Аннотация: Когда все плохо, жизнь рассыпается на части и земля уходит из-под ног, спустись под землю, где ходят поезда. Может быть, с перрона неизвестной станции начнется твой новый путь?
Станция — призрак.
Часть 1.
«Мы - диггеры, местами», говорил мне один знакомый. Да так... Не знакомый даже, а просто парень, который как-то раз на репетицию к моим друзьям пришел. Нормальный такой человек, мы с ним болтали потом еще часа полтора. Я-то к диггерам не очень как-то... Уж больно их в нашем городе любят репортеры желтой прессы. Надо заметить, я иногда почитываю это дело, вот только страшно порой становится, а про диггеров там вечно пишут в несколько мрачном свете. Но что-то в этом парне зацепило меня. Говорили мы с ним, говорили... Рассказал он о себе немного, но... Интересно стало. Минут на 10, не больше. А потом и выкинул я эту беседу из головы, да и домой спать ушел. Пивко-таки в голову ударило (ладно я сплю с него, другие вон буянить начинают).
Забыл представиться. Рунин, Виктор Александрович. 25 мне. Закончил ВУЗ недавно, да и устроился в нем же программистом. Накануне кризиса как раз. Однако жить было где (сам-то не местный, из другой области приехал), да и платили нормально. А шиковать я не люблю, так что денег хватает. Пью редко и мало, меломан. Но, на свою голову, люблю мрачные истории всякие. Жить без них не могу. Да и сам я тип мрачноватый. Хотя... Внешне это никак не выражаю. Ну, разве что молчалив, и взгляд у меня тяжелый. Однако на всякие мрачные темы часами говорить готов. Поэтому с девушками у меня и не клеится.
Завидую я, правда, друзьям своим, музыкантам. У одного девочка далеко не мрачная, но рок уважает. А у композитора их, он же гитарюга первый, так вообще сокровище. Это меня постоянно на девочек-гламурочек тянет. Только недавно расстался с одной. И слов о ней хороших найти не могу, и... Кошки на душе иногда коготки точат.
Воскресенье завтра, как назло. Правда, часов в 10 опять будет передачка по телевизору про разные места таинственные, но потом... Вот потом то и есть моя беда. Опять идти не к кому, да и незачем. Клеить девушек я пока не хочу. Вот встретить бы девочку типа той, что у моего приятеля - композитора... Ведь и симпатичная, и рок любит, и смешливая, хоть и мрачная с виду, но чувак прямо расцветает с ней, правда, у них общего много. Ладно, что это я. Спать, спать, спать.
* * *
Утро было под стать моему настроению. Мрачное и дождливое. В самый раз провести его за компьютером, нечисть виртуальную погонять... Но не люблю я игры. Зато программы писать в такую погодку очень неплохо получается. В общем, ну их, эти прогулки, посижу дома.
В 10 утра, как и ожидалось, началась передача про всякие таинственности. Смотреть ее я без интереса начал... И не смог прекратить до самого конца. Потому что в передаче этой рассказывалось о метро. Ну, то, что метрополитен — место мрачное и многих в депрессию вгоняет, я знаю, сам через это проходил. Но там рассказывали такое, что кровь в жилах бы стыла, будь я более доверчивым. Сколько раз в Москве бывал, но про станции — призраки слышал впервые. Вроде и ничего особенного нет в этих станциях, ну закрыли строительство, потому как из-за близости воды мог потолок обрушиться. А почему-то захватила меня эта история. А ведь было там и похлеще что-то, типа рассказа про старый поезд метро, что иногда появляется на какой-то там ветке Московского метро поздно вечером. Сказали, что тех, кто в него сел, больше никогда не видели. Или вот, голоса под землей. Типа, закопались метростроевцы вроде как метров на 200 уже, слышат — мат наш родной, русский. И совсем даже недалеко где-то (как убрались оттуда, сами не помнят). Но это я спокойно перенес, с усмешкой даже. А вот про станции — призраки почему-то заслушался. И волосы на голове зашевелились помаленьку... И мурашки по коже. Зацепила, видать, история...
А дальше обычный денек. Сижу, музыку слушаю помаленьку, программы пишу (чтобы сноровку-то не терять) а нет-нет, да и вспомню, историю эту, про станции. Вспомню и вздрогну... День прошел незаметно, гулять я так и не выбрался, ну и ладно. За то дома лоск навел, одежду к рабочей неделе приготовил, все как надо. Спать только поздно лег из-за забот этих.
Утро началось несладко. Будильник я не услышал. А потому и подскочил уже, когда до начала рабочего дня один час остался. Еле успел зубы почистить. Поем-то и на работе. А вот то, что я ничего не забыл, было просто невероятно.
В вагон метро нашего залез я сонный, ровно сова ясным днем. А оно небольшое у нас, всего одна ветка, ничего интересного, так вот какой леший меня дернул на самом длинном перегоне между станциями в окно вагона глянуть. Гляжу я, и чую, время замедляется, воздух как кисель стал, отвернуться не дает, а за окном медленно темный перрон проплывает. И не единого огонька в нем нет. Только свет из окон вагона освещает площадку посадочную еле-еле. И видно, кое-где плитка отколота, вода с потолка капает медленно так... А дальше только смутные силуэты какие-то. И темно... Меня прошиб холодный пот. Мгновенно вспомнился рассказ вчерашний по телевизору. Вздрогнул я. И в этот момент все вдруг пропало. Отвернулся от окна, дрожу, как в ознобе, взмок весь...
В общем, на работу приехал я, как огурчик. В смысле - зеленый весь и в пупырышках. От страха. Давно уже ничего не пугался, а тут... Спасибо начальнику, обрадовал он меня задачкой, да такой интересной, что я почти до конца рабочего дня не вспоминал об утреннем видении. Но под вечер, копаясь в интернете, наткнулся на ссылку, а там как раз эта тема затронута. Станции - призраки то бишь. Работать надо, а эта тема в мозг впилась, как заноза. Но решил, все же, до дома дотерпеть, ссылку только записал.
Однако, когда в метро спускаться начал вечером, так страшно стало, что на мою физиономию бледную и зубы пляшущие патрульные засмотрелись, а ну как принял чего лишнего. Однако, спокойно прошел вроде. Но на перегоне злополучном опять в окно глянул... И ничего. Никакой станции и никакого перрона, вообще ноль. Зеро. NULL!!! Специально весь перегон смотрел, со страхом боролся, ни черта не увидел. Только туннели, да кабели вдоль стен, как и положено в нормальном метро. И ведь подумал тогда еще, что завязывать надо с фигней этой, а то крыша набекрень станет окончательно.
* * *
Сказано — сделано. С точностью до наоборот. Только приехал домой, давай в стрелялки рубиться. Причем, только в те, где по подземельям надо лазать. Ни на день меня не оставляет желание зайти туда, где помрачнее. Шиндец прям. Но заметил я это за собой не сразу. Потихоньку все началось. Потом я в метро туннели стал стараться разглядеть. Поначалу страх душил. Но и любопытство разбирало. Было страшно и любопытно. А потом стало «страшно любопытно», и я понял, что «поздно пить боржоми»...
И вот зовут меня снова на репу эти чуваки. Сижу, слушаю. Вроде бы все на месте, но чего-то не то... Полчаса доходило. А когда дошло... Этот парень, композитор который, мрачнее тучи. И как всегда хорошо играет, но слышно, плачет гитара слезами горючими. Слушал-слушал и так самого тоска заедать начала, ну хоть ты тресни. Вот после репы мы и решили тяпнуть. Ну сначала вокалистку ихнюю проводить пошли. А она у них, кстати, королева, реально. Высокомерно-отстраненная, холодная и неприступная. Ну и вроде, говорим по-тихому, и все на композера глядим (чела Юркой зовут). А он, как бы и с нами, и в то же время, где-то там... Куда лучше не заходить, а то не выберешься потом. Шутит смешно, но я-то его не первый день знаю. Шутки мрачные, черные. И тут вокалистка эта, Карина, и предлагает сходить всем вместе, посидеть где-нибудь. И смотрю, (ну остальные-то ладно, с Кариной они редко общаются) у Юрки глаза по суповой тарелке стали. Он мне одними губами шепчет: «Фигасе!!! Она же такие посиделки на дух не переносит...!». И чую нутром своим готишным, куда-то не туда день поворачивает...
Зашли мы посидеть в какой-то ресторанчик небольшой. Купили кто чего. Юрок приналег на кофе, я себе пива (ну и остальные туда же, кроме Карины, она решила морсом ограничиться). Сидим, пьем, разговариваем, и тут вдруг Юрик поднял взгляд на дверь (он ко входу лицом как раз был). И глаза его сверкнули так нехорошо. Он-то снова в стол уставился, а я на вход... А там дегочка его стоит. И шок на лице. А от парня, чую, холодом тянет... Он еще раз на дверь глянул. Слышу, притихла компашка наша. А у дегочки в дверях на лице ужас начинает просвечивать. Она разворачивается и ходу вон (пришла парой каких-то пацанов, то-то я смотрю, на репе народу маловато), а на Юру смотреть страшно. Лицо вроде спокойное, но... Глаза его, как два окна в ад, боль в них плещется такая, что жить уже, кажется, совсем не хочет парень.
- Постой ка! – подчеркнуто спокойным голосом сказал он. – Даже не поздороваешься?
- Э… Привет… – тихо и растерянно сказала она, остановившись, скорее, от неожиданности, чем потому что попросили.
- Ты что тут делаешь? – все так же ровно продолжал Юрик, однако, ясно стало, что именно сейчас может произойти. То же почуяли и пацики эти. Они как-то подобрались и один, типа нагловато так подрулив к столу нашему заявил:
- Слы, те че надо?
Будто и не замечает, что за столом сидят четыре взрослых мужика, каждый из которых зримо больше этих двоих.
- Сань, не лезь! – надрывающимся, но еще робким голосом сказала она этому пацаненку.
- А я должна перед тобой отчитываться? – Это уже Юрку, с наездом типа.
- Ты же уехать должна была вчера к себе во Владик. Сама ж сказала. – игнорируя её наезд продолжал наш композитор.
- Мало ли чо я говорила?
- То есть соврала опять?
- Слы, ты кто ваще такой, че ты докопался до неё?! – опять начал бычить тот же пацанчик.
- Саша, не лезь блин!!! – теперь уже просто рявкнула на него эта девчонка (походу, они с Юрком здорово поругались, но сказали не все друг другу, вот мы и наблюдаем завершение).
- Дак а чо он бычит?
- Тебя это не касается! – рявкнула уже окончательно разошедшаяся девчонка.
- Ты соврала? – повторил Юрик свой вопрос все тем же спокойным тоном. Вот только, судя по глазам, спокоен он отнюдь не был.
- Да. Соврала. Но друзья должны принимать друзей такими, какие они есть!
- НА@Й нужны друзья, которые могут на следующий день тебе сказать, что они и про дружбу солгали!!! – вдруг рявкнул Юрка, хлопнув ладонью по столу. Девчонка эта аж подскочила. Потом продолжил так же резко – Короче, жизнь твоя, делай с ней че хочешь, но на глаза мне больше не попадайся!
- А то чо? – вновь было вмешался пацанчик тот, которого Сашкой назвали и заткнулся, оторопело глядя на барабанщика, который в это время ложку в руках крутил… Оказывается, он просто двумя пальчиками левой руки ее за ручку взял. А двумя же пальчиками правой так аккуратненько начал черпачок у ложки отворачивать. А ложки в этом ресторане отнюдь не оловянные. Кондовые такие, стальные. Не всякий мужик двумя руками согнет. А этот… Короче, двух пацанчиков и дегочки той как не бывало. Только двери хлопнули.
А Юрок сидел, глядя застывшим взглядом в пол. И видно, что его натурально трясёт. Несладко ему, точно. Но ребята в группе дружные оказались. Мало того, Карина вдруг решила его растормошить, ну и давай интересоваться, что да как. А вроде все просто, девочка сказала, что он, мол, просто друг, что она скоро смоется и не хочет ни к кому привыкать тут (а они месяца два ходили рядом, взгляда друг-от друга не отрывали, нежность, романтика, все дела). Притворилась, говорит, вроде как. Предложила друзьями остаться. А на днях заявила, что уезжает. Он и это проглотил. А вот когда она сегодня сюда пришла, его терпению настал конец. Раз соврала, два соврала… Короче, все мы видели, чем это может закончится.
В общем, поговорили мы минут так с десять, да Юра возьми и замкнись (ну это у него всегда, он не любит жаловаться, терпит, даже скандалы не устраивает, обычно, виновникам). В этот раз, правда, сорвался. А теперь сидит и молчит. Но вот не прёт молчание его...
* * *
Лан, - коротко вздохнул Юрик, - пора и честь знать!
Тихо так, спокойно сказал, однако, стало понятно, что посиделка для него закончилась. Начал он вставать. Смотрю, остальные за ним потянулись. Понял, что его одного оставлять не надо. Ну и пошли всей кампанией Каринку провожать. Посадили в троллик. Гляжу, она из окна на Юрка смотрит, вроде и отстраненно, но и что-то необычное в её глазах. Какое-то сочувствие, что ли. Ну и дела. Остальные потихоньку тоже попрощались и своими путями разъехались. А Юрка вдруг и скажи:
Блин, неладная, что-то, неделька вытанцовывается... Не люблю пьянки, но сегодня хочется исключение сделать.
Хех, - отвечаю, - Шурик, а можт не надо?
Пошутил, типа. Фразу из фильма вспомнил. Впрочем, понимаю, что не сахарно ему. Так что уговорить меня много труда не понадобилось. Впрочем, Юрка не стал пить то, что обычно пьют люди в таких случаях. Пиво он никогда не любил. «Не понимаю вкуса!» - типа. Водку он совсем не переносит, так как даже от запаха ему тошно. Его вообще тяжело на пьянку уговорить. И причин тому, наверно, много. Но никогда не пытался выяснять. Зная его – сам расскажет, если захочет. А так – чего настаивать. И раз уж сегодня его прорвало на это дело, он попытался чего-нибудь нафантазировать. Т. е. зашли мы в ближайший магазин с ним, да и начали присматриваться, что есть на прилавках. Мое предложение взять коньяк Юрка отбросил сразу, дома, мол, стоит. Однако почему-то взял вермут с тоником (впрочем, и то и другое стоило того, как оказалось позже), немного абсента (вот уж не думал, что он такое употребить захочет). Надо отдать должное ему, чутье его навело на хорошее сочетание цены и качества, поэтому из магазина мы ушли с серьезным «джентльменским» набором, в котором исключением были пельмени, майонез и хлеб (уж вот в этом Юра почему-то консервативен). Хотя, объяснение тому простое. Снимает комнату, посему и не любит на чужой кухне толочься. Поскольку выпить предстояло много, решили идти ко мне, но сначала всё же забежали к нему за «Хеннеси».
Пару дней назад мне взбрело в голову заготовить хороший запас льда, поэтому Юрка не нашел причины огорчиться и, арендовав одну из кастрюль, занялся пельменями. К слову сказать, в отличие от Юры я снимаю квартиру (причем, двухкомнатную), но оно того стоит. Да и с хозяйкой мы как-то поладили, в общем, она не шибко часто заходит, а я, в свою очередь, ухитряюсь ей не досаждать беспорядками. Так что иногда позволяю себе расслабиться и друзей собрать (но крайне редко и только когда точно знаю, что хозяйка не заявится в ближайшие дни). В этот раз было именно так. Все кулинарные фантазии я доверил Юре, принявшись заставлять низенький столик в комнате всей той посудой, которая могла нам пригодиться в ближайшие часы.
Наконец все было готово, горячие пельмени заняли место в наших тарелках, а коктейль из кучи напитков разной крепости и льда заплескался в наших стаканах. Уж не знаю, что Юра добавил в воду для пельменей, но на вкус они были просто обалденными. Примерно полчаса мы оба были совсем некоммуникабельны, хотя бы потому, что рот был занят. За то первую порцию коктейля уговорили быстро. Мимоходом я подумал, что кампания маловата, но Юрка, похоже, не был настроен на обилие народа, поэтому мое предложение позвать хотя бы пару человек встретил отрицательным качанием головы. И примерно через час я понял, почему. К тому моменту злосчастный коктейль плескался у нас в желудках весь до последней капли. Однако, коньяк еще оставался. И первую порцию его мы плеснули в кофе. Тут-то Юрок и задал вопрос, который, поначалу меня позабавил:
Слушай, Вить. Бывала у тебя такая фигня, чтобы несколько раз подряд один и тот же сон снился?
Хех. Ну не знаю, я обычно вообще не вижу сны. А если и вижу, про девчонок в основном. - Хохотнул я. Юрка тоже улыбнулся, но не слишком радостно.
Ну, бывают такие сны, но разные всегда, - рассудительно произнес он, - Всегда разные.
Повторение было выделено таким тоном, что я понял: продолжение будет и будет, на взгляд Юры, значимым.
Лан, может это и ничего, просто этот сон странный какой-то. Я давно не видел таких, после которых в холодном поту просыпаешься. А тут...
Что такого. Фантастика что ли какая-то? - Признаться, я готовился услышать очередную фэнтезийную байку, каковые Юрке, судя по обычным его рассказам, снятся ему довольно часто. Но, честно говоря, он меня удивил.
Да не, фэнтези там ноль. Просто... Во сне почему-то я себя вижу на платформе метро. - Признаться, я сначала даже не уловил, что он говорит, все же алкоголь уже делал свою работу и в голове приятно шумело. Однако продолжение немного насторожило. - Я вижу себя там уже ночью. Поезда не ходят. Основные фонари выключены, дежурное освещение вроде горит. Оранжевый такой полумрак. И в этом полумраке я стою и всматриваюсь в темноту тоннеля. Обычный он вроде, но если начинать пристально вглядываться, возникает чувство, что оттуда кто-то на тебя смотрит. Не просто смотрит, но пристально. Притягивающе. Или это сам туннель глядит в душу. Манит и зовет. И так тянет туда... Но взгляд тяжелый, и кажется, что с каждой секундой он всё плотнее... И появляется в его притягательности что-то липкое, черное. Душу неприятно щекочет. Холодок такой мерзкий внутри. И вроде чувствую, что бежать надо, но не могу. Чернота эта в себя затягивает. Приковывает к себе внимание... И в тот момент, когда кажется уже все, готов идти в эту угрожающе-манящий мрак, в нем вспыхивает что-то... Какая-то вспышка. Скорее, даже не вспышка, а два красных огонька. Словно чужие, нечеловечески страшные глаза... И эту вспышку я всем своим телом ощущаю, как страшный удар. Будто меня схватили за ноги и шлепнули об пол всем телом. От этого я просыпаюсь, мокрый от пота, с бешено колотящимся сердцем.
Мммдаа. Обычно Юрка по части сновидчества тот еще товарищ. Большинство его снов — сумбурные смеси страшных сказок с ним в какой-либо роли, однако, эта туннельная тематика — новость. И она отозвалась у меня противненьким таким эхом внутри, уж очень близко проходила к моему метро - бзику. Поэтому вместо того, чтобы начать прикалываться, я вспомнил недавний эпизод с глюком по поводу неизвестной станции. И рассказал о нем Юрке. Тот в свою очередь не стал меня высмеивать, а просто спросил, не смотрел ли я недавно передачу про метро. Походу, он тоже оказался перед телеком тогда же. И, хотя, по его словам, сон про метро у него был уже довольно давно, после этой передачи он стал не просто видеть этот туннель, но и слышать из него какой-то непонятный многоголосый шепоток. По закону фантастики в этот момент мог бы выключиться свет, да и вообще произойти всякие таинственности, однако ничего подобного не случилось, но сам факт ожидания немножко встряхнул. Я понял, что мне уже нисколько не забавно, поэтому поспешил сменить тему и вместо темных загадок городского метрополитена мы стали обсуждать последние новости из мира тяжелой музыки. Однако, по странному стечению обстоятельств, мы все время возвращались к теме тоннелей и тому подобных мест...
* * *
Утро тяжелое... Голова, как поле, на котором слоны с носорогами играли в футбол... В американский. Мутит, как во время шторма, только за борт не свесишься, в «отхожую каюту» надо идти... Сползаю с дивана медленно, тащусь до туалета и вижу, вываливается Юрка оттуда... Бледный с прозеленью... Глаза, однако, осмысленные (вот это нифига себе, ведь вчера вроде немало употребили). Спросил он разрешения, да и врубил комп (я то как бы еще и валяться буду, но машина у меня не шумная вроде, так что не раздражает). Отвернулся я к стенке, лежу себе. Болтает меня. Вот ведь... И не первый раз употребляю вроде, но... Перебрал... Впрочем, Юрку не лучше, только жаловаться тут не на кого, сам прекрасно понимает. Я почти уснул, так что его хмыканье как бы и мимо меня пролетело... Проснулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Очнувшись, я увидел спокойную Юркину физиономию и сначала оторопел. А потом вспомнил все, что было накануне, прислушался к себе, вроде все нормально. Покачивает, правда, но уже без той мутной, сводящей с ума тошноты.
Пошел я, - говорит Юрок, - в свой личный филиал Ада!
Перегибает он иногда с мрачностью (впрочем, сегодня, похоже, у него дома натурально личный Ад будет, он не из тех, кто легко переживает разрывы). Однако, все эти мысли благополучно при себе держу, т. к. меня, кажется, никто не спрашивает. Провожаю я его до двери, жду, пока обуется (ну сами понимаете, похмелье весьма гадкая штука). Попрощались, еле двигая языками, и разошлись...
После ухода Юрика я сел за комп. Т. к. он браузер не закрыл, я сразу увидел, в чем копался мой приятель и оторопел. Среди его истории нашлось место и «Метро 2033», и всяким сайтам уфологическим, и страничкам про разные психические расстройства. Одним словом, сильно тема эта его взволновала, раз он полез в такие дебри. Впрочем, о таинственных станциях в поиске не было ничего. Однако, пересечение интересов получилось знатное. Зная Юрку, я мог сказать, что он с такими вещами не любит шутить (вот что любопытно, обычно по поводу всяких таинственностей поговорить не с кем практически, однако, у Юрки это тоже любимая тема, хотя и ближе к космосу). Голова снова начала кружиться. Я закрыл браузер и побежал в уборную. В довершение всего, еще и голову под холодный душ сунул. Полегчало. Правда, садиться за комп желания не возникло, поэтому я просто вырубил его, лег в кровать и снова погрузился в сон.
Проснувшись, я понял, что уже утро, а будильник мною не заводился. Поэтому, с некоторым содроганием взглянул на часы, но, обнаружив на них половину шестого утра, с облегчением выдохнул. Ощущения изнутри говорили, что «пациент скорее жив, чем мертв». Голова была еще немного ватная, но мутить перестало совсем. Поэтому, собрав волю в кулак, я подхватил с тумбочки туалетные принадлежности и ушел в ванную. Там сначала долго скреб лицо, подбородок и шею бритвенным станком, потом залез под душ и точно так же долго и с ожесточением сдирал с себя мочалкой грязь и остатки хмеля. Рабочее место дожидалось меня только к 8 часам, поэтому, вопреки обычным своим привычкам, я даже успел позавтракать и мельком окинул квартиру взглядом на предмет остатков мусора. Их было много. Поэтому настроение, и без того не слишком радужное, стало еще более унылым. Вечером предстояла уборка...
В метро я почти спал, поэтому никакие станции и перегоны меня совсем не волновали. Вместо этого все мои мысли были заняты моим нынешним состоянием, так что я сидел в вагоне с закрытыми глазами. Рабочий день оказался на редкость суматошным. Что поделать? Порой приходится заниматься документами, так что утонуть с головой в бумагах имеет шанс каждый у нас в конторе. Впрочем, мне удалось более-менее успешно плавать. Правда, сил это отняло немало. К вечеру был вымотан настолько, что состояние мое стало почти как утром (т. е. я спал на ходу). Все прелести метро в этот вечер мне тоже оказались по-барабану...
Уборка была короткой и результативной. Мешок с мусором уютно устроился на месте, с которого я утром его однозначно не забуду забрать. Зубы были почищены почти механически, но за то мне хватило последних крох ясного рассудка, чтобы завести будильник и погрузиться в сон...
* * *
… В темноте гулко отдавались шаги. Бетонные ступеньки вели меня вглубь... Белая кафельная плитка отсвечивала оранжевым в свете фонарей дежурного освещения. Откуда-то я знал, что людей здесь не будет. Подул холодный промозглый ветер... Ветер метро... Поежившись, я решился продолжать идти. Гулкие шаги по коридорам, в которых стоял, и закрытые жалюзями киоски... И не единой живой души. Ни патрульных, ни охраны, чтобы остановить меня. Я спокойно, но с некоторой настороженностью толкаю тяжелую прозрачную створку двери из толстого оргстекла... Странно. Вроде же она должна быть заперта...
Однако, цепей, замков и прочей запирающей мишуры на ручках и скобах дверей нет. В вестибюле станции так же пусто. Кассы закрыты и лишь будка дежурного полупризрачным контуром выделяется в слабом свете фонарей. Я снова поежился. Что-то тут не то... Внутри меня поднялся какой-то нехороший холодок. Однако, любопытство взяло верх, и ноги понесли меня к створам автоматических турникетов. Туда, где в сумрачной темноте станции мертво застыли отключенные на ночь ступени эскалаторов... Не горел ни один фонарь. Лишь в нижнем зале слабое дежурное освещение стремилось растворить темноту, но само терялось в ней, как далекие звезды в необозримом пространстве Вселенной. Мое сердце стучало всё сильнее. Медленно спустившись по неподвижному эскалатору, я вдруг почувствовал, как ко мне подбирается липкий, тягучий и холодный страх. Мои ноги на сей раз были полностью согласны со мной и остановились, не решаясь сделать шаг и сойти с эскалатора на платформу станции. Стояла мертвая тишина. Даже ветер как-то незаметно перестал дуть, оставив меня наедине с безмолвием... Я стоял, вслушиваясь в темноту, стараясь уловить в ней хоть намек на присутствие людей... Бесполезно. Что-то глубоко внутри меня говорило, что станция абсолютно пуста... В глубине души зашевелилось нечто нехорошее. Пока разум пытался урезонить взбунтовавшуюся фантазию, я вдруг понял, что сквозь ватную толщу тишины до моих ушей долетает неясный многоголосый шепоток....
Холодный комок, до этого росший внутри вдруг внезапно и резко вырос, захватив меня целиком. Я почувствовал, как мою кожу обжигают колючие холодные иголочки. Нервно сглотнув, я вдруг осознал, что слабый шепоток наполняется чем-то... Странная и страшная сила вдруг проявилась в нем... Заставила сквозь страх ощутить любопытство. Против моей воли глаза начали подниматься к черному зеву туннеля, из глубины которого, как я вдруг понял, этот шепоток и шел... Сердце колотилось все сильнее и сильнее... Кровь приливала к голове с такой силой, что, казалось, будто пространство пульсирует вместе со мной... И сильнее всего биение ощущалось в самой сердцевине густой черной темноты, заполонившей весь тоннель... С каждой пульсацией она, темнота, все сильнее и сильнее тянула меня... Внезапно я осознал, что иду к туннелю... Ноги меня не слушались. Деревянными шагами, окатываемый волнами удушливого ужаса, медленно приближался я к черной бездне... Не имея собственной воли, не имея сил отвести взгляд, не желая этого... Тьма затягивала... Внезапно, когда я уже стоял у входа в туннель, из глубины его вспыхнули две рубиново-красные точки. Нечеловеческая суть, скрывающаяся за этими двумя маленькими огоньками, врезалась в меня тугой, холодной волной, настолько физически плотной, что отбросила меня от входа. Со вспышкой этих глаз я почувствовал, будто меня с размаху шлепнули об пол...
...Я резко открыл глаза и сел в собственной кровати, мокрый от пота... Руки дрожали, сердце колотилось так, будто я только что пробежал километров десять. Тело ныло так, будто меня со всей дури какой-то великан прихлопнул к дивану ладонью. А в еще не проснувшемся моем сознании, как эхо только что снившегося мне странного сна, пульсируя в такт с моим сердцем, сверкали два злобных рубиновых огонька... Спать больше не было сил...
Судя по часам, до сигнала будильника оставалась еще пара часов. Делать было нечего, и я решил записать свой сон в электронном дневнике. Мне никогда не приходило в голову вести записи снов, но то, что я видел этой ночью, не было похоже ни на что... Юра, чтоб тебя!!!
* * *
Ну нельзя сказать, что на работу я вареным приехал. Однако, в этот день почему-то, как назло, задач не было. Я облазил весь инет на предмет всего, что могло загрузить мозг хотя бы какой-то работой (что оказалось напрасно). Хорошо, что начальник не видел, как я трачу свое рабочее время. Впрочем, трафик все равно через него проходит, так я еще огребу за растраты. А пока я прогонял через свой комп мегабайты данных, ища непонятно что.
Сон свой вспоминать не хотел. Я даже вроде как скептически к нему относиться начал. День медленно, но неуклонно шел к вечеру. И впереди было «ничего»... Только вот этот «великолепный» план разрушил один единственный звонок. Юрка звал меня в игровой клуб. Не в компьютерный. Это был клуб для игры в карты. Впрочем, карты там были особого рода. Фэнтези. Сами по себе игры вроде простые. Но фокус в том, что карты можно, коллекционировать, составлять из них колоды, меняться и т. п., поэтому мне захотелось поехать (в первый раз, правда, но развлечение оказалось затягивающим). Засиделись мы допоздна, поэтому домой двинули ко мне (ближе). Пиво брать не стали, рабочая неделя всё-таки, решили ограничиться соком с пиццей. Пицца была дома, сок можно было купить в магазине, так что все нормально. А ехать до меня решили на метро. Спустились вниз по эскалатору (я на миг содрогнулся, вспоминая ночной «кинофильм») однако Юрке говорить не стал, мы просто сели в вагон.
Все как обычно, двери закрываются. Поехали, в общем... Все спокойно вроде, люди кругом с работы едут. Однако на меня накатило почему-то. Холодно стало как-то, зябко. Воздух загустел, как хороший холодец. Голова сама повернулась к окну, и я узнал тот дурацкий перегон, на котором... О НЕТ!!! Мимо опять проплывал темный перрон... Оторвать от него взгляд я не мог. Странно, что остальные не видели... Впрочем, отпустило почти сразу же. Прошло от силы секунд десять, однако, мне казалось, что я смотрел не меньше минуты. Чтобы окончательно сбросить путы наваждения, я оглянулся на Юрку. Его лицо мне не понравилось. Бледное, почти бескровное... И неестественно большие глаза... Мое лицо, судя по всему, выглядело не лучше, поскольку Юрка прохрипел сдавленным голосом:
Ты видел?..
Скрывать не было смысла, но и на слова не нашлось сил, поэтому я кое-как кивнул. Что ж. С ума поодиночке сходят. Но бывает, сумасшедшие встречаются. Хотя, я не ожидал, что Юрка тоже что-то тут увидеть может. Даже не предполагал такого...
Всю дорогу до квартиры мы молчали. Нам было что сказать, но мы прекрасно понимали, что поезд – не место для таких разговоров. Поэтому молча зашли в магазин и, не сговариваясь, двинули к полкам с пивом. Хоть нас обоих мутило от мысли, что придется глотать эту дрянь, дурацкое видение взвинтило нервы так, что что мы не находили себе места. Зайдя домой, первым делом выдули по стакану и решили, что на еду надо нечто посерьёзнее пиццы (опять пельмени, вы уже догадались наверно). Вкус вновь получился отменный, но нам было уже не до него. Хотя и стало, вроде, легче, заговорить мы все равно не решались. Событие в метро так придавило, что было лишь желание молчать. Повисшую в комнате тишину нарушал лишь отзвук работы наших челюстей. Потом Юрок к пиву то приложился вроде, и, вдруг, нервно закрутил крышку бутылки и оттолкнул от себя тошнотворное зелье.
- НИХАЧУ!!! - нарочито громко, спецом искажая слово, произнес он.
Этот первый за несколько часов, осмысленный звук заставил меня вздрогнуть. Я поднял на чела глаза, и обнаружил на его лице такое "вкусное" выражение отвращения, что и сам невольно отставил бутыль подальше. А Юрок вдруг подлетел к столу, схватил ручку и начал что-то лихорадочно строчить. Потом протянул мне лист, на котором я с удивлением прочел:
Манит темный перрон,
Мрачно тайну храня.
Он вторгается в сон.
Призывает меня.
И нельзя отступить.
Заставляет пройти
Там, где тьмою туннелей
Сокрыты пути.
Призрачным светом напоена
Станция, что из вагона видна.
Манишь, зовешь. Страх сжимает виски.
Душа безнадежно попалась в тиски.
Призрак станции мрачной
Что тебе до людей?
Ты спокойно плывешь,
Их не зная затей.
Страха жуткий гипноз
Тянет в мрачную даль,
Навевая тоску и
Пустую печаль.
Ну, что Юрка стихи стряпать горазд, для меня не новость. Но не думал я, что такое мрачное событие может у него вдохновение вызвать. Но Юрок, походу, решил меня добить сегодня. Спросил, стоит ли гитар-про на ПК моем. Вообще-то, не стоял, но на установку пяти минут хватило (я в курсе Юркиных запросов, так что нужный софт под руками держу). Значитца, запустили мы это дело и пошло. Знаете, бывает такое, что смотришь как работают люди и сердце радуется. Вот и с Юрком то же. Да еще, плюс, ни разу я не наблюдал его в процессе, так сказать. Так что друг мой сидит, творчествует, а я двойное наслаждение от процесса получаю. И проснулась во мне зависть легкая (ерунда, на самом деле, у людей разные предрасположенности и таланты), просто как он в этих музыкальных знаках разбирается? Впрочем, Юрка-то в кодинге рубит так же, как я в создании музыки, но все мы тянемся к тому, что другие умеют лучше…
Пока я размышлял, из-под пальцев моего друга вырисовалась какая-то многострочная музыкальная тема, которую он тут же и запустил. Гхм. Все бы ничего, но такого депресняка я у него не слышал ни разу. Темы то и помрачней, порой, бывали. Но чтобы так тягуче и тоскливо… Даже четкая, почти автоматная ритмика не придавала этой песне обычной живости знаковых Юркиных композиций. Но у него светились глаза, и ощущалась вокруг него аура необычайной увлеченности. И в то же время лицо его как-то неуловимо изменилось, словно человек и не здесь где-то (ну не знаю я, как выглядит человек, увлеченный делом, которое он любит).
Между тем, понял я, что хочу откровенного и простого растворимого кофе с сахаром. За сим и поднял с дивана самое себя, не забыв и Юрику предложить чашку. Эммм. Я, помнится, давеча про свой тяжелый взгляд говорил? От того, что я увидел на лице повернувшегося ко мне Юрка, мне захотелось немедленно преодолеть какую-нибудь дистанцию. Лучше всего – марафонскую. Очень быстро. И не оглядываясь. Правда, удалось лишь шарахнуться к стене. Впрочем, лицо моего друга уже приняло вполне человеческое выражение, сочетающее лишь смесь благодарности с удивлением, которое он тут же и выразил вполне себе человеческим голосом (ну не поверил человек, что будь в моей стене незабитые гвозди, они от его взгляда сами бы в бетон попрятались, причем со шляпкой). Идя за кофе, я не забывал время от времени кидать на приятеля недоверчивые взгляды. Испужал он меня, как черта петушиный крик. Правда, немного погодя, где-то между третьим и четвертым глотками Юрка извинился. А вдобавок, рассказал историю о том, что как-то на работе от его взгляда так же начальник шарахнулся. Причем, сам Юрок в тот момент был тупо сосредоточен на своей задаче и поднял взгляд на автомате, без всякой задней мысли. Ни злобы, ни раздражения. Но начальник его тоже на полметра отъехал на своем стуле. Правда, потом они вместе посмеялись, пошутили по этому поводу. А сейчас Юрик эту историю вспомнил. Так что извинялся искренне вполне. Без ехидства.
Наутро мы, хоть и не выспавшиеся, были вполне трезвыми. Так что рабочий день вовсе не казался абсолютно излишним и досадным недоразумением. Только вот нутром я ощущал – не так что-то с другом моим. Словно бы внутри него сидит какая-то пружина. Так что, несколько опасаться, начал за Юрку. А ну как руки на себя наложит.
День пролетал. Занятый работой, я почти не глядел в интернет. А ближе к вечеру заглянул на нашу группу в соцсети и обомлел. Юрок предложил собраться. Но в другом кафе (где его бывшая точно бы не появилась). Ребята и не отбрыкивались даже. Наоборот, проявили себя с лучшей стороны. А Юра еще интерес подогрел, сказав, что тема есть одна для разговора. Я, естественно, еще сильнее забеспокоился, помня состояние своего друга. Поэтому до конца рабочего дня еле дотерпел.
Как выяснилось, интерес подогрелся у всех и настолько, что в кафе мы оказались за полчаса до назначенного времени. Сидели, гадали, что же приятель наш решил учудить. Версии разные строили, хихикали между делом. Вот только и Юрке сочувствовали, гадая, как же можно его поддержать. А как тут поддержишь. Творческие люди, они же чувствительные, дальше некуда. Не так задень и все. Только вот Юрок удивил нас всех еще на входе. Мы как-то не сговариваясь подняли глаза и заметили нашего товарища. Только вот он шел как-то не по-своему. Смотрел в пол, вместо того, чтобы искать столик. Да и к оному подошел, словно на автопилоте. Кратко ответил на нестройный хор приветствий и сел аккурат так, что вроде и среди нас, но и, в то же время, как будто бы напротив.
Мы примолкли. От Юрика исходил мощный ореол непонятной и непредсказуемой силы. Словно пружину в часовом механизме закрутили настолько туго, что она могла вот-вот сорваться. Юрик, видимо, собирался с мыслями. Наконец вздохнул и поднял на нас глаза. Если вчера его взглядом можно было гвозди забивать, то сегодня он мог бы в землю вгонять железобетонные сваи. Вместо каупера. И еще неизвестно, кто бы лучше справился.
Впрочем, Юрка только встряхнул головой, и выдал нам такое, что мы бы попадали, если бы под нами не было стульев.
- У меня появилась идея. - сказал он. – Вам она наверняка покажется странной. Но… Недавно в метро, где у нас идет длинный перегон, мне показалось, что есть еще одна станция. В общем, я хочу узнать, в самом деле ли она там, или только мне показалось.
- Зачем? – включилась в разговор Карина, обычно державшаяся особняком. – Тебе мало негативных впечатлений?
Я мысленно вздрогнул, ожидая выплеска, все же Юрка был на взводе, а Карина всегда старалась вести себя, как старшая. Но вместо этого Юрик вдруг улыбнулся.
- Карин, - сказал он, - мне очень не нравится, когда мои нервы начинают фортели выкидывать. Поэтому я хочу выяснить, что за чертовщина случилась. Или там, в самом деле, что-то есть, и тогда я просто исследую эту несчастную станцию. Или окажется, что я сбрендил на почве безысходной тоски и спасти меня может только врач. К коему я, с превеликим удовольствием, сам же себя и доставлю. И вот тогда уж тебе точно не придется терпеть мои заскоки.
Юрка неожиданно подмигнул этой девушке, от чего в её глазах мелькнуло удивление, и, даже, некоторый шок.
- Знаешь, Юр. Я, конечно, не шибко переношу твое общество, но работать с тобой классно. - сказала она, - Поэтому, если еще раз заикнешься о том, что считаешь себя психом, собственноручно к психиатру отволоку. Для профилактики. Такого коллегу терять я не хочу!
- Карин, да ладно тебе, - улыбнувшись, сказал второй гитарист группы, Егор. – Ты же Юрка не первый день знаешь. Если он так к себе «неравнодушен», значит это состояние и в самом деле его порядком достало.
- Это верно. Но и мрачными шутками себе не поможешь! – Заявила она с весомостью диктатуры пролетариата. – Так что, харэ себя гнобить уже.
Девочка-басистка и ударник молчали. Тогда (вот же, дернуло меня) я решил пойти на помощь другу.
- Карин, эту хрень не только Юрка видит. Я тоже как-то заметил темный перрон на этом перегоне.
- Ну от тебя то я этого вполне могу ожидать, - улыбнулась она иронично, - ты же любишь мрачные стрелялки про подземелья.
Молчавший до этого барабанщик, Александр, протянул спорившим планшет:
- Вот, - кратко сказал он, - взгляните.
А там, на официальном сайте города, русским по белому светились новости о необычных явлениях, в которых явно говорилось, что злосчастный перрон наблюдал уже не один десяток не в меру внимательных горожан.
- Я видел эту страничку, - как-то спокойно сказал Юрок, – и мне интересно, почему это происходит. Я хотел попросить вас помочь.
Некоторое время мы молчали. Потом ребята потихоньку начали высказываться. Больше всего речь их сводилась к тому, чтобы Юрку образумить. А меня как-то не на шутку разобрало. Я спорить-то не стал, приличия соблюсти дабы, но вот мысль в голову закралась. Вот тут-то и вспомнил я того чела, диггера, который сидел на одной из наших реп. И подумал даже, что позвонить надо бы ему. Но тут Юрик вдруг как-то сдался. Вроде бы образумился. Исчезло ощущение той пружины проклятой. Пообещал подумать как следует. На этом и порешили. Переключились на другие темы, о планах на каникулы группы думать стали. Только я нутром чуял, что Юрок успокоился только лишь для виду.
С момента разговора прошло несколько дней. Песню Юркину народ не одобрил, но он особо и не ожидал. Просто для разрядки набросал, по его же словам. А через пару репетиций как-то собрались мы снова в кафе. Зашел разговор то об одном, то о другом. Карина с Юрком, снова по кофе заказали. Только с коньяком на сей раз.
Разговор опять плавно свернул на станции-призраки. Юрка снова пытался убедить ребят прислушаться к нам (т. е. и ко мне, спасибо, дружище, с меня причитается, так-то бы я и словом не обмолвился). На этот раз ребята вроде как молчали даже. Только одна Карина заявила, что если Юрка не прекратит свои закидоны, она задастся вопросом, стоит ли дальше с ним работать. Однако, Егор ухитрился как-то внести равновесие. Т. е. он просто предложил:
- А давайте проведем эксперимент. Проедем вместе этот несчастный перегон. Несколько раз. Если что-то увидим – хорошо, Юрка прав, будем дальше думать. А если нет, тогда можно забыть об этом разговоре.
Юрка грустно кивнул. Видимо, после Каринкиной эскапады он о подобном варианте даже и не думал. Разом встали с насиженных мест и двинули к метро. Проехали шесть раз этот перегон несчастный. Все пялились в окно, как дуралеи. Ничего нет. После шестого раза, ребята несколько снисходительно похлопали Юрика по плечам, немного позубоскалили на эту тему, да и разошлись. Карина упорхнула первой, попрощавшись как-то нервно. Егор со своей девушкой и барабанщик ушли спокойно, попрощавшись с Юркой по-дружески. Однако, некий привкус ехидства в их прощании ощущался. И честно говоря, я почувствовал обиду. И за Юрку, и за себя. Проблема даже не в том, что нам не поверили. Оно бы ладно. Обидно то, что ты в глубине себя знаешь, что прав. Но вот доказать это не можешь, как ни старайся.
Девочка басистка осталась с нами.
- Слушай, - вдруг спокойно спросил Юрка, - не знаешь, почему Карина такая нервная сегодня?
- Да у нее с отчимом проблемы, как я поняла – ответила эта девочка.
Мы решили её проводить. Разговаривали о том, о сём. Юрка маленько отключился от своих обид и Неля, кажется ее так звали, села в автобус, улыбаясь во весь рот. Мне от ее смеха точно полегчало. Да и у Юрки, я смотрю, от сердца отлегло.
С тех пор прошло где-то два дня. Юрка о себе знать не давал. На репы они меня не звали (ну не каждый же день там сидеть). Я, тем временем, работал. Приближалось время оплаты за квартиру, обычное дело, хотя и нервирует порой. Я строил планы на будущий месяц. Но все это рухнуло в один день, когда, уже почти ночью, тишину квартиры, в которой я жил, разорвал тревожный звонок. Это был Юрка.
- Витек, - сказал он каким-то тревожным голосом – Вызывай тачку и мигом ко мне. Походу, у Карины реально проблемы.
- Не вопрос, - ответил я, вызвал такси и уже через пять минут был около Юркиного дома. Сам Юрка уже стоял около подъезда. Сел рядом на заднее сидение и назвал адрес в каком-то другом районе (я там не был ни разу, он, похоже, тоже). В руках у него было какое-то черное пальто и кепка. Явно не женские.
- Каринка из дома смоталась, - кратко пояснил он. - Похоже, отчим довел ее до истерики. Из-за музыки. Она бросать не хочет, нравится ей. А тому надо, чтобы падчерица шла в коммерцию. Похоже, сегодня допек окончательно.
На улице было темно и мрачно. Шел тяжелый холодный дождь. И на фоне всего этого, в оранжевом свете фонаря, на совершенно незнакомой остановке стояла стройная молодая девушка с длинными волосами в тапочках, домашних шортах и футболке, насквозь промокшая и озябшая. Попросив шофера подождать, мы выскочили из машины, накинули на Каринку кепку и пальто и втолкнули на переднее сидение. Водитель как-то покосился на нас, но замечаний делать не стал (и правильно, не его это дело). А вот за что ему отдельное спасибо – он включил нагрев воздуха, так что девушке стало, по крайней мере не так зябко.
- Тебя к Нельке отвезти может? – спросил Юрка между тем.
- Н.. н… ненадо, - между рыданиями выдавила Карина. – Он т… там меня сразу найдет…
- Давайте тогда ко мне двинем, - влез я непонятно зачем. – У меня хоть места побольше.
Единственным ответом был неуверенный дрожащий кивок. Так что водитель поехал назад прежним курсом. Даже поднимаясь по лестнице девушка дрожала. И от рыданий, и от того, что промерзла насквозь. И если мы не знали, как справиться с первым, то уж согреть ее было проще простого. Юрка отправился заваривать чай. А я выдал Карине набор белья (футболка, шорты, теплые носки, что уж есть). Свое белье она сама запихала в стоящую в ванной стиральную машину. На ее счастье у меня была какая-то там соль для ванн. Она туда ее и сыпанула от души.
И так. У меня в ванной греется Карина, эта беззащитная девушка, всегда казавшаяся холодной, неприступной и даже непоколебимой. А мы, как два дебила, торчим под дверью, слушаем ее сдавленные рыдания и не знаем, что делать. Тут снова зазвонил телефон. Мой. Это оказалась Неля (как номер узнала – ума не приложу).
- Ты не знаешь, где Карина, - спросила она, явно нервничая. – Мне ее отчим звонил, орал какую-то фигню, говорил, чтобы я ее отправила домой.
Я включил громкую связь. Ответить я не мог. Надо было знать, что по этому поводу сама Карина думает. Нелькин вопрос она услышала, поэтому секунд через тридцать из приоткрывшейся двери ванной показалась рука девушки.
- Дай мне телефон, пожалуйста, - попросила она, отчаянно шмыгая носом и пытаясь овладеть собой.
Я деликатно отвернулся, протянул ей телефон и мы с Юрком, не сговариваясь, ушли в комнату. А через пять минут Карина попросила забрать трубку и предупредила, что Неля скоро приедет сюда и привезет что-нибудь из женского белья. В ванной Карина провела еще минут пятнадцать. За это время Неля добралась на такси до моего дома. Я помог ей занести сумку, которую она сразу же передала своей подруге.
- Можно мы с Кариной поговорим в другой комнате? - спросила она меня.
Я согласился, так как прекрасно понимал, что никто не сможет успокоить лучше, чем понимающая подруга. А мы пока решили приготовить поесть. Сообразили, что сейчас не та ситуация, чтобы пельмени варить, поэтому заказали всякой выпечки по телефону.
Карина к этому времени уже высушила волосы (видимо, в Нелиной сумке был и фен) и покинула ванную, одетая в мои шорты, футболку и носки, плюс, видимо, что-то из Нелиного нижнего белья. Тихо сказав спасибо, она скрылась в соседней комнате и оттуда раздались голоса девушек. Карина снова разрыдалась. Как ее Неля успокаивала, мы не слышали. Да и не к чему нам это.
Пока девушки разговаривали, приехала выпечка. Картонные коробки с ароматным содержимым заняли свое место на кухонном столе. Хорошо, когда в городе есть пекарня с круглосуточным заказом. Юрка вдруг решил проявить галантность и, собрав набор из двух чашек горячего Гринфилда (люблю этот чай, хоть и дорогой), сахарницы и тарелки с нарезанными пирогами (не помню уже, какой у них был вкус), поставил все это на поднос и попросил отнести девушкам. Что я и сделал. Услышав уже более теплое спасибо в наш адрес, мы сели пить чай на кухне.
Ели молча. Не знаю, о чем думал Юрик, но я размышлял о том, что же теперь будет с группой. Он и Карина практически вдвоем работали над материалом. А теперь у каждого из них выбили почву из-под ног. Что делают люди в таких ситуациях – я не знаю. Но наиболее сильные и умные – только становятся сильнее и мудрее. А мы, хоть и молоды, и сильны, мудростью не блещем. Поэтому время покажет.
А пока за дверью показался острый Нелин носик. Предложила посидеть всем вместе. Что мы, собственно и сделали. Странно получилось. Сидим два парня и две девушки, знакомы только по хобби, пьем чай и неловко стараемся завязать беседу. Выходило как-то не очень. Наконец, девушки решились.
- Мы переночуем у тебя? - спросила меня Неля. Я молча кивнул, внутренне обалдевая от поворотов жизни. Градус неловкости вырос на порядок.
- Идея,- вдруг решился я. – Может, оставить вам ключ, а мы с Юрком смоемся на ночь?
Идея девочек устроила, мы оставили им ключи, сказали, где нас утром найти можно (благо выходной) и смылись в тот самый клуб, где играли в коллекционные карты. Ночь пролетела незаметно. Играли и в классику, типа Magic The Gathering и в недавно появившиеся карты по World of tanks. Короче – забили голову всякой чепухой, чтобы не думать о насущных проблемах.
Сидя за свободным столиком, мы потихоньку прислушивались к разговорам вокруг. Днем в этом месте было полно детей. Теперь же тут сидели несколько отчаянных школяров из тех, кого лучше дома на ночь с родителями не оставлять (по причине родителей, разумеется). Остальные места были заняты юношами лет от восемнадцати до двадцати пяти. Школьники говорили на повышенных тонах и без стеснения в выражениях (ощущение вседозволенности пьянит, понимаю). Более взрослые посетители разговаривали спокойнее. Речь, в основном, шла об игровых вещах, но кое кто переговаривался и о проблемах. Были и личные истории, и о работе. О метро, к счастью, никто не упоминал.
Ночь пролетела незаметно. Утром Неля, как мимолетное видение, припорхнула в это злачное местечко и вернула нам ключи. Они с Кариной решили прошвырнуться по киоскам и магазинам. Посмотреть газеты, поискать работу и т. п. Заодно решили набраться смелости и заехать за Кариниными документами.
Выходной, это хорошо. Пока девушки по своим делам ходили, мы с Юрком не сговариваясь рухнули спать. А проснулись от неожиданного звонка. Перепуганный голос Нели попросил встретить их около метро. Мы и понеслись бодрыми полуденными ветрами. К нашему приходу девочки как раз выходили из подземки и обе были бледные, как мел. Первая же их фраза повергла нас в легкий шок:
- Ребят, простите. Мы вам не верили.
Мы на автомате забрали их сумки и только потом сообразили, о чем шла речь.
- Тоже увидели? – спросил я.
Молчаливый кивок. Разумеется, мы двинули ко мне домой. В сумках была какая-то одежда, еда. Девушки, судя по всему, неплохо затоварились. Когда захлопнулась дверь, обе они вздрогнули. Походу, что-то сильно их напугало. Снимали одежду тоже молча. Мы с Юрком, не сговариваясь, решили накрыть стол. Я поставил чайник. Юрик нарезал остатки выпечки (благо их оказалось немало), плюс добавились продукты, которые девочки купили. Вскоре ароматный горячий чай плескался в кружках, пироги издавали не менее колоритные палитры запахов, вызывающих вполне естественное желание поесть. Это желание и помогло девушкам вырваться из их сосредоточения на страхе.
Немного расслабившись после еды, Неля решилась заговорить (Карина все еще была маленько не в себе после всех этих встрясок). Оказалось, что они заехали к Карине и нарвались на обоих родителей. Опять вспыхнул скандал. На сей раз вмешалась еще и Каринина мать. В ход пошли и угрозы, и манипуляции. Неля за Карину вступилась, и, хотя ей велели не вмешиваться, Нелька не тот человек, чтобы оставить подругу в беде. Короче, на юриста она не зря училась. Отчим, каким бы ни был он хорошим политиком и т. п. судов, как оказалось, опасался. А тут был реальный шанс схлопотать себе на шею нехилый штраф за, так сказать, насилие над личностью.
Короче, пока отчим, ошалевший от Нелькиного напора, молчал, девушки забрали документы, кое-что из Карининой одежды и, не сказав ни слова, ушли. Смысла не было прощаться с одуревшим домашним тираном. По пути они решили зайти в магазины, закупились полезными для гигиены мелочами и натаскали газет с объявлениями. А в метро случайно взглянули на тот длинный перегон и увидели ту же самую фигню, что и мы с Юриком. Короче, их неверие рухнуло и теперь в нашей теплой кампании стало в два раза больше зараженных метро-видением. Так мы с Юрком окрестили наш общий недуг.
День пролетал. Мы искали объявления по жилью (Карине нужна была однокомнатная квартира без подселения и т. п.). Сами девушки искали работу. Составляли список заявлений. Писали резюме. В общем, делали все возможное, чтобы не сосредотачиваться на мрачном настроении, царившем в моей квартире тогда. Однако, похоже, нас этот день хотел заставить пережить темный период. Еще один звонок, и мы забыли о своих проблемах совсем. Как оказалось, девушка Егора (она же сестра нашего ударника) ждала ребенка. И теперь оба парня сидели в больнице, а она была без сознания. Едва выскочила из-под колес машины, но от сильного испуга и резких движений случился выкидыш. Сознание потеряла от потери крови.
Мы рванули к ним. Бледный до синевы Егор сидел, сжав кулаки. Сашка был молчалив, но по нему было видно, что хочет найти лихача, и побеседовать с ним совсем не по-дружески. Наконец, к нам из операционной вышел врач. Уже по его лицу было видно, что все обошлось. Его слова подтвердили наши предположения. Он даже сказал, что Света сможет иметь детей в будущем. Но в ближайший год лучше об этом не задумываться.
Светлана пока спала. Врач посоветовал ее не будить. И мы решили пройтись. Парни молчали. Им было тяжело, так как они надеялись на счастье для Светы. Егор хотел создать нормальную семью. А теперь какая-то мразь на машине лишила их этого надолго. Мрачные Егор и Санек, тем не менее, согласились сходить в нашу любимую кафешку.
Мы все были так погружены в свои переживания, что не заметили, как спустились в метро и прошли турникеты. Шестеро молодых людей скучившись в хвосте вагона молча пялились в окно. Сам того не замечая я вдруг обнаружил, что смотрю на проплывающий в окне темный перрон. Снова сгустился воздух, а время замедлилось настолько, что мигали лампочки освещения. Ужас опять пробрал меня до костей. Свет медленно потемнел. И наплывающая темнота казалась особенно ужасающей. И внезапно отпустило. Ни перрона, ни темноты, ни густого до невозможности воздуха. И шестеро ошарашенных молодых людей, с удивлением глядящих друг на друга. В этот раз извинений на словах не было. Красноречивые взгляды Егора и Сашка говорили все.
Теперь мы все сидели в кафе, но разговаривать совсем не получалось. В воздухе такое напряжение ощущалось, что не хотелось делать ничего лишнего.
- Блин, вы чо, заразные что ли? – Взглянул на нас Егор наконец. – Мы же не должны были видеть это! На кой вы вообще полезли нам эту чушь рассказывать?
- Они не виноваты, Егор – тихо вступилась Карина. – Пока у нас было все нормально, мы эту ерунду тоже не видели.
- Так вы…
Девушки задумчиво кивнули.
- Вот и получается, что видим мы этот перрон, потому что у каждого из нас какие-то проблемы. – сделал вывод Юрка.
- А точнее потому, что нам всем в той или иной степени хреново, - докончил я и диалог прекратился. Полчаса мы тупо жевали и глотали.
- Интересно, это просто видение, или тот перрон существует на самом деле? – задумчиво спросила Неля, ни к кому конкретно не обращаясь.
Мы все разом на неё уставились. Мысль о том, чтобы проверить, существует ли эта станция на самом деле благополучно покинула наши головы сразу же после неудачной поездки на метро. Мы как-то разом на неё переключились, а потом так же быстро эту мысль выкинули из головы. Состояние Светы в той или иной мере волновало нас всех. Перекусив, мы собрали порцию, специально заказанную для нее и поехали назад в больницу.
Света, судя по словам врача, пришла в себя. В палату зашли Егор с Сашкой, как самые близкие. А мы остались снаружи и тихо сидели, погрузившись мыслями каждый в свои проблемы. Не знаю, правда, о чем ребята думали. А меня как-то непонятно напрягала сама сложившаяся обстановка. Это странно, когда что-то начинает не складываться и у тебя, и у друзей разом. Такое впечатление, что некие силы решили создать из нас какую-то мини-секту. Шутка. Но в самом деле странно то, что мы все начали видеть эту долбаную станцию, неизвестно откуда взявшуюся. Что это за станция такая? Зачем мы все вдруг ее видим? Судя по всему, не только мы.
- Интересно, все же, что это за станция, - вздохнул я.
- Давай с Игорем свяжемся. Раз он диггерством увлекается, наверняка должен знать, что это. Игорь – это чел, который один раз был у нас на репе, - пояснил Юра, видя, что имя во мне не вызвало никакого отклика.
- Вы чо, с ума сошли? – вмешалась было Карина, но замолчала, глянув в глаза Юрке. А у того глазищи пустые-пустые. Причем, пустота эта затягивающая и такая безнадежная, что спорить с ним бесполезно. Все равно поступит так, как хочет.
- Поговори с этим Игорем, - вдруг произнесла Нелька. – Мне тоже интересно, что за хрень с нами творится.
Тут челюсти отвисли, пожалуй, у всех нас. Неля так-то почти всегда тихая и скромная. Но, как говорится, в тихом омуте…
Однако, пока мы сидели и ждали. Вышел Саша. По его лицу было понятно, что ему гораздо лучше. Однако, было ясно, что найти того чела и заставить его ответить за свое лихачество не получится. Я вспомнил его трюк с ложкой. Думаю, если бы тот чел им попался, то на своей шкуре бы прочувствовал, так сказать. Вместо этого мы просто сидели. Но в головах у всех, за исключением Саши, похоже бился вопрос: так что же за ерунда происходит с нами? Или с метро?
Мы дождались Егора. С его слов, ему полегчало, Света в безопасности. Но вот потеря ребенка – это было для него ударом. Так что, хоть он и пытался как-то улыбаться, выходило настолько криво, что его состояние было видно невооруженным глазом. За еду Светлана поблагодарила нас всех. Сказали, что пару дней она полежит под наблюдением, а потом можно будет ее забирать из больницы. У ребят были свои дела. Поэтому мы расползлись по домам (за исключением Карины, она пока двинула ко мне, вместе с Нелькой). Юрок тоже куда-то направился. А вечером позвонил мне и предложил встретиться. Девушки оказались предоставлены сами себе, да, собственно, это и не наше дело, чем они занимаются.
А мы с Юриком двинули куда-то, где, как оказалось, жил этот самый его знакомый. Игорь встретил нас на остановке. Следом за ним мы пошли к нему домой, ожидая увидеть, как же живут диггеры. Как оказалось – поаккуратнее некоторых из нас (это я себя имею ввиду). Чистенько, прибрано, все на своих местах. Даже принадлежности для походов под землю уложены аккуратно в кладовке. Не смотря на свой возраст (под тридцатник человеку), Игорь жил один. Подруга была, но жениться они не торопились. Сегодня она отсутствовала, так что обстановка располагала к разговорам.
Не торопясь, с чувством, толком и расстановкой… Вру. Мы выложили свою историю наперебой, спотыкаясь, перебивая друг - друга, стремясь вложить в слова все, что мы чувствовали. Передать впечатление. Что для себя мог Игорь вынести из сумбурного нашего рассказа, я даже не представлял.
- То есть это перрон неизвестной станции, не включенный в схему движения, который можно увидеть, только находясь в дурном расположении духа. – Кратко, но ясно резюмировал он. Мы аж обалдели. Из сбивчивого нашего повествования он вытянул самое главное.
- Звиняй, Юрок, но это кажется неимоверной чушью. – так же спокойно припечатал он, будучи, по-натуре, трезвомыслящим и скептиком. – Однако, я поспрошаю наших. Может кто чего и расскажет. Тырнет-байкам лучше не верить. А вот раз вы собственными глазами это видели, да еще все разом, может это и что-то реальное.
Про возможность коллективного психоза не упомянул. Да и не зачем было. Мы прекрасно сами додумали всё, о чем он промолчал. Сам же Игорь тем временем, включил свой комп и собрал онлайн конференцию из всех участников своей группы, которые были в сети. Кратко изложив суть темы, Игорь плеснул нам кипятка с заваркой и сахаром, потом себе и сел слушать, что же скажут его коллеги по цеху. Обсуждение, судя по всему, проходило в крайне веселом настрое. Как мы потом узнали, эта плещущая жизнерадостность вообще была присуща людям, чьи занятия сопровождаются регулярными выплесками адреналина.
Наконец Игорь поблагодарил всех и переключил внимание на нас. Новости он нам сообщил вполне ожидаемые. Известие о неизвестной станции изрядно народ повеселило. Однако, его знакомые пообещали поподробнее выяснить подробности городского фольклора. Сдав ему наши электронные координаты (он пообещал позвать на следующую онлайн-конференцию) и мы распрощались…
…Пульсирующая чернота притягивала взгляд. Свет оранжевых аварийных фонарей никак не мешал ей, даже наоборот. Создавал таинственность. Я, словно кролик под взглядом удава, двигался в темную пасть туннеля. Неожиданно аварийный свет погас. Сердце гулко ухнуло в пятки. Я внезапно понял, что лежу в постели. Откуда постель в метро? Оглядевшись, я осознал, что нахожусь в своей квартире. Моя постель была мокрой от пота. Из соседней комнаты не было слышно ничего. Стены у нас звук надежно глушат, поэтому, что делают там Карина с Нелькой, я не мог знать. Да и не к чему мне это.
Спать уже не хотелось. А впереди был рабочий день. Однако, просматривая служебную почту, я обнаружил, что именно в этот день отключалось электричество, ради каких-то профилактических работ. Поэтому день оказывался свободным. От нечего делать, я засел читать новости из мира программистов. И в этот момент пришло письмо. Оно было с какого-то незнакомого ящика, но, походу, шло от Юркиного приятеля, Игоря. Проглядев его, я понял, что ничего дельного он не сумел разузнать, кроме того, что байки про эту таинственную станцию периодически всплывают у тех людей, кто переживает какие-либо невзгоды. Однако, к письму прилагалась странная карта, а так-же инструкция, что взять с собой, если нам вдруг взбредет в голову шастать по подземельям.
А телефон настойчиво показывал, что Юрка, получивший такое же сообщение по почте, находится в шоке. Но в еще большем шоке оказались мы все, когда наутро о странном сне про метро отписались остальные участники Юркиной группы. Даже Света. Так что в нашем полку прибыло.
И тут Юрка возьми, да и заговори снова про станции-призраки. Мне то эта тема как раз катит, а он еще масла подливает. Как угадывает, чем народ зацепить? Глаза загорелись, по-моему, даже у безмолвной статуэтки, украшавшей стол. А Юрка тему не зря погнал. Пока я чисто на азарте все обдумывал, он снарягу-то и подготовил. Не ожидал от романтика такого серьезного подхода. Только как он остальных на это дело подговорить сподобился, не понимаю. От хорош, чертяка языкастый. Он умник ведь, и убеждать, по его словам, не умеет.
В общем, как-то сами не заметили, что согласились на авантюру эту. Причем, все и сразу. И как раз, когда мы подписались, в кафеху влетел тот чел, диггер. Пришел не просто так. Он, как оказалось, притащил карту. И присел вот так-вот с нами, ну как я вот рядом с экраном сижу. И давай, короче, заговаривать нам остатки зубов (которые еще Юрок не занял). А когда зубы уже были все заговорены, начал лапшу нам на уши вешать. Шучу. Просто рассказал нам он, как пройти туда, куда мы все собирались. А так как экспедиция на ночь планировалась, решили мы забить на это дело выходные, благо время позволяло. Подписались встретиться у этой же кафешки в пятницу вечером. Благо в это время весь народ расходится (в городе и поинтереснее места есть), а нам того и надо.
После той вечерины стал я просто сам не свой. Даже спать не мог толком (вот как эта зараза меня затронула). Хорошо, пятница наутро. Дожить бы до него. Чтобы успокоиться, специально выбрал самую нудную книженцию, только бы мозг загрузить. А вот не получилось. Уй, как мени разобралоооо… В общем, я только часа два покрутился, а потом взялся за игры, опять. Опять и опять. Ну когда уже прекратится? Только в пять утра почуял, что спать хочу. Рухнул, а через час должен был звенеть будильник… Но прозвенел… То есть, позвонил… Начальник. Чтоб меня… Ну зачем он мне дал отгул??? Да еще сам!!! Добровольно!!! Я аж цельный час сидел, тупо глядя в стену. А потом, так же тупо, опять уснул.
Когда настало время просыпаться, то оказалось, что за окном серая хмарь и никакой солнечной погоды не предвидится. Радужного настроя, увы, тоже. Игры не тянули. Да и вообще руки опускались. Видать, сильно устал (с чего-бы?). Так или иначе, но начало дня особо не радовало. Но тут на память пришел вчерашний разговор, и меня буквально подбросило. Закипевшую во мне энергию нельзя было назвать нормальной. Она призывала действовать, двигаться, она настраивала на перемены, и сопротивляться ее настойчивому зову было крайне сложно. Таким образом у меня почти сама-собой вдруг сделалась уборка, вымылась гора посуды, а остановился я только, когда понял, что разговариваю по телефону с Юрком, который подсказывает мне, что взять в подземный поход.
* * *
Сразу же после разговора с другом я понесся одеваться. Увлекся так, что только спустившись пару этажей понял, что иду в тапках. Мысленно себя для приличия пожурил, да за обувью и вернулся. А так как на часах был уже практически вечер, то оделся я сразу так, как инструктировал нас Игорь.
Список оказался не слишком обширным и, по большей части, в него входили предметы первой необходимости, основное место среди которых занимала еда. О напитках, как я понял, собиралась позаботиться Карина (до сих пор не привыкну, что Юрок смог раскрутить на это дело её).
Аккурат к восьми часам, на безлюдной улице, возле кафе, стояли шесть молодых людей, одетых как туристы. Да мы ими и оказались. Только в поход шли не на природу, а под землю. Этакие путешественники по тропам мертвецов.
Я усмехнулся, обнаружив, что мысленно процитирую Макса Фрая. Мы то точно живые, и не собираемся терять себя и становиться чем-то другим. Минут через десять возле нас тормознули две машины. В одной из них сидели Юрка и Игорь (за рулем). А вторую вел более старший чел, которого, как мы потом выяснили, звали Захар. Юрка кивнул нам, и вся толпа бодро распределились по сидениям.
Тут меня маленько охватил озноб, и я понял, что боюсь. Уж слишком непохоже это мероприятие на те способы отдыха, к которым мы привыкли.
Так получилось, что я с Егором и его девушкой, а так же с ударником, сели в машину к Захару. Это оказался разговорчивый и общительный дядька, много знавший о диггерстве и занимавшийся этим делом практически профессионально. Он не стал стращать нас, рассказывать страшные истории. Наоборот, он как-то мастерски ухитрился заговорить нам зубы. Страх забился куда-то на дальние задворки сознания. Осталось только любопытство.
Не знаю, как Игорь инструктировал свою часть команды, но Захар проделал это легко и ненавязчиво. Его инструкции запомнились гораздо лучше, чем монотонное бормотание профессоров в университете. Поначалу оба они хотели сопровождать нас. Но, спустя какое-то время, передумали. Все же мы шли по-трезвяку, были совершеннолетними и прекрасно понимали, что нас ждет, попадись мы в добрые руки служителей закона. К тому моменту мы уже начинали осознавать, в какую клоаку хотим сунуться. Тут уж опытные руководители нужны, как никогда. Но, как назло, именно с руководителями было туго. Правда, Юрка, как оказалось, умеет читать карты. Так что совсем уж без ориентиров мы не остались.
Тем временем, диггеры привезли нас на место. Это было довольно безлюдное пространство, почти пустырь. Однако, на нем оказались какие-то старые развалины, из которых шел подземный ход прямо в технические помещения метро. Что еще было хорошего, место оказалось совсем недалеко от злополучного перегона. Так же, на наше счастье, на ночь убиралось питание, так что поджариться по неосторожности нам тоже не грозило. Однако, Захар строго настрого предупредил о том, чтобы мы держали ушки на макушке. Если заслышим шаги доблестных блюстителей порядка, выключаем фонари и жмемся в любые щели, которые будут наименее заметны для глаз. Второе его предупреждение было странным. Он сказал, что если мы где-то будем не уверены в маршруте, то лучше идти, держась за руки. Рации брать с собой было можно, но опять же, стражи порядка могли перехватить их сигнал. Поэтому для связи пользовались цветными фонарями (зеленым и красным). Налобники у нас тоже были, но их следовало беречь. Поэтому последние рекомендовалось включать только ведущему и замыкающему. Ну и, когда дойдем (если дойдем) до места, тогда уже всем разрешалось поиграть в светильники.
Наконец, инструктаж закончился и диггеры, осмотрев наши одеяния и одобрительно хмыкнув, начали ревизию наших продуктов. Кроме них так же были дополнительно взяты утепленные туристические куртки, рюкзаки, каски строительные с налобными фонарями и альпинистское снаряжение со страховкой. Может, это и лишнее, но кто знает, что там «за горизонтом». Под землей то бишь.
Короче, собрались мы, как в дальний горный поход. А если честно, то знай мы, куда суемся, тысячу раз бы подумали. Но на тот момент всех нас распаляло любопытство, смешанное со страхом. Челы эти, короче, до места нас проводили. А там, разожгли примус и, собрав нас вокруг него, предложили выпить. Пили, как ни странно, горячий чай из термосов, которые мы тоже запасли предварительно (это только рюкзаки и дополнительную снарягу нам в аренду дали). Пригубили мы, короче. Потом Захар поздравил нас с началом диггерского пути. Причинами он не интересовался. Попыток отговорить тоже не делал. Хотя начни он, мы бы с радостью отказались. Ведь мы идем одни, под землю, ночью. И что там нас ждет – неизвестно.
Наконец, Юрок поднялся. Смельчак, что сказать. Вздохнул, взял карту у Игоря, пожал ему и Захару руки. И молча направился в сторону развалин. Мы поступили так же. Все, что должно было быть сказано, было сказано. А лишние слова только мешают. Их, правда, не прозвучало, поэтому мы сполна насладились ночной тишиной, светом налобных фонарей и сырым воздухом подземных катакомб, куда повел нас наш общий друг.
Наконец, скрипучая деревянная дверь закрылась. Почти сразу же от нее начинались ступеньки вниз. Здесь давно уже никто не убирал, поэтому мы дружно натянули на себя респираторы. Дышать пылью было неприятно всем.
- Фффух. Двинули. – Юркин голос из респиратора в тишине казался необычно глухим и громким. Мы все даже как-то встряхнулись разом. Налобные фонари, по рекомендации диггеров, берегли, хотя и были у нас батарейки запасные. Поэтому горели налобники только у Юрка, да у Егора, который взялся быть замыкающим.
Шуршащие шаги глухо звучали в бетонном коридоре. Ступеньки вели нас к тому месту, о котором мы все хотели знать, есть оно, или нет. И искали мы не мифическую страну Эльдорадо, а старую недостроенную станцию. Постепенно, тишина, казалось, начинала сгущаться. А может это просто мы так привыкли к шуму города, что здесь, от тишины уши казались забитыми ватой. Поэтому, скрип старой, обитой железными листами двери восприняли, как самый страшный звук. Вздрогнули, по-моему, все.
Юрка сделал рукой знак остановиться, заглянул за дверь, осмотрелся.
- Пусто. – Он поманил нас за собой, и мы осторожно зашли в коридор, на, но вероятность того, что обломки строения опустятся нам на голову, была крайне мала. Между тем, Юрок уверенно вел нас через хитросплетения подвальных коридоров. Мы даже сквозь респираторы ощущали мерзкий запах давно не убираемого туалета. Похоже, в зимние ночи здесь проводят время местные бомжи. Однако, на наше счастье, не было никого.
Через некоторое время, мы, по сигналу Юрка, остановились возле какой-то решетки. Обычная решетка, сваренная из арматуры, она, как оказалось, закрывала путь вниз. Я и Егор подхватили её и, натужно кряхтя, подняли. Тяжелая, зараза, оказалась. Я мельком в лицо друга моего глянул, и понял все. Юрке было натурально не по себе. Страшно. И вот этот страх вышиб из него все другие переживания. Может это для него и было средством излечения, но я бы тысячу раз подумал, прежде чем в таком состоянии соваться в глубь земли.
- Включайте налобники, ребят, - сказал он, тем не менее, уверенным голосом. Подвальное помещение тут же озарилось бегающими яркими огнями. Юрок решительно сунулся вниз. Оттуда уже зеленым фонарем просигналил, после чего мы достали тросы и спустили вниз по трубе снарягу. А за тем и сами спустились, навстречу жуткой тайне.
Судя по тому, что звуки стали гулкими и отдавались эхом, попали мы в довольно просторное место. Фонари подтвердили нашу догадку. Это, походу, был когда-то служебный кабинет. Однако, теперь там не было ни следа, указывающего на его прежних обитателей. Поэтому мы спокойно осматривались. Помещение было похоже на бетонную коробку. Серый пол, такие же серые стены с облупившейся штукатуркой и остатками некогда зеленой краски на стенах. А в дальней от лестницы стене виднелся заполненный чернотой дверной проем. На потолок особо не смотрели. А вот пол решили обследовать, после того, как Карина чуть не проткнула себе ногу, наступив на острый кусок какой-то арматурины. Так, глядя себе под ноги мы вошли в следующую комнату.
Первое, что выхватил из темноты свет наших фонарей, это непонятное хитросплетение ржавых труб, на которых еще стояли проржавевшие остовы насосов. Похоже, помещение когда-то было то ли котельной, то ли наоборот, служило для охлаждения. Среди труб пришлось пробираться осторожнее, так что, мы здорово упарились, пока нашли выход из этого места. Шедший за ним коридор тоже был пуст. Однако, Юрик попросил внимательно смотреть. Где-то должно было быть левое ответвление. В него то нам и надо было нырять. Судя по карте, это ответвление вело к новой бойлерной, отапливавшей помещения транспортной полиции, находившееся на ближайшей к нам станции. Она была довольно близко, поэтому, найдя, наконец, ответвление, мы шагнули в него и погасили фонари.
Зеленые химические светильники предусмотрительно зажгли заранее, так что темное помещение приобрело таинственный колорит в духе всем известной «Матрицы».
- Тут начинается настоящий лабиринт, - задумчиво произнес Юрка, держа карту в руках. Мы сгрудились вокруг. М-да, судя по его бумажке, кружить мы тут можем долго. Зачем эти коридоры построили запутанными? Вопрос риторический, мы чужих тараканов не ловим. Своих бы придавить. Чтобы не блуждать в трех стенах, Светлана предложила помечать пройденные места светящимся в темноте маркером. Коий тут же и достала из кармана рюкзака. Идея, однако, не слишком понравилась. Мы с Юрком попросили ребят побдить в темноте, а сами склонились над картой (все же этот поход был нашей идеей). Примерно через десять минут стало примерно ясно, куда и как соваться в этом лабиринте. На нужной части карты сделали несколько ключевых отметок в местах, где проще всего ориентироваться, включая и комнату, в которой мы дружно стояли. Маркером сделали заметную пометку на стене, чтобы, при случае, иметь возможность вернуться восвояси.
Юрик без напряга уступил место в авангарде. Я врубил налобник и начал потихоньку продвигаться по узкому обшарпанному бетонному коридору. Буквально через пару шагов встретилось первое ответвление, которое, судя по карте, вело в какую-то еще комнату. Будь у нас цель – исследование, обязательно бы в нее заглянули. А так просто двигались вперед до ближайшего поворота, за которым находилось еще одно ответвление. На сей раз, довольно неприятное, т. к. расходилось сразу в три стороны. Это и было вторым ключевым местом, которое мы отметили буквами F, B, L, R, чтоб враг не догадался. Шутка. Проход перед нами был F, слева и справа, соответственно L и R, а B за нашими спинами. После каждой буквы номер 1 поставили, типа, ключевая точка номер один.
Ходили мы так где-то минут 15. Катакомбы были путанные, но нам свезло. Не заблудились, не потерялись. Все хором вышли к еще одному спуску. Тут Юрик и предложил сделать привал и перекусить. Особо едой не разбрасывались. Съели по бутику с сыром, а так же чаю с печеньем добавили. Тут Карина, промеж дела вдруг и говорит шепотом так:
- Тише, ребят. Тут, кажется, кто-то ходит!
Повисла гробовая тишина. Казалось, в ней можно услышать, как пылинки оседают на пол, похрустывая мелким порошком штукатурки… Но НИ звука больше мы не слышали.
- Спокуха, люди. Показалось. – Эти Каринкины слова, сказанные, между прочим, осторожным слабым шепотом, прогремели для нас, как гром среди ясного неба. Мы весело зашевелились, зашебаршили, заговорили, дескать, Карина от нас заразилась. А потом вдруг я четко услышал справа, метрах в десяти от нас, треск и шарканье чьих-то ботинок!!! В пятки, по-моему, не смог убежать только мозг (великоват он, не поместится), однако и его сил едва хватило, чтобы поднять руку, призывая всех к тишине.
И вот, она наступила снова. Зловещая и давящая. Я покосился на сидевшую справа Свету, которая, минуту спустя, попыталась пожевать уже откушенный кусок вафли. Звук этот и оказался тем, что я принял за шаги постороннего. Отлегло разом. Я расслабился и спокойно объяснил народу, что, собственно, произошло. Светка, в качестве подтверждения моей правоты, пожевала свою вафлю, издав этот звук, все покивали, дескать, согласны… Однако, дальше мы допивали чай в полной тишине. Этот звуковой фокус несколько насторожил нас. Мы не параноики по натуре, но такие фокусы звука могут и до цугундера довести. Поэтому, быстро дожевав остатки своих порций пайка, сложили вещи и…
Тут перед нами возникла дилемма. Спуск был. Но не было ни люка, ни ступенек. Пришлось доставать альпинистские принадлежности, вязать веревку и спускаться вниз. Я стоял наверху, осторожно оглядываясь. Потом отвязал веревку и на ней спустил команде рюкзаки. Последнее, что я сделал – это смотал веревку, подвесил на пояс и спустился вниз, цепляясь за стену альпенштоками (или как там эти штуки называются). Под конец таки сорвался и покатился вниз, благо труба, и так не больно то вертикальная, книзу становилась совсем уж отлогой. Так что я не упал, а прямо-таки выкатился из неё. Весь в пыли, не понимаю, где и что, да и больно. Ребята быстро отряхнули, проверили, нет ли ссадин.
- Цел. – был общий вердикт группы. Поднявшись на ноги, я запихнул снарягу в рюкзак, а тот одел на себя, застегнул ремни и выразил полную готовность идти дальше.
А дальше шли прямые, как стрела, коридоры, в которых был едва слышен механический рокот. Судя по карте, там и была искомая нами бойлерная. От самой станции это помещение было не слишком далеко, так что тут мы вполне могли нарваться на бдительных стражей порядка. С другой стороны, гудение было достаточно громким, чтобы мы могли ходить не крадучись.
Начали продвигаться дальше. В коридорах стояла такая же темень. Полы были засыпаны бетонной пылью. На стенах кое-где еще виднелись следы облупившейся краски. Штукатурка тоже местами присутствовала. Затхлый и сырой воздух неприятно щекотал носы и горла, так что респираторы мы натянули снова. Кое-где с потолка капала пахнущая тиной и отходами вода, оставлявшая на теплеющем (барабанщик руками потрогал) полу скверно ароматизирующие лужи. Грохот становился все громче.
- Дверь, - во весь голос сказал Юрка. Грохот стоял еще не сильный, но уже приходилось сильно напрягаться, чтобы говорить.
- Открыта? - точно так же громко спросил Егор.
Вместо ответа Юрок просто дернул ржавую металлическую ручку. Не поддалась. Он дернул сильнее, желая показать, что дверь таки заперта. Но, казавшаяся непреодолимой, металлическая конструкция неожиданно поддалась со страшным, режущим уши скрипом. Мы резко затихли. Может, это только нам так казалось, что жуткий звук, казалось бы, должны были услышать дежурные наряды полиции на обеих станциях. Однако, из образовавшейся щели доносился такой грохот, что наши сомнения улетучились еще быстрее, чем образовались. Расслабившись, мы как следует потянули ржавую конструкцию. Снова скрип и скрежет и наконец дверь отошла настолько, что мы смогли пройти в проем с рюкзаками.
Эта новая бойлерная на самом деле была совсем не новой. Давно не ремонтировалась, судя по висящей клочьями стекловате. На трубах все еще сохранялась лента, уплотнявшая её, но во многих местах она уже продралась. То ли от перепада температуры, то ли перетертая острыми как бритва резцами подвальных грызунов. Впрочем, крысы нам там не попались, на счастье, а то было бы много визга. Налобники освещали жуткое хитросплетение труб. А мы искали удобный способ пробраться сквозь этот лабиринт, не сшибив рюкзаком что-либо. В конце - концов, мы просто сняли их. Наконец, по-одному, мы стали проходить это пространство, сплошь забитое трубами, насосами и разного рода датчиками. И все это гремело, тарахтело, капало из труб брызгами воды и шипело паром из потрепанных временем клапанов.
Пока мы шли, основательно вспотели. Представьте, каково это, в жаре и теплой одежде, с тяжелыми рюкзаками пробираться в лабиринте труб. Иногда раздавался едва слышный вскрик, когда на обнаженные участки кожи попадала горячая вода. Или неожиданно била струя пара. По счастью, никого серьезно не обварило и не обожгло. До двери мы добрались все упарившиеся, вспотевшие. Жалеющие о том, что нельзя скинуть с себя туристические шмотки и протереть тело…
Однако, нас ждала весьма неприятная неожиданность. Дверь оказалась закрыта… Попадос. Такого облома Юрка не предполагал… Да и я тоже. Черт. Мы разбились по парам. Юрка с Кариной и я с барабанщиком пошли вдоль стен. Нам повезло. Одна из стен была, мягко говоря, не совсем целой. А точнее, в ней оказалась изрядных размеров дыра с торчащими остатками арматуры. Через которую и полезли мы в темноту…
Как мы ухитрились не порвать ничего – не знаю. Хотя, куски, торчавшие из стены, острыми то и не были. Что-то порвать можно было только при большой невнимательности. А у нас было море поводов внимание не ослаблять.
Как оказалось, эта дыра вела в какое-то ответвление, прямиком выходившее в туннель. Вот оно. Карта показывала, что это ответвление вывело нас именно на тот перегон, где видели странную станцию, являющуюся целью нашего путешествия. Выход этот был недалеко от одной из реально существующих станций, так что по карте не составляло труда определить, куда именно нам надлежит шагать. То есть мы пошли к дальней от нас станции, так как понимали, что другая станция слишком близко от нас. Между нами и ней даже теоретически не втиснуть еще одну.