Посвящается памяти самого доброго и веселого океанолога мира, Жака Ива Кусто.
Жак Ив Кусто был великим мореплавателем и знатоком океанических глубин. Каждое утро, просыпаясь с восходом солнца, он искал в беспорядочно разбросанном по каюте барахле свою любимую красную шапочку. Шапка типа “гандон”, просто и грубо связанная, напоминала Жаку свою жизнь. Всегда был повод погрустить, глядя на нее и, соответственно, выпить для облегчения стакан - другой текилы. Надевая утром шапку и чувствуя легкое опьянение, вызванное текилой, Кусто во всей полноте ощущал начало нового дня. Веселый, излучающий энергию, он выпрыгивал из каюты и заражал работоспособностью своих подчиненных.
Но в это утро все было не так. Перерыв весь хлам и отодвинув мебель, Кусто так и не нашел свою любимую красную шапочку. Разгневанный, он вылетел из каюты, даже забыв про утреннюю порцию текилы. На “Каллипсо” царила тишина. Обдолбанные калипсолом матросы мирно лежали на палубе. Калипсол был любимым наркотиком команды, своего рода талисманом. Даже судно окрестили в его честь. Но строгое правило - употреблять только по праздникам соблюдалось беспрекословно. Ярость на лице Кусто тут же сменилась удивлением. Про какой же праздник он мог забыть?
Тут на сухую жилистую руку Кусто легла чья-то сильная мускулистая рука. Он повернул голову и увидел своего помощника Мишеля. Мишель растерянно улыбался, сжимая что-то в другой руке. Это была шапочка Кусто, но вид ее немного изменился: спереди и немного слева на ней был небрежно вышит большой глаз с ярко-синей радужкой. Кусто увидел эту перемену, и будто маленькие тиски сжали его сердце. Такого подарка еще никто ему не делал, равно, как никто не вспоминал про его день рождения последние десять лет. Порывшись в заднем кармане, Мишель достал заряженный калипсолом шприц и протянул Жаку. Наскоро сделав инъекцию, Кусто закрыл глаза и упал навзничь за борт. Еще несколько минут, пока он опускался на дно, впечатление переваривалось в его голове. Никогда Кусто не был так счастлив.