Шарлота была полна ненависти. Она уже перешагнула грань, но все еще пыталась убедить себя, что это не так. Она воображала, будто разделена на Викторию и Шарлоту - и одна из ее личин останется нормальной. Но и та, и другая срывались. У Шарлоты не было раздвоения личности. И перерождения с ней не случилось. Она изменилась - да, как гусеница превращается в бабочку. Хотя она скорее обратилась в паучиху. Пути назад у нее уже не было, но была возможность хоть иногда сдерживать себя - пока она не встретилась с Маком.
Виктория знала только его имя, возможно, подолжное - Мак. Она не планировала его убивать: слишком большой, слишком сильный. Такой не по зубам. Но ей нужны были деньги, и она работала на износ. Не время отказываться, сказала она себе, и надиктовала ему адрес, хоть его голос и не понравился ей. Она почувствовала в нем что-то знакомое - что-то такое, что прятала в себе.
Мак оказался привлекательным молодым мужчиной лет тридцати-тридцати пяти, с жесткими коротко стрижеными кудрями цвета мокрого песка. Сложен он был как парень с обложки журнала о фитнесе, так что у Виктории даже захватило дух. В другой день, в других обстоятельствах она бы в него влюбилась.
С того дня она навечно уяснила - каждый мужчина, в которого ты можешь втрескаться, невообразимо опасен.
И чем красивей, тем скорей он должен быть уничтожен.
Мак снял ботинки и прошел за Викторией в спальню. Она вела его, идя впереди, и не ожидала, что клиент схватит ее за талию едва они переступят порог. Она порой думала о рисках своей профессии, но никогда не предполагала, что если что-то подобное произойдет, это будет так спешно - прежде, чем она почует опасность.
Мак с размаху бросил Вики на постель, так что она задохнулась, потеряв на несколько секунд способность соображать - да еще она ударилась одной ногой о спинку кровати. Когда девушка смогла проморгаться, Мак уже оказался на ней, держа за запястья. Он был силен как медведь.
Вики завизжала, но громкая музыка, всегда спасавшая ее прежде, теперь губила, глуша звуки.
- В моем перечне услуг нет этого!
Мак не ответил, укусом впиваясь в плечо девушки. Он хотел боли - но не получать, а причинять. Были такие клиенты у Виктории и прежде, но до Мака никто не нарушал договора так... непростительно.
Вики обладала сильными руками и ногами, позволяющими ей танцевать с утра до вечера, но бить она не умела. Не могла приложить достаточно силы, чтобы лягнуть насильника. Но ее сопротивление достаточно его разозлило, чтобы Мак отвесил Вики оплеуху. А потом еще и еще. Было больно, и все же недостаточно для того, чтобы потерять сознание. После Вики думала, что, должно быть, отключилась от страха.
И из стыда.
Когда Вики пришла в себя, за окном уже стемнело. Диск в музыкальном центре доиграл до конца, мигал сигнал паузы. Все тело болело - от ударов, укусов, голова раскалывалась, волосы свалялись и слиплись. Виктория не стала запускать в них пальцы, чтобы проверить, отчего. На тумбочке возле кровати лежили, придавленные свечой, деньги. В два раза большие, чем Вики требовала по прайсу за оказание своих услуг.
После она заперла дверь, загрузила белье в стиральную машинку, села у телефона прямо на пол и набрала 911.
- Мэм, но Вы должны были осознавать риски, когда шли работать в эту сферу, - донеслось из трубки, когда Вики, трясясь, рассказала, что произошло.
- Но...
- Он заплатил Вам?
- Да, - разбитые губы плохо слушались, - вдвое больше, чем...
- Тогда какого черта Вы отнимаете у нас время?!
Полицейский по ту сторону связи был готов положить трубку на рычаг.
- Стойте! Но в моем прайс-листе нет функции оказания секс-услуг, не говоря уж об избиении! Он не имел права делать со мной такое! Вы же знаете, во многих стриптиз-барах танцовщиц нельзя трогать, это правило...
Коп вздохнул так громко и утомленно, что Вики смутилась и замолкла.
- Хватит занимать линию. Может быть, кто-то хочет сообщить о настоящем преступлении. А Вы получили свои деньги, мэм, нам нечего разбирать в этом деле.
В трубке раздались короткие гудки.
Из ванной комнаты запиликала стиральная машинка, сообщая, что белье можно вынуть из барабана.
Может быть, если бы когда-нибудь Вики смогла отомстить Маку, это сняло с нее то проклятие, что, будто в сказке, превратило ее - принцессу - в чудовище. Но они больше никогда не встретились. Виктория только купила перцовый баллончик, да стала встречать клиентов в шелковом халате, держа его в одном кармане, а в другом - нож. На всякий случай. И больше никогда не шла впереди, пропуская клиента перед собой.
Одного ее клиента звали Майк - вполне себе похоже на Мак.
Вики связала его, глаза закрыла шелковым шарфом, а в музыкальном центре включила диск I Hate Kate. Теперь она стала тороплива. Играть с клиентами стало скучно. И смотреть на то, как они изумляются, видя нож - тоже. Интересно было только убивать, потом расчленять.
Вики опустила руку в баночку с медом, встала за Майком, провела по его губам сладкими пальцами - и он покорно запрокинул голову. Не медля ни секунды, Виктория перерезала ему горло, как петуху. Только забулькала кровь.
Потом она сосредоточенно расчленяла его тело, как по воскресеньям раделывала на кухне кролика для Стива. Ни эмоции не промелькнуло на ее лице за всю ночь работы. Она потеряла вкус к убийству - до самой встречи с Джерри, но потребность в кровавом насилии в ней осталась.
Тело Майка она прятала не слишком тщательно, голову сохранять не захотела. Он стал отдушиной - фаст-фудом, но не изысканным гурманским блюдом для алчущего садизма Вики.
Вскоре труп обнаружили.
Когда сержант Соммерс во второй раз вошел в квартиру Виктории Найт, его лицо уже не было так благодушно и весело, как во время первого визита. За его плечом маячил второй коп, ни лица, ни фамилии которого Вики так и не запомнила.
Она сама встретила их иначе.
Халат китайского шелка, завитые волосы, легкий макияж. И ни тени смущения, не то что - страха. Ни в глазах, ни в руках, ни в осанке.
- Давно Вас не видела, сержант.
Соммерс нахмурился. Он еще смутно помнил Найт. "Темное дельце тогда было."
- Два раза - это уже система. Уже второй Ваш клиент пропадает без вести. Это подозрительно.
Виктория махнула рукой.
- Не будьте смешным, Соммерс. Это значит только то, что ваш сраный убийца орудует в моем районе. Может быть, и мне грозит опасность. А вы тратите время на подозрения женщин!
Соммерс закрыл глаза и несколько секунд постоял так, глуша злость. Он мог не соглашаться с Викторией - подозреваемой! Но он только мрачно кивнул на прощание и вышел.
"Ненавижу проституток, - подумал он, перешагивая через порог на грязную лестничную клетку, - теперь хочется помыться."
Убийство Майка стало первым, какое ошибочно приписали Муравьеду, который несколько месяцев назад убил двух женщин, предварительно изнасиловав. Он отделял головы от тел, но не расчленял их. Полиция сошлась на том, что убийца изменил почерк, потому что не хотел, чтобы и жертву-мужчину проверяли на предмет сексуального насилия. Он бережет свою репутацию натурала, только и всего, подумали копы. И не стали копать глубже.
Возможно, напрасно. Именно из-за этой ошибки и Виктория Найт, и Муравьед не были пойманы еще очень много лет, а Джерри Клэнси вовсе стал таким, каким стал.
Полиция не знала этого - что Муравьед не подражатель Клэнси, он начал примерно в одно время с Викторией, просто редактировал свой почерк, то ли из соображений безопасности, то ли согласно своему жестокому вдохновению. Но в одном Соммерс и Коуан пришли к верному выводу относительно всей серии убийств.
Виктория не доверяла ни одному мужчине на свете, и они очень быстро ей наскучивали.
В один из дней Вики подняла взгляд на Джерри и поняла, что в очередной раз ошиблась с выбором мужа. Он слаб, подумала она, он меня выдаст. Он мне не пара. И в груди у нее, как заводящийся мотор, начало рождаться глухое недовольство. С каждым днем оно росло, по мере того, как Вики замечала: Джерри небрежен, она вынуждена доделывать и переделывать за ним едва ли не каждый день. И когда это стало касаться не только убийств, Вики поняла, что с нее хватит. Тогда она еще не знала, что когда муж будет в тюрьме, она ненадолго раскается, даже проникнется к нему прежней нежностью, которая в итоге и разобьет заклятие их не-близости. Но до того момента оставалось еще почти полгода.
А в те дни Виктория смотрела на мужа, как на своих жертв, только без примеси вожделения во взгляде. Он же ничего не замечал.
И все же, она не планировала его уничтожать... во всяком случае, так скоро. Но ей нужно было немного времени и пространства.
Вики улыбалась, когда произносила это мысленно: звучит, как совет из Космо, а на деле означает убийство.