Дэйв отсутствовал не больше нескольких часов. Родители - мать и отчим - послали его на вокзал, забрать младшую сводную сестренку, приехавшую после окончания учебного года из частной школы. Не то что бы Дэйв был очень рад этому поручению, хотя по крошке Симонетте он, как ни странно, немного соскучился с сентября, но торчать на жаре под раскаленной крышей вокзала - удовольствие еще то. К тому же, поезд опоздал, и Дэйву пришлось маяться на перроне лишние сорок минут. Он даже купил газету, но так ни одной статьи и не дочитал до конца: не интересно!
Наконец, объявили прибытие, и спустя несколько минут на перрон выпорхнула Симонетта. Она бросилась к брату, крепко обняла его, а потом, между спонтанным проявлением нежности и словесным приветствием, успела показать себе за спину, намекая, что Дэйву поручается нести ее тяжеленный чемодан, пока сиротливо прибившийся к стенке тамбура. Дэйв подавил в себе стон возмущения.
Потом он заплатил за нее в автобусе, разрешил сесть у окна, и все полчаса до дома дремал. Раскаленная крыша над ним навевала плохие сны, и веки Дэйва трепетали, силясь сбросить мучительные образы, сковавшие глаза молодого человека. Было удушающе жарко, и Дэйв думал о дожде: и в полудреме, пока Симонетта рядом терзала плейер с треснувшим корпусом, и на улице, когда они уже вышли из автобуса. Асфальт гудел от жара, как камни преисподней.
- Мне кажется, что будет гроза, - сказал он, поднимая раскрытую ладонь, - небо ясное, но в воздухе уже пахнет чистой стихией.
Симонетта не ответила, только с усталым уханьем подхватила чемодан. Брат и сестра засеменили к дому.
Лифт оказался сломан, но Дэйв озадаченно потыкал кнопку еще несколько раз. Он уходил не так давно, и тогда еще лифт работал. Впрочем, подумал юноша, что ни случается! Ненадежная техника, всякое бывает. Но из-за какого-то дурацкого лифта у него на душе вдруг стало так муторно... И отнюдь не потому, что он был вынужден взять у сестры чемодан, как настоящий джентльмен, и тащить его на пятый этаж.
Уже подходя к двери квартиры, Дэйв почувствовал, что мучившие его последние несколько часов предчувствия складываются воедино, выстраиваются, как на параде, и начинают вопить в ушах оглушительной сиреной.
- Постой-ка, - скомандовал он сестре, оттесняя ее от двери. Затем осторожно, почти беззвучно, поставил чемодан на пол и аккуратно коснулся двери рукой. В ладонь ему ударил сквозняк.
Дэйв содрогнулся. Он не только помнил, что запирал дверь, но и знал, что, если бы он забыл это сделать, родители бы заперлись сами. После того, как их несколько лет назад обокрали, насчет запирания дверей и у матери, и у отца был "пунктик" - непреложное ни при каких обстоятельствах правило.
Дэйв осторожно просунул руку в щель между дверью и косяком, обернулся через плечо и показал сестре знаками, чтобы ждала тут. Она тоже что-то почувствовала, прижала руки ко рту, съежилась, так что великоватая майка чуть было не сползла с плеч. Дэйв подумал, не стоит ли ему ее утешить, но решил, что не надо - или он сейчас выяснит, что все в порядке, или же, если все так плохо, как он и помыслить не решается, у них нет времени на телячьи нежности. И молодой человек просочился внутрь. На первый взгляд, не считая полной тишины, разбавляемой только звуками с улицы, все было точно так же, как три часа назад. Значит, с облегчением подумал Дэйв, не ограбление.
Он медленно прошел в гостиную, стараясь не топать, но когда под подошвой скрипнуло разбитое стекло, Дэйв не смог удержаться и шумно выдохнул. Опустил глаза, но увидел осколки не вылетевшего окна, а всего лишь зеркала. Парень ждал, что на произведенный им шум кто-нибудь среагирует - родители или тот, кто взломал дверь, но тишина осталась такой же полной, как и прежде. Даже с улицы не доносились звуки проезжающих мимо машин, и это показалось Дэйву странным, их окна, несмотря на то, что имели шумоизоляцию, никогда не создавали такого полного, абсолютного отсутствия любых звуков.
А еще эта чертова жара... Дэйв расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке, но легче дышать ему не стало. Надо решаться, подумал Дэйв и резко выглянул из-за угла, отделявшего коридор от гостиной. Пусто. Ни родителей, ни грабителя. Дэйв мысленно сплюнул: а он уж навоображал себе! Еще немного, и дракона бы выдумал. Прямо на диване. С кровавыми ошметками в пасти.
- Мам, пап? - Дэйв расслабился. Он ждал, что сейчас ему ответят, но тщетно. И вот тогда его обуяла настоящая паника. Не осталось и призрачной надежды, что все это какое-то глупое и смешное недоразумение.
Дэйв вернулся в коридор, уже не обращая внимания на то, что хрустит раздавленным зеркалом, толкнул носком кроссовки дверь в родительскую спальню.
Кровать оказалась сдвинута к окну. Но больше ничего не изменилось. Дэйв покачал головой: "Я не докажу, что это - следы борьбы, ни что иное. Но я знаю. Знаю. Мои родители не могли ни с того ни с сего просто выбежать из квартиры, оставив дверь открытой, а окна - закрытыми. Газом не пахнет. Что же случилось?!"
Дэйв вернулся в гостиную, и вот теперь увидел. На светло-желтом линолеуме растекалась лужа крови. Она имела форму запятой, словно поток хлынул беспрепятственно вниз, но тут его смазали, проведя чем-то. Например, бездыханным телом. Вот что еще так смущало в этой тиши и духоте, догадался Дэйв, этот металлический запах, но каким-то образом прибитый к полу, возможно, из-за отсутствия сквозняка. Пока он стоял в коридоре, он ничего не чувствовал, но стоило ему подойти поближе, как в горле поднялась желчь, словно не запах щекотал молодому человеку ноздри, а вкус впился в небо.
В эту минуту его позвала от двери сестра. Ее голос звучал глухо, будто из другого измерения. Дэйв не стал в ответ ничего кричать, вышел на лестничную клетку и на несколько секунд растерялся, не зная, что делать. Потом сел перед Симонеттой на корточки, взял девочку за локти и легонько встряхнул.
- Давай-ка ты сейчас пойдешь к нашей соседке миссис Хоуп и посидишь у нее с часок, ладно? А я пока утрясу кое-какие дела.
Губы Симонетты задрожали. Уже доведшая себя почти до истерики волнением, пока брат был в квартире, теперь она готовилась разреветься. Пусть плачет, подумал Дэйв устало, только не здесь. До двери миссис Хоуп ему пришлось почти волочить сестру, упиравшуюся и все громче вопрошающую, где же родители.
- Я отвечу тебе чуть позже, ладно? - Дэйв наклонился и взглянул прямо в покрасневшие глаза Симонетты. За спиной у него как раз открылась дверь, выглянула миссис Хоуп.
- Но ведь все хорошо?
- Да, - ответил Дэйв, чувствуя, что едва сдерживает дрожь в голосе. Он поцеловал сестру в лоб и подтолкнул к соседке, - все хорошо, родная.
Боже, вдруг подумал он, а ведь теперь, может быть, нам придется не просто какое-то время, а вечно заботиться друг о друге...
А потом юноша позвонил в дверь другого соседа и спросил разрешения сделать звонок в полицию. Потом вернулся на лестничную клетку и принялся ждать. В глубине души - разумеется, на самом деле, возвращения родителей.
Прибыли полицейские. К Дэйву подошли два мужчины: один совсем молодой, явно обладатель непокорных волос, которые с одинаковым трудом брали и расческа, и бритва, второй раза в два старше, с лицом типичного усталого копа, которого не в силах тронуть даже самое зверское преступление. Дэйв с тоской подумал, что, скорее всего, проку не будет ни от того, ни от другого и оказался прав.
Полицейские представились как детектив-сержант Купер и инспектор Кэмпбелл. Они зашли в квартиру, поинтересовались, не трогал ли Дэйв чего, обмотали дверь желтой лентой и уехали, пообещав держать их с Симонеттой в курсе событий. Да еще посоветовали на это время найти другое жилье.
Дэйв расслышал, как тот, что постарше, говорил напарнику, склонившись прямо к его уху, но довольно громко, как глуховатый человек:
- Надо привлечь к этому делу Моррисона, кажется, дельце по его части.
Как только машина копов отчалила от подъезда, Дэйв поднырнул под ленту (дверь оставили незапертой), прошел в свою комнату, не боясь испортить улики (все равно ими на самом деле вряд ли кто-то интересовался). Чтобы обеспечить им с Симонеттой пристойное существование, требовались деньги. Дэйв выгреб все содержимое своей копилки - набралось негусто. Тогда он, скрепя сердце, двинулся в коридор: обошел подсыхающую лужу крови, вышел в родительскую комнату и раскрыл шкаф отца. Он прекрасно знал, где хранятся самые важные вещи родителей: "неприкосновенный запас" средств на черный день и кассеты с порнофильмами. Но сейчас первое явно было важнее второго. Дэйв аккуратно просунул руку между коробками с обувью, ища небольшую шкатулку,более гладкую на ощупь, чем окружающий ее картон. Есть! Юноша вытащил руку назад, сжимая в ладони пачку банкнот. На первое время им с Симонеттой вполне хватит. Брать все деньги было бы неразумно - это может дать ленивым полицейским повод подозревать ограбление, тем более, возможно, вину повесят на него же. А так он просто поступил так, как его вынуждали обстоятельства.
Дэйв распихал деньги по карманам. Вдруг что-то более твердое, чем мягкие бумажки, зацепилось за шов брюк и выпало на пол. В первую секунду юноша подумал, что это календарик, но когда нагнулся, понял, что ошибся: это была ламинированная визитная карточка.
Орден Короля Артура, гласила она.
"Мы решим все ваши проблемы... если они связаны со сверхъестественным."
Дэйв поднял визитку и ненадолго задумался.