Аннотация: Пропущено вмешательство иных цивилизаций в дела Земли, похищающих с планеты целые народы. Это требует расследования.
Миры, галактики, вселенные - нет им числа. Кто их создал? Зачем? Разбегаются ли они? Или, наоборот, сбегаются? По каким правилам в них всё вершится и вертится? Какие силы играют ими? И возможно ли избежать участия в этой игре? Нет ответа. Или, может, есть? Но он где-то там, далеко. Впереди. А, может, и в прошлом. А вдруг - все ответы ты уже знаешь, но забыл? Ведь участвовать в играх богов так интересно...
'Существует очень мощная Сила, которой до сих пор наука не нашла официальное объяснение. Это Сила включает в себя и управляет всеми остальными явлениями, работающими во Вселенной. Эта Вселенская Сила - ЛЮБОВЬ...
Любовь есть Бог, и Бог есть Любовь. Эта сила всё объясняет и дает смысл жизни. Это переменная, которую мы игнорировали слишком долго, может быть, потому, что мы боимся Любви...
Только через Любовь мы можем найти смысл в жизни, сохранить мир и каждое разумное или чувствующее существо, помочь нашей цивилизации выжить'.
Из письма Альберта Эйнштейна к дочери Лизерл.
Книга 4
Миры и цивилизации
'Весь мир - театр, мы все - актеры поневоле, Всесильная Судьба распределяет роли, И небеса следят за нашею игрой!'
(Ронсар Пьер)
'Ничто не может произойти из ничего, и никак не может то, что есть, уничтожиться'.
(Эмпедокл из Агригента)
'Природа вещей и мир неизменны, а все, что движется, притягивается любовью и рассеивается враждой'.
(Лоренцо Пизано)
'Дна никакого нет у вселенной нигде, и телам изначальным остаться негде на месте, раз нет ни конца, ни предела пространству'.
(Лукреций)
'Бессмертно вещество, одни лишь формы тленны. Господний мир - театр. В него бесплатный вход, И купола навис вверху небесный свод'.
(Пьер де Ронсар)
'Все элементы мироздания гармонично связаны между собой'.
(Цицерон)
'Мир - это сфера, центр которой повсюду, а окружности нет нигде'.
(Блез Паскаль)
'Все мироздание в целом'.
(Цицерон)
'Во всем есть часть всего'.
(Анаксагор из Клазомен)
'Выше всех тел - сущность души, выше всех душ - интеллектуальная природа, выше всех интеллектуальных субстанций - единое'.
(Прокл)
Глава 1. Юрий в Дели
- Мата джи, у меня к тебе просьба, - сказала Индира Ананде. - Правда, она немного необычная.
- Доченька, я выполню любую твою просьбу, - воскликнула Ананда. - Говори, что ты хочешь?
А сама грустно подумала: 'Ну что необычного можешь попросить ты, моя ласточка? Новое сари для дома? Сандалии на ноги, отказывающиеся ходить? Но ты даже и этого не желаешь. Бедная моя доченька! Тогда - что же?'
- Можно, в нашем доме какое-то время поживёт юноша, мой знакомый, - вдруг заявила нечто несусветное Индира.
- К-как - юноша? Откуда он взялся? - удивилась Ананда. - Это что, твой однокурсник Пенджаб? Его из-за Зиты выгнали из дома? Но... мы всем скажем, что это друг Файяза.
- О, нет, это не Пенджаб. У них всё хорошо и, похоже, скоро у них свадьба. Это один мой... давний знакомый, который путешествует по миру. Ему какое-то время надо пожить в Дели.
- З-знакомый? - удивилась Ананда. - Сначала спросим у папы Мадхупа, хорошо? Он же глава семьи, - проговорила она с сомнением. - Понравится ли ему, что в нашем доме будет жить чужой человек? И где он сейчас, этот юноша?
- Здесь, в Дели. Скоро он придёт сюда. Мамуля джи, он не причинит беспокойства! Это послушник одного тибетского монастыря. Ты же всегда принимала в нашем доме монахов. Я прошу - позвони, пожалуйста, отцу, договорись с ним. Это очень важно для меня.
- Хорошо,- кивнула Ананда. - Не знала, что у тебя есть друг-монах.
А про себя посетовала: 'Кто знает, что это за человек? Умеет ли себя цивилизованно вести в приличном обществе?'
- Мы с ним уже давно общаемся... по интернету, - вздохнула Индира, не любившая ложь.
Но как ей ещё объяснить появление в доме Юрия? Она и сама была в недоумении.
'Как такое возможно? Разговаривать без телефона? - взволнованно думала девушка. Она, конечно, сразу же согласилась приютить его. Юрий сказал, что вынужден был от кого-то сбежать. - Из дацана? О, Брахма! Что же он натворил? Но я верю, что он не способен на плохие поступки'.
Тут от калитки раздался звонок и слуга Рохан, войдя, удивлённо доложил:
- Там молодой человек, госпожа. Европеец. Он к госпоже Индире. Говорит, что его здесь уже ждут.
- Да-да, пригласи его, - сказала Ананда. - И принеси нам чаю, Рохан. А с папой я договорюсь, доченька, не беспокойся, - добавила она, обращаясь к дочери. - Нельзя не принять странника, не имеющего приюта в большом городе. А там - посмотрим.
Рохан, уходя, только вздохнул - его хозяева истинные святые - всех привечают.
И вскоре вслед за слугой на террасу вошёл стройный синеглазый юноша, в сильно пропылённой одежде и с дорожной торбой на плече. Он поклонился Ананде и Индире и, сложив перед грудью руки, тихо проговорил:
- Намастэ! - поприветствовав их на индийский манер, продолжив на хинди: - Добрый день! Спасибо, что приняли меня, мата джи. Да пребудет с вами благословение бога Шивы.
Ананда, слегка поклонившись в ответ - как и положено солидной и высокородной индусской женщине, с удивлением осмотрела его. Какая гармония в облике этого юноши! Не может человек низкого звания так благородно выглядеть. Тогда почему же сам он пропылён и пропах потом - о, ужас!? Как низкородный. Впрочем, Гаутама, будущий Будда, тоже путешествовал в нищенском одеянии.
- Я - Ананда, мама Индиры, - сказала она, слегка морщась. - А как зовут тебя, юноша? Откуда ты родом?
- Очень приятно познакомиться, Ананда джи. Меня зовут Юрий, я - хуварак, послушник тибетского дацана, - ответил тот. - А родом я из России.
- О, ты прекрасно говоришь на хинди! - удивилась Ананда. - Будто тут родился.
- Благодарю, - поклонился Юрий. - У меня хорошие учителя. И я знаю многие наречия Индии.
Таланты юноши смягчили отношение Ананды к гостю. И когда Рохан внёс поднос с чаем и сладостями, поставив всё на столик, она сказала уже более доброжелательно:
- Угощайся, дорогой гость, Юрий джи. Извини, но твоя одежда немного запылилась в дороге. Не возражаешь, если наш слуга приведёт её в порядок? Если у тебя нет сменой одежды, ты можешь, искупавшись, переодеться в платье моего сына, Файяза. Хорошо?
- Благодарю вас, матушка Ананда джи, - поклонился Юрий. - С удовольствием скину с себя этот хлам. Я уже давно в дороге и у меня совершенно не было возможности привести себя в порядок.
Он ушёл с Роханом и вскоре вернулся уже в футболке и джинсах, взятых из гардероба Файяза. Они оказались ему впору.
- Обед у нас, как всегда, в два часа, - удовлетворённо сказала Ананда, уходя.
- Она так бесцеремонно указала на твой вид. Дело в том, что у нас, индусов, все помешаны на шуддхи - чистоте. Все, кто имеет малейшую возможность, по несколько раз в день купаются и переодеваются и даже после еды моют руки. А у нас в доме просто оплот шуддхи - в прямом смысле культ аккуратности и чистоплотности.
- Боюсь, твоя мама, увидев меня, пережила шок - я неделю не переодевался, - улыбнулся Юрий. - То, по горам, на ишаке, добирался несколько дней до городка Лхасы, то летел в Москву на самолёте. И мне ни разу никто не предложил сменить мой гардероб, - усмехнулся он. - А потом - сразу сюда. Видок ещё тот, да? Но я и не слишком комплексовал. В Тибете я научился не придавать этому большое значение. Там ведь вода - на вес золота и её, в основном, пьют. Поэтому тибетцы уделяют чистоте одежды и тела минимальное внимание. И, знаешь, где-то через неделю даже перестаёшь замечать, что давно не мылся и даже тело не зудит от грязи. Тибетцы больше пекутся о чистоте Души, о Пути к освобождению от кармы. Часто даже простые крестьяне живут как монахи.
- В каждом народе свои обычай, основанные на условиях существования. А у нас вот, наверное, всё наоборот, чем у тибетцев, - вздохнула Индира. - Я рада, что ты отнёсся к этому с пониманием.
- Рохан уже подготовил тебе комнату,- входя на террасу, сказала Ананда. - Потом он тебе её покажет. Выпей пока чая с дороги, Юрий. Обед скоро будет готов.
- Благодарю вас, Ананда джи, - поклонился Юрий. - Не стоило беспокоиться. Я мог бы поспать и на террасе.
- О! - удивилась Ананда. - Я понимаю, что ты монах...
- Я лишь послушник, хуварак, Ананда джи, - поправил её Юрий. - Ещё только учусь.
- Вот-вот, - кивнула Ананда, - Такие-то ученики и налагают на себя слишком суровые правила и стараются сверх меры. В дацане делай, как хочешь, а в нашем доме ты будешь жить, как положено цивилизованному человеку. Мы там, в шкафу, и дополнительную одежду для тебя подобрали. Пользуйся, не стесняйся.
- Вы очень внимательны, Ананда джи, - улыбнулся Юрий. - Так гостеприимно меня ещё нигде не принимали.
- Я всегда рада принять друзей нашей дочери, - тепло улыбнулась Ананда. - Располагайся, как дома.
- Мамуля, мне бы хотелось поговорить с Юрием, - вынуждена был намекнуть Индира. - Мы с ним давно не виделись.
- О, конечно, доченька! - смутилась Ананда и удалилась. - Не буду вам мешать.
'Не виделись? - удивилась она. - Но где же они могли видеться? Он - монах в Тибете, она - всю студентка в Дели. А, ну, конечно же - они по скайпу общались. Я плохо понимаю в этих новомодных штучках!'
- Прошу, Юрий, садись, - указала на кресло напротив Индира. - Угощайся. Наверное, чай уже остыл.
Юрий сел, взял чашку и, взглянув на встревоженное лицо девушки, сказал:
- Не волнуйся, Индира, я не нарушил устава дацана, не сбежал оттуда и не выгнан за нарушения. Дело гораздо серьёзнее.
- Что же случилось? - встревожено спросила Индира
Юрий задумался:
- Не знаю даже, с чего и начать. Со времени нашей встречи столько всего произошло! - проговорил он. - А начну-ка я с видения...
И он рассказал ей то, что увидел во время медитации: приближение к монастырю вооружённых людей Конторы, несущих угрозу разгрома дацана, гибели его учителей - муршидов. И о своём решении выйти навстречу агентам, чтобы спасти дацан и своих наставников. А также - о поездке в Москву и разговоре с генералом.
- Он предложил мне участвовать в разделении человечество на 'зёрна и плевелы'. То есть, он, таким образом, хочет освободить мир от зла, - сказал Юрий с горькой улыбкой. - Виктор Иванович служит в таком ведомстве, которое, наверное, создало у него чувство, будто он всесилен, как бог. А ведь и я когда-то был таким же и мечтал спасти человечество. Только не знал - как. Это теперь, благодаря своим друзьям, я понял, что всё в мире находится в равновесии и развивается по божественным законам. И человек, возомнивший, что он может их поменять, обречён на поражение. А всякое такое вмешательство, несёт лишь беды. И ему, и остальным. Конечно, я отказался помогать делить мир на белое и чёрное. И вот я здесь, - заключил он. - А в России, как и в Тибете, меня теперь ищут.
- Как можно по собственной прихоти менять судьбы человечества? - покачала головой Индира. - У нас в Индии, как известно, существует множество каст. Среди них есть высшие, почитаемые едва ли не наравне с богами, а есть низшие, презираемые, выполняющие самую грязную работу. Есть среди них преступники и убийцы. Но высшие касты, занимающие самые высокие посты, никогда не планировали уничтожить низших только потому, что они ещё находятся на низком Духовном уровне. Согласно учению о реинкарнации и карме, когда-нибудь и эти люди изменятся и, может, выбрав Духовный путь, станут брахманами или вообще перестанут перерождаться. А чтобы это произошло, надо вести достойную жизнь, проявляя милосердие и терпение. Каждый отвечает за свои дела перед Богом, перед которым все равны, потому что по Его воле человек живёт на свете. И, пройдя свой жизненный Путь - достойно или не очень, получает возмездие или награду от Будды. Человек, который берёт эту роль на себя возьмёт себе и его карму. Что уж говорить, если это целое человечество. Такой человек, как Виктор Иванович, обрекает себя на цепь бесконечных и тяжелейших отработок.
- Жаль, что Виктор Иванович не знаком с этим учением, - кивнул Юрий. - В общем, мне пришлось давать оттуда дёру.
- Может быть, ты поспешил? - засомневалась Индира. - А вдруг бы он разобрался?
- Я знал, что он уже принял решение. И счёт шёл на секунды. Там были установлены видеокамеры и по малейшему знаку Виктора Ивановича на моих наручниках сработала бы ампула. А в ней вещество, подавляющее волю.
- А где же сейчас твои наручники? - испуганно спросила Индира.
- Оставил им на память, - улыбнулся Юрий. - Зачем уносить казённое имущество. Вот такая забавная история случилась со мной, - завершил он свой рассказ.
- Не очень забавная, - покачала головой Индира. - Даже страшная. Но ты правильно всё сделал, хотя это было очень опасно. И я боюсь, что Виктор Иванович не оставит свою затею реализовать эту притчу. А ты мог бы... воздействовать на него так, чтобы он, например, забыл о ней? Ты ведь это можешь?
- Могу, - вздохнул Юрий. - Я сейчас думаю на эту тему. У Конторы ведь ещё есть прибор - СП1, с помощью которого она и нашла меня. Возможно, со временем этот прибор, став более мощным - СП2, 3 и так далее, сможет заменить меня. И поделить 'зёрна и плевелы'. Конечно, при этом будут свои сложности - как его, например, вывезти за пределы России, и какие команды ему дать? У меня есть подозрение, что 'плевелы', для простоты задачи, будут просто уничтожены. Что это будет - эпидемия безумия или стремления к суициду - не знаю. Но ничего хорошего Контора не придумает - не их профиль. О резервациях Виктор Иванович говорил мне лишь для отвода глаз. Зачем новым хозяевам мира хлопоты по содержанию 'плевел'? Хотя, вывезти прибор - не проблема. Если у него будет необходимая мощность, его можно установить на спутник, - проговорил Юрий.
- Какой ужас! И что же ты решил? - испугано проговорила Индира.
- Сложный вопрос. Мне вся эта ситуация напоминает нападение Мары и его воинства на сидящего поддеревом Сиддхартху Гаутаму, - усмехнулся Юрий. - Их задача - вывести его из состояния самадхи, заставить участвовать в играх майи, поверить в их реальность. Задача Сиддхартхи - не позволить этого.
- Ты считаешь, что пусть всё идёт, как идет? - удивилась Индира.
- Да. И пусть будет, что будет, - кивнул Юрий.
- И что же будет с человечеством?
- Ничего, если это будет угодно Творцу. Майя сама стремится удержать этот мир иллюзий равновесие. Не стану я играть свою партию на её поле, выдвинется другая фигура, противостоящая Виктору Ивановичу и Конторе. Колесо будет крутиться дальше, но без меня. Поэтому, я думаю, не стоит никем манипулировать. Даже заблокировав Виктору Ивановичу память, я нарушу равновесие сил. Слишком велик этот клубок.
- Да. Целая планета, - покачала головой Индира. - Теперь я понимаю, о чём говорил Гуркиран-баба, когда сказал о подарке Шивы - я, хоть и не по своей воле, но тоже вышла с этого поля игры. Я буду молиться за Виктора Ивановича - чтобы боги вразумили его, и чтобы он понял, что не на том пути. И чтобы познал сострадание ко всем, а не только к избранным.
- Да. Будем молиться обо всех блуждающих в потёмках и ищущих света, - кивнул Юрий.
- А куда теперь ты? - спросила Индира. - Живи у нас, сколько хочешь. Я думаю, мои родители с радостью примут тебя, просветлённого учением в дацане человека. Но что ты сам думаешь делать?
- Я пока в растерянности, - пожал плечами Юрий. - Мой друг Оуэн посоветовал мне выйти из пифоса. Я вышел. И оказалось, что путей у меня много, но все они тупиковые. В дацан возвращаться нельзя - там меня всё ещё стерегут. Не хочу опять привлекать на них удар. К Оуэну? Даже если я отращу себе жабры, это будет слишком экстремально. Там, где он обитает, среда обитания слишком непривычная - мокро, тихо и опасно, - пошутил он. - Да он и сам сейчас оказался в переплёте, не лучше моего. Сидит в базальтовой пещере и прячется от учёных, желающих поместить его чучело в музей.
- Жабры? - удивилась Индира. - Ты серьёзно? И ты мог бы?
- Ну, да. И мне любопытно - вдруг получилось бы? - по-детски рассмеялся Юрий. - Так что извини, Индира, за столь бесцеремонное вторжение в твою жизнь. Но мне пока бежать некуда. Ну, кроме краснодарского вокзала, точки схождения вселенных, с нищими и убогими - возлюбленными бога Рудры-Шивы и моего друга шайвы Гоши. Но это не менее опасно и экстремально, чем жить на дне океана. К тому же там Михалыч лютует.
- Что ты! Я только рада! - возразила Индира. - Сам Шива велел оказывать помощь путникам и нищим. Мама свято чтит это правило гостеприимства.
- Это как раз про меня, - кивнул Юрий. - Но я постараюсь недолго этим пользоваться. Я ведь знаю индийскую щепетильность в вопросах такта и правил приличия, - улыбнулся ей Юрий. - Вы можете бесконечно уговаривать меня остаться. И говорить, что я - это самое ценное, что есть в вашем доме. И без меня он осиротеет.
Юрий шутил, но Индира понимала, что он просто бодрится.
- Я очень не хотел обременять твою семью, но у меня не было иного выхода. Бродил по улицам Дели, пока ты их подготовила, - задумчиво проговорил он. - Интересный у вас город - жизнь в нём так и кипит, народу множество. И из этого кипения рождаются судьбы, характеры, вершится жизненная история - так называемая карма. Никто и не ведает, что кому-то в очередной раз пришла в голову идея вмешаться в ход всеобщей истории, стать Богом и поделить мир на правых и виноватых.
Девушка сказала:
- Я рада, что могу помочь тебе, - сказала она. - Мои родители для меня готовы на многое. Хоть и нескромно так говорить. А мама, по-моему, уже приняла тебя. Правда, есть ещё брат Файяз. Он... немного оболтус. Но не так плох, как хочет казаться. Он слегка учится, слегка кутит, в общем - живёт, ни о чём не задумываясь, - сказала Индира. - Кстати Юрий, ты потом расскажешь мне обо всём, что с тобой ещё случилось? О твоих муршидах-учителях из дацана. Кто такие шайва Гоша и лютый Михалыч. И о корабле с учёными, собирающем чучела. Мне будет очень интересно послушать.
- Да, конечно, - рассмеялся Юрий. - Непременно расскажу.
***
Файяз в этот день вернулся домой рано. Надо было, наконец-то, доделать курсовую, будь она неладна. И завтра сдать её зануде-доценту, иначе его не допустят к сессии.
Файяз зашёл на кухню, в надежде, что там его покормят, не дожидаясь обеда. Повариха Фируза, как всегда, не могла отказать балагуру и всеобщему любимчику. Хотя по индусским традициям категорически запрещено пробовать и есть еду во время приготовления. Считалось, что дэвы расхитят и испортят её вкус, если съесть хоть кусочек до прасада - благословления пищи перед домашним алтарём. Но она была очень решительная и смелая женщина, не верящая во всякие предрассудки, поэтому щедро накидала Файязу на тарелку всего понемножку, кинула сверху лепёшку чапати, предупредив, чтобы не выдавал её. Ананда же любила во всём порядок и считала, что есть надо как цивилизованный человек: за столом, не спеша, используя все необходимые столовые приборы и приправы.
- О, как вкусно! Ты сегодня в ударе, Фируза-джи! - похвалил Файяз с набитым ртом. - Или у нас какое-то торжество, а я не в курсе?
- Какая я тебе ещё джи! - отмахнулась та. - Диди и только диди! А ты ещё не знаешь? У нас же в доме гость. Хозяйка велела постараться, - ответила Фируза, помешивая в кастрюльке острый соус.
- Гость? - удивился Файяз. - Чей? То есть - кто? Почему я не в курсе?
- Да и никто не в курсе. Он к нашей Индире приехал. С Тибета.
- С Тибета? Этого ещё не хватало! Чего ему там не сиделось? Надо ж додуматься - монаха мне тут поселить! - возмутился Файяз. - Будет нотации читать и учить праведной жизни! А тебе, диди, он непременно запретит много есть. А то уже...
- Что - уже! - замахнулась на него ложкой, испачканной в соусе, толстушка Фируза. - Ничего не уже! Я слегка полненькая, а это диди только украшает! И вообще, как ты со старшими разговариваешь!?
- Я ж тебе добра желаю, диди! А то замуж тебя не возьму, если не похудеешь! - подыграл ей Файяз.
Фирюза кокетливо хихикнула:
- Молод ты ещё жениться!
- Да нет, господин, - проговорил Рохан, стоя с подносом у двери и наблюдая их перепалку. - Этот монах никого и ничему не учит, он сам ещё мальчик. Даже младше Индиры. И всего лишь послушник. Очень скромный. А ты, вертихвостка, погоди про замуж. А приданное у тебя готово?
- А, вот оно как? Ну, тогда пусть живёт, - кивнул Файяз и, вытерев с тарелки остатки еды куском лепёшки, доел и её. - Вкусно, диди. Как и вся твоя стряпня. Да пребудет с тобой свет Шивы за твои праведные труды! Шива любит тебя! Как и я! - И он попытался возложить на её голову свои замасленные руки.
Повариха весело отмахнулась от него.
- Вот безбожник! - рассмеялась она.
А Рохан вдруг заявил:
- Мы все любим тебя, Фируза! Не только Шива.
Фируза удивлённо на него взглянула.
Все в доме, кроме неё, знали, что Рохан неравнодушен к ней. Вот только вера у них разная: она - мусульманка, он - кришнаит. И то, как это препятствие преодолеть, он вот уже лет пять всерьёз обдумывал. Жаль Фируза об этом не догадывалась. Иначе б давно, и ничуть не задумываясь, сменила свою веру. Женщина она была достойная, хоть и полноватая. Однако незамужняя. И её это очень расстраивало. Как-никак, уже тридцать семь, а жениха всё нет. Да и откуда ему взяться, если она целыми днями простаивает у плиты? Рохан, почтенный пятидесятилетний вдовец, вполне подошёл бы ей в мужья - есть свой дом, хороший заработок, дети выросли. Но он всё сомневался спросить - вдруг она ему откажет? Уже пять лет сомневается. И, похоже, так и не решится открыть ей своё сердце.
- Где этот послушник? - спросил Файяз.
- На террасе, - ответил Рохан и, хотя его об этом никто не просил, принялся помогать Фирузе на кухне.
Файяз же, сытый и подобревший, отправился на террасу, откуда доносились голоса.
- Привет, сестрёнка! - сказал он, входя в её цветущий уголок. И, сложив руки, сказал юноше, - Намастэ, сааб джи!
'Ничего так, красавчик, - подумал он. - И одет почему-то в мою старую майку и джинсы'.
- Намастэ, вир джи! - привстал тот, сложив руки.
- Привет! Знакомься, это Файяз, мой брат. А это Юрий, мой друг, - представила их друг другу Индира. - Извини, мы временно дали ему твою одежду. Его в дороге запылилась.
- Да не вопрос! - небрежно бросил Файяз, но тут же в смущении замер: а стоит ли так говорить с ним? Он же монах.
Но Юрий тут же заметил:
- Я ещё не монах, а только послушник. Поэтому - будем без церемоний, Файяз. Приятно познакомиться.
- Фух! Ты меня обрадовал! - засмеялся Файяз. - А то я уж думал - мы тут будем жить теперь по монастырскому уставу. Мантры нараспев читать, поститься с утра до вечера - рис без масла, чай без сахара. А я ещё не достаточно готов к такому. Да и наша замечательная повариха не позволит впасть нам в аскезу. Кухня - это её храм. Она такие блюда готовит - пальчики оближешь. Аромат такой, что святого соблазнит! Такой палак панир готовит! С ума сойти! Вечером сам убедишься.
- С удовольствием отведаю, - улыбнулся Юрий. - Хотя до святости мне ещё далеко.
- Ну что ж, за блюдами и встретимся. А пока пойду-ка я погрызу чёрствый гранит науки, - сказал Файяз и, по-актёрски раскланявшись, ушёл.
'Вроде ничего гость, - решил он. - Не зануда'.
- Вот это и есть мой братец, - посмеиваясь, сказала Индира. - Уж не обижайся на него. Он всегда такой, не только с тобой.
- Кроме моментов, когда видит Тийю, - кивнул Юрий.
- Ты и про это знаешь? - удивилась девушка. - Но как?
- Я с детства читаю информацию, хранящуюся в пространстве. Хотя давно научился от ненужной закрываться. Но Файяз прикоснулся ко мне. Тийа у него в приоритете. Не скажу этого об учёбе.
- Скажи, он и вправду выбрал не тот вуз, как считает Тийа?
- Не волнуйся. Пусть всё идёт, как идёт и будет, как будет. Он скоро изменится, станет лучшим помощником вашему отцу. И прекрасно справится с делами фирмы. Диплом получит совсем другой. Учёба, всё же, дисциплинирует его увлекающуюся натуру. А потом он и сам разберётся в ценностях жизни. Кстати такой крепкий орешек, как Тийа, необходима каждому легкомысленному молодому человеку, считающему, что он - центр вселенной.
- Вот как? - покачала головой Индира. - Выходит - наше мнение совпадает? А про меня ты что можешь сказать? - спросила девушка. - Хочешь, возьми меня за руку. Что записано обо мне в информационном поле Земли?
Она даже слегка приподнялась на кресле, протянув ему тонкие руки в браслетах. Юрий, вздохнув, взял её руки в свои...
И тут в их цветущий уголок вошла Ананда...
Увидев столь интимную сцену, недопустимую по индийскими правилам приличия, она вспыхнула. 'Неужели между ними есть нежные чувства? - подумала она в смятении. - Бедный юноша! Бедная Индира! Как это волнительно! И он так молод и хорош!'
- Мы подготовили тебе комнату, - сделав вид, что ничего не заметила, проговорила Ананда. - Ты можешь отдохнуть перед обедом.
- С удовольствием, - сказал Юрий он. - Спасибо вам за хлопоты, Ананда-джи. Это действительно было бы неплохо.
И, поднявшись, пошёл за ней.
А Индира, закрыв глаза, попыталась представить себе Юрия, войти в его сознание. Где он там получает информацию?
И вдруг перед её глазами возникли кадры, похожие на картинки из фильма:
Вот маленький мальчик с недоумением смотрит на родителей. Он удивлён - они его не слышат.
Вот он постарше. Врач, замотанный бесконечным приёмом пациентов, пытается войти с ним в контакт, но мальчик упорно молчит. Росчерк в карточке.
Школьный класс. Подросток за партой внимательно смотрит на учителя и, будто увидев что-то постыдное, покраснев, отворачивается.
Вот он в магазине. Наблюдает, как у кассы стоит старик явно психически нездоровый. Над ним смеются, отбирают хлеб, за который он не может заплатить. Юноша растерян, он, Очевидно, не решается вмешаться.
Плачущая девушка - мотоциклист вырвал у неё из рук сумочку.
Двери храма, из которых священник выводит нищего.
Затем ещё много каких-то непонятных кадров: парни, пытающиеся схватить Юрия, мужчина с палочкой и собачкой, старик, что-то с угрозой говорящий связанному Юрию, генерал в просторном кабинете у окна...
У Индиры в голове как будто вспыхнуло пламя. Она вскрикнула и потеряла сознание...
***
'Что это со мной было? - спросила себя Индира, постепенно приходя в себя. - Какие-то картинки... Кажется, я потеряла сознание'.
Над нею склонился Рохан.
- Госпожа! Скоро ужин. Не хотите ли переодеться? Я позову сиделку Нитью.
- Да-да, спасибо, Рохан. Я её сама вызову, - сказала она, нажав кнопку на подлокотнике кресла.
Рохан ушел. И тут же на террасу вбежал Юрий. Он был взволнован.
- Что случилось, Индира? Я почувствовал, что с тобой неладно, - сказал он.
- Я, кажется, потеряла сознание.... И это после того, как я взяла тебя за руку. Я что-то...видела. О тебе, о твоём детстве...
- Я ощутил, когда мы прикоснулись, движение энергии, - кивнул юноша. - Наверное, я передал тебе часть своих способностей. Не волнуйся, я научу тебя, как с этим жить.
И он сейчас выглядел совсем по-другому: не юноша, а учитель, гуру. Она улыбнулась ему:
- Хорошо, муршид. Готов произвести впечатление на папу?
- Ну, надеюсь, получится, - улыбаясь, согласился Юрий. - Хотя, думаю, ради вас он вытерпел бы здесь даже старика-пропойцу или беспокойного младенца. Так что не волнуйся. Что ж, поехали? - И толкнул её коляску к дверям.
У которых её уже ждала сиделка Падма с свежим сари в руках - для Индиры. Здесь все обязательно переодевались к совместной трапезе. Пища - это дар богов, и к ней надо приступать с почтением.
Глава 2. Версии
Рубка уже почти опустела. Команда разбрелась осмысливать новости - о Решётке, о Кристалле, о снах наяву и ещё Творец ведает о чём несусветном.
Но тут Лану остановил голос капитана:
- Лаонэла! Прошу задержаться! Нам надо поговорить.
Лана уже даже не очень удивилась. Как будто теперь стала достойна того, чтобы на неё тратил время их руководитель в столь непростой момент. Она вернулась. А Сэмэл с Танитой, как обычно, считая себя неотделимыми участниками всего, что происходило с их подругой, остались тоже. Почтенный доктор Донэл лишь покосился на них, но промолчал.
Все трое подошли к своему капитану и сели перед ним на скамье.
Тот заговорил не сразу. Лишь внимательно вглядывался в них какое-то.
- Вы моя команда. И нам надо хорошенько всё продумать, - наконец, сказал он. - Ситуация странная, события необъяснимые, да ещё ты, Лана, мистики добавила. Адская смесь! Я не представляю, что мы будем докладывать наверх. И разговор с Советом требует особого... осмысления и подготовки. Вы мне поможете?
- Прочему - мы? - удивилась Лана. - Разве в экспедиции нет более авторитетных участников?
- Есть, конечно - улыбнулся почтенный доктор Донэл. - Но вы уже слышали их мнение. Так получилось, уважаемые студенты, что здесь много учёных высокого ранга, но, к сожалению, почти все они связаны довольно узкими рамками мышления, обозначенными их профессиями и привычными стереотипами. А мы здесь столкнулись с явлениями из ряда вон выходящими. Мне кажется, в этой ситуации молодые более способны к свежим идеям. Вы пока не боитесь показаться смешными или чересчур... оригинальными. Всё это больше присуще молодости, чем умудрённой взрослости. Лаонэла, ты уже проявила неординарный подход и интуицию в непростых обстоятельствах. Может, разберёмся в них вместе? - И покосился на её друзей и улыбнулся. - Думается, если вас, юных, не перегруженных информацией и готовыми ответами, будет втрое больше, это только улучшит наши возможности. И надежды на успех в осмыслении происшедшего. Так что и вы, Сэмээл и Таниэта - будущий цвет и надежда науки, смело выдвигайте свои идеи. Или критикуйте нас с Ланой.
- На оригинальные идеи я не замахиваюсь, - скромно заметил Сэмэл, - но критиковать буду смело и решительно. Я такой. Отчаянный.
- Да какие у нас идеи? - махнула рукой Танита. - Но Лану я обещаю поддерживать. Чтобы она хоть сейчас чувствовала плечо друга. Так жалко, что она закрылась от нас в каюте и не пустила к себе! - вздохнула она. - Мы бы этим Голосам показали, как моллюсков изводить!
- Вы уж определитесь - поддерживать будете или критиковать? - усмехнулся Донэл. - А, в общем - поступайте согласно своей интуиции.
И так, что мы имеем? По здравому размышлению, почтенный доктор Боэн прав - всё происшедшее это проделки 'У'. Он нас и в космос отправил, и Лану заморочил, а потом снова где-то затаился. С какой целью? Где он прячется? Чего от него ожидать? Какие у вас на этот счёт соображения?
- Этому 'У' надо было оставить Лану одну, без команды, - предположила Танита. - Ведь у него ещё раньше состоялся с ней контакт, ещё до нашего спуска в Мари-Кану. "У" надеялся с её помощью выбраться из-под нейтрализующего его влияние колпака... А мы все могли ему помешать, отвлечь Лану. Он хотел с её помощью снова запустить Кристалл - чтобы довершить разрушение нашего мира. Помните, 'У' во время Короткого Взгляда Ланы предложил ей дотронуться до Ока Мира? Но его воздействие на неё было тогда ещё очень слабым. Или наша Лана оказалась крепким камушком, не поддалась.- Всё это Танита изложила очень важно, польщённая вниманием Донэла, молча выслушавшего всё то, что он и так знал.
- Но ты кое-что забыла! - вмешался Сэмэл. - Надо учитывать, что Голосов было два. И цели у них, на мой взгляд, были абсолютно разные. Первый, который предостерегал Лану от контактов с 'У' и Кристаллом, возможно, принадлежит Небесному Го... ага, назовём его просто 'Г', а второй - 'У', провоцировал её на дестабилизацию Ока и ситуации. Не возражаете, почтенный доктор Донэл, мы ещё раз вернёмся к тому моменту в рассказе Ланы и выслушаем то, что они ей говорили?
- Хорошо. Давайте послушаем, - согласился Донэл.
И они снова прокрутили в сознании встречу Ланы с Оком Мира в парке, её разговоры с Голосами в пустом батискафе и её новую встречу с Кристаллом. Оком
- Но мне не очень понятен итог, - задумчиво проговорил почтенный доктор Донэл. - И истоки событий. Чем они вызваны? Если воспринимать всерьёз то, что говорили эти Голоса, то получается, что "У" разрушил раньше не одну планету. Почему ему это не удалось в этот раз? И кто такой для него этот 'Г'? Они ведь вместе прибыли к нам на Итту. Сошли с небес с грохотом и молниями. Откуда они взялись? И почему 'Г' помешал ему? М-да. Запутанная история.
- А вот мне всё ясно! - заявил Сэмэл.
- Да что ты говоришь? - усмехнулся Донэл. - Ну-ка, ну-ка! Что - ясно? Поясни нам, запутавшимся.
- Это был голос его совести! - решительно сказал Сэмэл.
- Чей? - удивился капитан.
- Ну, этого самого 'У', - пояснил тот. - Всем известно такое явление, как раздвоение личности? Так вот - это и есть такой случай. Ужа...то есть - 'У', разбомбил несколько планет или вселенных - уж не знаю его аппетит и возможности - и от этого дал слабину, трещину, что ли. На высокоэнергетическом уровне трещина, вторая личность, обрела Голос, который и стал бороться против самого 'У'. То есть - чтобы он больше не причинял миру вреда. И чтобы окончательно не раскололся. Ведь в нём уже появилась трещина. Поэтому и усыпил его. То есть - сам себя. Кому ж помирать охота? Или рассыпаться в прах.
- Ну, не знаю, - вздохнула Танита. - Слишком сложно. Похоже, ты и сам запутался.
- Сложно и бездоказательно, - заметил Донэл. - Но, всё равно - ты молодец, Сэмэл. Мы же договорились, что будем фантазировать и выдвигать самые невероятные и безумные версии? У кого ещё есть соображения? Танита? Может что-то тоже нафантазируешь? Вдруг получится более реальная версия.
- И всё же, мне нравится идея Сэмэла, - проговорила она. - Звучит интересно. Но, всё же, мне кажется, - ну, по моим ощущениям - что это две разные личности. Вы же слышали Голоса - даже тембр у них разный.
- Ну, это не факт! Когда происходит раздвоение личности, каждая личность имеет свой тембр, сильно отличный от основной личности, - упёрся Сэмэл. Ему очень понравилась собственная версия и он не хотел с ней расставаться.
- А вибрации! - не сдавалась Танита. - Один голос без эмоций, жёсткий, наглый, провокационный. Другой - усталый, разочарованный, добрый, мятущийся. Как...герой, которого обманули. А первый - как будто искуситель, которому удалось провести другого. Ну и теперь они повязаны...общими делами и ошибками, что ли. Из-за этого они даже сроднились. Хоть и грызутся. И герой, то есть - 'Г', не хочет отпускать 'У', чтобы он ещё чего-нибудь не натворил.
- Да-да, правильно. Это ближе к истине, - поддержал её почтенный доктор Донэл. - И к моим ощущениям, смущённо добавил он. - Именно вибрации их и выдают! К тому же - если б это было раздвоение личности, то кто же велел написать таблички? Кто спас Итту? Кто создал над 'У' защитный колпак? И кто отговаривал Лану, чтобы она будила это 'У'? По логике, они должны были уснуть вместе. Или нет? И проснуться должны одновременно. Ведь в Таблицах говорится о неком Страже. Значит 'Г' и сторожил сон 'У'. И делал это миллионы витков, находясь где-то поблизости. То-то устал, бедолага, за миллионы витков! Потому-то его голос и звучит, как бы надломлено. И причём, всё же, этот Кристалл? Что он такое? Почему так важен для 'У'? - Он так увлечённо рассуждал, что в этот момент стал похож на своих студентов. - Жаль, что в экспедиции нет психолога, он бы нам подсказал насчёт раздвоения. Я, наверное, завтра попрошу Комитет пригласить на консультацию к нам такого специалиста.
- Ну вот, опять я не угодил! - притворно вздохнул Сэмэл. - А всё было так изящно, академично. Не оценили! С гениями всегда так бывает.
- Оценили! - улыбнулся Донэл.
- А почему наш 'Глаз Тайфуна', наша аномальная звезда молчит? - обернулся Сэмэл к Лане. - У тебя кончилось мозговое вещество? Свернулось, потекло и закристаллизовалось? Всё на Решётку истратилось? Есть версия что, возможно, от такого напряжения, и у неё произошло раздвоение, нет - растроение личности. - И снова получил тычок в бок.
- Свернулось, - кивнула Лана. - И утекло без остатка. В тот момент - да, у меня и было растроение личности. Теперь я просто пытаюсь понять...вспомнить свои ощущения, что ли. И...не знаю, как их выразить словами...
- Станцуй! - хихикнул Сэмэл. А Танита снова пихнула его в бок.
- Понимаете, - медленно проговорила Лана, - с того момента, как я осталась в батискафе одна, надо мной будто нависло облако страха, паники и ужаса. Бр-р! - передёрнула она плечами. - А когда возникли Голоса, эти чувства... выросли до уровня необратимого несчастья, безумия даже. А после... когда я нарисовала идеальную Решётку и... выкинула из неё треклятый треугольник.... Всё вдруг завертелось. И, как бы это сказать...исчезло ощущение кошмара. Мир просветлел, восстановился, что ли. И страх исчез. А потом - во сне или где это было, не знаю - в Аллее Кристаллов Око Мира уже было чистым, голубым, без дефекта... Из него исчез туман, дымка.... А все Голоса навсегда оставили меня. Я их больше не чувствую. Вообще. По моим ощущениям - 'У' и 'Г' насовсем ушли с планеты. Навсегда. И, как мне кажется, уже можно смело называть их имена. А можно и вообще забыть о них.
- Забыть? Хорошенькое дельце! - воскликнул Сэмэл. - Я только собрался написать о них монографию! А ты - забыть...
- Но кто же они такие? - с недоумением воскликнул Донэл. - Чего хотели? Откуда взялись? Вспомните ужасную катастрофу, которую пережила наша планета с их появлением! Ты что-то...чувствуешь?
- Чего хотели? - задумалась Лана и пожала плечами. - К счастью, мы этого, наверное, уже никогда не узнаем. Скорее всего - хотели гибели планеты, как это написано в табличке. Кто они? Вспоминая ощущения, могу сказать: Ужасное Нечто, если выразиться упрощённо, символами или словами - это треугольник, помеха, осколок чего-то дестабилизирующего, начало, ведущее мир к... концу. Возможно - к полному разрушению мироздания. И к трансформации, изменениям. Началу чего-то нового. Это и есть его суть, результат его включения в нашу реальность. Ведь не зря же в Табличке пишут о смещении времени и всего сущего. Око Мира, ну... - это совершенный Кристалл, Решётка, совершенная материя. На которой - как я ощущаю - крепятся некие мощные энергии, какая-то нерушимая информация. Осколок Нечто его дестабилизировал. А Небесный Гость... - он... не знаю - кто он. Не ощущаю. Ведь его основа, это тело, принадлежащее ему где-то далеко. Возможно, Танита права - это герой, которого обманули. А, может, он сам обманулся. И сейчас он, как мне кажется, наконец, смог вернуться туда, где осталось его тело. Доказать это вам я никак не могу. Извините. Но я так чувствую. На большее моего утекшего на Решётку мозгового вещества не хватает...
- Утекло на Решётку? - хихикнул Сэмэл. - Бедная ты моя. Ну, хорошо, я считаю, что твоя версия ничуть не хуже моей. Хотя твои мозги и остались на Решётке.
- А что ты думаешь насчёт тех дней, которые мы провели в космосе? - спросил Донэл, очень заинтересованно её выслушавший.
- Возможности Ужасного Нечто очень велики, как вы и сами в этом убедились, - вздохнула Лана, которая в этот день уже устала говорить-говорить-говорить. - Но кто знает, где бы вы оказались, если б не Небесный Гость? Ужасное Нечто просто устранил вас, а Небесный Гость создал дубликат батискафа и телепортировал вас... не знаю куда - в космос. Нечто надеялся, что, пребывая в ужасе и панике, я сдамся его уговорам и доведу дестабилизацию Кристалла до конца. Он презирал меня, называл неразумной органикой... - передёрнула она плечами. - Вероятно, эти... Голоса не относятся к материальным объектам. Возможно они...что? Энергия? Символ? Дух? Не знаю... - Она прижала руку ко лбу - он пульсировал. - Но не будем больше об этом, ведь их здесь уже нет. И мои мозги действительно уже утекают.
- И что? Выходит - тот второй батискаф до сих пор где-то летает в космосе? Коли уж этот дубликат был создан, - удивилась Танита. - Тогда его скоро должны обнаружить.
- Очевидно, так, - согласилась Лана.
- Вот будет шуму - подводный батискаф плавает в безвоздушном пространстве! А в нём - никого!
- И что нам с этим всем делать? - почесал в затылке почтенный доктор Донэл. - Как сложить в нормальные слова? Что доложить наверх? И как в таком состоянии растерянности экипажа продолжать экспедицию. Все ещё в страхе и не способны к полноценной работе.
- Я, думаю, нам самим уже можно возвращаться наверх, почтенный доктор Донэл. Опасность для планеты миновала. 'У' и 'Г' - объектов для страха и изучения - у нас нет. А осваивать эти глубины может и следующая экспедиция. Или та же - после передышки. Без казусов и стрессов, которые мы, головоногие моллюски, так не любим. И вся наша команда, наверняка, хочет передышки. Я, например - точно не отказалась бы.
- Эй! - тихо окликнул её Сэмэл. - Ты чего тут раскомандовалась? У нас пока другой капитан!
- Всё нормально Сэмэл! - усмехнулся Донэл. - Я лишь выслушиваю ваши предложения и размышления. И мудрые советы. И Лаонэла Микуни, возможно, права. Я учту ваши пожелания. Но что мы скажем Совету и Комитету? - проговорил он, уже почти не обращая внимания на молодёжь. - У нас одни догадки, ощущения и предположения... И это называется - научная экспедиция... - покачал он головой. - Это полный бульк!
- А что ещё можно им сказать? - пожала плечами Лана, вернув его мысли в рубку. - Дело в том, что мы столкнулись с загадкой, которая слишком...ненаучна, что ли. Увы! Или её отгадка вообще лежит за пределами наших знаний. Поэтому контакт с этими гостями и произошёл столь мистически. Вы знаете, как выглядели наши гости? Я - нет. Ну, кроме Кристалла, конечно, который им принадлежит. Каковы их параметры, тип или форма жизни? Неизвестно. Какова классификация, Вид? И опять никто этого не знает. Тогда о чём или о ком тут можно говорит? Что и кому докладывать? Какие научные теории выстраивать на таком зыбком основании? Всё только в области ощущений и догадок и есть.
- Я полностью поддерживаю версию нашей талантливой студентки Лаонэлы Микуни! И кстати - заметьте - моей современницы, однокурсницы и где-то даже подруги, - важно кивнул неисправимый Сэмэл. - Её аргументы и логические построения меня восхищают и полностью удовлетворяют. Особенно в части скорейшего возвращения домой. Такого же мнения, думается, будут придерживаться и наши высокочтимые коллеги - досточтимые профессора и почтенные доктора наук. Им всё это... тоже уже кажется сплошным бульком.
Танита хихикнула и опять толкнула его в бок. У того наверное уже синяк там образовался.
- Угомонись ты! - шепнула она.
Почтенный доктор Донэл лишь устало махнул им рукой, указывая на выход. Мол, выметайтесь, неугомонные! Они и вымелись. Вернее - вылетели. Бросив на прощание:
- Мира и мудрости вам, почтенный доктор Донэл! Успехов на пути к знаниям!
- И вам того же! Благодарю за помощь! - сказал им вслед капитан.
Глава 3. Вернувшиеся из бездны
Экспедицию, возвращавшуюся из Мари-Каны, встречало огромное количество народа: члены Совета Итты, члены Комитета Баританы, учёные и преподаватели университетов, родственники, друзья, знакомые. И даже представители КС и некоторых планет. Информация о том, что экспедиция претерпела множество неприятностей, едва не погибнув, и что она провела какие-то работы по защите планеты от некоей опасности, взбудоражила всех, поскольку этому миру уже давно ничего не угрожало. Поэтому возвращение и встречу экспедиции транслировали по всей галактике. Их прибытие вызвало бурные обсуждения, хотя, по-хорошему, обсуждать пока было нечего и, конкретно, никто и ничего не знал. Тем с большим любопытством все онлайн, через трансляцию, участвовали в этой встрече.
Платформа, неутомимо парящая все эти недели над краем впадины Мари-Каны, обрела, наконец, своих долгожданных пассажиров. Два опустевших от членов экспедиции батискафа ловкие техники сразу отбарражировали на базу - для разгрузки образцов и доставки их в лаборатории, а затем в мастерские - для осмотра и регулировки. Ведь этот спуск в Мари-Кану был не последним. Затем платформа с членами экспедиции причалила на площади в центре города Поона, где их ожидали встречающие. Вверх взлетали шары, наполненные воздухом, над головами реяли световые приветствия, а всюду, в открытых кабинках, суматошно носились радостные видео операторы.
Планета с восторгом встречала своих героев. Давненько на Итте не бывало такого праздничного бедлама, наверное, с тех пор, как сто витков назад в Лооне открывали Межпланетную Академию, собравшую гостей со всей галактики. Хотя и тут было немало представителей с других планет, плавающих повсюду в защитных пузырях - кто с чем: с воздухом, аммиаком, с высоким или низким давлением воды.
После бодрых приветствий, речей членам экспедиции вручили почётные Гирлянды Славы из редчайших светящихся и поющих ракушек с планеты Тооса, чего удостаивались лишь самые прославленные Герои Итты.
А затем... всех членов экспедиции отправили в ГМЦ - Главный Медицинский Центр Поона. Как пояснили члены Совета - для медосмотра, лечения, адаптации и релаксации уставших учёных. Члены Совета почему-то были уверенны, что их здоровье и нервная система чрезвычайно истрёпаны, подвергшись в Мари-Кане серьёзнейшим стрессам и требуя экстренной помощи медиков. Возможно даже госпитализации. Возражения не принимались, мол, это стандартная практика - хотя учёные впервые о таком слышали - и им пришлось смириться. Хотя всем очень хотелось попасть, наконец, домой в объятия близких, которых они увидели пока лишь издалека. Да и что скрывать - за эти недели они изрядно утомили друг друга. Досточтимый профессор Боэн, забираясь в большой медицинский гидробус, не преминул едко сказать об этом коллегам:
- Досточтимые и почтеннейшие! Скорее бы расстаться с вами! Моя нервная система уже не выдерживает ваших примелькавшихся физиономий!
- Да-да, досточтимый профессор, вы изрядно истощены. Мы вас подлечим! - ласково пообещал ему врач, провожая его и усаживая. - Скоро вы снова станете доброжелательны и общительны!
- Неужели? - тихо хихикнул Сэмэл. - Хотелось бы посмотреть.
- Мне кажется, лечение досточтимому профессору Боэну уже не поможет, - посмеиваясь, шепнула Сэмэлу, проходя мимо него в гидробус, гидролог Вионэла. - Это хроническое состояние, скорее - врождённое.
- Уважаемые! - обратился к своей команде почтенный доктор Донэл, когда гидробус тронулся. - Сейчас каждым из вас займётся команда медиков. Но сильно не расслабляйтесь. Завтра нам предстоит предстать перед Советом Итты на Отчётной Коллегии и доложить об итогах экспедиции в Мари-Кану. Подготовьтесь и изложите своё мнение и впечатление о ней.
- Ох, как это всё уже утомило! - воскликнул астрофизик Конэл. - Подготовьтесь, изложите, поясните! Сколько ни излагай - понятнее не становится.
- Боюсь, наш доклад их разочарует, - вздохнул биолог Пауэр. - Всё что я могу - это описать некоторые новые виды, образцы которых мы привезли. Остальные ещё требуют осмысления и изучения.
- Это их не интересует! - отрезал досточтимый профессор Боэн. - Ведь наша экспедиция не столько научная, сколько околонаучная - что показалось, да что почудилось? - ехидно покосился он на Лану.
Это он напомнил об их последнем совещании в батискафе. После того, как все отказались как-то комментировать события из-за отсутствия новых идей, Донэл предоставил слово Лане. И она, как могла, изложила свои туманные соображения. И ощущения. Это вызвало у учёных оскомину. Мол, околонаучный бред. Но ни добавить, ни убавить ничего так и не смогли. На том и разошлись, приняв решение - сворачивать экспедицию и подниматься наверх.
- Почему же? Совет всё интересует, - возразил почтенный доктор Донэл Боэну. - Результаты исследований тоже необходимо изложить. А также - ваши впечатления от экспедиции. Например - что мешало работать, почему, как она складывалась? А коллегия сделает выводы. - Он вздохнул. - Возможно, у них это получится лучше.
Как и обещал Донэл, группы медиков полностью исследовали каждого члена экспедиции, проведя через ряд загадочных, мигающих мягким светом, приборов. Кому-то тут же выдали лечебные коктейли или поместили в чрево неких установок, кого-то погрузили в сон. Затем всех расположили в уникальной соляной пещере, украшенной лучшими живыми снимками с других планет. О ней Лана лишь слышала - она предназначалась для обслуживания космо-летчиков. Звучала тихая расслабляющая музыка, щебетали неведомые птицы, пели проты, учёных обвевали ласковые ароматные лечебные струи. День пролетел незаметно. То и дело в пещеру вносили смеси и коктейли, созданные для каждого индивидуально. Спать их отправили в отдельные каюты, сонные кубы которых были присоединены к особой системе, подающей такие же ароматные и расслабляющие струи. Все сладко заснули. Совсем как в детстве - счастливые, ни о чём не думающие.
Наутро их ждали освежающие процедуры, особые питательные коктейли из витаминов и живая бодрая музыка. Даже досточтимый профессор Боэн выглядел теперь слегка повеселевшим.
- Ничего так ребята работают! - одобрительно заключил он, выходя к гидробусу.
Жаль, что сопровождавшие их врачи не знали, что такие слова от брюзги Боэна, равноценны бесценной Гирлянде ракушек с Тооса, выдаваемой Героям. Медики совершили с ними - моллюсками, запуганными и замордованными межпланетными гангстерами - истинное чудо. Все выглядели яркими, энергичными и полными сил. Даже Лана, наконец, почувствовала себя нормально. И не хваталась постоянно за голову, будто подключенную к некоему трансформатору. Она снова была готова продолжать жить и радоваться. И уже не ощущала себя полуживой медузой, высыхающей в лучах Фоона, их голубого светила. Она даже снова обрядилась в свой любимый ярко-жёлтый цвет, о котором забыла на всё время экспедиции.