Колли Рифа знает весь бульвар. Его так и зовут - красавчик Риф. И Риф это знает. Он любит, бегая за палкой или снежком, вдруг остановиться и застыть в картинной стойке. Стоит с гордо поднятой головой и слушает, как его хвалят.
Риф и в самом деле красив. Узкая, изящных обводов морда, пышное белоснежное жабо на груди, огненно-рыжая спина, мягко надломленные в верхней трети уши, темно-карие ясные весёлые глаза, сильные лапы, пышный стелющийся по ветру хвост... И ко всему этому мягкий ласковый характер, безукоризненные манеры. Немудрено, что Риф так и купается в океане всеобщей любви. Его веселый, звонкий, как у всех колли, лай приветствует знакомых и возвещает игры.
- Красавчик мой! Душка моя! - тискает Рифа Инна.
В объятиях хозяйки Риф блаженно замирает, и только хвост мечется опахалом.
Вечером на боковой аллее "большое собачье общество". Владельцы неспешно прогуливаются, а собаки кружатся по заснеженным газонам. Вылетел из темноты Риф, приветственно взлаял, ткнулся наскоро носом в ласкающие руки и снова унёсся в темноту.
И вдруг оттуда, из темноты, крик, лай, снова крики. Разноголосым хором взорвалась собачья свора, но милицейский свисток заставил владельцев расхватать собак и остаться в тени.
Словом, в ближайшее отделение были доставлены Риф, Инна и импозантный мужчина в роскошной дубленке. Он кричал, что на него натравили собаку, что порвали одежду, искусали, что этого так оставить нельзя. Инна по-девчоночьи ревела в голос и кричала сквозь рёв, что она спокойно шла, а этот стал хватать её, неприлично ругаться, что Риф только залаял и прыгнул ему на грудь, что Риф вообще не кусается.
Инна замолчала после первого же окрика. Мужчина демонстрировал порванную на груди дубленку, а Инна тихо плакала в ожидании дальнейших неприятностей. Риф полизал ей руки и... отправился гулять. Он такого ещё не видел и не нюхал. И поначалу на него не обратили внимания. Все были заняты потерпевшим и коротким разрезом на груди дубленки. Разрез повторялся на пуловере, рубашке, а когда мужчина снял и рубашку, все увидели слева, напротив сердца, красную короткую полоску, пересекающую сентиментальную татуировку - голубка.
- Вот это собака! - сказал кто-то, и все сразу обернулись, отыскивая собаку.
И стало тихо.
Риф стоял возле писавшего протокол дежурного и задумчиво лизал ему щёку и ухо, сбивая набок фуражку. Дежурный, не отрываясь от протокола, отпихивал его локтем, но Риф только переступал с ноги на ногу, продолжая вылизывание.
- Девушка, отзовите собаку, - сказал очень спокойно один из милиционеров.
- Рифуля, - всхлипнула Инна, - ко мне. - Риф оглянулся на неё, но не отошёл, и тогда она добавила. - Дядя не хочет играть, иди сюда.
Риф, не спеша, подошел к ней, сел рядом, положил голову на её колени и прикрыл глаза. Стояла прежняя тишина, и в ней очень громко прозвучал голос молодого парня в штатском, рассматривающего одежду потерпевшего.
- Нет, - возразил он кому-то, - для бритвы порез короткий, похоже, заточка.
- Идите, девушка, - дежурный аккуратно складывал лист протокола вчетверо. - И в случае повторного выгула собаки без поводка будете привлечены к административной ответственности, - закончил он весьма суровым тоном.
Выскакивая с Рифом за дверь, Инна услышала.
- Ну, давайте, гражданин, с вашим порезом разбираться. Собака так не кусает...
Дома Инна долго целовала и всячески ласкала Рифа, а под конец вздохнула
- И умница ты у меня, и красавчик, а кусаться так и не научился. Как был у тебя вместо хватки щипок, так и остался.
Риф согласно замахал хвостом и подсунул под её руку нос, прося продолжить поглаживание.