Никита идет вдоль трамвайных путей, мимо громады завода. Он был маленький и верил, что эти трубы и стены отделяют мир мертвых от мира живых. Сейчас он знает, что за этой границей раскинулась большая вода. Летом там белеют паруса яхт. В этих яхтах радуются жизни её хозяева. Зимой там крестят простой люд и освещают сточную воду.
Никита брел домой, держа в руке недопитую бутылку. Косуха, армейские ботинки, патлы хвостом, бабушкин шарф. Когда-то этот прикид делал его молодым бунтарём. Он был панк. Это не был протест - это был крик. Жадный вопль:
- Я есть!
Но теперь он идет с работы домой. Рюкзак, набитый ненужным барахлом, болтался за спиной, грея спину. Мы все хотим чувствовать, что за нашими плечами что-то есть. Хотя бы бэк.
Сегодня был день рождения его кумира. Он не мог пройти мимо клуба, где с десяток молодых людей не сознавая того делали рекламу заведению: оставляя после себя гору бутылок, создавая перед входом атмосферу толпы и веселья.
Без страха и упрека он зашел в этот подвал. Здесь царили секс, драг-с и рок-н-ролл, правда, Никита больше не был львом этой фауны. Он встретил только одно знакомое лицо. Оно было всё так же небрежно покрыто косметикой. Такая раскраска, когда-то говорила о неопытности девочки, теперь скрывала возраст женщины. Она его не узнала.
Ему захотелось поговорить, кроме охраны было не с кем. Охранникам было некуда деваться - они на работе. Любой рабочий чувствует власть над себе подобными, если он свободен от своей роли, а жертва нет. В итоге они выпроводили игнорируемую пьянь.
- Спасибо за покупку - сказал автомат на бензозаправке.
Проходивший мимо Никита вспомнил свой любимый фильм: кино рисовало мрачный мир бездушных людей и умных машин. Через силу улыбнувшись, он признал, что теперь живёт в этом мире. Мире людей, которых нет без машин.
Отказавшись воспользоваться услугой подземного перехода, он сделал шаг на проезжую часть. Последний шаг.