Литературные размышления Љ15.
Перед великим мастером прозы снимаю шляпу. Самый недооцененный писатель на сегодняшний день это Александр Грин, и не только в России, во всем мире. Это так. Убежден. Мало кто знаком с творчеством этого автора как с новеллистом. Новелла это вообще самый, на мой взгляд, утонченный жанр литературного творчества. Настоящих новеллистов можно пересчитать по пальцам. Грин лучший из всех. Каждую его новеллу можно смаковать отдельно, как при прочтении, так и при ее литературном анализе. Я ставлю перед собой задачу, рассмотреть только одну. Она называется "Возвращенный Ад". Смысл этой новеллы в том, что в следствии контузии, во время дуэли, талантливый и одаренный в литературном плане писатель и журналист теряет свой литературный дар. Он теряет способность писать, а вместо этого редкого дара, тут же, проявляется навык просто стенографировать и совершенно формально описывать. Не стану разбирать разницу этих двух состояний, ее и так должны понимать все индивидуальности, претендующие на писательские способности. Грин гений. Он сумел описать именно ту разницу, в состояниях и обстоятельствах того, что представляют из себя эти, диаметрально противоположные, никак друг с другом не сочетающиеся понятия. Как только герой новеллы перестает быть писателем по факту, пережив потерю своего изощренного и утонченного состояния внутренней фактуры, он тут же кардинально меняется как человек. Начинает ценить себя, свой комфорт, еду, перестает замечать любимую женщину. Статья, которую газета заштатного, провинциального города просит его написать для своего свежего номера, имея при этом в виду, что обращается с этой просьбой к известному и популярному мастеру, представляет из себя полный отстой. Но герой этого не замечает, он любуется собой и своим творением, не видя при этом гримасы озадаченности и непонимания на лице главного редактора. Главный герой новеллы становится равнодушным обывателем, примитивным, самовлюбленным дилетантом и профаном от литературы. Его любимая женщина, не способная смириться с подобными переменами, покидает его в конце концов, устав от борьбы за спасение внутренней фактуры любимого ею человека. И только это заставляет того "проснуться", и вернуть себе свой авторский, писательский Ад, а так же все те литературные способности, которые этот Ад законно сопровождают. Грин знал о писательстве все. Прежде всего то, что писательство это Ад, а не Рай, как кажется иногда завороженным своим же творчеством посредственностям от литературы. И последнее, тем кто еще не передумал научиться писать так же пронзительно, как лучшие мастера прозы, скажу, - "Добро пожаловать в Ад."