то мама у меня!.. Жуть. Первые её слова, когда она приходит: "Ах, какой лохматый!" В общем, как все мамы. И, кстати, поздравь меня... Хотя, нет, заранее не поздравляют. Через пять дней у меня День Рождения! Хотя, можешь поздравить - с этим поздравить заранее, вроде, можно: через пять дней я меняю имя!
-- Меняешь что? - поднял брови Сергей.
-- Имя. У вас не так? - Встречающий закончил стилистические упражнения, пару раз провёл гребнем по своим патлам, убедился, что бесполезно: волосы как лежали, так и остались лежать - никак то есть. - У нас принято каждые пять лет менять имена. Ух, знал бы ты, как меня достало моё нынешнее имя!
-- А у нас как тебя мама с папой нарекли, так по жизни и зовёшься.
-- Ну, - хозяин пожал плечами. - В каждом мире свои традиции. Знал бы ты, каково в Её мире. У-у-у... Так. Надевай футболку.
Сергей натянул тряпку, поводил плечами.
-- Маловата будет.
-- Зато мышцы как выступают, - заметил Встречающий. - Ладно, это всё сантименты. Так... Стол накрыт, Она готова, ты... - он склонил голову на бок, ещё раз оценивая внешний вид гостя. - Вроде, тоже.
Маленькое чёрное пятнышко резво прокатилось из противоположного угла по полу под кровать, по пути весело тявкнув.
-- Что это было? - медленно, настороженно спросил Сергей.
-- О, Боже, Гавка. Только не сейчас! Мама до смерти боится Гавков!
И Встречающий, буквально рухнув на колени, сунулся вслед за тенью. Из-под кровати его голос звучал сдавленно:
-- Иди сюда, мой маленький!.. Эх, Сергей, знал бы ты, как осточертели все эти Гавки с Мяуками. Что ни день - то новая проблема с ними. Ты где, мой хороший?..
Сергей слушал его рассеяно и смотрел, как во входное окно проникают два тела - маленькое и ещё меньше. Женщина и девочка.
-- Кстати, Сергей, мама не любит, когда её представляют в её присутствии. Её зовут...
-- Любимая Мама, - резко, звонко сказала женщина.
-- Да, правильно. Только не перепутай, - продолжал балаболить Встречающий, уже полностью потерявшись под кроватью. - Не Мама Любимая, это её старое имя, а Любимая Мама... Блин, ну где ты?.. А сестрёнку мою зовут...
-- Младшая Сестрёнка, - вновь опередила хозяина женщина, но много строже и раздражённо.
-- И снова правильно... Эй, малыш, у меня для тебя кое-что... Ага! Во... - под кроватью зашуршало, заскрипело, вяло заругалось. - Поймал!
Встречающий резво выполз, уставился на маму. В одной руке он сжимал маленький чёрный живой комочек, очень, ну очень похожий на миниатюрную собачку.
-- Здравствуй, мама, - как-то озадаченно пролепетал встречающий.
Комочек тявкнул.
-- А-а-а, Гавка!
Смертельный ужас сменил накаляющееся раздражение; Любимая Мама юркнула за дочку, полностью за ней спрятавшись, сжавшись. Из-за спокойной, безразличной ко всяким там Гавкам Младшей Сестрёнки затараторил тонкий быстрый писк:
-- Встречающий, как ты так можешь маму свою встречать?! Ты же знаешь, что я до смерти боюсь этих прежутких тварей! Убери её немедленно! Было бы тебе не... не столько, сколько сейчас, надрала бы тебе уши!
-- Да, мама! Хорошо, мама! Сейчас, мама!
Хозяин засуетился, нервно сжал руки и тут же дико завопил:
-- Ай-яй-яй, он меня укусил!
Гавка основательно прихватился за большой палец, и бедняга укушенный, забывшись болью, запрыгал вокруг поднявшегося с кровати Сергея, дважды благополучно, точно и весомо приземлившись на обе ступни гостю.
"Не пушинка, так его!" - ощутив вес скачущего тела, кисло подумал Сергей.
Наблюдавшая из-за угла за действом тихо засмеялась. Порой Встречающий совсем как ребёнок, без улыбки не взглянешь.
Она вошла в комнату и присутствующие замерли. Даже Гавка выпустил палец из крохотной пасти и воззрился чёрными точечками глазок на изумительную и совершенно далёкую от его природы красоту. Она плавно приблизилась, взяла Гавка из рук любимого и выпустила животное в окно.
"Чёрт, здесь даже щенки из окон выходить умеют" - с досадой подумал Сергей. - "А я смогу?"
-- Что бы ты без Неё делал! - укоризненно сказала мама, выползая из-за дочери, мелькая глазами по сторонам: вдруг ещё какая тварь из-за шкафа выпрыгнет. И, естественно, не смогла устоять: - И такой лохматый!..
Пили что-то вкусное, ели что-то очень вкусное. Сидели за столом в Её светлой комнате. Встречающий ухаживал за мамой, Младшая Сестрёнка как-то странно косилась на Сергея, а Она незаметно за всеми подглядывала и улыбалась.
-- Эти Гавки...
-- Ой! - выразила неприязнь Любимая Мама и поморщилась.
-- прости, мама... И Мяуки...
-- Ой! - ещё громче выразила неприязнь мама, поморщившись пуще первого акта выражения неприязни.
-- Да, извини, скушай рогальку... так вот. Как они меня измотали, когда появились! Лежу в кровати, начинаю засыпать. Вдруг чувствую, что-то упало сверху. Ну, думаю, в полудрёме показалось. Поворачиваюсь на бок, почти уже уснул, как - бум! - опять упало, а потом ещё, ещё и ещё, и как хлынуло! Глаза открываю и вижу: валятся на меня из потолка чёрные комочки. Ну, думаю, блин, всё - конец света. Так, вроде, в Илбибии написано: "И послало небо горох чёрный на землю оголтелую, и наступила зима последняя..." Как я их ловил!.. Одного схвачу, второй меня за ногу кусает, ещё с десяток вокруг катаются, а остальные - по шкафам прыгают, и, главное, говорят так "Гавк! Гавк!" Если б не Её помощь, быть мне замученным до смерти. В тот момент я думал: как хорошо, что она владеет такой отличной способностью - парализовать...
Она смущённо улыбнулась, взглянув исподлобья на Сергея.
-- Да нет, нет, - встрепенулся тот. - Всё нормально. Всё двигается, ничего не болит.
-- А, так Она и тебя парализовала? - хихикнула Любимая Мама, покусывая рогальку. - Помню, как года четыре назад, по-моему, Она Встречающего моего обездвижила. Как я развопилась! Ух...
Её стало совсем неловко, а Мама, похоже, собиралась поведать обо всех парализованных Её ручкой бедолагах, и Встречающий решил вступиться за сохранение хорошего настроения любимой путём мягкого затыкания рта мамы.
-- а ещё, помнишь, сынок, того мужичишку с чёрными волосами?
-- Мам, ты кушай, кушай. Ведь всё такое вкусное. А, ты ж ещё на пробовала пылицу.
Схватил широкое блюдо с чем-то белым и воздушным и буквально сунул ей под нос.
-- Боже, пылица. У меня ж на неё...
Мама замолчала, все уставились на её сосредоточенное лицо. Задрожали губы, поползли вверх брови. И родился такой чих, что уши Сергея посчитали всё ранее слышанное комариным писком, а всё, которое прозвучит позже, решили, что не услышат вовсе. А глаза больше ничего не увидят: над столом повисло густое белое облако, из которого доносились активный чих вперемешку с негодованием, вызванного разгильдяйством сына, Любимой Мамы, вялым лепетом оправдывающегося этого самого сына, редкие озадаченные "э-э-э" Сергея, лёгкий, как всегда незаметный Её смех и молчание Младшей Сестрёнки.
А потом в один миг облако исчезло: внезапный ветер из открывшегося окна подхватил белую пыльцу, закружил и унёс с собой в светлое заоконье. Окно беззвучно закрылось, обедающие остались в полной тишине.
-- Что бы ты без Неё делал, - кое-как собрав распуганные чихом мысли, сделала вывод Мама...
Долго ещё в ушах Сергея стоял незабываемый могучий голос Любимой Мамы. Встречающий сидел рядом на кровати и раскладывал новую партию дурака. Он хмурился, всё ворчал и припоминал мамины уколы в адрес его растяпства.
-- Да ладно тебе, Встречающий. Все мамы одинаковы.
-- Согласен. Но, только, своя мама самая... самая... Самая, - он обречено вздохнул, глянул на свои карты и изрёк: - Ты дурак.
Сергей откинулся на подушку.
-- И как ты можешь это угадывать, когда в колоде ещё больше половины?
-- А что здесь такого? - бесстрастно проговорил хозяин. - Легче лёгкого... - смотрел на карты, неторопливо, нехотя менял местами козырного короля и пиковую шестёрку - туда-сюда, сюда-туда. - И Док в обед обещался...
За окном чуть потемнело. Огни продолжали вспыхивать и гаснуть, проплывая ещё медленнее, чем утром и днём. Сергей глядел в потолок, и только сейчас реально осознал, что он в ЧУЖОМ МИРЕ, под ЧУЖИМ потолком, на ЧУЖОЙ кровати. И какой-то подозрительный гул начал нарастать в его голове, но тут постучали в окно, и через секунду в комнату ввалился Док, спотыкнувшись о подоконник.
-- Только сейчас вырвался, раньше не мог, - объяснился он и сразу же вскочил, выпрямился, состряпал благородное, вежливое выражение прокопчённой морды. - Будем знакомы - Док.
-- Сергей.
Визитёр отрывисто кивнул и перевёл взгляд на хозяина. Встречающий, по-прежнему мучая карты, капризно отмахнулся, мол: не дрейфь, нормальный чувак.
-- Ну, тогда всё путём! - гримаса смягчилась, рожа округлилась, и, естественно, из-за пазухи вынырнула бутыль...
"Самогон" - почему-то решил Сергей, и в желудке что-то крякнуло.
-- По глазам вижу, что наш дорогой гость понял, к чему я клоню, - хитро заулыбался Док.
-- К пьянке, - уныло вздохнул Встречающий и, наконец-то, выпустил из рук карты. Карты пятнистыми листьями бесшумно приземлились на плед. - Я ошибся. Дураком я должен был остаться.
-- Зови молодую.
-- Она не пьёт.
-- Сколько раз говорить: женщина - украшение стола! - заявил Док.
Он по-хозяйски принялся рыскать по шкафам в поисках подходящей тары. Найдя, вытянул на середину комнаты низенький косолапый стол, в центр него вместо пустой вазы водрузил бутыль.
Она вошла, опередив приглашение; Встречающий посмотрел на неё несчастными глазами, которыми молвил: "Невиноват я, так получилось!.." Добрая улыбка, смешливый взгляд...
"Зелёный свет, однако!" - не то с облегчением, не то с удивлением подумал Сергей и вдруг понял: - "Ёлки, я ж в туалет хочу!"
-- Ребята, а где у вас тут... ванная?
-- В коридор и налево, за чёрной занавеской найдёшь, - отозвался Док, с сурьёзным видом разливая алкоголь.
-- Ясно.
Сделав дело в весьма домашнем, почти родном, но неразделённом санузле, Сергей возвращался в комнату, задаваясь вопросом: отчего в этой квартирке нет ни одной двери, и люди пользуются окном, как единственным входом и выходом? И ещё одна мыслишка заколыхалась на краешке сознания - покурить бы...
Но, как уже бывало этим днём, желание куда-то испарилось.
Самогон, не самогон, а пилось легко. И странно: захмелевшая после трёх рюмок голова наотрез отказывалась пьянеть дальше. Стало просто хорошо, комната вокруг показалась уютной и до боли знакомой, люди - старыми друзьями. Даже мир за окнами, состоящий из молока и плавающих в нём огней, перестал быть необычностью, словно родной и изведанный. Она сидела на коленях Встречающего, нежно его обнимала, была весела, и хозяин был счастлив. Док, по совместительству кочегар, всё энергично что-то рассказывал, незатейливое и смешное.
После шестой рюмки полностью окреп мучающий гостя этого мира вопрос:
-- Почему здесь все выходят в окна?
Три недоумённых лица.
-- Я имею ввиду, почему нельзя через дверь?
-- через... Что? - поинтересовался Док.
-- Дверь... - растерянно повторил Сергей и даже испугался: - Вы не знаете, что такое дверь?!
-- Нет, - мотнул головой Встречающий.
-- Ба-бах... - у гостя надломилась соображалка. - Как так может быть? Дверь... Дверь, дверца... Дверь в комнату, дверца шкафа, холодильника... Не знаю, автомобильная...
-- Зачем автомобилю дверь? - искренне удивился хозяин.
-- Так. Цепь логических рассуждений, - медленно заговорил Док, хлопнув рюмашку. - приводит нас к выводу, что так называемая дверь, это - окно. За дверь выходят, как выходят в окно. Дверь открывают, как отодвигают занавеску, что бы выйти или войти в комнату, или положить на полку шкафа... Но только , действительно, зачем окно... то есть дверь автомобилю?
-- Мальчики, мальчики, - всплеснула белоснежными ручками Она. - Не забывайте, что Сергей из другого мира.
-- Чёрт, и правда, - он щёлкнул пальцем по почти опустевшей бутыли. - Помогает забыть многие разделяющие и делящие людей вещи.
Сергей сидел на стуле потерянный и тупо смотрел в пустую рюмку.
-- Проехали... - ощущение всего чужого вернулось, и кувалдой хлобыстнуло по весёлости.
-- Нет-нет-нет! - воспротивился Док. - Упоминание того, чего нет в нашем мире, напомнило мне слова одного из гостей Встречающего. Помнишь его? Кажется, Курдюнкл, или что-то похожее...
-- Редкостный зануда, - поморщился встречающий.
Она легонько дёрнула его за ухо:
-- Не надо, приятный паренёк.
-- Да, действительно, парнишка дельный. Он очень интересную мыслю задвинул. Он, когда оправился от шока, попав сюда, принялся искать отсюда выход. И один предполагаемый способ возвращения заключался в следующем: надо сделать то, что нельзя в этом мире, но можно в своём. Конечно, звучит бредовенько, и я не помню, получилось у него или нет, но... По-моему, попытку можно осуществить.
Сергей немного оживился:
-- Как?
-- Выйти за дверь.
-- А где мы возьмём дверь? - брякнул Встречающий.
Док выждал выразительную паузу и заговорщицким шёпотом прохрипел:
-- Мы её сделаем!
Человек устроен так: когда он чего-то очень сильно желает, то верит в любой, самый мизерный шанс исполнения желания. А Сергей желал вернуться домой, и желал, как только что понял, очень и очень.
-- Сделаем? - спросил у народа Док, уже зная ответ.
-- Сделаем? - спросил Встречающий у любимой, целуя Её в шейку.
-- Сделаем? - спросила Она с улыбкой Сергея.
-- Сделаем! - твёрдо ответил гость, и пропустили по последней.
Для сооружения двери им пришлось подвергнуть разрушению один из шкафов и лишить входное окно петель.
-- Гвозди, пила. Молоток, - заявил Сергей. Раскладывая на полу старые разбухшие доски.
-- Мигом! - уверил Док и сиганул в окно.
-- На что же оно будет похожа? - осматривая подготовленный материал, с некоторой тревогой в голосе поинтересовался встречающий.
-- На дверь...
Док вернулся очень скоро. Вновь напомнив о себе спотыканием о подоконник.
-- Всё нашёл, всё притащил, - отдышавшись, доложился он. - Командуй.
-- Итак... Эту рейку надо распилить пополам. Две её половинки кладутся поперёк этих досок и скрепляются с ними гвоздями. Потом сверху и снизу прибиваются петли, которые затем прилаживаются к стене... Кстати, у тебя стены из чего?
-- Из желебетона.
Сергей почесал макушку, глянул на молоток, на гвозди, на свои руки и уверенно сказал:
-- Вколотим.
Работа закипела. Док пилил, Сергей выставлял доски, Встречающий нервно ходил вокруг них. Его любимая куда-то исчезла, только шепнув: "Меня зовут"
-- Интересно, что бы сделал Он, узнав, чем мы тут занимаемся? - прочавкал Док, справившись с рейкой.
-- Да по-фигу! - отмахнулся Встречающий. - Не до него сейчас.
-- Ну-ну...
-- А кто этот Он? - спросил Сергей, вбивая первый гвоздь.
-- Хозяин, - вздохнул хозяин.
-- Всего, - добавил Док.
-- Ах, даже так, - не особо вникая в смысл слов, брякнул Сергей, спеша прибить вторую рейку.
-- Никто не знает, где Он обитает, - говорил Док. - У Него сотни слуг, следящих за нами. Это может быть и человек, и Гавка, и любой из огней за окнами... А ещё у него есть Око, что посещает дом перед Его появлением.
-- Это Око тоже свалилось мне на голову. И очень быстро от меня сбежало...
-- Нет равных по силе Ему, и никто Ему не перечит, но Он - справедлив. Да, справедлив. И это не из-за страха, что меня сейчас слушает один из Его слуг, а так на самом деле.
-- Готово!
Сергей разогнулся и с любовью посмотрел на творение рук своих. Неплохо получилось: кривая, хлипкая, на двух тонюсеньких петлях, но ДВЕРЬ!..
-- Теперь надо её куда-нибудь присобачить...
--При... что? - осторожно переспросил Встречающий. - Ещё фигня какая-то, которой у нас нет?
-- Это в смысле приделать, повесить её, - объяснил Сергей.
-- Да сюда, ёлки-палки! - Док подскочил к провалу в коридор. - на угол петли, размерчик что надо.
-- Подходяще. Тогда взяли и потащили.
Док и Встречающий подняли дверь и поднесли её к проёму. Сергей вооружился гвоздями и молотком.
-- зачем тебе молоток? - искренне удивился хозяин.
-- гвозди забить.
-- В желебетон? - улыбнулся Док. - Брось.
Он взял у него один гвоздь и просто воткнул в стену, прижав к ней петлю.
-- Это же желебетон, самый цепкий материал. Всё, что в него втыкаешь, он схватывает надёжно!
И оставшиеся гвозди так же легко нырнули в положенные им по замыслу трёх творцов дырки.
Представители разных миров отступили на несколько шагов и некоторое время созерцали итог работы.
-- Внушающе, - оценил Док.
-- Так вот она - дверь!.. - восхитился Встречающий.
-- Чего-то не хватает, - тревожно проговорил Сергей.
Вроде всё правильно - дверь как дверь. Немного косая, да и на вид гнилая, но всё-таки дверь... правда, без ручки... Ах, да!..
-- Ручка! - Сергей хлопнул себя по лбу, получилось звонко. - Ручку забыли! Какая же дверь без ручки?! Так... Из чего?..
Глаза зашарили по шкафам в поисках подходящей конструкции. Много всякого хлама, непонятных приборов... Занятная коллекция у Встречающего, но сейчас нужна дверная ручка...
Хозяин и Док внимательно следили за шагающим вдоль шкафов гостем, бормочущим что-то под нос.
-- Как бы... Крыша уехала, - шепнул на ухо Встречающему кочегар.
-- О, пойдёт! - воскликнул Сергей и хапнул с полки железное кольцо с острым шипом. - Последний штрих.
Подошёл к двери, с размаху воткнул шип в дерево на уровне живота с противоположного от петель края и блаженно заулыбался.
-- Всё, точно съехала, - констатировал Док.