Я Вам сейчас открою одну тайну, только, чур, Вы никому больше не говорите, никому - вот она, слушайте: во всех наших квартирах и домах, и даже самых маленьких квартирках и домиках живут, знаете кто? - Бурмишки.
У Вас тоже живут. Хотите проверить? Возьмите, как-нибудь вечером положите в центр вашего кухонного стола вкусную такую шоколадную конфету, так положите, чтобы папа при этом целиком смотрел в компьютер, а мама о чем-нибудь разговаривала по телефону. Придите тихонечко рано утром и посмотрите - конфеты не будет. Кто ее стащил? Бурмишка!
Бурмишек не так-то просто изловить - нужны хитрые ловушки, их даже увидать сложно. У них есть специальные маленькие, незаметные лючки в потолке и стенах, которые по ночам открываются, а днем запираются на маленькие ключики, и вот, через эти лючки Бурмишки и орудуют у нас на кухнях, и в прихожих, и в шкафах.
Они очень любят питаться. Питаются Бурмишки запахами от варящегося супа, хорошо, если на говяжьей косточке, или пекущихся пирожков. Очень любят запах пирожков с капустой. Поэтому стоит почаще просить мам делать пирожки - ведь наевшийся запаха пирожков Бурмишка приносит удачу! Например, исполняет желание.
А в позапрошлый четверг случилось такое! - у меня до сих пор волосы дыбом, даже не могу надеть свою клетчатую кепку и ношу ее в кармане - одна девочка, Катя Василькова, только что вернулась с уроков из школы (а она ходит в Тридцать шестую школу с математическим уклоном - знаете, что это такое? - а это есть школы "прямые", как лыжная палка, а есть "уклоняющиеся", которых уже просто пучит от всякого знания, вот их и уклоняет), и вот, она пришла и сидела на табуретке на белой с кремовым, новенькой кухне, глядя на тикающие часы с котенком и ожидая, пока бабушка Тоня положит на весело сверкающие тарелочки порции овсянки и нальет в цветные кружечки кому молока, а кому кофе.
Было около двух часов, так что, папа бы шумно пришел со своей работы еще не скоро, уставший, "как слон", и мама тоже бы шумно пришла с работы не скоро, уставшая, "как пони", хотя бабушка Тоня уже устала, как "не знаю кто" - то есть, было самое время для приключений.
Тут громко и радостно запел телефон, и бабушка Тоня, важно разговаривая с кем-то (а эта "кто-то", Катя ее знала, была шустрая такая, рыжая, как лисичка, тетенька из клуба одиноких молодых бабушек, куда бабушка Тоня записалась после того, как их дедушка насовсем улетел к звездам), да, разговаривая про то, что любовь зла, ушла в дальнюю комнату, строгим голосом повторяя: "Не для детских ушей!" - видимо, они говорили о сережках - а Катя взяла свою кружку и приготовилась уже пить молоко. Даже сказала "уф"! И тут что-то маленькое упало с потолка прямо в ее кружку, плюхнулось прямо в центр. Маленькое, не больше соринки, но Катя увидала этот "бултых", и по молоку разбежались круги.
Катя взяла чайную ложечку, которая торчала из сахарницы (сахарница тоже была в форме кота - Катина мама была владелицей кошки Миринды, понятно?) поскребла ею по дну кружки, и вытащила наружу, лежащий на кончике ложечки - да, именно его! - маленький бриллиантовый ключик!
Ключик сверкал и переливался, и от него по кухне разбегались искорки волшебного тумана.
Катя удивленно поразглядывала ключик, потом посмотрела на целую неделю радующий родителей потолок, откуда этот ключик свалился, и увидала в свеженьком, только что отремонтированном потолке маленький лючок. Сначала лючок был пуст, потом оттуда высунулся хоботок, как у маленького слоника, и недоверчиво понюхал воздух кухни, а следом за хоботком, который, кстати, тут же ужался, выглянуло щекастое личико-мячик с глазками-бусинками и ушками, крутящимися то туда, то сюда.
Догадались, кто это был?
Конечно! Бурмишка!
А дальше то! Из лючка, прямо к Кате на стол, этот владелец хоботка и ушей деловито спустил маленькую веревочную лестницу, и полез по ней вниз, что-то бормоча.
Сперва Катя подумала, что это мышка, но на том, кто лез по лестнице, были полосатые штанишки с лямками и желтая жилетка с карманами, как у Вассермана.
Спустившись, этот ушастый в штанишках показал Кате на ключик, выразительно покрутил опять вытянувшимся хоботком, а потом махнул ручкой, приглашая Катю следовать за собой и, спрыгнув со стола на табуретку, с табуретки на кафельный пол, подошел к лежащему в углу за холодильником арбузу, и опять помахал ручкой.
Что бы вы сделали? Конечно, Катя подошла к арбузу и присела на корточки, разглядывая его. И вот там, где у арбузов обычно бывает хвостик, у этого арбуза в боку была крохотная круглая дверца с дырочкой-скважиной для ключика.
Катя вставила бриллиантовый ключик в скважину, повернула его, и арбуз начал расти. Сначала он стал больше табуретки, потом больше стола, потом занял почти всю кухню. И тут - раз! - дверца со звоном отворилась. Ушастый в штанишках поманил Катю и зашел внутрь.
"Интересно, - подумала Катя, - я еще не кушала арбузы изнутри". Она чуть нагнула голову и прошла следом.
Внутри арбуза было довольно уютно. Во-первых, там, оказывается, был небольшой, светлый зал, напоминающий зал аэропорта, со щелкающими табло и кассами-автоматами, только вместо кресел стояли топчанчики - арбузные семечки, а во-вторых, стенки этого зала были арбузными, и их можно было есть, если захочется, а в аэропортах до этого не додумались.
- Привет, - сказал ушастый с хоботком, разглядывая Катю, и заодно, вытягивая из щелки автомата два красных билетика, - а я знаю, как тебя зовут: Доченька, Солнышко и Катя - вот как. У тебя есть еще другие имена - у меня записано в блокнот. Около десяти - это неудобно.
- Привет, - сказала Катя, - только по-настоящему меня зовут просто Катя. А тебя как зовут?
- Теперь мое имя Флю, - сказал ушастый, - я купил себе новенькое - старое-то поизносилось.
- Разве имена можно менять? - спросила Катя, а сама подумала, какое бы имя выбрала себе, если бы мама разрешила, и они бы пошли в такой магазин новых имен.
- Удивительно, - тот, кто представился, как Флю, стал вращать ушками и вытянул нос-хоботок, - ты же меняешь ботиночки?
- Конечно! Я каждый год вырастаю из старых, даже не успев их стоптать.
- Вот видишь! А именами мы пользуемся гораздо чаще, чем ботинками! Что хорошего - перерасти старое имя, чтоб стало где-нибудь жать, или стоптать его до дыр. И притом, старое имя просто надоедает и выходит из моды - когда используешь имя, надо быть в тренде момента.
И Флю важно замолчал. Было видно, что ему очень нравилось слово "момент". Само звучание.
Катя не знала, что такое "тренд момента", я тоже не знаю, но думаю, это, примерно, вот что: когда мама заставляет вас кушать скучные макароны с дурацким кусочком мяса, а в холодильнике при этом лежит пока что ничья мороженка. Вот мороженка-то и есть этот самый "тренд". Даже обидно до слез становится. А взрослые плакать не умеют, и когда им не достается мороженки, говорят: "трендец".
- А у мальчиков не бывает имени Флю, - наконец сказала Катя - в том, что Флю - мальчик, она не сомневалась.
- Если бы я был девочкой, я бы купил имя Лю, - сообщил Флю, - это же так просто!
"Действительно, - подумала Катя, - Лю больше подходит для девочки".
- А куда мы поедем? - спросила она, ведь Флю держал два билетика. На них и надпись была:
"Билетик". И ниже: "Четверговый".
- Конечно наверх! За потолок и стены - в большой, совершенно нормальный и взаправдашний мир Застенья, что за Потолками. Нам надо торопиться - я уронил ключик, и теперь все лючки наверху не заперты.
- Вот он, - Кате было жалко (а кому бы не было!), но она протянула Флю бриллиантовый ключик, - он упал в молоко. Возьми его, раз он твой.
- Нет, - сказал Флю, - кто взял ключик в руки, только тот и может запереть все замки - они уже перепрограммировались под нового владельца ключа. Понятно? Так что ключик я смогу забрать не раньше, чем ты закроешь все лючки. И надо спешить, а то..., - закончил он шепотом.
- А то, что? - спросила Катя тоже шепотом.
- А то лючками воспользуются разбойники! Ужасно опасные! Их два - Опока с хитрой Дырочкой и Кряк Пила Лесоруба! Ты их боишься?
- Не знаю, - сказала Катя, немного подумав, какие они, эти разбойники - Опока и Кряк.
- А я боюсь. И ты должна, а то - так нечестно.
И они поехали.
На табло выскочили слова-объявление: "Рейс первый, Пол - Потолок". Арбуз качнулся и оторвался от пола.
Шар-арбуз плавно подымался, медленно описывая круги по кухне, никуда не торопясь, иногда даже останавливаясь. При этом он вздыхал и тихо бурчал: "Еще один разок - и всё, на пенсию, надоело".
- А прямо вверх было бы быстрее, - заметила Катя.
- А прямо вверх нормальные арбузы не летают, - возразил Флю, - если, конечно, их не зарядить в пушку. Но это опасно.
- Очень, - подтвердил Арбуз, - этими делами с пушками пусть молодежь балуется, у ней шкурка покрепче.
- Зато можно смотреть в иллюминатор, - продолжил Флю, - надо только до него доесться.
- С левого боку я дозрел, - сообщил Арбуз, - только ешьте осторожнее, я щекотки боюсь.
Левый бочок у Арбуза и вправду был хорош, дозревший - красен и сочен. Катя взяла ложечку, которая лежала в корзинке с надписью "Спасательное средство от скуки", и принялась поедать арбузную мякоть. Флю ей помогал, но как! Он просто посасывал хоботком воздух, нацелясь в мякоть арбуза, и в этом месте она таяла на глазах.
Они через десять минут совсем объелись, но тут, наконец, показалась корочка с круглым, запертым окошечком.
- Отпирай, давай, - без сил прохрипел Флю - его самого раздуло, и он стал походить на два скрепленных шарика - голова и туловище.
Катя повернула бриллиантовым ключиком в скважине и открыла окошечко.
Они летели над кухней, и кухня была далеко внизу и казалась огромной, незнакомой страной.
Все было очень большим - и табуретки, и стол и чашка с молоком, куда свалился ключик Флю. Люстра тоже была огромной, и, пролетая вокруг нее, Катя увидала отражение в плафоне - крохотный зеленый шарик, не больше теннисного, важно летел мимо люстры и громадных, как шкафы великанов, кухонных полочек.
Просто и арбуз и она стали маленькими.
- Я уменьшилась! - сообщила Катя Флю с восторгом.
- Это от движения, - объяснил Флю, - чем больше мы двигаемся, тем меньше места занимаем. А то, что замерло и не меняется - оно и норовит все заполнить. Все лучшие места. Как Лягушачье болото на вашем чердаке. Если бы мы, Бурмишки, не открывали иногда лючки для спасительных ручьев, оно бы уже расползлось по всему Застенью.
- А у вас есть ручьи наверху? - удивилась Катя, - а куда они бегут?
- К вам и бегут, - в свою очередь удивился вопросу Флю, - периодически. Для профилактики.
- Это мы спасаем мир от заболачивания, - добавил он гордо.
- А папа с мамой ругают соседей, когда нас сверху топит, - сообщила Катя.
- Если бы твои папа и мама получше бы узнали, кто их настоящие соседи, - и Флю похлопал себя по животику, - они бы не ругались, а веселились. Они бы даже просили почаще подпускать им пару ручьев - ведь бегущая вода смывает мусор. И не только с земли.
В это время арбуз остановился.
"Граждане пассажиры, наш полет прошел на удивление успешно - Вы на Потолке!" - объявил дружелюбный голос, - "Пользуйтесь услугами Арбузаэро, наши арбузы - самый надежный и лакомый вид транспорта для дальних путешествий, и счастливого пути!"
- Теперь запри дверцу арбуза, - скомандовал Флю, когда они с Катей прошли через аккуратный, словно на космической станции, лючок в потолке и оказались в парадном мраморном вестибюле, украшенном канделябрами и вазонами с цветами, - и входную дверь тоже.
- А как же я вернусь домой? - поинтересовалась Катя, закрывая лючок Застенья. Лючок заперся с тихой музыкой, отгораживая Катю от ее мира спальни, кухни, улицы и школы, как ей показалось, навсегда.
- Никогда нельзя ходить по одному пути дважды! - испуганно воскликнул Флю, - Тот, кто повторяет пройденное, рискует затоптать собственные следы! И сгинуть бесследно в подвал Мироздания! Ты бы хотела сгинуть в подвал? В этом здании он очень глубокий и темный.
- Нет, - тоже испуганно сказала Катя, - я боюсь подвалов!
- Еще бы, - согласился Флю, - там ведь хранится все ненужное - а кому приятно стать ненужным.
Они прошли по длинному вестибюлю, открыли еще одну дверцу и очутились на довольно шумной улице, заполненной автомобилями по "самую макушку", потому что автомобили были и двух, и трех, и пятиярусные. Во всех автомобилях ехали задумчивые Шоколадные Болванчики, и было понятно, что тут их целый город.
- А я подумала, - сказала Катя, - что ты один живешь и следишь за лючками в потолках. А вас вон сколько.
- Я один и слежу, - со скромностью в голосе сказал Флю, - а у этих другая задача, более важная. Они созидают культурный город.
- Как это?
- Это очень тяжелый и ответственный труд - созидание культурной городской атмосферы, гораздо тяжелее моего. Представляешь, одни из них каждое утро по жребию едут с востока на запад, а другие с запада на восток - и так протискиваются и толкаются до обеда. Потом перекусят на ходу, и едут в обратных направлениях. К ночи все измотаны. Просто обалдевшие. Бензина уходит тонны. Спасает лишь шоколад - так, от забот и неправильного питания, и становишься Шоколадным Болванчиком. Но без этого не подтвердить статус города - вот и приходится вкалывать. Доказывать, что тут не деревенщина сонная.
- Удивительно! - заметила Катя.
- Конечно! Город и должен удивлять и быть удивленным и удивительным, иначе зачем его и строить!
- А кому вы доказываете, - поинтересовалась Катя, сама-то она доказывала пока что только примеры из задачника.
- Разве доказывают кому-то? - опять удивился Флю, - доказывать всегда приходится от кого-то! У нас он очень противный, от него и доказываем.
- Как же мы поедем в такой давке? - Катя смотрела по сторонам улицы - машины еле ползли, поминутно останавливаясь и сердито гудя. Еще бы! На этой улице не было ни светофоров, ни разделительных полос, да и движение, похоже, было разрешено по любой ее стороне в разных направлениях.
- Конечно же, на самокатах! Они у меня с моторчиком и сиденьями. Спецзаказ.
И Флю показал Кате на два замечательных самоката, ожидавших их на стоянке с табличкой:
Тротуары, мощенные белым камнем, были пусты до горизонта, и Катя с Флю, встав на самокаты, без помех покатили в сторону голубых гор, виднеющихся за остроконечными крышами домов удивительного города.
- Там, в горах, в дремучем лесу и обитают эти страшные разбойники - Опока с хитрой Дырочкой и Кряк Пила Лесоруба, - сообщил Флю, - но другой дороги к лючку, что в папином кабинете, нет. А лючок надо закрыть, пока папа не вернулся.
- А эти разбойники, они не едят маленьких девочек? - спросила Катя у Флю - ее эта мысль мучила уже давно.
- Я слышал про маленьких поросят. Про козлят тоже. Знаешь, про маленьких девочек лучше спроси у самих разбойников, если попадемся.
Вначале Катя и Флю катились, как обычно - отталкиваясь ногами от земли, но потом им это надоело, и они уселись на маленькие сиденья-табуреточки, а самокаты поехали на моторчиках, которые, как объяснил Флю, "питались из воздуха".
- Питаться воздухом - это очень современно, - учил Катю Флю, - я слышал, у вас многие люди, ценящие современность, тоже питаются воздухом. А мы, Бурмишки, всегда питаемся запахами, что тот же воздух, поэтому, мы всегда современны!
Ехать с помощью моторчиков было весело, и Катя не заметила, как кончились тротуары, потом кончилась мощеная плитками дорога, обсаженная по краям елками, и потянулась узенькая тропка - они уже ехали по Дремучему Лесу.
За поворотом показался небольшой кирпичный дом с дырявой крышей и навесом на столбах, и вывеской: "Трактир - Обжорка".
- Надо зайти, перекусить, - сказал Флю.
Они оставили самокаты у ворот, и зашли внутрь. В трактире не было ни души, но на кухне булькала кастрюлька с рагу, распространяя неописуемые ароматы, а на стойке посвистывал чайник, и стояли наготове две чашечки.
- А кто за всем этим следит? - спросила Катя.
- Трактир и следит, - Флю налил в чашечки какао и потянул воздух хоботком, - это самое правильное, когда за тобой следит ты сама. Или тебе нравится, когда за тобой следит кто-то другой? Этот трактир - очень старый и опытный. Его слежке учить не надо.
- А что же он не следит за своей крышей? Она дырява! - заметила Катя.
- Вот не знаешь, а обижаешь! У нас с трактиром на чердаке под дыркой давным-давно поставлен тазик! Старина трактир просто ждет настроения. Ты бы стала без настроения чинить крышу? Попробуй, без настроения хоть пуговицу пришей, а потом говори.
Кате стало стыдно. Она огляделась по сторонам и сказала: "Извините".
В это время двери шумно распахнулись и в трактир зашли двое - толстый, с большущим ртом и длинный с пилой на лямке через плечо.
- Ага! - сказал толстый, - маленький Бурмишка и маленькая девочка!
- И обоих можно прямо сейчас взять в плен, - добавил длинный, - так, для припасу.
- За них можно взять выкуп, - продолжил толстый, - у кого-нибудь, у того, кому нужна эта девочка и этот Бурмишка.
- Это дело, - покивал головой длинный, - только где их держать? Разве привязать к дубу?
- Или запереть в сарае? - подумал вслух толстый.
- А может, спрятать в пещере?
- Нет, лучше в холодильнике, чтоб не пропали! Холодильники для того и придуманы.
- Дай-ка, я засуну их в карман!
- Почему это в твой карман? Лучше в мой!
Опока с хитрой Дырочкой и Кряк Пила Лесоруба - а это были они! - помолчали.
- А давай, их временно съедим, а там решим, где их спрятать, - предложил Кряк.
- Годится! - Опока почесал толстый живот, - Иди, наруби веток для камина - моя бабушка учила меня есть только хорошо прожаренное мясо. И тщательно пережевывать.
- Ладно, а ты их покарауль! - согласился Кряк и вышел.
Через минуту из открытого окна со двора донеслись голоса:
- Ну, заводись, ну, чего ты капризничаешь, рыбка моя!- говорил кому-то Кряк с нежностью.
- Не буду без масла! - визгливо отвечала ему кто-то другая, по голосу, тетенька.
- Слышишь, Опока, я пойду, хоть маслят пособираю - никак без масла не хочет! - крикнул Кряк. Было слышно, как он шумно полез в чащу леса, видимо, за маслятами.
Опока разглядывал Катю и Флю и облизывался.
- А на Востоке едят сырое мясо, только солят хорошенько, - вдруг сказал Флю, - так телевизор рассказывает, а он никогда не врет!
- Правда? - удивился Опока, - надо попробовать!
И он, щедро посолив и Катю и Флю, да еще и поперчив, моментально, не жуя, - ам! - одного за другим проглотил их.
Ух, как темно и страшно было у него в брюхе!
Но Флю включил маленький потайной фонарик, и стало светлей и веселее.
В животе у Опоки была пещера, а в центре находился круглый бассейн с булькающей водой, от которой наверх, к сводам пещеры поднимался пар. Вода доходила до колен, была горячей и потихоньку прибывала.
- А что мы теперь будем делать? - спросила Катя у Флю.
- Что делают в животе - перевариваться, - Флю огляделся, - видишь, у него тут и венички приготовлены. Для любителей.
Флю потрогал воду в бассейне.
- Вот, скоро водичка погорячее пойдет. Не бойся, переваришься, будешь, как новенькая.
- А я не хочу! Не хочу быть новенькой! Хочу быть Катей! - Катя сердито топнула ногой.
- Пучит с солонинки, права была бабушка, - донеслось снаружи.
Флю удивленно выпучил глазки.
- Ты никогда не становилась новенькой? - спросил он Катю недоверчиво, - ты что же, всегда одинаковая? Старенькая?
- Нет, - Катя задумалась, - я разная, так бабушка Тоня говорит. Иногда я послушная, а иногда не очень, и даже шалю, - сама не знаю почему.
- Это бывает, - заметил Флю, - с кем варишься, от того и привкус.
- Хочешь - не хочешь, а чтобы выйти наружу без обновительной переварки, надо обмануть хитрую Дырочку, - продолжил он, - а это еще никому не удавалось!
Катя огляделась, и тут увидала в стене пещеры небольшую дырочку, заткнутую бутылочной пробкой. У дырочки были ушки и глаза, которые были закрыты - дырочка, посапывая, спала.
- Эй, - сказала Катя, - эй, проснитесь!
Дырочка открыла глаза и уставилась на Катю.
Некоторое время они разглядывали друг друга.
- Здравствуйте, - сказала Катя, - а вам пробка во рту не мешает? Как же вы красите ваши губы?
- М-м, - отрицательно пробурчала дырочка.
- Моя мама, когда красит губы, вытягивает их "бантиком". Интересно, смогла бы она удерживать при этом пробку?
- А заканчивает она, говоря перед зеркалом: "А - а".
- А-а, - сказала дырочка.
- Скорее, - крикнул Флю, хватая Катю за руку, и они прыгнули в широко раскрытую круглую дверцу, в которую на мгновение превратилась хитрая Дырочка.
Их самокаты так и стояли у заборчика. Флю и Катя вскочили на них и поехали побыстрее - прочь от Трактира "Обжорки", из которого доносился громкий храп разбойника Опоки.
Тем временем солнце уже садилось за кроны деревьев, и лес пересекли длинные узорчатые тени, так что узенькая тропинка, по которой ехали Катя и Флю, потемнела и стала вдруг сырой. Колеса самокатов с трудом проворачивались в липкой грязи, наконец, встали.
- Хорошо, что я запасся надувной лодочкой, - сказал Флю, вынимая из-под сиденья сложенную резиновую лодочку, - видишь, как лягушачье болото расползается и подпирает? Придется открыть спускной лючок, и устроить маленькую реку.
Он подошел к толстому дубу и постучал по коре.
- Это кто? - спросил, кряхтя и поворачиваясь, дуб - на той стороне, оказывается, у него было суровое, бугристое лицо великана, - это дятел что ли шалит?
- Нам нужно наверх, к болоту, - вежливо сказал Флю и поклонился.
- А видео пришлете? - поинтересовался дуб, - для коллекции. У меня полно фильмов про природу - сам делал! В зимние отпуска. А болота нет.
- Конечно! - согласился Флю.
Дуб моментально оброс вокруг ствола сучьями, так густо, что получилась удобная винтовая лестница, по которой Катя и Флю и полезли наверх. Лодочку они взяли с собой.
Лягушачье болото поразило Катю своей бескрайностью - оно тянулось во все стороны, и, казалось, само с собою и смыкалось на том конце света. Куда не глянь, всюду были одинаковые кочки с рогозом и лужи с кувшинками. На кочках сидели лягушки, лили воду из кувшинчиков и громко об этом квакали.
- Ква-ква, разрешите вас покритиковать, путешественники, - обратились они к Кате и Флю, когда те закрыли за собой лючок на макушке дуба, ведущий к болоту, - покритиковать, пожурить, пропесочить. Мы, лягушки, лучшие критики в мире, потому что критикуем все.
- За что же нас критиковать? - поинтересовалась Катя.
- Какая смешная девочка! - заквакали лягушки, - критиковать можно за что угодно - за прическу, за уши, за ботинки, за рост, за слова - выбирай!
- А за поведение? - опасливо спросила Катя.
- А у тебя есть поведение? - в свою очередь недоверчиво спросили лягушки, - в жизни не встречали таких невоспитанных, невежливых и безграмотных девочек - с поведением! Разве принято иметь поведение? Кому оно нужно? Что это такое вообще?
- Ну, - сказала Катя, - когда я шалю и разбрасываю игрушки, бабушка Тоня говорит, что я себя плохо веду, а когда помогаю ей подметать пол - хорошо.
Несколько минут над болотом стояла тишина, а потом разразилась настоящая буря. Часть лягушек доказывала, захлебываясь от кваканья, что разбрасывать игрушки - современно, стильно и поведенчески оправдано, и это признак будущих Колумбов и Магелланов, другая стояла на том, что подметание пола - лучшее, что может предложить современная педагогика детям, и так именно и воспитываются Микеланджело и философы Канты.
- Скорее в лодку! - сказал Флю - он под шумок уже накачал лодку воздухом, - они теперь будут спорить до вечера, а мы без помех воспользуемся их лючком! - и он показал Кате на маленький лючок в боку кочки. Катя вставила в скважину ключик и повернула его.
Бурая болотная вода дрогнула, забурлила и, ожив, ринулась в люк, увлекая за собой резиновую лодочку с сидящими в ней путешественниками.
(Дальше должно быть описание долгого и полного опасных приключений путешествия по морям и океанам, которое я пропускаю, а перехожу к концу.)
Лодочка, швыряемая волнами в разные стороны, кружилась и ныряла носом в воду, наконец, стукнулась бортом о камни, обшивка лопнула, и Катя и Флю мокрые выбрались на узенький берег. Вдоль него тянулись высокие черные скалы.
- Вот он, последний лючок! - воскликнул Флю, указывая на небольшое отверстие у подножия скал, в которое от реки отбегал небольшой ручеек, - закрывай его скорее!
Катя закрыла лючок, и ручеек стал мелеть, а потом и вовсе исчез. Потом река стала успокаиваться и тоже мелеть - показались донные камни, поросшие мхом, желтые песчаные косы. Вода ушла.
- Все, - сказал Флю, - теперь я могу забрать свой ключик.
- Ой-ой-ой, а как же я попаду домой? Нам что, надо вызывать арбуз? - спросила Катя.
- Об этом я не подумал, - Флю почесал затылок, - придется догонять последнюю каплю, пока она не приземлилась.
- А это опасно? - спросила Катя.
- Нет, зато страшно!
И Флю опять открыл лючок, а Катя заглянула в него и посмотрела вниз.
Далеко-далеко стоял папин диван, и папин стол с компьютером, и папин шкаф с чем-то совсем только папиным, а примерно на половине пути до них висела в воздухе последняя капля реки. Она падала, но не спеша, отдыхая и наслаждаясь панорамами.
- Вот ее и догоняй, - сказал Флю, - ну, что? Пока?
- Пока! - ответила Катя и прыгнула вниз.
Падала она не долго - капля-то не торопилась, и очень скоро Катя уселась верхом на эту каплю, как на шарик, а потом, мягко спружинив, приземлилась, вернее, "придиванилась", потому что шлепнулась на папин диван.
Дверь отворилась, и в кабинет вошел папа.
- Привет, солнышко! - обратился он к Кате, - а я ходил наверх к соседям! Представляешь, у них лопнул аквариум! Как раз стоял над моим кабинетом! Вот не повезло людям! Опять покупать аквариум придется!
Катя взобралась папе на коленки (на всякий случай!) и посмотрела на потолок - на нем было большое и серое мокрое пятно. Но если приглядеться, можно было увидеть маленький лючок, чуть приоткрытый, из которого торчал чей-то веселый хоботок.