Сказочник На и Пишпер опять бухали, на лужайке перед домом-деревом Большого Ху. Стояла поздняя, но ещё теплая осень. Сказочник зависал в гамаке, старом престаром, чиненном перечиненном, натянутом между столь же древним грецким орехом и немолодым абрикосом. Пишущий "гонял" по раскалённому "шахматному полю" из горячих углей свою видавшую виды медную турку. -"Скажи брат", - начал неспешную, под утончённый, изысканный бух, беседу Пишпер. -"А вот скажем моя турка, она способна, со временем, стать Заиром?" -"Думаю да", - лениво накатив очередную, отозвался На. -"Это случится в том случае, если со временем, ты сумеешь напитать её своим авторским состоянием, мне кажется это уже с нею происходит, и давно происходит, так что будь начеку, это возможно случится прямо на днях." -"И что мне делать, когда это произойдёт?" -"Откуда я могу это знать?" - Немного безразлично ответил Сказочник На все времена. -"Вот когда твоя медная турка станет Заиром, возможно, тебе придётся выбросить её в воды залива, как это пришлось совершить шаху, с его бронзовой астролябией, дабы та совсем не поглотила (поработила) неподготовленное для встречи с подобными явлениями внимание его подданных, это из Борхеса, кстати." -"Уважаю Борхеса, он литературный "монстр"", - добавил через паузу Сказочник На предстоящую эпоху. Помолчали, выпили ещё. Неожиданно, затянувшееся было молчание, нарушил звон бубенцов. -"Не понял", - удивлённо поднял брови Пишпер, - "Это что, почтовые страусы?" -"Похоже да", - отозвался Сказочник На паях. -"Ху не говорил мне перед уходом в Сумеречную Зону, что мне следует ожидать для него почты", - растеряно протянул брат. -"Он оставил мне ключи от "волшебной комнаты", и объявил при этом; - Бухайте что хотите, там всего много, только первое, не спалите мой дом, пока мы со Скучным будем выполнять в Сумеречной Зоне ваши со Сказочником заунывные, творческие наказы, второе, никаких случайных женщин в моём жилище, стервы могут только разрушать, причём всё с чем сталкиваются, и третье, зависая здесь, у меня, напишите наконец для нас со Скучным какой никакой хеппи энд, я понимаю что вас с братом просто тошнит от этого термина, но тем не менее, Скучному, ему всё равно, для него дороги это всё, а я отдыха хочу, оседлости, пусть на время, ему я в этом никогда не признаюсь, а вам с братом наказываю." -"И ещё добавил; - Пусть я даже женюсь, чтобы потом со скандалом развестись, мне перемен хочется чёрт всё это пожри, так и сказал; - Чёрт пожри всё это." -"Ладно, давай почту принимать", - делово предложил На Сказочник. Это и правда была почтовая тройка страусов. Старший, глядя на братьев невыразительным, птичьим глазом, подал в клюве письмо, клюнул туда где нужно расписаться. Пишпер черканул там некую смысловую загогулину и распечатал послание. Это было письмо для них со Сказочником На нетривиальные темы.
Письмо от Чёрного Прозаика, который сообщал литературным каннибалам о том, что решил разместить свою новую прозу на горе Парнас, не меньше, не больше. Тут же, как у него водится, подвёл под это всё действие абстрактное ядро. Мол всем известно, что Парнас это гора, гора где обитают идеи высшего полёта, и что понятие гора, в текстах древних, имело весьма глубокий но скрытый от профанов смысл, заключённый в аллегорическое понятие высоты, или чего-либо оторванного от основной поверхности Земли, ведь гора это всегда над средним уровнем, общедоступным уровнем, то есть это в другой реальности. Отсюда у Древних Греков, их Боги жили на горе Олимп, географически никак на поверхности этой Земли не обозначенной, у Древних Евреев опять таки, гора Синай, Син, значит Луна, но Луна это же спутник Земли? Да, но это ещё и тайна восьмой сферы однако, так вот, отныне, сообщал он, самые последние его опусы, читателям следует отыскивать на горе Парнас, то есть в другой реальности, а другая реальность всегда манит, ведь так.