- Как вам уже известно из школьного курса, а также из ранее прочитанных мною лекций, наш мир обязан своим существованием вовсе не долгому процессу эволюции, как, скажем, Мир Снаружи, и не омнипотентной воле примордиального демиурга, а возник в результате сложного по описанию и классификации, но элементарного в применении метода кумулятивной психопенетрации. Записываем определение.
Лещ помотал головой, выгнав из оной реалистичный образ кусочка поджаренного хлеба с величаво возлежавшей на нем шпротой. Четвертая пара за день в совокупности с вынужденным бойкотом завтрака давала о себе знать: жирная рыбка возила хвостом по ноздреватому пшеничному ложу и вещала козьим голосом профессора Бананникова, перемежая научные термины отборной руганью и цитатами из Ивана Баркова, каковые, в общем-то, из потока матерщины практически не выделялись. Студент подцепил указательным пальцем ручку и старательно законспектировал слова лектора:
- Кумулятивная психопенетрация основана на переходе количества мышления в качество. В течение первой, эволюционной стадии происходит так называемая инфоаккумуляция: при увеличении числа мыслящих индивидов в популяции и неизменной площади ареала их обитания, соответственно, растет плотность и давление психических явлений. В определенный момент величина давления достигает критического показателя, и процесс перетекает во вторую, революционную стадию. Избыточный объем знания трансформируется из идеального воспроизведения действительности в мышлении, согласно закону единства и борьбы противоположностей, в собственный диалектический антитезис (здесь мы воспользуемся терминологией Николая Кузанского), то есть в идеальное воспроизведение мышления в действительности. Таким образом, точка перехода выступает в роли универсального центра бытия, где тезис и антитезис индифферентны как по форме, так и по содержанию. Правда, при этом вновь нарождающаяся ноосфера может оказаться фактически необнаружаемой средствами более архаичной экзистенциальной формации, что и произошло в случае с Миром Снаружи...
Лещ снова стал засыпать - философская колыбельная достигала своей тайной цели. Чувствуя, что улавливает из всей нерасчлененной массы содержания лишь предлоги и частицы, он толкнул в бок своего верного друга и собутыльника Серегу Хединского:
--
- Шевелюра, не разъяснишь ли ты мне потаенного смысла сих обильных высокомудрых излияний, коими наш высокоуважаемый маэстро, заедрени его в душу так, столь усердно потчует неокрепшие юные умы, к тому же разморенные двадцатью градусами на улице и сорока градусами в желудке?
--
- Короче, так, - привыкший к лещёвым речевым узусам Серега даже и тем местом, где у остальных людей бровь, не повел. - Все, кто в мире есть, на самом деле - отражения живущих в Мире Снаружи. И ты, и я, и Бананыч, - он кивнул на профессора. - Типа мы им снимся.
--
- Так я не понял - что же, мы не сами по себе, марионетки "в ловких и натруженных руках"?
--
- Весь облик нашей вселенной сообщается коллективным усилием воли социума Мира Снаружи. Однако сразу поспешу рассеять некоторые распространенные заблуждения. Во-первЫх, - Бананников делал ударение на последний слог. - Не следует понимать "коллективное" как "взаимно координированное". Хотя психические импульсы, идентифицируемые в Мире Снаружи как "сны", неизбежно совпадают по моменту продуцирования, такого же совпадения не наблюдается у, так скажем, направлений их векторов. Отсюда и многочисленные неудобства нашего мира... Посмотрите в окно!!!
Довольные легитимной поблажкой и возможностью размять затекшие шеи, первокурсники как по команде повернулись к мутному прямоугольнику окна. По ту сторону стекла происходило нечто, напоминавшее трагедию эпохи Пунических войн в постановке кошмарного театра абсурда. Стада боевых слонов, несшихся по воздуху в полуметре от асфальта, с жутчайшим ревом врезались в толстую стену, состоявшую из крепко приваренных друг к другу чугунных радиаторов отопления. От таких подвигов ушастых камикадзе мгновенно разрывало на окровавленные куски; при этом из каждой кучи свежей слонятины тут же выпархивала какая-то непонятная тучка серого цвета. Из нее торчала спутниковая антенна и табличка "Осторожно! Карма!", сбоку же было привинчено что-то вроде электросчетчика с огромным количеством цифр. Тучки взмывали куда-то выше карниза учебного корпуса, за пределы видимости, и оттуда вскоре появлялись новые табуны взмыленных животных. Студиозусы наблюдали сию однообразную картину уже минуты две, как вдруг появился небольшой тощий человек с огромной приплюснутой головой, издалека он напоминал ржавый гвоздь с укоризненно качающейся шляпкой. Этот господин нервно замахал пионерской пилоткой с павлиньим пером и завопил истошным бабьим голосом: "Ганя! Сципиончик! А ну, домой, ужинать!" Слоны мгновенно превратились в зеленых мух а-ля "патриархальный сортир Нечерноземья в летний период" и скрылись из глаз. Их примеру последовал и гвоздеобразный гомункулус, за ним вдаль улетала нехитрая крестьянская песня: "Our dreams vanished in haze, Which disembowels us and blackens, So Nowhere is the only place Where something really happens..."
- Вот таким образом - резюмировал профессор, - происходят так называемые монотопические конфликты. Когда совпадают место и время действия в двух или более снах, это чаще всего наносит серьезный ущерб нашему миру, я имею в виду - материальный. Для его минимизации существует ОГИР - Отряд ГидроИстребителей "Рудра". С ним, я думаю, кто-либо из вас уже сталкивался...
Лещ вспомнил, как он, тогда еще второклассник, возвращаясь домой, увидел: четверо мрачных мужиков в бледно-синей униформе расстреливали из брандспойтов некое странное существо, напоминающее гибрид холодца и глобуса. Тварь почти не сопротивлялась, лишь подрагивая под мощными струями, и наконец исчезла, не оставив следов, кроме, конечно же, обширных луж ("как слоны нассали" - подумал тогда юный Лещ).
- Процесс изгнания нежелательных персонажей снов в Мир Снаружи осуществляется при помощи воды, так как побрызгать водой на спящего есть один из древнейших и самых верных способов его разбудить. Соответственно, с водой связаны и названия отрядов ОГИР: "Алкахэст", "Хидран", "Амбхамси" и другие...
Лещ уже изнемог до такой степени, что медленно сполз с сиденья в проход и двинулся в горизонтальном положении задом наперед в сторону доски, где помахивал левой рукой, словно отсчитывая ритм, увлекшийся Бананников.
- Ты что, говна объелся?! - неприлично громко зашептал Шевелюра, не поворачивая головы.
- "Священней, чем полет той птицы над землёю, я чту лишь ее тушку к трапезе моей", - афористичность речи Леща, видимо, не зависела от ситуации, - Пора заканчивать эту трамбовку студенческих мозгов!
- Хорош, ползи обратно...
Но было уже поздно.
- Молодой человек, перемещение ползком я еще способен понять, но почему же задом наперед? - Бананников возвышался над распластанным студентом, как Эверест над шерпами.
Лещ, отряхиваясь, встал, восстановив таким образом ростовый статус-кво:
- Для остановки внутреннего диалога.
- И где же вы почерпнули столь некомфортный способ?
- У Кастанеды.
- Извините, не знаком с таким, - профессор сразу охладел к дальнейшей беседе - Ваша фамилия?
- Лещ... Только это не фамилия, а кличка.
- А собственно родовое имя ваше где?
Аудитория, знавшая о генеалогической путанице своего однокурсника, замерла стоп-кадром немого ожидания.
- Такового не имею, - усмехнулся Лещ, - из свойственного мне стремления к субъективизации собственного "я" от фамилии отказался... Могу паспорт предъявить.
- Не надо, я вам верю! - умильно улыбнулся Бананников и вдруг перешел на резкий дискант, - А теперь покиньте лекцию не-мед-лен-но!!!
- И все Будды, Бодхисаттвы и Татхагаты возрадовались освобождению от оков самости и узрели священный путь Аштханга Марга! - с насмешливым пафосом произнес Лещ, медленно поворачиваясь к выходу.
- Кто-кто возрадовался? - переспросил один из студней.
Уже скрывшийся за дверью нарушитель просунул голову в проем и с издевкой промурлыкал:
- Граф Петр Андреевич Клейнмихель, душечка! - после чего исчез из института насовсем.