Ну, вот оно, умирающее каждый вечер солнце. Я смотрела на него, прикрыв глаза ребром ладони, и думала, что делать дальше. Оперение стрел приятно щекотало пальцы, лук привычно оттягивал плечо, а ветер нетерпеливо трепал коротко остриженные накануне волосы. Ни Совет, ни Торны больше не имели надо мной власти, а впереди была дорога, которая должна закончиться в Элдоле. А вот как она должна пролечь?
Я не задумывалась об этом, пока находилась во дворце, так что сейчас было самое время. Итак, Мадоль - это территория между Ярдолем и Элдолем, состоящая из гор, предгорий, холмов, равнин, лесов, болот, озер... Горы спускаются от границ моей родины, потом их сменяют предгорья, потом равнины, покрытые лесами и изрезанные реками, они переходят в болота, а затем все повторяется, но в обратном порядке - равнины, предгорья, горы - пока не упирается во Врата Элдоля. Это, если смотреть с запада на восток. А если повернуться к югу, то там горы тянутся бесконечно, пока не обрываются на краю Бездны. А вот север - это череда болот, плавно переходящая опять же в горы, но не такие крутые, как на юге или западе. Там земля озер, холодных и чистых, рек с умопомрачительными течениями, лесами из высоченных деревьев... И там же лежит Эрхен, где живут полукровки, владеющие скудными крохами знаний остроухих родителей. Наших потомков там, конечно же, нет: ни одна яркана не захочет смешать свою кровь с мадром, "отравить", как говорят в Ярдоле.
Итак, куда же я направлюсь?
Мне очень нравилось такое пограничное состояние, возможность выбирать, но оно ведь не могло длиться вечность... И я выбрала направление на север, через болота. Там меньше городов, и, что очень важно, так я смогу обойти глубоким крюком Шалхаторн, где меня знали, причем не с лучшей стороны.
Поправив ремень, держащий лук, я направилась вниз по склону, пиная подворачивающиеся под ноги камни. Я была свободна, пусть временно, пусть эта свобода была не полной, но Бездна, как же мне было хорошо! И никто не поможет тому, кто посмеет нарушить эту мою свободу.
Идти весной через болота - занятие неблагодарное, но куда более неблагодарной можно считать возможную встречу с каким-нибудь мадром или, того хуже, эльфом. Пусть Сокрытие спрятало поглубже мою истинную суть, но характер-то никто переделать не смог: я готова была идти по трупам, если придется, и не видела в этом ничего особенного. Прошедший Тропы считает смерть подарком. Чужую смерть, разумеется.
Я шла, не думая ни о чем. Слушала свое тело, радующееся движению, слушала паутину Сокрытия, чей кокон приятно покалывал то ли кожу, то ли сознание: так будет еще несколько дней, потом пройдет. Я слушала мир вокруг, пусть мир глупый и наивный, но все же живой. И в какой-то мере счастливый.
Нам, безнадежно-мудрым Первоназванным казалось кощунственным эта выходка Демиурга: подарить Мадолю солнце, которое умрет к вечеру, чтобы на его место пришло новое светило. Но сами мадры, кажется, по этому поводу не переживали. Воистину, блажен неведующий...
Вера их тоже отличалась от нашей, причем отличие было кардинальным.
Потому что есть второй принцип бытия: Первоназванные верят, потому что знают. Демиург не скрывал, как создал Большую Черепаху, как разместил на ее панцире наш мир, как подарил ему магию... Мы верили, потому что знали все это, потому что признали когда-то силу создателя. И еще мы знали, что ему на нас наплевать. Он сотворил и ушел дальше, к еще не рожденным мирам. И возвращался лишь однажды, чтобы разделить Ярдоль и Элдоль и создать людей. И ничего хорошего это не принесло. Наученные горьким опытом мы знали, стоит Демиургу придти еще раз - и этот мир окончательно рухнет в Бездну, послушный руке, которая дала ему жизнь.
А мадры... Им Демиург не сказал ничего. И они все равно верят в него. Называют Господом, ждут, когда же он почтит их своим приходом. Когда я впервые об этом услышала, мне стало страшно. Такая слепая вера способно погубить мир не хуже, чем гнев его творца.
Ярканы Совета, правда, ничего по этому поводу не предпринимали и предпринимать не собирались. Да и что тут сделаешь? Расскажешь правду? Ее не поймут и не оценят. А изменить мадровскую веру... У меня не было на примете ни одного достойного варианта замены.
Ну да Бездна и с мадрами и с их верой. Зачем думать о ней, когда вокруг светит солнце, дует ветер и под ногами лежит путь вперед.
Весь первый день я молча шла вперед, чуть ли не бегом спускаясь по крутым склонам, прыгая с камня на камень и улыбаясь. Испытывала саму себя: не закостенели ли мышцы от городской жизни, не забыли ли уши шум ветра, а нос - запах диких трав. Помнит ли тело, как бегало не по узким зловонным переулкам, а по просторам гор? Мертвые Тропы, как мне иногда казалось, тоже были похожи на такие вот серые горы, пустынные и самобытные, там чувствуешь себя случайным посетителем, иногда желанным гостем, но никогда - хозяином.
Где-то после полудня, когда солнце успело уже прожить половину своей жизни, я совсем расшалилась, одурманенная свободой, и сняла с плеча лук. Стрелять, конечно, не собиралась - это было бы чистым безумием, но уже одно только ощущение гладкой костяной дуги в ладони и голодный трепет стрелы в пальцах... Я чувствовала, как повинуясь моим желаниям и целям по правой щеке и кисти левой руки потекла магия, закрывая кожу от повреждения. Обычно она имеет вид тонкой слюдяной пластины, иссиня-черной, но сейчас, когда я была "сокрыта", магия была невидимой и не ощущаемой. Жаль. Мне всегда очень нравился вид ярканы, готовой к стрельбе.
Настроение мне не мог испортить даже запах проклятой эльфийской травы: вереска. Он растет по всей земле мадров и в Элдоле. Ярдоль, хвала Бездне, избежал этой участи. Вереск цветет здесь от Весеннего Равноденствия до Осеннего, белые виды сменяются розовыми, светло-лиловыми, а затем и самыми поздними, красными. Мадры бросают пучки этой травы на погребальные костры, когда желают умершему счастливого пути в загробный мир. Глупое поверье. Нет загробного мира, тем более для мадров. Почему Демиург не объяснил им хотя бы это?
За время жизни в Шалхаторне я успела притерпеться к запаху вереска, но дни, проведенные во дворце Совета, успели слегка приглушить воспоминания, поэтому сейчас я то и дело недовольно фыркала. Ну да ничего, скоро пройдет.
На ночь я устроилась на огромном плоском валуне. Улеглась головой на восток, завернулась в плотное ярканское одеяло, которое позволяло спать зимой на снегу, обходясь без лежаков, и долго смотрела на звезды.
Они одни на всех, им все равно, кому светить. Им вообще все равно, как я думаю. Потому что и свет их холоден.
Сон не принес мне никаких видений. Только пустота, позволяющая отдохнуть уставшему телу.
***
К следующему полудню я вышла на болота. Гадкое место, полное ловушек и тяжелого смрада разлагающихся в тухлой воде древесных стволов. Идти приходилось очень осторожно, чтобы не наступить в трясину или не споткнуться об острый камень. Ничего странного, что я очень быстро возненавидела весь мир, а эльфов готова была молча перестрелять прямо сейчас. К сожалению, мне не попалось под руку ни одного остроухого, так что злость пришлось вымещать на птицах и деревьях, благо магия, заставляющая стрелы меняться, превращаться из отравленных и бронебойные или "подлые", так же просто заставляла их исчезнуть. Лишних следов ярканы не оставляют. Если кто-то случайно увидит один из птичьих трупов, которые я оставляла за спиной, решит, что охотник бережливо вынул стрелу из жертвы.
Умирающее солнце с трудом пробивалось сквозь густые, сплетающиеся между собой кроны. На болотах царит вечный полумрак, даже в летний полдень, когда кажется, что тени нет нигде. Однако, это не спасает от жары: здесь душно и нечем дышать уже сейчас, а ведь весна еще только собирается взойти на свой трон.
Я ругалась сквозь зубы и отмахивалась от мелких мошек-кровососов, которые только и ждали удобного случая, чтобы вцепиться в лицо, руки или шею. Против них не помогает даже магия!
Бездна, ненавижу! Вернусь - и весь Совет перестреляю! Медленно и с удовольствием. Чтобы накормить их болью досыта!
Хотя "досыта" для них не бывает. Слишком много мне должны эти курицы, слишком многое они натворили.
Когда накучиваешь себя, в конце концов начинает казаться, что вернуться нужно прямо сейчас, что месть не может быть отложена ни на день, ни на мгновение. Когда я пришла к такому выводу, пришлось остановиться и проделать короткий комплекс вдохов-выдохов. Ненависть - это, конечно, полезно, но если так пойдет и дальше, до Элдоля я не доберусь.
Для ночлега я выбрала высокое и крепкое дерево. Относительно крепкое, конечно. В таком месте нельзя быть наверняка уверенной - даже в самом здоровом на вид стволе может быть гнилая сердцевина. Вокруг что-то постоянно плюхало и хлюпало, но я не обращало на эти подозрительные звуки внимания. Ничего хуже кровососущей мелочи приключиться уже не могло!
Я вытянулась на изгибе ствола, идущем почти горизонтально, лук со спины переместила к левой ноге, прикрепив его несколькими специально предназначенными для этого ремнями. Повинуясь влиянию магии, дуга немного разогнулась, а тетива прильнула к ней вплотную. Я не волновалась о безопасности: если будет нужно, и ремни сами расстегнуться, и лук моментально приобретет боевую форму.
Руки за голову и прикрыть глаза. Ни о чем не думать, ни о чем не волноваться. Нужно пользоваться моментом. Бездна, я была живым воплощением благодушия в эти первые дни!
Вот только оценивать такую хорошую и мирную меня не захотели.