Зильберман Михаил Израйлевич. Об этрусках и их религии

Зильберман Михаил Израйлевич : другие произведения.

Об этрусках и их религии

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Комментарии: 4, последний от 10/07/2020. © Copyright Зильберман Михаил Израйлевич (xapiru@yandex.ru) Размещен: 13/01/2018, изменен: 13/01/2018. 180k. Статистика. Статья: История Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Предпринята попытка толкования и уточнения ряда этрусских слов и понятий посредством использования шумерского, аккадского, ханаанейского и др. языков, поскольку, как выяснилось, немало этрусских терминов соотносится с лексиконами различных этносов (как, к примеру, в "велиќком и могучем"). Предположительно уточнены: наполнение образа этрусской Великой богини-матери Уни (ад-дитивно) и функциональность некоторых иных богов, "топография" и символизм печени из Пьяченцы, а также и отдельные погребальные представления. Этрусский алфавит статистически сопоставлен с древним финикийским. Ак-центировано анатолийское происхождение этрусков.

Михаил Зильберман

Об этрусках и их религии.

Предпринята попытка толкования и пояснения ряда этрусских слов и понятий посредством использования шумерского, аккадского, ханаанейского и др. языков, поскольку, как выяснилось, немало этрусских терминов соотносится с лексиконами различных этносов (как, к примеру, в "велиќком и могучем").

Предположительно уточнены: наполнение образа этрусской Великой богини-матери Уни (аддитивно) и функциональность некоторых иных богов, "топография" и символизм печени из Пьяченцы, а также и отдельные погребальные представления. Этрусский алфавит статистически сопоставлен с древним финикийским. Акцентировано анатолийское происхождение этрусков.

Тяжелые врата, охраняющие тайну этрусков,

до сих пор не открыты.

Ян Буриан.

"Из всех народов античного мира этруски и сегодня занимают особое место в наших предста-влениях... [поскольку] Этрурия... все ещё остается для специалистов и непосвященных таинствен-ным и непонятным феноменом" (Р. Блок "Этруски. Предсказатели будущего". 2004). Истоќрия пребывания этого этноса на северо-западе Апеннинского полуострова (в начале между река-ми Арно и Тибр (Тоскана), а затем этруски распространились в Нации, Кампании, Северной Италии и, возможно, также на Корсике и Сардинии) началась примерно в сер. XIII в. до н.э. и завершилась незадолго перед наступлением христианской эры (в 89 г. до н.э. жители Этрурии получили римсќкое гражданство; к этому же времени был, практически, завершён про-цесс романизации этрусских городов).

У римлян "тиррены были известны под именами "этруски" и "туски" [соотнесение с изначальным пребыванием на земле Тосканы]. Греки же звали их "тиррены" ["Tyrrenoi", "Tursenoi"] в честь Тирсена, сына Атиса" (Страбон, Геродот). Самоназвание же этого народа - "Rasenna, Raśna" (Дионисий Галикарнасский). Этнонимы "тиррены, тирсены, турша" упоминаются в египетских хроќниках среди "народов моря" ("История Древнего мира". ч1. Под ред. И.М.Дьяконова. 1989) и, согласно греческой историко-мифологической традиќции, они, по всей вероятности, участвовали в Троянской (первой мировой) войне на стоќроне Илиона. Наименование этого этноса "когда-то внушавшее великий страх, постоянно появляется в "Анналах" Ливия; а Вергилий в своем эпосе о возникновении Рима подробно рассказывает о подвигах лихих всадниќков древней Тускии" (Реймон Блок "Этруски. Предсказатели будущего". 2004). Так, в преданиях о переселении ряда автохтонных италийќских племен, говорится, что они были вытеснены вторжением (иммиграцией) этрусков (3.П. Сокоќлова "Культ животных в религиях". 1972).

Принято полагать, что этрусская история и цивилизация, сыграли весьма важную роль в судь-бе западной цивилизации, ибо древние римляне много веков находились под влиянием этрусской культуры (к примеру, римляне "научились" у этрусков строить их знаменитые дороги, заимство-вали технологию арочных сводов, бои гладиаторов, гонки на колесницах, многие погребальные обряды и богов), а кельты (и особенно галлы) в свою очередь испытали влияние культуры римлян. В течение трех столетий этруски доминировали в Западном Средиземноморье (два-три первых римских царя были этрусками). Так, Тит Ливий пишет: "Туски еще до основания Рима владели огромными пространстваќми на суше и на море" (апогей могущества этрусков - VII-V вв. до н.э.). Этруски умели обрабатывать железо, добывали медь, делали оружие, утварь и ювелирные украшения, керамику, были знакомы с инженерией, считались весьма компетентными специали-стами в агротехнике (освоили ирригацию земель).

Показательно, что Тарквиний Приск (I в. до н.э.) перевел с этрусского на латынь книгу "libri Vegoici" (видимо, о землепользовании, выращивании растений), из которой до нас дошел фрагмент текста под назваќнием "То же от (нимфы) Вегойи (некоему) Аррунсу Вельтумну", в котором акцентируется важность соблюќдения законов земельной собственности, установленных самим Юпитером (здесь отождествляемым с этрусским громовержцем Тином/Тинием): "Знай, что (когќда) моќре было отделено от небес; и когда Юпитер (т.е. Тиний) заявил о своих правах на землю Этрурии, он устаќновил разделительные межи (межевые столбы) и приказал мерить землю и огораживать поля. (И) Если однажды кто-нибудь, движимый алчностью... возжелает чужого... (и) эти столбы... люди умышленно... сдвинут или переставят, то тот (кто)... совершит преступление, будет наказан богаќми" (свитки "libri Vegoici" хранились в храме Аполлона Палатинского). Заметим, что подобное воззрение, в частности, существовало и у анатолийцев-хатти (исконных земледельцев), что нашло отражение в хеттском законодательстве. Так, пар. 169 гласит: "Если кто-нибудь купит поле и (потом) нарушит (его) границу, (то) он... [дабы и самому очиститься от греха, и "сделать поле снова ритуально чистым", должен совершить обряд очищения перед высшими богами]".

Особенно великими знатоками этруски слыли в области гаданий, а их культура, как свиде-тельствуют фрески из гробниц, знала письменность, музыку, танцы, пиры и атлетические состязания (самые ранние этрусские находки датируются временем ок. 750 г. до н.э.).

Знаменательно, что и сегодня многочисленные следы этрусских городов (и погребений) обна-руживаются в Умбрии, Тоскане, Лации и Эмилии-Романья.

У этрусков, как и у древних шумеров, ханаанеев или анаќтоќлийцев-хатти (в отличие от праариев (в т.ч. и скифов)), была развита городская цивилизация (градостроительство). Подмечено (T.J. Corќnell, 1995, p. 35), что "Многие крупные поселения "культуры Виллановы" [по мнению Луиджи Парети (1926 г.), культуры иммигрировавших этрусков] в архаическом периоде стали городами-государствами Этрурии, и в каждом случае можно проследить переходные этапы развития"; а каждый такой этрусский город-государство (чей правитель назывался "лукомон") контролировал определенный "ном". Характерно, что "в Этрурии никогда не возниќкало единого государственного образования в какой-либо форме" (Я. Буриан, Б. Моухова "Загадочные этруски". 1970), как и, к примеру, в Ханаане или досаргоновском Шумере. Вместе с тем, "до тех пор, пока у этрусков был один правитель [как глава Лиги городов] они были сильны ("каждый раз, когда эти двенадцать гоќродов предпринимали совместное выступление, они... одному прави-телю... поручали общее командование"" (Дионисий)). Но со временем... они [вновь] разбились на отдельные города" (в конце VI в. до н.э.), - сообщает Страбон (I в. н.э.)".

Примечательно, что у этрусков во главе городского магистрата стояла коллегия жрецов-чиновников, такие наименования должностей которых, как "zilath" ("z(e)-ilat(h)"), которая ("zilath") обычно трактуется как "претор" (одно из высших должностных лиц в Риме), или "marun" ("mar-un"), - содержат семит. (ханаан.) термины (соответственно): "илат(у)" - "богиня" и "мар" ("господин").

Выражение "z(e)-ilat(h)" (зе илат), как легко видеть, означает "это - богини" (в части принад-лежности), т.е. данное высшее должностное лицо (обозначаемое как "zilath") - жрец богини (видимо, Уни, как главной богини). По всей вероятности, жрецы богини Уни (подобно фиванским жрецам бога Амона) занимали наиболее важные государственные (муниципальные) посты.

Так, словосочетание "zilath mechl rasnal" (Кортонская табличка), где, согласно Дионисию Галикарнасскому, слово "rasna" понималось как "этрус, этрусский" и ранее интерпретировалось (хотя и значение термина "mechl" не установлено) как "претор народов Этрурии" (здесь "zilath" переведено как "претор"). Позднее же этрускологи пришли к выводу, что термин "rasna" следует понимать не как "этрусское", а как часть слова [обобщающего аддитивного представления] "республика" "и, следовательно, переводить нужно как латин. "praetor reipublicae" [где латин. "praetor" - "казначей" (здесь города)]: (ибо) речь [в Кортонской табличке] шла не о магистрате всего этрусского народа (см. по тексту), а лишь о главном магистрате каждого города" (Жан-Поль Тюийе "Цивилизация этрусков". 2011).

Попытаемся в свою очередь оценить значение термина "mechl" ("mech-(e)l"), где "(e)l" (см. по тексту) - "божество". Для чего сопоставим этрус. слово "mech" со словами такого же написания ("mech") у других народов. И выясняется, что у многих этносов термин "mech" означает "мох" или "мех (пушнина)", которые явно не увязываются с социальными институтами, да и бытом, этрусков. И лишь в испанском и румынском языках слово "mech" значит "меч" (заметим, что русс. "меч", хорват. и боснийск. - mač, серб.- мач, польск. - miecz, - фонетически (и частично по написанию) близки к рассматриваемому этрусскому термину). Таким образом, не исключено, что этрус. термин "mech" восходит к праарийскому лексикону (либо к некоему праязыку).

И если принять, что этрус. "mech" означает "меч", то тогда выражение "mech-(e)l" будет зна-чить "божественный меч, меч бога", а текст "zilath mechl rasnal" - "zilath - божественный меч города", т.е. городской (муниципальный) военачальник. Так, "в Тарквинии... zilath ("zilath mechl rasnal") Авл Амфура, скорее, был "царем" или военачальником". Известно, что и "некий персонаж из Орвието утверждал, что он являлся "zilath mechl rasnal" в Клузии", в то время, как "во второстепенных (т.е. в небольших) населенных пунктах были простые (не столь высокопоставленные чиновники) zilath". (Ж-П. Тюийе. 2011).

Считается, что у этрусков период: XIII-IX века до н.э., - эпоха т.н. "культуры Виллановы" на землях Тосканы, цивилизации протоэтрусков (иммигрантов), которая поименована по названию поселения (деревни) в окрестностях Болоньи (заметим, что сопоставление наименований этого поселения - "Вилла-нова (Villa-nova)", и одного из названий Трои - "Вил(л)-уса, (В)И(л)ли-он" говорит об их несомненном и неслучайном сходстве (см. поэма "Энеида"); и в таком случае наименование "культура Вилланова" вполќне адекќватно выражению "(новая) Троянская культура", где термин "нова", русс. "новое", на лаќтыќни - "novum").

Так, существует мнение, что слово "Sardoi" - "термин восходит к этрусской лексике" (Р.С. Плиев. 2000). С другой стороны, к примеру, проф. А.И. Немировский ("Этруски. От мифа к истории". 2000) убеждён, что "sardi - это не этрусский термин", хотя и "у (римлянина) Феста... сохранилось свидетельство, что цари этрусков назывались сардами". Обычно же царь (правитель) носил титул "лу-кумон" (этруск. "lucumo" (лу-кумон), ср. с шум. "лу-галь"). Характерно, что у этрусков, шумеров, ханаанеев (финикийцев) и хеттов/хатти царь (правитель) был одновременно и главным жрецом, и верховным судьей, и неќредко главнокомандуюќщим, а также и ответственным за урожай, но не обожествлялся ни при жизни, ни посмертно (у шумеров - до эпохи Саргона Аккадского).

И если позволительно представить термин "lucumo" состоящим из двух слов, где шум.-дравид. "lu" - человек, а "cumo" сопоставить со словами: латин. cumulativo (от латин. "cumulo" - "накапливаю, усиливаю")); англ. cumulative; албан., немец. kumulativе; швед., норвеж. kumulativ; португ. cumulativa; румын. cumulat - обобщённый, суммарный, накопленный; а также и с латин. communis; англ., шотл., голан. common; франц. commune; итал., румын. comune - общий; то можно предположить, что слово "cumo" - из индоевропейского лексикона, и его возможно соотнести с понятием "усиливать, обобщить", а термин "lu-cumo" (по аналогии с "лу-галь" - "великий человек") истолковать как "сильный (усиленный, наделённый силой) человек" (выбранный правителем).

Если же полагать в термине "лу-ку-(а)мон" шумерскими слова "лу" (человек) и "ку" (друг), а египетским - "(а)мон" (бог неба), то "лукумон" может означать "(Этот) человек - друг бога" (у ханаанеев так назывались жрецы высшего посвящения ("Rav Cohanim"), а "лукумон" (см. выше) также и верховный жрец). И если усматривать в выражении "sar-d(о)i" слово "sar" как аккадское, означающее "царь/правитель", а [-d-] - "бог", то термин "Sard(o)i" может быть истолкован как "божественный правитель/царь" (что адекватно слову "lucumo").

Упомянем также и то, что у этрусков число "десять" (10) - "sar" ("разбросанная" полисемия); а на акк. - "eš(е/а)ru", на ивр.- "(עשר) эсер/асара" и на араб. - "а(ш/с)ара" (числительное муж. рода).

Следует отметить, что диадему этрусского правителя, скипетр, пурпурное одеяние, его "lituus" (загнутый авгурский посох), или жезл, а также и трон из слоновой кости, заимствовали вначале древние римские власти, потом императоры и, наконец, Римский папа и кардиналы. Такие симвоќлы власти правителя, как "фасции", розги для наказаний, и двойной топор (лабрис - эмблема богини Неба) римляне также переняли у этрусков.

Как известно, на территории расселения протоэтрусков, в современной Тоскане, глаќвные города были объединены в союз - Лигу Двенадцати (не исключено, что это - союз наиболее многочисленных и сильных этрусских родов (каждый из этих двенадцати городов/родов возглавлялся своим лукумоном), поскольку населяли они не менее 20 гороќдов). Так, к этрусским центрам относят такие города, как Тарквинии, Популония, Вольсинии (Вольци), Орвието, Клузий, Перузия (Перуджа), Капуя, Цере, Ветулония, Марцаботто (предположительно разрушенный галлами в IV веке до н.э.). Этрусским городом был первоначально и вечный Рим. Важнейшим из них являлся Тарквинии, поскольку в нём находилось центральное святилище (храм) богини Вольтумны, "faќnum Voltumnae" (по мнению Ж-П. Тюийе ("Цивилизация этрусков"), - в Вольсиниях). В этом храме (в конце VII в. до н.э. в Тарквиниях насчитывалось ок. 60 жрецов) каждый год представители всех городов Лиги Двенадцати торжественно (празднично) совершали совместный ритуал жертвоприношения (видимо, в знак подтверждения единения родов), разрешали спорные правовые вопросы, а также переизбирали главу Лиги. Согласно легенде, название "Тарквинии" ("Tarquinii" означает "царский или владычный город") произошло от имени сына или брата Тиррена (родоначальника) Таркона, основавшего 12 этрусских полисов.

Характерно, что все этрусские города и деревни строились по единому плану, носившему сакральный характер (считается, что начиная с VI в. до н.э.) и, по-видимому, "ниспосланному свыше" (у этрусков существовали "ритуальные книги", в которых было строго регламентировано, "каким ритуалом ["Etrusco ritu"] должно основать город, освятить его алтари и храмы, чтобы сделать стены неприступными, а врата - законными" (Ж. Эргон "Повседневная жизнь этрусков". 1962). Так, вначале определялся центр города: провоќдились две главные оси - с востока на запад, и с севера на юг. Затем осуществлялась разметка его границ, определение положения защитной стены города, (проведение борозды по окружности) совершалась при использовании бронзового плуга, влекомого коровой белого цвета (эмблема богини-матери, владычицы Неба) и быком (богом-отцом), видимо (согласно требованиям сакральной символтки), чёрным или красно-бурым, (бог-отец - владыка земли и её недр) двигавшихся слева направо (Варрон) по внешней стороне круга, что свидетельствует о древности их раннеземледельческой культуры, традиционном почитании Двуединого божества и доминировании его женской ипостаси (Великой богини). Город в плане обычно был (символика бога-отца) четырехугольным (там, где было возможно, этруски использовали и решетчатую (клетчатую) планировку улиц, - как, к примеру, в Мохенджо-Даро), ориентированным (символика Великой богини) по четырем сторонам света/горизонта (у этрусков небо было разделено на четыре части (по сторонам света), а каждая из частей, в свою очередь, также подразделялась на четыре части (всего 2 раза 8, т.е. небосвод соотносился с богиней Неба)). Из центра города к (преимущественно) четырем воротам (на длине (месте) ворот плуг поднимался) расходились четыре дороги (северная (сторона, соотносимая с преисподней) из которых нередко отсутствовала).

Так, руины, найденные в Марцаботто, - маленьком этрусском городке (в 15 милях от Боло-ньи), демонстрируют весьма продуманную "планировку улиц и жилых кварталов. Она отличалась чрезвычайной упорядоченностью" (Р. Блок. 2004). Так, "Главная улица Марцаботто, идущая с юга на север, делит город на две примерно равные части; ее (эту улицу) пересекают под прямым углом на равном расстоянии три улицы, северная из которых, видимо, связывала жилую часть с акрополем. Ширина всех этих улиц по 15 м; ширина же второстепенных, прорезавших (эти три улицы) город с юга на ceвep, - по 5 м. Уличная сеть дорог делила город на инсулы (инсула - ограниченный улицами земельный участок с домом/домами на нём), широкая сторона которых имела равную длину при различной ширине. Поразительная правильность в осуществлении городского плана отражалась и на внутреннем делении инсул, каждая из которых включала владения нескольких собственников (домов), отделенных друг от друга небольшими канальчика-ми" (Л.С. Ильинская. ВДИ Љ 1, 1973). Центр города Марцаботто был занят металлургическими мастерскими, а на окраинах - мастерскими кирпича и посуды. Отметим также, что при раскопках города Мансуелли открыты: входной коридор над городской канализацией и квадратный центральный двор (площадь) с колодцем.

Вместе с тем, раскопки городка VI в. до н. э. Аквароссы (ок. Витербо) показали, что располо-жение дoмов в Аквароссе "не следует определенному плану": жилища разбросаны по всему пространству холма (Сабатино Москати "Italia sconosciuta").

Свои города (преимущественно на холмах) этруски обычно окружали защитной стеной (без башен) и рвом. Мощные каменные стены (сооружались из крупных прямоугольных блоков местного камня, обычно вулканического туфа) еще можно увидеть в Коссе или в Норбе. Так, в Тарквиниях городская стена протянулась на почти 10 км, в Волатеррах - на 9 км и в Вольсиниях - на 7 км. Акрополь же города Вейя был окружен рвами (в этом городе раскопаны фундамент хра-ма, алтарь и резервуары для воды).

На основании следов (останков) строений, обнаруженных во время раскопок, а также и по урнам, изготовленным в виде хижин, сделано предположение, что хижины и дома эпо-хи "культуры Виллановы" строились как по овальному или круговому, так и по квадратному или прямоугольному (длиной до 10 м) плану из дерева (прутьев) и глины (т.е. веровали, что охрани-тель и куратор жилья - Двуедиќное божество). Так (G. Bartoloni, Т. Fischer-Hansen. 1977), в поселении (Х в. до н.э.), расположенќном на холме и в долине Монте-Куньо (в 6 км от побережья), обнаружены дома без фундамента: один квадратный (6х6 м), с четырьмя опорными столбами; другой прямоугольный (опорные столбы только в середине каждой из длинных сторон); и третий - овальной формы (снабжен двойным рядом внутренних столбов). Отмечается, что последнее строение (дом овальной формы) аналогично жилой постройке доэтрусского италийского поселения начала периода Виллановы (обнаружен на месте одного из некрополей Тарквиний). Наклонные крыши хижин и домов обычно были покрыты соломой, для прочности прижатой сверху жердями (Э. Макнамара "Этруски. Быт, религия, кульќтура". 2006). На концах этих жердей (судя по урнам) часто вырезались головы птиц (символика богини Неба). Характерно, что в доме VII в. до н.э. (Рузеллы) обнаружен утрамбованный земляной пол. Дверной же проќход проделывался в самой узкой стороне дома. "Выход был прямо на улицу под навес крыши... В среднем покое [атриуме] был очаг, из-за которого закопченная дыќмом комќната называлась черной. Тут же помещался алтарь домашних [установленных в доме] богов" (Г. Вейс "История цивилизаќции". 1998, Т1). Дым от домашнего очага обычно выводился наружу через отверстие в крыше жилья.

Важно отметить (Ж-П. Тюийе. 2011), что довольно хорошо прослеживается преемственность между постройками и захоронениями эпохи Виллановы и "крепкими домами" V-IV вв. до н.э. (в частности, в городе Веруккьо).

Известны останки немногих городских этрусских домов (обычно с несколькими пристройка-ми, видимо, одноэтажных): в Сан-Жовенале, Марцаботто, Ветулонии и некоторых др. городах были обнаружены лишь их основания (каменные фундаменты). В нескольких домах порта Грависке сохранились внутренние росписи. Верхняя часть (каркас) этрусских одноэтажных домов строилась из дерева и/или необожжённого кирпича. "В домах они построили очень удобные колоннады" (историк Диодор; I в. до н.э.). "Снаружи перед дверью" (входом) обычно устраивалась площадка ("место одевания"), называвшаяся вестибюлем (Герман Вейс. 1998). Во дворах многих домов были выкопаны глубокие колодцы. В частности, на плане жилого дома в Акуароссе (А.Е. Наговицын. 2000, Рис. 25) прямоугольный дом состоит из двух отдельных комнат (одна вдвое больше второй) и двух довольно больших пристроек с дверью в каждой из них (всё строение почти квадратно). Все три двери (с трёх сторон) выходят на открытый мощёный вестибюль, расположенный (прямоугольной выемкой) как бы внутри строения.

Так, в Луни-суль-Миньоне в области Тольфа (Тарквинии) был обнаружен протовиллановский (скорее овальный, чем прямоугольный) "длинный дом": монументальное сооружение площадью 170 кв. м., которое хотя и было сложено из обтесанных камней, напоминало своей соломенной крышей несколько рядом стоящих хижин (подобных погребальным урнам-хижинам). Предполагается (О.Е. Ostenberg "Luni sul Mignone", 1967; P. Hellstrom "Id. II, 2",1979), что это было общественное здание (либо центр собраний небольшой местной общины, либо (что не исключено) - дом пребывания юношей, проходящих инициацию).

Обычно в каждом этрусском городе функционировало несколько храмов, и древнейшие из них (из открытых) датированы кон.VII - нач.VI вв. до н.э.. Этрусский храм (расположенный и ориентированный согласно требованиям "Etrusco ritu") был широким и низким (часто почти квадратным). Здание храма обычно имело высокий подиум из камня или песчаника, деревянные колонны фасада (портика) облицовывались терракотой (фасад отличался богатым живописным и скульптурным убранством, яркой полихромией (с фантастическим полихромным декором)) и глухими боковыми (по отношению ко входу) и задней стенами. Храмовые же статуи изготовля-лись из дерева и глины (и устанавливались внутри храма). Здание могло быть одно-, двух- и трёхчастным (содержать от одного и до трёх помещений). Его стены и высокую крутую крышу обычно сооружали из дерева (по иным сведениям - из сырцового кирпича), а стены покрывали пластинками (плиткой) из обожженной глины, и только фундаменты были каменными (из туфа). Вся территория храма ограждалась стеной. Алтарь же располагался перед входом в здание храма (во дворе). Так, в Вейях, в акрополе, обнаружен храм (сер. VI в. до н.э.) - одночастное (одноцелло-вое) строение с размерами в плане ок. 8x15 м (а также см. ниже).

Характерно, что святилища в эпоху "культуры Вилланова" (в частности, святилище Порто-наччио в Вейях функционировало в VII в. до н.э.) всё ещё являли собой лишь площадки с открытыми алтарями, окруженные невысокой стеной (здания не было, как, к примеру, на минойском Крите). Так, открытое святилище в Марцаботто было устроено на вершине холма; а святилище, расположенное на возвышении со ступеньками, сохранилось в Кьюзи. Святилище близ озера Больсена представляло собой площадку размером 40x44 м, облоќженную камнями.

Из текста эпической поэмы Вергилия "Энеида" (сцена схватки между италийцами ("Лаций") и пришельцами-тирренами): "Уткнулся тот (тиррен Авлеста) головою в алтарь, и груда камней его завалила... головню с алтаря подхватив, её мечет в... и у того... борода запылала", следует, что огненные алтари италийцев (и до эпохи Троянской войны) были сложены из необработанных камней (в виде груды).

У этрусков, как считается, использовались алтари двух видов (по назначению). Так, монумен-тальный огненный (храмовый) алтарь, открытый в Марцаботто (расположен за пределами храма), квадратен в плане (форма куба (как символика отправления культа бога-отца)) со стороной 9 м (как 3 по 3, - связь с небосводом богини-матери), и снабжен лестницей для доступа к платформе, а его основание и венчающая часть украшены лепниной. Алтарь из Пьеве Сокана (близ Ареццо) был несколько меньше и тоже прямоугольным - 5×3,75 м, и располагался перед фасадом храма (и также украшен лепниной). При раскопках Лавиния (С.Р. Giuliani, Р.Somella "Lаvinium. Соmреndiо dei documenti archeologici". 1977), к югу от поселения обнаружено 12 (стр. 176, Рис. 1; ВДИ Љ 1, 1973) сложенных из туфа и вытянутых в одну линию (расположенных почти рядом), прямоуголь-ных, трёхъярусных, с верхней площадкой в виде буквы "П" (т.е. в виде раскрытой Ω - как эмблемы порождающего лона Всеобщей матери, здесь богини Уни (ср. "подковообразные стелы")) алтарей (три древнейших дат. VI в. до н.э., а в сер. V в. до н.э. к было пристроено еще пять), как части обширного храмового комплекса, посвящённого как астральной богине (сакральные числа 3, 12/13 - связь со знаками зодиака) матери Уни (ещё один алтарь стоял отде-льно), так и древнему богу земли и преисподней, функционировавшего до I в. до н.э. (т.е. комплекс посвящён Единому богу). Уместно отметить, что, согласно Дионисию Галикарнасскому (1, 55), именно эта территория, как место высадки Энея, и получила наименование "Троя".

Погребальные (назначение) же алтари отличались несколько большим разнообразием формы. К примеру, в гробнице Черветери погребальные троновидные алтари (количество не указано) высечены в туфе (и поскольку у ханаанеев трон, как эмблема, связан с Великой богиней Анат/Астартой, а шум. Инанна владела "Ме" скипетра и трона, то подобные алтари должны были соотноситься с Уни). В гроте Порчина (между Норкией и Блера), в центре небольшого некрополя, расположен цилиндрический (в виде колонны) алтарь диаметром ок. 6 м (у его основания высечен фриз с изображением животных, видимо, сопоставляемых с образами Отца и Матери). И что примечательно (Ж-П. Тюийе), этот алтарь (VI в. до н.э.) окружен прямоугольной площадкой со скамейками с трех сторон (амбивалентная символика), дабы участники процессии проводов знатного человека могли наблюдать за погребальными "игрищами" или ритуальными танцами (как показано на некоторых фресках или рельефах). Следует отметить, что подобные каменные алтари в виде колонны (т.е. здесь просматривается параллель к ашере, как эмблеме Великой матери), раскопаны в различќных частях Этрурии (и, в частности, в Пирга и Санта-Маринелли). Погребальные алтари сооружались и в виде "песочных часов" (символика побуждающая единение Матери и Отца в священном браке с целью порождения инотел для пребывания в иномире (здесь эмблема богини-матери - верхний конус (вид сбоку (в проекции) - эмблема типа растянутая "Шаткона (Shatkona)"), т.е. подобный алтарь соотносится с культом Двуединого божества), на верхней поверхности которых ("часов") нередко имелись углубления (для приношений богам подземного мира, которые совершались в тёмное, ночное время (ср. "алтари ночные")).

Весьма важный вывод о социальном характере мира этрусков сделан Ж.Р. Жанно (из кн. проф. Сорбонны, этрусколога Жака Эргона "Повседневная жизнь этрусков". 1962): "Общество, которое мы [ранее] считали пастушеским, кочевым и бесклассовым, на самом деле оказалось [традиционно] земледельческим, оседлым и иерархизированным" [т.е. не арийским]. "Они живут на земле весьма тучной, на которой можно возделать все... В Этрурии всегда хороший урожай, и раскинулись в ней обширные поля. Она разделена крутыми холмами, тоже пригодными для обработки. Там достаточное количество влаги не только зимой, но и летом" (Диодор; I в. до н.э.).

В частности, проф. Ж. Эргон пишет: "уже не раз отмечалось, что цивилизация этрусков была архаичной. Как ни странно, ее феминизм [матриархальность] - не столько недавнее изобретение, сколько пережиток далекого прошлого [!!], над которым нависла угроза [арийских] греко-римских ограничений" (что, в частности, и привело к возникновению статуса "громовержец" (бог Тин), а также образованию триад (так, Тин(ий), его супруга Уни и Менрва - их дочь, почитались в Капитолийском храме Рима, основанном этрусками в кон. VI в. до н.э.)). В свою очередь И.Я. Бахофен ("Предание о Танаквили") также описал этрусское общество, как пример матриархата, пережившего отведенную ему историческую эпоху. По мнению же Г. Мюлнштейна ("Историче-ское значение вопроса об этрусках". БДИ. 1938, Љ 4.), "этруски были организованы по материн-скому праву во все времена своего исторического существоваќния" (что говорит о соблюдении старинных традиций). Так, Луиджи Паретти, исследовавший гробницу Реголини-Галасси, пришёл к выводу, что "в этрусском обществе... женщина царского рода (в городе Цере) могла играть такую же... роль, какую римская историческая традиция приписывает (этруске) Танаквили, супруге Тарквиния Старшего, способствовавшей восшествию на римский престол сначала своего мужа, а потом и своего протеже Сервия Туллия" (аналогия со статусом царицы у хеттов/хатти). И как подытоживает Жак Эргон, "Нельзя отрицать, что этрусское общество во многих отношениях напоминало одновременно матриархат и гинекократию".

Атавизмы раннеземледельческой матриархальной культуры у этрусков весьма отчётливо высвечиваются при рассмотрении статуса этрусской женщины в семье и обществе. Как констатирует Эллен Макнамара (2006), "Социальное положение этрусских женщин выглядит явной аномалией среди италийских (арийских) народов". Так, если главным в доме римлянина был "pater familias"; то у этрусков - женщина (подмечено, что женщины-аристократки владели, по меньшей мере, дорогой утварью, что подтверждается артефактами). Этрусскую женщину не удерживали затворницей в доме, и она часто "выходила в свет". Этруска могла бывать повсюду, с ее мнением считались. Находясь (оказавшись) в центре внимания, этрусская женщина "не робела среди толпы мужчин" (Тит Ливий). Женщины, при желании, посещали выступления танцоров, музыкантов и атлетов, иногда занимали почётные места, и даже, как показывает фреска из Орвьето, судили, сидя на возвышении, состязания боксеров, колесниц и акробатов (римляне культивировали всяческие истории о половой свободе этрусок).

Известно и то (А.А. Алмистов "Пеласги, филистимляне, этруски...". 2016. Инет), что "имена у этрусков давались не по отцу, а по матери", а на надгробиях делались надписи "с указанием рода матери усопшего" (добавлялась фамилия матери, иногда даже с её именем ("Ларс, сын Аррунса Плеко и Рамсы Апатронии")). Попутно отметим и то, что горожанин-этруск обладал (носил) двойным именем: личным и родовым (то же писалось (изображалось) на личных шумерских и хараппских печатях).

Для этрусков была характерна чрезмерная любви к роскоши (ко всем "радостям" жизни). Так, Диодор сообщает: "дважды в день они накрывали великолепные столы, на которых было все для роскошного пиршества, ставили ярко расписанные ложа и серебряные чаши разного рода, тут же присутствовало немалое количество слуг". Обычно этрусские аристократки (но не гетеры, как в Греции) имели право участвовать в пирах наряду с мужчинами и возлежать рядом с ними на триклинии. Залы для пиров освещались свечами в бронзовых канделябрах. Музыка и танцы - неотъемлемое сопровождение пиршеств (этруски наслаждались едой, и поэтому многие мужчины были полными (судя по погребальным изображениям)).

Характерно и то, что и погребальные обряды этрусков не предусматривали (не содержали) выражение (проявление) какого-либо предпочтения мужчины (как такового) при захоронении. Так, в 2013 г., в гробнице, обнаруженной в Тоскане (некрополь в Тарквиниях), найден скелет с копьем в руке (дат. IV/V в. до н.э.), и, как выяснилось, не принца (как предполагалось вначале), но этрусской принцессы. В частности, на крышке урны из погребения в Черветери (Цере, 525-550 гг до н.э.) изображены возлежащие на ложе поминального либо (что вероятнее) потустороннего "пира" скульптурные изображения супругов: "Вел Тит Петроний, сын Вела и Аннеи Спуринны, покоится здесь со своей женой Вейлией Клантией, дочерью Аррунса". При этом нередко внутри гипогеума размещалось два саркофага (см. ниже).

Весьма показательно, что в раннюю этрусскую эпоху (у протоэтрусков Апеннинского полу-острова), как установлено, практиковались захоронения (ингумация) членов семьи (преимущест-венно детей и патриархов) под полами их жилищ (как это было принято в Чатал Хююке в VII-VI тыс. до н.э., в Библе VI тыс. до н.э., а затем и у шумеров).

Как известно ("Земля Ханаанейская"), люди издревле стремились (в русле культа предков) сохранить память о своих дорогих усопших, что, в частности, выразилось (ещё со времён "натуфа" - в X-VIII тыс. до н.э.)) в стремлении к приданию портретного сходства при оформлении черепов (отделяемых от тела) перед их захоронением (хранением в специальных местах). Так, согласно докладу Мишеля Боноговски (конгресс Ассоциации европейќских археологов) к 2003 г. науке известно 72 моделированных черепа из Ханаана (Иордания, Израиль) и из Древней Анатолии (Сирия, Турция). Из них: 26 черепов - мужќские, 18 - женские, 15 - принадлежат взрослым людям, пол которых не идентифицирован, и 13 - детские (заметим, что праариям этот обычай не знаком).

Примечательно, что нечто вполне адекватное практиковалось и у этрусков: они делали воско-вые отпечатки с лиц усопших и особо хранили эти восковые маски (А.И. Немировский). Так, грек Полибий (VII, 53) сообщает (II в. до н.э.): "в атриумах этрусских [там находился алтарь домашних богов], как впоследствии и в римских домах, имелись шкафы с восковыми изображениями - масками предков. Во время похорон эти маски использовались в погребальной процессии... когда умирает какой-либо знатный родственник, маски (маска) в погребальном шествии надевают на людей (на человека), наиболее близко напоминающих покойника ростом и всем сложением".

Заметим, что арии (к примеру, греки или кельты) изготовляли (металлические) маски исклю-чительно с целью идентификации божества (так, найдена мужская кельтская маска (первая пол. II в. до н.э.; Франќция), вычеканенная из бронзового листа, надевавшаяся на навершие деревянного столба в святилище (Я. Филип "Кельтќская цивилизация и её наследие". 1961)). В определённых случаях маски надевались и жрецами. Этруски же делали терракотовые маски исключительно третьеразрядных божеств (демонов) - Менад, Сатиров, Силенов (божества малоазийской мифоло-гии (49.)), и развешивали их под скатами крыш (особенно в Тоскане), а в III-II вв. до н.э. - на стенах погребений.

Очевидно, что постоянно находясь в окружении праариев (живя в их мире), этруски и воспри-няли у них обряд кремации. В частности, хорошо известен (см. подробнее "Древний человек и божество". 2017. Т2. Инет) праарийский обычай "соумирания" - погребение вдовы вместе с трупом мужа при его захоронении (вначале в могиле (ингумация), а позднее, с внедрением кремации, обряд типа индоар. "сахамарана" - сожжение жены умершего на его погребальном костре. Обычно арии клали обоих в позе соития (либо лицом к лицу, - обнимающих друг друга; либо мужчина позади женщины, тесно прижавшись, ибо сложилось представление: инотело усопшего обязана была родить ему его жена, что называќется, "сделать мужа одиннадцатым сыном", как сказано в "Шатапатха-брахмана". При этом мертвецу надлежало самому произвести зачатие, ибо в арийских вероваќниях совокупление с трупом считалось вполне действенным (возможно, поэтому усопший этруск (человек в маске) и участвовал в собственных похоронах). Показательно, что женщин нередко изображали в конических головных уборах (эмблема полового члена порождающего лона богини-матери).

Этруски переняли и этот обычай, однако фактическое погребение вдовы было заменено сим-воликой, которая подробно описана в работе А.Е. Наговицына ("Мифология и религия этрусков". 2000). Так, "Мужчина на крышках саркофагов изображен вместе с женщиной, хотя это не парное погребение (!!)... Она является его женой... (известен) ряд изображений, где мужчина и женщина находятся обнявшись под одним одеялом... после IV в. до н.э. на саркофагах стали изображать не обнявшиеся полулежащие пары, а лежащего мужчину и женщину, сидящую (уже) у его ног [арийское влияние]... Следовательно, женщина, находящаяся в объятиях мужчины, выполняет некую священную, важную для посмертного существования души мужчины роль". Показательно, что скульптурные изображения на саркофагах, а также и многие крышки урн с пеплом (в частности, из Кьюзи) - обладали ярко выраженными портретными чертами погребённого. По-видимому, этруски опасались, чтобы при созидании инотела усопшего не произошло ошибки в воспроизведении его внешнего вида, особенно головы. И, как представляется, зеркала, с которыми в погребениях изображали женщин, и нужны были для того, чтобы порождённое инотело могло, взглянув в зеркало, оценить тождественность своего подобия земному облику.

Заимствовали этруски и арийский обычай устраивать курганы. Отмечается, что большинство курганов датируется VII-V вв. до н.э. (так, много курганов обнаружено в некрополе города Цере). Характерно, что гробницы обнаруживаются преимущественно на территории древнейшей части Этрурии.

Как представляется, восприняли протоэтруски, исконные земледельцы, и некоторую специфическую терминологию у праариев-скотоводов. Так, А.И. Немировский (Этруски. От мифа к истоќрии. 2000) констатирует: "Слово "mlаk", как и другие исследователи, мы понимаем как "приношеќние".

И, тем не менее, термин "mlаk" уж очень созвучен со словом "молоко". Посмотрим, каким словом понятие молоко выражалось у различных этносов. Так, "молоко" на латыни - lac, на греч. - gala (γάλα), на нахчи (хатт.-хурр.): на адыгском - щэ, на чеченском - шура; на акк. - šizbu/šizib, на шум. - ga.

У современных же потомков праариев-номадов это понятие (русс. "молоко") выражено так: польск. и чешск. - mléko, хорват. - mlijeko, словацк. - mlieko, англ. - milk, немец. - milch, норвеж.- melk, датск. - mælk, швед. и исланд. - mjölk. Очевидно, что термин этрус. "mlаk" особенно фоне-тически близок словам из польск., чешск., хорват. и словацк. лексиконов. Таким образом, велика вероятность того, что этрус. термин "mlаk" означает "молоко" и восходит к праиндоевропейской лексике. И тогда "mlаk" как "приношеќние" - возлияние богине-матери молоком.

Установлено, что довольно долгое время для этрусков (как и у греќков) были наиболее харак-терны погребальные ритуалы с кремацией умерших ("по крайней мере, до 750 г. до н.э. вилланов-цы кремировали покойников" (Реймон Блок)). При этом урны с прахом погребались в круглых ямах (ставились на дно ямы), выложенных камнем и закрываемых каменной плитой (эта пора - т.н. "протовиллановский период" (XIII/XII-X вв. до н.э.), получила название: период крупных "полей погребальных урн" (к примеру, в Тиммари, в Лукании). Туда же (в эту яму-лоно) помещался у этрусков и сопутствующий погребальный инвентарь. Существует мнение (Э. Макнамара "Этруски. Быт, религия, культура". 2006), что "культура, породившая широко распространившиеся на юге Италии поля урн, в значительной степени была усвоена [заимствована] местными [т.е. италийскими] народами" (однако заметим, что культура "полей погребальных урн" (1300-750 гг. до н.э.) - праарийская (была присуща, в частности, и кельтам).

Характерно, что в этот период автохтонное италийское население тоже погребало своих малоимущих усопших в неглубоких могилах (ямах). Вместе с тем обнаружено (Л. С. Ильинская ВДИ Љ3, 1983), что в предэтрусском Лациуме IX-VIII вв. до н.э. богатые погребения (в частности, могилы италийской знати в Понтеканьяно, а такие гробницы Бернардини и Барберини) "напоми-нают наиболее значительные из этрусских гробниц Ветулонии", что может свидетельствовать о заимствовании этрусской аристократией подобного способа погребения (см. ниже).

Как выяснилось, у этрусков для погребений применялись урны различных типов. Так, одни из них (вероятно, для погребения пепла (без костей), - как и у ариев) имели характерную форму: широкое тулово, нередко украшаемое меандрами и свастикой (символика перемен от Великой богини), и высоќкое, коническое горлышко (см. выше), а крышки обычно имели вид чаш (и конус, и чаша, и пифос (зеркало из Кьюси) - эмблемы лона Великой матери). Вместе с тем, домогались (взывали) и расположения бога-отца: лица, изображённые на погребальных урнах (О. Мюллер), окрашивались красной краской (суриком).

Попутно уместно отметить, что изображения (иконография) этрусков хорошо иллюстрируют символизм соотнесения такого важного сакрального объекта, как "конус". Так (А.И. Немировский. Этруски. От мифа к истории. 2000), на одной из урн показана (Великая) боќгиня (не в преисподней) с двумя распростертыми крыльями (как богиня-птица). "Под скрытой нижней по-ловиной туловища богини изображен конусообразный предмет (который "снабжён четырьмя каннелюрами")... находящийся на яйцах" (т.е. в лоне богини Неба (число 4) в образе женщины-птицы ещё находятся яйца, которые она готова породить, поскольку конус - рудимент пениса; так, у ханаанеев (женский) бетиль белого цвета ("Древний человек и божество", Т1)).

Обычно биконическая погребальная урна (конусы вверху и в основании) была снабжена дву-мя горизонтальными ручками в самом широком её месте (одна ручка часто отбивалась, как предполагается, из ритуальных мотивов). Другие (вероятно, для захоронения недогоревших костей, - то же и у ариев) являли собой "урны в виде хижин [овальных или прямоугольных с закругленными углами, - в форме основного типа архаичных этрусских жилищ (с соломенными (коническими) крышами, укреплёнными жердями)], тем самым выражая веру в продолжение земной жизни после смерти в Мире предков" (Эллен Макнамара . 2006). Как следует из Рис. 9 (Р. Блок "Этруски. Предсказатели будущего". 2004) крыши (крышки) этих хижин завершались навершиями в виде двойных (параллельной пары) бычьих рогов (символика бога-отца, как владыки "Мира предков" в преисподней), поскольку в такие урны помещались недогорелые кости. Сопутствующий погребальный инвентарь (кремация) - предметы из бронзы (оружие и доспехи, предметы сбруи, инструменты, чаши, ковши, укќрашения (не макеты), которые не сжигались, как, к примеру, у кельтов), также свидетельствовал об этом. Подмечено (Р. Блок. 2004), что в виллановский период керамические и бронзовые предметы украшались "геометрическим узором", состоявшим из прямых или ломаных линий, зигзагов, треугольников и свастик (т.е. взывали преимущественно к Великой богине). И как, в частности, считал крупнейший советский этруссколог А.И. Немировский (подробнее см. "Древний человек и божество", Т2) потустороннее "продолжение жизни умерших", их "материальное положение" в инобытии "Мира предков" (на небесах либо в преисподней), зависело от земного (прижизненного) социального положения и достатка (статуса) человека (т.е. посмертная участь у этруска - типичное сохранение земного социќального статуса (и рода деятельности) в иномире ариев).

Со временем характер погребений у этрусской знати изменился. Так, в Понтеканьяно (у Са-лерно), на территории большого кладбища, использовавшегося в период IX-V вв. до н.э., найдены уже две гробницы в восточном стиле (здесь в погребальный инвентарь входили многочисленные серебряные и бронзовые вазы; вместе с тем, отмечается (ВДИ Љ3, 1983), что "на протяжении VII в. до н.э. захоронения содержат все меньше и меньше предметов роскоши при сохранении в них обильного по количеству инвентаря" (просматривается очередная коррекция концепции посмерт-ной участи)). Показательно, что этруски устаќнавливали (кон. VII-VI вв. до н э.) в гробницах на кресла перед столом т.н. "канопичеќские" (погребальные) урны с крышками из глины или бронзы в виде человеческих голов; т.е. усопшего (его прах) как бы сажали за пиршественный стол (считается, что интерьер гробниц воспроизводил типичную обстановку жилого дома). Многочисленные изображения в погребениях состоятельных этрусков (так, погреќбальная камера в "Гробнице кифареда" полна рисунков: кулачные бойцы, танцовщицы в белых хитонах и юноши-танцоры, кифаред; отметим, что наиболее древние изображения найдены в моќгиле "Колесниц", Тарквинии, V в. до н.э.) демонстрируют, что в их (этрусков) иномире знатные умершие (правители, герои и богачи) регулярно возлежат на пиршественных ложах, расставлен-ных между миртовыми и лавровыми деревьями, и пируют под звуки музыки, любуясь искусством танцовщиков, а также развлекаются спортивными состязаниями (Н.К. Тимофеева "Религиозно-мифологическая картина мира этрусков". 1980). Очевидно, что Аид греков этрусками ещё не воспринят.

Так, на территории современной Остерии дель Оза обнаружен некрополь (900-770 гг. до н.э.) с хорошо сохранившимися погребениями (раскопано ок. 200). Характерно, что обнаружены захороќнения, выполненные как по обряду ингумации, так и кремации, - применялись урны-хижины (т.е. погребались кости, что предполагает инобытиё в "Мире предков" в преисподней). Примечательно, что погребальный инвентарь содержал (погребальное) бронзовое миниатюрное оружие, миниатюрные сосуды, нередко фигурки из обожженной глины.

В 1931 г. в этрусќской креќпоќсти Кьюзи вскрыта могила с длинным дромосом, ведущим в по-гребальную камеру с тремя боковыми помещениями (примерно V в. до н.э.). Примечательно, что здесь, в одной из боковых камер, было устроено нечто вроде углубления для жертвоприношений (как колодец), видимо, богам "нижнего" мира.

В 2015 г. ("Soprintendenza Archeologia dell'Umbria"), рядом с городком Читта-делла-Пьеве (Умбрия), была обнаружена нетронутая грабителями гробница (предполагается, что это гробќниќца (IV в. до н.э.) принадлежала ариќстоќкраќтиќчеќской семье из Кьюќзи). Данное погребальное сооруже-ние (а некрополь обычно находился за пределами города) состоит из дромоса (коридора) и прямоугольной погребальной камеры (разќмеќром приќмерќно 5×5 м), вход в которую здесь был закрыт двустворчатыми каменными дверями, а внутри гипогеума находились два саркофага из травертина (вес одного из них 3 т) и четыре погребальные урны из мелќкоќзерќниќстоќго алеќбастќра, а три из них - с велиќкоќлепќной резьќбой (таким образом, этруски практиковали как обряды кремации, так и ингумации (памятуя обычаи предков)). На обоих саркофагах сохранились следы полихром-ной росписи по штукатурке. Обнаружены (на бокоќвых стоќронах саркофагов) и длинные этрусские надписи, содержащие имена "Laris" ("Laris, Lars" - (распространённое этрусское мужское имя) было родовым имеќнем ариќстоќкраќтиќчеќскоќго этрусќскоќго рода, чисќливќшеќго среди сво-их предќков царя) и "Aule". Крышки же украшены полулежащими (пирующими) фигурами. Так, на крышќке саркофага "Laris" изоќбраќжён полуќобќнаќжёнќный усопший: в цвеќточќном ожеќреќлье он возќлеќжит на двух подушќках, словќно на пиру. Своей праќвой рукой он дерќжит патеќру (мелќкое риту-альќное блюдо для жертќвоќприќноќшеќний (подземным богам)). Заметим, что "в ногах" сарќкоќфаќга с мужским скелетом "Laris" обнаружена (лежала) голоќва стаќтуи, отбиќтая в нижќней части шеи. Эта голова (зрачќки вставќные) изоќбраќжаќет зрелого, лысоќго мужќчиќну (на голове до сих пор сохраќнились следы перќвоќнаќчальќной мноќгоќцветќной расќкрасќки).

Роспись же саркофага "Aule" (жен. имя) сохранилась гораздо хуже, чем на саркофаге "Ларис" (поскольку здесь облицовочная штукатурка обвалилась еще в древности). Отмечается также и то, что погребальќный инвентарь захоронения содержал гонќчарќные издеќлия, миниќаќтюрќные вазы и два полќноќстью сохќраќнивќшихќся кераќмиќчеќских кувќшиќна.

В 2007 году, в лесах Тосканы (в 115 км к югу от Флоренции), также обнаружили нетронутую гробницу этрусков (примерно III в. до н.э.). И здесь узкий коридор (дромос) вёл в прямоугольную комнату (гипогеум) 2×1,8 м, отделанную камнем, в которой обнаружено 30 погребальных урн с прахом (2 бронзовые, 3 каменные, остальные - терракотовые). Сопутствующий погребальный ин-вентарь данного захоронения содержал бронзовые монеты, ювелирные украшения, небольшие терракотовые блюдца, бронзовые зеркала (всего ок. 50 артефактов).

Предполагается, что тут похоронены члены одной семьи (видимо, некий вельможа (в одной из бронзовых урн, согласно обычаю, находится пепел, а в другой - недогоревшие кости) и некоторые из его близких) и их слуги (предполагается, что останки слуг могли находиться в терракотовых урќнах, отличающихся скромностью размеров и отделки).

Таким образом, выясняется, что (состоятельные) этруски на закате своей культуры (в III-II вв. до н.э.) вновь модифицировали концепцию посмертной участи, вернувшись к архаическим представлениям об инобытии в иномире преисподней: регенерован обычай погребального жертвоприношения раќбов, домашних животных, а также (вероятно) и близких родстќвенников покойного, которых хоќронили вместе с усопшим, дабы они обслуживали его в "Мире предков".

Очевидно, что гробница - строение сакральное (богини (к примеру, Астарта или Иштар) стоят на страже её неприкосновенности), а её гипогеум нуминозен. И поскольку, как известно ("Древний человек и божество". 2017. Инет.), за порождение (создание) инотел усопших для пребывания в иномире (и на небесах, и в преисподней) ответственны Великие Мать и Отец, то, следовательно, размеры и форма погребальной камеры (аналог лона Великой матери) сакральны и символически соотносятся с их культами (так, прямоугольность камеры (символика бога-отца, владыки земли и её недр, поскольку прямоугольник изначально символизировал участок возделанной земли) свидетельствует об "осознании (незабвении)" этрусками непреходящей роли Великого Отца, владыки земли и преисподней; о "постижении" ими значимости перманентной созидающей слитности Матери и Отец в священном браке (здесь прямоугольное лоно - эмблема лона Двуединого божества ("Древний человек и божество". 2017. Инет.)). Показательно, что при выборе размеров камеры этруски не использовали (видимо, в силу традиции) как меру длины ни греко-римский локоть, ни римскую стопу. Так, размеры камеры 2×1,8 м (III в. до н.э.), пересчитанные посредством египетского (народного, малого) локтя, равного 450 мм, составляют ≈ 4,5×4 локтя (как половинка от 9×8 локтей), - символика Великой богини, как богини Неба. Любопытно, что ранее, в IV в. до н.э., размеры погребальной камеры, вероятно, определялись при использовании ассиро-вавилонского (народного) локтя (не исключено, что хурритского), равного 498 мм (5×5 м составляет 10×10 локтей, - явная хтоническая символика лона-камеры, говорящая о непосредственном участии бога-отца в порождении инотел для "Мира предков"). Характерно, что и длина саркофага в 2,46 м (в нём находилось именно 5 скелетов), найденного в Модене (втор. пол. II в. до н.э.), составила 5 локтей при пересчёте с использованием размеров ассиро-вавилонского локтя (что может говорить о том, что мера длины "ассиро-вавилонский (народный) локоть" у этрусков - более древнейший). Вместе с тем, храм в Вейях имел в плане 15,3×8,07 м, что, будучи пересчитано посредством египетского локтя (т.е. этруски испытали влияние и культуры Египта), составит 34×18 локтей, где сумма цифр числа 34 равна 7 (эмблема бога Земли), а сумма цифр числа 18 равна 9 (символика богини Неба - как 3 по 3). В Капитолийском храме Рима (кон. VI в. до н.э.) с тремя целлами (трёхчастном) размеры плана основания (подиума) - 62×53 м, что также, будучи пересчитано посредством египетского (малого) локтя (450 мм), составит ≈ 138×118 локтей, где сумма цифр числа 138 равна 12 (астральность - свойство Великой богини), а сумма цифр числа 118 - 10 (здесь как символика бога-отца, владыки преисподней). Следовательно, подиум (основание храма, т.е. целостность и процветание этого "дома", время пребывания в нём божества)) "курируется" Единым богом (находиться под его защитой и покровительством). Развалины прямоугольного (в плане) трёхчастного каменного храма, найденного у озера Больсена, составляли 17,2×13,4 м (Р. Блок. 2004. Рис. 33)), т.е. 38×30 егип. локтей (здесь число 30 - эмблема лунарного проявления бога-отца, а число 38 - как 2 раза по 19, которое связано с астральным культом Великой матери, см. ниже). Так, в Чивитта обнаружен большой храм (IV/III в. до н.э.) с размерами (в плане) 77,15×35,55 м, что составляет (1 локоть = 450 мм) 171×79 локтей (сакральные 9, умноженные на 2 раза по 8 (16)) т.е. это храм - богини Неба Уни.

"Как известно, "Метонов цикл" (полный лунный цикл) составляет 19 лет (т.е. каждые 19 лет лунный цикл завершается в один и тот же день солнечного года). Т.н. "круговое число (numerus circularis)" для Солнца равно 19 лет, а на картине эпохи Эхнатона Солнце предќставлено в виде кольца с 19 расќходящимися лучами-руками (знаменательно, что внутри кольца показана часть живота (утробы) матери солнца Хатхор). Следовательно, в свете культово-мифологических воззрений сакральное число 19 представляется как астральная характеристика некоего свойства Великой богини-матери, связующая такие её раннеземледельческие проявления (её детей) как Солнце и Луна (своими девятнадцатью (годовыми) солнечными руками-лучами Великая мать периодически возвращала на круги своя "расшалившуюся" Луну)" (М.И. Зильберман "Древний человек и божество". 2017. Т1, Инет).

В святилище у озера Больсена обнаружен (жертвенный) колодец глубиной 14,5 м (32 локтя (см. ниже); сумма цифр - число 5), две пустые прямоугольные канавы глубиной 1,6 (3,5 локтя - как половина от хтонического числа 7) и 1,74 м (ок. 4-х локтей; связь с небосводом) и 15 (3 раза по 5) ям, заполненных остатками коќстей животных, вотивных предметов, обломками статуэток (т.е. это святилище соотносилось с хтоническим культом Единого бога).

Так, поскольку на надгробной плите из города Цере (ок. VI в. до н.э.) показано, что некое инотело в обличье женщины ("psychi" (ср. "Психея") - в свете др.-греч. воззрений это - чья-то "душа" усопшего ("бестелесная тень", которая у этрусков обозначалась, как считается (Дж. Колонна. 1980), термином "образ") переноќсят два "демона", то, можно предположить, что в ту пору этрусское видение души (и её участи) соответствовало представлениям ариев (так, у ариев "душу" на небеса несут две птицы). Согласно "толкованию Сервия", у римлян, в частности, бытовало представление о том, что "тело умершего (прах) покоится в урне, душа отправляется на небо, а тень - в подземное царство (А.И. Немировќский "Мифы и легенды народов мира").

О том, что этруски в своё время (примерно к V веку до н.э.) заимствовали (и адаптировали) у древних греков их раннее представление о царстве Аида и его обитателях (жалких "тенях"), свидетельствует то, что "на основании... упоминания в тексте Гомера "тени Тиресия"... где "слово "hinthial" написано рядом с именем Тиресия" в описании сцены его встречи с Одиссеем, "было сделано заключение, что "hinthial" означает в этрусском языке "тень" или "душа"" (Э. Макнамара "Этруски. Быт, религия, культура". 2006).

В целях подтверждения правильности приведённого предположения рассмотрим состав слова "hinthial", для чего предварительно сопоставим такие слова как латин. "imper-ator" - "импер-атор", и латин., англ. "imper-ial" - "импер-ский". Легко видеть, что в слове "imper-ial" (имперский) его часть "ial" - суффикс латинского прилагательного. И если правомерно экстраполировать данное представление на этрус. термин "hinthial" ("hinth-ial"), то в последнем его часть "hinth" - корень слова. Термин же, адекватный по написанию этому этрус. слову ("hint(h)"), обнаруживается, в частности, в следующих языках: англ., норвеж. - hint, япон. - hintо, немец. - hinweis, сингал. - hinak; и означает "намёк" (латин. "намекать" - "alludere"; "намёк" - "allusio"). В таком случае, весьма вероятно, что этрус. термин "hinth" восходит к праарийской лексике (и суффикс "ial" - латинский). Понятие же "намёк" вполне соотносится с представлением древних греков о субстанции "тень" (инотело усопшего, "тень, душа" в Аиде (напоминающем хан. Шеол) или шум. Куре, - лишь "намёк" на человека при жизни, бледная тень былого ("бестелесное тело" - по И.М. Дьяконову). И если этрус. слово "hinth" означает "намек", то "hinthial" может значить "(нечто) намекающее; (то, что) призрачно(е), эфемерно(е)", "призрачный образ".

Показательно, что на более позднем фризе из Гроттадель-Кардинале два крылатых "демона" уже перевозят сидящую на двухколесной тележке (колёса с 8 спицами), закутанную в одежды женщину в царство Аита. Примечательно, что латин. "волк" - "lupus", а этрус. "lupu" - "умер" (латин. - "mortuus est"). Видимо, поэтому этрус. Аита, как бог смерти, и представлялся в волчьем головном уборе либо с головой волка (Ж-П. Тюийе). Характерно, что и на погребальных стелах италийцев (из племени давнов) изображался огромный волк с развёрстой пастью (как у хан. бога смерти Муту). Умереть - уйти к волку.

Так, в Цере, в "Гробнице Пяти Кресел" (640-630 гг. до н.э.), обнаружены пять терракотовых статуэток (ок. 50 см в высоту), явно не вотивных, представленных сидящими на пяти креслах, высеченных в скале (т.е. в недрах земли). И, как установлено, среди них были три "женщины" и двое "мужчин", одетых в туники и плащи. Сидя, они в жесте приветствия (типа римского) вздымали руку. Поблизости стояли столы для приношений и небольшой погребальный алтарь для возлияний (в форме раковины). Очевидно, что это - святилище и, по-видимому, воспринимаемое как святилище подземного мира (богам которого посвятительные вотивные дары (типа "за здравие") не приносилось). Здесь же стояли два пустых сидения (кресла), как предполагается, предназначенных для пары знатных усопших, обладателей этой гробницы.

Итак, по всей вероятности, здесь показано, как пять (хтоническая символика) важнейших божеств подземного мира этрусков торжественно приветствуют (но сидя!!) приход в их обитель весьма важных усопших (и, как представляется, это действо совершается до восприятия этрусками др.-греч. представления об Аиде).

На одной из фресок ахейско-минойского саркофага из Айя Триады (Крит, ок. 1400 г. до н.э.) изображено святиќлище "Мира предков" в преисподней ("Древний человек и божество". 2017. Т2, Инет). Здесь (Ю.В. Андреев. "От Евразии к Европе". 2002; Рис. 60), между колонн на площадке, на постаменте, стоит большая ритуальная ваза, в которую три жрицы этого святилища совершают возлияние. При этом на среднюю из них надета маска в виде головы, как представля-ется, медведицы (наиболее вероятно, - Великой матери Артемиды (ассоциируемой с критской "Владычицей")). Справа от сцены возлияния показана процессия вхождения "готоќвых" инотел усопших в иномир преисподней: входят трое (в своё время почивших) мужчин: один из них - усопший правитель (именно он лежит в саркофаге, посќкольку у него нарядная трёхрядная юбка и наибоќлее ценный дар богам подземного мира - ладья); другие - его слуги (возможно, убиенные рабы), тоже с заупокойными дарами в руках (одеты "в курьезные [древние], скроенные из шкур юбки". И как живописует Юрий Викторович Андреев (Рис. 114-2): "Странная фигура с как бы спрятанными под (длинной) одеждой руками, неподвижно (и важно) стоит у входа в низкую (прямоугольную), украшенную (сложным) спиральным орнаментом, постройку (видимо, показан вход этого храма "Мира предков")", - главный жрец храма сам встречает инотело выдающегося сановника.

Следует отметить, что, в частности, "маны" у этрусков и древних римлян (заимствовали) - блаженные души умерших предков (добрые духи), покровители своего рода/семьи (пребывали в преисподней (по мнению Реймона Блока, Аид этруски восприняли у греков примерно в IV в. до н.э.): так, в надписи на этрусской "Гробнице Франсуа" (в Вульчи) дух умершего определён как "hinthial" (букв. - "(тот, кто) внизу" (т.е. этрусский "Мир предков" - в Аите с Персипнаей)).

И как пишет А.И. Немировский (Этруски. От мифа к истории. 2000): "Все попытки римских авторов объяснить "manes" от латинской основы, например "manus" - "добрый" или "manare" - "течь", не соответствуют представлениям о душах умерших". Однако, если же для этой цели использовать шумерский язык, где слово "munus" означает "женщина", а, как известно, у греков душа ("рsyche") соотносилась (представлялась) с образом крылатой женщины, богини "Психея" (у греков душой наделяла Великая мать и, видимо, в облике женщины), то можно предположить, что термин "manes" и означает понятие "душа" (предка).

Отмечается (Р. Блок "Этруски. Предсказатели будущего". 2004), что у "этрусского Харуна (в отличие от греческого) - искаженное лицо, крючковатый нос и синеватое тело (и обола ему не давали)... Он вооружен дубинкой, которой наносит, как бы испытывая жестокое удовольствие, смертельные удары" (деќмон Хар (по А.И. Немировскому)). "Таким образом, - констатирует Реймон Блок, - на заќкате Этрурии мы находим выражение страха и даже ужаса в предчувствии бедствий и мучений преисќподней". Ранее же "погребальная живопись отражает оптимистическое видение загробного мира, не имеющее ничего общего с греческим: это мир беззаботный, материальный, гедонистический". Считается, что специфика природы росписи этрусских гробниц содержала стремление (желание) магически воссоздать (образцы прилагались) усопшему в потустороннем мире преисподней, "Миќре предков", инобытиё, адекватное изображённым сценам обычной для аристократа земной жизни (т.е. содержание этрусской концепции посмертного инобытия неоднократно меняќется (в зависимости от "самочувствия" общества)).

Как известно ("Древний человек и божество", Т1), не только др.-ќтюрк. слово "еsаr" означает просто "бог", но и этрусское "еisаr/аisаr/аеsаr" (Светоний) тоже значит "бог" (существует и мнение, что этрус. "бог" - "ais/eis", а "аеsаr/еisаr" - "боги"). Сопоставление др.-ќтюрк. и этрус. терминов с прахатто-хурритским "asti" (близость этрусского языка к протохаттскому подмечена ещё Вильгельмом Бранденштейном (1937 г)) и семито-хаќмитским "ist/еst/a(š/s)t", говорит о том, что все эти термины восходят к некоему (ностратическому) праслову "iš/еs/aš/оs", а последним, вероятно, обозначалось божество вообще (как таковое), к примеру, "Assur/Астар" или "Аси-рат/Астарќта/Ашторет".

Характерно, что, в частности, шумеры воспринимали современный им мир "как непреложную истину, и полагали, что культурные явления и исторические события приходят в мир уже в готовом виде, как они есть, ибо они спланированы и даны всемогущими богами" (С. Крамер "Шумеры". 2002). Подобного же мнения придерживались и этруски, в душах которых (в отличие от греков и римлян), "жила глубокая, почти фаталистическая вера в судьбу и непреложность божественной воли [все явления, всё сущее считалось проявлением божественной силы, "божьего промысла": "этруски приписывают все происходящее богам" (Сенека)], в предопределенность жизни людей и целых народов, стран. По мнению этрусков, высшим предназначением человека было истолковывать (понять) волю богов и жить в полном соответствии с нею" (с её изъявлением). "Этруски верили, что воля богов выражается... с помощью предзнаменований, (и) обязанностью человека было эти предзнаменования отслеживать и правильно их толковать" (Эллен Макнамара "Этруски. Быт, религия, культура". 2006). Как отмечал Ливий, "этруски - народ тем более преданный религиозным ритуалам, поскольку преуспел в искусстве их исполнения" (Реймон Блок).

"Согласно учению этрусков ("Disciplina etrusca"), жизнь человека делилась на 12 семилетий (hebdomades)". Однако (Н.К. Тимофеева "Религиозно-мифоќлогическая картина мира этрусков". 1980)" по истечении 10-го семилетия... ничего (вообще более) не стоит просить у богов, так как... боги не посылают (перестают) никаких знаков" (видимо, к этому престарелому возрасту человек получал всё, что было ему предназначено), т.е. жизнь человека управлялась богами в течение 70 лет из отпущенных ему свыше 84 (и поскольку сумма цифр числа 84 - 12, то она (земная жизнь человека) зависела от астрального состояния Земли (т.е. от взаимоотношений Неба (богиня-мать) и Земли (бог-отец)).

Очевидно, что в неолите религия протоэтрусков, исконных земледельцев, сохранивших мно-гие обычаи матриархата, и была типично раннеземледельческой (имманентный политеизм), как почти всюду в земледельческом Древнем Мире. Протоэтруски традиционно веровали в Единого бога, в его разделённые (и персонифицированные) зоо- и антропоморфные проявления, - в Великую мать (доминировала) и бога-отца, в созидательную роль их перманентного священного брака. Так, у этрусков было популярным изображение грифона как синкретической совокупности из льва (бог-отец), орла (богиня Неба) и скорпиона (эмблема связи (пребывания) Великой богини с преисподней, "Миром предков"). И, очевидно, что такой грифон символизировал Двуединое божесьтво. О предпочтительной земледельческо-матриархальной вере этрусков в Великую богиню, свидетельствует, к примеру, стела (VII в. до н.э.) Авла Фелуска из Ветулоннии (здесь - как во владычицу жизни и смерти), на которой представлен этрусский воин с топором в виде лабриса (эмблема богини Неба как богини-птицы) и круглым щитом, где в кольце (на небосводе) изображёна шестилепестковая розетка (богиня в Небе). Вся же фигура помещена в прямоугольную рамку (символика бога-отца), вверху которой (на верхней "планке") показаны 6 (как 2 раза по 3) последовательно соединённых уголков остриями вниз (высокая, небесная, вода, обильно порождаемая тучами-грудью (уголки) богини-матери). В самом низу (внутри рамки), между ногами воина, показан факел, горящий подземным огнём бога-отца. И это пламя исходит из устройства, напоминающего по форме "фаллос", и стоящего на нижней "планке". Таким образом, вся эта картина на стеле соответствует этрусскому представлению о трёхчастном (по вертикали) устройстве Мира: верхняя планка рамки - небосвод; пространство внутри неё (где показан человек) - живой ("этот") мир, земля; нижняя планка (с горящим факелом) - преисподняя (недра земли).

Заметим, что подобная же трёхчастная т.н. "вертикальная модель мира" изложена (идея) в авестийской Видевдате и в повествовании об Йиме (одна из древнейших моделей мира описана в тринадцатой Йаште Авесты), а также известна, в частности, и в мифологии тюрко-монгольских народов (у тибетцев, бурят, хакасцев, гуннов).

Этруски были убеждены, что их религия - богооткровение, дарованное им через величайших провидцев (главными из которых были Тагет (основатель космогонического учения этрусков) и нимфа латин. Вегойя (этрус. Вецуи)). Примечательно, что имя "Тагет" практически совпадает с наименованием "Таг(е)т-уг", - именем человека (праведника), которого в убейдском мифе о потопе (первом из подобных) спасает Великая мать (вопреки воле бога-отца).

Как известно (Тертуллиан. Соr. XIII,1), "этрусская корона" была украшена золотыми листьями и желудями дуба (обычно дуб соотносился с владыкой Неба (к примеру, у кельтов - и с Таранисом, и с Бригит), жёлуди же - символика неиссякаемого мужского, оплодотворяющего начала (бог-отец), а листья (и их цвет: жёлтый - цвет спелости, созревания) - эмблема богини, матери растительности, богини Неба). Следовательно, подобное оформление короны говорит о том, что этрусская царственность находится под покровительством и защитой Единого бога (обоих его проявлений).

Несомненно, что в своё время и у этрусков произошло существенное расщепление ипостасей их Единого бога на ряд персонифицированных эпифаний ("Древний человек и божество". 2017. Инет), что наглядно демонстрирует, в частности, контент модели гадательной печени из Пьяченцы (см. ниже). Как и большинство изначальных носителей матриархальной раннеземледельческой культуры Запада и Востока, этруски также подверглись деќсќтќруктивному влиянию ментальности патриархальных номадов-скотоводов (семитов и праариев), и у (прото)этрусков тоже произошла инверсия (кардинальная переоценка) богов по гендерному признаку (в частности, Великая мать, богиня Неба Уни (см. ниже) была низведена до положения "мать-земля", а статус владыки Неба и главы пантеона получило мужское божество (у этрусков - Тин)).

Так, согласно сакральной значимости употребленной символики, - ранненеолитической по стилю исполнения явќляется этрусская статуэтка (А. Голан "Миф и символ". 1994; Рис. 118-1) божества неба, земли и её недр, изображёнќного с внешностью (головой) мужчины (мужская причёска; длинные, ниспадающие усы "запорожского" типа). Однако явные признаки какого-либо пола здесь не показаны. Левой, опущенной рукой, это божество придерживает колесо с шестью (как 3 и 3) треугольными отверстиями, вершинами к центру круга (символика женского порожќдающего (небесного) начала амбивалентной природы (всё то, что порождено на небе - опускается на землю)), стоящее (колесо) на земле (т.е. земле даруется свыше изоќбильное плодородие (треугольники-лона)); в его правой, приподнятой руке - жгут, символ текущей (речной) воды (к примеру, как у шум. бога Энки). На правом плече у божества висит связка из пяти (хтонических) биспиралей, наќнизанных на кольцо (связь с небом), продетое через отверстие в плече (т.е. в данном случае биспирали символизируют птиц, связанных со смертью, вероятно, грифов). Божество стоит на краю небольшого, широкого кольца (т.е. на небосводе). На лодыжки его ног одеты кольца-браслеты. Общее число сакральных атрибутов этого божества составляет двенадцать, что более связыќвает его образ с астральными явлениями, нежели с земными (число атрибутов по "Великая богиня": жгут, "птицы", колесо, треугольники, большое кольцо для связки, кольцо под ногами, "браслеты", - равно семи (здесь связь с землёй); и по "бог земли и её недр": причёска, усы, земля, числа 7 и 5, - равно пяти (если рассматривать число 5 не только как атриќбут хтонической символики, но и как эмблему преисподней, земных недр). Таким образом, представляется, что и данная статуэтка (Ариэль Голан. Рис.118-1) - пример традиционного (как на заре земледелия) видения этрусками антропоморфного образа Двуединого божества.

Рассмотрим этрусский женский головной убор (тоже, видимо, традиционный), выполненный (весьма напоминающий) в виде древнерусского ("многоярусного") кокошника с розетками по торцам (внизу убора). Здесь 4 слоя лент - 2 широкие (вверху), и 2 узкие (на самом нижней просматривается орнамент из соединённых уголков (остриями вверх)), а гладкая "шапочка" на передней части головы (почти до бровей) украшена волнистыми, зигзагообразными линиями ("высокая, небесная вода"). Верхний "ярус" (лента) этого головного убора содержит 16 (как 2 раза по 8) светлых полуовалов (астральная символика богини Неба, матери высокой, дождевой, воды), а на втором сверху - изображено 37 (в сумме 10) кружков чёрного цвета (символика присутствия бога-отца). Каждая же из розеток на торцах (всего две) содержат по 5 длинных, овально-конических лепестков, расположенных над двумя небольшими концентрическими кольцами, здесь как эмблемами лона (соотносящих богиню-мать с хтоническим миром преисподней).

На этрусской вазе т.н. "Суд Париса" (530 г. до н.э.), как считается, изображены богини Уни, Менвра и Туран (?). Характерно, что здесь орнамент (широкие сплошные полосы на тулове и горловине) содержит восьмилучевые розетки, чередующиеся с прямоугольными трёхвитковыми спиралями (символика и богини Неба, и бога-отца).

Так, в двух различных захоронениях этрусков (Н.К. Тимофеева. 1980) обнаружены одинако-вые изображения бородатого мужчины в чёрной маске и коническом головном уборе, одежда которого разрисована чёрными и белыми квадратами (он и на Земле, и на "земле" небосвода), и который, как представляется, являет собой бога-отца, перманентно пребывающего в состоянии священного брака (символика: коническая "шапка" (его мысли о лоне)).

Этруски, как и прочие этносы Древнего Мира, веровали во множество (своих и заимствован-ных) богов (на все случаи жизни; к примеру, Авл Геллий упоминает 31 римское божество (из них 8 женских)). Важнейшим источником сведений о богах этрусков является сочинение "О браке Филологии и Меркурия" карфагенянина Марциана Капеллы (первая пол. V в. н.э.), где он приводит каталог этрусских богов (в котором боги преимущественно представлены под их позднейќшими римскими именами). На модели гадательной печени из Пьяченцы (датирована приблизительно 100 г. до н.э.) также написаны имена многих (но не всех) богов Этрурии.

Вместе с тем, официальный пантеон этрусков, как и олимпийских богов, состоял из 12 глав-нейших божеств (это сакральное число считалось у многих этносов Ойкумены астральным, определяющим небесные явления, некую связь с глубинами космоса, звёздами, знаками Зодиака). Подмечено, что народы Греции, Этрурии и Малой Азии образовывали также и Союзы из двенадцати племён ("амфиктионии").

Как известно, храм богини Уни, датированный ок. X в. до н.э., найден в Тарквиниях. В храме Уни портового посёлка Пирга (порт города Цере) служили жрицы-иеродулы - исполнительницы священных танцев и иных обрядов плодородия. Показательно, что в найденной в порту Цере (в Пирги) этрусской надписи (билингва) на золотой пластинке (примерно кон. VI в. до н.э.; текст составлен от имени правителя Цере Те(ф/б)ария Велианаса и посвящен храму Астарты) имя древнейшей общесемитской Великой богини "Астарта" (здесь как финикийской) было переведено на этрусский язык как "Уни" (заметим, что термин "Астарта" означает "(Небесная) богиня-мать" ("Древний человек и божество". 2017, Т1)). Показательно и то (в части определения статуса богини Уни), что подобно Великой протохан. (анатолийской) богине Анат (отождествляемой с Астартой), с богиней Уни связывался и обряд инициаций. Отметим также, что Уни, подобно шум. Инанне (последняя владела "Ме" скипетра и трона), "курировала" царскую власть (надпись на золотой пластинке из города Пирги (отметим, что направление письма в этрусском тексте - справа налево (как в шум.-акк. и хан. текстах)). За богиней Уни было сохранено (она обладала) и "право ввода [нового члена] в сонм высших небесных богов" (А.Е. Наговицин. "Мифология и религия этрусков". 2000)), что свидетельствует о том, что Уни в матриархате являлась главой пантеона (богиня также обладала способностью (правом) метать молнии (как, к примеру, Кали или китайская Великая богиня (видимо, Лэй-цзу)).

Так, в этрусском тексте таблички (билингвы) из Цере, содержался термин "unialastres", о котором Массимо Паллотино, интерпретируя его, пишет так: "Это словосочетание несомненно содержит имя богини, которой преподнесен дар. С первого взгляда ясно, что словосочетание "unial", часто встречающееся в этрусской эпиграфике, а также в надписях, найденќных в Пирги, [и это] генитив [родительный падеж] от "Uni" (Юнона, Гера). Но тогда возникает вопрос, как эту группу ("unial") выделить, предстаќвить самостоятельным словом, если между ней и по-следующими словами нет разделительного знака [как в текстах ханаанеев или в раннем библей-ском иврите]. Теоретически можно также предположить, что речь идет об одном слове... Мне, одќнако, кажется, что намного проще пытаться отделить часть "astres", которую я бы без особых колебаний определил как этрусскую транскрипцию имени боќгини Астарты... В реќзультате мы имели бы стоящие рядом два имени боќжества unial asters... (и) это могло бы означать ассимиляцию и слияние этрусской и пунической богинь, как и явстќвует из того факта, даже если не принимать во вниќмание сходство " astres " - "Астарта", что Уни и Астарта и на этрусской, и на пунической табличках упомиќнаются как божества, которым предназначен дар [жертвоприношение]... Пропуск разделительного знака (между именам богинь) указывает на близость имен, которые в данном случае выступают почти единым словосочетанием, означающим одно божество" (по мнению М. Паллотино, сочетание (наименование) "Уни-Астарта" должно выглядеть как теоним - хан. "Анатастарта", что, как представляется, не имеет исторических предпосылок ни для этрусков, ни для финикийцев/пуни Карфагена (поскольку их ассимиляция не выявлена, в отличие от амореев и протоханаанеев Ханаана)).

Итак, представим словосочетание "unialastres" в виде выражения "uni-al-astres", здесь - "al" - "божество, богиня", но не форма родительного падежа теонима "Уни" ("uni-al" - "богиня Уни"), а термин этрус. "astres" сопоставим со словами: греч. - αστέρι (asteri); португ. - estrela; тамил., каннада, хинди, англ., швед., гельск., - star; немец. - stern; и которые означают "звезда" (в таком случае термин этрус. "astres" восходит к праарийскому лексикону, и может быть заимствован у греков). В таком случае выражения "uni-al-astres" может быть истолковано, как "Звёздная (астральная) богиня Уни; Уни - богиня Неба (Космоса)". С другой стороны, словосочетание "uni-al-astres" в виде "uni-al" - "astres", может говорить об отождествлении богинь: богиня Уни - (это) Астарта.

Так (ВДИ Љ1, 1940), в Лациуме (Сатрикум) раскопан большой храм (примерно V в. до н.э.) с названием "Mater Matuta" (где латин. "matutinum" означает "утром (т.е. на рассвете)", а латин. "утро" - "mane"). Следовательно, в этом храме Уни почиталась, как богиня рассвета (но не Зари), как источник белого, дневного света (у хатти Великая богиня Вурусема/Камрусепа каждое утро на рассвете выезжала на небоќсвод, стоя на спине оленя (в Анатоќлии изображения "солнечного" оленя (как воплощения богини Неба) встречаются на культовых предметах III-II тыс. до н.э.)). Заметим, что при раскопках храма была найдена женская статуэтка с надписью "Juno Sospita" (где латин. "Sospitate" - "Он был"), интерпретирующейся как "Это (есть) - Уни/Юно(на)".

Важно подчеркнуть, что проф. A.И. Немировский ("Мифы народов мира. Энциклопедия". 1998) приходит к очевидному выводу: "Вполне вероятно, что некоторые имена этрусских женских божеств были первоначально эпитетами (этрусской раннеземледельческой) Великой богини-матери [до расщепления образа женской ипостаси Единого бога], указывающими на определённые её функции" (эпифании).

Следует отметить, что А.Е. Наговицин усматривает в этрусской Великой богине-матери боги-ню Уни. На тот факт, что именно богиня Уни и являлась Великой богиней протоэтрусков (большого племени/племенного объединения), может указывать наименование этой богини. Для уточнения этимологии теонима "Уни" (заметим, что характер культа этой богини, как принято полагать, имеет восточное происхождение) рассмотрим обозначение понятия "мать, мама" у ряда этносов. Так, у прототюрков (алќтайцев) оно (понятие "мать, мама") выражено словами "умма" (то же (последнее) и у шумеров) и "эн(н)е" (у ликийцев - "eni"); на санскрите это - "анна" (и "мата"); у древних литовцев - "ина"; у хеттов - "annaš"; у нахчи (потомков хурритов) одним и тем же словом "нан(н)а" обозначаются поќнятие "мать" и анатомичеќский термин "матка" (что не редкость); а др.-греч. "annis" значит "мать матери или отца". То же и в современных языках: слово "мама" в турецк. - "anne", в азерб. - "ana", , в удмурт. - "анай", в татар. - "әни", в венгр. (гунны) "anya", в узбек. - "onam", в албан. - "nëna" и в галисийском - "nai"; а в ликийском "neni" - "дядя" (видимо, по материнской линии). Таким образом, вполне можно полагать, что теоним "Уни", как и имена многих Великих богинь Евразии и Востока, означает просто "мать, мама" ("Древний человек и божество". Т1, 2017. Инет.); и тогда имя "Юно-н(а)" можно трактовать как "Высшая (высокая, небесная) мать (богиня)" (аналог - "исида, астарта"). И поскольку корневая основа рассматриваемого термина - [(а/е)н], то у носителей раннеземледельческой культуры просматривается и его (термина) соотнесение с понятием Небо (небосвод, его владычица), высокая (дождевая) вода, небесное "молоко".

Богиня Туран, входящая в пласт непосредственно этрусских по происхождению божеств, - богиня любви и красоты (подобно Афродите), покровительница влюблённых и материнства. Туран и богиня плодородия: она нередко изображалась в окружении леопардов (эмблема бога-отца, к примеру, в Чатал-Хююке) и лебедей (распространённая эмблема богини Неба, как богини-птицы) с веткой/цветком в руке (т.е. она - богиня растительного и животного плодородия). Её имя ("Туран") зачастую переводят как "дающая (от "tur")". Отсюда богиня Туран (в аллегорической скульптуре) и представлена иногда нагнувшейся над открывающимся "коробом" (видимо, лоном), откуда она и "подаёт" Миру порождаемую ею "жизнь".

Обратимся к этимологии этого теонима. По всей вероятности, данное этрусское наименование ("Тур-ан") всё же восходит к малоазийскому, анатолийскому (прахатто-хурритскому) термину "turannos" (Эллен Макнамара), предположительно означающему (если полагать, что "тур" - "бык") "Высокая (небесная) корова" (как мать). Помимо этого (В.Н. Топоров. 1985), богиня Туран - "владычица всего живого", её имя и значит "подательница" ("Мифы народов мира. Энциклопедия". 1998) всего живого, источник жизни - (т.е. Туран - Всеобщая мать, подобно Уни).

Так, в этрусском тексте [TLE 1; XII,10] содержится слово "unialti", которое А. Пфиффиг соотносит непосредственно с богиней Уни, а, по мнению А.И. Немировского, этот термин "указывает на храм Уни". Итак, представим термин "unialti" в виде выражения "Uni-al-ti", которое, как легко видеть, буквально означает "Uni - богиня жизни".

Представленное же в виде выражения "(Т-)-ур-ан", это имя ("Туран") означает "Богиня небесќного света (свечения)"; т.е. и Туран - богиня Неба: она нередко изображалась (к примеру, бронзовая статуэтка из Кастель Мариано) женщиной с четырьмя крыльями. Помимо этого у этрусков римская "Венера" называлась "Туран". Следовательно, имя "Туран" - один из синонимов древней Уни, Великой богини протоэтрусков (показательно, что на печени из Пьяченцы имя "Туран" отсутствует). По всей вероятности, богиня Тур-ан (Уни) почиталась протоэтрусками как мать-прародительница (не исключено, что этноним "tyr-senoi" означает "первенцы (дети) Туран" (ср. латин. "senio(r)" - "старший"), как прародительницы рода/племени. Так, в частности, библейская "Геенна огненная" это - ханаанская долина "Хенном" или "Бен Хенном", - долина сыновей Хеноќмовых (считается, что протоханаанейский бог подземного огня (бог-отец) Хен/Кен - и его супруга Хенат/Кенат являлись родоначальниками местных племён протоханаанеев).

Характерно, что в этрусской Болонье, "на аристократических погребениях" устанавливались, "подковообразные стелы" (знак вида конфигурации "Ω" - символика порождающего (здесь инотела для "Мира предков") лона богини-матери) из песчаника (V/IV вв. до н.э.), которые, как считается (Ж-П. Тюийе "Цивилизация этрусков". 2011), "восходят к прототипам эпохи Виллановы - большим прямоугольным плитам с диском на верхушке" (здесь эмблема небосвода над землёй, но не лона).

Как полагал Александр Иосифович Немировский ("Этруски. От мифа к истории". 2000), и этрусская богиня Элифия тождественна богине Уни, а теоним "Элифия" - один из синонимов Великой этрусской богини-матери (в части эпифании "помощь при деторождении", см. ниже). Знаменательно, что при раскопках обнаружена женская статуэтка с тремя буллами на шее (т.е. она - богиня Неба) и плодом граната (эмблема плодовитости богини-матери) в левой ("женской") руке, с этрусской надписью: "Я статуэтка матери Эйлифии" [ТLЕ 734], которая может означать, что "мать" - это Эйлифия.

Заметим, что к северо-западу от Пестума (латин. "Paestum", ранее др.-греч. город "Посейдо-ний") открыты (хорошо сохранились) три дорических храма VI-V вв. до н.э., под одним из которых, храмом Геры (V в. до н.э.), обнаружено святилище периода VIII - нач. VI в. до н.э., где была найдена статуэтка Геры, сидящей на троне с ребенком и гранатовым плодом в руках (Гера же отождествлялась с Юноной/Уни).

Так, о почитании богини Элифии в городе Пирга сообщает Страбон (Strab.V.2,8), однако при раскопках города текста с наименованием "Элифия" не обнаружено, в отличие от надписей с именем "Уни" (это и позволило сделать предположение о синонимичности этих теонимов).

Известно (М. Nilsson "The Minoan Mycenaean Religion", p53 sq.), что на Крите почиталась доэллинская (III тыс. до н.э.) богиня деќторождеќния Илифия (её святилище находилось близ Кносса в пещере "Айос Теодорос"). Следовательно, она изначально являлась проявлением критской "Владычицы". Характерно, что и Гера, и Арќтемида (отождествлялась с критской Великой богиней "Владычицей"), как помощницы при родах, назывались "Илифиями". И, как представляется, предположение проф. А.И. Немировского о том, что "возможно, находимые на территории Этрурии изображена богини с ребенком воспроизводят именно Эйлифию", - достоверно. Итак, несомненно, что в Этрурии матерью Эйлифией могла быть только Великая богиня-мать Уни (возможно, в ипостаси "Туран").

Рассмотрим этимологию наименования "Элифия", представив это слово как "(Элеф-ия", где "ия" - окончание жен. рода, а термин "элеф" - аккадское "alf(um), alpum", которое означает "бык, вол" (и не исключено, что данный акк. термин восходит к хурритскому лексикону, поскольку на современном нахском языке слово "хьал" значит "бык, корова"; отметим и то, что весьма немало аккадских слов соотносится с (прото)дравидийской лексикой ("Отцы Авраама")). И тогда (вероятно, минойский) теоним "Элифия" вполне может быть интерпретирован как "Бычья (мать)", а понятие "Мать быка" у многих этносов древности и выражалось (этимологически) термином "корова" ("Древний человек и божество". 2017. Т1, Инет)"; (как Туран или, к примеру, шум. богиня Нингаль (мать тельца - Сина)).

Существует мнение, что одним из патриархальных воплощений Великой богини Уни, как матери-земли, являлось её персонифицированное проявление - богиня Вейя. Она - богиня земли и плодородия, научившая людей возделывать поля, сажать растения и выращивать урожай (Вейя соотносилась с Деметрой/Церерой, а "Деметра" - богиня плодородия, покровительница земледе-лия, олицетворение хлебного поля (и злака), которая в микенских текстах представлена как "Da-mate", что означает "Богиня-мать (-земля)"). О том же свидетельствует и то, что иногда супругой Тиния названа богиня Тална (один из синонимов Уни), имя которой, представленное как "Та-(э)л-н(а)", где др. егип. "та" - "земля" (о правомерности подхода см. выше), и означает "Высокая (высшая) богиня Земли".

Характерно, что у этрусков сохранялось представление о том, что богиня Уни в прошлом - Великая мать и глава пантеона богов. Так (Аппиан), в Перузии Уни сохраняла положение главного божества - владычицы и покровительницы города (до его разрушения от пожара). Как "Juno Regina" (царица Уни), почиталась она и в Вейях (до 391 г. до н.э.). В древнем храме города Сатрикум Уни носила архаичное название "Маtеr Маtutа" (вероятно, "мать матерей"), а в Фалериях, под именем "Juno Curritis", богиня почиталась совместно с локальным богом-отцом "Pater Curris" (Л.А. Ельницкий ст. "Элементы религии и духовной культуры древних этрусков". 1964). Заметим при этом, что наименования "Curris - Curritis" этих богов могут являть собой расщепление имени местного этрус. Двуединого божества и восходить к древнему анатол. богу "Cur").

Так, об образе этрус. богини Нортии Эллен Макнамара ("Этруски. Быт, религия, культура". 2006) сообщает следующее: "в Вольсиниях царил культ Нортии: в этом городе ежегодно в стену храма вбивался гвоздь, обозначавший течение времени. (И) это был храм Вольтумны (этрус. "Felthina"), которого (которую, см. ниже) Варрон называл главным богом Этрурии".

Принято полагать ("Мифы народов мира. Энциклопедия". 1998), что "Нортия - в этрусской мифологии богиня судьбы; (которая) почиталась в Вольсиниях, где в её (!?) храме происходила ежегодная церемония вбивания гвоздя, что должно было символизировать неотвратимость рока. Изображалась (она) молодой женщиной с крыльями за спиной (т.е. Нортия - богиня Неба) и гвоздём в руке".

Итак, как известно, на Древнем Востоке за прижизненную судьбу человека (различного типа ситуации и перипетии) отвечал бог-отец (либо его проявления), к примеру, у шумеров и аккадцев это бог-отец Энки, а у вавилонян (арамеев, асирийцев) - бог Набу. Вместе с тем, у ариев за это отвечали женские божества, и, в частности: греч. мойры (к примеру, мойра Атропос), римск. парки и сканд. - норны (норна "Скульд" (долг или будущее), обрезающая нить, которую пряла первая норна - "Урд" (судьба, прошлое), а скручивала вторая - "Верданди" (становление или настоящее).

При этом ("Древний человек и божество", Т2. Инет), у большинства древних этносов, челове-ка при его рождении, наделяла "доќлей, судьбой" Великая мать (в различных ипостасях). Так, у шумеров и аккадцев это была личная богиня (и богиня рода) - "ишќтари", а у греков - сама богиня-мать.

Следовательно (предлагаемое уточнение), в мифологии этрусков, этноса изначально ранне-земледельческой культуры, функции богини Нортии, в качестве богини судьбы - наделять новорождённых "долей" (набором "сутей, сущностей" (способностями и чертами характера) типа шум. "Ме"). И тогда Нортия - проявление богини Вольтумны/Уни, Великой матери (возможно, данное имя - один из синонимов Уни). И это соответствует определению Марком Варроном значимости богини с наименованием "Нортия" (и принадлежности вышеозначенного храма богине Вольтумне/Уни).

Что касается того, что вбивание гвоздя служило для "обозначения течения (отсчёта) времени", - то, как известно, время в древности отсчитывалось по Луне (изначально почти всё человечество пользовалось лунным календарём). Так, в шум. мифе "Энки и мировой порядок" говорится: "Нанќнаќра (Луну) он (Энки) сиять заставил, ночь ему вверил. Он поставил его... чтобы дни обозначить".

Существует мнение, что этрусское божество, ответственное за смену времён года, вошедшее в римскую мифологию как бог всяческих перемен, - Вертумн (латин. Vertumnus). Считается, что имя "Vertumnus" римляне возводили к глаголу "vertere" - "поворачивать, вертеть". Изображался Вертумн обычно в виде воина, но иногда и как божество неопределённого пола.

В царстве Шумера и Аккада бытовал и такой обычай: когда между людьми заключался важ-ный договор, то его клинописный текст (с указанием даты, свидетелей и богов, которыми клялись) наносился на глиняный клин (конус) и обжигался. И каждая из договаривающихся сторон полуќчала такой т.н. "клин договора", который затем вешался в одной из комнат дома на стену либо вбивался в неё.

На Древнем Ближнем Востоке широко было распространено представление о "договоре", "завете", заключаемом и меќжду божеством и человеком. Одним из подтверждающих подобный факт документов является шум. текст "реќформы" Уруинимгины (ХХIV в. до н.э.), завершающийся словами: "Чтобы сироте и вдове сильный человек ниќчего не причинил, он (Уруинимгина) заключил с богом Нингирсу этот (об этом) завет". Об одном и древнейших договоров, заключённых между богом (Великой матерью) и людьми финикийского города Библ ("Гебал, Губл"; основан богом Элом в нач. III тыс. до н.э.), свидетельствует (акад. Б.А.Тураев) наименование матери-родоначальницы богов пантеона Библа - "Берут" ("завет, договор" - хан.-ивр. "(ברית ) б(е)рит"; акк. "бритум"), отождествлялась с Анат. Одно из поздних упоќминаний подобного "завета" содержится в финикийской надписи VII в. до н.э., где сказано, что "(бог) Ашшур устаноќвил с нами... завет неба и земли, навсегда, завет баала (как хозяина, владыки) Земли". Так, в Древнем Египте (Большой папируса Харриса) с каждым из богов, владеющим собственным домом (храмом) заключался договор о характере даров ему.

Итак, в свете вышеизложенного представляется, этот этрус. гвоздь адекватен шум. "клину до-говора", на котором (на гвозде) соответствующий текст был выгравирован. По всей вероятности, жители Вольсиний каждый год заключали "договор, завет" с Великой богиней Уни, в ипостаси "Нортия" (вероятна и персонификация после соответствующего расщепления образа Уни), о том, чтобы богиня наделяла каждого новорождённого города благой долей, судьбой. И клин (один из двух гвоздей) такого договора ежегодно вбивался в стену дома (храма) богини (в иных городах Этрурии подобный обычай неизвестен).

Следует отметить, что изображение этрусского бога Солнца "Каве" (500-475 гг. до н.э.; брон-зовая накладка с колесницы; Рис.140; А.Е. Наговицын) являет собой (уникальное) древнейќшее представление раннеземледельческого образа богини Неба в ипостаси божество Солнца. Здесь антропоморфный крылатый бог (мужчина) представлен в "солнечном" головном уборе с 9 круп-ными конусообразными лучами (данные конусы-лучи (3 по 3) свидетельствуют о порождении в Небе богиней-матерью белого, дневного, света). Заметим, что, насколько известно из мифолоќгии, крылатыми изображались только богини и солярные боги Египта (поскольку виделись в облике соколов), а также Мардук, Ахура-Мазда и Ашшур.

Показательно, что теоним "Вольтумна (латин. Voltumnaе", этрус. "Felthina"), где этрус. тео-ним, представленный в виде выражения "(F/P/B)elth-in-(a)" (здесь акк.-хан. "Beleth/ Baalath" - "владычица, хозяйка"; а поскольку термины: шум. - "а-на", акк. - "minû (мину)" и хурр./нахчи (чечен.) - "хIун", означают "что (как)", то не исключено, что и этрус. слово "in-(a)" тоже может означать "что, как"), может быть истолкован так: "Как (что) - Владычица" (ср. - критская "Владычица").

Заметим, что наполнение образа великой этрусской богини Вольтумны ("Felthina"), как пред-ставляется, приоткрыто в одной из "Элегий" римского поэта Секста Проперция (50 - ок. 16 гг. до н.э.), который, от лица Великой богини, констатирует: "В теле едином моём что дивишься ты образам многим... признак богини Вольтумны узнай" (коррекция стихотворного перевода); т.е. богиня Felthina функционально адекватна, в частности, Зевсу в собирательном образе: в орфиче-ском гимне Зевсу говорится: есть только "тело одно [тело Зевса], и в нём всё... огонь и вода, земля и эфир, Ночь со Денницей... первородитель и Эрос... всё это в теле велиќком покоится ныне" (подобное наполнение образа божества сопоставляет его с "фигурой" Единого бога).

О древности культа богини Felthina говорит и то, что это божество (соотносимое по содержа-нию (набору) эпифаний, своей функциональности, согласно Сексту Проперцию, с Единым богом) иногда принимало зооморфный облик.

Так, энциклопедист Марк Теренций Варрон (116-27 гг. до н.э.), называл верховным божеством (царём, владыкой) этрусского пантеона ("deus Etruriae princeps" с примерно с V века до н.э.), бога Неба и громовержца "Тиния" (очевидное греко-римское (арийское) влияние, - латин. "tinnierit" - "гремит"), управляющего тремя видами молний (испепеляла третья молния). Как известно, и на стелах из Сенджирли и Вавилона был изображён хурр. громовержец Тешшуб с тремя молниями в руке (ВДИ, 1938, Љ 2 (3)). Отметим (Mapциан Капелла), что у этрусков молниями владели девять богов неба и земли (атавизм расщепления проявлений Единого бога). Согласно опусу Варрона "De Lingua Latina" (v. 46), главным божеством этрусков ранее (примерно ещё в V/IV в. до н.э.), вероятно, и в пору "культуры Виллановы", был не Тин(ий), а богиня Вольтумна/Уни (с которой патриархальный Тин(ий) был соотнесён функционально, к примеру, в части растительного плодородия, что говорит о Вольтумне как о богине растительности (эпифании которой (как богини Уни), в силу адаптации этрусков к патриархальным воззрениям многочисленных соседей-ариев, и были перенесены на бога Тиния (видимо, в Италии)). Показательно и то (Эллен Макнамара. 2006), что Тин(ий), прежде, чем предпринять какое-либо судьбоносное деяние, должен был проконсультироваться с этрусскими божествами судьбы "Dii Superiores и Involuti" и получить одобрение Совета из 12 богов (т.е. Тин не обрёл всей полноты власти, что, соответствует устройству правления у этрусков, коллективному принятию решений (Лига) у которых обязательно предшествовало получение указаний от богов (гаданием)).

Считается (Варрон), что божество "Тин/Тинс/Тиний" - исконно этрусское, нередко отождествляемое с Юпитером и соотносимое с Зевсом; а его имя относится к пласту исконно этрусских наименований и, как принято полагать, происходит не от латин. "tinnierit" - "гремит", но от этрусского слова "tin", что, якобы, означает "день". Сопоставление же данного термина ("(t/d)in") с др.-армян. "tiw" - "день"; с латин. "die" ("день"); с термином палабских славян (латышей и литовцев) "день" - "diena", а также и с индоевр. "deiuo" - "дневное небо", хеттскими "Tiyat" (имя бога Солнца) и "tawan" (В.Г. Ардзинба), значащим просто "бог", говорит о том, что рассматриваемое наименование ("(t/d)in") - некое праарийское выражение, состоящее из двух терминов, и в таком представлении заимствовано этрусками. При этом, если "Тин/Тиний" представить в виде "(Т-)-ин", где "Т-" адекватно предположительно ностратическому "Д-" (в языке этрусков не было звука "d" и поэтому его заменял звук "t" (см. также "Древний человек и божество", Т1. 2017), то оно ("(Т-)-ин") означает "Господин богов", как и в виде "Ти-н" ("Ди-н"), где "Н" - шум. идеограмма, - "Высший (главный) бог" (что соответствует статусу этого божества (бога Неба и громовика) в этрусском пантеоне). Однако если для слова шум. "ти" ("Ти-н") выбрать значение "жизнь", это имя может означать и "Жизнь свыше; Жизнь, дарованная с небес" (согласно космогоническим представлениям этрусков, во многом близким космогонии Египта и Вавилонии ("Мифы народов мира. Энциклопедия". 1998), а также и Ветхого завета, в начале был "везвидный" Хаос, из которого демиург Тин(ий) создал (сотворил) мир и человека (миф сохранился в энциклопедии Суды (X в.)) за 6 тыс. лет (ср. с Библией). Помимо этого шум. "Ти-н" (если "ти" - "стрела") может значить и "Высокая (небесная) стрела" (молния), ибо Тин(ий) - громовержец (громовик и бог Неба).

По всей вероятности, у этрусков - этноса изначально раннеземледельческой культуры, подоб-ные представления (демиург - мужское божество, а также его наименование) сложились под влиянием праариев-номадов (носителей скотоводческо-кочевой культуры поры, когда в качестве верховного божества почитался бог Неба (к примеру, ведийский Дьяус, имя которого означает просто "бог")).

Вместе с тем, такие наименования громовержцев, как "Перкуќнас, Перун" (где протославян. "перун" значит "молќния", франц. "pierre" - "камень", и хетт. "perunas" означает также и "скала", - а отсюда ("Древний человек и божество") и понятие: "камни грома") обуславливают предположение о том, что имя "Тин" всё же восходит к термину "tinnierit" - "гремит" (возможно, Тин так именовался будучи еще только громовиком (до V в. до н.э.)).

Считается (в частности, В.Л. Цымбурский "Фракизмы в ономастике Этрурии...". 2003), что "редкое имя Tinθur (означает) "Потомок Тина"; однако Тин(ий) - громовик, и подобно Хаддаду - "дикий бык ярости", о чём, по-видимому, и говорит теоним "Tin-θur " (Тин - бык (тур)).

Отметим и то, что этрусское выражение "mlaxtins" ("mlax-tin(s)"), в котором термин "mlax" фонетически совпадает с семит. (здесь хан.) "m(e)lax" - "царь", - означает "царь Тин" (ср. финик. "Мельх-карт" - "Царь города"). Примечательно, что и на некоторых монетах из Лемноса изобра-жена малоазийская богиня с именем "Malaxe" (С.А. Старостин. 1991).

Так, Я. Буриан и Б. Моухова в своей работе "Загадочные этруски" (1970 г.) повествуют, что в Пезаро (восточное побережье Центральной Италии) найдена билингва: "На ней каллиграфически выведены лаќтинские слова, среди которых есть два таких: haruspe fulguriator - гаруспик и толкователь молний. В этрусском тексте им соответствуют три слова... netsvis, trutnvt, frontac. К сожалению, пока (возможно, к 1970 году) не удалось определить, какое этрусское слово отвечает соответќствующему латинскому".

Итак, очевидно, что название римского жреца "толкователь молний" - латин. "fulguriator", соотносится с термином латин. "fulgur" -"молния". Обратимся к греческому языку, в котором "молния" - "φερμουάρ (fermouar)", а "гром" - " βροντή (vronte)". Как легко видеть, греч. слово "гром (vronte)" практически совпадает с этрус. "frontac". Рассмотрим латин. термины "гром" - "tonitrua" и "гремит" - "tinnierit" ("toni-tru(a)" и "tin(n)i-erit"), где, вероятно (предположение), термины "toni" и "tini" могут быть адекватны, и являть собой имя громовика "Тин" (подобно этимологии теонимов "Таранис" и "Перун"). Показательно и то, что в этрус. слове "trutnvt" ("tru-tn-vt") его часть "tru-t(i/o)n" весьма близка к латин. слову "toni-tru(a)", соотносимому, вероятно, с богом Тином, как громовиком. Любопытно, что такая часть терминов как этрус. или латин. "tru(а)" совпадает с англ., шотланд. (гельск.) и каталанск. словом "true", означающим "истинный, правда" (слово явно из кельтского лексикона). В таком случае этрус. выражение "tru-t(i/o)n" может означать "праведный Тин(ий)".

Любопытно, что в этрус. термине "trutnvt" содержится четыре согласных буквы, написанные подряд. Складывается впечатление, что в бытность своей лидийской древности этруски пользова-лись и аккадским языком, и аккадской клинописью (как известно, в древности аккадский язык (как позднее арамейский, а затем и английский) служил языком межнационального общения). Об этом (в пользу предположения) может свидетельствовать, то, что этруски продолжали писать справа налево, часто не пользовались гласными и нередко писали слова слитно (вместе с тем, такую манеру письма они могли заимствовать и у пунийцев). Следовательно, в выражении "tru-tn-vt" и часть "vt" может быть словом (с корнем [(t/d)v]). К примеру, такими словами могут являться "голубь" (англ. шотланд. (гельск.), исланд., баск., македон., валийск., амхар., тамил., сингал. - dove; швед. - duva, эстон. - tuvi, хинди - dotar), если полагать его, как и "tru(a)", термином из праарийского (возможно, кельтского) лексикона (голубь - эмблема богини Неба); либо "медведь" (амбивалентная эмблема Единого бога), если это слово ([(t/d)v]) восходит к семитической лексике (ивр. (акк., хан.) דוב - (дов), араб. - ду(бб/вв), грузин. - datvi).

Гадательная печень из Пьяченцы

Весьма важным и исключительно популярным деянием у этрусков являлось гадание (предсказывание) по печени, позволяющее им непосредственно внимать воле богов.

Бытует мнение, что, в частности, на бронзовой модели овечьей печени из Пьяченцы "Мир, Вселенная" (три сферы: небосвод, земля и преисподняя) разделены на 40 частей (вогнутая сторона данной модели), и Небу соответствуют 16 ячеек, размещённых "поясом, полосой" по краю овала печени (у этрусков сфера "Небо" (небосвод) делилось (Марциан Капелла) на 16 частей (как 2 раза по 8, - символика богини Неба)). По всей вероятности, оставшиеся 24 участка, согласно сакральной символике Мироздания, подразделялись на 14 и 10: 14 - как хтонические 7 и 7, соответствовали сфере "Земля"; а 10 - недрам Земли, сфере "Преисподняя".

В общем случае "Рассмотрение тематики (вариаций) употребления (применения) сакрального числа 40 (сорок) в мифах и обрядах позволяет выявить его связь не только со "светлыми" сторонами образа Великой богини (её "ответственќность" за свадьбы, деторождение, плодородие, дожди, росу и урожай), но и с хтоќниќческим харакќтером её роли - сопричастностью к войне (убийству), к всевозможным несчастьям и трудностям (засуха, разрушения), к загробному миру (гибель от голода и болезней), к погребальному культу и захоронениям" (М.И. Зильберман "Древний человек и божество". 2017. Т1. Инет.).

По всей вероятности (см. ниже), предсказания по печени делались от лица Единого бога (от обеих его ипостасей, расщеплённых на эпифании, а затем и персонифицированных), поскольку каждая из частей печени содержит имя божества или нескольких богов, с которыми конкретный участок ("ячейка") печени соотнесён. И, как представляется, данный метод предсказаний (гадание по печени, её сакральная "топография" и её символика (соотнесение конкретных участков с определёнными божествами) был изобретён у этрусской в их раннеземледельческой древности, поскольку (см. ниже) частотность символики "по культу Великой богини" значительно превосходит частотность "по богу-отцу".

Таким образом, можно полагать, что сакральное число 40 - эмблема раннеземледельческой Великой богини, совокупность эпифаний которой (как основная составляющая контента теонимов, поскольку богиня "курирующей" многие стороны личной и общественной жизни) и должна быть нанесена на гадательную печень (как на модели из Пьяченцы). Показательно и то (в свете культа богини-матери), что вогнутая часть поверхности модели печени содержит фигуру из пяти различных треугольников (ячеек) и одной неправильной прямоугольной трапеции (вероятно, также мыслящейся лоном), исходящих из небольшого центрального круга с дугой в его центре; и вся эта фигура - полуовал. Помимо этой фигуры изображены (объёмно): половина окружности в плане (вертикальный полуцилиндр с полусферическим навершием (как "нарост")), большой, лежащий на поверхности конус со сферическим основанием, - в плане узкий, длинный треуголь-ник с основанием в виде дуги/полуокружности (разделённый на пять (хтоничеких) частей, - богиня-мать порождает инотела усопших для иномира преисподней), и "большой" (в плане) треугольник (трёхгранная (несколько скошенная) пирамида (как "нарост")), разделённый в проекции на три "малых" треугольника; всего треугольников (символика порождающего лона) девять (и всё это - эмблемы Великой матери, богини Неба, владычицы (матери) высокой воды (дождя); присутствует и её хтоническая символика (она порождает инотела для "Мира предков" в преисподней)).

Нечто подобное должно сказать и о культе бога-отца: он - владыка судьбы (в т.ч. здоровья), богатства (благосостояния), плодородия земли (на вогнутую сторону печени из Пьяченцы нанесена решётка), "Мира предков". Отметим и то, что конус (соотносят с желчным пузырём) и пирамида лежат на отдельной, выделенной части печени (справа для зрителя); а поскольку на этой (отдельной) поверхности надписи сделаны, в основном, в решётке (с 7 "окнами" - символика земли), в 10 отдельных частях этой поверхности (помимо конуса), то она (эта область) вполне может соотноситься с богом-отцом (а божества, вписанные туда - связаны с потусторонним миром преисподней (иномиром) и с плодородием земли (как бог смерти Муту у ханаанеев)). Характерно (см. рисунок), что эта амбивалентная область занимает и более крупную (правую для зрителя) часть печени (её обрамляет дуга большего диаметра).

Как выявлено, в правой части бронзовой модели гадательной печени из Пьяченцы (в области бога-отца, архаичного владыки земных вод, земли и её недр) встречаются, в частности, следующие варианты написания теонима некоего божества (В.Л. Цымбурский ВДИ Љ4, 1984): Letham, Lеthms и Lethn, Lethns. Представим же данные имена в виде Leth-am, Lеth-(а)m(s) и Leth-n, Leth-n(s). Для того, что бы эти пары наименований были адекватны, надлежит полагать, что в двух последних именах часть "n" - шумерский термин, который означает "высший, верхний (небесный)", а теоним "Leth-(a)m" следует представить как "Leth-mu", где шум. слово "mu" - значит "то, что поднимается вверх", нечто "верхнее", божественное (излучающее сияние).

Следует заметить, что М. Паллоттино членит этрус. термин "lеthaium" на две части ("lеthai-um"), в одной из которых ("um") он усматривает энклитическую частицу и переводит её как "вот; именно".

Попытаемся оценить значение этрус. слова "Leth", для чего воспользуемся термином каннада, тамил., хинди, швед., исланд., шотл., (гельск.), эстон., турец., узбек., латынь, итал., румын., португ. "lethal", означающим "смертельн(ое/ая)"; здесь (в "leth-al") "al", вероятно, - суффикс прилагательного. Следовательно, часть термина (существительное) "leth" определяет понятие "смерть", а божество с именами "Letham, Lеthms" ("Lethmu") и "Lethn, Lethns" - этрус. бог смерти.

Известно, что слово "lethamsul" встречается в Капуанских ритуальных текстах не менее шести раз и нередко в сочетании со словом "vacil", трактуемым как "обряд". При этом считается (ВДИ Љ4, 1984), что в основе термина "lethamsul" лежит "теофорное имя Letham(s)"; т.е. словоформа "lethamsul", может быть представлена как "leth(a)-m(u)-sul". Для определения значения последней воспользуемся аналогией. В частности, известно название города "Мосул" (курд. (анатолийское) "Mû-sil", семит. "Му-силь" (заметим, что "о" у этрусков передавалось через "u"), которое обычно понимается как "перекрёсток"; "место соединения" (разбросанная полисемия). Легко видеть, что словоформа курд. "Mû-sil" (поскольку город Мосул расположен на севере Ираке, то его название вполне может быть хатт.-хурр. ("прототигридским") термином) входит в выражение "leth-m(u)-sul", и тогда оно ("leth-m(u)-sul") может быть истолковано как "перекрёсток бога смерти", а "lethamsul vacil" - как "обряд - (его наименование) перекрёсток бога (богов) смерти", который (обряд и его подоплека), по всей вероятности, заимствован этрусками у греков в русле восприятия концепции "Аид".

Так, "На перекрестке (triodos) Аида [различные пути в зоны иномира] восседают судьи чело-веческих душ [Минос, Радамант и Эак, взвешивающие на весах "души" (совокупность прегреше-ний) умерших (А.А. 3авойкин "Святилище Деметры и Коры..." ВДИ Љ3. 2006) и определяющие их посмертную участь. И по решению суда они (судьи) направляют направо тех, кто за свои заслуги удостоились чести попасть на Елисейские поля (в Элизиќум); а по дороге налево они гонят злонравных, которые должны быть низвергнуты в Тартар" (П. Видаль-Накэ "Формы мышления и формы общества в греческом мире". 2001). И "души после суда над ними [каждая своим путём] уходили по двум расселинам (перекрёстка)" (Платон).

И далее. Поскольку печень содержит и имя царя богов "Тиния" (представлено на четырёх участках (ячейках "ленты"), ибо он - небесное божество), как верховного бога примерно с V в. до н.э., см. выше), следовательно, весь этот перечень имён (теонимов) время от времени корректиро-вался (печень из Пьяченцы датирована III в. до н.э. (её "топография" патриархальна)), ибо "набор" богов процветающего этноса - обновќляющаяся substantia. Об этом свидетельствует и то, "что нет полного соответствия в распределении богов в клетках-регионах на поверхности бронзовой модели и регионах списка Марциана Капеллы" (Н.К. Тимофеева. 1980). Уместно отметить, что соотнесение богов (и их свойств и функций) со стоќронами небосвода (запад-восток), зафиксировано не только у этрусков, но и, в частности, у древних алтайских народов и бурят.

Как выяснилось, наносились на печень и табуированные имена, ведомые только жрецам высоќкого посвящения. Так, на модели печени из Пьяченцы имя некой богини обозначено термином "ethausva". И поскольку вторая часть этого термина ("usva"), представленного в виде выражения "etha-usva", буквально совпадает с финским словом "usva" - "туман, мгла, дымка", а первая - "etha", в финском языке (и ряде других) означает "эта", то в таком случае выражение "etha usva" может быть истолковано как "эта сокрытая (богиня)".

Общепринято (Ж-П. Тюийе "Цивилизация этрусков". 2011), что "на обеих долях (выпуклой стороны) модели печени (из Пьяченцы) были начертаны (выгравированы) имена двух богов: правая часть была посвящена Усилу, Солнцу, а левая - Тиуру, Луне", что (такая идентификация богов), в свете сакральной символики, вызывает сомнение.

Итак, выпуклая сторона печени разделена линией (узкой полосой, которая может отображать "мировую" вертикаль) на две сферы (ср. с графической концепцией ("топографией") амбивалент-ных "инь-янь", - "кругом", разделённым синусоидальной линией на белую и чёрную части), и на ней (над и под разделительной полосой, см. рисунок) написаны только два слова (см. рисунок), которые вполне могут быть соотнесены с наименованиями (являться ими) двух ипостасей Единого бога (имя Великой богини - со стороны дуги меньшего диаметра). Обычно принято считать (Н.К. Тимофеева "Религиозно-мифологическая картина мира этрусков". 1980), что "справа находится та часть, которая связана с долей, обозначенной "usils" на выпуклой поверхности, а более узкая доля (меньшего диаметра торца), обозначенная "tivr", находится... слева" (здесь на рисунке - верхняя надпись, поскольку в матриархате Великая мать доминировала). И тогда не исключено (как предположение), что "tivr" - древнее наименование (поскольку на печени все термины - теонимы) женской ипостаси Двуединого божества (Великой матери), а "usils" - соответственно некоего локального бога-отца (т.е. дифференциация ("топография" на печени) произведена по гендерному принципу).

Итак, представим теоним "tivr" в виде выражения "ti-vr", где "ti" у многих этносов Древней Ойкумены означало "жизнь"; а термин [vr], как показано в работе "Древний человек и божество", значил "(небесная) мать-корова, самка". И тогда теоним "tivr" может быть интерпретирован как "корова - мать (источник) жизни", что вполне соотносится с архаическим (судя по её имени, см. выше) образом протоэтрусской богини Уни (коровы-матери).

Уместно отметить также, что словом "tivr" у этрусков обозначено и понятие "месяц" [TLE 719в]), возможно, как молодая, нарождающаяся луна (этрус. "Луна" -"tiv"), а не только число дней.

И тогда Луна у этрусков - преимущественно проявление Великой матери (как источник пло-дородия и произрастания), - женское божество, что подтверждается тем (А.И. Немировский), что "на одном из зеркал имеется изображение юноши на квадриге - обычная иконограќфия солнечного божества", выходу на небосвод которого часто (у многих этносов) предшествует появление сестры - богини Зари (и здесь (на зеркале) "рядом с юношей (показана) фигура женщины с пояснительной надписью: "это Фесан/(Тесан)" (этрус. "ca thesan" [TLE 340] - "заря"). Как легко видеть, первая часть выражения "thes-an" ("t(h)es"), корень [t(h)s] (писано справа налево), соотносится с термином еs(t)/as(t)/is(t), корень [st] (то же, но слева направо), означающим "богиня" (а "an" - "небо"). Таким образом, у этрусков богиня Зари - также типичное раннеземледельческое проявление (эпифания) Великой матери, богини Неба Уни, её дочь (как и Луна).

Характерно, что подобное воззрение (определяющий рассматриваемое понятие термин состо-ит из двух архаичных слов: "божество" ([-d-]) и "небо") бытовало, в частности, у дравидов: термин "заря" у каннада и телугу - "d-аn", у гуджарати (язык восходит к санскриту) - "d-on"; а также и у кельтов (праариев): англ., датск., швед., гельский - "d-awn", исланд.- "d-ögun".

Считается, что "солнце" по-этрусски - "usil". И тогда этот термин можно представить состоя-щим из двух слов: "us-il", где - акк. "uššu" - "огонь", а "il/el" - просто "бог"; т.е. "usil" - "бог (небесного) огня", как и патриархальные шум. Уту (др.-тюрк. "ут" - "огонь") или акк. Шем-еш ("Имя - огонь").

Вместе с тем, если представить "usil(s)" в виде выражения "usi-(е)l(s)", где воспользоваться словом из шумерского лексикона - "ú-si(-an)", означающим "потемневшее, тёмное (небо)", "сумерки, полумрак (состояние, близкое к темноте)", то теоним "usils" может означать "тёмный бог", что (в свете сакральности цветов связывает это божество с землёй и её недрами, т.е. с богом-отцом).

Любопытно также и то, что имя ивр. "Usiel" (Книга Еноха) означает "сила бога; сильный бог, бог силы". И поскольку шум. "usu" значит "сила, мощь", а акк. "сила, мощь, могущество" - "ka-šušu"), то в таком случае этрус. "usils" может означать и "мощный, могучий (могущественный) бог". В любом случае здесь ("Usils") речь идёт о мужском божестве. Таким образом, вполне возможно, что содержание этой (выпуклой) стороны модели печени могло веками оставаться (формально) неизменным.

Итак, как представляется, данная гадательная печень разделена на две части: область Великой богини (левая) и сфера бога-отца (правая); и это соотносится с представлениями этрусков об устройстве Мира.

Следует отметить (А.И. Немировский. 2000), что и Жорж Дюмезиль, знаток индоевропейской культуры, усмотрел в делении поверхности роассматриваемой модели печени на "розетки" (полуовал из шести треугольников) и "квадраты" "противопоставление круга и квадрата, где квадрат символизирует нижний, подземќный мир, а круг - небесный, верхний" (точнее (в общем случае) - раннеземледельческое противопоставление мужской и женской ипостасей Двуединого божества).

Так, в Ватикане хранится бронзовая статуэтка гаруспика (II в. до н.э.), на которой этот жрец облачен в накидку с огромной фибулой в форме дельфина, а на его голове - высокий колпак. На саркоќфаге из Вольтерры гаруспик одет также: в мантию с каймой, застегнутую фибулой, и высо-кую коническую шапку. Знаменательно (Э. Макнамара "Этруски. Быт, религия, культура". 2006), что "некогда гаруспики обладали грозной репутацией, но (примерно) ко II веку до н.э. в Риме они приобрели дурную славу. (Так,) Катон заметил, что не может понять, почему один "прорицатель не смеется, когда видит другого прорицателя"". В свою очередь, Ж-П. Тюийе ("Цивилизация этрусков". 2011) полагает, что "дурной славой" пользовались "деревенские" гаруспики, но не члены Коллегии (60 чел.).

Известно этрусское название гаруспиков - "haru" (Ж.-П. Тюийе. 2011), но неясно, что оно значит. Вместе с тем, шумерское "huru" означает "полоумный, дурачок; блаженный (божий человек)"; а также "бандит, мошенник". Акќкадское же "hurru" значит "дыра" (что в качестве характеристики гаруспика (в свете вышеизложенќного) можќно поќнимать как "бездонная яма, прорва" (беспринципный мздоимец)), а на иврите "hara (חרא)" - "дермо, кал". Любопытно, что аккадский жрец-прорицатель назывался "baru". По всей вероятности, этрус. термин "hаru", - позднее наименование гаруспиков.

Уместно заметить и то, что, как считается (А.И. Немировский "Мифы и легенды народов мира. Ранняя Италия и Рим". 2004), слово "акка" - "этрусского происхождения", и означает "няня, кормилица" (поскольку наименование "Акка Ларенция" носит мать-кормилица ларов, отождеств-лённая с кормилицей Ромула и Рема). Вместе с тем (I.J. Gelb "Glossary of old Akkadian". 1957), аккадское "akâlu" значит "кушать, принимать пищу; накормить, заставить есть"; а "akâl" - "еда, проќпитание" (т.е. этрус. слово "акка" восходит к акк. лексике). Как представляется, и латин. термин "clo-aca-m" ("канализация") образован от этрус./акк. слова "еда" (а если позволительно расќсмотреть часть "clo", как семит. (хан./ивр.) "ка ло", означающее "как не", то "clo-aca(-m)" значит "как (уже) не еда" (что вполне соответствует порядку вещей)).

Отмечается также (Н.Н. Залесский, ВДИ Љ1, 1958), что "этимология названия (города Лукка) остаётся неустановленной, хотя наличие там этрусского влияния и засвидетельствовано для ран-него времени, если судить по находке архаического типа статуэток". Однако, если рассмотреть наименование "Лукка" как "Лу-(а)кка", где шум.-хурр. "лу" - "человек"; либо как "(Э)лу-(а)кка", где "элу" - "бог", то оно ("Лукка") может быть истолковано.

Так (по Плутарху), в каждом этрусском городе, в его центре устраивалась специальная яма, "в которую [по бытовавшему обычаю]... бросалась земля, приносимая каждым новым посеќленцем со старого местожительства" (А.И. Немировский. Этруски. От мифа к истории. 2000). И, как представляется, этот обычай свидетельствует о том, что и этруски (подобно прочим этносам Ойкумены (см. "Земля Ханаанейская")) веровали, что у каждой местности (у города, земли, горы, водоёма, лесного массива) есть свой персонифицированный хозяин ("ибо Моя земля; вы при-шельцы и поселенцы у Меня" (Левит.25.23); так, Великая ханаанская богиня Анат/Астарта являлась и "Баалат Гебал" - "Хозяйкой Библа", как и Волтумна (Уни) - хозяйка Тарквиний); и каждый этруск, меняя место жительства, заверял нового Хозяина, в своей верности, отказываясь от привязанности к прежней земле, на которой прежде стоял его дом (бросая "старую" землю в дар новому владыке). Этруски приносили в дар хозяину своего поселения (опускали в ту же яму) и первинки урожая с его земли (видимо, в параллель к приношениям богине плодородия).

Плутарху подобная яма была известна под названием "mundus", что на латыни означает "мир" (видимо, в значении "примирение" с переменой места обитания; в знак заключения "мира, соглаќсия" с хозяином новой земли, признания его власти и моления о благорасположении). Обычно местные божеќства, покровительствуя своим землям, оберегали их от всяческих бед и напастей, даќвали ораќкуќлы и предвещаќния; но могли и создать массу неприятностей неугодным им обитателям (неурожай, засуха, мор, пожары и т.д.).

Знаменательно, что в городе Вейи прикасаться к изображениям богини Уни мог жрец только из определенного (по-видимому, древнейшего) рода. Следовательно, этрусские жрецы (возможно, и не только в Вейях) также являли собой закрытое родовое сообщество (клан) типа "Аронидов".

Так, на бронзовой статуэтке из Вейи представлен жрец (V в. до н.э.). Он бос, в тунике и плаще. Его головной убор являет собой шапку, ленты которой завязаны под подбородком. Навершие же этой шапки (длина которого (навершия) превышает длину лица) выполнено в виде фаллоса (как на известном изображении хан. Баал-Цафона). По всей вероятности (в силу сакральной символики), этот жрец из храма некоего проявления архаичного бога-отца (не исключено, что в V в. до н.э. - и храма небесного отца Тиния).

Предполагается (С. Кортсен), что этрус. термин "cepen" означает понятие "жрец" (этот термин встречается 11 раз в Загребском тексте о жертвоприношениях при погребальных обрядах (т.е. обрядах, связанных с преисподней).

Итак, представим термин "cepen" в виде выражения "к(е/у)-пен (pen)", где шум. "ку" может означать "друг". Для оценки же этимологии слова "pen" также представим термин латин. "penis" состоящим из двух слов - "pe-n(is)" (что означает "высшее pe (пе)"). Сопоставим его (понятие "penis") с иноязычными аналогичными понятиями: праиндоевр. "pes", др.-греч. "πέος (peos)", санскр. "pásas", испан. "polla", португал. "pau", чешск. "péro". Очевидно, что первое слово в выражении "pe-n(is)" имеет вид [(p/f) + (e/а)].

Приведём также обозначения понятия (русс). "папа, отец" у этносов патриархальной культуры (у которых бог-отец изначально главенствовал). Так, это - шум. патеси, а также - па, ба; санскр. - питар (pitär), латин. и греч. (отец) - "pater(as)", таджик. - падар, испан. и итал. - padre, papa; хорват. - papa, швед. - pappa, исланд. - pabbi, венгр. - apa, немец.- vater, papa; англ. (отец) - father, норвеж. и датск.- far. Очевидно, что и здесь первая часть всех приведённых терминов может быть представлена как [(p/f) + (а)].

Таким образом, налицо архаичная адекватность понятий "отец (мужское начало)" и "пенис, линга" (как известно, в Древнем Мире бог-отец обычно и символизировался фаллосом (к примеру, менгирами)). И тогда выражение "pe-n(is)" может означать "Высший Отец (высокий фаллос)", а термин "cepen" ("жрец") будет значить "Друг высшего (архаичного бога-) отца" (здесь - как владыки преисподней, поскольку бог Неба Тиний с погребальными обрядами не связан).

Далее. "Из сочетания "cepen taurx" С. Котрсен сделал вывод о существовании жреца, ведаю-щего погребальными обрядами" (А.И. Немировский. 2000). Как легко видеть, слово "taurx" восходит к греч. "ταύρος (tavros)" - "бык", а тогда выражение "cepen taurx" может означать "жрец быка", т.е. термин "cepen" (жреческая специализация) - служитель бога земли и её недр (в части погребальной стороны культа древнего бога-отца (что соответствует выводу С. Котрсена)).

Имя этрусского бога Сетхлана засвидетельствовано рядом надписей. Самая ранняя из них - это форма "Seθilans" на гемме V в. до н.э. из Тарквиний (NR 1129). Гемма показывает этого бога стоящим перед кузнечным горном (В.Л. Цымбурский "Этрусский Сетхлан... к возможности индоевропейского объяснения имени"). Известно и то, что Сет(х)лансу поклонялись в Перудже как (ещё одному) богу огня (Р. Блок. 2004). Имя "Seθilans" встречается (позднее) и на зеркалах (в частности, в Тарквиниях и Арреции).

Как известно, этимологические толкования этого теонима многочисленны и весьма разноре-чивы. Попытаемся в свою очередь внести лепту в эту старинную проблему. Итак, "не мудрствуя лукаво", представим теоним "Seθilans" состоящим из двух терминов - "Seθ" (Сет) и "ilan(s)", где последний, как представляется, соответствует хетт./хатт. слову "ilun" (ср. с этрус. "ilan") - "бог" (а "iluni" - "(наши) боги", П. Кречмер). Термин же "Seθ" (Сет), по всей вероятности, наименование др.-егип. бога земли и преисподней Сета (позднее главного бога гиксосов). Так, в договоре Рамсеса II с хеттами (ок.1270 г. до н.э.), бог Сет(х) упомянут как владыка земли хеттов (после бегства и расселения гиксосов (XVI в. до н.э.) известны "Сеты" (как популярного значимого бога) многих городов Ханаана и Анатолии (к примеру, "Сет города Джапуранда", "Сет города Пайраки" и т.п.)). Таким образом, теоним "Seθilans" вполне может означать "бог Сет" (в таком случае и протоэтруски адаптировали гиксосского Сетха (-Баал-Хаддада), возможно, через Митанни).

По всей вероятности, и наименование этрусского бога Солнца "Uslanes/Ušlanes" (Еš-(i)lan(es)) восхоќдит к хетт./хатт. лексикону и означает "Бог (небесного) огня" (ср. акк. šem-еš).

Немецкий этрусколог Карл Ольцша, исследуя текст "Льняной книги", выделил разделы, по-священные богам Нетуну (одному из главных богов Ветулонии (Элен Макнамара)) и Крапу. И здесь напрашивается предположение, что бог "Крап", если этот теоним представить, как "Кр-ап" - "К(у)р-ап(а)" (ср. хурр. "Иршапа", угарит. "Рашапа"), где будем полагать, что шум. "па" - "отец"; а "Кур", как известно, - архаический бог-отец у таких этносов как шумеры, дравиды, хурриты (к примеру, анатол. этноним "курд" может значить "(человек) бога Кура"), и означает "Отец Кур" (и этруски могли "привести" его из Анатолии).

Упомянем также и божество "Axuvizr (Axаvisur)" (E. Benveniste. 1929), изображавшееся (на зеркалах) как в женском, так и в мужском облике (поскольку смотрятся и те, и другие). Итак, представим этрусское "Axuvizr (Axаvisur)" в виде выражения "Axu-visur", где слово "visur" корреспондиќрует со словами ряда: латин. "viso" - "смотрю, гляжу", "visor" - "наблюдатель (тот, кто смотрит)", "visio" - "видение"; а в слове "ahu" усмотрим акк. термин, означающий "брат; другой". И тогда теоним "Axuvizr" может значить "Видящий (Показывающий (как бы)) брата/другого (отражение в зеркале как близнец смотрящего).

Уместно отметить и то, что, по-видимому, не случайно (ибо протоханаанеи - изначально пра-хатто-хуритский этнос, и племена их архаических "ханаано-египетских" миграционных волн вполне могли быть кровнородственны предкам этрусков (которые, по Геродоту, при необходимо-сти, легко добирались в Лидии до побережья)) в таких этрусских теонимах, как Велханс (Бел-ха-н(с) - бог подземного огня, мог метать молнии (обладал чертами римского Вулкана, вероятно, прототип последнего (одинаковые имена)); Фуфлунс - божеств растительности и плодородия (Пу-пел/бел-ун(с)); Фулва (Fuflva (Пул/бел-ва)) - богиня-целительница (заметим, что, к примеру, название "Популония" писалось у этрусков как "Рulрunа" или "Fufluna", a "Волатерры" - как "Velathri" (семит. "(В/Б)елет-ри", где "Белет" - "Владычица")) содержатся такие слова ханаан. лексикона как "ваал" - "хозяин, господин" (и акк. "бел" - "владыка"). Упомянем и мужские теофорные имена: Вел; латин. Авл (Aules), этруск. Av(i)le, что в переводе с акк. значит "Отец - бог" (стела Авла Фелуска (V в. до н.э.)); Velxas (саркофаг из Тарквиний (IV-III вв. до н.э.)), Velthurus (из эпитафии), Вольний (драматург, II в. до н.э.). Так, имя пятого этрусского царя (согласно историку Полибию) - "Левкий", в части наименования которого "Левк" (где "к", вероятно, др.-греч. (ср. "Главк"); а "ий" (в "Левкий") - этрус. окончание)) усматривается акк. (ивр.) слово "Элеф" - "бык" (как эмблема здесь, вероятно, акк. бога Луны), а наименование его отца - "Демарат" (судя по окончанию "ат", имя - по матери) почти совпадает с ханаан. именем "Демарунт" (брат Эла/Илу в теогонии "Финикийская история" Санхонйатона). Заметим так же, что этрус. наименование вида "Толумний (царь Вейи)", в котором ("(Т/Д)-элум-н") часть этнонима "элум" (этрус. алфавит не содержал ни буквы "т", ни буквы "о"), по-видимому, семитическая (у хан. и др.-евр. - "эл-им"). Подобное встречается и среди женских имён: Аннея (ср. "анна" - "мать; звезда"); Ур-гула-ния (ср. шум. богиня Гула); Велия, Волумния (мать Кариолана), Танак-виль ("вил" - см. выше: сем./хан. ваал, бел); Рамса (ср. др.-егип. Рамсес).

Очевидно (тому есть много примеров), что в глубокой древности анатолийцы (племена пра-хатто-хурритов) часто общались с протодравидами и семиќтами (с протоаккадцами, а много позднее и с амореями, мигриќроќвавшими из Аравии в Анатолию (вдоль побережья Средиземного моря) и долго там жившими), о чём, в частности, может свидетельствовать то, что этрусское слово "мару" означает "священнослужитель, жрец; судья"; одно же из значений шум.-акк. (ивр.) термина "мар" значит "госќподин"; а хурр.-урарт. "мари" и вайнах. "мар" понимаются в значении "знатный; свободный чеќловек" (а вайнах. "маршо" - "свобода", "независимость" (Khamarz Kostoev "Из истории моего народа")).

"Этрусский термин "zilc", имеет, должно быть, такое же значение, как и... нахское словообра-зование "цийлх", то есть "божественный, святой, священный"... В основе другого этрусского термина (высокая административная должность) - "zilath" лежит слово "zila" - (также) "божественный, святой, священный" (Р.С. Плиев. "Нахско-этрусские лексические...". 2000); поскольку "диалектные варианты нахского слова ц1аьли, ц1ийла, ц1ийли, ц1или" и означают "божественный, священный". Вместе с тем любопытно, что слово на иврите "צל (tsel, цел)" означает "тень", как и аккадское "şîl, şîlu" (так, в юго-восточной части Древнего Рима некая территория, видимо, бывшая у этрусков теменосом (погребения, святилища) носила название "Целий" (как место пребывания духов (теней) предков)). Заметим, что ещё у древних евреев бытовало женское имя "Цил(я/а)", которое обычно толкуется как "Пребывающая в тени (Бога)". По всей вероятности, и лексика этрусков была подвержена "разбросанной полисемии".

Считается, что этрус. выражение "zilath eterav" - обозначение некой (высокой) должности (подобно отдельному термину "zilath", см. выше), где слово "etera" понимается как "сподвижник" (А.И. Немировский. 2000). И тогда (учитывая изыскания Р.С. Плиева), выражение "zilath eterav" будет означать "святой подвижник" (очевидно, что такой термин должен соотноситься с вопроса-ми культа). Однако, если позволительно сопоставить (и отождествить) фонетически адекватные термины: этрус. "etera" и арийские - латин., португал., галисий., франц. "terra" (испан. - tierra), означающие "земля", а в "э" усмотреть артикль, то выражение "zilath eterav" будет означать "zilath земли (по земле)", - чиновник, курирующий земельные вопросы. Не исключено, что слова "боќжеќственный, святой, священный" подразумевают в этом чиновнике жреца ("посвящённый земле"), стоящего на страже священного, божественного (учреждённого Тином) земельного права.

По всей вероятности, этрусское "śanti" у римлян обрело форму - "sancti" - "святой", поскольку представленное в виде выражения "śa-n-ti" (где - ингушское (нахское/хурр.) "са" - свет (но не индоевроп. (А.И. Харсекин ВДИ Љ 3, 1965) - хетт. "kа" (HW, 94) либо армян. "sa" - "этот, тот" или ирланд. "sé" - "он", ибо употребление последнего представляется менее вероятным); шум, "n" - "высокий, высший (небесный)", (см. "Отцы Авраама". Инет); а убейд. "ti" - "жизнь"), оно ("śanti") может значить "Высокий, небесный (т.е. божественный) свет жизни" (термины же "святой" и "божественный" - синонимы). Если же представить этот термин в виде "śa-(e)n-ti", то он интерпретируется как "небесный свет жизни; живительный небесный свет" (заметим, что у этрусков этот (белый, дневной) свет порождала (см. выше) Великая мать, богиня Неба Уни). Вместе с тем, если использовать индоевропейское значение термина "śa", то этрус. выражение "śa-n-ti" может означать "Этот - высокой (праведной) жизни" (т.е. святой, праведник).

Так, этрусское слово "sanulis" рассмотрено в работе А.В. Маловичко и др. (ст. "Опыт исследо-вания этрусской лексики. 2007) как выражение из двух терминов ("san-ul(is)"), один из которых ("ul") сопоставлен с урартским "(u/o)l" - "идти". В таком случае выражение "sa-(а)n-ul(is)" может быть истолковано как "появление (появляется, выход(ит), идёт) (белого, дневного) света Неба".

Рассмотрим часть фразы этрусского текста (TLE-2 (18, 19, 20)) - "śanti huri alxu esxaθ sanulis", где, как принято полагать, хурр. "huri" понимается как "утро, восток (восточный, восточные, возможно, относительно локализации в Анатолии племён хатти)"; а этрусский термин "esxaθ" (эсхат), как легко видеть, греческого происхождения - калька с "ἔσχατος" - "последний, конеч-ный"). И тогда, слова "śanti huri" могут означать "небесный свет жизни; живительный небесный свет" (гипотетически: появляется, возникает, порождается) "утром (на востоке)", а "esxaθ sanulis" можно перевести и как "последний (гипотетически: момент перед) появлением (дневного) света Неба". Заметим, что у многих этносов существовал обычай: перед наступлением (моментом) рассвета возносить молитву, в частности, божеству Солнца (в раннеземледельческой культуре - как эпифании богини Неба).

Так (ВДИ Љ 3, 1965), в хан.-этрус. билингве из Цере (см. выше) этрус. выражение "heramašva" переведено как "(этот) храм её". Этрус. же термин - "herama", встречается, в частности, в кратком тексте на жертвенной чаше (TLE, 290), где речь, как представляется, идёт о ее подношении (с возлиянием) в храме бога Тиния (этрус."Тin"). Здесь фраза "šta sinu herma tins сеχе" переведена как "(Меня) ставит Сентий (в) храм верховного (бога) Тиния (Юпитера)" (Е. Fiеsе1 "Namen des griechischen Mythos im Etruskischen". 1928).

Попытаемся рассмотреть термин "heramašva" как арийско-семитическое выражение "he-rama-šva", где индоевр. "he" - "он, этот, тот", а слово "rama" соотнесём с хан./ивр. "רמה" (rama), означающим "величина; уровень"; и "šva" - с хан./ивр. "שְׁוָא" ("шва"), значащим "ничто" (заметим, что слово "ничто" на шум. - "name", на акк. - "mimma", на чечен. (нахчи/хурр.) - "цхьа"). В таком случае термин "heramašva" можно истолковать как "этот ничтожный, ничтожной величины (дар)", а словосочетание "her(a)ma tins" как "этот великий Тинс".

В работе ("Древний человек и божество". Т1, 2017. Инет) показано, что (см. и выше) термином [as(t)/is(t)/еs(t)] в глубокой древности обозначалось женское божество как таковое (как имя нарицательное - "богиня", к примеру, Исида, Астарта), т.е. женскую ипостась Единого бога (Великую мать, богиню Неба) изначально вполне могли называть "светящаяся (божественная) женщина" (т.е. просто "богиня как мать")).

В этрусском языке принято полагать, что слово "ais/еis" означает "бог" (А.И. Немировский), а "(a/е)isoi" - "боги" (Р. Блок "Этруски. Предсказатели будущего". 2004). Однако, принимая во внимание вышеизложенное, видимо, следует несколько откорректировать общепринятое представление: слово "ais/еis" означает не "бог", но "богиня".

Так, существует мнение (C. Кортсен), что термином "eisnev" [TLE 195] у этрусков обозначался священнослужитель (жрец). Представим рассматриваемый термин в виде выражения "eis-nev", где "еis" должно значить "богиня" (следовательно, этот священнослужитель - жрица). Термин же этрус. "nev" сопоставим со словами: венгер. - név, норвеж. и дат. - navn, маратхи - nav, валлийск. - enw, которые означают понятие "имя, название". И если таково же значение этрус. термина "nev", то выражение "eisnev" можно толковать как: жрица - это женщина, "названная (избранная) богиней)".

Найдены этрусские надписи на межевых камнях (в частности, надпись "tezan teta tular (TLE 571) из Перуджы (IV-II в.в. до н.э.); и надпись "tular rasnal" (TLE632)), где, как считается, термин "tular" определён как понятие "граница, межа" (общепринято). Вместе с тем, в работе Руслана Плиева ("Нахско-этрусские лексические...". 2000) это слово ("tular") интерпретируется несколько иначе: предполагается, что "этрусская надпись на межевом камне... является словосочетанием "tu lar", равнозначным нахскому глаголу "ларде" - "охранять, делать охрану"; (термину,) образован-ному путем сложения именной основы "лар" - "охрана" и глагольной - "да" - "делать"... Следова-тельно, "tu-lar имеет [то же] значение - "охранять, делать охрану".

Как известно, межевые камни (а ранее деревянные либо каменные фаллосы или итифалличе-ские фигуќрки) устанавливались для защиты границ земельных участков (а также в целях возрастания плодородия земли). По всей вероятности, этот обычай (установление подобных эмблем бога-отца, как бога земли и её плодородия) заключал в себе определёнќный раннеземле-дельќческий ритуал, делающий границы земельного участка (а у хеттов и государства) сакраль-ными, а сам участок (включая его границы) находящимся под покровительством и защитой бога-отца, и нарушеќние этого обычая без проведения соответствующей церемонии (обряда), воспринималось (к примеру, у хатти/хеттов) как серьёзное преќгќрешение против бога (у этрусков законы земельной собственности были установлены самим Тином/Тинием).

По-видимому, целесообразно несколько уточнить предложенную интерпретацию термина "tu-lar" (как понятие "охранять, делать охрану"). Так, поскольку в языке этрусков "т-" адекватно "д-" (см. выше), то слово "tu" тождественно "du" ([-d-]), а последнее, как представляется, означает здесь просто "бог". И тогда выражение "tu-lar" можно трактовать и так: межевой камень - это "охрана бога (богом)", что соответствует функциональному (задуманному) предназначению межевого камня.

Вместе с тем, в работе (G. Bonfante, L. Bonfante "The Etruscan language; an Introduction". 1983) слово "tul" переведено как "камень", а этрус. "ar" ознаќчает "делать, созда(ва)ть, воздвигать, соору-жать" (A. Pfiffig. 1969; А.И. Немировский. 2000), и в таком случае "tul-ar" толкуется как "воздвиг-нут(ый) камень (межевой)".

Так, ещё акад. В. Георгиев (1979 г) соотнёс этрус. слово "tupi" с хетт. "tuppi" - "изображение, картина, табличка, документ". Однако А.И. Немировский ("Этруски. От мифа к истории". 2000.) отмечал, что "среди хаттских слов с установленным значением имеется слово "tupi" (в значении "страх")". По мнению П. Мериджи ("Учебник хеттского...". 1980), этруск. "tupi" - заимствование из аккадского. Однако должно уточнить, что термин "ţuppu, duppu" - из шумерского лексикона; множ. число для которого - "duppâni, ţuppâti", что означает "табличка, документ, письмо, памятник, расписка".

Не исключено, что этрусское "mul(u)", в значении "посвящать, жертвовать [принести в дар божеству]" (по данным А.В. Маловичко и др. ст. "Опыт исследования этрусской лексики". 2007), может восходить к аккадским терминам "mullu" - "давать; пополнять, наполнить", и "mullilu" - "жрец". Вместе с тем, уместно отметить, что шум. "mul" означает "сиять", как и акк. "mellammu, mel'am", а хан.-ивр. "מול" (муль) - " перед, перёд".

Термин "корона (corona)", согласно утверждению Р.С. Плиева ("Нахско-этрусские лексиче-ские...". 2000), - "является (исконно) этрусским словом". Обратимся к этимологии термина "corona". Так, "в угаритском диалекте ханаанейского языка термин "qrn" означает "(бычий) рог", а на пуническом (финикийском диалекте этого же языка) слово "qrny" (двойственное число) обозначает "(два) рога"... В иврите (также одном из диалектов ханаанейского языка) поняќтия "рог" и "луч" (и однокоренное с ними понятие "сиять, светиться", связываемое с божестќвенным) обозначены... одним и тем же словом ("разброќсанная" полисемия) - "керен (qeren)", что созвучно с "корона"... В аккадском языке слово "qarnu" (корень [qrn])... (часто) обоќзначало силу (мощь) и могущество... В мифологии и изобразительном искусстве Месопотамии гоќловной убор (тиара), снабжёнќный (украшенный) рогами быка, обычно подчёркивал божественќность персонажа (божества либо царя). Так... Мардук, глава старовавилонќского пантеона богов, упорядочивая мироздание, отдаёт приказ: "Ты, Син [Луна]... выступай в короне... рогами свети [бог Син - телец]"; ("Древний человек и божество". Т1, 2017. Инет). Таким образом, этрусский термин "corona" (как головной убор) восходит к семит. (возможно, протоханаан.) лексикону.

Известно, что у этрусков на свадьбах, обращаясь к новобрачным, было принято восклицать: "Талассиа". И этот возглас, призыв, относился "к сфере половой жизни" (А.И. Немировский). Если представить это выражение ("Талассиа"), состоящим из двух слов: "Ти-(э)ли(сс/ш)-иа", где шум. (убейд.) "ти" - "жизнь", а шум.-акк. "элиш" - "вверху, верх" (ср. название старовавилонской поэмы о сотворении мира "Энума Элиш ("Когда Вверху"; т.е на небесах), то оно ("Талассиа") может означать призыв "Больше (высокой, порождающей) жизни!!" (в духе перманентного "священного брака" Великих Отца и Матери - тоже супругов). Если же принять во внимание (Р.С. Плиев. 2000), что "т1а" "во всех нахских языках означает мужской детородный орган", то тогда этот свадебный призыв будет звучать как пожелание молодому мужу постоянной эрекции, типа: "Фаллос вверх!!" (и это толкование вероятнее).

Обратимся к этносу "пеласги" (кратко). Известно, что среди античных авторов, упоминавших о пеласгах до Геродота, считавшего этот этнос "варварским народом" (I. 58), т.е. не эллинами, были и знаменитые Эсхил и Софокл. Обитали пеласги (по Страбону ("География") и Гомеру), в частности, в Фессалии (как и дарданы/троянцы), на территории Малой Азии и Крита (так, Диодор считал пеласгов первыми обитателями Крита, куда они переправиќлись после Девкалионова потопа, вместе с эолийцами, под предводительством Тектама/Тевтама). Наиболее полно о расселении пеласгов повествует Геродот (II, 51). "Отец истории" сообщает, что племена пеласгов в глубокой древности населяли не только Грецию с прилегающими островами (Эллада первоначально даже называлась Пеласгией (Геродот (VII, 94)), но и многие части Италии, и везде оставили четкие следы (памятники) своего пребывания.

Существует точка зрения, что протоэтруски и пеласги (как и троянцы, см. ниже) - изначально (в части происхождения, корней) близкородственные племена (пеласги, как принято полагать, также были первоначально малоазийским (возможно, прахатто-хуритским) этносом раннеземле-дельческой эпохи (по сообщению Гекатея Милетского пеласги были изгнаны афинянами из зависти за умение хорошо обрабатывать землю)). Помимо этого не исключено также и то, что они (племена протоэтрусков и пеласгов), мирно и в добрососедстве сосуществуя в Италии (в которой (по Плинию Старшему) пеласги были предшественниками прибывших из Лиќдии тирренов, и которую называли - Latium), за 2-3 поколения весьма существенно ассимилировались. Так, наименование "Пирга" (порт-поселение города Цере) было широко распространено и в Анатолии (Л. Гиндин соотносит его ("Пирга") с пеласгийской топонимикой; это же относится и к названию "Цере", которая "прежде называлась Агиллой и, как говорят, была основаќна пеласгами, прибывшими из Фессалии" (Страбон)). Знаменательно, что пеласги, выселившиеся из Додоны в Италию (Плиний, Дионисий Галикарнасский, Луций Меммий, Плутарх), получили оракул, в котором, в частности, говорилось "Шествуйте... в Сатурнову землю...", и им предлагалось смешиваться с местным населением (а также регулярно приносить жертвы громовержцу и богу Солнца). У Дионисия, Страбона и Овидия же говорится, что герой Эвандр, сын бога Меркурия, за 60 лет до Троянской войны (т.е. примерно за 70 лет до прибытия этрусков; то же констатировал и Плиний Старќшй ("Естественная история" (латин. Naturalis historia), 77 г. н.э.): в Лации пеласги были предшественниками прибывших из Лиќдии тирренов) вывел из аркадского города Паллантион в Италию пеласгийскую колонию, где на берегу Тибра (у Палатинской горы) построил город Паланциум (Dionys. Hal. I. 30-38; Strabo V, pag. 230; Ovid. Fast. I. v. 475). Гелланик с острова Лесбос, освещавший то же время, что и Геродот, повествуя о пеласгах и тирренах как об одном (едином) наќроде Италии, писал ("Форонида"), что "тиррены первоначально назыќвались пеласгами". Об этнической близости этрусков и пеласгов повествовал также историк и географ Гекатей Милетский (550-490 гг. до н.э.), первым из греков писавший о пеласгах. Фукидид (ок. 460-400 гг. до н.э.) же был убеждён, что этруски - "часть народа пеласгов". Того же мнения придерживался и Вергилий: так, Дидона говорит Энею при первой встрече на земле Карфагена: "Ведомо имя твое и царей имена пеласгийских".

По всей вероятности, с тирренами преимущественно ассимилировались лишь пеласги Лациу-ма. Так, отмечается, что "современные Геродоту (и по Геродоту) пеласги жили севернее тирренов (тирсенов), в Крестоне" (А.И. Немировќский "Мифы и легенды народов мира. Ранняя Италия и Рим").

Следует отметить, что в изначально пеласгийских поселениях сохранилась и вера в пеласгий-ских богов. Так, в Цере и в приморском городе Пирга отправлялся культ бога Сильвана.

Если верить молве, Сильвану издревле пеласги

Богу стад и полей, и рощу и день посвятят

Те, что первые встарь захватили область латинов.

(Verg. Aen. VIII, 597-602; пер. В. Брюсова)

Почитался пеласгами (Аттики и Арголиды) и малоазийский бог Аполлон Агией ("Agieos" - "чистый, святой"; раннегреческая форма эпитета - "непорочный"), считавшийся охранителем дорог, покровителем путников.

Согласно греческой мифологической традиции, пеласги получили своё наименование по имени сына Посейдона и нимфы Лариссы (из Аргоса или Фессалии). Рассмотрим этноним "пеласг" в свете шум.-акк./акк.-нахчи лексики. Представим выражение "пеласг" как "пе-(э)лас-гу", где аккадские слова: "пе" - "уста", и "(э)лас" - "эли(с/ш)" - "вверху, верх"; а шум. "гу(д)" означает "бык"; заметим, что и адыгское (черкесское) "гуу" - также "является одним из синонимов, означающих быка" (Anzor Varoka). И тогда термин "пеласг" может быть интерпретирован как "уста быка (когда он) вверху", т.е. речь идут о боге-громовике (акк. - "быке ярости"), как ипостаси (эпифании) архаичного бога-отца. И тогда не исключено, что пеласгийский племенной бог-родоначальник - некий анатолийский бог-громовик (бог грозы).

Так ("Древний человек и божество"), в теониме хурќрито-урартского (и хеттского) бога грозы "Тешќшуб, Тей-шеб(а)" вторая часть хурритского выражения "-seb, -saba" (корень [(с/ш)(б/п)]) морфологически родственна хаттскому "-zi(f/p)", [корень(з/с)(ф/п)] и, соответстќвенно, хеттскому ("-zipa, sepa"). При этом хан.-ивр. слово "שפה (шапа, соп(п)а)" (корень [сп]) означает "речь, язык, слова", как и адыгское (т.е. прахаттское, поќскольку выявлено, что современные абхазо-адыгские языки - потомки прахаттского) слово "псалъ" (корень [псл]). Таким образом, это же ([(ш/с)п]) можно сказать и о хаттском слове "shapu (шапу, сап(у))" (А.В. Волков, Н.Н. Непомнящий "Хетты. Неќизвестная империя Малой Азии". 2004).

Как известно, бог Тешшуб идентифицировался, в частности, с хан.-акк. богом грозы Баал-Хаддадом (Адду), а последний обычно именовался как "дикий бык ярости".

Любопытно, что термины самообозачения у этрусков - "rasenna, raśna" ("ras-en(n)a"), почти совпадают с хан.-ивр. словом "rash-an" (ср. с этрус. "raś-(а)na") - "греметь" (отметим, что акк. "греметь" - "ram(â)mu" (а "remanu" - "гром"); шум. же "раам" означает "гром", как и ивр. "раам (רעם)"; а ивр. "р(а/е)м" - "громко"). И тогда, поскольку значение слова хан.-ивр. "רעש (raash)" - "шум", то выражение "греметь" - "rash-an", буквально означает "небесный шум, шум на Небе"; т.е. гром во время грозы воспринимается (и обозначается) как "шум на Небе" (заметим, что и акк. "rem-anu" - "гром", также означает "шум на Небе")). Если же в термине "ras-en(n)a" его часть "en(n)a", воспринять как понятие "мать" (аnna), то он (этот термин) можно толковать как "шум (гром) Матери" (что свидетельствует о раннеземледельческой древности самоназвания у этрусков, возводимого ими к образу матери-прародительницы).

Считается, что этноним "тиррены" - наименование, употреблявшееся для их (этрусков) обо-значения, в частности, греками и египтянами (впервые "турша" ("Trs") упоминаются среди "народов моря" во время правления фараона Мернептаха - ок. 1235 г. до н.э.), т.е. название, данное этрускам иными племенами, и которое должно содержать некий "острохарактерный" признак, позволяющий их более-менее однозначно идентифицировать.

Так, Дионисий Галикарнасский и Исидор Севильский полагали, что латинское наименование этрусков, "tusci", соответствовало греческому "thuosikoi", - производному от глагола "thuein" ("приносить в жертву"). В частности, у шумеров и аккадцев соседние племена носили, в частно-сти, такие названия: ивр. (библ.) "аморей", оно же шум. "лу-марту", а акк. - "Хамурру" (Ха-Амм-(уру)), где "Амм - древнеаравийский бог-отец); "лу-лубей" - "лу-(э)лу-бе(й/ум)" (где шум. "bé" значит "этот, это"), которое (последний этноним) можно толковать как "человек этого бога" (презрительно). Соседями лулубеев были племена "гути(и)" (здесь шум. "гу(т)" означает "бык", а это - эмблема бога-отца). Очевидно, что все приведённые этнонимы - теофорые.

Попытаемся рассмотреть и этимологию (теофорного) наименования "тиррен(ы)". Итак, что примечательно, - этноним "тиррен" фонетически практически совпадает с шум. термином "tiran(-na)" - "радуга" (одно из значений шум. слово "ti" - "стрела"). Известно ("Древний человек и божество". 2017, Т1, Инет), что радуга соотносилось с культом бога-отца преимущественно как "светящаяся дуга, лук, стрела" (так, шум. термин "ti-r-an" может значить "небесная светящаяся стрела") или "Змей" у ряда арийских этносов; в частности, франц. "tir" - "стрельба" (стрелами), а глагол "tirer" - "тянуть, натягивать (лук)". То же представление бытовало и у иных народов, к примеру, финнов или китайцев, особенно со времён эпохи постнеолита. И тогда этноним "ти-р-ен" (по аналогии с шум.) может означать "светящаяся небесная стрела" (т.е. молния) и соотносится с богом Грозы (в таком случае этноним "тиррен" - один из синонимов к имени патриархального бога-громовика).

С другой стороны, в выражении "ти-р-ен" (итал. "Tirren") шум. слово "ti" может означать не только "стрела", но и "жить, жизнь", а также "ребро" (разбросанная полисемия). Так, считается установленным, что этрус. слово "ati" означает "мать". В таком случае термин "ati" ("a-ti"), если "а" - артикль, можно трактовать и как "это (дающая) жизнь" (как праматерь, - см. толкование мифа о праматери Еве в объяснении С. Крамера), а выражение "ти-р-ен" как "Мать свечения (сияния) Неба ("аn")" либо (если "en" - "госпожа") - " Мать - госпожа свечения".

С древнейших времен и этруски, и римляне чтили Диоскуров как наилучший, ярчайший обра-зец воинской доблести. Так, под изображением "борьба Диоскуров с гигантом" этрусками сделана надпись "Xaluxasu" (Р.С. Плиев. 2000). Представим выражение "Xaluxasu" в виде "Xalux-е(s/š)u", где хан./ивр./акк. "е(s/š)u" - "огонь", а термин "Xalux" соотнесём с ивр./хан. (т.е., видимо, прахатто-хурр. (см. "Земля Ханаанейская")) словом "hele(khחלק (", означающим "часть" (хелек). И в таком (гипотетическом) случае выражение "Xaluxasu" может значить "горячая часть", - в том смысле, что зрителю представлен "горячий" (остросюжетный) эпизод фабулы.

Как известно, в Древнем Мире такие эмблемы лона богини-матери, как сосуд (чаша, кувшин) и кольцо (как отверстие, дырка), а также понятия "женщина" (как таковая) и "шлюха" (как продажная женщина) у ряда этносов нередко синонимы. Такой "обобщающий" термин, в частности, в иврите - "зона (זונה)". В испанской лексике словом "puta" обозначаются и "шлюха", и жен. половой орган (лоно). Так, понятия: в ивр. "женщина" - "אישה", а "моя жена" - " אשתו", - один и тот же термин; тоже и в исп. - "женщина" и "жена" - "mujer" (в латыни же "женщина" - "mulier", но "жена" - "uxor").

Принято полагать, что этрусское (протоэтрусское) "puia" означает "жена". В свете вышеизлоќженного, сопоставление этого этрус. термина со словами, означающими лоно: "pussy" (латин., баск., англ., ирланд., шотланд., валлийск., суахили, амхар., кхмер., монгол.), "punci" (венгер.) и "pukí" (телугу), у которых общая часть [pu(s/с)], может говорить о том, что протоэтрус. "puia" ("жена") являет собой также и понятие "женщина". Известно, что этрусский лексикон включает и слово "puth", близкое по морфологии (по форме написания) к исп. "puta", латин. "pussy" и этрус. "puia", т.е. оно ("puth") может означать лоно (вульву). Так, в Загребском тексте (столбец Љ 8) содержится такая фраза (А.И. Немировский. 2000): "une mlax puth", где предполагается, что "mlax" (см. выше) - "царь, владыка", а "une" - богиня-мать Уни. И тогда данная фраза может быть истолкована как "Уни - владычица (любого) лона (жён)" (ср. шум. Инанна - "владычица жён").

По всей вероятности, этруски и ханаанеи (финикийцы/пунийцы) помнили (ощущали) об общ-ности своќих культурных и религиозных (анатолийских) истоков (отметим, что этруски и карфаге-няне многие годы успешно сотрудничали). Знаменательно, что в святилище около карфагенского гоќроќда Мотия (Сицилия) найдены следы жертвоприношения, проведённого по смешанному этрусќско-карќфаќгенскому обряду!! (компоќненты которого, видимо, издревле не слишком разнились).

Принято полагать, что "этрусский алфавит основан на древнегреческом" (Я. Буриан, Б. Мо-ухова "Загадочные этруски". 1970). Итак:

Финикийский алфавит Знаки раннефиникийской письменности

В таблице справа (4 столбца) представлен архаический этрусский алфавит (вторая колонка (VI-V вв. до н.э.)) и его поздний вариант (третья колонка (IV-I вв. до н.э.) - 20 знаков); а также "послуживший для него образцом греческий алфавит" (первая колонка) и (четвёртая колонка) транскрипция (Р. Блок "Этруски. Предсказатели будущего". 2004).

Сопоставление знаков репертуара финикийского алфавита (включая и знаки раннефиникий-ской письменности) с репертуаром знаков этрусского алфавита (VII-V вв. до н.э., левая таблица)), показывает, что у этрусков, помимо отсутствующих 3-4 финикийских знаков из 23-25 знаков их алфавита, все прочие совпадают. Заметим, что финикийский алфавит древнее греческого (в т.ч. и эвбейского ) и, как установлено (Л. Джеффери), посќлуќжил для него прототипом (что легко видеть и из таблиц). Отметим и то, что в алфавитных репертуарах этрусков и греков не совпадает 5 знаков. Следовательно, этруски вполне могли заимствовать свой алќфавит непосредственно у финикийцев (возможно, у карфагенян), с которыми много и позитивно сотрудничали, хотя и, как установлено, этрусский алфавит подвергся влиянию греческих алфавитов. Хорошо известно, что Карфаген (хан. "Карт-хадаш(т)" ("Новый город")) постоянно имел контакты с этрусками, а также и "особые привилегии". Видиќмо, поэтому (как и ханаанеи) этруски и писали преимущественно справа налево (греки же - слева направо, а в архаичный период (видимо, когда только начали осваивать письменность) - нередко и справа налево (Ж-П. Тюийе "Цивилизация этрусков". 2011); характерно, что у тех, и у других обнаруживаются т.н. "бустрофедоны"), а также и не всегда разделяли слова ("не всегда получается точно установить разделение между словами", - констати-рует Жан-Поль Тюийе) и часто не использовали гласные (нередко написано по 3-4 согласных подряд).

Отмечается (Ж-П. Тюийе), что во многих женских погребениях (с конца VIII в. до н.э.) на предметах, используемых при прядении и ткачестве, видимо, покойными при жизни (эти женские занятия курировала Менрва, как и у греков - Афина), часто писалась буква "А". И напрашивается предположение, что поскольку этруск. выражение "ati", как установлено, значит "мать" (ибо "ti" и означает "жизнь", см. выше), то и писалась первая буква слова "мать" ("ati"), идентифицирующая погребённую.

Важно отметить, что в 1980 г. И.М. Дьяконов высказал основополагающую гипотезу о сходстве между этрусской и хурритской грамматиками, поскольку этрусский язык (язык агглютинативного типа, подобно шумерскому или финскому) сближается с хурритским по ряду структурных и лексических показателей (так, принципы словообразования и фоќнетики весьма сходны, но при почти полном несовпадении этрусской и хурритской морфологии).

Вяч. В. Иванов в ст. "Древневосточные связи этрусского языка" (1988 г) также указывал на блиќзость этрусского языка к хурритским и урартским (так, он подметил соответствие этрус. слова "araz" (в значении "герой, лев") с турецким (анатол.) "arslan" ("лев")). Академик полагал, что этрусќский язык принадлежит к тому же ареалу северокавказских языков, что и хуррито-урартский ("этрусский был результатом развития одного из хурритских диалектов" (ст., с.216); при этом, отмечается и то, что "этрусское отражение близко к нахскому" (с.215)).

Важно отметить, что "параллелизм" культурных (в т.ч. и технических) достижений урартий-цев и этрусков подмечен ещё Г. Мюлештейном ("Историческое значение вопроса об этрусках". БДИ. 1938, Љ 4). В частности, выявлено сходство хуќдожественных кованых изделий. Форма шлемов на головах этрусков (бронзовая подставка из Ветулонии; VII в. до н.э.), "близка по форме к шлемам Урарту" (Э. Макнамара. 2006).

В свою очередь С.А. Старостин и В.Э. Орёл в докладе "О принадќлежности этрусского языка к восточно-кавказской языковой семье" (1987 г) убедительно продемонстрировали, что "Как историческая фонетика этрусского языка, так и предлагаемые этимологии (т.е. расшифровка смысла слов) обнаруживают существенные черты сходства с фонетикой и лексическим составом другой ветви восточно-кавказской семьи - хуррито-урартской". Выявлено, что ок. 50 этрусских слов, имеющих убедительное схождение как в хуррито-урартском, так и в вайнахском языках (заметим, что всего достоверно понято лишь ок. 150 этрусских слов). К примеру, такое этрусское слово как "lein" - "умирать", весьма близкое чеченскому (нахчи) - "len" - "смертельный"; или однозначность понятий: этрус. "al", означающее "давать", и из лексикона нахчи - "al-a", также "давать".

Попутно заметим, что термин этрус. "spura" - "город" (поскольку известно, что дравид. "pur" означает укрепќленное поселение, а "Ни(п)пур" - шум. город, и хурр. слово "pur-li" значит "дома" (С.А. Старостин)), как представляется, восходит к натуфийско-анатолийской лексике.

Характерно и то, что "Нетун" (владел трезубцем, как Посейдон) - наименование этрусского божества, к которому восходит теоним - "Нептун". "Его этимологизация посредством нахского материала показывает, что он... отражает былые возќзрения этрусков о Нептуне как богине водной среды. Заметим, что в нахских языках глагол "некду" (нек+ду) означает "делает плавание", "плавает" (Р.С. Плиев "Нахско-этрусские лексические встреќчи (соотќветќствия)". 2000). Так, ещё Е. Физель (пер. четверть ХХ века) показала, что этруски не заимствовали культ Артеќмиды у греков, а принесли его из Малой Азии. Этруски занесли с собой из Анатолии и богиню Гекату (А.И. Немировский), получившую в Италии наименование Ванф (богиня демонов смерти, изображалась на стенах гробниц с погребальным молотом в руках (см. выше)).

Следует отметить, что подмечена и близость этрусского (тирќренского) языка к протохаттско-му: в частности, А.И. Немировский соотнёс этрусский термин "tupi" ("кара, мука") c хаттским слово "tuppi" того же значения. В этрусской лексике обнаруживаются и тюркизмы (см. выше), и слова, восходящие к шумерской лексике (как известно, выявлено совпадение ряда шумерских слов с тюрко-монгольскими терминами (Ф. Хоммелем обнаружено ок. 200 таких слов и О. Сулейменовым ещё 60)). Как выяснилось (см. по тексту), немало этрусских терминов совпадает и с аккадскими, а также и с ханаанейскими словами (диалекты: финикийский, иврит, угаритский). И, разумеется, у этрусков встречается немало заимствований, восходящих к лексикону праариев.

Несомненно, что в свете предпринятого рассмотрения, весьма важным аспектом является выявление происхождения племён этрусков, их этнических корней. Как отмечает Ганс Мюлештейн, ""Происхождение" этрусков и "начало" их культуры, известной из истории, это - (далеко) не тождественные вопросы". И, как известно, по вопросу "происхождения" этрусков (а проблема изучается почти 200 лет) сложилось неќсколько довольно хорошо аргументированных точек зрения. Так, существует ряд теорий, "отстаивающих существование в северной Италии какого-то древнего (автохтонного) протоэтрусского населения". Вместе с тем, многие этрускологи убеждены, что "данные эпиграфики, топонимки, археологии определенно говорят против подобного допущения... никаких намеков на то, что этруски составляли древнейшее население этих мест, в традиции нет" (Н.Н. Залесский "Этруски в Лигурии", ВДИ Љ1, 1958). При этом, к примеру, сам проф. Г. Мюлештейн (ВДИ Љ4, 1938) усматривал очаг зарождения этрусков среди семьи народов Северо-западной Африки, в окрестностях озера Тритон. Одна же из недавних гипотез предполагает, что у этрусков было два этнических "предка" (западный, из бассейна Дуная (некая подунавская культура), и восточный, из Анатолии), и что, иммигрировав в Италию, осев и обосновавшись на новой территории, эти два этноса ассимилировались и образовали собственно этрусков. Однако в насќтоќящее время становится доминирующей (предпочтительной) т.н. анатолийская "миграционная версия", ибо всё более подќтверждается её достоверность.

Как известно, "отец истории" Геродот (V в. до н.э.) был первым, кто утверждал, что этруски прибыли на Апеннинский полуостров из Малой Азии. Историк и географ Страбон (64 г. до н.э. - 23 г. н.э.) придерживался того же мнения. Философ Сенека же приводит этрусков в качестве примера иммиќграции целого народа: "Азия считает, что она породила этрусков" (иной перевод: "Азия называет тосканцев своими детьми"). Так, Реймон Блок (2004 г) пишет, что "почти все греческие и римские историки приняли его (Геродота) точку зрения. Вергилий, Овидий и Гораций в своих поэмах нередко называют этрусков лидийцами. Согласно Тациту ("Анналы". IV, 55), во времена Римской империи лидийский город Сарды сохранил память о своем далеком этрусском происхождении; лидийцы и тогда считали себя братьями этрусков".

Итак (Геродот. I,94): "О себе они (этруски) рассказывают так: при царе Атисе, сыне Манеса (XIII в. до н.э.), во всей Лидии (запад Анатолии) был сильный недород. Сначала лидийцы [в широком смысле какие-то из племен хатто-хурриќтов этой местности] терпеливо переносили нужду, а затем, когда голод начал все более и более усиливаться, они стали искать избавления, придумывая разные средства... Чтобы заглушить голод, они поступали так: один день напролет играли, чтобы не дуќмать о пище, а на следующий день ели, прекращая игры. Так лидийцы жили 18 лет. Между тем бедствие не стихало, а еще более усиливалось. Поэтому царь разделил весь народ на две части и повелел бросить жребий: кому осќтаваться и кому покинуть родину. Сам царь возглавил оставшихся на родине, а вождём переселенцам поставил своего сына по имени Тиррен (Тирсен). Те же, кому выпал жребий уехать из своей страны, отправились в Смирну [самые старые поселения на территории Смирны датируются эпохой между 6500 и 4000 гг. до н.э.], построили там корабли, погрузили на них все ценные вещи (необходимую утварь) и отплыли на поиски пропитания и новой родины. Миновав много стран, переселенцы прибыли в земли умбров [умбры (лат. "umbri") - италийский народ, сформировавќшийся в Италии в конце бронзового века] и построили там гороќда, где и живут до сих пор. Однако теперь они зовутся не лидийцами, а тирренами, по имени сына своего царя, ставшего их вождем, который вывел их за море". Знаменательно, что, по мнению Геродота, всё это произошло в период Троянской войны (ок. 1245-1236 гг. до н.э. (война длилась десять лет), - такая датировка соотносится с первым вторжением в Египет "народов моря" в 1235 г. до н.э. при фараоне Мернептахе (в пятый год его правления)). Иная датировка - (1260-1230 гг. гг. до н.э.) приведена в работе Т.А. Моисеевой (ВДИ Љ3, 1985).

Так, римлянин Велќлей Патеркул (14-37 гг. н.э.) повествует о том же: "В тот период в Лидии правили два брата, Лиќд(ий) и Тиррен; и они после того, как были принужќдены к этому неурожаем, бросили жребий, кто из них должен вместе с частью населения покинуть родину. Жребий пал на Тиррена. Он доплыл до Италии и дал земле и её населению и морю свое имя, которое стало известным и до сих пор сохраняется". Наличествуют аргументы, говорящие о том, что этруски, плывя в Италию, видимо, останавливались (и какое-то время жили) на острове Лемнос (в Эгейском море). Так, по Геродоту догреческое население Лемноса было пеласгами; Фукидид же именует это же население острова тирсенами. Существует мнение (проф. Ф. Шахермайер), что этруски иммигрировали на территорию Центральной Италии двумя большими волнами.

Сервий же (IV век н.э.) пишет так: "Мы уже раньше говорили, что Лидия является (римской) проќвинцией. Когда два брата Лид(ий) и Тиррен(ий) стали с трудом уживаться на ее маленькой территории, то после результатов жеребьевки Тиррений с большим количеќством людей покинул Лидию и переселился в Итаќлию и эту область назвал Тирренией... В то время они назывались тиррены, позже - туски" (т.е. этноним "туски" римлянам был в начале неизвестен).

Вместе с тем, не исключена вероятность (но весьма невелика в свете сегодняшних артефактов) и того, что этрусские племена, покидая Лидию (Анатолию), разделились на два "потока", один из которых мигрировал по суше. Так, согласно соќобќщению Тита Ливия, "и альпийские племена, бесспорно, тоже по проќисхождению этруски, осоќбенно ретии, которые, од-нако, под влиянием окружающей природы одичали до такой степени, что они не сохранили от старых обычаев ничего, кроме языка, но даже и язык они не сумели сохранить без искажения" (Ретия в древности - территория от Боденского озера до Дуќная, включая современный Тироль и часть Швейќцарии). В свою очередь Плиний Старший уточняет, что ретами (ретиями) называли этрусков, которые в IV в. до н.э. были вытеснены из долины реки По вторќжением кельтов. И надписи, обнаруженные в придунайской ретийской области, "сделанные этрусќскими буквами на языке, не только похожем на язык этрусков, но, по мнению некоторых исследователей, идентичном с ним", датированы II в. до н.э. (Я. Буриан, Б. Моухова. 1970).

Важно отметить, что следы присутствия тирренов обнаруживаются в топонимике Юго-западной Анатолии. Так, это - наименование Торреб, лидийский город Торра, в названии которого Fritz Schachermeyr усматривал тирренский топоним. В Северной Лидии обнаруќжена надпись с упоминанием города Тарси, жители которого почитали, в частности, некую "мать Тарсена" (заметим, что на побережье Киликии был город Tars). Показательно и то, что этрусский город назывался "Tarchu", а это название соотносится с теонимом лувийск. "Тархун(т)" (хатт. "Тару").

Следует отметить и то, что этнические лидийцы (самоназвания (по Гомеру) - "меоны" (так, в хеттской клинописи наличествуют сведения о древней стране Меония) и "сфардены") говорили на лидийском языке лувийской подгруппы (лувийцы родственны хеттам) анатоќлийской ветви индоевропейских языков (лидийцами их называли греки и ассирийцы). Считается, что во время Троянской войќны лидийцы жили на северо-западе Анатолии, в Меонии (R.S.P. Beekes. "The Origin of the Etruscans". 2003).

Так, столица лидийского государства "шарданов" ("сфарденов") носила название "Сарды" (по наименованию этого племени), что естественно (ср. "Хеброн" в Ханаане). Писатель VI в. н.э. Иоќанн Лидиец приводит цитату из сочинения Ксанфа Лидийского (A. Smieszek ст. "Сарды и Ксюаќрис". 1926), где говорится, что ранее Сарды именовались "Ксюарис/Ксуварис", а это название А. Смешек возводит к более древнему (первоначальному) "Kusewaras". И Π.Η. Ушаков ("Эпиграфические памятники Лидии". ВДИ Љ3-4, 1940) делает вывод, что "древнейшим названием города Сард было имя "Куссар"".

Итак, как известно ("Земля Ханаанейская"), бог-демиург Хусар (Кусар-ва-Хусас) - одно из высших прахатто-хурритских божеств (считается (И.М. Дьяконов), что Кусар-ва-Хусас тождест-венен хурритскому "Мадаэ-Хуссисс(аэ)"). Помимо этого известно, что название одного из дохеттских городов Анатолии - "Куссар". Более того, в XIX в. до н.э. в Анатолии даже существо-вало государство Куссар(а) со столицей того же наименования (Д. Маккуин. "Хетты и их современники в Малой Азии"), которое Г.А. Меликишвили характеризует как хаттское. Отметим также и то, что в "Автобиографии Хаттусилиса" тоже упоминается страна его царственного прапредка с названием "Куссар" (хеттский царь Тутхалия I, дед Суппилуллиума I, перенес столицу своего царства из города Куссар в Хаттусу). Подмечено (A. Smieszek), что ещё в римскую эпоху жители Сард (потомственная аристократия) именовали себя уроженцами Куссара.

Следовательно, не исключено, что вклад автохтонного анатолийского этноса (хатто-хурри-тов) в этногенез праариев "шарданов" ("сфарденов") в лидийцев-меонов - основополагающий. В частќности, о вышеозначенной ассимиляции (в части языка) может свидетельствовать, то, что в хурритском языке "di" означало "он, его", а в спряжении же лидийских глаголов эта частица адапќтирована как окончание для 3-го лица ед. числа. Так, признак множественности в хурритском языке - n(а), "в лидийских глаголах стал указывать на множ. число объектов" (Π.Η. Ушаков. ВДИ Љ3-4, 1940). Замечено также (Л.С. Васильев), что некоторые лидийские личные имена обнаружиќвают т.н. "миќтанќнийский облик" (т.е. праарии-лидийцы ассимилировались с хурритами и в хур.-акк. царстве Митанни).

Важно отметить, что, по утверќждению Дионисия Галикарнасского (I в. до н.э.), "язык у них (этрусков) и у лидийцев разный; и нельзя сказать, что они (этруски) сохранили какие-либо другие (общие) черты, которые носили бы следы происхождения (от лидийцев)... Они поклоняются иным богам, чем лидийцы; у них другие законы и традиции" (Я. Буриан, Б. Моухова "Загадочные этруски". 1970).

Этруски, как неоднократно упоминалось выше, - вообще не арийский этнос (такие знаменитые этрускологи прошлого, как Латтес, Тромбетти, Шахермайр и Дукати считали этрусков неиндоевропейским народом), и "язык этрусков не может быть отнесен к индоевропейской семье" (проф. Сорбонны Жак Эргон ("Повседневная жизнь этрусков". 1962)), Лидийский же язык, как установлено, не имеет ничего общего с этрусским.

Весьма существенно, что этрускологи, не смотря на различие точек зрения, тем не менее, перманентно констатируют черты культурного сходства между анатолийцами позднего бронзо-вого века (и, в частности, с халдами-яфетидами (халды - наименование хурритов, обитавших, возможно, со времён распространения куро-аракской культуры, на землях у озера Ван (халдеи же - араќмейские племена)) и этрусками железного века (начало железного века в Италии - с ок. X в. до. н.э.). Так, Гансом Мюлештейном (ВДИ Љ4, 1938), даже "был составлен перечень черт культурной близости межќду халдами и этрусками. Как халды, так и этруски - воинственные и властные народы; оба они в высокой степени принадлежат к культурному кругу наскальной скульптуры (как, впрочем, и ликийцы). Оба они славятся своей выделкой оружия и в особенности художественными коваными изделиями из бронзы и железа; отчасти они производят совершенно одинакоќвые изделия, например, большие ритуальные сосуды и подставки для жбанов (об этрусских объектах см. мой труд "Die Kunst der Etrusker", илл. 107-109, 119), треножники и канделябры с животными мотивами (позднейшие эпохи этрусков), троны, обитые бронзой (илл. 126, 138-141), и др. В эту позднюю эпоху от конца VIII до начала VI столетия до н.э. искусство этрусков носит восточный налет. Хотя к этому времени оба народа уже давно разъединены геог-рафически, в их производстве продолжают встречаться общие обоим, а, отчасти, также совершенќно тождественные объекты... Стиль этќрусского и халдского искусства тоже обнаруживает чрезќвычайные совпадения: безусловќное предпочтение пожирающих добычу хищных зверей на краях сосудов и предметов мебели (см. мою работу "Die Kunst der Etrusker"); или противоестественные гривы на спинах животных, особенно у львов и быков, ґ мотив, встречающийся только у обоих этих народов ("Die Kunst der Etrusker", илл. 21,22, 110, 128 наверху слева); а также известные примеры капитолийской волчицы и аретинской химеры и раскрашенные быки из Тоmbа dei Tori в Тарквиниях (ср. с этим иллюстрации у Леманн-Гаупта на стр. 742, 744, 745, 747); или же предпочтение фантастических образов (ср., например, бородатых сфинксов-птиц в моей работе "Die Kunst der Еtгuskеr", илл. 100-110, с быком-херувимом). Кроме того, как халды, так и этруски весьма искусны в кованых изделиях из золота и серебра, что, возможно, связано с тем, что первоначальная общая родина обоих народов изобиловала золотом и серебром. Так, например, этруски являются изобретателями техники филигранной работы (см. "Die Kunst der Еtгuskеr", стр. 42, прим. 1, а также илл. 85-87 и описания к ним) и мастерами грануляционной техники (см. там же, илл. 78 и многие другие в отделе золотых работ, а также описание техники к илл. 73 и текст к илл. 58-59... древнейшие грануляционќные работы известны нам из Крита и Трои II). Далее халды являются изобретателями техники накладных работ по металлу, называемой ныне "Тульской"; впоследствии она прославилась в Груќзии и затем в Южной России, где она процветает и по сию пору. Этрускам тоже знакомы накладные работы по металлу (см. "Die Kunst der Etrusker", илл. 114-115; соответственно раннему железному веку, железные фигурки инкрустированы здесь, словно драгоценные камни, в материал из бронзы)... В своей работе "Ueber die Herkunft der Etrusker" (Berlin, 1929, Exkurs 11: "Chaldeen und Еtгuskеr), s. 64) я следующим образом резюмирую сопоставление халдов ("страна халдов на юге от Понта") и этрусков [на Апеннинах]: оба народа являются отпрысками одного корня, хотя и географически (они) далеко разошлись друг от друга. Оба сумели сохранить свою связь... с расцветом своей семьи наќродов". "В настоящее время я считаю возможным утверждать... следующее: обе культуры, - этрусков и халдов, являются... историческими побегами одной общей культуры, а именно культуры доиндоевропейского кульќтурного и этнического [натуфийско-анатолийского] комплекса...".

Так, у Клавдия Птолемея ("Географическое руководство") говорится: "Сарматию занимают многочисленные племена... между горой Кавказом и Керавскими горами [обитают] туски и дидуры, вдоль Каспийского моря..., а вдоль Понта... (приводится перечисление племён)". На Восточную часть Малой Азии указывают и протомы грифонов, найденные как в городе Пренесте, так и в погребениях Этрурии (А.Rathje "Italy bеfоrе the Romans". 1979). Весьма показательно и то, что декоративные мотивы скарабеев (в частности, скарабей из голубого фаянса, датир. VIII в. до н.э.) говорят о неегипетском их происхождении, - "ближайшие, аналогии их декору находят в рельефах Северной Сирии (Кара-тепе) и Киликии" (ВДИ Љ3, 1983). Отмечается также (Р. Блок. 2004), что "ощущается странное родство между этрусским искусством и хеттскими [т.е. хаттскими] образцами". В частности, и те, и другие строили дома по сходному образцу, возникшему в Анатолии (W. Keller, 1975, p. 45.), и так же погреќбали под домами. Канонизированная у этрусков планировка городов (и зданий храмов) восходит к религиозным установлениям, сформировавшимся в странах Древнего Востока (А.И. Немировский, А.И. Харсекин). Сравнительно недавно в Малой Азии (близ города Гордиона) найдена керамика, свойственная этрусскам" (В.И. Щербаков). И в архаическом изобразительном искусстве этрусков обнаруживаются восточные элементы, подтверждает Ж. Эргон (1962). Так, следы восточного влияния обнаруживаются на фресках гробницы Кампана в Вейях и на декоративных пластинках из обожженной глины (VI в. до н.э.), а также и в настенных росписях гробниц "Авгуров" и "Охота и Рыбалка" в Тарквиниях. Подмечено, в частности, созвучие (фонетическая близость) не только ряда малоазийских и кавказских этнонимов, но и выявлена и общность малоазиатских и этрусских личных имен. Так, у этрусков правила династия царей из дома Тарквиниев (т.е. их бог-прародитель - хетт./хатт.-хурр. божество Тарку/Тарху/Тархунт). Примечательно и то, что, по мнению Бедржиха Грозного (ВДИ, 1938, Љ 2 (3)), этрусские божества "Кулсанс" и "Кулсу" "происходят" от хетт./хатт. богов-хранителей "Кулсес". И как констатирует Реймон Блок: "Понадобится слишком много места, чтобы перечислить все этрусские обычаи, религиозные представления и художественные приемы, которые часто и обоснованно связывают с Востоком".

Для определения происхождения этнических истоков этрусков был привлечён и филогенети-ческий анализ. Знаменательно, что выявлено генетическое родство жителей Тосканы, часть которых несомненно является потомками этрусков, с населением Малой Азии, обитателями земель Древней Анатолии (в настоящее время - Турции).

Так, группа итальянских учёных во главе с проф. Альберќто Пияцца, а также генетики Стэн-фордского ун-та, на основе изучения мтДНК (репрезентативная выборка) пришли к выводу, что этруски генетические близки именно населению современной Турции, т.е. прахатто-хурритам Древней Анатолии (это же обосновывается и в докладе В.Э. Орла и С.А. Старостина "О принад-лежности этрусского языка к восточно-кавказской языковой семье". 1987).

Сравнительный анализ генофонда жителей Тосканы (мест расположения этрусских поселений Murlo, Volterra (там сохранился ряд названий, восходящих к диалектам этрусского языка) и Casentino) осуществлён и методом изучения комплекса мутаций в Y-хромосоме. В данном исследовании образцы ДНК брались у мужчин Тосканы, живущих на этих землях не менее, чем в трех поколениях, руководствуясь лингвистическим анализом их фамилий. И эти образцы (гаплотипы) были сопоставлены с образцами ДНК мужчин (гаплогруппами Y-хромосомы), живущих в Северной Италии, на Южных Балканах, на островах Лемнос, Сицилия и Сардиния; а также и с гаплотипами жителей Турции, Южной Италии, Европы и Среднего Востока. И, как выяснилось, образцы ДНК, взятые в Murlo, показали сходство лишь с одним вариантом - генетическими данными турок (территория Анатолии).

Яркий свет на происхождение, корни, этрусков пролили и сравнительные исследования мито-хондриальной ДНК коров Италии и Турции ("Ancient Etruscans were immigrants from Anatolia, or what is now Turkey", Physorg.com.news, june 17, 2007), проведенные группой итальянќских генети-ков (Марко Пеллеккья, Universita Cattolica del Sacro Cuore в Пьяченце). Изучению подверглась репрезентативная выборка, составленная из коров всех регионов Италии. Установлено, что ок. 60% мтДНК коров из Тосканы идентичны мтДНК (геному) коров, разводимых в Малой Азии. При этом не выявлено генетического родства между этими коровами (из Турции) и скотом, разводимым на севере и юге Италии. И проф. Марко Пеллеккья, основываясь на результатах исследования, делает вывод, что этруски прибыли (приплыли) на Апеннинский полуостров вместе со своим скотом.

Об отнесении турок, захвативших Анатолию византийцев, к "анатолийскому или арменоид-ному" типу писал ещё путешественник и врач второй пол. ХIХ века А.В. Елисеев (из кн. Д.Е. Еремеева "Этногенез турок". 1971): "С антропологической точки зрения турки стоят близко к древним насельникам Анатолии, сохраняя почти неизменными их физические типы". Характерно, что среди турок Восточной Анатолии преобладает брахицефаќлия (такие показатели, как головной указатель и отношение высоты черепа к его длине - наиболее близки (почти равны) аналогичным показателям восточно-анатолийских армян, а последние генетически весьма близки народу нахчи).

Так, на одном из изображений бог Тин(ий) (нач. V в. до н.э., музей "Вилла Джулия"), как считается, представлен с переднеазиатскими (т.е. анатолийскими) чертами лица (молодой мужчина с окладистой (завитой) бородой и усами, волосы спадают до плеч). Характерно, что и на многих погребальных урнах лица усопших обладали носами с большой горбинкой (крючковатыми анатолийскими/арменоидными носаќми). В частности, на острове Лемнос (у деревни Каминия) найдена надгробная стела (VII в. до н.э.), на которой изображено в профиль лицо вооруженного воина с анатолийским носом (А.Е. Наговицын. 2000, Рис. 9; Национальный музей Афин). Так же смотрится в профиль и лицо правителя города Тарквинии (А.Е. Наговицын. Рис. 103; каменный саркофаг, Тарквинии). Даже нос головы демона Tyxyлькa (Н.К. Тимофеева. 1980) на терракотовом сосуде (IV н. до н.э., гробница в Тарквиниях) тоже анатолийского/арменоидного типа.

Комментарии: 4, последний от 10/07/2020.
Размещен: 13/01/2018, изменен: 13/01/2018. 180k. Статистика.
Статья: История

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"