Аннотация: "О театр любите ли Вы театр, так как люблю его я..." В.Белинский
(Дама с зеленой собачкой)
"О театр любите ли Вы театр, так как люблю его я..."
Эти слова Белинского до сих пор звучат в памяти многих голосом Татьяны Дорониной, советской Мерлин Манро, голосом, сладким как мед...
Да мы любили театр, так или почти так..., "русский театр, пропитанный Чеховской атмосферой, идеями человеколюбия и веры в жизнь."* Но сегодня больше не любим, даже больше, порой ненавидим. Один за другим уходят те, кто делал театр, который можно было любить. Еще остается Малый, но уже почти нет Большого.
Держит театральную оборону Юрий Соломин, духовную и культурную, не давая звездануться Театру в окончательную бездну.
Но "Настанет день, когда и я..."
Театр стремительно превращается в балаган на "колесах", в эстрадное шоу.
Кто эти люди, которые являются движущей силой процесса, так сказать? Кто их заряжает?
Как вчерашние подвижники вырождаются, нет, не в "шариковых", а уже прямо в "собачек"? "Зеленых собачек Госдепа". Об этом мы сегодня и поговорим с одной такой, вернее одним... "зеленым кобельком". Приветствуйте, у нас в студии программы "Дифирамбы" актер Александр Филиппенко!
- Здравствуйте, здравствуйте!
- Давайте мы напомним слушателям, кто такой актер Филлипенко, чем знаменит. Хотя многие слушатели не просто забыли давно кто это, но и просто не знают о Вас ровным счетом ничего. Ведь театр со времен обожаемого Высоцкого трансформировался настолько, что перестал быть народным, а служит для ублажения узкого круга лиц. Нет у Вас ощущения того, что Вы - шут?
- "Да я шут, я актер, так что же, пусть меня презирают вельможи" - запел слегка хрипловатым фальцетом гость. - Жизнь это театр, а все мы в ней актеры! Так что и Вы то же.
- Если честно, впервые увидела Вас в фильме "Звезда и смерть Хоакины Мурьеты" в начале 80-х, где Вы удачно сыграли смерть, использовав свое обаяние по максимуму.
- Да, и проснулся знаменитым на следующий день после премьеры.
- Последний раз - в спектакле Кончаловского, где Вы пошло сыграли "зажравшегося профессора Серебрякова.... Преднамеренная фальшь лезла из всех щелей, подобно анекдоту, не имея ничего общего с драмой жизни ."* А ведь Чехов терпеть не мог пошлость.
- Ах, зато в Советское время, в советское время, запрещали спектакли, запрещали ...
- Какие?
- Но не запрещали, но угрожали, угрожали, Ах цензура, ах цензура...Нам разрешали только классику, только классику.. Но мы умудрялись, ухитрялись ... Без мыла ... Ах, какие мы были умные, разумные, ах эзопов язык , ах эзоповых язык. Ах Левитанский, Левитанский!
-Ой, Вам ли обижаться? В армии не служили, получили высшее образование: целых два, и совершенно бесплатно. Еще не имея театрального образования, с корабля на бал, после окончания МФТИ, попали в театр Любимого. Получили прекрасную возможность совершенствовать мастерство и на сцене, и параллельно в Щукинском училище при театре Вахтангова. Куда и перешли после окончания училища.
- Ну да, ну и что?
- Завидная театральная фортуна для юноши из Алма-Аты. Как много дала Вам Советская Родина, в том числе звание заслуженного артиста РСФР, от которого Вы не отказались, так же как и от звания народного артиста России в 2000 году, в знак протеста так сказать.
- Это признание моего таланта, таланта, заслуг, заслуг. Таких актеров поискать, поискать Я эксцентрик, я эксцентрик. Впрочем, не чужд лиризма, не чужд. Я все могу, все могу, несмотря на слабые исходные данные: неяркую, невыразительную внешность. Я всегда тянулся, тянулся, к яркости, к яркости, филигранности и многогранности.
- Да, за Вами в кино тянется целая галерея отточенных злодеев, бандитов, Бессмертных Кощеев, и даже смерти. А в театре целая галерея неоднозначных персонажей, Шейлок, например. У иного актера он -" скуп и только", а Вашем исполнении Шейлок - "скуп, сметлив, мстителен, чадолюбив и остроумен". Впрочем, это скорее заслуга Шекспира.
- И моя...
- В то время, как талантливая и красивейшая молодая актриса Ирина Алферова в театре Марка Захарова страдала от отсутствия достойных ролей, Вы были потрясающе востребованы. Причем всегда и в Советское время, и после, и сейчас.
- Ну, ну... эстрадную студию при МГУ "Наш дом" разогнали.
- Это после проамериканского фашистского путча в Греции в 1967 году, и неудачной попытки государственного переворота в Чехословакии американскими спецслужбами.
- После вторжения советских танков...
- Когда эти танки освобождали Чехословакию от фашистов в сорок пятом никто не был против, кроме самих фашистов и их прислужников. Вы тоже были прислужниками своего рода, когда лили воду на мельницу Госдепа.
- Да мы просто прикалывались, развлекались.
- А государство предохранялось, и как свидетельствуют события девяносто первого года, не без основательно. Иначе ваши "товарищи" развалили бы СССР гораздо раньше. И у меня, и миллионов других, не было бы счастливого детства.
- Ах, не было свободы, свободы, все было идеалогизированно, было давление, давление, гнет, гнет..
- Зато теперь у любого бомжа столько свободы! А сколько свободы обрели двадцать миллионов Ваших безвременно ушедших за годы перестройки соотечественников?
- Ах, Вы не понимаете... Свобода требует жертв, жертв...За все нужно платить. Особенно за мои выступления и интервью. Не забудьте.
- Кстати сколько стоят билеты на Ваши спектакли? И почему моно? Не хотите ни с кем делиться гонорарами?
- Да, так финансово проще. Независимый художник: не завишу ни от какого режиссера, ни от постановщика, ни от партнеров. Человек-театр!
- Сам себе и чтец, и жнец, и на дуде игрец! И в то же время Вы зависите от любого, кто Вам предложит деньги за выступление. Например, от гонорара за выступление на нашем ЭХО. Как-то аналогия с самой древней профессией очень уж очевидна.
- Какая же профессия в наше время не напрашивается на эту аналогию? Все продается и все покупается.
- Ну и?
- Будет Весна! Понимаете? Поэтому следует шить... - полушепотом заговорил гость.
- Думаете, то, что сошьете, будут носить?
- Ах, мы боремся, боремся против "зимней кабалы и опалы"...
- Ну и?
- Что?!
- Последствия за окном: "общество настолько прогнило и обмельчало, что человек давно потерял себя и способен только лицедействовать."* За что боролись? Театр имени Гоголя просуществовал восемьдесят восемь лет, теперь практически уничтожен, остальные на очереди.
- Мне это не грозит. Я продажный, продажный!
- А кабалой Вы ласково называете - бюджетное финансирование? Мечтаете, чтобы Вам зарплату перестали выплачивать, как в Киевском театре?
- Ах, то Россия виновата, виновата, ах нарушены культурные связи, культурные связи!
- Но уж одна то связь, точно никогда не прервется..
- Вы о чем, Вы о чем?
- О ниточке Госдепа, за которую Вас дергают, а Вы якобы боретесь, дергаясь в конвульсиях паяца.
- Ах, у нас стихи, останутся, ах, стихи! Мы с томиками проживем, проживем.. Жрачки и алкоголя, до отвала, до отвала, а стихотворного слова так не хватает, не хватает...
- На английском, на английском? Тьфу! Заговорила по Вашему.
- Ах, разрешите в честь предстоящего Госдеповского кошмара, на танец Вас пригласить.
- Ничего не боитесь?
- Чего-с?
- Ну, что по ниточке и ножом? Печальна участь марионетки.
- А мы собачками станем ...зелеными, зелеными... Ав авав ав...,- и кабелек, затявкав спрыгнул со стула. Помочился на его ножку, и юркнул за дверь.
Видно в клуб побежал ,стихи Левитанского долаявать.
На этом нашу программу, дорогие слушатели, мы вынуждены прервать.