Ophidian : другие произведения.

Смерть его игрушка общий 4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    100-137. Ещё сотня. Дополнила до неё. Покатилась жизнь неудержимой лавиной. Я рада, что она у меня есть - но, кажется, она совсем не моя. Я не хочу быть игрушкой, куклой - или хочу. Будет ли мне позволено принять решение? И есть ли у меня желание это делать?
    настроение
  100.
  
  Роман кивком указал на мужчину, вышедшего между столиками.
  - Обрати внимание, сейчас он будет приветствовать гостей. Это хозяин вечеринки. Слушай внимательно.
  Мой мужчина прямо расплылся в улыбке, полной коварства.
  Что такое?
  Я внимательно слушаю.
  Речь шла о мистиках.
  Хозяин рассказывал последние новости - а я слушала, ведь среди них могли быть сведения о моей подруге. Но имя Ланы не прозвучало, и даже ничего близкого к её ситуации не было. Они делают вид, что с ней всё обычно, или просто на таких вечеринках не принято говорить о плохом?
  Меня снова пробрала злость. Но я продолжала легко улыбаться и слушать.
  Забыть момент паники, когда мой любезный директор уводил Лану, не получалось. Что ж, господа, развлекаетесь? Развлекайтесь.
  Хозяин вечера говорил всё менее уверенно, потом вообще стал запинаться. Что случилось?
  Роман посмеивался, и наконец я поняла, из-за чего. Речь пошла о 'дорогих гостях, которых не было слишком долго'.
  - Не хочет привлекать ко мне внимание, но назвать Давида и не назвать меня - он боится. И порядок: меня первым - неохота, меня не первым - боится.
  Неужели всё так строго?
  Неужели они и в самом деле его так боятся?
  И стоит ли тебе, Даша, продолжать играть с огнём?
  Вспомнилось, что я чувствовала, когда Лана уходила с Рольсеном, возможно, на смерть, а я ничего не могла сделать...
  Ещё как стоит!
  
  101.
  
  Одной фамилии 'Эльвильяр' было достаточно, чтобы привлечь к нам странное внимание. За нами наблюдали исподтишка, но все мистики, как один, делали вид, что и не смотрят даже. Я улыбнулась Роману, всё своё внимание обратив на него. Мне совершенно неинтересно смотреть по сторонам. Пусть и не мечтают.
  Принесли еду. Вот и хорошо, внимание можно уделять именно ей.
  Я попыталась так и сделать, но сзади раздался голос:
  - Сеньор Эльвильяр, очень приятно вас здесь видеть.
  - Лучше - господин Иванов, мы, вообще-то, в России, - с приветливой улыбкой поправил Роман. Голос. Это же он только что представлял гостей. Хозяин этого вечера. - Хотя последние лет сто подобное обращение здесь как-то не принято. Даша, это Валерий Степанович, обращайся к нему именно так.
  Иванов? Да уж. Меньше всего ожидала.
  Мистик вышел из-за спины и улыбнулся мне:
  - Это настоящее удовольствие - видеть вас на моём вечере, Даша.
  Они что, все такие? Опять град банальностей. Ну да ничего, вполне себе приятно.
  - Даш, мы поговорим, ты не возражаешь?
  Роман взял мою руку и поднёс к губам. ожидая ответа. Я поняла, чего он хочет и встала.
  - Позвольте, я вас познакомлю с Викторией, - Валерий Степанович приветливо улыбнулся.
  Виктория?
  Она оказалась сногсшибательной.
  Яркая блондинка с огромными голубыми глазами. Белая кожа и стройная фигура, затянутая в платье цвета электрик. Она была королевой вечера, это точно. И не только этого - держалась по-царски. Привыкла быть лучшей.
  Она улыбнулась мне, а пронзительно-голубые глаза окатили меня шквалом ненависти.
  А я действительно хорошо выгляжу.
  Даша, так держать.
  Поздоровалась, улыбнулась. Улыбка дружелюбная и чуть снисходительная. Получилась? Наверное, потому что ненависть в глазах ледяной королевы зашкалила.
  Вокруг неё толпилась свита - у нормальных людей это называется 'подруги'. И они с любопытством рассматривали нас.
  Официант принёс мне коктейль, зеленоватый - с выраженным мятным вкусом. Алкоголь обжигал, мята холодила. Обжигающий холод - знакомые ощущения.
  Ледяная Виктория выдала порцию приветливого презрения и спросила, так добро и мило:
  - Приятно познакомиться, Даша. Ну и каково это - быть с мертвецом?
  Я поняла, Виктория. И знаешь, что я поняла.
  - Похоже на этот коктейль, - пожала плечами я равнодушно. И не стала ничего объяснять.
  - В первый раз пьёшь 'Мохито'? - она расплылась в улыбке, как будто пить 'Мохито' - это признак культурного человека.
  - Я до этого не уважала коктейли. Но этот - по ощущениям напоминает мне Романа.
  С чего вдруг захотелось пошалить? Я с почти демонстративным интересом ждала её реакции.
  Не повелась.
  - Ты зовёшь его Романом? - с деланной жалостью вздохнула она. - Это понятно. Настоящим именем его зовут только те, кто хорошо знает.
  - Как хочу, так и зову, - я равнодушно пожала плечом - легко и изящно. Стараюсь. - Мне нравится это имя.
  - Ты же ничего про него не знаешь, - вздохнула Виктория. Вряд ли развивает тему, скорее, заходит с другой стороны.
  - Я знаю то, что мне надо.
  - И тебя не смущает ничего? Например, то, что он - любовник Дьявола, - она сделала большие невинные глазки. - Или ты не знаешь? Они играют в шахматы регулярно - разумеется, дело не ограничивается шахматами.
  - Кто это ещё - Дьявол? - я их клички не знаю. Всё равно ведь придётся назвать имя, так зачем выделываться?
  Вот это, милый Рома, мы обязательно выясним. Я не гомофоб, но это уж слишком. Даже для букета твоих странностей. Хотя нет, всё-таки гомофоб. И здесь действительно будет - он или я. Даже если выбор окажется не в мою пользу.
  - Дьявол, Даша, - она снисходительно улыбнулась, - это Сатана. Странно, что ты не поняла. Или ты в него не веришь?
  
  102.
  
  - Виктория, познакомишь нас? - ещё один голос - мужской. Поворачиваюсь, ослепительно улыбаюсь, жду, как статуя Афродиты меня представит. Готова ко всему.
  - Даша, - улыбка её столь же ослепительна, как моя. Интересно, такая же искренняя? Не сомневаюсь. - Познакомся с Рушаном. Рушан, это Даша, она пришла с Эльвильяром.
  Высокий, смуглый. Каштановые локоны, пышные, как у модели из рекламы шампуня. Ямочки на щёках. Вечность в глазах. И удар опасливой растерянности на лице.
  - Эльвильяр здесь?!
  - Надо было приходить вовремя, - мило прощебетала богиня красоты и стервозности. - Это, видимо, та девочка, с которой он демонстративно мозолит глаза Милане Радич. Она даже не мистик.
  Мимолётный и очень добрый и сочувственный взгляд на меня. О, ты меня искренне жалеешь? Да? Вот как? Ну-ну.
  Улыбаюсь, обжигаю взглядом и опускаю ресницы:
  - Да, я с ним. Вас это пугает, Рушан? Рома говорил, что его многие боятся, но, разумеется, не уточнял - кто.
  Я считала, что Рушан - женское имя. Рушана - слишком мягкое для мужчины.
  Ни взгляд, ни голос не изменился, но я как-то почувствовала, что задела. Правильно угадала.
  - Боятся - не совсем верное слово. Скорее, опасаются. Его нельзя считать нормальным, если вы заметили, Даша.
  Он выделил моё имя, произнёс его как-то тепло. Мне нравится. Виктории - нет.
  Послала такую же тёплую улыбку.
  - Он бросил вас одну. Зря.
  Вот это взгляд. Жгучий. Так, хорошо, пока получается. Он мной заинтересовался.
  - Я не одна. Виктория заботится, чтобы мне не было скучно. Она очень внимательна ко мне, прямо по-родительски. Хотя, конечно, не скажешь, что она очень уж намного старше меня.
  Получи, красавица. Твоя улыбка безмятежна, но я уверена, что задела тебя.
  У мужчины в глазах... понимание. Даша, Даша, ему наверняка сотня-другая лет, он очень хорошо знает людей... даже женщин.
  - Спасибо, Виктория, - он снова улыбнулся. Мне. - Расскажите о себе, Даша. Сколько вам лет? Понимаю, это неприличный вопрос, - он остановил жестом моё возмущение. - Просто скажите, столько, сколько на вид?
  Я кивнула, закусила губу и изобразила обиду. Если меня видит Роман... Ладно, он дал понять, что не ревнивый. Ой, да я сама себе не верю. Неужели королева арктического холода стоит того?
  Но нет. Меня уже не остановить.
  - Даша! - Роман, наконец, подошёл. Я напряглась: что он скажет или сделает? Надеюсь, не устроит скандал на глазах у всех?
  Он обнял меня и поцеловал в шею:
  - Пошли.
  Смеётся. Не злится. Странно. Буря ещё грядёт?
  
  103.
  
  Кажется, Роман всё-таки решил испортить мне макияж. Он затащил меня в коридор в какой-то тёмный угол и обнял пониже спины:
  - Кружишь головы?
  Вот. Сейчас мне влетит. Делаю максимально виноватое лицо:
  - Ты сердишься? Мне он совершенно не нужен, просто эта Виктория не понравилась.
  - Я понял. Не сержусь. Думаю, все это поняли. Поэтому Тори и бесится - что ты сыграла, а он повёлся. Вот ему-то как раз влетит.
  - Ага.
  Ладно. Один вопрос выяснили. Теперь другое:
  - Ром, мне сказали сплетню про тебя.
  - Давай догадаюсь, - засмеялся он. - Что я питаюсь кровью, поэтому жив, или что живу в России, потому что в более тёплых странах моё тело начнёт разлагаться?
  - Опа. Нет, такого не говорили.
  - Значит, скажут.
  - Раз сам говоришь мне, значит это всё неправда?
  - Конечно.
  Ладно. А вот...
  - А то, что ты - любовник Дьявола - правда?
  Скажи, что неправда. Пожалуйста.
  Он расхохотался:
  - Даш, ну сама-то ты как думаешь? Зачем веришь всякой ерунде? Нет у нас интима, ему и женщин достаточно. А мне - тебя.
  Отлегло от сердца. Прямо отлегло.
  - Но в шахматы ты с ним играешь?
  - Играю, - он прижал меня крепче.
  Я положила голову ему на плечо. Что это я, в самом деле? Кто эта Виктория, чтобы ей доверять?
  - То есть, ничего такого не было?
  Его объятья стали из интимных какими-то более нежными, доверительными.
  - Дашенька, в Аду было всякое. Совершенно всякое. Но по собственной воле я никогда ничего подобного не делал и не сделаю.
  Я, кажется, поняла. Господи! Неужели такое возможно?
  Почему бы нет? Это же Ад.
  В принципе, такое и на Земле возможно.
  Меня пробрала жуть.
  - Даша, ну что ты... Ты боишься? - я молчала. - Милая, я же грешник, я этого заслужил. Это просто искупление.
  - Мы все грешники, - ровно отозвалась я.
  - Не настолько. Кроме того, обычно назначается одно наказание, и если человек к нему адаптируется - идёт другое. На мне перепробовали огромный ассортимент, потому что я приспосабливался ко всему.
  Я скорее почувствовала, чем увидела его улыбку - широкую и злую, полную безумия. В полумраке коридора вообще плохо видно.
  - Бедненький... - прошептала я, а он расхохотался:
  - Ну это вряд ли. Не думай об этом. Наказание может стать приятным, если его хорошенько осмыслить.
  Вот откуда безумие. И вот почему он здесь, со мной, а не в Аду или что там после.
  - Тебя поэтому выгнали из Ада?
  - Да. И я не знаю, что случается с теми, кто пройдёт искупление целиком. Говорят, что-то очень хорошее. Но Дьявол мне не рассказывает. Молчит и улыбается. Предлагает попробовать ещё раз полное наказание и посмотреть самому.
  Я прижалась к нему лицом:
  - Не надо. Не бросай меня одну.
  Дура ты, Даша. Разве можно такое говорить мужчине? Особенно такому?
  
  104.
  
  - Ром, кажется, мой тональный крем останется на твоём пиджаке.
  В его голосе звякнула улыбка:
  - Не останется.
  Идея!
  - А ты же всё можешь? Разве у тебя не получится меня поцеловать так, чтобы макияж не испортить?
  - Получится, - мягко ответил Роман, и я чуть отстранилась, ожидая обещанного. Но он опустился на колени и провёл ладонью по моей ноге, которую открывал вырез платья.
  - Ой, ты же в костюме! - кажется, не то. Даша, иногда лучше помолчать.
  - И что? - он чуть раздвинул мои ноги и прижался губами к коже чуть выше колена.
  Я закрыла глаза и откинулась спиной на стену. Роман прикусил мою кожу сквозь чулок и я вскрикнула, когда по коже прошла сладкая дрожь.
  Он задрал подол платья и сунул его мне в руки:
  - Тихо, малышка, сюда могут войти. Держи.
  И правда, могут. Но я не решалась возразить, когда он стал покрывать поцелуями мои ноги, не хотелось даже шевелиться. Дыхание перехватило, когда его пальцы оттянули трусики...
  Внезапно Роман резко встал и рывком оправил мне платье:
  - На сегодня хватит.
  По коридору прошла девушка - тёмная юбка, белая блузка, явно из обслуживающего персонала. Когда я подумала, что она могла тут увидеть, захотелось сгореть на месте.
  
  105.
  
  Пока мы возвращались, Роман просветил меня насчёт сегодняшнего сборища:
  - Такое устраивается ежемесячно в различных местах во всём мире. Мистики предпочитают мелкие города, из-за информационного поля. В больших оно слишком насыщено. Утомительно постоянно в таком находится. Поэтому мы живём в Яшильтово. Кстати, хочешь оказать Монаху услугу - не упоминай его. Он не хочет иметь дела с ложами. По правде, - он понизил голос, - он называет их 'лажами'.
  Я хихикнула.
  - А Лана?
  - Лана не входит в ложу. Не имеет отношения ни к одной из них - ни к трём российским, ни к каким-либо ещё. Сюда допускаются только члены ложи и сопровождающие.
  - Значит, ты входишь в ложу?
  - Ни разу. Но меня не рискуют не впускать.
  Он усмехнулся.
  - А эта Виктория?
  Я не конкретизировала вопрос. Просто сама не поняла ещё, что хочу узнать про неё.
  - Мы познакомились во времена Второй Мировой. Мы освобождали Югославию, Тори попала в плен.
  - Стой! - не может быть! - Она что...
  - Нацистка. До сих пор.
  - Но ведь... их же... И она вот так, свободно...
  - Даш, не думай об этом.
  - Не могу! - почему-то стало противно. - Она хоть какое-то наказание понесла?
  - Ладно тебе, она была просто штабной крысой. Всего три боевых вылета. Я её подбил на третьем, она удивила меня тем, что не умерла.
  - И ты понял, что она - тоже мистик?
  - Да, но всё равно её сдал. Враг есть враг.
  - Сколько ей лет? - отвлечённый вопрос. Не то, чтобы мне это было важно...
  - Не знаю, но при моей жизни её не было. Точно. Ладно, забудь.
  - И много среди мистиков преступников и просто сволочей?
  - Да большая часть, - он рассмеялся. - Каждый, даже если сейчас хороший, когда-то пробовал быть плохим.
  - Виктория и сейчас пробует, - пробормотала я убеждённо. Роман обнял меня и поцеловал в макушку.
  
  106.
  
  Когда он опять оставил меня с Викторией, я, наверное, должна была разозлиться. Но... разозлилась я раньше. Когда услышала о законах мистиков, когда нам с Ланой и Алёной угрожали, когда квинтэссенция зла и красоты изо всех сил пыталась доказать мне мою неполноценность.
  Нас окружала толпа. Несколько гордых и шикарных женщин сидели за нашим столиком, ещё кое-кто время от времени появлялся в поле зрения, делая вид, что прогуливается. Подходили к Виктории, здоровались и просили представить мне. Роман действительно разбередил это змеиное гнездо.
  Ну не нравятся они мне!
  Была и женщина, которую я действительно интересовала мало. Она села к Виктории, подвинув стул, и стала что-то очень серьёзно говорить. Владычица северных ветров улыбнулась и кивнула.
  Та отошла и вернулась под руку с мужчиной. Явный монголоид. Длинные волосы и умный взгляд. Мне нравится. Тем более, Роман мне дал дозволение на милые шалости.
  Ой, ладно, Даш, успокойся. Не настолько ты не любишь Викторию.
  Мужчина сразу словил кучу радостных и восхищённых взглядов. Ему освободили место за столом и представили мне. Этикет, надо же. Вот что значит воспитание в крови. Этого человека они явно уважают, а меня - явно нет. Тем не менее, представление в правильном порядке.
  Всё это восхищение просто объяснилось - Сун оказался ювелиром.
  Из объёмистой сумки он доставал одно за другим свои изделия. Для женщины я довольно равнодушна к драгоценностям, но это были и правда произведения искусства. Самоцветы, но выточенные в причудливые фигуры: золотые веточки с рубинами-ягодками и изумрудными листочками, кошечки чёрного авантюрина с глазками-топазами и тому подобные интересности. То тут, то там на украшениях встречалась огранка, которая придавала ещё больший блеск. Красиво.
  Мастер выкладывал серьги, кулоны, кольца пока на свет не показалась рубиновая морская звезда. Она сразу засияла гранёными лучами, и лицо Виктории засветилось. Не от рубина, а от радости:
  - Я тебя обожаю!
  - Тори, а почему ты? - возразила одна из женщин. - Мы бы тоже с удовольствием!
  - Только попробуйте! Отшибу всё удовольствие, - с деланным весельем ответила дух северных ветров. Тон никого не обманывал, я полагаю, - вряд ли кто-то решится попробовать.
  - Хотя... Почему это вряд ли?
  Я повернулась и негромко окликнула Романа. Хоть он и был далеко, тем не менее, услышал. Его прохладные руки мягко легли мне на плечи, и за столиком сгустилась напряжённость.
  - Ром, я хочу эту звёздочку. Пожалуйста!
  Даже немного надула губки и добавила капризов в голос. Совсем чуть-чуть. Не переигрываю, но даю понять, что играю.
  Шок в глазах Виктории - хорош.
  - Конечно, малышка, - ответил он и спросил у Суна:
  - Сколько?
  Тот кинул взгляд на Викторию. Потом снова перевёл глаза на моего мужчину. Смысл того, что я хотела, не укрылся от него.
  И ювелир предпочёл не делать выбор.
  - Ну что же, если остальные дамы не возражают, пожалуйста.
  Дамы не возражали. Даже дама-зима на полюсе.
  С Романом конфликтовать не хотел никто.
  И только злость в её глазах пугала. На лицах остальных была, в основном, зависть. Жанна смотрела с осуждением. Она прошла мимо столика и обронила:
  - Еретик, ты был прав. Ей идёт это платье.
  И я поняла, что это не комплимент.
  Но а что? Обычное платье, хоть и красивое. Ну эту Жанну. Проживу без неё, а?
  Звезда оказалась неожиданно тяжёлой и холодной. Убрала её в сумочку.
  - Не оденешь? - фыркнула одна из свиты королевы вечной мерзлоты.
  - Нет, - я пожала плечами. - Сапфиры сюда больше идут. Спасибо! - повернулась я к Роману. В его глазах прыгали безумные черти. Ему нравится. Странно.
  Они ведь понимают, что я их дразню. Что я могу делать, что хочу, и ничего мне не будет - не посмеют.
  Одно только. Когда он меня оставит, враги у меня будут опасные. Надежда только на то, что без Романа меня сочтут слишком незначительной.
  В общем, не знаю, что на меня нашло. Но тормозов уже никаких не осталось.
  
  107.
  
  Я запросилась домой. Надоело. Мы вежливо распрощались - ещё двадцать минут. Наверное, все вздыхают с облегчением. Или - некоторые - с завистью. Красивая звёздочка. Лучи как-то огранены так, что свет играет и переливается. Только что я буду с ней делать? На работу или прогулку такую не оденешь - слишком дорогая. Дам Лане поносить. Уверена, Роман будет не против.
  У выхода перед зеркалом официантка... поправляла парик. Вот экспериментаторша, зачем на работу-то? Разве что свои волосы подкачали. А ведь знакомое лицо!
  Подошла, тронула её за плечо.
  - Извините, мы раньше не встречались?
  Она глянула на меня внимательно и устало ответила:
  - Вряд ли.
  Ну да, я сейчас малоузнаваема. Разве что... Лицо у неё... такое...
  - В онкологии?
  Горькая, еле уловимая улыбка:
  - Вы тоже?..
  - Четвёртая стадия.
  Она кивнула:
  - Тоже.
  На мгновение словно вернулась назад. Ужас, безнадёжность, горькое ожидание. Усталость. Некоторые стоят до конца, некоторые впадают в полное уныние. Но конец всё равно один.
  Я побежала за Романом к автостоянке:
  - Ром, подожди! Ты когда-то говорил, что можешь вылечить не только меня?
  Он усмехнулся:
  - Даш, я говорил, что могу вылечить только тебя.
  - И говорил, что сделаешь всё, что попрошу? - не сдавалась я.
  Он вздохнул, с укоризненной улыбкой заглянул мне в глаза и спросил:
  - Кого спасти?
  
  108.
  
  Роман разговаривал с ней долго, потом куда-то повёл. Я спокойно ждала возле машины. Раз обещал, значит может сделать. И сделает.
  Я только спросила, когда он вернулся:
  - Ну как?
  Пожал плечами:
  - Для первого сеанса - ничего. Но надо будет встретиться ещё несколько раз. Только одна просьба, Даш, - не таскай ко мне всех больных, ладно? Несколько человек - ничего страшного, но если выстроятся очереди, я снова начну убивать.
  Глаза его искрились смехом, но я не знала, шутит Роман или нет. Наверное, это шутка. Но не сомневаюсь, он это может на самом деле. жизнь и смерть для этого человека - всего лишь игрушки.
  Я обняла его:
  - Спасибо! Спасибо большое! Я постараюсь не злоупотреблять.
  - 'Постараюсь'! - фыркнул он насмешливо.
  - А почему другие мистики её не вылечили?
  - Потому, что обслуживающий персонал нанимают на время банкетов и не интересуются их жизнью. Потому, что рак в запущенной стадии - это жестокий поединок, и мистик необязательно выиграет - болезнь может победить его сама. А выбираться из этого придётся долго, - Он открыл мне дверцу машины. - И потому, что мистикам это ни на хрен не сдалось.
  Я села, переваривая сказанное. В самом деле, с чего все взяли, что герой, получив суперсилу, ринется спасать мир?
  
  109.
  
  Даша легла поздно - снять с себя и смыть всё получилось не сразу. Он встал, когда девушка заснула - как обычно. Предстоял разговор. И в этот раз не телефонный. Легко спрятаться на другом конце линии, трудно смотреть в лицо.
  - Любуешься ночным небом?
  Пустой балкон, светлые следы заката у горизонта между домами.
  - Сколько уж лет любуюсь. Твоя Даша - прелесть, спасибо, что привёл.
  - Я не тебе её привёл.
  - Ты для всех её привёл. Похвастать. Побесить. Не любишь ты нас.
  - И за что бы это? - преувеличенно непонимающе.
  - Они все думают, что ты хочешь растормошить Милану, встречаясь с её подругой.
  - Я понятия не имел, что они подруги, - равнодушно ответил мистик. - Рольсен, плевал я на то, что думают по этому ложа или Лана.
  - Понимаю. Я понимаю, они - нет. Она и правда прелесть. И не даёт заскучать, а? Как она у нас в вентиляционные шахты лазила, ты бы видел. Заставила всю систему прочищать. Предшественники её только на бумажках и сидели. Моего зама она держит в постоянном шоке. Удачный выбор.
  - Удачный. Только мой, а не твой.
  - А это уж её выбор.
  - Ты охренел?!
  - Я без ума. И считаю себя вправе. Не дай мне увести её - это твоё право.
  - А не боишься? - лицо осветилось мраком, жестоким безумием, но мистик усмехнулся:
  - Нет. Говорил же, я знаю то, чего не знают они все. Ты любишь эту девочку, и сделаешь всё, чтобы она была счастлива. И если ради её счастья придётся уступить её другому - ты пойдёшь на это.
  Молчание.
  - И ничего не сделаешь, чтобы её не расстраивать. Так, Еретик?
  Снова улыбка дьявола.
  - Тогда постарайся, очень хорошо постарайся, чтобы она тебя полюбила. Потому, что иначе я тебя убью.
  Тёмная масса воды хлынула на балкон - материализация ярости, бешенства, злобы.
  
  110.
  
  Очень солнечное утро, и настроение хорошее. Я быстро накинула халатик и выскочила на кухню.
  - Рисовая каша? Спасибо, перед работой самое то.
  Роман резко развернулся:
  - Никакой больше работы.
  В его глазах горела тьма, а улыбка казалась свирепой. Что случилось? Я что-то сделала не так? Вчера?
  Конечно, я же флиртовала напропалую. Ледяной клинок вонзился в сердце. Поэтому он злится.
  Нет, Даша, стой. Вчера он был в приподнятом настроении и ничуть не возражал. Если бы он был этим недоволен, то сказал бы раньше.
  - Ром, что такое? - спросила я тихонько.
  Он молчал.
  - Что-то случилось?
  - Ничего. Пиши заявление по соглашению сторон, я передам.
  - Ты с ума сошёл? Мне нравится эта работа! - возмущение перекрыло страх.
  Он словно ещё больше сошёл с ума. Вдруг оказался рядом, схватил за плечи и прижал к стене:
  - Меня не волнует, что тебе нравится! Доигралась? Хватит! Ты моя, ты помнишь?!
  Так он никогда не повышал голоса. Пальцы словно сдавили мои плечи - хотя могу сказать, что он и трети силы не приложил. Но его ярость почти можно было потрогать.
  - Ты же сам не возражал... - тихо-тихо ответила я, пытаясь понять. Это и имел в виду Андрей, когда говорил о безумии?
  Он ещё сильнее вдавил меня в стену:
  - Я не возражал против игры. Но ты вышла за рамки! - и грубо поцеловал. Жестко, сильно - словно наказывая.
  - Никуда больше за порог, ясно?! - с бешенством, которое меня пугало, он целовал меня в перерывах между словами. - Никаких мужчин, никаких игр. Ты только моя, и я убью каждого, кто на тебя хотя бы взглянет! Неважно, кто это будет, пускай даже Рольсен или Дюфо!
  - Перестань, пожалуйста!
  Я попыталась оттолкнуть его, но, разумеется, тщетно. Страх и обида хлынули слезами из глаз.
  - Даша?
  Он растерянно замер. Злость из голоса ушла мгновенно.
  - Даша, милая? Ты что? Не надо! Даша, не плачь!
  Его руки снова стали нежными, и он обнял меня, прижимая к груди. Я ревела, не желая останавливаться.
  - Прости меня, девочка, пожалуйста, прости! Я напугал тебя, да? Не плачь, пожалуйста. Я никогда тебе ничего не сделаю, просто сорвался. Просто боялся тебя потерять.
  - С чего бы?.. - всхлипнула я. - Никогда не давала повода... Если что-то не так, просто скажи...
  Очередное рыдание прервало меня, и я снова заплакала. Он нежно шептал мне на ухо слова извинений, прижимая к себе.
  
  111.
  
  Немного страсти с утра. Немного извинений и заверений, что он самый лучший и никто другой мне не нужен. Я, конечно, опоздала на работу, но всё-таки туда попала! Правда с обещанием, что буду держаться подальше от директора. Да с удовольствием. Нужен он мне. А вот насчёт Андрея - я не думаю, что Роман говорил серьёзно. Скорее, в сердцах имя пришлось на язык.
  Так что я в обеденный перерыв позвонила Андрею. Знаю, нельзя было рассказывать ему такое, но с кем-то надо было поговорить. Не с Ланой же - об этом!
  - Даша, - сказал он, - Еретик не выходит из себя, не срывается и не психует. Он способен на что угодно, но на трезвую голову. У него идеальный самоконтроль. Понимаешь?
  - Но он был в бешенстве, - возразила я недовольно. Почему друг не верит?
  - Он мог разыграть бешенство. Вопрос в другом - зачем ему это надо?
  - Андрей, он не разыгрывал бешенство. Он его сдерживал. Плохо. Он правда вышел из себя.
  - Даш, я знаю его триста лет. Это невозможно.
  Это ты, Андрей, невозможен. Сколько бы ты его не знал, ты вчера его не видел.
  - Надо было всё-таки поговорить с Ланой! - в сердцах бросила я.
  - Ну конечно. Девочка страдает, а тебе надо добить, - довольно равнодушно ответил он.
  Да. Тема Ланы запретная. Если она так страдает, то где раньше была? Помню, помню. Она не может его простить, он не может её простить. Но я причём? Сколько они собирались тянуть эту жвачку? Если у неё были на Романа планы, раньше нужно было их реализовывать. Просто не понимаю, почему он должен достаться именно Лане? Почему не мне? Я что, не имею права на счастье?
  Но Андрею бесполезно это говорить. Он не хочет, чтобы я была с Романом, просто, даже независимо от Ланы.
  Говорили мы недолго. Спрашивать советов у Андрея расхотелось. Сама разберусь как-нибудь. Очень не думаю, что эта вспышка - спланированная и разыгранная. Обычный мужской приступ ревности. И справляться с этим тоже будем традиционными методами. Много ласки и внимания - бабушкины рецепты.
  Меня вызывал Ковшов, но разговаривала я с ним очень официально. Ни слова, ни интонации на личные темы. Отчёт о проделанной работе и всё. Не знаю, ожидал ли он другого. Думаю - нет.
  Ближе к концу рабочего дня позвонила Лана. Взволнованная и испуганная.
  - Даш, ты же у Рольсена работаешь? Скажи, он там?
  - Целый день здесь сегодня. А что?
  - Ну тогда это конец... А Рамон где? Ты сможешь с ним быстро связаться?
  - Смогу позвонить... Лан, что случилось?
  - Позвони ему, ладно? Пожалуйста, мне нужна помощь!
  Она отключилась резко, и я сразу набрала Романа.
  Он, кажется, был недоволен, когда узнал, зачем я ему звоню. Но помочь обещал.
  
  112.
  
  Роман отключился, а меня взяли сомнения. А не получится, что я сама толкаю своего мужчину в объятия к другой?
  Даша, как ты можешь так думать? Подруга в беде, ей нужна помощь. Какие тут сомнения? В конце концов, что она мне сделала плохого? Не флиртовала - разве что бессознательно, в рамках обычного общения с мужчинами. Не старалась отбить.
  Да и в конце концов, подруги нужны для того, чтобы поддерживать друг друга, правда?
  Я думала над этим долго, и не могла решить, что мне делать. Вероятно, я долго бы ещё размышляла, если бы под конец дня меня снова не вызвал директор.
  Снова говорю с ним официально, как подчинённая. Это нормальный стиль общения.
  Был бы, если бы он не пригласил меня на ужин.
  - Нет, вы знаете, я несвободна, - ответила я вежливо.
  - Знаю, Даша, и не надо притворяться предметом мебели. Но, думаю ты сможешь договориться с Эльвильяром.
  - Я не стану с ним договариваться. Простите.
  - Даша, я всего лишь хочу провести вечер в твоём обществе. И готов оплатить твоё внимание.
  Молчу. Он явно имел в виду другой смысл этого выражения.
  - Вы же интересуетесь Миланой, так?
  Я настороженно кивнула.
  - Я меняю вас на её. Предлагаю встретиться и поговорить о ней.
  
  113.
  
  Заманчиво - и пугающе. Полезное предложение - но как же Роман? Я помню, как он разозлился, но до сих пор не пойму - из-за чего? Ведь всё, что я делала, его сначала не тронуло. Как же он отреагирует, если я пойду в ресторан с Рольсеном? Ну ладно, думаю он-то как раз безобидный. Мой мужчина не может думать, что я заинтересуюсь собственным начальником. Да ещё таким. Слишком самоуверенным и реально для меня опасным. Одно дело - ореол опасности от мужчины, другое дело - когда этот мужчина соббирается убить близкую подругу и может и меня захватить.
  Думаю, Роман не должен возражать насчёт Евгения Михайловича. В конце концов, он же сам оставлял меня с ним.
  Я дождалась, пока мы вернёмся домой, чтобы поговорить.
  Он как обычно накрыл мне стол и встал рядом, прислонившись к стене. Скрестил руки и ноги. Смотрится как на разворотах мужских журналов - реклама туалетной воды. Но ни один из фотомоделей не обладает такой энергетикой, ни у одного нет такой страсти и самоуверенности во взгляде, ни один не улыбается так безумно - и безумно сексуально.
  - Даша, ешь. Потом посмотришь, - мягко сказал он, но различила насмешку в голосе. Тебе смешно, да? Ну-ну. Твой-то самоконтроль просто непрошибаем.
  Я старательно съела всё, что дали - но хотелось сейчас отнюдь не еды. Думаю, разговор подождёт немного - и Ковшов тоже.
  Подошла к нему, расстегнула две верхних пуговицы на его рубашке и поцеловала в шею.
  - Благодарность за ужин? - усмехнулся он.
  - Хочешь - считай так... - Я посмотрела ему в глаза.
  - В таком случае, милая, иди сюда.
  Роман посадил меня на стол и сорвал трусики. Я подалась вперёд, навстречу ему, помогая проникнуть внутрь. Его прохладная кожа, игристые энергии под ней - вот это и есть мой любимый коктейль. Он что-то шептал мне на ухо, но я не слушала - наслаждение не давало отвлечься ни на что больше.
  Но даже самый пик наслаждения мне недостаточен. Я бы сейчас осталась с ним на всю ночь. Вот только Лане нужна помощь. Удовольствие потом. И так пока хватит.
  
  114.
  
  Рассказывая Роману, что хочу сделать, я ожидала всего. Что он придёт в бешенство, развеселится, даже испугается. Или что не отреагирует никак. Поэтому его азарт большим сюрпризом для меня не стал.
  Стал маленьким сюрпризом.
  - Рольсен начал игру? - он рассмеялся. - Родная, ты же не хотела быть игрушкой?
  - Какую игру? Ром? - я же так и думала, что мой директор не просто влюблён, а что-то задумал. Надо поспрашивать получше.
  - Он играет со мной в тебя. И ты его в этом поддерживаешь.
  - Что значит - в меня? Зачем бы я-то ему понадобилась?
  Только не надо мне рассказывать сказки про любовь.
  - Он хочет тебя увести, - усмехнулся Роман.
  - А реально что он хочет?
  - Он хочет тебя увести.
  Какая глупость.
  Я хотела заверить его в этом, но он сказал:
  - Идиотство, правда?
  - Правда.
  - Даша, никуда ты не уйдёшь. Никуда и ни к кому.
  - Ром, я и не собираюсь.
  - Что же, раз не собираешься... Иди, переодевайся.
  - Я так пойду. Или ты приобрёл мне эксклюзивную паранджу?
  Разумеется, он уловил в моём голосе нотки агрессии.
  - Даш, я же извинился. Больше такого не повторится. Но и уступать тебя ему - или кому-то ещё - я не собираюсь.
  - Ни пяди без боя, да? А тебе не кажется, что выбор всё-таки за мной?
  Уже говоря эти слова понимаю, что нарываюсь. Но... но всё-таки говорю.
  - Даш, не без боя. Вообще никак и никогда. И - нет, не кажется.
  - Я так пойду. Он же мой начальник.
  Я отворачиваюсь. Всё ещё не могу забыть. Если я виновата - объясни - в чём? А вот эти замашки бая - не устраивают.
  - Даша.
  Низким, мягким голосом. Люблю его голос. Знаю, он хочет, чтобы я никуда не пошла.
  Руки мягко легли мне на плечи, скользнули вниз, и я почувствовала его прохладное дыхание у своей шеи.
  - Знаешь, иди куда хочешь, - прошептал он, и шёпот заскользил по коже змейками. - Только сначала...
  - Что? - я тоже невольно понизила голос. Дыхание сбилось от предвкушения.
  - Вот что.
  Руки его внезапно стали жёсткими. Он приподнял меня и переставил обратнно в кухню, к столу.
  - Обопрись и нагнись.
  Снова железный самоконтроль, снова демонстрация власти, снова наказание за мнимую провинность. И, как обычно, я настолько хочу этого, что практически не могу возразить.
  - Не надо!
  Но получается так жалко и неубедительно, что он смеётся надо мной.
  - Даша, делай, что сказано.
  Он с силой пригибает меня к столу, практически укладывая на него животом.
  В этот раз моё нижнее бельё осталось целым - вряд ли Роман захочет, чтобы на ужине с другим мужчиной я была без трусиков.
  Но других поблажек я не дождалась. Он резко вошёл в меня, вызвав огромную волну удовольствия.
  Но дойти до конца в этот раз мне позволено не было. Не сразу. Раз за разом он прерывался, нежно целовал мою шею, посмеиваясь над ухом.
  - Даша, ты и есть игрушка. Только моя игрушка, а не Рольсена, или кого-то ещё.
  И снова подводил меня к самому краю. Пока я не запросила пощады.
  - Я хочу, чтобы ты пришла к нему, думая обо мне.
  Я не могу не думать о тебе, любимый. Незачем так меня мучать для этого.
  Он показывал мне мою слабость. Он показывал, что я не смогу уйти от него.
  Вот только я и не собиралась.
  Когда всё закончилось, Роман развернул меня к себе, и я просто повисла на нём, почти теряя сознание. Он приводил меня в порядок, одевал, поправлял волосы, я не в состоянии была за этим следить.
  Подождал, когда я отдышусь, и крепко поцеловал.
  Довольная улыбка:
  - Вот теперь иди.
  
  115.
  
  Роман не подвёз меня. Да я и не ожидала этого. Он ревнует, жутко ревнует, я чувствую. Чаще всего это происходит у него глубоко внутри. Но иногда - выходит наружу.
  И мне тяжело.
  Нет, мне, конечно, ни на кой не сдались эти все Рольсены и Рушаны. И если моему мужчине так спокойнее, я могла бы вообще исключить общение с ними и им подобными.
  Но ведь речь идёт не о данной конкретной вспышке. Скорее, о стабильном недоверии. Я его кукла, марионетка, и он нервничает каждый раз, когда я соскальзываю с верёвочек.
  Он просит доверять ему, но сам не доверяет мне нисколько.
  Мой директор ждал в условленном кафе с большим букетом роз. Нежно-розовые, симпатичные. Безнадёжно импортные, рафинированные, в яркой аляпистой упаковке. Но...
  Такие чудесные.
  От Романа я получила тоже один букет. Всего один. Ещё более чудесный.
  Даша, уймись. Он каждое утро кормит тебя завтраком, а каждый вечер - ужином, а тебе цветочков не хватает?
  Я не стала ему улыбаться. Просто - не хотелось. Если он думает, что я заинтересовалась им хоть сколько-нибудь - моя задача - его разубедить.
  - Евгений Михайлович, просшу прощения, если вы на что-то рассчитывали, но я здесь только из-за Ланы.
  - Я не сомневаюсь. И удивлён, что Эльвильяр тебя отпустил даже так. Он совсем не воспринимает меня всерьёз?
  Воспринимает. Ещё как воспринимает. Но, извините, это наше личное дело.
  - Возможно он доверяет мне? - как можно более непринуждённо.
  - Доверяет? - Рольсен рассмеялся холодным смехом. - Даша, я никогда за всю свою жизнь не слышал, чтобы он кому-то доверял.
  - Ладно, - я села. - Мы перейдём к делу?
  - Нет.
  Он усмехнулся, выдержал паузу, недостаточную для того, чтобы я кспела отреагировать, и продолжил:
  - Вы получаете кое-какие сведения, а я взамен получаю что?
  Вот оно. Я же так и думала, что ему что-то надо.
  - Что вы хотите?
  - Кажется, я уже озвучил, - он непринуждённо пожал плечами. - Ужин. Я хочу провести вечер в вашем обществе.
  - И всё?
  - Малость, правда? Даша, возьмите меню.
  И как на это отреагирует Роман? Скорее всего, никак. Но... Я думала, что узнала его, тоже делала предположения. И он преподнёс мне сюрприз. Думаю, не последний.
  - Вы хотите предоставить выбор мне? - холодно улыбнулся Рольсен. У него все улыбки холодные. Самодовольные. - Или отменяете сделку?
  Так, Даша, попробуй-ка согласиться на его условия. Для начала уступим.
  - Нет, я закажу.
  Я взяла меню и сделала заказ. Оплачивать я всё буду сама. Неважно, что директор об этом думает.
  - Так что вы можете мне сказать о Лане?
  Он покачал головой.
  - Даша... Не спешите. Вечер долгий, мы успеем.
  Мягкий, неторопливый, завораживающий голос. Меня это не трогает, ясно?
  Я молча смотрю в стол. Настроения нет. Я сюда пришла не болтать.
  - У вас проблемы? - мягко спрашивает он.
  Вы, что ли, предлагаете их решение?
  - Не такие, какие были бы без Романа, - чуть резко отвечаю я.
  - Вы с ним из-за этого?
  В его глазах гамма эмоций. Понимание, сожаление... надежда?
  Даша, ты фантазёрка.
  - Нет, не из-за этого.
  Опять резковато. Не надо ему грубить, это невежливо и Рольсен не заслужил пока.
  Пока.
  Кивает.
  - Думаю, вас вообще не спрашивали.
  Эта догадка меня просто выбешивает, но я не подаю вида. Никакой мимики, ни звука.
  Но он догадывается.
  - Простите, я задел за живое, - снова мягко, виновато даже. - Просто я его хорошо знаю. И не припомню, чтобы он уважал мнение других, даже тех, к кому испытывает интерес.
  Евгений Михайлович, я вас ненавижу.
  Слёзы пережали горло, и я прижала ладони к лицу. Прорвался первый всхлип, затряслись плечи. Зачем закрываться, если хорошо видно, что я плачу?
  - Даша.
  Нет, реакции не будет. Мне паршиво, и это ваша вина. Возможно вы знаете, каково это - любить, и получать в ответ просто интерес. Возможно поэтому и сказали. Вы хотел зацепить? Получилось. Вы хотели понравиться? Вижу, что нет.
  - Даша, простите. Я не хочу вас расстраивать, но не вижу другого выхода. Скажу банальность, но вы достойны лучшего. Вы с ним, потому что не можете бросить, или вам не позволяют?
  Я сверкнула взглядом между пальцев. Принесли заказ, и пришлось убрать руки.
  - Поймите, вы - мечта. И мне жутко думать о том, что вас могли убить в чужой охоте.
  Вы могли убить, Евгений Михайлович.
  - После этого вечера многие хотели бы вас заполучить... Но не осмеливаются.
  - А вы? Не боитесь, что Роман просто вас убьёт? - спрашиваю с ехидными нотками.
  - Даша, я родом из тех времён, когда умереть за любовь было высокой доблестью.
  Не верю я вам. Ну не верю.
  Некоторое время мы молчали. Я просто ела, стараясь не отвлекаться, Рольсен смотрел на меня - так, как будто любовался.
  Вы тоже играете. Вы все постоянно играете. Я не хочу быть игрушкой. Не буду.
  - Так что там с Ланой? - Напомнила я.
  - Как я понял, вы подруги. Даша, мне очень жаль.
  - Что-нибудь более информативное? - я постаралась сказать это без эмоций.
  - Забудьте о ней. Вы можете быть рядом, поддерживать, скорбеть. Но не можете спасти. Поверьте, она сама виновата во всём, и знала, с чем играет.
  - Что случилось? - с нажимом спросила я.
  - Здесь я знаю мало. Я исполнитель. Но могу сказать, что ложа приговорила её, и отмена приговора просто невозможна. Её не допустят.
  - А если доказать, что она невиновна?
  Не знаю как - и не знаю в чём. Но стоит выяснить все возможности.
  Рольсен покачал головой.
  - Нет. Никак.
  - И ваша ложа не боится? - деланно удивилась я.
  - Кого?
  - Роман её любит. Он не спустит это просто так.
  Мой директор рассмеялся.
  - Если бы они были вместе, ложа ещё подумала бы. Хотя не факт. Но, Даша, он одиночка - всю жизнь один.
  - У него есть друзья. Почему бы не завести семью - со временем? - возразила я. Они с Ланой были бы прекрасной парой. Сердце неприятно кольнуло.
  - Друзья? - он приподнял бровь.
  Хотя бы такие, как Андрей и Дьявол. А что?
  - Эльвильяр старше меня лет на шестьдесят. Знаете, в Европе была одна школа, в которой изучали науки будущие мистики. Туда приходили уже взрослые и перспективные. Еретика туда привёл подростком один хороший человек.
  - Он был таким одарённым? - подростком? Когда остальные попадают в эту школу взрослыми?
  - Нет, - он снисходительно улыбнулся. - Его туда устроили на мелкие работы. Разумеется, никому и в голову не приходило, что он будет учиться. Эльвильяр ведь не только не дворянин, он вообще беспризорник. Мальчишка с Эльвильярских улиц. А в школе все титулованные. Знаете, Даша, эти европейцы слишком много значения придают титулам. Чем древнее род, тем больше важничают. А Еретик... Фамилией он взял название родного города, второе имя... Это просто прозвище.
  - 'Тёмный'? - я не вспомнила точно это на испанском.
  - Да. Tenebroso - это кличка, и её дали... м-м... - лёгкая заминка - за его малограмотность. Это уничижительное прозвище, он даже буквы не знал. Но хотел учиться. Что для человека с его происхождением было нереально. Он там делал даже самую грязную работу, и часто вместо платы брал старые записи учащихся. Книги ему не давали - это была невероятная ценность, всё-таки. Я даже слышал, было несколько скандалов, когда Эльвильяра замечали за подслушиванием и подсматриванием на занятиях. Били, но не выгоняли. Как я понял, учёные мистики и учащиеся считали его забавным. Несомненно, они сами воспитали монстра.
  - Монстра? - меня обидело это.
  - Вы не знали его тогда. Да спросите сами - Эльвильяр не будет отрицать.
  Да, не будет. Он уже говорил. Но теперь всё по-другому. Может, я сейчас выгляжу как обычная женщина 'Он разведётся, он обещал', 'Он бросил пить, теперь уже точно', но я ему верю.
  - Эльвильяр стал сильнее их, а они всё ещё считали его за мальчика с улицы. Не могу сказать, мстил он, или нет. Но на мнение других он просто плевал. Делал, что хотел, брал, что хотел. Милана Радич не была первой, кто принял его такого, как есть, она была первой, кто его хоть как-то принял. Его первая любовь и единственная. Но... они, фактически, в сильной ссоре. Не беспокойтесь насчёт конкуренции, Даша. Эльвильяр так обижен, что вряд ли даже задумается, если её убьют. И - вы слишком яркая, вами увлечён не только он - и не только я, поверьте. У неё нет шансов. Не стоит вам себя недооценивать. Даша, вы ничем не сможете помочь ей. Попросить Еретика - это же глупо. Он не будет рядом с ней двадцать четыре часа в сутки. Счёт, пожалуйста.
  Я вздрогнула.
  - Постойте, я сама оплачу за себя.
  Он холодно посмотрел на меня и усмехнулся.
  - Я серьёзно.
  Я потянулась за кошельком. Мой директор уверенно забрал у официантки чек и посмотрел на меня внимательно:
  - Ох уж эта современная молодёжь. Совсем забывает о правилах приличия. Даша, мне безразличны эти ваши закидоны. Когда я приглашаю даму, я плачу за неё. Как человек, определяющий вам зарплату, я в любом случае верну вам эти деньги.
  Логично. И не выпендришься.
  - А про Лану вы мне сказали очень мало.
  - Достаточно. Бросьте это дело. В конце концов, зачем вам лишняя конкуренция?
  
  116.
  
  Лана - это не лишняя конкуренция. Лана - это подруга. Если дружишь ,принимаешь на себя обязательства. Дружба - это не только приятно проводить время вместе. Это ещё и поддерживать в трудное время.
  - Мне рассказали про тебя, - я нежно обняла Романа, уместив голову у него на груди.
  - Я думал, вы говорили о Лане.
  Он подхватил меня, скинул мои туфли на пол и понёс в спальню.
  - Не только. Больше о тебе.
  - О том, каким я был плохим при жизни? - он усмехнулся. - Это правда.
  - О том, почему ты таким стал.
  - Я не стал. Я всегда был. Это всё ерунда - про окружение, про условия... Даша, - он скинул меня на кровать, - если человек скотина, не надо сваливать вину на кого-то. В том, что ты сволочь, виноват только ты сам. И никак не насмешники, которые заставляют чистить сортиры, обещая в качестве оплаты настоящий философский камень.
  - А он существует? - не выдержав, перебила я.
  - Нет, - он рассмеялся - очень мрачно. - Девочка моя, что это Рольсен такой добрый, а? Хотя, конечно, он американец, а американцы любят истории про мальчиков с улицы, которые чего-то добиваются... И титул для него мало что значит. Но я-то его соперник - в игре на тебя.
  Мне не понравилось это 'игра'.
  - Ну да, нелогично. Более ожидаемо было бы услышать о бесчинствах, которые ты творил.
  - Да чего о них слушать, - он стащил с меня пиджак и юбку.
  - Ром, постой! А Лана как?
  - Пока нормально. Не знаю, Даш. Я ничего не выяснил. Не могу же я находиться рядом с ней постоянно. У меня есть ты, - улыбнулся он, и в его глазах заплясали дьяволята.
  
  117.
  
  Кошку я застала врасплох. Иначе она ни за что не отдала бы хомяка. Не представляю, где она его взяла? Дурашка. Он и не думал, насколько опасно убегать из клетки.
  Роман надо мной смеялся.
  - Подарок для твоей приблудной кошки?
  - Ром, иди нафиг! - возмутилась я. - Гляди, как он испугался! На!
  - Что? - он даже улыбаться перестал на минуту.
  - Ну не на работу же мне его тащить? Накорми его сыром и морковкой, и, как успокоится, выкупай.
  Я поцеловала его в шею - просто не дотягивалась до губ - и убежала. Я всё-таки тороплюсь. Да и реакции дожидаться не хотелось. Но что я буду с ним делать на работе? Чем кормить?
  Надеюсь, Роман догадается спрятать хомяка от Жизельки.
  - Даша?
  Меня встретил Рольсен.
  - Как насчёт сегодняшнего вечера? Ещё кое-что о вашей подруге?
  Я фыркнула.
  - Евгений Михайлович, я не товар, не игрушка. Если вам что-то надо - скажите прямо. Если меня - то сразу нет. Не надо хитрить. Я больше не поведусь. Мне не нужны по паре слов в день о Лане. И в любом случае - Рома сделает больше, чем вы. Спасибо.
  Он внезапно грустным и мягким голосом сказал:
  - А как я ещё могу добиться хотя бы минутки вашего внимания? Интересен ли я вам сам? Что, если я приглашу вас просто так, без условий?
  Я помолчала. Потом вздохнула:
  - Я откажусь.
  - Даша, вы - чудесный человек. И желание помочь подруге во что бы то ни стало добавляет вам очков. Не многие могут так. Но я буду использовать это желание в своих целях. Я не настолько благороден.
  - У вас, мистиков, вообще своеобразное понятие о благородстве, - не удержалась я. - Позволить даме заплатить за себя - как можно! Убить её - пожалуйста.
  - Вас бы не убили, - как будто не выдержав, признался он.
  - А Лану?
  - Давайте закроем эту тему! - поморщился директор. - Лану вам не спасти. Даже мне не спасти. Не я - так другой. А Эльвильяр не будет этого делать. Ему она никто. Простите за резкость.
  Он развернулся и ушёл. А я стояла ещё некоторое время и осмысливала.
  
  118.
  
  Она не хотела разговаривать, сбрасывала звонки. Дже входную дверь не открыла, хотя, по словам соседей была дома. Если удавалось с ней поговорить, выдерживала прохладный, равнодушный тон и говорила минимум.
  Лана, ты боишься.
  Я знаю тебя хорошо. Ты ведёшь себя грубовато, когда боишься чего-то -думаю, скрываешь чувства. Но так сильно напуганной тебя никогда не видела. Лана, я вижу тебя сквозь маску.
  Я должна тебе помочь.
  Андрей тоже что-то делает. Я уверена - по его обмолвкам, по его виду сужу. Но у него мало что получается.
  Если получается вообще.
  Что может сделать Роман, я не знаю. Но вы в ссоре - где у меня гарантии, что он будет стараться ради тебя?
  'Я сделаю всё, что ты попросишь'.
  Мы уже выяснили, что отнюдь не всё. Сделаешь ли ты это ради меня или ради неё?
  Мне так не казалось.
  
  119.
  
  Я промучилась всю ночь и всё утро. Долго не могла заснуть. Роман лежал рядом с закрытыми глазами, и я не шевелилась. В полумраке его почти не было видно, дыхания не было слышно. Но он дышит, немного, я помню.
  Он не спал, я уверена. Знал, что я нервничаю. Но почему-то ничего не сказал. Ну и ладно. Спасибо. Мне так легче.
  На работе думала совершенно не о работе.
  Но выхода другого не видела.
  Паршиво.
  Я не буду говорить, насколько. Но хватит, Даша, ты уже получила свои пару месяцев счастья.
  Ладно, если говорить начистоту, никакого счастья-то и не было. Постоянный страх перед неизбежным, сомнения, опасения... Даша, ты - 'человек сам пи@@@ц своего счастья'. Ты могла наслаждаться тем, что выпало, но предпочла испортить всё.
  Ну что же, что-то всё-таки у меня было.
  Лучшее, что было и будет в моей жизни.
  Несмотря на то, что я только в начале пути, я в этом уверена.
  Как хорошо, что Роман всё-таки дал мне свой номер телефона - лично, в глаза, я бы такое сказать не рискнула.
  Я кинула всего две СМС. Ему - 'Извини, я не хочу быть с тобой. Не приходи больше, пожалуйста'.
  И Лане:
  'Бери его, он твой'.
  Она поймёт.
  
  120.
  
  Я приехала к Алёне.
  Не хотелось видеть ни Андрея, ни тем более Лану. Но вот поплакать хотелось.
  Егора мы выгнали под благовидным предлогом. Просто слишком много для меня народу. Потом я рассказала...
  Море эмоций, минимум информации. Но подруга меня поняла.
  Она у меня замечательная.
  К счастью, оценивать моё решение она не стала. Просто выслушала и посочувствовала.
  Вскоре мне самой стало спокойней. Я ведь знала, что всё к этому придёт рано или поздно - так что же теперь убиваться? Жизнь продолжается - благодаря ему. Ты самое лучшее воспоминание моей жизни, любимый, самое светлое.
  Слёз мне хватило на полвечера. Потом я отвлеклась от себя несчастной и заметила состояние Алёны.
  - Просто с родителями поругались. Не бери в голову, - отмахнулась она, несчастно улыбаясь.
  Моё горе резко куда-то ушло, и на первое место всплыло сопереживание.
  - Опять? Не бери в голову, ты же знаешь, какие они.
  - Не настолько же! - воскликнула она, потом сникла. - Ладно, Даш, это ты не бери.
  Значит, что-то серьёзное. Родители что у Егора, что у Алёны были заботливые и любящие своих детей.
  Ключевое слово - 'своих'.
  Нормальное отношение к противоположной половинке семьи было только у тестя. Но тёща сводила этот плюс на нет. Поэтому, с тех пор, кстати, как она огрела зятя мокрой тряпкой, жили у свекрови.
  Значит в этот раз что-то отчебучили родители Егора.
  - Что они сделали?
  - Проучили нерадивую невестку.
  - Как?! - то начинало мне не нравиться.
  - Всё просто. Я пересолила бульон, и мне наложили в тарелку две столовые ложки соли. Сказали, что если я её так люблю... - голос дрогнул.
  - Да брось, забей.
  - Заставили съесть.
  Я ахнула.
  - А Егор?
  - Он был в командировке.
  Помолчали.
  Так же нельзя.
  - Знаешь, Алён, у меня же есть деньги.
  Она рассмеялась.
  - Даш, тут деньгами не поможешь.
  - Нет, ты не поняла. Я же продала бабушкину квартиру. У меня эти деньги - большая часть осталась!
  Даже немного настроение поднялось от такой идеи. В самом деле - это же выход!
  - Егору только надо будет добавить тысяч триста. Соберём уж как-нибудь.
  - Столько найдём, мы уже пробовали откладывать. Только... Даш... как-то неудобно. Это же не соль одолжить.
  - Брось, я всё равно завещание на вас писала. Было бы у вас сейчас жильё.
  - Дура ты! - обиделась Алёна. - Не надо нам такого жилья.
  - Ладно, поговори с Егором. Где вы сейчас будете?
  - Пока поживём - я у Ланы, он у Андрея.
  - Пошли сейчас за ним и в банк - я доверенность напишу, или что там надо, а?
  Настроение уже на высоте. Просто чудно! Их проблемы решатся. Может, детей наплодят даже. Кстати...
  - И котёнка возьмёте! Хорошо?
  
  121.
  
  Меня ждало ответное СМС.
  Хоть бы от Ланы, думала я, только бы это была Лана...
  Не повезло.
  'Если хочешь меня бросить, объясни. Встретимся в Александровке, Центральная 5'.
  И ещё одно - следующее - сообщение:
  'Или я приду к тебе'.
  Я поняла угрозу. Если мы встретимся на чужой территории, я смогу просто уйти. Но выгнать его из моей квартиры...
  До сих пор ведь не знала, где он живёт. Александровка - с недавних пор городской район, его только начали застраивать, и жильё там элитное. В принципе, подходит для Романа.
  Только теперь надо придумать убедительное объяснение.
  
  122.
  
  До Александровки я добиралась сама. Видеть его как можно меньше. Это тяжело.
  Симпатичный коттедж, похожий на дома сталинской застройки. Большой. Совсем, похоже, новый.
  Сердце защемило. Забудь, Даша. Ты здесь... чтобы разбить себе сердце.
  Дверь оказалась открытой.
  Коттедж казался пустым, но я знала, что Роман уже ждёт.
  Нашла его я в узкой комнате на третьем этаже. Как обычно, он прижался спиной к стене и скрестил руки на груди.
  Красивый.
  Невероятно красивый.
  Даша, убери тоску из глаз. Заметит.
  Его чёлка растрепалась, и, вместо того, чтобы аккуратно лежать вдоль линии волос, свисала на глаза и частично топорщилась. На губах - привычная улыбка, а в глазах... тревога.
  Я первый раз вижу его таким.
  Даша, держись. Помни, он любит Лану. Вероятно просто не привык к отказам.
  Но сердце всё равно сжалось.
  - Даша, привет.
  - Ром, - начала я, глядя ему в глаза. Долго готовилась и репетировала. А что? Мне больно всегда, и от его взгляда ничего не меняется. - Ты хотел, чтобы я объяснила? Слушай. - Он молчал. - Ты спас мне жизнь. Неоднократно. Плюс ты красивый, хорош в постели и умеешь красиво ухаживать. Неудивительно, что я увлеклась. Но я не люблю тебя. Хватит этого, ладно? Всё равно ни к чему не приведёт. То, что я с тобой - отчасти потому, что не могла набраться решимости бросить человека, который спас меня от смерти. Но быть вместе - это обман. Я хочу другого в жизни. Прости.
  Вот теперь по плану было - развернуться и уйти. Как можно твёрже и уверенней. Он остановил меня, но я этого ожидала.
  - Пусти, пожалуйста - вежливо и холодно. От мистиков научилась. У меня действительно каменное сердце. Но в роль уже вошла, теперь гораздо легче ему врать.
  - Даша, ты о чём? А я люблю тебя - это ничего не значит?
  Куда-то пропала уверенность. Он теперь выглядел подростком, который влюбился в звезду всей школы.
  - Чего тебе не хватает со мной?
  - Детей, - твёрдо сказала я.
  - Я над этим работаю. Всё будет, обещаю.
  Он смотрел на меня с надеждой. Чувствую себя так, будто топлю котят.
  Но меня всегда было трудно переубедить, если я что-то решила.
  - Милая, я понимаю, что вёл себя ужасно. И меня не оправдывает даже то, что я боялся тебя потерять. Солнышко моё, прости. Если ты меня не любишь сейчас, обещаю, полюбишь. Я знаю, как это сделать. Ты же не любишь никого другого, правда?
  Я покачала головой.
  - Никого. Отпусти, пожалуйста.
  Но он продолжал держать мою руку.
  - Тебе хорошо со мной, я вижу. Останься. Просто останься ещё ненадолго. Прошу тебя, ещё один шанс. Дай мне время, если ничего не получится, я тебя отпущу. Обещаю, Даша.
  - Рамон, никаких больше шансов. Пусти.
  Мягко потянула руку.
  Он заметил, что я назвала его настоящим именем. И ему не понравилось. Мне тоже. Каким-то чужим оно прозвучало.
  - Ладно.
  Сухо и... горько.
  Один секрет. Я на антидепрессантах. По уши накачана. Хорошо подготовилась.
  Роман опустился на колени, и моё хладнокровие дрогнуло. Что он делает? Любые способы, так? Нет, не надо! Пронять меня этим сложно, но вывести из равновесия - легко!
  Я и не сразу обратила внимание на щелчок у моей лодыжки. Неладное почувствовала, когда что-то коснулось кожи.
  На ноге красовался браслет с длинной цепью, обёрнутый в прозрачный пластик. Конец цепи уходил за шторку, которая в комнате была вместо стены. Роман сидел возле моих ног, и вид у него снова был невозмутимый.
  - Прелестная штука, - он ущипнул прозрачную оболочку цепи. - Титан и высокопрочный полимер. Была бы у меня такая в восемнадцатом веке... Тогда приходилось вешать тяжеленные стальные цепи на нежные девичьи ножки.
  Я опешила.
  - Ты что делаешь?
  - Даша, если ты говоришь мне правду, то почему же тебе так паршиво? Зачем пила таблетки?
  Сердце упало. Не поверил. А чего я ждала?
  - Набраться храбрости, - в моем голосе, кажется, прорезалось возмущение? Ну и ладно.
  - Солнышко, - он нежно поглаживал мои ноги, - скажи мне правду, почему ты хочешь от меня уйти? Если причина достаточно серьёзная, я тебя отпущу. Обещаю.
  Да, причина серьёзная. Но вряд ли ты со мной согласишься.
  - Я сказала уже.
  - Ты сказала неправду. Тебе со мной хорошо, а без меня плохо. Что такого может быть хуже? Скажи, и мы вместе обсудим. Не решай за меня.
  - Ром, отпусти, - попросила я уже мягко. - Я всё сказала, что могла.
  - Нет, не всё. Ты можешь сказать правду. Потом отпущу.
  - А если никогда не услышишь ничего другого?! - рассердилась я.
  - Навсегда оставить тебя здесь? Даша, это просто мечта! - Он довольно улыбнулся, встал и отдёрнул штору вдоль стены, открывая огромную кровать, к спинке которой и шёл конец цепи. - Дашенька, располагайся!
  Он улыбнулся мне и вышел за дверь.
  
  123.
  
  Моя цепь оказалась длинной, и, когда я её размотала, смогла дойти до туалета и небольшой кухоньки. Уверена, на первом этаже есть ещё одна, потому что в этой был только холодильник, микроволновка и раковина.
  В холодильнике оказалась еда, как приготовленная, так и продукты. Не думаешь же ты, что я стану готовить?
  Я подёргала цепь и обида нахлынула с новой силой.
  Вот так вот ты сделаешь для меня всё, что угодно, а?
  К огромному телевизору в зале оказался подключен системный блок. Первое мгновение я обрадовалась - но Интернета не было. Пустой LAN-разъём, никаких модемов и роутеров. Вот зараза!
  Я улеглась на кровать и свернулась клубочком. Чувствовала себя безумно потерянной. Что теперь думать, делать и чувствовать, непонятно. Скотина, который меня обманул, или любящий мужчина, готовый на всё, лишь бы сохранить свою любовь?
  Что он говорил?
  'Я люблю тебя'.
  И я тебя тоже. Но сейчас речь идёт о жизни и смерти. Я получила чудесное спасение, Лана тоже его заслуживает.
  
  124.
  
  - Даша?
  Хорошо просыпаться от его голоса. Но... не с цепью на ноге.
  - Что? - сухо ответила я, не открывая глаз.
  - Милая, ты обижаешься?
  Мягко так, вкрадчиво.
  - А как ты думаешь?
  - Даш, иди ко мне.
  Кажется, он подходит. Я быстро вскочила и забилась в угол кровати.
  - Ты от меня не убежишь.
  Его улыбка снова дьявольская. Даша, держись. Ты обижена, помнишь?
  Не то, чтобы я думала, что он меня не достанет.
  - Перестань. Ром, я не собираюсь вести себя как раньше.
  Он усмехнулся, намотал мою цепь на руку и стал подтягивать. Я возмутилась:
  - Что ты делаешь?!
  Цепь натягивалась, и мне пришлось подползти ближе. Он перехватил мою руку и поцеловал запястье.
  - Не сработает! - я дёрнула руку, но Роман держал крепко. Забрался ко мне на кровать и посадил на колени.
  Я попыталась вырваться, он заломил мне руки назад, заставляя прогнуться, наклонился к моим губам:
  - Моя милая, я тебя никуда не отпущу.
  - Ром, мне больно!
  - Неправда, - он улыбнулся. - Забыла, что я могу считывать эмоции?
  - Нельзя забыть то, чего не знаешь, - проворчала я и отвернулась.
  - Дашка, не сердись.
  Он поцеловал меня - нежно, осторожно, но губы его дрожали и я чувствовала, что он сдерживается.
  Грубость его рук - и предельная нежность губ. Опьяняющий контраст. Там, внутри него - обжигающая страсть, горячая и ледяная.
  Да ну это всё!
  Я прижалась к нему, отвечая на поцелуй. Гордость кипела от возмущения - но я всего лишь слабая женщина и люблю его.
  Роман отпустил руки и стал расплетать косу. Я, пользуясь моментом, стала расстёгивать ему пуговицы на рубашке.
  - Дашенька, я от этих твоих колючек просто голову теряю. Когда ты злишься, особенно на меня, это просто нечто!
  Ощутимо укусила его за губу. Он бросил меня на кровать и рассмеялся.
  - Дашка, ты - прелесть!
  Он завис надо мной, опираясь на локти, и раздвинул коленом ноги. Я попробовала толкнуть его - в этой позе практически бесполезно. Я даже не могла поднять голову - он придавил мне волосы. Вот, Даша, ты и попалась. О каком характере можно говорить, если я даже практически не пробовала сопротивляться ему?
  Хотя, зная кое-что про Романа, не стоит думать, что ему помешало бы сопротивление. Скорее, наоборот.
  Он отстранился, чтобы совсем снять рубашку, и я использовала момент для того, чтобы немного прийти в себя.
  - Ром, не надо, - попробую поговорить серьёзно. - Ничего хорошего сейчас из этого не выйдет.
  Роман слабо улыбался - сумерки на улице, но глаза его заметно блестели. Он сел передо мной:
  - Это бесполезно, Даша - твои возражения меня только заводят. Давай, раздевайся сама, если не хочешь пожертвовать этим костюмом.
  Поняла, о чём он говорит. Верю.
  Медленно снимаю пиджак, блузку, юбку.
  - Доволен? - вряд ли мой сердитый тон его обманет. У меня, кажется, кровь полыхает.
  Смеётся.
  - Оставляешь то, чего тебе не жалко.
  Сверкнув глазами, снимаю бельё.
  - Чулки оставь, - почти командным тоном. Но я уже не могу ни возмущаться, ни спорить. Он тоже раздевается.
  Кажется, расставания не вышло. Ничего, надо поговорить... потом...
  
  125.
  
  Проснулась я в его объятиях. Наконец-то.
  Он в джинсах.
  Это значит, мой похититель успел встать, приготовить завтрак и снова прийти ко мне.
  Ну конечно! Разве может Роман чего-то не успеть?
  Разговаривать мне не хочется. Обидно. Весь из себя такой идеальный. Мечта любой женщины. Это ты о себе мнишь, драгоценный мой?
  Иди-ка... Знаешь, куда?
  - Даша, доброе утро.
  Конечно, он понимает, что я не сплю. А как же?!
  - Утро добрым не бывает. Хотя нет. Бывает. Просто сейчас случай не тот.
  Улыбается - так по-до-оброму... Никогда так не улыбался.
  - Не сердись, колючка.
  - Ты ведёшь себя так, будто мы просто поругались.
  - А мы ведь даже не ругались.
  Я попыталась вырваться из его объятий. Мда, вряд ли что-то получится, пока он меня сам не отпустит.
  - Ты посадил меня на цепь, как собачонку. Нет, мы не ругались.
  Смотрит своими невозможно-чёрными глазами. Мягко улыбается.
  - Зато мы вместе.
  - Ром, отпусти.
  Не выдерживаю. Прошу.
  - Останься со мной.
  - Всё решил сам и моего мнения не требуется?
  Равнодушно отворачиваюсь. Перелезаю через него, накидываю его рубашку и иду на кухню.
  
  126.
  
  Хотелось бы, чтобы у меня не было аппетита, кусок в горло не шёл и всё такое. Но увы. Ем я с удовольствием, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на овсянку со свежими ягодами.
  Роман подходит сзади, убирает заколку, перебирает мне волосы. И это так приятно, что я готова замурлыкать.
  - Позвони Дюфо, он волнуется.
  Передо мной ложится радиотрубка.
  Это как?
  Смотрю на него. Он улыбается.
  - Милая, ничего лишнего. Просто скажи, что мы вместе и у тебя всё хорошо.
  - Ром, когда это он успел меня потерять?
  - Вечером звонил. Ты четыре раза не ответила. И, Дашенька, никаких знаков и шифров. Просто скажи, что всё нормально.
  
  127.
  
  Андрей опять ругался. Я очень хочу объяснить, что не виновата.
  Но мне не позволено. Мой похититель стоит напротив и выжидательно улыбается.
  - Всё хорошо. Я с Романом.
  - Где? - настороженно интересуется друг.
  - Понятия не имею. Но мне нравится.
  Последнее мой язык прибавляет сам. А Роман улыбается.
  Я тебя ненавижу.
  - Даша, он не удерживает тебя силой? - как бы между делом интересуется Андрей. - Если да, скажи 'нет'.
  Дьявол беззвучно смеётся. А я - совершенно независимо от себя же, отвечаю с возмущением, которого не чувствую:
  - Как ты можешь такое говорить!
  - Как?! Даша, ты с тем самым человеком, который когда-то объяснял мне, что руки женщинам стоит связывать сзади, так как стоит чуть потянуть, и она красиво прогибается. И да, я за тебя волнуюсь.
  - Не волнуйся. Пока.
  Сами собой говорят губы. Сердито, хотя я сейчас благодарна другу - теперь он попал в точку. Сами собой руки нажимают отбой.
  И уже согласно моей, вернувшейся воле, швыряют трубку в эту наглую улыбку.
  
  128.
  
  Роман не двигается, и трубка оставляет ссадину на щеке.
  Тёмное пламя в глазах.
  Даша, ты же помнишь, боль его возбуждает. Что ты наделала?
  Один быстрый шаг - я даже не успеваю среагировать, резко сажает меня на стол и целует. Пальцы его впиваются в плечи - опять будут синяки. Пытаюсь оттолкнуть - хватка ослабевает. Так лучше. Ну, Даша, сама напросилась - есть ли силы отказать сейчас?
  Ни сил, ни желания. Я подаюсь ему навстречу.
  
  129.
  
  Сидит на полу - как обычно. Еретик недолюбливает стулья. Вот только кошек в объятьях обычно не держит. Предпочитает женщин.
  Вокруг ползает кучка кошачьей мелочи. В клетке на столе - хомяк. Колёсико, домик, кормушка, поилка. Когда Даша успела его притащить?
  И где она сама? И что за выражение лица у...
  - Рамон? - что случилось? Никогда его таким не видел. - Где Даша? Что с ней?
  - Монах... Ты к ней, да? Не волнуйся, всё с ней в порядке.
  Отсутствующее выражение лица, потерянный тон. И за всем этим - скрытый ураган эмоций, противоречивых и разных. Не актёрская игра, которую Эльвильяр вёл вместо человеческих чувств после возвращения из Ада. Сердце сжимается - что могло произойти, чтобы Еретик стал таким? И главное - как это связано с ней?
  - Где Даша?
  Может, подруга наконец поумнела и рассталась с этим источником проблем?
  И что он тогда делал бы в её квартире?
  - Даша у меня. Я... кормлю животных.
  Он вяло махнул рукой, обводя жестом зоопарк, столь привычный в этой квартире.
  - И развлекаешь? - кивнул на кошку на коленях. Объяснение успокоило.
  Он опустил глаза и мягко отставил Жизель в сторону:
  - Монах, у меня проблемы. Даша хочет уйти.
  'Поумнела?' - чуть было не сказал Андрей, но вовремя прикусил язык.
  - Почему? Что ты сделал?
  - Я понятия не имею! - воскликнул тот, и поднял взгляд. Там светилась боль.
  - Я тебя знаю несколько столетий, и за всё это время не видел искренних страданий. Не играй для меня, я всё пойму и так.
  - Vete a la puta mierda joder!
  Как ни странно, это раздражение смягчило Андрея.
  - Даша сказала, почему хочет уйти? Мне казалось, она в тебя влюбилась.
  - Сказала, что не любит меня. Чувствую, что врёт. Может, это из-за того, что я пока не смог ей сделать ребёнка?
  - Пока? Ты, несомненно, многое можешь, но забеременеть от мертвеца - такое ещё никому не удавалось. Это нормально, что Дашка не исключение.
  - Не знаю... - он нахмурился. - Я создаю нормальное по составу, жизнеспособное семя, отдельно жизненную энергию. Просто пока не получается их связать. Но это дело времени, как она не понимает!
  - Ты объяснял?
  Рамон пожал плечами.
  - Мы говорили. Но - будь дело в этом - она бы так и сказала. Или, по крайней мере, не решила бы всё так радикально. Мне кажется дело в другом. Ну не знаю, - он передёрнул плечами, - может и в этом. А может, в другом. Даша - она большой секрет. Предсказать, что она сделает, на основании того, что знаешь о ней... Ну, это нереально. Я не понимаю, почему - но не хочу её терять. Если она уйдёт к кому-то... Ну, не знаю. Я хочу, чтобы она была счастлива. Даже если не со мной. Но - когда она не со мной и несчастна... я не могу позволить.
  Он выглядел несчастным, говорил сбивчиво. И Андрей, за всем этим, чуть не упустил мысль.
  - Эй, постой, ты сказал... Что значит 'не могу позволить'?
  В глазах собеседника вспыхнула неожиданная злость:
  - Она у меня. Она моя. И будет со мной! И это наше личное дело!
  Неожиданно снова его тон изменился - на жалобно-беспокойный.
  - Я просто не могу её отпустить так. Без объяснений, без понимания. Просто не могу.
  - Так. Хорошо. Успокойся. Она хочет уйти - без объяснений. Ты её держишь и требуешь объяснений, так? - тот кивнул. - Отпусти её сейчас. Ты же, в конце концов, можешь со временем всё выяснить.
  - Она хочет быть со мной, - мрачно ответил Рамон. - Она не хочет уйти. Нет, ты не понимаешь, я не могу просто так её потерять! Я её люблю. Я никогда никого не любил - вообще! И, если я правильно понимаю это чувство - то вот оно. Не знаю... Она особенная. Правда. Ты ведь тоже это понимаешь? Не в том дело, что она принимает таким, какой я есть. Среди русских и американцев мне, наконец, перестали пенять на происхождение, а то, что она меня не боится - так вон Лана тоже. Её странная доброта - это не то чем можно привлечь мужчину, не так ли? Красота - так я встречал много красивых женщин, хотя, признаться, не настолько, как Даша. Я не знаю, что в ней такого. Просто рядом с ней я сам чувствую себя богом. Не отбросом, не кошмаром всего сущего, не великим грешником - а самым лучшим. Это просто невероятное чувство, и я ни за что не хотел бы лишиться его. Если бы она встретила другого - полюбила другого, я мог бы просто быть рядом, видеть её счастливой, беречь её, поддерживать, пусть и как просто друг. Но ей больно - её же решение причиняет ей боль, и я не пойму - из-за чего это?
  Андрей чуть не рассмеялся. Надо держать себя в руках, решил он.
  - Ну надо же, - сказал он ровно, без эмоций. - Еретик, живой мертвец, наводящий ужас на мистиков мира, влюбился. Незнакомое чувство, правда? Рамон, это нормально, все переживают такое состояние. Пусть для тебя это даже впервые. Так что - для начала успокойся.
  Тот поднял глаза, полные печали и растерянности - чужой, незнакомый взгляд.
  - Дюфо... Я тебя всегда слушал...
  - Ну, не то чтобы всегда...
  - Я помню всё. Таинствам я учился сам, а жизни научил меня ты. Когда я чистил сортиры за клочки пергамента с перечнями первоэлементов или предсмертными откровениями деревенской знахарки, ты говорил - 'Ты же понимаешь, твоё время придёт'. И я терпел и ждал. Когда меня окружали аристократы, для которых речной жемчуг - мелочь, не стоящая внимания, ты говорил: 'Это им не принадлежит. Перед знаниями они равны тебе'. Помнишь? Всё, что ты говорил, оказалось правдой - рано или поздно. Помнишь, ты говорил, что я позавидую простым людям, прожившим жизнь в кругу семьи? Это время пришло. Ты во всём был прав. Дюфо, я люблю её, скажи, что мне делать?
  Тот вздохнул, подумал. Уселся на пол напротив.
  - Рамон, ты сказал, что не можешь позволить ей уйти. Что это значит?
  Лицо каменеет. Выплюнутое сквозь зубы:
  - Она со мной.
  Андрей пожимает плечами:
  - Да я понял. Как ты её держишь? Под гипнозом? Шантажом? Как?
  - На цепи.
  Холодно, вызывающе. Похож на подростка в переходном периоде. У него совсем не было детства - оно заиграло сейчас?
  - Ничего нового, - он умеет сохранять спокойствие в любых ситуациях. Самообладания хватит. Должно хватить. Только так он сможет помочь Даше... И, может, Эльвильяру? - И что тебя не устраивает?
  - В смысле?! - вот так. Удалось его немного удивить.
  - Кажется, тебя раньше не волновало то, что женщина не хочет быть с тобой.
  - Это было двести лет назад. Ад - замечательный воспитатель в плане морали и нравственности, если хочешь - проверь. Ты не понимаешь... Даша со мной - но ей плохо. Она сердится. И её что-то гнетёт. Я хочу... как раньше.
  - Знаешь, я допускаю, что она может оказаться не права в данном случае. Трудно сказать наверняка. Но одно ясно - она тебе эту цепь просто так не простит. Можешь, конечно, заставить под гипнозом её рассказать всё...
  - Я думал об этом... Но это ещё хуже, чем цепь. Ты же сам знаешь, психические вмешательства бесследно не проходят. Подчинить тело и подчинить сознание - разные вещи. И... я не хочу такого.
  - Это тебе плюс - что ты понял... Но, подумай, даже если тебе удастся переубедить её - остаётся цепь.
  - И что же мне делать?
  Отчаяние в глазах не наигранное - теперь Андрей был в этом уверен. Состояние аффекта, а? На что способен такой Эльвильяр?
  - Ты только держи себя в руках, ладно? - убрать из голоса даже крошечный налёт паники.
  Но Рамон покачал головой:
  - Я не причиню ей вреда. Ни за что. Не бойся.
  - И себе.
  Настороженный взгляд. Кивок.
  - Помоги Лане.
  - Разумеется! - раздражение. Ему сейчас не до Ланы. - Я же обещал!
  - Думаю, будет трудно. Но Даша это точно оценит.
  - Лана себя ведёт в последнее время... Не очень красиво. Не по-дружески. По отношению к Даше.
  Андрей пожал плечами:
  - Это не важно для Даши. Поверь, она оценит. Сделай так для неё.
  - Тогда она перестанет дуться?
  - Ну-у... Не сразу, может. Корми её живность, выполняй её капризы, и ни в коем случае не говори, что она неправа. Ты не получишь прощения женщины, укоряя её в чём-то. Признай себя во всём виноватым.
  Немного сумбурно - и не совсем то, что хотел сказать. Но, кажется, он понял. Вроде бы даже приободрился. План действий есть.
  Что он делает? Милая, нежная Даша - и сумасшедший всемогущий маньяк. Будь она немного похитрее - могла бы из Рамона верёвки вить. Но Даша не захочет. Будь она хотя бы чуть-чуть такой, как Лана...
  Что было бы? Даша свела его с ума. Лана разбудила в нём самопожертвование. Выбор неочевиден, но, похоже, уже сделан.
  Та, в чью пользу он сделан - победила или проиграла?
  
  130.
  
  В спальне напротив кровати - огромная панель во всю стену - телевизор. Качество такое, что плазме и не снилось. Куча колонок по комнате. Системный блок, подключенный к этому телевизору. Две сотни гигабайт только одних мультиков.
  И ни телефона, ни Интернета. В поисках радиотрубки, от которой пострадал Роман, я облазила всё в пределах досягаемости цепи.
  Я нашла хлебный нож на кухне и долго пилила цепь. В конце концов лезвие справилось с прозрачным полимером, но титановые звенья оказались ему не по зубцам.
  Бесит.
  Когда Роман, наконец-то, объявился, я уже готова была бросаться на стены.
  Теперь он уходил ненадолго, возвращался часто. Не то, что раньше - мог целый день где-то ходить. Лучше бы наоборот.
  Не хочу его видеть.
  Раздражение и злость вышли на первый план. Нож, который держала в руке, швырнула в него - да, я понимаю, что делаю. И знаю, как на него это действует.
  Лучше пусть изнасилует, чем опять соблазнит. Не хочу потом обвинять себя в мягкотелости и вспоминать, где была моя гордость.
  Лезвие попало только краем - всё-таки в детстве мы бросали ножички в песок, а не в людей. Но, тем не менее, его порезало. Лоскут разорванной кожи на шее набух от крови.
  А в глазах Романа взорвалась тьма.
  Губы сжались в тонкую проволоку. Он поймал нож и с силой вонзил в обеденный стол.
  Обычный столовый прибор вошёл в лист ДСП вместе с половиной рукоятки. Крышка треснула по всей ширине, я тихо вскрикнула от неожиданности.
  - Даша.
  Тихо - и от этого ещё более угрожающе. На мгновение мир замер - потом начал пульсировать с ритмом его шумного дыхания. Даже не воздух вокруг - пространство всколыхнулось, заставив меня пошатнуться.
  Ухватившись за стену, я встретила ледяное пламя его взгляда.
  Я видела жернова гнева в глубине его, которые перемалывали остальные эмоции. Я чувствовала бурю - ещё немного, и его ярость подобно девятому валу погребё меня в пучине.
  Плевать.
  Я не боюсь.
  Осознание пришло как озарение. Ничего он мне не сделает.
  Ничего.
  Я спокойно смотрю в чёрные бездны его души. И вижу, как зло переливается обратно в глубины, успокаивая поток чувств.
  Просто стою.
  - Даша.
  Роман шагает ко мне... и обнимает, крепко, зарываясь лицом мне в волосы:
  - Милая, зачем? Зачем ты меня дразнишь?
  - Я хочу что-то... изменить, - вырывается неожиданно - правда. - Что-то сделать. Ты не имеешь права поступать так.
  - Я люблю тебя.
  Теперь он говорит о любви. Часто. Только теперь это мне уже не нужно.
  Отталкиваю его, почувствовав под щекой что-то влажное. Он проводит рукой по шее, стирая кровь и убирая ссадину:
  - Извини.
  'Это ты извини', - должна сказать я.
  Я молчу.
  Он подхватывает меня на руки и несёт в спальню. Не сопротивляюсь - бесполезно.
  Сажает на кровать. Что, думаешь, сама начну раздеваться и так далее?
  Ага, жди.
  Именно так я и делаю.
  Как будто сознание уступило желаниям управление моим телом. Да, я люблю тоже, хочу быть с ним, и, несмотря на сопротивление разума, я делаю, как хочу.
  Я его убью, когда смогу снова себя контролировать.
  Из одежды на мне осталась только его рубашка, её расстегнуть и сбросить - дело одной минуты. Сажусь верхом Роману на колени, стягиваю его футболку и ловлю губы поцелуем. Он нежно обнимает меня, расплетая мне волосы. Так хорошо, почти как раньше. Только моя воля посажена под замок. Это злит.
  Злость тоже под замком.
  Раскрываю рот, играя с его языком своим. Провожу по его груди ладонями, пальцами перебираю редкие волоски, ноготками обвожу соски - он глухо стонет и опрокидывает меня на кровать. Закидывает мою ногу себе за спину, и я крепче прижимаюсь к нему.
  Он чуть прикусывает мочку уха, спускается губами к шее. Я уже на пределе - чуть отстраняюсь и расстёгиваю ему молнию на брюках. Роман поднимается, снимает остатки одежды, ложится и сажает меня сверху. Снова приступ гнева, которому что-то не даёт прорваться, я впускаю его в себя и двигаюсь, наращивая темп.
  Роман вдруг останавливает меня, тянет за руки вниз:
  - Милая, иди-ка сюда...
  Тембр его голоса заставляет меня таять, я почти падаю ему на грудь, продолжая прерванный поцелуй.
  Он отпускает меня, но злость, наконец, выплёскивает через край. Я крепко кусаю его в плечо, не дождавшись реакции впиваюсь ногтями в кожу.
  Роман глухо стонет, сдавливает мои бёдра, с силой насаживая меня на себя.
  - Даша, Даша...
  Моё имя его голосом просто сводит с ума. Кажется, я давно на пределе - но удовольствия всё больше.
  Может, он меня околдовал. Но теперь уже наплевать.
  
  131.
  
  Утро в его объятиях. То, чего мне давно хотелось больше всего на свете. Только теперь это не приносит радости.
  - Дашенька, милая.
  Пытаюсь вырваться и встать - не отпускает.
  - Девочка моя, прости. Я знаю, что поступил неправильно. Знаю, что всё испортил. Прости меня. Просто очень хотелось побыть с тобой.
  - Ты говорил, что любишь. Что всё для меня сделаешь, что ни попрошу, - я чувствовала, что сквозь лёд голоса пробивалась злость, и ничего не могла с этим поделать. - Мне ещё более паршиво оттого, что ты мне врал всё время. Пусти.
  Но Роман сжал меня ещё крепче.
  - Даша, Даша, я просто хотел как раньше. Провести ночь с тобой, без этого непонимания, просто... как раньше. Всего лишь ещё раз.
  - Да отпусти меня! Что значит 'раз', если ты можешь гипнотизировать, когда тебе угодно, и я буду делать всё, что тебе вздумается?
  - Нет, милая, это не гипноз. Я просто забрал контроль у твоего разума и отдал твоим чувствам. Ты сама этого хотела. Просто не давала себе.
  - Вот спасибо! Моё превращение в собачку почти завершено! Сижу на цепи, ем и трахаюсь когда хочу и где хочу. Спасибо и на том, что не во время прогулки по улицам!
  Я двинула его кулаком в пах - нервные окончания, надеюсь, вполне работоспособные?
  Видимо да, потому что пока Роман корчился, я смогла вырваться, добежать до туалета и даже закрыться, протиснув цепь в щели в полу. Не то, чтобы всерьёз полагала, что защёлка его удержит. Просто надеялась, что он хотя бы сюда не станет ломиться.
  
  132.
  
  Когда я вернулась, спальню сначала даже не узнала. Множество белых лилий на коротких стебельках покрывали ровным слоем кровать, ковёр, стулья, тумбочку под телевизором, свисали н экран.
  Я отсутствовала пятнадцать минут. Потом сидеть в туалете надоело. Всего за пятнадцать минут...
  И что теперь? Где сам Роман?
  Не видно - не значит, что нет. Неужели он бы не захотел остаться и посмотреть на мою реакцию?
  С другой стороны - зачем? Разве можно подумать, что я растаю и сменю гнев на милость?
  Ни за что.
  Но цветы - прелесть.
  Я с удовольствием улеглась на кровать, приминая душистые стебли. Всегда нравился их запах.
  Нет, встать всё-таки придётся. Кнопки 'убрать лилии с экрана телевизора' на пульте нет.
  
  133.
  
  - Дюфо, помоги. Я не могу так больше.
  - Боишься сорваться? - напряжённо спросил мистик. Страха в его голосе не чувствовалось... но он был.
  - Не то, чтобы... Я не боюсь сорваться и сделать с ней что-нибудь. Нет, я себя контролирую. Могу. Но чувство такое, будто... Я не знаю, как это по русски.
  - А по испански?
  - Нет в испанском таких слов! Я не знаю! Но я не могу это терпеть. Не могу с этим смириться. Не причиню я ей вреда. Не убью, не покалечу или что-то такое. Просто могу её унизить. Сильно. Очень сильно. Сильнее, чем сейчас! - почти выкрикнул он.
  - Эй, успокойся. Что ты психуешь? -спокойно ответил мистик. - Чего ты сейчас хочешь? Выговориться?
  - Ну вот ещё! - уже более равнодушно ответил тот. - Помоги мне. Больше некому.
  - Ну-ну. В последний раз я тебе помог когда? Когда поймал твою руку в своём кармане?
  - То, что ты отвёл меня к мистикам - это не совсем помощь. А вот после ты помогал мне неоднократно, хотя и не признаёшь этого. Помоги ещё раз - поговори с Дашей.
  - Слушай, это уж слишком. Разбирайтесь сами в своих отношениях.
  - Дюфо, она что-то от меня скрывает. Именно от меня. Тебе может сказать.
  - Попроси Лану. Она не откажет.
  - Не доверяю Лане.
  - А зря. Она сделает, как ты попросишь.
  - Она в этом не заинтересована.
  - Я тоже. Я вообще считаю, что ты Даше не пара, - пожал плечами мистик.
  - А кому я пара? Лане? Смешно. Как ты вообще так можешь? - поморщился он. - Как ты можешь подталкивать её к кому-то?
  - Даша...
  - Да не Даша! Я не про Дашу говорю!
  - Отстань, - спокойно ответил его друг. - Я поговорю с Дашей.
  - Спроси её. Просто спроси - почему?
  
  134.
  
  Ночью Роман ко мне не пришёл, но часть лилий - по-моему, самыые увядшие, - утром пропали. Завтрак был на столе.
  Появился он глубокой ночью, даже под утро. Весёлый и сумасшедший - как обычно. Будто ничего и не было.
  Кинул мне платье:
  - Одевай-ка!
  - И это всё? - отвечаю с презрением.
  Смотрит с недоумением. Умный, ё!
  - А бельё?
  - Тебе оно не понадобится. Одевай, пойдём.
  - Далеко я уйду? - возражаю, подёргав цепь.
  Он подходит и, погладив мою ногу, снимает цепь. Мне что-то кажется, что это не свобода, а всего лишь временная передышка.
  Впрочем, кто знает. Настроение у него меняется каждую минуту.
  Снимаю его рубашку, которую теперь таскаю постоянно - другой одежды он мне до этого не давал. Он спокойно смотрит и ждёт. В глазах - туман застилает огни страсти - но это всё. Никаких внешних проявлений. Впрочем, это не в первый раз. Грубо говоря, у него на меня не стоит. Романа гораздо больше возбуждает моё неповиновение, чем моё обнажённое тело.У нас секс не тогда, когда он захочет, а тогда, когда решит.
  И ты ещё спрашиваешь - почему?
  Зачем я тебе нужна? Ты даже меня не хочешь.
  Я натягиваю платье и поворачиваюсь к нему:
  - Ну что?
  - Пошли.
  Обнимает... и в следующее мгновение свет меняется.
  
  135.
  
  Мы сидим на какой-то арматурине. Неподалёку на ней же висит фонарь. А внизу...
  Я глянула вниз.
  Внизу пропасть.
  Бездна огней и теней, мерцающих клоков света, линий и звёзд сияния. Тёмные контуры, сгустки тьмы и золотистых, белых и голубых сумраков. Градиент, слитый в горизонт. Марево ранней зари с одного края небесной безграничности, и крепнущий мрак - с другой.
  Лёгкая прохлада от скользящего мимо ветра. И странный, непонятный вкус у воздуха.
  Страх приходит вместе с осознанием, и я хватаюсь за Романа изо всех сил.
  - Не бойся, милая, я тебя не отпущу, - шепчет он, обнимая меня крепче.
  - Я тебе верю. Но бояться высоты - это ведь бессознательно. Где мы? Это телебашня?
  - Ну-у... Только она Эйфелева.
  Он усмехается. А я медленно понимаю.
  - Это что... Париж? Там, внизу, Франция?
  Пока ещё недоумённо. Слишком всё нереально для того, чтобы верить и удивляться.
  - Да.
  - За тысячи километров от Яшильтово?
  Вот теперь, кажется, просыпается удивление.
  Роман смеётся мне в волосы:
  - Да.
  - Как так? Это иллюзия?
  - Это правда.
  А. Я сплю. Панорама внизу - как раз картинка из сна.
  - Посмотри. Там - Елисейские поля.
  - Так плохо видно? - разочаровалась я. - И загораживает что-то. Это там, где белое пятнышко?
  - Это Триумфальная Арка, Дашенька! - засмеялся Роман. - А от неё отходит лента огней, видишь?
  - А разве Елисейские поля - это не поле? - разочарование. Так это что, получается, дорога?
  - Это улица.
  - Не надо на меня так смотреть! - предупредила я сурово. - Что такого в том, что я не разбираюсь в Парижских достопримечательностях?
  - Ты же не видишь, как я на тебя смотрю. Ты повернулась в другую сторону.
  - Нет, но я знаю!
  Он снова усмехнулся и прижал меня к себе крепче. Обида обидой, но здес ь высоко, а на арматурине сидеть неудобно, и я не сопротивлялась.
  Тёплые мягкие огоньки покачивались в волнах широкой реки, разрезающей улицы. Шелестящий гул внизу - город жил своей жизнью.
  - Пойдём? - спросил Роман. - Я пока не могу долго.
  Я не стала спрашивать, что он не может. Нет так нет, я и так с утра не поверю, что это всё было.
  
  136.
  
  Счастливые супруги, выходящие из кинотеатра, выглядели чуть ли не подростками, выпросившими у родителей денег на билет. Муж постоянно обнимал жену и нежно прижимал к себе. Медовый месяц миновал давным-давно, но чувства были подогреты надеждой и радостным ожиданием. Они месте работали над пополнением семьи.
  - Здравстуйте, - вежливо улыбнулся Роман. - Можно на пару слов?
  - А! Вы... Роман, кажется? - уточнил Егор.
  - Или Рамон, - прибавила Алёна.
  - Можно и так, и так.
  - А где Даша? - поинтересовалась девушка.
  - Дома. Я насчёт неё и хотел.
  - Пойдёмте только в машину. Или можно - тут есть кафе, - предложил Егор.
  - В машину. Давайе на 'ты'.
  Мистик открыл дверцу и сел в машину Егора. Тот отключил сигнализацию, посадил жену и сел сам.
  Некоторое время все молчали. Алёна начала первая:
  - Скажи, Роман, правда, что Даша увела тебя у Ланы, а то мы не очень поняли?
  Он ответил тяжёлым взглядом:
  - Нет, не правда.
  - Слава Богу! А то мы гадали - что случилось с Дашей!
  - Что случилось? - невозмутимо пожал плечами Егор. - Дружба дружбой, а мужики врозь.
  - Егор! - возмущённо пискнула Алёна, ткнув мужа в бок. - Дашка сама бы кого хочешь кому хочешь... В смысле, она же такая - рубашку последнюю отдаст. На неё не похоже такое. Она бы тебя вернула по первому требованию.
  - Я похож на сломанный телевизор? Или одолженную банкноту? - едко спросил Роман. - С кем мне быть, решу сам. Не Даша и не Лана.
  - Нет, ну так нельзя, - надулась Алёна. - Дашка тоже должна решить.
  - Да что такое? - нахмурился тот. - В моё время женщин вообще никто не спрашивал! - Он задмался. - Слушай, так она же не собиралась уступать Лане!
  - Она точно рассматривала этот вариант, - усмехнулся Егор.
  - Так... Спасибо. Поговорю-ка я с Ланой.
  Он исчез прямо из машины.
  
  137.
  
  Андрей застал меня врасплох.
  Кроме Романа я не ожидала никого, поэтому зачастую даже не брала на себя труд одеваться. Тем более, кроме одной мужской рубашки одежды уменя не было вообще.
  Как только я различила, кто заходит в комнату, пришлось быстро запахивать рубашку и, для верности, натягивать покрывало.
  - Привет.
  Он смотрел на меня чуть испуганно. Внимательно разглядел цепь, вздохнул.
  Ну что, сам он не догадается?
  - Пожалуйста, помоги мне освободиться.
  Он сжал губы, опустил глаза.
  - Даш, я... обещал Еретику, что просто поговорю с тобой.
  Что это ещё? О чём он?
  - Андрей, сними цепь.
  - Слушай, давай сначала поговорим, - неуверенно ответил он. - Нет, понимаешь, я могу тебя освободить, но - сама пойми, это только до того, как Еретик узнает. Вернёт тебя обратно он через несколько минут после того, как заметит твоё отсутствие. И помешать ему не сможем ни я, ни кто-то ещё.
  - Зачем он вообще так сделал?! - с отчаянием спросила я. - Если я действительно не могу скрыться от него, зачем это?
  - Возможно, по привычке. Возможно, что-то ещё.
  Я задумалась. Пусть я обижена, пусть мы в ссоре, но, тем не менее, ко мне каждую ночь приходит любимый. А каково было пленницам, которых Роман держал на цепи в своём замке тогда, до своей смерти? Целый день страшного ожидания - и ночь с жестоким насильником?
  Представила, что ко мне вместо моего мужчины приходит кто-то вроде Рольсена, и не слушает никаких уговоров и просьб...
  Жутко.
  Он сказал, что теперь всё по-другому.
  А так ли это?
  Вышел после адских пыток. В изменившийся за больше, чем полстолетия мир. А если он просто не привёл ещё в норму свою жизнь? Что было, если бы я не любила его на самом деле? Если бы он не чувствовал лжи за моими словами?
  Изменило бы это хоть что-нибудь?
  Или я всё так же сидела бы на цепи?
  'Я сделаю всё, что ты попросишь'.
  'Всё'.
  В сознании проходили кадры в обратной промотке. Девушка, больная раком... Украшение в виде морской звезды... Кошка из помойки... Горящий самолёт...
  Не знаю. Но я ему верю.
  Он бы не стал меня принуждать, если бы был мне неприятен.
  - Даша, - Андрей сел рядом и укутал меня посильнее в покрывало. - Мне просто надо знать, то произошло. Ты же не слушала голоса разума - ни своего, ни чьего-либо ещё. Ты была влюблена, как кошка весной. Что такое? Он что-то сделал... не то?
  - Значит, это он попросил тебя поговорить со мной? - вздохнула я. - И ты меня не освободишь? Хотя... наверное, ты прав, это и впрямь бесполезно.
  - Даш, я тебя очень люблю. Но и Рамон мне дорог. Что бы он не говорил, друзьями в привычном смысле этого слова мы так и не стали. Он до сих пор воспринимает меня как старшего. Но, тем не менее...
  - А раньше ты о чём говорил?! - рассердилась я. Что же он так хотел, чтобы я бросила Романа? Уговаривал, гадости рассказывал!
  - Извини, - виновато ответил мой друг. - Но я не думал, что всё так запущено. Я считал, что Лана - его любовь на всю жизнь. К ней он относился совершенно не так, как к тебе. Но, похоже, я ошибся.
  - Думаешь?
  - Может быть. Теперь уже не уверен, что прав.
  - И я не уверена. Но так похоже, что он её любит... и она его.
  Я прижалась к нему:
  - Слушай, обещай, что не скажешь Роману.
  Он подумал. Кивнул:
  - Хорошо.
  - Андрей, я серьёзно. Поклянись.
  - Клянусь, Даша, - мягко улыбнулся. Пусть смеётся, я потерплю.
  - Я очень его люблю. Но Лане он нужен.Если он будет с ней, защитит от чего и кого угодно. А я... я и так проживу. Не надо говорить ничего и читать нотации. Я всё обдумала. И ты обдумай. Это самое верное решение.
  Он смотрел в стену и молчал.
  
  
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"