В баре Вселенная никогда ничего не меняется. Разве что в ту пору, когда там есть экраны телевизоров. Но телеки в этом баре - это переменная. Сегодня, скажем, они экраны, а завтра - какие-нибудь негативные холсты, и имена художников, понятное дело, никому не нужны.
Но художник - не всегда тень, хочется мне сказать. Иногда и Бог - тень художника. Это зависит от того, кто кого переплюнет. Слова цепляются за бокал, и я уже не помню, что мне приходило в голову минуту назад. Решаясь выйти из бара, я ожидаю решения от звезд, они - наиболее неизменная часть из всего того, что можно ожидать за пределами многоканальности сознания и подсознания.
Итак, идешь за хлебом... Нет, к примеру, вечер. Звезда одиноко плюется с неба коротким выстрелом импрессии, а больше ни одной звезды нет, потому что с севера кто-то понатащил облаков, и они поусаживались на воздух, говорят друг с другом о чем-то, и никто этого не понимает, так как в этот вечер люди спешат друг к другу, ко сну, к развлечениям, к колбасе, к случайной смерти. Фонари, ощутив скорую сырость, уже сейчас плывут. Никто не знает, что они - серфингисты, а они так гордятся своей скоростью в неподвижности. Лица. Лица все, как одно, чем-то подсвечены изнутри. Проходя мимо этого света всех мастей, ты хочешь нырнуть поглубже и вынырнуть где-нибудь снаружи. Однако, это невозможно. Это бы назвали воровством душ. Но, слава богу, что никто этого не умеет.
Идешь сквозь трамвайность вечера. Сквозь магазинность ожиданий. Сквозь беспросветную тягу к наслаждениям. Что тебе этот ритм? И вот ты думаешь, что жизнь - это такой крайне неровный листок бумаги, рвать который неприятно лишь от того, что бумага шершава, а жечь... Может быть, и спичек нет, чтобы жечь. Лезешь в карман...
...Ага, еще пару спичек...
... Ветер...
Когда в кармане еще есть спички, но их две, стоит выбрать, что зажигать - жизнь или сигарету. Жизнь или сигарета - тот еще вопрос. Оглядываешься - трамвайность медленно гаснет, так она, как процесс, всего лишь отражения общего круговорота восстаний и падений. Из ночи - снова в ночь. Хочется курить, хочется выбрать. Купить зажигалку - это жалкий суррогат, заменяющий пищу огня дешевым газом. Каждый новый шаг в ночь чувствуешь, как тьма густеет. Одинокая звезда, спрятавшись за облака, своим поступком показывает, что и ей в ночи предназначено свое место. Лишь место. А те, кто желали.... Половина из них уже чего-то нашла. В окнах погасли огни, возвещая о новом минутном празднике. Еще половина ничего не нашла, часть из них, плюнув на все, ограничилось удовлетворением колбасности мироздания, другая часть голодна, она ясно ощущает, что человек человеку.... Еще сто тысяч половин уже отыскалась. Помимо того, что им ничего не нужно, в их ветре наличествует синяя пустота.
Проходя мимо какой-то световой галереи столбов, обращаешь внимание на тусклые разводы рекламной вывески. Да, верно. Есть альтернатива, так как в баре можно попросить спички у кого-нибудь еще....
С этого и начинается. Один шаг - это последнее измерение линейных единиц. Если в следующий раз ты захочешь сделать шаг в понимание, то тебе сразу станет ясно, что ты уже сам давно параллелен, и ни один мир с тобой не пересекается.
В баре сидят мужчины и женщины. Вьется сигаретный дым. Дым хорош - в нем тоже есть лица. Секундное проникновение мыслью, но - краска почти мгновенна. Как фотопленка. Ты решаешься выйти наружу, чтобы....
Ты выходишь. Снаружи прошли эпохи. Тебе ничего не остается, как поскорее вернуться в бар.
- Вы, верно, в первый раз? - спрашивает у тебя красивая блондинка, бокал в руках у которой наполнен вином отстраненного безмыслия.
-Верно, - отвечаешь ты.
- Это - бар "Вселенная", - отвечает бармен.
-Здесь не движется время, - замечает кто-то еще.
-Бар медленнее всех существующих движений.
-Бар "Вселенная" существует всегда! - говорит группа радостных студентов.
Ты разворачиваешься и выскакиваешь на улицу. Но улицы нет. Бар стоит в центре гигантского плато, по которому бегают динозавры. С глазами, полными ужаса, влетаешь назад.
- Вы убедились, - улыбается все та же блондинка.
В ее бокале - коньяк из антимиров.
-Я сошел с ума, - говоришь ты.
- Возможно, - отвечает она, - если человек открыто замечает о своем сумасшествии, значит, с ним и правда что-то не так. Стоит выпить и поговорить об этом.
Ты садишься. Лак ее ногтей пахнет странной осенью. Ты глядишь в нее, желтый свет великих лесов проникает в сердце, и рука сама тянется к бокалу. Ты чувствуешь, что вселенское безразличие - это детство бактерий по сравнению с вечностью, проводимой здесь.
- Никто не запрещает тебе сойти, - говорит тебе она, - это - не корабль.
-Но море вокруг все же есть.
-Да. Ты куришь?
-Да.
-Прикури мне.
И вот ты утекаешь по дыму сигареты, словно по рукавам реки вечности. Оглядываешься на дверь - многоцветные полосы сливающихся эпох похожи на пролетающие мимо гоночного автомобиля просторы. Тебе становится ясно, что, высунув руку из дверей, ты поймаешь густые частицы настоящего ветра.
-Не думай ни о чем, - говорит она, - пей. Иначе, для чего тогда бар.
Когда хмель говорит своим собственным языком, мысли кружатся отдельно взятыми галактиками. Дух бара "Вселенная" приникает в тебя все глубже, и скоро тебе уже не нужны объяснения. Ты понимаешь, что есть время и есть безвременье, но первое и второе, это холст и масло, а это место - единственная точка первозданства. То, как она мигрирует внутри хаоса скоростей мира, зависит от ее собственного настроения. Сигареты создают своим дымом туманности новых космосов. Вино рождает настроение, из которого вырываются крупицы первых звезд. Мир не всегда существует, а бар "Вселенная" есть всегда и будет всегда.
- Тот, кто однажды был здесь, обязательно сюда же и вернется, - замечаешь ты.
-Если ты здесь, значит, ты здесь уже был, - отвечает она, - выпьем.
-Мы пьем уже вечность.
-Да, это так. Но что ты знаешь о вечности?
-Не знаю. В вечности не всегда есть сигареты.
-Да. Это так. Хочешь - выйдем наружу.
Вы выходите, и ты попадаешь все в тот же трамвайный вечер. Облака этого вечера густы, как ничто более. Возможно, что сейчас они - обратная стороны всех существовавших в тебе настроений. Теперь тебе становится ясно, что желания - это короткая игра, где есть судья. Но вновь хочется податься. К тому же, в кармане - целый коробок спичек.
-Можем поехать ко мне, - отвечаешь ты, - правда, у меня ничего нет.
- Ничего страшного. У нас еще спички!
-Верно. Спичек у нас много.
Вы садитесь в такси, которое приехала из таксопарка ночного сердца, едете вдоль преддождевого города, и ты смотришь в глубину ее глаз, где звезд особенно много. Словно в первую ночь, когда появились твердь и суша.
Телеки в баре "Вселенная" - это действительно переменная. Зато в них устойчиво отражаются судьбы отдельных. Вино, которое они взяли в свое путешествие, постоянно проглядывает сквозь любое состояние погоды многоголосого времени. Трамвайность можно отметить в них, увидев знакомую бутылку и знакомую душу. Больше ничего. Все остальное - в ее глазах.