Гигантский космический змей медленно кружил над Эцилос. Сверкая миллиардами ярких разноцветных огоньков, иногда сливавшихся, иногда мигавших отдельными маленькими точками, он казался чем-то нереальным. Как будто гигантский дракон свернулся кольцом вокруг яйца со своим дитем. Оберегая его, он заснул тысячелетним сном, ожидая, когда его отпрыск пробьет скорлупу и выберется на свет. На фоне звездного неба и темной бесконечности космоса это кольцо горящих где-то вдали маленьких светлячков притягивало к себе взгляды всех пассажиров космического корабля. Люди сами не могли поверить, что это творение их рук. Слишком циклопической была эта конструкция. Не одна сотня лет ушла у человечества, чтобы создать невозможное. Теперь гигантский змей обречен вечно кружить вокруг планеты, притягивая к себе взгляды мечтателей. Гигантская река огней впереди казалась мостом, соединявшим Эцилос с невообразимо далекими звездами за пределами Галактики. Словно некая граница между планетой и миллиардами миров в разных уголках Вселенной. Огромный космический корабль был всего лишь маленькой рыбкой на фоне гигантской великой космической реки. А где-то за ней простиралась еще более невообразимая бесконечность пространства, по сравнению с которой не то что космический змей, даже само солнце было не более чем атомом в безбрежном океане мироздания.
Красивая девушка в облегающем платье яркого желтого цвета, стоящая на смотровой площадке гигантского змея, разглядывала приближающийся космический корабль. Объемный купол казался хрупкой границей между миром людей и безграничным пространством. Всего лишь тонкий слой прозрачного материала, похожего на стекло, отделял девушку в желтом платье от вечности. Миллиарды маленьких звездочек мерцали во тьме. И яркий силуэт стройной девушки казался частью другого мира, другой вселенной.
Чуть вьющиеся светлые волосы ниспадали на ее плечи, мягко прикасаясь к шее и лаская тонкую кожу. Чувственные губы, казалось, слегка улыбаются, как и большие карие глаза, чуть вытянутые уголки которых выдавали ироничный и вдумчивый характер девушки. А длинное желтое, словно огонек, платье, облегающее стройную фигуру, притягивало к себе взгляды пассажиров корабля. Она казалась маленьким фонариком, сияющим маяком в ночи. Нереальным видением, волшебным светлячком, указывающим путь измученным странникам. Это было так невероятно. Меньше всего они ожидали увидеть в бескрайнем космическом пространстве прекрасную фею среди далеких мерцающих звезд, встречающую путников бесконечности. Даже старый и много повидавший на своем веку капитан, которого, казалось, уже ничем удивить невозможно, слегка прищурился, всматриваясь в даль, словно не веря своим глазам и пытаясь убедиться, что они его не обманывают. "Однако, смотри, какая нимфа нас встречает, никак сама богиня бескрайнего космоса", - подумал он, поняв, что это видение не мираж. Он никогда не видел ее на станции, впрочем, разве здесь всех увидишь. Где там, среди стольких миллионов людей-то.
Молодой человек, открыв дверь, ведущую на смотровую площадку, заглянул внутрь и на мгновение замер, увидев девушку в желтом платье. Кроме нее, на площадке никого не было. Одинокая фигурка на фоне звезд завораживала. Невольно он засмотрелся на свою любимую. Все-таки как же она красива. Молодой человек не мог оторвать от девушки взгляд. Смотрел на нее, словно первый раз в жизни, влюблялся снова и снова, забыв, что уже несколько лет живет с ней в одной квартире и они давно уже стали, по сути, одной семьей. Пройдя мимо удобных кресел со столиками, расположенных по кругу вдоль прозрачных стен смотровой площадки, он подошел к любимой. Приятный запах ее духов, который он не сможет забыть никогда. Нежные, притягательные губы. Тонкая талия, смешливые глаза, в которых можно утонуть. Девушка, ради которой стоит жить, девушка, за которую можно умереть.
Она стояла под звездами, наблюдая, как большой космический корабль проходит мимо, направляясь в сторону стыковочного отсека. Огромный серебристый диск с маленькими разноцветными огоньками по бокам медленно плыл на фоне Эцилос. Сквозь иллюминаторы было видно, как толпятся пассажиры и члены команды, готовясь к прибытию. Многие из них почему-то смотрели в ее сторону. Одна девочка, маленькая, с красными бантами в длинных косичках, помахала ей рукой и, наверное, улыбнулась. Из-за расстояния это было непонятно, но казалось именно так. Она подняла руку и помахала в ответ. Он подошел сзади и обнял ее за плечи. Видимо, девушка не слышала его шагов. От неожиданности она вздрогнула и обернулась.
- Ну все, я договорился. Сегодня мы переночуем на станции, а завтра с утра полетим на темную планету.
- Хорошо.
- Надо в гостиницу сходить, посмотреть номер. Вещи наши уже там. Мне оповещение приходило о доставке.
- А в каком секторе гостиница?
- В секторе шестнадцать сорок три, девятнадцатый ярус.
- Девятнадцатый ярус, это же в середине, верно?
- Да, почти. Не повезло, правда, с сектором. Далеко. Придется на транспортере лететь. Впрочем, нам завтра из того же сектора отправляться...
- Сектор шестнадцать сорок три - это, кажется, вон там? Где корабль стыкуется? - она указала на диск, приближавшийся к щупальцам с горящими на них огоньками стыковочных излучателей.
- Да, вроде там, а что?
- Пассажиры так рассматривали меня, будто привидение увидели.
Он посмотрел на корабль, который уже опустился в щупальца стыковочного модуля. Щупальца начали медленно сжиматься, захватывая корабль и фиксируя его на месте. Словно огромный кальмар, поймавший маленькую рыбку. Вскоре они охватили весь корпус, и откуда-то снизу, из-под днища гигантского диска выросла большая присоска, прикрепившаяся к нему. Разгрузочный шлюз с несколькими грузовыми лифтами, в которых спокойно уместился бы земной авиалайнер, и, наверно, сотнею маленьких, предназначенных для пассажиров. Стыковка завершилась, сейчас начнется разгрузка.
Чуть подальше стоял длинный, похожий на дирижабль аппарат, намного больше чем диск. Такие корабли обычно использовали для межпланетных перелетов. К нему тоже присоединен разгрузочный шлюз, там, возможно, происходила загрузка продовольствия и всего необходимого для функционирования какой-нибудь базы на одной из планет. Может быть, даже на темной планете. Возможно, на нем они завтра и полетят, потому что, кроме этих двух кораблей, в этом секторе других не было.
- Ну что, пойдем? - спросил он.
- Да, пожалуй, - улыбнулась она, - странно, но я никогда не бывала на космической базе. Отсюда звезды совсем не такие, как на Эцилос. Они большие и яркие, очень красивые.
- Да, надеюсь, когда-нибудь мы будем не только любоваться ими издали, но и вблизи сможем их рассмотреть. Надеюсь, человечество сумеет преодолеть скорость света. И тогда мы отправимся туда так же запросто, как на эту космическую базу.
- Интересно, а вдруг мы найдем там людей, похожих на нас.
- Кто знает, все возможно, но, если честно, мне бы этого не хотелось. По крайней мере, не сейчас. Мне кажется, человечество еще не готово. Мы не готовы. Мало ли что за существа там живут и каково их мировоззрение. Какими технологиями они обладают и как будут использовать наши? Вдруг они воевать с нами решат или друг с другом, кто их знает... На мой взгляд, это слишком опасно. Опасно для них и для нас. И лучше бы нам пока держаться подальше от инопланетных цивилизаций.
- Но ведь мы способны научить их. Показать путь, если они сами его не нашли. Кто-то же должен зажечь огни на маяке.
- Не знаю. Это сложно. Может быть. А может, и нет. Стоит ли... Если вспомнить наше прошлое... Мало зажечь путеводную звезду в ночи. Люди должны быть готовы ее увидеть. Если они не готовы, то просто ничего не заметят, останутся глухи и слепы. И безразличны ко всему, кроме их собственных интересов. Мне кажется, чтобы увидеть свет, до него надо еще дойти.
- Но как дойти до света, если никто не зажжет огонь на маяке? - мягкая улыбка скользнула по лицу девушки.
26
Ночью София никак не могла уснуть. Что-то мешало ей. Она все не могла успокоиться и, как в далеком детстве, лежала в кровати, укутавшись в одеяло, и пыталась спрятаться от всего мира в своих мыслях. Но получалось не очень. Она снова и снова возвращалась к разговору с человеком из небоскреба. Ей было не по себе. София понимала, что с такими, как он, шутить нельзя. И все по-настоящему серьезно. Она уже убедилась. Эти люди легко могут убить человека. Для них это вообще ничего не стоит. Бесконечные проклятия, которые лились на ее голову буквально отовсюду, говорили сами за себя. Человек из небоскреба не блефовал. И Софию бросало в дрожь. Она чувствовала себя загнанной ланью. Словно непобедимый страшный зверь гнался за ней. Острые, белые клыки мелькали перед глазами. Ей было страшно. Последний раз так страшно было только в детстве, когда она всю ночь ждала, что откроется дверка шкафа и оттуда вылезет чудовище. И, как в детстве, она куталась в одеяло, боясь закрыть глаза. Только к утру усталость взяла свое и София забылась тревожным сном.
Сначала перед ней летали сияющие звездочки, а потом вдруг она очутилась в каком-то другом мире. В Древнем Риме. Огромный амфитеатр... Множество людей на трибунах...
По пыльной улице к амфитеатру подъезжают повозки с товарами. Чего там только нет. Глиняные горшки с оливковым маслом, фрукты, название которых она даже не знает, циновки с крупами, оружие. Столь любимое людьми средство самоуничтожения. Было несколько повозок с клетками. В некоторых сидели люди. Одни явно бедняки, в лохмотьях, другие в порванных в клочья туниках, когда-то, видимо, довольно дорогих. Среди них выделялась девушка. В разорванных одеждах. Полунагая. Она ехала, прикрывая полуобнаженную грудь рукой. Явно из знатной семьи. Другие опускали взгляд. Они стыдились этой повозки, стыдились своего истерзанного тела, потерявшего былую красоту. Но не она. Эта девушка глядела людям прямо в глаза, словно говоря: "Смотрите, что вы сделали, вам нравится видеть мое истерзанное тело, вы хотите видеть мою боль? Так смотрите!" - и люди отводили взгляд. Им было стыдно. Они не желали признаваться себе в своих грехах. Люди всегда стараются думать о себе лучше, чем они есть на самом деле. И когда истина предстает перед глазами, видеть ее не хочется. Лучше спрятаться в норку и представить, что ничего не было. Они так и делали.
За повозками с людьми следовали повозки с клетками, в которых сидели животные - тигры, львы, волки. Самые ужасные животные, которых только можно было найти для убийства человека. Скоро должны были состояться бои гладиаторов, а еще зрителей ждало самое лакомое зрелище. Травля животными христиан. Народ требовал хлеба и зрелищ. И чем более кровавым окажется зрелище, тем лучше. Нравственность Римской империи давно мертва. Это уже совсем не та цивилизация, что раньше. Не те римляне, что завоевали полмира. Совсем не те. Римская империя давно прогнила. Распущенностью, аморальностью, беспорядочными связями, вседозволенностью удивлять уже было некого. Падение нравственности дошло до уровня, когда людям стало нравиться смотреть на чужую боль и кровь. Люди хотели видеть смерть. И шли в амфитеатры. Один большой телевизор на всех. И очередной кровавый фильм, в котором умирали по-настоящему.
В чреве амфитеатра исчезало все. Вот и повозка с гордой девушкой растворилась в его мраке. А люди безучастно шли мимо по пыльной улице. Некоторые уже делали ставки, сколько проживет эта гордая красавица после своего появления на арене, предвкушая ее смерть. Весть о ее участии в представлении быстро разлетелась по городу, и почти всем хотелось увидеть, как это случится. Лишь очень немногие заметили странное облачко над великой горой, где жил бог подземного мира. Еще меньше было тех, кто подумал, что бог гневается. И лишь единицы поняли почему. Они собирали свои вещи, жен, детей и спешно уходили прочь, бросив свои жилища, свое добро в этом проклятом городе. Они не хотели жить так, как раньше, даже если могли оказаться на месте этой девушки.
Но вот наступил вечер. Солнце медленно проваливалось за горизонт, словно не желая видеть то, что должно было скоро случиться. Люди огромными толпами шли к амфитеатру. Зрелища смерти власть дарила народу в обмен на молчание и послушание. Это было древнее средство порабощения людей. Они проходили внутрь и исчезали в чреве этого монстра. Амфитеатр поглотил их всех. А то, что происходило внутри его стен, потом выходило на улицы города. Очередная сорванная печать снимала запреты, разрушая очередной закон морали и нравственности, доставшейся римлянам от их предков. Сердца людей черствели, и, чтобы тронуть их, требовалось все больше крови и мучений несчастных жертв. Так разлагалось общество.
Вот уже зазвучали трубы, возвещая о начале представления. А народ все прибывал и прибывал. Вскоре на трибунах не осталось мест, и люди толпились на входе, пытаясь разглядеть действо на арене за спинами впередистоящих. Целое море глаз, жаждущих крови. Целое море черных, черствых, гнилых сердец. Свет давно покинул их. А души этих людей пожирали демоны. Демоны, запущенные в них властью. Потому что так проще управлять людьми. Древний телевизор, интернет и видеоигры делали свое черное дело. Люди тупели и молчали, прячась по своим норкам и радуясь новой крови. А на арене начиналось представление. Вот в центр вышел крупный мужчина, вооруженный одним копьем. Это был специальный гладиатор, вроде современных дрессировщиков, почти матадоров. Он сражался с животными. Ему нужно было максимально разозлить зверей, чтобы потом обреченные люди погибли наиболее страшной смертью. Открылась решетка в стенах амфитеатра, и оттуда выскочил здоровенный лев. Он кинулся на мужчину, но цепь, которой он был прикован, удержала его в метре от гладиатора. С помощью этой цепи зверем управляли, отпуская его или, наоборот, затягивая обратно в клетку. Трибуны взревели. Гладиатор, нанося легкие удары копьем, кружился перед зверем, оставаясь вне досягаемости его страшных когтей и клыков. Лев свирепел, чувствуя легкую добычу, но не имея возможности схватить ее. Народу очень нравилось. Зрители предвкушали следующее представление. После льва были другие животные, такие же голодные. Их специально не кормили долгое время. Повинуясь инстинктам, они готовы были напасть на любую добычу. Сегодня ею были люди.
Разозлив и доведя до исступления всех животных, гладиатор, под одобряющий рев толпы, удалился. Его место заняли другие. Безоружные, изможденные, истерзанные люди. Избитые кнутами, палками. Многие с переломанными руками и ногами. В изорванных, окровавленных одеждах. Толпа ликовала. Наконец она увидит смерть. Наконец она увидит кровь. Вновь открылась решетка, оттуда выскочил зверь. Но на этот раз цепь была отпущена.
За этими несчастными на арену выводили следующих и следующих. Разорванные тела специально не убирали. Чтобы новые жертвы видели свою участь и ужасались ей. Страх в глазах этих людей нравился толпе даже больше, чем их смерть. И толпа ликовала. Зрелище удалось. Но вот на арену вывели гордую девушку. Она была высокая, стройная. Невероятно красивая, словно сама богиня любви. Ее горделивая поза и взгляд глубоких, как само море, глаз казались слишком дерзкими для человека, которого скоро растерзают звери. В ней не было страха. И трибуны взревели от такой наглости. Люди желали покарать ее за то, что она была чище, чем они. За то, что она была сильнее, чем они, даже все вместе взятые. Люди боялись света, что горел в ее сердце. Он был не понятен, не постижим для них. Открылась клетка, из нее выскочило два тигра. Они кинулись к девушке. Но цепи остановили их в нескольких метрах от нее. Это еще сильнее разозлило и без того озлобленных зверей. Они рвались к добыче. Протягивая свои лапы с мощными когтями. Вдруг гордая красавица вскинула руки в стороны, подобно ангелу, и громко крикнула в толпу. Так, чтобы ее услышали все.
- Вы хотели увидеть мою смерть? Вы хотели увидеть мою боль? Так смотрите. Я отдаю вам то, что вы хотели.
Огромных зверей спустили с цепи. Они кинулись на беззащитную девушку. Кровь несчастной обагрила песок. Трибуны ликовали и бесновались. Они были довольны, они победили эту гордячку. Но некоторые вдруг смолкли, опустили глаза, не в силах смотреть на арену. Их охватило странное чувство непоправимого. Страх и чувство неизбежной расплаты витали в воздухе. Теперь боялись они. В их глазах был тот ужас, который они так любили видеть на лицах своих жертв. Крик девушки резал им слух. Хотелось, чтобы все это быстрее закончилось. Испуг захватил их сердца. Наконец, она умолкла. Над амфитеатром воцарилась мертвая тишина. Даже птицы перестали петь. И никто не осмеливался нарушить эту тишину. Внезапно раздался оглушительный грохот. Над великой горой вырос плотный столб черного дыма и пламени. Казалось, служители самой преисподней выходят на землю из своего царства, чтобы лично покарать людей. Толпа кинулась к выходу. Некоторые падали, а остальные бежали прямо по ним. Забыв остатки всего человеческого, что еще теплилось в них. Люди превратились в животных. Некоторые, оказавшиеся с краю длинной лестницы, выходящей из амфитеатра на улицу, падали с высоты и разбивались насмерть. А те, кому посчастливилось выжить, бежали прочь из города. Но гнев бога смерти настиг всех. За свои грехи надо платить. Черная туча раскаленного дыма окутала город, за мгновения превращая людей в пепел. Эта смерть была пострашнее той, что люди готовили своим жертвам. И теперь их крики боли заполнили амфитеатр. А через какое-то время всю Римскую империю накрыло другое облако. Облако варваров. Оно поглотило и уничтожило Рим. Оставив от когда-то великой цивилизации одни руины.
София проснулась с ощущением, что и не спала вовсе. Только на миг закрыла глаза, и вот уже утро. Впрочем, она и спала-то всего пару часов. Было еще очень рано. От этого сна стало только страшнее. Он был слишком реален. Она буквально ощущала себя той девушкой в амфитеатре. Как будто это ее разрывали на части тигры. Все было слишком реалистично, вплоть до запахов. И от этого ей становилось еще хуже. Она словно чувствовала, как страшные зубы впиваются в ее тело. Внезапно захотелось просто все бросить и куда-нибудь убежать. Сесть на самолет и улететь в другую страну. Спрятаться там. Но куда? Ее везде найдут. Современные технологии всегда на страже. Глаза и уши даже над Антарктидой летают. И помочь ей никто не может. Да и некому. Она одна. Несмотря на всю свою женскую гордость, беззащитна и беспомощна. София уткнулась в подушку и тихонько заплакала.