Аннотация: Написано на спор с Сенполией Унылой. Объектом спора был зуб (молочный, одна штука), а субьектом - написание рассказика о ком-то, кто по жизни умирал. Прощайся с зубом, драгоценнейшая моя Сенполия! Хе-хе-хе *зловещее хихиканье упыря*
УТЮЖОК НЕ ХОЧЕТ УМИРАТЬ!
Утром всю Спарту потряс скандал. Утюжок не хотел умирать! Все его одноклассники уже выполнили эту священную для каждого спартанского мальчика обязанность. Большинство спартанских детишек, надо сказать, и до школы-то не доживало. Их скидывали со скалы во младенческом возрасте, предварительно измерив длину ступни и окружность талии. Если окружность была более (или менее) семнадцати дюймов (за эталон бралась талия Марлен Дитрих, хоть до ее рождения и оставалось примерно три тысячи лет) - ребеночка швыряли в пропасть. Если же нет, оставляли жить. Пока.
В школу маленькие спартанцы носили с собой лисиц. Лисицы обычно прогрызали живот стоического малыша где-то между третьим уроком (игра на лире) и четвертым уроком (швыряние дисков). Если лисица попадалась вялая, и предпочитала спокойный сон за пазухой рытью нор, в ход шли: жаровня, розги, мертвого осла уши и копытца черного ягненка. Таким образом, до пятого класса доживали лишь наиболее упрямые индивиды, замордовавшие своих лисиц до состояния впадения оных в астрал. Тем не менее, к седьмому классу даже им не удавалось отвертеться от патриотического долга.
А вот Утюжок не хотел! Он вообще был со странностями, Утюжок. Он чистил зубы перед едой и мыл уши перед Мартовскими Идами! Он плясал на полночных площадях странные пляски и казал богам кукиш (и иные части тела, о коих я умалчиваю из скромности). Соседи сошлись на том, что матушка Утюжка согрешила с афинянином, а матушка пеняла на своего супруга, запойного пьяницу.
К Утюжку приходил старый учитель и говорил:
- Каждый хороший мальчик, - говорил старый учитель - должен умереть, и тогда он вырастет большим и сильным.
Но Утюжок не хотел вырастать большим и сильным, и смеялся над старым учителем, и казал ему кукиш (и иные части тела, о коих я умалчиваю из скромности).
К Утюжку приходил почтенный жрец и говорил:
- Каждый хороший мальчик, - говорил почтенный жрец - должен умереть, и тогда Боги возьмут его в светлый Аид, и красным напоят вином, и черного для него зарежут ягненка.
Но Утюжок вина не пил (он был хроническим язвенником) и ягнятины не ел (он был еще и вегетарианцем, вот ужас-то!). И смеялся он над почтенным жрецом, и казал ему кукиш (и иные части тела, о коих я умалчиваю из скромности).
И Великий Воитель, Учитель и Отец, а Также Друг Рабочего и Колхозницы приходил к Утюжку и говорил:
- Каждый хороший мальчик, - говорил ВВУиОаТДРиК - должен умереть во имя мое и во славу мою же. Вот так, дорогие товарищи.
Но плевал Утюжок в лицо ВВУиОаТДРиКу липкой слюной и казал ему : ну, вы небось уже и сами догадались.
А чем же кончилась моя жуткая история? Да ничем. Утюжку уже скоро стукнет тридцатник, а он жив - живехонек. Надо же и в Спарте кому-нибудь выживать, чтобы никогда не перевелись старые учителя, почтенные жрецы, ВВУиОаТДРиК'и и запойные пьяницы.