На сей раз первым, кого Мидж встретила с утра, оказался Джорди. Он шел, стаскивая с рук перчатки, и, завидев девушку, скомкал их и спрятал в карман.
- Я был в бараке, допрашивал наших вчершних собеседников. Я и Рораса.
Мидж молчала, хлопая глазами. Со сна она с трудом соображала, но подозрение, что Джорди был жёсток, закралось в ее душу.
- Леди жрица не очень довольна моими методами. Но они действенны, - молодой человек указал рукой на площадку для тренировок, - потренируемся, пока дождь не полил?
Мидж еще чувствовала ломоту во всем теле после дня в седле и вчерашней тренировки, но все равно согласилась. Регулярная физическая нагрузка немного снимала боль от месячных и отлично прогняла беспокойные мысли - а их в последнее время стало слишком много. Смерти, обязательства, мужчины...
"Этого слишком много для одной маленькой меня."
Всего лишь закрываться щитом, скача от Джорди по всему тренировочному плацу было куда проще. Все разом забывалось.
Получал удовольствие от этого действа и временный учитель Мидж. Он наблюдал за движением ее тела, думая о том, что изучал в родном Мелуккаде: эти запыленные книги, рекущие о мерзости природы, о торжестве духа. Айнианские обряды Джорди прежде видел только издали, но теперь, проведя некоторое время в разговорах с Рорасой, не мог дождаться более полного погружения в айнианство - его привлекало отсутствие многих запретов, сковывающих адептов уризенианства. Он не хотел погрузиться в мир духа. И, больше того, был уверен, что никто из уризенианских философов тоже не хотел.
- А теперь отбрось щит и защищайся руками!
Джорди вложил меч в ножны плавным движением, едва заметным глазу - Мидж вспомнила, как он спас ее в Гэппле, - закатал рукава рубашки.
- Ну же!
Она неуверенно сняла щит с руки - и тотчас получила удар ногой сверху. Один Мидж пропустила, но уже на второй поставила блок. Защищаться она всегда умела лучше, чем атаковать, и до проклятия тоже.
- Боли перестаешь бояться, когда понимаешь, что она такое. Когда дружишь со своим телом, знаешь, каково оно, как реагирует на раздражители... - отдуваясь, говорил Джорди во время боя, - иногда, чтобы победить, нужно подтавиться нарочно!
- Я тоже так думаю, - сдавленно произнесла девушка.
И тут их бой закончился. Из-за контакта тела к телу вдруг испарилась атмосфера тренировки. Оба бойца развеселились, и какое-то время вместо упражнений они играли в догонялки по периметру тренировочного поля. Солнце вышло из-за туч, но молодым людям и так уже было жарко.
Джорди ухватил Мидж за талию, поднял в воздух над головой и закружил. Она смеялась.
- Ты так восхитительна, что я приму айнианство, - шепнул молодой человек и разжал руки.
Мидж испуганно охнула, но Джорди поймал ее за талию снова: когда ее лицо оказалось в миллиметре от его. И тут же прижался губами к ее приоткрытому в страхе рту. Мидж не ожидала ни падения, ни поцелуя, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы решиться ответить. Ее руки и ноги оплели Джорди - не сразу, но крепко, как только Мидж пришла в себя.
Грейсон, застывший в дверях конюшни, медленно моргнул и отвернулся.
Мидж помогла Геселин и Рорасе сменить повязки раненым. О произошедшем минувшим днем зверстве она не обмолвилась с девушками, хотя по нескольким оброненным невзначай словам догадалась, что Рораса знает. В полдень экзорцистка ушла в рощу помолиться. Она воздала почести двум знакомым ей Высшим леди и не забыла обоих Высших господ. Но чувства умиротворения, какого ожидала, не получила. Ее ощущения были такими же, как всегда - благоговение и восхищение, но перед абстрактными образами. А два дня назад, когда во время ритуала ее коснулась длань кого-то из Высших, Мидж познала, какой на самом деле может быть вера в Святое Древо. Но на этот раз статуи остались просто статуями.
Шумело Древо, вторили ему кроны и растущих подле яблонь, вишен и груш.
Уходя с ритуальной полянки, Мидж обернулась. С такого расстояния она могла окинуть взглядом все статуи разом.
"Что вы хотели от меня? Какой путь мне уготовили? Действительно ли - построить новый мир, основанный на айнианстве?"
Слова, вложенные Джорди в ее душу в момент сильнейшего потрясения, уже воспринимались Мидж как ее собственные. Но она помнила, что не умом дошла до уверенности, как следует действовать дальше. Однако внушение напарника она невольно, спутавшись в обилии событий, приняла за откровение Высших.
Вскоре, впрочем, девушка встретилась со своим вдохновителем лицом к лицу - второй раз за день.
Мидж тренировалась в одиночестве: рубила соломенное чучело мечом. И Джорди наблюдал за ней со смесью страха и восхищения. Вот графиня, достойная войти в его семью - стать украшением его рода...
"Наверное, настало время поговорить с нею."
Но настоящего разговора не вышло. В Мидж в ту минуту было слишком много ярости и мало спокойствия, чтобы слушать что-то разумное. Она думала, что забыла вчерашнее происшествие, но вот оно снова всплыло в ее памяти, как гнилушка, со дна озера стремящаяся к поверхности воды, и Мидж трясло от воспоминания о растерзанном теле девушки.
- Эти уризениане... эти уризениане...
- Мидж!
Она опустила меч, выпрямилась, тяжело дыша. Пот бежал по ее вискам. Они обменялись с Джорди формальными приветствиями, затем девушка воткнула меч в землю и, обогнув истерзанное чучело, вышла за ограду тренировочной площадки. Взяла Джорди за плечо, мягко указав ему направление, и повела его под ближайшие липы. На площадке кроме Мидж были и другие бойцы - после успешно отбитой атаки уризениан таррнцы взялись за искусство владения мечом. И получалось у них на удивление справно.
Тень от листьев лип делила лица собеседников на шахматное разноцветье.
- Ты выглядишь неспокойной...
- Ты забыл вчерашнее?... Я не могу. Словно голос той девочки звучал минуту назад и умолк только что. Он возвращается ко мне. Стучит в голове набатом.
Джорди мягко улыбнулся. Протянул руки, помедлил миг, коснулся шеи девушки, запустил пальцы ей в волосы, лаская.
- Какая ты нежная, Кэт! Я бы и не подумал, что ты аристократка, когда встретил тебя в первый раз, но сейчас вижу, что ты воистину голубых кровей. Может быть, тебе в постели помешает горошина, как принцессе из сказки?
- Прекрати же насмехаться! - Мидж дернула головой, пытаясь отстраниться, но тщетно, руки Джорди сомкнулись в замок у нее на затылке, - Не люблю шуток, тем более злых. Ирония рушит почву под ногами, а мы и так пляшем на тонущем островке.
- Я умолкаю. Говори ты.
- Словами делу не поможешь.
Его руки вновь стали мягкими и ласковыми, помассировали ее затылок, и от одного этого движения Мидж почувствовала желание довериться Джорди безоговорочно.
- Никогда не думала, что скажу это, никогда не думала, что захочу этого, но... Я не успокоюсь, пока каждый уризенианин не возненавидит меня! - она уперлась руками ему в грудь, чтобы не повиснуть на нем и не выглядеть жалкой, - Они умоляют - любите нас, принимайте нас, но они убивают каждого, кто отказывается... я не знаю... Я чувствую себя бессильной.
Мидж опустила голову, и пальцы молодого человека с ее затылка исчезли.
- Тшш, Кэт, только не вздумай плакать. - Пальцами одной руки Джорди приподнял подбородок Мидж, а меж пальцев другой пропустил ее прядь, лучащуюся темным золотом на солнце. - Только намекни, и я сделаю все, о чем ты мечтаешь.
Это дурно, подумала она, и тут же эту мысль завалило страхом, гневом, растерянностью. Они резали нас, как скот, вспомнила девушка, ничуть не жалея.
- Одно слово, Кэт...
Джорди шепнул это почти в самые губы ей, и Мидж ответила: да.
Ее рыжая прядь выскользнула из его пальцев.
Экзорцистка осталась под липами одна. Джорди направился к бараку. Через несколько минут начался дождь, за несколько мгновений разошедшийся в непроглядной плотности ливень.
Ночь Мидж провела в беспокойном сне, мучаясь раскаянием. Кляла себя, спрашивая - почему не бросилась вслед за Джорди, не крикнула ему вслед? С утра она видела из окна, как тела врагов сбрасывают в общую могилу. Был там и труп рыцаря-капитана - раздетый до подштанников. Мидж на мгновение почувствовала дурноту: не брезгливость от вида мертвеца, а приступ жесточайших угрызений совести, терпких, как зубная боль.
Мидж оделась в белое платье, одолженное ей Рорасой, и вышла из усадьбы. Она низко опустила голову, чтобы возвести между собой и миром преграду из спутанных со сна рыжих волос.
Девушка пришла в святилище.
Она почтительно приложила скрещенные пальцы к груди и лбу перед статуями Айне, Айфе и Галара, но сама прошла в глубь святилища. Отвела свисающие до земли ветви Древа... и там стояла она. Статуя Милукры. Высшей-волчицы. Еще неделю назад в схожей ситуации Мидж бы преклонила колени перед статуей Айфе, но сейчас она вдруг ощутила некое сродство именно с Милукрой. Высшая была изображена в виде обнаженной дородной женщины с копной непокорных волос и выглядывающими из них волчьими настороженными ушами. В руках статуя держала букет цветов - половина из них вздымалась к пышной груди Милукры, половина, скрюченная гниением, свешивалась на локоть статуи. Все Высшие управляли в той или иной степени жизнью и смертью, Айне давала свет и жизнь, Айфе - тьму и смерть. Но Милукра управляла причинами. Что заставляет нас ложиться в постель к мужчине, чтобы зачать дитя? Что побуждает нас воздеть нож, чтобы убить обидчика? Это знает она - Милукра. Это она внушает нам необузданную похоть и неконтролируемый гнев.
Мидж опустилась на землю перед статуей.
- Я впервые обращаюсь к тебе, Милукра, Высшая-волчица, Королева колеса года, Владычица крови. Направь меня, если будет на то твоя воля, молю тебя, - девушка сжала кулаки и притиснула их ко лбу в отчаянии, - умоляю...
Мидж покинула святилище через полчаса. Когда она шла назад к усадьбе, навстречу ей бежала Эппи.
- Миледи Мидж... - девушка никак не могла отдышаться, и Мидж дала ей время, молча стоя подле нее и не торопя, - леди Рораса спрашивает, что делать с пленными и ранеными уризенианами... У нас тоже много раненых, и все требуют лекарств...
Мидж медленно подняла взор от земли, и Эппи запнулась на полуслове. Что-то было во взгляде Мидж такое, что заставляло дрожать без причины.
- Передай, что всех уризениан нужно казнить. Пусть этим займутся добровольцы.
Эппи стояла, как громом пораженная. Мидж прошла мимо нее, и когда девушек разделяло уже несколько метров, Эппи крикнула:
- Но... как же... а что делать с телами? Могилу уризениан уже зарыли.
- Так выройте вторую, - бросила Мидж через плечо, не оборачиваясь, и ее голос прозвучал, как волчий лай.