Если бы ты посмотрел, ты полюбил бы меня. Я знаю, ты полюбил
бы меня, потому что тайна любви больше, чем тайна смерти.
Лишь на любовь надо смотреть.
Оскар Уайльд, "Саломея"
Винсент с тоской вспоминал минувшую ночь в гостинице: как ему было тепло и спокойно... Теперь же он лежал на полу кареты, охраняя сон принцессы, вздрагивая от каждого шороха. Разбойников Сладкоголосого он не боялся - однако пропустить их не имел права. Где-то далеко грохотала приближающаяся гроза. Винс поднял взгляд на неплотно занавешенное окошко, но отблесков молний не увидел. Только открытые глаза принцессы мерцали во тьме. Винсент внезапно ощутил прилив смущения, словно они с Мией внезапно оказались наедине в стесняющих обстоятельствах. И даже несмотря на посвистывающее дыхание Майте над самым ухом стража, он чувствовал себя застигнутым врасплох.
Винс немного поспал перед самым рассветом. Алан разбудил его, дернув за ногу. Винс сел, схватясь за меч, а брат шепотом сказал, что сварил кашу им на завтрак. Девушки еще спали, и мужчины решили их не будить.
"Чем дольше спят, тем меньше шума." - подумал Винсент, но скорее по привычке, нежели искренне. Он вспомнил их перебранку с принцессой на священной горе и не удержался от улыбки. В этом было нечто непобедимо милое и непривычное сверх меры. Может быть, она все-таки в него влюблена? Разве не так принято изображать крепкие пары, прожившие вместе лет двадцать-тридцать - едкие подколки, за которыми скрыта нежность?
- Винс, если ты так рад каше, может быть, начнешь ее есть? - ухмыльнулся Алан. - Перестань улыбаться, как блаженный, а?
Винсент низко нагнулся над миской и принялся работать ложкой, не чувствуя вкуса риса.
Путешественники вновь тронулись в путь, как только соднце начало согревать землю. От движения кареты принцесса и ее подруга-разбойница проснулись. Винс молча подал каждой по неполной миске с рисом и ломтику сыра.
- У нас еще кое-что осталось в запасе, но все это нужно съесть сегодня, - сказала Майте, - а не то испортится. К счастью, до селенья Вура недалеко, мы успеем еще до заката, если поторопимся.
Но они въехали в город гораздо раньше.
Всю дорогу до селенья Майте играла с волосами принцессы, причесывая и заплетая их в косы. Мия сносила это тихо и безмолвно, словно пекинес, подхваченный на руки любвеобильным дитятей. "Девчонки, что с них взять!" - со снисходительной улыбкой подумал Винсент.
- Красиво получается, хоть я и не умею делать придворные прически. С такими волосами все красиво! А в селеньи Вура купим еще золотых заколок и гребень в виде лебедя! - Майте буквально захлебывалась энтузиазмом.
- Буду рада потратить деньги, наконец, самостоятельно, но у меня и без того слишком много украшений. Можешь забрать половину или больше, если тебе по нраву...
- А еще тебе нужны сапоги для леса, лёские шаровары, а если повезет, то в Вура такие замечательные леденцы на палочке... - Майте внезапно осеклась. - Что? Я думала, все знатные женщины любят наряжаться, а ты так просто подаришь мне половину своих драгоценностей?
- Придворные дамы не имеют права не наряжаться. Одно из уложений великого Учителя, между прочим.
Майте озадаченно протянула: "о..." и отпустила косы Мии. Бубенчики тихо звякнули, стукнувшись о пол кареты.
- Приехали! - крикнул с козел Алан. Он несколько поторопился: карета еще только въезжала в селение.
Но Майте, мгновенно стряхнув с себя задумчивость, перелезла через колени принцессы и выглянула в окно. Мия ждала, что бывшая разбойница вскоре поделится своими соображениями со спутниками, но та молчала, только напряженно выгнулись лопатки под тонкой тканью рубашки.
Когда Майте отвела лицо от окна, ее щеки даже в полумраке внутри кареты поражали своей белизной.
- Я знаю Вура. Мы не там.
Мия повернулась к Винсенту, словно тот был ответственен за то, что они прибыли не туда, куда нужно.
- Мы заблудились?
- Вряд ли, - нервно прошептала Майте. - Ничего не понимаю! Нельзя так заблудиться. Это не просто не Вура. Это селенье Суна.
Мия и Винс разом ахнули. Суна, "южная столица", была центром провинции Лё.
Путешественникам понадобилось несколько минут, чтобы осознать произошедшее. Наконец Винсент недоверчиво сощурился, сверля взглядом Майте:
- А ты точно не могла ошибиться?
- Я родилась в Суне, а в Вура провела последние десять лет. Поверь мне, я их различаю.
Дерзкая девчонка показала язык - будто поставила точку в споре. Винс даже не обратил внимания на грубость, глубоко задумавшись. В карету просачивался незнакомый, пахнущий морем воздух - и впрямь, в Вура такого быть не могло, а в провинции Лё - вполне.
- Так вот что значил тот грохот, что я слышал ночью! "Горы движутся и меняются местами, когда в государстве нет порядка". Это была не гроза. Это земля переменилась буквально у нас под ногами.
- Что за небывальщина?! - всплеснула руками Майте.
Винсент же смотрел не на нее, а на принцессу.
- Это все потому, что какая-то скверная девица вошла в кумирню великого духа!
- О нет, я думаю, это потому, что какой-то болван треснул рукой по этой кумирне, а?
Винс хотел возразить, но его гнев вмиг угас, когда он подумал, что причина могла быть вовсе не в том.
- Или, может быть, дело в трех трупах у подножия лестницы, принцесса.
Мия в ответ только молча кивнула.
Беспечное насвистывание Алана, прекрасно слышное троим в карете, одинаково раздражало всех их.
Алан совершенно равнодушно принял известие, что за ночь они каким-то загадочным образом перенеслись в другой конец страны.
- Что ж поделать, говорят, один мудрец выстругал барана из чушки и уехал на нем на небо, - без тени иронии сказал полукровка, - и не такие судеса случаются на свете.
Майте и Мия сошлись на мнении, что их чудесное перемещение совершенно необязательно является проклятием - да, их путешествие затянется, но Мия и без того желала бы отдалить свой насильный брак. И, ко всему прочему, Ллайс с его шайкой могли забыть о принцессе раньше, чем она с телохранитлеями снова оказалась бы в их зеленой вотчине.
- В конце концов, мы можем поехать в другую сторону и нанять корабль. Это займет почти столько же времени, как путешествие по суше, но гораздо безопасней, - сказала Майте.
Кроме юной разбойницы все остальные путники были в Суне впервые. После краткого совещания компания решила, что перво-наперво следует найти место для отдыха, раздобыть еды, а уж после думать, что делать дальше. Майте была бы рада предоставить новым друзьям свой дом для ночлега, но тот был давно продан, и теперь в нем обитали другие люди. Пришлось найти гостиницу. Когда путники шагнули за порог, Винсент был поражен, как разительно это заведение отличалось от той темной норки, в которой они отдыхали в Судшу. Встретила их хозяйка постоялого двора - также, как и судшуская владелица, вероятно, вдова, вот только эта женщина выглядела не хуже любой придворной дамы. Было ей на вид лет сорок, волосы выгорели до теплого каштанового оттенка, а руки и лицо отливали здоровым румянцем, как цветы шиповника. От одного взгляда ее ясных умело подведенных глаз Алан споткнулся и едва не упал.
- Хороша, - шепнул он Винсенту.
Брат в ответ издал неопределенный звук.
Путники расположились в апартаментах - таких же чистых и светлых, как в Судшу, Мия даже не поскупилась на сравнение с дворцовыми покоями. Приведя себя в порядок после долгой дороги, Майте и Мия отправились на рынок, Винсент их сопровождал.
Майте молчала, странно улыбаясь. Вид давно покинутого города детства доставлял ей и боль, и удовольствие. Немногое изменилось за десять лет: все так же сновали по улицам дети, катая обручи и нянча соломенных куколок, у мастерских стояли, лузгая семечки, подмастерья, подмигивали покупателям из окон булочных и зеленных лавок молодые продавщицы, изнывающие на своем тоскливом посту.
А Винс и Мия чувствовали, как в корне отличается Лё от столицы и прилегающих к ней селений: и люди, и воздух были здесь другими, и небо голубело, как лоскут шелка, что, казалось, только протяни руку, можешь коснуться его... Вотчины цунцу, людей-птиц, с земли в Лё видно не было. Парящий над землей небесный град порой проплывал над Мелуккадом, подвластный своему неизведанному пути, неведомо кем предначертанному, но над "морской столицей", говорили, не скользил меж облаков уже давно. Воздух был тяжелый, просоленый, но не горький, как ожидала принцесса. Запах гниющих водорослей если и обитал где у берега, то в город не долетало и отголоска.
Майте сновала меж прилавков, как маленькая ласка, вынюхивая крохотным носиком лакомства и действительно достойные товары. Мия и Винсент шли позади нее, отстав на пять-шесть шагов.
- Не могу понять, Вы рады или огорчены, принцесса?
- Я равнодушна, - Мия не смотрела на Винса, ее взгляд блуждал по лоткам, не задерживаясь даже на самых диковинных вещицах, - я знаю, что как бы то ни было, а я достигну той цели, какую наметила. Рано или поздно, легко или сложно.
- А Вы напористая. Это кровь лесных ведьм в Вас играет?
Принцесса повернулась к молодому человеку, странно вздохнув, будто он внезапно угадал нечто важное. Она готовилась что-то сказать, но тотчас ее прервали: торговец, почти ложась на свой прилавок, вытянул руку с зонтиком от солнца, так что едва не стукнул Винсента по голове.
- Купите, столичная барышня! Не то загорите, будете смуглая, как белочка, и перестанете выгодно отличаться от местных девушек!
Мия смущенно засмеялась, отмахиваясь. Эта сцена не осталась незамеченной: паланкин вдалеке замер по мановению руки пассажира, затем та же рука подозвала к себе мальчонку, крутившегося у лавки зеленщика. После краткого перешептывания мальчишка бросился к Винсу и Мие, согнулся в почтительном поклоне и выпалил:
- Прошу прощения, господа! Вам сообщение от старейшины! Вы приглашены на чай сегодня в час собаки к нему в дом.
Винсент и принцесса переглянулись. В этот самый момент к ним подошла Майте с перевязанным бечевкой свертком в руках.
Однако мальчишка уже умчался, не дождавшись ни вопроса, ни благодарности.
- Вернемся в гостиницу, - сказала Мия, повернувшись к подруге, - вот теперь ты увидишь, зачем нужны благородной даме наряды и украшения. Для того, чтобы производить впечатление.
Майте расчесала волосы Мии и уложила их в высокую прическу, украшенную золотыми подвесками, затем помогла одеться. Сама же юная разбойница без труда впрыгнула в платье принцессы - оно оказалось немного велико, и попросила лишь затянуть пояс у нее на спине.
- А теперь садись, - сказала Мия, когда закончила с бантом под лопатками подруги, - тебе тоже нужна прическа.
Майте вздрогнула, когда пальцы принцессы пробежались по ее затылку, и едва ощутимо содрогалась каждый раз, когда они касались ее головы.
- Я ведь не делаю тебе больно? - Спросила Мия, вкалывая в русый пучок искусно выполненную подвеску в виде павлиньего пера.
- Нет, вовсе нет, просто я...
Майте вздохнула, как перед прыжком в воду и схватилась за запястье Мии. Взгляды девушек встретились в зеркальном отражении.
- Я догадалась, еще в первый день нашего знакомства. Но послушай...
- Я все понимаю, - пальцы разбойницы медленно разжались, - ты - принцесса, я - никто, дочка обнищавшего купца и дворянки, которая ничего не добилась в столице...
- Нет, это все не важно, - Мия нагнулась, так что их лица с Майте оказались рядом, и зеркало отражало будто бы двойной портрет, - я хочу, чтобы ты доверяла мне, и я готова доверять тебе. Но я поклялась... Однажды я...
По лицу принцессы пробежала тень, брови на миг выгнулись, как от резкой боли.
- Идем, - она выпрямилась, - нельзя заставлять старейшину ждать.
Майте вышла первой из комнаты, принцесса же еще на несколько мгновений задержалась. Потерва терпение, Винсент взлетел по ступеням лестницы на второй этаж, чуть было не столкнувшись в пути с Майте.
- Ее Высочество, конечно, заставляет себя ждать - будто она все еще во дворце, - беззлобно буркнул молодой человек себе под нос, занеся согнутый палец, чтобы постучать, но прежде, чем он коснулся двери, та распахнулась, и Мия чуть было не попала в объятия телохранителю.
Девушка тотчас повернулась к Винсенту спиной, наклонила голову, так что подвески в ее прическе устроили перезвон.
- Не смотрите.
Мия произнесла это буднично, спокойно, и все же в ее голосе слышалось неодобрение. Она стояла в проеме распахнутой двери, и в зеркале у дальней стены Винсент видел ее отражение.
- Но... почему? Вы так хороши, как никогда прежде. Я и не подозревал, что Вы на самом деле такая красавица...
- Это не "на самом деле", - Мия со вздохом повернулась. В освещенном одним окном коридоре принцесса показалась на миг так же хороша, как тогда, в лесу, в полумраке, и тотчас - еще прекрасней.
- Клянусь, такую женщину я мог бы полюбить навеки.
- Не говорите клятв, которые нельзя исполнить, милый страж, - принцесса улыбнулась, Винс подумал: кокетливо. Но тут же мысленно поправился: вряд ли... Она, казалось, совершенно не умела принимать комплименты, не верила им. - О какой "такой" женщине может идти речь, если нет никакой "такой", это всего лишь краска. Никакую красоту я не скрывала, потому что нет ее у меня, и вовсе мало людей, у кого она есть.
Мия прошла мимо Винса и начала спускаться по лестнице. Алан подскочил к ней, помог придержать подол и спуститься.
Винсент смотрел девушке вслед, размышляя. "И впрямь умалишенная она, что ли? Что такое она говорит постоянно?"
Для путешествия до дома старейшины путники взяли местный экипаж, вместо того, чтобы ехать в своей карете. Майте объяснила вознице путь, хоть тот наверняка сам знал дорогу. Но юной разбойнице было приятно ощущать себя при деле, а еще больше - частью полузабытого ею города детства. Снова. Винсу, Алану и Мие оставалось только поражаться, насколько органично вписывается такое поведение в ритм жизни Лё. Девушки тут были куда более деятельны, чем в столице и ее окрестностях, лица иъ были у всех открыты и, что еще более поразительно, не куксились в извиняющемся выражении. Мия подумала, что осталась бы в Лё навсегда, если могла.
Наконец, экипаж высадил их у дома старейшины. Мия двинулась вперед и заметила, что остальные отстают на шаг.
- Здесь мы все равны, - бросила она через плечо. - Хотя бы ради нашей общей безопасности, делайте вид, что я не выше вас по роду...
Но было уже поздно. Одновременно произошло два события - привратник вытащил меч и наставил его на Алана...
- Полулинорму нечего здесь делать, пусть останется у ворот.
И, пока еще последнее слово не утихло, распахнулись двери дома. На пороге стоял... сам хозяин дома. Старейшина опирался на палку, и без того невысокий от природы, он согнулся под тяжестью лет, однако его лицо наводило на мысли только о внутренней силе и стойкости. На мгновение Мия задумалась, не поддалась ли она иллюзорному впечатлению, подпитанному ожиданием часа встречи, сказала себе: посмотрим. Но, казалось, старейшина не только на нее произвел приятное впечатление, но и на всех ее спутников.
- Я ничего не знал о полулинорме. Но благородной столичной даме полагается иметь достойного телохранителя, я прав? Проходите все.
Старик повернулся к гостям спиной и похромал в полумрак покоев. Гости последовали за ним.
В гостиной стояла пара стульев, но на полу были расстелены циновки.
- Как предпочитаете, по-эльзильски или как мы тут привыкли?
Старейшина сел на пол, положил рядом палку и, улыбаясь, снизу вверх взглянул на Мию.
- Вы принарядились. На рынке я видел Вас в куда более скромном виде.
Мия опустилась на циновку напротив старейшины. Бубенцы в ее прическе звякнули.
- Красивая одежда - сломанная иголка, острая с обоих концов. Убрав себя с тщанием, мы выказываем уважение тому, кому нанесли визит, но, демонстрируя свое богатство, заставляем уважать нас самих.
Алан и Винс выбрали стулья. Майте тоже хлопнулась на пол, с непривычки к платьям не заботясь, помнется ткань или нет.
- Что ж, ответ вполне в столичном духе. Может быть, даже придворном. Ведь я прав, чем ближе к трону, тем больше почитают Философа?
Грудь Мии невольно выдала ее напряжение, вздымаясь чаще. Она решала, какой ответ будет в равной степени честным и скрытным, но вольче-ведьминское сердце порой побеждало в ней столичный разум.
- Философа прославляют, восхищаясь его умом, но так ли он действительно мудр? Что, если настоящую мудрость отличает то, что ее мало кто может постичь? А значит, истинного мудреца гнали бы отовсюду, порицая. Учитель же говорит то, что от него ждут. Так поступает лукавый царедворец или любящий похвалу школяр. Можно рассказать, но нельзя научить, если мы говорим об истинной мудрости.
Старейшина расхохотался. Он хлопал себя пол коленям, запрокинув голову, и нескоро успокоился.
- Да ты девочка не промах, и при том, вижу, придворная дама разъезжает по провинциям без родственников, с двумя наемниками, из которых один - полукровка, и всего одной служанкой. Признаюсь, со стороны это выглядит необычно.
- Мы путешествуем в поисках родственников моей фрейлины Майте. Она родом из Лё.
- Еще интересней. Неужто я что-то проморгал? Или новости доходят до нас слишком поздно, но в столице поменялись нравы?
- Вовсе нет.
Мия замолчала, смущенная, объятая страхом, что может сболтнуть лишнее.
- Я так и думал. - Старейшина потянулся, дернул шнур звонка, и через мгновение вошли слуги с чаем на подносе. - Мелуккад всегда был и навечно останется страной, разделенной надвое. Но это не значит, что тут и там не могут рождаться личности, не согласные с окружающим их...
Мия взяла кружку, подержала в пальцах, согревая их - от волнения, еще не вполне рассеявшегося, они заледенели.
- Через пару сотен лет здесь будет благословенная земля. Я знаю это.
Старейшина тоже взял чай, поднес к лицу, вдыхая горячий пар.
- Я не был бы так в этом уверен, барышня. Лё называют "вдовьим краем". Мужчины уходят в море, не все возвращаются. Женщины остаются на суше. Но нужно же кому-то растить как детей, так и рис, торговать, держать чайные... Где вы остановились, кстати?
- В "Летящем журавле", - сказал Винсент.
- А, у нашей Алой Вдовушки. Она любит чужаков, а мы пытаемся пореже ее осуждать. В конце концов, муж ее сгинул еще в первый год брака. А после него у нее было много мужей - на день-два, конечно же. Куда вы после?
Тут подала голос Майте:
- К морю. Так или иначе, что бы мы ни обнаружили, потом нам будет нужно вернуться домой.
- Но только не очень скоро, верно? - Старейшина лукаво прищурился, переводя взгляд с Майте на принцессу и обратно. - Завтра день благодарения духов, в который предписано молчать, молиться и приносить жертвы.
- А вы в этот день, конечно, танцуете?
Мия пошутила, но старейшина подмигнул ей - и девушка поняла, что оказалась права.
- Вот ты теперь мне и понятна, столичная дамочка. И если у тебя на родине все такие, Мелуккад ждет неплохое будущее. Только уж больно много в тебе страсти... Ты многое понимаешь правильно, но много в тебе и от Философа.
- Я иду своим путем, дедушка, - Мия улыбнулась, наклонившись вперед, будто они делились каким-то секретом.
Старейшина покачал головой.
- Может, я бы и считал, что ты в чем-то не права, но кто же знает, верно? Может, это я как раз дурак, или мы оба сглупили и прав Философ.
Мия фыркнула прямо в чай, и они вместе со старейшиной рассмеялись.
- Ну да, с последним-то выраженьицем я загнул, загнул...
Они поговорили еще немного - Майте и телохранители почти не вмешивались в беседу старейшины и принцессы. А после, уже перед уходом, Мия дала согласие на то, что станцует завтра в день благодарения духов на главной площади.
Услышав это, Винсент вздрогнул. Чудовищное святотатство! Его очарование принцессой вмиг рассеялось как дым. Действительно, как бы хороша она ни была, но такое не стала бы делать женщина добродетельная. А ни в какую другую влюбляться нельзя.