В зале темно и пусто. Стулья закинуты на столы, по всей видимости, уборщицей.
Габриел проходит в самый дальний угол помещения, снимает один стул и садится. Это его привычная позиция - незаметно присутствовать на всех наших репетициях. Имеет право, между прочим. Он вкладывает в нашу группу деньги, договаривается с разными клубами и организаторами мероприятий о нашем участии. Правда, мы сразу договорились, что играть будем исключительно в клубах, предназначенных в первую очередь не для обычных людей. Такие клубы, как правило, закрытые, и меня это устраивает.
С некоторых пор главной в группе стала я. Меня это не особенно радует, но и отказываться я попросту не могу. И все вот почему. Макс уехал в Германию. В некотором смысле, меня потому и позвали обратно в группу, что я могу неплохо его заменить. И вот у нас возникла проблема. То есть она, конечно, и до меня была, но ее почему-то старательно игнорировали. Итак, Николас совершенно не в состоянии играть на барабанах. Не его инструмент, и все тут. Вскоре выяснилось, что прекрасный игрок - его сестра... Собственно, насколько я понимаю, именно, чтобы не отставать от нее, Ник и занялся барабанами.
Словом, не видя другого выхода, я поддалась на уговоры Габриела, Ксюши и - самой не верится! - Лилиан и, на свой страх и риск, позвала в группу Аминту. Проблем с ней не оберешься, а нервов на нее хватает только у Габриела (еще одна причина, по которой я не возражаю против его присутствия). Кроме того, два Аппеля в одном помещении - взрывная смесь. Но она, по крайней мере, действительно ударница - этого у нее не отнимешь. А Ник приспособился запоминать и исполнять партии на синтезаторе, в целом даже не пытаясь понять принцип игры, если мои руки заняты, скажем, скрипкой.
Кстати The Rebels тем и отличаются от многих других рок-групп, что не ограничиваются стандартным набором инструментов. Но самое главное - мы единственная в мире группа, состоящая из одних вампиров. Это на самом деле многим кажется невероятным, но, тем не менее, такое явление объяснимо. Вампирский слух невероятно тонок и чувствителен и громкая музыка его сильно раздражает. Одно дело слушать (это может любое создание на земле даже с самым восприимчивым слухом), и совсем другое - этот звук воспроизводить. Спрашивается, почему мы такие особенные? Все просто. Мы играли, будучи людьми, играли, в процессе превращения и играем сейчас. Шла постепенная адаптация. И вот теперь мы единственные в своем роде. Кроме всего прочего, нас нередко пытаются заполучить и люди, если проходит какой-то крупный праздник. За счет удивительного вампирского слуха и точности движений сыграть и спеть мы можем намного чище любого человека, и для людей такая музыка кажется особенно привлекательной. А вампиры еще и слышат малейшие оттенки мелодии, и это тоже чудесно.
Итак. Состав группы кардинально изменился. Взять на себя все заботы могли только два человека. Я - потому что изначально была с мятежниками и почти всегда знала обо всех проблемах и вместе с Максом придумывала способы их решения. И Аминта. Потому что у нее достаточно много связей с нужными людьми. Она полжизни скрывалась, и владельцы самых малоизвестных клубов для узкого круга людей и вампиров для нее - едва ли не лучшие друзья.
Но позволить группе попасть в ее руки я просто не могла. Макс, видимо, нечто подобное предвидел, поэтому и просил о помощи именно меня, причем в присутствии полного состава группы, и в итоге как-то незаметно получилось, что в основном делами группы стал заниматься Габриел. Он, видимо, вообще не может оставаться в стороне, когда кому-то тяжело справляться с должностью управляющего. Что ж, я не возражаю. Теперь мое дело следить за качеством исполнения музыкальных произведений. А остальное уже не совсем мое дело.
Может, Габриел потому и изменился, что увлекся новым видом помощи? Впрочем, это не важно. В любом случае я рада за него, рада, что он преодолел свою фанатичную тягу защищать близких. Кстати, о близких... Фанатичность-то исчезла, а тяга никуда не делась. Мне, наконец, удалось понять, почему Габирел вдруг решил отправить меня и Матвея в Англию к его дальней родственнице. О ней узнал одержимый Валентин, отец Аминты и Николаса. И - вот ведь не повезло девочке - он является ее дальним родственником. Ее, и ее старшей сестры - Дженис. При его неадекватности по отношению к семье, девушкам будет лучше под присмотром Морелей. Единственное, чего я не понимаю, - это причина, по которое их нельзя просто увезти в Россию. У обеих, как и у Фила, русские корни, обе некоторое время жили в Сансет-Дауне, обе знают о своем происхождении. Почему они должны оставаться в Англии? Причем живут они даже не в Общине. А просто в Лондоне. Там для них опасно.
Но нет, Габриел настаивает, чтобы я и Матвей обеспечили их безопасность именно там, в Англии. Объяснется это не совсем понятно. И он, и Ксюша в один голос тведят, что перевозить их сейчас еще опаснее. Во-первых, потому что сейчас в Лондоне Валентин, и спрятанная в Английской Академии Кэролайн находится в безопасности по определению, а Дженис... Ну, все почему-то надеятся, что двадцатипятилетняя девушка сможет постоять за себя...
И вот именно это странно. Ксюша объяснила, что в Англии как в одной из немногих стран со старинными традициями сохранилось еще и понятие мира ночи. Когда-то я слышала нечто подобное от Феликса и Фила... Итак, суть в том, что в действительности существуют не только вампиры. Просто вампиры общепризнаны почти во всех странах мира. Но субкультура мира ночи - понятие куда более широкое. В мире, кроме нас, существуют еще и оборотни - такие же люди, с передающимся по наследству геном (или вирусом?), но несколько отличающимся от нашего, вампирского. Но если принято считать, чты мы отличаемся хладнокровием, то особенность оборотней - крайняя эмоциональность и вспыльчивость, но они куда больше подходят человеческому обществу, нежели мы, их потребности можно удовлетворить самыми обычными продуктами. Единственное отличие от людей - способность перевоплощаться в определенное животное.
Есть и еще одна часть мира ночи. Ведьмы. Многие знают, что они есть, но никто не знает, где их найти. Пожалуй, они - самая незаметная часть нашего общества. Затеряться среди мошенников им не составляет труда.
Так вот Дженис, оказывается, скоро выйдет замуж за одного из оборотней. А портить отношения с оборотнем не захочет ни один вампир, даже такой сумасшедший, как Валентин Аппель. Конечно, кровная вражда между вампирами и оборотнями - просто байки. Но остаться живым, если хоть как-то испорить жизнь избранной (или избранному) оборотня, то остаться живым шансов нет. По крайней мере, так сказал Габриел.
Причина же, по которой везти девушек к нам нельзя, на взгляд всех, кроме меня, проста. В Англии у Валентина много связей, а за счет сплоченности порождений ночи он знает все, что происходит вокруг.
Но если все так здорово, двевушки в полной безопасности, то зачем ехать туда мне?! Тем более, если о моем приезде мгновенно узнает Валнтин?
Неожиданно относительно всего этого в голову мне закрадывается странная мысль. Но я тут же отгоняю ее, не желая в это верить, особенно - не желая верить в то, что эта мысль хоть и ужасает, но приходится мне по душе.
- ПОЗДРАВЛЯЕМ!!!
Я в буквальном смысле подпрыгиваю на месте от оглушительного хора. Увлекшись настройкой аппаратуры, оставшейся в клубе с последнего нашего выступления в прошлые выходные, и распутыванием проводов, я напрочь забыла о времени и о том, что вскоре в зале должна собраться вся группа.
Глубоко вздохнув и заставив себя успокоиться, я оборачиваюсь - и вижу живописную картину: жутко счастливых двух парней, держащих в руках какой-то забавный плакат, Ника, явно сомневающегося - присоединиться ли к мужской половине и порадоваться за меня, и Аминту, которая, к моему крайнему изумлению, как-то печально переводит взгляд с меня на улыбающегося моему недоумению Габриела. На ум мгновенно приходят воспоминания из прошлой жизни, когда точно так же меня и Феликса рассматривал Фил, и сердце у меня разрывалось от жалости к нему. Такой я вижу ее впервые, и это по-настоящему меня удивляет.
Но все вопросы потом, к Габриелу, - судя по его отсраненному взгляду, он-то явно все понимает.
- Спасибо, - с широкой улыбкой забираю у Захарии и Кирилла плакат и коробку с подарком. - Я чуть позже посмотрю, хорошо? - вдруг ловлю себя на странной мысли с сразу поправляюсь: - Мы посмотрим.
- Ничего, привыкнете госпожа Морель, - в привычной язвительной манере отзывается Аминта, выглядывая из-за ударной установки.
К своему удивлению, ничуть не разозлившись, я со смехом поднимаю руки в капитуляционном жесте и обращаюсь к остальным мятежникам.
- Госпожи - никогда не будет. Это, во-первых. А во-вторых, я теперь не Морель, а Софья Морель-Ларионова.
- Морель-Ларионова... Язык сломаешь, - бормочет Ник. - Попроще нельзя было?
Нельзя было. Двойная фамилия не случайность. Я не могла не принять фамилию мужа и нарушить традиции Морелей, и не могла отказаться от фамилии своей семьи...
- Зато звучная какая фамилия! - Кирилл, поднимаясь на сцену, хлопает меня по плечу.
- Точно! Звезде только такая и полагается! - поддерживает его Захария. Его рука поднимается, чтобы взлохматить мне волосы, но жалеет сложную и с виду хрупкую свадебную прическу, и в итоге просто подмигивает.
- Звездить-то все равно вместе будем, - улыбаюсь я, занимая место у синтезатора и поудобнее устраивая микрофон. Сегодня партии нужно будет играть посложнее, с ними Николас может пока не справиться. Ну, ничего, к ноябрю выучит.
- Звездить вы будете только после Англии, - доносится из темного угла на удивление серьезный голос Габриела.
Внутренне улыбаюсь. Габриелу мы обязаны многим, а я - в особенности.
- Так, ладно, сосредоточились, - указание я, скорее, даю для себя, потому что мысли разбегаются в разные стороны. - Сегодня недолго. Играем The Black Keys, Queen и OneRepublic, потом попрошу вас кое-что послушать, запомнить и к следующей репетиции постараться хоть что-нибудь сообразить, потому что у меня идей много, и выбрать что-то определенное я не могу, поэтому думать на этот раз предлагаю в первую очередь вам.
Начинаем с "Chope and Change".
Взрываюсь с первых же секунд. Почему нельзя запомнить, что играть мы начинаем с девятого аккорда?! И с девятого аккорда Кирилл продолжает играть то же самое, но на тон выше, а Захария начинает свою партию?
- Кирилл, черт тебя подери, ты понимаешь, что такое цифра девять?! Высшая математика?! Ты к двадцати с лишним годам считать не научился?!
Кирилл молчит, понимая, что переполнил чашу моего терпения. Зато влезает Аминта, окончательно приводя меня в замешательство.
- А у него, видишь ли, голова не к тому месту крепится, - как-то слишком слабо для себя замечает она. Обычно ее высказывания даже если и не режут без ножа, то как минимум лишают человека нервов. - Вот и не может думать.
Я еще раз внимательно осматриваю девушку. Может, заболела?.. Вроде не заметно... Только глаза какие-то красноватые... Сегодня я явно чего-то не понимаю...
Так, ладно. Решаю, что сегодня, видимо, лучше сыграть что-нибудь уже хорошо известное нам. Что ж, попытка не пытка...
Как видно, я ошиблась. Работать сегодня мальчики были не настроены. Более или менее выдавал нечто связное Николас. Сегодня от него требовалось только хорошее владение его превосходным голосом. Ну, и еще раз поразила Аминта, выложившаяся по полной программе. Зато и Кирилл, и Захария сегодня побили все рекорды по вывождению меня из себя.
В итоге, так толком и не сыграв ни одной песни, я сдалась. Хлопнув дверью, пулей вылетаю из клуба. Долго ждать Габриела не приходится - уже через пару минут свет в помещении тухнет, и из него выходит кучка людей, быстро разбредающаяся в разные стороны. Габриел закрывает дверь, затем запускает меня в машину и садится сам.
- И стоило портить день? - в его голосе звучит явное непонимание. - Что теперь останется в памяти о свадьбе?
Закрываю глаза, чувствуя, как машина приходит в движение. Вот уж никогда не подумала бы, что Габриела волнуют такие пустяки.
- Обычный день, откровенно говоря, - сейчас действительно так кажется. - Просто не очень приятный.
- Вот именно, Соня. В моем понимании свадьба должна стать одним из самых ярких событий, а у тебя все, как всегда, с ног на голову.
- С чего вдруг такая идиализация, Гейб? - устало потираю лицо. - Никогда не считала, что... - пожимаю плечами, не зная, как сформулировать мысль.
- Не считала, что я могу быть таким же обычным, как твои друзья? - он безошибочно угадывает то, о чем я не смогла сказать. - Спокойным, неопасным, человечным, земным, уставшим, любящим, оберегающим, понимающим... Каким еще ты не представляла меня себе?
Невольно открываю глаза и с любопытством смотрю на супруга. Он действительно ждет ответа.
- Ну... Не знала, что можешь быть искренним, переживающим... Не подозревала, что ты альтруист... хотя и в искаженной форме.
Он вдруг расплывается в легкой усмешке.
- Но всегда знала, что ты разный, - незамедлительно добавляю я. - И что мы похожи. Это я, правда, заметила совсем недавно.
- По-моему, наше сходство вызывало у тебя отвращение, - он едва заметно морщится.
- Я не о том... Не о том, какое сходство выработалось у меня от общения с тобой. Я имею в виду врожденное. Скажем, я не переношу однообразной жизни. Ты тоже. Я творческая личность. Ты в определенной степени тоже. Ты хочешь собрать семью в одном месте, чтобы она стала настоящей семьей, чтобы она всегда была в безопасности. Я тоже хотела бы, но слишком поздно это поняла... Я немного параноик, и ты тоже, хотя совсем не немного. - Неожиданно для нас обоих мы улыбаемся. - И, знаешь, меня вовсе не пугает то, какой я стала, благодаря тебе. Просто на какой-то момент я запуталась, и это пугало. А вообще... Я врядли стану жестокой, что бы ни случилось. Манипулировать людьми тоже скорее всего не сумею. Так что сходство... Просто ты развил во мне некоторые навыки, задатки которых у меня, определенно, были.
- Я жестокий манипулятор, - сдержанно кивнув, повторяет Габриел. Его пальцы нервно пробагют по рулю. - Блеск. И много еще людей так считают?
Вздыхаю и отворачиваюсь.
- Все, кроме тех, кто является ближайшим твоим окружением, то есть кроме Лилиан, Ксюши... Ну, ты понял.
- С какой стати ты говоришь мне об этом только сейчас? - с болью чувствую, как в его голосе пояляются нотки отчаяния, смешанные с отчаянным желанием не поддаться соблазну взорваться. - Я жестокий...
- Был таким, - твердо поправляю я. - За последнее время все кардинально изменилось. Я, правда, до сих пор до конца не понимаю причину.
- Я объясню. Потом.
Без труда догадываюсь, почему разговор прерывается, - мы подъехали к почти полностью стеклянному дому, сверкающему яркими оттенками рыжего и золотого, рожденными мягким фонарным светом.
Волей-неволей в квартире мы стараемся не обсуждать неприятные темы. Избегаем ссор. Вернее, ссориться просто не получается. Габриел очень легко умеет рассеивать мое внимание, и не только рассеивать, а еще и переключать его на что-нибудь совсем другое. Я стараюсь сопротивляться, но как-то не слишком успешно, главным образом, потому что в целом сама не особенно возражаю против его действий. Впрочем, у меня тоже неплохо получается воздействовать на него, хотя и не с таким успехом. Причина, скорее всего, в том, что у Габриела были столетия, чтобы отточить искусство обольщения, а я этим стала заниматься только год назад, когда стало ясно, что иначе мне не узнать правду ни у одного мужчины в обществе Морелей. Да и не радовалась особенно этому умению, даже стеснялась и побаивалась его.
Ну, а теперь и на моей улице праздник!
Лукаво подмигнув мужу, я проскальзываю мимо него в открытый зеркальный лифт.