Зуев-Горьковский Алексей Львович : другие произведения.

Речные истории - 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

   1. Межнавигационные похождения.
   - Ну, с добрым утром, Ракфеллер хренов! - с нескрываемой злостью поприветствовал только что умывшийся Стёпка своего соседа по комнате общежития речников.
   Саня, разлепив свои очи после мирного сна, ещё нежился в своей кровати под падающими из окна первыми лучами весеннего солнца.
   - Вставай, магнат долбанный! Завтрака в постель не будет! - продолжал греметь Степан, стаскивая с товарища одеяло.
   - Злой ты, Стёпа! Зря я с тобой связался, - потягиваясь, промурлыкал Саня и, не дожидаясь ответа, быстро выскочил в коридор, рванув по направлению к туалету, расположенному в другом конце коридора.
   Расчёт "долбанного магната" был точен. Пока Стёпка приходил в себя от такой наглости соседа, Саня без лишнего шума успел обделать все свои утренние дела и вернуться в комнату.
   - Ну, Саня, ты и урод!!! - только и смог выдавить из себя Степан, но, немного остыв, продолжил, - Значит, по-твоему, в том, что вчера ты угрохал все наши деньги, виноват я!?
   - Конечно, а кто же ещё!? - невозмутимо ответил вопросом на вопрос Саня, - Если ты помнишь, то это ведь ты предложил поужинать в кафе!
   - Так ведь поужинать, а не кутить! - начал переходить на крик Стёпка.
   - А кто первый пригласил девчонок за наш столик? Подумаешь, знакомых продавщиц из колпитского магазина увидел! Подумаешь, их когда-то наш Фантомас напугал! Да если всех знакомых за свой столик приглашать, да к ним ещё приплюсовать всех, кого Любкина кошка напугала, это, брат, никаких денег не хватит! - также перешёл на крик Саня, и, пройдясь по комнате, уже спокойно, подняв вверх указательный палец, нравоучительно добавил, - К тому же, я просто не мог допустить, как истинный джентльмен, чтобы понравившаяся моему другу девушка платила в кафе сама. А теперь прикинь, как бы мы выглядели, если бы заплатили только за одну гёрлу, а вторая платила бы за себя сама?!
   - А шампанское ты на кой чёрт заказал?
   - А что я, по твоему, за знакомство должен был холодного борща заказать?! - спокойно парировал Санька, заправляя свою койку.
   - Так ведь можно было за знакомство заказать одну бутылку, а ты сколько потребовал? Тоже мне, гусар!
   - Да ладно, Стёп, - уже примирительным тоном произнёс Саня, - классно же посидели.
   - Да уж, посидели, - невесело протянул Стёпка, и, сделав паузу, добавил, - жрать-то как хочется!
   - Так что, у нас совсем ничего не осталось? - по-детски изумился "хренов Ракфеллер", падая на только что заправленную кровать.
   - У нас с тобой, Саня, осталось десять копеек. Так что брать будем: пирожок за девять копеек и стакан газировки без сиропа, или пачку сигарет "Памир" как раз за гривенник?
   - Стёпочка! - философски изрёк Санька, - Будем брать "нищего в горах", на здоровье не экономят!
   После выданной Саньком шутки, к друзьям начало возвращаться хорошее настроение.
   - Ладно, - примирительно буркнул Стёпа, - пошли займём у кого-нибудь до зарплаты, авось, кто и сжалится над тобой убогим.
   - Над нами убогими, - незамедлительно поправил товарища Санька, вскакивая с кровати.
   Друзья быстро оделись и вышли на улицу.
   Весна уже повсюду вступала в свои права. Долгожданное весеннее солнце безжалостно растапливало почерневшие сугробы, превращая их в сбегающие ото всюду ручейки, которые весело журча, превращали затонские тропинки в непролазную грязь. Прилетевшие грачи важно расхаживали вдоль ручьёв, изредка долбя ещё мёрзлую землю своими клювами, больше похожими на зубило, а лёгкий ветерок, прилетающий со стороны затона, приносил в посёлок запах просыпающихся пароходов, напоминая всем о приближающейся навигации.
   Перескакивая через лужи, парни, подгоняемые голодом, быстрым шагом двигались к дому Леонида Павловича. Их расчёт был до неприличия прост: капитан никогда не бросит свою команду в беде и не даст помереть им голодной смертью.
   - Займём немного, только чтобы до зарплаты хватило, - запыхавшись от быстрой ходьбы, будто оправдываясь, бубнил Стёпка.
   - Ага, только на жратву и больше ни на что! - вторил другу Санька, влетая на крыльцо капитанского дома.
   Переведя дух, пацаны, как смогли, скорчили несчастные физиономии и постучали в дверь.
   -Не заперто! - донёсся из нутрии знакомый голос капитана.
   "Голодающие Поволжья" скромно (на сколько это у них получилось) вошли в прихожую и, потупив взоры, начали топтаться у порога.
   - А-а, знакомые лица! - протянул Леонид Павлович, удобно развалившись в уютном глубоком кресле.
   На против шефа в таком же кресле сидел механик, а между двумя почтенными господами с раскрасневшимися явно не от мороза рожами стоял столик, радуя глаз накрытым на нём натюрмортом.
   - Ты их знаешь, Палыч? - изображая удивление, начал придурять Кузьмич.
   - Как же не знать! - вторил толстяку капитан, - Это же твои зелёные человечки! Неужто не признал?! Инопланетяне, которые с тобой после навигации в шахматы играли!
   - Да, да, да! Припоминаю, Палыч! - продолжал юродствовать механик, - Только тогда они весёлые были, а сейчас что-то носы в палубу упёрли! Или корабль свой межгалактический кому проиграли, домой вылететь не на чем?!
   - Не, Кузьмич, скорее всего они его прокутили, - уже с нескрываемым раздражением, но с той же издёвкой, продолжил Леонид Павлович,- не уж-то не слышал, как вчера в поселковом кафе два чудика праздник души устроили?! Местные земляне так бы не смогли, не-е-е-е!!! Явно космические пришельцы!
   - Ну, ладно, Палыч! - начал конючить Санька, как нашкодивший первоклассник, продолжая топтаться с ноги на ногу, - Мы, это...
   -... больше не будем! - перебив матроса, закончил его фразу Кузьмич, и, выждав паузу, продолжил, - И меньше тоже!
   Такого "тёплого" приёма парни не ожидали. Не входило в их планы также и встреча с Кузьмичом, который после окончания предыдущей навигации никак не мог им простить их вопиющего, как сейчас казалось, механику, издевательства над человеком, находившимся в, мягко говоря, неадекватном посленавигационном состоянии.
   Поняв, что прибыли они по данному адресу в неурочный час, парни медленно, не поднимая буйных головушек, начали пятиться к входной двери.
   Но зоркий глаз капитана заметил данные перемещения "убогих сироток", коими те старались казаться изо всех сил, и громкий окрик прервал повисшую на непродолжительное время тишину.
   - Стоять!!! - рявкнул командир.
   Все перемещения у двери резко прекратились, а желавшие ретироваться друзья как-то незаметно стали меньше ростом.
   - Ну, я понимаю, решили покутить, - уже более спокойным тоном начал отчитывать пацанов Леонид Павлович, - понимаю, девчонок пригласили, но зачем надо было пытаться скупить всё шампанское, брызгать им во все стороны, мешать его с водкой и бормотухой, а потом угощать этим месивом всё кафе, а?!
   - Так, это, Палыч, там же все наши собрались, затонские, - пробубнил Санька.
   - Ладно, друзей угостили, это как-то понять можно, но зачем вы девчонок разули?!! - продолжал негодовать капитан.
   - Ну, мы это, так сказать... - замямлил Саня.
   - Мы из их туфель шампанское пили, - пришёл на помощь другу Стёпка, и, вздохнув, добавил, - как гусары.
   - Придурки вы, а не гусары, - продолжал отчитывать молодёжь Леонид Павлович, - во-первых, гусары пили шампанское, а не то пойло, что вы намесили...
   - А я тебе говорил, что дерьмо выйдет, а ты - коктейль, коктейль! - не поднимая головы прошептал другу Санька, за что получил в ответ незаметный тычок.
   - ...во-вторых, - грохотал капитан, не замечая чуть заметное шевеление у двери, - вам что, одной туфли не хватило? Зачем девок совсем разули, а?!!
   - Так ведь все захотели гусарами быть, Палыч, - удивляясь такой несообразительности командира, буркнул Саня, - если бы все из одной туфельки пили, мы бы до сих пор там сидели бы. А так, даже чокаться умудрялись!
   - Чокаться умудрялись! - передразнил матроса шеф, - Охламоны! А зачем девчонок вместе со стульями на столы поставить пытались? Бедные так испугались, что из кафе разутые рванули! Если бы не Вовка - участковый на своём УАЗике, так бы и почесали они с голыми пятками до самого дома...
   - Так вот куда девчонки делись, а я-то думал с ними "акулята" замутили, - опустив голову ещё ниже, прошептал Стёпка, обращаясь к другу.
   - А я думал, ты их провожал, - выразил своё удивление Санька, также не поднимая головы, - эх, Стёпа, столько денег на тебя зря угробили!
   -... Идиоты!!! - всё отчитывал нерадивых членов своего экипажа Леонид Павлович, не обращая внимания на возню у двери, - Скажите спасибо, мы с Кузьмичом случайно рядом оказались, отмазали вас, вырвали, так сказать вас из рук правосудия в лице участкового, взяли грех на душу. Не то сидеть бы вам у Вовки в клетке вместе с "акулятами", "циклопами" и прочей вашей шатьей - братьей!
   - Так вот почему в общаге с утра такая тишина была! - не удержавшись, выпалил Саня.
   - Чему радуешься, идиот?! - промяукал Кузьмич, - С Вовкой мы договорились, в контору он кляузу не пришлёт. Парней подержит для профилактики, чтоб в следующий раз умнее себя вели и не брали пример со всяких придурков. Только сдаётся мне, спасибо за проведённое в неволе время, они вам не скажут. Да и за туфли с девчонками вам придётся расплатиться. Мы участковому обещали. Хулиганьё!
   После такого разговора просить в долг не смог бы даже самый отъявленный наглец. Поэтому хулиганы - любители, топтавшиеся у двери, собрались было уходить, считая, что разговор с ними окончен.
   - Куда пошли-то?! - уже более мирно спросил капитан, - жрать, наверное, хотите, а денег уже нет, а?
   - Да не, Палыч, мы так зашли, типа спасибо сказать... - начал мямлить Саня.
   - Хорош сопли жевать! Давай к столу, - опять рявкнул Леонид Павлович, - водки до сыта вы, конечно, сегодня не получите, а вот накормить, накормим.
   Долго упрашивать горе - гусар не пришлось, и они в один момент очутились за столом, начав быстро поглощать содержимое тарелок.
   - Эка вас на жрачку пробило, - не удержался, чтобы не съязвить, Кузьмич, - пореже мечите, а то всю закуску зря переведёте.
   - Пусть хомячат, запасов много, ещё что-нибудь сообразим, - уже совсем мирно, даже как-то по-отечески, произнёс Леонид Павлович.
   Дав немного заправиться и после этого перевести дух не самым спокойным членам своего судового коллектива, капитан, считая, что вверенные ему шкодники уже своё получили, продолжил разговор с вопроса, адресованного Сане:
   - Как Любаша то? Давно у неё, наверное, не был?
   - Цирк на гастроли умотал, - с грустью в голосе ответил матрос.
   - Понятно, цирк уехал, а клоуны остались! - протянул капитан.
   - То-то я смотрю, ты от рук отбиваться стал! - продолжил язвить Кузьмич, - Надо было Любке тебя с собой забирать, а ещё лучше вас обоих. А чтобы было совсем хорошо, надо было ей вас в свой номер вставить!
   - И что, думаешь, классный был бы номер? - поддержал механика капитан.
   - Да номер то был бы, конечно, так себе, средненький, - уже мечтательно пропел толстяк, заложив руки за голову, - зато обе обезьяны при деле бы были. А что самое важное, в свободное время в клетках бы сидели, а не разгуливали по разным кабакам, нарушая покой мирных граждан, подбивая их на разные сомнительные подвиги.
   - Это кто мирные граждане?! - пропустив намёк про обезьян в свой адрес, взъерепенился уже пришедший в себя Санька, - Ты это про "акулят" или "циклопов"?! А может про птичек с "Альбатроса"?! По большому счёту, так им и надо! Даже пусть ещё спасибо скажут, что так легко отделались за свою подлость!
   - Ты называешь подлостью ту милую шутку, которую они с вами сыграли после Нового года? - вкрадчиво, с выражением неописуемого счастья на красной морде, спросил Кузьмич.
   После этого вопроса кроткие страдальческие лица пацанов мигом превратились в дышущие огнём негодования рожи, по насыщенности красного цвета наглухо затмевая довольную морду механика. Неминуемый "дружеский" диалог на корню присёк Леонид Павлович.
   - Брэк!!! - рявкнул капитан, виртуально разводя по углам теоретического рига чемпионов по словестному поносу, - Сдаётся мне, что за эту зиму я кое что пропустил?
   - Да ничего особенного, Палыч, - весело и с упоением начал говорить колобок, - просто эти два приколиста усилиями всей общаги в лице изменились!!! Из бледнолицых превратились в радикально зелёных!
   - Что, правда что ли?! - делано изумился капитан, обращаясь к Стёпке.
   - Правда, только, мы им сначала тоже показали! - нехотя пробурчал штурманец, начиная в полной мере осознавать, что сегодня явно не самый удачный день в его жизни.
   - И на старуху бывает проруха!! Такое с вами можно было сотворить только всем миром! - всё больше веселился Кузьмич и, переходя на нравоучительный тон, добавил, - Видать, здорово вы всех достали своими анализами, если вся общага в этом участвовала.
   - Ну ладно, колитесь. Что в Новый год случилось? - прервал вопросом разошедшегося Кузьмича Леонид Павлович.
   - Сейчас расскажу! - с охотой откликнулся на вопрос шефа механик, ещё удобнее расплываясь в кресле.
  
   2. Как Саня и Стёпка решили развеселиться.
   После бурных встреч с увеселительными мероприятиями по поводу окончания навигации жизнь всей общаги речников мало помалу пришла в своё нормальное зимнее состояние полуанабиоза. Даже редкие всплески активности, вызванные полученной каким либо экипажем запоздалой премией, не могли кардинально изменить вялотекущий образ межнавигационной жизни аборигенов общежития.
   Второй этаж, где обитали холостые члены экипажей, как это обычно и бывает в первый месяц после закрытия сезона речных перевозок, отсыпаясь за все нодоспанные дни, не доставлял администрации никаких хлопот. Что уж тут говорить о "женатиках", занимавших третий этаж. В общем, примерно до Нового года комендант общежития со своей свитой могли ни о чём не беспокоиться до самого того времени, пока первые буйные головы плавсостава не начнут приходить в себя после периода спячки.
   Единственное, что не учла комендант - Марья Ивановна, так это проживания в одной из комнат второго этажа двух "китайцев", которых ежегодный период полного моратория на активность так и не затронул по причине наличия шила в их, вечно ищущих приключения, задницах.
   - Что-то скучно мы живём, Стёпа! - изрёк однажды Санька, мучаясь от безделья на своей койке, глядя в потолок, - Ваще ничего не случается уже почти месяц! Хоть бы трубу прорвало что ли!
   - Не, трубу не надо, - так же лениво отозвался Стёпка со своего ложа, - комфорт исчезнет, а вместе с ним и вода, а то и отопление сгинет. Надо что нибудь такое замутить...
   - Тогда, надо кому нибуль письмо написать, например, "акулятам", что их на корабль вызывают.
   - Фуфло!!! Кто тебе поверит перед самым Новым годом?! - прервал мечтания друга Стёпка, и вдруг, подскочив на кровати, замер, расплываясь в улыбке.
   Даже мельком взглянув на парня, нельзя было не заметить, как в его глазах ожили и запрыгали весёлые чёртики.
   - Саня! Короче! На доске объявлений по этажу вешаем примерно следующее: "Ввиду распространения по области опасного вируса, с целью полного углублённого выявления потенциальных его носителей и последующего их лечения, настоятельно требуется до двадцати трёх ноль - ноль тридцать первого декабря сдать анализы не менее одного килограмма".
   - Нормально! - тут же ожил Санька, - Только кто поверит такому идиотизму, да и кто вообще на эту доску смотрит!
   - Саня! - вдохновенно забегал по комнате Стёпка, - Чтобы поверили, надо добавить ещё большего идиотизма. Ну, например, что этот вирус капитально влияет на биологию человека! Короче, был мужиком, заразился, стал бабой!
   - Так ведь засомневаются и к Марье Ивановне попрутся! Вот вони-то будет, когда она из нас эти килограммы сама выжимать станет!
   - Не станет! - твёрдо отбросил все сомнения товарища Стёпка, - К ней просто никто не пойдёт. Вспомни-ка, какие у всего этажа с ней отношения после того, как она всех из общаги выписать обещала на последнем сабантуе, а? К ней сейчас не то, что с вопросом подойти, просто на дороге попасться боятся! А чтобы на доску внимание обратили, это я беру на себя! Кстати, чтобы не было никаких сомнений, даже у самых упёртых типа Вадика с "Зевса", допишем, что все анализы должны быть собраны до приезда машины санэпидстанции у двери коменданта общежития.
   Сказано - сделано! И в одно крайней степени прекрасное для двух "китайцев" предновогоднее утро на доске объявлений второго этажа появилась бумага. Данная депеша обязывала весь этаж, кому, конечно, не безразлична его половая принадлежность, ввиду огромной занятости санэпидстанции, которая перешла на круглосуточную работу по выявлению опасного вируса, дружно принести между восемью и одиннадцатью вечера предновогоднего дня к комнате коменданта не менее одного килограмма анализов! Тара свободной формы, машину санэпидстанции не задерживать!
   По началу, почуявшие приближение лучшего праздника всех времён и народов, начавшие понемногу шевелиться постояльцы, никак не отреагировали на появление данного сочинения. И только после того, как в коридоре из своей комнаты демонстративно появились "китайцы" с картонными коробками из-под тортов, по этажу прокатилась первая небольшая волна смятения.
   - Парни, это вы куда с тортами намылились? Новый год только ещё завтра встречать надо! - удивлённо спросил тот самый Вадик с "Зевса", который, по словам Стёпки был самым упёртым не только на этаже общежития, но и во всём затоне.
   - Это они репетируют, не волнуйся, - весело крикнул Генка с "Акулы", - не боись, Вадя, без тебя Новый год не начнётся!
   - Не, ну, правда, куда вы с тортами-то попёрлись, а? - допытывался Вадим.
   - Дурак ты, Вадя, - продолжая двигаться по коридору, произнёс отрешенно Степан, заранее купивший в затонском магазине два небольших тортика, - как я понимаю, объявлений ты не читаешь?! А зря! Плачевный может нарисоваться результат!
   - Где нарисоваться? - опупел зевсовский тормоз.
   - На тебе! - передразнил незадачливого парня Санька, - Иди-ка почитай, что для тебя врачи пишут! Вот, полюбуйся!
   И в подтверждение своих слов Саня, поравнявшись с доской объявлений, ткнул пальцем в хорошо знакомую ему бумагу. На шум в коридоре из своих комнат стали выползать потенциальные жертвы разыгрывающейся комедии.
   - Бред какой-то! - процедил Генка, первым вникнувший в суть написанного.
   - Бред, не бред, а мы вот решили судьбу не испытывать, - размахивая своей коробкой перед носами присутствующих, спокойно произнёс Стёпа.
   Присутствующие, не смотря на своё недоверие к происходящему, предпочли всё же отодвинуть свои носы от летающей перед их лицами коробки.
   - Тут написано, чтобы мы принесли своё дерьмо с восьми до одиннадцати тридцать первого, а вы чего же сейчас несёте? - задал вопрос "китайцам" кто-то из толпы, которая росла, как на дрожжах.
   - Мы просто уезжаем на Новый год, вот и договорились с Марьей Ивановной, чтобы пораньше сдать. Она хоть и кричала на нас, но потом всё же в виде исключения разрешила, - важно сказал Санька и, подхватив немного оробевшего от назреваемого скандала Стёпку, двинулся к лестнице, ведущей на первый этаж, где располагался кабинет ничего не подозревающей Марьи Ивановны. Весь путь приколисты проделали под пристальными взглядами обалдевших от происходящего представителей всех имеющихся в затоне пароходов. Убедительной точкой для сомневающихся в правдивости объявления стало то, с какой решительностью вошли в кабинет "китайцы", занося свои коробки со словами:
   - Марьиванна, это мы. Вот, принесли вам...
   Последние слова никто не расслышал, так как дверь за посетителями стремительно захлопнулась. Надо ли говорить, что за дверью хитрые хохмачи просто поздравили комендантшу с наступающим праздником, преподнеся на радость тётки два небольших настоящих торта, о чём абсолютно не догадывались наблюдающие в шоковом состоянии за всем происходящим "потенциальные носители страшного вируса".
   После недолгого общения с предводительшей общаги парни спокойно, с чувством выполненного долга вышли из кабинета коменданта и преспокойно удалились в курилку, наблюдая за наступающим переполохом в стане холостятского этажа.
   Надо ли говорить, что в этот же день в посёлке были раскуплены все торты, всех размеров и форм. В принципе, проблем с тарой перед наступающим праздником у купившихся на шутку недотёп не было. В конце концов, самым нерасторопным пришлось просто купить новую обувь. Причём, к крайнему удивлению продавцов, ни фасон, ни размер при покупке большой роли для приобретающих новые чуни, не играли. Все, как один странные покупатели очень большое внимание уделяли упаковке. Почему-то, особой популярностью в морозный предновогодний день у хмурых, чем-то очень озабоченных мужиков пользовались летние женские туфли, похоже, из коллекции "прощай красивая походка, здравствуй плоскостопие", завезённые в магазин ещё при царе Горохе, но имеющие добротную картонную коробку.
   При этом продавщицы, глядя на всё происходящее, поддавшись общему ажиотажу, хоть и с сомнением, но, на всякий случай, припрятали под прилавок несколько пар из вышеуказанной коллекции.
   Короче, к вечеру у каждого уважающего себя жителя второго этажа общежития речников было по своей личной коробке, причём обладатели жиденьких коробочек из-под торта, явно питали зависть к тем, кто имел добротную тару из-под обуви.
   Немного успокоившись после такого необычного шопинга и обсуждения во время общего перекура, чьё приобретение лучше, молодые специалисты по крупногабаритным анализам, неожиданно для себя столкнулись с новой трудноразрешимой задачей. По сравнению с тем, что им предстояло проделать дальше, приобретение тары под именно то, что им предстояло проделать, показалось парням детской забавой. Всех мучили одни и те же вопросы: килограмм - это много или мало? И можно ли всё это проделать за один раз или осилить данное мероприятие получится только за несколько подходов?
   Пока обсуждение только начинало набирать обороты, предприимчивые "акулята" уже заслали Геннадия на третий этаж к женатикам за напольными весами, предполагая, что у Васькиной жены наверняка таковые имеются, так как Галька помешана на своей фигуре.
   Долго упрашивать Генку не пришлось. Парень вихрем взлетел на третий этаж и уже стучался в дверь к своим год назад поженившимся друзьям.
   - Заходи! Ну, кто там ещё скребётся? - послышался из-за двери женский голос.
   - Это я, Галь, - как можно скромнее пропел Гена, заходя в комнату. Про себя же парень подумал: "Эх, жалко Васьки нет, Галька-то весы может и не дать! До сих пор мне припоминает наш с Гриней свадебный подарок!"
   - А-а-а! Это ты? Попугайский укротитель! А Васьки нет, за тортом побежал. Говорят, в этот год тортов в посёлке вообще не достать! - не особо злобно пропела Галина, что дало парню надежду на получение заветного агрегата.
   - Галь! Дай весы! - не обращая внимания на язвительный тон собеседницы, выпалил Генка.
   - Тебе зачем? - изумилась молодая женщина.
   - Да, понимаешь... - начал мямлить парень, но под пристальным взглядом Васькиной жёнушки нехотя поведал ей о случившемся.
   - Придурки! Вас просто разыграли! - как-то неуверенно хохотнула Галька, - На нашем этаже никаких объявлений нет!
   - А на нашем, есть!!! - удивляясь самому себе, упёрся Гена, - Дай весы, что, жалко что ли?!
   - Вон в углу возьми, придурок! - ещё менее уверенно произнесла Галька. Упёртый вид парня, почему-то, вселял в неё тревогу.
   "Акулёнок", схватив весы, мгновенно испарился, а капитально засомневавшаяся кумушка уже летела к соседям.
   Через несколько минут уже весь третий этаж гудел, как огромный улей, обсуждая новый неизвестный и очень опасный вирус.
   В то же самое время, на втором этаже благодаря контрольному взвешиванию, всем стало ясно, что за один, так сказать, присест дело не решить. Мнения собравшегося в курилке консилиума по поводу доведения нужной порции до одного килограмма тут же разделились. "Акулята" и примкнувшие к ним представители "Вымпела" ратовали за поэтапный набор нужной массы. В противовес им "Альбатросы" и "Зевсы" делали ставку на калорийную пищу в больших количествах, что, по их мнению, поспособствует достижению заветного килограмма за один подход. Вариант Романа, предложившего сдать от каждого корабля анализы типа "ассорти", был отметён сразу, бесповоротно и единогласно.
   Не придя к общему консенсусу, все члены наметившихся фракций приступили к достижению намеченной объявлением цели каждый по-своему.
   Параллельно бурно протекавшим дебатам второго этажа, на этаже женатиков наиболее активной частью населения, коим, естественно, являлась женская половина, было решено заклеймить позором поддавшихся на чью-то злую шутку холостяков, но, на всякий случай, всё же, к данной акции присоединиться по причине: "кабы чего и в правду не случилось".
   Пока кумушки судачили о возможных последствиях эпидемии, Галина всё-таки спустилась к кабинету коменданта, задать той так остро вставший перед всеми вопрос.
   Марья Ивановна, торопившаяся домой после честно отработанного предпраздничного дня, закрывала свой кабинет, мысленно пребывая в прекрасном расположении духа уже где-то далеко от опостылевшей ей общаги. Поэтому вопрос, заданный невесть откуда появившейся девчонкой никак не вписывался в её прекрасные мечты о самом любимом с детства празднике.
   - Мариванна!!! Правда, что всему второму этажу нужно анализы сдавать? - выпалила Галина свой вопрос, преодолевая перед домоправительницей страх, какой испытывает кролик перед толстым удавом.
   Услышав напоминания о постоянно портившем ей нервы втором этаже, комендантша инстинктивно сморщилась, но праздничное настроение всё же взяло верх. К тому же, похоже, девчонка, зная отношения между комендантом и аборигенами второго этажа, явно подлизываясь к домоуправу, просто захотела поднять той праздничное настроение путём излияния гадостей на так ненавистных Марье Ивановне холостых мелких хулиганов и пакостников.
   - Ха-ха-ха! - нервно рассмеялась тётка, - Деточка! Им давно всем пора анализы сдать! По этим идиотам больница давно уже плачет!
   Выдав такую, как ей показалось, удачную шутку, на шутку подлизы, комендантша всем своим видом показала, что она не расположена к дальнейшему разговору, и быстро исчезла за дверью общежития.
   Но Галине хватило того, что на её вопрос комендант ответила утвердительно, тем самым подтверждая правдивость того пресловутого объявления.
   В её голове набатом звучал голос Марьи Ивановны: "Им давно всем пора анализы сдать!". Галька машинально посмотрела на часы.
   - Восемнадцать ноль, ноль, - задумчиво пробормотала она, - давно пора анализы сдать.
   Произнеся последние слова, Галина встрепенулась, выйдя из оцепенения.
   - Давно пора анализы сдать! - уже заорала она и рванула на свой этаж.
   Присоединившись к активисткам движения "за жизнь без эпидемии", жена Василия поведала своим соратницам о разговоре с комендантшей, которая подтвердила необходимость сдачи анализов.
   После несложных умозаключений стихийно возникший женсовет пришёл к выводу, что отсутствие объявления на их этаже - результат чьей-то халатности или бытового хулиганства.
   Все попытки мужской части населения третьего этажа оспорить решение женсовета и отложить все, мягко говоря, неудобства, связанные с его выполнением, до появления такого же объявления на их доске объявлений, было встречено местными законодательницами крайне неодобрительно. Испугавшись репрессий в свой адрес, несогласная половина быстро без лишних эмоций согласилась с постановлением верховного комитета, девиз которого явно читался в глазах каждой его представительницы: "Кто не с нами, тот будет добывать себе коробку сам!" Такой вариант, как: "просто пропустить данное мероприятие", в глазах любимых жёнушек отсутствовал напрочь.
   В общем, в предновогодний день всё общежитие напоминало взбесившийся муравейник.
   На такой резонанс от какого-то глупого объявления "китайцы", заварившие эту кашу, явно не рассчитывали. Именно поэтому они поспешили незаметно покинуть общежитие, направляясь к пригласившим их на Новый год девчонкам. Проходя по первому этажу мимо двери кабинета домоправительницы, парни не могли не заметить несколько разношёрстных коробок, издающих неприятный запах.
   - О! Смотри, Саня, стахановцы в любом деле есть! - ускоряя шаг, брякнул Стёпка, - Выдали же нагара! Как только умудрились?!
   - Как говорит Кузьмич, дурное дело не хитрое! - ответил товарищу Санька, зажимая нос от нарастающей вони, - Лучше прикинь, какой переполох будет,
   когда выяснится, что машина за дерьмом не приедет!
   Парни прибавили шагу и быстро исчезли из общаги на время праздника.
  
   3. Народное мщение.
   Возвратясь утром в родные пенаты после встречи Нового года за пределами общежития, первым делом парни обнаружили у дверей кабинета Марьи Ивановны огромные штабеля разномастных коробок, которые источали очень неприятный запах.
   - Столько навоза зря пропадает! - не удержался от шутки ещё весьма хмельной Санька.
   - Похоже, с шуточкой мы малость переборщили, - задумчиво откликнулся Стёпка, пребывая в том же состоянии, что и его друг, - Надо как-то выруливать вышедшую из-под контроля ситуацию.
   - А чо её выруливать, - веселился Санёк, - проще пареной репы! Сейчас возьмём и напишем новое объявление типа: "Простите нас, люди добрые! Бес попутал! А посему, разбирайте своё добро по каютам. Сдача личного дерьма в лабораторию отменяется!".
   - Ага! - отвечая товарищу, скривил лицо штурман, - И это будет последнее, что ты написал в своей такой короткой жизни!
   - Думаешь, убьют? - изображая испуг, продолжал веселиться Саня.
   - Убить не убьют, а вот в дерьме изваляют! Благо, что этого добра в общаге - весь первый этаж завален!
   - Стёпа! Надо что-то придумать! - попытался принять серьёзный вид матрос, Я не хочу ходить в чужом дерьме, да ещё на пару с тобой!
   Преодолев за таким диалогом путь от входной двери до своей комнаты, парни поспешили исчезнуть в своей кубатуре, на всякий случай, заперев за собой дверь, и брякнулись спать.
   Пребывая в глубоком сне, "китайские" приколисты абсолютно не слышали, что творилось в это время в общаге. А творилось там что-то невообразимое.
   Пришедшая с проверкой чистоты и порядка на вверенной её территории, Марья Ивановна первым делом обнаружила, что подходы к её кабинету завалены какими-то коробками. Её недоумение сменилось на неописуемый гнев, когда она обнаружила их содержимое. Читая фамилии на листочках, аккуратно наклеенных на каждую тару, тётка в бешенстве стала разносить, как она считала, приготовленные ей новогодние подарки, по комнатам с дикой "благодарностью" швыряя с таким трудом добытыми килограммами в ничего не понимающих обитателей холостятских берлог.
   Надо сказать, что в начавшихся боевых действиях женатикам неописуемо повезло. Их коробки стояли отдельной стопой и домоправительница, зацепив первые попавшиеся короба, с криком унеслась на второй этаж. Всё это произошло на глазах у, собравшейся в магазин, Гальки, которая тут же отложила свой поход за продуктами. Быстро въехав во всё происходящее, Васькина суженная мобилизовала весь женсовет, который в страхе мгновенно растащил свои сложенные аккуратной стопкой анализы, что и помогло избежать агрессии на вверенной им территории со стороны комендантши с применением плохо пахнущего бомбометания.
   Со временем шум и крики в стане холостяков постепенно прекратились и по всему второму этажу воцарилась гнетущая тишина.
   Посланный на разведку женсоветом Васька, осторожно спустившись на этаж ниже, обнаружил молчаливых, хаотически снующих по коридору парней.
   Кто-то выходил из своей комнаты со шваброй, кто-то торопился в душ, а некоторые спешили к стиральным машинам с ворохом белья.
   - Гендос! - окрикнул Васька своего дружка, выходящего из душа, - Чего это у вас тут было? И с какого перепугу парни в праздник постирушку задумали?
   - Вася! Веришь, нет, домомучительница с катушек слетела и нас нашим же дерьмом закидала! - полушопотом произнёс Генка, - А ещё обещала нас всех из общаги выписать и привлечь к ответственности за издевательство над человеком!
   Выслушав ещё нескольких человек, говоривших примерно то же самое, Васька поспешил на свой этаж, где и поведал ожидавшим его девчонкам, обо всём увиденном и услышанном.
   После недолгих умозаключений, кумушки пришли к выводу, что всё это чья-то злая шутка и, поделившись своими мыслями с представителями стана, подвергшегося массированному налёту со стороны коменданта, заключили соглашение о поимке виновников такого новогоднего "фейерверка".
   Да, Стёпа! - протянул Леонид Павлович после прослушанного рассказа Кузьмича, едва сдерживая смех, - Ну, от Саньки - балбеса можно ждать всякого, но ты-то как до таких шуточек докатился!?
   - Погоди, Палыч, не ругай юродивых. Им итак после этого досталось по самое нехочу! - просиял механик, - Ты послушай, что дальше было...
   А дальше было следующее.
   В то время, пока Стёпка с Санькой дрыхли, отсыпаясь после весёлой встречи Нового года, виновники данного "новогоднего торжества" путём нехитрых умозаключений были вычислены. Сначала парни, хлебнувшие полной мерой праздничных чудес, хотели просто нарезать "китайцам" по первое число, но хитрый и коварный женсовет предложил отплатить им той же монетой. Разгневанные постояльцы, перебивая друг друга, обсуждали возможные варианты мщения, припомнив все шуточки, учинённые весельчаками в разные времена над тем или иным человеком.
   Спорили долго. Особо активные спорщики, не забывая между делом пропускать по стопочке в честь худо - бедно наступившего праздника, собирались уже чистить друг другу морды, отстаивая каждый свой вариант мщения, но предложение Ромы с "Циклона" примирило всех.
   - А давайте их вымажем чем нибудь!
   - Точно! - сразу же откликнулась на это предложение Галька, - Зелёнкой! Ни за что сразу не отмоются!
   - Зашибись! Верняк, дня три не отмоются! - поддержал жену Василий, как никто другой, жаждущий мщения. Он-то запомнил на всю жизнь, с каким трудом достался ему тот злополучный килограмм, практически выдавленный, в прямом смысле этого слова, из него супругой, которая уж если что задумала, всегда доведёт до желаемого результата.
   Одобрив данный план, пострадавшие от коварных шутников, активисты движения за справедливое возмездие, поддерживаемые населением общежития, приступили к осуществлению своего не менее коварного замысла.
   Перво - наперво, народные мстители собрали со всей общаги имеющуюся в наличии зелёнку. Кое-кто даже сбегал в ближайшую аптеку, скупив там весь запас изумрудного антисептика. Затем, сперев на время у сторожа, продолжавшего, как ни в чём не бывало, справлять праздник, запасные ключи от комнаты "китайцев", особо потерпевшие с огромным наслаждением аккуратнейшим образом, чтобы не измазать простыни, выкрасили спящих Стёпку с Санькой с головы до ног. После этого, дверь была снова заперта, ключи возвращены на место, а, договорившиеся о своём поведении в присутствии бывших шутников, аборигены мирно разошлись по своим комнатам в ожидании дальнейших действий.
  
   4. Зелёные человечки.
   Саня проснулся под вечер, когда накрывающие общежитие сумерки, проглатывая свет, оставляли от предметов одни силуэты. Сладко потянувшись, парень включил настольную лампу и, не разлепляя глаз, двинулся по привычке к зеркалу.
   - А-а-а-а-а! - оглушительно раздалось по комнате.
   От резкого крика ещё спящий Стёпка подскочил на своей кровати практически до потолка и с выпученными глазами уставился на Саньку.
   - Эт-та чо! - только и смог выдавить из себя Степан, направив указательный палец на зелёную морду соседа по комнате.
   - То же, что и у тебя! - приглушённо произнёс Саня.
   В следующий момент Стёпка уже стоял у зеркала рядом с другом. Пялясь в зеркало, друзья наблюдали в нём две знакомые личности, как две капли воды, похожие на них, только полностью зелёные.
   - Так вот они какие, зелёные человечки! - как-то отрешённо протянул Саня, и, обращаясь к молчавшему рядом другу, уже раздражённо добавил, - Чего молчишь? Сказал бы что нибудь по этому поводу!
   - А что тут сказать, Саня! Ясно только одно, это не белочка! - с фатальной безысходностью изрёк Стёпка, - Это страшнее.
   - Да-а! - протянул в ответ Санька, - У меня только два варианта. Или мы допились до чёртиков, или нас выкрасили. Допиться до чертей мы не могли, так как выпили мало.
   - И выкрасить нас тоже не сумели бы, дверь мы на замок запирали, это я точно помню!
   - Тогда, Стёпа, это конец! - переходя на шёпот, простонал Саня и двинулся на негнущихся ногах к своей койке.
   В это время в дверь тихо постучали. Степан автоматически открыл дверь, и на пороге появились, не дождавшиеся естественного хода событий, "акулята", успевшие не только встретить Новый год, а ещё и обмыть данную встречу.
   - Ой! Кто это?! - икнул Генка, стоявший ближе всех к изменившемуся не только в лице Стёпке, от выпитого забыв на какое-то время, что сам принимал активное участие в покраске "китайцев".
   - Это они, Гена, от натуги позеленели после досрочной сдачи своих килограммовых порций! - не удержался кто-то из "акулят".
   - Не, это от злости, - вторил другой голос из коридора, - а может, просто съели чего нибудь! Гоблины проклятые!
   Собиравшаяся у двери толпа в полном удовлетворении гоготала всё сильнее и сильнее.
   После этого дня ещё долго всё общежитие называло незадачливых шутников не иначе как зелёными человечками или гоблинами, как назвал их кто-то из "акулят". А Стёпка с Саней ещё неделю не могли выйти из общаги, проклиная тот день, когда кому-то из них пришла в башку мысль развести всю общагу.
  
   5. План по спасению голодающих и его воплощение в жизнь .
  
   Леонид Павлович после рассказа Кузьмича долго пялился на своих подчинённых.
   - Значит, допрыгались до зелёных человечков?! - едва скрывая улыбку, стараясь, как можно, строже, пробасил капитан.
   - Палыч! Больше не будем, прости засранцев! Дай в займы до зарплаты! - выпалил Санька, внутри которого от вновь пережитого унижения бесился оскорблённый воспоминаниями всё тот же чертёнок, - Сам понимаешь, нам в долг никто не даёт!
   - Дал бы, Саня, больше, да сам сейчас на мели, - вздохнул Леонид Павлович, доставая из кармана помятый рубль, - делюсь с вами оглоедами по-братски.
   - Так и быть, и я вам последнюю рублёвину спонсирую. У меня дома ещё кое-какие провианты остались, мне до вызова на пароход хватит. Ничего, через недельку на пароход вызовут, а там уже колпит, зарплата, и все остальные блага, - с последними словами мечтательно пропел потягиваясь Кузьмич.
   Посидев ещё немного в тесном "китайском" кругу, Стёпа и Саня двинулись обратно в общагу, меся ногами весеннюю грязь, думая об одном и том же.
   Прожить на два рубля неделю двум молодым организмам, конечно, можно, но, как казалось парням, жизнь эта будет далеко не мёдом. А так же не сахаром, не конфетами, и не ещё какими другими вкусностями!
   Подойдя к магазину, молодцы уже приготовили деньги на приобретение самого необходимого, чтобы за предстоящую неделю не отдать с голодухи концы, оставив согласно народной поговорке свои молодые зубы на полке.
   Однако по мере приближения парней к прилавку, Стёпка начал замечать знакомый нехороший блеск в глазах своего товарища, что не предвещало ничего хорошего. Глядя в эти прищуренные очи, Степан, прекрасно зная своего дружка, отчётливо наблюдал, как там прыгает знакомый бес - беспредельщик, но уже в паре с каким-то идиотом - отморозком.
   Наихудшие опасения штурмана тут же подтвердились, не заставив себя долго ждать.
   Степка не успел и рта раскрыть, как Санёк уже держал в руках вместо заветных продуктов два лотерейных билета. Причём, судя по выражению его, расплывшегося в великом кайфе, лица, матрос держал не две весьма сомнительные бумажки, а, по меньшей мере, скатерть - самобранку!
   - Санёк!!! Ты охренел?!! - заорал Стёпка на весь магазин голосом полным отчаяния.
   - Стёпа, не ори! - заговорщически прошептал Санька, - Пошли быстрее отсюда, сейчас всё объясню, будешь меня ещё благодарить за это!
   И не дожидаясь неминуемого рукоприкладства, только что испечённый, по мнению Стёпки, сумасшедший ринулся на улицу. В полном отчаянии Степан кинулся за ним, в самых откровенных выражениях рассказывая Сане о нём то, что ещё никем не было озвучено в слух.
   - Стёпа! Ну, Стёпочка!!! Дай объяснить то тебе, - беспрерывно повторял Саня, едва уворачиваясь от разнокалиберных предметов, запускаемых в него озверевшим штурманцом.
   Таким образом пацаны передвигались до самого общежития, пока Стёпка полностью не выбился из сил от стрельбы по, обрёкшему его на голодное существование, кабану. Опустившись на пустующую скамейку, заботливо поставленную добрыми руками перед входом в общагу, стрелец тяжело дышал, переводя дух перед новой атакой.
   Воспользовавшись моментом, Санька, морщась и почёсывая те места, куда всё-таки угодили, пущенные Стёпкой снаряды, быстро, чтобы успеть до новой волны негодования, начал объяснять свой внезапно возникший план.
   Степка слушал возбуждённого Саню и всё больше утверждался в мысли, что его дружёк слетел с катушек.
   - Санёк! Очнись! Ты чё, с дуба рухнул?! Кто же поверит в то, что ты сейчас несёшь? - гневно орал Стёпка.
   - Стёпа, доверься мне, - в азарте сверкая бешенными глазами продолжал тараторить, по версии штурмана не очень удачно рухнувший с дуба, матрос, - я всё сам проверну, ты мне только не мешай и поддакивай!
   - Да хрен с тобой, стратег - переросток! - уже устало и безнадёжно вздохнул Степан, - только, на этот раз тебе народного мщения точно не избежать, идиот! На дату посмотри! В следующий понедельник - розыгрыш! Мы даже на пароход свалить не успеем!
   Степка устало встал со скамейки и побрёл в свою комнату, где, предчувствуя предстоящие голодные деньки, рухнул на свою кровать. Саня же весело побежал в курилку и, усевшись на подоконник, как матёрый хищник, стал выжидать свою потенциальную жертву.
   Ждать долго не пришлось. В прокуренное помещение лениво вкатился Рома, прикуривая вонючую папироску. Наткнувшись на счастливого Саньку, вертящего в руках два лотерейных билета, матрос с "Циклона" притормозил и, в силу своего любопытства, завёл со светившимся от счастья "китайцем" разговор:
   - Чё, Санёк, с государством в азартные игры играть начал?! Зря! Глухое это дело!
   - Глухое, это когда не знаешь, какие у тебя на руках билеты, - стараясь, как можно безразличнее, процедил Саня, - а вот когда знаешь, всегда в прибыли будешь.
   - Ха! Да ты никак экстрасенс! - издевательски заржал Рома и уже хотел было двинуться к стоящим у стены стульям.
   - Экстрасенс не экстрасенс, а знаю точно, по этим двум билетам нам со Стёпкой два телевизора полагаются!
   - Да - да! Ври больше! Болобол! - хохотнул Санькин собеседник.
   - Зря смеёшься! Скоро мы в своей комнате футбол будем смотреть, а ты у общего телека в бабьи сериалы пялиться будешь, - напяливая на своё хитрое лицо обиженное выражение, сказал Саня, зная, как неровно дышит к футболу весь экипаж "Циклона" - попроситесь ещё к нам посмотреть!
   - Да с чего ты взял, что вы телевизоры выиграете? Это же один шанс из миллиона! - не переставал спорить Рома, но мысль о передвижении к стульям, как отметил с радостью Санька, всё-таки оставил в прошлом.
   - Обещай, что никому не расскажешь! - таинственным голосом прошептал будущий обладатель сразу двух телевизоров, решивший, что клиент созрел, и пора переходить к главному.
   Доверчивый Роман не успел сообразить, что же ему предпринять, как на его голову свалилась великая тайна.
   - Хочешь верь, хочешь не верь, а у Стёпки в городе есть дядька, который заведует лотерейной комиссией! - быстро, не давая опомниться собеседнику, шептал местный махинатор, - Вот он-то и дал нам эти билеты! Говорит, точно в них по телевизору есть! "Чайка"! Только смотри у меня, никому!
   - Что-то не вериться мне, - с сомнением, почёсывая в затылке, засопел Рома, - как же дядька заранее знает, какой билет выиграет? А как же розыгрышь, А?
   - То-то и оно! - наседал на почти созревшего Романа Санёк, - Ты кого нибудь, кто выиграл в какую нибудь лотерею знаешь?! Я тоже не знаю! Это о чём говорит?!
   - О чём? - переспросил уже начавший тормозить от полученной информации Рома.
   - О том! - передразнил оппонента Саня, - О том, что все билеты заранее помечены и распространяются между своими!
   - Во гады! - в сердцах произнёс доверчивый парень.
   - Ну, гады, не гады, а два телека у нас есть! - блаженно промяукал "китаец", шурша перед носом собеседника лотерейными билетами, - Один в комнате поставим, а другой - деньгами возьмём! Во, жизнь начнётся! - мечтательно закончил своё мурлыканье Саня и, спрыгнув с подоконника, вальяжно направился в комнату ожидать дальнейших событий. По его расчётам, благодаря сарафанному радио весть о том, что он по секрету поведал Роме, скоро облетит всю общагу.
   - Стёпа! - окликнул довольный собой Саня, лежащего на своей койке злого соседа, - Ты "Двенадцать стульев" смотрел?
   - Ну и чего? - напрягся Степан, не ожидая ничего хорошего ни от тона собеседника, ни от поставленного вопроса.
   - А то, что тебе, как Кисе, придётся немного побыть особой приближённой к императору! Заметь, про отца русской демократии я не говорю, на него ты с такой кислой рожей не тянешь! - тоном режиссёра - постановщика сказал, оседлавший кураж, Санёк.
   - На свою рожу посмотри! - вспыхнул злостью с новой силой Стёпка, - Посмотри, посмотри в зеркало! Может быть, ты себя такого в последний раз видишь! Итак желающих сделать тебе небольшую "пластическую операцию" за твои шуточки, хоть отбавляй, а уж теперь, точно намылят тебе шею!
   - Экий ты, Стёпа, скучный! - продолжал играть Саня, - Нет в тебе какой-то искорки!
   - Не той ли искорки, которая нам всю дорогу задницы подпаливает?!- съязвил Стёпка.
   - Короче, Стёпа, - быстро выпалил Санька, услышав в коридоре приближающиеся шаги, - На все вопросы кивай башкой и мычи! Всё остальное я беру на себя!
   - Не надорвись, атлет! - так же быстро ответил Стёпка перед тем, как постучали в их дверь.
   - Кто там? - неожиданно ангельским голоском пропел Саня, - Входите, открыто!
   Дверь быстро распахнулась и так же быстро захлопнулась за просочившимся в комнату силуэтом. В свете настольной лампы перед "китайцами" нарисовался начальник отдела кадров, тот самый, который принимал Стёпку на работу, и с которым у всего плавсостава были не очень тёплые отношения.
   Особенно эти отношения похолодели после всплывшего массового паломничества к двери комендантского кабинета со своеобразными жертвоприношениями.
   Надо сказать, что в силу своей занимаемой должности данный субъект получил отдельную жилплощадь. Но, ввиду холостятского образа жизни, затонское начальство после недолгих обсуждений, выделило эту отдельную жилплощадь молодому специалисту, коим он являлся на момент своего появления в затоне, на первом этаже общежития речников, рядом с кабинетом всеми горячо любимой домомучительницы. Данный факт мог бы стать решающим для многих аборигенов в вопросе проживания на выделенной им территории в зимний период, но отсутствие начальника отдела кадров в те злополучные дни по причине взятого им отпуска, помогло худо - бедно замять ту плохо пахнущую историю.
   - Александр! - не поздоровавшись, начал кадровик тоном не терпящим возражений, - До меня дошли слухи, что у вас есть лотерейный билет, по которому точно выигрывается телевизор! Так вот, предлагаю вам продать мне его за пол цены телевизора.
   Даже Саня не мог рассчитывать, что на его удачу клюнет такая рыба. Едва сдерживая ликование от такой неожиданности, парень начал быстро шевелить мозгами, соглашаться на такое предложение или всё-таки есть смысл поторговаться.
   - Я думаю, моё предложение будет выгодно всем. Вы получите деньги, я телевизор, а дядя Степана Алексеевича избегнет общения с соответствующими органами! Опять же, второй телевизор остаётся у вас! - воспользовавшись молчанием "китайцев", продолжал наседать молодой шантажист.
   В комнате опять повисла гнетущая тишина. Хотя у Степана Алексеевича не было никакого дяди, возглавляющего государственный лохотрон, его неприязнь к пришедшему к ним прилизанному говнюку, переросла в ненависть.
   Знавший своего друга, Санька ничуть не удивился, что тот после такого поворота событий принял активное участие в продолжении спектакля.
   - Проболтался, да! - артистично заголосил Стёпка, обращаясь к, якобы, предавшему его другу, - Дядька нам помочь решил, а ты...
   - Стёпа, друг, прости! - с огромным удовольствием импровизировал Санька, которого уже понесло, - Я не желал зла твоему дяде! Что же нам теперь делать?!
   - Мы согласны на ваше предложение! - уже отрешённо заявил Стёпка, поворачиваясь к стяжателю, - Для меня дядя дороже полцены телевизора!
   Отдав злополучный билет и забрав деньги, Стёпка демонстративно повернулся к стене, а алчный кадровик предпочёл незамедлительно покинуть помещение, пообещав остающимся в отчаянии парням, оставить дядю в покое.
   По мере удаления шагов от их комнаты, парни начинали хохотать всё громче и громче. Настроение улучшалось с каждой минутой.
   - Повезло тебе, Саня, что этот гусь раньше пацанов лотерейку купил! Иначе быть бы нам с тобой битыми! - весело сказал Стёпка.
   - Так-то оно так! Лишь бы он потом кипеш не поднял!
   - Вот уж чего - чего, а этого точно не будет! - продолжал ржать штурман, - Мало того, что всплывёт его тупость, так ещё и всем известно станет про шантаж и спекуляцию, на которую он нас вынудил. А за это его точно по головке не погладят!
   Веселье в комнате разразилось с новой силой, чередуясь с предложениями, как лучше истратить приличную сумму.
   За непрекращающимся смехом друзья не сразу услышали тихий стук в дверь.
   - Кто это ещё? - прекратив ржать во всё горло, тихо спросил Санька.
   - Не знаю, но, точно не этот гусь! Он бы так скромно к нам не рвался! - успокоил друга Стёпа и, обращаясь в сторону двери, крикнул, - заходи! Ну, кто там такой скромный?
   Дверь снова распахнулась, и на пороге возникла маленькая женская фигурка с огромным животом.
   - Это я, - застенчиво произнесла гостья, в которой пацаны узнали Аньку, супругу одного из своих женатых знакомых.
   Тихая обычная семейная пара, как и, практически, вся, недавно поженившаяся, молодёжь, обитала этажом выше. Единственное, что отличало эту пару от других, так это то, что они в очень недалёком будущем станут мамой и папой.
   - Мальчики, - тем временем тихо продолжала Анна, - говорят, вам с телевизорами повезло. Может, продадите один билетик? Только не думайте, я вам с процентами заплачу!
   Парни в растерянности захлопали глазами. Обманывать молодую советскую семью, которая к тому же частенько выручала парней до получки, у них не было никакой охоты.
   - Ань! Мы уже билет продали, - начал изворачиваться Саня.
   - Жаль, - вздохнула Анна, - Женька скоро на пароход уйдёт, а мне одной к общему телику уже трудно ходить. Может второй продадите, вам то всё равно скоро в навигацию?
   После этих слов парни, почему-то, почувствовали себя последними мерзавцами, лишившими слабую женщину телевизора.
   - Аньк, ты это, погоди расстраиваться то! - начал мямлить Стёпка, - У нас есть ещё билет, только мы не уверены, что он телик выиграет.
   - Вернее мы уверены, что он не выиграет, не обижайся, - вторил Санька товарищу.
   - Мальчики, поверьте, я абсолютно не обижаюсь и всё понимаю. Вы ничуть не обязаны оправдываться, - опять вздохнула Анька, направляясь к двери.
   - Анют, - окликнул её Стёпка, - знаешь что, бери этот билет. Только если не выиграешь, на нас не обижайся. Мы честно тебя предупредили, что билет пустой!
   - Вот спасибо, - обрадовалась молодая женщина, - только, если можно, я деньги вам за телик частями отдавать буду!
   - Анька! - прикрикнул Санька, - Прочисть уши! Говорят тебе, что билет пустой! За что же деньги-то ты нам платить собралась?!
   - Поняла, Санечка, поняла! - скороговоркой запричитала Анька, - так всем и буду говорить, что билет пустой, и я его в магазине купила!
   Санька безнадёжно махнул рукой и плюхнулся на кровать.
   - Аня! - прервал радостную трещотку Стёпка, - Мы согласны, будешь отдавать деньги по частям. Только у нас скоро навигация, и нам пока деньги не нужны, поэтому, копи первый взнос к осени!
   - Да к осени я вам всю сумму отдам! Спасибо, мальчики! - радостно взвизгнула Анюта и быстренько исчезла за дверью с дорогим для неё лотерейным билетом.
   После последнего визита веселья в комнате "китайцев" поубавилось, а парни переглянувшись, стали быстро одеваться, чтобы успеть накупить продуктов до закрытия поселкового магазина.
  
   6. Возвращение на корабль.
  
   Не прошло и недели, как приказом о вводе в эксплуатацию теплохода "Кит" всех "китайцев" вызвали на судно. Стёпка с Саней, попрыгав от радости до потолка, проворочавшись от перевозбуждения пол ночи, утром вскочили ни свет, ни заря, наспех позавтракав, рванули в сторону берега, где их ждал с прошлой осени их любимый буксир.
   По дороге к ним присоединился запыхавшийся от быстрой ходьбы механик.
   - Куда так бежите, черти! Чуть догнал вас, - переводя дух, пробасил Кузьмич, здороваясь с парнями.
   После недолгих приветствий вся троица продолжила путь к месту отстоя их корабля. Подходя к старенькому дебаркадеру, который одновременно являлся караванкой, их окликнул знакомый голос.
   - Куда прёте в такую рань, ироды? - задребезжал дед Филипп, появившийся перед "китайцами" невесть откуда.
   - Здорово дед! - не обращая на старческое ворчание, за всех весело отозвался Стёпка, - Ты чё, приказов не читаешь?! Нас на пароход вызвали, а ты передовым строителям коммунизма палки в колёса вставляешь!
   - Я всё читаю в отличии от вас, - продолжал бурчать старый шкипер, исполняющий обязанности караванного капитана, - строители хреновы!
   - Да, дед, с таким тормозным элементом, как ты не то что коммунизм, баню не построишь! - поддержал Стёпку Саня.
   - Сам ты - элемент долговязый! - ещё больше начал ворчать дед, переходя на крик, - Кузьмич! Осади своих шутников, пока я об их дурьи макушки все вёсла не переломал!
   - Ну, не шуми, не шуми, Филипп Аркадьевич! - примирительно запел Кузьмич, - ты чего от нас хотел то?
   - Так это не я хотел, того порядок требует! - важно ответил старик, - Идёшь первый раз на пароход, отметься в караванке. Я же знать должен, кто по вверенному мне участку ползает!
   - Ну, дед, ты даёшь! - не удержался от раздражения механик, - Чай, правила знаем! Конечно же отметимся, вот шеф придёт и всё отметит.
   - Да ему просто поговорить с кем нибудь охота, - тут же съязвил Санька, - одичал без людей за зиму то!
   Не успел матрос закончить отпущенную им шуточку, как тут же схлопотал увесистую оплеуху. Это Кузьмич своей не хилой рукой постарался привить пацану уважение к старшим.
   Санька, обидевшись, замолчал и отошёл в сторону, демонстративно прикуривая сигарету. Тем временем дед Филипп, полностью удовлетворённый полученным Саней уроком, обратился к "преподавателю":
   - Ты Кузьмич сам отметь в журнале. Палыча сегодня не будет, так что получается, пока ты у этих охламонов за старшего.
   - И куда это Палыч делся? - не утерпел Стёпка и вклинился в разговор старших.
   - Он вчера куда-то на два дня смотался. Так что завтра ждите, - продолжал дребезжать шкипер и, уже дружелюбно ткнув Стёпку, весело прошамкал, - уж не помрёте один день-то без капитана!
   - Ладно, сам отмечусь, - прервал развеселившегося деда Кузьмич и, повернувшись к молодёжи, буркнул, - ну, чё встали, пошли! Работы много!
   Парни, смачно затянувшись напоследок, бросили окурки и полетели на перегонки к своему теплоходу, обогнав только тронувшегося механика.
   - Ну, пострельцы! Вымахали с версту, а в заднице всё детство играет! - сказал дед Филипп, обращаясь к уходящему Кузьмичу, - Опять вы с ними хлебнёте счастья полные штаны!
   - Главное, чтобы эти штаны не нашими были, - пробурчал себе под нос механик, торопясь за своими подчинёнными.
  
   7. Первый рабочий день.
  
   Работа на "Ките" закипела сразу и слаженно. За первый же день, соскучившиеся по работе, парни не только выполнили, но и перевыполнили все намеченные механиком планы, чем толстяк был очень доволен. К вечеру первого же дня поднятия паров, было пущено отопление, и парни, получив одобрение механика, решившего ещё одну ночку перед навигацией переночевать дома, сбегали в общежитие за своими нехитрыми пожитками и перебрались на пароход в свои каюты. Немного поболтав после трудного рабочего дня, усталые, но очень довольные Степка и Саня разбрелись по своим каютам и быстро заснули.
   Утром их разбудил крик механика.
   - Есть кто живой?!
   - Есть! - раздался в коридоре сонный голос Сани.
   - Есть! - передразнил матроса Кузьмич, - Где же есть, если вас дармоедов нигде нет, хоть весь пароход выноси вместе с вами! Хорош ночевать, работать пора, а вы ещё чай не пили!
   Парни, проспавшие приход начальства, быстро привели себя в порядок после сладкого сна и практически одновременно влетели в кают-компанию.
   Там за столом уже сидели и причмокивая попивали только что заваренный чаёк Кузьмич с Леонидом Павловичем.
   - Ну, вы и спа-ать! - протянул капитан, прикладываясь к горячей кружке, - Кузьмич уже полчаса орёт, а вы только носами сопите!
   - Так устали вчера с непривычки, - начал оправдываться Стёпка, здороваясь за руку с командирами.
   - Как съездил, Палыч? - переводя разговор в другое русло, деловито спросил Санька.
   - Ты бы для начала спросил, куда съездил! - хохотнул капитан, глядя на серьёзного матроса.
   - Ну, так я... это... Ну, и куда? - совсем растерялся Саня.
   - Вечером расскажу. А пока быстренько завтракайте, я вам тут бутербродов принёс, и весело за работу!
   Уговаривать на счёт завтрака ни штурмана, ни матроса дважды не пришлось. Бутерброды со сверх звуковой скоростью исчезли со стола, да так быстро, что сидевшему рядом Кузьмичу осталось только крякнуть от увиденного.
   - Я, конечно, не доктор, но в одной очень классной книге было написано: "Тщательно пережевывая пищу, тем самым ты помогаешь обществу"! - обратился к поглотителям бутербродов механик.
   - Ты это к чему, Кузьмич? - довольно почёсывая набитое брюхо, спросил толстяка Санька.
   - К тому, Саня, к тому! - загадочно произнёс толстяк, поднимаясь со стула, - К тому, дорогой, что если бы вы пережевывали эти бутеры, а не глотали, как удавы, то могли бы заметить, что Палыч заботливо завернул каждый из бутербродов в бумагу.
   - Хорошо ещё, что не в фольгу! - икнул после минутного молчания Стёпка.
   - Да уж, - поддержал товарища Саня, - с фольгой это было бы круче!
   - Я думаю, вам и с бумагой мало не покажется! - стараясь сделать грустное лицо, продолжал ёрничать колобок, - Ладно, пока не началось, пошли работать!
   - Чего не началось? - переспросил Саня
   - Знамо чего! - в тон матросу проговорил Кузьмич, - Сначала закупорка, потом выстрел! Одна просьба! Ближайшие три дня не ходите в судовой гальюн!
   - Это ещё почему?! - возмутился Санька.
   - Так разнесёте там всё к чёртовой матери! - расхохотался довольный собой механик, и чуть успокоившись, продолжил, - Ну всё, пошли в машину.
   Долго парни прислушивались к малейшим урчаниям в своих животах, крутя гайки в машинном отделении, но никаких странных изменений в своих организмах не обнаружили и к концу рабочего времени уже напрочь забыли о происшедшем. Окончательно забыть их утренний конфуз помог общий ужин, назначенный шефом в честь начала нового сезона. Сидя в тесном дружном кругу, естественно, не без бутылочки, заботливо принесённой ещё с утра Кузьмичом, "китайцы" весело проводили время, вспоминая разные приключения. Пропустив очередную стопку, Саня вдруг встрепенулся и посмотрел на капитана.
   - Палыч! Ты же хотел нам рассказать, куда и зачем ты ездил.
   - Саня! Вот никогда не отгадаете, где я был, и о ком мне рассказали! - стараясь напустить ещё больше тумана на своё отсутствие, таинственно произнёс капитан.
   - Палыч, колись, не тени кота за хвост! - в нетерпении поддержал Саньку Стёпка.
   - Ладно, слушайте. Ездил я как-то недавно в город. Все свои дела обстряпал и решил зайти перед автобусом домой в привокзальное кафе пивка попить.
   Верите, нет, встретил я там своего сослуживца. Давно мы с ним не виделись! Я то после службы дембельнулся и опять на флот. А он остался на сверхсрочную, стал прапорщиком и служит сейчас в части, расположенной в нашей же области. Ну, слово - за слово, короче, начал он мне жаловаться на свою судьбу...
   - Знаешь, Лёнь, всё бы хорошо, квартиру получил, на пенсию заслуженную скоро, только прошлой осенью попадают к нам в роту, в мой взвод два солдата. Кстати, из ваших, водоплавающих, будь они не ладны!
  
   8. Рассказ капитана со слов знакомого прапорщика.
  
   Из рассказа своего старинного друга Леонид Павлович так же узнал, что эти водоплавающие были огроменных размеров, к тому же двойняшки - близнецы, отличить которых не смогла бы даже родная мать.
   При упоминании о близнецах огромных размеров у Леонида Павловича внутри что-то ойкнуло, но о своих предчувствиях он умолчал, внимательно продолжая слушать своего собеседника.
   Так вот. До появления этих двух хмурых монстров часть жила спокойной своей размеренной жизнью. Деды гоняли молодёжь, дембеля готовились к гражданской жизни, клея свои альбомы и прихорашивая форму, как в один далеко не прекрасный день появилось пополнение. После распределения новобранцев по взводам и ротам братья попали во взвод к нашему прапору, собиравшемуся вскоре преспокойно уйти на пенсию по выслуге лет. Но не тут то было! С того злополучного момента, когда два одинаковых амбала переступили порог расположения взвода, всё пошло вверх тормашками.
   При появлении новичков, кто-то из дедов крикнул:
   - Вешайтесь, духи!
   - Сам вешайся, урод! - пробасил один из братьев.
   Естественно, деды загудели, решив тут же показать новеньким, кто в доме хозяин. И в этом была их большая ошибка! Братья посылали в глубокий нокаут всех, кто подходил к ним на расстояние вытянутой руки. Буквально через минуту все старослужащие собрались в противоположном углу казармы, хаотично громоздясь друг на друге.
   Глядя на то, как прослужившие полтора года летают в горизонтальном положении через всю казарму и, врезавшись в самый дальний угол, мягко оседают с закатившимися глазами, дембели предпочли пока не высовываться из своего закутка. Они, обалдев, наблюдали за тем, как две одинаковых горы, практически задевая бритыми затылками люстры, с тяжёлым топотом двигались по расположению.
   Но самое худшее было то, что братья от кого-то узнали, что служить должны все, честно отдавая долг родине. В силу своих умственных способностей близнецы, не поняв про какой-то там долг ни единого слова, крепко запомнили, что служить всё-таки должны все и честно, то есть от звонка до звонка.
   Надо ли говорить, что прибывшими в часть новобранцами были те самые Коля с Толей, проработавшие целую навигацию на славном буксире с грозным названием "Кит".
   Поэтому, привыкшие всё делать добросовестно, братья в первый же день начали перестраивать Советскую армию, избавляя её от таких пережитков, как дедовщина. Старослужащие были с этим очень не согласны и в первую же ночь решили учинить новобранцам тёмную.
   Никто не может себе даже представить, как они ошиблись в своих начинаниях!!!
   И Коля, и Толя очень не любят, когда огромная толпа пытается разбудить кого либо из братьев поздней ночью, лупцуя их по голове и другим частям тела. Поэтому, для начала предупредив нападающих о том, что они сейчас встанут и не получив на это предостережение вразумительного ответа, близнецы, действительно, встали, и тут уже пришлось лечь многим, кто не внял их предупреждениям. Разношёрстная компания из дедов и дембелей разлетелась в разные стороны, словно брызги разлетаются с отряхивающихся после купания медведей. При этом надо отметить, что полёты от огромных кулаков до, ограничивающих помещение, стен штурмующие проделывали под наставления Коли о том, как теперь будет проходить их служба на благо Родины. Толя, посылая свою часть нападавших по той же траектории, что и брат, молчал, так как был полностью согласен с чеканящим фразы оратором.
   Вся эта возня заняла несколько минут и после убедительной просьбы братанов: "Дайте поспать!", в казарме воцарилась мёртвая тишина.
   Утром на построение первыми явились старослужащие. Вся рота стояла перед начальством по стойке смирно с застёгнутыми воротничками и подтянутыми ремнями. Отличить в шеренгах старослужащего от новобранца можно было только по фонарям, имеющимся у большей части служивого люда.
  
   - Ну, и что же в этом плохого? - прервав собеседника, спросил Леонид Павлович, - Порядок тебе навели.
   - Так то он так, только нам с ротным знаешь, как от начальства досталось!? - продолжал сетовать на судьбу прапор, - Дело хотели завести за неуставные отношения во взводе. Спасло только то, что не деды молодых разукрасили, а молодые дедов на место поставили. Да и это ещё не всё. На наши головы спустя три дня ещё один фрукт из ваших же свалился. Этот вообще! Знаешь, если близняшки просто очень огромные, то размерам этого бугая ещё названия не придумали! За этим громилой оба брата просто спрятаться могут! Когда вся троица обниматься начала, стало ясно, что они с одного предприятия, только на разных пароходах были. У Кольки с Толяном буксир с каким-то рыбьим названием, а у Мишки - "Альбатрос", я это точно запомнил! Все ротные деды как Миню увидели, да понаблюдали, как он братьев от радости с руки на руку перекидывает, так и взвыли! Серьёзно говорю! От страха! Командир тогда этого Мишутку сразу на свинарник определил. Туда из-за озверевшего хряка последнее время вообще ходить боялись. Не то что по одному, толпами боялись! Ну, и что ты думаешь? Миша как в свинарник зашёл, хряк на него. Так Мишаня наш его так саданул, что хряк его до сих пор стороной обходит. А если парень к нему подойти намылится, свин просто от страха под собой лужу делает!
   Вот какие дела у нас начались! Конечно, и на свинарнике и в роте вроде бы порядок, ан нет! Новая незадача начинается!
   Однажды, близнецы в составе сводной бригады были отправлены в распоряжение большого начальства. Надо было генералу на его строящейся даче выкопать канаву под канализацию. Ну, по привычке думая, что "старики" переложат всё копание на молодых, бригаду сформировали побольше. Привезли их на место, генерал показал им фронт работы, типа: вот, сынки, копайте от этого заборчика. И показал направление, куда должна идти эта канава. А канавка-то та в аккурат должна упереться в заднюю стену дома. Предполагая, что вся работа займёт у солдатиков дня три, генерал, будь он неладен, указав направление, уточнять поставленную задачу не стал, дескать, копайте ребята от забора и до заката, ну, то есть, сколько успеете.
   И что ты думаешь? Под надзором братьев, естественно, никто сочкануть не решился. При их непосредственном участии бригада прокопала не только до стены, но и под стеной, и под противоположной стеной, попутно раздолбав весь фундамент, вышла по другую сторону дома, выкорчевала все деревья в саду на своём пути, прокопала тоннель под забором, ограничивающим генеральскую территорию, и к вечеру углубилась далеко в лес!
   - И что, далеко углубилась? - решил уточнить капитан "Кита".
   - Так далеко, что им чуть побег не приписали! А уж когда на глазах у генерала подкопанные стены рухнули, так это вообще был конец света! Я уж думал, что службу где нибудь на севере окончу! После того случая наш командир части приказал близнецов в котельную отправить до конца службы. Пусть, говорит, там уголёк вместо трактора ворочают!
   - Ну вот, видишь, всё и устаканилось! - попытался успокоить приятеля Палыч, оставив на время желание рассказать о том, что он отлично знает данных индивидуумов, и что братья, к тому же, работали прошлый год на его пароходе.
   - Как бы не так! - продолжил свой рассказ бывший сослуживец, - В аккурат под Новый год приехали к нам в часть представители всего Варшавского договора. Великие шишки со своими телохранителями из элитных частей.
  
   Ну, генералы ходят по части, свои вопросы решают, а наш полкан перед ними ужом вьётся, дескать, не хотите ли на природе шашлычков отведать.
   Вот с этого-то всё и началось. Генералы идею одобрили, по машинам и на полигон. Наши солдатики им стол соорудили, скамеечки, офицеры выпивку, закуску прут ящиками, мангал припёрли, шашлычки варганят. Ну всё культурно и пристойно начиналось, как всегда по началу. Потом, немного выпив, генералы начали друг друга хвалить. Инородцы хоть и с акцентом, но по-русски шпрехают неплохо. Значит, хвалили они друг друга, хвалили, пока не допились до того, что сами хвалиться стали. Тут и зашёл у них спор, чья армия лучше и сильнее. Наш-то генерал с принятого на грудь расхорохорился больно, ну и возьми, да ляпни всем остальным своим гостям, что наш один взвод всю их охрану уложит. Братья славяне, естественно, с ним были не согласны. Слово за слово, решили они что-то вроде зарницы провести. Наш генерал приказал командиру части организовать здесь же палатки, типа штаба, быстро поставить флажки на разных концах полигона, ну и выставить против охраны дружественных генералов любой наш взвод. Кто первый до флажка противника доберётся, тот и сильнее.
   Наш полковник как это всё услышал, так чуть в обморок не свалился. Палатки он, конечно, организовал махом, а вот из какого взвода тренировочные груши для хорошо специально обученной охраны союзников сделать? Вопрос! И, конечно же, выбор пал на моих воинов!
   Ну, я что? Человек подневольный! Сказали, пригнал взвод на полигон. Генералы развели войска к своим флажкам, поставили своим "армиям" задачи, и началось!
   Мои герои, как увидели, кого против них выставили, так, похоже, разом все в штаны и навалили! Противник их своими приёмчиками, как кукол в разные стороны кидает, а наши ничего сделать не могут.
   Но всё-таки, есть Бог на свете! Генералы от нашей зимы подмерзать стали. В палатках печки-то есть, а топить нечем. Тут же поступил приказ: " Из расположения части доставить четыре мешка угля и двух истопников в придачу!"
   Приказ кто-то из лейтенантиков мигом доставил в котельную. Там Толя с Колей мешки угольком нагрузили, в ГАЗик закинули, и на полигон.
   Только вот на подъездах к полигону машина наглухо застряла в сугробе, не туды и не сюды! Лейтенантик чуть ли не стреляться удумам! Весь в поту, дрожит. А Коля ему спокойно так говорит:
   - Товарищ лейтенант, всё нормально, тут не далеко осталось. Мы эти мешки и так донесём, тем более, что палатки-то уже видно.
   Толя в знак согласия башкой мотнул, братья с машины слезли, мешки на плечи и вперёд. По большому счёту, что Коле, что Толе было по барабану, зачем, куда, чего нести и на кой чёрт кому это всё приспичило. Лишних вопросов они не задавали, а по сему были абсолютно не в курсах о пьяной затее большого начальства. Решив срезать путь и пойти не по дороге, а напрямик, через полигон, парни преспокойно пёрли на себе по два мешка, выполняя поставленную перед ними задачу, как вдруг перед ними открылась очень неприглядная картина.
   Какие-то крутые качки самым наглым образом издеваются над родным взводом, отрабатывая на них какие-то мудрёные приёмчики. Обострённое чувство справедливости быстренько налило близнецам глаза кровью, и те, временно отложив доставку угля по назначению, с криком "Наших бьют!" бросились в гущу событий. Поскольку ни один из прибывших углекопов не знал ни одного приёма, обидчиков они били, как умели: наотмашь кулаком.
   Многие из тех спецназовцев тогда так и не успели понять, откуда и что прилетело им в голову до того момента, когда в их глазах погас свет. Пока накувыркавшийся до сблёва взвод расползался в разные стороны, Коля с Толей своими кулачищами добивали безрезультатно пытавшихся провести против них приёмы чужестранцев.
   Завидев такой поворот событий, генералы дружественных стран начали предъявлять претензии, мол, это подстава, так не по правилам, откуда взялись эти два невидимых до селе бронетранспортёра!? На что им наш генерал, охмурённый постоянными возлияниями и наблюдаемыми успехами на импровизированном поле боя, заявил, что те могут бросить на подмогу своим резерв из охраны, оставшейся рядом с ними. Закипающие от азарта союзнички так и сделали.
   Хотя братаны и крушили противника, методично выводя из строя элитных телохранителей, кольцо вокруг них всё-таки постепенно сжималось.
   Как пить дать, не выстояли бы Коля с Толей, но опять помогло стечение обстоятельств!
   С небольшим опозданием от приказа о доставке на полигон четырёх мешков угля, чтобы ублажить начальство после предполагаемого фиаско в проводимой "зарнице", полковник украдкой отдал приказ заколоть самую большую свинью и доставить её на полигон, дабы приготовить её тушу прямо на вертеле.
   Надо ли говорить, что этот приказ получил новоиспечённый свинопас. Так как машина всё ещё торчала в снегу на подъездах к полигону, Мишаня не стал колоть свинью в свинарнике, а просто взвалил на свои могучие плечи в очередной раз обделавшегося хряка, и направился в указанном направлении. Естественно Миша так же, как и братья не пошёл по дороге, а решил срезать путь, направившись через тот злополучный полигон, где к его появлению, Коля с Толей уже держались из последних сил.
   Мишка, как видимо, очень обиделся на незнакомую толпу, окружившую его друзей. Не слово не говоря, он перехватил свою ношу за задние копыта, и, вращая хряком над головой, врезался в самую гущу противника. Не знаю, что чувствовали элитные бойцы дружественных государств, когда последнее, что мелькнуло перед их лицами за мгновение до потери сознания, было искажённое страхом рыло вращавшегося со скоростью пропеллера хряка.
   Наш ротный, перепугавшийся, что Мишка своей свиньёй переубивает всю охрану союзных генералов, что, не приведи, Господи, вызовет международный конфликт, начал истошно орать нашему Илье Муромцу:
   - Скотина! Ты же меня под трибунал подведёшь! Брось свинью! Это же учебно-показательный бой! Да, сдайся ты им, на конец!!!
   Мишаня хрюшку не бросил, а только заорал во всё горло: "Русские не сдаются!!!", продолжая вращать хряком над башкой.
   Когда противник был окончательно повержен, охваченный ужасом свин всё-таки умудрился вывернуться из могучих Мишкиных лап, и с визгом покинул поле боя. Не разбирая дороги и стараясь просочиться между ног у только что поднявшегося с земли, мало что ещё соображающего воина, хрюндель, прихватив его на своей спине, исчез за ближайшим пригорком.
   Вот тут-то и началось самое страшное! Перепившиеся генералы, оставшиеся практически без охраны, начали предъявлять, почему-то, нашему командиру части. Что тот без разрешения начальства ввёл в проводимые учения против безоружных братьев по социалистическому блоку, секретную бронетехнику и сверх секретный летательный аппарат, движущийся на предельно малых высотах, что позволяет ему выводить из строя противника посредством необычного пропеллера! Положение спасло только то, что вовремя в расположение штаба был доставлен очередной ящик водяры, после которого вся командирская рать успокоилась до утра.
   Итоги проведённой "зарницы" были подведены только на утро. Похмелившиеся генералы, признав, что ни один флажок не был взят противником, согласились на ничью, после чего, хмуро посмотрев на нашего полковника, с остатками охраны сели в машины и быстро уехали.
   После таких взглядов командир части уже прощался со своими звёздами на погонах, дружественная армия, подвергшаяся атаки секретного оружия, большей частью отдыхала в лазарете, в части недосчитались одного солдата, который обнаружился только под утро и, оправдывая своё отсутствие, нёс какую-то ересь, а многострадальный хряк исчез в неизвестном направлении.
   Правда, в тот же день в поликлинику близлежащего городка к психотерапевту были доставлены два гаишника, утверждавшие, будто по деревне, расположенной недалеко от полигона воинской части, по дороге, расталкивая машины в кюветы, прущая по автодороге, как танк, пронеслась небывалых размеров свинья с огромнейшими фарами вместо глаз. Управлял чудо - свинкой неадекватно ведущий себя солдат, восседавший на загривке животного.
   О данном инциденте было доложено, куда следует, но высшее руководство данный факт от общественности скрыло, посчитав это секретными разработками нового оружия, испытание которого могли наблюдать недалёкие гаишники. Кстати, на всякий случай, с них была взята подписка о неразглашении военной тайны.
  
   - Вот такие вот пироги! - протянул Леонид Павлович после наступившей в кают-компании тишины, выводя слушателей из оцепенения, - Перед расставанием я у своего корешка адресок части взял, решил проведать наших близняшек. Вот и отсутствовал, Саня, поэтому два дня.
   - А нас то чего не взял! - с обидой пробурчал Стёпка, - мы бы тоже их навестить хотели!
   - Ага! Навестить! - не удержавшись, встрял в разговор Кузьмич, - Собери вас всех вместе, а потом хлопот не оберёшься!
   - Ну, ладно! Увидитесь ещё! Не на век их в армию забрали! - примирительно сказал капитан, и продолжил уже твёрдым командирским тоном, - Выходные работаем, чтоб к понедельнику судно готово было!
   - Палыч! А народ нам когда дадут!? - встрепенулся Саня, - Мы и так всё вооружение на своих хрупких плечах сдюжили, а навигацию как же..?
   - Саня! Не ной, - оборвал матроса командир, - За то, что вы отработали, контора вам выплатит, а в навигацию, по любому, полным экипажем повалим. В понедельник новеньких дадут, отдел кадров обещал! А теперь спать! Завтра ещё работа есть.
   Не заставляя себя упрашивать, компания потянулась по своим каютам.
   Брякнувшись в свою койку, уже засыпая, в Саниной голове вдруг отчётливо всплыли последние слова капитана: "В понедельник новеньких дадут, отдел кадров обещал!"
   - В понедельник будет опубликована таблица разыгранной лотереи с нашими билетиками, - засыпая, успел подумать Санька, - с телевизором пролёт, а Палыч- то не знает...
   На этом мысль его оборвалась, и парень погрузился в глубокий сон.
  
  
  
  

9. Пополнение или "китайские новобранцы".

   Все выходные "китайцы" продолжали готовить свой буксир к предстоящей навигации. Кузьмич со Стёпкой возились в машине, Саня намывал пароход с верху до низу, а Леонид Павлович подготавливал все документы. До самого начала следующей недели малочисленный экипаж трудился, не покладая рук.
   Но, чем ближе подходил понедельник, тем хуже становилось Санино настроение.
   Однако, к великому изумлению матроса ожидаемый день прошёл без каких либо эксцессов. Ни в понедельник, ни на следующий день ничто и никто не напоминал ему ни о телевизорах, ни о лотерейных билетах. Жизнь текла своим чередом, всё было, как всегда, кроме того, что капитан становился всё более задумчивым, а пополнения, как не было, так и нет.
   - Что-то кадровик наш какой-то уж больно неразговорчивый стал, - поделился своими мыслями с механиком капитан во время всеобщего перекура, - с такой злостью на меня смотрит, будто я ему не меньше ста рублей должен.
   - Не бери в голову, Палыч, - жмурясь под весенними лучами солнца, ответил Кузьмич, - Похоже, его в детстве обижали все, вот он и злится на весь мир.
   - Да нет, тут что-то не то. Считай, уже практически все команды вызваны на свои корабли, и все укомплектованы. Даже те, кто на много позже нас выйти должен, а нам до сих пор народ не присылает. Говорит: "Ваши ещё не подъехали!"
   - Интересно, - продолжая нежиться под тёплыми лучами, промяукал толстяк,- кто же это к нам и откуда едет? По всей видимости, из далека добирается!
   Саня, поделившийся накануне своими опасениями со Степаном, счёл для себя лучшим в разговор командиров не вступать и тихонько ретировался со скамеечки, где по обыкновению собиралась вся команда, последовав примеру штурмана, уже испарившегося с места перекура.
   Стёпка с Саней уже настраивались, что скандала им не избежать, как на следующее утро капитан привёл на буксир двух матросов и, чем то озабоченный, опять направился в кантору, предварительно буркнув:
   - Знакомьтесь пока. Ляксеич, по каютам распредели! Я в контору. У нас с поваром проблемы какие-то!
   Приведённые капитаном парни были полной противоположностью друг другу. Если один напоминал жердь, упирающуюся в облака, то второй, скорее всего походил на сказочного карлика. С первого же взгляда было видно, что жердь очень медлительна и являла собой само спокойствие. В противовес этому, карлик не мог и секунды устоять на месте, будто бы состоял весь из шарниров. Единственное, их объединяющее, было то, как выяснилось в последствии, что оба они раньше работали крановщиками, и по своему приколизму могли запросто тягаться со Стёпой и Саней вместе взятыми. Кстати, последнее обстоятельство, по большому счёту, и явилось не последней причиной их принудительной переквалификации из крановщиков в матросы.
   После официального знакомства с новыми членами экипажа выяснилось, что длинного зовут Игорем, а маленького - Сергеем. Распределив пополнение по каютам, увеличившийся экипаж дружно продолжил работу, попутно объясняя новеньким что, где и зачем.
   С первых минут стало ясно, что работать, пришедшие на смену Коле и Толе парни умеют, работы не боятся, а их простота в общении быстро расположила к ним старожилов "Кита".
   - Ну, рассказывайте, как же вы докатились до жизни такой?! - задал Кузьмич вопрос новым членам экипажа, устраиваясь на скамейке во время очередного перекура, - За какие это заслуги вас из крановщиков-то попёрли?
   - Не поверишь, Кузьмич, практически, за доброту и заботу о ближнем! - постоянно ёрзая, начал каяться Серёга, - В конце прошлой навигации, как-то раз, сижу я на своём кране, а бригада докеров вагоны подо мной зачищает. Ну, попросили меня грейфером по вагону постучать, чтобы мёрзлый гравий сбить. Вот, я и постучал! Правда, мальца не рассчитал. Вагон с рельсов сошёл и в накопительную яму улетел. Вагон по приказу начальства закопали, а мне предложили на некоторое время перейти в матросы.
   - Круто! - резюмировал Саня.
   - Это ещё что! - меланхолично протянул Игорь, - Мне вообще повезло, что в матросы попал, а не куда-нибудь ещё дальше! Я грейфером машину разбил.
   - Ты расскажи, как ты её разбил! - перебил товарища Сергей.
   - Как, как?! Обычно! - опуская подробности, ответил Гоша.
   - Это называется "обычно"! - заржал карлик, - Вот, хотите верьте, хотите - нет, а дело было почти на глазах всего порта. Гошка сидит на кране и выгружает баржу в отвал, в кучу, значит. Тут ему приказ новый приходит. Заставляют его машины грузить. Ну, что просто грейфером махать, а что в машины метиться, разница огроменная. Вот наш супер - пупер и шмякнул полным грейфером по кабине! По правилам шофёр перед погрузкой обязан из машины вылезти и отойти в сторону, что, кстати, на своё счастье тот и сделал. В общем, результат: кабина в лепёшку, шофёр, обалдевший стоит, руками развёл, ничего сказать не может, а эта слега с крана из своей будки высунулся и орёт шофёру: "Ты чё наделал то?!!! На хрена из кабины вылез?!!! Как вот теперь обратно залазить то будешь?!!!". Короче, машину в ремонт, а этого в матросы.
   - Ясно! - выплевывая бычок за борт, сквозь зубы процедил Кузьмич, - Дал Бог работничков. Час от часу не легче! Пошли дальше гайки крутить. Направляясь по судовому коридору, механик всю дорогу бубнил себе под нос, но так, чтобы его ворчание было слышно всем следующим за ним:
   - Надо же случиться такому невезению!
   - Я тоже считаю, что мужикам не повезло... - перебив начальника, влез Саня.
   - Придурок! - гаркнул толстяк - Я говорю, что все куски безобразия теперь собраны в одном месте! А не повезло нам с Палычем, потому что это место здесь!
   И хватаясь за голову, со словами: "мало нам своих охламонов было!", механик исчез в недрах машинного отделения.
   - Расстроили вы, ребята, деда! - нравоучительно изрёк Саня, поднимая указательный палец вверх.
   - Погоди! Это ещё не расстройство! - мрачно произнёс Степан, - Что будет, когда он узнает, как и из-за кого они на этот пароход попали. Вот тогда будет расстройство так расстройство!
   - Да ладно тебе, Стёп! Вечно ты краски сгущаешь, - начал успокаивать Санька старого товарища, - никто ничего не узнает. Сам же говорил, что кадровик про телевизор ничего никому не скажет.
   - О! И эти тоже про какой-то телик болтают! - оживился Серёга, до сих пор ничего непонимающе хлопая глазами.
   - А кто ещё про телевизор говорил? - насторожился Стёпка.
   - Да тот дядька в отделе кадров, что нас сюда направил! - весело отвечал бывший маленький крановщик, - Он ещё, когда направление выписывал, злорадно так ухмылялся, всё говорил: "Я им за этот телевизор устрою весёлую жизнь, век помнить будут!".
   - А кому им, он ничего не говорил, может, поимённо называл кого? - решил уточнить Саня.
   - Нет, - просто ответил Сергей, и снова спросил, - Так что за телевизор-то?
   - Потом расскажу! - мрачно произнёс Стёпа, увлекая всё сборище за собой в машину, - когда Кузьмич чем-то недоволен, лучше его не злить!
   - Это верно, - вздохнул Саня, устремившись на своё рабочее место.
   До самого вечера молодёжь, усердно работая ключами, доводила до ума главные двигатели быстро устраняя все замечания, сделанные Кузьмичом, что доставляло последнему явное удовольствие. Механик, глядя на то, как лихо спорится работа у коллектива, составленного из новых и старых членов экипажа, даже пожалел о своих высказываниях.
  
   10. Подготовка к выходу и "опять про телевизоры".
  
   Леонид Павлович вернулся на буксир только к вечеру. Усталый и задумчивый он, перекинувшись парами фраз с экипажем, даже не посидев со всеми вечером у телевизора, быстро ушёл отдыхать в свою каюту. Умотавшиеся за день парни тоже бодрствовали не долго. Слипающиеся от усталости глаза явно говорили о том, что всем пора на заслуженный отдых.
   Только у Кузьмича, мимо зоркого ока которого не могло проскользнуть непонятное настроение капитана, зародились какие-то смутные сомнения, но и он вскоре, поддавшись общей усталости, двинулся в свою каюту.
   Утром, ни свет, ни заря Леонид Павлович, разбудив всю команду, снова умчался в отдел кадров.
   Парни во главе с механиком ещё сидели в кают-компании пили чай, заботливо приготовленный везде успевающим Санькой, а шеф уже вернулся на пароход.
   - У меня для вас две новости! Одна хорошая, другая - плохая! С какой начинать? - весёлым тоном произнёс капитан, наливая себе горячего крепкого чайку и присаживаясь к общей компании.
   - Начинай с хорошей, Палыч. Она нам будет душу греть, когда ты гадость рассказывать начнёшь, - буркнул Кузьмич.
   - Хорошая, это то, что завтра, после предъявления судна судоходному инспектору, в составе ледоколов пойдём в низовья реки встречать караван грузовиков. По подходу каравана будем его сопровождать. Во время хода каравана в ледовых условиях, наша задача состоит в том, чтобы помогать судам во время их подхода к месту назначения.
   - Наконец-то в дело пойдём, - обрадовался механик, - а то я уж думал, начальство совсем забыло, зачем нас и вызвали раньше всех.
   - А плохая новость какая? - не утерпел Саня, задавая вопрос.
   Матрос, всеми фибрами души чувствовал, что плохая новость больше всех касается его.
   - Плохая новость вот какая, - немного нахмурившись, что, всё-таки, не кардинально повлияло на его настроение, сказал Леонид Павлович, почему-то адресуя свою речь непосредственно Сане, - пока нам придётся выйти без повара, но это временно, на рейс, на два.
   - Я так и знал! - начал возмущаться Саня, - В нашей жизни нет ничего постояннее временного!
   - Не плачь, Саня! - с язвинкой в голосе начал успокаивать матроса Кузьмич, - Денег кучу за недостающего получишь! Да и привыкнуть бы уже должен! Ведь всю подготовку к навигации главным по камбузу был!
   - Денег кучу! - передразнил Кузьмича Саня, - Я бы сам приплачивался, только чтоб кто-нибудь другой кашеварил! Вон пусть Гошка или Серёга готовят! У меня на камбуз аллергия!
   - Знаем, Саня, твою аллергию! - продолжал подкалывать парня механик, - Как выступила она у тебя на заднем месте в позапрошлом году, так и не даёт тебе до сих пор покою! А ведь сколько времени то утекло с тех пор?! Пора бы это дело обновить!
   - Ну, если ты так просишь, обновим!!! - психанул Санька, - А то некоторые совсем забыли, как им чуть "хвост" не оторвали!!!
   С последними выкриками матроса толстяк поперхнулся и, закашлявшись, с трудом выговорил вслед выходящему из кают-компании матросу:
   - Ну, Санёк, чтоб тебе... Чуть в стакане с чаем не утопил!
   - Так! - уже тоном не терпящим пререканий, сурово изрёк капитан, - ввиду производственной необходимости, ответственного по питанию назначаю Саню. Все остальные будут ему безоговорочно оказывать посильную помощь! Всё!!! А сейчас, Игорь и Сергей вместе с Саней идут за колпитом. Стёпа, ты тоже иди с ними, только сначала попробуй трактор в караванке выпросить.
   - Ага, выпросишь у них! - пробурчал Стёпка.
   - Не дрейфь, паря! - продолжал веселиться Кузьмич, - ты трактористу про Фантомаса напомни, - Он от одного упоминания о зверюшке тебе все продукты без трактора доставит!
   После выданной шутки толстяк заржал, как сивый мерин и удалился по своим делам, а парни, возглавляемые хмурым Саней, двинулись в магазин речников за продуктами.
   Как ни странно, на радость "китайцам" старенький тракторишка был свободен, и дед Филипп, не торгуясь, отрядил тракториста и вверенную ему технику в Стёпкино распоряжение.
   Пацаны уже грузились в прицеп, когда их окликнул запыхавшийся шеф.
   - Стёпа! - чуть отдышавшись, попросил Леонид Павлович, - Чуть не забыл! По пути заскочите ко мне домой, чемодан захватите! Супруга с утра не дала забрать, ещё чего-то туда сунуть хотела.
   - Захватим, Палыч, будь спок! - выпалил Стёпка, и трактор рванул в сторону магазина.
   Пока трактор нёс всю компанию по знакомым поселковым улицам, разбрызгивая в разные стороны весеннюю слякоть, настроение у Сани мало по малу приходило в своё естественное весёлое состояние. Конечно, если бы на его месте оказался бы какой-нибудь пессимист, то он наверняка зациклился на том месте капитанской речи, где говорилось о том, что экипажу придётся выйти без повара. Но так как Саня был всё-таки неунывающим оптимистом, ему больше пришлись по душе слова, о том, что эта временная трудность будет длиться от силы два рейса.
   Уже затариваясь продуктами, парень абсолютно забыл о своём плохом настроении и весело подгонял грузивших мешки и разношёрстные сумки в тракторный прицеп товарищей.
   Все продукты были уже получены и погружены, а Саня, рассчитавшись с продавцами, спешил присоединиться к, перекуривающим у тракторной тележки, друзьям. В этот момент у магазина появилась, переваливающаяся, как утка Анька.
   Здорово, Анюта! - весело крикнул Саня, - Пора бы завязывать по магазинам шастать, а то, не дай Бог, родишь прямо на дороге! Чего тогда делать то будешь?!
   - Да я только за хлебом вышла, - отпыхиваясь, оправдывалась Анна, и будто опомнившись, встрепенулась, - Санечка! Стёпа! Спасибо вам огромное! Мы с Женькой так уж рады, так рады!
   - Ты чего, мать! С Дуба рухнула? - оторопел Санька.
   - Анют, ты бы лучше дома сейчас сидела, - поддержал дружка Стёпка, - похоже, тебе первым солнцем башку наглухо перегревает. Чему рада-то? Тому, что мы мешки ворочаем, надрываясь? Женьку ещё к чему-то приплела!
   - Да нет, мальчики! - продолжала щебетать деваха, не обращая внимания на удивлённые лица пацанов, - Я вам хочу большое спасибо за телевизор сказать!
   - Какой ещё телевизор?! - удивились разом недавние обитатели второго этажа общежития.
   - Как какого?! - перехлёстывала через край радость, переполнявшая Анюту, - Который мы выиграли по вашему билетику лотерейному!!!
   Парни ничего не понимающе переглянулись.
   - Только вы не думайте, - продолжала трещать счастливая обладательница выигранного чудо ящика, - мы вам осенью всю сумму за него вернём! Как и договаривались.
   - Чё, правда, что ли выиграли?! - только и смог переспросить удивлённый Стёпка.
   - Ну, ни фига себе!!! - подвёл итог Степкиному удивлению Санёк, и немного погодя, перебивая продолжающиеся благодарности в свой адрес, спросил, - А ещё кто знает, что ты на наш билет выиграла?
   - Санечка, я никому не говорила, но сам знаешь нашу общагу, шила в мешке не утаишь! - оправдывалась Анна, - Слухи уже по всему посёлку ползут, хоть я и отнекиваюсь!
   - Ну, вот, Саня, - заметил товарищу Стёпка, - похоже, быть тебе поваром до тех пор, пока кадровик в этом затоне работает! Интересно, что мне-то светит?! Такую чехарду с лотерейными билетами он нам по гроб жизни не простит!
   - А всё-таки, есть справедливость на земле! - сквозь смех простонал Саня.
   - Нормально! - в такт товарищу веселился Стёпка, и немного просмеявшись, сказал, обращаясь уже к, ничего не понимающей из разговора друзей, Анюте, - Аньк! Ты нам ничего не должна! Считай, это вам с Женькой подарок от всего нашего экипажа ко дню рождения вашего малыша!
   - Не забудьте осенью проставиться! А то родишь летом, так и зажмёте день рождение! - напуская на себя деланную строгость, подытожил разговор Санёк, залезая в телегу.
   За Саней на погруженные мешки поспешили взгромоздиться ничего не понимающие Гоша с Сергеем. Под непрекращающуюся благодарность одуревшей от счастья Аньки, последним в прицеп взгромоздился Стёпка, и трактор, не медля ни секунды, рванул в обратный путь.
   По дороге, как и было обещано Леониду Павловичу, "китайцы" заскочили к нему домой и захватили выданные его женой чемодан и пакет с не уместившимся в первую тару капитанским барахлом. Пока трактор тащил тележку с колпитом и восседавшими на мешках парнями к берегу, где стоял "Кит", на расспросы Игоря и Серёги Санька со Стёпкой поведали им историю с лотерейными билетами и вытекающими из этого последствиями.
   Весь остаток пути до самого берега из прицепа до тракториста доносился часто возникающий общий хохот, при этом тот каждый раз невольно притормаживал, думая, что на придорожных кочках здорово растряс мозги и без того весёлым пассажирам.
  
  
  
  
   11. Как купались капитанские шмотки с вытекающими из этого последствиями.
  
   Добравшийся до берега со всем скарбом, трактор резко остановился у самого трапа, ведущего на буксир.
   - Стёпа, вы сначала выгрузите всё из телеги, чтобы я уехать смог, - обратился к штурману тракторист, которому уже порядком надоела весёлая компания, - потом хоть целый день своё барахло на пароход затаскивайте, а меня уже в караванке, наверное, ждут.
   Парни не стали спорить с шофёром. Быстренько разгрузив прицеп, матросы во главе со штурманом, отпустив трактор, уселись немного перекурить под уже прилично греющими солнечными лучами, продолжая ржать над лотерейной историей.
   - Ну, ладно. Поржали и хватит, - сказал Степан после очередного порыва хохота, - давайте всё это на пароход затащим.
   Уговаривать рвущихся в навигацию парней долго не пришлось. Все разом вскочили и в предчувствии скорого выхода в рейс с вдохновением начали переносить мешки и сумки на пароход по хлипкому трапу.
   - Серёга, капитанские вещи тащи, а то, не дай Бог, забудем! - крикнул Стёпка спустившемуся на берег матросу.
   - Будь спок, начальник, Я уже! - весело отозвался вертлявый парень, хватая в одну руку командирский чемодан, в другую - огромный пакет.
   Взбегая на буксир по хлипким доскам, сколоченным между собой поперечными балясинами, Сергей, не заметив спускающегося на берег Игоря, на скорости врезался в него, и чтобы не улететь в воду, вцепился во встречного парня, естественно, выпустив из рук свою ношу.
   Если чемодан после случившегося чудом остался на краю трапа, то вот пакет прямиком отправился в холодную весеннюю воду.
   Растерявшиеся Серёга с Гошей замерли на месте столкновения, с ужасом наблюдая, как шмотки начальника медленно погружаются в воду, пуская на прощание воздушные пузыри разного калибра.
   - Серёга! Знаешь, чего ты сейчас сделал?! - выходя из ступора от увиденного, ляпнул Саня, наблюдая за опустившимся на дно пакетом и прикидывая на глаз глубину в месте погружения "царских" шмоток, - Ты сейчас собственноручно подписал себе смертный приговор!
   - А чё я то?! - сбросив с себя оцепенение, заголосил корабельный гном, - Это слега чёртова меня в речку чуть не столкнула! Хорошо, что я сам вместе с пакетом не улетел!
   - Это ты правильно сказал, - задумчиво произнёс Стёпка, также наблюдавший всё произошедшее с борта теплохода.
   - Это ты про что? - возмутился Гоша, - Я и слова сказать не успел, как этот шарнирный лилипут мне в пузо врезался!
   - Да нет, я не про то, - продолжая пялиться сквозь небольшую толщу воды на затонувший капитанский скарб, бубнил Стёпка, - я про то, как нам с Саней повезло, что вы вместе с пакетом не улетели.
   На немой вопрос продолжавших стоять на трапе грузчиков - неудачников, Стёпка медленно начал объяснять виновникам случившегося инцидента свои мысли:
   - Если бы вы улетели с трапа вместе с капитанским барахлом, вы бы из виновных превратились бы в пострадавших, и мне, как старшему в нашей бригаде, а Сане, как назначенному ответственному за производимые работы, перепало бы от Палыча и за вас, и за его шмотки, "мама не горюй"!
   - А так, - подвёл итог Стёпкиному объяснению Саня, - можно сказать: докеры столкнулись вовремя, щмотки утонули правильно!
   - Ну, не все же утонули, кое-что осталось, - начал было оправдываться Сергей но, поворачиваясь к, устоявшему на краю трапа, чемодану, случайно задел его ногой.
   На глазах у всей честной компании капитанский чемодан покачнулся и, кувыркнувшись, плюхнулся в воду, обдавая брызгами стоявших на трапе парней.
   - До свидания, чемоданчик! - обречённо выдохнул Саня, картинно помахав рукой, присоединяющемуся к пакету, чемодану.
   - До свидания, спокойная жизнь! - вторил другу Стёпка, - Здравствуй, жопа - новый год!
   Хотя никто не понял, при чём тут новый год и то место, которое упомянул штурман, ни у кого не было сомнений, что со спокойной жизнью, в лучшем случае - на первое время, можно было действительно распрощаться.
   Вся компания, как заворожённая, смотрела на погружение второй части капитанского скарба в прибрежные воды затона.
   - Вы чего там такого страшного увидели?! - вывел, готовящуюся к неминуемой экзекуции компанию, из очередного забытья весёлый голос, ничего не подозревающего, механика.
   - Это мы по кругам на воде своё недалёкое будущее предсказать пытаемся, - не очень весело пошутил Саня.
   Проследив направление, по которому были устремлены взгляды парней, толстяк, увидел знакомый чемодан, медленно опускающийся на дно и, присоединяющийся к лежащему там, пакету.
   Та-а-ак! - пропел Кузьмич, обводя взглядом растерявшуюся компанию, - Ну, чей чемоданчик, мы знаем! А пакет?
   - Пакет, к великому сожалению, принадлежит тому же, кому и чемоданчик! - грустно изрёк Саня.
   - Яс-с-сно! И чего мы ждём! - в том же тоне спросил механик.
   - Так, понятно чего, - хмуро ответил Стёпка, - ждём "ничего хорошего"!
   - Ну, это вы правильно ждёте! - пытаясь натянуть на своё круглое лицо участливую мину, продолжал на распев колобок, - Только вещи начальника всё равно доставать придётся!
   - Это понятно, - вздохнул Игорь и начал стаскивать с себя штаны, намереваясь прыгнуть в ледяную воду.
   - Погоди, портки-то скидывать, болезный! - не удержавшись, заржал Кузьмич, - Порка пока откладывается до появления шефа, а сейчас, тащите багор, тот что подлиннее! Авось выудите утопленников!
   Саня бросился на корму и через мгновенье уже был на трапе. Общими усилиями многострадальные вещи капитана были подняты со дна и доставлены на борт буксира.
   - Есть ли у присутствующих желание смягчить справедливое наказание! - изображая строгого судью, продолжал подтрунивать над парнями механик.
   - Ну, и чё?! - с недоверием покосился на командира Саня.
   - А то! - передразнил матроса Кузьмич, - Шмотьё в машине развесьте! Там быстрее высохнет! Может быть, вам это зачтётся, когда шеф на семечки раздавать будет!
   И разразившись хохотом, довольный собой толстяк покатился по коридору в направлении кают-компании, а парни, вняв предложению Кузьмича уже неслись в машинное отделение. Там они быстро натянули верёвку и, предварительно выжав каждую вещь, развесили всё бельё, аккуратно расправив все складки.
   - Стёпа! - как-то обречённо окликнул штурмана Игорь, доставая из карманов форменного кителя встроенный в блокнот микрокалькулятор, красивую, по всей видимости, очень дорогую ручку, - Это как сушить будем! Ведь на верёвку это всё не повесишь!
   - Не дрейфь, Гоша! - выпалил штурман, - У нас ведь котёл работает! Положи на него все эти причиндалы, может, просохнут!
   Вся суета по развешиванию и раскладыванию капитанских вещей заняла у матросов во главе со вторым штурманом не более десяти минут. Немного отдышавшись, Саня с Игорем пошли размещать оставленные на палубе продукты по холодильникам и разным ящикам и кладовкам, а Стёпка и Сергей ринулись на палубу провести последние приготовления перед сдачей судна судоходному инспектору.
   Стараясь нагнать упущенное из-за непредвиденной задержки время, парни напрочь забыли о капитанских шмотках и другой утвари начальника. Только по истечении солидного времени, собравшись в кают-компании, чтобы испить чайку и перевести дух, они, наткнувшись на сидящего за столом капитана, перебирающего судовые бумаги, вспомнили о случившемся с ними происшествии.
   - Как дела, супермены? - не отрываясь от бумаг, спросил вошедших Леонид Павлович.
   - Дела у прокурора, а у нас пока ещё - делишки, - не весело произнёс Серёга.
   - Это хорошо, - продолжая смотреть в бумаги, протянул капитан и, оторвавшись от документов, обратился к Сане, - Сашок, будь добр, не в службу, а в дружбу, принеси мою ручку из чемодана. Она там, в кармашке лежит.
   Саня, как ошпаренный, рванул из кают-компании, расталкивая изменившихся в лице подельников по дневному мокрому делу.
   - Уже не лежит, - пробурчал Игорь себе под нос.
   На это замечание Гоша получил тычок локтем от Стёпки, а шеф, не разобравший в бурчании ни слова, переспросил:
   - Что, что? Гоша, говори громче, а то мычишь, будто воды в рот набрал!
   - Это он не в рот, а в чемодан вам воды набрал, - так же тихо, как и его товарищ по несчастью прошипел Серёга.
   - Это не я! - неожиданно заорал прямо в лицо шарнирному лилипуту Игорь, но спохватившись, повернулся к склонившемуся над бумагами капитану, менее уверенно продолжил, - Вернее я, но про себя, просто бурчу!
   - Ты уж давай определись, - не унимался Серёга, продолжая еле слышно бубнить себе под нос, - То орёшь, что это не ты, то всё на себя берёшь, бурчало хреново!
   - Да что вы там делите то? - поднял глаза на подчинённых, отрываясь от документов, Леонид Павлович, - Чего стряслось что ли?
   " Сейчас узнаешь, что стряслось", - подумал про себя Стёпка, готовясь получить свою порцию разгона.
   В этот момент в дверях кают-компании появился Саня с выражением лица человека покорно идущего на плаху.
   - Палыч! Она того, расплавилась! - не своим голосом проблеял матрос.
   Все остальные участники купания капитанских вещей, махом поняв, что имеет ввиду Саня, пригорюнились пуще прежнего.
   - Кто расплавилась? - от неожиданности изумился капитан.
   - Ручка твоя, - угрюмо продолжал матрос.
   - Это как? - продолжал недоумевать шеф, точно знающий, что в чемодане рядом с ручкой никаких нагревательных приборов, тем более включенных, быть не могло.
   - А вот так, она вместе с калькулятором твоим приказала долго жить.
   - С калькулятором? - не переставал, пока по-детски, изумляться капитан, - Почему?
   - Потому что и калькулятор, и ручка находились в твоём фирменном блокноте, - терпеливо объяснял капитану Саня, стараясь постепенно ввести его в курс дела, чтобы того от неожиданности не хватил удар от постигшего несчастья.
   - А что ручка в блокноте с калькулятором делала, и почему блокнот расплавил и то и другое? - продолжал расспросы Леонид Павлович, но, уже чувствуя, что его архаровцы что-то недоговаривают.
   - Да нет, Палыч, блокнот не расплавил и то, и другое. Он сам сгорел на котле в машинном отделении, - не переставал объяснять Саня.
   - А как блокнот попал из моего чемодана на котёл? - уже твёрдым голосом допрашивал парня шеф.
   - Как, как? Мы сами его положили! Сушиться! - в свою очередь удивился непонятливости начальника матрос.
   - А почему он мокрый был?! - совсем рассвирепев, начал выходить из себя Леонид Павлович.
   - Потому, - уже не очень уверенно ответил Саня, - что блокнот находился с остальным барахлом в одном и том же месте.
   - В каком месте?! - перешёл на крик командир.
   - В чемодане! - в отчаянии завопил Санёк.
   Разговор пришёл практически в свою отправную точку, коим являлся чемодан. Леонид Павлович, отчаявшись добиться сколь-нибудь вразумительных объяснений, в бессилии рухнул на стул.
   - Саня! Давай по порядку, - собрав всю волю в кулак, мирно предложил капитан, - Я так понял, ручка вместе с калькулятором и блокнотом сгорела потому, что вы их решили высушить на котле, так?
   - Да, - осторожно подтвердил матрос.
   - Хорошо! Пойдём дальше! - предложил Леонид Павлович, заглядывая в непорочные Санины очи, - Если вы их решили высушить, значит, до этого вы их намочили вместе с остальными вещами, так?
   - Так? - ещё осторожнее ответил Саня.
   - А зачем вы их намочили? - неожиданно вкрадчиво спросил капитан.
   Этот вопрос выбил Саню из колеи. Парень ожидал любого следующего логики вопроса. Он уже практически подготовил ответы на вопросы: "Как?" или "Где?", но поставленный начальством неожиданный вопрос застал пацана врасплох.
   - Ну-у, не удержались мы... кое-кто..., - неуверенным голосом проблеял Санька.
   В кают-компании повисла гнетущая тишина, в которой, наверное, даже можно было услышать биение сердец, наблюдавших за диалогом Стёпки, Гоши и Серёги.
   Затянувшаяся пауза была явно не в пользу стороны защиты.
   - Значит, подмочили мне вещи?! - опять поднялся со стула, утвердившийся в своей версии, Леонид Павлович и угрожающе обвёл всех присутствующих огненным взором, - Ну! И у какого же шутника такое недержание? Кого лечить будем, а?
   - Палыч, ты чего? Совсем с катушек слетел? - обалдело спросил капитана появившийся в помещении Кузьмич, слышавший ещё из коридора последние фразы, - Пацаны просто твои вещи с трапа уронили, а ты на них такую бочку катишь!
   - Во, во! - встрепенулся, чувствуя подоспевшую поддержку, Саня, как никто другой знавший, что лучшая защита это нападение, - Мы твои вещи со дна достали, высушили, а ты о нас так плохо подумал!
   - А как мне ещё думать, если ты путью ничего объяснить не можешь! - уже более мирно, но всё-таки на повышенных тонах выпалил капитан, - И эти стоят, молчат, как заговорщики! Я и предположить не мог, что у меня на судне у всей команды руки из задницы растут!
   Ещё немного побушевав, после упоминания пятой точки, Леонид Павлович поостыл. А ещё немного погодя на судно прибыл судоходчик, после осмотра которого, "Кит" официально был принят в эксплуатацию, что незамедлительно отметилось поднятием флага на кормовом флагштоке.
  
   12. Выход в первый рейс.
  
   Утро следующего дня выдалось безветренным и ясным. Весёлое щебетанье птиц, дружно перекликаясь с журчанием спешащих к реке ручейков, настойчиво будило всю округу, упрямо констатируя тот факт, что весна пришла окончательно и бесповоротно.
   Стоявшие уже по вахтам со вчерашнего вечера "китайцы" с нетерпением ждали приказа на выход в рейс. Ожидание хоть и было томительным, но всё же не очень долгим. Не успел начаться в конторе рабочий день, как рация ожила, и в динамике раздался знакомый дребезжащий голос:
   - "Кит" караванке.
   - Слушаю тебя, Филипп Аркадьевич, - с нетерпением откликнулся сидящий в рубке Кузьмич, - доброе утро!
   - Здорово, Кузьмич! - узнав собеседника, продолжал караванный капитан, - Пусть Палыч в диспетчерскую зайдёт. Вам приказ из пароходства, пойдёте в низовья реки караван встречать. Пойдёте с ледоколом, он сейчас как раз к нашему затону подходит. Так что, пусть капитан у вас быстренько приказ берёт и бегом на выход, чтобы колуна не задерживать.
   - Не дрейфь, Аркадич! - весело зазвенел в трубку толстяк, - догоним мы его в случае чего, далеко по льду не уйдёт!
   - Я те дам, "в случае чего"! - деловито повысил тон дед Филипп, - приказано за ледоколом след в след идти, исполняй! Не хватало ещё, чтоб вас льдом где-нибудь затёрло. Ледоколу потом возвращаться, да вас, дармоедов, из затора выковыривать!
   - Ну, это ты загнул, Аркадич! - обиженно проговорил Кузьмич, - Кого это мы когда задерживали?!
   - Давай, давай, Кузьмич, пошевеливайтесь! - продолжал наседать дед, но уже более миролюбиво, - Лёд ещё крепкий стоит, так что вам лучше от колуна не отставать. Не дай, Бог, что случиться.
   - Всё сделаем, как надо. Палыч уже в пути! Готовь бумажку, - выпалил механик. В то же время, стоящий с Кузьмичом на вахте Саня, уже доложил капитану о состоявшемся по рации разговоре. Леонид Павлович, сидевший в кают-компании, отставил кружку с чаем, быстро накинул бушлат и отправился в диспетчерскую за долгожданным приказом, на ходу крикнув Сане:
   - Кузьмичу передай, пусть машины заводит!
   Парень в приподнятом настроении передал приказ шефа механику и, получив разрешение самому завести дизеля, кинулся в машинное отделение.
   После недолгих приготовлений машины на буксире весело взревели, нарушая уже привычную за зиму тишину, оповестив все окрестности о начале новой навигации.
   По возвращению капитана трап был поднят, концы отданы, и "Кит", важно развернувшись, медленно пополз на выход из родного затона, с треском ломая ещё стоявший сплошным покрывалом, но уже не такой плотный лёд.
   Погудев на прощание, буксир вышел из затона и, присоединившись к ожидавшему его на выходе ледоколу, пошлёпал за ним по проторенной колее.
   Смотав швартовые по местам, Санька поднялся в ходовую рубку, где уже собрался весь экипаж.
   - Саня! - весело сказал Леонид Павлович, обращаясь к вошедшему матросу, - Забыл в суматохе! Давай танцуй!
   - Это в честь чего это! - насторожился парень, - Мало вам, что повара из меня сделали, так ещё и в свободное от работы время танцевать вам! Может, ещё спеть прикажете?!
   - Ладно ерепениться то! - миролюбиво прервал речь закипающего матроса, - Тебе письмо пришло на общагу, а так как ты оттуда на пароход съехал, его в контору переслали. На, держи!
   И Леонид Павлович протянул насупившемуся Саньке конверт. Тот быстро схватил послание и усевшись на диван, всецело погрузился в чтение полученного послания. Чем дольше парень бегал глазами по строчкам полученного письма, тем светлее становилось его лицо.
   - Чё, Саня, знакомые буквы ищешь? - вкрадчиво спросил Кузьмич, подтрунивая над подчинённым.
   - Ага! - не отрываясь от письма, ответил матрос, - Как найду, покажу! Тоже грамоте учиться будешь!
   - Вот молодёжь! - не найдя, что ответить пацану, взвился толстяк под сдержанные смешки, раздавшиеся в разных углах помещения, - Ну, слово сказать нельзя! Тут же на дыбы встают, просто ёжики какие-то!
   - Ежики на дыбы не встают, что они кони, что ли! - едва сдерживая смех, заметил Стёпка.
   - Встают, ещё как встают! - чувствуя свою оплошность, забурчал Кузьмич, - Вон, посмотри на дружка своего. Чистый ёжик, а чуть что, сразу иголки распушает и взбрыкнуть норовит!
   - Ну вот, опять начинается! - неодобрительно заметил капитан, - Не успели в навигацию выйти, а уже по новой! Кони! Ёжики!
   После замечания Леонида Павловича смехачи притихли, а командир, удовлетворённый, что перепалка прекратилась, не успев разрастись до глобальных масштабов, мирно спросил:
   - Любаня пишет что ли, а, Сань?
   - Угу, - отозвался Санёк, и дочитав, наконец-то письмо, поднял глаза и весело продолжил, - Любка в отпуске хочет к нам покататься сесть! Возьмём, Палыч?
   - Конечно, Саня, для хорошего человека ничего не жалко! - уже весело сказал капитан, - Чай, не чужая нам!
   - Небось, с Фантиком заявится? - продолжая дуться, брякнул колобок, чем разом пресёк, чуть было не разразившееся веселье Сани и Стёпки, - Давненько мы с котиками не общались! А этот уже подрос наверняка. Думаю, славненько время проведём в его компании!
   - А чем тебе Фантик-то не угодил? - встал на защиту Любашиного подопечного Стёпка, - Ты ему просто никак простить не можешь, что он быстрее тебя гальюн занимал?!
   - Дурак ты, Стёпа, - делая безразличное лицо, отмахнулся Кузьмич, продолжая управлять движущимся по только что пробитой ледоколом полынье, пароходом, - Это же хищник! Мало ли чего ему в башку взбредёт!
   - А хищник- это кто? - ничего не понимая из разговора старослужащих, не удержавшись, спросил Гоша.
   - О, брат! - продолжил брюзжать механик, - Это целый тигр, случайно пригретый на наших казённых харчах!
   - Так уж и случайно?! - с некоторой издёвкой переспросил Кузьмича Саня.
   - А мне помнится, что этот подарочек появился у нас после некоторых весьма запоминающихся событий, - поддержал разговор Леонид Павлович, - Кстати, Кузьмич, не напомнишь, почему Фантомас обрёл своё пристанище именно в нашем многострадальном заповеднике?!
   - Вот про заповедник ты, Палыч, правильно сказал, - стараясь перевести разговор в другое русло, отбивался механик, - нам бы и этих наших двух обезьян хватило бы!
   С последними словами Кузьмич указал своим толстым пальцем на, сидевших на диване, Стёпку и Саню.
   - Ой, ой, ой! - пропел, изображая сладкую гримасу, Санька, - Между прочим, в нашем, как вы правильно заметили, заповеднике обезьяны не самое плохое, что здесь имеется! По крайней мере, они, в отличии от весёлых бегемотов, не прикалываются над бедными сплотчиками так, что те чуть ума не лишаются! - За что и дарят на корабли диких кошек, которых в последствии приходится обучать хорошим манерам, - подытожил речь товарища Стёпка.
   Кузьмич хотел было уже достойно ответить на только что прозвучавшие против него нападки, но капитан его опередил, снова пресекая словесную перепалку, угрожающую в скором времени перерасти в грандиозный скандал со взаимными воспоминаниями о не самых лучших выходках участников развивающегося инцидента.
   - Ещё одна перепалка, все вахты переставлю! - грозно закончил шеф, обводя всех присутствующих огненным взором, - А особо отличившихся вообще на берег спишу! Ясно?!
   - Ясно, - вразнобой ответили все присутствующие, включая и Гошу с Серёгой, на всякий случай, давших тот же положительный ответ, что и остальные члены экипажа, не смотря на то, что они мало что понимали в прошедшей в их присутствии перепалке.
   Видя, что настроение капитана резко ухудшилось, свободные от вахты парни поспешили убраться из рубки по добру, по здорову. Выпалив: "Я в машину, потом обедом займусь", - следом за остальными ретировался Саня. Последним, оставив Кузьмича одного за штурвалом, покинул служебное помещение Леонид Павлович, решивший немного поваляться перед вахтой.
   "Кит" продолжал спокойно двигаться по полынье в низовья реки, вслед за пробивающим трассу ледоколом, на встречу с ожидавшим их караваном.
   Желание затеять даже незначительную перепалку после обещаний капитана ни у кого не возникало, что сыграло не последнюю роль в том, что весь остаток рейса прошёл без каких либо эксцессов.
  
   13. Про вещий сон.
  
   Провожая караван, "Кит", как ошалелый, метался между судами, растянувшимися на несколько километров по реке, расталкивая льдины и помогая сухогрузам и танкерам заправляться на многочисленные перекаты.
   Постоянные авралы измотали экипаж буксира до одури, поэтому радости "китайцев" не было предела, когда последние суда из каравана были препровождены по своим местам назначения.
   После эпопеи с караваном "Кит" до полного окончания ледохода ещё успел оттащить под погрузку несколько барж из соседнего затона, а на буксире на удивление было всё без приключений. Данный факт и радовал и очень огорчал Леонида Павловича. Радовал потому, что тихая размеренная жизнь всё-таки способствовала сохранению здоровой нервной системы, а очень огорчал, так как, по обыкновению, после долгого затишья всегда, сколько он помнил, приключалось что-нибудь из ряда вон выходящее. И чем дольше продолжалось затишье, тем глобальнее было это "из ряда вон выходящее".
   Размышляя над этой закономерностью, подтверждённой многолетними наблюдениями, командир корабля, стоявшего у последней баржи в ожидании дальнейших распоряжений, не сразу услышал, как по рации его вызывает диспетчер.
   - "Кит" - диспетчеру! - нервно повторялось в динамике.
   - Слушает "Кит", - ответил Леонид Павлович, хватая переговорную трубку.
   - Палыч, вы там чего, заснул что ли?! Ору, ору вас, а никто не отвечает! - начал выговаривать диспетчер, но сменив тон на более нейтральный, продолжил, - Вам приказ пришёл, следовать в верховья. Для вас плот готов. Как понял?
   - Понял, понял. Уже идём.
   Буксир снова взревел дизелями и, спустя некоторое время, покатил вверх по реке, преодолевая быстрое течение разлившегося половодья.
   Подойдя в место назначения, из переговоров со сплоточной конторой выяснилось, что плот ещё не готов, и у экипажа "Кита" есть целый день, чтобы перевести дух после проделанной работы и отдохнуть перед предстоящими трудовыми свершениями.
   - Вечно вы так! - бурчал по рации в трубку Леонид Павлович, выговаривая начальству леспромхоза, - Закажете судно заранее, а нам торчать тут без дела! Плановые проценты терять, а это минус премии!
   - Не ворчи, Палыч! - отвечала рация, - Так получилось. Завтра отправим тебя без задержек, обещаю!
   - Обещает он! - уже себе под нос бубнил капитан, направляя судно носом в берег на знакомое по прошлым годам место, - Обещал орёл парное говно не клевать!
   "Кит" плавно вошёл форштевнем в мягкий берег и остановился, замерев до следующего дня, под нависающим над рекой лесом, подступившим к самой кромке водной глади.
   Сидевшие в кают-компании Стёпка с Гошей пили свежезаваренный чай, как вдруг в помещение ворвался всклокоченный Серёга, по всей вероятности, только что вскочивший с постели.
   - Фу-у-у! - вырвался вздох облегчения у маленького ростом матроса, - Не поверите, мужики, такое приснилось! Вааще!!! Проснулся весь в поту! А страху-то натерпелся!
   - Ты, Серёня, проверь-ка получше! - причмокивая, сказал Гошка, - В поту ты проснулся или ещё в чём?! Знаешь, от страха-то всё может случиться!
   - Конечно! Тебе ведь про это лучше знать! - парировал Серёга, и уже не обращая внимания на долговязого собеседника, продолжал рассказывать Стёпе и, подошедшему с камбуза, Саньке свой сон, - Ей, богу, как вас сейчас вижу, пришёл ко мне чёрт в каюту и говорит: "За твои грехи прошедшие и будущие быть тебе, Серёга, негром!", да как заржёт нечеловеческим голосом! Тут я и проснулся. Зря, конечно. Надо было бы выслушать его, может, ещё чего сказать хотел! Только уж больно страшно он засмеялся.
   - Ну, всё, Серёня! - убирая со стола ложки, как можно спокойнее произнёс Саня, - Сон-то вещий! Как, никак сегодня пятница, тринадцатое! Видать, не зря твой чёрт тебя только сегодня посетил. Выжидал собака, когда по всем приметам видению сбыться!
   - Ладно каркать-то! - поёжился потенциальный чернокожий.
   - Тут уж каркай, не каркай, а дело сделано! - подтвердил Санины слова Стёпка, - Теперь, Серый, жди, когда тебя бес перекрашивать придёт.
   Разгоравшийся трёп прервал голос Леонида Павловича:
   - Так, парни, такой расклад! Стёпа, тебя Кузьмич в машине ждёт. Санёк на камбузе с ужином разбирается. Сергей с Игорем быстро собираются и на катере леспромхоза в их посёлок за колпитом едут.
   - Вкусненького чего-нибудь не забудьте взять! С разрешения капитана, конечно! - появляясь в дверном проёме, хитро щурясь, мяукнул Кузьмич.
   - А вкусненького это чего? - переспросил Гоша.
   - Эх, молодёжь! - вздохнул механик, - Саня, дай ему сумок побольше, а по дороге объясни ему, что такое и для чего!
   - Только много не берите! - строго пригрозил Леонид Павлович, - А то по утру кое к кому черти по настоящему приходить будут!
   От последней фразы начальства Сергея в очередной раз передёрнула дрожь, а Кузьмич сделал вид, что очень обиделся.
   Провожая экс крановщиков на отходящий в посёлок катер, Саня на прощание не удержался, чтобы не приколоться над, пребывающим под впечатлением своего сна, Сергеем:
   - Серый, смотри в оба! Лукавый не дремлет! Особенно под ноги гляди, когда вкусненькое назад понесёшь. Если разобьёшь, твой чёрт тебе ангелом покажется по сравнению с Кузьмичом! Счастливо!
   И, помахав отъезжающим, Саня весело смеясь, поспешил на теплоход.
   Леспромхозовский катерок натужно рыкнул, сполз с прибрежной отмели и, пыхтя, как старый самовар, пошлёпал в сторону посёлка. Старенькое судёнышко, управляемое таким же старым капитаном, который одновременно являлся и механиком и матросом в одном лице, больше напоминало облезлую галошу, сделанную ещё в те стародавние времена, когда рождение царя Гороха не входило даже в планы его родителей.
   - Долго чтоль ехать-то, дед! - поинтересовался Серёга, расположившийся на скамейке, стоящей прямо перед рубкой.
   - А ты что, торопишься куда? - хитро прищурившись, отозвался вопросом на вопрос старичок, дыхнув на пассажиров через открытое лобовое окно стойким перегаром, - Ехай спокойно, доедешь, как у Христа за пазухой!
   - Да уж! - встрял в разговор Гоша, - На мой взгляд, ты, дед, на Христа никак не тянешь! А уж корыто твоё на пазуху и вовсе не похоже!
   - Это точно! - поддержал Гошу Серёга, - Скорее всего, сев на твоё корыто, мы попали не к Христу за пазуху, а к бесу под хвост!
   Пока всклокоченный, небритый дед, в силу давлющего на него спиртного, ещё вчера принятого на грудь, усугублённого утрешней похмелительной порцией, пытался подобрать нужные слова, дабы достойно ответить оппонентам, у которых ещё не успело обсохнуть на губах молоко, парни уже вовсю муссировали родившуюся в начатом разговоре тему.
   - За то, Серёга, благодаря тому, что мы попали именно в то место, которое ты указал, эта лайба никогда не утонет! - хохотнул длинный матрос.
   - Это ещё почему? - так некстати возмутился дед, чья и без того гудящая башка, начинала совсем идти кругом от опережающего его сознание разговора.
   - Сам посуди! Ты где-нибудь видел, чтобы продукт, выданный любым организмом из-под любого хвоста, когда-нибудь пошёл ко дну!? - закончил свою мысль вопросом Гоша.
   Так и не найдя достойного ответа разошедшимся шутникам, дед решил просто перейти на личности, предварительно предупредив эти личности, что если те ещё раз откроют свои рты, вместо того, чтобы слушать, что о них думает представитель старшего поколения, он тут же высадит их на берег. Дедулька голосил на всю округу, перекрикивая даже шум старенького дизелька. Он высказывал своё мнение о надоевших ему пассажирах в таких многоэтажных выражениях, что у парней, слушавших эти излияния и считавших себя до сих пор не последними знатоками ненормативной лексики, в процессе услышанного, медленно отвисали челюсти, даже несмотря на то, что лектор строго - настрого запретил открывать им рты по любому поводу в течение всего рейса.
   Старческое словесное недержание продолжалось до конца поездки и прекратилось так же неожиданно, как и началось в тот момент, когда многострадальное судёнышко пришвартовалось к такому же древнему понтону, служившему пристанью в посёлке сплотчиков.
   Заглушив двигатель, удовлетворённый своей речью дед уже спокойно сообщил своим слушателям, что обратно вверенный ему супер лайнер пойдёт только поздно вечером. Опрокинув очередную дозу спиртного и взгромоздясь на расположенный прямо за штурвалом диванчик, он повернулся к "китайцам" спиной и, заглушая работающий где-то в окрестностях трактор, мирно захрапел, давая тем самым понять, что разговор окончен, и все другие варианты по отходу судна исключены.
   Потеряв всякую надежду на более ранний выход в обратный путь, парни двинулись в сторону магазина, молча переваривая полученную о себе информацию.
   Поскольку других, кроме магазина, достопримечательностей в посёлке не было, посланные за колпитом матросы быстро затарились продуктами и вернулись на катер, где, предупреждая о своём присутствии на рабочем месте, неистово храпел ветеран поперечного плавания.
   - Чего делать-то будем? - спросил Серёга товарища по несчастью, после бесплодных попыток растолкать деда.
   - Чего, чего! - отозвался Гоша, - Надо как-то время до вечера коротать! Пошли на бережке посидим, что ли.
   - А сумки?!
   - А что, сумки? Поставим к деду под диван. Ему один хрен, что с сумками своё корыто охранять, что без сумок! - резонно ответил на Серёгин вопрос Гоша.
   - Да уж! Охрана, что надо! - неуверенно согласился с другом Сергей, всё-таки перетаскивая и пристраивая баулы под храпящего старика.
   Уложив купленные в местном магазине продукты, парни двинулись на берег коротать время, как предложил Гоша. Парочка, бесцельно мотаясь по посёлку, как-то незаметно для самих себя вышла к лесу, раскинувшемуся сразу за последними домами.
   - Может, за грибами сходим? - неуверенно спросил Серёга, обращаясь к своему спутнику.
   - Тебе чё, Серый, совсем крышу сорвало?! Какие грибы в мае?! - заржал Гоша.
   - Это тебе в твою крышу надуло, - обиделся Сергей, - Сейчас как раз время сморчки собирать! Я в книге какой-то читал! Между прочим, говорят, очень вкусные грибы!
   - Так говорят, или читал?! - не переставал ржать длинный Гошка, - Ты хоть знаешь, как они выглядят?
   - А чего тут знать?! - еле сдерживая гнев, взъерепенился лилипут, - Весной больше никаких грибов нет! Так что нашёл гриб, значит - сморчок!
   - Сам ты - сморчок! - махнул рукой на услышанное Гоша, - Нажрёмся твоих грибов, сами перетравимся и весь экипаж перетравим!
   - Это кто - сморчок!? - заорал Серёга, - Это я - сморчок?!
   Наверное, в силу своего роста, согласно народной поговорке про жирафа, Игорь понял, что последними своими словами, нечаянно намекнув о росте собеседника, задел того за живое и, решив загладить свою оплошность, примирительно сказал:
   - Ну, ладно, Серёг, извини! Я не хотел тебя обидеть! Ну, если хочешь, пошли за твоими сморчками.
   Сергей немного подулся на товарища, но на его предложение согласился, и, маявшаяся от безделья, парочка двинулась в ближайшие заросли.
   Не смотря на весь Гошин скептицизм, к его великому удивлению грибы в лесу были. Правда, он не знал в силу своей не компетенции в данном вопросе, были ли это сморчки, но сам факт произростания грибов в это время года настолько удивили Игоря, что он тут же проникся уважением к великому грибнику, коим явился в его глазах Серёга. Отбросив всё недоверие, которое он испытывал несколько минут назад, Гоша тоже начал собирать дары леса, стараясь не отставать от своего умного друга.
   Только отсутствие полагающейся в этом мероприятии тары помешало друзьям собрать великий урожай. Набив собранными грибами случайно оказавшийся в кармане у одного из парней небольшой пакет, сладкая парочка направилась в обратный путь.
  
   14. Вещие сны на то и вещие. Про чертей. А ещё, как галоша дошлёпала до буксира. И немного про испуг.
  
   Когда друзья добрались до места стоянки катера, вечер, в понимании, продолжавшего храпеть на всю округу, дедка ещё не наступил, а весенний холодок уже в полной мере хозяйничал под куртками Гоши и Серёги.
   - Серёга! - окликнул товарища долговязый пацан, - не знаю, как ты, а я мальца замерзать начинаю!!
   - Да, прохладно что-то, - отозвался коротышка.
   - Пока дед в себя не пришёл, может, костерок на бережке разведём? - подытожил возникший разговор Гоша.
   Сказано сделано. Парни набрали веток, раскиданных половодьем по всему берегу, и начали добывать огонь, пытаясь разжечь собранный мусор. Только, то ли разжигатели были дилетантами в своих начинаниях, то ли дрова были очень сырыми, но, не взирая на все усилия, костёр никак не хотел разгораться.
   - Мы так все спички угробим, - раздражённо выпалил Гошка после очередной неудачной попытки, - надо что-то экстра ординарное придумывать, а то околеем здесь!
   - На понтоне автомобильные покрышки валяются, - радостно вспомнил Сергей, - резина горит классно!
   Пока Гоша обдумывал, стоит ли палить резину, кем-то приготовленную, по всей видимости, на корабельные кранцы, маленький, юркий Серёга уже успел притащить автомобильную обувку и быстро её поджёг, плеснув предварительно на резину солярку, из прихваченной с катера канистры.
   Огонь быстро разгорался, обдавая замёрзших колпитчиков приятным теплом. Но, как любое лекарство имеет побочные действия, так и живительное тепло сопровождалось очень нежелательным чёрным дымом, по закону подлости исходящим от костра именно в ту сторону, где сидят костроводы. Но данное неудобство уже не очень волновало застрявших на чужбине не по своей воле парней. Желание согреться было сейчас для них первостепенным, и все побочные явления казались им мелкими и незначительными.
   Весеннее солнце уже давно скрылось за горизонт, когда последняя покрышка полетела в костёр. Вечерние силуэты растворялись в наступающей темноте, и только начинающий затухать костерок, горящий на берегу, да две разомлевшие от огня фигуры, сидящие возле него, отражались на спокойной водной глади реки.
   В это время проснувшийся, наконец-то, дед наспех протерев глаза, тупо озирался по сторонам, не забыв параллельно этому занятию приложиться к бутылке. Похоже, его внутренние часы остановились в тот момент, когда он упал на своё ложе, так как хаотически снующие мысли в гудящей голове упрямо пытались навязать старому капитану то, что спал он всего, от силы, пол часа. При этом дед точно помнил, как над его буйной головушкой вовсю светило солнце, а на грудь он принял всего - ничего. Старый пьяница продолжал удивляться, наступившей ни с того, ни с сего, кромешной темноте, пока его помутневший взор, продолжавший изучение окрестностей, не наткнулся на тот самый костерок, пляшущие языки которого прыгали недалеко от понтона, освещая две взъерошенные и помятые фигуры. Чтобы получше рассмотреть незнакомцев водитель галоши взял в, трясущиеся не то от одолевающего страха, не то от похмелья, руки бинокль и поднёс его к своим мутным очам. То, что он увидел его ни сколько не обрадовало. Сквозь бинокль, который всю свою службу использовался дедком не по своему прямому назначению, а по большей части для колки орехов, дед обнаружил абсолютно искажённые факты. Растрёпанные, торчащие в разные стороны волосы казались ему кривыми рогами, а хлястики расстёгнутых курток больше походили на хвосты. В довершение всему этому увиденные им чёрные, как уголь лица незнакомцев, на которых белым снегом вырисовывались глаза и зубы, утвердили деда в мысли, что ад с его обитателями всё-таки существует, и эти самые обитатели сейчас явились, за чем-то, на берег и жгут недалеко от его корабля костёр.
   Но страх от увиденного был просто ничем по сравнению с охватившей его паникой после того, что случилось дальше.
   На его глазах черти встали и направились в сторону катера. При этом чёрт, что поменьше, очень злился.
   - Ну, всё! - резко вставая, решительно произнёс Серёга, - С этим надо кончать! Пошли к деду!
   Только что услышанное выражение: "С этим надо кончать", дед воспринял на свой счёт и уже ни о чём думать не мог, как только о том, что за ним явились представители ада. Трясясь мелкой дрожью в темноте рубки, будучи человеком верующим в перерывах между возлияниями, старикашка перебирал в памяти все заклинания против лукавого. Судорожно шевеля плохо слушающимися губами, дед просил бесов сгинуть, но, не смотря на все его просьбы, двое чертяк вместо того, чтобы раствориться во тьме, уже взошли на вверенный ему корабль, уверенно направляясь в его сторону.
   "Ну, вот и всё! Сейчас возьмут меня болезного под белые рученьки и уволокут вечно кипеть в котле или лизать раскалённые сковородки!" - успел подумать дед перед тем, как страх окончательно сковал его разбавленный огненной водой разум.
   - Старый! Ты охренел!!! - заголосил потерявший терпение Гоша, подходя к ходовой рубке, - Сколько можно дрыхнуть! Пьянь тропическая! Мы уже жрать хотим, как черти!!!
   С последними аккордами Гошкиной тирады дедулька, закатив глаза, начал медленно оседать на палубу. Последнее, что промелькнуло в его сознании, был вопрос: "Оголодавшие черти сожрут его тут же на палубе в сыром виде, или, всё-таки подождут, пока вернутся домой, прихватив с собой худосочного грешника, и отварят костлявую старую тушку в своём котелке, как суповой наборчик?".
   - Э! Э! Дед! Ты чего?! - испуганно затряс осевшего капитана Серёга, - Ты это кончай!
   От резкой встряски дед очнулся, и увидел перед собой перекошенную страшную морду беса, воняющую жжёной резиной. "Так вот как преисподняя пахнет!" - пронеслось в пьяной башке. А между тем, бес так настойчиво тряс и без того трепыхающееся от страха тело, что у старика не было ни единого сомнения, что лукавый хочет вытрясти из него душу.
   - Чего разлёгся! - обрадовался Сергей, заметив признаки жизни в убогом теле, - Ехать давно пора, а ты тут пузыри пускаешь!
   - Ехать? - чуть слышно переспросил дед, - Куда?!
   - А ты не знаешь?! - всё больше злился Серёга, - Откуда мы приехали, туда нас и вези!!!
   "Вот гады - черти! Заставляют самого себя к ним в адово пекло везти!" - подумал дедка и побледнел ещё больше. Из шаткого сознания он пока ещё не выпал и дрожащим голосом продолжал идиотничать:
   - Так я же дороги туда не знаю!
   - Придурок старый! Ты же туда каждый день ездишь! И нас оттуда привёз! - не терял надежды привести ошалелого пенька в чувство Сергей.
   "Ни хрена себе, заявочки!" - шевельнулась какая-то извилина в сером веществе дедули, - "Ну, приходилось в пьяном угаре гонять куда не попадя так, что потом и не помнишь, где был, но чтобы на катере в преисподнюю...каждый день..! Да ещё и чертей оттуда до посёлка подкинуть..! Это я бы запомнил в любом состоянии!"
   - Не-е-е, не было такого! - заблеял дед, - Точно говорю, не был я там!
   - Сейчас будешь!!! Сейчас я тебе дорогу покажу!!!!!!! - заорал Гоша, выйдя из себя от голода и негодования на простившегося с головой пьяницу.
   Но дед уже не чувствовал, как злой долговязый чертяка в тупой злости поднял его за шиворот и попытался посадить на диван. Последнее обещание лукавого снова загнало сознание полуживого от страха грешника в анабиоз, и сколько парни ни пытались вернуть его обратно в пьяную черепушку, сознание никак не хотело возвращаться в этот пропитавшийся спиртным сосуд.
   - Всё! Гейм Овер! - меланхолично констатировал сей факт Сергей, потерявший всякую надежду на скорое возвращение на свой пароход
   после очередной неудачной попытки растолкать командира галоши. Наплевав на все приличия и проклиная на чём свет стоит и этот катер и его капитана, парень осторожно спустился по ведущему в кубрик трапу.
   Поскольку дизель - генератора на данной посудине предусмотрено не было, помещение освещалось только тусклой двеннадцативольтовой лампочкой, что несколько затрудняло осмотр кубрика.
   Серёгино настроение немного улучшилось только тогда, когда его взгляд упал на небольшую садовую газовую плиту.
   - Гоша! Здесь плита есть! Можно чего-нибудь пожрать сварганить!
   - Давай пожарим грибы, - отозвался Гоша, - и колпит целый, и мы сыты!
   Парни быстро промыли в речной воде то, что они насобирали днём в лесу, поставили на конфорку обнаруженную тут же сковородку, и, спустя некоторое время, по кубрику поплыл приятный запах начавших готовиться на сковороде грибов.
   Пока Сергей захлёбывался собственными слюнями, помешивая шкворчавшие грибы, Гоша приступил к осмотру кубрика. На одной из стен убогого помещения он обнаружил засиженное мухами зеркало и машинально в него посмотрелся. Тот, кого он там увидел, немало его удивил. Из зеркала на него таращилась чёрная морда, очень похожая на него самого.
   - Серый! - задумчиво произнёс Гоша, безрезультатно пытаясь стереть с лица загар, полученный у костра из покрышек, - Зря мы, наверное, столько резины спалили!
   - Ага! Лучше было бы замёрзнуть! - отозвался Серёга, не отрываясь от своего занятия.
   - Да нет, я не про то, - продолжал размышлять Гоша в слух, - я вот что думаю! Сон приснился тебе, а пострадал я.
   Только тут парни первый раз за вечер внимательно посмотрели друг на друга, после чего Сергей подошёл к другу и тоже заглянул в зеркало.
   - Знаешь, Гоша, - философски изрёк он, строя сам себе страшные рожи, - всё-таки, это не самое страшное в нашем положении. Страшнее то, что мы застряли здесь на неопределённое время. Сколько ещё этот гад просыхать будет?
   - Значит, надо самим заводить это корыто и валить восвояси! - подытожил Гоша.
   Заглянув ещё раз в зеркало, парни бросили свою стряпню и, выключив плиту, ринулись заводить дизель. Найдя нужные кнопки, а потом и рычаги, "китайцы", отдав швартовые, совместными усилиями вывели катер на стрежень и покатили в сторону стоянки их, теперь уже родного, буксира.
  
   Уже совсем стемнело, а посланные за колпитом Сергей и Гоша всё ещё не вернулись на родной теплоход.
   Экипаж буксира начал серьёзно беспокоиться по поводу их отсутствия. Леонид Павлович нервно ходил по борту буксира, а Кузьмич, Стёпка и Саня задумчиво потягивали сигареты на скамейке перед надстройкой.
   - Палыч, хорош мотаться! - не выдержал тягостного молчания Кузьмич, - Ходишь, как маятник туда - сюда, туда - сюда! Аж, в глазах рябит!
   - Может, просто катер сломался? - скорее для самоуспокоения сказал Санька, - Может быть, чего с двигателем, или ещё что!
   - А, "ещё что" - это чего?! - нервно набросился на матроса Леонид Павлович.
   - Ну, мало ли чего, - философски развёл руками Саня, - Может, задержались где!
   - Вот, вот! А где они могут задержаться, если там на весь посёлок из увеселительных заведений только один единственный магазин?! - продолжал нервничать капитан, - И тот давным - давно закрылся!
   - Так, может, с девчонками познакомились? - неуверенно выдвинул свою версию Стёпка, - Бухла мы им сами купить велели, вот и решили гульнуть!
   - Вот я им гульну, когда заявятся! - уже занервничал Кузьмич, - Я им покажу, как нам нервы портить!
   Толстяк вскочил со скамейки и нервно забегал вслед за шефом, распаляясь всё больше с каждым шагом:
   - Ну, просто все нервы подняли! А успокоительное у них, мерзавцев!!!
   - Знаю я, какое успокоительное тебе надо! - тут же вспылил Леонид Павлович, - Только об этом и думаешь!
   Ответить в своё оправдание Кузьмич ничего не успел, так как в это же время где-то далеко послышался шум работающего дизеля. Шум становился всё отчётливее и громче, поэтому всем присутствующим стало ясно, что какой-то, по всей вероятности, небольшой кораблик движется в их сторону.
   Не прошло и минуты, как из-за поворота выскочил силуэт знакомого катерка, несущегося на полных парах прямо на буксир. В то время, когда всем уже казалось, что столкновение неизбежно, галоша резко заложила поворот, и не сбавляя оборотов, на полном ходу вылетела на берег прямо под бортом у "Кита".
   Ошеломлённые "китайцы", вылупив глаза, продолжали смотреть на всё ещё тарахтящий катерок, вылетевший на пол корпуса на берег.
   - Наверное, ручка реверса и оборотов заклинила! - продолжая пялиться на лайбу, дребезжащую под бортом, чуть выдавил из себя Стёпка.
   - Ага! - согласился с другом Саня, и немного погодя выдвинул свою версию, - Или пьяные в стельку! Лишь бы наших не покалечили!
   Первым вышел из оцепенения Леонид Павлович, лицо которого начинало наливаться пунцовой краской:
   - Эй! На шхуне! Страх потеряли! - орал капитан буксира, перевешиваясь через фальшборт, - Если вам жить надоело, то нам пока ещё нет!
   Но на крик капитана на катере никаких признаков жизни подано не было.
   - Точно! Пьяные все! - подвёл итог своим наблюдениям Кузьмич.
   - Да кто все-то? - переспросил Саня, и сам же ответил на свой вопрос, - Там один дедок - божий одуванчик за всю команду! Как говорится, я и маршал, и герой, и отец страны родной!
   - Вот я сейчас этому герою покажу! - всё более распаляясь, полез на катер механик.
   Наблюдающий за действиями колобка экипаж уже начал сочувствовать невезучему дедку, как вдруг толстяк, резко прекратив свои словоизлияния, застыл в несуразной позе. Проследившие его взгляд члены команды, оставшиеся на борту буксира, мгновенно поняли, что, желавший кое-что показать старому лихачу, Кузьмич узрел в ходовой рубке бешеной галоши что-то экстраординарное. На все вопросы: "Что там?", команда ответа так и не получила. Терпение у капитана лопнуло первым.
   - Санёк! Давай глянь, чего там! - подтолкнул матроса Леонид Павлович, - А то мы так и будем тут торчать!
   - А чё, сразу я то?! - недовольно буркнул Саня, и полез через фальшборт.
   То, что он увидел, присоединившись к механику, потрясло его в первую секунду не меньше, чем Кузьмича.
   Сквозь окно в темноте рубки старого пароходика он разглядел две застывшие фигуры, мёртвой хваткой вцепившиеся в штурвал. В принципе, ничего сверхъестественного в этом не было, если бы не их лица! По большому счёту, лицами то, что находилось на плечах этих двух субъектов, назвать можно было с большой натяжкой. Скорее всего, эти лица походили на морды, принадлежащие представителям потустороннего мира, орудующих по большей части кочергой. Две пары белых немигающих глаз очень выразительно смотрелись на чёрных физиономиях и выгодно дополняли застывшие белозубые, но испуганные улыбки. Прекрасным дополнением ко всему этому служили всклокоченные волосы, из которых, как казалось Сане и Кузьмичу, торчали незатейливые рожки.
   - Не, сегодня я пить не буду! - несколько отрешённо произнёс наконец-то Кузьмич, направляясь к своему пароходу.
   - Да это же Серёга с Гошкой! - отлипая от стекла радостно заорал Саня, - Только вымазанные чем-то!
   - Может быть и так! - ответил механик на реплику матроса, быстренько перелезая через фальшборт родного буксира, - Только если черти являются в виде матросов ещё до приёма спиртного, это знак!
   - Какой?!- заржал Саня.
   - Такой! - с горечью в голосе запричитал Кузьмич, делая несчастное лицо, - Заранее ко мне пришли, сволочи! А может, я сегодня вообще пить не буду! Зря катер гоняли!
   В то же время, зайдя в рубку катера, Саня начал тормошить застывших от страха колпитчиков, пытаясь оторвать их руки от штурвала.
   Только после того, как Стёпка заглушил двигатель, а Леонид Павлович, которому уже изрядно надоела вся эта возня, окатил черномазых героев холодной водой, что, кстати, привело их в чувство, "китайцы" в полном составе начали переносить сумки с продуктами с катера на буксир.
   Шарясь в темноте, доставая очередной баул из-под дивана, под которым были сложены сумки Серёгой и Гошей, Стёпка, вдруг обнаружил на том самом диване вытянувшегося деда. От неожиданности парень отшатнулся и невольно вскрикнул.
   - Ты чего там, Стёпа? - спросил Гоша, поднимающий сумки через фальшборт вместо подъёмного крана.
   - Тут кто-то есть! - отозвался штурман, - Он бормочет чего-то.
   - А! Не бери в голову! - махнул рукой подъёмный кран, - Этот дед, похоже, допился до чёртиков. Мало того, что мы его прождали, не знай сколько, так он ещё нас обратно везти не хотел! Говорил, что дорогу не знает! А потом ещё за штурвал встать не хотел, сколько страху мы из-за него натерпелись, особенно, когда сюда подходили!
   - Если бы я на его месте вас таких увидел, то не то чтобы дорогу забыл, как меня звать дня три вспоминал бы! - пробурчал немного успокоившийся Кузьмич, унося очередную сумку с палубы.
   - Это точно! - веселился появившийся Санька, - Я и то в первую секунду, как вас увидел, чуть в штаны не наложил!
   - Ну, чего? Скоро вы там?! - раздался откуда-то из коридора голос капитана, - Пора за стол садиться, а вы всё ещё вошкаетесь!
   - Всё, Палыч! Последняя сумка, - крикнул Стёпка, передавая ношу перевесившемуся через фальшборт Гоше, - Палыч, тут дед ещё на диване мычит!
   - Ты чего, Стёпа, предлагаешь его вместо коровы на колпит пустить? - заржал отошедший от шока Кузьмич.
   - Растормоши его, и пусть спать идёт. Завтра его крейсер с берега стаскивать будем! - крикнул Леонид Павлович, - Наши-то рулевые крепко его на песок загнали!
   - Ладно, хоть так всё обошлось, - прозвучал в ответ голос Кузьмича, явно пробовавшего на вкус что-то жидкое в темноте коридора, не смотря на свои недавние причитания, - могло быть и хуже.
   Пока Саня подогревал давно уже остывший ужин, а Стёпка помогал ему накрывать на стол, прибывшие "туристы" успели отмыться, и после недолгих приготовлений весь экипаж в полном составе собрался наконец-то в кают-компании. Поздний ужин в хорошей компании, да ещё и со "вкусненьким" под пересказ всего случившегося, поднял всем настроение, и долго ещё по округе разносился весёлый смех знаменитого на всю реку экипажа.
  
   Утром, проснувшись и быстренько позавтракав приготовленной Саней яичницей, молодёжь в полном составе высыпала на палубу на первый перекур.
   - Как говорит наш Кузьмич, любая, даже самая маленькая работа должна начинаться с большого перекура! - промурлыкал Саня, жмурясь от удовольствия, подставляя своё довольное лицо первым лучам солнца.
   Но большому перекуру не суждено было сбыться, так как в ту же секунду взревели судовые дизели, а с капитанского мостика послышался голос капитана:
   - Кончай перекур! Швартуйте это корыто крепче, сейчас драть его будем!
   Парни быстро подали на галошу дополнительные швартовые и стали ждать дальнейших указаний.
   - Серёга! Буди своего друга! - снова раздался бас Леонида Павловича, кивающего в сторону катера, - Хватит ему дрыхнуть!
   Серёга нехотя полез на катерок, сопровождая своё перемещение бурчанием:
   - Ну, Палыч, сказанул! Нашёл мне друга! С такими друзьями и врагов не надо!
   - Это точно! - поддержал товарища по вчерашнему несчастью Гоша, - Таких друзей за хрен, да в музей!
   - На счёт музея, не знаю, но с берега стащить его надо! - высказал свою мысль, появившийся из машины, Кузьмич, - Иначе дедуля здесь имеет шанс до следующей весны заторчать, если половодье резко падать будет.
   Плавно текущую мысль механика прервал Сергей, вынырнувший из недр катера, как чёрт из табакерки:
   - Кузьмич! Деда нет нигде!
   - Ты чего несёшь?! - забеспокоился колобок после слов матроса, - Ищи лучше! Не испарился же он!
   - Испариться, конечно, не испарился, - тихо произнёс Стёпка, так же теряя спокойствие, - а вот за борт вывалиться, это запросто!
   - Типун тебе на язык, Стёпа! - нервно гаркнул Кузьмич, - Любишь ты настроение людям поднять с утра!
   Присутствовавшие при разговоре командиров Саня с Гошей, не дожидаясь приказа, быстро сиганули через фальшборт и присоединились к поискам, успевшего изрядно попить кровушки "китайцам", дедка.
   Через несколько томительных минут поисков пропажи на палубе старой лайбы сморкаясь и кашляя появился Саня. Вслед за ним непонятно откуда выскочили и остальные члены поисковой группы. Их перекошенные лица, со слезящимися глазами, мало чем отличались от искажённого гримасой лица Саньки.
   У Стёпки и начавшего приседать рядом Кузьмича ёкнули сердца.
   - Ну!? - не выдержал томительной паузы механик, - Чего там? Помер?
   - Да лучше бы помер! - сквозь кашель выдавил из себя Серёга, - В сортире он! Гад!!! Саня как туда дверь открыл, так мы все и угорели!
   - Кузьмич! Не поверишь! - отдышавшись, начинал уже веселиться Саня, - Ты про газовые камеры слыхал?!
   - Ну, - продолжал нукать Кузьмич.
   - Так вот, я тебе скажу точно! Все эти камеры просто парфюмерные бутики по сравнению с тем, что сейчас этот дед в своём гальюне учинил!
   - Так он живой? Точно?! - на всякий случай решил уточнить толстяк.
   - Живее всех живых! - отплевываясь, заверил Кузьмича Гоша, - Точнее некуда! И, судя по силе духа, он нас всех ещё переживёт!
   - Это он, похоже, наши грибы за ночь оприходовал! - высказал своё мнение по поводу духа Серёга, - Всю сковороду сожрал!
   - А я тебе говорил, нет грибов весной, а ты - сморчки, сморчки! - начал тут же пенять другу Гошка.
   - Да, сморчки! - взъерепенился тут же Сергей, - Не знаешь, не говори! Просто мы их дожарить не успели, а потом вообще забыли про них! А этот идиот их схавал!
   Нарастающее зубоскальство матросов прервал Леонид Павлович, наблюдавший за происходящим сверху с капитанского мостика:
   - Санёк! Хорош над человеком глумиться! Иди деда предупреди, что мы его дёргать с берега начинаем! А то так до вечера ковыряться можно!
   - Ага! - взбрыкнул Санька, - Чё опять я то?!! Вон, кто его грибами отравил, пусть тот и идёт туда без противогаза! А мне вообще пора обед готовить!
   Судя по наливающемуся кровью лицу капитана, начавшийся спор грозил перерасти в грандиозный разнос, но этому сбыться было не суждено, потому что на палубу выполз сам виновник последних событий.
   - Чем это я так!? - выдавил из себя слабый голосок зелёный до неприличия дед, держась обеими руками за живот.
   - А ты, старый хрыч, не помнишь?! - вопросом на вопрос ответил Кузьмич, решивший, по всей видимости, добить и без того ошарашенного дедка, пребывающего до сих пор в объятиях Бахуса, - Вчера чертей нам привёз откуда-то, еле отбили тебя у них!
   - Спасибо! - тупо произнёс пьяница, в голове которого начинали смутно проявляться воспоминания о вчерашних событиях, - С меня бутылка!
   - Нет уж! - не пропустил возможности пообщаться Саня, - Бутылку ты со своими хвостатыми друзьями пей! Только, я думаю, побьют они тебя, дед!
   - Почему? - продолжал тупить предводитель галоши.
   - Потому, что ты у них всю закуску стрескал!
   Пока дед обалдело хлопал глазами, парни перескочили на свой пароход, а капитан дал дизелям полный назад. Машины взревели, буксир вздрогнул и начал медленно пятиться назад, увлекая за собой многострадальную галошу, возвращая утлое судёнышко с берега в привычную среду обитания.
   Сдёрнув катер с прибрежного песка и попрощавшись с бедовым дедулей, "Кит" направился к новенькому плоту, уже готовому к буксировке.
  

15. Найденный контейнер, и какие неприятности бывают с таким видом тары.

  
   Санькины пререкания с командиром не прошли даром. Чтобы в будущем больше не возникал вопрос "кто в доме хозяин" Леонид Павлович гонял матросов, как сидоровых коз, постоянно проводя авралы и разные судовые учения. Не сказать, чтобы всё это проделывалось зря, но такая "весёлая" жизнь изрядно выматывала парней, не давая им никакой возможности похохмить или поприкалываться над чем либо. Поэтому, в силу данного обстоятельства, этот рейс, как и несколько последующих прошли без каких либо эксцессов в "тёплой и дружеской атмосфере".
   Весна уже собиралась уступить своё место подоспевшему лету, и разлившаяся в весеннем половодье река неспешно начинала приходить в свои обычные границы. На смену тёплым весенним денькам пришли летние жаркие сутки. Неуспевающая остыть за ночь палуба с наступлением утра каждый день раскалялась всё больше, да так, что на ней уже можно было жарить яйца.
   Духота в каютах становилась просто невыносимой, поэтому свободные от вахты "китайцы" вытаскивали на ночь свои матрасы на палубу, что худо - бедно позволяло им, обласканным ночными, чуть заметными дуновениями, хоть чуточку поспать.
   Уже в который раз "Кит" полз вверх по течению за очередным плотом, таща на буксире очередного случайного "попутчика", навяленного диспетчером движения. На этот раз таким попутчиком оказался плавкран, послушно следующий за буксиром, как привязанный телёнок топает за своим хозяином.
   Солнце уже садилось за лесом, подступившим к самому берегу реки, что на протяжении уже нескольких дней служило сигналом для не несущих вахту парней о возможности отдохнуть на свежем воздухе.
   Стёпка и Серёга, заступающие на вахту в четыре утра, уже собирались нырнуть в свои импровизированные ложа, после перекура на скамейке, как к ним подошёл, чем-то озабоченный Саня. Взгляд матроса был устремлён на берег.
   - Стёпа! - произнёс Санька, - Смотри, видишь, на берегу чего-то большое торчит?
   - Да, мало ли чего там торчит! - недовольно ответил Стёпка, собирающийся целиком и полностью отдаться мягкому матрасу в купе с подушкой.
   Саня же, не сказав товарищу больше ни слова, вдруг рванул с места и вихрем поднялся на капитанский мостик.
   - Чего это он? - удивился Серёга, укладываясь спать.
   - А кто его знает, - отозвался штурманец, - наверное, от жары ему мозги заглючило.
   Не договорив последнее слово, Стёпа ощутил, как "Кит", сбросив обороты, изменил курс и направился, теряя скорость в том направлении, куда ещё недавно вглядывался Санька.
   - Ну, вот! Похоже, на сегодня мы уже выспались! - процедил Степан и добавил, обращаясь к Сергею, - Вставай! Похоже, аврал намечается. Видать Санек чего-то важное разглядел, если Кузьмич туда подруливает!
   Поднявшись в ходовую рубку, парни услышали, как механик распекает своего вахтенного матроса.
   - Всё-то тебе, Саня, надо! И находишь же время по берегам смотреть! Видно мало я тебе на вахте работы даю!
   - А чё сразу я то?! - огрызнулся Санька, - Я тебе просто доложил и всё! Мог бы за рацию не хвататься! А то диспетчеру сам про контейнер доложил, а я виноват!
   В это время в рубку поднялся капитан, сквозь чуткий сон услышавший, что корабль сбавил обороты.
   - Чего у вас тут случилось? - протирая глаза, спросил Леонид Павлович.
   - Да вот Саня контейнер на берегу увидел! - забрюзжал Кузьмич.
   - Ага! Саня виноват, что диспетчер нам его забрать приказал! - защищался Санёк.
   - Сашёк, не визжи, - спокойно проговорил капитан, - говорите всё по порядку и внятно!
   - А я и говорю, - недовольно начал свои объяснения Кузьмич, - Санёк увидел контейнер на берегу, сказал мне. Я доложил диспетчеру. А этот тип почему-то обрадовался и приказал нам забрать этот контейнер с собой до ближайшего города. Благо, что плавкран с нами!
   - Ясно! - буркнул шеф и, схватив трубку от судовой рации, уже по деловому продолжил, - Диспетчер движения "Киту"!
   Из динамика тут же донеслось:
   - Здорово, Леонид Павлович! Контейнер уже погрузил?
   - Здорово! - ответил капитан, - Уж больно ты быстрый! И вообще, надо ли нам его забирать? Подойдёт контейнеровоз, погрузит...
   - Палыч, когда он ещё подойдёт?! - продолжал хрипеть голос в динамике, - Потом, кран надо ему подгонять будет! А пока вся эта канитель крутится, какой нибудь доброжелатель всему содержимому контейнера ноги приделает! Так что уж будь добр, пусть кран тебе на палубу его поставит.
   - Так пусть себе и ставит, - сопротивлялся командир.
   - Ты кран уже утром на место поставишь, а контейнер в ближайший от тебя райцентр доставить надо! - уже раздражённо заявила рация.
   - Ладно, - сдался Леонид Павлович, - Только давай сам звони им на причал, чтобы никаких задержек не было!
   - Какие задержки! - обрадовался неожиданной сговорчивости капитана диспетчер, - Из-за этого контейнера такой сыр-бор в пароходстве стоял! Заберут его у вас без промедлений, да ещё спасибо скажут!
   - Спасибо не булькает, - пробурчал себе под нос Кузьмич, ставя кран к берегу как раз напротив находки, - и что в этом ящике, золото что ли?
   Словно услышав вопрос ворчуна, рация снова ожила и всё тем же радостным голосом оповестила всех, присутствующих в рубке, что данный контейнер был привезён на городской причал ещё до весеннего разлива и, то ли был смыт оттуда половодьем, то ли его потерял по дороге контейнеровоз, но факт остается фактом: в место назначения он не прибыл. И всё бы ничего, если бы в нём были какие нибудь малозначимые болванки. Только вот на беду пароходства контейнерными перевозками решил воспользоваться областной театр юного зрителя, который и переправлял всякие там костюмы и прочую театральную ерунду к месту своих гастролей в этом самом злополучном контейнере.
   - Да-а! - протянул Леонид Павлович, взяв опять трубку, - Дела! Только костюмчики, наверное, уже в непотребном виде!
   - Не знаю, Леонид Павлович! - вновь забухтел динамик, - Ты, главное, его погрузи и до места доставь, а там местные власти уж как нибудь между собой договорятся!
   После обещаний диспетчеру всё сделать в лучшем виде, поворчавшие немного крановщики поставили на буксир находку, и состав снова тронулся в путь.
   На утро буксир подошёл к месту назначения плавкрана. Быстро поставив его на место, "Кит", не теряя ни минуты, отправился дальше. Перекуривавшие после аврала по постановке крана матросы с интересом оглядывали стоявший на палубе контейнер, из-под которого до сих пор струйками бежала вода.
   - Интересно, что там? - смачно затянувшись, произнёс Саня.
   - Так сказано же было, костюмы, - поддержал разговор Стёпка.
   - Были костюмы, да, похоже, все вышли! - откликнулся Серёга, ужом вьющийся вокруг ящика, - Наверное, водой всё попортило!
   - Жаль! - тут же вставил своё мнение в общий трёп Гоша, - Наверняка теперь многих спектаклей ребятишки не увидят.
   - А может, откроем, посмотрим!? - предложил неусидчивый недоросток, продолжая крутиться вокруг контейнера.
   - Я вам сейчас открою!!! - раздался голос Кузьмича с капитанского мостика.
   Колобок, находящийся на вахте, выйдя из душной рубки, невольно стал свидетелем произошедшего разговора.
   - Совсем страх потеряли! - продолжал учить уму - разуму подчинённых механик, - Там же пломба стоит! А если вы пломбу сорвёте, нам на причале всё перебирать и пересчитывать придётся по описи!
   - Да-а! - протянул Санька, - Такой геморрой нам не нужен!
   - Во-во! - сразу же поддержал своего вахтенного матроса Кузьмич, - Лично мне доводилось иметь дело с контейнерами. И пересчитывать тоже случалось. Скажу я вам, удовольствие ниже среднего!
   Сказав эти слова, Кузьмич исчез в рубке, снова вставая за штурвал и выравнивая пароход на курсе.
   - Подумаешь, контейнер перетарить! - изображая на лице презрительную гримасу, буркнул Серёга.
   - Да нет, не скажи! - ожил Гошка, - Я на контейнерном причале малость поработал. Санёк правильно сказал, геморрой с этими контейнерами, на которых пломба отвалилась! Ладно ещё, если в нём что-то в небольшом количестве лежит и в упакованных коробках, только такое счастье не всегда бывает. Вот у меня случай был...
   И Гоша сладко потянувшись, закурив новую сигарету начал делиться своими воспоминаниями.
  
   Однажды к ним к причалу подали под выгрузку очередной контейнеровоз. Всё шло, как обычно, но только до тех пор, пока выгрузка не дошла до огромных двадцатитонных контейнеров. Докеры, как всегда, зацепили стропы, сигнальщик просигналил Гоше "вира", Гоша начал поднимать груз, и тут два стропа каким-то образом отстёгиваются, контейнер зависает дверями вниз, двери распахиваются, и из двадцатитонника на палубу нескончаемым водопадом сыплются картонные коробки. Только на этом все несчастья ещё не кончились. Коробки падая и ударяясь о палубу раскрывались, и из них россыпью разлетались маленькие целлофановые пакетики. Когда у присутствующих прошёл первый шок, приёмосдатчица заглянула в документы. В контейнере значились трусы с указанием количества коробок, и сколько в каждой из них должно быть маленьких пакетиков, содержащих нижнее бельё. Вот тут-то и началось самое интересное! На пересчёт были выдвинуты силы команды в лице всего экипажа, все свободные докеры и приёмосдатчики, а так же, практически, вся портовская контора.
   Сначала работа шла быстро и сопровождалась всеобщими шуточками и насмешками. По прошествии нескольких часов упорного пересчёта шутить уже никому не хотелось, а насмешки плавно перерастали в упрёки адресованные в адрес крановщика и нерадивых докеров. Когда сборная бригада счетоводов осилила только ещё первую половину своей работы, вышеуказанных докеров уже все люто ненавидели, а крановщику нет - нет, да и пролетит какое нибудь не очень приятное пожелание.
   Конечно, все были очень недовольны. Из-за разгильдяйства нескольких человек экипаж парохода лишился возможности сойти на берег, докерам с других причалов уже не забить несколько партий в домино, приёмосдатчицам не сидеть спокойно в тихом месте и не промывать какому нибудь кости, поплёвывая семечки, а конторские наверняка уже пролетели мимо возможности посетить ближайшие магазины в рабочее время.
   Но это всё было ещё цветочки! Ягодки начались с того момента, когда замутнённые числами головы начали давать сбой. В конце концов, когда последние коробки были упакованы и отправлены в злополучный контейнер, указанные цифры в сопровождающих документах были абсолютно непохожи на результаты, полученные при подсчёте. Данное обстоятельство никак не обрадовало, собранных на это гиблое дело, "счастливчиков". Когда гнетущую тишину, последовавшую после окончания подсчётов, стали нарушать нездоровые смешки, виновники торжества незаметно начали передислоцироваться ближе к окраинам отупевшей толпы, намечая себе пути к быстрому побегу с места развернувшихся событий в случае стихийного волнения масс со всеми вытекающими из этого нежелательными последствиями.
   Следующая попытка подбить правильный баланс трусам, вывалившимся из контейнера на всеобщую беду, завершилась уже только при свете прожекторов далеко за полночь. Под всеобщие упоминания не только о докерах и крановщиках, чьи верхние конечности растут из нижней части тела, но и обо всех, кто имел хоть какое-то отношение к этой партии белья, огромный контейнер был закрыт и запломбирован.
   Кстати, пришедшая ночная смена, принявшая активное участие в этом деле, в своих выражениях ничуть не отставала от своих дневных собратьев, оставленных приказом начальника порта до полной победы в борьбе с пересчётом изделий лёгкой промышленности.
  
   - Да! - протянул Саня, представляя себя на месте тех, кто по рассказу бывшего крановщика бился с трусами на благо советского потребителя, - Вас, наверное, потом всё равно малость побили!
   - Да нет! - меланхолично возразил Гоша, - Хотели побить в другой раз, когда у такого же двадцатитонника дно не выдержало, и из него слесарные тиски полетели. Только после того, как общими усилиями экипажа парохода и бригады грузчиков эти тиски в другой контейнер перетарили, сил у всех осталось только на то, чтобы из кармана сигареты достать.
   Гоша сделал небольшую паузу и, закурив в очередной раз, уже весело продолжил:
   - А знаете, что самое смешное было? Мы последние тиски в другой контейнер уже волоком по трое затаскивали, а когда рухнули в изнеможении, припёрся капитан корабля и спросил: " Вы хоть сначала посмотрели, какое дно у этого контейнера?". Надо было видеть, какие рожи были у нас после этого вопроса! Слава Богу, что нам повезло. Дно оказалось нормальным, и краном контейнер благополучно на причал перенесли. Иначе второй раз тиски с места на место таскать мы бы уже не осилили!
   - Повезло! - подвёл итог услышанному незаметно появившийся капитан, и переводя разговор на другие рельсы, обратился к Сане, - Обедать-то чего сегодня будем?
   Саня встрепенулся и посмотрел на часы. Время за прослушиванием Гошкиных невзгод пролетело совсем незаметно. Парень быстро вскочил и на всех парах кинулся на камбуз, крикнув на ходу: " Ща, Палыч, всё будет в лучшем виде!".
   - Хотелось бы верить! - пробурчал себе под нос капитан, обходя контейнер и внимательно разглядывая его со всех сторон.
  

16. "Все флаги в гости к нам"

  
   К обеду "Кит" подгребал к небольшому причальчику районного центра, где его уже ждали местные приёмосдатчики и другие, как говориться, ответственные лица. Правда, лица эти были не очень довольные и очень хмурые. По всему было видно, что на них отпечатался глубокий след всех пережитых в связи с этим контейнером невзгод и вытекающих из этого материальных потерь.
   - Здорово, командир! - вывалило через губу приветствие самое толстое лицо, - Нашлась пропажа!
   - Здорово! - ответил на приветствие, вышедший на палубу Леонид Павлович.
   - Давай смотреть, что от всего содержимого осталось,- в том же тоне продолжила жирная куча.
   - А чего смотреть, выгружайте контейнер на причал, там и смотрите, - начал нервничать капитан буксира, не предчувствуя ничего хорошего, - нам за плотом подниматься надо, так что со своим ящиком сами разбирайтесь!
   - С ящиком то мы разберёмся! - снова забухтело самое ответственное лицо, - Только в пароходстве обещали, что окажут нам полное содействие. Костюмы подмочены, а сушить их на причале негде.
   - А у нас что, сушильный комбинат что ли? - огрызнулся Леонид Павлович, - Везите к себе в цирк и там сушите!
   - Ну, во-первых, не в цирк, а в театр, а во-вторых, не к нам, а вот к ним.
   С этими словами прилизанный толстяк ткнул пухлым пальцем в сторону стоявшего неподалёку такого же пухлого дядечки, но только с более приветливым лицом. Увидев, что речь идёт о нём, дядечка поспешил подойти ближе к пароходу, где разгорался спор между представителем порта и капитаном корабля.
   - Здравствуйте! - пропел он, снимая широкополую шляпу и вытирая платком пот с блестящей лысины, - Должен для начала от всей души вас поблагодарить за то, что вы нашли наши вещи!
   Появившийся на палубе Кузьмич, слышавший разговор капитана с противным не в меру толстым мужиком, не мог упустить случая дать волю чесавшемуся языку.
   - Это мы не вещи ваши нашли, а свой геморрой во всю задницу! - вставил своё веское слово механик.
   - Нет, нет, что вы! - ещё быстрее заговорил представитель театра, нервно теребя в руках свою катастрофически теряющую форму шляпу, - Поверьте, мы вам очень благодарны, и, думаю, что наш вопрос мы сможем решить без вашего простоя! Дело в том, что труппа нашего театра сейчас гастролирует как раз в том районе, куда вы так спешите. Если бы вы могли по дороге хоть как-то просушить наши костюмы, наша благодарность вам не знала бы себе границ!
   После такого бурного словоизлияния служителя искусству Кузьмич крякнул, а Леонид Павлович, уставившись на оратора, задал тому вопрос:
   - И как же вы всё это себе представляете?
   - Так очень просто! - воодушевился дядечка, - вы сушите наши костюмы, а мы вас перехватим после завтра в том месте, которое вы укажете!
   Пока капитан чесал затылок, ожила неприятная жирная куча:
   - В принципе, это возможно, на подходах к посёлку леспромхоза свяжетесь с диспетчером, а он позвонит артистам. Там они свои костюмчики и заберут. Кого надо я в известность поставлю!
   Леонид Павлович, чувствуя по просящему взгляду представителя театра, что в их помощи действительно есть огромная необходимость, нехотя согласился.
   В тот же момент приёмосдатчица, сорвав пломбу, открыла контейнер, и вместе с присутствующими пересчитала его содержимое.
   К великому удовольствию "китайцев" барахла там было не очень много. Несколько костюмов и немного другого театрального хлама не доставят им особых хлопот. После недолгих манипуляций по выгрузке контейнера и составлению соответствующих документов пустая тара была выгружена на берег, и "Кит", набирая ход, двинулся дальше по своему назначению.
   Все парни, возглавляемые Степаном, начали развешивать костюмы по растянутым в честь такого случая верёвкам, аккуратно расправляя каждую складочку.
   Развесив театральное барахлишко по растянутым перед надстройкой верёвкам, немного усталые, но очень довольные собой пацаны плюхнулись на скамейку, с интересом разглядывая сохнущие костюмы.
   - А вот эти костюмчики-то классно смотрятся! - заявил Санька, выпуская тонкой струйкой сигаретный дымок, ткнув пальцем в костюмы, развешанные в один ряд, явно выделявшиеся из всего остального разноцветного тряпья.
   - Угу! - согласился с ним Гоша, - Только вот залезать в них, наверное, не очень удобно.
   - Да уж, космический скафандр рядом не стоял! - вставил своё слово Серёга, вертясь между костюмами, - Только молния сзади, а всё остальное цельно сшитый монолит!
   - Я такие же примерно по телеку видел, когда про Дисней-ленд показывали, - откликнулся на общий разговор Стёпка, - у тех тоже головы огромные были.
   К парням, с интересом изучавшим театральное имущество, присоединился сменившийся с вахты Кузьмич.
   - Здорово! - одобрительно крякнул механик после детального изучения костюмов, - По всему видно, добротно сделанные вещи, с душой! Только вот никак не пойму, как же это на головах такие огромные кочаны держатся? И смотреть через чего? Чудно-о!
   Костюмы и вправду оказались очень интересные. Как заметил Сергей, они действительно были сделаны по принципу скафандра, на спине которого имелся разъём, застёгивающийся молнией. Конечности вплоть до пухлых пальцев, огромные головы и туловища составляли единое целое, и были где надо набиты поролоном для придачи тому или иному сказочному герою нужных форм. Единственное неудобство, которое отметили "китайцы" после тщательного осмотра, было то, что человек, залезший в такой костюмчик, никогда из него не выберется без посторонней помощи.
   Были костюмы и попроще. Разномастные пиджаки, кители всех времён и народов, брюки, шаровары и тому подобное так же развивались на ветру под жаркими лучами солнца.
   Только стоявший на вахте Леонид Павлович от всего происходящего находился не в самом хорошем расположении духа. Его огромным желанием на данном этапе было разойтись со всеми встречными пароходами глубокой ночью, чтобы никто не видел, в каком непотребном виде находился вверенный ему буксир. Грустные мысли шефа прервал Кузьмич, вкатившийся в ходовую рубку.
   - Что, нельзя было все эти тряпки где нибудь в укромном месте повесить? - с раздражением в голосе спросил капитан пришедшего механика.
   - Палыч! - забасил колобок, - Какое укромное место! Парни всё от носа до кормы завесили, и то места только - только хватило! Я уж не говорю о прочем барахле. Всякие шлемы, каски, копья, автоматы - всё это вообще что куда рассовали! У них даже пулемёт, как настоящий имеется!
   - Лишь бы на встречу никто не попался, а то засмеют ведь! - хмуро процедил командир.
   Но только он высказал свои опасения, как из-за поворота показался "Зевс", волокущий огромный плот, на конце которого моталась, заправляющая хвосты, "Акула".
   - Ну вот, накаркал! - начал ругать сам себя Леонид Павлович.
   - Ничего, Палыч, не огорчайся! - начал успокаивать командира Кузьмич, - Нас так, без хрена не сожрёшь!
   Смешки в адрес украшенного разноцветными тряпками "Кита" не заставили себя долго ждать. Рация тут же ожила, как только встречные пароходы поравнялись друг с другом.
   - Палыч! У вас, я смотрю, сегодня праздник какой-то! Все флаги расцвечивания вывесили! - начал свои подколки капитан "Зевса".
   - Не хохми над больными людьми! - тут же отозвалась "Акула", - Не видишь, кто-то напугал их сильно, вот они от страха всё своё бельишко и подмочили! Сушить им его теперь не пересушить!
   Тут же с поравнявшейся с "Китом" "Акулы" послышалось лошадиное ржание и улюлюканье.
   Леонид Павлович даже не успел ничего придумать в ответ на такие обидные шуточки, как метнувшийся куда-то вниз Кузьмич, проявив для своих габаритов непомерную прыть, вернулся в рубку с автоматом в руках немецкого образца времён второй мировой войны. Распахнув дверь из рубки на ходовой мостик механик на глазах опупевших "акулят" направил на них оружие и нажал на курок. К неописуемому изумлению Леонида Павловича и всего экипажа "Акулы" автомат рыгнул длинной сухой очередью, заглушая своим треском монотонный гул дизелей.
   После автоматной очереди на буксирчике, заправляющем плоту хвост, ржание и улюлюканье мгновенно прекратились, а весь его экипаж застыл в тех позах, в которых их застал треск автомата. Даже с расстояния, разделяющее два корабля, было заметно, как округлились очи насмешников. По их изменившемуся диаметру можно было с большой вероятностью предположить, что прилагаемое к каждой паре глаз обмундирование, в особенности его нижняя часть, в скором времени займёт достойное место на таких же верёвках, на каких "китайцы" сушили театральные костюмы. Кузьмич же, для полного счастья, нажал на курок ещё раз, сопровождая этот процесс дикими воплями.
   После того, как автомат вторично изрыгнув очередь, замолк, на палубе "Акулы" уже никого не было видно, а "Зевс" завилял широкими галсами.
   - Кузьмич! - обалдело вылупился на механика Леонид Павлович, - Ты чего, с катушек слетел совсем! И где ты эту дрянь надыбал?!
   - Не боись, Палыч! - пропел довольный колобок, возвращаясь с мостика в помещение, - Это не настоящий!
   Механик сел на диван, хитро поглядывая на капитана.
   - Чего онемел, Палыч! - заржал толстяк после непродолжительной паузы, - Бутафория это театральная! Я же тебе говорил, что интересные игрушки театральные мастера сподобили!
   Леонид Павлович улыбнулся, хоть и продолжал находиться под впечатлением произошедшего. Он медленно взял рацийную трубку и, растягивая слова, произнёс:
   - "Акула"! Теперь понятно, почему у нас по всему пароходу тряпки висят?!
   - Вы чего?!!! - не сразу, но всё же отозвалась "Акула", - Совсем охренели?!!!
   - Ничего, привыкайте! - довольным голосом продолжил Палыч, - Теперь и ваш пароход промокшим шмотьём завешан будет! Надеюсь, у вас сменное бельишко имеется?!
   - Это не смешно, Леонид Павлович! - подали голос с "Зевса", - За такие шутки знаешь, что бывает?
   - Да какие уж тут шутки! Предлагаю вам с "Акулой" нижним бельём поделиться, а то им теперь наша встреча долго ещё сниться будет, боюсь, всё исподнее замарают! - всё больше расцветал капитан "Кита" и, выдержав небольшую паузу, добавил, - Если, конечно, у вас у самих что нибудь лишнее останется!
   Прибежавшая на шум в рубку "китайская" молодёжь, заставшая вторую автоматную очередь с вытекающими из этого последствиями, дружно разразилась хохотом, провожая взглядом исчезающую за поворотом безлюдную палубу хвостового буксира, а "Кит" продолжал подниматься по реке под ещё долгий общий смех, оглашавший округу.
  
  
  
  

17. Чем оборачивается жажда примерить костюмчики с чужого плеча.

   Едва угомонились последние смешки, а экипаж разошёлся кто по делам, кто на отдых, вновь ожила судовая рация.
   - "Кит" - радиостанции!
   - Слушаю! - ответил в трубку Леонид Павлович.
   - Вам велено передать приказ из пароходства, что вы должны по пути прихватить баржёнку и отвести её в ваш затон.
   Уточнив место, где баржа находится, и в каком она состоянии, капитан подтвердил ясность приказа. Находясь в хорошем расположении духа, Леонид Павлович, поставив судно на курс, вышел на капитанский мостик. Внизу на лавочке балдели Саня со Стёпкой.
   - Саня! Завтра с утра за колпитом собирайтесь! - крикнул шеф с капитанского мостика, - Сейчас приказ пришёл, баржу забрать и в затон отвести. Она пока выгружается, готова будет только послезавтра, так что завтра у нас целый день свободен!
   - А где стоять-то будем, Палыч? - скрывая радость от предстоящего похода на берег, деловито спросил Саня.
   - Помнишь, в позапрошлом году медведь в малиннике баб перепугал? - спросил шеф.
   - Как не помнить! - оживился от воспоминаний Саня, косясь на потупившего взгляд Стёпку, - Добрый такой медведь был, всю малину сожрал! А как рычал! Наверное, самец был огромный!
   Скорее всего, Саня бы ещё долго продолжал своё зубоскальство, но, получив от Стёпки тычок под рёбра, тут же замолчал.
   - Да, похоже, не маленький Миша был! Ну, так вот! К той пристанюхе и встанем! - не заметив Санькиного сарказма, подытожил капитан.
   На утро буксир аккуратно подвалил к дебаркадеру, пришвартовавшись к его корме так, чтобы не мешать приходящим "метеорам" и пассажирским судам.
   Саня с Гошей и Серёгой быстренько сбегали за продуктами, а Стёпка с Кузьмичом в это время сделали небольшую профилактику дизелям.
   Управившись с текущими делами, весь экипаж за исключением отдыхающего после ночной вахты капитана по обыкновению собрался на скамейке перед надстройкой.
   Все костюмы, развивающиеся на жарком летнем ветерке, уже высохли, и на перекуре было решено театральный скарб с верёвок снять и сложить в кают-компании до передачи их актёрам, коим эти шмотки и принадлежали.
   Не смотря на то, что театральные тряпки, висевшие по всему кораблю, "китайцам" немного надоели, интерес к некоторым костюмам у них не только не прошёл, а стал даже ещё больше.
   - Ну что вы на них пялитесь?! - не выдержал Кузьмич, Взяли бы, да и примерили! Думаю, за это с вас денег никто не возьмёт!
   - Точно! - живо откликнулся на такое предложение Саня, - Гоша! Надевай костюмчик крокодила Гены! А ты, Серый, вползай в Чебурашку!
   Долго уговаривать пацанов не пришлось. Не прошло и пяти минут, как на палубе вместо двух матросов стояли настоящие Чебурашка и его друг по мультику Крокодил. Костюмы так хорошо сидели на парнях, будто были сшиты точно по ним.
   Глядя на мультяшную парочку, в Саниной пятой точке живо проснулось шило, которое, по словам Кузьмича, никак не оставляло матроса в покое. Парень, пройдясь взглядом по оставшимся костюмам, выбрал один из них и быстро нырнул в него, с каким-то детским удовольствием заполняя собой внутреннее пространство. Ещё через мгновенье на палубе стоял поросёнок. Вернее, это должен был бы быть поросёнок по замыслам создателей костюма, но когда его нацепил на себя Саня, доброе маленькое животное, почему-то, превратилось в хитрущего свина, явно с дурными наклонностями.
   - Да, Саня! - крякнул от увиденного Кузьмич, - Видел я свиней, но такого вижу в первый раз!
   - Классно выгляжу?! - по-детски радовался матрос.
   - Ага! Классно! - продолжил Кузьмич в том же духе, - Вот как раз про такую синью анекдот есть! Тебе ещё каску немецкую да автомат в руки! И можно смело идти по деревням бабушек расспрашивать, есть ли хохлы в их деревнях!
   - Автомат это по твоей части, Кузьмич! - заржал Саня и, вживаясь в роль предполагающую надетым облачением, громко захрюкал.
   Пока пацаны, облачённые в костюмы сказочных героев паясничали и кривлялись, к пристани подошёл "метеор". Вывалившие пассажиры, проходя мимо буксира, прежде чем устремиться по своим делам, на минуту задерживались на пристани, весело улыбались представшему перед ними зрелищу и в приподнятом настроении удалялись восвояси.
   Надолго задержалась только одна тётка с огромным мешком на плечах. Она долго разглядывала кривляющиеся фигуры с довольно-таки серьёзным выражением на лице. Только когда вдоволь набесившиеся крокодил Гена, Чебурашка и поросёнок в изнеможении рухнули на скамейку, при этом, чуть не раздавив сидящих там Стёпку и Кузьмича, женщина подошла к буксиру и не очень уверенно произнесла, обращаясь к сказочным героям:
   - Здравствуйте! Я, конечно, прошу прощения, но не могли бы вы выступить в нашем детском доме?
   - Да мы ведь не артисты! - после непродолжительной паузы, сконфузившись, ответил Санька, - И костюмы-то не наши.
   - Это ничего! - встрепенулась женщина, - Пригласить артистов у нас денег не хватит. Сами, наверное, догадываетесь, сколько на детские дома средств выделяется! И самим в областной театр ребятишек вывезти - проблема. Они у нас ещё маленькие, дорога их вымотает, какой уж там им спектакль! К тому же, у нас сегодня небольшой праздник, я им и подарки вот из города везу. Так может, придёте? Не на долго! Вас это сильно не затруднит, а детишкам - радость! Да, кстати, меня зовут Маргарита Яковлевна.
   - Ну, я не знаю, - в растерянности промычал поросёнок.
   - Пожалуйста! Я вас очень прошу! - взмолилась Маргарита, - Тут не далеко, всего в пяти минутах ходьбы отсюда!
   После таких горячих уговоров над палубой буксира повисла тишина, которую прервал, вылезающий со скамейки из-под сказочного свина, Кузьмич:
   - Ну, чего расселись?! Времени у вас вагон и маленькая тележка. Чем тут зря народ смешить, лучше ребятишкам радость доставить! Согласны со мной?
   Куклы одобрительно закивали огромными головами.
   - Ну, так вперёд! - азартно гаркнул механик, по-Ленински выбрасывая руку вперёд.
   Кукольная компания воодушевлённо начала покидать корабль, перелезая с него на пристань.
   - Костюмы-то снимите! Там наденете! - попытался поучить уму - разуму новоиспечённых артистов толстяк.
   - Ничего, Кузьмич, тут не далеко! Так добежим! - в один голос отнекивались свинья, крокодил и непонятный науке зверь.
   Наблюдая с борта, как от пристани по берегу удаляются три непривычных глазу силуэта, Кузьмич окликнул Степана, примеряющего костюм то ли зайца, то ли кролика:
   - Ляксеич, ступай-ка ты с ними. В случае чего, поможешь им из этих пут выбраться. У твоего зайца, я гляжу, пальцы по-человечески сделаны! Да и приглядывай за ними, как бы чего эти чудики не отчиблучили.
   - Хорошо, Кузьмич, - тут же вставая, откликнулся Стёпка, - Ну, я пошёл?!
   - Давай! Дуй! Братец Кролик! - застёгивая молнию на спине Стёпкиного одеяния, буркнул Кузьмич.
   Ушастый быстро зашагал вслед за удаляющейся троицей, которая уже спорила, кому нести мешок, отобранный у женщины из самых лучших побуждений.
   После недолгих споров хитрый хряк взвалил ношу на спину маленького Чебурашки, который с первыми же шагами начал заметно отставать от своих спутников.
   - Гош, а Гош! - спустя некоторое время взмолился лопоухий, - Ну понеси немного мешок, а!
   - Ага! Щас! Не видишь что ли, Чебурек недоделанный, что у меня гармонь висит! - высказал веский аргумент в пользу своего перемещения порожнём крокодил Гена, - Пусть хряк тащит, у него морда толще. Так здоровьем и пышит!
   - Сань! - перевёл свои просьбы на другого попутчика Серёга, - Возьми торбу!
   - И как же ты это себе представляешь?! - весело взбрыкнул Саня, - Я что, лошадь что ли?! И вообще, как это поросёнок может копытами сподобиться мешок ухватить, а? Неси, неси! Немного осталось!
   - Свинья! - в сердцах выдавил из себя Серёга.
   - Сам такой! - обижено ответил Саня.
   - Он не такой! - ожил Гоша, - Он Чебурашка.
   - А ты - крокодил вонючий! - вскипел Сергей.
   - Так уж и вонючий?! - продолжал издевательски подтрунивать над товарищем крокодил Гена.
   - Ещё, какой вонючий! - всё больше распалялся Чебурашка и совсем злобно добавил, - Вон из под хвоста что-то всю дорогу падает!
   - А ты подними, пока не остыло! - заржал зелёный на всю округу.
   Наблюдавшая за всем этим воспитательница детского дома уже начала сомневаться в правильности своего решения пригласить к детям таких не очень адекватных "зверюшек".
   Вопрос с мешком, вернее, кому его нести, разрешился сам собой, как только весёлую компанию догнал Братец Кролик. Он отобрал мешок, у выбившегося из сил Чебурашки, и взвалил его на свою пушистую спину.
   Парни, не ожидавшие появления в своих рядах нового члена команды, в первые секунды были не мало удивлены, но потом пришли в себя, признав в длинноухом своего штурмана.
   - И не стыдно вам? - начал стыдить заяц свинью и крокодила, - Взвалили на маленького неизвестного науке зверя мешок и рады?! Посмотрите на себя, да с такими мордами вам не то, что мешки, вагонетки с углём таскать надо!
   - Ну, морды-то, допустим, у нас у всех хороши! И вообще, при чём тут морды?! - обиженно отозвался Саня, - Ты на свою посмотри! Кролик - монстр! Да такую крольчатину увидишь, заикаться начнёшь!
   - По сравнению с твоей свинской ряхой, мой кролик - одуванчик божий! - выпалил Стёпка и с удовольствием огрел свина мешком по жирной спине.
   Свинья от неожиданности хрюкнула, покачнулась, но на ногах устояла. Что могло произойти дальше, догадаться, большого ума не требуется. Если бы в разговор с элементами рукоприкладства не вмешалась Маргарита Яковлевна, рассвирепевший хряк в тандеме с крокодилом на глазах немногочисленных случайных прохожих лихо бы распотрошили и Братца Кролика, размахивающего мешком, и Чебурашку, хлопающего своими большими ушами.
   - Ребята! - тихо, но твёрдо сказала женщина, - Я, наверное, зря вас попросила к нам в детский дом прийти.
   - Почему?! - прекратив свои междоусобные распри, удивились разом все "звери".
   - Не надо нашим малышам видеть, как их любимые герои мутузят друг друга!
   - Да нет! Маргарита Яковлевна! Не волнуйтесь! - начал быстро за всех оправдываться Стёпка, из-под тишка раздавая тычки своим соратникам по актёрскому мастерству, - Это мы так, по-дружески между собой! Можете быть спокойны, при детях ничего такого не будет!
   - Да? Ну, ладно! - оглядывая потупившихся зверюшек, не очень уверенно произнесла воспитательница.
   Весь остаток дороги до дверей детского учреждения непутёвые зверюшки проделали молча под пристальным наблюдением укротительницы в лице Маргариты, с "превеликим удовольствием" выхватывая мешок друг у друга и неся его по очереди.
   Помня, что они добрые сказочные герои, парни пол дня играли с малышами и веселили их, как могли.
   Правда, не обошлось без эксцессов. Кто-то из малышей заметил, что крокодил Гена должен носить Чебурашку на руках, после чего довольный Серёга весь остаток времени ездил на Гоше, время от времени ехидно спрашивая того ласковым голоском, не тяжело ли Гене его таскать. Крокодил в ответ только усиленно пыхтел, а злопамятный Чебурашка постоянно вспоминал сцену из мультфильма, где он, Чебурашка, предлагал крокодилу взять его на ручки вместе с чемоданом, при данных обстоятельствах заменённого огромным мешком. Острый глаз мог бы заметить, как сейчас крокодил Гена люто ненавидел своего дружка по мультику, но радующиеся детишки от проделок лопоухого только ещё больше веселились.
   К тому же масла в огонь нарастающего веселья капитально подлили поросёнок и Братец Кролик. Они настроили малышей так, что те воспылали желанием увидеть свинью и зайца на плечах бедного крокодила, который уже изнемогал от тащившегося на нём Чебурашки.
   Как Гоша не противился такому отступлению от сценария легендарного мультфильма с введением в него какой-то левой живности, дети ничего не хотели слушать. Под их неустанные требования крокодил Гена в ужасе принял на себя хряка с косым, после чего силы напрочь покинули страдальца, и он растянулся на полу, как зелёная лепёшка, придавленная свининой и крольчатиной.
   Единственное, что радовало Гошу в данном случае было то, что под ним барахтался ненавистный ему Чебурашка.
   В общем, праздник с последующей раздачей подарков удался на славу. И дети, и воспитатели были очень довольны, что нельзя было сказать о сказочных героях, задействованных в импровизированном представлении.
   Возвращаясь домой на свой родной буксир после такого феерического шоу, парни, не снимая костюмов, устало брели гуськом по пыльной улочке. Впереди топал заяц, за ним, повесивший голову, поросёнок. Дальше ковылял совершенно уставший ссутулившийся крокодил с руками, безвольно болтающимися ниже колен. Завершал процессию хромающий Чебурашка.
   Видок у этой, шествующей по посёлку, вереницы был для посторонних глаз очень странен, если не сказать больше. Потрёпанные и помятые во время буйного представления "игрушки" были уже не такими весёлыми и добрыми, какими они должны были быть по замыслу создававших их авторов. Может быть, на костюмах сказалось долгое их пребывание в воде, может, что-то было неправильно одето и в последствии съехало и скомкалось, а может, парни просто очень устали, только встречные бабушки, завидя данную группу, сразу же начинали креститься и, проявляя не по годам удалую прыть, мигом перемещались на другую сторону улицы.
  

18. Кукольная драка и кукольный расстрел.

  
   - Стёпа! Стёп! - нарушив молчаливое шествие, заныл Чебурашка, - Давай, пивка попьём?!
   - Как это ты пивка попьёшь, не снимая костюмчика? - ехидно спросил товарища по несчастью поросёнок, у которого при падении с крокодила во время представления деформировался пятачок, от чего перекосилось всё его, с позволения сказать, лицо, что придало ему далеко не ласковое выражение.
   - Стёпа нас разденет! У него руки... - с надеждой продолжал ныть Чебурашка, уши которого после концерта из вертикального положения перешли в горизонтальное. Данное обстоятельство кардинально изменило имидж неизвестного науке зверя. Бывшее ещё недавно маленькое доброе существо приняло такой зверский облик, будто злющий котяра готовится ко всесокрушающей атаке.
   - Этот точно разденет! - устало хихикнул Гена, чья пасть приоткрылась ровно на столько, сколько требуется для наведения ужаса даже на видавших виды охотников за крокодилами.
   - От одного его взгляда сам всё с себя скинешь и ему отдашь! - поддержала хохму свинья, - А на счёт рук, я вот что тебе скажу: на такую морду глянешь, и на конечности смотреть уже не надо! Будешь точно уверен, что у такого монстра руки, в лучшем случае, в крови только по локоть!!!
   - На себя посмотрите! Уроды плюшевые!!! - зарычал в ответ на отпущенные в его адрес шуточки заяц. Опущенные, на смотревшие в разные стороны глаза, уши и болтавшийся на нитке один из выступавших передних зубов, явно говорили о том, что этот косой полный беспредельщик, связываться с которым небезопасно даже льву.
   - Сами раздевайтесь! - в сердцах выпалил обиженный заяц - отморозок.
   - Стёп! - всё ещё продолжал канючить Чебурашка, - Ну хоть бутылочного на пароход возьмём!?
   - Ладно! - смилостивился после недолгого молчания Братец Кролик, заворачивая в как раз попавшуюся на пути пивнушку.
   Сидевшая в полумраке грязного питейного заведения немногочисленная хмельная аудитория была не мало ошарашена, когда в прокуренном помещении, придав турбулентность ровным слоям сизого дыма, появились существа непонятного вида. По мере их продвижения по залу, удивление, находящихся под влиянием принятого на грудь алкоголя, завсегдатаев пивнушки плавно перерастало в лёгкий испуг, который, в свою очередь, быстро перешёл в панический ужас. Случилось это после того, как, притормозивший в центре помещения, свин, решивший развеять нависшее напряжение, обратился с вопросом ко всем присутствующим в зале.
   - Здорово, хохлы! Чего прищурились?! Любители сала есть?! - весело спросил Саня, не учитывая того, что имевшийся на нём костюм придал вопросу весьма своеобразный смысл.
   Шутку аборигены не оценили! Напротив, по всему заведению воцарилась мёртвая тишина. Больше того, несколько подвыпивших индивидуумов незаметно начали съезжать под столики.
   В то же время, Стёпка, он же кролик - беспредельщик, привыкший к Саниным шуточкам, не обращая внимания на его желание вступить в контакт с местным населением, продолжал двигаться к стойке, за которой уже во всю дрожал бармен местного разлива.
   Продвигаясь к своей цели, Стёпка не сразу заметил, как резко остановившийся поросёнок создал некоторую сумятицу в перемещении, для следовавших за ним, крокодила и Чебурашки.
   Как только крокодил Гена начал останавливаться, чтобы не налететь на, налаживающего общение с местным бомондом, хряка, хромавший за ним Чебурек тут же наступил ему на хвост. Нижняя часть крокодила, мгновенно лишившаяся возможности передвижения, резко остановилась, в то время как верхняя его часть, благодаря инерции, продолжала перемещаться, что в конечном итоге, привело к трагическим для всей компании последствиям.
   Вместо ответа на поставленный мирному населению вопрос свин получил резкий толчок в спину, который произвёл своей головой крокодил, подмявший под себя после удара тут же рухнувшего хряка. При этом, падая, болезный так махал руками, что, всё ещё шествовавший по его хвосту, Чебурашка тут же попал в эту внезапно закрутившуюся мельницу. Результатом таких событий стал многослойный бутерброд, распластавшийся между столиками заведения и состоявший из свинины, крокодилятины и клубка шерсти, накрытого огромными ушами.
   Разворачивающееся действо наглядно показало присутствующим, что никакой опасности от непрошенных гостей не предвидится, а по сему можно смело оправиться от испуга и преспокойно продолжать прерванное употребление горячительных напитков.
   - Здорово! Я прикалываюсь, зелёный, как ты ныряешь!- тут же выразил своё восхищение бородатый дедок, принявший тройное падение за начинающуюся драку, которой частенько заканчивался рабочий день местной забегаловки.
   - Бьюсь об заклад, - подхватил, сидевший рядом с ним, лысый дядька с красным носом, внимательно рассматривающий копошащийся на полу сэндвич, составляющие которого безуспешно пытались принять вертикальное положение, - этот ушастый заделает и хряка и крокодила!
   После такого замечания мнения завсегдатаев сельского кабачка разделились, следствием чего стало стихийное возникновение тотализатора, которым с явным удовольствием руководил бородатый дедок.
   Пока Саня, Гоша и Серёга, облачённые в свои путы, пытались подняться, между зрителями, делавшими свои ставки, начинали разгораться нешуточные споры, время от времени сопровождаемые лёгким боксированием.
   Стёпку же, очутившегося у стойки в полном одиночестве, вдруг осенила мысль, что в пивнушку они пришли без денег. Да и откуда им было взяться, если посещение злачных мест первоначально никак не входило в их планы!
   С такими мыслями заяц развернулся и, на радость бармену, который, на всякий случай, тут же вызвал милицию, поплёлся в направлении выхода, попутно оказав помощь, барахтающимся на полу друзьям.
   - Ну, чего разлеглись! - загудел заяц, помогая приятелям подняться.
   - А ты, косой, не встревай! Ставки сделаны! - гаркнул было лысый мужичок с красным носом, но, увидев, как после его слов разозлился и без того страшный Братец Кролик, тут же захлопнул свой рот и поспешил спрятаться в многоликой толпе.
   - Всё! Концерт окончен! - подытожил начинавший звереть Степан, выталкивая на улицу разномастную сказочную живность, - Может, кто не согласен?!!
   В пивнухе воцарилась всеобщая мёртвая тишина. От бандитского вида Братца Кролика исходила такая агрессия, что азарт, витавший в злачном кабаке местного пошиба, улетучился так же быстро, как и возник. Вся участвовавшая в тотализаторе "богема" поселкового питейного общества дискуссии с непредсказуемо ведущим себя диким зайцем предпочла вялотекущую светскую беседу в стенах своего родного "клуба по интересам".
   - А пиво? - простонал Чебурашка, оказавшись на свежем воздухе.
   - А деньги?! - в тон вопрошающему отозвался Братец Кролик.
   После такого диалога вопросов ни у кого больше не возникало, и уставшая до одури компания двинулась восвояси.
   Придя на свой буксир, парни тут же рухнули на скамейку. Но не успели они перевести дух, как перед ними, будто ниоткуда, возник молодой парень в милицейской форме. По физиономии невесть откуда появившегося участкового, недавно демобилизовавшегося из рядов Советской армии, было отчётливо видно, что умом и другими качествами, которыми должны быть наделены защитники правопорядка, местный блюститель закона был обделён с раннего детства.
   Придя в пивнуху и не обнаружив там ничего противозаконного, кроме того, что, по рассказу вызвавшего его бармена, в поселковое кафе завалилась странная компашка, юный следопыт, всё - таки, решил провести расследование по данному факту. Выяснив направление, в котором исчезли непрошенные гости, участковый, благодаря логическим вычислениям, прибыл на пристань, у которой был ошвартован пароход с искомой им странной компанией на борту.
   - Кто здесь старший?! - сурово крикнул парень с дебаркадера, внимательно изучая, развалившийся на скамейке игрушечный зоопарк.
   Каково же было удивление всех присутствующих, когда на палубе появился толстяк в форме немецкого генерала первой мировой войны.
   - Я здесь главный! - рявкнул он, оглядывая всех сквозь зажатый одним глазом монокль. Как и полагается такому высокому чину, из его подмышки для большей солидности торчала небольшая трость.
   От такого явления, до сих пор облачённые в свои костюмы, "китайцы" еле сдержали смех, а, только что раздувающийся от своей значимости, участковый выпучил от недоумения и растерянности глаза.
   - Так это... Порядок нарушают... - невнятно выдавил из себя он.
   - Кто этот негодяй?! - продолжал всё больше вживаться в роль предполагаемую костюмом Кузьмич.
   После непродолжительной артистично выдержанной паузы и последовавшим за ней воплем бесноватого генерала: "Отвечать!!!", "зверинец", подыгрывая своему начальнику, в полном составе вытянулся по стойке "смирно", а совсем уж потерявшийся милиционер к собственному удивлению выпалил:
   - Не могу знать!
   - А кто будет знать, а?!!! - не на шутку разошёлся фриц, расхаживая по палубе вдоль, вытянувшихся перед ним, зайца, свиньи, крокодила и Чебурашки, - Вот ты, ушастый мешок с дерьмом, отвечай!!!
   - Этим негодяем является боров, мой генерал! - выпалил Серёга, затаивший обиду на свина при выборе носильщика здоровенного мешка в недавнем прошлом.
   - К стенке!!! - сильнее прежнего завизжал Кузьмич.
   На глазах деморализованного происходящим участкового Братец Кролик и крокодил Гена, не сговариваясь, схватили хряка под руки и отволокли его к фальшборту в носовой части судна. В это же время распалившийся генерал откуда-то выкатил пулемёт и приказал Чебурашке направить "максим" на виновного, что последний проделал с превеликим удовольствием.
   - За нарушение порядка рецидивист по кличке Боров, он же - Хряк, он же - Свин, он же - Поросёнок приговаривается к высшей мере наказания через расстрел! - всё больше и больше бесновался генерал, - Последнее слово приговорённому!
   - Простите меня, люди добрые! - театрально взмолилось бедное парнокопытное.
   - Нет тебе прощения, свинья! - стараясь как можно суровее, процедил злой крокодил Гена, - Мы клеймим тебя позором...
   - ... и другими нехорошими словами! - перебив зелёного, закончил знаменитую фразу хмурый заяц бандитского вида.
   - Приговор привести в исполнение!!! - выпалил Кузьмич, - Пли!!!
   С последним словом генерал взмахнул пухлой волосатой рукой, и пулемёт тут же зашёлся длиннющей очередью. Санька на столько вжился в свою роль, что, картинно подёргавшись под раздавшейся пулемётной очередью, изогнулся и на глазах, оседающего от ужаса, представителя доблестной милиции, перевалился через фальшборт и рухнул за борт.
   После только что пережитых событий участковый плюхнулся на палубу дебаркадера, тупо взирая на участников разыгравшейся "трагедии", не в силах что либо произнести. Он молча хлопал выпученными глазами, тупо продолжая наблюдать за происходящим.
   - Что случилось? - спросил, прибежавший на шум из недр парохода, капитан.
   - Кузьмич поросёнка замочил! - трагическим голосом произнёс крокодил Гена.
   - Хорош прикалываться! - нервно начал раздавать приказы Леонид Павлович, краем глаза наблюдая, как довольная свинья тащится от прохладной речной воды, - Свинью достать, шкуру повесить, Саню на камбуз! Ужин скоро, жрать охота!
   Капитан, глядя на молодого милиционера, сидевшего в полной отключке на палубе дебаркадера, прекрасно понимал, что корабельные приколисты, которых в избытке на его буксире, отчудили очередной прикол последствия которого, судя по состоянию представителя закона, могут быть самые непредсказуемые.
   Сам же участковый, пребывающий в полном оцепенении, начинал ощущать, как от всего случившегося его накрывает тихое помешательство. В его голове, потерявшей всякую возможность здраво рассуждать, хаотично крутились мысли и последние услышанные им фразы: " Кузьмич поросёнка замочил!", "... шкуру повесить!", "Саню на камбуз,... жрать охота!"
   "Значит, хряка этот толстый фашист всё-таки замочил! - пытался рассуждать логично милиционер, - А капитан у них вообще - зверь! Шкуру повесить! Мало того, что артиста застрелили, не снимая костюма, так ещё и этот костюм вздёрнуть приказал! На рее, наверное?! Извращенец! При этом, похоже, он ещё и каннибал! Застреленного артиста на камбуз! Значит, разделают его, а потом зажарят и сожрут! Ужас то какой!!!". Последние мысли заставили паренька вздрогнуть. Он мгновенно вышел из оцепенения, и, не меняя выражения глаз, резко вскочив, рванул прочь с дебаркадера.
   Не ожидавшие такого разворота событий, находившиеся на палубе, "китайцы" долго смотрели вслед быстро удаляющейся фигуре, поднявшей своей всё нарастающей скоростью клубы придорожной пыли.
   Учитывая всё это, Леонид Павлович решил не испытывать судьбу дальше, а предпочёл убраться от пристани по добру, по здорову.
   Стёпа с помощью Гоши и Серёги к тому времени уже выудил из воды расстрелянного поросёнка.
   Парни сняли костюмы и, ощущая на себе не очень-то уж добрый взгляд капитана, быстро "повесили" свинячий костюм на просушку, а остальные свернули и положили в кают-компанию, где уже лежало, всё просушенное ранее, театральное барахлишко.
   - Ну! Где этот фашист с пулемётом?! - грозно нарушил тихую возню пацанов Леонид Павлович.
   - Палыч, здесь был всё время, - стараясь изобразить покорность, пропел хитрый Санька.
   В ту же минуту на палубе, как ни в чём не бывало, появился Кузьмич в своей застиранной робе.
   - Чё, Палыч?! Звал? - спросил толстяк, уставившись на шефа невинным преданным взглядом. Напяленный на себя от простого неожиданно возникшего детского желания костюм, Кузьмич заблаговременно сменил на рабочую форму сразу же после "расстрела".
   - Чё, Чё! - передразнил механика капитан, чувствуя, что главный виновник произошедшего инцидента уже успел ловко замести свои следы, - Машины заводи. К барже пойдём!
   - Так, сам же сказал, что она только завтра готова будет, - недоумевал толстяк, продолжая смотреть на командира своим чистым взором.
   - Мало чего я сказал! - вышел из себя Леонид Павлович, - Обстоятельства изменились!
   - А я догадываюсь, что это за обстоятельства? - вкрадчиво спросил механик, пытаясь разведать причину ухудшившегося капитанского настроения.
   - Ты, в первую очередь!!! - выпалил шеф.
   - Яс-с-сно! - протянул Кузьмич, делаясь как-то меньше ростом, - Уже бегу!
   Через несколько минут "Кит" вздрогнул всем своим корпусом, и из машинного отделения послышался рёв запущенных дизелей.
  

19. Опять милиция со своими разборками.

  
   Всё время, что буксир простоял в ожидании баржи, а потом и весь путь, проделанный с этой баржой до затона, экипаж парохода старался, как можно реже, попадаться своему капитану на глаза, старательно выполняя все данные им поручения и приказы. Но плохое настроение Леонида Павловича всё никак не проходило. Будто ожидая что-то нехорошее, по мере приближения к затону, командир становился всё более хмурым и задумчивым. И предчувствия его не обманули.
   Как только "Кит" подошёл к родному затончику, Леонид Павлович вышел на радиосвязь с караванной службой. Судовая рация в ответ на его приветствия задребезжала знакомым голосом:
   - Ну, что, Палыч, - ворчал дед Филипп, - похоже, твои опять отличились?!! Опять вас милиция ждёт! Это, у вас уже в норму входит, каждый год одно и то же!
   - Чего это мы им опять понадобились? - нехотя переспросил капитан.
   - Баржу на внутренний рейд поставишь, подходи к караванке. Тут узнаешь, зачем и почему! Хулиганы!
   Бросив баржёнку в указанном месте, буксир лихо подвалил к старенькой пристанюхе.
   - Гоша! Собери-ка весь народ в кают-компании! - грозно приказал Леонид Павлович своему вахтенному матросу.
   Долговязый парень тут же бросился исполнять приказание. Вся молодёжь, возглавляемая Кузьмичом, быстро, дабы не злить и без того хмурого шефа, собралась в указанном месте и плотным рядком расселась на диване в ожидании неминуемой раздачи кнута и пряников. В мысли, что им достанется по большей части кнут, парни утвердились, когда по кораблю раздался приближающийся топот кирзовых сапог, и в следующее мгновение вся команда оказалась на полу, уткнувшись мордами в палубу с заломленными назад руками.
   Радовало "китайцев" только то обстоятельство, что они до сих пор находились на своём корабле, а не в застенках гестапо. Молниеносно развернувшиеся события никак не входили в планы то ли арестованных, то ли задержанных. На риторический вопрос: "За что?" последовал в полнее логически сформулированный ответ: "За то!", после чего всем сразу стало ясно, по какой причине их посетили непрошенные гости.
   Пока группа захвата восседала на спинах потенциальных заключённых, по всему пароходу производился обыск в присутствии понятых, коими являлись везде успевающий дед Филипп и незабвенный начальник отдела кадров. Как последний попал в понятые, можно было только догадываться.
   - Да чего ищете то? - задал вопрос старшему милиционеру Леонид Павлович, приведённый из ходовой рубки с заложенными за голову руками.
   - Пулемёт! - абсолютно без эмоций сказал старший с погонами майора.
   - А пулемёта я вам не дам! - не удержавшись, автоматически произнёс Саня, чей язык уже давно не дружил с его мозгами.
   - Кто сказал?! - рявкнул старший так, что у понятых резко возникло желание брякнуться на пол и присоединиться к уже лежавшим "китайцам".
   - Так, Сухов сказал из "Белого солнца пустыни"! - наивно удивляясь неосведомлённости на этот счёт большого милицейского начальства, буркнул Саня.
   - Не Сухов, а таможня! Тоже мне - умник! - со вздохом произнёс начальник, поднимая Саню с палубы, - Пулемёт, спрашиваю, где?
   - Так вон, за диваном стоит, где и все остальные театральные прибамбасы!
   Производившие обыск милиционеры заглянули по указанному матросом адресу и выволокли на свет вместе с "максимом" всю театральную бутафорию, утонувшую когда-то в контейнере, после чего все "виновники торжества" были подняты и усажены на диван.
   - Надо же, как настоящий! - после внимательного осмотра восхищённо заметил один из милиционеров и, помолчав немного, почему-то, с нотками некоторой грусти заметил, - Но застрелить из него никого нельзя, это факт!
   После завершившегося ничем дальнейшего обыска, группа захвата и, производившие шмон милиционеры были отпущены их командиром, а сам майор и, что-то писавший всю дорогу лейтенант, остались на пароходе ещё какое-то время.
   - Ну, так кто из вас стрелял, и кого убили? - всё также отрешённо задал вопрос майор, обращаясь сразу ко всем сидевшим на диване.
   Несмотря на его серьёзный вид, в глазах у него плясали еле сдерживаемые смешинки.
   В ответ на поставленный вопрос весь экипаж "Кита", потупившись в пол кают-компании, не проронил ни слова, помня о том, что слово - серебро, а молчание - золото.
   - Ладно! - протянул старший, - Придётся провести опознание! Лейтенант, пригласи свидетеля!
   Лейтенант молча выйдя из-за стола, исчез за пределами кают-компании. Через несколько минут он вернулся в сопровождении того самого участкового, который, в ужасе покидая место "расстрела" бандитообразного борова, поднял придорожную пыль по всему посёлку.
   - Итак, сержант! - снова заговорил майор, обращаясь к юному участковому, - Показывай, кто стрелял и в кого?!
   - Не могу знать, товарищ майор! - вытянулся в струнку недалёкого ума парень.
   - Это ещё почему? Ты же говорил, что видел своими глазами, что кто-то кого-то расстрелял из пулемёта! - своим ничего не выражающим тоном продолжал спрашивать старший милиционер.
   - Так то оно так, - тупо глядя на начальство, отвечал участковый, - Только они тогда в костюмах были!
   - Хорошо, - перевёл взгляд с участкового на "китайцев" майор, - Где ваши костюмы? Одевайте!
   - Они не наши! - попытался уточнить Саня, но, перехватив мечущий молнии взгляд Леонида Павловича, предпочёл принадлежность костюмов дальше не уточнять, и первым облачился в своего борова.
   За Санькой нехотя напялили на себя костюмы своих героев и остальные участники недавнего спектакля.
   - Вот этот стрелял! - оживился сержант, показывая пальцем на Чебурашку. Затем, переведя палец на Саньку, продолжил, - А вот этого убили. Он ещё потом за борт упал!
   - И что, утонул?! - с нотками издёвки спросил майор.
   - Не знаю! - начал, как и при прошлой встрече, тупить участковый, - Только ихний капитан приказал вот этому зелёному и вот этому с выбитым зубом с убитого шкуру спустить, её вздёрнуть на мачте, а самого застреленного отправить на кухню на мясо!
   - Так вот же он живой стоит! - едва сдерживая рвущийся наружу хохот, сказал майор.
   - Значит не дострелили, - вымолвил парень. По его виду было понятно, что такая умственная работа была не под силу для его мозгов.
   - И не доели, и шкуру не доснимали! - не удержался от шутки лейтенант, до сих пор молча писавший свои бумажки, и докончил логическую цепочку, начатую туповатым сержантом, который после этих слов напоминал уже заглюченный компьютер.
   - Ладно, иди! - с фатальной безнадёжностью во взгляде на "ценного" свидетеля, произнёс майор, - Дальше мы уж как нибудь сами разберёмся.
   Парень вытянувшись в струнку, мигом исчез с парохода.
   - Я же говорил, что это идиот, и бред его идиотский! - не отрываясь от бумаг, бурчал лейтенант, обращаясь к майору, - Только от настоящих дел оторвали!
   - Идиот, не идиот, а сразу к самому высокому начальству прибежать ума хватило, - присаживаясь к столу, устало проговорил старший.
   - Правильно! Подобное к подобному тянется! - не переставал язвить лейтенант, - Любое начальство из таких вот сержантов вылезает, весь верх ими забит!
   - Ладно, не кипятись, - примирительно пробасил майор, - не нам с тобой приказы обсуждать. Сказано провести операцию, провели! Сказано закрыть дело в кротчайшие сроки, закроем!
   Негромкую беседу двух ментов прервал Стёпка:
   - А с нами что?
   - С вами? Да ничего! - весело отозвался старший мент.
   - Так за что же вы нас мордами в палубу тыкали!? - обиженно спросил Серёга, - За здорово живёшь, да?!
   - Нет, брат! - нравоучительно продолжил разговор майор, - За здорово живёшь, ничего не бывает. Вон как вы нашего сотрудника перепугали! А в пивной спокойствие нарушили, чуть дело до драки не дошло! Так что, по большому счёту, вас бы всех на пятнадцать суток загрести..!
   - За что? - выпалил до сих пор сидевший тихо, Гоша.
   - За то, что свинью мучили! - со смехом вырвалось у, закончившего свою писанину, лейтенанта, складывавшего бумаги в папку.
   Менты, смеясь, встали и собрались уходить, но их остановил, подавший голос, расстроенный таким окончанием дела начальник отдела кадров.
   - Так что же, им ничего не будет? - взвизгнул он.
   - А вы что хотели, чтобы мы их пожизненно посадили?! - переспросил визглю лейтенант.
   Кадровик осёкся и, сославшись на свою занятость, поспешил убраться прочь с парохода.
   За ним ушла и милиция, оставляя в полной тишине недавних арестантов.
   - Ну, что, каторжане?! - нарушил тишину дед Филипп, оставшийся с экипажем, - Допрыгались?! Теперь, ваш дом - тюрьма!
   - В каком это смысле? - удивлённо переспросил Серёга.
   - В таком! - передразнил матроса старик, - Довели представителя советской милиции до психушки?!!
   - Ха! - ожил Санька, - Мы довели, да? Если бы ты знал, кто перед ним этот беспредел учинил! Расстрелять, расстрелять! Это же додуматься надо, бедного поросёнка к стенке поставить!
   - Да! - подхватил Гоша, - При таком раскладе у кого хочешь крыша съедет, а уж Богом обиженному туда прямая дорога.
   - Да мало ли кто "расстрелять" кричал, - начал подтрунивать над пацанами, вторя деду, Кузьмич, - важно, кто за пулемётом сидел!
   - А ты то куда полез! - внезапно накинулся на механика старый шкипер, - Ну, ладно, эти молодые, детство в заднице играет! Тебя то куда понесло?! Ирод старый, ведь плешью на башке уже обзавёлся, а всё туда же!
   - Короче, все, я смотрю, хороши! - прервал старческий словесный понос деда Филиппа Леонид Павлович, - Каждый раз - одно и то же! Сколько стыда и унижения я здесь сегодня из-за вас натерпелся! Сколько это будет продолжаться?!!!
   Речь капитана, которой не было ни конца, ни края, шла по нарастающей. Это подтолкнуло деда на скорейшее оставление экипажа "Кита" наедине с, читавшим им морали, капитаном.
   После трёх часового разноса каждый член команды выучил на зубок, кто он есть на самом деле, и что у него в голове вместо мозгов.
   Больше всех перепало, как всегда Сане, страдающему недержанием своего поганого помела, находящегося у него во рту вместо языка. Ни чуть не меньше досталось и знаменитому не только на весь затон, а и по всей реке режиссёру практически уже тюремного театра в лице Кузьмича за незабываемую постановку выдающегося спектакля. Так же перепало на семечки и всем артистам, задействованным в нетленном произведении великого маэстро.
   Короче говоря, целый месяц после этого случая все "китайцы" ходили ниже травы, тише воды на радость своего доблестного командира.
   После того знаменательного дня, по пути к рейду леспромхоза, где "Кита" уже ожидал новый плот, были благополучно переданы артистам их костюмы и другая театральная утварь, и буксир без происшествий добрался до своего места назначения.
  

20. Как пересеклись водные и сухопутно - крестьянские пути. И опять про телевизоры.

  
   Практически больше месяца Леонид Павлович радовался тишине и спокойствию, царившему на буксире после последнего инцидента. "Кит", как заведённый, спускал плоты вниз по реке, потом поднимался вверх за новой "вязанкой". Весь экипаж трудился, не покладая рук, как пчелиный рой, не давая ни малейшего повода капитану заподозрить кого-либо в поиске новых приключений.
   Почти половина лета была уже позади. Жара, пришедшая ещё в конце весны, никак не собиралась спадать, а только становилась всё сильнее и сильнее.
   Придя в очередной раз в верховья реки за новоиспечённым плотом, "Кит" пришвартовался к головной сплотке, натужно выдохнув напоследок усталыми дизелями перед короткой передышкой.
   Кузьмич сразу же уволок с собой Стёпку и Саню в машинное отделение делать профилактику механизмам, а Леонид Павлович, спрыгнув с фальшборта на "вязанку", двинулся на встречу к приёмосдатчикам. При этом, ощущая где-то глубоко в душе нарастающее беспокойство, капитан буксира приказал Гоше и Серёге выдвигаться за продуктами. Хотя предчувствия его никогда не обманывали, Палычу всё же пришлось послать за колпитом этих субъектов, ввиду нехватки провианта на ближайший рейс. Парни же, к великому неудовольствию Леонида Павловича, восприняли данное поручение с огромным энтузиазмом, и чересчур бурно стали собираться на порученное им мероприятие.
   - И куда же это мы так бурно собираемся?! - притормозил парней Кузьмич, вышедший из машины.
   Ответ, на поставленный механом вопрос, судя по вопросительным взглядам на уже испачканных мазутом лицах, также хотели бы послушать, вышедшие за начальником, Санька со Стёпой.
   - Нас шеф за колпитом послал! - чуть скрывая всеохватывающую его радость от скорого попадания на берег, ответил Гоша.
   - А-а-а, ясно! - протянул Кузьмич, - Не забудьте чего нибудь вкусненького купить!
   - Я вам дам "вкусненького"! - тут же послышался крик капитана, задержавшегося невдалеке около старых знакомых из бригады сплотчиков, - Опять за старое взяться хотите! Мало мне из-за вас голову пеплом посыпали?! А ну-ка быстро, одни в машину, другие - за продуктами! И чтобы у меня одна нога здесь, другая там!!!
   - Всё то ты, Палыч слышишь! - мягким голосом, имитируя заискивание, пропел Кузьмич, - Ну, и слух же у тебя!
   - Вас бы и глухой услышал! Орёте, будто у вас в заднице раскалённая арматурина дымиться - пробурчал Саня, расстроенный, на счёт пресечённой на корню попыткой с приобретением "чего нибудь вкусненького".
   Разделявшие Санино настроение Кузьмич и Стёпка, тяжело вздохнув, двинулись восвояси, а Гоша с Серёгой продолжили свои сборы.
   - Палыч, а на чём ты своих гавриков в посёлок отправить хочешь? - прищурившись спросил Леонида Павловича дедок, подаривший в недавнем прошлом бывшей "китайской" поварихе милого котика.
   - Как на чём? - переспросил шеф буксира, - На вашей галоше, на чём же ещё!
   Не успел он окончить свою речь, как вся лихая бригада прыснула неудержимым хохотом.
   Первым пришёл в себя рыжий парень и на вопросительный взгляд капитана поведал тому, под периодически возобновляющийся хохот, историю, сделавшую небольшой зигзаг в жизни местного населения не только в переносном, но и в самом прямом смысле этого слова.
   Ещё в начале лета, когда затянувшееся половодье уже шло на спад, местную галошу, возглавляемую всё тем же дедком, что с перепою принял спьяну Гошку с Серёгой за чертей, отпустили со сплоточного рейда в посёлок для оформления кое-каких судовых бумаг. Дед, отметив это дело изрядной порцией горячительного напитка, не дожидаясь рассвета, двинул своё корыто к месту назначения, чем не мало удивил всех присутствующих при отходе сплотчиков. Даже ничего не сведующему в судовождении человеку было понятно, что перемещаться по весенней реке тёмной ночью, да ещё когда путейцы не успели выставить все навигационные знаки, по меньшей мере очень не умно, да к тому же ещё и опасно. Но на данные замечания дед только отмахивался, при каждом слове не забывая упомянуть, что здешние мели он знает, как никто другой, что в итоге делает переход от рейда до посёлка абсолютно безопасным, и будет походить на лёгкую прогулку.
   После этих слов видавшая ещё царя Гороха галоша, рыгнув чёрным дымом из выхлопной трубы, скрылась во мраке ночи.
   Надо ли говорить, что в месте назначения она так и не появилась даже к утру. Обеспокоенное исчезновением судна начальство к полудню подняло на уши всю верхнюю речку. По приказу из управления подошедшая на рейд за новым плотом "Акула" была тут же отправлена на прочёсывание участка реки между плотовым рейдом и посёлком. Проведённые поиски не дали никаких результатов. Вернее, результаты были, но были они отрицательными. Данное обстоятельство способствовало изменению душевного состояния начальства леспромхоза. Из беспокойства средней тяжести оно трансформировалось в состояние близкое к панике, граничащее с помешательством.
   На утро следующего дня высокопоставленные особы леспромхоза, которому принадлежало пропавшее судно, уже прощались со своими мягкими креслами, представляя себе, как за ними закрываются врата казённого дома на длительные сроки за утерю государственного имущества, вероятно ещё и отягощённую гибелью присутствовавшего на судне работника.
   Обуреваемые чёрными мыслями о своём скором будущем, конторские не сразу заметили, что до их ушей начал доноситься несоответствующий данным обстоятельствам шум, который исходил с середины двора, где расположилась невесть откуда прибывшая телега, запряжённая старой клячей. То ли коняга была глухая на все сто от старости, то ли была привычная к своим шумным наездникам, только она была единственным живым существом во дворе, которое не интересовали, раздававшиеся с телеги, ругательства в адрес всей лесной промышленности в целом и в адрес, имевшегося на балансе этой промышленности, флота в частности.
   Обескураженное витиеватыми выражениями, исходящими со стороны приезжих на гужевом транспорте посетителей, подавляющее большинство из которых были дамы различных габаритов и возрастов, конторское начальство не сразу заметило тихо сидевшую в той же телеге фигуру капитана галоши, время от времени вздрагивавшую от очередной оплеухи, выписываемой орущими тётками в промежутках между бранными словами.
   Судя по тому, что речам негодующих тружениц колхозных угодий не было ни конца, ни края, а их словарный запас непечатных выражений был особо безграничен, плешивая башка деда, принимавшая на себя большую часть затрещин, должна была бы отвалиться где-то ещё до обеда.
   Отметив для себя сей факт, быстро оправившийся от недавних, душивших его мыслей, начальник леспромхоза быстро поспешил во двор для наведения порядка на вверенной пока что ему территории.
   Кое-как отбив у негодующих крестьянок деда и, не вникая в их крики, обещав им во всём разобраться, начальник, на удивление себе и окружающим, легко поднял горе - судоводителя за шиворот и быстро уволок его к себе в кабинет.
   - Ну, рассказывай! Что случилось?! Где судно?! - начал наседать на дедка уже совсем пришедший в себя директор.
   - А чё рассказывать то? - ещё больше сгорбился дед, - Наверное, бес меня попутал. С пути сбил!
   - А под личиной беса, как я понимаю, был зелёный змий?!! - всё больше распалялось начальство, - Судно где?
   - Так я и говорю, - затараторил, закрыв глаза от страха, наверняка уже бывший капитан галоши, - пошёл я, значит, в посёлок. И ведь ходил по этим местам тысячу раз, а тут, на тебе. В общем, поначалу было всё нормально. Погода хорошая, движок исправно молотит, воды, хоть и падает паводок, ещё много, осадка маленькая, ну и решил я протокой срезать.
   Только в протоку зашёл, как вдруг темно стало. До этого звёзды с луной сияли, а тут, на тебе, темнота накрыла, хоть глаз коли! Ну, я то места знаю, еду дальше. Только через какое то время чую, пароход встал. Я на палубу вышел, огляделся, кругом вода за бортом. Ну, думаю, прихватил мальца, сижу на мели. А кругом темень. Вот я и решил: до рассвета постою, а там с меляка слезу и в посёлок к утру пригребу.
   - И что же не пригрёб?! - грозно спросил директор прервавшего своё повествование деда.
   - Не смог, - ещё больше приуныл старикан, - утром проснулся и глазам своим не поверил. Стою на сухом берегу, а вода аж за триста метров от меня ушла за ночь. Видать, ночью заблудился и по затопленному яру пошёл. Осадка то у пароходика маленькая, чё там - тридцать сантиметров. Вот и упорол в поле пока на грунт не сел, а вода за ночь вон как упала. Речка аж в своё русло свалилась!
   - Ладно, с этим разобрались! - продолжая метать громы и молнии, молвил начальник леспромхоза, - А колхозники то чем недовольны? Уж, не в коровник ли ты им въехал?! - не удержался от сарказма директор.
   - Примерно, угадали!! - пробурчал совсем, понурившийся, дедок, - Наша галоша в аккурат поперёк их дороги села по которой они сено возят! Дорога то на возвышении, кругом низинка, почти всё лето болото стоит! Так что стоит моя кормилица, не обойти её, не объехать! А как бабы эти нагрянули ( и какой чёрт их только принёс!), думал, убьют они меня!
   - Надо было!!! - не сдержался директор и, немного помолчав, хитро прищурив глаз, добавил, - А что как я тебя сейчас им на растерзание отдам?!!!! Хоть какая-то им компенсация за причинённое неудобство! Хотя бы моральное удовлетворение получат!
   Долго ещё продолжался этот разговор, после которого деда перевели в сторожа и отправили на бессменную охрану обсохшей галоши, оставшейся на берегу до следующего разлива.
   Колхозникам же пришлось накатывать другую дорогу, в объезд застрявшего в лучшем случае на год пароходика. При этом, можно только догадываться о выражениях, срывающихся с их уст.
   И, если бы сбывались все пожелания, произносимые людьми в адрес какого либо человека, то дедок изменился бы до неузнаваемости. Даже страшно себе представить, какие человеческие и нечеловеческие части тела появились бы у него на лбу, а так же в других, так называемых, труднодоступных местах!
  
   Прослушав данный рассказ рыжего сплотчика, Леонид Павлович отменил своё распоряжение на счёт продуктов, и перелезавшим уже через фальшборт радостным Гоше и Сергею ничего не оставалось делать, как только расстроиться и вернуться на свой корабль даже не успев его покинуть.
   Приняв плот и оформив все документы, "Кит" вышел на буксир и в очередной раз повёл новоиспечённую вязанку вниз по течению.
   Не смотря на плохие предчувствия Леонида Павловича, очередной рейс прошёл без каких либо нежелательных приключений, и капитан уже начал было успокаиваться, думая, что на этот раз интуиция его подвела. Но не успел он избавиться от тяготящих его мыслей, как вдруг по приходу в пункт назначения, после благополучной сдачи плота приказ диспетчера основательно вверг его в уныние.
   Следуя распоряжению, пришедшего из пароходства, "Киту" надлежало следовать в затон, где в связи с нехваткой портовых кадров, а именно крановщиков, ему, капитану, приказано направить Гошу с Серёгой в распоряжение начальника порта.
   Такая новость расстроила весь экипаж. Данный приказ означал, что скорее всего "Кит" встанет на вынужденный "холодный" отстой, так как найти в разгаре навигации аж двух матросов представлялось возможностью из области фантастики.
   Добравшись до затона. Буксир тихо подвалил к старенькому дебаркадеру и, ошвартовавшись на все верёвки, замер в ожидании дальнейшей своей незавидной участи. Сергей с Игорем нехотя собрали своё нехитрое барахлишко. Покидать ставший уже родным пароход им не хотелось.
   После недолгих проводов матросов, вновь восстановленных в крановщиков, в гости к остаткам некогда солидного экипажа пришёл дед Филипп.
   - Ну, чего носы повесили, молодёжь? - проскрипел караванный капитан, - Чай на этом жизнь не кончилась! Будут и у вас ещё рейсы, дайте только людей вам найти!
   - Ты чё, дед, с дуба рухнул? - схамил Санька, совсем не скрывая свою досаду на не входившие в его планы события, - Где же ты сейчас кадры найдёшь?
   - Да, сейчас легче по затону голым пробежать, чем свободных людей найти, - поддержал товарища Степан.
   - Голыми с дубов вам, паршивцам, надо было раньше сигать и по затону бегать, чтобы с выигрышными лотерейками нашему начальнику отдела кадров на глаза не попадаться! - съязвил дед Филипп, - Глядишь, сейчас бы целым экипажем за новым плотом топали бы! Как говориться: не буди лихо, когда оно тихо! А вы что?! нашли над кем потешаться! Мало, ваш командир с этим придурком в вечных контрах, так вы ещё, молокососы, клоуны недоделанные, над ним потешаться вздумали!
   Дед уже совсем было перешёл с тихих язвительных замечаний на нравоучительный крик, как его вдруг перебил Леонид Павлович.
   - Это ты про что это, дед! При чём тут кадровик?
   - А при том! - продолжил старик в том же духе, - После известных весенних событий ваш, как ты его называешь - кадровик, затаил огроменнейшую обиду в своём седалищном нерве на весь ваш, прости Господи, доблестнейший экипаж. А тут как раз случай подвернулся, в пароходстве из-за нехватки кадров вспомнили о всех портовых штрафниках, ну и разослали приказы по всем их ссыльным пунктам об их возвращении по местам согласно рабочим дипломам. Нашему долдону отписаться бы, мол, в рейсе они, снять с парохода не представляется возможным, да только зуб у него на вас огроменный. Как только приказ этот в отдел кадров пришёл, ваш "друг" всё возможное и невозможное сделал, чтобы вам насолить, сняв с парохода Серёжку и Гошку.
   - Да-а! - протянул Кузьмич, - Правильно говорят: не трогаешь дерьмо - не воняет!
   - Я вот как думаю! - перешёл на деловой тон дед Филипп, - Вас пока дежурным судном в затоне сделать. Переведём вас на двухсменку. Правда, Степана Ляксеича в матросы пока переведём, но это временно и с сохранением зарплаты. Зато хоть в работе будете, да и к дому поближе, тоже плюс! А там, глядишь и подвернётся что нибудь. В пароходстве ведь не полные идиоты сидят, понимают, что вывод из навигации такого буксира дорого обойдётся. А чтобы грустные мысли вас не обуревали, займитесь-ка пока перестановкой плашкоутов. Сделаете, это, я вам ещё скажу, что сделать надо.
   Немного приободрив "китайцев", шкипер ушёл на вверенный ему дебаркадер, а оставшаяся немногочисленная команда занялась своими делами. Весь день "Кит" носился по затону, кантуя плашкоуты и баржи, откачивал из их трюмов накопившуюся воду и переставлял с места на место заводской плавкран.
   Каждый последующий день работы в затоне был до тошноты похож на предыдущий, и, по мнению экипажа буксира, не было этому ни конца, ни края.
  

21. Коля, Толя, Миша (Этим всё сказано!).

  
   Когда ещё только - только просохли последние весенние ручейки, в войсковой части, где посчастливилось служить вместе близнецам и присоединившемуся к ним позже Михаила, началась горячая пора. Часть готовилась к великим учениям.
   Памятуя зимние события с участием некоторых воинов, позднее переведённых на бессрочное пребывание в хозвзвод, командир части особо не горел желанием брать на учения вышеупомянутое подразделение. Не то, чтобы он плохо относился именно к этой частице Советской армии, просто, служившие там персоны не внушали ему хотя бы малой толики доверия. Более того, он просто боялся, что некоторые служивые из числа хозвзвода своими неограниченными физическими и в той же мере ограниченными умственными способностями могут непредсказуемо повлиять на исход любого дела.
   Командир части ещё не оставлял надежды сменить полковничьи погоны на генеральские, и по сему горел неописуемым желанием благополучного исхода предстоящих учений. Именно поэтому он хотел исключить все возможные нюансы.
   К чести полковника можно сказать, что нейтрализация двух кочегаров и одного свинопаса в тот недолгий период их службы в рядах вооружённых сил давалась ему с определённым успехом. Первым делом после посещения вверенной ему части иностранной делегацией он отправил самого большого громилу из всей ненавистной ему троицы в самую дальнюю учебку, какая только ему подвернулась под скорую руку. Оставшимся же в части кочегарам, полковник лично приказал топить котельную всю зиму так, чтобы в казарме было жарче, чем в Африке.
   Так как ни Толя, ни Коля в Африке не были, но со школьной скамьи знали, что Африка - это родина круглого жаркого лета, в силу своей исполнительности, так рьяно взялись за дело, что на смену сбежавшим со всей казармы тараканам, не вынесшим столь радикального потепления, смело могли бы придти обезьяны и крокодилы.
   Ввиду вышеизложенного ни братья, а уж тем более Миха не могли кардинально влиять на размеренно текущую жизнь в войсковой части.
   Но, как всегда, всё хорошее рано или поздно заканчивается. На смену лютым холодам пришла весна, и чтобы вслед за тараканами не дезертировали бойцы красной армии, проникшиеся глубоким уважением к "зелёным", ведущим непримиримую борьбу с глобальным потеплением, командир части, скрипя сердцем, отдал приказ об окончании отопительного сезона.
   И уж совсем не кстати вернулся Михаил из дальней учебки, честно отучившийся три месяца на войскового повара.
   Таким образом, к началу учений к командиру вернулась всё та же головная боль виде трёх богатырей вновь собравшихся вместе, да ещё имеющие какое то свободное время. Правда, последнее обстоятельство имело и свои плюсы, которые полковник не отметить не мог. Например, снова повысилась дисциплина, все деды по утрам пулей вылетали на зарядку, опять же прекратились самоволки, в войсковой столовой наступил мир и порядок, а главное, всем безоговорочно нравилась принимаемая пища.
   И всё же, все плюсы никак не могли перевесить один огромный минус. Эта троица, так рьяно служившая родине, могла не только повлиять на ход таких важных для полковника учений, но и полностью перевернуть исход дела с ног на голову.
   Вот такие мысли терзали командира части бессонными ночами. Присутствие на учениях Коли, Толи и Миши виделось ему, как фатальная неизбежность, а по сему бывалый офицер, не найдя ничего лучшего, решил свести предстоящие неприятности к минимуму.
   По прибытию на место учений, после расположения части в лесу, прилегающего к полигону, командир приказал выделить территорию под передвижную кухню. Главным условием, которому должна отвечать площадка под солдатскую столовку было наибольшее удаление от предстоящих баталий и полное её сокрытие от посторонних глаз.
   На расчистку территории под ПХД и последующее обслуживание импровизированной столовой естественно были брошены самые подходящие для этого, по мнению начальства, силы. Естественно этими силами являлась троица из бывших на гражданке речников.
   - Ну ни фига себе, местечко надыбали! - обвёл удивлёнными глазами Мишка свои будущие владения.
   - Да уж, постарались! - вторил ему Коля.
   - Можно подумать, сюда бурелом со всех окрестных лесов стащили! - бурчал Толя, раскидывая коряги в разные стороны, - Неужто лучше места найти не могли!
   - Ладно, насрать! - смачно сплюнув, сказал немного погодя Мишка, - Разгребём завалы, из пеньков и коряг сделаем типа стен, напилим пеньков. Что побольше пойдут вместо столов, что поменьше - сойдут за табуретки! Не дрейфь, пацаны! Где наша не пропадала!
   После пламенной речи старшего будущей столовки парни взялись за работу и на беду командира части со всем его штабом, рассчитывавшим на то, что "обезвредили" троицу минимум на неделю, за сутки с небольшим привели импровизированную столовую в божеский вид, умудрившись при этом создать даже кое - какой уют.
   Узнав об этом, полковник пришёл в неописуемую ярость и, заглянув тут же на ПХД, в сердцах приказал Мише, Толе и Коле с обустроенной ими территории не отлучаться ни при каких обстоятельствах и кроме приготовления пищи, охраны территории и наведения на ней порядка ничем больше не заморачиваться.
   - А если я вас обоих троих увижу где нибудь не тут, я вам такое устрою...!!! - орал в сердцах будущий генерал, так и не определившись про себя в том, что же можно устроить воинам, которые выполняют недельную работу целого взвода за один день всего лишь втроём.
   - В принципе, мне приказ ясен! - задумчиво произнёс Толя, когда отец - командир скрылся из вида, - Но, что он имел ввиду, когда говорил: "Обоих троих"?
   - Обоих - это нас с тобой, а троих - вместе с Михой! - спокойно объяснил брату рассудительный Коля, принимаясь чистить на всю часть картошку, - Не заморачивайся, брат, это математика, здесь соображать надо!
   - Всё равно, не пойму, что же всё - таки он этим хотел сказать?! - продолжал размышлять над услышанным Толя.
   Тупо смотревший вслед быстро испарившемуся командиру Миша в диалог братьев до поры до времени не встревал. По его лицу было видно, что правильность выражения "обоих троих", услышанное из уст человека, дослужившегося до полковника, не вызывало у него никаких сомнений, но понять такое высоко филосовское словосочетание было выше его сил. Поэтому, не вдаваясь в смысл отдельных слов, человек - гора понял главное из бурной речи своего полководца, чем и поделился с сослуживцами:
   - А чего тут не понять?! Сам командир нам приказал, мол, от сюда - ни шагу назад! Здесь ваш пост, здесь ваш рубеж обороны! А если сдрейфете, отступите перед противником, оставите неприятелю вверенный вам объект, устрою вам, говорит, такое...!
   - Какое? - автоматически переспросил Толя, находившийся ещё под глубоким впечатлением бурной речи полковника.
   - Тебе же сказано - ТАКОЕ!!! - уточнил для непонятливого брата Колян.
   - А-а-а!!! - протянул Толя, - Ясно!!!
   И братья и Миша ничуть не боялись угроз полковника в свой адрес. Они не боялись увидеть обещанное "ТАКОЕ" по той простой причине, что никто из них покидать ПХД не собирался ни при каких обстоятельствах. Приказ есть приказ!
  

22. Учения (Опять про Колю, Толю, Мишу).

  
   Командир части даже не предполагал, что своей пламенной речью на ПХД он, сам того не желая, внёс в ход учений серьёзную корректуру. Согласно легенде, написанной самим Генштабом, части десантников должны были атаковать обороняющиеся силы пехоты, оттеснить их с занимаемых позиций и благополучно выиграть сражение, выйдя в назначенное место в назначенное время.
   Однако, в Генштабе не знали, да и не могли знать, что среди обороняющихся найдутся три воина, неправильно истолковавшие приказ командира.
   Учения стали развиваться не по плану в тот момент, когда одно отделение наступающих под командованием сержанта, очень надеявшегося за проявленную смекалку получить после учений внеочередной отпуск, решившего зайти в тыл противнику через указанный на карте трудно проходимый бурелом, случайно наткнулось на вражескую кухню, где мирно готовили обед три огромных детины.
   На слова незваного, невесть откуда появившегося сержанта, что повара взяты в плен, последние отреагировали полным и единодушным несогласием. На мирное разрешение конфликта не было никакой надежды, поэтому сержант призвал своё отделение сломить несогласие противника и склонить того к сдаче в плен на милость победителя.
   Не прошло и четверти часа с того момента, как была предпринята первая попытка провести болевой приём против одного из обороняющихся, как всё отделение уже было связано и заботливо уложено под ближайшими берёзками. Для пущей важности, чтобы всё выглядело "по настоящему", как в кинофильмах, братья вставили каждому лежавшему в рот по кляпу.
   В ничего не понимающих мутных глазах лежащих читался один и тот же вопрос: "Что это было?". Такой вопрос всегда виден во взгляде боксёра, начинающего медленно отходить от глубокого нокаута.
   - Всё таки надо было бы как-то поаккуратней! - с определённой степенью сожаления пробасил Коля, склоняясь над приходящим в себя сержантом.
   - А чё они первые начали! - по-детски загундосил Толя, - Вон как больно мне в репу заехали!
   - Толян, хорош гундеть! - прервал Толины жалобы Мишка, как ни в чём не бывало помешивая закипающую баланду, - Я вон тоже все кулаки об этих балбесов ободрал, и ничего! Не жалуюсь! Зато придут наши командиры с учения, а у нас для них сюрприз! Вон сколько пленных насобирали!
   - Насобирали! - передразнил Михаила Толя, - Чё те это, грибы что ли! От грибов то хоть польза какая есть, а от этих что?! Помяни моё слово, мы ещё и на них жратву готовить будем!
   - А я слыхал, что пленных можно на всяких работах использовать! - снова подал голос Коля, продолжая вглядываться в мутные глаза "отдыхающих", - Например, картошку чистить, дрова колоть.
   - Дрова колоть, это хорошо, - задумчиво протянул Толян, и после непродолжительной паузы под влиянием не проходящей обиды за поставленную нападающими огромную шишку на темечке, он хитро подмигнул Мишке и Коле, сверкнувшим бесятинкой глазом.
   Видя, что "собранный ими урожай" хоть и приходит в себя, но к адекватному восприятию информации полностью ещё не вернулся, Толя, предвкушая сладость мщения, заговорщически продолжил:
   - А если мы их на мясо пустим!?
   От такого поворота в разговоре Миша выронил из своих могучих рук половник, который тут же скрылся в бездне булькающей в котле баланды, а Коля плюхнулся на свою пятую точку, от чего оказавшийся под ней пленённый сержант хрюкнул и выкатил глаза. Почему произошла данная метаморфоза на сержантском лице так и осталось невыясненным. То ли на командира отделения десантников так повлияло предложение Толяна, то ли это был результат приземления огромного детины в лице Коли точно ему на живот, но глаза сержанта стали очень отличаться от очей остальных членов его отделения.
   - Ты чё, совсем ума лишился после того, как тебе по репе врезали?! - изумлённо забасил Миха, поднимаясь на защиту воинов, которых сам недавно укладывал под берёзы.
   Поскольку Миша был не на много ниже постоянно упоминаемого животного, до которого всё очень долго доходит ввиду его роста, а в плечах намного его превосходил, что тоже наверняка влияет на скорость доходчивости мыслей, он воспринял Толино предложение за чистую монету. И только тогда, когда вставший на ноги Коля ткнул его локтем в бок, тот прозрел и, оценив шутку, решил её поддержать, пытаясь на ходу исправить свою оплошность:
   - С дуба рухнул!!! - уже картинно продолжал бесноваться Миха, - На мясо! Тоже мне, придумал! Да мы их варить замучимся, в них жилы одни! Так что, есть только одно правильное решение! Котлеты!!! Только котлеты!
   Под берёзами после пылкой речи повара, началось немалое оживление. Кто-то из пленённых решил ужом уползти в ближайшие кусты, а кто-то просто от ужаса выкатил глаза, размеры которых почти сравнялись с глазами командывавшего ими до недавнего времени сержанта.
   - Короче, - подлил масла в огонь Колян, - давайте быстрее туши разделывать, а то наши придут, вопросы всякие ненужные задавать будут! К тому же, нет, как говориться отделения, нет проблем.
   А пока добры молодцы наперебой излагали свои сценарии о дальнейшей судьбе своей добычи, учения, вступившие в свою завершающую стадию, не могли считаться успешно завершёнными, пока на указанных генштабом рубежах не окажутся все подразделения, участвовавшие в баталии.
   Надо ли говорить, что в одном из взводов наступающих командиры не досчитывались целого отделения, что определённо влияло не только на установленное время окончания операции, но и, как следствие из этого, на дальнейший служебный рост многих офицеров, а так же на место их службы в обозримом будущем.
   Просочившиеся слухи в ряды отступающих по плану частей, что у наступающих возникли определённые проблемы, взбудоражили определённую тревогу среди некоторых офицеров. В частности, из общения одного командира со своим замполитом можно было бы понять, что у того возникли опасения, в которые, конечно, не хочется верить, но спрятанная им на время учения троица нерадивых бойцов в непроходимом лесу, могла запросто стать, каким то образом, причиной, по которой эти проблемы возникли.
   Конечно же, этот полковник лично бы проверил свои подозрения, но расположение злосчастного ПХД, где несли службу по его личному приказу "три богатыря", осталось далеко в тылу противника, и он никак не мог вот так запросто туда попасть. Поэтому, чтобы учения закончились по плану высшего руководства, он незаметно предупредил своего непосредственного "противника" о своих подозрениях по поводу местоположения исчезнувшего отделения. На это, наступающие тут же отрядили на поиски пропавшего отряда усиленную группу своих бойцов, связь с которой оборвалась в тот момент, когда она, предположительно, должна была достигнуть назначенной точки.
   Отправка очередных групп продолжалась до тех пор, пока на отдельном участке фронта перевес в численности отступающих стал просто неприличным, что не могло не заметить высокое руководство, бдительно наблюдавшее за ходом учений.
   Генералы незамедлительно выдвинулись на передовую, где, не вдаваясь в подробности, выяснили, что в тылу наступающих, активно сопротивляется какой то партизанский отряд, оставленный отступающими, что шло в разрез с планами высшего начальства.
   В бешенстве вся группа генералов рванула в сторону той "чёрной дыры", где уже "испарилась" добрая часть наступающего войска.
  

23. Конец учениям.

  
   - Колян, а с генералами-то легче всего справиться было, скажи! - устало, но весело окликнул друга Миша, - Надо же, похоже, у противника совсем дела плохи, если у него солдат не осталось. Ну не послали бы против нас генералов, если бы у них рядовые ещё были?!
   - Да, эти что-то слабоваты по сравнению с остальными! - подтвердил Коля, упаковывая последнего связанного в ряд под берёзой, - Меня только, знаете, чего беспокоит?!
   - Ну?
   - Ещё один такой отряд и у нас ни верёвок не останется их упаковывать, ни портянок на кляпы. Все запасы извели.
   - Не тужи, братуха! - пропел Толя, усаживаясь у колеса походной кухни и смачно затянувшись только что раскуренной сигаретой, - Вот вернётся наш командир с учений, а мы ему столько пленных предъявим! Он нам сразу благодарность объявит, а может быть, даже внеочередным отпуском наградит!
   Вся троица в синяках и ссадинах в рваных, грязных гимнастёрках усталые, но довольные покуривала, сидя у передвижной кухни. Никто из них не обращал никакого внимания на то, что в ровных рядах лежащих под берёзами, произошла некоторая метаморфоза. Если ещё недавно, буянившие воины усиленно извивались и мычали, с появлением в своих рядах высокого начальства притихли, вытянувшись по мере возможности в струнку, то вновь прибывшие, пополнившие ряды пленных, наоборот, активно пытались что-то выразить в адрес победителей.
   - Что-то наши долго на обед не идут, - для поддержания разговора сказал Мишка.
   - Воюют! - многозначительно тоном бывалого служаки поддержал разговор Коля.
   - Эх, кабы не приказ нашего командира оборонять эту полянку, мы бы им там помогли! - мечтательно вторил брату Толя.
   - Да уж! - подхватил Толину мысль Миша, - Хрен бы они у наших выиграли!
   - А может, всё-таки пойдём, поможем...?! - начал было проявлять инициативу Коля, но его порыв прервал грозный крик невесть откуда появившегося командира части, спешившего на ПХД с какими то офицерами.
   - Мерзавцы...! Сволочи...! Под трибунал всех...!!! Сгною!!! - орал бледный, как смертный грех, полковник на вытянувшуюся перед ним троицу.
   Прибежавшие с полковником офицеры в это время быстро развязывали последних пленённых трясущимися руками.
   - А мы только что вас вспоминали, товарищ полковник, - не найдя ничего лучшего, от растерянности и неожиданности выпалил Миша, - Долго жить будете!
   - Ну, вот это вряд ли!!! - послышалось за спиной у богатырей. По всей видимости, кому то из связанных вынули изо рта кляп, - За полярным кругом младшие офицеры долго не живут!
   Услыхав последнюю фразу, только что оравший, практически, экс полковник мгновенно сник и, как показалось его подчинённым, стал даже меньше ростом. Скорее всего, он уменьшался бы ещё до беспредела, если бы один из освобождённых генералов продолжал предсказывать его дальнейшую судьбу, но тот переключился на всё ещё лежащих в шеренгу десантников.
   - Это что же такое! - плавно переходя на крик, высказывал своё мнение на счёт последних генерал, - Виданное ли дело: три оборванца взяли в плен чуть ли не всю армию! Какой вы к чёрту авангард Советской армии?!! Да вас всех надо гонять как сидоровых коз...Все учения коту под хвост...
   Скандал продолжался ещё не один день. Окончание отправленных коту под хвост учений было скомкано и смазано. Число огорчённых офицеров и прапорщиков росло не по дням, а по часам. Все они с содроганием ждали своих новых назначений на ещё нехоженых просторах нашей необъятной родины.
   Колю, Толю и Мишу на всякий случай посадили на губу, но обещанный им дисбат троицу так и не дождался ввиду отсутствия состава преступления.
   Успокоились генералы всем своим генштабом далеко не сразу. В их числе, кстати, был и тот, у которого братья рыли траншею, из-за которой впоследствии обвалились стены дома, и тот другой, что привозил делегатов Варшавского договора в одну из частей, где после спонтанно проведённой зарницы чуть ли не возник международный конфликт. Эти почтенные корифеи Советских вооружённых сил отлично помнили своих героев в лицо. Они, открыто не показывая вида, всё же сочувствовали невезучему полковнику, в часть к которому угодило такое счастье иметь всю троицу сразу. Может быть поэтому сам полковник отделался сравнительно легко. Он получил лишь выговор, не меняя свою часть в средней полосе России на Богом забытую точку за полярным кругом, как это было ему обещано во время учений сразу же после вызволения всего генералитета из томительного плена, устроенного им приемниками доисторического каннибализма, что выяснилось при разборках с попавшими в плен к трём великанам воинами.
  
   24. Как Советская армия помогла народному хозяйству кадрами.
  
   Вся Советская армия ближайшие полтора года, что оставались до дембеля знаменитому трио, по мнению штаба округа, в котором это трио проходило срочную службу, не могла гарантировать стране абсолютного спокойствия ввиду их непредсказуемости. Поэтому при получении свыше разнарядки под кодовым названием "по оказанию посильной помощи армией народу живой силой и техникой", ежегодно встречающую полное непонимание во всех инстанциях вооружённых сил, на этот раз была встречена с превеликой радостью и особым вниманием.
   - Вы мне найдите в этом списке такое место, откуда я про тех трёх воинов не слышал, как можно дольше!! - орал на весь штаб командующий.
   Уточнять, каких именно воинов имел ввиду начальник, не было никакого смысла. После известных событий Миша и Коля с Толей стали особой головной болью в кругах приближённых к командующему округом.
   - Товарищ генерал, вот в сельское хозяйство требуются люди. Может их туда командировать? Пусть вместо комбайнов зерновые осваивают! - предлагал адъютант, читая список разнарядки.
   - Щ-щ-щас!!! - орал генерал, - Чтобы они там отожрались на свежем воздухе да нагулялись на свободе, а потом обратно к нам с новыми силами!!! Ты мне такое место для них найди, где нет ни свободы передвижения, ни свежего воздуха, чтобы от них ни слуху, ни духу не было, понял?!!
   - Так точно, товарищ генерал! - выпалил адъютант, начав ещё пристальнее выискивать в списке обрисованное генералом место, - Вот! Нашёл, товарищ генерал! Пароходству требуются квалифицированные кадры для работы на судах речного флота.
   - Ну, и что? - недовольно насторожился генерал, - На курорт их отправить хочешь?
   - Что вы, какой курорт! Тут вот конкретно по местам расписано. Вот есть одно, на буксиры, как раз, то, что надо! И приписка у этих пароходов в какой-то тьме тараканьей, и мазутом, наверное воняет, а уж ограничение в передвижении - будьте покойны, ни один остров с куском железа не сравнится!
   - А что, молодец! - генерал улыбнулся, - Сейчас же готовь на них документы, сам в часть свези, и пока от них ещё какой нибудь гадости не дождались, отправляй их в командировку, так сказать , на пользу народному хозяйству!
   Генерал заржал, как довольный мерин, а его адъютант уже нёсся во весь опор по инстанциям, чтобы успеть, как можно быстрее, выполнить данный ему приказ.
  
   25. Как местные доктора Саню лечили.
  
   "Кит", от безделья обросший ракушками, лениво мотался по акватории затона, двигая с места на место старые баржи и плашкоуты.
   - И когда это только кончится! - в сердцах сплюнув, выпалил Санька, наматывая непослушный трос, швартуясь к дебаркадеру, посте очередного рабочего дня, - Слоняемся по затону, как дерьмо в проруби.
   - Не пыхти, Санёк, - пресёк на корню очередные стенания матроса Кузьмич с капитанского мостика, - Вяжи крепче. Крепче привяжешь, крепче спать ночью будешь!
   - Будешь тут крепче спать! - не унимался парень, - Все люди, как люди, плоты таскают, делом заняты, только мы, как проклятые, в этой луже уже почти как месяц ковыряемся! Обещали ведь матросов в течении недели найти, и где они?!! Ау! Матросы-ы!!!
   - Обещанного три года ждут! - хмуро буркнул появившийся на палубе Леонид Павлович, - Я в контору!
   Перепрыгнув на дебаркадер, капитан быстро удалился.
   - Саня! Ты опять коллективу нервы портишь!? - повысил голос Кузьмич, - Сколько на этот счёт уже переговорено, а ты снова ту же бодягу заводишь! Иди лучше чайник поставь.
   - Во! Только и знает: "Чайник поставь, да чайник поставь!" - забурчал себе под нос Саня, ныряя в надстройку, - За последнее время чая сожрали больше, чем за весь срок существования парохода!
   Доплюхав до кают-компании, матрос наткнулся на Стёпку, сидевшего на диване с кружкой чая.
   - Во, и этот туда же! - продолжал раздражённо бурчать Саня, - Чай все глушат, а воду вскипятить некому!
   - Ну почему же, вон целый чайник, только что вскипятил! - обиделся Степан.
   - Ну да, как же, целый! - Санина раздражительность стихийно начинала перерастать в ураган, - А себе целую кружку отлил?!
   - Санёк! Тебя послушать, так сразу кажется, что ты бредишь! Что такое моя кружка от пятилитрового чайника?! - парировал Стёпка.
   - Стёпа, не обращай на него внимания, - вклинился в разрастающийся спор, вошедший в помещение механик, - у Сани снова в мозгу тараканы проснулись на почве несогласия с существующим положением.
   - Опять?! - стараясь натянуть на лицо маску озабоченности, воскликнул Стёпа, - Кузьмич! Как доктор доктору тебе говорю, это рецидив! Надо срочно его купировать во избежание нежелательных эксцессов!
   - Это с кем это ты сейчас разговаривал? - сделав тупое выражение лица, прогундосил колобок.
   После разыгранной сценки довольные собой оба "актёра", не сдержавшись, заржали.
   - Чё ржёте, кони! - в конец разозлился Саня, - Очень смешно! Навигация в разгаре, а мы в затоне, как затычка, торчим!
   Не переставая гоготать, Кузьмич, явно желая продолжить начатый спектакль, снова обратился к Стёпке:
   - Скорее всего, вы правы, коллега, хоть это и не лечится, но принять лекарство этому психу надо, и чем скорее, тем лучше!
   - Полностью с вами согласен, коллега! - вторил механику штурман, - Пациент из безнадёжных, но курс успокаивающих препаратов принять ему, всё-таки, необходимо!
   - Полагаете? - несло дальше Кузьмича, - Степан Ляксеич, маленький нюанс! А если больной откажется принять на грудь выписанную ему норму? Всё-таки, сами посудите: давно тренировок не было. Данный индивидуум в силу своего умственного развития вполне мог и позабыть, как принимается благодатная жидкость через ротовую полость?
   - Это не суть важно, коллега! - потирая руки, пропел второй эскулап, - Если у данного экземпляра наглухо исчезли глотательные рефлексы, в нашем распоряжении имеется такой инструмент, как клизма! Конечно, не Бог весть что, но конечный результат будет достигнут!
   - Оч-чень смешно! - скорчив рожу, передразнил, хохмивших над ним, Саня, - Ну прямо Штепсель с Торопунькой! Сейчас от смеха описаюсь!
   - Вот видите, доктор, у этого пряника ещё и не держание! - снова заржал довольный Стёпка, - Всё больше утверждаюсь в мысли - наш клиент!
   - Гоните его за микстурой, профессор! - подытожил диалог Кузьмич, - Только быстрее, а то, неровён час, главврач вернётся!
   - Ха! И у кого же из нас недержание, раз вы так главврача ссыте?! - язвительно заметил Саня, пожелавший ответить своим обидчикам в том же духе, - Похоже, товарищи врачи, у вас самих энурез! Ну, у этого недержание от старости, это ясно! А вот у вас, молодой человек ( Саня эффектно кивнул на Стёпку), скорее всего, это врождённое!!!
   - Ну, вот и славненько, - мирно подытожил Кузьмич, видя, что хандра быстро покидает Санину голову, - Вот теперь узнаю нашего парня. Сразу видно, Санёк в норму приходит, раз огрызаться начал. А по сему предлагаю отметить это дело!
   Обсуждение стихийно нарисовавшегося праздника уже вступало в свою завершающую стадию, как было прервано появлением в кают-компании деда Филиппа. Хитро прищурясь, старик молча уставился на присутствующих. Те так же молча пялились на, так не вовремя появившегося, караванного капитана. Молчание явно затянулось, но никто не желал его нарушить первым. Наконец, дед Филипп не выдержал:
   - Что, гоношите, сынки? - вкрадчиво задребезжал дед.
   - С чего это ты взял! - вопросом на вопрос ответил Кузьмич.
   - Как же, праздник у вас сегодня! - загадочно продолжил дед Филипп, - Али не знаете?
   - Наш "праздник" уже месяц продолжается, - буркнул Саня, снова впадая в апатию, - уж и не знаем, когда закончится такая радость!
   - Значит, не знаете! - пропел старикан, продолжая хитро щуриться.
   От довольного выражения на морщинистом лице непрошенного гостя внутри "китайцев" мгновенно зародилось раздражение, которое грозилось вот - вот вырваться наружу обильным словоизлиянием в адрес старого шкипера, решившего, на свою беду, поиграть на и без того расстроенных в свете последних событий нервах прославленного экипажа.
   Выплёскиванию негативных эмоций в виде заявлений и пожеланий, замешанных на непечатных выражениях, включающих в себя нецензурные эпитеты, помешало появление в кают-компании капитана. Лицо его сияло такой светлой радостью, что весь немногочисленный экипаж буксира невольно заволновался за его душевное состояние. Первым пришёл в себя механик.
   - Прошу прощения, - начал он, - хочу немножечко испугаться за ваше выражение лица. Глядя на него, думается, что во всём мире победил коммунизм, или в нашем магазине водка вдвое подешевела!
   - Мелко плаваешь, Кузьмич, жопа наружи! - весело отозвался Леонид Павлович.
   - Ну, я тогда не знаю...,- в растерянности развёл руками механик.
   Молчавшие Санька со Стёпкой только ещё больше раскрыли рты, теряясь в своих догадках по поводу столь лучезарного настроения шефа.
   - Эх, вы! - задыхаясь от радости, проговорил капитан, - Совсем в этой стоячей воде у вас мозги протухли! Пополнение к нам прибыло, да ещё какое!!!
   В ту же минуту свет, поступающий в помещение от коридорной лампочки по причине экономии электроэнергии, померк, как меркнет солнце в период солнечного затмения, а дверной проём кают-компании и добрая половина стены исчезли за огромными силуэтами. Ко всему этому, относительно просторное помещение стало каким-то маленьким и тесным.
  
   26. Встреча.
  
   Кузьмич, Стёпка и Саня от увиденного оторопели. Прямо скажем, их хватил столбняк! Пока Леонид Павлович, оттеснённый в угол ввалившейся кучей, не включил свет, они не шелохнувшись сидели на своих местах с открытыми ртами. По глазам механика было видно, что мысли его в очередной раз отъехали в те закоулки его мозгов, где конкретно доминировал лозунг: "Глюки наступают! Надо бросать пить!". Лица Стёпки и Сани хоть и выражали то же направление хода их умозаключений, но всё же не были так радикальны, как у механика.
   - Ну, чего застыли?! - радостно прервал возникшую паузу капитан, - Или не узнаёте?
   - От радости у них дыханье спёрло, - процитировал классика дед Филипп, - По глазам вижу, они у тебя, Палыч, размышляют, радоваться им, или в психушку бежать на борьбу с белой горячкой.
   Всё то время, пока обалдевшие приходили в себя, а хохмившие над ними чесали языки, появившаяся в кают-компании куча разделилась на три горы, которые на удивление первых оказались в солдатской форме.
   - Колян, ты что ли?! - вышел первым из ступора Стёпка, не веря своим глазам.
   - Ну, если этот Коля, значит второй - Толя! - выдал Кузьмич, возвращаясь из вышеупомянутых закоулков своего серого вещества.
   - А этого я знаю. Это Мишка с "Альбатроса", который Меркурича чуть до инфаркта не довёл, когда плашкоут утопить пытался по Стёпкиной методике! - подал голос в свою очередь Саня.
   Пришедшая на смену временной растерянности бурная радость перемешала всех присутствующих в крепких дружеских объятиях.
   Когда первые волны радости немного улеглись, прибывшие по разнарядке в распоряжение министерства речного флота воины, откомандированные вооружёнными силами в помощь народному хозяйству на благо родины, поведали всем присутствующим о своей нелёгкой солдатской службе, которая в итоге и привела их чудесным образом в родной затон.
   - Ну, ладно, - снова подал голос дед Филипп по окончании удивительного повествования, вставая со своего места, и направляясь к выходу, - Всё хорошо, что хорошо кончается.
   - Ты чё , Аркадич, всё только начинается! - радостно воскликнул Кузьмич, - Куда двинул то? Такое дело отметить надо!
   - Отмечайте, а я отдыхать пойду, - махнул рукой старик, - Палыч, только смотрите, не до сшибу. А то завтра с самого утра вам в рейс идти. С пароходства уже депеша пришла. Команда у тебя полностью укомплектована и матросами и повара тебе даже прислали. Так что флаг тебе в руки, как говориться, по самое древко! Давайте, счастливо, мужики!
   Караванный капитан, попрощавшись с каждым за руку, удалился на свой дебаркадер, а вся честная компания, организовав нехитрый стол, засиделась за плавно текущими разговорами далеко за полночь.
  
   27. И снова в работу.
  
   Утром страдающих с похмелья не было. То ли водки было мало, то ли закуски много, а может, просто всё это употреблялось под непомерно отменное настроение, только даже толстый механик чувствовал себя лучше некуда. Он заранее завёл дизеля, всё осмотрел своим зорким глазом и только после всего этого зашёл в кают-компанию выпить утреннюю порцию крепкого чаю. На камбузе уже вовсю крутился Миша. Правда, такой глагол, как "крутился", в данном случае абсолютно не уместен. Верзила еле - еле умещался в небольшом помещении, что, к удивлению наблюдавшего из кают-компании народа, не мешало ему ловко управляться со своими обязанностями.
   - Ты, Санёк, наверное, больше всех рад пополнению? - вместо приветствия выпалил Кузьмич, присаживаясь с кружкой к сидевшему за столом матросу.
   - С чего это вдруг?! - насторожился тот.
   - Так как же! Кок на камбузе появился! Ты теперь у нас свободная вне вахты птица.
   - Чё, пиццу хотите? - раздался с камбуза голос Миши, улавливающего в рокоте двигателей только отдельные исковерканные звуки.
   Воспользовавшись этим обстоятельством , утренняя вахта полным составом в один голос заблажила:
   - ДА-А-А!!!
   - Вы чего орёте, как оглашенные!? - недовольно спросил Леонид Павлович, входя в кают-компанию, - Санька! Опять в жопе шило просыпается!?
   - А чё я то? - обиделся матрос, - Мишка про пиццу спросил, а мы "да" сказали.
   - Мишка просто не расслышал, я Саньку птицей назвал, а кок подумал, что мы про пиццу говорим, - встал на защиту матроса механик.
   - Знаю я эту птицу! - продолжал недовольным тоном капитан, Чуть зазеваешься, а от её шуточек уже одни неприятности. Смотри у меня, Саня!
   Куда смотреть у командира, тот не уточнил. И Саня, не дожидаясь этих уточнений, допив чай, решил быстренько ретироваться с глаз Леонида Павловича, а хитрый механик, быстро сориентировавшись, не упустил возможность немного побрюзжать.
   - Вот и я говорю, Палыч, опять наше шапито до отказа клоунами забито. Вся сборная в полном составе, прости, Господи! Теперь надо ухо в остро держать.
   - Да, да! - буркнул капитан, погружаясь в навеянные фразой механика мысли, но тут же встрепенувшись, грозно добавил, строгим взглядом уставившись на собеседника, - К тому же, у этой сборной тренер - заслуженный артист мирового масштаба!
   - Ты это, Палыч, про кого? - ангельским голосом переспросил Кузьмич, прекрасно понимая, в чью сторону покатилась капитанская бочка.
   - Да про тебя! Кто же у нас самый знаменитый циркач на всём речном флоте!?
   - Что-то я тебя, Леонид Павлович, не пойму! - сделав вид, что обиделся, заворчал колобок, - Наезды какие-то на ни в чём не повинных честных тружеников. А вообще, я тебе вот что скажу: рыба - она всегда с головы гниёт!
   Выпалив последнюю фразу, не дожидаясь ответной речи от своего обалдевшего от такого неожиданного наезда в свой адрес оппонента , механик быстренько поднялся и покинул кают-компанию очень довольный тем, что последнее слово всё-таки осталось за ним.
   В то же время, покинувший ранее кают-компанию Саня, выйдя на палубу и смачно потянувшись, нос к носу столкнулся с братьями, готовыми в любой момент отдать швартовы.
   - Эко вас служба то воспитала! - мурлыкнул лениво Саня , щурясь на солнышке, как обожравшийся котяра, - Кузьмич с Палычем ещё чай пьют. Шли бы и вы завтракать. Опять же, вахта моя.
   Видя, что близнецы не двигаются с места, Санёк изобразил обиженную гримасу и тут же задал братьям каверзный вопрос:
   - А может, вы у меня хлеб отобрать вздумали?
   - По родной работе руки соскучились, - начал оправдываться Коля, приняв обиженную Санину рожу за чистую монету.
   - Ты, Санёк не обижайся! Мы ведь, как лучше хотели! - вторил брату Толя.
   - Вы давайте привыкайте к мирной жизни, если уж так вышло, что фортуна вам такой подарок преподнесла и занесла вас в родные пенаты, - то ли серьёзно, то ли шутя, буркнул Саня, - Идите чайку попейте, расслабьтесь, отдохните перед вахтой.
   - Саня! - прервал речь матроса голос с капитанского мостика, - Хорош трепаться, отдавай верёвки!
   Не успевшие уйти с палубы близняшки, гонимые Саней на чаепитие, в один момент отдали швартовые, но, тут же вспомнив про обидевшегося на них друга, быстро юркнули в надстройку.
   - Уже отданы, Палыч! - крикнул Саня, не тронувшись с места.
   С мостика, перевесившись через планширь, показалось удивлённое лицо шефа.
   - Ну и скорость у тебя, Санёк, можешь же работать, когда захочешь! - похвалил матроса капитан, чувствуя, что в такой прыти кроется всё-таки какой то подвох.
   Буксир важно отвалил от надоевшей ему за последний месяц пристани, степенно развернулся и, гуднув на прощание, побежал из затона вверх по реке за уже ожидавшим его на рейде плотом.
   До плотового рейда "Кит" добежал без каких либо эксцессов. Лихо подвалив к голове плота, пароход, ошвартовавшись, рыкнул на последок дизелями и замолчал на время приёмки новой "вязанки".
   Пока Леонид Павлович оформлял документы, а Стёпка с парнями осматривали и принимали плот, Кузьмич мирно грелся на палубе, подставив круглое лицо палящему солнцу. Задремав, он не заметил, как к нему подошёл, вылезший из камбуза Миша.
   - Кузьмич! - окликнул механика гигант.
   - Ну, чего тебе! - нехотя, с некоторым раздражением отозвался колобок, - В коей веки займёшься бездельем, так нет, кому нибудь это очень мешает!
   - Да нет, Кузьмич, мне не мешает! - продолжил, улыбаясь, Мишка, - Я чего хочу то, у меня тут на складе друг работает кладовщиком. Если хочешь, я к нему за ветошью сгоняю.
   От такого предложения толстяк встрепенулся, мгновенно стряхнув с себя состояние, носившее его по нирване. Так как ветошь всегда, почему-то, была большим дефицитом, любой механик трясся над каждой тряпкой, а тут, не жданно, не гадано, поступило такое сверх заманчивое предложение.
   - Миха! Ты просто чудо! - не найдя других слов, выпалил Кузьмич, - Давай, родной дуй быстрее к своему другу, бери, сколько даст!
   - Кузьмич, мешки надо, - деловито спросил про тару кок, - Есть большие то?
   - Есть, конечно! В кандейке механической возьми, на полке!
   - Всё понял. Я пошёл! - тем же тоном ответил Михаил и скрылся в недрах корабля, направившись за мешками.
   Зайдя в кладовую механика, парень в тусклом свете иллюминатора нашёл на указанной полке два сложенных мешка и быстро покинул судно, направившись на склад леспромхоза. Придя по знакомому адресу, удивив всех знакомых своим появлением, натрепавшись вдоволь, Миша, поведал хозяину склада про цель своего визита, на что тот великодушно махнув рукой, громко поведал просящему, что это "говно вопрос". "Китайский" ходок развернул прихваченные с собой мешки и только тут понял, что вместо мешков он взял недавно стиранную робу механика, которую тот, видимо, аккуратно сложил и положил рядом с мешками. Из-за большого размера костюмчика перепутать его с мешками было проще простого.
   - Миня, ты чего припёр? - удивился складской начальник, глядя то на рабочий комбинезон, то на чесавшего в затылке Михаила, - Конечно, можно и сюда ветошь сложить, но учти, она немного сыровата.
   А, просушится! - махнул рукой человек - гора, - Не бежать же обратно на пароход за мешками! Вдруг уже в рейс уходить надо. Набью тряпки в костюм, а там парни потом всё просушат!
   И Миша начал туго набивать ветошью робу механика. После приложенных усилий застёгнутый на все пуговицы комбинезон принял ту же форму, которую он имеет при наличии в нём своего хозяина с той лишь разницей, что в данном случае отсутствует голова.
   Закончив работу и оглядев своё творение, тряпичный ваятель данное несоответствие заметил сразу. В связи с этим, подстёгиваемый жаждой творчества, а также обуявшей его от обилия дефицита жадностью, Миша, быстро оглядевшись, нашёл тут же в тряпках что то вроде наволочки, набил её ветошью и лихо пришпандорил к воротнику комбинезона.
   Убедившись, что объём получившегося чучела забит полностью, "китайский" повар легко водрузил своё произведение на плечо и, попрощавшись с товарищем, довольный собой зашагал на пароход, пугая своим видом попадавшихся ему на встречу сплотчиков. Взобравшись на борт буксира, Мишка нашёл Кузьмича на прежнем месте, всё также кимарившего на скамейке перед надстройкой.
   - Кузьмич! Куда ветошь девать? Её бы просушить повесить надо.
   - Повесь в кладовку, - не открывая глаз, сквозь дрёму ответил механик.
   Миша быстро спустился в указанное помещение и, не долго думая, повесил комбинезон за воротник на свисавший с потолка крюк. Сделав доброе дело, гигант удалился на своё рабочее место, где, стряпая разные вкусности, тут же забыл и о ветоше, и о костюме механика.
   Прошло совсем немного времени, а плот уже послушно тащился вниз по реке, влекомый пыхтящим от натуги буксиром.
  
   28. Кузьмич повесился!!! И не без Мишкиной помощи!!!
  
   День подходил к концу. Солнце, стремящееся свалиться за горизонт, уже чертило по верхушкам прибрежных деревьев, от чего дневной свет начинал плавно переходить в наступающие сумерки.
   Степка, сменившись с вахты, вышел на палубу подышать свежим воздухом, а заодно потрепаться с сидевшими перед надстройкой пацанами. Увидев появившегося штурмана, куривший на скамеечке Санька встрепенулся и, хитро прищурившись, громко, чтобы сидевшие рядом братья и судовой кок слышали, обратился к Степану:
   - Стёпа, слыхал новость?! - незаметно для остальных подмигнув товарищу, сказал он.
   - Ну, и что это за новость такая, что ты так орёшь, будто тебе в штаны раскалённую сковородку сунули? - устало переспросил Стёпка, не замечая знаков, подаваемых Саней.
   - Значит, тоже не слышал! - понизив голос, процедил матрос.
   - А что за новость то, Сань, мы тоже не знаем? - наивно переспросил Мишка, мигом купившийся на очередную Санькину затею.
   - Да вы чего?! - округлил глаза Саня, оттягивая момент оглашения великой новости, - Совсем, что ли, ничего не знаете?!
   - Да чего не знаем то?! - одновременно заголосили Толя с Колей, - Колись уже! Чего кота за хвост тянешь?
   Саня, уже давно маявшийся от того, что на все приколы и шутки капитан наложил строжайший запрет, решил внести в корабельную жизнь небольшое оживление. Единственным сдерживающим фактором от очередного "подвига" было то, что бдительный Леонид Павлович постоянно следил за периодически просыпавшимся в матросе бесёнком. И как только этот бесёнок, по мнению капитана, начинал ворочать шилом, имеющимся со слов механика у Санки в заднице, шеф мгновенно пресекал эти манипуляции рогато-хвостатого шкодника. Он решительно загонял подстрекателя вместе с его самозатачивающимся временами орудием труда как можно глубже именно в то место, где это орудие и помещалось.
   Поэтому Саня, дождавшись благоприятного момента, с превеликим удовольствием начал вешать лапшу на уши гигантов, откомандированных Советской армией на укрепление рядов речного флота. Единственной неувязочкой в его плане было то, что он никак не мог придумать ту самую новость, которая могла бы ошарашить всех наглухо.
   - Да-а! - протянул Саня, пытаясь на ходу выдумать что-то из ряда вон выходящее, - Значит, точно ничего не знаете!
   - Ну всё, завёл песню! Знаете - не знаете! - начал терять терпение Миша.
   - А ты чего переживаешь? - закуривая, пошутил Стёпка, - С твоими способностями любые сведения из любого партизана добыть можно.
   - Как это? - открыл рот человек - гора.
   - Как, как! - передразнил Стёпка кока, - Как покакал, так и смякал! Ну, чего ты на меня вылупился? Что, не знаешь, как из тряпки воду выжимают?!
   Пока до кока доходило, что имеет ввиду Стёпка, зачинщик - интриган, мгновенно оценив ситуацию, попытался было смыться, но цепкие лапы Коли и Толи пресекли побег, чем, по мнению Сани, обрекли его на преждевременную расплату за ещё не успевшую состояться шутку.
   - Эй, эй!!! Я же в переносном смысле!!! - встрепенувшись, заорал Степан, глядя на то, как переданный в "руки правосудия" Саня и в правду начал закручиваться в огромных лапищах, как отжимаемая мокрая тряпка.
   - Стёпа! Ты - дурак?! - только и смог проговорить с трудом расправлявшийся Саня после того, как слова Стёпки дошли до великана и возымели действие, - Он же меня чуть не убил!
   - Не будешь выпендриваться! - опередил Стёпку с ответом Коля, всё-таки немного чувствуя и свою вину в том, что из Сани чуть-чуть не пошёл сок, как из выжатого лимона.
   - Правильно! - поддакнул брату Толя, - Заикнулся, говори!
   - Не, братцы! - заржал над происходящим Стёпка, - Он не заикался, он теперь заикаться будет!
   Конец фразы утонул в общем разразившемся на всю речку хохоте. Ржали все, кроме Саньки. Саня же, предвкушая неминуемую месть, снисходительно поглядывал на присутствующих, ожидая продолжения расспросов про имевшуюся у него новость, которая, по мнению массовика - затейника, вот - вот должна была родиться в его голове.
   - Давай, рассказывай скорее, чем ты нас удивить пытаешься, пока у нашего медведя терпение не кончилось! - сквозь хохот простонал Стёпка.
   - Смейтесь, смейтесь! - выпалил Саня, на ходу придумывая свою с ног сшибательную новость, - Посмотрим, как вы заржёте, когда к нам новый механик придёт. Нашего-то на повышение забирают в механики - наставники!
   На фоне мгновенно повисшей тишины, Санька , под пристальными взглядами друзей, почувствовал себя полным идиотом. Так и не придумав ничего сенсационного, он выпалил первое, что пришло в его голову. А что могло придти матросу в башку, если он спинным мозгом чувствовал, как Кузьмич, заступивший на вахту, скоро чухнется, что его подчинённый по вахте бьёт баклуши или опять где-то травит байки. Поэтому думы про механика и вылезли наружу в таком извращённом виде, оттеснив на второй план все остальные задумки.
   И, цитируя классику, можно сказать, что предчувствия его не обманули. Потерявший терпение Кузьмич, появился на капитанском мостике и, перевесившись через планширь, к своему великому удовлетворению обнаружил Саню, треплющегося с парнями перед надстройкой.
   - Ну, конечно! - начал выходить из себя механик, - Где ещё можно найти нашего Саню?! Ему ведь расписание по вахтам чуть ниже пояса! Как же, их величество на вахту не опаздывает, оно - задерживается!
   По начинавшему краснеть лицу толстяка было понятно, что в ближайшем будущем можно ждать жестоких репрессий в виде исправительно - трудовых работ где нибудь в районе машинного отделения.
   - В машине был?! - грозно рыкнул Кузьмич, в подтверждение вышеизложенных предположений.
   - Я уже...! - крикнул в ответ Санька, мгновенно исчезнув с палубы.
   - А вы чего здесь! - пошёл в разнос механик, - Чего с ним треплетесь, если ему на вахте давно быть пора!
   Чтобы как-то перевести на другие рельсы надвигающийся на заслуженно отдыхающую на палубе братву набиравший обороты Кузьмичёвский бронепоезд, Стёпка, задрав голову по направлению к капитанскому мостику, задал механику вопрос:
   - Кузьмич, правда, что ты в механики - наставники уйти хочешь?
   - Стёпа! Не дождётесь! Я скорее вздёрнусь на рее, чем на такую собачью должность пойду!!!
   Рявкнув с особым негодованием последнюю фразу, Кузьмич исчез с капитанского мостика, а сидевшие на лавочке пацаны, уже предвкушали надвигающиеся на них из недалёкого будущего каторжные работы.
   - Обманул! - прервал нависшую тишину Мишка, - Точно соврал! Ну, Саня! Ну!...
   Хоть дальше великан и не произнёс ни слова, всем было ясно, что в дальнейшем Саню не ожидает ничего хорошего. Судя по выражению Мишиного личика, предстоящие репрессии со стороны взбешённого механа покажутся возмутителю спокойствия приятным времяпровождением в самых дальних закоулках машинного отделения по сравнению с "дружественными" объятиями медведя местного пошиба, рядом с которым мишка гризли казался бы примерно маленьким хомячком.
   Предвкушая в скором времени "весёлую" жизнь, парни молча разошлись по каютам.
   Ночь уже подвалила к своей середине, и в рубку поднялся Леонид Павлович для смены вахты.
   - Палыч, Толяну всё равно делать нечего будет, заставь его влажную ветошь перебрать. Мишка ещё от сплотчиков припёр и в кладовке бросил, а я забыл про неё совсем, - устало пробурчал Кузьмич, освобождая капитану место за штурвалом.
   - Хорошо, Кузьмич, сделаем, - ответил капитан, принимая вахту, - Чего не весёлый такой?
   - Будешь тут весёлым, молодёжь совсем от рук отбивается! Такое ляпнут, хоть вешайся!
   - Чего случилось то? - насторожился Леонид Павлович.
   - Наши мерзавцы спят и видят, как меня в наставники с парохода сосватать!
   Дальше шеф слышал только удаляющиеся по трапу тяжёлые шаги, сопровождаемые смачными выражениями, адресованными членам корабельной ячейке коммунистического союза молодёжи.
   Не придав особого значения брюзжанию механика, капитан передал заступившему на вахту Толе задание на счёт ветоши. Исполнительный Толя тут же направился в механическую кладовку для исполнения полученного приказа, стряхивая с себя остатки сна. С детства приученный к экономии парень, двигаясь по коридору к месту предстоящих работ, автоматически выключал никому не нужный в ночных коридорах свет, оставляя только тусклое аварийное освещение. Добравшись до кладовки, Толя, зевнув, открыл дверь и тут же остолбенел, не в силах пошевелиться от представшей перед ним картины. В едва проникающем из коридора освещении виднелся силуэт механика мерно раскачивающегося в такт пароходу, подвешенного к потолку верёвкой за шею.
   В голове матроса бешено хаотично запрыгали неприятные мысли, которые в силу далеко не математического склада ума их обладателя, никак не хотели выстраиваться в ровные ряды.
   - А ведь говорил Кузьмич, что лучше повесится, чем с парохода уйдёт! - вспомнив вечерние события, подытожил увиденное Толя.
   Придя в себя и выйдя из оцепенения от увиденного, матрос бросился бежать по коридору в направлении к ходовой рубке. Пробегая мимо гальюна, он со всего размаху налетел на выплывающего оттуда сонного Михаила.
   - Толян! Ты чего по ночам, как угорелый носишься? - зевая в полудрёме промямлил верзила.
   - Миша! Там... в кладовке... это... висит...! - размахивая руками, заикаясь и задыхаясь, начал своё повествование Толя.
   - А-а-а! Ты про это? - не просыпаясь, промурлыкал кок, вспомнив про подвешенный костюм механика набитый им ветошью, - Так это я повесил, а вам сказать забыл.
   - Ты-ы?!!! За что? - только и смог выдавить из себя, пятясь назад, ошарашенный матрос.
   - Так за шею! За что же ещё там повесить можно было, - всё так же сонно пробубнил Миша и, покачиваясь, практически на автопилоте удалился в свою каюту.
   От услышанного мозги у Толи окончательно закипели, и он не нашёл ничего лучшего, чем разбудить мирно почивавшего брата.
   - Колян! Вставай! - бешено тряся Колю, шипел Толя.
   - Что, уже на вахту? - поднимаясь, зевнул Коля.
   - На какую вахту! Слушай сюда...
   И Толя во всех подробностях поведал братану всё, что видел, думал и слышал за последние четверть часа. Сон с Коли слетел при первых же услышанных им словах, поэтому он внимательно выслушал всё повествование.
   - Ну, дела! - протянул Коля, когда в каюте повисла тишина, - Чё делать то?! Кузьмича жалко! Мишка, похоже, с катушек слетел! Толян! Я только не пойму, Кузьмич чего Миню сам себя повесить попросил?!
   - А я знаю!!! Хочешь, сам пойди и зацени!- трясясь, прошептал Толя, - Делать чего, Коль?
   - Что-то, Толь, я заценивать такое дело не хочу. Пошли к шефу, Толян, он решит, что дальше делать!
   Близнецы опрометью метнулись в ходовую рубку, где Леонид Павлович спокойно вёл плот по ночной реке.
   Увидев влетевших в рубку запыхавшихся братьев с выпученными глазами, капитанское сердце ёкнуло. Такое возбуждённое состояние Коли и Толи Леонид Павлович видел только один раз, когда в прошлом году корабль посетил маленький мышонок. Пресекая панику в рядах вверенного ему рядового состава, капитан тихо, но твёрдо проговорил:
   - Так, судя по вашим рожам, ничего хорошего вы мне сейчас не расскажете?!
   - Так точно! - выпалил по армейской привычке Коля.
   - Тогда, давайте выкладывайте плохое! - чуть повысил голос командир.
   - Леонид Павлович! - начал чеканить Толя, - Такое дело: Мишка повесил Кузьмича в кандейке по его просьбе!
   - Это как?!!! - только и смог спросить Леонид Павлович, падая со стула от удивления, - Бред какой-то!
   - Не, Палыч, не бред, - перешёл на зловещий шёпот Коля, - Толян сам видел!
   - Что он видел? - оправившись от первого шока, уже грозно спросил капитан,- Как повар механика вешает, или как тот кока упрашивает исполнить свою заветную мечту быть повешенным в грязной кладовке?!! Что он видел-то?
   - Так, что видел, что видел, - уже не так уверенно отвечал Коля.
   - Палыч, я точно видел, что Кузьмич в кладовке под потолком болтается, - пришёл на помощь брату Толя.
   - Ага, - перевёл свой суровый взгляд Леонид Павлович с одного близнеца на другого, - Значит, Кузьмич висит под потолком и вещает тебе, что ему, всё-таки, удалось уговорить нашего дуболома затолкать его в петлю!
   Толя представил обрисованную капитаном картину, от чего мелких мурашек, бегавших по его широкой спине, сменили более крупные индивидуумы. Данное обстоятельство никак не способствовало обострению его умственных способностей, а если быть более точным, свело способность к конструктивному изложению мыслей конкретно ближе к нулевой отметке.
   - Да нет, Кузьмич молча висел, покачивался только и ничего не рассказывал!- только и смог ответить Толя.
   - Ему Мишка сам рассказал, что он механика повесил! - пришёл в свою очередь на помощь брату Коля.
   - О, Господи! Что за чушь вы несёте! Мишка что, ходит по пароходу и хвалится перед каждым встречным?! Или он лично Толю искал, чтобы оповестить его о своих делах грешных! Ну!!! Говори!!! Искал он тебя!!! - окончательно вышел из себя Леонид Павлович, что ещё больше повлияло на работу серого вещества обоих братьев.
   - А вдруг и в правду искал!!! - вместо ответа за брата прошептал Коля, - Вы, Леонид Павлович, в корень смотрите! Не иначе Мишка умом тронулся и серийным маньяком стал!
   - Ты сам то понял, что сказал! Болезный! - Леонид Павлович не знал плакать ему или смеяться, - Мишка - маньяк, Кузьмич спит и видит, чтобы его повесили! Вот скажите мне, с какого перепугу Кузьмичу с жизнью расставаться, а?!
   - Так, это... Саня сказал, что Кузьмича с парохода забирают в наставники, - пустился в построение логической цепочки Толя, - Вот он с горя и решил...
   - Кто, говоришь, вам такую новость принёс? - мгновенно насторожился шеф.
   - Саня сказал, когда курили все вечером, - тупо моргая, произнёс Толя, - так и сказал, мол, всем нам будет не до смеха, когда Кузьмича заберут на повышение, а к нам другой механ придёт!
   - Та-а-ак!!! - протянул капитан, заподозривший вероятный подвох в связи с упоминанием Саниного имени.
   - Так! - повторил после недолгой паузы Леонид Павлович, и уже тоном, не терпящем возражений, продолжил, - Всё, точка! Больше никаких объяснений, иначе я точно в дурку с вами попаду! Толя, молча разбуди Стёпку, пусть порулить поднимется, а я сам всё посмотрю! Ты, Коля, марш спать!!! И чтобы до вахты я тебя не видел!!!
   - Палыч, а чё будить, давай мы порулим, пока ты смотришь, - предложил Толя, которому, как и брату, не очень то хотелось спускаться в надстройку.
   - Щ-щ-щас-с-с!!! Мне за штурвалом только двух обормотов не хватало, которые не то, что рулить, внятно объяснить ничего не могут!
   Поняв, что спуститься вниз им всё-таки придётся, парни бросились по трапу исполнять приказ командира.
   Ждать второго штурмана капитану долго не пришлось. По возбуждённым Стёпкиным глазам было видно, что, не смотря на капитанский запрет, Толя всё же успел поделиться ужасной новостью с разбуженным. Пресекая на корню все Стёпкины вопросы, капитан поставил его к штурвалу, а сам быстро спустился вниз. Вернувшийся в рубку со Степаном Толя присоединиться к шефу наотрез отказался.
   Первым делом Леонид Павлович заглянул в каюту к механику. То, что он там увидел и услышал несказанно его обрадовало. На своей кровати мирно похрапывал хозяин каюты. Не понимая, зачем он это делает, командир для пущей убедительности толкнул толстяка в бок, в ответ услышав отборную ругань в свой адрес.
   - Ни хрена себе, убиенный перлы выдаёт! - радостно воскликнул он, - Покойнички точно так не матерятся!
   - Это кто это покойничек? - проснувшись от тычка, зевнул Кузьмич, - Я ещё вас всех переживу!
   С последними словами механик сел на кровати и удивлённо уставился на своего начальника.
   - Ты, Палыч, или колёса какие жрёшь, или дурь какую покуриваешь, или просто к старости в маразм впадаешь, - недовольно пробубнил он.
   - Ни то, ни другое! - весело ответил капитан.
   - Ну, тогда ты просто идиот! - обиженно подытожил колобок.
   - Не обижайся, Кузьмич, просто я проверил, жив ты или нет. Мне сейчас братья такое выдали, я даже со стула рухнул.
   - Оно и видно! Небось, головой при этом сильно ударился!
   После удачно выданной шутки, механик немного подобрел.
   - Чего же такого они тебе поведали, что ты народ по ночам будишь?
   - Не поверишь, балбесы сказали, что ты в кандейке висишь! И повесил тебя Мишка, по твоей же просьбе!
   Кузьмич от услышанного крякнул.
   - Идиоты! - в сердцах сквозь смех прокашлял механик, - Интересно, с кем это они меня перепутали?!
   После произнесённых слов, смех резко прекратился, а собеседники молча впялились глазами в друг друга. После секундной паузы они не сговариваясь вскочили и понеслись по направлению к кладовке.
   Мгновенно домчавшись до злополучного помещения, в мерцании аварийного освещения они увидели ту же картину, что открылась ранее взору бедного Толи. От раскачивающегося на верёвке силуэта у обоих перехватило дыхание. Первым обрёл дар речи командир.
   - Мужик не знакомый! - подвёл итог первого впечатления Леонид Павлович.
   - Ага! Да ещё в моём комбинезоне! - уточнил Кузьмич.
   - Да-а, попали! - протянул капитан.
   - Толян, наверное, не понял. Мишка, видимо, сказал, что повесил, а кого не уточнил! - понизил голос до шёпота механик, - Чего делать будем? Докладывать ведь надо!
   - Давай сначала всё осмотрим хорошенько, чтобы было что докладывать! - так же на шёпот перешёл командир, но тут же взяв себя в руки, твёрдо сказал, - Включай свет, что мы в потьмах тут, как два таракана мнёмся!
   Твёрдый голос капитана вывел Кузьмича из оцепенения, и тот щёлкнул выключателем. Яркий свет сразу поставил всё на свои места.
   - Тьфу, зараза!!! - сплюнув в сердцах, выругался Кузьмич, - Это, похоже, Миша мешки с моим костюмом перепутал и в него ветоши набил! Лень было мерзавцу на корабль возвращаться!
   - Ну вот и всё встало на свои места, - подвёл итог Леонид Павлович, вздохнув с великим облегчением, - Поскольку у наших эрудитов словарный запас не соответствует многогранному внутреннему миру, их рвущиеся наружу мысли не соответствуют произносимым фразам и предложениям.
   - Палыч! А с кем это ты сейчас разговаривал?! - с удовольствием процитировал фразу из анекдота Кузьмич, радуясь такому повороту событий ни чуть не меньше капитана, - Когда ты начинаешь такими словами говорить, я просто гордость испытываю, что на один горшок с тобой хожу!
   - Вот про горшок ты хорошо сказал, очень уж мне охота, чтобы наши шутники и их особо приближённые с него подольше не слазили! - ничуть не обидевшись на своего друга, зло прищурившись, сказал Леонид Павлович.
   Прекрасно зная своего товарища не один год, Кузьмич превосходно понимал, что означает этот прищур, обещающий кому-то много интересных и познавательных моментов.
   - Лампочку в кладовой выверни для полного счастья! - добавил шеф.
   Быстро выстроив план мщения за бесцельно потраченные нервы, капитан с механиком, выключив яркий свет в кандейке, удалились по своим местам согласно разработанного плана.
  
  
  
  
   29. Привидение без моторчика.
   Вернувшись в рубку, Леонид Павлович постарался скорчить наипечальнейшее выражение на лице. Притихшие с его появлением Стёпка и Толя, боясь нарушить торжественную тишину, стойко ждали отчёта от Леонида Павловича о проведённом осмотре местопроисшествия.
   - Да-а! - протянул наконец капитан, - Дела-а!
   - Палыч, чё, правду Толян рассказал? - тихо задал вопрос Стёпка.
   - Правду, Стёпа! - перешёл на шёпот Леонид Павлович, - Теперь ждите! Теперь за наши жизни никто ломаного гроша не даст!
   - Чё, неужто всех пересажают? Конечно, жалко Кузьмича, и кто-то за это ответить должен, но всё же, мы то тут при чём? - не потеряв способность здраво рассуждать опять спросил штурманец.
   - Я не про то, Стёпа! - ещё страшнее, чем раньше зашептал командир, - Покойник на корабле к большому несчастью! Теперь его привидение будет свои жертвы выискивать, и пока всех, кто хоть как-то к этому делу причастен не изведёт, не успокоится!
   - Палыч! Тут несчастье такое, а ты чушь несёшь какую-то! - вскочив с дивана, вспылил Стёпка, - На дворе век кибернетики, а ты тут мракобесие какое-то разводишь!
   - Чушь, не чушь, а старики врать не будут! - гнул свою линию кэп, - Ты что, думаешь, это первый случай такой? Как бы не так! Примеров уйма, только говорить об этом даже не хочется!
   Стёпка в ответ на высказывания начальства только фыркнул, всем видом стараясь показать, что он абсолютно с этим не согласен. Однако, цепкий взгляд капитана уловил, что парень нервно закурил и присел на диван поближе к уже полностью "созревшему" Толе.
   В рубке опять наступила гнетущая тишина.
   - Значит так! - прервал молчание Леонид Павлович, - Толя! Братан твой всё равно уже не уснёт, так что бери Колю и, пока Мишка спит, свяжите его быстренько, пока он ещё чего не натворил до того, как им соответствующие органы займуться! А за одно и Саньку в помощь себе буди. Нечего ему дрыхнуть, когда на пароходе такие дела творятся!
   - Палыч, - проблеял уже деморализованный к большому удовольствию шефа Толя, - А если там привидение уже свою жертву ищет?
   - Тогда конец тебе! - поспешил хоть как-то разрядить обстановку Стёпка, но поняв, что только подлил масла в огонь тут же заткнулся.
   - Давай, действуй, Толя! - не обращая внимания на Стёпкино юродство твёрдо, сказал Леонид Павлович, - Авось пронесёт!
   - Пронесёт, пронесёт! - снова злорадно пошутил Степан, - Встретишься с привидением, точно пронесёт!
   Леонид Павлович укоризненно покачал головой, а исполнительный Толя побрёл на негнущихся ногах исполнять приказ командира.
   - Да, вот ещё что! - крикнул шеф вдогонку матросу, - Как с Мишкой управитесь, Кузьмича с верёвки снимайте!
   Капитан, бросив беглый взгляд на удаляющуюся фигуру, удовлетворительно отметил про себя, что первая "жертва" доведена до нужной кондиции, а так как нет ничего заразнее глупости и страха, Леонид Павлович был уверен, что через некоторое время все матросики будут находиться в таком же состоянии. Единственное, что омрачало его ликование по поводу разворачиваемого им плана, было поведение второго штурмана. Тот, как истинный комсомолец, похоже, никак не хотел верить во всякие страшилки и тому подобное идиотство.
   Путь от рубки до Колиной каюты Толя проделал со скоростью космического корабля. Закрыв быстро за собой дверь, он немного успокоился и поделился с братом полученным приказом. Опять пулей пролетев коридор, только на этот раз уже вдвоём, близнецы влетели в каюту к Сане. Разбудив недавно заснувшего матроса, они наперебой поведали ему обо всём, что произошло, и что должно произойти на судне в обозримом будущем вообще и в каюте Михаила по приказу капитана в частности.
   В то время, пока Леонид Павлович с переменным успехом вешал лапшу на уши находившимся в рубке Стёпке и Толе, Кузьмич, укутавшись в белую простынь, ждал в своей каюте капитанского сигнала на своё театральное появление пред очами и без того напуганного корабельного контингента. Но ввиду того, что его ожидания затягивались, механик решил незаметно пробраться на камбуз и быстренько заварить себе кружечку чайку. Не включая свет, он, стараясь, как можно тише, начал шариться по столам и шкафчикам в поисках заветной заварки. Добравшись до верхних полок, толстяк случайно задел железную банку с мукой, содержимое которой, чётко соблюдая закон подлости, тут же высыпалось ему на голову, после чего сама тара, выписав в воздухе нехитрый пируэт, чётко опустилась на плечи Кузьмича, поглотив при этом его "репу" вместе с ушами.
   - Ох! - вырвалось у Кузьмича от неожиданности, - Попил чайку, чёрт его побери!
   В другой раз механик, после данной констатации факта, несомненно выдал бы ещё и длинную тираду, в содержании которой практически отсутствовали бы литературные выражения, но в этот раз он тут же осёкся и притих. То ли ему не хотелось провалить план, разработанный вместе с шефом, то ли он сам испугался своего голоса, исказившегося под банкой до неузнаваемости далеко не в лучшую сторону, только Кузьмич решил больше не выражать свои чувства в слух, не поддаваться панике и без лишнего шума покинуть камбуз. Он решил побыстрее удалиться к себе в каюту, откуда, согласно их с капитаном задумке, и должен был появиться в нужный момент. Кстати, паниковать ему было от чего. В деле появились непредвиденные обстоятельства, никак не входившие в первоначальные планы. Дело в том, что водрузившаяся на многострадальную голову, железяка никак не хотела покидать места своего приземления, что к тому же весьма затрудняло передвижение по, и без того, тёмным коридорам.
   Убедившись, что банка крепко засела на его голове, Кузьмич временно оставил недолгие попытки от неё избавиться до лучших времён и на ощупь начал пробираться к своей каюте.
   Как ни старался механик остаться незамеченным, его зловещий вздох из под новоприобретённого шлема всё-таки долетел до Саниной каюты. К тому же, если слова про чай слились в какое-то невнятное мычание, то вот упоминание про чёрта, находящиеся в Саниной каюте удальцы услышали более, чем отчётливо.
   - Толян! Держи дверь!!! - сдавленно зашептал побледневший Коля.
   - Коля! Ты думаешь, если дверь закрыта, ты спасён?! - начал подтрунивать над другом Санька, но, судя по дрожащему голосу, было слышно, что он сдрейфил ничуть не меньше, чем Коля, - Привидениям до лампочки твои запертые двери. Они сквозь стены ходят!
   - Умеешь же ты, Санёк, успокоить! - подал такой же дрожащий голос Толя, после чего в каюте наступила мёртвая тишина.
   Парни, прижавшись друг к другу, еле дыша от парализовавшего их страха, прислушивались к каким-то еле уловимым шорохам, доносящимся из коридора, которые приближались к двери Саниной каюты.
   - Всё, конец!!! Оно сюда идёт, за нами!!! - заблеял было Толя, но тут же заткнулся, получив оплеуху от брата.
   Затрещина получилась настолько звонкой, что не услышать её приблизившийся к каюте, но ничего не видящий из-за банки Кузьмич просто не мог. От неожиданности толстяк тут же остановился, и резко выпалил полушёпотом:
   - Кто здесь?
   По ту сторону двери сквозь мёртвую тишину стали доноситься еле различимые монотонные клацанья. Парни, от постоянно растущего страха, стучали зубами всё сильнее и сильнее.
   " А, это просто вибрация, а я уж приготовился, что старого дурака накрыли, - подумал с облегчением про себя Кузьмич, продолжив своё неуверенное движение по коридору, - Представляю, как бы салаги заржали, увидев меня в таком виде! Мало того, что в простынь закутался, так ещё и ведро на башке! Ну, просто типичный идиот!".
   От таких гнетущих мыслей из груди механика вырвался вздох отчаяния, который посредством банки трансформировался в какой-то загробный звук, что повергло притихших за стенкой матросов в ещё больший деморализующий ужас.
   По мере удаления от каюты звуков, издаваемых при ходьбе явно не человеком, чуть не умершие от страха Саня, Толя и Коля начинали выходить из сковавшего их ступора.
   - Вроде пронесло! - чуть слышно прошептал Колька.
   - Я уж чую! - попытался, пересиливая страх, схохмить Санька, но на его шутку никто должным образом не среагировал.
   - Я вот что думаю! - еле слышно заговорил Толя, - Надо быстрее Мишку вязать, может быть, тогда ЭТО успокоится и нас в покое оставит!
   - Ага! - возразил Саня, - пока мы нашего медведя вяжем, ОНО нас всех и накроет! Вон как вздыхает, просто жуть!!!
   Пока парни строили различные версии по спасению своих невинных душ, в коридоре раздался холодящий жилы душераздирающий крик, загнавший матросов в очередное оцепенение и полностью отбивший у них желание к каким либо действиям.
   А в коридоре произошло следующее. Сломавший голову от размышлений, как убедить Степана в существовании привидений и тому подобных "прелестей", Леонид Павлович не нашёл ничего лучшего, как взять небольшой таймаут в своих увещеваниях и послал парня на камбуз за чаем.
   Внешне спокойный Степан, пытаясь, следуя здравому смыслу, не поддаваться на капитанские россказни, спустился в сумрак коридора и сделал несколько шагов. То, что предстало в полумраке аварийного освещения перед Стёпкиными глазами, никак не вписывалось в его атеистические взгляды на жизнь. На встречу штурману вдоль стены двигалась некая белая субстанция, издавая глухие вздохи. Вздохи эти доносились из того места, где, по мнению малообразованного по вопросам о потусторонних силах Степана, у каждого уважающего себя привидения должна иметься голова, вместо которой у данного представителя загробной жизни был некий предмет, очень напоминавший большую железную банку.
   Данная встреча вызвала у, только что прослушавшего капитанские сказки, парня неизгладимое впечатление, что и повлияло на такое бурное выражение нахлынувших на парня эмоций. Стёпка дико орал, от страха закрыв глаза.
   В свою очередь, передвигавшийся на ощупь, Кузьмич, от неожиданно разорвавших перед ним тишину децибел, в панике, нащупав перед собой какую то дверь, автоматически поспешил скрыться за ней от оглушающих воплей. Поэтому, когда у Степана закончился в лёгких воздух и он, прекратив орать, открыл глаза, никакого привидения перед ним не было уже и в помине. Не помня себя от страха, парень бросился бежать, куда глаза глядят. А глаза его глядели прямо перед собой вдоль коридора, и если бы Санино любопытство не пересилило страх, заставив его высунуть свой любопытный нос в коридор, распахнув при этом дверь своей каюты, Стёпа бежал бы до тех пор, пока бы не протаранил дверь, ведущую на корму буксира.
   Вставшая на пути штурмана дверь, сыграла роль отбойника, изменившего направление движения атеистически настроенного до недавнего времени тела, влетевшего с выпученными глазищами в занимаемое Саней помещение, сметая на своём пути всё, что не было прикручено к полу. Так как ни Саня, ни Толя, ни Коля к полу, естественно, прикручены не были, Стёпка на скорости сгрёб их в кучу, мигом переместив всю кучу - малу в район кровати, где и произошло аварийное торможение.
   Никто из матросов даже и не думал задавать штурману напрашивающиеся у всех одни и те же вопросы. На лице ворвавшегося в каюту собрата по несчастью было чётко написаны ответы: ВСТРЕТИЛ! ВИДЕЛ! СТРАШНО!
   Тем временем, Кузьмич, ввалившись за какую-то дверь, пыхтя и чертыхаясь, пытался стащить со своей головы наглухо присосавшуюся банку. Он, конечно, предполагал, что ввалился в одну из кают рядового состава, но к кому именно не имел никакого понятия. Да это и мало его беспокоило, так как по генеральному плану, разработанному им совместно с капитаном, весь рядовой состав, за исключением уже связанного повара, должен был находиться в районе кладовки, решая вопрос, кто и как будет снимать висельника. Вот в этот момент по коварному замыслу командиров, и должен был появиться перед парнями изображающий приведение Кузьмич.
   Надо ли говорить, что толстяк фатально ошибся в своих расчетах абсолютно по всем статьям и в частности на счёт пустующей каюты, куда он вкатился. К тому же, из-за ненавистной железяки, прочно сидевшей на его голове, всё пошло кувырком, совершенно выйдя из-под контроля.
   Кузьмич, из-за тщетных попыток избавиться от случайно приобретённых доспехов, начинал терять терпение. Это ещё больше ускоряло переход состояния его души в состояние близкое к панике, что никак не способствовало поддержанию тишины в посещённом им помещении.
   Надо ли уточнять, что всё по тому же закону подлости, в сравнении с которым все законы Ньютона и других уважаемых физиков вместе взятых выглядят, мягко говоря, крайне неубедительно, из всех кают, которые имеются на корабле, невезение выбрало для механика именно в ту каюту, где до сего момента сладко посапывал во все имеющиеся дырки повар.
   Нарастающий шум, издаваемый пыхтевшим механиком, естественно, разбудил хозяина каюты, который даже не подозревал, какие страсти кипят на пароходе. Скорее всего, именно этот факт и спровоцировал вырвавшиеся наружу из недр великана звуки, изданные им сразу из двух диаметрально противоположных отверстий.
   - Ух-х-х!!! - пронесся по каюте звук со стерео эффектом, который заставил замереть на месте оглушённого и обескураженного Кузьмича.
   - Мама!!! - коротко и тихо пробасил уже полностью проснувшийся Миша, после короткой паузы, пялясь на непрошенного посетителя, в котором парень сразу узнал страшное привидение, описанное ему ещё его бабушкой в детстве.
   Не дожидаясь, когда привидение начнёт над ним куражиться, Миша мгновенно принял вертикальное положение и, проявив несвойственную для своих габаритов прыть, исчез из каюты в мгновение ока, громогласно оглашая на весь коридор факт заселения его каюты полтэргейсом.
   Судя по крику и удаляющемуся топоту, глашатай, пролетая коридор, рвался к сортиру. Марш - бросок болезному удался, о чём свидетельствовал сильнейший хлопок дверью гальюна и лязганье взведённой в боевое положение защёлки.
   - Всё! Мишке конец! - чуть дыша, в страхе простонал Стёпка.
   - За то, связывать не надо! - попытался ёрничать Саня.
   - Дураки! Теперь он до нас доберётся! - дрожа всем огромным телом, прошептал Толя.
   Коля не сказал ничего, но по нему было видно, что он полностью согласен с братом.
   Тем временем Кузьмич не оставлял попытки избавиться от ненавистной тары. Рыча и чертыхаясь, он, натыкался на всё, что попадалось ему под ноги в небольшой каюте.
   - Вот куражится гад! - вновь подал голос Саня, - А ещё под приличного человека при жизни косил!
   - Саня, заткнись! Грех это! - в страхе перебил товарища по несчастью Коля.
   - Да уж! - поддержал брата Толя, - Накличешь беду!
   - Хорош трындеть! И так уже положение хуже некуда! - прошипел пытавшийся собраться с духом Стёпка, - Делать надо что-то!
   - Я в кино видел, что вся нечисть только до первых петухов силу имеет! - прошептал приходящий в себя от страха Санька.
   - Уж не покукарекать ли нам! - вспылил Степан, - Биться с ним надо!
   - Это как?! - выразили хором удивление близнецы, выбитые из оцепенения неожиданным предложением.
   - В дыню ему врезать надо! - вспылил почти взявший себя в руки Саня, - Чтоб по пароходу не шастал!
   - Это же дух! - возразил Колька, встряхнувшись, так же загоняя свой страх в дальние закоулки своей души, - Ему ничего от этого не будет.
   - К тому же, у него башки нет! - задумчиво сказал Стёпа, вспоминая свою встречу в коридоре.
   - По-моему, если верить старухам, что против нечистой силы крест помогает, его надо перекрестить! - так же приходя в себя подал голос Толя.
   - Ага! - обрадовался Саня, - Перекрестить... дубиной... по бокам!!!
   И пока все остальные осмысливали актуальность такого крестного хода против бесновавшегося в соседней каюте приведения, Саня, оторвав ножку от стула, уже бросился в атаку. Его сотоварищам ничего не оставалось, как последовать за ним.
   Влетев в каюту, где горе - привидение продолжало попытки скинуть с головы ненавистные оковы, Саня, не стесняясь, начал от души накладывать крестное знамение запчастью от судовой мебели на голову и бока нечистой силы, в сердцах приговаривая при этом неизвестно откуда всплывшие в памяти слова:
   - Во имя отца! - первый удар пришёлся точнёхонько в середину банки, - Сына!! - два следующих удара опустились на бока полтергейса, - И Святого Духа!!! - завершил крещение тычком в предполагаемый живот Саня.
   От такого обращения с нечистой силой, привидение дико взвыло и начало с яростью хаотично метаться по маленькой каюте, чем опять ввергло охотников за привидениями в неуправляемый ужас.
   Первым поддался панике Саня. Видя, что после крещения дух не только не исчез, а стал ещё страшнее, креститель вылетел в коридор и исчез за своей дверью. За ним последовали и остальные участники крестного хода.
   - Видал!? - еле дыша, выпалил Саня, прислушиваясь, как за межкаютной перегородкой беснуется нечистая сила, - Ничего его не берёт!
   - Да, - протянул Колька, - только разозлили, похоже!
   Вся четвёрка притихла и, трясясь, в ужасе слушала, как в соседней каюте, жалуясь на судьбу, мается нечистый дух.
   Кузьмич же после того, как на него сошла такая благодать, тщетно метался по поварской кубатуре в поисках спасительного выхода, издавая от боли нечленораздельные звуки. Только после продолжительных поисков ему удалось нащупать спасительный выход. Продолжая выть толстяк кое-как добрался до ходовой рубки, где и появился с банкой на голове перед Леонидом Павловичем.
   - Ты зачем банку на себя напялил? - удивился шеф, постучав по железяке пальцем и облегчённо вздохнув, добавил, - А я уж волноваться начал, как вопли стали доноситься, подумал, не переборщили ли мы!
   - Да пошёл ты... - в сердцах крикнул Кузьмич, в глубине души радуясь, что добрёл, наконец, до своего союзника, продолжая сетовать на свою нелёгкую долю, - Давай вместе её снять попробуем, а то у меня одного не получается.
   Капитан молча взялся обеими руками за банку, упёрся Кузьмичу коленкой в плечо и под крики последнего: "Ухи! Ухи, мои ухи!!!" с превеликим усилием стащил тару с головы друга. Как только банка была побеждена, и из неё вынырнула голова механика, Леонид Павлович от неожиданности охнул и машинально попятился назад. В лунном свете, пробивающемся в рубку, перед ним маячило абсолютно незнакомое белое лицо с огромными, распухающими на глазах ушами и внушительной шишкой на лбу, по размерам больше напоминающей запчасть с морды носорога.
   - Эко тебя угораздило! - не скрывая эмоций, сказал командир.
   - Ты чего знак мне не давал!? Я уж ждать устал! - начал переводить стрелки за провалившуюся затею на капитана колобок.
   - Так я уж хотел тебе было свиснуть, как договорились, а в коридоре крики начались. Вот я и подумал, что ты сам уже наш план осуществлять начал, - оправдывался Леонид Павлович, подсознательно чувствуя себя виноватым.
   - Осуществишь тут с такими союзничками! - ворчал Кузьмич, потирая до сих пор болевшие рёбра.
   - Ну, хоть напугал пацанов, что ли? - не обращая внимание на ворчание, перешёл к главному вопросу капитан.
   -А я видел?! - вопросом на вопрос ответил толстяк, - Я пока ждал, когда ты свиснешь, чаю захотел. Пока заварку на камбузе без света искал, банка эта чёртова на башку прилетела, а дальше как в потёмках. Слышал только, что периодически орал кто-то, да когда в чью-то каюту попал, от вони чуть не задохнулся. К тому же, Саня - гад меня чем-то оходил! Больно так!
   - Ясно! - протянул Леонид Павлович, - Сорвалось, значит, наше показательное мероприятие.
   - Значит, сорвалось! - вздохнул Кузьмич, - Видать, старые мы с тобой для всякого рода шуток стали! Ладно, пойду умоюсь, а то в этой муке я себя кое кого напоминаю!
   Продолжая почёсывать бока, неудавшееся привидение, охая, покинуло рубку, направившись в сторону гальюна, чтобы привести себя в божеский вид. Проходя мимо Саниной каюты, Кузьмич заметил, что дверь в каюту чуть приоткрыта. Не удержавшись от соблазна заглянуть к своему обидчику, механик тихо приоткрыл дверь и просунул в каморку матроса свою голову, ничуть не изменившуюся с того момента, как предстала перед ясными очами командира.
   - А-А-А-А-А!!!!!! - тут же раздался по каюте оглушающий вопль.
   От неожиданности, Кузьмич тут же закрыл дверь. В его памяти были ещё свежи воспоминания о своеобразном крещении, а по сему, толстяк решил не вступать в разборки с дико орущим хором, а отложить это дело до лучших времён и идти, куда шёл по добру, по здорову.
   Однако, путь к умывальнику, расположенному в тамбуре гальюна, ему преградила плотно закрытая дверь. Удивившись такому обстоятельству, Кузьмич начал вычислять, кто мог запереться в гальюне, если голосящий до сих пор в Саниной каюте хор, на первый взгляд, был там в полном составе.
   Начиная терять терпение, механик сначала тихо, а потом всё настойчивее, стал барабанить в дверь, сопровождая свои действия неприличными высказываниями в адрес занявшего общественный кабинет на столь продолжительное время.
   - Эй, кто там?!! - громогласно орал Кузьмич, - Выходи! Не один на судне!
   В ответ за дверью стояла мёртвая тишина.
   - Выходи, говорю, а то хуже будет! - продолжал бесноваться механик.
   - Куда уж хуже! - послышалось жалобно из-за двери.
   - Миша! Кончай дурака валять! Открывай быстро дверь! - не успокаивался Кузьмич, вычислив повара.
   - Не могу! - всё так же жалобно проскулил местный терминатор, - Я до двери дотянуться не могу!
   - Ты чё, прилип что ли от страха! - опупел толстяк от такого поворота дела, не упустив возможности подколоть верзилу, - И куда только Красная Армия смотрела, когда такого засранца в свои ряды принимала!
   - Да нет, не прилип я , а застрял! - послышались из-за двери нотки детской обиды.
   - Ещё лучше! - не переставал удивляться Кузьмич, - Это сколько же навалить надо, чтобы в собственном дерьме застрять!
   Тем временем, крик в Саниной каюте уже давно стих, а издававшие нечеловеческие вопли солисты выйдя из оцепенения ужаса, были полностью поглощены морем любопытства. Верным признаком того, что страх в очередной раз теряет свои позиции в горячих юных сердцах, была вновь обретённая способность адекватно воспринимать окружающую среду.
   - Похоже, что Кузьмич не повесился! - слушая протекающий у гальюна диалог, сделал умозаключение Саня.
   - Да, судя по тому, в какой манере протекает разговор, наш дед, как говориться, живее всех живых! - согласился с другом Стёпка.
   - Ага, а чего он тогда белый?! - неуверенно подал голос Толя.
   - А ты у него пойди и спроси, - отрезал Саня, отметая прочь навязываемые одним из близнецов сомнения.
   - Его, Толь, в последнее время не поймёшь, - смиренно пропел брату Коля, - Он то в кладовке висит, то по пароходу ночи на пролёт весь белый ходит. Вон видишь, сейчас в гальюн ломится!
   - А чего он туда ломится? - на автомате переспросил Толя.
   - Так ведь их, оборотней, не поймёшь, - всё так же смиренно пропел Коля, - может быть, надо чего, а может, просто приспичело!
   - Гнездо у него там! - зло гаркнул Стёпка, злясь на себя за то, что умудрился поддаться такой провокации, - Хватит чушь нести! То привидение, то оборотень у них! Оглохли что ли? С Мишкой он разговаривает, а тот дверь не открывает!
   - Эх, как его пробрало то! - посочувствовал Толя однополчанину.
   - Так ведь он медведь и по имени, и по габаритам! - прыснул тихим хохотом Саня, А у медведей, как известно, один недостаток, если напугаются, то всё! Пиши - пропало!!
   - Верьте ему, мужики! - уже громко заржал Степан, - Он однажды это дело на себе лично испытал!
   Стёпкино ржание было на столько громким, что было слышно даже у туалета, откуда тут же последовал оклик в адрес юмориста.
   - Вместо того, чтобы скалиться, лучше бы человеку помогли! Ироды! - обиженно крикнул Кузьмич, принимая услышанный смех на счёт своего необычного вида, - Их товарищ в дерьме увяз, а им всё веселье одно! Баламуты хреновы, право слово!
   - Да не в дерьме, а в унитазе! - отчаянно пытался оправдываться из-за двери Мишка.
   - Ну, и в чём разница? - поспешил принять в разговоре сторону Кузьмича Саня, подскочивший к механику раньше всех, надеясь проявленной преданностью своему вахтенному начальнику хотя бы частично сократить возмездие за проведённое крещение.
   - Большая разница! - послышалось в ответ по ту сторону двери, - Говорю вам, застрял и до щеколды дотянуться не могу!
   - В унитаз то ты чем угодил? Надеюсь, не задницу твою туда засосало?! - опередив всех, задал вопрос подошедший Стёпка.
   - Если задницей, то это навсегда! - вторил Степану повеселевший Саня, - Кузьмич! Унитаз колоть придётся!
   - Башку себе расколи! Оболтус! Он у нас один! Расколешь, что делать потом будем? - рявкнул на Саню Кузьмич, и, махнув на матроса рукой, опять обратился к Мише, - Как тебя угораздило то?
   - Со страху! - помедлив, произнёс великан.
   - Только попробуйте мне кто нибудь хоть рот открыть!!! - предупреждающе рявкнул механик, поворачиваясь к собравшимся у гальюна, уже готовым по этому поводу отпустить напрашивающуюся шутку.
   Естественно, от такого предложения начальства шутить никто не решился.
   - Да как тебя угораздило то? - продолжил допрос пострадавшего Кузьмич.
   - Не поверишь, Кузьмич, - оправдывался Михаил, - Открываю глаза, а у меня в каюте такое!!!
   - Ясно, дальше можешь не продолжать! - поспешил остановить кока механик, но того уже несло без остановки.
   - Я как увидел, так и сиганул из каюты. Как оказался в гальюне, не помню. Помню только дверь закрыл и дальше шагнул... Вот теперь нога в унитазе торчит... Тесно здесь, вот и угодил... - оправдывался в конце своего рассказа Миня.
   - Хорошо хоть не перешагнул, - буркнул Саня, нарушая повисшую тишину, -А то бы точно вышел с той стороны и стенку бы с собой прихватил.
   Работы по вызволению гиганта из унитазного плена затянулись до самого утра, в чём принимал участие весь экипаж. Дверь всё-таки пришлось выставлять, и пока впоследствии парни её чинили, по буксиру носилось неповторимое амбре, чему в немалой степени способствовало последовавшее изобилие различных яств, приготовленных мстительным поваром специально для всех корабельных шутников исключительно из бобовых.
   Кстати, ветошь ещё висела в кладовой несколько дней, постоянно пугая заглядывавших туда посетителей. Это продолжалось до тех пор, пока в кандейку не наведался с обходом сам Леонид Павлович. Произвело ли на него впечатление увиденное, осталось загадкой по той простой причине, что обход судна капитан совершал в одиночестве. Однако злые корабельные языки утверждали, что приказ на расформирование ветоши был отдан после того, как шеф прервал еженедельный обход судна и, радуясь вновь поставленной двери, скрылся за ней на некоторое время.
   Короче говоря, жизнь на "Ките" наладилась, и потекла своим чередом.

30.Как невинный розыгрыш внёс в приветствия между кораблями новое веяние.

  
   "Кит" продолжал таскать по реке плоты один за другим, едва успевая подниматься за новыми вязанками. Шёл уже последний месяц лета, а жара, испепелившая всё в округе, даже и не думала хоть немного остепениться.
   Жаркое солнце сияло на чистом безоблачном небосводе так, что палуба буксира уже к полудню становилась похожей на раскалённую сковородку, а внутри помещений было жарко ничуть не меньше, чем в духовке.
   Изнывая от жары, молодёжь парохода старалась большую часть времени проводить в ходовой рубке, где сквозь открытые двери и окна гулял лёгкий сквознячок.
   - Ты чего припёрся? До вахты тебе ещё, как до Пекина раком! - увидев пришедшего в рубку Саньку, спросил Стёпка, сидевший за штурвалом, спешащего за очередным плотом буксира.
   - Жарко внизу, аж мозги плавятся! - лениво ответил Саня, нежась в струях ветерка, продувающего помещение.
   - Чтобы мозги плавились, их иметь надо! - решил завести друга штурманец.
   - Ой, ой! Пошутил! Сейчас прямо обделаюсь от смеха! - всё так же лениво промямлил матрос, всем своим видом показывая, что не расположен к дальнейшей беседе.
   - Не надо! - продолжал подтрунивать над Саней Степан.
   - Чё, не надо? - не понял изнывающий от жары Санёк.
   - Обделываться здесь не надо! И так жарища несусветная, ты ещё тут навалишь. Вонища пойдёт зверская!
   - Сам от своих шуток не обделайся! - начинал ерепениться Саня, - Тебе не то что навалить, шипунка пустить достаточно будет, чтобы весь экипаж задохнулся!
   Дальнейшая перебранка продолжалась в том же духе, пока на капитанский мостик по внешнему трапу не поднялся Коля, несущий вахту вместе со Степаном. Его расплывшаяся в улыбке рожа, подставленная встречному ветру, выражала такое блаженство, что увидевшим его спорщикам стало как-то не по себе, а словесная перепалка прекратилась сама собой.
   - Смотри, счастливый какой! - недовольно заговорил Саня после кратковременного молчания, - может, сказать ему, что теперь в армии двадцать пять лет служат!?
   - Злой ты, Саня! - примирительно заржал Стёпка, - Видно, ты, как Кузьмич становишься. Как говориться: скажи, с кем ты на вахте стоишь, и я скажу, кто ты!
   - А чего он довольный такой! - продолжал бурчать Санька, - Тут от жары все изнемогают, а ему хоть бы хны! Радуется, небось, что другим нехорошо!
   - Саня! Ты сам-то понял, что сказал? - продолжал смеяться Стёпа.
   но Саня его уже не слышал. В его, как он сам сказал, кипящих мозгах уже зрел коварный план по ликвидации благостного настроения, которое не сходило с Колиного лица.
   - Толян! Ты чего такой радостный? - специально окликнув Кольку именем брата, ласково пропел Санька, в котором Стёпка всё-таки умудрился растормошить коварного бесёнка.
   Кстати, надо сказать, что к тому времени весь экипаж, как-то само собой, научился различать близнецов, как две капли воды похожих друг на друга, но возникший в Саниной голове сценарий предполагал данную науку временно позабыть.
   - Я - не Толя, я - Коля! - приветливо поправил друга вахтенный матрос, ничего не подозревая и вваливаясь с мостика в рубку.
   - Ладно врать-то, Толян! Что я, тебя от Кольки отличать не научился!? - продолжал гнуть свою линию Санёк.
   - Сань, ты чего, перегрелся что ли? - тихо окликнул товарища Стёпка, на что тот только отмахнулся и незаметно подмигнул Степану. После этого всё понявший штурман, решив поддержать назревавшую шутку, громко сказал, - А Колька где? Чего это он на вахте сачкует!?
   - Да я это!!! - опешил Коля, - Ну что вам доказательство предъявить!
   По сверкнувшим глазам зачинщика протекающего препирательства было понятно, что он достиг именно того, к чему и подводил весь этот затеянный им разговор.
   - Да чего ты нам тут доказывать собрался! - несмотря на достигнутые результаты, продолжал подливать масла в огонь Саня, - Мы и так видим, что перед нами Толя! А ты всё шутки над нами шутить хочешь. Всё! Ушли те времена, когда мы вас путали! Теперь не обманете!
   - Не верите! Нате, смотрите!!! - и Коля в сердцах сдёрнул с себя штаны, оголяя свой далеко немаленький зад, показывая "неверующему Фоме" имевшуюся на нём родинку.
   В свою очередь, Саня заранее выбрал такую позицию, что показываемый ему зад занял весь дверной проём и лихо отсвечивал своей девственной белизной поравнявшемуся с буксиром встречному пароходу.
   Расчёт в задуманном Саней приколе был настолько точным, что Колина корма появилась в дверях рубки именно в тот момент, когда из рубки расходившейся с "Китом" "Акулы" появилась для приветствия добрая половина его экипажа.
   Дальнейшее уже мало интересовало достигшего своей цели Саньку. А зря!
   В тот момент, когда они со Стёпкой угорали от смеха над Колиной простотой, не обращая никакого внимания на расходившийся с ними теплоход, на "Акуле" мгновенно вскипело справедливое возмущение. Это привело к тому, что, не мудрствуя лукаво, "акулий" вахтенный решил ответить обидчикам тем же. Так что, когда капитанский мостик "Акулы" поравнялся с кормой "Кита", где мирно курили в тени надстройки ничего не подозревавшие капитан и механик, с него свисала голая задница, обращённая в сторону встречного корабля.
   - Смотри, Палыч, что жара с людьми делает! - открыв рот от удивления, из которого тут же выпала сигарета, пробубнил Кузьмич.
   - Вот уроды! - сказал Леонид Павлович, сплевывая за борт, - Значит, так нас с тобой "Акула" приветствует! Ну, ладно!!!
   С этими словами он бросился в рубку, где только что прекратился смех. Вернее, его прекратил въехавший в произошедшее Коля. Парень, не долго думая, выписал своими огромными пальцами Сане смачный щелбан, что опять ввергло шутника в плохое настроение.
   - Нет, вы видели, а?!! Видели?!! - возмущённо бесновался по рубке Леонид Павлович.
   - Видели! - пропыхтел Санька, потирая растущую на лбу шишку и думая о своём, - Чё, мы там не видели!!! Жопа, как жопа, только с родинкой!
   - Я, конечно, рад за тебя, Саня, что ты такой зоркий! Аж, родинку рассмотреть умудрился, но меня до глубины души поражает твоё спокойствие! - удивился шеф безразличию парня.
   - А чё такого то? - продолжая пребывать в своих мыслях, в свою очередь удивился словам капитана матрос.
   - Ну, ты даёшь! Саня! Тебе жопу показывают, а ты и рад, что ли?!
   Подумав, что командир находился где-то по близости и украдкой наблюдал за цирком, устроенным парнями в рубке, в разговор вступил Коля:
   - Ещё как радовался, когда увидел! Они оба, как идиоты ржали! - обиженным голосом сдал он товарищей капитану, - Прям, врезать им охота обоим!
   - Врезать надо бы! - согласился Леонид Павлович.
   В это время в рубку неспешно вкатился Кузьмич, пропустивший весь произошедший разговор.
   - Да, за такие шутки по этой самой заднице розгами пройтись не мешало бы! - поделился он своими мыслями.
   - За что? - испугался Коля, пятясь к выходу.
   - За оскорбление экипажа! - поддержал механика капитан.
   - Здорово по-вашему получается! Значит, кто показывал, того выпороть, а кто смотрел, тому - ничего?! - закипая от несправедливости, взревел Коля.
   - Интересно у тебя получается, Колян! - удивился Кузьмич, - К примеру, ты задом своим светишь, а, допустим, Сане за это отвечать?!
   - Конечно! - продолжал спор борец за справедливость.
   - Да чем же Саня в этом случае виноват?! - поражаясь Колиной логике, начинал выходить из себя толстяк.
   - Как чем?! А я чем?! - возмущался несправедливости Коля, как всегда в таких случаях, теряя всякую способность понятно выражать свои мысли.
   Чувствуя в нарастающем споре какую-то нестыковку, Леонид Павлович остановил спорщиков. Он медленно обвёл взглядом собравшихся и спокойно произнёс:
   - По-моему, мы все говорим о разных вещах. Хочу внести ясность. Мы с Кузьмичём возмущены поведением экипажа "Акулы", откуда нам была показана омерзительная задница. Теперь хочется узнать поподробнее: чему так радовались Степан с Саней, за что, со слов Николая, надо им врезать, и почему виноват не тот, кто показывал своё дупло, а тот, кто на него смотрел?!
   Пока капитан, голос которого становился всё строже и строже, медленно задавал свои вопросы, быстро оценивший последствия своей шутки и последующие в скором времени вытекающие из этого репрессии, Саня, уверенный, что в недалёком будущем в его сторону полетят громы и молнии, предпочёл незаметно покинуть рубку.
   Оставшиеся же в служебном помещении члены экипажа довольно быстро разобрались с поставленными капитаном вопросами, после чего виновные понесли суровое наказание, искупая свою вину на исправительных работах по большей части в жарком машинном отделении, что давало Леониду Павловичу небольшую надежду на, пусть и не продолжительную, но спокойную жизнь.
  
   31. Как Саня автобус угонял.
  
   Ожидания капитана оправдались. После справедливого возмездия за, так сказать, "издевательство над человеком" последовало временное затишье. Размеренная жизнь на, снующим туда - сюда по реке, буксире прерывалась разве что изредка случавшемся грохоте на камбузе, где огромных размеров кок, в очередной раз, не рассчитав соотношения своих габаритов с кубатурой помещения, сшибал всё на своём пути.
  
   Кузьмич, блаженно вытянув ноги, смачно отхлёбывал крепкий чаёк, развалившись после вахты на диване в кают-компании. Ввалившийся в то же помещение Михаил, не ожидая присутствия там ещё кого-либо, не рассчитал траектории своего движения и своими безразмерными копытами с полного хода задел ноги механика.
   - Охренел, что ли?! - завопил тот, выплёскивая на себя добрую половину содержимого кружки и, согласно закону сохранения энергии, как лист фанеры, улетая с дивана, благодаря полученному от Миши ускорения.
   - Ой! - только и смог найти, что сказать, выдохнул гигант.
   - Ой, не ой, а перед танком не стой! - прикалываясь над увиденным, брякнул тут же, маячивший за Мишкиной широкой спиной, Саня, но узрев наливающиеся кровью глаза механика, решительно блестевшие из-за дивана в его сторону, решил побыстрее покинуть своё укрытие и исчезнуть в лабиринте коридоров.
   - Кузьмич! Извини! - пробасил великан, извлекая толстяка с места его посадки и усаживая на прежнее место.
   - Извини, извини! - бурчал тот, стряхивая с себя остатки чая, - Носишься тут, как бульдозер по бездорожью! Лучше под асфальтоукладчик попасть, чем под твои костыли!
   - Ну ладно, Кузьмич! Сейчас я тебе нового чайку принесу. Не обижайся! - гундосил Михаил.
   Пока механик пытался привести рубашку в божеский вид, Миша уже сгонял за новой порцией напитка и, подавая его Кузьмичу, предпринял попытку перевести разговор на другую тему.
   - Кузьмич, а Санька в армию чего не забирают? Может, больной какой?
   - Ага, точно подмечено, больной! - отозвался Механик, - Причём больной на всю голову!
   Мишка вопросительно уставился на Кузьмича, ожидая пояснений.
   - Судимость у него имеется!
   - Это как?! За что?! - изумился корабельный повар.
   - За угон автотранспортного средства!
   - За это же срок дают!
   - Так ему и дали! Только условно!
   Глядя на то, как у кока от удивления глаза начали выползать из орбит, Кузьмич поспешил поведать Мишке всю историю от начала до конца:
   - Ты сам знаешь, что у нашего кулугура не всё как у нормальных людей. Без клоунады у него ни одно затеянное дело не обходится.
   Вот и тогда у него всё как всегда вышло. Где-то года три назад, мы тогда ещё на старом буксире в затоне на ремонте стояли, наш Саня, отпросившись прогуляться у Палыча, торчал на автобусной остановке. Остановка конечная, в кольце автобус стоит. Стой себе спокойно, да стой! Так ведь нет! У Сани свербить начинает, если что-то идёт не правильно. Вот и тогда, люди на остановке битый час простояли, а автобус с места не двигается. Ну, как водится, возмущения начались, бабки шумят, мужики ругаются, на работу ведь опаздывают!
   Вот тут-то нашему Сане вожжа под хвост и попала. Знамение ему от долгого ожидания привиделось, после которого он и пробрался в автобус незаметно.
   Сел за руль, завёл и поехал.
   Нормальный угонщик дал бы по газам и рванул, куда ему нужно, но ведь наш придурок любое дело в цирк превратить норовит!
   Так что автобус ровнёхонько по маршруту потопал, да ещё со всеми остановками, соблюдая все правила дорожного движения! Мало того, водитель на нём весёлый, вежливый такой рулит, даже остановки все объявляет, чего отродясь в нашем транспорте не было.
   Пассажирам такое поведение водилы ещё больше нервы взвинтило. На остановках проторчали, теперь, как кильки в банке в духоте давятся, а тот чуть ли не анекдоты пассажирам рассказывает.
   А тут ещё с задних мест мужик какой-то срывается и сквозь толпу на переднюю площадку пробираться вздумал. Баушки ещё в кольце его храпящим на заднем сидении заметили, но значения не придали и будить не стали. Мало ли пьянчужка какой в тепле прикимарил. Круга три сделает, проспится и пойдёт восвояси.
   Короче, чудак этот, как лось сквозь давку ломится, да ещё орёт благим матом, абсолютно на замечания окружающих не реагируя. Ну, тут его мужская половина пассажиров немного и успокоила. Культурно так объяснила, чтобы тот успокоился, по ногам не ходил и пуговиц у соседей не отрывал. Наука та хоть и была краткой, но следы обучения у буяна на, и без того, мягко говоря, нефотогеничной физиономии оставила, после чего дядька явно впал в маразм и понёс совсем уж несусветные глупости.
   Он рьяно, но сбивчиво, начал объяснять окружающим, будто он является водителем данного технического средства, и ему срочно надо посетить кабину угнанного кем-то автобуса. Видя, что его увещевания не достигают желаемых результатов, мужик предпринял новые попытки прорваться сквозь плотную людскую массу, за что в полной мере познал гнев пролетариата, а за одно и ощутил его карающую руку. В последствии дебошир был ссажен на ближайшей остановке, где и попал благодаря своему непрезентабельному виду и краткому описанию его поведения в общественном транспорте, сошедших тут же, бабулек, пасущимся без дела милиционерам.
   Те, в свою очередь, доставив дебошира в участок, долго выслушивали его невероятные претензии к пассажирам вообще и к пассажирам уехавшего без шофёра его автобуса в частности. Милиционеры из сбивчивого нервного рассказа, сопровождаемого бешенной жестикуляцией и "словами для связки слов в предложении", человека, видок которого говорил сам за себя, не поняли ничего. Поэтому они просто, не забивая себе голову, попросили у мужика документы. После этой просьбы дядька побледнел и, немного помолчав, с новой силой бросился в объяснения про угнанный автобус, только на этот раз, приплетая к этой душещипательной истории ещё и оставшуюся в кабине фуфайку, в кармане которой имелись все документы и мужика, и уехавшего без него автобуса.
   Поскольку, поведение неадекватно ведущего себя задержанного капитально припахивало полнейшим идиотизмом, представителям блюдящего за порядком органа власти ничего не пришло в голову лучшего, чем передать своего клиента в руки эскулапов, специализирующихся именно на таких проблемах. В общем, через небольшой промежуток времени, клиент уже пребывал, практически в нирване, валяясь в смирительной рубашке на больничной койке, как бревно, получив внушительную дозу успокоительного, в то время, как его автобус, ведомый нашим балбесом,
   совершал обычный рейс по своему маршруту.
   Короче говоря, пока суть да дело, разобрались только тогда, когда машина прибыла на то самое место, откуда её угнал Саня, сделав полноценный круг, никем и нигде не остановленный.
   Уж не знаю, как его только вычислили, только к вечеру на пароход явился наш участковый Вован с какими-то ментами и увёл Санька к себе в отделение.
   Потом суд был, на котором едва сдерживая смех от рассматриваемого дела, судья никак не мог решить сколько и за что вкатить этому клоуну, за которого даже руководство автопарка вступилось. Автобус в исправном состоянии остался, никуда с маршрута не свернул, выручка вся в кассе до копеечки. Так Сане и впаяли пятак условно.
  
   - Дела-а! - протянул Миша, прослушав рассказ Кузьмича до конца, - По большому счёту, Санёк легко отделался за свою шуточку!
   - Конечно, легко! Только не в коня корм! Как был дурак, так и остался! - буркнул механик, отхлёбывая чай из принесённой коком кружки, - А чего это Палычу стоило?! Сколько он всевозможных порогов пооббивал! Сколько в конторе ему за его матроса перепало! А этому чудиле всё, как с гуся вода! Так по жизни и валит под девизом: "Ни дня без приключений"!
   Разошедшийся Кузьмич долго ещё бубнил себе под нос неизвестно кому адресованные нравоучения. Чувствуя, что кроме натаций больше ничего от механика не услышать, Мишка незаметно, на сколько это было возможно с его объёмами, исчез на камбузе, переваривая услышанную историю.
  
   Буксир, мерно гудя дизелями, тащил очередной плот вниз по реке, а его экипаж, как всегда, размеренно занимался своими повседневными, привычными делами.
  
   32. Прибытие старых знакомых.
  
   Первые жёлтые листья уже сыпались с близлежащих деревьев в реку, а наступившие противные моросящие дожди всё чаще одерживали верх над весёлыми лучами ещё тёплого осеннего солнца.
   Благополучно доведя ещё один плот до места назначения, "Кит" уже несколько дней пыхтел, поднимаясь вверх по течению. Впереди замаячил родной затон.
   - "Кит" - караванке! - ожила судовая рация знакомым надтреснутым голосом.
   - Я вас аллоу! - узнав деда Филиппа, вальяжно ответил, стоящий на вахте Стёпка.
   - Я те дам "хамло", хулиганьё малолетнее! - тут же вспылил старый шкипер, признав в эфире "китайского" штурмана, - Сворачивай в затон! Дело для вас есть!
   - Какое дело, Аркадич? - выхватив у Стёпки трубку, спокойно спросил Кузьмич, поднявшийся на смену вахт, - Наше дело плоты таскать!
   - Подождут ваши плоты. Для вас пароходство спецзадание припасло! До утра здесь постоите, а там приказ получите. К тому же, ждут вас тут! - продолжал обиженно бурчать старик.
   - Кому это мы понадобились? И что это за спецзадание?
   - Подойдёте, увидите! Только давай, сразу к дебаркадеру подваливай, а то из-за ваших гостей тут всё вверх дном стоит! - уже не на шутку злился дед.
   Кузьмич, сменивший Стёпку, уже стоял за штурвалом. Переведя удивлённый взгляд на парня, он, гадая вслух, произнёс:
   - Кого ж там чёрт принёс! Может, к Палычу Гриня приехал? Он, вроде, тут недавно заикался, что сынуля в отпуск приезжает и на рейс прокатиться сядет.
   - Тебя послушать, Гриня - страшный циклоп какой-то! Явился и в затоне полный дипалам учинил! - поднявшись на вахту, вклинился в разговор Саня, слышавший последнюю фразу механика.
   - Гриня, может, и не циклоп, а вот наш "друг" и "всеобщий любимец", которого он с собой постоянно таскает, любому циклопу сто очков вперёд даст! - упрямо гнул свою линию Кузьмич.
   - А, может, это Любаша в гости к Сане приехала! - выдал свою версию Стёпка.
   - Ага! - обрадовался возможности подцепить своего матроса толстяк, - Как в сказке, лягушонка в коробчёнке приехала!!!
   На такое предположение друзей Саня скорчил обиженную гримасу.
   - Ну, вы ваще! Вы просто, ну... ну...
   Пока пацан думал, кем назвать своих обидчиков, Стёпка бросился уточнять своё предположение:
   - Я не это хотел сказать! Я про то, что Любка тоже не без сопровождающего заявится! Её ведь Палыч тоже в отпуске прокатиться звал!
   - Фантомас!!! - грустно выдохнул Кузьмич. И, немного помолчав, пугаясь своих же предположений, обречённо добавил, - А если оба - два!!!
   - Кузьмич! Ты сейчас что имеешь ввиду? - читая мысли колобка на его побледневшем лице, спросил, решивший удостовериться в своих догадках Стёпка.
   - А вот, что имею, то и введу! - взорвался механик, - Вернее, нам введут по самое нехочу эти две рыжие бестии!
   В рубке воцарилось молчание. Присутствующие абсолютно точно поняли, куда гнул Кузьмич.
   На мостике показался проснувшийся Леонид Павлович.
   - Чего это у вас такие морды тухлые?! - вместо приветствия буркнул капитан.
   - Можно подумать, у него морда зацветёт и запахнет, когда узнает, что нас ждёт в ближайшем будущем! - в таком же тоне ответил шефу механик.
   - Опять что ли чего случилось? - встревожился капитан, окончательно просыпаясь.
   - Пока нет, но скоро, по всей вероятности, должно! - с фатальной обречённостью в голосе произнёс Кузьмич, - Похоже, все приглашённые прокатиться решили воспользоваться твоим гостепреимством одновременно. И по голосу деда Филиппа, явно прослушивается, что приехали они не одни!
   - Во, чёрт! Такое дело я не учёл! - почёсывая в затылке, сказал Леонид Павлович, въезжая в повествование толстяка, и тут же, на ходу пытаясь разрулить ситуацию, добавил, - Ладно, ничего страшного! В крайнем случае, Гриню с Федором дома с матерью оставлю.
   Самые грустные предположения механика подтвердились, когда "Кит" подваливал к старенькой пристанюхе. Нарисовавшаяся картина очень удручила одних, и в той же степени развеселила других "китайцев", наблюдавших из рубки за происходящим на дебаркадере.
   На носу пристани ожидали подход парохода Григорий с Фёдором, похожим на рыжую кучу, на корме стояли маленькая Любаша с облизывающимся Фантиком, а на крыше того же плавсредства толпилось несколько человек из береговых, возглавляемых лично дедом Филиппом.
   - Ты чего это, дед, детство вспомнил?! - крикнул в сторону дебаркадера неугомонный Саня, - Пора бы завязывать с крышами то! Ишь, баловник какой!
   - Вот я тебе покажу крыши! - заорал в ответ Филипп Аркадьевич, размахивая поднятыми над головой кулаками, - Я те покажу! Вот только доберусь до тебя, охламон египетский!
   - Почему египетский? - размышляя вслух, буркнул после услышанной перебранки себе под нос, Кузьмич, - Наши охламоны слаще что ли?
   А в это время перебранка между Санькой и дедом Филиппом шла полным ходом. Парень весело подтрунивал над стариком, а тот, в свою очередь, выражал величайшее недовольство зоопарком, разведённым на "Ките". Особенно шкипер был недоволен обезьянником, разведение которого, по его словам, Леониду Павловичу удалось на корабле с особым успехом. Из пышных фраз деда конкретно следовало, что самым ярким представителем приматов, пригретых капитаном на буксире, являлся отнюдь не Фёдор, мирно наблюдавший за перепалкой "братьев своих старших", а именно та обезьяна, которая сейчас кривляется на капитанском мостике.
   Под аккомпанемент дребезжащего голоса не на шутку разошедшегося шкипера, "Кит" ошвартовался к дебаркадеру, и произошло "воссоединение" зоопарка, как констатировал с крыши дед Филипп.
   Перебравшихся на пароход Гришку и Любашу с их воспитанниками аборигены буксира встретили с особой теплотой и радостью. Пока люди обнимались и радовались встрече, Фёдор и Фантик пялились друг на друга, не зная, как им себя вести в данной ситуации.
   Фантомас, грациозно восседая у ног хозяйки, как и полагается близкому родственнику царя зверей, сдержанно проявлял своё любопытство, как бы с высока, гордо поглядывая на рыжее лохматое чудовище, облачённое, как всегда, в матросскую форму. Он уже видел подобные образины у них с Любашей в цирке. Те уроды постоянно пытались дёрнуть, шагающего мимо их клеток, Фантика за кисточки на ушах и его маленький хвостик. И когда им это удавалось, начинали издевательски веселиться, не стесняясь своих кривозубых улыбок. А ещё они при виде Фантомаса постоянно корчили ему и без того свои безобразные рожи и показывали языки. Так что у Любашиного подопечного за недолгую работу в цирке о приматах сложилось определённое, далеко не самое тёплое впечатление.
   В свою очередь, орангутанг, никогда не отличавшийся царским величием, с неподдельным интересом, но всё же, на всякий случай, с почтенного расстояния изучал огромную кошку. Он давно уже знал, что на свете кроме обезьян есть ещё и коты, имеющие весьма скверный характер, которые водились у них с Гриней на пароходе, но те были гораздо меньше этого. К тому же, они постоянно из-под тишка издевались над Фёдором, а когда тот, в свою очередь, пытался вершить над ними справедливое возмездие, поднимали такой душераздирающий визг, что сбегалась вся корабельная команда. Естественно, в глазах моряков Фёдор представал живодёрствующим монстром, а хитрые кошки - невинными жертвами. По этой самой причине орангутангу, мягко говоря, семейство кошачьих нравилось не очень!
   - Федя! Феденька! Дружочек! - припеваюче заголосил Кузьмич, после того, как схлынула первая волна радости от встречи, - Это ты что же, меня, своего друга на эту драную кошку променял?!
   - Какая же она драная?! - вступился за Фантика Саня, за что был благодарно облизан Любашиным воспитанником, - К тому же, общения с тобой ему, наверное, никогда не забыть!
   - Это ты к чему клонишь? - насторожился толстяк.
   - Да к тому! Как он с тобой похмельем маялся, забыл?
   - Этим Федю не испугать, - подал голос Григорий, - Он теперь большой стал, ему просто водки не хватает, чтобы до сшибу натрескаться!
   - С этим хватит!!! - буркнул Леонид Павлович. - У меня до сих пор перед глазами весёлые картинки стоят, как они куролесили, когда прошлые разы общались.
   - Вот, Палыч, любишь ты людям настроение испортить! - попытался изобразить обиду механик, утопая в объятиях Феденьки, - Нет бы праздник за встречу организовать, ведь всё равно до утра мы совершенно свободны!
   - Организаторов и без меня здесь хватает! - парировал капитан.
   - Палыч! Без твоего согласия, ну никак! - пытаясь изобразить полную покорность, пропел Саня.
   - Ой, ой, ой! - передразнил его шеф, - Ну, прямо, ангелы вокруг!
   - Ну, значит, мы полетели? - тут же перешёл в атаку Саня.
   - Куда? - не понял капитан.
   - Палыч! Ну, куда ещё наши ангелы полететь могут?! - с сарказмом в голосе выпалил Кузьмич, опережая с ответом раскрывшего рот Саню, - В магазин, конечно!
   - Чёрт с вами! - делая вид, что сдался, сказал Леонид Павлович, но тут же строго добавил, - Но, чтоб до вечера: ни-ни!
   - Палыч, обижаешь! - ответил за всех расплывшийся в улыбке Кузьмич.
   - Ну, вот и хорошо, - более мягко подытожил капитан, - Короче, Гриня с Фёдором размещаются у меня, Любашу с Фантиком в запасную каюту.
   Только тут Леонид Павлович заметил, что звери, сидящие рядом со своими хозяевами смотрят друг на друга с неподдельным интересом, при этом особой любви в их глазах явно не просматривалось!
   - Похоже, между ними взаимопонимания не предвидится, - озабоченно изрёк капитан, обращаясь к стоящему тут же сыну, - Если киска с обезьянкой общий язык не найдут тебе, Гринь, придётся дома у матери остаться.
   - Да я, бать, про это дело уже сразу так же решил, - совершенно не обижаясь, ответил отцу моряк, - Если у них хоть намёк на конфликт возникнет, вместе им на одних квадратных метрах делать нечего.
   - Ой, да что вы, Леонид Павлович! - вступила в разговор родственников стоявшая неподалёку Любаша, невольно слышавшая данный диалог, - Вы же знаете Фантика. Он очень тихий и ни на какие конфликты даже в цирке не шёл. А уж там то зверья хватает!
   - Да Фантик может и не пойдёт на конфликт, про это я знаю, - почёсывая в затылке, пробубнил капитан буксира, - только я и Федю знаю неплохо. Этот гусь не то что на конфликт пойти, такую войну спровоцировать может, что мама не горюй!
   Пока Леонид Павлович высказывался про возможности четвероногих, а так же четвероруких гостей, те, в свою очередь, уловив, что речь идёт именно о них, тут же начали стараться показать себя с самой лучшей стороны.
   Кот, громко мурлыча, стал тереться о ноги Любаши. Но, подумав, наверное, что главный здесь, всё-таки, капитан, переключился со своими любезностями на него.
   Примат тоже, как известно, был не из простачков. Видя, что этот, с кисточками на ушах, успешно хватает очки в свою пользу практически без меры, Фёдор попытался также, как и Фантик потереться о брюки Палыча, но чуть не свалив его с ног, решил просто утопить его в своих объятиях.
   - Вот чертяки! - пытаясь отбиться от подлизывающихся к нему братьев наших меньших, засмеялся капитан, - Как чувствуют, что про них разговор завели!
   После продолжительных попыток, Леониду Павловичу всё же удалось улизнуть от нежностей подлизывавшихся к нему зверюшек, и , пресекая новые поползновения с их стороны выказать ему свою любовь и преданность, поспешил добавить:
   - Ладно! Обживайтесь пока! До утра время есть, посмотрим на их поведение, а там решим, кого на берег списать! - шутливо бросил шеф, легко перепрыгивая через фальшборт на пристань, - Кузьмич, ты главный по празднику. Я - в контору!
   Отчеканив распоряжения, Леонид Павлович спрыгнул на дебаркадер и исчез на территории затона.
   - Ну, что, гаврики?! - обвёл глазами присутствующих Кузьмич, - Праздник души объявляется открытым!
   - Ура-а-а!!! - вторя настроению зачинщика предстоящего торжества, во всё горло заорали Саня и Стёпка, - Слава великому организатору!
   - Об этом потом! - нарочито серьёзно оборвал ликование парней колобок, подняв пухлую руку вверх.
   - Узнаю родной дурдом! - вздохнула Любаша, с улыбкой глядя на всё происходящее.
   Тут в открытом окне дебаркадера показалось уже успокоившееся лицо деда Филиппа, покинувшего крышу сразу же после того, как пристань покинули представители животного мира.
   - Любка! Ты, наверное, в отпуск к этим охламонам приехала? - ехидно спросил дел, хитро прищурив один глаз.
   - Да, Филипп Аркадич, вот с Фантиком перед новым сезоном отдохнуть хотим! - учтиво ответила девчонка.
   - Ума у тебя нет, Люба! Кто ж так отдыхать ездит! - уже нравоучительно кричал из окна старик, - Получается, что ты из одного цирка в другой приехала! Получается - те же гастроли!
   - Да ну вас, Филипп Аркадич!- махнула рукой Любаша, - Я то думала, вы чего серьёзно спрашиваете, а вы!
   - А я и есть серьёзно! - заржал дед Филипп, - Намучаешься ты с этими циркачами! У них ведь, сама знаешь, ни дня без приключений!
   Игривый словесный понос деда прервал Кузьмич. Уперев руки в свои круглые бока, он начал отдавать распоряжения по приготовлению к празднеству "Великого праздника души".
   - Итак, слушай мою команду! - важно сказал механик, - Стёпа! расквартируй пассажиров! Коля и Толя дуют в магазин! Миша! Ты с ними. Втроём вы точно продуктов больше, чем на тракторе припрёте! Любаша! На тебе праздничный обед! Как освоишь жилплощадь, двигай на камбуз. Небось уж забыла, как кастрюли на плиту ставить!?
   - С вами забудешь! Разве ж вы дадите! - с напускной обидой ответила девчонка.
   - А я? - подал голос, оставшийся не у дел Саня.
   - А ты будешь следить за братьями нашими меньшими, пока Люба с Гриней новую жилплощадь осваивают! - тоном, не терпящим препирательств, командовал колобок.
   - Может, лучше мы со Стёпкой в магазин сходим? - попытался оспорить приказания старшего товарища Саня, но, поймав на себе взгляд механика, тут же выпалил, - Ну, нет, так нет! Чего орать то!
   Весь остаток дня прошёл у экипажа буксира и их гостей в трудах и заботах по приготовлению грядущего веселья.
   Степка с Григорием пытались превратить кают-компанию в банкетный зал, передвигая с места на место нехитрую мебель. Любаша пыхтела на камбузе, где спустя некоторое время к ней в помощь присоединились вышеупомянутые передвигальщики судовой утвари.
   Тяжелее всего приходилось Сане, приглядывавшему за Федей и Фантиком, которые, по мнению парня, уже успели подружиться, и теперь носились по судовым коридорам, сшибая всех и всё на своём пути. Звери же, находясь под впечатлением заранее сложившихся друг о друге образов, старались в открытый конфликт не вступать, но от желания задеть своего оппонента из-под тишка удержаться всё же не могли. Глядя на них, можно было подумать, что звери весело и беззаботно играют в догонялки, но на самом деле, каждый из них, стараясь не привлекать лишнего внимания, чтобы самому не получить взбучку от своих воспитателей за непристойное поведение, пытался тихо отомстить за свои былые обиды, полученные ранее от родственников своего противника.
   Как ни старался Саня, он никак не успевал восстанавливать порядок, нарушенный рыжим клубком из рыси и обезьяны. Наконец, отчаявшись угнаться за зверьём, Саня ввалился в кают-компанию и рухнул на диван.
   - Всё, больше не могу! - выдавил он из себя и развалился на мягком ложе.
   - Ничего, Санёк! Не расслабляйся! - приободрил пацана проходящий мимо Кузьмич, - Лет через тридцать из тебя выйдет настоящий укротитель!
   - Что будет через тридцать лет - не знаю, но вот ещё тридцать минут такой жизни, и на судне будет на одного матроса меньше! - пыхтел запыхавшийся Саня, пытаясь принять вертикальное положение.
   - Да, Саня! Видать, рождённый клоуном, укротителем быть не может! - продолжал издеваться над парнем Кузьмич.
   -А ты сам попробуй! - простонал Санёк, - Они, как сговорились, чтобы меня извести!
   - А чего пробовать то? - спокойно парировал механик, - У меня они вмиг тихие станут! А ты иди-ка на камбуз Любке помоги, заодно хоть поболтаете с ней. А то носишься по коридорам, как дурак! Укротитель хренов!
   Не дожидаясь ответа, Кузьмич выкатился в коридор и, позвав к себе Фёдора и Фантомаса, исчез с ними у себя в каюте. Через мгновение на судне наступила тишина.
   - Ни фига себе! - констатировал сей факт Саня, - Он их там, часом, не грохнул?!
   - Точнее, замочил! - смеясь, откликнулся с камбуза на вопрос матроса Гриня, оторвавшись от поставленной ему Любашей задачи, - Я ему пиво немерено припёр, так что, похоже, у Кузьмича в каюте возник клуб по интересам!
   - Так то и я бы смог! - обиженно засопел Санька.
   - Погоди, - вставил своё слово Стёпка, - твоё время ещё не пришло! Дождись вечера, и всё будет правильно!
   Кают-компанию огласил дружный смех, после чего Саня нехотя встал и присоединился к уже имеющимся в распоряжении Любаши подсобным рабочим.
  
   33. Новый "Т-34" и новый привод в милицию.
  
   К вечеру все приготовления были закончены, и в кают-компании ненавязчиво повис запах праздника, отдающего ещё не уничтоженным спиртным и салатом "оливье".
   Пришёл с берега Леонид Павлович.
   - Ну, что, всё готово? - задал он вопрос на ходу, исчезая с бумагами в своей каюте, - Если всё, то давайте к столу!
   Все имевшиеся в наличии "китайцы" и их гости начали рассаживаться за накрытым столом.
   - Палыч, у нас ещё не все собрались! - крикнул Кузьмич капитану, жадно оглядывая, ломившийся от всяких яств, стол.
   - Как это? - удивился появившийся в дверях Леонид Павлович.
   - А вот так это! - передразнил шефа толстяк, - Сразу после тебя упороли за колпитом, и до сих пор нет!
   Без особого труда выяснилось, что среди присутствующих отсутствовала довольно весомая, в прямом и переносном смысле слова, группа в составе "трёх богатырей" и кота с обезьяной. Где находились последние, догадывались практически все. Алкоголь в больших количествах сделал своё дело, уравняв и примирив между собой давно уже пьющую обезьяну и практически трезвенника Фантика. Теперь уже неразлучными друзьями они мирно почивали в каюте механика, лёжа на его кровати крепко обнявшись, как два старых собутыльника. А вот где до сих пор блондят гиганты, оставалось загадкой.
   Присутствующие начинали теряться в догадках, построенных на общем волнении за своих товарищей. Предположение, что те попали в неприятную историю и были избиты, отмели сразу, как абсолютно ненаучную фантастику. Догадка о том, что парни купили продуктов больше, чем смогли унести, тоже не выдерживала никакой критики. Весь магазин вместе с его содержимым, включая туда и худеньких девчонок - продавщиц, весил меньше общей грузоподъёмности "китайских" великанов.
   - Ну, куда они могли подеваться?! - всё больше волновался капитан, - Ну, ладно, я понимаю, если бы с ними были Стёпка с Саней! Эти заведут, куда хочешь!
   - А чо, сразу мы то?! - возмутился Стёпка.
   - Вот и я говорю, - поддержал товарища Саня, - Просил же Кузьмича нас послать! Хоть было бы за что получать!!!
   - Да послать то дело не хитрое, - тут же откликнулся Кузьмич, - хочешь, прямо сейчас пошлю?! Уж пошлю, так пошлю!!
   - Да кто бы сомневался! - передразнил механика Санька, - Тоже мне, подзаборный академик непечатной словесности!
   - Хорош собачиться! - резко пресёк разгорающуюся баталию Леонид Павлович, но тут же улыбнулся, радуясь услышанным тяжёлым шагам, раздавшимся на палубе.
   Однако, радость его была преждевременной. Вместо ожидаемых Коли, Толи и Миши в дверях показалась знакомая до боли знакомая фигура. Капитан даже невольно зажмурился, не веря своим глазам.
   - Что-то зачастили к тебе на пароход органы, Лёня! - услышал Леонид Павлович знакомый голос деда Филиппа, маячившего за спиной местного участкового Володи, - Чегой-то на етот раз твои добры молодцы - архаровцы отчудили?!
   - Ну, давай, Вова, сыпь на мою голову пепел! - не обращая внимания на трескотню старика, обречённо произнёс Леонид Павлович, обращаясь к участковому, - Что на этот раз?
   - Леонид Павлович, - начал спокойно Вован, - ты не переживай больно то. Посидят твои герои для острастки до утра у меня в отделении, а там заберёшь их перед отходом. Протокол составлять не будем.
   - Вова! - встрял в разговор Кузьмич, наливая стакан водки и пододвигая его к участковому, - А если так сделаем: Ты нам всё рассказываешь по порядку, а мы их сейчас заберём.
   Володя почесал в затылке, залпом осушил пододвинутый к нему стакан и, крякнув, просипел:
   - Ну, можно и так. Только пусть ваши молодцы в ближайшее время у магазина не показываются.
   - Да чего они натворили то?! - внезапно сорвался на крик Леонид Павлович.
   - Да много чего! - спокойно начал излагать своё повествование мент, закусывая упавшее на дно желудка содержимое стакана, - Сначала дедушку чуть в психушку не отправили, а потом машину на постамент поставили.
   - Это какой постамент? - недоумённо переспросил Саня, перебивая рассказчика.
   - У нас что, в посёлке постаментов много? - ответил вопросом на вопрос Володя, тут же выдавая ответ, - Знамо дело какой! Тот, который под танк "Т-34" строили. Только, как известно, танка в нашу глушь не дали, а постамент до сих пор у магазина стоит.
   - Так, Вова, давай по порядку! - тоном, не предвещавшим ничего хорошего для выявленных хулиганов, пригретых на родном буксире, прошипел капитан.
   - Так я и говорю! - продолжал парень, опрокидывая второй стакан, любезно пододвинутый к нему механиком, - Шла ваша троица, по всей видимости, в магазин. Шла себе шла, никого не трогала.
   - Ну, хоть начало радует! - вставил замечание Кузьмич.
   - Погоди радоваться, - осадил колобка Вован, - Не знаю уж по какой причине, только Толя вперёд остальных к дороге подошёл, через которую к магазину переходить. А там на свою беду дед топчется. Ну, ваш добряк и решил дедуле подсобить, через дорогу его перевести. Сами знаете, дорога там мерзкая, машины туда - сюда снуют...
   - Так ведь трасса союзного значения! Единственная стоящая местная достопримечательность! - не без гордости напомнил Саня, тут же получив от Кузьмича леща средней тяжести за прерванный рассказ.
   - Так вот, - продолжал участковый, - Дедушка старенький ножонками чуть сучит, при этом всё что-то сказать пытается. Ну Толян, не долго думая, божьего одуванчика в охапку и на ту сторону дороги перенёс. Благодарности он, естественно , дожидаться не стал и в магазине исчез, куда вперёд него Мишка уже зашёл. Этот вообще, видать, свой путь сократил и дорогу в другом неположенном месте перешёл.
   - Конечно, ему то что будет! - прервал рассказчика раздавшийся из-за спины Володи дребезжащий знакомый голосок, - Это машинам надо остерегаться, когда глыба через дорогу сигает! В такого воткнуться, себе дороже. Как говориться: машина ремонту не подлежит!
   - А дед, как оказалось, на той стороне попутку в город ловил, - продолжал мент, - Естественно, пожелав Толе всего самого "хорошего", дедок с грехом пополам переполз на свою сторону дороги и опять на месте топчется. А вот теперь угадайте с трёх раз, кто из-за угла стоящего рядом дома вышел?! Правильно, Коля! Он, оказывается, от брата отстал потому, что шнурки завязывал. Когда дед увидел, как из-за дома появляется всё та же мерзкая рожа, которая его против воли на тот берег дороги утащила, его посетил столбняк. А у Коли душа то ни чуть не черствее Толиной. Разве ж он пройдёт мимо старика, которому на другую сторону перейти надо! Тем более, что дед так на него умоляюще смотрит, а попросить стесняется! Молчит, только быстро - быстро глазами хлопает. Ну, Колю просить не надо! Он ведь доброе дело запросто и без этого сделает! В итоге, дедулька опять оказался на другой стороне. На этот раз он не стал "благодарить" Колю, и поспешил перейти дорогу. На этот раз переход у него получился уже на много быстрее. Правда, рванул он через дорогу не обращая на идущие машины. А сами знаете, хоть там и переход, и скорость по посёлку ограничена, только проезжие носятся, как всегда, будто угорелые!
   - Это точно! В нашей стране плевать друг на друга - почётная обязанность каждого гражданина! - опять не удержался Саня, за что получил очередного леща, но уже более увесистого.
   - Так вот, - продолжил свой рассказ Вова, - Дед в ужасе от того, что, по всей видимости, над ним решил поглумиться чёрт путём перемещения его через транспортную артерию, метнулся через дорогу перед легковушкой. Та по тормозам! А так как скорость была непомерно высока, что, конечно, является грубейшим нарушением в том месте, машину развернуло и в кювет! В следующую секунду из машины выходят три амбала и к деду! И посыпались на бедного старика, как говориться, гнилые предъявы: " Да ты, дед попал!", "Да ты знаешь, чья это машина!". Дед и так то перепугался, что бес его донимать на старости лет за что-то начал, а тут ещё эти мордовороты о чём-то ему втолковать пытаются. Вроде бы и на русском языке говорят, а всё равно ничего не понятно. Вот и молчит старый, чем ещё больше этих уродов злит. Только на беду проезжавшей крутизны из магазина вышли ваши три богатыря с покупками. Ты всё-таки, Палыч, посылая их в магазин, сумки им поменьше давай, - отвлёкся от рассказа блюститель порядка, - Бабы жалуются, что они из магазина выносят больше, чем туда машина привозит.
   - Ты давай не отвлекайся, рассказывай, что дальше было! - прервал жалобу капитан, и добавил, бурча себе под нос, - Хотя, мог бы и не продолжать! Сам догадываюсь, чем всё это закончилось!
   - А дальше было так: из дверей магазина вывалился Илья Муромец, Добрыня Никитич и, естественно, Алёша Попович. У каждого из них в руках по две сумки, что в народе называется "мечта оккупанта", только у Илюши они раза в два больше, чем у остальных. В общем, вышли они на улицу и сразу заметили, что на божьего одуванчика какие-то слоноподобные козлы с кулаками лезут. Палыч, - опять отвлёкся от своего повествования молодой милиционер, - я, конечно, слышал слухи, что по затону ходят о безмерном чувстве справедливости у этих воинов, но уж не до такой же степени! Короче говоря, через мгновение всем высыпавшим на шум зевакам показалось, что твои добры молодцы с одного удара своими "мечтами оккупанта" вбили охамевших отморозков по пояс в землю. Это потом выяснилось, что те в кювет сползли от возложенных на их головы сумок, а по началу-то такой эффект был!!! В общем, лампочки у этих уродов стряхнулись на долго.
   Только у деда вместо радости на лице такой ужас нарисовался. Видать, он итак с умом давно дружить перестал, а тут ещё стресс такой! Вот и заблажил дедуля на весь мир, когда братьев одинаковых увидал. А тут ещё из машины франт какой-то в открывшееся окно орать начал. Потом выяснилось, что это один из кремлёвских "слуг народа" куда-то спешил. Ладно, хоть сошка небольшая попалась, иначе ни пацанам вашим, ни мне мало бы не было. Да и вам бы на семечки перепало!
   Короче, начал этот деятель руками махать и удостоверением своим тыкать. А твои, Палыч, воины молча сумки свои поставили, каждый своего долбанутого в охапку сгреб, к машине отнёс и в то окно, откуда этот слуга народа ораторствовал, по очереди запихали. Потом поднатужились и машину вместе с содержимым на тот постамент вкатили. Теперь представляете, сколько вони потом было! Ваши то сумки подхватили и в путь - дорогу на пароход намылились. А депутат орёт благим матом. Своих охранников чуть растолкал. Те за вашими кинулись на свою беду. В итоге получилось следующее: охранники отдыхают в придорожной пыли, вообще ни на что не реагируя, машина на постаменте вместо "Т-34" торчит, депутат красный, как знамя в той машине вместо танкиста, а дед - божий одуванчик так сиганул с места происшествия, как он в молодости за девками отродясь не бегал!
   Пришлось твоих задержать. Шишка столичная ещё долго всех сгноить обещала, пока не въехала в ситуацию. Кранов в нашей деревне нет, значит, машину снять нечем, значит, придётся ему здесь задержаться на неопределённое время. К тому же, видно, не больно-то он хотел огласки про то, как он по дорогам правила соблюдает. Сначала-то он своих монстров пришибленных на подвиг сподвигнуть хотел. Вроде бы, если местные оборванцы легковуху на постамент затащили, то вам её оттуда снять, как два пальца об асфальт. Ну, те поднатужились, звуки разные поиздавали от напряга, у кого-то даже штаны лопнули, а толку никакого. Короче, "танкист" остыл, не знаю уж как, уговорил твоих машину на дорогу вернуть, обещав при этом найти дедушку и лично перед ним извиниться за своих уродов. Сами же "уроды" мало, что соображали от полученных уроков. Наверное, это, в первую, очередь и сказалось на возникшем у них желании напоследок поквитаться со своими обидчиками. Данное желание явно было не к месту, а по сему, завело жаждущих мести так далеко в нирвану, что вывести их оттуда, скорее всего, сможет только высококвалифицированный доктор. В общем, машина умчалась, твоих я задержал на всякий случай, чтобы руки по любому поводу не распускали, а дед исчез в неизвестном направлении.
   - Та-ак! - протянул Леонид Павлович, - Пошли в отделение, и ты сейчас же их выпустишь! Где это видано, чтобы за справедливость людей сажали?!
   - Не за справедливость, а за рукоприкладство! - парировал участковый.
   - Володь, ну, согласись, что рукоприкладство то было справедливое! - примиряя чуть было не возникший спор, выдал Стёпка, - А за справедливость то не задерживают!
   - Вова! Не будем спорить! - на редкость мирным тоном поддержал Стёпку Кузьмич, пододвигая к представителю внутренних органов ещё один стакан.
   - Да я разве против? - спокойно проговорил блюститель порядка, опрокидывая очередное подношение, - Только из рук в руки и с условием, что вы их доставите прямо на пароход.
   - Вован! Какой базар! - пропел механик поднимаясь с места, - Палыч, я мигом туда и обратно!
   С этими словами толстяк покинул кают-компанию, мягко подталкивая к выходу чуть осоловевшего поселкового участкового.
   После их ухода за столом разгорелись дебаты по поводу всего вышеизложенного Володей, и не утихали до самого прибытия на судно "виновников торжества". После же их появления по кают-компании поплыл одобрительный гомон, сменившийся на дежурное нравоучение капитана.
   А вообще, все были веселы и довольны. Довольны, что всё закончилось более или менее благополучно, что все они вместе, а веселы потому, что завтра, оставив за кормой родной затон, "Кит" снова побежит по реке, а жизнь будет продолжаться не смотря ни на что!
  
   34. Всё, как в старые добрые времена!
  
   Веселье затянулось, как всегда, за полночь. Расходиться никто не хотел, но твёрдый голос капитана положил веселью конец.
   - Всё, братцы! - скомандовал Леонид Павлович, - Завтра в рейс, так что всем надо отдохнуть. А то будете, как сонные мухи, утром ползать!
   Оспаривать правоту капитанских слов никто и не думал, поэтому вся честная компания стала расходиться по своим каютам.
   Любаша, не участвовавшая в употреблении горячительных напитков, покинула общество чуть раньше. Забрав из каюты механика своего питомца, который набузгался пива в компании Фёдора и Кузьмича, Люба удалилась в свою каюту и мирно заснула, предварительно уложив на коврик, так и не проснувшуюся пьяную киску. В её каюте тут же воцарили мир и покой, что никак нельзя было сказать про каюту Кузьмича.
   Поскольку попытки Григория забрать восвояси орангутанга не увенчались успехом, Кузьмичу ничего не оставалось, как делить своё помещение с огромной обезьяной.
   - Ну! И чего это мы тут разлеглись? - пошатываясь, выговорил толстяк.
   На его вопрос ответа не последовало и механик перешёл к более решительным действиям. Он схватил Фёдора за лохматую лапу и попытался стащить его с кровати на пол. С трудом, но всё-таки его усилия начали достигать желаемого результата. Однако, вместе с пьяным орангутангом с кровати съезжало и постельное бельё вместе с матрасом и подушкой.
   Кузьмич на мгновение задумался над происходящим, от чего прекратил попытки избавить своё ложе от бывшего собутыльника, отпустив его рыжую руку. В этот момент вестибулярный аппарат механика, изрядно подпорченный алкоголем, дал сбой, и толстяк тотчас рухнул на пол, едва успев зацепиться за свисающую с кровати простынь. Тут же, в следующий момент на Кузьмича рухнуло оптом всё, что он стаскивал с кровати. Выбраться из-под спящего Феди, укрытого сверху матрасом, одеялом, подушкой и простынёй, которая, кстати, как верёвка опутала всё воедино, было бесполезно. Поэтому, колобок принял решение разбудить Федюшу, а потом быстро занять место на кровати. Поднявшийся в каюте механика шум тут же привлёк внимание Миши и близнецов, решивших втихаря нарушить приказ капитана и на скорую руку прибраться в кают-компании.
   Заглянув туда, откуда доносился шум, парни подумали, что орангутанг начал пьяный дебош, заломав при этом механика, и все разом навалились на, мирно спящую на мягком пузе толстяка, обезьяну.
   Такого обращения со своей персоной Фёдору испытывать ещё не приходилось. Тут же сработал инстинкт самосохранения, и вмиг проснувшийся зверь, развернувшись, врезал нападающим всеми четырьмя руками. Результат был на лицо. Вернее, на лицах, чьи обладатели разлетелись по углам и с грохотом опали на пол.
   Потерпев такую неудачу, Мишка с рёвом кинулся на примата, который в свою очередь, изловчившись, пнул парня в живот и лихо выскочил за дверь. За ним, свирепея от полученного пендаля ещё больше, вылетел Миша. За ним спешили на подмогу, пытаясь вдвоём протиснуться по коридору, близнецы.
   В общем, через минуту не спал уже весь буксир за исключением, перебравшегося на койку, Кузьмича и дрыхнувшего на коврике Фантомаса. Однако, инцидент был вскоре улажен и на пароходе воцарился мир и покой.
  
   На утро у Кузьмича очень болела голова. Она заныла ещё больше, когда он вспомнил, как расточительно обошёлся с пивом, принесённым ему в подарок Гришей и припрятанным им самим на чёрный день. Вот! Чёрный день есть, а пива давно нет! С такими мыслями толстяк выплыл в коридор и засеменил в сторону гальюна.
   - Не торопись, Кузьмич, за мной будешь! - остановил его Стёпка, переминаясь с ноги на ногу.
   Кузьмич протёр заспанные глаза и увидел длинную очередь перед закрытой дверью помещения общего пользования, за которой раздавалось довольное хрюканье Фёдора.
   - Опять! Опять всё начинается, как всегда!! - застонал механик, - Ну, что за жизнь такая! Обезьяны в сортирах на унитазах восседают, дикие коты пиво трескают, а бедным людям податься некуда!
   - Как некуда, Кузьмич?! - хохотнул, пробегавший с улицы, довольный Саня,- Иди за фальшборт свешивайся!
   На лице механика вдруг промелькнуло озарение, и он мигом исчез из надстройки.
   - Куда это он так рванул? - удивился Степан, но не получив ответа, продолжил ожидание перед вожделенной дверью.
   - Что, Кузьмич! Тебя теперь даже в сортир не пускают? - хохотнул дед Филипп, глядя на то, как "китайский" механик довольный выходит из дебаркадерного клозета, - Ну, ну, ничего! Скоро вы туда всё равно дорогу забудете!
   - Это ещё почему? - не ожидая подвоха, переспросил Кузьмич.
   - Да потому, что это вам без надобности будет! Кто не ест, тот и... Ну, ты сам знаешь! В этом вам зверюшки ваши помогут!
   Кузьмич хотел было достойно ответить старому пеньку, но в это время раздался голос Леонида Павловича.
   - Кузьмич! - орал он, - Где тебя черти носят! Ехать пора!
   Механик тут же метнулся на пароход и запустил двигатели. "Кит" плавно отвалил от пристани и рванул из затона на встречу ожидавшим его приключениям.
   Жизнь на корабле опять входила в своё спокойное русло, если это можно было так сказать, потому что наличие на судне двух рыжих бестий, тайно враждующих между собой, напрочь исключало само понятие о спокойствии.
   А тут ещё утром выяснилось, что за супер задание приготовило пароходство для "Кита" и его команды.
  

35. Специальное задание.

  
   Ещё с самого утра, когда экипаж только - только начал просыпаться, уже бодрствующий дед Филипп из окна дебаркадера окликнул Леонида Павловича, потягивающегося на палубе буксира:
   - Ну, что, Лёня, готов ли ты со своим частным зоопарком, перевезти зоопарк государственный?!
   - Ты это, Филипп Аркадич, про что? - переспросил ещё сонный шеф буксира.
   - Так ведь про то самое! - кривлялся в окне старик, - Я же вам ещё вчерась говорил, что вас пароходство с плотов сняло, чтобы вы баржонку из нашего районного центра вниз по течению до соседнего областного центра отбуксировали!
   - Ну, и что? - буркнул с нарастающим недовольством Леонид Павлович, - Эка невидаль - баржу отбуксировать! Зоопарк то здесь при чём?
   - Как это при чём, Палыч!!! - оскалив в улыбке остатки зубов, пропел дед, - При барже, милай, при барже!!!
   Ничего не понимающий капитан потихоньку начал выходить из себя. К тому же масла в огонь подливала идиотская и в то же время загадочная улыбка старого шкипера.
   - Давай-ка, дед, колись конкретно, что ты там нам уготовил! И приказ на буксировку гони письменный!!!
   - Ну, ладно, ладно! - умерил своё веселье дед Филипп, видя, что "китайский" капитан распаляется не на шутку, - Чего орать то?! Баржа, как баржа. Ты с ней дней в пять управишься. К тому же, на ней сопровождающие будут.
   Слово "сопровождающие" ещё больше насторожило Леонида Павловича, и он так посмотрел на своего собеседника, что тот без утайки вывалил всё, что было ему известно.
   Тут же выяснилось, что дед ни чуть не шутил, когда произносил словосочетание " государственный зоопарк". Так же выяснилось из его объяснений, что кто-то решил переправить передвижной зоопарк из города в город водным путём. Может, так был короче путь, может, так было дешевле, только машины с клетками уже грузились на баржу - площадку.
   - Так что, Лёня, смотри! В суматохе не перепутай своих зверей с государственными! - прищурившись, снова начал подкалывать капитана дедуля.
   - А чего их путать? - не понял, куда клонит дедова шутка, в задумчивости ответил Палыч.
   - Да не, не понял ты меня! - продолжал глумиться шкипер, - За Любкиного Фантика я спокоен! Я за обезьян переживаю!
   - Почему за обезьян? У нас, вообще-то обезьяна одна!
   - Ой ли, Лёнь?!! - ещё больше расплылся в улыбке старикан, довольный, что так ловко поддел капитана, - А я вот каждый раз смотрю на твой буксир и всё время твоих приматов пересчитываю! Так вот, Лёня, не поверишь, с каждым разом их у тебя всё больше и больше!! Разводишь ты их что ли?!! А с другой стороны, если ты , к примеру, Саньку со Стёпкой аль ещё кого незаметно в какую клетку там пристроишь, я думаю, от этого только польза будет всем. И тебе спокойнее и государству прибыль! Знаешь, как на них народ попрёт?!!
   Дед Филипп заржал в полный голос, но его гоготание было не долгим.
   - Аркадич, - вкрадчиво окликнул юмориста - любителя Леонид Павлович, - а хочешь, я этим обезьянам расскажу про твои пожелания?
   Этих слов было достаточно, чтобы беззубый рот мгновенно захлопнулся, а не успевшие покинуть его смешинки заставили шкипера поперхнуться и закашляться. Старику не очень то хотелось вступать в словесную перепалку с, как он выразился, представителями частного зоопарка Леонида Павловича, от которых можно было ожидать всего, что угодно. А последнее напоминание шкиперу, что в данном зверинце помимо обезьян есть ещё и мишки, которые, если поднатужатся, могут из старенького дебаркадера сделать всё, что угодно, благо, место после вчерашних событий на постаменте опять вакантно, заставило того быстро покинуть своё местоположение, плотно при этом закрыв окно на все имеющиеся шпингалеты.
  

36. не зоопарк, а цирк какой-то!

  
   "Кит" дошлёпал до порта райцентра, где его ждала баржа с зоопарком и, ошвартовавшись к ней, замер в ожидании предстоящего рейса.
   Пока Леонид Павлович ходил в портовскую контору оформлять документы, Стёпка с матросами обследовали крепление груза на палубе. Парни с любопытством разглядывали обитателей клеток, держась от некоторых из них на почтительном расстоянии.
   - Не было печали, да черти накачали! - бурчал Саня, обследуя крепления грузовиков, на которых стояли клетки.
   - Санёк! Хорош бубнить! - откликнулся на Санькины слова Стёпка, - Когда ещё в зоопарк попадёшь, а тут, можно сказать, с доставкой на дом, да ещё бесплатно!
   - А я зоопарки не люблю! - продолжал ворчать Санька, - Не люблю, когда зверей мучают! К тому же, что будет, если они из клеток вырвутся?!
   - Это ты, Саня, правильно вопрос поставил, - влез в разговор Кузьмич, вылезший из машинного отделения и присоединившийся к парням, - Я так думаю, что ничего хорошего от этого нам ждать не придётся! Все предыдущие общения с животным мигом покажутся, как мелкие неприятности.
   - А чё, неужто и вправду вылезти могут?! - наивно переспросил Толя, испуганно меряя взглядом огромную полосатую кошку, которая с ненавистью смотрела на него из-за решётки.
   - А ты что думал?! - начал свою песню механик, перехватив взгляд близнецов, впившихся глазами в тигра, - Такому зверю только зубами лязгнуть и от клетки ничего не останется!
   - Так что же он раньше то не лязгнул? - недоверчиво покосился на Кузьмича Коля.
   - Так ведь раньше ему это без надобности было, - продолжал глумиться над клюнувшими на его болтовню братьями, - Раньше его кормили до пуза, жратвы же на берегу - завались!
   - Чё, хочешь сказать, теперь его кормить не будут? - всё так же недоверчиво вопрошал Колян.
   - Почему не будут? Будут! Только, сколько ему жрачки взяли? А если рейс задержится? Сам знаешь, осенью и туманы, и другие погодные условия, из-за которых на якорь вставать придётся! Так что, молите Бога, чтобы рейс не затянулся!
   - Ну, а если всё-таки затянется? - опередил брата Толя с напрашивающимся самим собой вопросом.
   - Ну, если затянется, - протянул Кузьмич, почёсывая в затылке и поглядывая на раскрывших рты близнецов, - Если затянется, то... Ну, я думаю до этого не дойдёт! К тому же, на первое время у них сопровождающие имеются!
   После таких утешительных речей Коля побледнел, а Толя весь покрылся испариной.
   Видя, что Кузьмич разводит пацанов по полной схеме, Санька не мог удержаться, чтобы не включиться в данную тему.
   - Ладно, - продолжил он разговор, - На первое время - сопровождающие, а на второе?!
   - Что ты заладил?! - с деланным возмущением рыкнул механик, - На первое, на второе! Ты как тот повар, что обед из трёх блюд клиенту навяливает!!!
   - Если из трёх, - присоединился к дуракавалянию Стёпка, - То на третье тогда что?!
   - Во-первых, не что, а кто, а во-вторых, ещё совсем не решено, кто пойдёт на второе! Я думаю, такая крупная скотинка будет выбирать блюда пожирнее и побольше! - важно произнёс толстяк и, видя по лицам Коли и Толи, что его старания достигли желаемого результата, гордо удалился.
   Близнецы же, наверняка знавшие, кто в экипаже побольше и пожирнее, нехитрыми математическими вычислениями высчитали, что на второе пойдёт Миха, а им уготовлено стать третьим блюдом. Данное обстоятельство никак не входило в их ближайшие планы, поэтому оба брата, не сговариваясь, очень усердно взялись за увещевания сопровождающих передвижной зоопарк лиц на предмет подобающего кормления хищников, а так же постоянного надзора за замками на клетках. Усердие близнецов утроилось, когда в ответ на вышеизложенные увещевания один не самый трезвый блюститель зоопарка, стоя у клетки с огромным медведем, рассказал братьям старый анекдот с длиннющей бородой, в котором встретились в лесу турист и медведь. В том анекдоте на законный вопрос медведя, заданный непрошенному гостю: "Ты кто?", тот, похоже, не поздоровавшись, вызывающе хамски ответил: "Турист!", на что коренной житель тех мест корректно поправил собеседника: "Нет! Это я турист, а ты - завтрак туриста!".
   После этого смотритель клеток, икая, удалился, а Коля с Толей, восприняв услышанный анекдот в одном аспекте с пророчеством Кузьмича, продолжали рьяно наседать на зоопарковцев, отлавливаемых тут - же между клеток.
   Однако, сопровождающие зоопарк лица молча уходили к себе в вагончик, поставленный тут же на палубе возле клеток, едва выслушав пожелания близняшек. При этом, они чуть сдерживались, чтобы не послать Колю и Толю по тому направлению, куда обычно так хочется направить любого доставшего тебя идиота. И не то, чтобы смотрители зверинца были уж очень интеллигентными людьми, что мешало им указать направление движения, а также, так сказать, конечную точку намеченного маршрута, нет! От данного соблазна их останавливал внушительных размеров внешний вид парней, которые, при случае, запросто могли отправить в любую указанную сторону весь контингент сопровождения вместе с клетками и их содержимым, наверняка при этом пожелав путникам ещё что-то и от себя.
   А ещё от радикальных действий присматривающих за зверьём мужиков удерживало то обстоятельство, что к тому времени ими на грудь было принято изрядное количество разновидного спиртного. И появление перед ними двух совершенно одинаковых мордоворотов наталкивало каждого из них на мысль, что от выпитого уже подводит зрение, а это значит, что пора выдвигаться на заслуженный отдых после трудного рабочего дня.
   В связи со всем вышеизложенным, спустя пару десятков минут, на палубе баржонки не осталось ни одного сопровождающего.
   Через некоторое время все документы были оформлены, и "Кит", взяв баржу "на рога", вышел в свой очередной рейс.
  

37. Как не поделили кусок мяса повар и вегетарианец.

  
   Остаток дня прошёл на редкость спокойно. Весь экипаж занимался своими делами. Пассажиры тоже не скучали без дела. Любаша помогала Мишке на камбузе со стряпнёй, а Гриня в кают-компании смотрел телевизор с уже уставшими от вражды Фантомасом и Фёдором. В общем, жизнь на корабле на радость Леонида Павловича опять вошла в своё размеренное русло.
   Однако, радость его была на столько же не долгой, на сколько и преждевременной. Утром, когда Любаша ещё нежилась в своей кровати, досматривая один из предпоследних снов, проснувшиеся на вахту Кузьмич и Саня заметили, что с корабельной рысью произошла странная метаморфоза.
   Животное, всю свою сознательную жизнь удивлявшее окружающих своей аномальностью на предмет предпочтения вегетарианской пищи и абсолютного игнорирования мяса в любом виде, на глазах у изумлённой публики стащила с камбуза у зазевавшегося кока огромный шмат отменной вырезки, которая была рассчитана на весь экипаж на целый рейс. В следующее мгновение этот огромный кусок мяса молниеносно исчез в кошачьем чреве.
   - Фантик! Ты не заболел?! - только и смог выговорить Санька.
   - Дурак ты, Саня! Не видишь, наоборот, выздоровел! А я вас предупреждал! - нравоучительно загундосил Кузьмич, упиваясь своей пусть и запоздалой, но правотой, - Как говориться в русских пословицах: сколько рысь травой не корми, а она всё равно мясо хочет! Во-во! Смотри, как облизывается, сволочь!
   А сволочь, заглотив всё, что было им спёрто, зло посмотрел на окружающих и осторожно двинулся на выход. Только тут неповоротливый повар, собиравшийся отчекрыжить на обед небольшую часть от огромного куска телятины, вынутого по этому поводу из морозилки, заметил пропажу. Его медленно обследовавший помещение взгляд, так и не обнаруживший искомого предмета, наткнулся на выплывавший с камбуза зад потенциального воришки. В следующее мгновение Миша уже лежал на полу, подмяв под себя дико орущее от полной беспомощности животное. Но так как резкие движения в небольшом помещении великану были противопоказаны, сверху с низвергнутых полок на лежавших посыпалось всё их содержимое.
   - Опять!!! Опять всё то же самое!!! - взвыл Кузьмич, глядя сквозь развеивающуюся мучную пыль на вошкавшееся на полу огромное безобразие, из под которого голосил раздавленный кот, - Каждый год одно и то же! Звери... камбуз... погром! Ну, сколько же можно!!!
   - Миха! - с явной тревогой в голосе взывал в коку Санёк, не обращая внимания на стенания механика, - Легче с котом то! Смотри, он уже сипеть начал, сейчас из него сок пойдёт!
   - Давай, давай, Миня!!! Пусть из него не только сок, но ещё и мясо ворованное вылезет! - выразил свои пожелания Кузьмич, завершая визуальный осмотр камбуза.
   - Ага! Как из мясорубки! - передразнил своего начальника матрос, - И прокручивать не надо!
   Стихийно возникшую перепалку готовящихся на вахту "любителей животного мира" прервал сам предмет возникшей словесной перепалки. Изловчившись, большая кошка вывернулась невообразимым образом и выскользнула из на мгновенье ослабленных объятий повара.
   Дальше всё произошло по старому сценарию, повторяющемуся каждый год.
   - Даже не интересно становится! - изрёк Кузьмич, глядя на Саню и читая в его глазах те же мысли.
   - Угу, - вторил механику парень, - всё на столько предсказуемо, что не интересно даже!
   - Конечно, не интересно! Вот ты бы пошёл на один и тот же фильм три раза?
   - Ну, если бы он мне очень понравился, то... - начал было разводить демагогию Санька, но тут же оставил свою затею.
   Он просто не решился этого сделать потому, что Кузьмич крайне конкретизировал свой пример.
   - Нет! Не очень нравится!! Я бы даже сказал больше: ОЧЕНЬ НЕ НРАВИТСЯ!!!
   Выплёвывающие им вперемежку с брызжущей слюной слова сопровождались быстрым смещением цвета кожи на лице в спектр агрессивного красного оттенка. Последняя метаморфоза на морде механика вступала в полную гармонию с уже налившимися кровью глазами.
   - Ну, нет, так нет! - мирно подытожил стихийно возникший спор Санька, - Чего орать то по пустякам! Эка невидаль: животное камбуз разворошило! Что, в первый раз что ли? Чай, у нас это каждый год случается, и ничего, все живы и здоровы! Главное, спокойствие!
   Монолог дураковатого простачка, блестяще исполненный Саней, возымел успокаивающее действие на Кузьмича, после прослушивания которого, механик, смачно выругавшись, удалился на вахту, а его место заняли спустившиеся из рубки, сменившиеся с вахты, Стёпка и Коля.
   Тем временем, вырвавшийся из крепких объятий кока, Фантик в два прыжка достиг кают-компании и обосновался за тумбочкой, на которой стоял телевизор. Спустя мгновение в то же помещение влетел разъярённый Миша. Вращая дикими глазами, он, впрочем, как и все предыдущие участники ежегодных камбузных погромов, очень походил на большую пельмешку, разве только с той лишь разницей, что нынешняя пельмень была гораздо больше предыдущих. И хоть слов она изрыгала меньше своих предшественников, ни у кого не возникало даже тени сомнения, что, как гласит военный лозунг: "Враг будет разбит, победа будет за нами!", то - есть, за большой пельменью.
   - Сань! - с отчаянием в голосе обратился к другу Стёпка, осматривая вместе с Коляном знакомый до боли беспорядок, - Это то, что я думаю!?
   - Угу! - хмуро отозвался матрос.
   - Ну, и кто с кем на этот раз камбуз не поделил?
   - Медведь с кошкой!
   - Что, за медведем не уследили? - вклинился в разговор, присутствующий при диалоге друзей Коля.
   - Да за этим чудовищем следи, не следи! Сила есть, ума не надо! - в сердцах махнул рукой Санька.
   - Вырвался всё-таки из клетки?! - посерел Коля, воспринимая поступающую к нему информацию, явно не тем местом, в котором у нормальных людей имеются мозги.
   Тут же вспомнив обрисованную пьяным служащим ещё в порту отправления картину "Завтрак туриста", которая, как нельзя кстати пришлась лучшим дополнением к кровавым предреканиям механика, он лихо сиганул по коридору и с криками: "Хрен тебе, а не третье блюдо!" исчез за дверью своей каюты.
   - Идиот! - процедил Саня, проводив Колю взглядом врача психиатрической больницы, заведующего отделением для "особо одарённых" пациентов.
   - Это ты про Мишку? - переспросил друга Стёпка, продолжая осматривать развалины камбуза.
   - Ещё один одарённый! - вспылил Санёк и, закатив к потолку глаза, удалился с места происшествия в ходовую рубку, подхлёстываемый звонком громкого боя, поданным вахтенным начальником, раздражённо напоминающим о давно начавшейся вахте.
  

38. К чему может привести дружба обезьяны и кота.

  
   Тем временем в кают-компании назревала битва, обещавшая помещению тот же дизайн, что поимел камбуз некоторое время назад. Враждующие стороны уже готовились к открытому решающему поединку, как за спиной у Стёпки послышался голосок Любаши с ярко выраженными нотками тревоги:
   - А Фантик где?!
   - Ты чё, мать, глаза в каюте оставила? - отозвался Стёпка, наблюдающий за происходящим из коридора, - Вот он напротив кока зубы скалит! Слопал твой воспитанник всю нашу мясную пайку, а теперь у него выхода другого нет, как только и повара нашего сожрать! Иначе Миха его поймает и выжмет из него съеденный кусок, как он из мясорубки фарш выжимает!
   - Это как!? - автоматически задала вопрос девчонка, продолжая пялиться на ощетинившегося против Михаила хищника.
   - А вот так! - продолжал юродствовать Стёпка, - Посмотри при случае! Дивное зрелище. Если перефразировать одну древнерусскую аксиому, учитывая не просто силу, а силу нашего повара, то можно сказать так: "Сила есть, крутить не надо!".
   - Это как?! - в том же тоне повторила вопрос Любаша, не отрывая глаз от находящейся в кают-компании рыси.
   - Да вот так! - начал выходить из себя от повторяющихся "это как?!" штурман, - Крутить ему лень! Да и на хрена ему крутить, если он просто большим пальцем на мясо сверху давит, а из сетки фарш ползёт!!! Вот только не знаю, куда он Фантомасу нашему нажимать будет, и из какого места фарш ожидать надо!
   - Стёпа! - выйдя резко из своего ступора, обратилась Люба к парню, - Фарша не будет! Или, по крайней мере, будет, но не из того, из кого ты думаешь! Это не Фантик!!!
   Степан от такой новости онемел. Глупо хлопая глазами, он более или менее внятно озвучил сам собой напрашивающийся вопрос: "А кто?!!!", и,
   получив в свою очередь вполне предсказуемый и вполне исчерпывающий ответ на поставленный вопрос: "Не знаю!!!", увлекая за собой Любашу, медленно попятился вглубь коридора, как можно дальше от места противостояния "Нефантика" с озверевшим поваром.
   Однако, быстрому оставлению места событий помешало внезапное появление служителей зоопарка, хоть и источающих запах недельного перегара, но вполне адекватно воспринимающих окружающее их мироздание.
   - Где? - без лишних церемоний задал вопрос Степану один из них, по всей видимости, старший, сверкая по сторонам безумными глазами.
   Но Степан, уже освоивший такую форму блиц - диалога, не растерялся и, быстро ткнув пальцем в направлении кают-компании, твёрдо выпалил:
   - Там!!!
   Собеседники поняли друг друга, можно сказать, с полуслова, и уже через минуту мимо раскрывших рты "китайцев" обмякшая туша хищника была нежно вынесена с парохода на руках зоологов. Не успели Стёпка с Любашей закрыть рты ( про Михаила вообще говорить не приходится), как через пару минут на тех же руках, так же бережно, но уже в обратном направлении были доставлены два других тела. Одно, как две капли воды было похоже на то, что только что вынесли, а другое - на большой рыжий лохматый мешок, явно доставляющий большие неудобства грузчикам его транспортирующих.
   Опережая все напрашивающиеся вопросы по поводу происходящего, главный зоопарковец пустился в объяснения, первым делом пояснив уже трясущейся Любаше, что жертв среди зверья нет. Просто для лучшего перемещения братьев наших меньших, те были усыплены, и самое большое, что им грозит, это при пробуждении - небольшое похмелье.
   - А знаете, как мы вчерась вечером перепугались, когда в сумерках в клетке с рысью чёрта увидали?! - продолжал вещать главный по клеткам, - Сколько страху натерпелись! Все с перепугу креститься начали, а он, супостат, клетку трясти начал! Всех зверей на ноги поднял! Что тут было! Мы все разом выпивать бросили и спать подались. Да какой тут сон! Так всю ночь и продрожали от страха! Только утром с рассветом вспомнили, что чертей не бывает! Во как!
   - Как же так получилось, что ваша рысь у нас по пароходу шастала, а наши питомцы у вас в клетке очутились? - задал вполне резонный вопрос, незаметно подошедший, Леонид Павлович, по одному виду приобретённого камбузом, догадавшийся, о чём идёт речь, - А если бы не рысь, на которую, к счастью, у нас вон Михаил имеется, а если бы у вас тигр сбежал бы?!
   - Не приведи господи! - перебил капитана звериный надсмотрщик, - Только во всём произошедшем ваш орангутанг виноват! Один из наших вчера вечером видел, как ваша обезьяна ту клетку открыла и нашего кошачьего оттуда выгнала. Потом вместо него вашу рысь туда запихала.
   - А сам то он тогда как там оказался, ваш служитель не видел?! - вскипела Любаша.
   - Как не видел? Видел! - как ни в чём не бывало продолжал своё повествование рассказчик, - Когда этот гад кошек поменял, может, наша рысь, почуяв свободу, так рыкнула, может он уже до этого перепугался, только ваш шкодник быстрее молнии сам в ту же клетку запрыгнул, да ещё, видать, с перепугу и закрыться умудрился!
   - Так что же, у вас в помощниках одни идиоты работают? Он что, "зверобой" хренов, раньше обо всём этом рассказать не мог?! - закипал уже Леонид Павлович.
   - Так в том-то и дело, что не мог! - удивляясь тупости слушателей, продолжал главный по клеткам изложение, как ему казалось, самих собой разумеющихся фактов, - Как вы изволили выразиться, наш хренов зверобой пережил такое..! Началось для него всё с того, что он, справлял в нашем клозете большую нужду. Сами знаете, наш клозет! Одноместная будка наспех сколоченная на кринолине и выдвинутая прорезанной дырой в полу над водой. Те ещё удобства!
   Так вот, сидя в этом ящике, Дмитрий, так парня зовут, в сердцах клял свою работу и проклинал всех зверей на свете, закончив свои стенания фразой: "Чтобы их всех чёрт забрал!". Но, так как при посещении нашего вышеупомянутого заведения дверь закрывать не рекомендуется исключительно ради того, чтобы потом выйти оттуда живым, а главное - здоровым, наш работник параллельно своему обращению к потусторонним силам через открытую дверь наблюдал за вечерней гнетущей тишиной на палубе. Однако, дальнейшие события, последовавшие сразу же после его обращения к дьяволу, его крайне шокировали, что и привело к временной потери речи. Во- первых, откуда ни возьмись, прямо в проёме открытой двери практически ниоткуда возник огромный лохматый монстр с рысью под мышкой. Вот, что вы сами могли бы на его месте подумать?! Лично я подумал бы что просьбы начали исполняться! Во- вторых, этот монстр задним ходом двинулся в клозет, и своей филейной частью начал пристраиваться бедолаге на голову. К тому же, надвигающийся объект источал при этом направленной струёй такое амбре, сопровождаемое вырывающимися оттуда же громогласными звуками, что если бы дверь перед появлением представителя преисподней была бы закрыта, то воздух в замкнутом пространстве представился бы озоном, витающим над благоухающей клумбой, в сравнении с тем, что навеяло анти небесное создание.
   Кстати, это ещё больше укрепило в отравленном непомерными возлияниями мозгу уверенность, что обращения к лукавому достигли цели.
   К тому же приседающее чудище, по всей видимости, было не очень озабочено аккуратностью, поэтому до того момента, как чёртова пятая точка приземлилась на бедную голову нашего приятеля, из неё, помимо газов, сопровождавшихся почти ураганным ветром, хлынула масса, равносильная селевым потокам, стирающим с лица земли целые посёлки.
   - Так вот почему я Фёдора у гальюна давно не видел, - задумчиво пробормотал Леонид Павлович, - говнюк облюбовал чужой сортир, где, по его мнению, можно гадить как придётся!
   - Дальнейшее, - продолжал сказитель, не обращая внимания на капитанские мысли в слух, - наш страдалец помнит смутно, так как всё происходящее протекало перед его покрытыми, в прямом и переносном смысле, паволокой глазами гораздо быстрее, чем могли воспринять его убитые произошедшим мозги. Сначала, лохматая задница, продолжая рычать и извергать сами знаете что, достигла препятствия, сидевшее на её пути. Это повлекло за собой, прямо скажем, не очень приятные последствия. Уподобленная огромному прессу, чёртова рыжая задница вдавила онемевшего от испуга Дмитрия в очко по самое "не хочу", а сама, видимо от неожиданности, исполнив на последок "арию испуганного медведя", быстро переместилась из сортира в район расставленного на палубе зоопарка. Далее, как я уже говорил, открыв клетку с нашей рысью и выгнав её оттуда, ваша обезьяна сама забралась туда, прихватив и вашего кота!
   - Димку то мы только утром из очка выковыряли! - сердобольно сообщил второй зоопарковец после того, как затих его начальник, - Прикиньте! Всем в сортир надо по утру было, а очко забито чем-то большим и вонючим! Только потом мы в этой затычке Димона признали! Да, отмываться ему теперь до самого конца путешествия!
   - Ну, ладно! - примирительно изрёк Леонид Павлович, чувствуя во всём случившимся часть вины своих подчинённых, гостей и их, так сказать, домашних животных, - Может, небольшая простава с нашей стороны сумеет как-то сгладить все неудобства, доставленные этой ночью?
   - Нет, нет, капитан! Что ты! - замахали руками сопровождающие зверинец, - Мы ведь теперь не пьём! У нас теперь сухой закон!
   С этими словами они быстро удалились, дабы не искушать себя предложением Леонида Павловича.
  

39. Миша, Мишенька, медведь...

  
   Всё бы, конечно, на этом и завершилось, если бы не перепуганный Коля, дрожавший всё это время у себя в каюте.
   Парень решил покинуть каюту только тогда, когда перепившие, натерпевшиеся ужасов зверобои уже покинули буксир, Любаша с присоединившимся к ней Гришкой утащили своих питомцев в судовой душ, где пытались смыть со зверей следы их ночных приключений, а изодранный в схватке с хищником Мишка, прибравшись на камбузе, посетил свою каюту, где сменил изодранные шмотки на старенькую мохеровую кофту с капюшоном, подаренную ему на день рождения матерью ещё до службы в армии.
   И именно в тот момент, когда Михаил проходил по коридору мимо Колькиной каюты, того угораздило открыть дверь и тут же упереться носом в лохматую кофту повара.
   - Медведь! А-а-а!!! - заорал он нечеловеческим голосом, скрываясь в недрах своего убежища.
   От неожиданного вопля за спиной Миша встал, как вкопанный и резко развернулся на крик.
   В то же самое время, разбуженный криками брата Толя, обитавший в соседней каюте, поспешил спросонья подивиться на шатающегося по судовым просторам зверя, но, высунувшись из каюты, так же влетел своей заспанной мордой в кофту великана. Данное обстоятельство мгновенно убедило Толяна в правдивости утверждений брата, зевающего во всё горло за перегородкой на весь пароход, и, не требуя других доказательств, вторя Коле в унисон, с теми же криками скрылся за дверью своей цитадели.
   Ничего непонимающий кок торчал в коридоре и, почёсывая в затылке, медленно соображал, от чего это братья так орут, да ещё заперлись в своих каютах.
   "Прикалываются, наверное!", - подумал человек - гора, и чтобы подыграть своим друзьям, начал с диким рёвом ломиться в их каюты, от чего вопли за дверями становились ещё громче и истеричнее.
   - Что, служивый, крыша съезжает?! - задал вопрос, подошедший на вопли, Леонид Павлович.
   - Да чего-то Коля с Толей из кают не выходят! - сконфуженно ответил Миша, тут же перестав издавать звериные вопли.
   - И что же они не выходят?! - чересчур участливым тоном спросил капитан.
   - Не знаю, - забубнил повар, чувствуя в голосе шефа какой-то подвох, явно предвестник надвигающейся бури, - может, заболели?
   - Так, заболели, значит?! - нарочито громко переспросил Леонид Павлович, от чего в каютах близняшек прекратились вопли, - Значит, будем лечить!
   - Как это? - только и успел переспросить Мишка, потому что в тот же момент капитан разразился скрупулёзными объяснениями по поводу лечения братьев и профилактики заболевания у повара, сдабривая изрыгаемый текст винегретом из медицинских терминов и отборной бранью. Голос его зычно разлетался за пределы корабля, и в округе могло бы вполне создаться впечатление, что над рекой висит огромный громкоговоритель.
   Даже, если бы Леонид Павлович не сопровождал свои перлы более чем красочной жестикуляцией, всё равно, обрисованный курс нестандартного лечения, а особенно, методы введения прописываемых им препаратов крайне ярко запечатлелись бы в воображении клиентов всё более распаляющегося лекаря от нетрадиционной медицины.
   Но более всего угнетало их то, что путь к полному излечению будет тернист и труден, а самое главное - шеф в сердцах обещал всей троице, что курс назначенного им лечения те пройдут полностью и до конца!
   Ещё долго после окончания капитанской речи пустовали судовые коридоры. Перефразируя классика, можно было бы сказать так: редкий матрос отваживался пробежать по середине коридора. Притихли даже зоопарковские звери, не говоря уже о Фёдоре с Фантиком, чувствующим в происходящем долю своей вины. Все, исключая только отмывающегося Дмитрия, очень даже не горели желанием пополнить ряды пациентов взбесившегося доктора. Дмитрию же после пережитого накануне было всё по барабану. К тому же, исходящий от него запах, убил бы наповал любого, кто отважился бы не то что дышать, а просто находится без химзащиты в непосредственной от него близости.
   Зато остаток рейса буксир проделал без всяких приключений. Баржа была благополучно сдана в порту назначения, и, получив приказ следовать за очередным плотом, "Кит" опять побежал вверх по реке.
  

40. Засланцы.

  
   Уже давно, отгуляв свои отпуска, сошли с буксира со своими подопечными Любаша и Григорий, оставив о себе весёлые, добрые воспоминания.
   Листва с деревьев день ото дня перемещалась с крон к их подножью всё быстрее. Там она, смачно орошённая промозглыми дождями и перемешанная с осенней, настоенной на прошлогодней жухлости, грязью, продувающими до костей ветрами, напоминала отнюдь не золотой ковёр, как об этом с восхищением при любом удобном случае любили упомянуть все известные классики.
   В глазах "китайцев", швартующих ранним утром свой буксир к берегу за ближайшие деревья и скользящих по этому "сказочному покрывалу", читалось полное несогласие с эпитетами, данными уважаемыми особами этому осеннему природному явлению. Их фуфайки, штаны и сапоги ярко свидетельствовали о заблуждении гениев, и то, что тем казалось золотом, матросам с рабочего буксира больше напоминало дерьмо цвета детской неожиданности, липнущее ко всему, чем к нему не прикоснёшься.
   - Ну и погодка! - протянул Коля, влезая на корабль после швартовки.
   - И не говори, Колян! Как говаривал в старину один умный сукин сын: "Унылая пора очей очарованья"! - подхватил разговор Санька, перелезая через фальшборт вслед за близнецами.
   - Ага! А ещё, кажись, тот же чувак назвал весь этот природный беспредел золотым убранством! - блеснул своими знаниями Толя.
   - Вы, давайте, ваше золото, что на вас налипло, здесь смывайте! - прервал, блещущих своими познаниями в литературе, парней свесившийся с капитанского мостика толстяк, - А то своими капиталами весь пароход изгадите!
   - Вечно ты всё опошлишь, Кузьмич! - буркнул Саня, отмывая сапоги, - Мы ведь о высоком...
   - Кстати, о высоком! - перебил матроса механик, - Ты ту деревню на бугре помнишь?
   - Какую ещё деревню? - переспросил Санька, делая вид, что не понимает, о чём ведёт речь колобок.
   - Санёк! Дело особой важности! Выключи свой идиотизм и вникай в суть дела! - продолжал наседать на парня Кузьмич.
   К тому времени все пацаны уже отмылись от налипшего на них "очарованья" и переместились в уютную тёплую кают-компанию, где механик продолжил свою агитацию среди наименее сознательной части молодёжи.
   - Поскольку наш плот, согласно уже сложившейся доброй традиции, будет готов не раньше чем через сутки, есть мнение отметить данное обстоятельство!
   - Во-первых, не ясно, одобрено ли это мнение верховной властью! - начал загибать пальцы Санька, перечисляя все сопровождающие предложение Кузьмича само собой возникающие трудности, - Во-вторых, где взять спиртное, если в округе нет населённых пунктов?
   - А та деревня, где бабка с настойкой живёт? - не отступал механик, - Вы ведь знаете со Стёпкой дорогу! Если взять чистое время на ходьбу, то за три часика туда - обратно обернуться можно!
   - А дикие звери?! - не сдавался Саня.
   - Так вы их ещё в позапрошлом году со Степаном пендалями разогнали! - заржал появившийся в дверном проёме капитан, после чего стало ясно, что первая проблема отпадает сама собой.
   - Тогда пусть лучше вон три богатыря идут! - поддержал сопротивление друга Стёпа, как и Саня не очень то хотевший переться за тридевять земель под промозглым осенним дождём.
   - Конечно, так лучше будет! - тут же продолжил Саня, - Бабулька наверняка опять заставит дрова ей колоть. А кто быстрее наколет: мы со Стёпкой или Мишка с братьями?!
   Последний довод был решающий, поэтому, для порядка немного посопротивлявшись, в дорогу за бабулькиной настойкой начали собираться богатыри под назидательные напутствия и подробное описание всего пути следования до места назначения и обратно.
   На всякий случай, экспедиция была оснащена пустой трёхлитровой банкой, если бабка упрётся на счёт дефицита тары в её хозяйстве, и судовыми топорами, обещающими в могучих руках засланцев, провести неминуемую колку дров по стахановски, что конкретно приблизит начало праздничного мероприятия, приуроченного к очередному официальному простою.
   - Не заблудились бы! - косил под по-отечески волнующегося добрячка Кузьмич, провожая взглядом удаляющиеся огромные фигуры.
   - Не обидел бы кто! - передразнивая механика, подхватил Санька.
   - Не расплескали бы! - тут же продолжил Стёпка в том же тоне.
   - Заткнитесь, придурки! - со смехом в голосе попытался остановить юродивых капитан, - Сглазите ещё!
   - Типун тебе на язык, Леонид Павлович! - не меняя тона, проблеял в ответ Кузьмич.
   - И тебе доброго здоровичка, да в то же место! - парировал шеф.
   На этом и разошлись. Кузьмич ушёл в машинное отделение, увлекая за собой Стёпку и Саню, а Леонид Павлович занялся подготовкой бумаг, необходимых к уже близкому зимнему отстою.
  

41. Соль дуплетом.

  
   Время перевалило далеко за полдень, а гонцы всё ещё не возвращались.
   - Накаркали, Настрадамусы хреновы! - ворчал Леонид Павлович, не находя себе места.
   - Ну, чего ты всю кают-компанию истоптал! - пытался успокоить шефа механик, - Не вечер ещё, придут! Вспомни-ка, когда и как два других короеда на судно вернулись? Между прочим, к той же бабке за той же настойкой ходили!
   - Вот где они пропали, куда задевались! - не обращая внимания на увещевания толстяка, продолжал нервничать капитан, - За этих я спокоен был. Чего с ними могло случиться! Один хитрый, другой умный! Всяко, до парохода добрались бы!
   - Ага! Значит так вот, да?! - взревел Санька, - А то, что нас чуть медведи не задрали, это ничего, нормально, не стоит беспокойства!? И вообще, что это значит: один хитрый, другой умный? Как это понимать?!
   - Саня, кончай бузу! - оборвал матроса механ, - Чего тебе не нравится? Дрыгни извилинами то! Хитрый не может быть глупым по определению! Так же как и умный не может быть простачком!
   - А медведи?! - с ещё большим надрывом заблажил матрос, - Ведь чуть - чуть в звериных ларах не погибли, а у вас по этому поводу даже ни один мышц на жопе не дёрнулся!!! Погибайте, ребятушки, а нам по-фиг!!!
   - Ну, и короткая у тебя память, Санёк! - спокойно парировал Кузьмич, - это не вас от медведя, а медведя от вас спасать надо было! Вспомни, вспомни, как дело то было?! Два пьяных отморозка, отпивая от банки с общей, я подчёркиваю: с ОБЩЕЙ настойкой, надавали пендалей бедному животному, который, никого не трогая, мирно обедал в ближайшем муравейнике. Это же надо! Практически, великовозрастная пьянь жестоко избила ребёнка в безалкогольном кафе! А как испугалось бедное животное! Палыч, ты помнишь?!
   Последние слова Кузьмич произносил уже сквозь смех от нахлынувших воспоминаний.
   - Как не помнить! - отвлекшись от своих хмурых мыслей, заржал Леонид Павлович, - Следы испуга, материализовавшиеся на Санькиной роже, были видны издалека! Даже свой специфический запах имели!
   Ржание старых приколистов с новой силой содрогнуло тихо стоящий у берега буксир.
   - Ржёте, как кони! - с обидой пробурчал Стёпка, до сих пор молча слушавший эту словесную перепалку, - Между прочим, неподалёку где-то его мамаша паслась!
   - Ясное дело, судя по скорости, с которой вы на корабль заявились, знакомство с ней в ваши планы не входило! Да-а, это вам не маленьких обижать! - продолжал издеваться над молодёжью Кузьмич.
   - Ладно, ладно! - совсем обиделся Саня, - Посмотрим, с какой скоростью сегодня эти вернутся!
   Смех после Санькиных слов тут же прекратился.
   - Вот умеешь ты, Саня, людей успокоить! - опять погружаясь в тревожные думы процедил капитан.
   - Палыч! Прекрати беситься! - продолжал гнуть своё Кузьмич, - Ничего с ними не будет. Ну, поплутают немного в лучшем случае...
   - А в худшем? - не удержался, чтобы не подлить масла в огонь, Стёпка.
   - С мамашкой той познакомятся, - не упустил возможности хоть как-то задеть старых хохмачей Саня, - А чё! По габаритам она Мишке как раз подойдёт, а братьев они усыновят!
   - Короче! - перестав ходить по кают-компании и меча в Саню грозные взгляды, твёрдо рявкнул Леонид Павлович, что не предвещало окружающим ничего хорошего, - Наши балбесы, скорее всего, по простоте своей душевной бабуле после колки дров огород перекопали и за капитальный ремонт дома взялись. А то и того хуже, уже его завершили и уничтожают то, чем с ними бабка расплатилась! Поэтому, считаю целесообразным выслать группу по транспортировки того, что от всего этого осталось.
   - А чего там останется, - чувствуя приближение больших неприятностей, нахмурился Санька, - три неподъёмных кучи грязи и судовые топоры в пустой банке.
   - Мы вдвоём точно не допрём, - опередив шефа, встрял Стёпка, поняв, куда тот клонит.
   - А вы с собой массовика - затейника прихватите!
   - А чё я то?! - попытался отбрыкаться Кузьмич, делая невинную физиономию, тем самым подтверждая знаменитую русскую пословицу про вора, у которого на башке по непонятной причине, но тем не менее, полыхала ярким пламенем его шапка.
   - Ты этот "праздник" организовал, тебе и загулявших по домам развозить! А я уж как нибудь один здесь посторожу! Да, и на всякий случай, берданку мою двуствольную захватите. Мало ли чего!
   - А чего мы с ней делать то будем? - удивился Стёпка, - Патроны то всё равно мы давно уже по бутылкам расстреляли!
   - За фигом нам твой допотопный корумульштуг, - поддержал матроса Кузьмич, - По-твоему, нам от бабки тащить мало чего будет? Или ты считаешь, что если медведи встретятся, то они от одного вида твоей берданки в руках их старых знакомых обделаются?
   - У меня ещё с солью остались, вот их и прихватите, - как-то нехотя буркнул Леонид Павлович, - конечно, не ахти чего, но от мелких гадов помогает!
   - А откуда у тебя столь негуманное оружие? - переменив тему, вкрадчиво спросил капитана Стёпка.
   - А всё оттуда же, Стёпочка! - язвительно парировал шеф, - Прошлой зимой от безделья устроился я сторожем на овощную базу. А там местные умельцы на мою беду в чанах огурчики - помидорчики заквасили! Как уж про это прознали общаговские пострелы, я не знаю, только, как в общаге пьянка, так эти огурчики - помидорчики убывают. Вот я и прихватил раз на дежурство ружьишко.
   - Ну, ты и живодёр, Палыч! - с наигранным негодованием встрял Кузьмич.
   - Ничего и не живодёр, - спокойно продолжил капитан, - Я просто в воздух пальнул в очередное своё дежурство и всё!
   - Чего всё?! - опешил механик.
   - А то и всё, перестали лазить... почти.
   - Это как "почти"? - удивился уже Кузьмич.
   - А так! Основная то масса налётчиков с этим делом завязала. Только я в следующие разы заметил, что двое отмороженных всё-таки государственной закуской так и не брезгуют. Обидно мне стало. За всю страну, почему-то обидно стало! Вот я патронов с солью и наделал, чтобы тех архаровцев от греха уберечь и на путь истинный наставить!
   - И как, наставил?! - с неподдельным интересом спросил толстяк.
   - Похоже, крепко наставил! - прищурившись, протянул Леонид Павлович, искоса поглядывая на притихшую молодёжь, - Пальнул дуплетом как раз в тот момент, когда эти жулики над чаном склонились!
   - Вот - вот! - раздражённо откликнулся на хохот командиров Саня, - А ещё молодёжь хают, что она чёрствая растёт и бездушная! На стариков посмотреть надо! С виду тихие, порядочные, а если приглядеться, через одного - бандит с большой дороги!!!
   - Это ж надо додуматься, - вторил товарищу Стёпка, - в живых людей из ружья стрелять!
   - Судить таких надо! - уже орал Санёк, картинно заламывая над собой руки, - А они кораблями командуют!
   - Так я ж выше пояса не стрелял! - сквозь смех оправдывался бывший сторож, - Стрелок я меткий, скажи, Кузьмич! Так что заряд ровнёхонько в десятку лёг!
   - Стёпа!!! - не унимался Санька от обиды не столько от воспоминаний об очередном своём болезненном приключении на свою многострадальную пятую точку, сколько на то, что тем самым сторожем оказался Леонид Павлович, до сих пор даже словом не обмолвившийся о его причастности к тому весьма болезненному вопросу, - Ты как хочешь, а я этого садиста теперь боюсь!
   - Саня! - нравоучительно с пафосом в голосе подытожил Кузьмич, - Не надо бояться человека с ружьём! И Ленин, и я тебе уже неоднократно об этом говорили! - и, выдержав паузу, добавил, - Если ты, конечно, закуску к выпивке приобрёл честным путём, не вступающим в конфликт с законом. А так, всё по делу. Захотел солёненького, солёненькое и получил! К тому же, если разобраться, ну, подойти к этому вопросу с философской точки зрения, огурчики всё равно в итоге оказались бы в том же месте!
   После таких рассуждений по буксиру прокатилась очередная волна хохота.
   - Ну, ладно, давайте двигайте, пока не стемнело, - закончил свою речь капитан, и через несколько минут поисковая группа уже спешила по дороге, ведущей в сторону деревни, где, по предположению Леонида Павловича, зависли утренние гонцы.
  
  

42. Засланцы - 2. Мутанты.

  
   Однако, капитан в своих предположениях здорово ошибся. У засланной утром за настойкой троицы и в мыслях не было отмечать окончание предполагаемого капитаном ремонта бабкиного дома. На это имелась очень простая, но в тоже время очень веская причина! Парни этот ремонт не то что бы не закончили, они его вообще ещё даже и не начинали! А если быть совсем точным, молодцы и колкой дров то ещё не занялись, не говоря уже о грядках! Да что тут говорить! Они вообще к деревне то ещё не пришли, где тот дом стоит, в котором добрая женщина по окончании некоторой обязательной программы, составленной произвольно из вышеперечисленных мероприятий, одаривает путников весьма недурственным пойлом. При этом бабанька не жлобствует и измеряет отпущенную жидкость исключительно литрами.
   Короче, отправленные на ратный подвиг добры молодцы с поставленной им задачей не справились, они просто тупо заблудились!
   - Ну, что, срезали! - начинал терять терпение Миша, - А ещё, мы такие! Мы в деревне жили! Мы всегда все дороги через лес срезали! И куда теперь?! Я спрашиваю, куда теперь срезать будем, а? Вот поплутаем мальца, и нам дезертирство впаяют! Надеюсь, никому не надо напоминать, что мы всё-таки в армии служим, которая нас на пароход в помощь мирному населению отрядила?!
   - Ладно визжать то! - мирно возразил Коля, - Время ещё есть выйдем куда-нибудь.
   - Да, на хрена нам куда-нибудь?! - не унимался гигант, - Нам к бабке надо! В крайнем случае - к пароходу!
   - Надо влезть на самую высокую сосну! - деловито вставил своё слово рассудительный Толя, - Оттуда мы увидим, куда нам надо идти!
   - Ладно, кто полезет? - немного поостыв, задал сам собой напрашивающийся вопрос Михаил.
   - Я высоты боюсь! - быстро выпалил, опережая брата, Коля.
   - А я боюсь высоты! - тут же брякнул Толя первое, что крутилось на языке.
   То ли переставленные Толяном слова в предложении сыграли решающую роль, то ли Миша братьям больше не доверял в каком либо более или менее ответственном мероприятии, только после вышеизложенных близнецами доводов кок сам, пыхтя, полез на огромную сосну, от чего стал похожим на огромного Вини Пуха.
   Сходство с этим сказочным медвежонком стало ещё больше, когда на свою беду Михаил, взбираясь по стволу, наткнулся на небольшое дупло. И поскольку в момент, когда организм исполина напрягается физически, его извилины предпочитают сочковать, тот из-за стихийно возникшего праздного любопытства не упустил возможность запустить свою могучую лапищу в представшую на пути дыру гораздо быстрее, чем в его голове шевельнулось серое вещество.
   В принципе, все мишки одинаковы. Не был исключением и этот "китайский" оболтус. Наткнувшись в том дупле на что-то липкое и угодив в эту массу всей пятернёй, Мишка осторожно вынул руку, предварительно зачерпнув побольше найденной субстанции, и быстро её лизнул, дабы определить, во что же он вляпался. А вляпался он, как вы сами уже догадались, в весьма неприятную историю.
   В тот момент, когда недоделанный (скорее переделанный) Вини Пух хотел было сообщить товарищам о том, что с голоду они теперь не помрут, из дупла начали вылетать уже приготовившиеся к зиме пчёлы. Их становилось всё больше и больше, и никакой теплоты и ласки по отношению к прильнувшему к стволу дерева Мише они не выказывали. Последний же, заподозрив всё-таки что-то неладное, предпринял отчаянную попытку урегулировать возникшее недопонимание сторон мирным путём. Он засунул руку обратно в дупло и попытался соскоблить прилипший мёд о его края. Однако, его действия были восприняты пчёлами, как абсолютно враждебными, после чего окончательно проснувшиеся дикие создания нанесли сокрушительный удар по незваному противнику.
   Михаил, взвыв от боли на всю округу, попытался отмахнуться от нападающих руками, но, потеряв возможность держаться за дерево, рухнул вниз, подминая под себя близнецов.
   Теперь уже к дичайшему Мишкиному вою присоединились и Коля с Толей, тщетно пытаясь вылезти из под рухнувшей на них туши. При этом пчёлы уже вошли в раж и жалили всю троицу без разбора во все открытые части тела. А так как во дворе, то бишь в лесу, стояла не первой молодости осень, утеплившиеся в старенькие фуфайки, богатыри получали нежданные "удары судьбы" исключительно в свои самые слабые места, то есть в головы. При этом они так ревели, что рёв их докатился даже до, вышедшей на их поиски, группы в составе Кузьмича, Стёпки и Сани, которые уже успели солидно углубиться в лес.
   - Что это?!!! - одновременно вздрогнув от услышанного, выдохнули штурман с матросом.
   Кузьмич в свою очередь хоть и старался казаться невозмутимым, свою порцию газов, из-за пробежавших по спине мурашек, всё-таки испустил. Однако, парни этого не заметили, так как, доносившиеся до них дикие душераздирающие звуки , мягко говоря, вывели их самих из душевного равновесия.
   - Это что же за звери здесь водятся? - выдавил из себя наконец механик, - На медведей это не похоже!
   - После строительства атомной станции в соседней области, чего хочешь в этих лесах заведётся! - буркнул Саня.
   - Эх, тёмный ты человек, Санёк! - скорее успокаивая себя, чем переча матросу, в пол голоса забубнил Стёпка, - Станцию то ещё даже и не пустили! Ещё стройка только идёт!
   - Во - во! - не сдавался Санёк, - Стройка ещё только идёт, а мутанты всякие уже завелись!
   - Сам ты - мутант! - переходя на шёпот, просипел Кузьмич, от нарастающего страха покрывшийся липкой испариной, - Ты лучше скажи, Сусанин хренов, до куда отсюда тикать ближе: до парохода или до бабки?!
   - До бабульки, конечно, ближе, - так же шёпотом рассуждал Саня, - только потом ведь обратно добираться придётся!
   - Насрать!!! - громко прошипел Кузьмич и, не дожидаясь попутчиков, рванул по тропинке, проявив при этом не свойственную его габаритам прыть.
   Парни, боясь потерять ещё и механика в этих страшных гиблых местах, тут же рванули за ним, подгоняемые неутихающим воем.
   В то же время, сумевшие всё-таки подняться на ноги, расхититель пчелиной собственности и его подельники, стараясь избавиться от постигшей их кары, рванули, что есть мочи, напрямую через бурелом, абсолютно не выбирая дороги, лишь бы поскорее убраться с того места, где буквально за несколько минут с их довольно сносными лицами произошла дикая метаморфоза.
   Вся троица ломилась сквозь чащу, даже не обращая внимания на то, что цепляющиеся за одежду сучки и ветки распотрошили их фуфайки до совершенно непотребного вида. При этом искусанные морды в скором времени стали ещё и вдрызг расцарапанными.
   Короче, по лесу, неслось небольшое стадо неизвестных науке огромных особей, покрытых чем-то вроде грязного белого ворса, издающих страшные звуки. При этом данные индивидуумы передвигались так, что после себя оставляли внушительных размеров просеку.
   Бежавшая же по тропинке в направлении заветной деревеньки "спасательная" группа, на ходу прислушиваясь, как дикие вопли становятся всё ближе, прибавляла скорости до тех пор, пока полностью не выдохлась. Вернее выдохся её лидер. Кузьмич, отдав все силы незапланированному пробегу, запнулся и рухнул в ближайшие кусты. А поскольку флотские раньше своих не бросали, Стёпка и Саня, тяжело дыша, рухнули в те же кусты рядом с колобком.
   - Слышь, как завывают, заразы! - чуть отдышавшись, прошептал Кузьмич.
   Парни ничего не ответили, так как, прислушиваясь к диким звукам, становилось ясно, что неведомая сила приближается к тому месту, где они залегли. Уже отчётливо можно было уловить, как жуткий вой перекрывает треск падающих веток и хруст гибнущего под огромными лапищами молодняка. Однако доносившиеся звуки становились всё плавнее. Вой немного стихал, а треск делался всё размереннее.
   - Чуете! - не унимался механик, - на шаг перешли! Наверное, добежали куда хотели, теперь ищут чего-то!
   - А может, просто догнали, чего хотели, - прошептал в свою очередь Саня, - а теперь не ищут чего-то, а просто это чего-то сожрали!
   - Тихо! - прервал шептавшихся Стёпка, - Они близко уже! Слышь, вроде, как разговаривают!
   Близнецы же, возглавляемые Михаилом, оторвавшись от не по сезону назойливых насекомых, шумно отпыхивались.
   Через накусанные пчёлами губы переваливались накусанные толстые языки. Данное обстоятельство отнюдь не способствовало членораздельной речи, поэтому вместо слов из уст болезных вырывались непонятные звуки, замешанные на не проходящей боли и жалости к самим себе. В конце концов, троица, поняв всю бесполезность в данной ситуации великого и могучего русского языка, перешла на общение жестами, пытаясь всё-таки при этом обуздать наглухо спутавшиеся во рту буквы.
   Размахивая огромными ручищами, рыча и воя, изодранные в пух и прах, не сбавляя скорости, Миша, Коля и Толя лихо пронеслись мимо кустов, где застыли от страха Кузьмич, Стёпка и Санька. Всё произошло настолько быстро, что последние лишь мельком успели разглядеть, что же промчалось в непосредственной близости от их укрытия.
   - Видал! Видал, Стёпа!!! - захлёбывался Санька от волнения, когда, издававшие вой и треск существа, удалились на порядочное расстояние.
   - Да, видал! Чего орать то! - одёрнул друга Степан.
   - Вы хоть разглядели, кто это был, а?! - вставая и отряхиваясь, спросил Кузьмич, - Лично я не понял, что это было?! На первый взгляд, на обезьян похоже, только шерсть белая. Да и уж больно здоровы!
   - А ручищи то, видал! - продолжал удивляться Санька.
   - Видал! - зло передразнил его Стёпка и, поднявшись с земли продолжил, - Не водятся в этих краях обезьяны! Неучи! Географию в школе учить надо было!
   - Сам ты неуч! - взвился матрос, - Плевать я хотел на твою географию, я глазам своим больше верю, чем каким-то задрипанным учебникам!
   - И то правда, Стёпа! - примирительно пробурчал Кузьмич, - В последнее время так мир отравили, что уж и не поймёшь, где что водится и растёт. Вот и здесь с той атомной станцией какой нибудь полтергейс завёлся!
   - Сказки всё это! - очень неуверенно, продолжал перечить друзьям по несчастью штурман, - Скорее всего, это на снежного человека смахивало! По научному - Етти! И, всё равно, не может такого быть!
   - Да! Не может!? - окончательно вышел из себя Саня, - Что же ты в кустах то залёг, когда эти "не может такого быть" мимо пропылили?!! А я те скажу, чего!!! Ты просто рожи их увидел! Как это у Евдокимова было? Рожи крас-с-сные! Ходят по лесу и никого не трогают!
   - Ну, рожи то и у вас самих были, не приведи, Господи! - прервал Санины причитания Кузьмич, - Кто бы это ни были, а вот если они назад повернут?
   После этих слов пробег "буксир - бабкина деревня" возобновился с новыми силами.
   Не помня себя от подступившего вновь страха, поисковая группа достигла заветной деревни и, достучавшись до удивлённой их приходу бабули, исчезли за добротной дверью её дома.
   Оглядев нежданных гостей, бабушка в момент оценила их трудоспособность, и мысль о не колотых дровах и других хозяйственно - бытовых работах отпала сама собой.
   - Что, сынки, спешили куда нибудь, что ли? - прошамкала бабуся, приглашая гостей в дом.
   Поскольку дрожь путников она восприняла по-своему, бабушка достала свою знаменитую наливку и налила гостям по стакану для "сугреву". Рассадив гостей у стола и оставив им, на всякий случай, банку, старушка принялась хлопотать над нехитрым угощением.
   - А что, бабуль, - не обратив внимания на вопрос старушки, тут же брякнул Саня, - в здешнем лесу живность какая водится?
   - А как же, милок, - ответила бабулька, гоношившаяся у печи, - живности тут видимо - не видимо! Особливо её тут развелось, как строительство в соседей области началось. Стройка то многого зверья в наши места потеснила.
   - А Етти у вас встречаются? - вкрадчиво влез со своим вопросом Кузьмич.
   - А как же, - тем же тоном ответила, подрастерявшая за долгие годы слух, хозяйка, хлопоча над вынутым чугунком с картошкой, - и эти есть и те. У нас ведь чего только нет! Вот, бывало, пойдёт мой покойный дед на охоту, так без добычи никогда не возвращался...
   Воспоминания бабки уже никто не слушал. Наслаждаясь наливочкой, "китайцы" шёпотом, чтобы не обижать бабулю невниманием, стали обсуждать произошедшее, подтверждённое местной аборигеншей.
   - Я же говорил, что это снежный человек! - ликовал Санька, - Прикинь, мы, наверное, первые его здесь видели!
   - Ну, во-первых, не ты это говорил, а Стёпка! - охладил пыл первооткрывателя Кузьмич, - Во-вторых, это может быть и мутант! На станции же реактор уже поставили. А вдруг выброс какой нежелательный был? Общественности в нашей стране всё равно не скажут, а факт на лицо! Вдруг здесь все медведи мутировали!?
   - А вдруг это мутировал снежный человек! - брякнул Санька и вдруг сам испугался своего предположения.
   Наступила тишина, в которой отчётливо слышалось завершающее предложение бабкиного повествования:
   - Так что, милай, и тех, и этих в нашем лесу полным полно!
   Убывающая в банке наливка делала своё нехитрое дело, поэтому, возбуждённый ум речников пришёл к пренеприятнейшему открытию: Кроме ЭТИХ в лесу водятся ещё и ТЕ!!!
   - Ну, ЭТИХ мы уже видели, - рассуждал Кузьмич, пытаясь оторвать свою пятую точку от скамьи, - Отвратительное зрелище! Так там ещё и ТЕ есть! Они-то как тогда выглядят?!
   - Кузьмич! - обратился к старшему товарищу по несчастью Стёпка, находясь в таком же состоянии, что и механик, - Пока светло, надо на пароход валить!
   - А настойка?! - подал голос Саня, собирая в кучу разъезжающиеся глаза, - Полагаю, шеф вами будет недоволен!
   - Вот, Саня, за что я тебя люблю, - хохотнул Кузьмич, - так это за то, что ты, не помня о главном, никогда не забываешь о важном!
   Удивлению бабули не было предела, когда её так нежданно появившиеся гости, так же неожиданно засобирались в обратный путь, на последок совершив с хозяйкой товарно - денежный обмен, то бишь обменяли свои деньги на бабулину настойку.
   Пренебрегая бабкиными увещеваниями, по поводу надвигающихся сумерек и вытекающим из этого предложением о ночлеге, спасательная группа в полном составе выдвинулась в обратный путь. Сопровождающий страх поисковиков на протяжении всего пути методично изгонялся ими посредством умеренных возлияний, что, по мнению путников, в немалой степени способствовало в виде допинга их скорейшему возвращению на корабль.
  
   43. Возвращение блудных сыновей.
  
   Преодолев обратный путь от бабки до берега с абсолютно лучшим результатом, тем самым, побив старый рекорд данной трассы, установленный ещё в позапрошлом году примерно теми же участниками, натерпевшиеся страху спасатели вылетели на берег реки, где мирно стоял в ожидании следующего плота их родной буксир.
   Однако, их радость была не долгой. Вся троица, чуть выбежав из подступающего к самому берегу леса, сначала остановилась, как вкопанная, а потом, проявив небывалую прыть, мгновенно исчезла за ближайшими кустами.
   То, что они разглядели сквозь спустившийся на реку сумрак, глубоко потрясло их и ввергло в глубочайшее уныние.
   На носу буксира, размахивая огромными ручищами, нахально топтали надраенную палубу те самые неизвестные науке индивидуумы, благодаря которым у поисковой "китайской" группы проснулись навсегда уже было заснувшие спортивные задатки чемпионов мира по бегу на длинные дистанции.
   - Во, блин, попали! - зло сплюнув, прошипел Санька.
   - Да что ж нам на всякое зверьё то так везёт!!! - отчаянно взвыл Кузьмич, вглядываясь в сгущающуюся темноту.
   - Как теперь быть то?! - не обращая внимания на стенания механика, продолжил свою мысль матрос.
   - Не думаю, чтобы эти оккупанты сами корабль наш покинули, - подал голос Степан, - надо их оттуда как-то выкуривать!
   - Стёпа! Ты в своём уме?! - встревожено высказал своё мнение на счёт здоровья друга Саня, - А ещё судоводитель! Зрение хорошее! Ты на монстров то внимательней посмотри! Эти в рукопашной по десятку таких, как мы уложат одной левой!
   - Интересно, Палыч успел от них спрятаться? - перебил матроса механик, - Если успел, то вся надежда на его берданку.
   - Ты чё, Кузьмич, яичницы объелся?! - перекинулся со Стёпки на Кузьмича Саня, - Ну, пальнёт шеф солью по этим кускам вонючей шерсти, и что?!
   - Не думаю, что результат будет положительным! - откликнулся Стёпка на вопрос товарища, отпивая из банки "благодатный нектар", - Скорее наоборот! Ружьишко сломают, а Палычу морду набьют!
   - Да если б просто морду набили, а то ведь разорвут, сволочи! - не переставал беспокоиться Кузьмич, перехватывая заветную банку.
   - Гляди, гляди!!! - вдруг округлил глаза Санька, тыкая пальцем в сторону парохода, - Палыч то с ними!!!
   - Ага!!! - подхватил удивление матроса Степан, - Глядь, чего-то им выговаривает, а те стоят послушно и не рыпаются даже!!!
   В это же самое время, когда Кузьмич, Стёпка и Саня прятались от, наводивших последние часы на всю округу ужас, чудищ, при этом, регулярно поддерживая свой боевой дух имеющейся в их распоряжении настойкой, Леонид Павлович распекал по всем статьям незадачливых гонцов.
   Капитан говорил долго, но эпитеты, адресованные благодарным слушателям, сыпались из его уст, ни разу не повторяясь. Данное обстоятельство являлось полным гарантом того, что до конца капитанского повествования, затрагивающего умственные и другие способности членов вверенной ему команды, было ещё ой как далеко. Наставления Леонида Павловича изредка вызывали редкие попытки сопротивления, сопровождающиеся нечленораздельным мычанием и буйной жестикуляцией, со стороны обтекающих от словесного капитанского поноса, но все попытки пресекались властью в самом зародыше, и словесная экзекуция провинившихся возобновлялась с новой силой. В конце концов Миша, Толя и Коля молча дослушали трактат, где главными героями были они сами со своими, как выяснилось, куриными мозгами, тихо радуясь тому, что судьба всё-таки вывела их из леса, и не куда нибудь, а прямо к их буксиру, что означало конец навалившимся на них мытарствам и злоключениям. Конечно, морды у них ещё болели, и искусанные языки пока не убирались за истерзанными губами, но они уже дома, и по окончанию капитанских добрых слов в их адрес наступит тишина и покой. Можно будет переодеться в сухую одежду, отдохнуть в тепле и тихо попить крепкого чаю, если, конечно, позволят полученные травмы.
   Пока мутанты - самородки мечтали о маленьких прелестях цивилизации, на трапе появились, прямо скажем, не первой трезвости лица, несущие при этом на себе отпечатки великого испуга и недоумения. Однако голос капитана вселял в их замутнённый рассудок некоторую ясность. По крайней мере, спасательная группа в полном составе поняла, что искомые ими члены команды нашлись сами собой, и сейчас находятся на пароходе, о чём свидетельствуют извергающиеся из уст командира витиеватые выражения, предназначающиеся трём гигантам. Сами же герои капитанского повествования были, почему то, не видны. За то на палубе переминались с ноги на нону те самые монстры, которые навели столько страху на "китайских" спасателей.
   - Палыч! Это кто тут у тебя?! - не решаясь перелезть с трапа на палубу, нерешительно подал голос Кузьмич.
   А-а-а!!! - недобро протянул Леонид Павлович, упирая руки в боки, - Вот и ещё одна группа вернулась!!! Судя по вашим рожам, тоже нагулялись от души!!!
   - Палыч, а мы чё? Мы ничего! - попробовал оправдаться Санька, чувствуя нависшую грозу.
   Однако бабанькина наливочка сделала своё дело ничуть не хуже, чем расстарались лесные пчёлки, подточив языки первой группе засланцев.
   - Уже напоролись! - взревел шеф, перемещая свой гнев на отряд Кузьмича.
   - Палыч! Всё нормально! - пытался вторить матросу механик, и стараясь сменить тему, как ни в чём не бывало спросил, - А кто это тут с тобой?
   Здесь надо уточнить, что залившие уже изрядное количество дурман - воды следопыты своих собратьев по несчастью так и не узнали.
   - А ты что, сам не видишь? Это тот самый ужас, летящий на крыльях ночи!
   Последовавшая на вопрос Кузьмича саркастическая реплика Леонида Павловича явно была в данной ситуации не к месту. Однако, впечатление она всё-таки произвела, но абсолютно не то, нежели хотелось командиру.
   Тихо перешёптываясь, вся пьяная компания осторожно стала сползать вниз по трапу. Данные телодвижения не могли остаться незамеченными капитаном, и как следствие этому, тишину осенних сумерек нарушил его громогласный окрик:
   - Стоять! А ну-ка назад, сукины дети!!! Драпать задумали?!! Вот я вас научу свободу любить!!!
   То ли последнее обещание капитана в их адрес вывело из равновесия любителей домашних напитков, то ли они просто споткнулись о балясины при отступлении, только трап под их ногами неожиданно ожил. Тут же, задержавшаяся на нём пьяная компания произвела попытку свалиться за борт в полном составе на глазах у, и без того удивлённой последним днём, публики. Однако, в то же мгновение пронзительно и резко грянул голос командира:
   - Лови их!!!
   Такой крик мог разбудить даже мёртвого! Что уж тут говорить о только что получивших хорошую взбучку великанах, не выполнивших приказ командира, да ещё при этом, блуждая целый день в лесу, практически превратившись в неизвестных науке уродов.
   Поэтому, ещё не стих над палубой капитанский приказ, а огромные лапы богатырей уже вытаскивали из-за борта на палубу, пойманных на лету, падавших с трапа в холодную воду, бедолаг. Проделанные в весьма ограниченном пространстве фигуры высшего пилотажа, как-то ненавязчиво, но крайне эффективно, выставили хмель из их запотелых мозгов, и в то мгновение, когда ступни "лётчиков" коснулись палубы, перед Леонидом Павловичем предстали совершенно трезвые люди. Данная метаморфоза крайне изумила командира корабля, собиравшегося уже разнести пьяную компанию по всем статьям, и он, не найдя ничего лучшего, отправил всех отдыхать до следующего утра, даже не обратив никакого внимания на банку с её содержимым, которую крепко сжимал в своих объятиях Саня.
   Естественно, все постарались как можно быстрее рассосаться в недрах буксира, дабы не накликать на себя очередную порцию нагоняя. При этом поисковая группа наконец-то признала в изуродованных "снежных человеках" засланных ещё утром своих невезучих товарищей по добыче веселящей жидкости для общего пьяного дела.
   Так же из краткого повествования о своих мытарствах по бескрайним местным лесам, таящим опасности на каждом шагу, Кузьмич, Стёпа и Санька, не сговариваясь, сделали для себя один и тот же вывод: Ни строящаяся атомная станция со всеми своими предполагаемыми выбросами, ни загаженная всем человечеством окружающая среда, никогда не сделают с "китайскими" богатырями того, что может сотворить с ними их собственная глупость.
   - Кузьмич, прикинь, что было бы, если б мы Палычевский бердаш с собой взяли! - задумчиво произнёс Саня, выплёвывая за борт докуренную сигарету.
   - Да, было б ещё веселее! - протянул в ответ механик, - Ладно хорош на сегодня, пошли спать.
   Но дело до крепкого сна у "китайцев" так и не дошло. В тот момент, когда Морфей только - только решил вступить в свои права на территории буксира, его обитатели почувствовали едва заметный толчок в борт, сопровождающийся рокотом работающих дизелей.
   - Кого ещё чёрт принёс! - в сердцах выругался Леонид Павлович, выглядывая на палубу. В тот же момент ему стало ясно, что какой-то небольшой буксир пришвартовался к борту стоящего у берега "Кита".
   По очертаниям прислонившегося буксирчика сразу стало ясно, что подчалил к ним "Альбатрос".
   - Здорово, Палыч! Чего не спишь? - окликнул высунувшегося из надстройки Леонида Павловича Сергей Меркурьевич.
   - Уснёшь тут! - пытаясь изобразить недовольный вид, пробурчал капитан "Кита", - Шастают тут всякие по ночам! Честным труженикам спать мешают!
   - Ладно, не ворчи, - примирительно продолжил шеф "Альбатроса", - Скоро по домам, последний плот потащим. Нас ведь тебе в помощь прислали, хвосты тебе заправлять будем. А там и в стойло на зимовку пора!
   - Значит, за хвост держаться будете? - поддержал разговор появившийся Кузьмич, - Смотрите только, осторожнее там!
   - Привет, Кузьмич! - ещё не въехав, куда клонит колобок, мирно поздоровался Меркурич, - А чего осторожнее то? чай, не в первый раз, справимся.
   - Ну, ну, справляйтесь - продолжал бурчать толстяк, - лишь бы не завалило!
   - Это ты про что? - недоумённо переспросил капитан с прибывшего парохода.
   - Да всё про то же! Сам знаешь, что из под хвоста обычно сыпется! - радостно пропел Кузьмич, давно не подсекавший кого либо на свои шуточки.
   - Не обращай внимания, Меркурич, - успокоил обидевшегося на грубый прикол Кузьмича Сергея Меркурьевича Леонид Павлович, - У нас сегодня праздник некоторые штатские отмечали. Вот в шуточках и поиздержались!
   - Что за праздник то? - продолжая дуться на Кузьмича, спросил капитан "Альбатроса"
   - А ты что, не в курсе?! - делая удивлённое лицо, съязвил Леонид Павлович, косясь на присоединившихся к Кузьмичу, вышедших на шум всех остальных членов команды, - Сегодня у нас день идиота! А так как у нас этого добра целый пароход, так, считай, это наш профессиональный праздник!
   - Да ладно! - протянул примирительно Меркурич, забыв про только что отпущенную в адрес его парохода шуточку, чувствуя в голосе "китайского"командира нотки раздражения, - Это уж ты, Палыч, загнул! Весь затон тебе завидует, лучше экипажа не сыскать!
   - Конечно, не сыскать! - всё больше распалялся Леонид Павлович, - Да и чего их искать то?! Все клоуны сами здесь собрались!
   - Да ладно тебе, Палыч, всё нормально! - старался успокоить разошедшегося друга Меркурич, - Давай лучше встречу отметим, а заодно и последний рейс! У меня по этому поводу и пузырёк имеется!
   - И то верно! - подхватил идею Кузьмич, - Чего зря время терять да на холоде мёрзнуть!
   - Ну вот, пожалуйста! - уже более мирно сказал Палыч, - Это у них клоун - бригадир! Ты ещё остальных не видел! А некоторые даже в гриме теперь ходят!
   - Палыч, не злись! - мирно перебил капитана Санька, - Не специально же всё так получилось. Давай лучше в кают - компанию переберёмся, а то тут холодно что-то!
   - И то верно, - поддержал матроса механик, - Ты же сам с утра отдохнуть хотел, а тут ещё и повод прибыл. Грех за встречу не выпить! Тем более, что настойку мы всё-таки добыли и, несмотря на все невзгоды и опасности, доставили.
   - Чёрт с вами! - сдался командир, - Миша, Мишка! Ну, где этот расхититель пчелиных угодий!
   - Втефь я, втефь! - чуть провернул гигант опухший язык, - Тефо овать то?!
   - Ой, Мишка! Пугаешь ты меня! - изрёк капитан, с жалостью глядя на опухшую морду повара, - Давай закуску готовь! Бедолага! И соратников своих в помощь возьми! Коля, Толя, Санька, помогайте ему.
   - А я то чего? - попытался сопротивляться Санька.
   - А ничего! - отрезал Леонид Павлович, - Переводчиком у них будешь!
   - Надо было сразу самим в деревню двигать, - пробубнил себе под нос Саня, нехотя направляясь на камбуз, - И прогулялись бы, и пришли бы довольные, не пуганые, прямо к накрытому столу!
   - Санёк, не бубни! - подбодрил матроса Кузьмич, а потом заржав, продолжил сквозь наворачивающиеся от смеха слёзы, - Ты лучше за китайскими пчеловодами приглядывай! Кабы чего они ещё похлещще не начудили!
   - Чего уж ещё то хлещще начудить можно?! - продолжал бурчать Санька.
   - У этих не заржавеет! - продолжал гоготать толстяк, - Ты сам прикинь, наши бесы по лесам весь день маялись!
   - Ну?!
   - Баранки гну! Въезжаешь, как они проголодались?
   - Ну, и чё?
   - Санёк! ты меня разочаровываешь! Подумай, сколько с голодухи наши Етти сожрать могут! А морды у них и так опухшие, как барабаны!
   - Ну?!!!
   - За мордами их следи, тупица, не ровён час лопнут! - с новой силой заржал колобок, довольный собою.
   - Оч-ч-чень смешно, ха-ха-ха! - проговаривая каждую букву, произнёс парень, исчезая на камбузе.
   А Палыч, уже совсем сменив гнев на милость, снова обратился к капитану "Альбатроса":
   - Меркурич, зови своих, посидим немного.
   Никого упрашивать долго не пришлось. Работа закипела, и через несколько минут усилиями двух экипажей стол уже был накрыт, а ещё через мгновение началось застолье с сопутствующими каждое такое мероприятие шутками и прибаутками.
  
   44. Закрытие навигации.
  
   Последний в навигацию плот был доставлен без приключений. Запоздавший в этом году ледостав, дал возможность всем затонским буксирам беспрепятственно вернуться в родной затон и преспокойно встать на зимний отстой.
   "Киту" же помимо этого повезло ещё и с дежурством по расстановке флота. Вернее, везенье заключалось в том, что данный буксир чаша сея благополучно миновала. Дежурным судном назначили "Зевса", а "Кит", преспокойно уткнувшись носом в старенький дебаркадер, замер до следующей навигации.
   - Лёнь, - прошамкал дед Филипп, придя к "китайцам" уже на холодный пароход, отмечающим конец зачистки, - Как не крути, а в соцсоревновании вы первое место, похоже, заняли! Молодцы!
   - А ты думал! - важно отозвался Леонид Павлович, - С такими орлами горы свернуть можно!
   - Аркадич! - подал голос Кузьмич, хитро прищурившись, - А тебе в такелажную бригаду на зиму пару человек не отрядить?!
   - Что ты! Господь с тобой! - выдохнул дед, - Нам ведь горы сворачивать не к чему! Работа у нас зимой тихая! И старый я уже стал за твоими орлами приглядывать. Да и не орлы они вовсе! Чую я, кого ты из своих обезьян ко мне на погибель мою в бригаду внедрить хочешь! А ведь за такими не доглядишь, обязательно чего нибудь напакостят! Уж я то знаю!
   - Ты чё это, дед, ударников коммунистического труда в который раз обезьянами обзываешь? - ринулся в словесную атаку Санька, - Опять ты политику партии и правительства со своими мелкобуржуазными выдумками перемешиваешь?! Полагаю, необходимо об этом факте доложить в местную парторганизацию! Пусть тебе там на вид поставят, или как там у вас ещё карают!
   - Молчи уж! - снисходительно по отечески отозвался дед Филипп, - Как был ты, Санька баламут, так баламутом и остался! Вон хоть на Стёпку посмотри! Ведь, ежели б не ты, совсем приличным человеком мог бы временами прикидываться! А так что?!
   Старик, довольный собой, картинно махнул рукой и, помолчав, продолжил:
   - Так что, Леонид Павлович, приматов твоих нам в бригаду не надо.
   - Вот, Филипп Аркадьевич, чёрствый ты человек, бездушный! - влез в разговор Стёпка.
   - Чегой тась?! - прикинулся глухим идиотом дед.
   - А тогой кась! - передразнил его Стёпка, - Молодые специалисты зимой зубы на полки кладут, а он им заработать не даёт!
   - Так ведь, Степан Ляксеич, - вкрадчиво возразил парню караванный капитан, прищурив, как обычно, один глаз, - ежели б те молодые специалисты были поумнее, они бы никогда всё заработанное в навигацию не просадили бы ещё до Нового года! При таких аппетитах заработок в бригаде им, что слону дробина!
   - А мы вот обратно в часть завтра отправляемся, - непонятно к чему брякнул Миша.
   - Вот уж ваши офицеры с генералами обрадуются! - отозвался Кузьмич, - Думаю, эта зима для них самой долгой покажется.
   - Почему только зима, - подал голос Коля, - нам ещё год служить.
   - Ну, летом то они вас наверняка обратно сюда отошлют, - подытожил Леонид Павлович.
   - Хорошо бы, - протянут Толя.
   Наступила тишина. Хохмить всем как-то уже надоело. Все, закурив, думали о предстоящем межсезонье.
  

Эпилог.

  
   Леонид Павлович всю зиму, как обычно, провалялся на своём любимом диване у телевизора. Единственное, что нарушило такое размеренное пребывание капитана в анабиозе и согнало его с любимого дивана, был приезд Григория в отгулы. Как всегда сын припёр с собой орангутанга. Неизменные шапка - ушанка, фуфаечка и валенки от холода обезьяну спасали плохо, поэтому у Леонида Павловича была ещё одна веская причина покинуть своё любимое ложе. Фёдор, облюбовавший капитанский лежак, делить его ни с кем не хотел, за что к нему вернулось почти забытое прозвище - оккупант.
   Кузьмич после зачистки, плавно перетёкшей в средней продолжительности сабантуйчик, по мнению соседей, тронулся на старости лет рассудком и записался в местный клуб на уроки бального танца. На все шуточки, отпускаемые в его адрес, толстяк только снисходительно улыбался. Особы, приближённые к местному светскому кругу сплетниц, поговаривали, что колобок допился до чёртиков, которые и подтолкнули его сменить ориентацию, однако в связях, порочащих его, как говориться, он замечен не был, что ввергло местных длинноязыких клуш в глубочайшее уныние. Однако, настоящую причину такой метаморфозы с "китайским" механиком знали только Стёпка и Саня.
   Два непоседы и на этот раз развели механика, как детсадовскую лохушку, сыграв с ним в карты на желание. Кузьмич, естественно, продул, чему, кстати, он не особо удивился. Его удивлению не было предела, когда доморощенные Остапы Бендеры озвучили свои желания: первое - до весны не пить, второе - записаться в местный клуб на бальные танцы. К первому желанию Кузьмич отнёсся хоть и не с особым удовольствием, но с пониманием, видя в нём ну хоть какую то логику! Но вот второе надолго выбило его из колеи. Единственное, что привело его в клуб, было то, что в святости карточного долга офицер флота российского не сомневался ни на минуту. И всё что не делается, делается к лучшему. Там толстяк скинул не мало лишних килограммов и ещё: познакомился с очень не дурной представительницей слабого пола. Поговаривают, что дело, вроде бы, даже к свадьбе двигается.
   А Стёпка с Саней всю зиму, на удивление всем соседям по общаге, провели в сытости и, как откормленные коты, лениво провалялись на диване. То, что заработанные в навигацию деньги они спустили ещё до Нового года, как и предсказывал Дед Филипп, ни у кого не вызывало сомнений. Однако, где они умудрялись накусать такие разъевшиеся морды, для всех оставалось загадкой.
   Злые языки предполагали, что великие махинаторы провернули какое-то дело, только вот какое, не знал никто. Точнее, не знал никто, кроме Зинаиды Ивановны, заведующей затонской столовой. Кстати, Зинаиде Ивановне, женщине средних лет, не замужней и весьма симпатичной, большой любительнице бальных танцев, давно нравился один флотский механик с местного буксира. Только вот из-за своей огромной скромности она до этой зимы никак не могла пересечься с мечтой своего сердца, и за осуществление этой мечты была готова на всё!
   Миша, Коля и Толя по окончании зачистки прибыли в расположение родной части. Об этом факте офицеры узнали сразу же, как только наши добры молодцы появились на КПП. Дежурный офицер мгновенно донёс эту "радостную" весть до штаба. Вечером того же дня офицерский состав части с горя и неуверенности в завтрашнем дне напоролся в лёжку, после чего добрая половина командиров не явилась на службу, с чего, кстати, и начались их невзгоды.
   С этого момента во всём округе от генерала до последнего прапора, все завели себе календари, в которых отмечался остаток дней до будущей весны, а командир части втихаря даже поклялся поставить за здравие рублёвую свечу министру обороны, если тот с весны пришлёт очередную разнарядку на " Помощь армии мирному населению".
   А рабочий буксир под названием "Кит" мирно дремал в одном ряду со своими собратьями. Он ещё ничего не знал о перестройке, о последующем после этого развале великой державы и наступлении мутного времени.
   Буксир заслуженно отдыхал после бурной навигации.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Речные Истории 3 Алексей Зуев
  
  
  
  
   48
  
  
  
  
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"