Аннотация: Этой ночью все сплелось в тонкую паутину...
Ночная нить
"Спасибо..." - кричал он, падая на мокрый асфальт. Грим почти сошел с его лица, и только белые участки пересекали редкие дорожки слез. "Спасибо..." - тусклым взглядом, бродившим по воздуху, он смотрел на черные тучи, ползущие к яркому диску луны. Ночь была мокрой, на улицах было пусто. Река стояла, стараясь не нарушать звуки дождя. "Спасибо..." - его лицо было мокрым, слёзы или дождь, все равно. Он вытер мокрое лицо ладонью, осколки стекла, прилипшие к ней, царапали кожу. Город спал, лишь одинокая его фигурка, сгорбившись, сидела на мокром асфальте.
Дочитав последнюю строчку, Критик недовольно посмотрел на сидевшего у компьютера писателя:
- Мне не нравится! - твердо заявил критик, ожидая ответной реакции, он уставился на писателя.
- Скучно, нет свежести - критик зашевелил пальцами на руке в поисках подходящих слов - ну, серое все такое. Ну, ты понимаешь?
- Нет!?
- Ну, пейзажи твои, чистая банальность - критик уже полностью собрался с мыслями, он говорил, быстро жестикулируя руками - А герой, твой герой, он же ни куда не годится, его не примут.
- Почему? - растерялся писатель, от такого напора.
- А я скажу тебе почему - критик схватил листки, которые совсем недавно читал. - Он же абсолютно простой, однобокий, читатель не любит простых героев, читателю нужна перспектива, необычные грани. Его поступки легко предугадываются.
- Неужели? - писатель, довольно улыбаясь, поправил очки - может, скажешь, что с ним будет в конце?
- С радостью, свет мой. Она его убьет в приступе шизофрении, - писатель открыл рот - да, я ведь прав? Вот. Никто не станет покупать этот роман. Я прочел две первых страницы и все понял. Любой в книжном магазине прочтет первые две страницы и поймет.
Снова задержался на работе. Лифт. Кто-то ехал сверху. Успел перехватить. Не обратил на мужчину в лифте никакого внимания. Мы ехали вниз.
- Привет, - в голове мелькнула искра.
Надеюсь, я ошибся. Опять в одной клетке. Стены стали грубыми и шершавыми, потолок уходил высоко вверх, создавая черный тоннель, пол становился холодным и жестким. Они стояли по разные углы. Снова защемило сердце. Такие глаза я видел только однажды, когда впервые встретился с ним. И вот мы, как и тогда, стоим, глядя друг на друга. И как тогда, он ухмыляется.
- Почему ты меня ненавидишь?
- А ты почему?
- Я тебя боюсь, потому и ненавижу.
- Ты меня боишься, поэтому я тебя ненавижу.
Постепенно я начинаю слабеть. Опять ноги становятся ватными, и каждый позвонок впивается в спину как нож.
- Странные вы люди. Все чего-то боитесь.
- Ты тоже человек.
- Я другой.
Дышать трудно. Но еще труднее делать вид, что все в порядке. Словно запертые в клетку они стояли и смотрели друг на друга. Идеальные враги.
Звонил телефон. Противно так звонил, как будто учебная тревога посреди ночи. "Третий, четвертый, пятый...да ты прекратишь звонить? Или нет?"
- Ало!
- Здорово, это я, - знакомый голос, почему не помню чей? - брат.
- Брат!? Ну что? Добился чего хотел? - черт, почему я такое дерьмо?
- Да! - это был голос абсолютно счастливого человека - я думаю нам нужно встретиться. Завтра ты свободен?
- Нет, хотя позвони вечером, там видно будет, - я положил трубку.
Дослушивать не хотелось. Он меня простил. Семь лет прошло, а он меня только сейчас простил. А я? Я то его не простил. Вот ведь дерьмо. Кто мог подумать, что из меня такое дерьмо вырастет.
Он нажал на крестик в правом верхнем углу.
Сохранить документ "жизнь человека"?
"Да" "Нет" "Отмена"
"Да"...нет, подожди, а зачем сохранять? "Нет"...Или сохранить?
Писатель окинул растерянным взглядом комнату. "Нет".
Она воодушевленно рассказывала о прошедшем представлении, в ее глазах светились искры.
- Ты не представляешь, что это было! Он гений!
- Представляю... - он смотрел на дорогу за едущими сзади автомобилями.
- Такая палитра впечатлений - она вертелась в кресле как шальная, махая руками - я просто ошеломлена, такой каскад эмоций, это... было гениально!
- Успокойся, мы уже приехали, - он остановил машину.
- Так быстро? Ну, тогда до-завтра, - она поцеловала его в щеку. Когда она скрылась в подъезде, он развернул машину и поехал домой. Шел мелкий дождь. Переднее стекло было усеяно маленькими капельками. Из-за поворота вылетел зеленый BMW и, не сворачивая, ехал прямо на встречу. Он не успел даже свернуть, как BMW и его RENO столкнулись лоб в лоб. На удивление он не пострадал, ощупав себя и убедившись, что это не так, на руках были глубоки порезы от стекла, он вылез из машины. Из BMW тоже вылез мужчина:
- Привет! - его улыбка была как молния в ночном небе.
- Значит война? - ему никогда не было так легко, он больше не боялся его.
- Война. Я устал быть твоим врагом. Уж лучше война.
- Война так война.
Оба довольные и улыбающиеся они пожали друг другу руки, и отправились в разных направлениях, оставив свои машины на дороге.
- Не подходи, мои пальцы пропитаны ядом, - она стояла в углу. Ее пальцы были оттопырены в разные стороны, как будто хотела их отбросить. Рядом с табуреткой он заметил нож, это был тот самый нож, который он подарил ей зимой в походе.
- Ты порезалась?
Она помотала головой. Сейчас ему не хотелось ее тревожить, у нее часто случались приступы истерии. Он просто поднял нож и сел на табуретку. Он еще издалека, заметил тонкую линию крови на лезвии.
- Знаешь, - он усмехнулся, - мне нравится запах крови, - он облизнул нож - и вкус.
Он закрыл глаза. Она с ужасом смотрела на него.
- Ты больной? - совершенно серьезно спросила она.
"Получилось. Мне надо было стать психологом" - он, улыбаясь, посмотрел на нее полуоткрытыми глазами.
- Наверное, если до сих пор с тобой живу.
- Ты скотина! - нежно произнесла она.
- я знаю!
Он не любил ее, но жизнь без нее, казалось, просто остановится;
"лучше мучаться с ней, чем умереть без нее" - думал он, когда не хватало терпения все это вынести.
Это был успех, люди аплодировали ему больше пяти минут. Такого подъема он не испытывал никогда. Даже если бы он залез на вершину самой высокой горы он не испытывал бы такого счастья и душевного удовлетворения. Не зря он старался все это время, репетируя. Не зря он не слушал тех, кто говорил " ...люди не поймут, это слишком сложно для них...". Но люди поняли, им понравилось. Они кричали "БРАВО" снова и снова. Это был абсолютный успех, он добился его. Друзья поздравляли его с успехом, девушки просили автографы, а он улыбался от всей души и был просто счастлив, осознавать, что он не один такой, что вот стоят люди, которые понимают его.
Раны были глубокими и сильно кровоточили. К врачу он не пошел, он никогда не ходил в больницы, только к стоматологу. "Долго будут заживать..." - подумал он, доставая из шкафа таблетки перекиси. Он прикусил губу. Перекись не так сильно щиплет как спирт, но чтобы остановить кровь, нужно было терпеть. Окна были открыты, и холодный воздух врывался в комнату вместе с каплями дождя. Кровь уже не шла, можно было перебинтовывать раны. Руки были холодные и при тусклом освещении светильника казались серо-голубыми. "Ничего, жить буду!" - он улыбался, изредка посмеиваясь. - "Такого со мной еще не случалось".