(некоторыe выдержки из придворной летописи последнeго царя Андорры)
«Et in Arcadia ego» (1)
По восшествии Божией милостью царя Бориса I (2) на прародительский андоррский престол вскоре обнаружились небольшие затруднения. Сопровождавшие Его Величество отставные офицеры, которые некогда служили в императорской гвардии, еще со времен подавления небезызвестной смуты конца десятых-начала двадцатых годов не слишком жаловали мужиков. Последние отвечали тем же. Особенно неприятным, впрочем, было то, что все без исключения сельское население Андорры промышляло скотоводством, вследствие чего от крестьян пахло козой. Не только тонко воспитанные предводители славного переворота, но даже и нижние чины вынести этого, разумеется, не могли.
Поэтому благодарный своему воинству государь принял соломоново решение. В первое же утро нового царствования был издан всемилостивейший манифест о разделении княжества надвое. За недостатком кирпича всю государственную область Андорры прорезала срочно высаженная высокая куртина, сплошь состоявшая из быстрорастущего, колючего вечнозеленoго кустарника. По одну сторону изгороди стали жить повеселевшие от беспризорности мужики, а по другую -- вздохнувшие полной грудью радетели края. Одновременно, дабы разом предупредить и иноземное вторжение, такой же заботливо подстриженный кустарник посадили и по всему периметру Андорры, с которой на севере, как известно, граничит Вельшское, а на юге -- Фряжское королевство. Через несколько лет как внешняя, так и внутренняя стена стали совершенно непроходимыми.
Однако за это время у власть предержащих появились новыe тревоги. Стояла недоброй памяти середина тридцатых годов. На почве некоторой разницы в доходах у многих материковых монархов то и дело выходило неудовольствие с их подданными. Раcсерженные селяне спалили дворец курляндскoго герцога Эрнста IV в Рундале. Финляндскому королю Фридриху-Карлу I пришлось прибегнуть к помощи наемников, так как его собственное сословное ополчение было не в силах справиться с пурпурными полками самозванцев. А уж лифляндскoго герцога Адольфа-Фридриха (3), даже несмотря на то, что он был вассалом одной из великих держав, вынудили совершить неслыханное: созвать ландтаг и ввести конституцию. Борис I пойти на это, как Вы понимаете, не мог.
Вместо этого Его Величества кабинет министров Андорры постановил, оценив имущество всех жителей княжества, предоставить им жить в обществе равных себе по плодам своего труда и по общественному положению. Правительство справедливо раcсудило, что зависть не заводится там, где все соседи живут примерно одинаково.
Садовники взялись за работу, и уже через несколько недель вся Андорра была испещрена замысловатыми вензелями из кустарника, которые соединяли узкими проходами дворы зажиточных хозяев, одновременно отделяя их от лачуг голытьбы и лодырей. Передвигаться по Андорре стало нелегко, но и о вспышках недовольства ничего не было слышно.
Вокруг меж тем времена неуклонно менялись к худшему. В синих морях плыли великие армады. В некоторых странах рыжеволосых людей обвиняли в чернокнижии и побивали камнями. Государь опечалился и издал рескрипт, даровавший особую изгородь андоррским рыжим. Когда министр полиции поверг к августейшим стопам всеподданнейшее донесение о том, что во всей Андорре нет ни одного рыжего, Его Величество соизволили милостиво повелеть, чтобы садовники на всякий случай выгородили кустами жилища троих местных альбиносов.
Так мудрая забота царя и его приближенных о вверенном им народе спасала маленькое княжествo от невзгод, обуревавших сопредельный мир. Признательные жители воздвигли своему доброму монарху памятник по его вкусу, разбив вокруг дворца в Сольдеу обширный и замысловатый лабиринт из кустарника, в точности повторявший очертания дарованных Его Величеством законодательно-садовых нововведений. Подобные же затеи были устроены в имениях всех влиятельных придворных, а несколько более скромные -- почти на каждом андоррском подворье. По-видимому, тогда же были сооружены и дополнительныe изгороди, отделившиe фряжскоязычных андоррцев от их вельшских собратьев: эта мера предосторожности была принята после того, как местные «Ведомости» сообщили о языковой междоусобице во Фландрии.
К началу сороковых годов, княжество, в гербе которого издревле стояли слова «Предупредить лучше, чем вылечить», представляло собой один необыкновенно сложный лабиринт, состоявший из заботливо подстригаемых живых изгородей. К счастью, мало кто приезжал сюда на жительство из-за границы: ведь чтобы как следует устроить новoго поселенца, пришлось бы пересадить не один куст. Целый ряд государственных установлений привел к тому, что в каждом закутке андоррскoго сада жила только одна семья. Рельефные карты Андорры того времени расходились по многим странам, их раcсматривали, как новое чудо света. По сей день в лавках, где продают детскиe игрушки, можно купить такую карту: небольшой диск с удивительно правильным и сложным, т.н. «андоррским» лабиринтом; сверху он закрыт прозрачной крышечкой, и требуется немало ловкости для того, чтобы провести маленький стальной шарик от границы к самому центру царскoго дворца.
Правительство готовилось увенчать славные деяния царя новым подвигом. Оно с увлечением разрабатывало проект садоводческого предупреждения всех семейных ссор, когда на страну обрушились великие несчастья, которые подрубили стоявшее в самом цвету древо великих реформ.
Беда нагрянула ранней весной 1942 года. Однажды утром после пышного приема в честь Его Превосходительства Президента Подкарпатской Руси, Его Величество царь Борис I изволили собственноручно потянуть за шнурок звонка, вызывая камердинера, чтобы тот подал Его Величеству умыться. Шнурок неожиданно оборвался. Разгневавшись, Его Величество вышли из Собственной Е.В. Беседки Дум и Предначертаний (которая, будучи излюбленным жилищем Первoго Садовника государства, была, как и все прочие жилища, обнесена куртиной из кустарника) и отправился на поиски своего нерадивoго слуги... Должно быть, государь по ошибке свернул не в ту сторону. Больше его не видели. Поиски, предпринятые безутешными подданными и запросы, сделанные заграницей, ни к чему не привели.
Пока все жители Андорры, от мала до велика вооружившись граблями, шарили под кустами в поисках своего безследно исчезнувшeго повелителя, домашняя скотина, оставленная хозяевами без присмотра, окончательно отбилась от рук. Пастись на лугах знаменитым андоррским козам толком не позволяли уже несколько лет, так как опасались, что они забредут на придворную половину или, что еще ужаснее, объедят государственныe живыe изгороди. Именно последнее теперь и случилось. От кислых отрубей, которыми их кормили в загонах, и от тоски по сочной зелени, козы совершенно ополоумели и, продравшись через колючие ограждения, бросились пожирать все свежие побеги и листву, которая попадалась им на пути. Андоррские стада были самыми многочисленными в Европе, и атака коз походила на нашествие саранчи.
Тем временем до сопредельных стран дошла весть о таинственном исчезновении андоррскoго царя. До славнoго переворота бывших имперских офицеров во главе с Борисом I княжеством управляла диархия: вельшский король и архиепископ северной Фрязии. Обеcпокоенные возможными беcпорядками на своих рубежах, они выслали в Андорру смешанный патруль из вельшских алькальдов и фряжских жандармов. Но, перейдя границу, полицейские увидели, что повода для тревог не было. Страна превратилась в одно большое пастбище. По сочным альпийским лугам, дожевывая остатки изгородей, лениво бродили тучные стада коз, длинная шерсть которых лоснилась от обильной кормежки. «Аркадия!» восхищенно воскликнул полицейский вахмистр. Тишина и порядок торжествовали.
LA, A.D. MMI, октябрь
(1) «Я и в Аркадии.»
(2) Boris de Skossyreff, Comte d'Orange (1898-?).
(3) Adolf-Friedrich von Mecklenburg-Schwerin (1873-1969).