Эта неделя, как и любая другая, началась с ненавистного понедельника. Иногда (обычно -- ранними утрами) задумываюсь: почему первый день столь мерзкий? Хмурый, безжизненный, тянущийся прилипшей к подошве жвачкой. И раз за разом прихожу к одному ответу: понедельник противен лишь потому, что это понедельник. Он не бывает хорошим.
Сегодня -- не исключение. В моем шкафу явно кто-то поселился. Как иначе объяснить постоянную пропажу носков и футболок? Я почти свыклась с невидимкой, но он перешел всякие границы: бесследно исчезли любимые джинсы.
Дела плохи. Точнее -- типичны для понедельника. До учебы осталось тридцать минут, а я стою в пижаме и, нетерпеливо постукивая босой ногой, осматриваю содержимое полок.
-- Мам! -- прокричала я вглубь коридора. -- Ты видела джинсы?
-- Не только видела, но и постирала, -- отозвалась мама.
Прекрасно! Второй пары нет; неделю назад она поздоровалась с торчащим из скамейки гвоздем и обзавелась дыркой размером с кулак (сама виновата -- неудачно дернулась). А пропускать учебу из-за постиранной одежды -- малодостойная причина. Хотя оригинальная.
-- И что теперь делать?
Я пробубнила под нос, но мама услышала и предложила, по её мнению, гениальную идею.
-- Надень юбочку.
Ой, нет, обойдемся без юбок. Я к ним относилась с вечным недоверием: то задерется слишком высоко, то собьется, то ветром сдует до уровня пупка. Ещё и колготки в тон искать, и кофточку подбирать. А в школу попробуй приди в колготках -- от ободранных стульев мигом заработаешь зацепки.
-- О, брюки, -- с облегчением выдала я, дергая за черную штанину.
К ногам кульком свалилась запиханная в шкаф одежда. Я резким движением втолкнула её обратно и продолжила поиски. На сей раз -- джемпера.
Сборы потребовали ровно десять минут. В любой внешности есть плюсы: пока девочки из класса мучаются с расчесыванием длиннющих волос, я расправляюсь со своими, едва доходящими до подбородка, за минуту. Взъерошил -- прическа.
Рюкзак забился тетрадками и сиротливым учебником алгебры. Мы с соседкой по парте давно сговорились пользоваться одной книгой на двоих. Даже составили список: кто -- какие приносит. Конечно, не обходится без огрехов, и мы постоянно притаскиваем две толстенных книженции по биологии, зато совершенно забываем, в чьих обязанностях физика. Но всяко легче, чем носить шесть учебников, парочку пособий, практикумы и художественную литературу на одноименный урок.
-- Вот отвлеклась бы хоть на секунду от драгоценного компьютера и собралась с вечера, не пришлось бы носиться по дому с вытаращенными глазами, -- назидательно сказала мама, высунувшись из ванной.
-- Спасибо за поддержку, -- съязвила я. -- Всё, побежала.
И застегнула молнию на модной куртке. Из тех, которые доходят до талии, особо не греют, зато отлично продуваются; но чертовски красивые. Впрочем, недельку пожертвую собою ради красоты и перелезу в удобный длинный пуховик.
Чистящая зубы мама пробулькала что-то в ответ и, словно царь -- посохом, махнула зубной щеткой в направлении входной двери.
Вчера ноябрь забыл о том, что он принадлежит осени, и засыпал улицы снегом. За ночь белоснежная перина отмерзла, спуталась с оттаявшей грязью и превратилась в ледяной каток. Деревья поседели и поникли, небо укуталось пепельной шалью.
Путь до школы занимал около шести минут, но сейчас ушло целых пятнадцать. Я семенила по скользкой дорожке и ругала себя за нерасторопность. Опоздание, конечно, не смертельно -- вахтерша к подобным вещам привычна и впустит, чуточку пожурив. Но лучше поторопиться, а то учителя любят рассказывать опоздавшим нудные лекции о дисциплине, умении распределять время и почему-то о собственной молодости.
В класс я влетела последней, вместе с брюзжанием звонка. Торопливо извинилась перед химичкой, Светланой Витальевной, и плюхнулась на стул третьей парты по центру. Соседка-Ирка скептически оглядела меня с головы до ног.
-- С края света неслась, Золушка? -- в полголоса пропела она. -- На бал опаздывала?
Я в ответ сняла с её плеча длинный волос медного цвета и помахала им перед самым носом.
-- Опять разбрасываешься шевелюрой? Смотри, последние крохи потеряешь -- будешь блестеть лысиной.
Ирка, показав язык, сделала вид, будто заинтересована темой урока. Но буквально сразу повернулась вполоборота.
-- А ты слышала, что...
Она собиралась договорить, но химичка, не переставая писать на доске длиннющую формулу (вылитое чернокнижное заклинание: громоздкое, непонятное и непроизносимое), грозно рыкнула:
-- Никитина, Смирнова, заскучали? Диана, помоги-ка с уравнением.
Пятнадцать любопытных пар глаз разом уставились на нас, и я, залившись стыдливым румянцем, помотала головой.
-- Эх ты, трусиха, что в нем сложного? Банальная реакция, такую первоклассник осилит, -- заявила Светлана Витальевна, возвращаясь к "заклинанию".
-- Бу-бу-бу, -- передразнила Ирка химичку. -- Спрашивается, зачем нам программа первоклассников? Так вот...
-- Напиши, чтоб обошлось без замечаний.
Я вырвала из тетрадки лист и передала его Ирке. Та быстро застрочила, изредка перечитывая и зачеркивая отрывки.
Ирка -- моя лучшая подруга. Наверное, даже единственная. Познакомились в первом классе и намертво прилипли друг к другу на девять лет. Иногда она жутко бесит, но я стойко терплю её выкрутасы. Из недостатков в Ирке повышенное самомнение (а вместе с ним -- умение переводить любую тему на себя) и ветреность. Думает она исключительно о парнях, причем всегда -- о разных. Внешность у подруги приметная: доходящая до лопаток рыжая копна, наивные голубые очи и россыпь веснушек на щеках. Мне с моими темными волосами, каре-зелеными глазами и бледной кожей с ней не соперничать, да я и не собираюсь. Каждому своё. Зато я помню таблицу умножения и слово "ненавидеть" пишу без ошибок.
Ирка размахнулась на обе стороны листка, я прочитала написанное и ответила коротким смешком. Затем поделилась последними новостями. Светлана Витальевна, дописав уравнение, спросила, что получится, если решить его. Я буркнула: "дьявол", за что получила пару одобрительных хихиканий от одноклассниц. Химия пролетела незаметно.
Всю перемену Ирка кому-то названивала. Она бродила взад-вперед по вытянутому коридору и хмурила брови. Шипела на вопящих пятиклассников и вновь утыкалась в телефон. Дети проносились толпами, орали как племя воинственных дикарей, дрались портфелями. В общем, нарывались на затрещину.
-- Чего случилось-то? -- вопросила я, когда Ирка вернулась к кабинету географии. Наш класс подтягивался лениво, группками, доедая пирожки и посматривая на часы.
Вылитые коалиции. Между собой почти не общаются, ограничиваются скупыми приветствиями. Общие походы, прогулки, как в фильмах, -- фантастика. Девичья половина вечно сплетничает и строит интриги. Мальчики -- дети-переростки; с девчонками дружить отказываются, называют нас пустоголовыми. Впрочем, на старшеклассниц правило не распространяется, другое дело, что старшеклассницам девятиклассники ни к чему, им интересен кто взрослее. Замкнутый круг.
Раньше я была рада наладить отношения с ребятами, но совершенно не получилось.
-- А, ерунда, -- отмахнулась она, но вдруг задумалась. -- Слушай, Дианка, есть предложение на миллион.
-- Рублей? -- я сощурила глаза.
-- Пока -- благодарностей, -- хмыкнула подруга.
-- Рассказывай, что ли.
-- Не, -- она помотала подбородком и заговорщицким тоном добавила: -- Позже. На уроке напишу, а ты обдумаешь, соглашаться или нет. Лады?
Я пожала плечами. Дело хозяйское. Но зачем раззадорила раньше времени? Вот и гадай, какая пакость нынче у Ирки на уме? В прошлый раз она потащилась на крышу двадцатиэтажки, разумеется, прихватив меня. И я, боящаяся высоты даже своего, четвертого, этажа стучала зубами от страха и жмурилась, пока Ирка свешивалась с бортика и восклицала: "Красотища какая, иди сюда!"
А полгода назад подруга удумала пойти на курсы самообороны. Их, по её словам, вел очаровательный юноша. Меня она взяла за компанию, несмотря на все протесты и мольбы. Инструктор, действительно, оказался прелестнейшим парнем; увы, глубоко и надежно женатым. В итоге теоретическую часть занятий я проспала с открытыми глазами, а практическую исполняла худо-бедно. Скорее -- худо. То спотыкалась, то неправильно делала выпад. Благо, страдала недолго -- Ирке курсы разонравились через месяц, и наступила свобода.
С неё станется втянуть меня в очередную передрягу. С другой стороны, а зачем ещё нужны друзья?
Дребезжащий кастрюлей звонок оторвал от размышлений. Ребята разбрелись сонными мухами по классу; Ирка потащила меня к последней парте, стоящей рядом с окном. Попутно едва не подралась с желающими там сидеть, но отвоевала место и гордо выложила ручку с тетрадкой. Негласное правило: лежат вещи -- занято. Географичка монотонно рассказывала о почвенных слоях, одноклассники постепенно убаюкивались, начали перешептываться или рисовать на полях тетрадки. Подруга, осмотрев кабинет, вырвала клочок бумаги. Покрутила в пальцах.
-- И? -- я недоумевала, чего от меня хотят: уж не свалить ли вину. -- Наверное, занят.
-- Три дня на звонки не отвечает. -- Ирка нарисовала грустный смайлик.
-- Ой, тоже мне -- проблема. Кто из нас месяцами динамит парней?
И трубку не берет, и прикидывается занятой, а сколько номеров забросила в "черный список"? А бедные кавалеры ходят кругами, ноют, просят вернуться. Один даже замужество предложил, правда, оно ужаснуло подругу сильнее прочего.
-- Нет, он явно что-то таит.
-- Это кто вообще? -- я призадумалась. -- Макс?
-- Да какой Макс! -- цыкнула Ирка. -- Артем!
Я скорчила наигранно удивленное лицо.
-- Ах, извините, как я умудрилась забыть.
Поражаюсь: каким образом она, меняя мальчишек раз в семидневку, запоминает имена. А может, потому и меняет? Обозвала не так, извинилась и сбежала с чистой совестью?
Сидящие спереди парни повернулись к нам и единогласно передразнили:
-- Кудах-кудах.
-- Замолкните, -- разъярилась Ирка.
-- А чего на весь класс визжите?
-- Мы не визжим! -- рявкнула она под моё хихиканье и неодобрительное постукивание указкой по парте от географички.
Ребята, предвкушающие представление, развернулись к нам. Щеки учительницы стремительно побагровели. Она раздула ноздри и отрезала:
-- Никитина, Смирнова, вон отсюда!
-- Мы обсуждали тему урока, -- клятвенно заверила я и, выслушав язвительное учительское "Ну-ну", понизила голос до шипения: -- А от меня каких действий добиваешься? Предлагаешь ходить за Артемом и спрашивать, почему он не перезвонил?
-- Гнилой номер. Дома не появляется. Я уже и слежку устроила, и бабулек у парадной подмаслила -- чтоб оповестили, как заметят. Но он будто сквозь пол провалился -- нигде нет.
Ирка прикусила губу, засмотревшись в окно на падающий снег.
-- Короче, -- сдалась она, -- ты детективы любишь?
-- Ну, -- с сомнением ответила я.
-- А если я поручу разузнать, что с ним случилось, возьмешься за дело?
Я, будучи в неподдельном изумлении, приоткрыла рот; часто заморгала. Всякого ожидала, но не такого.
-- Как ты это представляешь? Буду сидеть под кустом и ждать, когда он появится? Или в замочную скважину подсматривать?
-- Ну, Дианочка, тебе лучше знать. Я вообще не в курсе, что с Артемкой. А вдруг он в беде? Или с другой замутил? А ты ведь читала много, понимаешь, как действовать, как вести расследование. Куда пойти, что сказать. Обязательно приметишь важные детали.
Глупее и не придумать. А те, кто осилил медицинскую энциклопедию, моментально становятся врачами и могут кромсать людей? Поразительная логика.
Во мне нет таланта к распутыванию задачек. Напрочь отсутствует любая интуиция (я умело анализирую лишь прошедшие события, причем словами: "Надо было поступить иначе!"). Дедукцией не обладаю, сопоставить факты не способна. Выбрать меня на роль детектива, пусть и в масштабе поимки загулявшего парня, -- поступок бредовый. Я уж молчу о том, что невозможно стать сыщиком просто от желания: этому учатся, тренируются, развивают ум и логику. И найти человека, не обладая способностями, средствами или хотя бы везением, нельзя.
-- По-моему, ты заболела, подруга.
Ирка принялась нервно теребить прядь волос.
-- Пожалуйста, Дианочка! Я жутко волнуюсь, -- сквозь всхлипы затараторила она. -- Мама его уехала, её тоже не спросить. Телефон молчит. На страничку свою три дня назад заходил. А если он -- любовь всей моей жизни?! И пропал! Я навеки останусь одна-одинешенька!
Синие глаза наполнились слезами. Я спустила бы многое, но коли Ирка заплакала, дело -- труба.
-- Ладно, -- вздохнула, понимая, что хорошим согласие не обернется,-- что-нибудь придумаю. Но ничего не обещаю.
-- Ты самая лучшая на свете! -- Ирка сжала меня в объятиях под разозленное восклицание географички, которая свято не понимала, почему для кого-то болтовня важнее особенностей климата центральной полосы России.
Увы, так и не поняла, а наши дневники пополнились замечаниями.
Глава 2.
Разработка плана действий.
Честно говоря, я искренне считала, что Ирка пошутит и одумается, но она всерьез решила привлечь меня к поискам кавалера. За два урока накропала полное досье: имя, возраст, адрес, любимые клубы, странички в интернете, электронная почта. Упомянула и о вкусовых привычках, и размер обуви. Я смотрела на полученные данные и недоумевала: что предпринять-то?
-- С чего начнем? -- на большой перемене, сидя в столовой и пожевывая словно резиновый беляш, спросила я.
Ирка поковырялась в пустом рисе вилкой и отставила тарелку. Крохотные кусочки курицы она оттуда уже выловила и теперь, наверное, размышляла: какую бы получить пользу от недосоленной крупы. Столовая погрузилась в шум: тут собралось большинство учеников школы. К буфету выстроилась очередь, напомнившая сороконожку -- так ребята толкались в надежде побыстрее пробиться к кассе. Кто-то отбирал у товарища стул или дрался за право сидеть у новеньких, недавно поставленных пластмассовых столов. Другие просто гомонили.
-- Начнешь, -- с улыбкой поправила Ирка, перекрикивая вопящую рядом малышню. -- Ты же сыщик.
-- Пока нет, -- легко опровергла я. -- Допустим, начну. Но ты поможешь мне?
-- Сведениями. Куда мог пойти, где искать, к кому обращаться -- всё такое.
-- Погоди-ка. -- Я сложила брови домиком. -- То есть поиски полностью на мне?
-- Ага, -- благосклонно кивнула Ирка, словно общалась с умалишенной. -- Я -- заказчица.
Игры, и до того невеселые, окончательно перестали быть занимательными. Побегать с подругой по соседям да поспрашивать их об Артеме -- в порядке вещей. Но в одиночку? Без подмоги и прикрытия?
В книгах-то легко. Герой сразу оказывается в понятной среде. Ему сопутствует удача, он умеет налаживать контакт. И мыслит скоро, без промедления. Начинается перестрелка -- прячется. Похищают -- сбегает. Улики находит по щелчку пальцев. Видит мельчайшую зацепку. Вроде волосок на свитере, ан нет -- выстраивается целая цепочка. Ну, так детектив обычно и сведениями обладает, новомодными приборами, связями; в конце концов, догадывается, куда копать. А у меня есть лишь список, накарябанный неровным почерком, и полнейшее непонимание.
-- Если ты заказчица, -- я придала тону строгости, -- то обязана заплатить.
Надеюсь, хоть это образумит чуть жадноватую подругу. Уж что-что, а с деньгами расставаться она не любит.
-- А производственные нужды? Искать человека за шоколад? Ты б ещё леденец дала! Хоть представляешь, какая на мне работа?
Я и сама не представляла, но вид сделала суровый. Хорошо, что вовремя вспомнилось умное словосочетание. А то конфеты -- это совершенно несерьезно. Да и Ирку я насквозь вижу: сама слопает половину.
Пораженная напором подруга полезла в сумочку, не догадываясь, что я блефую.
-- Во, -- она протянула купюру в пятьсот рублей, вытащенную из бокового кармашка кошелька, -- копила на духи, но тебе важнее.
Я попыталась шутливо отказаться, поворчать насчет маленькой суммы, но Ирка была непреклонна.
-- Главное -- докопайся до истины. Найди Артемку...
В голосе её не звучало и единой нотки смешливости. Подруга всерьез настроилась на то, что я, обладая феноменальным бюджетом в пять сотен, раскрою "преступление". Я не стала огорчать подругу раньше времени. Ирка -- она такая: вначале загорится идеей, но вскоре заскучает и отыщет новое развлечение. Или, что вероятнее, вечером ей позвонит Артем, и мои обязанности сыщика разом забудутся.
Деньги я взяла и, чтобы полностью войти в роль, расписалась на салфетке об их получении. Завтра верну.
Весь оставшийся день Ирка твердила о поисках Артема. Когда мы гуляли, и она мастерски перевела тему летних экзаменов на его персону, я сдалась. И спешно ретировалась домой. Впрочем, помогло мало. Вечером "аська" буквально разрывалась от фраз похожего содержания: "Ну, как продвигается расследование?" Личные сообщения пестрели той же фразой. Ещё чуть-чуть, и она мерещилась бы мне повсюду: на стенах, потолке, в зеркале.
Кажется, проще было выключить интернет, перерубить провода связи или уехать на необитаемый остров, чем придумывать отговорки или убеждать, что поиски продвигаются.
Всю ночь я продумывала стратегию. Предположим, существовал малюсенький шанс, что молодой человек Ирки, действительно, пропал. Значит, необходимо понять, с чего начать поиски. Но как?
Во-первых, первостепенным источником информации была мама Артема, но вот незадача: она до четверга уехала в командировку, а номера её телефона у Ирки, разумеется, не оказалось. Да и откуда бы? Я поискала Богданову Марину Сергеевну по базам данных, но сведения выдавали столь устаревшие, что легче было понадеяться на теорию "шести рукопожатий" и отправиться на улицы города, чем обзванивать полученные номера.
Во-вторых, могли подсказать многочисленные друзья, но те, по словам Ирки, отнекивались и сами удивлялись, куда подевался Артем. Он хоть и не слыл отличником, но школу не прогуливал; после или тренировался, или шел на футбольное поле, или в компанию. А тут -- исчез. За три дня отсутствия его стену в интернете засыпали вопросами, волнениями, просьбами позвонить.
В-третьих... А что в-третьих? Артем мог кому-то рассказать о планах, но тогда требуется войти в его компьютер или хотя бы -- в почту. На что я не способна: ни знаний, ни дорогостоящих программ, ни знакомых-хакеров. Заполучить бы его телефон или сим-карту, но это маловероятно. Мобильный обычно носят с собой.
Я бесцельно ворочалась по постели, сбивая простынь, запутываясь в ней словно в коконе, и обдумывала: что предпринять в сложившейся ситуации? Как бы поступили героини детективов? Куда бы пошли?
И ближе к рассвету, в зыбкой полудреме, придумала. Тут же поднялась и пошарила на прикроватном столике в поисках блокнота. Он лежал почти год: иногда по ночам приходили поистине гениальные мысли, которые имели наглость забываться утром -- лучше их записывать. Стоит уточнить, что тех самых "гениальных" записей насчитывалось штук пять. А теперь блокнот и вовсе испарился. Пришлось включить настольную лампу.
Глаза заслепило от яркого света. А синяя книжка нашлась под пузом кота Графа, ленивого полосатого толстяка, недобро взирающего на меня после вынужденной побудки. Граф потянулся, и я вытянула блокнот из-под его бока.
Записав наметки дальнейших действий, я с чистой совестью улеглась спать. На секунду захотелось, чтобы Артем пропал по-настоящему. И я бы расследовала его исчезновение. Одобрение учителей, почет у одноклассников -- гарантированы. Наверное, посвятят статейку в районной газете. И я стану не просто Никитиной Дианой из девятого класса, а сыщиком.
Я мечтательно вздохнула и под громкое сопение Графа заснула.
С утра навела на себя таинственности и отказалась раскрывать Ирке подробности "следствия". Чисто из вредности: не помогает -- пусть кусает заусенцы от волнения. А на большой перемене завернула не в столовую, а в угловой кабинет на первом этаже. Редакцию школьной газеты "Эхо".
Там всем заведовала ученица одиннадцатого класса, Плюшка. Вообще её звали Жанной, но она постоянно что-то жевала, а сама была пышная, румяная; поэтому однажды превратилась в Плюшку. На прозвище главный редактор (и единственный сотрудник) ничуть не обижался.
Конечно, газета -- это слишком сказано. Статьи размножались на листах А4, а после соединялись степлером. Но "Эхо", как и Плюшку, уважали.
Плюшка -- единственная, у кого хватило смелости (или наглости) сказать директору, что если писать газету исключительно по его предпочтениям, то её не станут читать. Поэтому половина статей была учительская, а половина -- плюшкинская. И если первую часть школьники бегло просматривали, то странички Жанны проглатывали и перечитывали.
У Плюшки чутье как у бизнесмена: без её согласия в номер не пробиться. Она сама отбирает материал, следит за печатью, скрепляет страницы.
Я робко постучалась в дверь и дождалась разрешения войти. Не прогадала. Плюшка, как обычно, предпочла газету столовой. А зачем куда-то идти, когда вся еда лежит рядом с тобой, на столе? Тут и чебурек, и чашка чая, и разломанная шоколадка.
Кабинет напоминал чулан: в нем стояло аж четыре шкафа, друг на друге возвышались старые столы, на кресле в углу лежала разноцветная одежда, больше всего напоминающая реквизит из драматического кружка. Ужасно пыльная -- издали заметно, что краски выцвели не от старости. Посреди этого "великолепия", за заваленным всяким хламом столом сидела Плюшка, заплетающая непослушные черные кудряшки в толстую косу.
-- По какому поводу? -- руководительским тоном вопросила она.
-- Мне б объявление подать, -- потоптавшись, сказала я. Подумывала сесть, да некуда. Разве что на груду тряпья.
-- Ты адресом ошиблась, -- более человечно заметила Плюшка, завязав кончик косички лентой и доставая из ящика пачку леденцов. -- Всякие "Отдам в дар" находятся где-то в других местах.
-- Не, мне именно сюда.
Я положила перед Плюшкой вырванный из блокнота листок, и та, впившись взглядом в бумагу, с издевкой зачитала:
-- Молодому детективному агентству требуются целеустремленные, деятельные сотрудники, способные идти на контакт и обладающие желанием распутывать преступления. Встречаемся в среду, в кафе "Коктейль", в пять часов за столиком у окна.
Да-да, я капельку приукрасила действительность, но разве это к худшему? На фразу "Разыскивается парень подруги" мало кто купится.
Плюшка закончила, осмотрела бумажку и скривилась.
-- Ты точно ошиблась, -- покачала головой она. -- Максимум, что я из подобного печатаю: признания в любви или стишки. Уж явно не всякое баловство.
-- Я и не собираюсь баловаться! Мне необходимы ребята из нашей школы для расследования.
-- Какого?
В глазах Плюшки зажегся любопытный огонек. Я постеснялась сказать ей правду о пропавшем мальчике и лишь многозначительно повела плечами.
-- Как хочешь, -- фыркнула Плюшка, не удовлетворившись "ответом". -- Среда завтра. Выпуск почти готов -- осталось напечатать. Как ты планируешь войти в него? Остальные подают заметки за неделю.
-- Ну, Жанночка, ты ведь его сама составляешь...
-- Верстаю, -- назидательно поправила Плюшка.
-- Да-да. И тебе несложно включить какое-то крошечное объявление на последнюю страничку. Так ведь?
Плюшка вспомнила о пачке с леденцами и зашуршала оберткой.
-- Так, но я ни для кого не делаю исключений. Иначе представь, что начнется, если один получит поблажку? Другие сразу потребуют подобного отношения. А это грозит хаосом.
-- Но мне очень-очень нужно! -- заныла я. Жаль, не знаю, чем подкупить её: до сегодняшнего дня о Плюшке, как личности, я слышала лишь от одноклассников, а те -- от старших классов. -- Я никому тебя не выдам, скажу, что заходила заранее.
Она чуть склонила набок голову. По-моему, причина вредности банальна: ей нравилась власть. Из таких вот Плюшек и рождаются противные учителя или директоры, отказывающиеся понять, что ребенок -- это тот же человек. Порядок превыше всего.
-- От этого зависит чья-то жизнь, -- выдала я последний козырь, то есть обманула. Чья-то наверняка зависит, но точно не моя, не Иркина и не Артема.
Но, кажется, именно ложь и произвела впечатление на Плюшку. Она, с громким цоканьем пососав леденец, изрекла:
-- Оставь номер мобильного телефона и имя. И заявка твоя отвратительная -- корявый слог и куча пафоса. Я её перепишу.
Я была готова расцеловать эту чудную Плюшку, но она не позволила даже поблагодарить себя толком; пренебрежительно хмыкнула и добавила:
-- Сомневаюсь, будто кто-то воспримет это всерьез. Сама понимаешь, малышня-то придет забавы ради, но тебе ж нужны ребята постарше?
-- Угу, -- согласилась я.
-- Но тем плевать на детективные агентства. Им новости из жизни актеров и певцов подавай. Или хотя бы хипстеров. На кой ляд взрослым людям твои расследования?
-- А вдруг, -- с грустью ответила я.
-- Ну, на этот "вдруг" я и выложу объявление. Удачи тебе, что ли.
-- Жан, -- на подходе к двери меня осенило, -- а сама не хочешь ко мне?
-- Нет, -- растягивая гласную, ухмыльнулась Плюшка. -- Игры в сыщиков -- временная блажь, а газета мне будет приносить выгоду ещё полгода, до выпускного, точно.
И ведь она была права.
Последующий урок истории я провела в размышлениях. Иркина болтовня затерялась где-то на фоне. Она, как ни в чем не бывало, зазывала на фотосессию в разрушенном здании. Не хватало ей "готических снимков". И костюм продумала: накладные клыки, разукрашенный алой краской рот и подбородок, порванные чулки и черная мини-юбка. А мне предлагала нарядиться в белое платье с кровавыми подтеками, нацепить пышные банты, выкрасить лицо серым. Всё замечательно, но как я отстираю краску от платья? Разорюсь на отбеливателях. Короче, жертвы неоправданные.
Честно говоря, я немного обиделась на подругу за отказ помогать. Глупо вышло: дружим вместе, а всякой ерундой занимается одна Диана.
Историк бубнил о первой мировой, за окном валил снег. Пушистые колючки оседали на крышах домов и тончайшими шалями окутывали голые ветви деревьев. Ударялись об окна и толстым слоем падали на подоконник. Я открыла блокнот и, загородившись рукой так, чтобы Ирка не видела, поставила галочку напротив первого пункта плана.
Что, если завтра никто не придет? Или Плюшка права, и заявятся только дети?
Я из-под длинной -- пора бы подстричь! -- челки осмотрела класс. Скучающие лица; едва ли не храпящие парни и шушукающиеся девочки. А вдруг кто-то из них станет моим напарником? Вот бы не Светка -- она же дуб дубом; слов-то, кроме названия брендов, не знает. И не Максим -- тот постоянно матерится, гогочет и громко сморкается в рукав. А от Ваньки я б не отказалась. Он красивый. Скулы острые, нос прямой, глаза серые-серые. Но какой из него сыщик -- один Ванька и догадывается. Как человек -- дурной, слов нет.
Я вздохнула.
Ещё б название придумать. Понять, как действовать. Сколько неотложных дел! Зато как гордо будет звучать: "Диана Никитина -- основатель и глава детективного агентства".
-- Эй... -- Ирка потеребила меня за плечо. -- Ты слушаешь вообще?
-- Что? -- нахмурившись, переспросила я.
-- Говорю, с мальчиком красивым познакомилась.
-- А как же Артем? -- Я смерила Ирку рассерженным взглядом. Получается, старания впустую? Зря всполошила Плюшку? И не видать мне заголовков местных газет? Дело окончено?
Но подруга обнадежила.
-- А Артем полностью на тебе, -- уверила она, гаденько подмигнув.
Глава 3.
Знакомство с напарниками.
Кафе "Коктейль" -- занятное местечко. В нем продается пять видов шашлыка и ни одного коктейля -- алкоголь, сок, кофе да чай. Но само помещение напоминает конспиративные квартиры из шпионских фильмов. Неприметное двухэтажное здание, покрытый сигаретной дымкой зал и тихие перешептывания -- всё это настраивает на загадочный лад, поэтому я назначила встречу именно здесь.
Из дому выбежала за полчаса до часа "Икс". Даже скорее была выпихнута мамой, которая не выдержала третьего похода к зеркалу и отправила меня на "свидание" досрочно. Наивная! Считала, что я иду к кавалеру.
Будущие напарники о себе не предупредили. Днем, правда, с неопределенного номера пришла смс: "Надеюсь, сыщица останется довольна", но узнать, кто именно скрывался за ней (да и в чем её смысл), не представлялось возможным. Наверное, обыкновенный шутник, который прочитал объявление в газете и решил поглумиться.
Заказав чай с салатом, я уселась за крайний у окошка столик и нацепила солнцезащитные очки. Как в фильмах. После, впрочем, передумала и спрятала шпионский атрибут в рюкзак. Выплывшее из-за отожравшихся дождями туч солнце хоть и слепило, отражаясь в кристаллах-снежинках, но на темные очки в пол-лица редкие посетители поглядывали с недоумением. Да и неудобные они: постоянно съезжали с носа.
Время более чем удачное: прогуливающие школьники уже разбрелись по домам, а отдыхающие после трудового дня взрослые ещё не успели уйти с работы. Поэтому заведение пустовало: единственные пять клиентов-мужчин расселись по разным углам и не мешали.
Салат кончился -- на дне тарелки остался только ненавистный сельдерей, -- а толпа желающих стать сыщиками за стол не ломилась. Минутная стрелка переползала на новые деления, давно миновав отметку "десять", и я начала подумывать об уходе. Лучше считать, что соискатели опоздали, поэтому я их не застала, чем -- вовсе не пришли.
Раздался счастливый колокольный звоночек. И вместе с ним в "Коктейль" ворвался чуть ссутулившийся долговязый парень в смешной -- и модной нынче -- вязаной шапке с помпонами. Он отряхнул куртку от снежного ореола, поправил лямку на объемной сумке и осмотрелся.
"Этот точно мой", -- понадеялась я и оказалась права.
Парень с сомнением покосился на столик, затем -- на меня, будто раздумывал: а надо ли ему оно? Но присел напротив. И заговорил, стягивая шапку и взъерошивая темные волосы:
-- Диана?
Я аж выдохнула от облегчения и слабо кивнула.
-- А я -- Колосов Павел Витальевич, -- важно представился он.
И протянул широкую, с полторы моих, ладонь. Я с силой сжала её да потрясла. А как иначе заводится деловое общение? Обычно ещё визитки раздают, но мне до них -- как до Луны.
-- Очень приятно. Ты по объявлению? -- на всякий случай уточнила я, скрестив под столом пальцы свободной руки.
Паша угукнул, а я тщетно вспоминала: из какого он класса? Похожих на него ребят не припомнилось. Высоких и темноволосых, конечно, хватало, но мой собеседник обладал двумя особенностями: пронзительными зелеными глазами и взрослой щетиной. Взрослой, потому что у маленьких мальчиков борода попросту не росла или проклевывалась с проплешинами; только классу к одиннадцатому парни неожиданно обрастали густой растительностью. А глаза красивые... Как июльская трава...
Я тряхнула головой -- не время уходить в себя.
Короче говоря, чутье подсказывало: Паша или выпускник, или станет им в будущем году. Третьего не дано: всех девятиклассников я видела -- среди них такого не было. А на восьмиклашку новый знакомый не тянул внешностью.
-- Место какое-то стремное, -- тем временем заявил Паша, бережно устраивая рядом с собой сумку.
Поразительная осторожность, будто внутри -- хрупкая драгоценность. Интересно, что там? Колбы с кислотой? Тонкое стекло?
-- Какое есть, -- разом ощетинилась я. -- Закажи кофе и расслабься. Он тут вкусный, с корицей и сливками.
-- Ты давно занимаешься сыскной деятельностью? -- вместо заказа полюбопытствовал Паша.
-- Относительно, -- покривила душой я.
-- Мне казалось, народу наберется больше, -- продолжал нудить мой будущий компаньон. -- Или ты уже всех отпустила?
-- Нет, никто не пришел. Пока, -- процедив последнее слово, я резко сменила тему: -- Может, поговорим о тебе? Подготовил резюме? Почему я должна принять именно тебя?
Мне-то ответ известен: он единственный, кого увлекла сомнительная затея. Поэтому я в него вопьюсь всеми конечностями. Но пусть Паша думает, что агентство популярное, в кандидатах отбоя нет. Так солиднее.
Настала его очередь оправдываться, мусолить слова, складывать их в хлипкие предложения. Я отхлебнула глоток остывшего чая и выжидающе глянула на наручные часики. Постучала ногтями по столу.
-- Я неплохо разбираюсь в компьютерах, -- наконец, нашелся Паша.
-- О! -- Внутри запели весенние птахи. -- Хакер нам понадобится!
-- Не совсем хакер, -- сконфузился Паша, начав теребить салфетку. -- Но взломать почтовый ящик смогу.
Неужели на улице имени Никитиной Дианы поселилась удача? Я в компьютерах разбиралась на уровне пользователя и основывалась на нерушимом законе: "Ничего не трогай, а если тронула -- не признавайся". С появлением Паши у агентства появились все шансы родиться на свет. Да отыскалась новая проблема: согласие Паши.
Он долго колебался, допрашивая меня: чем агентство занимается, какая у нас стратегия и зарплата. Ответы были просты до безобразия: ничем, никакая, нулевая. Но я благоразумно мотала головой, словно попавший в плен партизан, и отказывалась раскрывать секреты фирмы. Обмолвилась лишь, что дело имеется. Но какое -- коммерческая тайна. Вот наберем полный штаб сотрудников -- с удовольствием поделюсь.
Время бежало вперед, а я всё ожидала хоть одного добровольца. Пашу тоже не радовала возможность стать членом детективного дуэта. И он, судя по всему, подумывал о спешном побеге.
-- Слушай, у меня ж тренировка, совсем забыл, -- легонько ударив по лбу ладонью, "вспомнил" Паша. -- Бывай, что ли. Агентство -- это прекрасно, может, чего и намутим потом. Ты звони...
Ага, а телефона-то не оставил. Я могла бы связать ему руки его собственной шапкой, но вряд ли бы это помешало уходу. Могла плюхнуться на коленки, взмолиться. Или гордо отпустить. Лучше -- последнее.
Безмятежно затренькал колокольчик. Я с надеждой уставилась на вошедшего, но тут же сникла. Явно не к нам. В кафе впорхнула худая низенькая блондинка на настолько высокой шпильке, что упади с неё -- разобьешь голову. Девушка стянула белые -- в тон плащу -- перчатки, замешкалась, посмотрела что-то на громоздком смартфоне... И плавной походкой, ловя восхищение всех без исключения мужчин в кафе, отправилась к столикам у окна.
Мое чутье орало, что блондинка пройдет мимо. Но нет. Она нежным, звонким голосом сказала, обратившись именно ко мне:
-- Я тебя помню, ты из нашей школы. Диана? Я по поводу сотрудничества.
Кто разберет, чем я угодила судьбе, но сегодня та встала на мою сторону. Удивительно, но я совершенно не помнила и эту блондинку тоже. Кажется, меня совсем не привлекала элита школы: старшеклассники. Да и зачем бы? Красивых мальчиков и у нас хватало, правда, они поголовно были жутко дурные. Как говаривала Ирка: "Деревянные". А девочки мне и вовсе незачем, что с ними делать?
Паша как-то странно посмотрел на меня, а затем вскочил со стула. Тот покачался и рухнул на пол с громким буханьем.
Блондинка поморщилась от звука удара, но сменила гримасу на полуулыбку.
-- Пашка, и ты тут, -- обрадовалась она, усаживая его рядом с собой.
-- Вы знакомы? -- вмешалась я, все ещё не доверяя собственной удачливости.
-- Мы встреч... -- объяснила было Вика.
-- Мы из параллельных классов, -- перебив её, на едином дыхании выпалил Паша. -- Вик, тебе чего-нибудь заказать?
Она отрицательно тряхнула прямыми волосами. Паша задумался, уставившись в окно.
-- Так вот... -- вновь напомнила я о себе. -- Агентство...
-- Да! -- резво перебил он. -- Мы открываем детективное агентство, неужели тебе это интересно?
Кое-кто вроде бы собирался сбежать с ещё не спущенного на воду, но уже терпящего бедствие корабля. Ан нет, оказывается, достаточно увидеть объект симпатии, и сразу появится прыть! И слово "бывай" трансформируется в "мы открываем".
Неужели они и вправду встречаются? И не рассказали друг другу, что собираются прийти сюда? Странные.
-- Я люблю детективные сериалы, -- ответила Вика, посмотревшись в зеркальце, которое достала из миниатюрной белоснежной сумочки.
Я немного позавидовала. Да нет, я много позавидовала! Мне противопоказано носить светлые вещи: они гарантировано покроются пятнами в первый же день. А на ней целый комплект белой одежды, который выглядит так, словно впервые ношен. И ведь смотрится гармонично. Ирка, например, в белом напоминает рыжеволосого призрака. А тут -- красота.
-- Начнем с того, что детективное агентство -- моя задумка. И я набираю готовых работать со мной людей.
-- А сколько нас будет? -- с каким-то особым любопытством, чуть ли не дрожью в голосе, вопросила Вика. -- Что мы расследуем?
Она выглядела нервной, что ли. Убрала зеркало, зато вытащила пачку жевательной резинки и предложила нам, а после достала две подушечки -- как в рекламе, честное слово -- и положила на язык.
-- Трое, -- хмыкнула я, ловя на себя задумчивый взгляд Паши (что это с ним?). -- А дело имеется.
Затем кратко поделилась мыслями об исчезновении Артема и странностях в его поведении.
-- И это расследование? -- огорчился Паша.
Вика, наоборот, всплеснула руками от воодушевления.
-- Какое суперское приключение наклевывается! Пропавший человек -- это так клево. Я за!
-- Я тоже, -- грустно поддался Паша. -- Вик, а что ты умеешь? Мне, например, Диана допрос устроила, а тебя так взяла. Из-за женской солидарности, не иначе.
-- Ой, и не стыдно задавать глупейшие вопросы?
Как оказалось, Вика общалась с половиной района и располагала настолько обширной и разносторонней информацией, что местные старушки обзавидовались бы, услышав самую безобидную из известных Вике сплетен. И связей у нее хватало в любой отрасли, чуть ли не в администрации президента.
В общем, я мысленно отметила в блокнотике вторую галочку. Сотрудники найдены. Кстати...
-- Да ну, -- не согласился Паша. -- Загадки бы. Агентство "Тайна".
Мне не понравилось ни то, ни другое. Но лучшие варианты, увы, заблудились по дороге к нам. Что ж, выживем без названия. С этим смирюсь.
-- И последнее, -- замяв вопрос, сказала я. -- Нам необходима штаб-квартира. По кафе часто не находишься -- последние деньги спустим. На улицах -- не вариант, замерзнем. Предлагаю собираться у кого-нибудь дома.
-- У меня не выйдет, -- надув пузырь размером с кулак, отказалась Вика. -- Там маленький братишка; он постоянно плачет и просит кушать.
-- У меня тоже, -- покатился со смеху Паша, -- дома брат, который только и умеет, что ныть да требовать пожрать. Правда, ему стукнул двадцатник.
-- Значит, остаюсь я, -- безрадостно. -- Когда начнем?
Зима набирала мощь. Из низких, точно свесившихся над городом, туч валили снежные хлопья размером с копеечную монету. Они укладывались на одежду, путались в волосах, таяли и стекали по подбородку холодными слезинками.
Снег, толсто-толсто покрыв землю, скрипел под подошвами.
