Аннотация: Будь счастлив! Оставайся всегда самим! собой.
- Ты куда несешься?
- Я лечу! Лечу к своему счастью!
- Перепил?
- Нет! Мне поручили взять интервью у Мэрилин Монро!!!
- У этой б...?!
- Почему же сразу б...? Женщина, как женщина. На себя посмотри, святоша выискался!
- Ну, что ты вызверился?! Нервный какой! А отчего к счастью?
- Не знаю! Я так чувствую!
* * *
Я лечу! Лечу на встречу с Мэрилин! Самой желанной женщиной. Как же осмелиться задать самый невинный вопрос? А ведь эти твари требуют клубнички!?! Я теперь понимаю журналистскую п...братию. Увидев звезду, хоть слово-то вымолвишь? Нет! А где же выход? Выход один - сочинять!
Что ж, анкетных данных по горло. Родилась, воспитывалась, болезнь матери, школа, женитьба, работа, поклонники-любовники, президент, фотографии на память...
Ладненько. Возьмемся за характеристику. Нас ведь нельзя без неё представить, народ любит их! Хлебом не корми, дай почитать чужую характеристику.
Мэрилин Монро, урожденная... Норма. Истинная леди. Образована. Сложена богом. Состояла, привлекалась. Состоятельна. Привлекательна. В связях, порочащих её, замечена не была. Ведет капиталистический образ жизни. Регулярно посещает политинформации. Пользуется заслуженным авторитетом и любовью товарищей.
На окраине центра города приютился маленький белый домик. У нас теперь таких домиков на окраинах - сотни. Однако этот - особенный. Здесь живет мечта. Женщина мечта мужчины. Каждого. Независимо от пола, то есть, не пола, а цвета кожи, образования, вероисповедания, а тем более возраста.
* * *
- Привет! Давай цветы, я поставлю их в вазу с водой.
Мэрилин уносится в глубину комнаты. Я, не расшнуровывая, снимаю туфли и, распрямившись, рассматриваю себя в зеркале. Непокорный вихор предательски...
- Тебе тапочки дать? Но можно и так.
Я смотрю на нее сблагодарностью (терпеть не могу чужие тапочки):
- Спасибо, мне удобнее так.
- Ну, счастливчик, давай знакомиться.
- Меня зовут Яков. Я удостоился чести представлять..., то есть, по поручению дирекции, пославшей меня, выполняя волю, я имею честь...
Не очень вежливо она перебивает:
- Яков брось, я тоже имею честь... представлять. Мистер Грегор, из администрации, мне звонил, я знаю, зачем пожаловал. Вопросы, которые тебя интересуют, оставишь у пресс-секретаря. Ответы - дня через три. А сейчас давай просто выпьем кофейку и я помчусь на студию: через полчаса у меня съемка. Пошли, я покажу, как у нас пьют кофе по-домашнему. Да, и зови меня просто - Мэри.
Мы проходим на кухню, она усаживает меня у окна, зажигает спиртовку и начинает колдовать над какими-то баночками. Я могу осмотреться и немножко успокоиться.
- Яков, а почему прислали именно тебя?
- У нас так принято. Умных - к умным, красивых - к красивым, меня - к тебе.
Она смотрит несколько недоуменно.
- Ты хочешь сказать, что я..., что ты...
- А меня - к тебе, потому что умных и красивых у нас принято направлять к умным и красивым.
Она улыбается.
- Ты не умрешь от скромности и мелкого подхалимажа!
- Вот! И моя мама так говорит!
- Кофе с сахаром?
- А ты?
- Что за манера отвечать вопросом на вопрос, словно на Брайтон-Бич, то есть, в Одессе? Кстати, а как называется твой родной город?
- Днепропетровск!
- Боже мой, как?
Она пытается повторить название, ужасно коверкает его и заразительно смеется. Мне совсем не обидно. Ведь это, действительно, очень смешное, любимое с детства слово.
Мы смотрим друг на друга и, неожиданно для самого себя, я спрашиваю:
- Мэри, а ты стихи любишь?
- Да! Конечно!
Не отрывая взгляд от пляшущего огонька, она читает неведомое стихотворение, выдерживая кричаще длинные паузы:
Блики ...бегут по стене,
Но... лишь на мгновение ...тьма исчезает,
Часы ...мерно бьют... в тишине
Как поздно порою светает.
Слякоть, дожди моросят.
К нам редко приходят большие морозы.
Прохожие мимо спешат,
А капли бегут, словно слезы.
Знаю я: ты не придешь,
Все было напрасным, но вряд ли ненужным!
Стучит все назойливей дождь.
Ты в жизни не ходишь по лужам...
Я поднимаюсь и подхожу поближе к огню. Мы стоим и молчим, глядя на закипающую, вулканическую поверхность.
Но извержения не происходит. Огонь своевременно усмирен и она разливает дымящийся напиток в чашки.
- Боже мой, чьи это стихи?
- Яков, ну какая разница? - отвечает она вопросом на вопрос и улыбается, - если я скажу, что это неизвестное стихотворение Байрона, то все будут охать и ахать. А если это написал мой сосед Джон Райт, то, отдышавшись, снисходительно отметят природный талант, который со временем разовьется... Пей, кофе остынет!
Она осматривает стол. Печенье конфеты, немного сыра, нарезанный лимон, сахар.
- Давай, кстати, по капельке. За знакомство. Ты что предпочитаешь, виски, мартини?
- Мэри! Давай выпьем водочки. Чтоб знакомство было крепким, следует пить крепкие напитки. Для этого ничего лучше водки мне не известно.
Соблюдая приличия, не до краев разливаю по рюмочкам водку, принесенную мною вместе с букетом и коробочкой конфет.
За знакомство!
- Мэри! А вот скажи, у Вас когда выпьют, - поют?!
- Я не понимаю, что ты хочешь спросить.
- Бог с ним, а какие песни ты любишь, какую музыку?
- Я разную музыку люблю. Разную. Кроме джаза!
- Почему же, кроме джаза?
- А в джазе - только девушки, - она проказливо улыбается.
- А больше всего я люблю музыку, которую сочиняют мои ливерпульские друзья. Да ты их не знаешь. Их пока в мире никто не знает, сейчас я поставлю запись. Подобралась в Ливерпуле четверочка. Жуки! Талантливы до ужаса. Месяц назад звонит один из них, Джонн:
- Мама Мэри (это они меня так прозвали), что делать? Такие тяжелые времена - сил нет! За что нам это все?
Я ему: - Тяжело? Сил нет? Пусть так и будет!
Неделю назад получаю кассету с песенкой:
When I find myself in times of trouble
Mother Mary comes to me,
speaking words of wisdom,
let it be...
Мы чокаемся, не морщась, она закусывает лимончиком.
- "Мама Мэри"! А можешь ответить на вопрос, как у нас говорят, не для прессы...
- Могу! У меня, в общем-то, секретов нет.
- Ты в школе влюблялась в кого-нибудь?
- Конечно. Не только влюблялась. Мы поженились, жили вместе... Я и сейчас люблю этого человека... - спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, продолжает она.
- Что? Что ты сказала?
- Я и сейчас люблю этого человека, - повторяет она чуть тише, - его звали Джим. Джим Доуэрти. Он сейчас работает полицейским. В Лос-Анжелесе...
Ошеломленный, я машинально наливаю себе полную рюмку.
- Мэри! Зачем ты меня разыгрываешь?
- Разыгрываю? Ты разве не знал, что всем претендентам в «звезды» надлежит соответствовать необходимому условию Голливуда: «начинающая актриса не может быть замужем».
- Нет, не знал!
- Мой муж тогда служил на реке Янцзы, в Китае. Юриста из Лас-Вегаса направил ему письмо с просьбой о разводе. Джим дал согласие... А ты почему «девушке» не наливаешь? То же мне, джентльмен выискался.
- И что было дальше?
- Дальше? После его возвращения домой, я сказала ему, что хотела бы снова жить вместе. «Нет, - твердо ответил Джим, - Мне нужна настоящая семья». Больше мы не виделись...
- Мэри, ты извини, я же...
- Ничего. Давай выпьем! За тебя! За твое счастье! Мне-то моего счастья хватит!
Вдруг она спохватывается: - А который час? Господи, я уже опаздываю!
- Мэри, и все-таки, ответь, ты была счастлива, ты знаешь секрет счастья?
- Знаю, - она улыбается, своей знаменитой улыбкой, - Будь счастлив! Оставайся всегда самим собой!
- Но ведь это так просто!
- Просто! Очень просто! Это очень просто! Если б только мы знали, что собой представляем....