Золотарева Татьяна Александровна : другие произведения.

Один из нас

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Известный своими уникальными операциями хирург Ричард Гордон Фокс становится невольным очевидцем побега ограбивших городской банк преступников. В момент побега между преступниками происходит разборка, жертвой которой становится один из беглецов--двадцати трех летний юноша по имени Курт. Врачу удается спасти его жизнь. Когда парень приходит в себя, врач сталкивается с еще большей проблемой.... Врач заботится о нем и выхаживает его, как сына. Постепенно юноша понимает, что его полная лишений и боли жизнь начинает меняться к лучшему. У Курта появляется надежда на будущее, в лице его спасителя-доктора Фокса. Однако напавший на след полицейский неотступно следит за квартирой хирурга. Скрываясь от полиции, Гордон Фокс увозит своего молодого пациента из города, но, несмотря на все усилия врача, дни жизни Курта сочтены.
  Город.
  
  Холодный серый осенний день подходил к концу. Унылый городской сквер, с темными древесными стволами и мокрыми ветвями, раскинувшийся между двух больших проезжих магистралей и образующий форму эллипса, коричневым пятном врезался в серую массу промышленных и жилых строений. День стремительно уходил. Яркие неоновые экраны с мелькающими рекламными роликами отбрасывали свой мутный призрачный свет на мокрые стволы деревьев, темно-коричневый ковер опавшей листвы, все казалось мертвенно бледным, неестественным, словно только что умершим. Ночь покрывала своим прозрачным лиловым колдовским покровом бедные и богатые кварталы города, стеклянный деловой центр, тонкую паутину наземного метро, постепенно пустеющие станции и переходы, зловещие и унылые переулки с выбитыми глазницами фонарей, темную гладь каналов, окружающих город.
  Вместе с тьмой плотной завесой медленно опускались облака.
  Порывистый ветер, весь день, срывавший с деревьев последние желтые листья, постепенно затихал. Казалось, белое облако тумана вытеснило его со своей все увеличивающейся территории.
  Серые громады небоскребов, возвышавшиеся южнее в деловом центре Либерти Сити, городе, являвшем собой полное соответствие своему названию, постепенно скрывались в густом, тяжелом тумане.
  Мгла и густой ночной туман, окутывающий здания серыми лохматыми клочьями, повисли над темной водой канала, соединяющего две части Сити.
  Внезапно на пыльный город обрушилась стена проливного дождя. Темно-серый асфальт стал покрываться прозрачным слоем воды.
  Улицы вечернего опустевшего от людей и машин делового квартала, узкой полосой тянущегося вдоль одного из каналов, покрывала серая стена дождя.
  По аллее сквера, расположенного по соседству, шел мужчина средних лет. Это был довольно рослый человек с седеющими светло-русыми прямыми волосами, крепкий с внимательными темными глазами.
  Он был одет в длинный не продуваемый ветром плащ.
  Его звали Эндрю Ричард Гордон Фокс. Он работал в самой крупной городской клинике, расположенной в центре Либерти, неподалеку от своего дома. Основной специальностью мистера Фокса была хирургия сердечнососудистой системы, однако с недавних пор состояние его здоровья несколько пошатнулось, многие особо серьезные операции проходили под непосредственным управлением доктора Фокса, и проводились руками его верных учеников и коллег.
  Доктор Фокс следовал домой. Почувствовав дыхание дождя и частые крупные капли, забарабанившие по асфальту, он не торопясь, открыл над собой свой угольно-черный зонт и быстрым шагом направился к пешеходному переходу на другую сторону улицы, граничащую с задним двором банка. Банк этот своим торцом, примыкавший к скверу, выходил на одну из центральных магистралей города, имел довольно приземистый вид среди многоэтажных каменных и стеклянных построек, чуть удаляющихся от делового центра.
  
  Побег.
  
  Бледный подрагивающий свет единственной неоновой лампы озарял узкую тупиковую улицу-коридор, упиравшуюся в пожарный выход банка. Правую сторону этого полутемного тупика замыкала сплошная кирпичная стена семиэтажного жилого дома старой постройки.
  Когда доктор Фокс перешел уже опустевшую проезжую часть улицы и, ступив на тротуар, направился в сторону банка, из глубины узкого тупика, ведущего к его служебному входу, раздался лязгающий звук открывающейся металлической двери, отдаленный звон бьющегося стекла, и одновременно пронзительный треск сработавшей где-то в бронированных недрах банка сигнализации. В этот же момент из плотной дождевой завесы, словно прорывая ее, в полутемном узком коридоре, и вырастая из мрака, появились две фигуры бегущих к дороге людей. Одновременно мимо невольного свидетеля стремительно развивающихся событий, по пустынному тротуару промчался небольшой синий спортивный автомобиль с открытым верхом и, скрипя тормозами, остановился у выезда.
  Мистер Фокс отшатнулся к стене и, сделав несколько торопливых шагов, поравнялся с автомобилем. У водителя было смуглое и грубое лицо мексиканского индейца. Из-под коричневой широкополой кожаной шляпы его черные, будто оливково-масляные глаза горели каким-то диким огнем.
  Заслышав приближающийся гулкий топот двух пар ног, доктор Фокс вновь обратил свое внимание на двух беглецов. Первым была женщина, в ее правой руке мистер Фокс увидел пистолет, в левой довольно тяжелый темно-синий чемодан, который она несла с большим трудом.
  Вторым, на несколько шагов позади нее, был рослый крепкий мужчина, одетый в синий рабочий комбинезон. Он нес два больших темных чемодана. В это мгновение, за плотной дождевой завесой врач увидел, выскочившего из-за угла третьего беглеца.
  Доктор Фокс остановился как вкопанный у выступа стены, когда увидел, как прежде, чем сесть в автомобиль, женщина резко обернулась к только что появившемуся из-за угла третьему беглецу. Без сомнения все трое были преступниками, только что ограбившими один из наиболее крупных городских банков, хранивший более половины всех активов. К счастью, они не заметили человека, идущего к себе домой, и встретившего их на своем пути.
  В тот момент, когда первый из беглецов, грузил в распахнувшийся багажник автомобиля свои чемоданы, женщина резко обернулась и быстро подняла руку с зажатым в ней пистолетом. Прильнувший к стене, а потому оставшийся незамеченным врач увидел, что пистолет имел неестественно длинный ствол оружия со съемным глушителем.
  --А сейчас, мы должны с тобой попрощаться, у нас слишком мало времени и много планов, в которых, боюсь, для тебя нет места,- сквозь все усиливающийся шум дождя человек с зонтом услышал громкий, но твердый и чуть насмешливый женский голос.
   В это же мгновение раздался негромкий сухой щелчок, узкий проход между домами осветила неяркая вспышка, в дальнем конце которого он увидел застывшего, будто остолбеневшего и глядящего на женщину последнего из беглецов. Фокс отметил, что у него были светлые волосы. От проливного дождя они намокли и свисали вниз, их кончики касались плеч парня.
  Наступившую одновременно с неяркой вспышкой, как показалось Фоксу, тишину разорвал оглушительный рев мотора сорвавшегося с места спортивного автомобиля.
  После произведенного глухого выстрела эти двое стремительно, и почти синхронно, как в кино, перемахнули через борт авто. Женщина громко прокричала что-то водителю по-мексикански, и автомобиль мгновенно исчез.
  Мгновение спустя наступила такая тишина, будто весь мир замер в неясном ожидании, остался слышен лишь отдаленный, но отчаянный треск сигнализации, постепенно сливающийся с городским шумом и шумом дождя.
  Таким на короткий миг предстала окружающая действительность нашему герою, судорожно сжимавшему ручку своего зонта.
   Через мгновение где-то вдали, разрывая ненавязчивый однотонный городской гул, уже раздавалось протяжное завывание сирен полицейских автомобилей, мчащихся на ограбление с заметным опозданием.
   Между тем, дождь хлынул, как из ведра. Фокс ринулся к последнему из беглецов.
  Когда он приблизился, раненый поднял голову.
  --Кто вы и что вам от меня нужно? - воскликнул он, с нескрываемой ненавистью глядя на незнакомца и делая несколько шагов в сторону.
  Это был еще совсем молодой парень, в его огромных голубых глазах в невообразимой пропорции смешивались боль, страх от внезапного появления незнакомца и отчаяние.
  --Потерпи, малыш, я очень хочу тебе помочь,--быстро проговорил мистер Фокс.
  --Хотите помочь, сэр, тогда возьмите мою винтовку и пожалуйста бегите отсюда, выбросите ее куда-нибудь, спрячьте, да так, чтобы копы ее не нашли...--из последних сил проговорил светловолосый голубоглазый парень, бросая умоляющий взгляд на незнакомца. В уголке его рта с тонкими бледными губами появилась кровь, струи холодного осеннего дождя моментально смывали ее, но она появлялась снова.
  Раненый сделал еще несколько шагов и согнул левую руку, поднимая свою короткоствольную винтовку к глазам Фокса. Правая ладонь юноши была прижата к застежке черной кожаной куртки на груди.
  В это же мгновение, последние силы оставили его.
  Машинально выпустив зонт, Фокс быстро закинул винтовку теряющего сознание беглеца за плечи и подхватил его.
  Врач бросился к подъезду жилого дома. Над единственным подъездом, выходящим в этот безымянный тупиковый переулок, не было ни одного окна, темная стена дождя своей непроницаемой пеленой скрывала от любопытных глаз и его серую металлическую дверь.
  Толкнув ее плечом, мистер Фокс исчез со своей ношей в глубине темного прохода неширокого коридора лестничной клетки.
  Поднявшись по нескольким ступеням, он освободил правую руку, быстро вложил холодный пластик электронной карты в считывающее устройство, открыл массивную дверь и оказался в большой квартире, занимавшей весь первый этаж дома. Отбросив винтовку в сторону, он крикнул:
  --Марта, скорее от входной двери на лестнице, убери следы...
  В довольно большой комнате с приглушенным освещением появилась женщина лет сорока пяти, очевидно его помощница по хозяйству. Увидев его со странной и страшной ношей в руках, женщина, с неподдельным ужасом всплеснула руками и взволнованно вскричала:
  --Господи, что же это?!
  --Тише, только никого не впускай в квартиру, всем говори, что я сейчас занят, спрячь эту винтовку...и, пожалуйста, никуда, слышишь, никуда не выходи из квартиры!!- взволнованно проговорил доктор Фокс, страшно сверкая глазами из-под прозрачных линз его, чуть сбившихся в сторону очков.
  Его стремительные и, благодаря ноше, тяжелые шаги по дубовому паркету гулким эхом отзвучали в широком, почти лишенном мебели коридоре.
  
  Ангел трущоб.
  
  Через мгновение врач оказался в небольшой, но очень светлой и чистой комнате, почти ничем не отличающейся от обычного операционного зала в больнице.
  Бережно опустив раненого на стоящий в центре белой комнаты операционный стол, он быстро помыл руки, облил их спиртом и натянул стерильные перчатки.
  Свет яркого хирургического прожектора осветил грязное лицо раненого преступника.
  Несмотря на мертвенную бледность и темные круги под его глазами, врач никак не мог оторвать своего взгляда от его молодого с правильными чертами лица. Это был юноша 21 или 22 лет от роду.
  Его густые светло-русые прямые волосы, доходившие ему до плеч, сейчас мокрыми прядями разметались по чистой, ровной поверхности операционного стола. Парень был без сознания, из уголка его рта пульсирующей струйкой текла кровь. Безошибочным чутьем хирург понял, что еще немного и ему конец.
  Разрезав тонкий шерстяной свитер своего молодого пациента, хирург привычным движением освободил рану на его груди.
  --Пуля внутри, - пробормотал он сквозь стерильную повязку, скрывавшую половину его лица.
  Врач быстро достал из полупрозрачного шкафчика, стоящего рядом с операционным столом необходимый набор уже разложенных инструментов и принялся за работу.
  Операция прошла успешно, хирург выполнил ее в одиночку без ассистентов и медицинской сестры, как приходилось ему это делать много раз, когда после окончания медицинской академии началась компания во Вьетнаме, куда его, как подающего большие надежды молодого врача, направили служить военным хирургом.
  Он действовал быстро и уверенно, но в его памяти снова и снова возникали жуткие картины искалеченных войной вопящих и стонущих людей.
  Вспомнив это, доктор Фокс еще раз убедился, что к человеческим страданиям нельзя привыкнуть так, как отчасти, можно привыкнуть к виду искалеченных взрывами частей человеческой плоти.
  Наконец операция была закончена, а окровавленная пуля была извлечена из тела пациента утонченно-изогнутыми челюстями стального пинцета. Безжалостно отпущенная холодными губами прибора, она упала на дно стоящего под операционным столом металлического таза и беспомощно звякнула. Привычным движением, напоминающим трюки фокусника, мистер Фокс стянул рассеченные ткани специальной нитью. Наложив повязку и аккуратно прижав раненое место специальным пластырем, хирург убрал все свои инструменты в специальный шкаф и начал их автоматическую стерилизацию. Затем он снял перчатки и так же отправил их в таз.
  После этого, он приступил к осмотру своего молодого пациента.
  Приподняв верхнюю часть тела юноши, врач осторожно снял с его плеч черную кожаную куртку, умелым движением разрезал и аккуратно стянул рукава черного шерстяного свитера, остатки полосатой пропитанной кровью майки. Затем он вытянул всю материю из-под его спины. Внимательно осмотрев тыльную сторону кистей, он невольно отметил, что у его молодого пациента довольно тонкие и не слишком длинные запястья. Скользнув взглядом вверх, к локтевым сгибам, мистер Фокс не заметил ни одного следа от уколов наркомана. На тонкой светлой коже его запястья был лишь заметен красноватый след от наскоро введенной им перед операцией дозой анестезии, и застывшая на ранке капелька крови.
  Фокс забинтовал место укола и положил руки юноши вдоль тела. Укрыв раненого плотным шерстяным одеялом, он убрал с его лба светлые пряди волос и частью оставшегося бинта оттер кровь с его щеки.
  Глубоко вздохнув, Гордон Фокс опустился в глубину удобного кресла со светлой тканевой обивкой и закрыл глаза.
  Прошло тридцать лет с тех пор, как двадцатитрехлетний хирург Дик Фокс, закончивший Лондонскую медицинскую академию с отличием, был направлен на передовую компании во Вьетнаме.
  Только сейчас доктор Фокс почувствовал безумную усталость, боль и резь в глазах, непривычную, даже немного странную дрожь во всем теле. Через несколько минут непринятые ощущения прошли и хирург перевел взгляд на своего пациента.
  При неярком немного лиловом свете полупотушенного операционного прожектора он был похож на спящего глубоким сном ангела, который прикрыл нежное молодое казавшееся неземным тело своими изысканными белыми крыльями. Его светлые волосы почти высохли и стали отливать каким-то лиловым оттенком, таким же, как и бледная кожа его на лбу и щеках. И лишь алеющее пятно не до конца смытой крови на правой щеке походило на нежный девичий румянец.
  -Спи, ангел трущоб,--невольно вздрагивая от такого неожиданно пришедшего на ум выражения пробормотал доктор Фокс, устало закрывая глаза.
  Из странного оцепенения доктора Фокса вывело протяжное завывание сирены полицейской машины.
  С того момента, когда он принес раненого в свою квартиру, звуки стихли, словно соблюдая негласную тишину во время операции. Теперь, словно убедившись в том, что светловолосый ангел еще жив, полицейские возобновили свою зловещую охоту.
  "Почему они все еще здесь?!"--пронеслось в голове хирурга Фокса.
  У него похолодело внутри при мысли, что там за белоснежными дверьми операционной уже поджидают стражи порядка, и государственной безопасности свободного города.
  Смерть сделала несколько шагов назад. Ложе его молодого, беспомощного пациента, обступили серые призраки поджарых вечно голодных легавых собак.
  Вскочив со своего удобного кресла, доктор Фокс стремительно вышел из операционной. В холле его встретила Марта. Ее взгляд был прикован к представительной фигуре доктора Фокса.
  --Меня никто не спрашивал?-стараясь казаться спокойным проговорил врач, внимательно наблюдая за выражением лица женщины.
  --Нет, нет, мистер Фокс, никто даже не звонил...это просто удивительно, но никто не звонил, даже в это время, когда вы приходите из клиники...
  Чтобы удержать поток ее красноречия ему пришлось поднять руку и улыбнуться.
  --Отлично, Марта на сегодня ты свободна, спасибо, можешь идти...
  --И, пожалуйста, ни с кем не разговаривай по дороге, лучше всего, если ты вообще притворишся глухонемой.
  --Хорошо, сэр, я все поняла, я никому ничего не скажу, уверяю вас в этом...
  --Именно так, Марта, ты все правильно поняла, - непроницаемо улыбнулся Фокс.
  --Кстати, Марта, а где винтовка?
  --Я поставила ее в ваш кабинет,---невозмутимо ответила женщина.
  --Отлично, спасибо, помни, что все это большой секрет!
  На город опустилась темная сырая осенняя ночь, сильно похолодало.
  
  Сыщик.
  
  Дело по расследованию ограбления банка Либерти было поручено молодому и перспективному сыщику Джошуа Грассу, поступившему в департамент полиции ровно год назад, но уже успевшему проявить себя в таких делах, как поимка злостного маньяка-убийцы на северной окраине города, раскрытие громкого дела незаконного оборота наркотиков, в котором участвовал один из представителей администрации мэра Свободного города, а так же обезвреживание банды бессовестных педофилов--преподавателей младших классов, пристающих к детям прямо в школьных туалетах.
  В своей работе Джошуа Грасс был непримирим ко всем фактам нарушения закона, и абсолютно не подкупен.
  Джошуа Грассу было двадцать семь, он родился в небольшом городке, расположенном в трехстах километрах южнее Либерти Сити, в настоящее же время жил неподалеку от городского сквера и шестиэтажного дома, в котором располагалась квартира известного хирурга доктора Гордона Фокса.
  Джошуа Грасс был весьма любезным молодым человеком среднего роста с внимательными темными глазами и красивой стрижкой темно русых, слегка вьющихся волос.
  Он был вежлив, порой даже аристократичен, довольно холоден с коллегами, почти совсем не курил, из спиртного в компании друзей или сослуживцев пил только Гиннес, из напитков предпочитал родниковую воду, купленную в магазине экологически чистых продуктов.
  Джошуа Грасс был сыном плотника. Его отец работал на одном из деревообрабатывающих предприятий. Матери же своей Грасс не помнил, потому, что она умерла через полгода после его рождения. Спустя месяц отец женился на женщине, в полтора раза старше своей покойной жены. Когда Джошуа исполнилось семь лет, его мачеха ушла от мистера Грасса в неизвестном направлении, оставив на столе в обшарпанной, заваленной старыми вещами прихожей записку следующего содержания:
  "Мерзавец Грасс, все это время, что я прожила с тобой, было самым ужасным в моей и так не простой жизни, теперь я ухожу...Ухожу совсем, не пытайся искать меня, у тебя все равно ничего не выйдет...Я уверена, что в дорогу я от тебя все равно ничего не получу, поэтому и забрала то, что мне причетается.
  Прощай и будь проклят, вместе со своим недоношенным ублюдком, милым Джошуа!!!
  А теперь, целуй мой зад!!!!!!
  Твоя любящая женушка Стив".
  Джошуа хорошо врезалось в память, как его отец безуспешно пытался искать свою Сти, как он запил на несколько дней и после этого потерял работу, а лестница, ведущая вниз, открыла ему свои темную, ледяную каменную изнанку. Пока отец медленно опускался, юный Джошуа рос и мужал, ему посчастливилось выучиться в муниципальной школе при полицейской академии, а затем поступить на работу в департамент полиции Свободного города. Здесь он познакомился со славной девушкой Поли Скиллер, мать которой была ирландкой, а отец англичанином.
  После месяца еженедельных свиданий девушка поселила Джошуа в своей небольшой скромной квартире.
  С тех пор, как Джошуа уехал из родительского дома, он ничего не знал о своем отце, мысль написать ему письмо ни разу не пришла в голову молодого человека, уверенно переступившего через свое прошлое.
  Освоившись в большом городе и завершив учебу в полицейской академии, он поступил на престижную работу.
  Когда на улице было ветрено и холодно, на службу в департамент полиции сержант Джошуа Грасс ходил в черном длинном широкополом плаще поверх теплой формы. В жару Джошуа носил летний вариант формы. На вечеринку с немногими друзьями он одевался просто, как было принято одеваться среднему сословью в отчем городе. За словом в карман он не лез, о себе рассказывал крайне неохотно, как будто стесняясь своей не городской юности.
  Иногда Джошуа бывал не в духе. Когда уровень его хорошего настроения стремительно падал, Поли Скиллер доставалось. Поли продолжала беззаветно любить Джошуа, ее родители умерли один за другим незадолго до ее знаменательного знакомства. У нее не было родных, она работала официанткой в ночном баре недалеко от дома.
  
  Проводив Марту, доктор Фокс запер тяжелую входную дверь на блок-замок и поставил квартиру на сигнализацию.
  Через полчаса после операции доктор Фокс перевез раненого в отдельную комнату своей огромной квартиры, занимающей весь первый этаж дома. Эта небольшая, но довольно уютная комната, напоминающая спальную, была оклеена золотисто-желтыми обоями и имела приглушенное освещение. Небольшое окно, занимающее треть наружной стены, было завешено светло-серой гардиной на деревянном некрашеном карнизе.
  Помимо удобной неширокой кровати, в комнате был комод, небольшой книжный шкаф и деревянная напольная вешалка у двери.
  Повернув рукоятку регулировки конвектора централизованного отопления в положение максимума, доктор Фокс в задумчивом оцепенении застыл у занавешенного окна.
  Когда температура воздуха в комнате достигла необходимой отметки, врач пододвинул к ложу своего молодого пациента белый кожаный пуф. Выбрав на нем удобную позу, доктор Фокс откинул тонкое, но теплое шерстяное одеяло, укрывавшее тело юноши. Шерсть уже успела впитать в себя болезненный жар его тела. Взор хирурга невольно остановился на белом пятне антимикробного пластыря, наложенного в месте проникновения пули.
  "Положение ткани правильное, чуть приподняты матерчатые края",- пронеслось в голове Фокса. Вместе с тем он видел пульсацию крови во влажной ложбинке у основания его шеи. По не видимому, но неизбежному току крови зачарованный взгляд хирурга скользнул ниже. Равномерно, в такт ровному дыханию, чуть заметно поднималась и опускалась полупрозрачная матовая кожа грудной клетки и живота еще мальчишеского тела раненого. Хирургу показалось странным, что во время операции, он не замечал его дыхания.
  Врач осторожно взял руку юноши за кисть, и отвел ее от тела в сторону.
  С бьющимся от волнения сердцем, словно он был заговорщиком или бандитом, мистер Фокс втянул свою довольно широкую сильную ладонь вглубь низкой пещерки, образующейся под ложбинкой спины своего молодого пациента. Ладонь Фокса ощутила детскую бархатистость, и влажный жар его тела.
  Юноша тихо болезненно застонал, склонил голову на бок и зашептал что-то неясное пересохшими губами. Из-за анестезии и общего переутомления он впал в тяжелое забытье, осторожные прикосновения доктора Фокса вызывали боль и тревожные видения. У него начинался жар.
  --"Сейчас, еще немного, потерпи, малыш..."-запинаясь от душившего его волнения пробормотал доктор Фокс.
  Точными умелыми движениями Фокс стянул старые протертые на коленях мешковатые джинсы с его бедер и опустил их в большую корзину для бумаг, стоящую около двери. На ее дне вместе с использованной писчей бумагой покоились черные полукеды и новые черные хлопковые носки. Вся эта одежда была мокрая и холодная, Фокс пожалел, что не снял ее перед операцией.
  Вооружившись вымоченным в тазу с горячей перцовой водой, и тщательно выжатым большим белым полотенцем, доктор Фокс бережно укрыл им своего молодого пациента с головы до пят и подоткнул края, словно поймал его в белоснежную сеть. Раненый не шелохнулся, смирившись с неволей.
  --Совсем, как больница для одного пациента,--с грустной усмешкой поговорил доктор Фокс, оттирая краем полотна мокрую шею и лицо парня. Через несколько минут, доктор Фокс снял его и опустил в ту же корзину.
  --Выздоровление будет долгим, малыш, но теперь тебе ведь некуда спешить...--с этими словами, врач снова укрыл раненого и опустился рядом.
  Доктор Фокс привез из своей домашней ординаторской небольшую аккуратную капельницу с готовым раствором жизнеобеспечения и установил ее у изголовья постели.
  Он помыл руки, снял с иглы защитный колпачок и ввел ее. Затем он взял анализ его крови.
  Вынув из настенного шкафчика термометр, Фокс прижал предплечье раненого к туловищу и погрузил термометр.
  Устроившись в кресле, мистер Фокс открыл толстую тетрадь в коричневом кожаном переплете.
  Так Ричард Гордон Фокс начал свою научную повесть о молодом пациенте, попавшем к нему при странном стечении обстоятельств.
  Хирург дал подробное описание всех обстоятельств, при которых юноша попал в его квартиру, особенности его внешности, строения тела, ранения, течения операции. Это был своего рода научный дневник врача-специалиста, и немного наивного писателя.
  Сидя в удобном кресле, доктор Фокс прислушивался к бессвязному и беспокойному бреду парня. Доктору Фоксу никак не удавалось хотя бы отдаленно наметить, и определить начало цепи загадочных событий, предшествовавших ограблению крупнейшего городского банка.
  
  Он ждал вечернего блока новостей.
  Первым сообщением, была информация о захвате заложников при ограблении ювелирного магазина на северо-востоке Свободного города. Второе сообщение, возвещало о громком ограблении банка. Камера видеонаблюдения запечатлела трех грабителей, один из которых, и был его молодым пациентом. Их лица отобразились на экране всего лишь на нескольких секунд. Изображение всех трех грабителей удалось увеличить. Они проникли в помещение хранилища денег каким-то диковинным способом, очевидно, затаившись в служебных комнатах, ждали закрытия банка. Отключать подачу электричества всего банка Либерти молодые люди не стали, они отключили систему сигнализации.
  "Систему сигнализации словно придержали компьютерные хакеры, имеется особое мнение, что в ограблении столь надежного банка принял участие недавно уволенный служащий отдела хранения и транспортировки денежных средств..."--деловито проговорил генеральный директор банка, обращаясь к наигранно взволнованной корреспондентке.
  "Значит, преступников было больше четырех, и прошедшее событие-это только одно из звеньев в цепи этого загадочного ограбления",--пронеслось в голове мистера Фокса. "Тогда какова же роль этого юноши, зачем она пыталась его убить сразу после ограбления"?
  "И последнее из этой истории", -- ведущая снова смотрела в камеру.
  "В переулке, выходящем к городскому скверу, был найден пистолет с глушителем, снять отпечатки пальцев полицейским не удалось. Преступники не найдены. В городе объявлен план "Перехват".
  "В итоге минувшей ночью из банка Либерти похищено более десяти миллионов евро". -- закончила свою довольно эмоциональную речь телеведущая.
  Сразу же, после блока новостей начался многосерийный мультфильм, а доктор Фокс в оцепенении все еще сидел перед разноцветными мелькающими титрами.
  Подобрав потонувший среди длинных ворсин персидского ковра дистанционный пульт, он выключил телевизор. Медленно поднявшись со своего места, он вынес корзину с одеждой юноши в коридор, выложил одежду на пол, внимательно осмотрел и ощупал каждую вещь. В одном из потайных карманов потертых темно-синих штанов хирург нашел толстую пачку ярко-новых купюр достоинством в сто евро каждая. Вся пачка была аккуратно перетянута зеленой банковской резинкой.
  --А парень-то совсем не промах, надеялся откупиться от копов...--с грустной усмешкой произнес врач.
  Каких-либо документов в его одежде не оказалось.
  --Я чуть было не выбросил все его добро в мусорный бак,--произнес мистер Фокс.
  Доктор Фокс просидел всю ночь рядом с раненым, лишь ненадолго засыпая, и меняя питательный раствор. Полулежа в удобном кресле, и наблюдая за изменчивым состоянием юноши, врач заполнял свой дневник. В течение всей ночи больного знобило, он бредил, и два раза чуть не вырвал иглу капельницы. Фоксу приходилось включать настольную лампу, менять одеяла и снова использовать большие перцовые полотенца.
  
  Блок утренних новостей принес известие о поимке преступников, дерзко ограбивших надежный банк Свободного города, дающий самый выгодный для горожан процент по вкладам, и предоставляющий хорошие условия кредитования. Преступники оказались в кольце окружения полиции в три часа нового дня, в момент погрузки своего багажа. Во время посадки на частную яхту с трех сторон судно уже ликующих, но незадачливых похитителей окружили полицейские катера, в полной темноте бесшумно подобравшиеся к своей добыче подобно пантерам. Яхта была взята без боя, преступники схвачены самим жестоким, и обидным способом, уложены на небольшую палубу в ряд.
  Вместе с этим, сыщикам удалось побывать в квартире на севере города, там, где был установлен хакерский компьютер, взломавший систему безопасности банка. Самого программиста, конечно же, и след простыл. На плоском мониторе было лишь нецензурное изображение и соответствующая надпись в адрес всех сотрудников полиции и сыскной службы, взятая из сети Интернет.
  Все секретные файлы программы банковского взлома бесследно исчезли вместе с компьютерным гением.
  Телеведущий с темными, глубоко посаженными глазами и ясно пробивающейся лысиной, искренне сокрушался о невозможности поимки наглого компьютерного хакера и оставшегося на свободе последнего, самого молодого и должно быть неопытного грабителя.
  Спустя мгновение, на экране телевизора мистер Фокс не без удовольствия рассматривал компьютерный фото робот изображения лица своего молодого пациента, показанного в фас и профиль. Фото робот не был удачен. Сходства с истинным обликом лежащего рядом на низкой и удобной постели парнем не было ровным счетом никакого. Вероятно, прическа преступника-робота была специально разглажена и зачесана назад, чтобы зрители могли получше рассмотреть его лицо, узнать его среди многих сотен других лиц, добропорядочных жителей Либерти Сити и сообщить в полицию по телефону, указанному под портретом.
  "Слава Богу, что этот портрет не составлял какой-нибудь пластический хирург, в свободное от работы времени пишущий лица своих близких и знакомых",-пронеслось в голове мистера Фокса.
  Фоторобот, показанный на экране телевизора, напоминал скорее маньяка-убийцу, чем молодого похитителя государственной казны.
  Между тем мистер Фокс понимал, что подобный оборот дела может вызвать самые негативные последствия. Его пациента ищут ведущие городские службы системы безопасности и правопорядка города. Составлен не совсем удачный фоторобот.
  
  После операции.
  
  На следующий день после операции шел довольно сильный дождь, большую часть которого доктор Фокс провел у себя дома в уютной спальне, куда он перевез раненого.
  Два раза в этот день юноша ненадолго приходил в сознание. В его взгляде мистер Фокс не уловил ни грусти, ни боли, не ненависти, это так же не было безразличным созерцанием чего-то. Он смотрел в белый потолок спальни, казалось, ничего не замечая вокруг себя и не отрывая взгляд от чего-то невидимого простому взгляду.
  Хирургу показалось, что раненый видел над собой какое-то загадочное, молчаливое сияющее живое существо. Казалось, юноша размышлял об ответе на вопрос лучезарного существа, висевшего над его постелью.
  Он не произносил ни слова и врач не смел шевелиться, чтобы не привлечь его внимания. В такие минуты какая-то неведомая сила заставляла Фокса поднимать глаза, и смотреть на то место в потолке желтой спальни, куда был устремлен взгляд раненого. Глядя на его молодое красивое, но безжизненное лицо, хирург вспоминал о том, как однажды очень давно, когда он только начинал проводить свои уникальные операции в высоко классном коллективе своих сверстников, он вдруг понял, что каждый человек невидимыми нитями связан с неким высшим разумом.
  Когда он служил во Вьетнаме, ему снился сон о том, что если невидимая нить перетягивает, человеческое тело умирает.
  Судорожным движением доктор Фокс открыл свою коричневую тетрадь, и мелким научным почерком принялся записывать свои моментальные впечатления от увиденного им откровения.
  Услышав шелестение страниц, раненый с трудом склонил голову, и перевел взгляд своих, словно невидящих голубых глаз к единственному источнику движения в комнате. Фокс поднял голову.
  В странном взгляде юноши, устремленном сквозь хирурга в пространство, не было ни малейшей тени страха или боли. Через мгновение он закрыл глаза.
  Дктор Фокс словно очнулся от тяжелого невыразимого оцепенения. В мозгу всплыли строки из учебника по самым распространенным случаям клинической смерти, строки знакомые ему еще со времен учебы в университете.
  Доктор Фокс встал со своего места, приблизился к раненому и приступил к осмотру молодого пациента, который снова впал в свое грустное оцепенение.
  --Что с тобой, малыш? -чуть слышно произнес мистер Фокс, невольно поправляя прядь его светло-русых волос, задержавшуюся на ресницах закрытых глаз.
  Словно услышав эти тихие слова, произнесенные Фоксом, раненый принялся что-то судорожно шептать бледными губами, из уголков закрытых глаз появились прозрачные алмазные капли. Хирург Фокс словно прирос к своему месту и не отрываясь смотрел на медленно оживающее лицо парня. Через минуту его тонкие губы порозовели, их кайма слегка покраснела. Откинув край теплого шерстяного одеяла, доктор Фокс, взял руку юноши и стал отсчитывать удары пульса.
  Ресницы парня промокли, и стали слипаться от неудержимого потока слез прорывающегося сквозь веки.
  Мгновение спустя, раненый открыл глаза, которые сделались прозрачно-яркими и сейчас выглядели совсем фантастично.
  --Где я?... --чуть слышно одними губами прошептал парень. Его начавшее покрываться бледным румянцем лицо, казалось, выражало полное спокойствие, и лишь где-то в глубине аквамаринового немного задумчивого, грустного взгляда, мистер Фокс смог прочесть полнейшее к себе недоверие и мучительную физическую боль.
  От слез не осталось следа.
  --Ты в безопасности, а главное, на свободе...- заметив, что он пытается приподняться, мистер Фокс обхватил плечи юноши, удерживая его.
  --Тебе надо лежать, ты серьезно ранен и должен доверять мне,-- произнося эти слова, мистер Фокс чувствовал необычайное волнение, и, чтобы парень не смог его заметить, отвел взгляд в сторону.
  --Кто вы?...- простонал он, делая слабые попытки отстранить его руки.--Я ничего не скажу,... коп...-- с этими словами на лице юноши отразилось такое презрение и ненависть, что мистера Фокса бросило в дрожь.
  --Я врач...я хочу тебе помочь...хорошо, хорошо, только не пытайся подняться, если хочешь, я уйду...--уже не скрывая волнения, проговорил мистер Фокс.
  Ему не хватало воздуха, он сжимал зубы от боли, но не проронил, ни единого звука, потом снова закрыл глаза и не шевелился.
  Когда он склонил голову набок, и светлые пряди волос скрыли половину его лица, врачу показалось, что его молодой пациент потерял всякий интерес к окружающему миру, представителем которого и был в этот момент навязчивый хирург.
  "Ему просто очень больно",-промелькнуло в его голове.
  Мистер Фокс медленно встал и направился к двери. За те несколько секунд, когда он шел, ему вдруг стала отчетливо ясна, та страшная пропасть, которая внезапно возникла между ним и этим странным юношей.
  Фокс с удовлетворением отметил, что в его глазах не было ни тени страха перед незнакомым ему человеком, возможно даже полицейским.
  Подойдя к двери, мистер Фокс, задержался, ему показалось, что раненый что-то тихо сказал:
  --Послушайте, мистер... я хочу пить...--чуть слышно произнес он хриплым голосом, не отрывая взгляда от удаляющейся фигуры врача.
  --Сейчас, мой мальчик, я сейчас принесу тебе воды...потерпи...
  Вернувшись с полным стаканом воды, мистер Фокс, помог ему приподняться и поднес стакан с водой к его пересохшим губам. Сделав несколько больших глотков, парень отвернулся, ему было невыносимо больно.
  --Теперь тебе надо немного поспать, -- с этими словами врач слегка сжал пальцы юноши, при этом мистер Фокс ощутил болезненную влажность и жар его ладони.
  Парень лежал молча, его глаза были закрыты.
  "Настоящий дикий уличный кот, с чертами аристократа...",--пронеслось в голове хирурга.
  В глубине души мистера Фокса зародилась тень легкой, такой привычной для человеческого существа досады, но весь облик этого раненого и, по-видимому, несчастного существа глубоко потряс закаленную душу хирурга.
  Высокая температура не спадала с момента прекращения действия анестезии.
  Доктор Фокс видел, что его молодой пациент борется с отчаянием изо всех сил, в туманном сознании, бродят неясные призраки убийцы и предательства тех, кого он считал своими друзьями.
  --Я ненавижу себя и хочу умереть...-превозмогая сильную боль и с нескрываемым отчаянием произнес раненый, словно обращаясь к самому себе.
  Врач быстро подошел к нему и сделал обезболивающую и жаропонижающую инъекцию.
  Прошло несколько дней.
  
  Сыщик говорит.
  
  После того, как Джошуа Грассу наконец удалось выстроить свою теорию охоты на молодого грабителя, все еще остававшегося на свободе, полицейский решил еще раз отправиться на место преступления. Он не был там с того момента, как произошло ограбление.
  На следующий день выпал первый снег, автомобили бесшумно скользили по улицам, ветви деревьев на сквере покрылись белым пушистым слоем, обычный для этого времени года ветер стих.
  Вечером после работы Джошуа Грасс не пошел в кафе, где по ночам работала его Поли. В глубокой почти шизофренической задумчивости, он провел час, сидя на одинокой деревянной скамье под огромным черным стволом старинного дерева. Какая-то сильно накрашенная и видимо соскучившаяся по мужскому обществу девица незаметно подсела к нему. Как только она начала говорить что-то задумчивому Джошуа, полицейский словно очнулся от своего анабиоза, заставил себя улыбнуться ей в ответ. Улыбка вышла такая странная, что девица, словно ужаленная вскочила со своего места и быстро пошла прочь.
  Вскоре ее хрупкая тень скрылась из виду.
  Не обращая внимания на красоту заснеженных деревьев, возвышавшихся над ним, Джошуа последовал за девушкой. Затем он резко свернул, перешел сквер наискосок, как делал это много раз, направляясь к своему дому из клиники, мистер Фокс.
  Джошуа шел к банку Либерти. Ступив на тротуар, полицейский остановился, принял позу легавой собаки и внимательно оглядел территорию выезда из переулка. Конечно же, Джошуа не заметил ничего, кроме мягкого неземного слоя снега, который во многих местах уже был испорчен грубыми башмаками прохожих. Именно на этом месте приехавшая в день ограбления группа полицейских обнаружила пистолет с глушителем в барабане, которого не доставало одного патрона. Оружие лежало в луже, глухо отливая тусклым серебром ствола, об отпечатках пальцев на рукоятке и речи быть, не могло.
  Постояв так с полминуты, Джошуа медленно пошел по тупиковому переулку, приближаясь к заднему выходу банка. Он дошел до угла и, пройдя еще несколько шагов, остановился у четырех стальных ступеней, ведущих к темной металлической двери. Медленно поднявшись наверх, смахнув девственную белизну мыском своих форменных ботинок, он дернул за ручку, словно желая убедиться в надежности запертой двери.
  Поравнявшись на обратном пути с дверью, ведущей в единственный подъезд дома, весь первый этаж которого занимала квартира доктора Фокса, Джошуа остановился. Дверь оказалась не запертой, и он вошел во внутрь.
  Напротив, через неширокий коридор перед ним была дверь квартиры мистера Фокса. Справа находилась узкая лестница, огибающая лифтовую шахту и ведущая на следующий этаж.
  На двери квартиры врача красовалась серебристая табличка с выгравированной на ней надписью "Дик Ричард Фокс доктор медицины, почетный член Академии хирургов США".
  Задержавшись на мгновение у этой двери, Джошуа внимательно осмотрел приквартирный холл и, разочарованно покачав головой, стал медленно подниматься на следующий этаж. Так внимательно осматривая лестничную клетку, и по своему обыкновению размышляя, он прошел до последнего этажа, но и тут не заметил ничего подозрительного. Большая железная дверь, ведущая на чердак, была заперта.
  Толстый слой пыли при входе говорил сам за себя. Постояв несколько минут на верхней площадке, и не нарушая пыльного ковра, Джошуа стал медленно спускаться вниз. Когда он спускался на первый этаж, дверь квартиры доктора Фокса открылась. Джошуа стоял на четыре ступени выше плоскости приквартирного холла.
  Из квартиры вышел человек и, не обращая внимания на незнакомца, быстрыми шагами направился к выходу. Безошибочное чутье Джошуа подсказало ему, что это был сам доктор Фокс.
  --Простите мистер...(не знаю Вашего имени)..--начал свою речь Джошуа.--Я хочу обратиться к вам по одному очень важному делу...
  Услышав за своей спиной чей-то голос, мистер Фокс обернулся.
  Увидев перед собой молодого человека среднего роста и довольно приятной внешности, в глубине души мистер Фокс почувствовал неясное волнение.
  --Что вам угодно?--вежливо, но холодно спросил он.
  --Видите ли мистер...-произнеся эти слова Джошуа Грасс на секунду замолчал.
  --Фокс...
  --Прошу прощение, мистер Фокс, так вот, меня зовут Джошуа Грасс, я сержант полиции городского департамента и мне бы хотелось задать вам несколько вопросов...
  В продолжение наступившей паузы, молодой сыщик внимательно наблюдал за лицом доктора Фокса, подобно биологу, глядящему в микроскоп и следящему за происходящем на химическом стекле процессом.
  --Это касается дерзкого ограбления банка Либерти, которое произошло ровно неделю назад,--проговорил Джошуа, делая ударение на слове "дерзкое".
  --Хотя у меня очень мало времени, я готов выслушать вас, мистер Грасс, но при условии, что вы будете задавать свои вопросы, а я буду идти в клинику,--невозмутимо ответил Фокс, отмечая про себя, что этот такой молодой, но ужасно въедливый парень, начинает его сильно раздражать.
  --Скажите, где вы находились, в то время, когда был ограблен банк Либерти? Ограбление произошло двадцать пятого ноября в шесть вечера...--невольно останавливаясь, начал задавать свои нескончаемые вопросы молодой сыщик.
  --Я находился у себя дома,- ни на минуту не задумываясь и не сбавляя уверенного шага, отвечал врач.
  --Вы ничего не слышали...звук полицейских сирен, выстрелов,--Джошуа пришлось приноровиться к темпу ходьбы доктора Фокса.
  --Я слышал сирены, но был занят работой.
  --Да-да, конечно работой, - непроизвольно повторил Джошуа.--Просто мы не можем поймать одного из них, понимаете, остался один парень, который сбежал и которого до сих пор ищут...- не скрывая сильного волнения, тяжело дыша произнес Джошуа.
  --Ни чем не могу помочь,- невозмутимо ответил врач, чувствуя, что при этих словах все внутри него похолодело.
  --И вы ничего о нем не знаете? - словно с удивлением произнес Джошуа, резко останавливаясь перед своим собеседником, словно перегораживая перед ним путь и глядя на него в упор.
  --Ровным счетом ничего, мистер Гросс,--спокойно повторил врач, коверкая фамилию сыщика и не подавая при этом никакого вида.
  "Ох уж эти мне ученые, ничего-то из них не вытащишь, кроме разве что их науки, да и это наверное с трудом и не сразу...к тому же забыл, что я Грасс, хотя с произношением у меня все нормально, хренов ирландец",-с досадой подумал Джошуа. Он принял доктора Фокса за классического ученого мужа.
  Надо отметить, что Джошуа Грасс, когда был кем-то весьма раздражен, но при этом показывать вида было нельзя, думал о собеседнике, как о воображаемом ирландце. Отец Джошуа страсть, как не любил представителей этой национальности и всегда говорил об этом Джошуа в назидание, так, как американец говорит лучшему другу о чернокожем авто инспекторе, который оштрафовал его на пару баксов за неправильно припаркованный автомобиль.
  --Спасибо, док, я просто подумал, о том, что, когда в банке сработала сигнализация, а к выходу из тупика подъехали полицейские машины, парню некуда было деться, все вокруг оцепили, ускользнуть было невозможно, он мог зайти в ваш подъезд, к тому же предположительно преступник был ранен...
  --Я же сказал, что ничего о нем не знаю,--резко перебил его врач.
  Глядя на этого молодого сыщика, щеки которого от быстрой ходьбы и легкого мороза горели здоровым румянцем, мистер Фокс невольно вспомнил бледное лицо раненого юноши и представил свору охотящихся за ним полицейских ищеек готовых разорвать его, как только найдут.
   --Вы о чем то задумались, док? -- внезапно вслух заметил Джошуа Грасс, не отрывая своего пристального взгляда от его лица.
  --Я думаю о том, что заставляю ждать своих пациентов в клинике, что не смогу начать прием во время, я должен идти, у меня совсем не осталось времени...
  --Хорошо, конечно, док, спасибо, что согласились поговорить со мной...,--смущенно пробормотал Джошуа.
  --Ничего, прощайте Джошуа Грасс, ведь это ваш долг,--произнес врач и быстро направился прочь, оставив оторопевшего сыщика посреди опустевшего сквера Либерти.
  В продолжение всей ночи, проведенной в клинике мистер Фокс был обеспокоен полученным результатом ангализа крови своего молодого пациента. Показатель гемоглобина был низким.
  Так же он думал о разговоре с Джошуа Грассом. Фокс был уверен, что полицейский подобрался к его дому неспроста и эта встреча, скорее всего, будет не последней. Врач понимал, что он что-то заподозрил, словно напавшая на след ищейка и не остановится ни перед чем, чтобы разыскать свою цель.
  
  Сидя за небольшой фисташкового цвета барной стойкой на кухне, доктор Фокс с наслаждением пил мятно-лимонный чай из большой голубой кружки.
  На чистой и ровной поверхности кухонной панели из мореного дуба на небольшом блюдце лежала извлеченная из тела его молодого пациента пуля.
  Оказалось, она ничуть не изменила форму, и даже цвет.
  Хирург находился под неуклонным гнетом тяжелых мыслей о массе неизбежных проблем, связанных с дальнейшим пребыванием у него раненого преступника.
  Итак, бандиты пойманы, теперь все силы брошены на поимку оставшихся грабителей-его молодого пациента и взломавшего защитную систему банка. Все грустные мысли доктора Фокса сводились к тому, что очень скоро след, взятый гончими копами, приведет их в его дом.
  
  Процесс.
  
  После ограбления единственный выезд из тупикового переулка был перекрыт приехавшими с разноцветными мигалками полицейскими машинами, однако они прибыли не настолько быстро, как бы им того хотелось.
  Фокс понимал, что пока полиция не располагает данными, о том жив, умер или, как говорят бандиты, "лег на дно" оставшийся на свободе преступник.
  У хирурга почти не оставалось сомнений в том, что плебейское любопытство легавого сыщика Джошуа Грасса, в итоге заставит его прийти с обыском в роскошные апартаменты известного хирурга доктора Гордона Фокса.
  Хотя фоторобот лица молодого пациента был составлен весьма неудачно, это изображение было началом полномасштабной облавы. Поимка оставшегося на свободе преступника была делом чести всего управления государственной безопасности Свободного Города.
  Допрос бандитов ни к чему не привел, они молчали, так, как будто набрали воды в рот.
  Джошуа Грасс был в отчаянии после того, как пришел на допрос троих преступников в домашней одежде, старой рубашке и темных джинсах.
  Джошуа казалось, что такой неформальный допрос выльется в доверительную беседу, к тому же удастся что-нибудь разузнать.
  Однако ему не удалось выпытать что-либо даже у грабительницы, она с удовольствием подняла его на смех, да еще при охраннике, сказав, что он, красавчик Джошуа, не в ее вкусе, но одет в стиле кантри, как любил одеваться ее покойных дедушка-алкоглик.
  Ни одного слова о хакере, и последнем из преступной пятерки, будто ребята сговорились молчать.
  Мистер Фокс видел, что его молодого пациента заставляет страдать не только боль и жар, но и какие-то неотступно преследующие его мысли. Роковой выстрел, произведенный почти в упор, не оставлял сомнений в причине душевных страданий парня. Это душевное напряжение, граничащее с надрывом, сильно пошатнуло уверенность мистера Фокса, в том, что раненый не умрет.
  Когда он открывал глаза, и казалось, был в сознании, то находился все равно словно слишком далеко от окружающей его действительности.
  Несколько раз мистер Фокс заставал его при попытке приподняться и сесть на постели, когда это не получалось, юноша старался скатиться с низкой кровати прямо на пол. Все это он проделывал, не проронив ни единого звука, с невообразимым упорством, превозмогая боль и слабость. Наблюдая за его состоянием и поведением, врач начал понимать, что заставляет так страдать его молодого пациента.
  Наконец температура его тела стала медленно понижаться, горячечный бред почти пропал.
  Он понимал, что рана доставляет юноше немало боли, грустные мысли о предательстве сообщников не давали ему покоя даже во сне.
  
  Однажды ночью над холодным Либерти Сити шел сильный снег. Белые хлопья не успевали таять, и оставались на подоконнике пушистым слоем.
  Доктор Фокс, спавший в соседней комнате, был внезапно разбужен странными звуками, проникающими через тонкую перегородку. Быстро, будто была объявлена воздушная тревога, врач поднялся с постели, набросил махровый халат, вооружился очками и устремился в спальную.
  Нащупав дрожащей рукой выключатель настенного светильника, доктор Фокс повернул рычаг. Комната осветилась неярким, призрачным светом галогеной лампы. Раненый сидел на кровати, его глаза были закрыты, светлые пряди взъерошенных волос закрывали мокрое от слез лицо.
  В левой руке он держал невесть откуда взятый осколок оконного стекла.
  Хирург вспомнил, что этот самый осколок лежал между оконных рам с тех самых времен, когда рабочие меняли выбитое ветром оконное стекло.
  Юноша держал стекло между большим и указательным пальцем, ладонь другой руки была прижата к анти микробному пластырю на груди. Тонкий порванный на мелкие куски проводок системы жизнеобеспечения с окровавленной иглой лежал рядом с подушкой.
  Доктор Фокс в растерянности замер на пороге.
  Когда зажегся свет, парень не пошевелился, ни один мускул его лица не дрогнул, слезы продолжали литься из закрытых глаз, белокурые волосы прилипли к щекам, кусок стекла в его руке стал похож на подтаявший горный ледник или прозрачный кусок бесцветного ананасового мороженого.
  "Зачем ему это стекло?"--пронеслась в голове Фокса тревожная мысль. На мгновение ему показалось, что он нашел ответ на свой вопрос.
  "Неужели он влюблен в стрелявшую в него женщину, которая, по меньшей мере, на десять лет старше него?!! Он готов всадить это стекло в себя, туда, куда угодила пуля этой мерзавки?!!",-пронеслась удивленная мысль в искушенном мозгу мистера Фокса.
  Остановившись на этой догадке, врач спокойным шагом, будто был один в комнате, приблизился к постели раненого, опустился на ее край и осторожно протянул руку к его руке. Словно пробудившись от своего грустного оцепенения, парень открыл глаза и опустил голову. Он по-прежнему не обращал на мистера Фокса никакого внимания, словно не замечал его. Как только рука мистера Фокса коснулась его руки, а острый край стекла оказался в руке хирурга, юноша отпустил свое страшное оружие.
  Волна жара охватила врача. Выскользнув из руки парня и сильно порезав указательный палец хирурга, стекло упало на смятое одеяло. Врач переложил его на прикроватный коврик. Не чувствуя боли, Дик Фокс зажал ранку куском бинта, который он машинально вынул из кармана своего халата.
  В это время, юноша горестно всхлипул и, изо всех сил толкнув ногой стойку системы жизнеобеспечения, попытался оторвать пластырь, закрывавший рану на его груди. Вскрикнув от негодования, мистер Фокс перехватил его руку и довольно сильно дернул за нее.
  В обычной ситуации хирург не сделал бы этого.
  От резкой боли и нервного напряжения раненый потерял сознание.
  Сжав в руках его плечи, доктор Фокс, привлек его себе. Хирург чуть подался вперед, голова парня легла на его левое плечо, мягкая волна спутанных влажных волос коснулась щеки и шеи врача.
  Овладев собой, но чувствуя сильную дрожь и слабость во всем теле, осторожно поддерживая голову и тело юноши сзади, он уложил его в постель.
  Затем мистер Фокс аккуратно расправил его волосы и опустил свою голову на его грудь, чуть выше места ранения.
  Восстановив силы, врач медленно поднялся на ноги, по привычке забинтовал кровоточившее запястье, убрал опрокинутую капельницу.
  Остаток ночи он решил провести рядом со своим пациентом, лежа на небольшой раскладной кровати, которую принес из кладовой.
  Пролежав в спальне несколько бессонных часов, и чувствуя пульсирующую боль в порезанном пальце, доктор Фокс склонился над раненым. Врач убедился, что парень находится в своем странном оцепенении. Руки юноши лежали на груди и животе. Когда врач вводил ему снотворное, он не пошевелился. Вспомнив про осколок стекла, он осторожно нащупал его на поверхности прикроватного коврика.
  Фокс оделся, вышел на улицу и пошел к выходу из переулка.
  Было холодно, крупными хлопьями шел снег. Осколок стекла был брошен в мусорный бачок. По дороге врач зажег сигару, нервно сжимая ее между большим и указательным пальцем. Подобным образом он курил, когда служил во Вьетнаме, в его руке была сигарета и он шел к своей палатке после ночных операций.
  
  Вернувшись домой со службы Джошуа Грасс рвал и метал уже с порога. Такого с ним уже давно уже не было. Поли чувствовала, что ее друг был не в настроении. Поли Скиллер поставила приготовленный ужин на обеденный стол в уютной кухне и тихо удалилась в свою небольшую скромно обставленную комнату. Она принялась за чтение "Волшебника из страны Оз".
  Девушка думала, что эту именно эту книгу она бы прочла своему ребенку, если бы Джошуа не боялся им обзавестись. Он был бы не против, если бы не страх ответственности, он считал, что пока он недостаточно зарабатывает, для них самих, тем более для ребенка, ведь Поли, скорее всего, пришлось бы уйти с работы...
  После ужина Джошуа попытался придраться к недостаточно прожаренному бифштексу, но Поли быстро собралась на свою ночную работу и приготовилась выпархивать за дверь.
  --Я пойду с тобой, -тихо и шутливо прорычал Джошуа.
  --Не надо, милый, господа полицейские, следящие за своими женами, не приветствуются, помнишь, я говорила тебе об этом?
  --Я хочу прийти завтра, и чтобы ты утром был свежим и хорошо отдохнувшим, понимаешь, о чем это я?-Поли Скиллер обняла измученное тело стоящего напротив нее Джошуа своими гибкими руками и быстро поцеловала полицейского прямо в губы.
  Хотя эта процедура повторялась почти ежедневно перед тем, как Поли уходила на работу, Джошуа всегда бросало в пот. Сейчас он совершенно успокоился.
  --Хорошо, любимая,- теперь на Джошуа было приятно посмотреть.
  Так Поли беспрепятственно выпорхнула за дверь. Он была немного грустной, и умной девушкой.
  
  Поли Скиллер пересекла сквер, перешла через дорогу и оказалась у дверей кафе-бара "Желудь", работавшего без выходных и круглые сутки. Через пятнадцать минут начиналась ее ночная смена.
  Мистер Фокс вошел в кафе.
  Посетителей было совсем немного, доктор и еще два пожилых, заметно пьяных мужчин.
  Поли Скиллер, одетая в свою бело-синюю форму официантки, окинула нового посетителя взглядом, приблизилась к нему и предложила меню.
  Их взгляды встретились, сердце Поли пронзило острие стрелы, у нового посетителя были глаза ее отца. Девушка видимо сильно побледнела, и без того напряженные нервы доктора Фокса сдали, он вскочил со своего места и предложил ей сесть. Она подчинилась, черная твердая лакированная обложка меню упала на стол.
  Он сел напротив.
  --Простите, сэр, -машинально выпалила Поли, сейчас она снова была маленькой девочкой.
  --Доктор Ричард Гордон Фокс, -произнес он, убедившись, что это всего лишь де жа вю. Достав из внутреннего кармана своего пиджака визитную карточку, Фокс протянул ее девушке.
  --Спасибо,--растерянно произнесла она, опустив карточку в карман своего форменного передника.
  Мистер Фокс заказал две большие чашки кофе с мороженым и стопку коньяка. Выпив залпом коньяк, врач принялся за чашку гляссе. Вторую попросил упаковать в небольшую фирменную коробку шоколадного цвета.
  Посидев в кафе в общей сложности 25 минут, врач расплатился, оставив Поли Скиллер щедрые чаевые. Он вышел из кафе в ночной полумрак города и направился домой.
  Новых посетителей в кафе по-прежнему не было, Поли проводила Фокса своим красивым кошачьим взглядом.
  
  Войдя в спальную, доктор Фокс, поставил свою коробку рядом с постелью раненого. Услышав шорох у своей кровати, юноша застонал и с трудом повернулся на бок. Резкая боль пронзила его крепкое, но заметно похудевшее тело, он открыл глаза. Доктор Фокс, сидящий рядом его постелью и разворачивающий шоколадную коробку, замер. Их глаза встретились. В желтоватой полутьме настенного бра доктор Фокс заметил во взгляде раненого искру доверия. Жгучая боль в груди, горячей волной прокатившаяся по всему телу, ошеломила парня.
  --Как больно...-Это были два простых слова, вырвавшиеся у юноши вместе с выдохом и доктор Фокс понял, что это начало выздоровления.
  --Не двигайся, просто оставайся на месте, сейчас я помогу.
  Фокс осторожно обхватил его тело под мышками своими сильными руками, и приподняв изголовье кровати, бережно усадил парня.
  --А сейчас не больно?-тихо спросил Фокс, вытирая крупные капли пота, выступившего на лбу.
  --Нет, сэр,-- прошептал юноша, его прекрасные грустные глаза приняли задумчиво-сосредоточенное выражение. Он смотрел на доктора Фокса в упор.
  -Кто вы, сэр?
  --Я врач хирург, меня зовут Ричард Фокс, для тебя я просто Дик,-он не отрываясь смотрел в их бездонную глубину.
  --И операцию сделали тоже вы?
  --Да, ты умирал, мне ничего не оставалось делать, как...
  Раненый еле заметно улыбнулся и чуть склонил голову на бок. Взгляд его синих глаз был снова устремлен в пространство, тонкие красивые губы сжались.
  --Послушай, я принес кое-что для тебя...вот здесь, смотри...--произнес хирург, открывая коробку.
  Юноша перевел взгляд на шоколадную коробку, его глаза чуть заметно заблестели, щеки покрылись легким румянцем. Сердце доктора Фокса было готово вырваться из груди от счастья.
  --Я хочу пить...-юноша опустил голову.
  Было видно, что он очень устал.
  --Это кофе гляссе,--медленно произнес Фокс. Увидев, что раненый слегка нахмурился, Фокс пояснил--Кофе с мороженным.
  --Держи за крышку, тут есть ложка.-Справишься?
  Осторожно, чтобы не пролить содержимое красивой белой чашки на одеяло, юноша поднял ее с подноса, представлявшего собой крышку от шоколадной коробки.
  Доктор Фокс встал со своего места и направился к двери.
  --Я скоро вернусь и принесу тебе воды,-- бросил он пару фраз.
  
  
  --Скажи-ка детка, кто этот седой господин, он заказал наши фирменные коробки кофе гляссе?
  К Поли подошел старший менеджер кафе.
  --Не знаю, по-моему просто забавный и обаятельный зрелый мужчина, --пожала плечами Поли.-Он впервые зашел в наше заведение, во всяком случае, я его до сих пор ни разу не видела.
  --Это сам док Эндрю Гордон Фокс, он оперировал отца моего лучшего друга и сделал это на все сто!!! Поверь мне это уникальный специалист.
  
  Девушка впорхнула в дверь своей скромной, но уютной квартиры, бросила сумку и влетела в спальную. Джошуа собирался на службу.
  --Представляешь, милый, сегодня ночью к нам приходил доктор Ричард Эндрю Фокс, представляешь?!-быстро произнесла она.
  --Доктор Фокс?-Джошуа удивленно вскинул брови.
  --Как ты узнала его имя, дорогая, -в голосе Джошуа появились нотки ревности.
  --Он оставил мне свою визитную карточку и приличные чаевые, кажется он настоящий богач!
  --Еще бы старик с мировым именем, оперировал сотню знаменитостей, черт бы побрал этого треклятого тупого ирландца!!!-с этими словами Джошуа с силой швырнул свой форменный башмак на пол.
  Поли привыкла к коротким взрывам ярости своего избранника.
  Овладев собой Джошуа спросил:-Неужели сам Фокс побывал у вас, ты случайно не ошиблась, детка а?
  --Именно, еще заказал две чашки кофе гляссе, одну пожелал упаковать в самую красивую шоколадную коробку с золотым теснением, а еще он заказал рюмку коньяка. Он был чем-то расстроен, наверное, поссорился со своей женой.
  --С каких это пор у доктора Фокса появилась жена, все говорят, что он старых холостяк?! К тому же она посылает его ночью в кафе за кофе, где он легко может познакомиться с какой-нибудь ночной бабочкой...-с наигранным удивлением произнес Джошуа.
  --Не знаю, милый, тебе пора на работу, а я немного устала, -Поли почувствовала неясное волнение, имя доктора Гордона Фокса каким-то образом связано с работой ее мужа.
  --И еще, у него был забинтован указательный палец левой руки...- стала припоминать подробности Поли.
  --Вероятно, доктор Фокс порезался, когда делал какую-нибудь операцию,-- довольно усмехнулся полицейский, но сердце его тревожно забилось.
  --Хорошо, дорогая, я уже опаздываю.
  Поцеловав Поли, Джошуа отправился на службу.
  Неведомая сила снова влекла Джошуа Грасса к тупиковому переулку.
  
  
  
  Быть рядом.
  
  Доктор Фокс вернулся в спальную со стаканом воды.
  --Мне надо лечь, тихо, одними губами проговорил юноша.
  --Хорошо, малыш, -произнес Фокс, убирая коробку с недопитым напитком.
  --Боль прошла? Дышать не тяжело?
  --Все нормально, док, только голова немного кружится...
  --Ты просто давно не ел, теперь тебе надо немного поспать,--хирург поправил низкую подушку под его головой и укрыл его одеялом.
  --Все хорошо с тобой, малыш, все идет по плану, я рядом в соседней комнате, если что, постучи в стену,-тихо сказал доктор Фокс.
  --Спасибо, док.
  
  Фокас разделся, лег в постель и, отбросив все дурные мысли, заснул крепким сном.
  Пролежав несколько бессонных часов, юноша чувствовал, что постепенно к нему возвращаются силы.
  Ощущая сильную слабость, тупую боль в груди и головокружение, раненый осторожно выполз из-под одеяла, как выбирается выздоравливающая кошка из своего укрытия.
  Держась за низкую спинку деревянной кровати, он медленно выпрямился, и сделал несколько шагов к окну. Отодвинув край желтоватой занавески, юноша оперся о довольно низкий подоконник, поднял голову и сделал несколько жадных вдохов холодного воздуха, проходящего сквозь небольшую щель в окне.
  Холодный воздух, попадая в легкие, причинял ноющую изматывающую боль, головокружение усилилось. Он опустился на подоконник, откинул со лба непослушные пряди волос и закрыл глаза. Его спина ощущала холод пластиковой оконной облицовки, это было единственным приятным ощущением, он осторожно расправил плечи. Его ладони опирались на подоконник. На мгновение ему показалось, что он сейчас умрет. Он чувствовал неприятный соленый привкус крови во рту и сильную боль.
  Его предали люди, которых он считал своими друзьями, они были старше него и пытались избавиться от него.
  От слабости и недостатка воздуха его мысли стали путаться, он чувствовал боль при каждом вздохе. Он не знал, что делать, звать на помощь у него не осталось сил. Он протянул руку и столкнул керамический цветочный горшок. Он с грохотом упал на пол, но не разбился.
  --Что ты тут делаешь?!!--услышал он над собой грозный и взволнованный голос хирурга.
  Он не ответил, только почувствовал, что сильные руки врача осторожно подхватили его тело.
  --Снова задумал что-то...--зачем ты встал?!!--услышал юноша голос, доносившийся словно издалека. Усадив своего молодого пациента в постели, врач взял его за подбородок и приподнял его голову. Убрав упавшие на лицо волосы, он заглянул в его лицо.
  --Послушай, тебе нельзя вот так просто подниматься и идти, словно ты проснулся утром. Ты серьезно ранен, болен, очень слаб и должен доверять мне, говорить мне обо всем, что ты чувствуешь, и даже о чем ты думаешь!-в продолжении этого монолога мистер Фокс слегка встряхивал его за подбородок.
  --Мне трудно дышать,--простонал юноша, делая попытку освободиться.
  -Дайте мне умереть...
  --Вот как?! Умереть! Так ты вздумал умирать?!! -услышав эти искренние слова, Фокс в изумлении замер на своем месте. По его спине пробежала дрожь.
  --Послушай, я потратил столько сил, что бы вытащить тебя с того света, но ты, я вижу, хочешь умереть, теперь я понимаю...
  --Да, вы правы, док, я именно этого и хочу,-- медленно ответил парень, глядя на него в упор своими внезапно вспыхнувшими глазами.
  Услышав эти слова, мистер Фокс вздрогнул всем телом.
  --Ты этим ничего не добьешься, никому ничего не докажешь, к тому же, где прикажешь себя хоронить?! - не выдержав, вскричал он, сжимая его предплечье.
  --Отдайте мой труп копам, скажите, что нашли его у своей двери, прямо на пороге своей квартиры, --грустно усмехнулся парень, чувствуя сильную боль и непроизвольно морщась.
  --Хорошо, -- еле сдерживая негодование, произнес мистер Фокс, выходя из комнаты.
  Истерзанное сердце врача переполняла обида.
  Внезапно тишину, царившую в квартире, нарушил протяжный звонок извне.
  Фокс вздрогнул, быстро подошел к небольшому экрану камеры видеонаблюдения, расположенному в коридоре, и нажал воспроизведение "on line". У двери стоял Джошуа Грасс.
  Фокс посмотрел на наручные часы, было рано, Марта должна прийти ровно через два часа.
  Отпустив кнопку, доктор Фокс бросился в спальную.
  Его молодой пациент был бледен, как полотно, он услышал звонок в дверь.
  --Лежи тихо, не вздумай вставать и подходить к двери, -доктор Фокс склонился над ним, положил ладонь на его лоб и заботливо укрыл его одеялом.
  --Вы откроете?-непроизвольно вырвалось у юноши.
  --Еще рано, но я мог уйти в клинику, а по дороге зайти куда-нибудь,--врач размышлял вслух.
  Когда Фокс подошел к двери, никого уже не было.
  
  
  Брайан Роуз.
  
  Утром следующего дня доктору Фоксу предстояло идти в клинику.
  Предупредив верную домработницу и оставив на нее заботу о своем молодом пациенте, хирург надел теплое пальто и вышел на лестничную клетку.
  Он шел пораньше, чтобы прийти в клинику заранее.
  --Мистер Ричард Гордон?--пронеслось раскатистое эхо с верхней площадки.
  Хирург поднял голову, навстречу ему стремительно спускался человек лет сорока пяти. "Это не коп",- пронеслось в голове Фокса, и он облегченно вздохнул.
  --Мистер Ричард Гордон, он был здесь вчера...--в уголках беззубого рта странного человека собралась взволнованная пена.
  --Простите, мистер...-настороженно произнес врач.
  --Меня зовут Брайан Роуз. Я все видел...
  Перед ним стоял светловолосый мужчина и улыбался. У него не было передних зубов, и от этого, его улыбка выглядела отталкивающе.
  --Простите, я вижу, что вы торопитесь, да здесь и не место для серьезного разговора...
  Брайан Роуз и доктор Фокс вышли на улицу, и перешли дорогу.
  --Послушайте, я все видел, все, все...я вас знаю, вы врач, вы несли его на руках. О, да, да...я все видел, в тот поздний вечер, шел проливной дождь, --с жаром тараторил странный незнакомец. Сирены полицейских приближались, и тут появились вы. В ваших руках лежал мальчик, ему ведь не больше 18-19 лет. Он один из грабителей...у него светлые волосы и белая кожа, они ранили его, он был без сознания, из его рта текла кровь! Он был при смерти у него такое красивое лицо и тело, а волосы, как у ангела...
  Хирург остановился и замер на месте как вкопанный. Они стояли на дорожке городского сквера, вокруг не было ни души, кроме двух быстро пробежавших мимо них довольно полных людей в спортивной одежде.
  --Что вы хотите?-тихо произнес врач, в упор глядя на незнакомца.
  --Я живу этажом выше, прямо над вами, доктор, в тот вечер я стоял на лестничной клетке у двери своей квартиры и смотрел вниз. Я видел, как вы ворвались в подъезд...вы держали его в своих руках.
  --Что вы хотите?-повторил врач, ладони его рук превратились в увесистые кулаки.
  --Мистер Фокс, отдайте его мне, я живу со своей мамой, мы сможем позаботиться об этом юноше, мы будем кормить его, вылечим его душу, он не богатый мальчик, я вам заплачу, отдайте...--на губах психа появилась пена, он вытаращил свои безумные бесцветные глаза.
  --Мы не выдадим его полицейским, никому не скажем, что он преступник-грабитель, один из копов вчера подходил к дверям вашей квартиры и звонил, потом поднялся ко мне. Я сказал, что вас нет дома, что вы ушли на работу, я вас не выдал...он все равно прийдет еще...
  --Он умер,--тихо отрезал хирург.-Запомни это!!-Фокс схватил чудака за лацканы его плаща и основательно встряхнул его худощавое тело. Тот даже не попытался освободиться.
  --О, боже, мы опоздали, он был таким юным, красивым...и...заблудшим,--медленно проговорил незнакомец и, опустив голову, обмякшими шагами двинулся прочь.
  "Возможно, что этот человек опасен. Надо бежать, увозить парня...",-пронеслась в голове врача стремительная мысль.
  Не оглянувшись ему в след, мистер Фокс направился дальше.
  
  
  
  Макс Розенвассер.
  
  --Привет, Эд, на тебе что-то лица нет,--во время короткого ланча в столовой клиники к Фоксу подсел его давний и хороший знакомый. Его звали Макс Розенвассер. Это был улыбчивый немец небольшого роста со светлыми ресницами, бровями и небольшими серо-голубыми глазами, смотревшими на собеседника с искренним интересом и участием.
  --Здравствуй, старина, -ответил хирург.
  --Что-то случилось Эд? Ты потерял деньги или со здоровьем у тебя что-то серьезное?-Розенвассер поставил свой стакан с апельсиновым соком на стол и сел напротив.
  --Ни то и не другое...
  --Слава богу, ну, чем я могу помочь, выкладывай?
  --Только не здесь, Макс, ты не мог бы зайти ко мне домой сегодня часов в 10 вечера.
  --Хорошо, раз дело серьезное, я зайду к тебе ровно в 10, но ненадолго и с женой, она у меня страсть какая ревнивая. Как раз сегодня мы едем мимо твоего дома ко мне. Розенвассер залпом выпил свой стакан сока.
  --Конечно, я буду ждать. Темный переулок, единственная дверь, первый этаж, кодовый замок 345 rty.
  --Я помню.
  --У тебя новая жена и ее машина?
  --Я вас познакомлю, до встречи, приятель,-пухлый Макс Розенвассер хитро подмигнули и ушел.
  
  Ровно в десять вечера в дверь Гордона Фокса позвонили. Посмотрев в глазок, хирург открыл дверь. На пороге стоял Макс Розенвассер и довольно красивая светловолосая молодая женщина лет двадцати пяти.
  --Ну, старик, это мы,--воскликнул Розенвассер.
   -А у тебя система "умный дом", как я посмотрю, это очень удобно, и мы тоже с Кэрол со временем организуемся так же как и ты.
  --О.К. проходите в мой кабинет.
  Когда Фокса представили, он поцеловал Кэрол руку. Она удивленно подняла тонкие брови и засмеялась.
  --Хотите что-нибудь?-спросил Фокс, когда двое его гостей удобно устроились в больших кожаных креслах.
  --Нет, дружище, мы пришли совсем ненадолго.
  Впервые за много лет Фокс не знал, как начать разговор. Он хотел рассказать своему старому и верному другу Максу обо всем. Заметив замешательство, Розенвассер поднялся с кресла, улыбнулся Кэрол и, взяв Фокса под руку, прошел с ним в другой конец огромной гостиной.
  --Что случилось, док? -глаза Розенвассера приняли серьезное и очень внимательное выражение, он не отрывал своего взгляда от лица друга.
  --Макс, я должен не сказать, а показать тебе кое что...-проговорив это, хирург побледнел.
  --Хорошо, Дик,-отозвался Макс. -Дорогая, Мы скоро вернемся, посиди здесь. Глядя на жену, Розенвассер заставил себя улыбнуться.
  --Да, дорогой,--не отрывая глаз от журнала мод произнесла девушка.
  
  Фокс и Розенвассер вышли в коридор.
  --Ничему не удивляйся вслух, прошу тебя, старина,--сердце хирурга было готово разорваться в его груди от волнения. Врач открыл дверь в спальную. В комнате было тепло.
  Юноша лежал на спине и спал, одна рука свесилась с постели. Фокс и Розенвассер бесшумно подошли к постели и встали у ее изголовья, словно двое мальчишек забрели в музей скульптур.
  Голова парня склонилась на бок, одеяло закрывало его тело по пояс, белая тонкая рубашка была расстегнута.
  --Господи помилуй! -прошептал Макс, когда они так же тихо вышли в коридор.-Откуда у тебя этот ангел?!!
  --Это один из тех, кто ограбил Либерти, помнишь историю с ограблением банка?- врач прищурился и положил свою жилистую ладонь с крепкими красивыми пальцами на плечо друга.
  --Не может быть, Дик, ты спятил, я думал, ты привел меня, чтобы познакомить со своей невестой,-Розенвассер в изумлении поднял брови и широко улыбнулся.
  --Мне не до шуток, Макс, я оперировал его здесь у себя ровно двадцать дней назад. Проникающее огнестрельное ранение...
  --Это тот самый парень, один из не пойманных грабителей?
  --Да, Макс, я не мог в тот вечер пройти мимо в подъезд своего дома и запереться от всего своей крепкой входной дверью. Не смог, еще помню Вьетнам...
  --Понимаю старина, если бы не ты, этот ангельский мальчуган бы умер. Ну и дела...--Розенвассер погрустнел и озабоченно уставился в пол.
  Доктор Фокс молчал.
  --Его ищет полиция, один из копов бродит вокруг моей двери...
  --Хорошо старик, парень имеет шанс исправиться, его предали его же товарищи, как я понимаю, он выжил и этот урок запомнится ему на всю жизнь,--сказал Макс Розенвассер.
  -У нас с Кэрол большой старый кадилак, ты же помнишь Элвиса Пресли и его кадилаки, кар припаркован возле твоей двери в переулке.
  --Одевай мальчишку, через полчаса мы будем у меня. Время не ждет, что-то надвигается...--Макс снял очки и протер запотевшие линзы носовым платком. Врач заметил, что его руки дрожали.
  --А твоя жена, она не...
  --Нет,-отрезал Макс-Это твой сын, он со странностями и чертовски похож на тебя в юности...
  --Спасибо, брат! -воскликнул Фокс.
  --Проводи Кэрол до двери, она должна разогреть машину, чтобы в салоне было тепло.
  --За легенду можешь быть спокоен, Кэрол ничего не узнает, это я беру на себя. Только одень его потеплее, он еще очень нездоров.
  
  Когда все было готово, Макс Розенвассер взял сумку с одеждой юноши и направился к двери.-Как его зовут?
  --Не успел спросить, старина, -доктор Фокс развел руками.
  --Ладно, что-нибудь придумаем, парень наверняка замкнется в себе и не скажет ни одного слова.
  --Я буду стоять у двери в подъезд, и смотреть по сторонам. Выходи с ним на мой телефонный звонок. Машина будет прямо у входа.
  Предприняв все меры предосторожности, Макс Розенвассер незаметно вышел из подъезда, осторожно прикрыл за собой дверь, не захлопывая ее. На улице снова шел снег, в переулке как всегда не было ни единой души.
  Около кирпичной стены жилого дома и подсобных помещений банка Либерти стояло несколько автомобилей. Их металлические крыши и капоты были покрыты тонким слоем пушистого снега.
  Розенвассер прошел мимо и убедился, что их салоны пусты.
  Доктор Фокс ловко и быстро управился с одеждой своего молодого пациента. Юноша молча позволил надеть на себя теплый халат, длинный плащ подбитый мехом кролика, шерстяную шапку с ушами, теплые кеды на шерстяные носки, купленные Фоксом заранее.
  --Ты должен поехать с моим хорошим другом. Его зовут Максимилиан, для тебя он просто дядя Макс. Это надежный и добрый человек,--проговорил Фокс, глядя в грустные голубые глаза парня и слегка сжимая его плечи. Единственное, что ты должен знать, это то, что я скоро приеду за тобой, малыш, копы подобрались к нам, тебе нельзя здесь оставаться больше...
  --Я понимаю...--тихо произнес юноша.
  --Вот и хорошо, уж не думаешь ли ты, что я тебя бросаю?
  --Нет, сэр.
  Разговор был прерван звонком мобильного телефона.
  --Пойдем, скорее...-с этими словами врач легонько подтолкнул его к двери.
  
  Опираясь на руку своего спасителя, парень медленно направился к двери но внезапно силы оставили его. Врач легко поднял его на руки.
  --Если кружится голова, закрой глаза, малыш, расслабься и ни о чем не думай,--прошептал Фокс с волнением заглядывая в его лицо.
  
  --Привет, меня зовут дядя Макс, но не Max Pain,- на помощь своему другу пришел Макс Розенвассер. Юноша в изнеможении закрыл глаза.
  Дверь подъезда была открыта, забыв о боли в груди, он с наслаждением вдыхал морозный воздух.
  Припаркованный Кэрол кадилак ждал их у самого входа.
  Макс открыл широкую заднюю дверцу.
  --Сможешь сесть, сынок, не бойся, все хорошо...--Фокс почувствовал, как сжимается его сердце.--Что бы не случилось, я с тобой, помни, это...-тихо прошептал врач.
  Фокс держал его за руку. Услышав эти слова, юноша не сильно сжал руку врача.
  На прощание Фокс коснулся ладонью головы парня, взял прядь белокурых волос юноши, выбившихся из-под шапки. Испуганные и полные слез голубые глаза парня были устремлены на него. Врач знал, что в эту минуту он не имеет права показать свое волнение. И он сдержался.
  --Я скоро приеду, обещаю тебе это...--дрогнувшим голосом произнес он.
  --Скорее, Дик, закрывай дверь, с твоим сыном все будет нормально. Я позвоню тебе, когда мы доедем,--не скрывая волнения, негромко проговорил Макс, внимательно посмотрел на раненого и укрыл его теплым пледом.
  Когда его молодой пациент исчез в недрах кадилака, словно в полутемной пещере, доктор Фокс захлопнул дверцу кара. В заснеженном тупике переулка хлопок отдался глухим мертвым звуком.
  Кадиллак тихо вздрогнул, словно испуганное животное и, мягко подпрыгнув, тронулся с места.
  Врач достал из кармана пачку сигарет, быстро закурил и пошел следом. Он шел между двумя серыми полосами, оставленными шинами автомобиля, снег падал на его непокрытую голову.
  Тускло мерцая огнями габаритов, тяжелый грязно-розовый кадилак, постепенно проваливался в ледяной полумрак ночного города.
  Фокс бросил окурок в мокрый снег. Мимо одиноко шел чернокожий обтрепанный бродяга. Он попросил закурить. Фокс отдал ему всю пачку.
  В его жизни было достаточно недолгих бурных увлечений, но не было детей.
  --Что-то надвигается, мистер,-протяжно пропел тот, улыбаясь белоснежной улыбкой и в благодарность, кивая головой.
  Фокс быстрыми шагами отправился домой.
  Когда он входил в подъезд, наверху со скрипом отворилась дверь, и на площадке показался Брайан Роуз.
  Хирург отпер дверь, даже не поднимая головы, вошел в свою опустевшую квартиру, и накрепко заперся.
  Он переоделся в домашнюю одежду и принялся убирать постельное белье своего пациента. Свернув простынь и одеяло, он аккуратно сложил их. Под подушкой он нашел небольшое ярко-алое сердечко на тонком черном шнуре. Оставив подушку, он взял игрушку двумя пальцами и поднес к глазам. Сердечко засияло красными и синими лучами. Это была дешевая, но милая игрушка, напоминающая подарок ко дню Святого Валентина.
  Внезапно раздался резкий звонок в дверь, за ним второй и третий. Врач вздрогнул-звонить в дверь мог и Роуз, но не так настойчиво.
  Положив сияющее сердечко в карман своего халата, Фокс быстро застелил постель и убрал белье в кладовую. Он запер дверь на ключ и приблизился к входной двери.
  Был час ночи. Камера показала взволнованную фигуру Джошуа Грасса. В руках он сжимал большой черный зонт.
  Быстро окинув коридор и гостиную взглядом, врач решил открыть.
  --Кто там? -заспанным голосом проговорил Фокс.
  --Простите, Мистер Фокс, это я, Джошуа Грасс, мне необходимо поговорить с вами. Пожалуйста, откройте...
  Фокс резко отпер дверь.
  -Что вам угодно в такой поздний час, сударь!--усмехаясь в душе и чувствуя свое полное превосходство над туповатым молодым сыщиком, громко произнес доктор Фокс.
  От прежней немного спесивой гордости Джошуа не осталось и следа, он выглядел подавленным и усталым.
  --Вы позволите?-оживился он, когда Фокс сделал шаг в сторону, чтобы тот зашел.
  --Отчего же нет, мистер Грасс, прошу, раз уж вы пришли в столь поздний час, то, наверное, по очень важному делу,--Фокс нахмурил брови и деловито сложил руки на груди.
  Запирая дверь, Фокс не спускал с Грасса глаз. Джошуа казался убитым или больным.
  --Да на вас и лица-то нет, присаживайтесь вот сюда,--Фокс указал своему ночному гостю на темное кожаное кресло в прихожей.
  --Спасибо, док, -по неискоренимой привычке сыщик озирался по сторонам, словно испуганный пес.
  --Не могу вам ничего предложить, я готовился лечь спать и тут ваш звонок...
  --Простите, но я не могу понять, куда он пропал, он не мог исчезнуть, просто так...--забормотал Джошуа.
  --Простите, кто пропал?!-изумился Фокс.
  --Последний из беглецов,--немного раздраженно начал Джошуа и вперил в Фокса свой вечно внимательный и подозрительный взгляд.
  --В моей квартире ничего и никого не пропадало, быть может, вам нужна медицинская помощь?
  --Нет, нет, вы меня не поняли,...--Джошуа заскрипел зубами, но отчаянно сдерживался. Его чутье говорило ему, что в квартире Гордона Фокса кто-то скрывается.
  --Хорошо, вы, вероятно, хотите осмотреть мою квартиру, пройтись по комнатам...
  --Да, именно, если можно, -перебил его сыщик. Как мог, он сдерживал гнев и волнение.
  --Следуйте за мной,--сухо проговорил Фокс.
  Джошуа Грасс поднялся и побрел за хирургом через широкую гостиную. Они заглянули во все комнаты, в операционную.
  Во всех помещениях, кроме столовой и операционной на полу были дорогие иранские ковры.
  --Только не по коврам, молодой человек, я допускаю чистоту ваших ног, но не чистоту вашей обуви, -с наигранной брезгливостью произнес хирург, когда Джошуа переступил порог одной из комнат.
  Джошуа понял, что все его поиски безрезультатны.
  Запорошенные снегом следы автомобильных шин у самого подъезда не давали ему покоя.
  --Вы живете один?-спросил Джошуа, когда они подошли к двери.
  --Нет, у меня был кот, он умер сегодня и мой хороший друг ветеринар, отвез его в морг для последующего захоронения.
  "Странный человек, похоронить своего кота и говорить об этом вот так спокойно",--пронеслось в голове Джошуа Грасса.
  --Он заезжал к вам недавно?
  --Да, незадолго до вашего прихода.
  --Примите мои соболезнования, мистер Фокс, -устало проговорил Грасс.
  --До свидания, Джошуа.
  --Простите, мистер Фокс,--Джошуа словно невзначай прислонился к входной двери и поднял руку, сжимавшую черный зонт.
  -Я нашел это неподалеку от двери в ваш подьезд, в тот день, когда произошло ограбление банка Либерти.
  "Эта вещь твой последний шанс, коп, пронеслось в голове хирурга, я был в перчатках..."
  --Не понимаю, к чему вы говорите мне это, сержант Грасс? Мне кажется, я уделил вам достаточно своего внимания...--спокойно произнес доктор Фокс.
  Джошуа бросило в пот.
  --Спасибо за то, что вы уделили мне внимание, --с трудом сдерживая волну охватившего его гнева, проговорил полицейский.
  
  Кадилак уверенно и мягко, словно широкоплечий африканский лев несся по заснеженному шоссе в сторону Лейк Айленд.
  Макс Розенвассер сидел на широком сидении рядом с закутанным в одеяло парнем, незаметно и с любопытством посматривая на него.
  Юноша полулежал на удобном сидении, его глаза были закрыты, тонкие красивые губы были бледны, голова чуть склонилась влево.
  "Парень, как парень, довольно красивый, но что-то неизъяснимо-странное и поразительное в нем есть, это очевидно",--отметил про себя Макс Розенвассер.
  Взгляд Кэрол был прикован к бегущей навстречу кадилаку освещенной фарами полосе асфальтового шоссе. Ее мягкие светлые волосы тормошил теплый воздух кондиционера, она была блондинкой с голубыми глазами и пухлыми красивыми губами. Она вела широкий и тяжелый автомобиль к загородному дому своего богатого мужа Макса Розенвассера и улыбалась своим мыслям.
  "Завернулся в плед, видно ему не по себе, он нездоров это ясно, он не спит и почти не дышит".
  На мгновение Марку Розенвассеру стало страшно, он представил на месте этого странного юноши своего старшего высокого светловолосого пухлого сына, круглого отличника, учащегося в университете по специальности биология на третьем курсе.
  "А ведь он у меня покуривает марихуану, как и я в юности...от него пахнет этой отравой и его женщины это чувствуют", -пронеслось в голове Макса.
  Рука Макса Розенвассера осторожно легла на колено раненого поверх пледа.
  Почувствовав это прикосновение, юноша открыл глаза и приподнял голову.
  --Тебя не укачало, сынок? --мягко произнес Макс.
  --Нет, сэр, только немного жарко, -тихо сказал он, чуть качнув головой.
  --Хорошо, я сниму твою шапку, ты не против?
  --Нет.
  Розенвассер не мог оторвать взгляд от его прекрасных задумчивых глаз. В ультрафиолетовом полумраке автомобильного салона они сияли неземным, голубоватым светом.
  Справившись с неизъяснимым волнением, прокравшимся в его мозг, Розенвассер отвел взгляд в сторону и стащил шерстяную ушанку с головы юноши. Парень чуть заметно встряхнул головой и сжал свои тонкие губы, его густые светлые волосы сливочной волной рассыпались по верху спинки сидения.
  "Он-настоящая жемчужина"--пронеслось в голове Розенвассера.
  --Макс, дорогой, можно я включу радио, ужас как хочется услышать что-то веселое?-своим очаровательным голосом пропела Кэрол. На миг девушка взглянула в зеркало, висевшее на ее головой, взгляд ее ярко накрашенных голубых глаз остановился на неподвижном лице парня. Он смотрел в сторону неизъяснимо задумчивым взглядом, словно заглядывал под толстый слой морской воды, приподняв ее поверхность за край.
  Макс Розенвассер вздрогнул, он понял, что последние четверть часа он совсем забыл о существовании этой стройной красивой женщины, своей молодой жены Кэрол Тафф. Ему казалось, что ее машина неслась по заснеженному шоссе сама собой.
  --Ну Мааакс...-повторила она имя мужа, но уже с легкой обидой в голосе.
  --Да, милая, только не громко, наш гость немного устал, прошу тебя не громко...--очнулся Розенвассер.
  Кэрол повернула рычажок панели радиоприемника, и стала искать музыкальный канал.
  R.E.M. The Apologist.
  --Какая странная песня, со скрытым непонятным подтекстом, -в задумчивости произнесла Кэрол, оборачиваясь к Максу.-Но тебе нравится, дорогой. Я оставлю.
  --Спасибо, милая, -сухо произнес Макс Розенвассер.
  Слева от шоссе показались заснеженные окрестности Лейк Айленд, вдали желтоватым огнями уютно и тепло мерцали окна жилых домов.
  --О чем же он жалеет?-недоумевала молодая женщина.
  --Где мы едем, Кэрол?
  --Окраина Лейк Айленд, Макси, уже скоро, дорогой, ты наверное проголодался и устал...
  --Нет, все хорошо...
  Внезапно фары дальнего света кадилака вырвали из глубины ленты безлюдного шоссе фигуры двух стоящих на обочине людей. Завидев мчащуюся по довольно узкому шоссе машину, двое выступили из мрака обочины прямо на шоссе.
  --О, мой бог!!!--вскрикнула Кэрол. - Да пошли бы вы!!!-и выжала сигнал.
  Двое не двигались со своего места, они перегородили левую полосу.
  --Ах так?!!!-Держитесь, ребята!!!--Кэрол не растерялась и резко дала вправо. На мгновение прижавшись к ледяному полотну дороги, кадилак повиновался, удерживая правую полосу дороги. Через мгновение, двое остались позади, а автомобиль, вгрызаясь в скользкое полотно зимней дороги шипованной резиной, словно дикий зверь, набрал прежнюю скорость. Благодаря своей массе кадилак отлично держит дорогу.
  --Вот так!!! У-ух!!!--вскричала девушка, встряхивая мягкими светлыми волосами и обнажая в широкой счастливой улыбке довольно крупные белые зубы.
  Несмотря на предупреждение, все трое довольно сильно ударились головой.
  --Кэрол, какой профессионализм! Ты просто бесподобна!
  --Скоро будем на месте, Макси, дорогой, тебе не больно?
  Взгляд Кэрол был устремлен в салонное зеркало. Она оглянулась, когда увидела внезапно побледневшее лицо юноши.
  --Макс, он, кажется, сильно ударился, --она говорила так, как будто на заднем сидении находилось домашнее животное.
  --С тобой все в порядке?-встревожился Макс.
  Парень не отвечал, на мгновение Розенвассеру показалось, что он выглядел опечаленным, он смотрел в никуда.
  "Молодец, похоже он заправски играет свою роль, ай да Дик Фокс!!!"-пронеслась быстрая мысль в голове Макса.
  --Через минут пять будем дома!!-пропела молодая женщина, забыв о том, что она говорила минуту назад.
  Кадилак свернул с шоссе, проехал сквозь небольшую рощу и остановился у металлических ворот забора. Над воротами въезда вспыхнул электрический фонарь и осветил фасад небольшого двухэтажного дома.
  --Приехали, я открою ворота и заеду,--устало проговорила Кэрол.
  --Да, дорогая,-отозвался Макс.
  Автомобиль остановился у въезда в гараж.
  --Алекс почистил въезд, я закрою ворота и загоню машину, а вы отправляйтесь в дом, надеюсь, что у нас все готово.
  --Спасибо, что позвонила ему, дорогая, я совсем закрутился.
  --Не...за...что, -Кэрол широко улыбнулась, ее белые зубы заблестели в сумраке. Она направилась к воротам.
  --Дверь с твоей стороны открыта, выбирайся, малыш,-- Макс положил свою ладонь на колено юноши.
  Превозмогая боль, парень с трудом вылез из машины и привалился к бамперу.
  --Сейчас, не спеши, обопрись на меня.
  Макс Розенвассер медленно повел его к дому.
  Дорога была расчищена. Когда они приблизились к крыльцу, из дома вышел высокий молодой человек. Увидев хозяина и незнакомого светловолосого юношу, он быстро миновал несколько ступеней крыльца и поспешил на помощь.
  --Возьми парня, Алекс, помоги ему добраться до его комнаты. Осторожно, он болен. Не мешкай, я иду следом.
  --Да, сэр.
  
  --Сэр, он потерял сознание,--Алекс перевел свой взгляд на вошедшего Макса Розенвассера. -Мы с ним вошли сюда, я стал помогать ему раздеться, здесь же жарко, а он взял и просто молча отключился...
  Розенвассер склонился над юношей.
  --Алекс, скорее принеси таз с теплой водой.
  --Ты наверное ударился тогда в машине, потерпи немного.
  Почувствовав на своей коже прохладу теплой воды, он открыл глаза.
  Розенвассер склонился к нему.
  --Где я? -пытаясь приподняться проговорил он.
  --Ты у меня дома, малыш, здесь живем мы--я, моя жена Кэрол и Алекс, мы все будем заботиться о тебе пока не приедет твой отец. Я буду рядом, полежи немного, потом я помогу тебе раздеться, и ты ляжешь спать.
  --Мне жарко, сэр, помогите мне встать, -проговорил юноша.
  ----Хорошо, хорошо, только осторожно...
  Розенвассер заставил его проглотить несколько ложек теплого куриного бульона, принесенного Алексом и налитого в кружку.
  Он чувствовал, что парень сильно ослаб.
  --Отлично, малыш, теперь я позвоню Дику и скажу, что все в порядке, хочешь передать ему привет?
  Увидев, что юноша лежит с закрытыми глазами, Макс подошел к двери и сказал:
  --Если что-нибудь нужно, стучи в стену, я услышу... спокойной ночи!
  "Он очень устал с дороги, это видно",--размышлял Розенвассер.
  
  Весь вечер Макса Розенвассера не оставляли тревожные мысли.
  --Тебе нужно отдохнуть, дорогой, у тебя усталый и взволнованный вид, из-за этого парня, --лицо Кэрол на мгновение стало серьезным. Глаза не смеялись, обычный румянец сошел с ее щек.
  Розенвассер был поражен, заметная перемена в душе его веселой и как ему раньше казалось, легкомысленной жены тронула его сердце.
  --Он не в себе. Дик скрывал его ото всех, даже от меня,--Макс опустил глаза.
  --Мне кажется, он нормальный, только задумчивый, он болеет, от того, что мало двигается, у него нет друзей, нет подруги...--произнесла Кэрол и улыбнулась.
  --Возможно, ты права, милая,--Макс обнял ее за плечи и привлек к себе.
  --Нет, Макси, порошу тебя, я очень устала. Я хочу спать, прости, дорогой, я пойду к свою спальную,--девушка тряхнула волосами, поцеловала мужа в щеку,-Люблю тебя, Макс, люблю!!,--с этими словами она ушла к себе.
  
  На следующее утро Макс Розенвассер уехал в клинику.
  Заботу о раненом он поручил Алексу, молодому улыбчивому мексиканцу с блестящими добрыми и веселыми глазами темно-карего цвета.
  --Проследи, чтобы он ел, не позволяй вставать, он должен пить сок из красной смородины. Будь поблизости от его комнаты, не приставай с лишними вопросами, но попробуй с ним подружиться.
  Никому не открывайте дверь...--сказал на прощание Макс.
  --Хорошо, сэр, я все понял, за этого парня вы можете быть спокойны,- улыбнулся Алекс.
  --Не знаю, Алекс,--задумчиво проговорил Макс Розенвассер.
  
  Почти всю ночь доктор Фокс не спал, его преследовали сноведения. Проснувшись среди ночи, он достал журнал с записями о своем молодом пациенте, раскрыл его и почувствовал, что больше не сможет записать в него ни единой строки. Волна внезапно нахлынувшего гнева заставила его вырвать несколько страниц и швырнуть журнал в угол.
  Всякий раз, когда мистер Фокс не мог сдержать свои эмоции, он говорил себе, что впредь изо всех сил постарается не поддаваться внезапно нахлынувшим чувствам, опасливо прокрадывающимся в его неутомимую душу страхам, свойственным любому из живущих на земле людей не зависимо от цвета кожи, образования и жизненных принципов.
  
  Мексиканец Алекс тихо вошел в спальную.
  --Привет, меня зовут Алекс,--улыбаясь, произнес сидящему, на краю постели парню.
  Юноша поднял голову, откинул со лба волосы и посмотрел на вошедшего.
  --Хочешь есть? Я принес тебе немного вареного мяса и смородиновый сок.
  --Где я?-тихо спросил он.
  --Дома у мистера Розенвассера и его жены мисс Тафф...
  Юноша попытался подняться на ноги, но Алекс обхватил его плечи, удерживая его.
  --Тебе нельзя вставать,--мягко проговорил он.
  --Мне надо умыться и...
  --Хорошо, я отведу тебя в туалет,--без тени усмешки проговорил Алекс.
  --А теперь поешь немного этого мяса с черносливом, это придаст тебе сил,-Алекс поставил на постель небольшой столик с завтраком и мягкими кошачьими шагами удалился из комнаты.
  Юноша проводил его взглядом. Мяса было немного. Он ел, чувствуя, что к нему возвращаются силы, а нехорошие мысли растворяются в прозрачно-алом стакане со смородиновым соком.
  Когда он проглотил последний кусок, в комнату вернулся Алекс.
  --Спасибо, что съел все!-улыбнулся молодой мексиканец.
  --Ты из Мехико?-улыбнулся в ответ юноша.-У тебя акцент, какой был у моего дедушки, почти совсем незаметный, но очень характерный.
  Мой дед был мексиканцем, он приехал из Мехико в Портланд. Там и познакомился с моей бабушкой. Я немного его помню. Он умер, когда мне было пять лет.
  --Упс,--произнес парень. Да, я действительно родился в Мехико. Значит, я нашел брата в твоем лице, ведь так?-молодой мексиканец сел рядом.
  --Все хорошие люди братья, но я ограбил банк Либерти, теперь втянул в эту историю и других хороших людей. Все зашло слишком далеко, жаль, что я не умер там, когда она...--голос юноши внезапно осекся.
  --Когда эта подлая "скво" стреляла в тебя?
  Повисла неловкая тишина.
  --Да, Алекс, я сам все испортил, прокопался с замками дольше, чем надо-юноша уронил голову на руки.
  --Для убийства нет оправданий. В любом случае, знай, что в твоем лице я нашел брата. Моего родного брата, Родриго, убили за то, что он украл у торговца булку хлеба для меня и моей матери, когда мы голодали. Брат пытался бежать, и торговец выстрелил в него.
  --Булка упала на пол и испачкалась в грязи, она все равно пропала, она упала в лужу, когда твой брат умер и выпустил ее из руки...
  Мексиканец вытаращил на него свои красивые черные глаза и открыл рот.
  --Так часто бывает. Твой брат, наверное, в раю...--устало добавил юноша.
  --Как тебя зовут?
  --Курт.
  --У тебя немецкие корни?
  --По отцовской линии.
  --Твои родители живы, Курт?
  --Брат и мачеха, скорее всего, да...-он грустно опустил голову, Алекс видел, что ему было неприятно начало разговора о его семье.
  Воцарилось неловкое молчание.
  --Может быть тебе прилечь не надолго?-непринужденно произнес Алекс.
  --Нет, Алекс, ты ведь не занят сейчас, можешь немного побыть со мной?-Курт погрузил пальцы левой руки в свои светлые волосы и убрал их со лба зачесывая назад.
  --Конечно...
  --Тогда я немного расскажу тебе о себе...
  Не дожидаясь ответа, он начал свою историю.
  --У меня есть брат, он старше меня на семь лет, у нас с ним один отец. Его зовут Майкл. Так случилось, что перед смертью моей матери он обещал ей, что будет присматривать за мной, пока я не подрасту и не буду самостоятельным.
  --Потом через много лет в его жизни появилась девушка,--Курт опустил голову, его голос осекся.
  --Она тебе нравилась,-проговорил Алекс, нарушив внезапно повисшую тишину.
  --Да, я полюбил ее, она заставляла меня умирать снова и снова, но для нее мои чувства были всего лишь забавой...шуткой. Она говорила нам обоим, что мы ее мужчины, повторяла это одно и то же много раз. Она заполнила собой мой ум. Она и Майкл брали меня на разные вечеринки. Но брат следил, чтобы со мной ничего не случилось, он всегда был рядом. Казалось, я стал частью его самого. Он многое прощал мне. Вскоре Майкл связался с нехорошей компанией, она свела его с этими ребятами, Майкл потащил меня с собой...
  Сначала они все время смеялись надо мной, говорили, что я тупей тупого, потому, что я все время молчал, я просто не хотел ни с кем общаться,...ни с кем из этих людей. Однажды я захотел уйти и сказал о своем решении Майклу, но он пригрозил мне жестокой расправой. Он сказал мне, что потом я буду вечно благодарить его за то, что он делает для меня.
  Эти люди вынудили меня попробовать курить траву, следили за мной, чтобы я вдыхал эту гадость. Сначала мне было весело, потом внезапно стало плохо, по-моему, я упал на пол, дальше не помню...
  Я пришел в себя и увидел, что надо мной склонились все они, и какой-то незнакомый мне человек. Потом, когда все ушли, Майкл сказал, что они нашли какого-то врача, меня долго не могли привести в себя, все очень испугались. Странно, что мои глаза были открыты все это время, но я ничего не помню из того, что Майкл говорил мне, сидя рядом со мной на полу. Я закрыл глаза и отвернулся, но слышал его монотонный голос. У меня очень сильно кружилась голова. Потом Майкл поднял меня на руки и отнес домой, он тащил меня на руках пол квартала, была ночь.
  Он чувствовал свою вину, я мог умереть, и тогда это была бы его вина перед нашим отцом и моей умершей мамой...--Курт замолчал, было видно, что он очень устал, но поднял руку в знак того, что хотел продолжать свой рассказ.
  --Однажды я сбежал от них, сбежал из дому, одним ранним солнечным утром, взял свою сумку и ушел прочь. Оставил на столе записку, что не вернусь. Я думал уехать в Мексику, начать все заново, устроиться на какую-нибудь работу, только быть подальше от всего этого. Тогда мы жили в Портланде. Я решил собраться с мыслями и остановился под железнодорожным мостом, на том самом месте, где я жил некоторое время, когда сбежал из дома в первый раз.
  Тогда моя мачеха напилась, ударила моего отца, они подрались, было мерзко смотреть на них.
  Тогда я взял все свои деньги и убежал. Жил под мостом неделю, нашел старый кусок брезента, кое-как натянул его, сделал себе укрытие, вниз положил пару картонок из соседнего мусорного бака. Было тепло. Чтобы меньше есть, я все время лежал и старался заснуть. На второй день пришел Майкл, принес еды и мой любимый теплый свитер. Он сказал, что если я не вернусь домой, сегодня к ужину, они выгонят меня из дома. Я спросил его, кто меня выгонит. Посмотрев в его глаза, я понял, что эта идея принадлежит моей мачехе, она невзлюбила меня с самого начала. В округе моста жили бездомные, кто-то дальше, кто-то ближе от того места, где я обосновался. Большинство из них вели себя мирно, много курили всякую дрянь, все они были старше меня и, кажется не испытывали ко мне ненависти. Один из них принес мне белого котенка с черным пятном на боку. Бродяга сказал, что ему больше нечем кормить его, кот и вправду был худым. Когда этот человек ушел, я покормил кота. С этих пор я был не один, пушистый белый кот, казалось ни на минуту, не покидал моего укрытия. Я понял, что этим людям нечего есть.
  Одна из ночей выдалась холодной, не смотря на все старания моего маленького ласкового друга согреть меня ночью, я сильно простудился, кажется, у меня началось воспаление легких. Неподалеку от меня жил один бездомный, он вызвал врача, через копов, только так, ему удалось убедить их, что плохо не с ним, а со мной.
  Приехавшие врачи вытаскивали меня из моего укрытия, мне было очень страшно, когда они полезли под брезент, я был не состоянии подняться на ноги, мне нечем было дышать. Сначала мой кот шипел на них, но потом убежал. Я задыхался, они вытащили меня, положили на носилки и отвезли в больницу.
  --Я не хотел жить. Кроме постоянно находившихся рядом врачей, ко мне никто не подходил, они считали, что я помешался. Некоторые врачи, особенно психолги жалели меня, наверно я напоминал им их собственных детей.
  Когда я сбежал в первый раз, под мостом я покупал траву у приезжего продавца наркотиков. Помню, он всегда очень странно смотрел на меня, и качал головой. Я мало ел и много курил. У меня быстро закончились деньги, и однажды тот парень, который продавал мне траву, оставил мне немного в пакете у входа просто так.
  Бездомные были черными, играли на губных гармошках, а я пел, сидя у своей палатки как мог. Они внимательно слушали, а потом смеялись и обсуждали что-то. Я не знаю, что это было, но мне казалось, что их пение может остановить время.
  --В больнице мне стало еще хуже. Все осложнялось тем, что больше я не хотел жить. Я медленно поправлялся, отец разыскал меня и забрал домой. Я был так слаб, что не помышлял о повторном побеге из дома и все время лежал в своей спальне, мне совсем не хотелось есть. Отец и мачеха решили, что дома мне будет легче поправиться, но один врач из больницы приходил к нам, делал какие-то уколы, я почти все время спал. За дверью моей комнаты было тихо круглые сутки. Я был в абсолютном покое, свободном от боли и грустных впечатлений. Дышать становилось все легче, постепенно я возвращался к жизни. Изредка они подсылали ко мне брата, но я молчал, лежал с закрытыми глазами и не разговаривал, не отвечал на его вопросы. Когда я почувствовал себя настолько хорошо, что стал вставать с постели и ходить, они заперли меня снаружи. Я был в абсолютном одиночестве, казался самому себе совершенно оторванным от мира, но мое одиночество не угнетало меня.
  --Боже мой,--прошептал Алекс по-мексикански.
  --Мы жили на окраине города, началась зима. В тот год было очень холодно,--продолжал Курт.
  --Однажды я подошел к окну, мне с трудом удалось открыть его. Стоя на подоконнике, я обернулся, окинул взглядом мою комнату, я не нашел ничего, что бы могло удержать меня. Внизу прямо под окном валялась куча битого стекла. Она была слегка припорошена свежим снегом, стекла были словно острые льдины в Антарктиде. Я не чувствовал физического холода, холодно было лишь внутри моего сердца. На улице темнело. В этих стеклах отражалось фиолетовое небо, я вдруг понял, что не хочу упасть на них, не хочу, чтобы мое тело было разбито об это стекло, изрезано его острыми холодными кусками. Я стоял в одной пижаме, в это мгновение сильный ветер пронзил меня насквозь. В это время ко мне неслышно подкрался Майкл, он схватил меня за руку, резко дернул и я оказался в его крепких объятиях. Он бросил меня на пол, рывком запахнул окно и стал трясти за плечи. Я ударил его ногой в пах и бросился вниз. Я понимал, что если он сейчас догонит меня, то сразу же убьет. Я был снова на свободе, я бежал к двери из дома. Она оказалась не запертой. Я выбежал на улицу, словно за мной несся целый ураган призраков. Там было очень холодно, а я был еще таким слабым. Я не добежал до калитки, подскользнулся и упал в снег.
  --Был вечер, большая часть жителей нашего города радовалась первому снегу, гуляя по главной улице, на которую выходил наш двор. Они все меня видели, видели, как я выбежал на улицу и упал...
  Слухи о моем поведении быстро облетели жителей, проходящие по улице ребята выкрикивали всякое в мой адрес, что-то типа "светловолосая свинья", "неблагодарный ублюдок". Я сидел на постели целыми днями, и ничего не ел. Отец и Майкл перестали разговаривать со мной, а мачехе я всегда был безразличен, да и она мне тоже...
  Все волновались, что я скоро умру, мне очень хотелось затянуться травой хотя бы пару раз, но ничего такого не было под рукой и в помине.--Я чувствовал себя все хуже каждый день, у меня кружилась голова и все время клонило в сон, хотя уколы мне уже не делали. Через два дня пришел тот же врач, родители вызвали его снова, наверное, они хорошо заплатили, он поставил мне капельницу, я был снова на краю.
  Он думал, что я отключился, он звонил из соседней комнаты в клинику и назвал меня наркоманом и что вся наша семейка с большим приветом, включая моего отца, которого я любил больше их всех. Я не мог встать, не мог закричать, не мог ничего сказать. Я только подумал, что мне надо расколотить его череп. Они ведь все так думали, все эти люди в этом городе, они просто смотрели, как мы умираем...--внезапно Курт побледнел и закрыл глаза, но через мгновение снова, молча, поднял руку, в знак того, что хотел продолжать.
  Взглянув на своего собеседника и убедившись в том, что тот его внимательно слушает, юноша провел указательным пальцем под нижней губой.
  --Я понял, что не умру, стал понемногу есть, Майкл говорил со мной, как со взрослым, оказалось, что он переживал за меня, просто не показывал вида, он стал присматриваться ко мне, даже ненадолго отстал от меня.
  Я стал ходить в школу, завел пару друзей, но врагов было гораздо больше. Грусть и рассеянность не покидали меня. Чтобы защитить себя мне приходилось грубить и драться. После школы я ходил к мосту и кормил своего кота. Он вырос и стал похож на настоящего льва. Он ждал меня и, когда я подходил к мосту, бежал мне навстречу. Там же я покупал траву, всего на пару затяжек, курил, и мне становилось легче.
  --Потом мой отец умер. Он умер дома, у него был рак. Они все, отец, Майкл и мачеха не виноваты, я понимаю это, но тогда мне было 18 лет, и мне очень нужна была помощь близких людей, я просто тонул в своих грустных мыслях, я не мог разорвать этот круг без посторонней помощи.
  --Незадолго до смерти моего отца у меня появилась подруга, потом она с родителями уехала в Нью-Йорк, на прощание она подарила мне вот это,--с этими словами Курт приложил руку к груди, но сильно побледнев, закрыл глаза.
  -Я оставил его в кармане моей одежды, это красное сердце, с тех пор оно всегда со мной,--чуть слышно произнес Курт.
  Алекс молчал и в упор смотрел на своего нового друга. В его глазах он выглядел человеком, который потерял что-то очень дорогое.
  --Скажи, Алекс, ты веришь мне?
  --Да, ведь все, что ты рассказал была правда...
  --Да в это трудно поверить, но это так. Ты поможешь мне выбраться отсюда?-Курт пристально посмотрел на него.
  --Выбраться? Я не понимаю...-Алекс сжался.
  --Да, на улицу, посидеть где-нибудь неподалеку от дома.
  --Конечно, Курт, но ты еще болен, холодный воздух...
  --Мы с тобой просто посидим где-нибудь у дома, там, где обычно отдыхаешь ты сам,--юноша чувствовал, что слабеет, а тупая боль в груди стала еще сильнее.
  --Хорошо, но прежде тебе надо немного поспать. Я должен оставить тебя на пару часиков. Я буду у тебя в четыре, принесу твою одежду, будь готов встать и пойти со мной,-Алекс грустно улыбнулся.
  -О.К.,--ответил Курт.
  
  Курт.
  
  Утром Макс Розенвасер и Дик Фокс встретились в клинике.
  --Парень в порядке, с ним Кэрол и мой помощник по хозяйству, надежный парень, чуть старше твоего.
  --Твоя жена не работает?-непринужденно спросил Фокс.
  --Нет, она ведет хозяйство, в ее распоряжении прислуга, счета и тому подобное...--Макс Розенвассер поправил свои очки.
  --Спасибо, Макс, я приеду к вам через четыре дня, протягивая другу толстый запечатанный конверт, задумчиво произнес Фокс.
  --Там деньги, я не возьму,--Розенвассер покачал головой.
  --Там его деньги и деньги от меня тебе с Кэрол, я разделил их, и еще одна вещь этого парня, для него это очень важно...
  --Его зовут Курт,--улыбнулся Макс и взял конверт.
  
  Юноша проснулся от тихого шуршания.
  Открыв глаза, он увидел перед собой светловолосую голубоглазую девушку, она склонилась над ним, пристально рассматривая его лицо. Он попытался подняться, но она положила свою ладонь на его грудь, поверх одеяла, слегка надавив на раненное место.
  --Не бойся меня, малыш,--тихо произнесла она, приближая свое красивое лицо прямо к его лицу.
  --Убери руку, --сквозь зубы произнес юноша, чувствуя сильную боль, внезапно пронзившую его тело.
  Девушка даже не повела бровью. Тогда Курт перехватил кисть ее изящной руки и отбросил в сторону.
  --Что случилось, Курт, тебе больно?-вскричала Кэрол, не ожидая такого поворота событий.
  --Мне больно,--тихо произнес он, всматриваясь в бездонную глубину ее любопытных голубых глаз.
  --А я и не ожидала, что ты такой сильный, так значит, вот твое больное место? Там, где сердце, ты влюблен в кого-то, папочка против, и ты прикидываешься придурком. Он увозит тебя сюда, да ты не простая штучка.
  --Ты не угадала, я ранен...
  Услышав эти слова, Кэрол побледнела и закусив губу, отвернулась в сторону.
  --Ну и проблем наделал ты своему знаменитому отцу, как ты мог так поступить?-девушка не отрывала от него своего взгляда.
  --Это не должно тебя волновать,--пытаясь быть безразличным, проговорил юноша.
  --Я--Кэрол Тафф, мой муж Макс Розенвассер просил меня присматривать за тобой, --она села на кровать.
  
  Следствие по делу об ограблении банка Либерти затягивалось. Джошуа Грасс был в бешенстве. Он забыл об отпуске. Поли Скилер была сильно озабочена, даже расстроена, уговаривая Джошуа прекратить поиск и закрыть дело, ведь похищенные деньги были возвращены. От таких разговоров Джошуа Грасс только зверел.
  Дело и вправду хотели закрыть, отдав найденных преступников под суд, но полицейский настоял на продолжении процесса, взяв дальнейшее ведение дела под свою личную ответственность. Чутье подсказывало ему, что он рано или поздно отыщет оставшегося преступника и успешно закроет дело, забыв о неуловимом хакере.
  
  --Алекс, -задумчиво произнес Курт, не глядя на сидящего рядом парня.
  --Помоги мне сбежать отсюда, брат, я не могу здесь больше, вы все так добры ко мне, я ничем не заслужил такого внимания...
  --Тебя ищет полиция, Курт, ты должен остаться здесь, так будет лучше...
  --Для кого?-перебил его Курт.
  --Для тебя, --пристально глядя в глаза своего друга ответил Алекс.
  --Они выследят меня все равно, пусть убивают, я вмешиваю в это всех вас...-отрешенно забормотал Курт.
  --Не, нет, не годится, Курт, в одиночку тебе не добраться до города...
  --Доберусь, раньше и не такое случалось...--странно блеснув глазами быстро проговорил парень.-Надо только найти мою одежду, в ней были все мои деньги...я бы мог отдать тебе часть, ты бы остался доволен...-Курт вскинул глаза на мексиканца.
  --Одежда в порядке, она у меня, мистер Розенвассер передал ее мне на хранение, она в пакете, я даже не притрагивался к ней,--проговорил Алекс, внезапно побледнев.
  --Дело не в том...
  --Вот, держи, это, кажется то, о чем ты говорил, помнишь подарок твоей девушки, --с этими словами Алекс вынул из бокового кармана маленькое переливающее сердечко и протянул его другу.
  Курт молча протянул ладонь. Алекс вложил в нее сердце.
  На глазах юноши появились слезы.
  --Она далеко от тебя, кругом враждебный мир, тебе некуда бежать...--не глядя на Курта произнес Алекс.
  --Сердце светится разными цветами, может быть, она все еще любит меня?-его голос дрожал.-Мне надо выбираться отсюда, я поеду в Нью Йорк и найду ее...
  "Что он несет",- подумал Алекс.
  --Ты собрался уходить в своей одежде? Очень холодно, идет снег, сильный ветер, а ты еле держишься на ногах, тебе придется добираться автостопом, автобусы здесь не ходят.
  --Я больше не могу оставаться обузой для этих людей.
  --Ты действительно думаешь, что я помогу тебе сбежать отсюда?-с этими словами Алекс взял Курта за плечи и сжал их.
  --Послушай, Алекс, зачем я этому врачу, и что теперь мне делать?-растерянно проговорил юноша.
  --Ты в безопасности, Курт, они хорошие люди, ты же сам знаешь это.
  --Мне холодно, я пойду в дом, --Курт медленно поднялся со своего места. Они снова были в комнате.
  В это мгновение дверь открылась, на пороге появилась Кэрол.
  --Алекс, пожалуйста, сходи на кухню, там нужна твоя помощь,--проговорила девушка, не отрывая взгляда от неподвижно сидевшего Курта.
  Алекс кивнул и вышел.
  --Ну, Курт, как ты себя чувствуешь, ты совсем мало ешь..--Кэрол приблизилась к нему, села перед ним на корточки, чтобы заглянуть в глаза.
  Ей удалось перехватить его задумчивый взгляд.
  На молодой женщине были облегающие черные домашние джинсы, и слишком открытая короткая майка.
  --Что вам нужно от меня, леди?-прошептал парень, подняв голову, улыбнувшись ей безразличной улыбкой и внимательно посмотрев в ее глаза.
  --Сейчас увидим,--она нерешительно протянула обе ладони к его подбородку, концы ее ухоженных ярко накрашенных ногтей коснулись его шеи, ладони ее рук обхватили его скулы.
  Юноша не шевелился. Он чувствовал свежий запах ее фруктовых духов, ее глаза были совсем близко от его лица.
  --Боже мой, какой же ты красивый и мужественный одновременно, ангел ты или демон, сейчас увидим...--она осторожно прижала свои губы к его губам.
  Ответа не последовало.
  --Что не так, Курт?-с наигранной обидой произнесла девушка.
  --Ты замужем.
  --Ты любишь другую, но забудь о ней, она предала тебя,--Кэрол села на пол у его ног.-Видишь, Курт, я у твоих ног, со мной никогда не было такого...Я увидела тебя тогда, ты садился в мою машину в той дурацкой одежде, которую напялил на тебя твой отец, я забыла как заводить автомобиль...
  --Что тебе надо от меня?-Курт протянул руку и задумчиво взял белокурую прядь ее волос в свои пальцы.
  --Всего лишь одну ночь с тобой....хорошо, хотя бы час или два с тобой.
  --А твой муж, Кэрол?-юноша с грустной насмешкой глядел в ее глаза.
  --Это тебя не касается,--сверкнув глазами быстро произнесла она.
  Курт внезапно побледнел и закашлял.
  --Прости, но я очень устал.
  --Хорошо я вернусь позже, и тогда ты ответишь мне.
  
  Он сидел на краю кровати, опустив голову на грудь, его сильно клонило в сон, но вместе с тем, он чувствовал, неведомое до сей поры напряжение.
  "Надо выбираться отсюда. Я так одинок, но это нормально, одинок как всегда..."--эти упрямо повторяющиеся мысли до боли сжимали его мозг.
  Он заставил себя открыть глаза и оглядеться. С трудом поднявшись на ноги, он подошел к двери и слегка толкнул ее левым плечом. Дверь была заперта снаружи. Собравшись с силами, он налег на нее. Дверь не поддавалась. Он снова был в клетке. Внезапно им овладела вспышка дикой ярости.
  Он схватил низкий деревянный табурет, стоящий рядом с постелью и изо всех сил обрушил его на входную дверь. Обломки с грохотом посыпались к его ногам. Дверь была словно влитая, на ней не осталось ни одной царапины. Курт в изнеможении ударил по ней обеими руками одновременно, внезапно он снова стал задыхаться.
  Прибежал Алекс. Курт лежал среди обломков разбитого им табурета, отчаянные рыдания освободили его дыхание. Быстро нагнувшись над ним, мексиканец ловко обхватил своего друга и поставил его на ноги. Чтобы удержаться, Курт положил руки на его пояс. Точным звериным движением Алекс привлек его к себе, так, чтобы прижать его голову к своему плечу.
  --Успокойся, брат, это не мы с Кэрол заперли тебя здесь, это бог, он любит тебя, ты болен, тебе надо поправиться...
  Резким движением Курт освободится из его объятий.
  --Бог не любит меня, мне темно, солнечные лучи не для меня, я заперт, я ослеп!!!-выкрикнул юноша, сжимая кулаки и отступая назад, словно готовился к прыжку.
  --Хорошо, Курт, дай мне руку,--с этими словами Алекс вывел его на улицу.
  Оставив его на крыльце дома, мексиканец быстро исчез за дверью, через мгновение, вернувшись с теплым пледом в руках. Он набросил плед на плечи сидящего на крыльце Курта и опустился рядом.
  --Я не могу больше, не могу, не могу...--бормотал Курт в отчаянии закрыв лицо волной белокурых волос.
  --Потерпи, Курт, ты же мужчина!!!
  --Курт резко поднялся на ноги, отбросил плед в сторону, спустился с крыльца, сделал несколько шагов по протоптанной от входа дорожке и расставив руки в стороны ничком упал в снег.
  Алекс с отчаянным стоном вскочил со своего места.
  В это мгновение Курт быстро поднялся на ноги, обернулся к другу и, дрожа всем телом, нервно засмеялся.
  --Развлекайся, Алекс, развлекайся Кэрол!!!-выкрикнул он, теряя последние силы.
  Подавив ярость, Алекс помог Курту подняться, и они снова направились наверх.
  --Прости, брат, прости меня,--хрипло шептал Курт, проваливаясь в вязкую пустоту своего болезненного состояния.
  Наверху на втором этаже у лестницы стояла Кэрол. Она была бледна, из окна своей комнаты она видела, как Курт бросился в снег и слышала его отчаянный крик.
  Без лишних слов Алекс внес юношу в спальню и уложил под одеяло.
  --Принеси плед, Кэрол, он на улице у крыльца...--прошипел мексиканец, не оглядываясь на последовавшую за ним девушку. Он не хотел, чтобы она видела страдания Курта.
  --Меня тошнит, холодно, скорее, смерть...--бормотал Курт.
  "У него начался бред, господи, надо врача..." -пронеслось в голове Алекса.
  Внезапно Курт затих. Он впал в глубокое забытье.
  --Что с ним?!-тихо плача прошептала Кэрол склонившись над его безжизненным телом.
  --Оставим его так, давай плед, парень должен выспаться.
  --Он не умрет?
  --Ему нужно отдохнуть, такое бывает, депрессия после тяжелой болезни, он должен проснуться один...
  Алекс укрыл его пледом.
  --Не прикаскайся к нему,--прошипел мексиканец, увидев, что Кэрол протянула руку, чтобы поправить мокрые волосы, прилипшие к застывшем лицу Курта.
  --Алекс, он не умрет?-Кэрол не отрываясь смотрела на него.
  --Нет, пойдем отсюда, ему надо отдохнуть,--с этими словами он увлек ее за собой.
  --Посмотри на его рот, снаружи его губы бледные, а ближе к зубам как у всех...--Кэрол обернулась.-Он не человек, Алекс, я чувствую...
  --Он болен, пойдем.
  --Не запирай дверь,--рассеянно произнесла она.
  --Пойдем,--мексиканец отвел ее от двери.
  --Я пойду к себе,-Кэрол скрылась за дверями своей спальни.
  
  Гробовая тишина в доме была нарушена пронзительным звонком мобильного телефона.
  --Алекс, подготовь Курта к выезду, сегодня поздним вечером мы направляем его обратно домой. Ты все понял?--У тебя есть какие-нибудь вопросы, мой мальчик?-голос Макса Розенвассера звучал довольно напряженно.
  --Да, сэр, есть, Курт не совсем в порядке, у него, кажется, тяжелая депрессия...
  --Кэрол мне звонила, она все рассказала. Спасибо, Алекс, потерпи еще немного, сынок, постарайся не оставлять его одного, будь рядом, но как-нибудь незаметно. Мне пора, Алекс, будь осторожен...--в трубке раздались протяжные гудки.
  Алекс вошел в кладовую, взял небольшую цветастую ширму. Он перенес ее в спальню Курта и установил ее у его кровати, так, чтобы она закрывала всю часть комнаты, кроме двери.
  Курт не шевелился.
  
  Endtime.
  
  Вечером приехал доктор Фокс. Врач вошел в спальню, подошел к краю ширмы и взглянул на своего молодого пациента.
  В это мгновение юноша открыл глаза, склонил голову и посмотрел на него.
  --Здравствуй, Курт,--доктор Фокс приблизился к его постели и склонился над ним, --по глазам юноши врач понял, что он приехал вовремя.
  Курт молчал, но его губы дрожали, щеки покрылись легким румянцем.
  --Как ты, малыш?-Фокс сделал над собой усилие, чтобы не показать захлестнувшего его волнения.
  --Нормально, сэр...
  --Прошло всего четыре дня, ты ведь не сердишься на меня?-доктор Фокс опустился рядом и положил ладонь на его лоб.
  --Нет. Я очень рад, что вы вернулись, сэр...
  --Ну и хорошо, я привез тебе кофе гляссе, помнишь тот, что в шоколадной коробке? Хочешь сесть за стол и попить?
  Мистер Фокс поставил красивую шоколадную коробку на стол и сел рядом. Юноша встал с постели и устроился напротив.
  С тщательно скрываемой жадностью врач следил за каждым движением парня, сердце хирурга сжималось от жалости к хрупкому, но невыразимо сильному образу парня.
  Когда чашка с кофе опустела, Курт взглянул на Фокса, поблагодарив его, опустил голову и, молча, застыл, уставившись на край стола.
  --Сейчас я уезжаю. Хочешь со мной, Курт?
  --Да, сэр,--Курт медленно поднял голову, и внимательно посмотрел в глаза врача.
  --Я приехал на машине, она стоит у ворот.
  --Хорошо. Я сейчас оденусь и выйду.
  --Отлично, сынок, я возьму твои вещи и буду ждать тебя в машине, только прошу тебя, поторапливайся.
  Когда Фокс подошел к входной двери, Курт произнес:
  --Они не успеют...
  Кэрол и Алекс долго стояли у ворот, провожая взглядом автомобиль Гордона Фокса.
  
  Доктор Фокс сидел за рулем, Курт--рядом. Над шоссе расстилался туман из снежной пыли, дороги почти не было видно. Яркие огоньки фар выхватывали из темной густой пелены лишь короткий участок дороги.
  --Они уже в пути, они едут за мной, сэр, -тихо прошептал Курт.
  --Возможно, малыш, но мы едем не домой...
  Через несколько миль машина свернула с основного шоссе и углубилась в серый ледяной мрак плохо освещенной дороги.
  --Как ты себя чувствуешь, сынок?-доктор Фокс осторожно обнял его и привлек к себе.
  --Не знаю, все это очень странно...
  --Да, но все будет хорошо.
  --Мне страшно, сэр,--прошептал юноша.
  --Это нормально, главное, что ты немного окреп, ты должен хорошо питаться и меньше думать о будущем. Я позабочусь о тебе. Ты веришь?
  --Да, сэр.
  --Меня зовут Дик, ты помнишь?
  
  Когда машина подъехала к небольшому серо-зеленому дому, расположенному на окраине соснового леса на берегу красивейшего в округе озера Лейк Айленд, была глубокая ночь.
  Фокс и Курт выбрались из машины.
  --Чей этот дом?
  --Мой, я просто очень редко бываю здесь, пойдем скорее, -- с этими словами Фокс взял большую сумку с продуктами и теплыми вещами, и кивком головы пригласил Курта следовать за собой.
  Они вошли в темный сырой дом, Фокс поставил сумку у порога, взял его за руку и провел его в одну из комнат.
  --Это финский дом с печью, забирайся под одеяло, я сейчас растоплю, и будет тепло.
  --Я помогу вам?-произнес Курт грустно улыбнувшись.
  --Ни в коем случае, тебе надо отдохнуть, ложись под одеяло, но не раздевайся.
  Курт лег на высокую неширокую кровать и отвернулся к стене.
  Его сердце тревожно билось. Фокс растопил печь, и небольшой, но уютный дом наполнился запахом сухой сосны. В доме были три небольшие комнаты, ванная, прихожая и кухня.
  Разложив продукты на деревянном кухонном столе, Ричард Фокс принялся готовить легкий, но питательный ужин.
  Когда все было готово, он неслышно вошел в комнату Курта, держа в руке подсвечник со свечей.
  --Ужин готов, поднимайся,--еле слышно проговорил врач.
  Курт не ответил и даже не шевелился, он лежал лицом к стене, прислонившись к ней головой. Мистер Фокс понимал, что он не спит.
  С чувством полной обреченности, врач опустился на край постели, ему хотелось зарыдать. Судорожно вздохнув, он обнял грустное тело парня.
  В доме стояла гробовая тишина, изредка нарушаемая лишь потрескиванием дров в печи. Становилось тепло.
  Курт медленно поднялся и сел на постели, не поднимая опущенной на грудь головы. Темно-синее одеяло свесилось вниз и коснулось белого прикроватного коврика.
  --Пойдем на кухню, сынок, нам с тобой надо подкрепиться, у меня все готово,--Фокс с замирающим сердцем коснулся его волос.
  --Они ищут меня, не переставая, ищут меня,--пробормотал юноша словно во сне.
  --Здесь не найдут, мы не включаем электрический свет, пользуемся свечами, я закрыл все оконные жалюзи, запер дверь, только не надо шуметь, свечей у нас хоть отбавляй.
  --Печь...она дымит...
  --Уже нет, все прогорело, наверху только теплый воздух.
  --Возможно у меня паранойя...--рассеяно проговорил Курт, откидывая волосы назад. Фокс заметил мокрые полоски слез на его бледных худых щеках.
  --Пойдем, скорее малыш, у входа спрятана винтовка М-4.
  Чтобы взять тебя им придется перешагнуть через мой труп.
  Они поели. Курт немного успокоился и съел всю порцию приготовленного для него ужина.
  --Ну вот и отлично,--пытаясь казаться веселым проговорил Фокс.-Теперь тебе надо пойти спать. Я провожу тебя, здесь темно.
  --Мне нужно в ванную, сэр.
  --Хорошо, пойдем, сынок, у нас с тобой отличная ванная комната, только горячей воды не очень много.
  --Не страшно, сэр.
  Фокс довел Курта до двери ванной комнаты.
  --Я буду рядом, если понадобится моя помощь, стукни в стенку напротив душевой кабины. Вода в баке под потолком, я смешал ее с холодной, так, что она получилась не сильно горячая.
  --Спасибо, я возьму совсем немного воды, я привык.
  --Я приготовлю чистую пижаму, оставлю ее на твоей постели.
  
  Эндрю Фокс сидел на кухне и прислушивался к шуму воды в ванной. Через тонкую перегородку он слышал, как юноша, давая волю своим грустным мыслям, рыдал навзрыд и бормотал что-то, потом запел что странное. Наконец, шум воды затих, Фокс вздрогнул от звука кнопки вскипевшего электрического чайника. В ванной комнате воцарилась гнетущая тишина, но дверь не открывалась.
  Прошло четверть часа ничем не нарушаемой тишины. Фокс постучал в дверь. Курт не отвечал. Врач открыл не запертую дверь. Свечи на стиральной машине почти догорели, юноша стоял у небольшого зеркала, висевшего напротив душа и не отрываясь, смотрел на свое лицо. Его изящные руки упирались в кафельную стену по обе стороны зеркала. Казалось, он не заметил открывшейся двери, и слабого воздушного потока, всколыхнувшего их пламя.
  Фокс увидел трецины, образовавшиеся на гладкой стеклянной поверхности.
  --Курт, здесь прохладно, пойдем спать, --произнес врач.
  Услышав его слова, юноша вздрогнул и обернулся.
  --Со мной что-то не так,--грустно произнес он, мысли все время путаются...
  --Ничего страшного, ты очень устал, ты чувствуешь сильную боль?
  --Да, сэр, живот болит, это случалось и раньше, когда я волновался, а сейчас меня словно ударили ножом...
  Врач взял самое большое полотенце, набросил его на плечи парня.
  --Обхвати мою шею, малыш,--тихо произнес он и легко поднял его на руки.
  --Вот и хорошо, теперь нам с тобой надо спать,--взгляд врача был прикован к бледному лицу парня.
  Он молчал, зрачки его глаз были неестественно расширенны.
  Уложив его на кровать, врач быстро достал небольшую аптечку, вынул обезболивающее и набрал в шприц.
  Приподняв его голову, Фокс дал ему таблетку снотворного.
  Он гладил Курта по мокрым волосам до тех пор, пока лекарство не подействовало, рука юноши так и осталась лежать на коленях врача.
  Затем Фокс осмотрел его, взял анализ крови, отнес в свою крошечную лабораторию, расположенную за небольшой перегородкой в одной из комнат.
  Ночь прошла спокойно.
  Ранним утром врач поднялся с постели, открыл жалюзи, распахнул створки окна. В комнату ворвалась волна свежего утреннего воздуха. Фокс склонился над юношей, поправил теплое одеяло на его груди и осторожно, чтобы не разбудить его, прикоснулся к казавшей мраморной коже его лба. Температуры не было, темно-серые ресницы Курта дрогнули, он открыл глаза.
  --Как ты себя чувствуешь?-спокойно спросил врач.
  --Мне кажется, я мог бы выйти на улицу, там где-то озеро, мне бы хотелось посмотреть.
  --Да, сынок, красивейшее озеро, и пока оно не замерзло, мы сходим туда прямо сейчас.
  --Только мне надо одеться.
  --Конечно, мой мальчик, я подожду тебя в соседней комнате, не торопись и действуй осторожно.
  Пока Фокс занимался расшифровкой анализа крови, Курт оделся и тихо постучал в дверь лаборатории.
  --Готов?
  --Да, сэр.
  Взяв ключи от входной двери и винтовку, они вышли на улицу.
  --В здешних местах бывают еноты, зимой они так и норовят пробраться в теплый дом, поближе к людям,--врач пытался казаться веселым, но Курт чувствовал, что что-то не так.
  Вокруг дома возвышалась прозрачная стена вековых сосен с прямыми как корабельные мачты стволами. Миновав невысокий плетеный забор вокруг небольшого участка, прилегающего к дому, они спустись к озеру.
  --Вы брали у меня кровь, сэр,--проговорил юноша.
  --Да, сынок, ничего такого, только один показатель меня очень настораживает. Твои красные кровяные тельца, составляющие крови идут вниз, возможно тебе надо получше питаться.
  --Белокровие, это так кажется называется?
  Врач молчал. В это время они подошли к краю бескрайнего озера Лейк Айленд.
  --Я знаю, док, я догадывался об этом. Может это к лучшему, но я не хочу умереть в тюремной камере, я...--Курт не договорил, потому что врач протестующее поднял руку.
  --Ты не умрешь...
  --Здесь, сэр, я бы хотел умереть здесь, --проговорил Курт и устало опустился на запорошенный снегом камень.
  --Нет!--внезапно резко вскричал Фокс, хватая его за плечи и заглядывая в его глаза.
  --Сама по себе смерть не страшна, душа освобождается от страданий навсегда, сэр, вы же понимаете о чем я, душа остается.
  --Сколько тебе лет, сынок?-Фокс взял его щеки в свои ладони.
  --Двадцать три года, сэр.
  --Посмотри на меня, не отводи взгляд в сторону, посмотри в мои глаза, ты должен поверить в жизнь и навсегда, и в то, что неизлечимых болезней не бывает.
  --Да, сэр, --синие глаза Курта наполнились слезами.
  --Хорошо, хорошо, малыш, я вижу, что ты мне веришь, мы на правильном пути, мы команда, Курт. У меня много влиятельных знакомых, обязанных мне жизнью, если ты захочешь, то будешь известным музыкантом, или писателем, или тем, кем ты захочешь...Просто должно пройти совсем немного времени, совсем чуть-чуть, они закроют дело, они перестанут охотиться, и тогда, ты начнешь новую жизнь. Я одинок, мне пятьдесят три года и у меня нет детей, Курт, теперь есть ты...
  Юноша слабо улыбнулся.
  --Да, сынок, есть ты. Я знаю, ты многое повидал в своей жизни, но теперь все должно измениться, тебе надо обрести себя, у тебя все получится. Ты просто должен поверить в себя.
  --Я курил марихуану, пробовал героин, мне никто не сочувствовал, я не искал ничьего сочувствия, вы можете пожалеть, что связались с таким, как я, --тихо произнес Курт.
  --У тебя начнется новая жизнь, малыш, поверь, мне.
  Курт смотрел в его глаза, его сердце готово было выпрыгнуть из груди.
  --Я хочу умереть здесь, сэр, дороги назад нет, я чувствую.
  --Не говори так, сынок, анализ твоей крови не так уж плох, ты поправишься, ведь я все для этого сделаю, я буду заботиться о тебе.
  Курт молчал и смотрел в даль бескрайнего голубого Лейк Айленд.
  --Как же здесь красиво, я никогда не видел моря, это ведь просто озеро, но оно как море.
  --Пойдем, Курт, по-моему тебе стало холодно, --врач взял его руку.
  --Если бы я только мог поселиться под его водами, как рыба, навсегда.
  Оба смотрели вдаль.
  --Пойдем, Курт, нам надо хорошенько позавтракать, потом, если ты захочешь, мы снова придем сюда.
  
  После завтрака врач ушел в лабораторию, ему надо было сделать несколько важных звонков.
  Войдя в комнату Курта, врач застал его сидящим на постели.
  --Почему вы не на работе, сэр?-как всегда негромко спросил Курт.
  --Я взял отпуск, и мы проведем его с пользой, половим рыбу, я купил для тебя теплую одежду, в твоем стиле, тебе должно понравиться.
  Курт смотрел в сторону и тихо напевал что-то.
  --Как ты себя чувствуешь?
  --Немного кружится голова, я бы сходил на берег, но...
  --Конечно, Курт, но сначала я бы хотел, чтобы ты прошел одну небольшую процедуру, будет немного больно, но ты справишься.
  Курт молчал, глядя на переливающееся красно-синими лучами пластмассовое сердце, зажатое в его левой руке.
  --Хорошо, сэр.
  --Пойдем, малыш, я постараюсь причинить тебе как можно меньше боли.
  Фокс повел его в свою лабораторию.
  --А кеды и штаны снимать?-Курт поднял брови.
  --Нет, сними только свитер и рубашку, ложись сюда, --врач указал ему на низкую застеленную белой тканью кушетку.
  --Вы собираетесь поменять мне кровь?-зрачки Курта расширились, когда он увидел несколько капельниц с заправленными в них пакетиками ярко-бордовой жидкости и присоединенными к ним трубками.
  --Нет, только часть, только так нам удастся победить твою болезнь. Состав твоей крови изменится к лучшему. Не бойся, я буду рядом все время, ты будешь лежать, а вечером мы пойдем к озеру.
  --Я не боюсь боли, сэр...
  Осматривая его перед болезненной процедурой, хитург ощутил странное волнение. Юноша был спокоен, его болезнь сильно прогрессировала. Слабость и головокружение затмили страх.
  --Говори мне обо всем, что ты чувствуешь, если будет очень больно, или голова начнет сильно кружиться.
  --Да, сэр.
  Врач ввел две иглы в вену на сгибах обеих рук Курта. Левая рука юноши лежала на коленях врача, отсчитывающего удары его пульса.
  Прошло некоторое время, врач положил руку вдоль тела, поднялся с низкого складного стула. Курт лежал с закрытыми глазами, незадолго до окончания переливания он потерял сознание.
  Когда все было закончено, хирург вынул иглы, отсоединил систему капельниц и накрыл его теплым пледом.
  Фокс сидел рядом, расправляя его волосы.
  --Уже все?-Курт открыл глаза и попытался приподняться.
  --Лежи, малыш, полежи немного,--врач осторожно провел ладонью по его щеке.
  --Что со мной было, это странное ощущение в моей голове.
  --Как ты себя чувствуешь?
  --Слабость, но голова почти не кружится.
  --Грудь не болит, дышать не тяжело?
  --Нет, сэр.
  --Сейчас я снова возьму анализ твоей крови, мне кажется, все изменилось к лучшему, малыш.
  --Только не вставай, сынок, постарайся заснуть.
  
  Фокс бесшумно вышел на кухню и принялся протирать свежие яблоки. Дождавшись естественного окисления, Фокс добавил немного сахара и отправился в лабораторию.
  Курт не спал, как только врач подошел к нему, он приподнял голову и чуть заметно улыбнулся.
  --Я принес тебе протертых яблок, ты должен все съесть и через час мы отправимся к озеру.
  --Руки болят, там, где были иглы...
  --Не беда, я покормлю тебя, мы не будем торопиться,--Фокс поднял изголовие кровати и принялся за работу.
  --У тебя хорошие результаты, яблоки, рыба, мясо, хлеб и чистая вода-вот твои союзники,--Фокс внимательно смотрел в его глаза.
  --Если ввести больше крови или взять слишком много, можно умереть?
  --Соотношение должно быть равным, иначе прежде чем умереть ты впадешь в кому, а уже потом умрешь, но твой мозг будет еще жить пару часов, надеюсь, мы не будем экспериментировать?-устало проговорил врач.
  --Простите, сэр, я не думал обидеть вас...
  --Ты веришь мне?
  --Да, сэр, но...
  --Тогда должен слушаться во всем, я не ограничиваю твою свободу, но я хочу, чтобы ты рассказывал мне обо всем, что тебя волнует, можешь разговаривать с самим собой, не слишком громко, я услышу, и мы вместе подумаем, что нам делать дальше.
  Курт побледнел и опустил глаза.
  --Вечером перед заходом солнца мы выйдем к озеру и наловим рыбы. Потом пожарим ее и съедим. Ночью я снова возьму анализ твоей крови, введу тебе немного снотворного, и ты заснешь, возможно, до обеда следующего дня. Пока ты будешь спать, я волью в тебя еще немного здоровой крови, вечерняя рыбалка повторится и так до тех пор, пока ты не поправишься совсем.
  --А если я умру, сэр?
  --Ты не умрешь,--врач сжал зубы.
  --Я не это имел в виду, сэр, я верю вам, умереть просто...
  --Просто никто не умирает, не умрешь и ты, тебе двадцать три и ты будешь жить столько, сколько тебе отмерено природой,--спокойно проговорил врач.
  --У меня рак крови...
  --Прогрессирующая анемия, потому, что ты ненавидишь себя и весь мир, ты нюхаешь клей, ты ненавидишь меня, Курт, это я нашел это в ванной,--с этими словами врач вынул из кармана своего халата пузырек с клеем, пластиковый пакет с его парами и поднес к глазам юноши.
  --Это не мое, Курт, это твое.
  --У меня очень сильно кружилась голова, я чуть не потерял сознание, я взял ваш клей, чтобы немного отвлечься, я не знаю, как это получилось, но мне стало лучше.
  --Почему ты молчишь, Курт, о чем ты все время думаешь, я хочу тебе помочь, что у тебя там!--врач ткнул пальцем в его лоб.
  --Там давно черви!!!-внезапно вскричал Курт и разразился громкими рыданиями.
  Врач быстро зажал ладонью его рот.
  --Тише, тише, что-то промелькнуло за окном, чья-то тень, наверное, это еноты подобрались к нашему дому, они совсем близко,--быстро прошептал врач.
  Тело Курта сотрясалось от рыданий, Фоксу пришлось крепко обнять его за плечи.
  --Тише, прости меня, малыш, прости, я так устал, мне так же страшно, как и тебе,--голос врача дрожал.
  Увидев, что его слова дошли до парня, Фокс разжал свои объятья.
  --Я не должен был поступать так, сэр, но мне было плохо, я не могу понять, с чего и как давно все это началось,...может быть я давным-давно уже умер, -прошептал Курт, глядя в глаза хирурга.
  --Тогда меня тоже нет, нет и этого дома, этого прекрасного озера, возьми меня за руку и постарайся сосредоточиться на этом ощущении.
  
  За дверью и в окрестностях одинокой хижины Гордона Фокса никого не было.
  Вечером, надев теплую одежду и меховые сапоги, оба направились на рыбалку.
  Поверхность озера была покрыта тонким слоем льда.
  Устроив Курта в удобном раскладном кресле, Фокс приготовил наживку.
  Закинув леску в освобожденное от тонкого льда места у самого берега, они принялись ждать.
  Была тихая, ясная и безветренная погода, холодный воздух перехватывал их дыхание. Краем глаза врач постоянно следил за юношей и далекой лентой въездной дороги. У ног хирурга в удобном открытом чехле лежала заряженная винтовка.
  --Сэр, кажется, у меня клюет, --взволнованно прошептал Курт.
  --И правда, малыш, но не торопись, надо подсечь ее, но только, когда она возьмет наживку в рот.
  Через минуту большая рыба, сверкая серебристой чешуей, билась на берегу. Фокс ловко подхватил ее, быстро взглянул на Курта и бросил ее в ведро.
  --Да ты заправский рыбак, --широко улыбнулся врач, глядя на юношу.
  --У вас, кажется, тоже клюет,--глаза парня засверкали счастьем.
  --Отлично, сейчас посмотрим на нее...
  Фокс подсек, но рыба сорвалась с крючка и с размаху шлепнулась в воду.
  --Интересно, что они думают, когда их вытаскивают из воды, потом они видят нас так близко от себя,--Курт присел на корточки и уставился в ведро с водой.
  --Ничего, Курт, это просто бесчувственные твари, у них нет никаких чувств...--с этими словами Фокс снова забросил.-Тебе не холодно?
  --Нет, немного грустно как всегда, здесь такая тишина, хорошо умирать в тишине, --Курт подошел к самому краю воды, встал на колени, снял перчатку опустил руку в воду.-Интересно, как тонуть, наверное так же, как быть на воздухе рыбе.
  --Надо собираться, солнце уже довольно низко,--врач опустился рядом с ним и положил руку на его плечо. Курт чувствовал его внимательный взгляд, юноша никогда не испытывал подобного странного чувства, забота доктора Фокса, окружала его невидимым плотным и теплым кольцом.
  
  Над озером садилось солнце.
  Курт вздрогнул, но не отрывал своего взгляда от бесконечно-прозрачной красно-голубой дали озера.
  --Пойдем...
  Смеркалось. На гладкую поверхность озера опускался туман. Они собрались и направились обратно.
  После ужина Курт отправился спать в лабораторию. Он лег, чувствуя безмерную усталость. Он не слышал, как врач приблизился к нему, включил неяркий свет и ввел снотворное. Затем все повторилось снова, во время переливания крови Курт не просыпался, он только бормотал что-то и пел, врач все время был рядом с ним, гладил его по голове и следил за тем, чтобы он не двигался.
  Когда все закончилось, Фокс лег спать на соседнем с низкой кушеткой диване и сразу же погрузился в глубокий тяжелый сон.
  
  Джошуа Грасс в глубоком раздумье брел по аллее сквера, направляясь к дому Дика Фокса. Внезапно сзади, его окликнул незнакомый высокий мужской голос довольно неприятного тембра.
  -Мистер сыщик, --перед Джошуа стоял неряшливый тип без ряда передних зубов и застенчиво улыбался.
  --Меня зовут Брайан Роуз,--он протянул Джошуа слегка трясущуюся руку в черной перчатке.
  --Чем обязан, мистер Роуз?-Джошуа не смог сдержать выражения брезгливости на своем обычно безразличном лице.
  --Вы приходили к моему соседу снизу, его зовут Гордон Фокс, он известный врач, кажется хирург.
  --Именно так, --лицо Джошуа, а он о том и не догадывался, приняло весьма хищное выражение.-Вам что-то известно?
  --Он умер...--протянул Брайан Роуз, и на его глазах появились слезы.
  --Мистер Гордон Фокс?!!-глаза Джошуа округлились.
  --Нет, тот юноша, которого вы ищете, он был ранен, истекал кровью, врач пытался спасти его жизнь, но он умер...
  Джошуа Грасс застыл в оцепенении, его челюсть непроизвольно отвисла.
  --Откуда вам это известно? Вы видели тело этого парня своими глазами?-Джошуа пристально уставился на Роуза.
  --Нет, не вблизи, но я видел, как его увезли на машине, его несли на руках, машина стояла у входа.
  --Он был мертв?
  --Да, сэр, такого бледного, юного и красивого лица я еще не видел в своей жизни ни разу, знаете, он похож на белую лилию. Они вынесли его из квартиры доктора Фокса на руках.
  --Когда это было, когда его тело увезли?--глаза Джошуа Грасса горели диким огнем.
  --Неделю назад, он умер, он вознесся к небесам, мистер...
  --Так вот, значит, какого кота похоронил этот ирландский ублюдок?- процедил сквозь зубы Джошуа.
  --Знаете, сэр, он мне бы и мертвым пригодился, я бы хотел посмотреть на него поближе, коснуться его чудесных светлых волос, как у ангела, он бы не стал вырываться из моих объятий, я бы делал с ним все, что только захотел...--Брайан Роуз стал медленно исходить пеной изо рта.
  --Зачем тебе этот малолетний мертвый парень, может ты хочешь поиметь его труп, а?-во внезапном порыве ярости прокричал Джошуа, вспомнив об одном из порученных ему дел об убийстве одним некрофилом своей беспомощной жертвы прошлым летом на городском пляже.
  Тихо вскрикнув, Брайан Роуз бросился прочь.
  --Вот ублюдок, захотел заполучить этого парня,--пробормотал Джошуа, глядя ему вслед. -А я ведь тоже не прочь посмотреть на этого хваленого юнца с долбаными бабками, распиханными по карманам его тинэйджерских шмоток, даже на мертвого, потому, что не надо будет видеть, как он рыдает в камере по утраченной свободе, слышать, как он будет умолять меня о защите...Выходит, он отличался неземной красотой, умер совсем недавно, этот старый породистый ирландский пес оперировал его, пытался выходить, но парень все равно загнулся...
  
  Мистер Фокс сидел у постели своего молодого пациента и ждал его пробуждения. Врач смотрел на его лицо. Темные круги под глазами юноши почти исчезли, на щеках появился легкий румянец, белокурые волосы стали еще длиннее.
  "Ты еще так слаб, малыш, но вместе мы прогоним твою болезнь навсегда. Ты должен жить во имя этой жизни, возможно, ты даже прославишься и будешь счастлив. Ты должен жить и освещать своим светом дорогу других любящих тебя людей. Твои прекрасные глаза будут устремлены в будущее..."--думал Фокс.
  Курт проснулся только к обеду. Он медленно встал с постели, оделся и вышел в коридор.
  --Доброе утро, сэр,--улыбнулся юноша.
  Фокс быстро поднял голову и посмотрел на парня.
  --Проголодался?
  --Есть немного.
  --Тогда на кухню, там все готово и ждет тебя,--врач увлек юношу за собой.
  --Здесь мясо, сыр и немного творога, ты должен съесть всю эту порцию. После этого получишь немного мороженного и апельсинового сока с мятным чаем.
  Курт сел за стол и принялся за еду. Порция была не большая. Впервые за долгое время он почувствовал наслаждение от хорошей свежей еды.
  Хозяйничая на уютной кухне, Фокс с незаметно и с интересом наблюдал за парнем. Ему нравилось смотреть, как он ест, видеть его тонкие изящные пальцы, запястья, гибкую неширокую спину, наскоро запиханные за уши светлые волосы.
  "Я приручил его, он оказался совсем не диким, хотя и выглядит отщепенцем. Он просто брошенный ребенок несчастный и замкнувшийся в себе",--пронеслось в голове доктора Фокса.
  --Хочешь добавки или мороженого?-ладонь Фокса легла на голову Курта.
  --Мороженого, сэр.
  --Как я счастлив, сынок, ты и представить себе не можешь...--Фокс поставил перед ним порцию фруктового мороженного, стакан с соком и опустился напротив.
  --А вы, сэр? Почему вы не едите со мной?
  --Я поел перед самым твоим пробуждением, малыш.
  --Кажется я долго спал и ничего не почувствовал...--глаза Курта встретились с глазами сидящего напротив него врача.
  --Не уходи от меня, малыш, не бросай меня, я просто хочу заботиться о тебе до тех пор, пока не увижу, что ты вышел на хорошую дорогу, чтобы ты сам сделал это и тебе бы понравилось, --не отрывая своего взгляда от его синих глаз произнес мистер Фокс.
  Курт молчал и смотрел в его глаза.
  --Это все правда или только мое воображение?-чуть слышно произнес юноша.
  --Это чистая правда, клянусь своей профессией военного хирурга, но ты можешь отказаться, я не вправе удерживать тебя. Я полюбил тебя, как сына, которого у меня никогда не было в тот самый момент, когда я принес тебя, истекающего кровью, в свой дом.
  --Я видел голубой туннель, в конце него, наверное, был бог, что-то остановило меня, это были вы, сэр...
  --Не знаю, малыш, -задумчиво ответил врач.
  --Меня ищут копы, я вмешал вас в это дело, это совсем плохо.
  --Это я вмешался, я видел, как она стреляла в тебя, я мог бы пройти мимо.
  --Наверное вы испугались, сэр, ведь такое не часто случается?-Курт заметно погрустнел.
  --Я прошел Вьетнам, сынок, я видел, людей с оторваными руками и ногами, вывораченными кишками, у таких же, как ты парней, я ничем не успевал помочь им...
  На некоторое время воцарилось гнетущее молчание.
  Курт доел мороженое, выпил сок и задумчиво уставился в окно.
  --Хочешь погулять? Сегодня отличный день,--Фокс поднялся.
  --Я бы хотел быть вам полезен, помочь вам, как могу.
  --Конечно, но сначала ты должен поправиться, я должен убедиться, что ты в полном порядке, понимаешь, о чем я?
  --Да, сэр.
  --Тогда надевай теплую одежду, которая лежит в шкафу в твоей комнате и походи около дома, я вынесу плетеное кресло, поставлю его у двери, когда устанешь, можешь посидеть. Мне надо закончить пару срочных дел.
  --И еще, посматривай на дорогу, если кто-нибудь появится, возвращайся в дом и предупреди меня.
  --Можно взять ружье, сэр?-нерешительно произнес Курт, глядя в глаза доктора Фокса.
  --Нет, сынок, не сейчас, мы установим в лесу мишень и постреляем, только позже...
  Курт медленно шел по тропинке от дома, было довольно холодно, но безветренно, солнца не было. Красно-синее сердечко, привязанное к поясу теплых джинсов, болталось под ладонью его левой руки. Светлые сосновые стволы возвышались над его головой, вокруг виднелись следы небольших лапок енотов. Чем ближе он подходил к озеру, тем сильнее дул холодный сырой ветер. Под ногами на чуть заметной тропе валялись запорошенные снегом ветви, и Курт подумал, что на обратном пути он соберет самые крупные из них для печи. Он снова был на берегу, подошел к самому краю. Воду затянуло тонким слоем льда. Юноша чувствовал боль в сгибах рук и усталость, он огляделся по сторонам, взглянул на далекую змейку дороги и опустился на плоский камень. Одев на голову капюшон теплой подбитой мехом куртки, он смотрел вдаль и отдыхал. В голове не осталось никаких мыслей. Далекая и пустынная дорога звала его в путь, ему хотелось встать и идти по ней без оглядки на старый заброшенный деревянный дом.
  Он видел, как из дома выходил Фокс и искал его глазами.
  "Таким бы я хотел видеть моего отца, мне надо просто представить, что я счастлив с этим человеком, что тут такого.."-- думал Курт.
  На обратном пути он собрал немного толстых сосновых веток. Он подошел к двери, толкнул ее плечом и вошел в коридор. В доме было тепло и уютно, вкусно пахло пищей.
  --Проголодался?-из кухни вышел Фокс.
  --Нет, сэр, я принес немного веток.
  --Отлично, положи в поленницу у печи.
  --Я прилягу не надолго.
  --Ты в порядке, малыш?-Фокс внимательно посмотрел на него. Неясные сомнения внезапно зашевелились в его голове.
  Курт разделся и медленно забрался под одеяло. Жар и тошнота заполняли его мозг, по всему телу горячей волной разливалась боль. Он попытался заснуть, и на какое-то время ему это удалось.
  Он очнулся от колющей боли в запястье, врач сидел рядом и брал у него кровь.
  --Лежи, лежи, только не вставай, я сейчас приду.
  
  Фокс вошел в комнату и плотно закрыл за собой дверь. Он подошел к постели и сел.
  Он взял руку парня в свои руки и легонько сжал ее между своими ладонями.
  В это мгновение Фокс почувствовал в своей руке присутствие маленького переливающегося сердечка, которое вложил в его ладонь Курт.
  --Я хочу умереть здесь, сэр, я чувствую...--Курт смотрел в его глаза.-Сегодня хороший день, чтобы умереть.
  --Не говори так сынок.
  Курт молчал и задумчиво посмотрел в сторону.
  --Я бы хотел остаться с вами, но у меня не получается, может быть это к лучшему,--шептал Курт, держа Фокса за руку.-Умирать не страшно, просто не привычно,-- юноша не отрываясь смотрел в глаза врача.
  --Не грустите обо мне, я не такой, каким кажусь на первый взгляд,...мне очень жаль, что все так вышло, ведь вы сделали все, что смогли, я-то знаю, вам не за что винить себя, --Курт закрыл глаза.
  --Нет, нет, только не так рано, --Фокс обхватил его плечи.
  --Я не хочу уходить от вас, но это не в моих силах, --прошептал Курт не глядя на врача.
  --Почему, почему так скоро. Этого не может быть... --беспомощно пробормотал Фокс, но взгляд Курта остановил его.
  --Мне не больно и не страшно, я знал, что умру...я готовился...--его голос слегка дрогнул, он смотрел в глаза хирурга.-Мне кажется, что совсем недавно у меня появились настоящие друзья. Это дядя Макс, Алекс и Кэрол, передайте им, мне очень жаль, что мы не встретились раньше...
  --Мне не по себе, док, глаза закрываются сами собой, может быть я просто очень устал и хочу спать?-Курт слабо улыбнулся, его рука сжала край одеяла.
  --Больше нет боли, док, только воздуха не хватает...--зрачки юноши расширились, он попытался приподняться.
  Врач обхватил ладонями его щеки, так, что его пальцы погрузились в волосы на его затылке, он прижал Курта к себе.
  Хрипло застонав, юноша потерял сознание.
  --Его пульс слабеет, а я-то думал, что поймал ангела в свои сети, он жил среди нас, мы гнали его, он не обращал на нас внимания чаще, чем мы того хотели, мы ищем его теперь и хотели бы оставаться рядом, когда он обречен,--рассеянно бормотал доктор Фокс.
  Невидимые волшебные нити, связующие человека с землей, рвались на глазах военного хирурга Ричарда Гордона Фокса.
  Хирург открыл ладонь, сердечко переливалось.
  
  
  
  Посвящается моему отцу.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Музыкальное сопровождение:
  
  Katatonia--Brave murder day-Brave, Day, Rainroom, Endtime.
  OOMPH!--Wunsch kind---Wunsch kind, You ve got it, Walsungenblut, My Soubrette, Filthy playground.
  Bathory--Octagon-Born to die, Grey, Blood on ice--Blood on ice, Man of Iron, The Stallion, Woodwoman, The Lake, The Ravens.
  Jubileum-3-33 Something, Sociopath,
  In conspiracy--A Fine Day to Die, Die in fire,
  Destroyer of worlds--Likeof Fire, Ode, Bleeding, Kill kill kill, Day of Wrath.
  Nirvana-
  In Utero-Dumb, tourett s
  Nevermind-Something in a way, Endless, nameless,
  Incesticide-Big long now.
  Unrealese-D7.
  Nick Kave--- Into my arms.
  I. Bach--Хоральная прелюдия (для двух фортепиано) BWV 140, Концерт для флейты, скрипки и клавесина Allegro BWV 1044.
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"