Золотых Игорь Станиславович. Пиррова победа

- Держать правый фланг! - заорал я, пытаясь перекричать взрыв снарядов и звон разбивающихся стёкол.

Мой взвод оказался под массированной атакой противника, численно превосходящего нас в полтора раза. Из двадцати двух моих бойцов оставалась едва ли половина. Мы отступали. В разбитом пятиэтажном здании, которое раньше носило пафосное звание бизнес-центра, мы пробирались к черному ходу, где нас ждал броневик "Тайфун". Я слишком поздно заметил, что мой младший брат не успел прорваться через коридор и оказался отсеченным от остатка взвода. Уже у выхода я понял, что оставляю его на верную смерть, и не мог допустить этого. Решение было принято без колебаний... и безрассудно...

- Берём штурмом левое крыло! - заорал я, останавливая бойцов, направляющихся к выходу.

- Михалыч, это безумство! Это равносильно...

- Это приказ! - прокричал я бойцу прямо в лицо.

Никто из десяти человек не осмелился меня ослушаться, хотя каждый из них знал, что будь на месте моего брата кто-то из них, то мы бы уже садились в броневик. Я знал, что они это знают, но мне было плевать на всех. Я был уверен, что никогда не прощу себе смерть брата. Чтобы добраться до части здания, где забаррикадировался мой брат, нам нужно было прорваться через центральный зал.

- Крот, Молот, Питерский, прикрываете левый фланг! Дэн, Малой, Бугор, вы - справа! Остальные прикрывают по периметру. Я прорываюсь и занимаю позицию в первой комнате левого крыла! По моей команде идёте за мной!

- Вопросы есть?! - я сделал секундную паузу. - Вопросов нет!

Шквал огня обрушился на противника, который не ожидал нашего отчаянного прорыва по центру. Шестеро бойцов вражеского взвода упали замертво. Пока противник приходил в себя и оценивал обстановку, мне удалось проскочить до намеченной комнаты и занять позицию. Парой автоматных очередей я ликвидировал еще двух врагов и освободил проход брату, который стремглав метнулся ко мне. Я отдал команду взводу прорываться к нам. Роковую команду... Все десять бойцов были изрешечены пулеметной очередью через центральный вход. Выглянув в окно, я увидел пулеметчика и двух ублюдков с автоматами. Вытащив гранату, отточенным движением выдернул чеку и бросил прямо к их ногам. Брат вычеркнул из списка живых ещё двоих подбегавших к боковому входу.

Оставалось четыре бойца противника, которые были рассредоточены по зданию. Партизанскими перебежками мы с братом проходили из комнаты в комнату и расстреливали всех тварей в упор. Стреляли даже по тем, кто пытался сдаться. Мы одержали победу. Брат был спасён. Но за его жизнь десять отчаянных, смелых парней заплатили своими...

***

- Держать правый фланг! - прокричал я своей пейнтбольной команде, которая отступала от противника.

Последовала очередь выстрелов по правому флангу, чуть сдержав напор оппонентов.

Мы отступали, но это было тактическое отступление. Я контролировал игру.

- Макс, остаёшься здесь и держишь коридор! - отдал я приказ своему самому энергичному игроку.

Всем своим видом Макс выражал недовольство. Он хороший игрок и тактик, поэтому понимал, что долго один не выстоит, а значит, его приносят в жертву. Тем не менее, выполнил приказ - прижался к стене и занял позицию.

- Остальные - за мной! К чёрному ходу! Быстрей! Быстрей!

Мы стремглав неслись к чёрному ходу, чтоб накрыть противника с тыла. Всё прошло идеально. Внезапная атака полностью дезориентировала соперников, и мы расстреляли их, как пингвинов на плацу. Чистая победа!

Команда потеряла единственного игрока - Макса Борзина... Он так похож на моего брата. Такой же смелый. Такой же резкий. Такой же гордый. Что ж, "брат", прости, но я исправил свою ошибку. На тот свет отправился лишь тот, кому суждено...

"Я исправил... я исправил... я исправил", - повторял я мысленно про себя.

***

- Борзин, ты опять пропустил теорию, - услышал я голос тренера за спиной. - Собираешься "хомяком" играть в финале?

Я ничего не ответил. А теорию саботировал потому, что надоело слушать тактики, где меня постоянно сливают. Я выпрямился и в упор смотрел на него.

- Гордый орёл, - подколол он меня. - Как ты знаешь, в этот раз игра будет на классике без всяких андеграундов на заброшенных стройках. Работать будем по линиям поля. Сейчас тебе кратко по тактике расскажу.

Михалыч размял свою массивную шею, покрутив головой, как будто собирался вступить со мной в рукопашную.

- Как обычно, первым темпом занимаем свои позиции с попутным отстрелом "разбежки" противника. Лёха и Жека занимают сразу "тысячи" по флангам: Лёха - первую, Жека - пятую. Работают по диагонали. Ты занимаешь "сотню" под Лёхой и держишь "бровку". Тёмыч аналогично держит "бровку" под Жекой. Я - "бэк" и выхожу на третью "сотню" последним, после чего ввязываюсь в длинную дуэль, отвлекая противников на себя. Отмечаем все позиции противников. Теперь самое важное: по моей команде все начинаем "заливать" позиции противника, и закрываем их. Пока они не видят наших перемещений, ты прорываешься по "бровке" на "тысячи" противника и уходишь в размен с двумя его "тысячниками".

Михалыч сделал паузу, ожидая от меня кивка согласия. Трудно было не понять его тактику. Эта сука снова меня сливала! Опять меня в размен... Меня! В размен!

- Как только ты открываешь нам "тысячи" противника, мы срываемся на его позиции, прорываясь по правому флангу, я тоже смещаюсь к...

Я уже ничего не слышал. Я знал, что спорить с ним по тактике бесполезно, и это меня бесило ещё больше.

"Посмотрим ещё, кто кого в размен пустит", - подумал я и кивнул, мол, тактику понял.

***

Я снова иду по коридору. Сгорбившись на лавке, сидит женщина. На голове неопрятно завязан чёрный платок. Она кормит младенца грудью, что-то ему нашептывая сухими бледными губами, будто поёт колыбельную или читает молитву.

- Дорогой, где ты так долго был?

Делаю вид, что не услышал. Через пару шагов мне на шею бросается белокурая девчонка. Её некогда ангельское личико сейчас распухло от непрерывного плача. Молча отстраняю её от себя. Прохожу дальше.

Стоит затёртый стол. Он весь в пыли. За столом сидят старуха и старик.

- Сынок, ты совсем забыл родной дом...

Старики провожают меня взглядами. В их глазах бесконечное горе... Я иду к выходу. Мне навстречу выбегает девочка лет пяти. В руках у нее потрепанный заяц с оторванным ухом. Девочка смотрит на меня наивным детским взглядом и улыбается.

- Папочка! Я по тебе скучала...

У неё по щеке течет слеза.

Отворачиваюсь, не имея сил смотреть на неё. Подхожу к выходу. На стене висит запотевшее зеркало. Вместо своего отражения вижу лицо Дэна... оно плавно меняется... теперь это Молот... Крот... Бугор... Питерский... У всех один и тот же взгляд: тот, который я видел, отдавая приказ о фатальной контратаке. Я просыпаюсь весь в поту. В тысячный раз...

***

- Лёха, Жека, держите диагонали! Работаем! Работаем!

Игра была в самом разгаре. Я занял свою позицию на первой сотне и отстреливал бровку, ожидая команды от Михалыча о забеге.

- Заливаем! - прокричал тренер, и я сорвался с точки.

Добежав до первой тысячной бочки противника, я снял в упор одного "тысячника" и занял его место.

Мои напарники уже оставили свои позиции, понеслись вперёд и только на полпути поняли, что я не зачистил "тысячи", а снял только одного. Возвращаться им было поздно. Леху и Тёмыча сняли еще во время перебежки. Жека сразу же ушёл в размен со вторым "тысячником" противника. Мы с Михалычем остались вдвоём. Он моментально среагировал на события и принял единственно верное решение - вернулся ко мне.

Теперь мы оставались вдвоём против троих, но я был уверен, что индивидуальное мастерство каждого из нас будет гарантом победы.

Мы начали отрабатывать "крест", в очных дуэлях сняв каждый по одному противнику. Теперь нас оставалось двое против одного, засевшего на сотнях. Наша победа, был только вопрос времени. Это время оказалось равным трём минутам.

- Победа! - прокричал я, срывая флаг поверженного противника, - Да! Да! Да!

Я размахивал флагом и орал изо всех сил. Наконец-то была настоящая победа, где я герой, а не мясо, прикрывающее всех. Это был мой триумф, который команда не очень-то разделяла, полностью игнорируя меня, а Михалыч и вовсе куда-то пропал...

***

О такой победе я и мечтал! В финале чемпионата города! Теперь-то наверняка все поняли, кто на самом деле лучший...

Был повод отметить событие. Уставший, но довольный собой, я наконец-то добрался до холодильника и извлек заготовленную бутылку шампанского. Чувство полноценного праздника портило только отношение Михалыча, который сбежал, как ребёнок... А ведь сам мне говорил, похлопывая по плечу: "Главное - победа!" - думал я.

Как же мне сейчас хотелось сделать с ним то же самое - я представил Михалыча.

- Теперь-то ты понял, каково это, когда тебя сливают? - обратился я к воображаемому Михалычу, - Как тебе такая победка? Нравится?

Воображаемый Михалыч молчал. Ему нечем было крыть, вот он и сбежал. Небось, уже нажрался где-то до синевы и бродит по улицам.

До меня донеслись отрывки фраз новостей по телевизору, который я всегда включал фоном на кухне: "...в центре города... ...вооружённый... ...погибло более десяти человек, ещё около пятидесяти получили ранения разной степени тяжести". Я обратил всё свое внимание к ящику, перестав откупоривать шампанское.

"Личности четверых погибших уже установлены: Николай Панов, Валентина Рожкова, Иван Громов и Дмитрий Борзин... "

"Дмитрий Борзин", - отозвалось эхом в моей голове.

- Нет, нет, нет! Это не может быть мой брат!

Я схватил свой мобильный, дрожащей рукой выбирая контакт "Братишка" для вызова. Вызов пошёл...

Гудок...

Ещё...

Я не отрывал взгляда от ТВ, где показывали запись с камер наблюдения торгового центра. Я видел, как мой тренер расстреливает беззащитную толпу. Как люди в ужасе разбегаются. Как показывают последствия бойни и тело на каталке, накрытое белой простынёй, из-под которой свисала рука с такой знакомой татуировкой...

Гудок...

Еще...

"Абонент не может принять ваш звонок. Вы можете оставить ему голосовое сообщение после сигнала..."

Внезапный хлопок от вылетевшей пробки шампанского вышиб из меня последние силы. Мои ноги подкосились, и я отключился...

***

- Коллеги, обратите внимание, - лекторским тоном говорил профессор Головлев своим интернам, показывая на монитор с изображением второй палаты, - Типичный случай диссоциативного расстройства личности. Борзин Максим Михайлович, 43 года, боевой офицер в отставке.

- Это тот самый, который год назад расстрелял в торговом центре кучу народа, включая своего родного брата?! - перебил его один из интернов.

- Тот самый. До сих пор видит и общается с неким Максимом. Сам же отзывается исключительно по отчеству. Похоже, нарушение в функционировании мозга было вызвано какой-то психологической травмой, полученной еще на войне, и находилось в стадии ремиссии более пяти лет, пока... - профессор сделал паузу, - Пока не произошло то, что вы и так все знаете...

***

Не знаю, долго ли я спал, но, кажется, начал осознавать, что такое потерять счёт времени... что такое потерять точку опоры в пространстве... что такое потерять себя. Я силился понять, кто я и что здесь делаю. Белый потолок, белые стены, белый пол, белая постель... Откинувшись на стенку, Михалыч сидел на кушетке.

- А ведь я так ни разу и не потерпел поражения, - тихо произнёс Михалыч.
- А я так ни разу и не одержал настоящую победу, - ответил я.

Оставить комментарий © Copyright Золотых Игорь Станиславович (igorzolotykh@gmail.com) Размещен: 29/11/2015, изменен: 29/11/2015. 13k. Статистика. Рассказ: Проза, Приключения Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: . . В соавторстве с Константином Дьяченко . .

Золотых Игорь Станиславович : другие произведения.

Пиррова победа