Первая неделя сентября выдалась дождливой, но тёплой. Тёплый безостановочный дождь шелестел листьями, щёлкал по козырькам и подоконникам. Криса засыпал и просыпался под этот шум и дыхание Люси на своём плече. У Люси отрастали волосы, и спала она теперь без платка: врач сказал, что кожа должна дышать. Поворачивая голову, Крис касался губами тонких, уже не колючих и щетинистых, как весной, когда они только приехали, а мягких волос, осторожно целовал эти прядки.
- Уже утро, Кирочка? - сонно спрашивала, не открывая глаз, Люся, и сама себе отвечала: - Ага, утро.
Крис осторожно высвобождался из её объятий, вставал, укутывал её, а она, по-прежнему с закрытыми глазами, говорила:
- Ты бы поспал ещё, Кирочка, поливать-то не надо.
И вдруг, рывкеом откинув одеяло, садилась в постели.
- Ой, светло-то как!
Крис заглядывал в комнату.
- Люся, чай готов.
- Да-да, я мигом, Кирочка.
Крис смеялся, стоя в дверях, полуголый, в старых армейских брюках, с блестящими от воды волосами.
- Ложись, Люся, я тебе чай в постель подам.
- С ума сошёл, - притворно сердилась Люся, натягивая халатик и повязывая голову дневным платком. - Ещё увидит кто, и на работу опоздаем.
Утреннее чаепитие в постели - воскресное развлечение. В одной из поездок в Царьград Крис увидел в магазине поднос с ножками, специально для такого, и купил. Когда он в первый раз принёс и поставил на кровать накрытый на две чашки поднос, и они пили чай, лёжа в постели, Люся даже не поняла: нравится ей это или нет, настолько это было непривычно. Она и не слыхала никогда о таком. И что Кирочка её всегда по утрам чаем поит, а не она его... так же тоже не положено. Узнает кто - засмеют, осудят. Но она не спорит, да и самой приятно, чего там.
- Тебе не холодно?
- Нет, что ты, Люся.
Горячий чай с мягким пористым хлебом, свежесваренным вареньем, ну и что с того, что у неё больше джем получился, всё равно, и Кирочке нравится, и на хлеб даже удобнее мазать.
- Всё, - Крис отодвинул чашку и встал. - Я на работу.
- Да, Кирочка, -Люся быстро допивала свою чашку. - Ты иди, я всё сама уберу. У тебя школа сегодня?
- Да.
Крис поцеловал её в здоровую щёку и вышел.
Когда Люся, перемыв посуду и отключив газ, вошла в комнату, Крис уже оделся на выход. Его смена начиналась раньше Люсиной. Люся оглядела его, поправила воротник рубашки.
- До вечера, Кирочка.
- Да, до вечера.
Он ещё раз поцеловал её и ушёл.
Люся вздохнула. Ну вот, теперь до вечера она его не увидит. Из школы он уже в темноте возвращается. Она в эти дни его и не видит совсем.
На улице Крис подтянул молнию на куртке и накинул на голову капюшон. Льёт, как зимой, а ведь только сентябрь. Хотя нет, это в Алабаме было, будь она проклята, здесь только осень. А хорошо, что они уже почти всё в саду убрали. Дождь кончится, оберут последние яблоки, и всё. И подготовят сад к зиме. А расширять его он не будет, и нового подсаживать - тоже, им с Люсей хватает, а торговать он не собирается.
У церкви его окликнул Эд.
- привет.
- привет, порядок?
- Полный, - широко ухмыльнулся Эд.
Он ещё летом сменил жильё, переехав на квартиру к одинокой вдове, и считал, что устроился лучше всех.
- Ну, как вдовушка? - подыграл Крис.
- Во! - Эд показал ему оттопыренный большой палец и перешёл на камерный шёпот и английский. - Легко работать. Руками враз уматывается.
- Без волны?
Эд мотнул головой.
- Мне и так хорошо. Мне нетрудно, она довольна, - и перешёл на русский. - И обстиран, и ухожен, и все удовольствия.
- Сыт, пьян и нос в табаке, - поддержал его Крис любимым присловьем Пафнутьича.
- Точно! - с удовольствием заржал Эд и стал серьёзным. - А волны ждать... это тебе повезло, сразу встретил. Майкл, тьфу, Михаил поймает, того индейца помнишь?
- Ещё бы. Он нам первый про волну сказал.
- Ну вот. Я не спешу и не дёргаюсь. Когда придёт, тогда и буду думать, - а пока... - Эд залихватски сплюнул в лужу.
У ворот госпиталя уже стоял автобус, на котором добрались жившие в Царьграде, и через служебную проходную быстро втягивалась цепочка людей. В форме и штатском, мужчины и женщины, под зонтиками и в разноцветных плащах, в шинелях и плащ-палатках. Здоровались, обсуждали вчерашнее, сегодняшнее и завтрашнее, кто хвастал, кто жаловался, но всё на ходу, впопыхах: впереди работы.
В их раздевалке Майкл уже переоделся и разглядывал себя в зеркале.
- Привет, - весело поздоровался Эд, входя в комнату. - И что нового увидел?
- Отстань, - угрюмо попросил Майкл, но от зеркала отошёл.
- Ещё один псих, - констатировал Эд, открывая свой шкафчик.
- Ничего, - Крис подмигнул Майклу. - Мы ещё на него посмотрим.
- Посмотрим, - кивнул Майкл. - Ты русский сделал?
- Ну?
- Сейчас списать попросит, - прокомментировал Эд. - Опять у Марии весь вечер сидел, потом до полуночи психовал, а уроки побоку.
- Я твою вдовушку трогаю? - с угрозой спросил Майкл.
- А хоть трахни, - весело ответил Эд, завязывая тесёмки на халате. - Мне без разницы.
- Ну, и чему радуешься? - вошёл в раздевалку Андрей.
- Не встревай, малец.
- Сам решил домашним стать, - ответил по-английски Андрей, отпирая свой шкафчик и снимая куртку. - Так что нечего на других кидаться.
- Что-о?! - Эд даже остолбенел на секунду. - Ты как меня назвал?
- А кто ж ты ещё, когда без волны трахаешься? - спокойно ответил риторическим вопросом Андрей.
Крис и Майкл переглянулись и одновременно кивнули, соглашаясь.
В раздевалку вошли Джо и Джим, за ними ещё пятеро, и Эд, круто повернувшись, вышел. Выяснять такое при всех он не будет, но с мальцом посчитается. Ах, чёртов поганец, ткнул носом и осадить нечем.
Крис и Майкл тоже не стали продолжить повернувшийся так неожиданно разговор. Вдарил Андрей по Эду крепко, ничего не скажешь, и за дело вдарил, чего там.
Переодевшись, все быстро разошлись по рабочим местам
Задуманная ещё в Алабаме книга подвигалась туго, вернее, совсем застопорилась. Они, вернувшись в Россию, ещё за неё не брались. Навалилась куча дел и проблем, от которых уже отвыкли, да и царьградская суета кого хочешь закрутит. И у парней появились другие проблемы, схожие с теми, что у всех демобилизованных и освобождённых. А схожесть проблем естественно влечёт за собой и схожесть решений. В общем-то, все парни теперь крепко стоят на ногах, повзрослели, не бегают уже ни к нему и Юрке, ни к тёте паше со всеми своими проблемами, хотя... хотя иногда он жалеет об этом.
Откозыряв часовому на входе - госпиталь военный, и порядки в нём неизменно армейские уже которое столетие - Жариков прошёл к ротонде - восьмигранному залу в четыре этажа со стеклянным потолком и опоясанному лестницами и галереями. Молодцы, что сохранили этот реликт "гошпиталя воинского", очень хорошо смотрится.
Здесь всегда многолюдно, он и на свой этаж не успел подняться, как его окликнули, несмотря на то, что он ещё без халата, в полной форме, совсем по-штатски:
- Иван Дормидонтович, здравствуйте.
- Здравствуйте, Алексей Алексеевич, - улыбнулся Жариков высокому белокурому и сов сем молодому мужчине, практически юноше, в белом халате. - Как дела, коллега?
- Спасибо, - Алексей польщённо покраснел. - Я хотел бы поговорить с вами, если возможно.
Жариков с улыбкой кивнул. Конечно, можно считать, что со студенческой скамьи и попасть в такой котёл. Но парень сам выбрал себе специальность сексолога, достаточно экзотическую и непривычную и для пациентов, и для коллег. И кажется, он знает, о чём пойдёт разговор.
- Охотно, коллега. Проводите меня?
- Да, спасибо.
Они поднялись на третий этаж и пошли по коридору.
- Я хотел посоветоваться. Вы... работали с... - и по-английски: - Со спальниками?
- Да, - пряча улыбку, кивнул Жариков. Этого он и ждал. И оказывается, русского эквивалента термину так и не придумали. Интересно.
- Я прочитал ваши отчёты. И доктора Аристова. И у меня возник ряд вопросов.
- Понятно, коллега, - и покосившись на красное от смущения лицо, решил помочь. - И что вас интересует? Процесс реабилитации?
- Да, конечно, - обрадовался Алексей. - Но не только. И процесс формирования. И вообще вся эта система. То, что я читал, мы ещё много говорили об этом, - он сразу утратил академический тон и заговорило сбивчиво, со студенческой запальчивостью. - Здесь столько неясностей, но если свести воедино... отклонение не может численно превышать норму.
- Почему? - с интересом спросил Жариков.
- Потому что это уже вырождение!
- Согласен. Но проблема, коллега, в неопределённости критериев нормы, - Жариков улыбнулся. - Охотно с вами побеседую.
- У вас ведь есть... дополнительная информация, - Алексей снова покраснел. - Не вошедшая в отчёты.
- А у вас хорошая хватка, коллега. Но ведь и у вас наверняка что-то есть.
- Ну, - Алексей смущённо повёл плечом. - Я видел журналы, слышал кое-что, один такой журнал у меня есть.
- Интересно, - искренно сказал Жариков.
В самом деле, как и какая информация о спальниках и Паласах проникла в Россию, какие породила слухи и мифы... - об этом они с Аристовым не думали.
- Интересно, - повторил Жариков уже с другой интонацией. - Журналов я не видел, вернее, не смотрел.
Они уже приближались к кабинету Жарикова и до начала приёма оставалось шесть минут. И о времени беседы договаривались уже впопыхах. Алексей убежал к себе на четвёртый этаж, а Жариков открыл свой кабинет и вошёл.
Быстро переодеваясь и готовя стол и бумаги к приёму, он напряжённо думал. Лишь бы Алёшка не полез к парням с вопросами: если не законтачит, то до скандала с мордобоем парни в один шаг допрыгнут. А так... для начала он сам поговорит с Крисом и Андреем - самыми "продвинутыми". И если парни смогут сделать шаг от личных переживаний к академическому отношению, то Алексей может садиться за кандидатскую, а то и докторскую. Материал у парней по его специальности бесценный.
А теперь всё побоку и за раб
В дверь кабинета осторожно постучали.
- Войдите, - с максимальной доброжелательностью сказал Жариков и улыбнулся вошедшему в кабинет молодому парню в госпитальной пижаме с заправленным в правый карман пустым рукавом. - Здравствуй.
- Здравствуйте, доктор, - ответно улыбнулся парень. - А я сегодня совсем хорошо спал.
- Отлично! - обрадовался Жариков. - Проходи и садись.
Привычно щёлкнув переключателями на пульте селектора, Жариков сел за свой стол напротив парня и начал работу.
* * *
Посёлок закладывали на десять домов, хотя жило в имении пять семей. Но хозяйство разрастается, дети вырастут и захотят жить своим домом...
- Надо вперёд смотреть, - Стеф отхлебнул кофе. - Не на день и не на год, на всю жизнь устраиваться.
- Да уж, - Мамми зорко оглядела стол. - Свой дом - великое дело.
- Точно, Мамми, - Роланд отщипнул край лепёшки и незаметным быстрым движением сунул его под стол в пасть Лохматки. - Я вот в Бифпите когда углом своим обзавёлся, не дом ведь, а так, топчан за занавеской, а свой, тогда и понял. А тут цельный домина.
- Да уж, - подхватил Эйб. - Мы ходили смотреть сегодня. На совесть работают.
- Ещё бы, - хмыкнул Роланд. - Я, ну, тем, что на моём копошатся, так и сказал. Замечу чего, поотрываю всё так, что и в русском госпитале не пришьют.
Все дружно заржали, мелюзга аж визжала от восторга, а Роб сразу сказал:
- Лучше штраф взять.
- Это чем лучше? - подмигивая остальным, спросил Стеф.
- Ну, если папка кого поувечит, то его в тюрьму посадят, - Роб вздохнул. - А там и ему плохо, и нам без него голодно, и дом так и останется, ну, несделанным. Это одни убытки. А если большой штраф взять, то и дом починят, и папка с нами будет.
Роланд от смеха не мог говорить и всхлипывал, уронив голову на плечо Молли. Переждав общий смех, Стеф кивнул.
- Молодец Роб, всё правильно просчитал.
Роланд вытер глаза, одним глотком допил свою кружку и потрепал сына по голове.
- Всё так, Роб, но если так оторвать, чтоб никто не узнал...
- Ты чему мальца учишь! - перебила его Мамми.
- Ну, Мамми, - заступился за отца Роб. - Я это и сам знаю.
- Точно, - кивнул Дик. - Всегда чисто замочить можно, вот в заваруху помню... - и поперхнулся от отцовского подзатыльника.
- Верно, - кивнул Сэмми. - А я добавлю. Коли уж сделал чисто, так и молчи, - и грозно посмотрел на своего.
Билли ответил таким ясным непонимающим взглядом, что все опять засмеялись.
Взрывы смеха доносились до их домика, но не мешали.
- Едешь завтра?
- Да. Покажусь в Колумбии, сделаю обоснование и поеду.
Джонатан кивнул.
- Тех двух делаем в любом случае.
- Слишком солидная подготовка, - хмыкнул Фредди. - А то лежит и пользы не приносит.
Джонатан отсалютовал ему стаканом. После зимней распродажи эта фраза была у них в ходу.
- Повезёшь нож? - после недолгого молчания Джонатан.
- Светиться неохота, - качнул головой Фредди. Да и незачем. Заговорит-то он и без этого.
- Да, - кивнул Джонатан. - Потом придумаем канал и перетащим.
Конечно, украшенный серебром пояс с длинным ножом в таких же ножнах - достаточная экзотика для таможни, могут возникнуть совершенно не нужные осложнения. А дело слишком серьёзное, чтобы его совмещать с такими... любезностями. Фредди допил свой стакан и встал.
- Всё так, Джонни. Двух коней под одним седлом не объезжают.
Джонатан улыбнулся.
- Придумаем, Фредди. Не сомневаюсь. Ладно, Джонни. Не зарывайся только.
- Не учи, ковбой.
Фредди потянулся, упираясь кулаками в поясницу.
- Недели, думаю, мне хватит, но клади десять дней. Посиди пока здесь, пригляди за посёлком, то да сё.
- Сказал, не учи. Через неделю буду в Колумбии.
- Ла-адно, - Фредди передразнил его алабамский говор.
Джонатан рассмеялся, залпом допил стакан и встал. Вдвоём они быстро навели порядок, и Фредди ушёл к себе.
* * *
Дни стояли ясные, но холод по утрам уже не радовал, и листва заметно желтела. Осень - она осень и есть.
Жизнь на два дома оказалась суматошной и страшно интересной. Времени ни на что не хватало, но отступать Андрей не собирался. А что комната пустая, так это не смертельно, всё равно он здесь только спит, и то не каждую ночь.
Обычно накануне школы он ночевал у Эркина, делая там уроки. А вот после школы шёл к себе. Всю ванную мелочёвку, включая халат, он купил, белья, и постельного, и нательного тоже, так что таскать в портфеле приходилось только книги и тетради.
И сегодня он с утра сделал уроки - они с Эркином опять в разных сменах, вот и получается неделя так и неделя этак, но менять смену неохота: если б не Василий, он бы ещё долго в учениках ходил. Андрей быстро пообедал, оставил Эркину задел и бегом на работу. Ну, никак ему с братом не пересечься - в три часа ему начинать, а Эркин только заканчивает. Ладно, в субботу точно увидимся.
- Всем привет!
- Здорово, Андрюха!
- Франтишь всё:
Андрей самодовольно ухмыльнулся, вешая в свой шкафчик куртку. Его джинсовые обновки ещё в первый день осмотрели и одобрили, но цена... правда, не осудили: франтить и деньги по ветру пускать ему по возрасту положено.
- Готов?
- На все сто!
- Тогда пошли.
Началась работа - все мысли побоку. Но и это смотря по работе. Всё-таки у него не первые дни, когда всё внове и ни в чём не уверен. Так... уроки сделаны, сложнее, конечно, чем в началке, но пока он тянет без особого напряга... надо бы пельменей купить, мировая штука, бросил в кипяток и лады... сметаны ещё, уксус у него есть... припасов вообще... выше маковки, макароны всякие, крупы, а чего он ещё купит, так это холодильник, уж так его в газете расписали, правда, штука это дорогая, кто спорит, но и удобная, конечно им, кто в Старом городе, такой выпендрёж ни к чему, погреба, ледники у всех, а те вдобавок и электричества не жрут, а вот им с Эркином такая штука очень даже в масть будет... а ехать за холодильником в Сосняки надо, когда ещё здесь расчухают... так, по субботам школ, а за полдня не обернёшься...
Все эти мысли не мешали ему бегать, подкручивать, держать, задираться и отругиваться, да ещё Василий подстегнул:
- Не спи!
- Так я...
- Вижу, что ты, а о девках после работы думать будешь.
Андрей думал совсем не о девках, но благоразумно не возразил, да и работа пошла не в пример сложнее.
Хозяйство, как Андрей уже давно понял, было большим и весьма разнообразным. Директор брался за любое дело. Здесь чинились и регулировались все машины Загорья и округи, сюда дорожная милиция гнала на проверку и техосмотр все новокупленки. Городская Управа вздумала автобусы купить? Так и стоянка, и обслуживание - всё здесь. Нилыч купил себе молоковоз? Обслужим в лучшем виде. Заводские машины? Хоть грузовики, хоть легковушки - нам не в тягость, вам не в убыток. Да и зачем на машины тратиться, когда на комбинате, и машины, и шофёры, милости просим, сдали заявку - и всё вам сделают. Народ повадился за покупками в Сосняки ездить? Так и автобусы, и такси любые. Комбинат потому комбинатом и называется.
- А оборотистый мужик.
- Кто, директор? Ну, так ему иначе нельзя.
- Это почему?
- А ты думаешь, он сам от себя? Нее, над ним тоже стоят. А он с процента работает.
- А чего ж мы на окладе?
- Профсоюз постарался. Чтоб если застой там, или что, мы своё всё равно получим.
Твёрдый оклад и премии с прибыли - это он по выпасу и перегону помнит, а ещё "ёлочные" на Рождество... но это так, на жизнь и на гульбу, а на обустройство и обзаведение у него ссуда есть. А холодильник, как ни крути, вещь стоящая.
Под эти мысли и разговоры время докатилось до обеда.
Андрей достал коробку с бутербродами, заварил прямо в кружке чай и сел на своё обычное место. Напротив него расположился Митроха со своим узелком. Подходили и рассаживались остальные. Погода, хозяйственные хлопоты, ещё кой-чего... о работе говорили мало - спокойный день сегодня.
Андрей пил не спеша и, как все, вприкуску, растягивая бутерброд. Ели все спокойно, вместе, но каждый своё. Домашние и покупные пироги, бутерброды, хлеб с крутыми яйцами и зелёным луком. Покосная страда свалена, а огородная не к такому спеху, картошку копать и в дождь можно.
- А сушить где?
- А в риге.
- Завязал с рожью, значит?
- Возни больше, чем выгоды.
- И то.
- Не война сейчас.
Подходили обедавшие во дворе щами и лапшой у торговок, эти только пили чай, растягивая один кусок сахара на две кружки.
- Землю обиходить надо, душу вложить, а не в силах, так отвали.
- Продать?!
- Охренел?!
- Зачем? В аренду сдай. И земля не гуляет, и деньги идут, и руки свободны.
- Если ты такой умный, так чего здесь горбатишься?
- А кто мне на своё дело отвалит?
- Ссуду если в банке брать, так это ж кабала.
- А комитетские беспроцентные не про нас.
- Да уж.
- Вот ты скажи, я ж воевал, кровь проливал, а тут вот за что деньжищи им такие?
Андрей в начале разговора благодушно слушал в пол-уха, но сейчас подобрался. Пока впрямую его не задели, но если что...
Василий допил свой чай и поставил кружку донышком кверху.
- Последнее дело в чужом кармане деньги считать. Андрюха, готов?
- Какштык, - вскочил на ноги Андрей.
Помыть и убрать кружку, убрать коробку и на выход. На всё про всё и двух минут не ушло. Нет, разговоров о ссудах комитетских, что сумасшедшие деньги и ни за что и без возврату, он уже наслушался. До стычек пока не доходило. И о тараканах он слышал, но тоже... стороной. Впрямую ни Эркина, ни кого другого из знакомых не задевали, и повода для драки не давали. А в школе их класс вообще - смесь смесью. И на шауни уже друг к дружке присмотрелись. Те, что с завода, к Эркину с полным уважением, а со стройки - их двое всего - так что не трепыхаются. А рабочи1 день катился своим чередом.
Пару раз его от Василия дёрнули, но оба раза по делу, да и Сидоров - не тот человек, чтобы попусту теребить. И работа не так уж чтобы, обычный осмотр с лёгкой регулировкой, это он уже и знает, и может. И шофёр помогает.
- Твоя, что ли?
- Арендую, - и веско: - С выкупом.
Грузовое такси - спереди легковушка, а сзади крытый грузовичок - новизна, конечно, но извозом многие и подрабатывают, и зарабатывают, так что всё понятно. И что мужик свою "пегашку" чуть ли не вылизывает, и что Василию "благодарность" сулил, лишь бы ему всё получше сделали - тоже всё понятно. Клиент-одиночка - доходная штука, у Василия, да у всех, кто поопытней, своя клиентура, постоянная, и у тима наверняка есть, но про его клиентов молчат намертво, видно, так ой как непросто.
Как будет вначале, так потом и пойдёт. А, ну, не неприятности, но заминки начались с Сосняков. Пришлось брать такси и светиться на стоянке и у диспетчера. И время. Пока объяснялся с диспетчером, пока ему отыскали шофёра, знающего по-английски, пока с ним договорился, пока доехали...
Фредди знал, что Загорье не рядом, они с Джонни сразу по карте всё выверили, а там Загорье вообще точкой - посёлком, не городом числилось, устарели карты имперские, хоть и штабные - но уже стемнело, а они только к городу подъехали.
Он расплатился с шофёром - как и договаривались, оба конца - и, когда машина, мелькнув огнями, уехала, оглядел дом. Шестиэтажный, крепкий и основательный, как большинство здешних построек, вполне городской дом. Большинство окон светилось. Ну, будем надеяться, что Эндрю дома, а не у Эркина, для сегодняшнего разговора Эркин никак не нужен.
И тут новая неудача.
- Ищете кого? - прозвучало за спиной по-русски, и сразу, так что Фредди обернуться не успел, по-английски: - Кто вам нужен?
Чуть прищурившись, Фредди оглядел мужчину в армейской форме без знаков различия, но с наградами. Местная полиция? Нет, у тех форма другая. Но тон командно-уверенный, спрашивает по праву. Опять засветка, но другого варианта нет.
- Я ищу Мороза. Эндрю Мороз. Он живёт здесь, - Фредди говорил короткими правильными фразами, чтобы его гарантированно поняли.
- Я знаю его, - кивнул мужчина. Я - комендант. Сейчас его нет дома.
По-английски комендант говорил правильно и очень чётко, но с заметным акцентом.
- Он на работе или в школе? - так же чётко, чтобы его лучше поняли, спросил Фредди.
Комендант снова оглядел его. Но тут вмешалась проходившая мимо них к подъезду и остановившаяся послушать женщина.
- Ой, вы Андрюшу ищете? - и перешла на английский. - Он во вторую смену сегодня, на работе он.
Фредди благодарно улыбнулся ей, и она, не обращая внимания на нахмурившегося коменданта, смешивая английские и русские слова, рассказала Фредди, как ему пройти на комбинат и спросить в диспетчерской Зою, а уж она вызовет Андрюшу.
- Большое спасибо, - Фредди с максимальными вежливостью и добросердечием, старательно выговаривая русские слова, поблагодарил женщину, попрощался с ней и комендантом и отправился в указанном направлении.
За его спиной комендант выговаривал женщине за болтливость, а та оправдывалась, что война когда ещё кончилась, и как не помочь, когда к тебе по-людски, а ежели парень прямо с работы в загул уйдёт, водится за ним такое, а человек из какой дали, Пограничья, приехал, наверняка ведь по кровному делу, сейчас вон как все родню ищут... Но Фредди этого уже и не расслышал толком, а услышанного не понял.
Всё обошлось, но опять засветка, и солидная. Комендант - это серьёзно. Надо подумать об обосновании для Эндрю, да и себе самому и обговорить, чтоб без разногласицы если что. А дорогу, надо признать, объяснили весьма толково, женщины редко когда хорошо объясняют, хотя если она тоже в автохозяйстве работает, то понятно, похоже, вроде Грымзы, тоже маршрутки выдаёт.
Прохожих было немного, окна в домах гасли. Провинция везде рано засыпает. Порыв холодного ветра заставил его запахнуть плащ. Неужели в России так рано предзимье натупает?
Работали в цеху, и как там на дворе, было неощутимо и неважно. Андрей втянулся, да и Василий отошёл перекурить, оставив его одного. Хоть и на сущем пустяке, а теперь ухо востро держи, не напортачь ненароком, не подведи наставника. Хозяин машины взволнованно сопел, глядя на его работу, топтался, но молчал.
И тут его позвали.
- Андрюха! Вылазь!
- Какого хрена?! - вынырнул он из-под крышки капота и увидел Зойку-диспетчершу. - Чего тебе приспичило?
- Ох, и грубьян же ты, за что тебя только девки любят.
- Не за язык, понятно, - сразу ответил Андрей.
И цех грохнул дружным одобрительным хохотом, радуясь бесплатному развлечению и почти законной передышке. Зойка - своя баба, и подыграет, и не выдаст.
- Тебя там иностранец спрашивает, - отсмеялась Зоя. - Видный такой мужчина.
- Меня?! - изумился Андрей и тут же, увидев лица остальных, забалагурил: -Вот я мастер какой, из-за границы ко мне едут.
- Иди, балабол, -махнул рукой Сидоров. - Если это по той части, где ты мастерю...
То сей секунд оженят, - подхватила Зоя. - Папаша крутой.
- Так ты, значит, сюда из-за этого рванул? - вылупил глаза Митроха. - Чтоб не жениться?
- Андрюха, так на свадьбу иль на крестины скидываться?
- А без разницы, - вытирал руки Андрей. - Лишь бы побольше и сразу.
- Да-а, возьмут бычка на верёвочку.
- Зой, неуж отдашь?
- А с женатиком мне же легче, - поддерживала игру Зоя.
- Во, Зойка, хват-баба!
- А ну, губы утри, Зойка я ему...!
- Кому Зойка...
- А Лапушке так Заюшка, - бросил, не оборачиваясь, Андрей уже на выходе.
За его спиной бурно ржали и дразнили покрасневшего Лапина, никак не ждавшего, что его тайна известна.
Андрей перебежал залитый прожекторным светом двор и вошёл в диспетчерскую. Подмигнул Томке - черноволосой и румяной девушке - за пультом связи.
- Привет, цветочек аленький. И кто тут меня ищет?
- А вон стоит! - фыркнула Томка.
У окна высокий мужчина в плаще и явно нерусской... ковбойской?!... шляпе. Андрей невольно расплылся в улыбке и шагнул к нему, обтирая руки о комбинезон.
- Привет!
Фредди обернулся и кивнул. И, увидев его лицо, Андрей спросил прежним залихватским тоном, но и слова, и том уже предназначались Томке и вошедшей в диспетчерскую Зое.
- И чего стряслось? Мотор перегрелся или тормоза отказали? - и тут же повторил фразу по-английски.
Фредди ещё раз кивнул, показывая, что понял и принял игру. Голос его был ровен и пугающе - для знающих и понимающих - спокоен.
- Сколько до конца смены?
Андрей посмотрел на настенные часы.
- Час с небольшим.
- Отпросись.
Андрей кивнул.
- Понял. Жди здесь, - и по-русски весело, для Томы и Зои: - Погулять я завсегда готов.
Фредди понял и тоже улыбнулся внимательно следившим за разговором женщинам.
По дороге в цех Андрей никак не мог придумать, что соврать Сидорову, и пришлось говорить правду. Не всю, конечно, но всей он и сам пока не знает, просто чувствует, что серьёзное дело. Поэтому так и сказал: