Это случилось много лет назад. Я был тогда юнгой с корабля Аннихилятор, но по состоянию здоровья меня списали на берег. Она стояла одна и курила около Пушкинского музея. Она сказала мне - мы никогда не расстанемся. Мы пошли вдоль набережной. Лсд это не наркотик, а галлюциноген. Он не дает никакого животного удовольствия как героин. Она предложила мне карманное солнце. На марке был изображен Лев Толстой. Мы продолжили путь. А ты знаешь что у тебя есть душа? Души не существует т.к. все непостоянно, даже ад исчезнет во время энтропии. А ты знаешь что солнце это луна? И неплохо бы обзавестись коляской. Чтобы возить там пиво? Я вдруг ощутил себя старым лузером у которого начали выпадать зубы. Ты знаешь кто я? Кто? Я Рыжая Танцовщица на могилах. А я не помнил кем я был. Я по прежнему сидел в железнодорожном вагоне без колес и выбитыми окнами. Хотел в Алмаату, приехал в Воркуту. Я чувствовал себя великим художником, который ежесекундно производит тысячу картин. Моей кисти принадлежал портрет Жены Фининспектора или попросту Джоконда. Танцовщица вращалась вокруг моей головы а потом откуда-то притащила вина. Ты знаешь что ты это такой ты? Мы ждем автобуса который увезет нас на кладбище. Нам никогда не быть вместе - это ненадежно и неудобно. Ты похож на камень, который я бросила в пруд. Вдруг я осознал себя как человека пишущего эти строки. Но на кухне послышались какие -то звуки. Танцовщица пришла и принесла кофе. Я пытался обнять ее руки, но утыкался то в шкаф, то в телевизор. Мне хватит себя одной такой. По полу катались бутылки, танцовщица привела с собой каких-то фигляров. Мое кресло вдруг превратилось в корявое дерево, а один из фигляров сообщил что он вычерпал ложкой мой мозг. Я впал в отчаяние. Тебя вычеркнули из книги жизни, малыш. Ее глаза загорелись голубым огнем. Танцовщица нарисовала портрет моей души, где я почему -то был похож на Бодлера с утреннего похмелья. Тогда я решил свести танцовщицу с ума. Я вытащил с антресолей старую школьную доску и начал объяснять ей Теорию Относительности. В результате я понял что постоянно рисую мелом череп. Но танцовщица вдруг вся съежилась. Что-то меня знобит. И руки трясутся. Я осознала что я неправильная скрытая коммунистическая корабля. Танцовщица открыла окно, а я жил высоко, и выпрыгнула. Я наблюдал из окна, как она падает. Я заметил внизу батут, который кто-то поставил на месте, на которое должна упасть танцовщица. Она долетела до батута и оттолкнулась обратно. Так она летала вверх-вниз несколько раз.
Я стал крайне нестерпимым, мои движения врали. По запаху я пришел на кладбище. Танцовщица танцевала на какой-то могиле. Я подошел и на фотографии на плите узнал себя. Я это жизнь. Тебе никогда не найти лучшей жизни, потому -что кроме танцовщиц на могилах не существует других. Я начал загружать в машину какой-то скарб. Был кромешный полдень. Надо было ехать на дачу, рядом с машиной находились какие -то дети совсем не похожие на меня. Я остро осознал потребность послушать Моррисона, открыть двери восприятия.
Если ты жизнь, то я смерть. Если ты Бог, то я дьявол. Иначе никакого взаимодействия не получится. Да здравствуют бинарные оппозиции. Танцовщица развела костер из моих любимых книг, а я подумал - а все таки я хороший человек. В костер полетели Кизи, Берджесс и Достоевкий. Я прочитала всего Достоевсского, много ржала. Но вот Корецкого она почему-то не тронула, в метро почитаешь когда уедешь в свой перевернутый рай. Я стал молиться Богу. Спаси меня Бог от этого дурацкого сна, малинового морока и больной любви. Я опять ощутил себя сидящим за столом и пишущим буквы.