- Выходите, вы свободны, - сообщил напуганным стрельбой пленницам Алька и спрыгнул с подножки грузовика.
Девчонки порскнули из кузова грузового "Опеля" и разбежались по окраинам Демидовки. Казалось, они достигли мягкой пыли просёлка раньше, чем Алька со своим автоматом. Дед Антип, до войны единственный на всю округу тракторист, а сейчас - заместитель партизанского отряда, только проводил девчонок взглядом. Приказа доставить их куда либо у него не было. Только освободить. Сам он ничего толкового для будущности освобождённых придумать не смог, хоть и не спал двое суток.
- Дяденька... - услышал Антип Юхимович сбоку. М-да, подкачала бдительность, подкралась нонешняя беглянка, а мог и кто их охраны их грузовика смерти уцелеть. Хотя нет, вон Алька штык-тесаком от "маузера" контроль провёл и нехитрые трофеи собирает. Надо бы инструкцию ввести, как отход проводить правильно. Вот он пусть товарищей в землянке и проинструктирует, каждая ошибка должна быть исправлена и этот опыт до отрядных быстро доведён.
- Чего тебе, милая? - спросил тоненькую девчонку Антип, иш, "дяденька", а в отряде дедушкой зовут. "Дедушке" ещё и сорока не исполнилось.
- Заберите меня к себе, загребут ведь и вернуться мне не к кому...
- А подполье ваше что? - спросил пытаясь по доброму улыбаться замкомандира партизанского отряда.
- Так в подполье нас и схватили фашисты, из своих навёл кто-то... - сказала и в саму себя как провалилась. Не хочет плакать, не хочет вспоминать, что стало с захваченными, почему до отправки в Германию только она из всей деревни... Что сдали с остальными сельчанами...
- Заберите, ведь не жить нам уже, всё равно ведь выдадут.
Дед Антип молчал глазами выискивая непрошенных свидетелей, первого как раз и следовало уничтожить, добрым людям спасть попавших в партизанскую засаду немцев не пристало.
- Заберите, съедят ведь. Что те, что эти. А мы для них хуже травы, не люди а просто корм.
- Не бойся милая, - откликнулся Антип, "да что я как сумасшедший дед её по старорежимному величаю, - заберём, и станешь ты - человек. Наш боевой товарищ. На автомат. Вон всё уже законченно, в лес возвращаемся.
Так хитрый тракторист одним предложением пополнил свой отряд отчаянным бойцом, повысил дисциплину среди теряющих боевой дух партизан-комсомольцев и нашёл кому вручить тяжёлый автомат. Он не просто верил в Победу, он знал, что она придёт, рано или для него уже поздно.
Не знал Антип, что из партизана совсем скоро станет подпольщиком, доживёт и до Победы, и до её тридцатилетия, но на легальное положение так и не захочет вернуться. Потому, что спасёная Настенька разревётся в истерике и раскажет ему о том ужасе, что творили в её деревне набранные из бывших сограждан эсэсовцы, и поклянётся Антип уничтожать их где найдёт. Только многовато недобитков останется на нашей земле, что с немецкой подачи, что со шведской, а там из лагерей потянутся, в начальство пролезать станут. Вот к ним Антип, каждый раз с новым позывным и будет наведываться, сначала с ненавистью, а затем буднично, для практики. Что бы знать, мы - не корм!