Аннотация: одно из моих по настоящему стоящих произведений.
Имея - не храним,
а потерявши плачем...
Небо плакало навзрыд, только усиливая и без того гнетущее настроение. Дождь начался абсолютно внезапно и обратился настоящим ливнем, настоящей бурей чувств. Я сразу промок, но это меня мало волновало. Как все надоело! Вы бы знали, как мне надоело все это!
Еще около часа назад я сидел в теплой квартире, на уютном диванчике у включенного телевизора, а теперь мне приходилось обиженно бродить по улицам насквозь промокшего города. В кроссовках хлюпало, в душе, кажется, тоже хлюпало что-то очень противное, от чего хотелось реветь навзрыд. Думать не хотелось - мысли сами как-то вплывали в голову, а потом выплывали из нее, не оставляя за собой абсолютно ничего. Такие глупые, беспорядочные мысли. Некоторые из них как осы впивались в мою и без того потревоженную душу и жалили, жалили, жалили...
Да, это ведь очень больно, когда ты обижаешься на близкого и дорогого тебе человека. Да и вообще обида на любого человека приносит боль. Но простить их я почему-то не мог. Наверное, гордость не позволяла. Я даже не совсем понимал, на что именно обиделся.
Сначала мать начала зудеть, чтобы я снял любимые плакаты со стен не менее любимой комнаты, потом отец отнял у меня расческу, взъерошил волосы и обозвал "девкой". Все это я еще мог стерпеть, но родители будто специально находили все новые и новые поводы для придирок. Создавалось впечатление, что они решили извести меня в этот день. В какой-то момент я просто не выдержал и потихонечку улизнул из квартиры, даже не хлопнув дверью.
Да, я очень слежу за своей внешностью, да, у меня есть свои кумиры среди звезд, но это еще не повод, чтобы изводить меня. Я вот, к примеру, не называю мамины любовные сериалы глупыми и непомерно затянутыми, не говорю папе, что кроссворды решают только старики, и не жалуюсь на то, что к нам постоянно приезжают какие-то очень дальние родственники и требуют с нас деньги в долг. Я почему, собственно, увлечение рок-музыкой - это плохо? Я спрашивал у матери, и она ответила, что все рокеры - наркоманы и извращенцы. Но я не рокер! Мне просто нравится музыка, и поэтому я ее слушаю. Я спрашивал у отца, почему нельзя отращивать волосы и чем плохо всегда выглядеть опрятно? Он ответил, что отращивают волосы только голубые, и добавил, что девушкам нравятся сильные и надежные парни, защитники, а не глупые смазливые красавчики. Но в мои планы соблазнение девушек не входит, мне становиться легче на душе когда мне нравится мое отражение в зеркале. Тем более с девушками у меня никаких проблем нет, и никогда не было. Да и ведь девушки - это не главное в жизни, ведь правда?
Мысли бродили по моей голове, пытаясь перекричать друг друга. В памяти всплывала картинка за картинкой - то лицо матери, то ухмыляющийся отец, то двояк по алгебре, то обрывки из новостей. Новости. Да, на днях сгорел коттедж в центре города. Все его жители умерли в огне. Успели вытащить из дома только девушку-подростка, которая так и погибла в больнице от не совместимых с жизнью ожогов. Я тогда даже подумал, что это даже и хорошо, что она погибла. Остаться в одиночестве с ужасным, исковерканным телом, совсем без друзей и родственников казалось мне гораздо большем мучением, чем смерть.
Я зашел в подъезд какого-то дома и уселся на лестнице, пытаясь успокоиться и хоть немного обсохнуть. Дверь на первом этаже неожиданно открылась, оттуда раздался голос:
- Я вывезу ее на крыльцо, она хочет послушать дождь?
- Иди, только осторожней на лестнице, не навернись, - ответил другой, более глухой голос из квартиры. - Только недолго, ладно.
- Хорошо, - ответил первый голос, и из-за двери выехала инвалидная коляска.
Человек, сидящий в ней, был перебинтован с ног до головы, даже глаза его скрывались за темной повязкой. Одет он был синий легкий домашний костюмчик, напоминающий пижаму. Везла коляску полная женщина лет сорока с белыми крашенными волосам. Я встал с лестницы, освобождая проход. Женщина посмотрела на меня пристально и с жалостью спросила:
- Под дождик попал, мальчик?
- Да, - печально улыбнулся я.
- Бедняга, тебе до дома далеко идти? - спросила женщина. - Промок, поди, насквозь. Давай вот как поступим - ты Сашеньку на крыльцо вывезешь, а я тебе сейчас ветровку принесу. Отогреешься немного.
- Ой, спасибо вам большое, - вздохнул я. - Только неудобно как-то.
- Да ты не стесняйся, все мы люди, у всех нас бывают неприятности. Я всегда людям помогаю по возможности. Это ведь не грех, а наоборот - очень хорошо.
- Да, вы правы.
- Сашенька, тебя парень вывезет на крыльцо, а я для него куртку принесу, сказала женщина сидящему в кресле человеку. - Ты не против.
- Нет, - раздался хрипловатый голос из под бинтов. - Наоборот, только рада буду.
- Ну тогда ладно, - женщина отпустила коляску и вернулась в квартиру.
Я взял управление коляской в свои руки.
- Осторожнее по скату, не отпусти ручки, - предупредил меня человек в бинтах.
С горем пополам мы спустились по небольшому скату на лестнице и выехали на крыльцо.
- Дождь шелестит как крылья тысячи птиц, - сказал человек в инвалидной коляске. - Это так красиво. Скажи мне, что ты видишь перед собой?
- Двор, - начал описывать я. - Всюду с крыш вода льется. Деревья качает ветер. А вот там, на втором этаже тоже кто-то в окно смотрит, дождем любуется. Лужа на дороге огромная, даже не знаю, как я через нее пробираться на обратном пути буду. И везде капает и льет. Там где нет луж, там текут ручейки и целые потоки. Реки грязной дождевой воды. А еще полутьма на улице, как вечером.
- А какого цвета тучи? - спросил человек.
- Свинцовые, серые, кое-где даже черно-синие, грозовые, - описал я. - А вон там, между домов виден просвет в тучах.
- Наверное, это очень красиво, - вздохнул человек. - Побыстрей бы мне восстановить свое зрение, тогда я вновь смогу все это увидеть. Хотя, лучше бы я умерла.
- Нет, все достойны жизни, - возразил я. - Если ты жива, то не стоит желать смерти. У тебя же есть такая хорошая семья. Ведь эта женщина твоя мама. Мне бы такую. Мои вот меня сегодня просто достали.
- Оля не моя мать, - сказала девушка. - У меня нет больше не родителей. Ни семьи, ни дома, ни планов на будущее у меня нет. Вся моя семья сгорела на днях вместе с моим домом. Все сгорели, я одна спаслась.
- Неужели ты та самая девушка?! - поразился я. - Но ты умерла в больнице!
- Нет, я выжила на зло тем скотам, которые хотели меня уничтожить, - девушка хрипло закашлялась. - Я расскажу тебе, что случилось, если ты поклянешься никому не выдавать моего секрета.
- Ладно, клянусь, что буду молчать.
- Я не просто человек. Я обладаю способностями, которые находятся за гранью человеческих. Из-за этого меня преследуют, пытаясь убить. В огне бы я не сгорела, но получила бы сильные повреждения. Они наняли человека, который должен бы был прикончить меня, когда я, израненная, не смогла бы сопротивляться. Моя слабость, они узнали об ней. Но тот человек, которого они наняли, не смог убить меня из соображений совести своей. Он оставил меня жить, сказав, что я умерла. Официально Александра Коова уже мертва. Смешно, правда.
У меня кровь остановилась в жилах от такого признания. Я несколько минут взирал на нее, не в силах вымолвить ни слова.
- А теперь подумай - стоит ли тебе ругаться со своими родителями? - продолжила она. - Помни, они у тебя одни, запасных нет, и не дай бог с ними что-нибудь случится - и ты всю жизнь будешь себя потом проклинать, что был с ними не вежлив.
- А ведь ты права, - вздохнул я с облегчением. - Я прямо сейчас пойду и извинюсь перед ними за то, что сбежал из дома.
- Вот и славно, - кивнула девушка. - Мажешь не дожидаться Олю, а то она тебя точно не отпустит.
Я кивнул и спустился под дождь, твердо решив бегом добежать до дом.
- Постой! - крикнула мне девушка. - Заходи в гости через недельку-другую. Я к тому времени немного оклемаюсь, может, поболтаем тогда. Я тебя познакомить хочу с одним человеком.
- Спасибо тебе, Сашенька! - крикнул я ей.
- Я не спросила, а как тебя зовут? - спросила она, когда я уже ринулся в сторону дома.
- Влад! - кинул я, и что есть духу, припустился домой.
На свой шестой этаж я без лифта взлетел на одном дыхание, позвонил в дверь.
Мама отперла мне дверь, обняла меня, потом дала мне подзатыльник и отправила в ванную. Я улыбнулся и сказал.
- Мам, пап, я больше не буду на вас обижаться. Вы ведь единственные, запасных родителей у меня нет.
Мать с отцом переглянулись и рассмеялись.
- Ну ты даешь, - похлопал меня по плечу отец. - Да ты, никак, философ. Неужто дождик так хорошо действует на современную молодежь. Ну ладно, иди мыться, умник.
- Есть, - козырнул я, выпрямившись по стойке смирно, и с умным видом отчалил в ванную.
И жили они на крыше...
Я неуверенно позвонил в дверь, все еще не веря, что вновь увижу эту насквозь несчастную девушку, перемотанную бинтами с ног до головы. За дверью раздалась трель звонка. От этого веселого, полного жизни звона мне стало немного легче на душе. Из-за двери послышался уже знакомый голос Ольги:
- А, мальчик, это ты! - дверь широко открылась, и я увидел стоящую на пороге полную дамочку в домашнем костюме и тапочках. - Тебя Сашенька с утра ждет. Как знала, что ты придешь к ней в гости.
- Влад!
Из-за спины женщины выпрыгнула девушка в темной шапочке. Руки ее были перебинтованы, да и шея с половиной лица тоже скрывалась за бинтами. Глаза этого радостного существа светились зелеными огоньками на фоне бледной кожи. Девушка повисла у меня на шее. Я даже опешил от удивления.
- Саша, ты что ли?! - удивился я.
- Да, я уже могу ходить! - девчонка радостно улыбнулась, все еще не отпуская меня. - Может, погуляем, а. Ну пожалуйста! Мне так надоело сидеть дома в одиночестве!
- Тебя не узнать, - покраснел я. - Ой, отпусти меня, пожалуйста. Неудобно ведь...
- Да ну тебя, ты же мне так помог! - девушка с досадой опустила руки. - Тем более я ведь не какая-нибудь дурнушка. Хотя я и в бинтах, но дня через два предстану пред тобой во всей своей красе.
- Чем я тебе помог? - удивился я.
- Как чем? - девушка удивилась еще больше меня. - Ты стал моими глазами. Ты так хорошее все описал. Спасибо. Ну что, пойдем? Ну пожалуйста!
- А куда? - спросил я.
- Значит, пойдем?! - наседала девушка.
- Ох, смотришь на вас, и прям душа радуется, - вздохнула Ольга. - Эх, где мои шестнадцать лет. Были они когда-нибудь или нет? Ну ладно, идите. Только к шести чтоб дома была, ладно.
- Ладненько, - улыбнулась Сашенька.
Как только Ольга закрыла дверь, девушка сразу схватила меня за руку и потащила к выходу из подъезда.
- Саш, ты куда меня ведешь? - спросил я, не сопротивляясь.
- Это сюрприз, - улыбнулась девушка. - Я веду тебя в мир внутренний, мир закрытый. Туда, где мои друзья. Они теперь будут и твоими друзьями тоже.
"Интересно, о чем это она? - подумал я. - Может, клуб какой-нибудь? Интересно".
Мы шли по улице. Она тащила меня за руку вперед, не оглядываясь и не смотря по сторонам. Она будто забыла обо мне, не говоря не слова просто вела меня вперед. Она даже не смотрела в мою сторону, и я, пользуясь случаем, пытался рассмотреть ее получше. Стройная и высокая, зеленоглазая, с бледной кожей - она выглядела как обычная девушка. Если бы не бинты, то ее можно было бы назвать даже привлекательной. На голове ее красовалась черная вязанная осенняя шапочка. Видимо волосы девушки сгорели, а новые еще не отросли, поэтому она и надела шапку, пыталась скрыть этот досадный факт. Оделась Сашенька тоже как все нормальные девушки, только немного более элегантно - темные джинсы, белая рубашка с темными карманами и белый ремень, белые балетки с темными бантиками. Вообщем, по всем показателям отличная девушка, знающая толк в красоте.
Саша открыла дверь какого-то заброшенного здания и потянула меня за собой внутрь. Я покорно двинулся за ней. Девушка неожиданно отпустила мою руку и обернулась ко мне лицом к лицу.
- Иди за мной и открывай рот от удивления, - сказала она.
Девушка, не дав мне даже рта открыть, двинулась к лестнице. Я ринулся за ней, но она уже поднялась на один пролет. Я только удивился, как быстро она бегает. Пытаясь догнать девушку, я побежал вверх по лестнице.
Пролет за пролетом, этаж за этажом... лестница менялась с каждой ступенькой. Из обшарпанной серой лестницы заброшенного дома она превратилась в стройную винтовую лестницу. Ступени из бетонных стали гранитными, стены обросли изящными росписями и узорами. Мимо меня проносились окна. Иногда я, заглядывая в них, видел несущиеся в пространстве облака причудливой формы.
- Саша, постой, - задыхаясь, звал я. - Подожди меня.
- Нет, идем, идем, - доносилось сверху. - Не останавливайся, иначе ты исчезнешь. Идем, идем...
Я сделал над собой усилие и побежал быстрее, перепрыгивая через три ступеньки. В боку кололо, я запыхался, но остановиться не мог. Что-то неумолимо тянула меня вверх. Туда, где эта лестница кончается, туда, куда так хотела привести меня Саша.
Неожиданно я выбежал на ровную площадку. Пробежав по инерции еще метра три, я остановился наконец и принялся оглядываться. Везде, куда не посмотри, лишь небо да облака, переливающиеся и дробящиеся солнечные лучи, проходящие сквозь узорный стеклянный купол над площадкой. Свет мелькал с неимоверной силой и быстротой. Облака за куполом неслись как при ускоренной перемотке. Время просто сошло с ума.
Я упал на колени, закрыв голову руками. В висках гудело от переизбытка информации, поступившей в мой мозг. Передо мной проносились картины, абсолютно не похожие на те, которые я видел когда-либо раньше. За секунду я видел столько, сколько не видел за свою жизнь ни один заядлый путешественник. Было больно, страшно, непривычно, но вдруг... все закончилось.
- Ты как, в порядке? - кто-то сидел рядом со мной и гладил по голове. - Извини, если бы я тебя предупредила, то ты не пошел бы за мной. Люди такие пугливые.
- Что это было? - я поднял голову.
Рядом со мной на корточках сидела перебинтованная Саша. Площадка... все та же площадка, только вот...
- Где это мы? - я встал на ноги.
Ответ на вопрос пришел сам собой:
"Ты здесь, в мире Внутреннем, закрытом от посторонних глаз. Есть мир внутренний, а есть внешний. Люди, живущие во внешнем мире, не могут видеть внутреннего".
- Ясно, - сказал я. - И что, теперь я всегда получу ответ на заданный вопрос?
- Нет, лишь тут, - помотала головой Сашенька. - Ведь сейчас ты находишься в самом центре души этого мира.
- Интересно, - улыбнулся я.
"Нет, ты можешь задать вопрос где угодно и когда угодно, и ответы будут приходить. Но не всегда, а только если они будут корректными и доступными для твоего понимания".
- Что такое этот ваш Внутренний мир? - спросил я больше у самого себя, чем у Саши.
"Внутренний мир собирает в себя все знания и мысли живых людей из всего этого мира. Внутренний мир - есть коллективный разум, библиотека мыслей и чувств всех людей во вселенной. Тот, кто сможет попасть сюда, станет гением, провидцем, но лишится самого важного - своего я. Но ты его не лишишься, ибо тебе это не нужно".
- Интересно, ты не находишь, Влад, - раздался чей-то голос.
Я обернулся вокруг своей оси, но никого не увидел. Даже Саша пропала.
- Что происходит? - удивился я. - Ты другой глосс. Где Саша.
- Ты просто еще не видишь, ты слеп, - сказал голос. - Твои глаза откроются, стоит тебе только захотеть их раскрыть.
Облака летели как сумасшедшие. Все вокруг металось и блестело, не давая мне сосредоточиться. Опять стало необычайно страшно и одиноко. Время взбесилось, и все ускоряло и ускоряло свой ход.
- Я хочу видеть, - прошептал я. - Я хочу чтобы все это прекратилось. Пожалуйста, не надо больше...
Неожиданно время потекло так же спокойно и беспечно, как и раньше. Облака больше не летели сломя голову, блики не метались по полу и моему лицу. Я в изнеможении упал на пол.
- Еще бы секунда, и я бы умер, - пробормотал я.
- Ничего бы с тобой не случилось, - сказал все тот же голос. - Ты же человек.
Я встал и посмотрел вокруг. Площадка изменилась до неузнаваемости. Теперь я видел истинную красоту этого места. Огромный стеклянный купол, медленно плывущие по мраморному полу тени. Лианы оплетали купол как сеть трещин. На полу валялись подушки, а у стены стояло красивое резное кресло.
- Так ты теперь можешь видеть нас? Как лестно...
Говорила сидящая в кресле девушка. Я не видел ее лица. Оно было скрыто грустной маской. На подушках, прямо на полу у кресла сидели еще трое, включая Сашу.
- Садись, я расскажу одну историю, - девушка поманила меня к себе. - Сядь поближе. Не бойся.
Я покорно подошел и опустился к ногам девушки.
- Так слушайте, - сказала восседающая в кресле особа и начала рассказывать.
- Жили на свете двое, и жили они на крыше... мальчик и девочка. И держалась их крыша лишь на одной колоне. Девочка всегда мечтала посадить под колонной лиану, с прекрасными цветами, а мальчик хотел расписать колонну красивым узором. Спорили они, спорили, что же из двух выбрать, но никто не хотел уступать. Но вот однажды проснулись они утром и увидели, что колонну уже обвила лиана, а из под слоя штукатурки неожиданно появился золотой узор. Стали они ругаться. Девочка хотела стереть узор, а мальчик - вырубить лиану,... но вдруг присмотрелись они, и увидели, что одно без другого смотрелось бы некрасиво.
- И они оставили все как есть? - спросил я, удивленно смотря на девушку.
- У этой сказки есть два конца, - девушка грустно склонила голову. - Или они вырубят и то, и другое, или оставят все как есть. И каждый конец несет нам свои плоды. Какой лучше - решать лишь вам.
- Я понял, - кивнул я.
- А теперь идите, на сегодня хватит...
Саша, весело подпрыгивая, шла передо мной.
- Кто это был? - спросил я.
- Ты о НЕЙ? - спросила Саша. - Никто не знает, кто она. Она знает все. Ее лица никто не видел. Она загадка.
- Удивительно, она знает все, - я опустил голову.
- Что-то не так?
- Сегодня утром мать ругалась с отцом из-за меня. Отец настаивал, чтобы я постригся как нормальный парень, не отращивал больше волосы, но мама говорила, что девушкам это нравится. Мама просила, чтобы я выбросил все плакаты из комнаты, но папа сказал, что рок - это для настоящих мужчин, и женщинам этого не понять. Так и пришлось мне смыться.
- Ясно. А так всегда и бывает, - улыбнулась Саша. - Она всегда говорит нам то, что она о нас знает.
- Я учту ее слова. А теперь пока. Мне пора домой.
Мы расстались на крыльце моего дома.
- Мам, пап, - я вошел в квартиру, а потом прошел на кухню, где сидели мама с папой.
- И что ты нам скажешь? - спросила мать.
- Оставьте как есть, - сказал я. - Одно без другого существовать и не может. Или я брошу и то и то, и плакать будете вместе.
- Странно, но ты, сынок, в чем-то прав, - вздохнул папа. - Даже и не знаю, что тебе сказать. Я не против длинных волос, пускай будет как есть.
- Если рок тебе нравиться - слушай, я не против, - улыбнулась мама. - Ты же у нас один. Запасного сына у нас нет...
Путь на крышу открыт не каждому...
А главное не всегда...
Ночью в городе никогда не увидишь лишних звезд. К сожалению, свет фонарей и ночной рекламы напрочь перебивает свет звезд, и лишь самые яркие из них можно таки рассмотреть на небосклоне. Что уж там говорить о млечном пути. Эту прекрасную россыпь блесток на бархатном покрывале ночного неба в городе, как не старался, я ни разу так и не увидел. Но всегда мечтал посмотреть - какой он, млечный путь. Ведь под таким заманчивым названием обязательно должно подразумеваться что-то особенное, необыкновенно красивое и манящее.
Нет, я не романтик, просто, как и все, люблю красоту. Все красивое и необычное притяги-вает меня, завораживает. Да и любопытно - слышал, в школе проходили, а собственными глазами никогда не видел. Млечный путь - он так близко. Стоит только поднять глаза и всмотреться в звездное небо, но... вместе с тем так далеко, за завесой городского света.
Эта выдалась такой же, как и все предыдущие ночи в тесной комнате просторной квартиры на шестом этаже девятиэтажного дома. Ну, почти такой же. Я не спал, меня замучила бессонница. Знакомые лица на постерах, практически целиком закрывавших стены, смотрели на меня как-то не дружелюбно, будто стали чужими и неприветливыми. Пока я лежал на кровати с открытыми глазами я твердо решил, что завтра же порадую маму и уберу все эти мигом опротивевшие рожи.
Спать не хотелось. Что-то мучило меня изнутри, не давало покоя. Странно, но почему-то я никак не мог вспомнить что именно меня беспокоит. Я ворочался в постели, смотрел в потолок, смотрел на стены, разглядывал стоящий на столе светильник, не зная, чем заняться.
Вдруг рыжий, как неподвластный никому царь огонь Кот появился за окном. Он сидел на подоконнике и наблюдал за мной с примерно таким же любопытством, с которым наблюдал бы за мышью. Его огромные печальные глаза светились как изумруды. Казалось, ничто не уйдет от этого проницательного взгляда - ни одно движение, ни одна мысль не останется незамеченной.
Кот явно не походил на тех котов, что спят зимой на трубах отопления в нашем дворе. Было в Коте что-то такое человеческое, не принадлежащее коту. Его морда явно не подходила коту, да и не морда это была, а уж скорее лицо. Нос, усы, уши - все кошачье, но выражение больше походило на человеческое выражение лица. Больше половины лица занимали зеленые глазищи с вертикальными щелками зрачков. По шерсти Кота бегало желтоватое зарево, делая его похожим на призрака, или даже демона. Да и вообще слишком большим казался Кот для обычного кота.
Кот поднял лапу и провел острыми когтями по стеклу. От резкого неприятного звука по спине побежали мурашки.
- Кто вы? Что вы делаете? - простонал я сонно.
- Я - твоя совесть, - проговорил низкий приятный голос где-то внутри моего сознания. Ду-маю, если бы коты могли говорить, то они говорили бы именно так. - Я давно к тебе стучусь, но ты, видимо, не хочешь со мной встречаться.
- Но почему именно сейчас? - ворчал я, садясь на кровати и сонно потирая глаза. - Почему ты не пришел днем?
- Я ведь совесть, - промурлыкал Кот, сверкнув глазами. - Когда вокруг тебя шум и суета, постоянно ходят люди, ты не услышать меня, а если и услышишь, то быстро выкинешь из головы мои призывные речи. Что мне остается - лишь будить тебя по ночам, или просто не давать спать. Когда ты один, то я могу поговорить с тобой. Хотя, теперь с этим не будет проблем, ведь ты ви-дишь меня. Теперь мы часто будем видеться с тобой.
- Ну и что же я сделал? - зевну я. - Скажи мне, что я делаю не так, и я попытаюсь испра-виться.
- Все не так-то просто, - кот как не в чем небывало спрыгнул на пол моей комнаты, пройдя через стекло. - Ты сам должен хоть раз вспомнить, что ты не так сделал. Хотя, с тех пор как ты побывал во внутреннем мире, ты вел себя гораздо лучше, чем обычно.
Кот облизал переднюю лапу и улыбнулся человеческими зубами.
- Это неплохо, но ты все-таки провинился, - продолжил Кот. - А теперь тебе придется вспомнить, что именно ты натворил, и исправить положение.
- Уйди, - буркнул я, отворачиваясь от Кота. - Я хочу спать. Оставь меня в покое, Совесть. Как я могу исправить то, чего я даже не помню.
Неожиданно меня охватила странная злость, и я швырнул в Кота подушку. Кот исчез, будто его и не было, но в голове все еще звучал его голос
- Помни, я буду царапать твое сердце до тех пор, попа ты не исправишь то, что сделал....
***
Не понимаю, что-то странное твориться со мной в последнее время. Утром я проснулся будто сам не свой, и первым делом вытащив из стола железную линейку, принялся отковыривать кнопки, которыми крепились к стене плакаты. Сняв все до единого я, недолго думая, выбросил любимые постеры в мусорное ведро. Странно, но мне было ни чуть не жаль выкидывать их. Будто я избавился от чего-то совсем не нужного, старого. Так змеи сбрасывают старую кожу...
Но в моей комнате еще остались диски с играми и музыкой, фильмы ужасов, боевики, ко-торые теперь тоже почему-то перестали мне нравиться. Тогда я просто сложил их все в одну ко-робку и замотал ее скотчем. В моей комнате не осталось больше ничего лишнего, ненужного. Коробка переехала пылиться в чулан, а вместе с ней ушло последнее, что делало меня похожим на других. Но мне больше не хотелось быть как все. Я хотел стать самим собой.
Умываясь, я приметил, что на лице у меня нет ни единого прыщика. Это приятно удивило меня, ведь я всегда хотел иметь чистую кожу. Я долго смотрел на свое отражение в зеркале, и чем больше смотрел, тем больше видел различий между собой "сейчас" и собой "вчера". Волосы будто стали светлее, глаза - ярче.
- Блондин с голубыми глазами, - усмехнулся я про себя. - Не думал я, что когда-нибудь так близко окажусь к девичьему идеалу.
Но несмотря на все мое настроение никак не желало подниматься. Я лениво заглянул в шкаф. Не хотелось надевать свою привычную одежду - такую яркую, с нелепыми рисунками, вычурную... будто чужую. Я нашел белую рубашку и черные джинсы без карманов, оделся, посмотрел на себя в зеркало, и, в принципе, остался доволен собой.
- Сынок, я все еще сплю, или ты действительно выкинул все плакаты? - в комнату заглянула мама. - Что это ты надел?
Мама подошла ко мне и шутливо пощупала лоб.
- Ты не заболел, сынок? - спросила она. - Выкинул плакаты, красиво приоделся, выгля-дишь как человек...
- Может у тебя девушка появилась? - раздался голос отца из коридора. - А?
- Нет, просто надоело все это старье, - сказал я. - Решил изменить свою жизнь.
- Смотри, какой умный мальчик, - улыбнулась мама. - Не то, что его отец, который не мо-жет со старым рваным свитером расстаться.
- Ну, сравнила! - засмеялся отец. - Ну ладно, я на работу. Всем пока!
- Пока пап, - кинул я. - Я тоже сейчас уйду.
- Куда? - спросила мама.
- Пойду к друзьям, - вздохнул я. - Я у них так давно не был. Они, наверное, уже обиделись на меня.
- Если бы они были хорошими друзьями, то позвонили бы тебе, хоть раз, - сказала мама.
- Да, верно, - кивнул я. - Но у меня теперь появились новые друзья. Пойду лучше к ним.
- Что за друзья? - удивилась мама. - Надеюсь не какие-нибудь бандюки, или наркоманы!
- Нет, - я даже улыбнулся. - Это очень хорошие люди. Благодаря им я понял кто я. Они за-ставили меня понять что по настоящему важно в жизни. Ну ладно, я пошел.
Я обулся и ушел. Мне хотелось поскорее попасть на крышу. Поскорее встретится с Сашей и той загадочной девушкой в маске. Я быстро нашел дом Саши, но ее не оказалось дома.
- Она ушла куда-то еще ранним утром, и с тех пор я ее не видела, - пожала плечами тетя Оля. - Я думала, что она с тобой.
Я поблагодарил женщину и направился на крышу один. Я шел по пустым улочкам, раз-мышляя о том, что сказал мне Кот. Его слова звучали в моей голове, и почему-то от них скверно становилось на душе. Я успокаивал себя тем, что вскоре окажусь на крыше, во внутреннем мире, поговорю с той девушкой в маске, и уж точно пойму суть проблемы. А пока нужно лишь найти путь на крышу.
Вся природа будто дышала осенью, хотя на дворе стоял июль. Серое небо, затянутое по-осеннему серыми тучами, серое настроение, затянутое по-осеннему печальными мыслями. Лужи на тротуарах, то тут, то там, блестели как осколки огромного стекла, закрашенного серой краской асфальта. Даже солнце светило из-за туч как бы делая одолжение, будто оно и не хотело светить. Серый, будто слон, ветер лениво шелестел зеленой листвой деревьев. И рыжий кот, лежащий на лавочке у какого-то подъезда, казался серым и грязным, ленивым и таким скучным...
Серое здание, серая дверь которого вела на крышу, во внутренний мир, показалось мне таким скучным и безжизненным. Оно будто говорило: "Чудес не будет,... ведь их не будет нико-гда!" Я попытался открыть дверь, но она оказалась заперта изнутри. Все окна оказались тоже за-колочены. Это убило во мне последнюю надежду разобраться в том, откуда взялась эта серость и пустота в моем сердце. Мир в серых красках, что рисовало мне мое воображение, все больше и больше походил на правду.
Все еще надеясь пробраться в здание, я зайти во внутренний дворик. Я распахнул стран-ную калитку и пошел вперед по тропинке, ведущий за дом. Впереди, под навесом, таилась тем-нота. Я сделал еще несколько шагов вперед и уперся в большую тяжелую дубовую дверь, окованную железом. На двери висел старинный тяжелый дверной молоток. Такие я видел раньше только в фильмах о старинных замках с привидениями. Я постучал, но тяжелые удары прозвучали в пустоте. Лишь голос прозвучал в моей голове:
- Войди, но помни, что ты входишь в этот мир по своей воле...
Я потянул за дверную ручку. Дверь оказалась очень тяжелой, мне пришлось упереться ногами в землю и тянуть ее на себя. Костяшки пальцев побелели от холода ручки и напряжения, я порезал палец об острый край железа, но все-таки открыл дверь настолько, чтобы можно было пройти за нее. Я оглянулся на серую улицу, оставшуюся позади, а потом заглянул за дверь.
На меня пахнуло свежим весенним ветром, глаза ослепил яркий свет. Я удивился - откуда за дверью солнце, ведь на улице пасмурно и противно. Я сделал шаг за дверь и оказался на склоне холма. Ласковый ветерок теребил мои волосы, ласкал траву под моими ногами. Солнышко светило так радостно. Этот мир, мир за дверью, оказался доверху наполнен красками. Зеленая трава под ногами, голубое небо над головой, желтые головы ромашек повсюду. Мир радости, мир вечной весны, мир без забот - таким мне показалось это место.
Я вздохнул полной грудью и опустился в траву. Она оказалась очень мягкой и приятной, как перина, и я задремал. Когда же я открыл глаза, то увидел перед собой листик клевера, и не какой-то, а четырехлистник, перевязанный голубой ленточкой с бусинкой. Вспомнив старую сказку, что такой листик приносит удачу, я аккуратно сорвал его и сунул в карман.
Поднявшись с земли, я увидел, что кроме меня на склоне есть еще люди. Парни и девушки ползали на коленях в траве и будто что-то искали. На всех них были красные одинаковые плащики. Я долго смотрел на них, не понимая, что же они ищут, а потом вздохнул и решил вернуться домой. Но обернувшись, я не увидел двери. Тогда я решил спросить у кого-нибудь из этих людей, где находится выход. Я подошел к одной девушке и вежливо спросил:
- Извините, а где здесь выход?
Девушка подняла на меня глаза и спросила:
- Смотря куда вам нужно.
- Мне, - я задумался. - Ну, вообще-то когда я оказался здесь я искал путь на крышу, во внутренний мир, но можно и во внешний.
- Во внутренний мир? - удивилась девушка. Она села, поджав под себя ноги. - Внутренний мир открывается лишь избранным. Если ты не один из них, то никогда не найдешь туда дорогу. А ты бывал когда-нибудь во внутреннем мире? А во внешнем?
- Ну, я родился во внешнем мире, - я сел рядом с ней на землю. - А во внутренний меня приводила подруга. Да, я был там. А что?
- Да, ты действительно похож на избранного, - улыбнулась девушка. - А я вот никогда не смогу попасть во внешний мир, хотя и мечтаю об этом. А в мир внутренний и тем более. Все мы застряли здесь, в мире правды. Слушай, а правда, что во внешнем мире люди умеют чувствовать?
- Чувствовать? - удивился я.
- Ну да, - сказала она. - Любить, ненавидеть, ревновать, завидовать, надеяться? Неужели, правда, вы чувствуете боль, жар, холод, прикосновения ветра? Это правда?
- Ну, да, конечно, - улыбнулся я. - А ты разве не чувствуешь?
- Нет, - девушка печально опустила глаза. - Я ничего не чувствую. Как и все эти люди.
- А зачем вы здесь? - спросил я. - Что вы делаете?
- Мы ищем свое счастье, - улыбнулась девушка, но в ее глазах блеснули слезы. - Четырехлистник. Клевер с четырьмя листочками. Тот, кто найдет лист клевера, найдет и дорогу, ведущую во внешний мир. Но таких мало, тех, кто нашел свое счастье. Очень мало. Я так долго ищу, и не знаю, сколько еще буду искать. Мне так хочется чувствовать! Я хочу жить! Но вам, людям внешнего мира этого не понять...
- Значит, если ты найдешь четырехлистник, то ты пойдешь во внешний мир? - перебил ее я. - А меня ты сможешь взять с собой?
- Ну, да, - кивнула она ошеломленно. - А что? Ты поможешь мне найти листик клевера?
- Да, конечно, хотя... постой, - меня неожиданно осенило. - Я же уже нашел листок клевера! Четырехлистник! Точно! Вот он!
Я извлек из кармана листок клевера, перевязанный голубой ленточкой с белой бусинкой и протянул его девушке.
- Вот, мне он не нужен, а тебе пригодится. Тем более ты ведь выведешь меня во внешний мир, - сказал я с улыбкой.
Девушка дрожащими от волнения руками взяла листик из моих рук и прижала его к губам. Она была так счастлива, так рада, что по ее лицу катились слезы. Неожиданно налетел порыв ветра, и мы очутились на дороге. Обычной грунтовке, ведущей вперед, в какой-то лесок.
- Это и есть дорога во внешний мир? - спросила девушка.
- Не знаю, но пока мы не дойдем до ее конца - не узнаем, - сказал я, поднимаясь с земли. - Пошли?
- Ну что ж, пошли, - она поднялась на ноги и мы медленно побрели вперед по дороге.
-А кстати, я так и не узнал - кА тебя зовут? - спросил я.
- Меня? - удивилась девушка. - Знаешь, в мире правды никто не имеет имен. Имена носят только люди из внешнего мира.
- Неправда, ты тоже можешь иметь имя, - сказал я. - Тем более ты ведь идешь во внешний мир. Как ты будешь жить без имени?
- Но я не знают не одного имени, - смутилась девушка. - В мире правды не знают имен.
Мы подошли к тому месту, где дорога уходила в лес. На краю дороги стоял указатель, за-крытый белой тканью.
- Знаешь, мне кажется, что мы находимся не в мире правды, - сказал я, подойдя к указате-лю.
- О чем ты? - удивилась девушка.
- Мир правды без имен и чувств, - задумчиво сказал я. - На самом деле правдив лишь внешний мир. Мир правды - это второе имя внешнего мира, ведь только там даже обман принимают за правду, но сомневаются в истине. Не таков ли настоящий мир правды?
- Но где тогда мы с тобой находимся? - спросила девушка.
- Все просто, - сказал я, и сдернул ткань с указателя.
Надпись оказалась самой обычной. Такие надписи стоят на выезде из городов. Указатель гласил: "Обман". Слово было перечеркнуто, как было бы перечеркнуто любое другое имя места, которое вы собираетесь покинуть. Но ниже, под обычным указателем висела еще одна табличка.
- Что там написано, прочитай, пожалуйста, - попросила девушка.
- Вы покидаете мир иллюзий, обмана и лжи. Этим вы делаете шаг ко внешнему миру. Но между миром иллюзий и миром реальности лежит... - прочитал я. - Дальше слово стерлось. Вроде бы что-то похожее на... точно! Пустота! Между миром иллюзией и реальностью лежит пустота!
- Значит, в этом лесу скрыта пустота? - спросила девушка. - Там так темно и страшно. Мо-жет, пойдем назад?
- Нет, ты что! - поразился я. - Это ведь всего лишь пустота. Идем. Если боишься - возьми меня за руку.
- Хорошо, - девушка приняла протянутую ей руку, и мы шагнули в темноту леса, пройдя мимо указателя.
Девушка вцепилась в мою руку. Мы шли в темноте и абсолютной тишине. Я даже не мог понять - идем мы по дороге, или шагаем по воздуху. Шаг, еще шаг, и еще два... как по минному полю. Мы потихоньку продвигались вперед.
- Неужели это и есть пустота? - спросила испугано девушка. - Какая она страшная!
- Нет, это не пустота! - крикнул я так громко, кА только мог. - Здесь есть мы, поэтому это не пустота! И пока мы здесь пустоты быть не может! ВЕДЬ В ОТЛИЧАЕ ОТ ПУСТОТЫ МЫ СУЩЕСТ-ВУЕМ!!!
Неожиданно из темноты появился указатель. На нем было выведено корявым подчерком слово "пустота", и перечеркнуто несколькими красными чертами.
- Вот и пришли, мы почти дома, - сказал я. - Еще несколько шагов.
Но неожиданно на нашем пути появился странный силуэт.
- Вы не можете пройти, - раздался грубый голос. - Ведь я здесь, и я никуда не пропала.
Я всматривался в силуэт. Девушка сжала мою руку еще крепче.
- Кто ты? Что ты? - спросил я как можно увереннее. - Почему ты преграждаешь нам путь?
- Неужели не знаешь меня? - удивился силуэт, и из темноты к нам шагнуло оно.
Это была девушка. Стройная, в коротком платье. Ее белую кожу покрывала плесень и мох, а черные волосы свалялись и переплелись. Глаза существа скрывала повязка.
- Я же твоя обида, - сказало существо. - Слепая обида. Та, кто поселилась в твоем сердце. Та, кто не дает тебе покоя.
- Но я ни на кого не обижен, я ни держу ни на кого зла! - закричал я, не понимая, о чем она говорит.
- Да неужели? - удивилась обида. - Ты просишь прощения? Но не у меня, а у Анастасии проси прощения. Ты ведь так обидел ее! И неужели не помнишь.
- А, так вот о чем вы все говорите! - поразился я. - Ну вот ты и проговорилась. Я не держу на Настю никакого зла! Я извиняюсь перед ней! А я-то думал - в чем тут дело! Я прошу прощения!
- Ну, раз так - то проходи, - обида отступила в сторону. - Я не буду больше тебя держать. Но учти - ты не попадешь во внутренний мир, пока не извинишься перед ней лично. А пока ты не приведешь это светлое создание во внутренний мир она не получит жизнь.
- Спасибо тебе, - улыбнулся я. - Я обещаю, что сделаю все правильно.
- Буду на это рассчитывать, - кивнула совесть и исчезла.
- А вот и дверь, - сказал я и потянул девушку за собой вперед, к уже знакомой двери, вы-нырнувшей из темноты.
Я лишь прикоснулся к ручке двери и она открылась. За ней я увидел простую улицу, про-стые облака, обычные стены и крыши домов.
- Идем, не бойся, - я потянул девушку за собой, но она почему-то колебалась. - Что то не так?
- Это ведь внешний мир? - спросила она. - Но я ведь всего лишь иллюзия. Я родилась в мире лжи. Я просто растаю, если перешагну этот порог.
- Не правда, ведь ты не одна! - сказал я, улыбаясь. - Тем более ты заслужила это. Идем, я обещаю, с тобой все будет в порядке.
Девушка нерешительно перешагнула порог и оказалась на улице вместе со мной. Она вздрогнула, но ничего не произошло. Тогда она принялась оглядываться.
- Влад? Ты как здесь оказался? - окликнул меня знакомый голос.
- А, Насть, привет, - я обернулся и увидел стоящую под зонтом Настю. - Слушай, ты-то мне и нужна. Я прошу прощения за вчерашнее. Извини, ладно.
- Но я сама виновато, - сказала она. - Это я должна просить прощения.