Мальчик подтащил табуретку к зеркалу. Сам он никак не мог заглянуть. Нет, мог, конечно, если подпрыгнуть. Тогда можно было мельком увидеть гриву темных волос и бледное лицо с черными кружками глаз. Но ему все-таки хотелось разглядеть свое лицо более основательно. Родители ругали его, когда заставали перед отражением: "Что ты как бестолковая людская девчонка пялишься все время на себя?! Все на месте. Ничего нового ты там не увидишь". Хорошо им так говорить. Они настоящие, чистокровные. А он же... Мама к зеркалу вообще никогда не подходила. Оно ее не отражало. Папа перед праздниками заглядывал, чтобы узнать, как сидит на нем костюм. Их сын же при любом удобном случае хватал табурет и бежал на чердак: на свидание к своему отражению. Иногда он ощупывал свое лицо. Пальцы чувствовали жесткие колючие ресницы, длинный тонкий нос, острый подбородок и огромные клыки, нависающие над нижней губой. Случалось, он нечаянно прикусывал ими губу или язык. Было больно, и текла кровь. Густая темная и невкусная. Совсем не такая, какую ему приносила с охоты мама. Из-за своих клыков Сашка серьезно комплексовал. Такие жуткие, такие неуклюжие. А у мамы были очень аккуратные острые зубки. Она была красивой. У папы клыки были мощнее, но они шли ему. Большой, сильный, с грубыми чертами лица. Он же, их сын, и ни туда и ни сюда. Маленький, хрупкий, но с огромной челюстью; бледной кожей, изящными манерами, но волчьими когтями и этими странными кисточками шерсти на ушах, как у рыси. Другие дети косились на него. Некоторые интересовались, чем он питается: кровь пьет или мясо ест? Сашка стыдливо поджимал губы, от чего зубы еще сильнее выдавались вперед, а уши с кисточками предательски краснели. Как ему сказать, что он может питаться и тем и другим? Засмеют, а то еще и поколотят. Все же такие правильные, такие обычные, такие до тошноты классические. Ну, с мелкими ладно, можно пережить. Но что делать с взрослыми? Те тоже далеко не симпатизируют:
- Ребята, не обижайте его. Будьте дружелюбнее. Если он не похож на вас, это еще значит, что он чем-то хуже вас (нет, своим детям с ним играть не позволю. Вон странный какой. Черт его знает, чего от него можно ожидать).
Или:
Урок "Подготовка к охоте".
- Вампиры пройдут на левое поле, оборотни на правое. Мальчик, а ты что стоишь и ни туда и ни сюда? Как тебя зовут?... Ты будешь ходить через день - занятие на правом поле, занятие на левом. Все понятно? Шепотом другому учителю - только бы в мою смену не попадал. Сложный ребенок, возни с ним много будет.
Сашка вздохнул и вскарабкался на табурет. Мда, действительно, ничего нового. Все те же черные глаза, бледная кожа, грива волос, растущих чуть ли не от самых бровей, до основания шеи. Не у каждого оборотня такие, - с грустью подумал Сашка, - Дурацкие кисточки на ушах. Пытался их обрезать - бесполезно. Вырастают новые, еще мохнатее и жестче... Вздохнул. Шея тонкая и хрупкая, вампирская шея и лицо вампирское... если бы не клыки. Огромные клыки. Сашка постучал когтем по зубам. А когти то! У вампиров таких не бывает. Вздохнул. Прижался лбом к зеркалу. В черных глазах упыря светились желтые точки оборотня. Глаза были неправильные. У оборотней глаза светлые и светятся желтым, а у вампиров темные и светятся зеленым. Совсем смущенный, он спрыгнул с табурета и расстроенный пошел спать. Хотя, он мог и не спать днем. Солнце его не жгло. Это, пожалуй, было, единственным утешением. Пусть они говорят, что хотят, а он особенный. Он может, есть что угодно, и дневной свет его не убивает. Сашка чувствовал, что это очень важно. Но зачем и к чему ему такое "счастье", не понимал. Зашел в свою комнату, лег на кровать и начал думать о завтрашней ночи.
- Слышишь? Опять он с чердака спускается.
- Ничего повзрослеет: не будет переживать.
- Только бы никому не проболтался.
- Не проболтается. Он не такой уж у нас разговорчивый.
- Я за него переживаю. Как ты думаешь, может, стоит завтра взять его на охоту?
- А не рано ему? Хотя, нет. Возьми. В конце недели, я тогда его возьму с собой. Оборачивается он не очень умело, но, думаю, справится. Наш мальчик должен быть самым сильным и самым ловким.
- Как быстро он взрослеет. Что будет с ним через сто лет?
- Поживем - увидим.
Супруги замолчали. У каждого возник в голове вопрос - "А доживем ли?" Каждый побоялся высказать его. Дни становились длиннее. Солнце становилось ярче и беспощаднее. Выживут самые простые, самые примитивные существа. Эпоха вампиров и оборотней приближалась к своему закату. И что станет с ними? Что станет с изнеженными вампирами и не привыкшими к голоду оборотнями?
- Мы вымрем, - уверенно сказала она, - солнца будет слишком много, люди смогут защищаться. Это неизбежно.
Он промолчал. Оба прислушались. Где-то у себя в комнате спал их сын. Кисточки на его ушах подрагивали. А родители пытались представить его будущее. В том самом будущем все совершенно по-другому, там их сын будет взрослым, будет сильным, будет лидером. Ох, как далеко может зайти фантазия родителей, обожающих своего сына. Будущий глава вампиров и оборотней видел тревожный сон. Спал и не догадывался, что очень скоро, через несколько столетий, он поведет за собой толпы ночных существ; научит их жить заново, научит их охотиться заново, научит их умирать заново. Число их сократится, но те немногие, что останутся, будут сочинять оды своему кумиру. Кумиру, нашедшему им укрытие от солнца, подарившему им возможность охотиться на поумневших людей. В глубоких недрах пещер, в сырых подземельях появятся новые города. Города ночных существ. Там всегда темно, там можно жить. Бесконечные лабиринты, петляя невообразимыми узорами, будут уходить в глубь земли, тянуться к самому ее ядру, пронизывать ее тихие потаенные уголки, прятать внутри себя древнее племя. Не повезет тому человеку, который случайно этот город обнаружит. Путь наружу нелегок. Под журчанье подземных рек и эхо шипящих голосов, на охоту станут выстраиваться очереди. Вожак решает, кому сегодня есть, кому голодать. По бесконечным лабиринтам каменных стен и узким проходам темных лестниц, будут пробираться голодные существа, некогда процветающие и довольные, теперь же озлобленные, с дрожащими от нетерпения губами. Их время пройдет. И, скорее всего, уже не вернется. А люди там наверху. Черными черными безлунными ночами, будут ходить к ним на свидания вампиры; под тусклым ночным светилом, будут появляться оборотни. Их мало, но они будут всегда, пока жив их лидер, их главарь, их идол, их друг, их наставник - единственный ребенок, когда-либо родившийся в союзе вампира и оборотня.
Так видели будущее Сашки его родители. И не очень-то ошибались. Но все это еще случится нескоро: через несколько столетий. А пока Сашка таскает на чердак табурет, становится на него и разглядывает свое отражение. Вздыхает. Постукивает когтем по зубам. Снова вздыхает. Бормочет под нос какую-то ерунду и думает всего-навсего о завтрашнем школьном дне.