"Итак, вы спрашиваете меня, почему я совершил предательство. Почему капитан 2-й роты Бешеных Псов переименовал свой отряд в "Скакунов Ачируана" и присоединился к восстанию Бочул-хана, а затем, после смерти Избранника Неба, возглавил его диких воинов. У вас на этот счет имеется масса любопытных версий, которых я, возможно, коснусь позже в своих показаниях. Пока хочу сказать основное - я совершил это так называемое предательство, потому что Господь ваш есть господь гор, а не господь долин. Я сделал это потому, что и ваш Князь Преисподней есть всего лишь князь преисподней, и не властен над долинами. Над долинами простирается лишь бесконечное голубое небо. Вы заполнили его своими кораблями, вы уже не видите голубизны небосвода - для вас это лишь тонкая пленка атмосферы, утлая оболочка, скрывающая бесконечную черноту космоса. Там ваш дух. Но мой дух устроен иначе. Глядя в небо на закате над степью, я вижу красного всадника, несущегося в бесконечной скачке между ночью и днем. Ему нечего делать в вашем раю, в вашем светлом дневном раю - там ему будет тесно. Но и ночь - ваш черный ад - его не удержит, потому что никаким стенам не устоять перед конной лавой Избранника Неба. Ему остаются лишь вечная скачка и степь, степь в резких красках заката, в лиловых, синих и фиолетовых полосах, как на шкуре идала. Вы замечали, что табуны идалов всегда бегут по степи на закате? Второе их имя - шемшу - означает "тень", потому что они и вправду кажутся лишь тенями на фоне полосатой степи и полосатого неба... Но нет. Конечно, вы этого не замечали. Воинов Земной Конфедерации не интересуют такие мелочи, как маскировочная окраска местных животных. Зато их интересует численность войск противника и их техническое оснащение, запасы амуниции и маршруты подвозки снаряжения. Это понятно. Это объяснимо. Но и грустно, вы не находите? Грустно.
Вы просите меня говорить ближе к делу. Хорошо. Моя рота была направлена на поддержку партизанских отрядов аборигенов в зону боевых действий "517-а". Под этим кратким и безличным названием скрывается имя бывшей столицы йер-су, Джиханагира. Вам смешно называть это место столицей. Кучка юрт и саманных построек, обмазанных кизяком, с камышовыми крышами... Да, с камышовыми, потому что через город протекает река. За рекой находился основной плацдарм неприятеля - захваченный дворец правителя Бочул-Хана и придворцовый комплекс построек. Храмы? Нет. О храмах я упомяну позже, но пока вам придется поверить, что йер-су не строят храмов. Их храм - голубое небо над головой, их молельня - вся степь... О нет, господа, я далек от того, чтобы проповедовать язычество. Проповедь предполагает хоть какую-то аудиторию. Можно проповедовать даже белкам и птицам, но перед собой я не вижу никого, достойного проповеди. Итак, плацдарм неприятеля. Вас не забавляет, что мы так и не дали имя нашим врагам? Мы зовем их просто "Враг", словно это какой-то мистический Враг Рода Человеческого, а не кучка таких же захватчиков, как мы, просто прибывших из другого рукава галактики. Конечно, логика, обосновывающая такое отношение, мне понята. Безликий Враг страшен. Для победы над этим Врагом имеет смысл истощить ресурсы трех десятков планет. Для победы над ним старики, женщины и дети должны денно и нощно трудиться на фабриках, а вместо больниц и парков надо строить казармы и военные заводы. Другое дело, если дашь Врагу имя. Тут уж придется узнать, какой он, враг, на самом деле, и есть ли у него настоящее лицо. А смотреть в лицо врагу страшно. Не потому, что лицо это как-то особенно отвратительно, а потому, что так сложнее его убить. Ассасины из Башни Смерти не зря все как на подбор слепцы... Впрочем, я опять отвлекся. Мы не можем смотреть в лицо врагу, поэтому вколачиваем его в землю дальнобойной артиллерий и орбитальными бомбардировками, а в рукопашную за нас идут аборигены захваченных нами планет.
Я не хочу говорить о сражении за Джиханагир. Я потерял там много людей, почти треть роты, половину - из-за вашей бомбардировки. Мы четыре раза шли на штурм. И именно тогда я познакомился с Бочул-ханом.
На этот счет у вас имеется множество домыслов, от логичных до самых нелепых. Например, вы полагаете, что Бочул-хан вступил в сговор Врагом. Что политические амбиции заставили его отказаться от альянса с Землей. Что Враг обещал ему больше. Это не так. Бочул-хан равно ненавидел и землян, и пришельцев из рукава Персея. Бочул-хан любил лишь свою власть, свою степь и своих жен, и он не торговал своей преданностью. Как вам известно, нам удалось выбить противников из города, и моя рота с приданным в поддержку артиллерийским батальоном лейтенанта Рубина осталась в столице. Лорд-генерал полагал, что вместе мы составляем оккупационный гарнизон, я полагал, что мы защищаем город от повторного захвата противниками, а что полагал Бочул-хан, я сказать наверняка не могу - хотя и присутствовал на его коронации.
Психология дикаря - темные дебри. Тебе подают кубок с кымызом, а в нем оказывается хмельное вино, оставляющее во рту привкус болота. Так мне казалось первые дни. Так кажется вам сейчас. Вам приятно думать, что меня опоили. Или совратили - недаром белокожая дочь Бочул-хана, воплощение самой Матери Кобылиц, входила ночами в мою палатку. Вам кажется, что жаркие ночи на войлоках заставили меня совершить то, что я совершил. Слышал я и более экзотические версии. Кое-кто из вас полагает, что я пал жертвой ведьмовства. Будто старухи со смуглой сморщенной кожей, одетые в наряды из шкур, курили надо мной ветви иль-шису, и в тело мое вошел дух чигиру, Воителя Зла. Для людей, столь верных религиозной доктрине Земли, подобное мнение достаточно смехотворно. Хотя, признаю, старухи со смуглой сморщенной кожей действительно курили надо мной ароматные ветви иль-шису, Кустарника Забвения - это было после третьего штурма, когда пуля раздробила мне бедро, а у моего фельдшера закончились препараты для анестезии. Надо было вытащить много обломков кости. Я поначалу не соглашался на все эти шаманские манипуляции, но Бочул-хан уверил меня, что это обычная для его народа практика обезболивания. Так и оказалось. Я лежал на спине в фельдшерской палатке и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Я видел сизый дым, клубами возносящийся к верхнему пологу, и я видел сквозь полог, я видел звездное небо и крутящиеся в нем созвездия. Так что, если вам приятно считать, что в меня вселился чигиру, пусть будет чигиру. Если вы предпочитаете версию с Ылдыз-ханум, пусть будет Ылдыз. Я благодарен этой девочке. Любовь земных женщин - как отшлифованная драгоценность, помещенная под музейное стекло. В любви Ылдыз был степной ветер и вкус кымыза. Она стегала душу, как стебли нарын-травы стегают тело, когда мчишь сквозь заросли на спине шемшу. Наша любовь не знала охлаждения и пахла отчаянием, потому что осознавала свою краткость, и в то же время была вечной, как звездный свет или искорки костров, рассыпанные по равнинам. Один костер гаснет, но пламя вновь загорится - когда-нибудь, где-нибудь. Так и наша любовь. Я верю, что она вспыхнет еще раз на другом конце неба.
Так что не следует искать причину того, по которой я присоединился к конникам Бачул-хана и выступил против вас. Вам приятней думать, что такая причина есть - иначе придется допустить, что на моем месте мог бы оказаться любой из вас. Но я утешу вас. Это не так. На стоянках между конными переходами до вашей ставки в Эргале и потом, в промежутках между боями, я кое-что прочел. Моя история прихрамывает, но на ум приходят имена. Лоуренс Аравийский. Роман Унгерн. Трэвис Юл Ландервальд - с ним меня сравнивают особенно часто, потому что нас разделяют всего пятьдесят лет. Верю, что он, как и я, смотрел в голубое небо и видел всадника, несущегося в пламени заката, между ночью и днем. Надеюсь, что мы встретимся с ним на небесном мосту, в коннице Ачируана.
В этом-то все и дело. В том, что Господь ваш есть господь гор, а не господь долин, и ваш князь преисподней - всего лишь князь преисподней. Две черты, две точки, между которыми лежит необъятная степь с несущимися по ней табунами Матери Кобылиц. Потому что мне претит фимиам ваших райских кущ и железная гарь геенны. Потому что я хочу ощущать на лице вольный ветер, вдыхать запах конского пота и чувствовать, как ходят подо мной горячие бока идала. Потому что там, на вашей стороне неба, погружаются во мрак тюрьмы и храмы, города и кладбища. Там засыпают беспокойным сном наработавшиеся за день на заводах, и мать утыкает голову во влажную от слез подушку и погружается в сон, и наступает ночь.
А на моей стороне есть лишь красный всадник заката.
*Тенгри - верховное божество неба пантеона народов Евразии тюрко-монгольского происхождения. Другое его название - "Вечное небо"