Осуществить то, о чем он думал последние полутора суток, оказалось невозможно, план, такой безупречный на вид, провалился с треском.
     Сразу после быстрого завтрака Велен не допускающим возражений тоном изложил заведомо неверный план действий на день, а заодно и маршрут, которым они будут добираться до Серебряных Рощ, тоже не самый лучший. Но вместо ожидаемого протеста, к которому парень основательно подготовился, Таисс тихо сказала "нет" и ушла седлать Принцессу. Вид у нее при этом был такой, что даже раздраженная до предела кобыла предпочла изобразить из себя самую покладистую в мире лошадку.
     Маг попробовал еще раз спровоцировать девушку на разговор, но это напомнило тявканье дворняжки на замковую башню, так что он почти сразу же замолчал.
     Таисс была уже где-то не здесь, даже когда уточнила походя, как его рука. Оказалось, за прошедшие несколько часов рана затянулась и уже не беспокоила даже во время колдовства.
     Двигаться пришлось с черепашьей скоростью: вывернутые с корнем деревья то и дело преграждали путь, заставляя сворачивать с тропы. В конце концов, решили идти дальше пешком, ведя лошадей под уздцы. Животные нервничали, особенно Принцесса, но когда Велен подошел и заговорил ее, ведьма едва обратила на это внимание.
     Могла ли Таисс быть дриадой и вампиршей одновременно? Вампиры могут иметь детей только от своих женщин, ни одна другая раса их семя не выносит. А у дриад в свою очередь рождаются только дриады, девочки. Значит, природное смешение этих двух кровей невозможно. И Таисс сказала, что способа обратить кого-либо в вампира не существует, но вдруг она солгала? У ведьмы определенно есть какой-то секрет, раз она так панически боится, как бы рядом не оказался отцовский шпион.
     С одной стороны, ее запах и образ на магическом плане говорили о чистоте крови. Но с другой - этот укус и вампирское зелье в сумке... По всему выходит, что ведьма как-то связана с обитателями княжества Ромэн, но стали бы клыкастые затевать эксперименты с расой, не способной рожать сыновей? Или на то и расчет, что теперь смогут?
     В голове всплыли слова Онариона: "Кто может разбираться в таких вопросах лучше женщин, чья мудрость старше всего живого в мире?" Выходит, кровопийцы оказались умнее всех, раз связались с дриадами.
     События последних лет наглядно показали, как мало на самом деле известно о женщинах, которых называют дочерьми Ардары. Отчасти из-за того, что сами дриады предпочитают играть роли, которые редко кто воспринимает всерьез. Но в большей степени - это результат нежелания признавать их первородство и честь, оказанную им Ардарой. Ну как дриады могут быть более уважаемыми, если у них не может быть сыновей: воинов, мудрецов, королей?
     И ладно бы только люди. Но во время Черной Зимы не один Дмианор, король Северного Престола, запоздал с вмешательством в действия танорских магов. Те же эльфы Фарадиэлля бросились в первую очередь укреплять свои рубежи, оставив "младших сестер" в одиночку противостоять первым, самым страшным атакам. Неизвестно, кто именно принял такое решение: недоумок-Повелитель или Старейшины, но важно ли это?
     А что, если как раз после Черной Зимы дриады и бросились к вампирам за помощью и защитой?
     Велен в очередной раз посмотрел на идущую впереди Таисс. С приходом дня она уже не казалась чересчур хрупкой и беззащитной, но представить, что она вампир... Ну, нет.
     - Не думаю, что кто-нибудь нападет на нас, - заметил поравнявшийся с человеком эльф.
     - Почему? - Велен на всякий случай еще раз осмотрелся.
     - От этой дохлой твари так смердит, что ни один хищник не соблазнится. Если помнишь, орки во время своих набегов не мылись и натирали кожу жиром, так что от их вони разбегались любые отряды. Мы сейчас как те орки.
     - Ты забываешь о разбойниках. У них обоняние похуже.
     - Тут даже полностью отбитый нюх не поможет.
     Птичий труп, висящий в мешке у седла Янтаря, и правда страшно вонял. Велен уже немного претерпелся, но волчий нюх пришлось полностью свернуть. Как бы дриады не выгнали их из монастыря вместе с "добычей".
     Но даже если выгонят - у мага было предположение насчет личности некроманта. Хастаал Тиврид, один из тех танорских магов, кому удалось бежать во время Черной Зимы. Около трех лет назад отряду наемников вроде как удалось с ним расправиться, но сейчас Велен был склонен верить слухам о том, что некромант до сих пор жив.
     Хастаал никогда не брал себе учеников и, насколько было известно, не вел более-менее подробных записей о своих экспериментах. Слишком тщеславный, он не желал, чтобы кто-то повторил его (к сожалению, весьма удачные) опыты по изменению живой материи для получения новых видов полузверей-полунежити. Не нужно быть прорицателем, чтобы догадаться о его конечной цели: создать из живого существа идеального слугу - зомби. И если он возобновил свои попытки, то становится ясно, зачем ему "последние капли".
     В свое время некромант успел засветиться везде, где только возможно, начиная от внутриклановых войн эр-эль и заканчивая Танором, и отовсюду выходил целым и невредимым. Он был очень опасен, Велен недооценил его во время прошлой встречи, но в этот раз он такой ошибки не допустит.
     Маг задумчиво посмотрел на дриаду, прикидывая, делиться ли с ней своими предположениями. Пожалуй, нет. Так у него есть хотя бы один козырь, и время доставать его из рукава еще не пришло.

     К вечеру они будут в Рощах. Остался всего день, а она готова к возвращению домой меньше, чем когда-либо раньше. Во всем был виноват кошмар, приснившийся Таисс перед рассветом, вернее, всплывший из глубин памяти.
     ...Зов еще стоит в ушах, а ноги уже сами несут ее по дороге к дому мастера Эве. Быстрее, быстрее, нельзя терять ни минуты!
     Ступени крыльца - одним прыжком, по коридору направо, ссаживая плечо о дверной косяк, но не чувствуя боли, и вот она - ваза для фруктов на столе, только вместо яблок в ней лежит россыпь заряженных амулетов. Каждый из них откроет проход в любую точку Острока, а значит всего пара вдохов - и она будет дома, там, где идет смертельный бой.
     - Тебе нельзя туда, - спокойный голос из-за спины должен был бы образумить, но шэрх уже вырвался на свободу и не хочет ничего слышать.
     - Ты еще не готова, - повторяет мастер Эве. - Тебе нельзя туда.
     - Не вам решать! - она оборачивается, сжимая в руке заветный артефакт. - Вы меня не остановите.
     Проход открывается белым облаком с золотистой окантовкой. Шаг - и... Ее с размаху швыряет на камни. Перед глазами сквозь пелену слез - ворота Ромэна и ноги Эве рен Даиро.
     - Я же сказал, ты еще не готова.
     Парализующее заклятье оплетает тело наперегонки с болью. Мастер-вампир разворачивается и уходит, к вечеру он пришлет за ней одного из своих учеников, но сейчас только и остается, что кататься по земле, еще больше рассаживая кожу об острые камни, и выть в голос, потому что она не сможет никого спасти. И ничем помочь...
     И весь день, начиная с попытки человека с ней поговорить, прошел в дурмане, совсем как тот, четыре года назад, на пронизывающем ветру у ворот княжества. Только чувство вины с тех пор многократно усилилось, что бы ей ни говорили мастер Эве, бабушка, Лэо, даже Рэмиар. И с каждым шагом оно все сильнее сдавливало грудь. Сколько бы жизней она, владеющая тогда шальной Силой, могла бы спасти? Дюжину? Две? Три? Даже одной хватило бы с излишком.
     Но ее не было в оцеплении.
     Но ее не было там, в оцеплении. Совсем еще девчонки, толком не понимающие, как создавать заклинания, были, а она - нет.
     Мастер действовал по просьбе бабушки, Таисс была в этом уверена, но чтобы выдвинуть Тиалии обвинение, одной уверенности было маловато. Обе дриады это прекрасно понимали.
     К тому же потом, когда для Рощ были тяжелые времена, ведьма малодушно отправилась куролесить в империю Тахана. Просто не нашла в себе сил увидеть сожженную землю, убедиться, что Майлит действительно погибла, да и множество других дриад - тоже. И от того, что никто ни в чем не видит ее вины, только хуже. Большинство дриад будут рады ее приезду, но лучше бы они ненавидели. Так было бы проще.
     Лес закончился и перед отрядом раскинулся заливной луг, перечеркнутый голубой ленточкой реки. Вода в ней из-за обилия родников была такой холодной, что купаться отваживались только русалки, обитавшие в глубоких омутах у обоих берегов. Речушка не представляла собой серьезного препятствия даже во время весеннего разлива, сейчас же ее можно было запросто пересечь вброд, к которому вела начинающаяся у самой опушки тропа. На той стороне примерно в полете стрелы виднелась вторая опушка, в лучах солнца казавшаяся серебряной. Но Таисс смотрела не на нее, а на широкую - шагов пять-семь - полосу обуглившейся земли. Сердце переполнилось болью, стало огромным, легким как будто перестало хватать места в груди. Задыхаясь, дриада так стиснула повод, что на ладонях отпечатались красноватые лунки от ногтей, и подстегнула лошадь, пуская в галоп. Чуя близость магии и нечеловеческих существ, кобыла попыталась показать норов, но ведьма не стала с ней церемониться, только сильнее ударила пятками в бока. Велен и Онарион молча поехали следом.
     Весна и начало лета выдались в этом году скупыми на дождь, брод обмелел настолько, что кое-где лошади шли по голым камням. На другом берегу Таисс спешилась и принялась расшнуровывать сапоги. Ходить летом по этой траве в обуви - кощунство. Разувшись, девушка крепко намотала на кулак поводья Принцессы и медленно пошла вперед. Мужчины, повеселевшие от того, что ничейные земли остались позади, пришпорили коней. Маг вертел головой из стороны в сторону, с интересом разглядывая окружающий пейзаж.
     У края полосы дриада сделала глубокий вдох и, помедлив несколько ударов сердца, шагнула на черную землю.
     ...Жар, горечь и страшное безмолвие накатили сразу же. Невероятная плотность заклинаний, стелящийся по земле дым и молчание обреченных, закрывших собой путь к священному озеру. Это было их право и их долг, ни одна из этих дриад не смогла бы поступить иначе. И Таисс должна была быть там, в первых рядах среди боевых ведьм. Если бы только мастер-вампир не перебил ее проход. Если бы только рядом с Майлит не осталось пустое место.
     Вдох: и перед глазами одно за другим понеслись видения, восстанавливающие события тех дней. Таисс стояла в центре бурлящего котла, а мимо носились бесплотные призраки, что-то кричали друг другу, раз за разом вскидывали луки, арбалеты, мечи и ладони с заклинаниями. От всего этого накатывала дурнота и голова шла кругом, но ведьме было необходимо найти в царящем Хаосе Майлит. И нашла: дриада, не привыкшая прятаться за чужими спинами, стояла в первом ряду, невероятно красивая в своей сосредоточенности, укутанная золотом длинных волос. А потом одновременно четыре Разящие Молнии - и Таисс до крови закусила изнутри щеку, глядя, как тускнеет втаптываемое в грязь мертвое золото.
     - Майлит, - едва слышно выдохнула девушка. - Прости меня.
     Очнулась Таисс от того, что Принцесса, уставшая стоять на одном месте, решительно направилась дальше, увлекая за собой хозяйку. Полоса осталась за спиной, впереди буйствовали густые кроны деревьев и маячила спина удаляющегося мага.
     - Стой! - заорала ведьма, рванувшись следом. Не хватало еще, чтобы стражница всадила ему стрелу в глаз.
     Велен осадил коня и обернулся. Как раз вовремя, чтобы Таисс бросила ему "Тебе жить надоело?!" и поводья Принцессы.
     Встав на шаг впереди Янтаря, девушка откинула капюшон, чтобы дать возможность стражнице себя рассмотреть. Кроны деревьев колыхались на ветру по-прежнему, ничем не выдавая, где именно затаилась вооруженная луком дриада. Ведьма стояла, терпеливо дожидаясь, когда в землю у ее ног воткнется стрела с белым оперением - знак, что гостям во владениях дочерей Ардары рады.
     Но вместо стрелы из зарослей прямо на Таисс вылетела сама стражница. Белые как снег волосы, заплетенные в толстую косу, распахнутые от радости и удивления желто-зеленые глаза, лук, небрежно перекинутый на спину: Лесла крепко обняла подругу еще до того, как та успела сообразить, что к чему.
     - Рысь! - стражница отстранилась, держа ведьму за плечи, чтобы получше ее рассмотреть. - Хвала Ардаре, всем богам, духам и демонам, ты вернулась!
     - Лесла... - только и выдохнула Таисс, не веря своим глазам. - Лес...
     Девушки снова обнялись и долго стояли так, оглушенные радостью встречи. Велен отметил для себя, что Таисс явно не ожидала такого теплого приема, скорее, ошарашена им. Интересно, почему? Второй повод для размышлений предоставил Онарион: обернувшись к нему, маг заметил на лице эльфа тень тоски и приглушенной зависти. Неужели остроухого лучника, одного из знаменитых лесных стрелков, никогда не были рады видеть дома? Но лесных эльфов человек знал не достаточно хорошо, чтобы делать какие-либо выводы, основываясь на мимике. В конце концов, Онарион мог залюбоваться светловолосой стражницей и как раз в этот момент горько сожалеть, что та бросилась обниматься к ведьме, а не к нему.
     И вдруг на самом краешке сознания проскользнула предательская мысль: "Что ты пытаешься утаить? Твое прошлое навсегда останется твоим, так, может, будет справедливо, если кто-нибудь из дриад тебя узнает?" Но маг почти сразу же прогнал ее прочь. Нельзя начать новую жизнь частично, в угоду собственному тщеславию используя прошлое, сколь бы справедливым это не выглядело. Так что хвала богам, что наличие звериной ипостаси кроме всего прочего влияет еще и на скорость роста волос: сейчас в нем никто не узнает юношу с портретов, если таковые у дриад вообще имеются.
     Тем временем девушки перешли на шепот, а стражница то и дело поглядывала на мужчин через плечо подруги. Но для трансформированного слуха уловить суть их разговора было проще простого.
     - Ты же пойдешь со мной на поляну, да?
     - А кто останется следить за границей?
     - Я уже сдала пост. Рысь, это знак! Мы как раз успеем к началу обряда!
     - А где Зоркие, которые будут танцевать? В храме?
     - Нет, Мудрейшие выгнали оттуда даже сестер из Младшего совета.
     - Неужели все настолько плохо, что они собираются завтра колдовать?
     - Не знаю. Но в то, что Кишшер справится, никто не верит.
     - Кишшер?! - тут ведьма запнулась, как будто проглотив уже рвущиеся с языка слова. - Да, Лес, я с тобой, но мне нужно где-то оставить вещи, переодеться и кое-что отправить сестрам в Kroh Tashel"la Verta. Успеем?
     - Постараемся. Твои гости могут разместиться в дриталле на Белом озере, там свободно.
     Таисс кивнула и повернулась к мужчинам.
     - Значит так, - дриада провела рукой по волосам, словно пытаясь отвлечься от своих размышлений, - по этой тропе до развилки у опаленной березы, там направо до перекрестка, на перекрестке налево, потом тропинка сначала сузится, а потом разделится на две, по правой еще немного проедете - и упретесь в Белое озеро. На берегу увидите дриталль - там есть все условия для ночлега. Купаться можно, рыбу ловить можно, рубить деревья - нет, за это жестоко накажут. Костер можно разжечь из хвороста и сухих веток, их с головой хватит.
     - Тебя не ждать? - на всякий случай уточнил маг.
     - Я здесь дома, это вы гости. И у меня дела, - ведьма быстро отстегнула от седла Янтаря мешок с вонючей птичьей тушей. - Я сделаю все, чтобы эта тварь как можно скорее оказалась в Монастыре.
     Она рывком выхватила поводья Принцессы из рук мага и еще раз подняла на него взгляд:
     - Спасибо вам еще раз. Тебе, Велен, особенно.
     Дриады скрылись в зарослях быстрее, чем маг успел что-нибудь добавить или возразить. Вокруг наступила тишина, для которой на языке вертелось только одно определение: пустая.
     Велен с досадой ударил кулаком по луке седла. Хороша же дриадская благодарность! Без крыши над головой не оставила - и хватит с вас, гости дорогие. Располагайтесь, чувствуйте себя как в гостях и уматывайте поскорее туда, откуда пришли!
     С другой стороны, это было ведьминым условием с самого начала, чего уж тут злиться. Только на себя, что чужую игру не получилось сделать своей.
     - Едем? - уточнил эльф, успевший обогнать мага. - Хочется есть, а готовым ужином сегодня нигде не разживешься.
     - Почему? - человек тронул Янтаря каблуками, догоняя ласкайла.
     - Перед Атла-саэн дриады заняты медитацией и сопутствующими ритуалами, так что никто специально готовить для гостей не будет. В остальное время можно попроситься в любой дриталль - накормят. Трактиров-то здесь нет. Хозяйки обычно не требуют денег, сытый гость сам решает, сколько заплатить.
     - Ясно.

     "Дом в дереве", что дословно означало слово "дриталль", оказался совсем не таким, как Велен предполагал. Друиды, живущие на восточных склонах Зимнего хребта, тоже строили своеобразные "дома в деревьях", но там были комнаты с выгнутыми стенами, расположенные вокруг центрального ствола, а дриадские жилища представляли собой плетеные коробки: в углах росли узловатые ивы, из ветвей которых образовывались стены и крыша, казавшаяся серебряной в закатных лучах. Окон не предполагалось, но щелей в стенах было более, чем достаточно. Дверной проем прикрывали свисавшие с крыши длинные прутья. Внутри стоял большой круглый стол с плетеными скамьями вокруг и четыре гамака, висящие по углам. Возле каждого из стены "росли" широкие плетеные полки. Очень уютное место, чтобы провести пару ночей.
     Бросив вещи, маг вышел наружу. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как ласкайл размашисто шлепнул своего коня по крупу и громко в два пальца свистнул. Кони сорвались с места, и, разбрасывая из-под копыт песок, помчались сначала вдоль берега, а затем сквозь невысокие кусты прочь от озера.
     - Табун позвал их, как только мы въехали в Рощи, - пояснил эльф, увидев недоумевающий взгляд, - Не переживай, там их и расседлают, а нам потом не придется сбрую на себе тащить.
     - Я думал, сегодня все дриады заняты медитацией.
     - Нет. Табунщицы при лошадях, стражницы при границе, провидицы тоже не участвуют. Но они и не готовят, если ты об этом.
     - Ясно, - повторил Велен.
     После неуклюжего прощания с Таисс все шло наперекосяк. Раздражение, злость и еще целый ворох эмоций все наваливались и наваливались, а настоящей причины для них не находилось. Может быть, вода остудит голову и поможет собраться.
     Маг расстегнул ремни, на которых держался меч, а в специальных ножнах на груди - метательные ножи, аккуратно уложил оружие на траву возле дриталля, прикрыл курткой. Там же оставил высокие сапоги с отворотами: к такой обуви Велен пристрастился давным-давно в море и больше не представлял себе никакой другой, к тому же в голенищах можно было спрятать не один сюрприз. Рубашка, штаны и высокие эльфийские носки легли поверх куртки.
     Белый песок пляжа, давший название озеру, приятно грел ступни. Маг постоял немного у самой воды, любуясь красотой и спокойствием. В Северном Престоле тоже встречались такие чистые и прозрачные озера, но располагались они в горах, так что вода в них была очень холодной. На равнинах же в основном текли реки с быстрым течением и каменистым дном, делавшим любое купание довольно опасным. Озера среди равнин тоже встречались, но вода в них из-за дна казалась черной: опустишь руку всего на пядь - и ее уже не разглядеть.
     Он сделал несколько шагов, потом нырнул и поплыл вперед, с удовольствием разминая мышцы. С каждым гребком к магу возвращалось спокойствие. В конце концов, чья бы игра сейчас не велась, если предположения насчет некроманта верны, то ему выпал шанс завершить начатое когда-то, освободить мир от присутствия Хастаала Тиврида. Это куда интереснее, чем гонять нежить от купеческого обоза. А Таисс... Никто не тянул ее за язык, сама сказала, что теперь его должница. Нужно только до конца Атла-саэн придумать, как это использовать.

     Задавать вопросы было страшно, потому что ответы на них не могли порадовать. Лесла как могла обходила стороной трагические подробности Черной Зимы, но разве это изменит, например, тот факт, что из всех оставшихся Зорких лучшей теперь оказалась Кишшер, дочь дриады и ло-эль, унаследовавшая характер скорее отца, чем матери. Таисс знала ее давно, еще по Монастырю и никакой симпатии не испытывала. А какое-то время даже злилась на Триумвират: почему этой высокомерной, поверхностной и довольно слабой танцовщице можно работать с Канвой, а ей - нет?! И вот теперь как будто исполнялось мелочное детское желание. Если бы ведьме предстояло заменить на Атла-саэн Сиарну, которой она восхищалась и чье превосходство безоговорочно принимала, выполнить просьбу Ахея было бы в дюжину раз тяжелее. Но Сиарна, как и еще четыре Зоркие, потеряла Силу во время Черной Зимы. А Дорна, которая уступала им в мастерстве, но все же была достойной кандидатурой - ушла в Хаос.
     Хотя это только так говорят "ушла". На самом деле Зоркие срываются в него, если оказались на пороге, не имея достаточно самообладания и мужества, чтобы противостоять соблазнительному шепоту этой основы всех основ. Уйти в Хаос страшнее, чем умереть, потому что с небес возвращаются, чтобы повторить поднебесный круг, снова и снова, а из Хаоса пути обратно нет и никогда не будет. Таисс подозревала, что именно этого, а не возможных откатов, боялась Тиалия, накладывая запрет на занятия внучки танцами. И, возможно, была не так уж неправа. Но завтра Хаос останется ни с чем, даже если предложит ведьме сказочные чудеса. У нее есть долг перед всеми обитательницами Рощ и есть право, о котором напомнил Кариот, что может быть важнее этого?
     Таисс не пошла за Леслой в глубь уже собравшейся на поляне толпы, остановилась с краю, оглушенная множеством голосов, таких близких, и все же позабытых за прошедшие годы. До начала медитации оставалась четверть часа, ведьма прислонилась к шершавому березовому стволу, и неожиданно для себя улыбнулась. Иногда она думала, что Серерянные Рощи - такое же временное пристанище, как Ромэн или шатры песчаных странников, но сейчас дриада чувствовала одно: она дома.
     Все шло своим чередом, Черная Зима не сломала дочерей Ардары, хотя и забрала множество жизней. Это дарит надежду. Вот только Таисс все равно искала среди толпы знакомые лица - и не находила.
     - Мне тоже их не хватает. Все время забываю, что их больше нет, и ищу.
     Ведьма обернулась. Сиарна стояла в шаге от нее и точно так же смотрела на дриад. Время и потеря дара не пощадили ее: танцовщица выглядела лет на двадцать старше Таисс, хотя была всего на семь.
     - Тем, кто был младше, - продолжила Зоркая, - легче. Их больше осталось, у них есть учеба в Монастыре, которая объединяет, хочешь ты этого или нет. Новые подруги, новые истории... А умершие части моего сердца ничто уже не оживит.
     - Ты хотя бы была здесь, сражалась вместе со всеми.
     - И что в итоге? - в голосе Сиарны было столько горечи и боли, что Таисс поежилась. - Может быть, сама Ардара тогда не пустила тебя сюда?
     - И зачем?
     - Кому ведомы цели Создательницы? - Зоркая пожала плечами. - Может быть, что ты была здесь сейчас?
     Она что-то знала. Но откуда?! Как?! Спина у Таисс покрылась холодным потом. Если о ее тренировках и самовольной учебе знает Сиарна, то кто еще может о них знать? Неужели бабушка тоже в курсе?
     Таисс застыла, глядя на Зоркую как мышь на змею, загнавшую ее в угол. А та, прочитав по лицу ведьмы, что попала в точку, подошла вплотную и заговорила быстрее:
     - Так значит, это правда про обряд самоизменения, тайную учебу и все остальное?
     - Что остальное? - откуда она все это знает?! Неужели Лесла проговорилась? Нет, Лес не могла пойти на такое предательство... Майлит?
     - Что в Ромэне ты училась не только фехтованию. И с кочевниками была тоже не просто так. Правда?
     - С чего ты взяла? - судорожно пытаясь не растерять хотя бы остатки самообладания, уточнила дриада. Майлит не при чем, она была мертва до того, как Таисс занесло в пустыню. Да и Лесла ничего не знала.
     В глазах Сиарны мелькнула тень сомнения. Значит, ее сведения имеют весьма условное подтверждение, и на том спасибо.
     - У Иволги было видение. Тяжелое, неясное, но кое-что я сумела разобрать и интерпретировать. Надеялась, что правильно.
     - Я не понимаю, к чему ты клонишь, - соврала Таисс. На деле после разговора с Ахеем она прекрасно все понимала. Кишшер не справится, об этом все говорят. Конечно, при таком раскладе даже отчаянные скептики могут предположить, что появление ведьмы в Рощах как раз накануне Атла-саэн - это знак.
     - У Кишшер нет шансов. Она - лучшее, что есть у нас сейчас, но лишь потому, что все более-менее талантливые Зоркие той зимой или ушли в Хаос, или потеряли Силу. Колдовство Триумвирата, возможно, и поможет ей, но... Рысь, об этом видении не знает никто кроме меня. Иволга его не помнит, а больше я никому не говорила.
     - Да? Почему? Было бы логичным броситься к Мудрейшим, все им объяснить и с самого начала убрать Кишшер из танца, - получилось резче, чем Таисс рассчитывала, но Зоркая не обиделась.
     - Я подумала, что чему быть, того не миновать и в Рощи ты все равно приедешь. А Тиалия уже запретила тебе танцевать, я не была уверена, что не запретит еще раз, предпочитая подставить под удар себя, а не единственную родную кровь.
     - Очень в ее стиле, - не сдержалась ведьма. Но с другой стороны, был же шанс, что бабушка повинуется гласу Ардары, а теперь ссылаться на видение бессмысленно: смутное и не однозначное предсказание, которого не помнит сама прорицательница, да и интерпретацией занимались не опытные сестры Kroh Tashel"la Verta, а потерявшая Силу Зоркая. Она вообще могла все это выдумать. Таисс и сама бы не поверила, если бы не события предыдущих дней.
     - Ты не ответила на мой вопрос, - напомнила Сиарна. - Все, что видела Иволга, правда?
     - В некоторой степени, - уклончиво ответила Таисс. Договорить она не успела: солнце коснулось верхушек деревьев, дриады разом замолчали, поворачиваясь лицом к заходящему светилу. Вздох - и над поляной раздался стройный хор женских голосов, нараспев произносящих слова ритуальной формулы. Сиарна тактично сделала несколько шагов в сторону, чтобы не мешать ведьме и оставить пространство для себя.
     Таисс несколько мгновений полюбовалась слившимися в едином порыве дриадами и закрыла глаза. В глубоком детстве она слышала ритуальные формулы от матери, но в памяти отпечатались только смутные обрывки и ощущение защищенности, которое давало медитация. До того, как Тиалия случайно нашла внучку в Салиханской тюрьме, Таисс больше не слышала формул полностью, зато успела придумать свои, помогающие справиться с одиночеством и тоской. А потом, уже в Рощах, оказалось, что эти формулы действуют на нее куда лучше традиционных. Таисс не видела ничего страшного в том, чтобы изменять формулы, адаптируя их к каждой конкретной ситуации, хотя сестры и пытались объяснить, что неизменность - первый и самый большой шаг к Порядку. Но то, что в теории казалось правильным и стройным, на практике совершенно не работало, так что наставницы каждый раз терпели поражение. Мастер Эве объяснил это тем, что в детстве Хаос был Таисс куда ближе Порядка, с ним ей было привычнее, в то время как обычно дриад до семи лет воспитывают в благоденствии, любви и покое, делая таким образом ближе к Порядку.
     "И создала Великая Матерь пять стихий, Ветер и Пламя, Ливень, Песок и Силу, и сплела Канву и наделила мир сердцем и кровью, костью и магической сутью, и меч встал на защиту его. И так, как в песне тишины больше, чем слов, так и Хаоса больше, чем Порядка, и он - основа основ всего. Я слышу его в себе, я слышу тебя в себе, Великая Матерь, Ардара-создательница, я огонь, пылающий во имя твое, коготь, стоящий на страже твоей, ибо наделена правом. И так было, есть и будет до смерти моей и потом снова начнется. Я не прошу ни о чем сверх, лишь дай мне острый слух, чтобы слышать тебя, и зоркие глаза, чтобы видеть знаки твое, и чуткое сердце, чтобы поступать по велению твоему. Ардара-создательница, дюжина Высоких, духи и демоны, я стою перед вами, я хочу стать чистой и легкой. Я готова. Я ничего не боюсь".
     Ступни начало покалывать, пробуждая нестерпимое желание бежать. Нестись сломя голову по мягкой траве, пушистому мху, выученным наизусть тропинкам. Не разбирая дороги, не думая о том, как бы разминуться с деревьями, колючими зарослями вездесущего шиповника, и диких роз, позволить земле самой прокладывать путь. Доверие себе, Ардаре, стихиям и всему миру - вот он, главный принцип, без которого невозможно жить в гармонии, слышать голос Матери-богини и танцевать.
     Можно было даже не смотреть на остальных, чтобы понять: каждая из дриад ощущает такое же покалывание, с каждым мгновением становившееся все сильнее. В конце концов, кто-то не выдержал, и девочки, девушки, женщины сорвались с места, разбегаясь кто куда. У каждой - свой маршрут, короткий или длинный, но неизменно ведущий к Латанайе.
     Подзабытый восторг переполнял сердце, казалось, еще немного - и оно вырвется из груди навстречу мелькавшим среди деревьев солнечным лучам и свежему ветру. С каждым касанием земли голова прояснялась, уходили прочь глупые, лишние мысли, грусть, тоска, страх, вина перед Веленом за скомканное расставание. С каждым толчком, каждым взлетом бег становился ровнее, повинуясь ритму четвертой стихии, игравшей в этой части обряда главную роль. Песок, кость мира, испытывал блудную дочь Ардары, походя освобождая от накопившейся каждодневной суеты. Неважно все, кроме ощущений. Не имеет значения ничего кроме доверия. Это извечные правила, помни о них сейчас, сегодня, всегда. Только тогда поступки будут правильны, а решения точны.
     В запале Таисс не заметила, как оказалась на берегу. Ноги сами привели ее в скрючившейся от старости огромной иве, растущей над обрывом южнее большого пляжа. Вытянувшийся над водой ствол глухо застонал, когда диада, балансируя, пробежала по нему и ласточкой прыгнула в озеро. Холодная вода обожгла разгоряченную бегом кожу, перед глазами замелькали картины почти шестилетней давности. Яшна. Инквизиция. Ведьма как будто вновь ощутила на запястьях мертвую хватку нейсфериловых браслетов. И страшно, и так болит в груди от предательства, разом убившего и любовь, и веру, и, кажется, всю душу целиком... И опять, как тогда, холодные руки коснулись плеч, головы, волос, в воде священного озера мигом отросших до самых пят.
     - Потерпи, - зазвучал в голове печальный голос, - Скоро пройдет.
     Дриада открыла глаза. Перед ней кружили четыре русалки: две с суровыми лицами поодаль и еще две, неуловимо похожие друг на друга, совсем близко. Та, что постарше, ласково гладила девушку по щеке. Жемчужная диадема в кажущихся зелеными волосах блекло светилась.
     - Приветствую тебя, царевна Триота, - так же мысленно поздоровалась Таисс, прикидывая, чем может быть вызвана такая встреча. Всего у царицы Латы было пятеро дочерей, сейчас же перед дриадой предстали две старшие, да к тому же с охраной, что придает встрече официальный статус.
     - Я бы хотела извиниться за поведение царевны Ламентар из Яшны. Она не со зла желала сделать тебя нашей сестрой, ее сердце разрывалось от горя: ее русалок практически истребили, не было кому подхватить лунную песню.
     Формально царевна Ламентар, дочь царицы Виоланты из Соболиного озера никак не относилась к русалкам Латанайе, но царица Лата считалась старшей, а значит верховной правительницей, насколько это возможно у водяных дев. Интересно, откуда она узнала? Самой Таисс и в голову бы не пришло жаловаться на царевну, которая, конечно, доставила ей пару неприятных минут, но вместе с тем, спасла жизнь и помогла укрыться от инквизиторов, пришедших в ярость от того, что "богомерзкое отродье" куда-то запропастилось. Может быть, саму Ламентар чувство стыда заело, вот и созналась?
     - Я не держу на нее зла, - искренне призналась дриада, чувствуя, что воздух в легких начинает заканчиваться. - Передайте ей это вместе с моей благодарностью.
     Триота кивнула. Таисс посмотрела вверх, прикидывая, долго ли всплывать, а когда снова опустила голову, к ее губам прижались холодные губы второй царевны. Вдохнув дриаде в рот новую порцию воздуха, Мистриша беззвучно рассмеялась и послала еще один, на сей раз "воздушный" поцелуй.
     - Добро пожаловать домой, королевна, - прозвучал в голове все еще смеющийся голос. - Давно пора было!
     Описав полукруг, русалки развернулись и направились в глубины Латанайе. Таисс же, оставшись одна, прекратила двигаться, позволяя воде самой решить, поднимать ли девушку к поверхности или наоборот.
     Третья стихия продолжила то, что начала четвертая, но теперь очищение причиняло боль. Беззастенчиво влезая в самые потаенные мысли, Ливень сдирал с них всю мишуру, оправдания, притянутые за уши объяснения, приукрашенные детали, оставляя лишь суть, местами нежеланную и леденящую душу. Слой за слоем, все глубже и глубже, пока дриада не взмолилась о пощаде. Тяжелая хватка воды ослабла, напоследок дернув Таисс вниз, к самому дну, чтобы ведьма могла оттолкнуться и выплыть. Извечный урок - иногда, чтобы появились силы двигаться дальше, нужно пройти через все круги боли до самого дна, оставить там все, что тянет вниз, и оттолкнуться, направляясь к свету.
     Девушка вынырнула на поверхность и легла на спину, тяжело дыша. Закат уже догорел, на небе все ярче проступали россыпи созвездий. Люди, успевшие подзабыть, как все было на самом деле, считали, что ночью небо переходит от Лиота, хранящего там свой солнечный щит, к неразлучным Муирэ и Иннэ, и старшая сестра запускает по небосводу один из своих смертоносных дисков, а младшая раскладывает кружева судеб. И, мол, если присмотреться, можно узнать будущее.
     Несмотря на свою ошибочность, эта легенда очень нравилась Таисс. Особенно в переработке Лэо Капельного Голоса, лучшего из менестрелей, живущих под тем самым щитом. Эльф сложил по ее мотивам порядка четырех полновесных баллад, одна другой краше. Особенно дриада любила сюжет об отважном юноше, на спор укравшем диск Муирэ с небес и не возвращавшем его, пока богиня не даровала ему бессмертие. Правда, у баллады был печальный конец: любимая девушка удачливого вора стала его женой, но через двадцать лет не выдержала своего старения на фоне все такого же юного мужа и утопилась, а парень остался бродить по миру в глубокой печали, ибо это была любовь всей его жизни. В конце концов он решил еще раз похитить диск, чтобы потребовать смерти, и практически достиг цели, но увидев в диске отражение глубокого старика, разжал руки и сорвался с неба. Разбился насмерть, как и желал.
     Интересно, а можно ли на самом деле что-то увидеть на поверхности дисков, которыми Муирэ перерезает паутины жизней? У Кариота, что ли, спросить, когда увидятся в следующий раз?
     Боль утихла. Таисс энергичными гребками направилась берегу, где на песке уже горели высокие костры.
     По дороге к огню, она взяла из глубокой каменной чаши горсть порошка, с размаху сыпнула его в костер, испытывая отчаянную радость от вида устремившихся к небу разноцветных языков Пламени. На мгновение огонь поглотил ее, но тут же подался в стороны, образовывая круг. Вместо земли под ногами было все то же Пламя, но оно не обжигало.
     - И вновь я приветствую тебя, маленькая, - Ахей в своем "взрослом" обличье вышел из-за огненной стены и взял дриаду за руку. Горячо, но терпимо. - Как ты себя чувствуешь?
     - Если тебя интересует, не передумала ли я насчет завтра, то будь спокоен, не передумала.
     - Я счастлив. А как резерв?
     - Силы теперь гораздо больше. Но вдруг и ее не хватит? Что тогда будет, Ахей? Я уйду в Хаос?
     Демон улыбнулся. Несмотря на его пугающие глаза, это придавало уверенности.
     - Маленькая, я в тебя верю. К тому же Триумвират собирается помочь Зорким. Нам это только на руку, не вздумай отказываться от их магии. И еще я хочу познакомить тебя кое с кем.
     Он перевернул руку ведьмы ладонью вверх, хитро переплетая их пальцы. Только сейчас Таисс заметила у него на плече маленькую огненную ящерку, с интересом склонившую голову набок и не отрывавшую от девушки взгляда. А может, ее и не было раньше, кто этих демонов знает?
     Саламандра быстро перебежала по руке Ахея и уселась на его запястье, в этот раз изучая девичьи пальцы. Казалось, она целиком создана из огня, всполохи разных оттенков придавали ящерке вид иллюзорных драконов, которых показывают детворе на ярмарках. Даже в черных бусинах глаз плясали языки огня, а может быть, это отражалось Пламя вокруг.
     - Пусть тебя не обманывает ее безобидный вид, - демон погладил саламандру пальцем по спине. Огненная "шкурка" разошлась в стороны, как вода, и тут же сомкнулась обратно. Ящерка прикрыла глаза от удовольствия, потом встряхнулась и осторожно переползла дриаде на ладонь.
     - Совсем не горячая, - очарованно заметила девушка.
     - Значит, признала тебя хозяйкой. Эта саламандра - порождение стихии, сгусток истинного Пламени, обладающий не только поразительной Силой, но и разумом, хоть и весьма своеобразным. Она будет твоим оружием.
     - Каким образом?
     - Увидишь, - Ахей убрал руку, ящерка было дернулась в его сторону, но замерла, упираясь передними лапками в подушечки пальцев. Веса в ней не было никакого, но Таисс чувствовала каждое движение, даже подрагивание длинного огненного хвоста. Интересно, эта саламандра умеет его отбрасывать, как обычные ящерицы?
     Еще немного покружив по ладони, ящерка ловко взобралась по левой руке к плечу и, устроилась, помогая себе хвостом, там, где обычно ведьма носила эльфийские ножны. И не успела Таисс подумать, что теперь саламандра напоминает драгоценный браслет, как та исчезла, словно растворилась под кожей.
     - И... что теперь? - дриада изумленно рассматривала плечо, на котором не осталось никаких следов.
     - Увидишь, когда придет время, - улыбнулся демон, - но она явно дала тебе понять, что кинжал завтра не помешает.
     - А если бы ей больше понравился меч, она бы выбрала спину?
     - Через какое-то время, когда произойдет полное слияние, ей будет по нраву любое твое оружие, хоть голые руки. А теперь иди, маленькая, завтра нам предстоит трудный день.
     Как будто у небожителей есть понятие о нормальном линейном времени! Ей предстоит трудный день, а Ахею, может быть, трудный год или трудные четыре минуты. Но раньше, чем ведьма успела проговорить это вслух, демон обнял ее за плечи и тихонько оттолкнул. Огненная стена взревела, на пару ударов сердца Таисс показалась, что Пламя все-таки обожгло ее, но открыв глаза, она обнаружила себя на берегу Латанайе, в паре шагов от костра. Никто ничего не заметил, а может быть, снаружи все выглядело совсем по-другому, чем внутри.
     Ведьма потерла левое плечо, потом аккуратно собрала в хвост отросшие волосы и обернулась к воде. Скоро все дриады завершат третий обряд и наступит черед Ветра. Что он принесет с собой на этот раз? Первая стихия вела себя непредсказуемо, то баюкала, успокаивала, ласкала, то, наоборот, обостряла и усиливала плохие предчувствия и тревогу, а то вообще оставляла ни с чем, заставляя долго ломать голову, что же это такое было.
     Говорят, маг, разгромивший Танор, был дитя Ветра. И Велен - тоже его дитя. Как-то слишком много вокруг становится человеческих магов этой стихии, которым она, Таисс, так или иначе обязана. И если первому - лишь абстрактно, то второму... В голове и сердце девушки боролись два странных, несовместимых на первый взгляд ощущения. Ее бросало из крайности в крайность: то Велен казался лучшим из всех смертных героев, только рядом с которым можно было полноценно дышать, чувствовать, жить; а то все эти прекрасные черты меркли, стирались, теряли ценность, и ничего кроме деловитого "маг напросился тебя охранять, так что все эти спасения и забота были его прямой обязанностью" не оставалось. Мол, путь завершился у границы Рощ, а дальше совсем другая дорога, нечего стеснять себя лишними воспоминаниями.
     Может быть, Первая Стихия поможет разобраться?
     Таисс смотрела на лунную дорожку, пока глаза не начали слезиться. Зажмурилась, вытерла слезы - и пропустила момент, когда из лунного света, воздуха и тумана выткались белогривые жеребцы. Призрачный табун мчался прямо к берегу, порывы ветра обгоняли его, трепали волосы стоящих на берегу дриад, заставляли прикрывать лицо руками. Озерная гладь шла рябью, хотя ведьма так и не заметила, чтобы хоть один из призраков коснулся воды. Как же страшно кататься на созданиях Ветра впервые! И какой восторг - потом!
     У самого берега табун распался. Жеребцы сами выбирали себе наездниц, ждали всего несколько ударов сердца, чтобы те запрыгнули им на спины, и уносились прочь, в сторону леса. Призрак, остановившийся прямо перед Таисс, до того напоминал Янтаря, что ведьма не удержала довольного смеха. Пусть так, но она все-таки покатается на этом красавце!
     Она легко устроилась верхом, погладила холодную гриву и едва успела словить момент, когда жеребец начал свой стремительный бег. Ветер словно подталкивал: давай, лети! Придавал уверенности, вдыхал ту часть веры в себя, которой ей не хватало при разговоре с Ахеем. Королевна смеялась.

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"