Огромное счастье имела я знать очень талантливого старого человека - деда Василия Ровяко, молодым возглавившего один из первых, образовавшихся в районе колхозов, "Зарю? Смоленской области Всходского района.
Судьба была к нему безжалостна: трепала, как льняную куделю, била, как мячик при игре в "лапту?, не оставляя живого места. Детей было много и каждого свой талант. Двое сыновей в лаптях учились в Московском университете. Через курс шагали талантливые в науке парни, чтобы возвратиться домой и светлее сделать жизнь на своей малой родине. И возвратились, и делали: работали учителями, обучали смышленых ребятишек окрестных деревень разным наукам. Беспощадно расстреляли немцы в один день молодой цвет нашей нации.
Но, видимо, не все дела и задачи, поставленные Высшим Разумом, выполнил на Земле дед Ровяко, как вдруг запела в конце жизни душа, и на восьмом десятке лет выписал себе по почте наложенным платежом маленькую, лакированную красновато-коричневую в кожаном футляре, мандолинку.
И такой красивой музыкой стала одаривать его благодатная мандолинка, что, как и раньше, наполнился их с женой Меланьей дом народом. Приходили люди по вечерам и заслушивались, отдыхая от непосильной деревенской работы.
Только не хотел дед Ровяко напрасно сотрясать воздух сочиненной им музыкой, а нотной грамотой не владел. Да на его счастье завклубом был молодой человек Анатолий Чулец, который записал прекрасные сочинения на магнитофон.
Заинтересовался этой музыкой человек из района, сам играющий на таком инструменте, обработал ее и послал на областное радио. Чуть жизни не лишила деда Ровяко такая медвежья услуга, когда услышал он, что эта лжемузыка и есть его произведение. Да и в деревне, так долго ждущей с радио сочинение деда Ровяко, не поверили, что эта музыка его: не пела одинокая мандолинка, не страдала, а только играла.
Слег дед Ровяко в постель и одинокая невостребованная мандолинка замолчала, лежа рядом на стуле. Изредка поглаживал рукой музыкальный инструмент, как бы извиняясь, но ничего не могли они поделать против бессердечия, с которым отнесся человек, обработавший их музыку. Не игралось!
Но все доходит Богу в уши! Через некоторое время из области проезжал мимо руководитель ансамбля народных инструментов (к сожалению, память моя не сохранила его светлого имени), собирая в деревнях по крупицам народное творчество. Услыхав по радио предисловие в той лжемузыке, удивился, что в глухой деревне есть такой музыкант, и любопытства ради, заехал.
Обрадовался ему наш талантливый земляк Василий Ровяко! Заплакала, запела, засмеялась мандолинка в натруженных руках старого музыканта. Повеселела, встала на ноги тяжело больная жена Меланья. Удивленный руководитель ансамбля записал происходящее на пленку и уехал. А вскоре слушали по радио односельчане и дед Василий свою музыку в исполнении многих музыкальных инструментов, но ярче всех вырисовывался ведущий голос мандолины.
Да, это была его музыка! Настоящая МУЗЫКА, которую не покинула ни единая нотка и ни единая нотка не поменяла свое, предназначенное ей в сочинении место на другое. Все они были выстроены в той последовательности, в которой расположили их маэстро дед Ровяко и его мандолинка.
Настоящим, порядочным Человеком оказался руководитель ансамбля! Где сейчас мандолинка деда Василия Ровяко, кто исполняет, и исполняют ли его произведения, к своему стыду не знаю, но всякий раз бывая с мамой на Зажорском кладбище в деревне Полднево, чтим память талантливой семьи Василия Ровяко.