Цун : другие произведения.

Настоящее

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Толкование в файле


   Когда сплетаешь эту суету
   в живое и, как истина, больное,
   невольно вспоминаешь: солнце билось
   в слоистые наплывы темноты,
   что заполняла на исходе дня
   все промежутки между голосами
   домов, людей, деревьев и травы.

   Опять трава, ее тугие прутья
   идти нам не дают, нас только трое,
   один - мой друг, другой - его знакомый,
   а третий - я, идем навстречу смуте
   кустов лиловых, как они без ветра
   такое вещество в себе хранят,
   что все шевелится, волнуется, и мнится,
   что все - живое. Подошли и встали.
   Потом мой друг проник в них, а за ним -
   - второй. Остался я, навстречу скоро
   метнулось нечто - в ноги. И к груди
   моей стремилось. Чешуей зеленой
   все заросло. Змеиные глаза,
   когтисты лапы, ящеровый хвост.
   И, забираясь по моей одежде,
   все выше к горлу, так, казалось, рвать
   готовое, внезапно все в меня
   перетекло, и я стал им, оно исчезло,
   стал только я - зеленый, безобразный,
   нечеловеческий. Товарищи мои
   меня, однако, быстро распознали
   под маленьким зеленым существом,
   как рассмеялись, так и огорчились,
   но выход был. За странными кустами
   стояло несколько деревьев, их стволы
   хранили две возможности: являться
   корой и древесиной, сок живой
   в них протекал, и листья вниз висели,
   но не было ни дерева, ни листьев,
   коричневый колеблющийся вход,
   и чей-то голос сверху опускался
   беззвучно, как в любом подобном сне:
   "Ты станешь человеком, только два
   тебе условия - ты станешь им на сутки,
   которые пройдут, как пять минут,
   потом ты снова превратишься в эту пакость,
   и будешь ею до тех пор, пока
   сюда не подойдут другие люди,
   их трое, ты, в последнего втекая,
   проснешься и окажешься собой".

   Все совершилось. Снова мы идем.
   Проход коричневый мелькнул и растворился,
   вокруг нас - город, я родился в нем,
   я знал его, теперь другое вижу,
   стробоскопические опыты людей
   зачем-то здесь явились сутью оных,-
   - внезапно появившись, исчезают.
   И все стекло, что может быть на свете,
   здесь собрано. Мой друг зашел на почту,
   и все - стеклянное. Там женщина сидела,
   ее нагое тело проступало
   за ледяной слюдой - такое платье
   надела. Друг зашел на почту
   и разменял имевшиеся деньги,
   и получил прозрачные куски,
   которые я так и не увидел.
   И мы летим по улицам, как лампа
   мигая, позволяет черный шарик
   отметить то - вверху, а то - внизу,
   а то - нигде. Нигде открыло двери
   и оказалось канцелярским домом,
   там все ходили делать документы,
   все были слабыми, их дом готовил в слуги
   себе. Мы внутрь вошли.
   Мой друг пошел выписывать бумагу,
   которая являлась основной
   причиной. Тот, второй, отвлекся
   и испарился. Я один остался,
   осознавая, что действительно один,
   и что товарищи вернуться не сумеют.
   Тогда я двинулся по этим коридорам,
   навстречу шли и протекали сквозь меня
   другие ходоки. Унылой краской
   блестели стены. Все стекло осталось
   снаружи. Что-то мне сказало
   поднять глаза повыше. Впереди
   мелькнули пятна. Ситцевое платье
   на ней, лицо укрыто русым ветром,
   глаза такие, что увидел в них
   все, что обычно видеть невозможно.
   Идет ко мне, закрученные метры
   хватают за ноги. Я чувствую стесненье
   во всем себе. Да что со мной еще?
   Она идет ко мне, мой человек идет,
   я сам нашел ее! Но чувствую - тяжел мой
   короткий шаг. Я вспоминаю голос,
   что исходил от дерева - провала,
   меня пустившего сюда,- должны быть сутки,-
   - я вспоминаю,- словно пять минут
   все пролетит. Ты снова станешь гадом
   зеленым. Чешуей, змеиной мордой
   ты взглянешь на нее. - Она подходит.
   Я чувствую ее, она во мне,
   мой человек. Глаза ее со мной,
   и руки тонкие, и вся она, но что мне
   такое сделать? Время загудело,
   предупреждает. Дикое решенье
   я принимаю. Руки опускаю,
   глаза ее теряю, ухожу
   в какой-то закуток, пишу записку,
   что на пол падает, я снова мерзкий ящер,
   ползу в гремучий бак, отбросы быстро
   выбрасываю лапами наружу.

   Потом все повернулось, ноги рядом
   со мной идут. Опять вокруг стекло,
   закован в оцинкованную жесть,
   плыву в нем, чем-то понимаю,
   что этот мир уходит, этот город
   уходит. Жесть распалась, и кусты
   лиловые меня в себя пустили,
   опять трава, тугие прутья рядом,
   встаю на ноги, снова человек,
   как трудно эту глубину покинуть,
   условие второе не исполнив.
   Но я не в силах ждать, когда сюда
   придут другие. Третьего ловить,
   хватать его, в него перетекать
   не стану. Снова на ногах,
   внизу в кусты лиловые метнулась
   зеленая чешуйчатая тварь.

   И я проснулся - снова прохожу
   двойное дерево - туманные ворота,
   и снова город мой, родное неродным
   становится, стекло прозрачней света.
   И снова этот канцелярский дом,
   теперь меня в нем ждут, выходят в черных
   костюмах. Одинаковые плечи,
   и кулаки на уровне ухмылок.
   Иду сквозь них, бью в челюсти, сметаю.
   Ищу ее. Как тусклы эти стены.
   Найти ее! Над дверью будет красным
   стоять тот номер. - Где она! - Бегу,
   все разлетается. Растерянные морды
   внезапно обрастают чешуей.
   Так вот мой город, вот мой мир каков!
   Теперь понятно, почему так часто
   змеиное в глазах твоих ловлю.
   Но ты не интересен, ты ее
   отдай мне, если хочешь сохраниться.
   И морды снова обратились в лица,
   так гладко улыбнулись: "Вот она,
   смотри, она идет тебе навстречу".

   Она действительно по коридору шла,
   такая грустная, и ситец был невесел,
   и платье не взлетало от шагов.
   Я взгляд ее ловил - она проходит,
   она прошла, за ней идет сутулый
   и невысокий, в сером пиджачке
   протертом. А она прошла.
   Бежать, догнать! Догнал ее и обнял,-
   - она устало отклонилась. - Ты меня
   не дождалась? - И что-то порвалось под сердцем.
   - Я дождалась.- И сердце снова кровью
   вздохнуло.- Дождалась, ты обернись,
   вот - ты стоишь.- Пиджак его, обвисший
   на хилых полусгорбленных плечах,
   еще сильнее тело вниз направил.
   - Вот - ты стоишь.- И, в ужасе проснувшись,
   я понял окончательно, что время
   меня сумело обмануть, его игра
   всегда казалась мне нечестною и злобной.

   Я понял окончательно, что я
   рожден был дважды - в городе стеклянном,
   работал в жалком канцелярском доме,
   и сам был жалок, хлипок, некрасив,
   но там она нашлась, она моей
   была там. А еще рожден я
   в обычном мире. Около домов
   кирпичных. Около законов,
   и правил, и привычек, и людей
   обычных. В этом мире часто
   приветствуют прозрачный звук любви.
   Но платье ситцевое в городе стеклянном
   другому мне досталось, что слабее.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"