Аннотация: Я блестяще без виски не говорю по-английски...
> ШКОЛА ПОЛИГЛОТОВ
Люблю пиво с креветками, а в Москве - библиотека.
В Государственную публичную научно-техническую библиотеку (ГПНТБ) я выбирался, поскольку к ней присоседился единственный известный мне настоящий пивбар - пивбар, в котором водились креветки.
Обнаружил его случайно, по пути в магазин "Конструктор" на Пушкинской. Там, на конечной остановке маршрута Днепр-Москва, закупалась на весь институт лента для пишущих машин, а если уж совсем повезет - то и копирка.
Оазис, укрывшийся от солнца в подвальчике, манил путешественников. Страждущие вначале выстраивались по росту на полуподвальных ступеньках. Хвостик очереди болтался снаружи. Зимой - маленький, озябший, летом - длинный, разомлевший. Индикатор времен года.
В Москву за морепродуктами - это понятно. Что креветки? За вареной сизооко-синерозовой колбасой тогда полстраны в родимую моталось. Однако библиотеки и в нашем городе были. Государственные, достаточно публичные.
Достаточно публичные, однако недостаточно научные - с 1973 года проклятые империалисты запретили хождение пиратских копий, научные журналы из-за границы к нам доплывать перестали.
Город на Днепре и раньше был закрыт для иностранцев, теперь остались и без журналов. Приходилось переться к черту на кулички, чтобы покалякать потом о свежих новостях. На французском или немецком они и в столице были для меня недоступны, но технические тексты по-английски я читал бегло.
Выработался ритуал.
Поезд прибывал утром - к открытию библиотеки. Пока дойдет очередь на копирование, свободного времени оставалось немного - часа три-четыре. Поблизости Большой и малый театры, ЦУМ, петровский пассаж, магазинчики, улица с пивбаром. Театры были ни к селу, ни к городу - времени маловато, а все остальное - весьма кстати. Я совершал кое-какие необязательно-необременительные покупки, объедался креветками, забирал вещи из библиотеки и тем же поездом возвращался домой. Туалетные принадлежности - зубную щетку и мыльницу - можно было из купе не забирать.
День приезда - день отъезда - один день. Прогул никто не замечал. Для научного сотрудника раз в два-три месяца денек потратить на работу в библиотеке - святое дело, такое же святое, как в библиотечный день пивка попить.
Однажды я расслабился и, нарушая регламент, вышел из пивбара раньше времени - креветки кончились.
Поблизости - магазинчики, петровский пассаж, ЦУМ, Большой и Малый театры. Большой и Малый, - ты смотри, как разделили.
Все это было не то. А в пивбар не возвратишься. Не будешь же перед очередью клянчить: - Дяденьки, пропустите, пожалуйста, я пописать забыл.
И в театр не попрешься. Представьте: хожу по Большому или по Малому, не зная, где нужная комнатка.
Я рванул в библиотеку, как в дом родной.
Театр, хоть большой, хоть малый, начинается с вешалки. Для удобства, а не потому, что от скуки иногда хочется повеситься.
А с чего начинается библиотека? Какие там удобства?
Сколько себя помню - ни разу в библиотеке руки не мыл. Визуально я не помнил в ГПНТБ ни одной двери, за которой можно было бы предположить наличие удобств - курящие украдкой травились на лестничной площадке.
Черт! Все работники библиотеки - сотрудницы. Как же выяснить дорогу? Из двух зол, выбирают меньшее. Обратился к наименее привлекательной.
Без подсказки заветную комнату я бы не разыскал. Бесконечные коридоры книгохранилища, лестницы. Два раза дорогу пришлось уточнять, уже не взирая на прелести.
Попав в кабинку, испытал, однако, не облегчение, а потрясение, едва не забыв, зачем я здесь очутился!
На боковой пластиковой стене чернела процарапанная чуть ли не насквозь крупная надпись:
- Приезжал Спартак Московский, видел герб Днепропетровский!
Посчитайте сколько в надписи букв. Вот ведь, как наболело!
Почему "патриот" облюбовал эту кабинку, неужели не мог выплеснуть эмоции у всех на виду?
Для работниц библиотеки, я думаю, это писалось не зря. Обычно их не интересуют провинциальные или спортивные новости, а кругозор расширить никому не повредит: в том году наша команда стала чемпионом страны по футболу!
При отсутствии элементарных удобств усидеть в библиотеке невозможно. Даже, если поблизости нет ни одного пивбара, я размещал бы все, что душе угодно, сразу у входа: может быть, так люди больше потянутся к чтению?
* * *
Сегодня тентованные оазисы заполонили наш город. Воплощение розовой мечты - креветки - встречаются повсеместно. Вареная розовая мечта.
Скромный пивбар на берегу Днепра я присмотрел не случайно: насытиться любимыми мною мелкими тварями дешевле можно было, только купив их в магазине.
Я люблю пиво исключительно в двух случаях: когда хочется с кем-либо пообщаться или требуется побыть в одиночестве. Мелочей тут быть не должно. Теплое пиво - издевательство, чрезмерно холодное - безвкусно. Нервничать нельзя ни в коем случае: пиво должно быть постоянно, но если подадут сразу несколько бокалов - напиток может перегреться. В идеале, один бокал всегда должен ожидать своей очереди.
Погода в тот день была безветренной, гармония - полной. Только ансамбль, который по замыслу, обязан был всех ублажать, идиллию нарушал - "музыканты" отбывали номер. Хорошо, что играли тихо, думать не мешали.
Пиво хорошее, не разбавленное. Как изменилось время!..
Когда-то в Днепре, не то, что креветку, негра увидеть было нельзя. А теперь - на каждом шагу.
Недавно один из них спросил, как пройти в библиотеку.
На родном своем языке. На английском. Видать, недавно к нам прибился.
Один чудик спросил, а другой, покраснев как институтский диплом, по красоте переплюнув розовощекую креветку, не смог ответить на простейший вопрос.
Слава богу, догадался, о чем речь.
Мама работает в библиотеке и слово "library" я знал. Каждый год готовил в школе для англичанки рассказ о семье. Будто непрестанно родители меняли профессии, увеличивалось количество братьев и сестер, или все они изменяли имена, а семья переезжала с квартиры на квартиру, выбрасывая по дороге старую мебель.
Как же, все-таки, сказать: за перекрестком свернуть направо, немного пройти, упретесь в библиотеку.
Я попытался в уме сформулировать свой ответ без ошибок. Не хватало только, чтобы в моем родном городе негры смеялись над моими ошибками.
Перекресток - cross-road. Неплохо для начала.
Свернуть - turn. Тоже хорошо, пошли дальше.
Немного - several. Нет, several - это несколько, а “немного” - это “a little”. Или “а few?” Вот зараза, как же угадать? Ладно, бог не выдаст, свинья не съест.
Направо - to или on the right, для меня все равно.
Со словами проблем, по обыкновению, не было, но как все увязать? Какое нужно употребить время?
Негр в это время деликатно взглянул на часы.
Торопится на свидание, подумал я, продолжая непринужденно готовиться к достойному ответу.
Итак, время. Ни прошлое - past, ни будущее - future.
Свернуть, пройти, упретесь.
Ба! Да это же - настоящее время.
Настоящее - present. Презент. Презент. Тоже мне, - подарочек выискался на мою голову. Сколько презентов в жизни, только этого и не хватало!
Какое же оно бывает настоящее время?
К сожалению разным.
Длительным (сontinuous), неопределенным (indefinite), совершенным (perfect). А нам какое надо?
Длительных неопределенностей хватает с горой. Хотелось бы чего-нибудь совершенного и длительного, устойчивого. О подобном времени я не знал и даже не слышал.
А что за хлопец тут вертится? - я обратил внимание на молодого человека, судя по всему приезжего, который топтался рядом в белой рубашке и галстуке.
What are your doing here? - Что ты тут делаешь? - чуть не спросил у него. Вопрос - мой золотой фонд - засел в голове с тех пор, как однажды пытался месяца два учить английский самостоятельно.
Господи, он же ищет библиотеку!
Все это время заложник, уже с трудом сдерживая нетерпение, переминался с ноги на ногу.
Меня осенило: в библиотеку ему нужно попасть как можно быстрее отнюдь не на свидание с литературой. Ни с большой, ни с малой.
Я твердо знал: глагол "идти" - "go", "читать" - "read". Знал, что оба они не правильные, но ведь выхода не было: описается один, потом наложат запрет, потом креветки исчезнут. Все это мы уже проходили.
Светлое будущее нуждалось в немедленном спасении, и я, как мог, послал товарища: - Go to read! - Иди читать! - убедительно, по-ленински, указав рукой верное направление.
Официантка некстати принесла очередной бокал пива. Креветки оставались теплыми.
В самом деле, что мы понимаем по-английски, не задумываясь:
- How do you do? How old are your?
Меня всю жизнь бесит двусмысленность.
Как поживаешь - How do you do? Какое из этих слов поживаешь?
Сколько вам лет - How old are your? Где здесь слово лет?
Как и вы, не знаю. Так зачем нас заставляют учить глупости?
Сотни английских слов и все без толку! Начинаю читать простейшие тексты, сказки, выясняю, что текст составлен из незнакомых. Видел их, встречал, но где, с кем, в какой компании?
А я ведь не одинок, - вся страна со мной. Но почему? Даже по теории вероятности нельзя собрать в одном месте столько матовых учеников и тусклых учителей.
А, может, нас, всего-навсего, не тому учили?
Язык делится на разговорный, деловой, научный, литературный...
Какой учат в школе? Абстрактный? Выучить абстрактное нельзя! Зачем учат язык? - Читать, писать и говорить! Но что, кому, с кем?
Я сделал большой глоток, пиво кончилось, девушка-официантка проспала.
- Девушка, можно вас на минуточку?
- А успеете? - кокетливо улыбаясь, девушка подошла к моему столику.
- Вот из ё нэйм? -
она посмотрела на меня недоуменно.
- Вы какой язык в школе учили? Немецкий? Ладно, эксперимент отложим. А как Вас зовут? Наташа? Почему вы других любите больше, чем меня? Я лишь просил, чтобы пиво не кончалось... чтоб оно за мною мчалось, за мною вслед...
Считается, что в школе закладывают фундамент. Однако потом всю жизнь, как проклятый, мучаешься с артиклями. Ни "а", ни "the", ни "бэ", ни "мэ". Но "моему" негру артикль нужен был, как мне мадам Бовари в оригинале. А ведь артикли - цветочки, дело-то до герундия доходит. Герундий - как интеграл, сначала не знаешь, как взять, потом - куда деть. Свадебный генерал!
Если бы я составлял школьную программу (не дай, Бог, конечно), то мои детки умели бы:
Читать слова песен Битлз, газету (со словарем).
Писать письма (со словарем) - другу, издалека, турецкому султану.
Говорить с другом (подругой) (по телефону, без словаря), с первым встречным (продавцом, официантом).
Во всяком случае, без словаря и книги могли бы послать кого угодно куда угодно. Хоть за книгой, хоть за словарем.
А если бы какой-нибудь "гаденыш" ни с того, ни с сего хотя бы заикнулся о герундии, я б его тут же передал более компетентным товарищам.
Какой учим язык? - первый вопрос. What...
Что учим? - второй. What...
Школьная программа рассчитана на все случаи жизни. Но ведь на всем готовом не проживешь: рано или поздно прокиснет.
Туристы котлеты вперемежку с пирожными в поход не берут. Тушенка и хлеб! Кабачковая икра - по праздникам, а голодным герундий не страшен!
С милой рай и в шалаше, а всей воды никому не перетаскать. Заберешься высоко, никакой колбасы не хватит дождаться, когда тебя с вершины снимут. В жизнь - как в командировку - зубная щетка и мыльница. Водителям-любителям не следует по дороге копаться в двигателе, - проще купить буксировочный трос.
Неожиданно музыка зазвучала громче и уверенней. Кто-то начал петь и пел так, будто от этой песни зависела вся его жизнь. Нам бы такого солиста, мы бы ансамблем первокурсников всем нос утерли.
Взволнованный, я пошел на голос.
Стареющий ковбой, в джинсах и джинсовой безрукавке, разве что без шляпы и шейного платочка, закрыв глаза, пел песню, знакомую со школьной скамьи - "Let it be". Слов песни я не понимал, не мог перевести даже название. Просто знал, что она называется "Пусть будет так" - мы любили петь эту песню, только это было так давно:
Давай мы будем плавать дальше.
Наш кораблик в море фальши
Ведут два капитана -
я и ты.
Мы забудем о нелепой мести,
Как и раньше будем вместе.
Вместе, просто вместе -
Я и ты.
Я и ты. Я и ты? Я и ты! Я и ты.
Вместе, просто вместе -
я и ты...
Песня закончилась. Музыканты начали складывать инструменты. Маэстро, в одиночестве, бережно положил микрофон на место, отрешенно, несколько растерянно постоял и, покинув подмостки, подошел к стойке бара.
- Здорово поете. Меня зовут Яков, а вас?
- Додик!
- Где вы учились, почему здесь оказались?
- Проходил мимо и не смог удержаться. А пению нигде не учился. Одесская консерватория не в счет. Вообще-то, я закончил нашу 23-спецшколу, а потом в 1975 году - металлургический.
- Вы закончили ВУЗ, а я только поступил.
- Потом я всю жизнь играл и пел.
- Марата не встречали?
- Марата? Нет, у нас большой город.
- Подождите, если вы учились в спецшколе, то должны знать, как сказать по-английски: - "За перекрестком свернуть направо, немного пройти, упретесь в библиотеку".
Додик ответ отчеканил, не задумываясь.
- Здорово, так легко и свободно...
Додик оживился:
- "Англичанка" Клара Захаровна всех научила.
- Подожди, пожалуйста. Если можно, давай присядем. Никогда не встречал нашего брата, одолевшего язык.
Усевшись за столик, Додик украдкой покосился на парочку креветок - жалкое подобие остатков ужина настоящего мужчины. Взгляд был таким красноречивым, что даже я обо всем догадался. Никто из моих институтских, а тем более школьных, приятелей не мог похвастать столь шикарной джинсовой жилеткой. Но ведь прошло столько лет! Неужели он так торопился жить, что не хватило времени переодеться.
- Додик, давай похаваем чего-нибудь стоящего! Сегодня мой праздник, а радость разделить не с кем. Говорят, тут пельмешки классные. Навернем, как в старые добрые времена, пару порций с салатиком?
Официантка приняла заказ, Додик стал рассказывать.
- Клара Захаровна не заканчивала университетов. Много лет проработала техническим секретарем в Лондоне. На ее уроках не было мелочей. Помнишь, тебя учили произносить букву "дабл ю" - "woman", - он сложил губы дудочкой, или букву "зе" - “that”, - на мгновение он показал мне язык. - А теперь смотри: "обычная" буква - буква "П".
Он оторвал кусочек салфетки и поднес ко рту.
- "П-п-п"... - пыхнул на нее Додик.
Бумага отклонилась, будто подул ветерок.
Я все повторил: - "Пы". Полный штиль.
- Видишь, - чему-то обрадовался Додик. - Теперь смотри сюда. Он пыхнул сильнее - отклонение почти на 90 градусов.
- Стой. У тебя полоска с хорошей парусностью, а у меня слишком грубая. Я заменил наглядное пособие: - "Пы".
Вертикаль не шелохнулась.
Принесли наш заказ, хлеб, запотевший графинчик. Додик, радуясь собеседнику, как Робинзон Пятнице7, ничего на свете не замечая, продолжил:
- От формы и размеров это не зависит. Смотри еще раз, - мой ковбой стал куражиться, отрывая кусочки салфетки и пыхкая на них.
Он вполне прокормился бы, вращая средних размеров ветряную мельницу, а я лишь "пыкал", не в состоянии сдунуть пылинки.
Неожиданно к нам опять подошла официантка.
Без спросу, словно глухонемая, решив навести порядок, она смахнула на поднос все полосочки, в зародыше убив эксперимент тысячелетия.
Мамочка! Что она наделала? Ну, кто ее просил? Кто?
И я, и Додик расстроились до слез. Особенно Додик, - ему было, чем хвастаться, он, видимо, так редко находил отзывчивого слушателя и зрителя.
Разлив водку, я обрел дар речи:
- Додик, не переживай! Все путем. Только зачем ты мне морочишь голову! При чем тут учителя и произношение! При таких официантках английский учить бесполезно!
What - вот!
С нашими официантками английский учить бесполезно!
Wот!
С момента моего первого знакомства с артиклями прошло много лет. Моя дочь - школьница. Словарь из учебника английского языка для шестого класса (второй год изучения языка) содержит 480 слов. Несмотря ни на что, надеюсь, что ей не придется краснеть при встрече с кем угодно, хотя бы в своем родном городе.
Как сказал бы англоязычный Марк Твен: - Нет ничего проще, чем начать учить язык. Я начинал тысячи раз...
________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
При виде каждой Гали
не пускайтесь в хали-гали.
(Из призывов к шестидесятникам)
В начале расцвета Битлз танцевали, располагаясь в шеренги, чередуя шаги с подъемом ног и прищелкивая пальцами. Танец, ставший на Западе культовым, известен как хали-гали (Hully-gully). Буква "u" в закрытом слоге по-английски читается как звук "а". Но ведь в русских иностранных словах правило не действует! У нас нет слова “клаб” (club), а есть слова клуб, автобус, пульс, публика, кондуктор. Мы говорим “у” там, где англичане - “а”. Очевидно, танец по-русски должен называться не хали-гали, а хули-гули.
По-настоящему русское название хули-гули хорошо подходит к движениям танца. Убедиться в этом можно, рассмотрев все значения слов из названия. Ввиду чрезмерной многозначительности первого слова, приведем лишь основные значения второго:
Гули - 1. Голуби. 2. Женщины по имени Гуля, полное имя - Гульнара. 3. Шишки, набиваемые в детском возрасте. 4. Прогулки с любимыми домашними животными. 5. Женатые мужчины, в возрасте около 40 - седина в бороде и бес в ребре.
Жаль, что танец хули-гули не получил у нас должного распространения. В те времена к западному относились с опаской.
А где тут эротика? Эротики, прямо скажем маловато! Прошу извинить за неоправданные эротические ожидания.
Фрагмент книги "Блестящий ученик".