Когда солнце преодолело середину небосклона и начало катиться к западу, путники увидели перед собой следующий город - Таррн. Он вырос на равнине темной полосой, которую путешественники сперва приняли за линию леса. Но то был частокол невысокой стены: толстые столбы, оканчивающиеся остро заточенными пиками, смазанные глиной так густо, что снизу казались кирпичными: солнце опалило их и подрумянило до цвета выдранного из груди сердца. По мере приближения к Таррну становился слышен и гул города: это было обширное селение, почти маленькое государство. Каждая деревня в Межевых землях, по сути, являлась небольшой империей оттого, что имела своего непосредственного правителя - лорда или леди, а также конгломерат жрецов Уризена и Айне, но Таррн... Таррн вполне мог бы претендовать на звание настоящей страны. Экономически Таррн ни от кого не зависел: горожане кормились за счет полей и пастбищ, прилегающих к Таррну, словно лепестки ромашки, а также охоты и скотоводчества. Позади поселения раскидывался огромный лес. Как впоследствии узнали путники, это был фактический конец Межевых земель - после леса шла небольшая местность, полная кустов и болот, а немногим дальше начинался Эльзил. Изгибаясь, словно ковш, краем "ручки", городом Зэрэтой Эльзил примыкал к Таррну: селения оказывались разделены лесом, как конь и седло - потником. Но на момент приближения к Таррну это была вся информация, которой располагали путешественники: немного могла поведать карта, к которой дала свой комментарий Геселин. Таррн выглядел уникальным городом. Он манил и пугал своей необычностью. И если бы Мидж не стало так плохо из-за бурлящей в ней магии, ее спутники предложили бы проехать мимо, обогнуть Зэрэту и пуститься вдоль по границе Эльзила.
Но Мидж практически лежала на Ясене. Ей было плохо, но на деле девушка скорее намеренно расслаблялась, копя силы, чем воистину страдая от боли. Она уже привыкла днями кочевать от города к городу в таком состоянии, сохраняя запас энергии: еды и воды не хватало, нельзя было просто въехать в поселение и рухнуть на мостовую, следовало найти место на ночь и клиента с демоном внутри. А это было, как правило, не так просто. После первого же раза, когда Мидж, обессиленную, ограбили и чуть не избили - благо, Ясень, умный, как охотничий пес, унес хозяйку, - девушка уяснила, что какой-то резерв сил необходим всегда. Вот и теперь она безмолвствовала, прикрыв глаза: так было эффективней всего. На самом деле, ее физические силы и здоровье никак не соотносились с тем, насколько тяжело поражена экзорцистка магией, нельзя было сном и едой отсрочить мучение. Со стороны ее состояние производило впечатление, будто экзорцистка на грани беспамятства. Поэтому ни у кого даже не возникло вопросов относительно Таррна.
Вот только в самом городе пришельцев не ждали.
Странников встретили запертые ворота и лучники на стенах.
- Кажется, нам тут не рады, - вполголоса сказал Джорди так, чтобы его расслышали только спутники, - но что же делать? Мидж, может быть, ты выдержишь до следующего города?
- Никогда не проверяла, что случается, если я не трачу свою магию, - девушка медленно выпрямилась, села, упираясь рукой в шею лошади, - если наш план - миновать этот город, я готова. Но, боюсь, вам придется связать меня. И слушать мои крики всю дорогу.
Джорди, конь которого нетерпеливо фыркал вровень с Ясенем, вдруг повернулся к Мидж, всматриваясь в нее так, будто узрел первую вечернюю звезду, встающую на небе, стремительно раскрывающийся утренний цветок, полный росы... Джорди потянулся рукой и пожал запястье девушки.
- Какая ледяная у тебя кожа!
- Это нормально, - Мидж бросила взгляд на ощетинившиеся стрелами стены, - раньше я просто шла, тараня и сметая все на своем пути, пока не добиралась до демона. А уж после все были мне благодарны.
Девушка усмехнулась. Она говорила обычным своим голосом, обращаясь к спутникам... но ее услышали на стене. Одна из стрел вдруг опустила острие, и меж кольев показалась лохматая голова.
- Вы сказали - демоны? - в голосе говорившего мешались надежда и недоверие, отчего последнее слово вышло у него с прыгающей, неверной интонацией.
- Да! - гаркнул Грейсон, до того также пристально наблюдавший за Мидж, - среди нас есть экзорцистка!
На стене произошло какое-то волнение. Еще несколько стрел медленно стекли с тетивы, в плотном ряду лучников образовались пробелы. Кто-то спустился вниз, чтобы посовещаться.
Мидж пошатывалась, сидя прямо. На самом деле, сил у нее было столько, что она могла бы воздеть над головой быка - и почуй она близко демона, бросилась бы напролом, принялась бы биться в частокол, как птица об окно. Но магия туманила ее разум, отравляя, как яд, как вино.
- Не-а, они не откроют, - покачала головой Геселин. Она высунулась из кареты и уже давно, затаив дыхание, наблюдала за возней на укреплениях города. - Я наслышана о Таррне. Говорят, там живут радикальные сектанты-айнианцы. Они верят, что смогли сохранить свою религию в неприкосновенности, пронести ее чисто сквозь века... Не думаю, что они не подвергаются нападениям уризениан хотя бы раз в полгода.
Но лже-принцесса оказалась неправа. Раздался окрик: "Отойдите!", и широкие ворота распахнулись, приглашая путников в город. Но те не торопились. Мидж напряглась, села как можно прямее, неосознанно стиснув бока Ясеня коленями, и конь неуверенно переступил с ноги на ногу. Джорди положил руку на эфес сабли. Геселин убрала руки и плечо из оконного проема кареты, оставив снаружи только голову выше подбородка. Один Грейсон никак не выдал волнения. Однако Мидж чувствовала, что и полулинорм взволнован, готов к драке.
- Вам лучше спешиться.
Навстречу путникам из ворот города выдвинулось острие толпы, состоящее из копьеносцев с суровыми лицами, но возглавлял их шествие безоружный мужчина с лицом подростка и седыми волосами. Это он первый опустил лук, подумала остроглазая Геселин, но ничего не произнесла вслух.
- Если вы будете благородны, мы, в свою очередь обещаем обойтись с вами точно так же, - сказал мужчина. От каждого произнесенного слова по его лицу потекли дюны морщин, и он на минуту стал выглядеть на свой возраст.
- Помогите мне спуститься вниз, - сказала Мидж.
Джорди и Грейсон дернулись, но седой успел первым: подхватил экзорцистку, поставил на землю. Мидж глубоко вздохнула. Она чувствовала "запах" демона - но не носом, хоть мозг, не понимая, откуда она это знает, подсовывал хозяйке такую иллюзию.
- Ведите меня.
Она смотрела в бледно-голубые глаза мужчины, и он сморгнул дважды, пряча влагу, пытаясь унять жалобно изгибающиеся брови.
- Идемте. У нас много, много искалеченных женщин, и среди них - моя дочь Зария. Я знаю, она не сошла с ума, в ней демон.
- Сэр! - выкрикнул кто-то из толпы, - госпожа Рораса разгневается, что Вы допустили в город чужаков, не посоветовавшись с ней.
Седой резко обернулся, будто сгонял мошку с щеки.
- Я беру всю ответственность на себя.
Мидж препроводили к огромному сараю. Издалека можно было подумать, что он предназначен для коров, но когда экзорцистка и ее спутники подошли поближе, они увидели, что в окна вставлены стекла (и недурной работы), стены утеплены, а из распахнутой двери наружу, словно выпадающий язык, стелится по порогу ковер. Это был не хлев - лазарет. Лишь его цвет заставлял думать иное.
Хоть спутников Мидж и впустили в город, им не разрешили войти внутрь строения. Десяток воинов остались сторожить повозку Геселин и лошадей, еще восемь человек с копьями в руках полукольцом окружили троих друзей Мидж.
Седой мужчина взял экзорцистку за руку и отвел в сторону занавеску из бусинок. Мидж нагнулась, чтобы волосы не запутались в нитях занавеси, и вошла. Седой шагнул за ней, но теперь уж до самого конца оставался позади нее на расстоянии ладони. Пока Мидж не прошла из угла здания в угол, вернувшись обратно к двери, так он следовал за ней.
В сарае было... плохо. Не из-за условий: невооруженным взглядом можно было отметить, что пол подметается ежедневно, комната проветривается, постели содержатся в чистоте, но... Мидж показалось, что она второй раз ошиблась, вынеся суждение, что этот сарай из себя представляет. Лазарет? Место, где умирают.
Рядами вдоль обеих длинных стен стояли железные койки, совершенно одинаковые. И на них лежали точно такие же одинаковые, на первый взгляд, женщины: бледные, изможденные, без блеска в глазах, обритые налысо. Многие айнианки коротко стриглись и даже брили головы - из соображений удобства или красоты, когда хотели показать татуировки на затылке. Но эти девушки... Тут и там виднелись пучки волос, недобритые или... недовырванные. Кожа у каждой была воспаленной, а на голове - особенно, топорщились красные и белые струпья зарубцевавшихся порезов. Словно бедняжек пытались оскальпировать.
- О, Святое древо... Что с ними такое? - сказала Мидж шепотом. Ее проводник ответил немногим громче:
- Мы отвоевали их из уризенианского борделя. У уризениан волосы - символ чести женщины. Если она потеряла честь, то и волос должна лишиться.
Мидж вспомнила, что в монастыре, где она росла, тоже пропагандировали это глупое суеверие.
- Все они - айнианки, те, кто здесь лежат. Многие - из нашей общины. Уризениане не издеваются над своими женщинами, но мы для них ничего не значим. Наших женщин они рассматривают только так товар, и товар порченый, - мужчина замолчал. Он бы сплюнул с презрением, но в лазарете этого сделать было нельзя.
Мидж закрыла глаза. У нее и так все плясало перед вздором из-за кипящей внутри нее магии, а теперь еще, нанервничавшись, она вовсе почувствовала дурноту. Тела, тела, кругом тела, как куски мяса. ей они виделись насильно лишенными ореола святости, присущего любому телу от природы. Это страшно, но поправимо. Этим бедняжкам понадобится много, очень много времени, но, милостью Айне, они будут живы, будут здоровы и счастливы. Община должна о них позаботиться - если о секте айнианцев из Таррна рассказывают правду.
- Они больны, но чисты, сэр. За это беспокоиться не приходится. А теперь я займусь Вашей дочерью.
Седой собирался указать Мидж на Зарию, но экзорцистка сама прекрасно знала, кто это. Чувствовала демона внутри.
Она подошла к одной из кроватей, безошибочно угадав больную, присела с краю на матрас.
- Не волнуйся, - Мидж провела рукой по щеке девушки, будто мать, ласкающая ребенка.
О, Святое Древо! Почти дитя! Между нею и Мидж была разница лет в пять, не меньше. Экзорцистка приподняла осторожно Зарию за плечи и притянула к себе. Одержимая хныкнула: от одного прикосновения крови цунцу ей стало больно.
- Тише, тише, сейчас все закончится, я вылечу тебя.
Мидж крепко обхватила девушку руками - отчасти в объятии, отчасти в удерживающем захвате. Зария дернулась, уперлась руками в талию, в плечо Мидж, силясь вырваться, но ее ослабленное тело не перебороло мощи четвертьцунцу.
- Все будет хорошо. Я все сделаю правильно.
Мидж почувствовала, что магия выходит из нее на этот раз совершенно по-особенному. Если прежде она струилась из ладоней, то теперь волшебство словно разом источилось изо всех пор ее тела, окутало их вместе с Зарией плотным облаком, как дым костра, в который набросали сырых веток. Одержимая затихла в кольце рук экзорцистки, но сама Мидж не чувствовала умиротворения, в отличие от Зарии. Демон исчез, как всегда, не доставив никаких хлопот, но в сердце Мидж поселился страх.
Что-то изменилось в ней.
Она резко разжала объятия и отстранилась от пациентки. Зария сонно потерла глаза и откинулась на подушки. На ее бледные впалые щеки мгновенно вернулся румянец. Отец бросился к дочери, осчастливленный, даже не взглянув на Мидж. А вот от застывших в дверном проеме Джорди, Грейсона и Геселин не укрылось, как смотрела экзорцистка на пациентку - словно та ее укусила. Замешательство Мидж длилось всего несколько секунд, но их оказалось достаточно.
И каждый из спутников сделал для себя свой собственный вывод.
Седой мужчина, отец Зарии, пообещал, что достойно вознаградит Мидж и ее друзей - но сперва их нужно будет представить главе общины, госпоже Рорасе.
- Не трудись, Филипп, - раздался вдруг голос, и сквозь толпу копейщиков вплыла, будто фрегат, высокая полногрудая женщина. Русая коса толщиной в запястье спадала до середины бедра. Мидж попыталась взглянуть в лицо леди, задрала голову, но ей пришлось зажмуриться от солнца. Она так и не увидела выражения лица незнакомки. Рада она была гостям? Разгневалась? Голос ее был ровен и чист, как накрахмаленная простынь.
То, разумеется, была госпожа Рораса.
- Я уже слышала, что ты совершила, - женщина мотнула головой на одного из копейщиков, стоявшего поодаль от основной группы, с опущенным в землю оружем. Судя по тяжлому дыханию юноши, он бегал с докладом к главе общины.
- Ага, так новости в Таррне распространяются быстро, - Геселин сложила руки на груди. Яда в ее словах было больше, чем в ее зельях.
- Нет, это добое дело, - Рораса подалась влево, под сень груш, и ее лицо стало видно: румяное, доброжелательное, с круглым вздернутым носиком. Женщина была в том возрасте, когда сестрой ее уже не назовешь, а матерью пока рано величать. Но к ней хотелось обратиться каким-либо подобным образом, такую она излучала благожелательность, - я - главная жрица общины и старейшина. Пока наш лорд-правитель отсутствует, всем в городе заправляю я. Филипп!
Седой повернулся к своей госпоже.
- Отнеси Зарию к себе домой. Так она быстрее поправится. А после приготовь для наших дорогих гостей комнаты в имении лорда Райберта.
- Слушаюсь.
Мужчина поклонился и вернулся в сарай. Рораса остановила пристальный взгляд на Мидж.
- Вы ведь остаетесь? Ненадолго?
- Мы... да, - Мидж ощутила неловкость, осознав, что ее приняли за лидера компании, - я готова помочь этим бедняжкам, насколько это будет в моих силах. Даже если ни одна из них не пострадала от демона, как Зария.
- А как же?.. Как же ты сама? - подал голос из-за спины экзорцистки Джорди.
- Да, - добавила Геселин, - ты не располагаешь неограниченным временем, Мидж.
Четвертьцунцу на секунду смутилась. Но что-то - какое-то воспоминание, убеждение, засевшее в мозгу, - сказало ей, что она права.
- Я знаю, что делаю.
Рораса улыбнулась, довольная услышанным.
- Я провожу вас до особняка лорда Райберта. Располагайтесь там, отдохните, примите ванну и переоденьтесь. О ваших лошадях уже позаботились.
Жрица развернулась, сделала несколько шагов, выплыла из-под тени груш, но, прежде чем идти дальше, сказала:
- Я буду счастлива познакомиться поближе с каждым из вас... Но больше всего я хотела бы поговорить с миледи экзорцисткой. И как можно скорее.