Интересно, думала Виктория, будь она помладше, позвонила бы в полицию, как обещала, сообщить, что нашла Олафа? Если б сейчас в ее жизни был период между Стивом и Стэном? Да, черт побери, да.
Виктория улыбнулась.
- Но это было слишком давно.
Ее рука даже не потянулась к телефону.
Вики приняла ванну с пеной, думая об Олафе. Он не шел у нее из головы, как бы она ни пыталась отвлечься. Он должен бы был пугать ее - но нет. Он ее волновал, возбуждал. Странные чувства по отношению к мужчине, которого ты никогда не видела до этого дня, разве нет? Девушка закрыла глаза и попробовала погрузиться в то состояние, которое позволяло ей переживать отлучение от тела Джерри месяцами: полудрему-полумечты, в которых пена, покрывающая ее плечи, преображалась в голую кожу, а в зависший в ванной запах шампуня проникал аромат одеколона, табака, мужчины. Вики вздохнула, выгнулась на мгновение. Так бы и было, если б Олаф сейчас был с ней: ее соски бы выныривали из воды и погружались в нее вновь. Она развела ноги: колени стукнулись о бортики ванны, вода огладила кожу в десяток раз нежнее, чем могла бы рука. Да был ли бы Олаф деликатным? Их быстрый перепих не дал никакого представления о его повадках. Но можно было догадаться, что скорее он бы вонзил в нее пальцы, поцеловал так, чтобы губы в кровь разбились о зубы, но и позволил бы ей запустить ногти себе под кожу, подставился для укусов.
От мечтаний Вики перешла к воспоминаниям, когда вода потихоньку начала остывать.
Их с Джерри семейная жизнь катилась в бездну. Она бы не развелась с ним - слишком рискованное дело. Но и жить с ним становилось все же опасно. Как это было глупо - снова подпустить кого-то так близко! Виктория мысленно рвала на себе волосы, чувствуя себя волчицей в клетке. Нужно было что-то решать с мужем, и скорее, иначе он предаст ее, но вот беда - она действительно его любила.
Все решил случай.
Вики и девочки из труппы задержались в раздевалке, обсуждая предстоящее турне. Репетиция закончилась в одиннадцать-двадцать, последние возбужденные споры - чуть за полночь. Виктория больше слушала, чем говорила, размышляя о своем, и не торопилась домой. Она даже думала, не стоит ли потанцевать еще, одной, в пустом зале. Но желание было не слишком сильно, хоть энергии еще оставалось с избытком. Вики хотелось двигаться, даже, может быть, плясать, но - утопая в музыке, а не оттачивая заученные движения. И, посидев немного в пустой гримерке, прикидывая варианты, она отправилась прямиком в ближайший бар. Напиться и отплясывать на стойке? Легко!
"Она выглядит милой."
Она выглядела всегда такой - нормальной. Но в тот вечер оказалась слишком пьяна.
Какой-то студент, с которым они пошли к нему домой, и которого она, вместо того, чтобы трахнуть, убила.
Со временем, живя непойманной, Виктория врастила убийства в свою жизнь, сделала их бытом, привычным развлечением, ее перестало удивлять то, что она делала, и даже волновать начало не так сильно. Многое она делала на автомате.
А в тот вечер, разморенная алкоголем, быстро впрыснувшимся в кровь из-за коктейлей с газировкой, Вики с трудом могла прикинуть окружающую обстановку. Она и студентик целовались всю дорогу до его квартиры - в такси, в лифте, в коридоре. Виктория распалилась настолько, что не стала ждать. Стоило двери захлопнуться за ее спиной, как Вики ударила парня коленом в пах и повалила на пол. Но не расчитала силы. Студент охнул, но он оказался куда трезвее ее.
- Что ты творишь, бешеная сука! - взревел он.
В руке Вики уже сверкал нож. Высокие шпильки мешали ей быстро передвигаться, и она сбросила туфли. Два росчерка, мгновенно излившихся кровью, появились на руках парня, прикрывающего лицо. Он заорал, непонимающе и как-то обиженно: так кричат не от боли. А в следующий миг извернулся и вскочил на ноги. Он пихнул Викторию израненными ладонями, так что девушка упала спиной на шкаф и сломала дверцу. Но от боли в затылке Вики почти протрезвела.
- Вот же стерва! - бормотал парень, поднимая нож, оброненный Викторией, - я звоню в полицию, психопатка!
Он схватился за трубку телефона, не спуская в полутьме глаз с гостьи и выставив перед собой нож. Вики не двигалась, лихорадочно соображая, что делать. У нее был с собой еще один нож, но их с парнем разделяло расстояние в несколько метров - куда больше, чем могла дотянуться рука Виктории.
- Стой! Давай поговорим.
- О чем?! Ты с ума сошла?! - парень захныкал, как ребенок, капелька слюны капнула ему на подбородок, под носом заблестело. Он был твердо намерен дозвониться в полицию, но, к счастью для Вики, был настолько не в себе, что не смог набрать номер вслепую, еще и в полутьме. Телефон плясал в его дрожащей руке.
И нескольких секунд, что юноша потратил на то, чтобы зажечь свет, нажать кнопку 9, Виктории хватило, чтобы достать из сумки второй нож и метнуть его в парня. Он грохнулся на пол с торчащей из глазницы рукоятью. Вики еще несколько секунд стояла у развороченного шкафа, дыша размеренно, чтобы успокоиться: впервые опасность быть пойманной прошла так близко. И это ощущение ей нравилось. Так бывает нередко: любишь причинять боль и получать ее, в столь извращенной же перспективе - любишь убивать и втайне желаешь понести за это наказание. Виктория не была грабительницей, она не убиваоа из рациональных причин - ни из мести, ни с целью обогащения. Она сделала культ из самого процесса, она упивалась кровью и немыслимостью всего происходящего. А ненормальные люди нередко хотят странного.
Через несколько минут девушка пришла в себя. Она подошла к метрвецу, вынула ножи из глазницы и кулака, понесла в ванную - вымыть. Там же выстирала запачканную блузку (на оранжевой ткани не так уж были видны следы крови), вымыла лицо, намочила тряпку и прошлась по всем поверхностям, которых могла бы касаться и оставить отпечатки пальцев. Затем обвернула ладонь полотенцем и провела инспекцию в кухне. Она искала свечи.
На ум ей пришла утренняя передача о Муравьеде.
Вики растопила свечу, присела на корточках над трупом, взялась за еще не успевшую застыть в трупном окоченении челюсть, открыла парню рот...
И в этот момент ей в горло хлынул воск! Виктория закашлялась и села в ванне: тьфу, просто совсем увлеклась, почти задремала, и не воск попал ей в рот, а всего лишь пена.
Виктория высушила волосы и вышла в коридор, направляясь в ту комнату, что временно изображала ее спальню. Входя, девушка шарнула дверью, и что-то хрустнуло прямо у ее стопы. Знакомый звук, так ломается кость - и в то же время, немного по-другому. Девушка опустила взгляд, присела и подняла с пола фарфоровую куклу. Она сама предложила обставить эту квартиру так, как если бы в ней кто-то жил годами, и Коуан принес из дома кукол из своей коллекции. Но как одна из них оказалась на полу?
Виктория потерла пальцем острый скол шеи, подняла круглую голову с пустыми глазами. На полу осталась невесомая фарфоровая пыль. Ах, Коуан, милый сержант! Если с другими мужчинами она всегда знала, что делать, то с ним... Стэн и Стив были сотворены для того, чтобы кто-то пустил их на мясо, мертвыми они были лучше, чем живыми, а Джерри Виктории хотелось бы сохранить рядом с собой навечно. Коуан же... На его счет Найт не могла никак определиться.
И тут она вспомнила об Олафе. И кстати: Вики поняла, откуда на полу взялась кукла. Это было вторым его обещанием прийти к ней в гости. Что ж... Она подождет его с удовольствием.
Только ошибкой ее была мысль, что куклу парень подложил под дверь, уходя от нее. Сонная после ванны, она не вспомнила, что у него не было на то времени.
И все же то, что Виктория невольно испытывала по отношению к Олафу, было не похоже на ее чувства к Джерри. Банальное вожделение, только увеличенное от долгого воздержания, да приправленное ожиданием насилия. Олаф оказался чем-то средним в сознании Найт между ее первым мужем и вторым.
Виктория закуталась в пушистый персиковый халат и встала у окна. В какой-то сонной рассеянности она надела лифчик, и застежка впивалась в распаренную кожу спины. Виктория усмехнулась - неужто какая-то часть мозга решила, что она сейчас выйдет из дома? Тогда почему она не надела трусики?
Наверное, потому что ждала Олафа.
Вики задернула шторы, переоделась в пижаму и легла в постель, натянув одеяло до самого подбородка. Разум ее медленно остывал, возвращаясь к действительности. Больше никаких неосознанных действий, подумала девушка и бросила украдкой взгляд на свой бюстгальтер, свисавший со спинки стула, как шкурка мертвого животного.
Виктория проснулась, как только рука Олафа коснулась ее горла. Успела хрипнуть - но и только. В следующий миг ее вжало в постель, к счастью, достаточно мягкую, чтобы затруднить удушение. Девушка ткнула рукой в темноту - туда, где сквозь мрак белели глаза. Где же Коуан, в отчаяньи мысленно воззвала она, он же должен был контролировать ход операции?! И тут же ее догнала мысль - дура, а все же следовало позвонить! Уже второй раз подряд Виктория не рассчитала своих сил. Ей был нужен Коуан.
Но его не было. И пришлось действовать самой. Пальцы нашли глаза Олафа, Вики надавила, и преступник отпрянул от нее, обескураженный отпором. Все это - и мысли, и действия, свершились едва ли за секунду. В следующую же Олаф и Виктория уже стояли на полу друг напротив друга. Преступник качнулся вперед, нанося удар ножом - и девушка поднырнула под его руку, ногой выбивая оружие, крутнулась на полу еще раз, снова атакуя. Пятка пришлась в челюсть нападающему, Олаф без сознания свалился на пол.
Он очнулся, услышав музыку. Разлепил глаза и увидел силуэт Вики, в величественной позе сидящей на стуле. Моргнул еще раз - и стул оказался пустым. Преступник провалялся без сознания, пока не начало светать. Слабые розовые лучи, пробивающиеся сквозь жалюзи, разбудили его от вынужденного сна. Олаф с ужасом понял, что связан, но тут же успокоил сам себя второй мыслью - он ведь пришел к Виктории, она его не обидит. Она его понимает. Она с ним - одно целое. Им только нужно воссоединиться, стать по-настоящему близкими друг другу, как становились все мужчины и женщины испокон веков. А если нет - он обманет ее. Женщины легковерны. Она его недостающая половинка, но - меньшая часть. Любая Ева - только ребро Адама. Он мог бы позвать ее, но не стал, услышав шаги. Виктория сама шла к нему.
Или... то была не она?
Олаф увидел черную дергающуюся фигуру в глубине коридора. Кося ноги в высоких черных сапогах, нетвердой походкой на него надвигался женский силуэт, полностью черный. Лицо съела отбрасываемая челкой тьма. Только в руке что-то поблескивало... нож?
- Я так ждала тебя, - улыбнулась Вики, и сияющие зубы прорезали черноту ее скрытого темнотой лица яркой вспышкой. Тут же по ним скользнула черная быстрая тень - язык, жадно облизнувшийся.
- Ты - моя королева, - благоговейно поддакнул Олаф, тут же недовольно сдвинув брови, - отпусти меня!
- Нет уж. Ты ведь, кажется, что-то перепутал... Ты решил, что королева должна быть мертва?
- Мертва и подвластна мне.
Виктория рассмеялась. При этом ее тело конвульсивно дернулось. Она двинулась вперед, покидая тень. Оказалось, на девушке надет латексный костюм, закрывающий ее от бедер (где заканчивался подол) до шеи. Вики плыла в утренних сумерках. Тонкие полосы серого света, кое-как пробивавшиеся сквозь жалюзи, расчерчивали ее тело, как готовую к разделке тушу: грудка, бедро.
- Ты ошибся. Я королева, так, но я и мурена, и я пожру тебя, - змейка костюма поползла вниз, обнажая рисунок на теле Вики. Такой же точно, как у Олафа, только стократно размноженный, текущий через ее фигуру от пояса до ключиц, - ты не мог видеть меня в клубе, ты видел всего лишь другую танцовщицу с кружевами и закрытым лицом. Неужели ты бы пошел ко мне домой, если бы знал, что я - королева?
Полчища, толпы насекомых путешествовали через ее тело, переливались черными тучами. Каждый муравей - тонкая, вдумчивая талантливая работа, над которой Джерри корпел часами, чтобы подольше не отрываться от тела Виктории.
Олаф пораженно молчал. Он понял ее послание - Виктория унизила его, сказала всеми своими действиями, что он хуже нее. Что она - матка, муравьиная королева, а он всего лишь один из множества, кто идет за нею. Ординарный. Заменимый.
- Мне даже немного жаль, правда, - Вики выпятила губки, - из нас бы получился прекрасный тандем. Мы похожи, мы могли бы убивать, мы могли бы трахаться. С мужем у меня так не получалось.
Девушка нагнулась над плененным мужчиной. Ее небольшие упругие груди дышали теплотой рядом с лицом Олафа.
- Знаешь, не так-то просто встретить стоящую женщину, тебе ли не знать, что свою половинку в этом мире трудно найти, - в замешательстве пробормотал Олаф, - Уверен, нам есть, о чем поговорить...
- Но ты пытался украсть наш с Джерри способ убийства. Нет, даже - мой личный! Я не люблю плагиата.
- Но, если честно, я просто следую заветам тетушек. Они с детства втолковывали мне, что я должна найти себе хорошего мужчину... и получить его, - Вики вздохнула, распрямляясь, - я сделала все так, как они мне заповедовали.
Девушка подошла к чемодану, стоявшему у кровати. Олаф его и не замечал прежде.
- У меня целая коллекция прекрасных мужчин! Я каждого сделала своей собственностью. В большей степени, чем хоть одна из моих теток. Я даже покажу тебе одного. Он самый красивый.
И Виктория достала залитую в воск перепачканную землей голову.