За ночь костёр прогорел, и тлеющие головешки уже не давали тепла. Костя обхватил себя руками и зябко поёжился. Идея пойти на рыбалку с ночёвкой оказалась блестящей - если бы только ночью на берегу не стало так холодно. Он встал, чтобы пройтись и согреться. На востоке занималась заря, над озером висел неплотный туман, а на скрытом сумерками западе... Костя замер, озадаченно глядя на небо и прислушиваясь.
Оттуда, с запада, доносился нарастающий гул, словно к озеру приближался громадный пчелиный рой.
Может, это друзья шутят? Юноша улыбнулся. Сегодня у него День Рожденья, он встречает его необычно, на природе, в компании лучшего друга. Наверняка, Василь подговорил общих знакомых устроить для именинника розыгрыш.
- Что это? - послышался сзади заспанный голос.
- Ты про гудение? - не поворачиваясь, ответил Костя. - Это надо у тебя спросить.
- У меня? - Василь, кряхтя, встал и подошёл к нему.
- Признавайся, твоя идея? - В День Рожденья хочется верить в чудеса, или хотя бы в остроумие друзей, которые дарят подарки.
- Костя... - в голосе Василя звучала тревога. - Ведь это...
Именинник поглядел на приятеля и нахмурился. Даже в слабом утреннем свете было видно, как бледен Василь.
- Ты в порядке? - озабоченно спросил Костя.
Молодой человек сильно дрожал.
- Кость, я раньше жил рядом с военным аэродромом. Это самолёты... Много самолётов... Не наши...
Гул усилился, перекрывая другие звуки.
- Что? - похолодел именинник.
- Смотри!
Оба подняли взгляды к светлеющему утреннему небу.
Прямо над ними, на малой высоте, промчались чёрные силуэты. Острый взгляд Кости успел выхватить нарисованный на фюзеляжах знак, состоящий из четырёх прямых углов, вместе составляющих крест. Такую эмблему он видел на фотографии в газете. Немцы.
- Костя, нам надо домой! - Василь побежал к вещам, споткнулся, упал.
В этот момент с востока донёсся раскатистый грохот, потом ещё раз, ещё и ещё.
- Мама! Папа! Лана! - закричал Василь, поднялся и, позабыв об одеяле и снастях, стремглав побежал к дороге. Он всё понял раньше, чем погружённый в мечты именинник.
Косте понадобилось несколько секунд, чтобы осознать происходящее. Неизбывное, злое... Несущее новый распорядок вещей, новую мораль, новые ценности.
Его город бомбят...
- Нет! - крикнул он.
Наступило двадцать второе июня тысяча девятьсот сорок первого года. День его совершеннолетия. Конец детства.