Мы разговаривали с Татьяной М. - она угощала меня чаем на своей террасе.
"Леша, - говорит она, - вот, ты пишешь, а у тебя такая фамилия". - "Какая?" - "Я все время вспоминаю зубную боль. Почему бы тебе не взять псевдоним?"
Я сказал, что, фамилия могла быть и похуже, какой-нибудь "Вонючкин". А взяв псевдоним, и став, допустим, "Эсмайловым", - ну что я выиграю? Обязательно, любопытный читатель докопается до истины, и будет еще позорнее.
"А почему ты все обрываешь, перескакиваешь, только дразнишь. Напиши роман".
Я признался, что труд писателя быстро вызывает у меня боль в затылке.
"Писательство меня убивает, а чтение усыпляет".
"Вы всегда себя умеете оправдать!"
И она стала с досадой рассказывать о муже - моем давнем приятеле. Он был, по ее словам, ужасный человек.
"Не смей его защищать при мне! Вы его не знаете, как я!"
Я и не стал. Слава тому, кто придумал чаепитие!
Женщина, обзаведясь своим мужчиной, и став, вероятно, успокоенной, и, с точки зрения общества, счастливой, с большей легкостью общается и с другими мужчинами из своего окружения, и даже пытается их воспитывать.
Но мы это принимаем. Почему?
Все дело в очаровании женского юмора - он гораздо мягче мужского и не отяжелен нашим вечным "умом блеснуть".
...
Мне было двенадцать. Мама сказала: "Попробуй писать стихи". - "Как это?"
Она подвела меня к окну: "Что ты видишь?" - " Дерево, снег, девочка гуляет с рыжим котом".
- "Увидь это иначе".
...
У Ста...их часто собирается компания. Как-то, когда уже всем отсутствующим "косточки были перемыты", зашла речь и о президенте.
Мнения бурно разделились.
Одни ругали его нещадно, сторонники горячо защищали.
Я мычал что-то нечленораздельное - это моя беда, "лестничный юмор".
И вдруг, неизвестно почему, выдал: ругань озлобляет, а комплименты ослепляют. Слова вообще ничего хорошего не делают. Разве, убивают. Делают что-то ценное, меняют, только поступки. А что делаем мы?
Я, например, пережидаю.
И тут меня все дружно обвинили в том, что из-за таких вот, как я, и происходят все несчастья России.
Было и сказано ужасное: "и происходили!"
Тут Ж. объявил, что у него стынут пельмени, и все уселись за стол.
"Мне он кажется усталым последнее время", - заметила Таня М. Она опять говорила о президенте.
"Устанешь тут, когда все проср..., а Леха и не чешется!" - заявил с улыбкой А.
Мне пельмени в горло не лезли.
...
...
А. считает, что будущее России мрачно.
"Холодную войну мы с треском проиграли, следующий шаг - развал государства. Сибирь отделится от Москвы и будет сама великолепно торговать своим газом и металлами".
"Вероятно, ее займут китайцы", - заметила на это Л.
А. возразил:
"Китайцы слишком умны, чтобы самим селиться среди оленей и снега, их вполне устраивают те тридцать миллионов варваров и дикарей, которые добывают в Сибири для них все ценное.
Они заселят Африку".
Л. довольно забавно заметила, что в Африке ведь теперь живут негры, на что А. ответил, что с "этими хлопцами" разберутся быстро.
Женя сказал, что это полнейшая ерунда, и что русский человек всегда чувствовал, не умом, так хребтом, что земля, где живет его племя - общее владение.
"Это не случайно, что в четырнадцатом, в Крыму, не возникло и крошечного желания образовать отдельное государство".
Такие разговоры заменяют нам поход в театр. И они даже приятнее.
...
Как-то поехали на дачу к Ста...им, зимой.
Ж. занял привычное место у мангала, и велел остальным отойти и заняться "чем-нибудь". Он не любит, чтобы кто-нибудь ему помогал. Оттуда приятно потянуло уютным, вкусным дымком и дразнящими запахами жаркого. А. показывал, выученное гитарное соло из "Металлики", а я разглядывал толстые сосульки, наросшие до уровня наших плеч, вдоль кровли беседки. Волшебная бахрома февраля. С них стекали прозрачные капли и звонко падали в лужи под гитарную музыку - было солнечно.
"Как будто, время утекает", - сказала Таня М.
"Ты это записываешь? А потом что?"
"Потом сжигаю".
"Ну, и глупо! Не сжигай!"
...
Ну, и не сжег.
...
"Фэнтези", как жанр, связан с необыкновенным технологическим прорывом человечества, и, как следствие, с повсеместными почти детскими наивностью и жаждой впечатлений читателей, ищущих занимательного.
"Неземные" технологии производства, десяти часов жизни "для дела", требуют такого напряжения сил психических, и отнимают у нас столько ума, что в быту и на отдыхе, в жизни "для себя", мы невольно становимся самыми инфантильными созданиями.
Мир не поглупел, но дифференцировался.
Но как!
Ум практический соседствует в том же черепе с умом ребенка.
Хирург, проведший сложнейшую операцию, дома расслабляется с самой бессмысленной сказкой. До Толстого ли ему?
Ему нужен "лечебный массаж души".
Поэтому те, кто утверждает, что население деградировало - не правы.
Население просто обнажило свою душу - всегда детскую и простую, а мозги отстегнуло на работе.
Если бы я начал сейчас писать, то обязательно сочинял бы "фэнтези".
...
Когда гуляешь по парку, с ветки сосны, вдруг, сам собою, бесшумно валится ком снега, и рассыпается в воздухе на медленное, белое, искрящееся облачко. "Морозная пыль" - нет, мне не нравится.
"Морозное дыхание" или "морозный свет".
Вот чем занята голова, а надо бы "делом".
...
Вселенная, где я живу, резко отличается от вселенной "академиков". У "академиков" все основано на разрушении. Они, пока их не свяжут, будут, раздувая ноздри, поджигать коллайдеры, печки для термоядерного синтеза, ядерные двигатели и подобную заразу. Они фанатики "попробовать", до дебилизма.
Мне не хочется, чтобы мир разлетался и умирал. То, что мы называем сгорающим Солнцем - у меня водородный шарик с вращающимися электронными слоями.
По счастью, организаторы шоу туда закачали гелия, и теперь Солнце - это вечная электрическая лампочка.
Так жить спокойнее.
В этой вселенной нет надобности строить чугунные гробы и, выпуская горячие струи, лететь к Марсу или еще куда - наш код давно путешествует между звезд.
Свет звезды - вот бесплатная железная дорога с вагонами класса "люкс".
Но как туда купить билет - об этом помолчу.
Я очень сомневаюсь, не верю, когда иду по улицам города и вглядываюсь в суровые, санкционно-репрессивные лица встречных мужчин и женщин, что им нужны братья по разуму.